Следующие недели вернули Ташу во времена до свадьбы. Чейз решил изображать странствующего рыцаря и так вошел в этот образ, что, помимо заботливого вытирания слез со щечек Тони, он заказал ей билеты в первый класс на самолет до Нью-Йорка и уладил вопрос с ее квартирой. За это время он разработал план действий: она молодая певица, якобы работающая у него — так будет проще заручиться поддержкой продюсеров. Они обзвонили несколько клубов и получили пять приглашений, но Чейз решил сделать еще пару звонков друзьям, работающим в музыкальном бизнесе.

Ташу всегда поражали люди, которые не боялись заработать инфаркт от счетов, приходящих за разговоры по мобильному телефону. Чейз с легкостью оплачивал дорогие переговоры, причем он избрал следующую хитрую тактику: начинал разговор с вещей, вовсе не относящихся к делу, а затем медленно, как бы нащупывая почву, подходил к волнующему его вопросу.

В результате уже в конце первой недели Тони дебютировала в одном из клубов. А в конце второй недели у нее уже был грандиозный успех. Журналы пестрели заметками о ней, агенты боролись за нее, фешенебельные клубы забрасывали приглашениями, звукозаписывающие компании наперебой предлагали ей самые выгодные контракты. Никому до сих пор не известная, Тони в один миг стала звездой. А Таше досталась роль наблюдателя. Она понимала, что Тони не произвела бы сенсации, не имея таланта. Но это понимал ее разум, а не сердце. Ташу раздражало, что она осталась одна, она злилась, что Чейз не обращает на нее внимания. Ей казалось, что для нее он не стал бы так стараться.

Тони, даже еще не став звездой, была эффектной особой. Таша помнила ее сладкий, с хрипотцой голос, который она впервые услышала на берегах Сены. Но Нью-Йорк — город, в котором царит очень жесткая конкуренция, здесь нельзя зевать. Сколько одаренных людей не нашли здесь себе места под солнцем! Тони не должна забывать, что она достигла успеха только благодаря помощи Чейза. Он сделал все возможное и, кстати, был неописуемо счастлив. Таша своими глазами видела, скольких трудов ему стоило достучаться до сильных мира шоу-бизнеса. В подобной ситуации ему необходимы были не только природный ум и обаяние, но и холодный цинизм и колоссальные пробивные способности. Увидев Чейза в его родной стихии, Таша поняла, что семья была к нему несправедлива, да и она тоже грешила этим раньше. К сожалению, никто не знает его по-настоящему. А теперь она помимо своей воли приняла многое из того, что ее когда-то раздражало. Колючий взгляд, ленивая улыбка, рассеянные постукивания длинным, хорошо отточенным карандашом — все это теперь напоминало ей о его страстных поцелуях, нежных и в то же время обжигающих кожу прикосновениях. С ужасом она начала понимать, что тот самый кузен, к которому она совсем недавно испытывала страшную антипатию, на самом деле является ее идеалом. Но совершенно очевидно, что для него она никто.

Они уже не оставались наедине, что не удивляло Ташу, напротив, она стала испытывать неловкость, живя с ним под одной крышей. Неужели совсем недавно этот деловой, энергичный, уверенный в себе человек делил с ней постель, обнимал и целовал ее? Таша старалась не злиться на Чейза за его безразличие, но все равно мысли об этом мучали ее постоянно. Ситуация усугублялась еще и тем, что Чейз пригласил Тони пожить с ними, пока та не найдет себе подходящее жилье. Большую часть его времени занимали переговоры с нужными людьми, ночью они слушали песни Тони или шли на какую-нибудь вечеринку. Тони оказалась не только в центре внимания всего Нью-Йорка, но и в центре семейной жизни Чейза и Таши.

В такси по дороге домой Чейз и Тони сплетничали, обсуждали встреченных за день знакомых, переходя время от времени на французский язык. В такие минуты Таша особенно остро ощущала свое одиночество. Для Тони и Чейза такая светская болтовня, порой откровенно циничная, была привычной, она была частью их профессии.

Они пришли домой, Тони бросилась на диван и раскинулась на подушках. Своими грациозными движениями она напоминала пантеру. Безусловно, Тони сознавала свою власть над мужчинами. Она знала, как соблазнить их, и ей было совершенно безразлично, женаты они или нет. Таша понимала, что Чейз ей не настоящий муж, но ведь Тони этого не знает. Поэтому поведение Тони Таша нашла довольно вызывающим, на сей раз Чейз был, видимо, с этим согласен. Он усадил Ташу рядом с собой и обнял за плечи. Она застенчиво прислонилась к нему, смущаясь самой себя, ее нервы были на пределе. Таша ощущала на себе взгляд Тони, в котором читалось явное удивление: что мог Чейз найти в ней, как он мог жениться на такой скучной особе, как Таша? Наконец Тони насмешливо сказала:

— Ну что ж, пора отпустить голубков в кроватку. — Она подошла к Чейзу, поцеловала его чуть ли не в губы и не спеша удалилась в свою комнату.

Чейз взглянул на Ташу, кисло улыбнулся и сказал:

— Увидимся в моих снах. Если ты когда-нибудь передумаешь, только скажи. — Он даже не поцеловал ее, не дотронулся до нее, в общем, не сделал ничего, что стало для них уже привычным во время медового месяца. — Если проснешься среди ночи, оттого что тебе приснилось влажное полотенце, ты знаешь, где меня найти. — Потом все-таки он поцеловал ее в щеку и ушел, не оборачиваясь, в свою комнату.

Сейчас Таша не хотела быть с ним, это могло только все испортить. Как-то Чейз пошутил по поводу своих возможных измен. Но пока он вел себя идеально, его нельзя было упрекнуть в несоблюдении условий брака, хотя делалось это, наверное, из-за Тони. Но, как бы то ни было, по отношению к Таше это было очень благородно.

Шли дни. Раздражение Таши становилось все сильнее. Она понимала, что ее по-прежнему влечет к нему, и это ее унижало. Сколько можно влюбляться в мужчин, которым наплевать на нее! Однажды придет день, и она перестанет думать о нем и начнет все сначала. Но сейчас нужно набраться терпения и ждать. Ей по обыкновению было очень трудно уснуть, так как она все время вспоминала свой медовый месяц, который теперь казался ей настоящим праздником любви. Она прекрасно понимала, что и тогда не все у них было гладко, но ей вспоминалось только хорошее: как они ехали в поезде и пили шампанское, их прогулки по Лувру, поездка в сад лилий Моне. Она уже тогда знала, что никогда не забудет тот поцелуй на мостике. Таша вспоминала, как играл Чейз на набережной Сены, их веселые вечеринки, возвращение домой лунной ночью, как он пришел в ее комнату во влажном полотенце, его чудесную улыбку и гибкое, сильное тело.

Таша лежала на кровати, подперев лицо руками и перебирая в памяти все эти мелочи, из которых складывалась их совместная жизнь в первые недели после свадьбы. Интересно, думала она, долго ли еще Тони собирается жить в их доме? Может быть, Таше самой нужно поискать себе квартиру и оставить Чейза и Тони в покое? Таша в ярости вскочила с кровати. Ну, нет, она не собирается лежать и рыдать. Если они хотят заняться любовью, пожалуйста, никто им не мешает.

Она решила выпить кофе и попытаться представить хотя был на какое-то время, что их здесь нет. Таша прошла босиком по мягким коврам, устилающим роскошные апартаменты, возле двери в кухню она почувствовала дразнящий запах кофе. Таша неслышно вошла в просторную белую кухню и увидела Чейза, сидящего на стуле. Он был в костюме, но, очевидно, недавно вышел из душа, так как волосы его были еще влажными. Кроме того, Чейз наконец-то побрился. Господи, как же он красив!

Таша изучающе посмотрела на него. Интересно, он вообще когда-нибудь устает? Ведь он работает по восемнадцать часов в сутки.

— Чейз? — удивилась она.

Он нежно ей улыбнулся, отчего его лицо стало необычайно милым и добрым.

— Таша, какой приятный сюрприз! — весело сказал Чейз.

— Не могу заснуть, — сказала она, застенчиво улыбаясь.

— Да? — Чейз поднял брови. — А я решил послушать радио.

Она настолько не ожидала застать здесь мужа, что даже не обратила внимания на работающее радио.

— Хочу послушать пару программ радиостанции, которую собираюсь купить. Новому владельцу нужно как следует во всем разобраться, — пояснил он.

За последнее время Таша очень много узнала об этой радиостанции, познакомилась с несколькими влиятельными людьми. Она видела, что те требуют от Чейза каких-то объяснений, почему он медлит с заключением сделки, но он игнорировал их, говоря, что все решения принимает только сам. Таше очень нравилась его сила, уверенность в себе.

— Теперь здесь будет потише, агент Тони взял на себя решение вопроса об ее жилье. Она скоро переедет.

— Ты столько сделал для нее, это просто фантастика! — искренне воскликнула Таша, она на самом деле была восхищена тем, сколько может сделать ее муж ради своих друзей, пусть даже и в ущерб ей самой.

— Мои труды были бы бесполезны, не будь она талантлива, — скромно сказал Чейз. — Надеюсь, ты не чувствуешь себя брошенной? Я не думал, что все так сложится. Я очень мало времени уделял тебе. Мы с тобой, кажется, впервые попали в такую трудную ситуацию.

— О нет, ничего страшного. Мне даже интересно было наблюдать за тобой. — Таша взяла чашку и налила себе кофе.

Чейз засмеялся.

— Это настораживает, — пошутил он.

— Нет, правда. — Она села на стул рядом с ним. — Многие люди часто бросаются словами «гений», «большой талант», но Тони, кажется, действительно талантлива, — сказала Таша, стараясь быть предельно доброжелательной. — Она заслужила этот успех. — Таша помолчала некоторое время. — Я понимаю, тебе надо постоянно чем-то или кем-то заниматься. У тебя никогда дела не заканчиваются, — осторожно начала Таша. — По-моему, ты из тех людей, — она усмехнулась, — которых приводит в ужас перспектива воскресного семейного обеда. — Она взглянула на него и увидела в его глазах лукавые огоньки.

— О, вот что, оказывается, заставило тебя вылезти из кровати в столь ранний час, — улыбнулся он. Таша, не отдавая себе отчета, погладила его по бархатной, чисто выбритой щеке. — Как насчет поцелуя?

Ее сердце ушло в пятки, Чейз встал со стула и обнял ее, их губы встретились. Неужели прошли три недели? Она почувствовала, что волнуется, как в первый раз.

— Итак, чего мы ждем? Кто приглашает? — сказал он вкрадчиво.

— Я… — у Таши от волнения перехватило дыхание.

— Может быть, мы пойдем в постель? — спросил он, загадочно улыбаясь.

Они вместе уже шесть недель, а занимались любовью только один раз. У него, наверное, не было таких перерывов со школьной скамьи. Таша подумала, что должна запретить себе думать об отношениях Чейза и Тони. Она должна думать только о том, как он был нежен и обходителен с ней самой.

— Прости, я понимаю, для тебя все это так сложно, Чейз.

— Прости? — удивился он.

— Прошло столько времени, а мы с тобой занимались сексом только один раз, тебе, наверное, это непривычно, — проговорила Таша, запинаясь.

— Кажется, я могу еще подождать. Прости, опять сказал не то, решил, что ты передумала. Все неправильно понял, — он улыбнулся. — Ты поцелуешь меня, если я пообещаю больше не говорить глупостей?

Таша дотянулась до его губ и поцеловала. Она улыбнулась и обняла его. Чейз все еще был в костюме и в галстуке, как будто собирался на деловой ужин. Таша чувствовала его тело сквозь тонкий хлопок своей пижамы, в ней ожили воспоминания о его сладких прикосновениях. Господи, ведь Чейз ее муж, и она может пойти в спальню, снять с него этот деловой костюм и заняться тем, чем занимаются все мужья и жены.

Тони влюблена в Чейза, но она знает, что он женат, — она должна смириться с тем, что кто-то другой имеет право делить с ним ложе. Видимо, в сердце Чейза вновь возродились чувства к Тони; однажды он сказал Таше, что если встретит свою единственную женщину, другие перестанут для него существовать; кажется, это и случилось. Таша может сколько угодно мечтать о нем, но его сердце, видимо, принадлежит другой женщине, той таинственной незнакомке из прошлого. А сейчас Чейз свободен — они так договорились, — ему не нужно хранить супружескую верность и его могут не беспокоить переживания жены.

Таша заставила себя отойти от него, ведь ей достаточно одного его взгляда, чтобы в ней разгорелся огонь желания. Таша до боли закусила губу.

— Мило, — сказала она, пытаясь успокоить сердцебиение. — О, Чейз, я сдвинула галстук! Позволь поправлю, — она расправила темно-красный шелк и затянула узел.

— Мой бог, туго, — хрипло сказал он, повертев шеей в разные стороны. — Хорошо, что я не сделал ничего плохого. А то…

— Поцелуй был так же хорош, как и в медовый месяц.

— Да, — согласился Чейз, — это то, что я пытаюсь забыть.

— Это означает, что тебе не понравилось? — спросила она, подняв бровь.

— Нет, вовсе нет.

Его лицо приобрело отстраненное выражение, он посмотрел на кого-то, кто находился за спиной Таши.

— Доброе утро! Ты не один? — произнесла Тони сонным голосом. — У тебя еще остались силы после вчерашнего дня? Не знаю, стукнуть тебя как следует, или ты сам поймешь, что просто нельзя шуметь по ночам.

Тони потянулась к чашке с кофе. Таша, к своему удивлению, заметила, что та уже одета.

— Извините, если помешала, — с иронией проговорила Тони. — Во всяком случае, я уже нашла комнату. Не успела вчера вам сказать. Такси уже заказано. — Она улыбнулась Чейзу. — Навещай меня время от времени.

— Можешь не сомневаться.

— Ты — чудо. Никогда не забуду тебя и того, что ты сделал для меня. — И Тони послала Чейзу воздушный поцелуй.

Внизу хлопнула дверь. Чейз нажал кнопку звонка. Голос швейцара известил Тони, что машина приехала.

— Не поможешь перенести сумки в лифт?

Чейз усмехнулся, сказал что-то по-французски, что, кстати, было довольно невежливо по отношению к Таше. Он подхватил чемоданы и сумки и последовал за Тони, которая несла небольшой рюкзачок и свои любимые ролики.

Таша стояла в нерешительности. Видимо, ей следовало проводить Тони. С другой стороны, Тони, наверное, хотела попрощаться с Чейзом без свидетелей. После некоторых раздумий Таша вышла за ними. Тони и Чейз стояли в холле. Сумки, коробки для шляп, чемоданы лежали на полу. Рука Тони покоилась на плече Чейза, она сама стояла перед ним на цыпочках и целовала его. Таше показалось, что их страстный прощальный поцелуй явно затягивается.

Тони отстранилась от Чейза и сказала что-то по-французски, пристально глядя на него. Чейз также по-французски что-то ответил ей и потрепал по щеке.

— В следующий раз, если соберешься жениться, ты знаешь, где меня найти, — сказала она, перейдя вдруг на английский, прекрасно зная, что акцент придает ее голосу эротичность.

Чейз смутился.

— Если в этом возникнет необходимость, я дам тебе знать.