Когда Джилли наконец встала в то утро, многолетний опыт принудительного заключения вместе с сотнями других женщин мгновенно подсказал ей, что она в доме почти одна. Лишь жалобный звук фортепьяно, раздававшийся откуда-то из дальней комнаты, напоминал о том, что в большом особняке есть другие люди.
Заинтригованная Джилли пошла на звуки отрывистой мелодии и добралась до закрытой двери в глубине дома. Легонько толкнув ее, она заглянула внутрь.
За массивным роялем в дальнем конце комнаты сидела Сара, она казалась совсем крошечной, почти карлицей. Сара сосредоточенно разучивала музыкальную фразу. Нетерпеливо обрывая ее, она вновь и вновь проигрывала трудный пассаж. Наконец Сара осталась довольна и принялась играть пьесу с самого начала. Легкие, прозрачные звуки «Патетической сонаты» Бетховена разлились в воздухе.
Когда измученная человеческая душа находит средства самовыражения, прекрасней этой музыки не найти. Слезы навернулись на глаза Джилли, в груди всколыхнулась тоска. Но Джилли сердито подавила желание заплакать. Расслабляться нельзя. Только безвольные люди могут позволить себе подобную роскошь. Сара, не подозревая о том, что ее слышит кто-то посторонний, продолжала играть. Джилли подождала, пока ее волнение уляжется, и пошевелилась, привлекая внимание Сары. Музыка резко оборвалась.
— О, играй, не останавливайся!
— Я… у меня все равно не получается, — Сарино лицо вмиг утратило живость, свет в ее глазах потух. Она поскучнела, вид у нее стал отрешенный, как у трудного, конфликтного подростка.
«Трудно поверить, что это единственная, горячо любимая дочь самой богатой женщины Австралии, — с тайной радостью подумала Джилли. — Впрочем, она напоминает свою мать, когда та была в таком же возрасте».
Джилли прекрасно помнила Стефани, неуклюжую, застенчивую, слишком высокую, чтобы быть незаметной, и слишком толстую, слишком смешную. В юности Стефани еще не обрела своего стиля, изящества, уверенности в себе. Похоже, малышка Сэсс пойдет по стопам матери…
Вслух же Джилли сказала:
— А мне показалось, что ты играла хорошо. Сара нахмурилась.
— Видишь ли, занятия музыкой… да и вообще все, что здесь есть, — она обвела рукой музыкальный салон, — это… это мамины мечты, не мои. Чтобы хорошо играть, надо прежде всего иметь желание. А я больше не хочу.
Джилли подошла к ней:
— Вчера только ты сказала мне «добро пожаловать». Ты это сделала искренне? Или просто, чтобы досадить Деннису?
Сара смущенно засмеялась.
— И потому и по-другому, — призналась она.
— А что вообще творится с Деннисом?
— Хороший вопрос. Ему никогда не нравилось, что мама вышла замуж за Дэна.
— Он ревнует?
— Наверно. Он сам не знает, чего хочет. В школе он устраивал черт-те что, учиться толком не учился, но кричал, что он добьется успеха самостоятельно, а не как сын Стефани Харпер. Но потом маме все равно пришлось взять его в свою фирму.
— А чем он там занимается? — Джилли снедало любопытство. Вдобавок она прекрасно помнила главное правило ведения войны: врага надо знать изнутри.
— Он работает в одном из филиалов «Харпер майнинг», — сказала Сара. — У него какие-то важные дела в Перте. Деннис недоволен, что… что из-за наших здешних проблем его работа пойдет насмарку.
— Ну, я надеюсь, он преувеличивает, — Джилли старалась выглядеть искренней и говорить заинтересованно.
— Не думаю, — ответила Сара. — У Денниса и без того полно неприятностей. Он сам их плодит. Деннис любит тратить, а не зарабатывать. Это его доводит до беды. Вот как сейчас… — Сара осеклась, внезапно смутившись.
— Продолжай, — мягко сказала Джилли. — Ты можешь мне все рассказать.
— Ну… — Сара замялась, но, боясь обидеть Джилли отказом, все-таки продолжила:
— Деннис любит, как он выражается, «рискнуть». Но он страшно проигрался и теперь по уши в долгах. Он задолжал букмекерам несколько тысяч долларов. А больше всего он боится, что об этом узнает мама. Ты ей не расскажешь, правда, тетя Джилли?
— Нет, — твердо ответила Джилли. — Ни в коем случае.
«Я гораздо лучше использую эту информацию, — подумала она, — с гораздо большей пользой».
— А тебе… как там было… — Сара смущенно умолкла.
— В тюрьме? — голос Джилли посуровел. — Ужасно. Понимаешь, в тюрьме у человека очень меняется психология. И потом, если сидишь столько лет, сколько просидела я… кажется, что тебя похоронили заживо. Причем похоронили в дерьме.
Сара содрогнулась.
— Но я уже заплатила свой долг обществу — так вроде бы, это называется? — и теперь свободна, — продолжала Джилли. — Однако закоренелые преступники говорят, что когда человек долго просидит за решеткой, он плохо ориентируется в реальном мире.
— В реальном мире? — тусклым голосом переспросила Сара. — Ты считаешь это реальным?
— Да ладно тебе! Пошли!
Столь внезапная перемена настроения поразила Сару:
— Куда пошли?
— А куда угодно. Неужели нам негде развеяться?
— Ну, почему?! — Сарино лицо оживилось и стало энергичным и привлекательным. — Я знаю одно место. Пошли!
Больше всего в работе Дома моделей «Тара» Джоанне Рэнделл, которая была не только главой фирмы, но и ее движущей силой, нравился момент съемок. Сейчас она наслаждалась яростным спором со знаменитейшим фотографом Сиднея, своим старым коллегой.
— Ну, нельзя, мамочка, нельзя обряжать эту девчонку в пурпурное платье, — злился Джейсон. — Она похожа на перезрелую сливу.
— Джейсон, перестань называть меня «мамочка», а то все решат, что ты действительно мой сын! А я этого не потерплю! Слышишь, жуткий ты коротышка?!
Буйный темперамент Джоанны был под стать ее легендарным рыжим волосам, все еще сохранявшим свой удивительный блеск. Впрочем, теперь этим она была обязана парикмахеру, а не природе.
Почувствовав прилив сил, Джоанна снова накинулась на своего противника.
— Если хотите знать, мистер Пибблз, я создаю новую цветовую гамму этого сезона, а ты зациклился на каком-то старье.
— До чего ж у тебя острый язык, бабушка! — вспыхнул Джейсон.
— Говорю тебе, оранжевое с пурпурным прекрасно сочетаются! — упрямо твердила Джоанна.
— Но не этот оранжевый цвет и не этот пурпурный! — заюлил Джейсон. — Послушай, разреши мне ее вывести из кадра хоть на секундочку… Ты сама убедишься, что я прав. Эй ты, в пурпурном! — воскликнул он. — Смойся на секунду, ладно? Хочешь дематериализуйся, хочешь спрячься куда-нибудь.
Джейсон одарил Джоанну ослепительной улыбкой:
— Я сейчас произведу кое-какие перестановки. Дай мне пять минут. Ладно, мамуля? Я тебя позову!
И он помчался менять мизансцену.
Джоанна, рассмеявшись, вышла из студии и пошла в салон, располагавшийся у самого входа; там моделировалась одежда и различные аксессуары. От работы этого салона зависел успех всего бизнеса Джоанны Рэнделл.
«Салон, студия, управление целым Домом моделей — не много ли для одной женщины? — подумала Джоанна. — Но ведь тебе это нравятся, старая шлюха!»
«Тогда чего ты себя хаешь? — сказал ей внутренний голос. — Не такая уж ты и старая. Машина, конечно, тысяча девятьсот тридцать первого года выпуска, но вполне крепкая, спокойно пройдет еще пятьдесят тысяч миль, краска не облезет, мотор работает нормально, можешь проверить».
Джейсон смотрел вслед Джоанне, которая грациозной походкой направлялась к дверям.
«Сзади ей дашь лет двадцать шесть, не больше, — подумалось ему. — Да и вообще, с какой стороны на нее ни взгляни, наша старушка все равно лучше молодых манекенщиц».
Войдя в салон, Джоанна хотела кое-что обсудить с заведующей.
— Там кто-то есть? — спросила она, заметив, что занавески в глубине помещения задернуты.
Однако женщина не успела ответить, потому что зазвонил телефон.
— Джоанна? Это Билл Макмастер. Послушай, я не буду ходить вокруг да около. Мне очень жаль, но боюсь, что создание сети твоих салонов откладывается.
— Какой кошмар, Билл! А я думала, совет директоров выделил деньги.
— Так оно и было. Но у нас возникли временные трудности. Мы сейчас стараемся наскрести как можно больше денег…
Джоанна сразу все поняла:
— Послушай, неужели это имеет отношение к Джейку Сандерсу? Ох уж этот мне смазливый подонок…
Произнеся последнюю фразу, она вдруг заметила женщину, которая вышла из кабинки и принялась расхаживать по салону, оглядывая себя в многочисленных зеркалах.
Джоанна застыла, внутренне похолодев.
— Спасибо, Билл, я тебе перезвоню, — пробормотала она и, передав трубку заведующей, метнулась к посетительнице.
— Если не ошибаюсь, Джилли Стюарт? Джилли ласково улыбнулась:
— Джоанна! Какая прелесть! Вот уж не ожидала тебя тут увидеть. Я думала, ты такая важная дама, что совсем не заглядываешь в салон.
— Ты похудела, Джилли, — язвительно сказала Джоанна. — Хорошо бы ты совсем отощала и… растаяла в воздухе.
— Привет, Джо! — Джоанна не заметила подошедшую Сару. Лицо девушки порозовело от смущения. — Это я привезла Джилли сюда. Я подумала, что новые тряпки поднимут ей настроение.
— Мы не нуждаемся в ее услугах, Сара.
— Ну, если на то пошло, ты можешь записать ее покупки на мой счет. Вы же не сомневаетесь в моей порядочности? Тем более что Дом моделей принадлежит моей матери!
Неуклюжая угроза Сары совершенно не испугала Джоанну. Однако она пришла в замешательство, потому что искренне любила дочку Стефани и не знала, как поступить. Джоанна посмотрела на вздернутый подбородок Сары и ее пылающие щеки.
— Ты уверена, что поступаешь правильно, Сара? — ласково спросила Джоанна.
— Ладно, — вмешалась Джилли. — Не переживай, Сара. Я сама виновата.
— Нет уж! — твердо заявила Джоанна. — Теперь бери что хочешь. Но впредь, ради Стефани, прошу тебя: делай покупки в другом месте…
Дальнейшему разговору помешал Деннис, который ворвался в помещение и, преодолевая страх и замешательство, решительно подступил к Джилли.
— Мне сказали, ты здесь, — выпалил он, не обращая внимания на остальных. — Вот тебе две тысячи долларов и деньги на отель… любой, какой тебе понравится, на два месяца хватит.
Деннис швырнул ей пакет.
— Только будь любезна уложить чемоданы и сегодня же смотаться из Эдема!
— Я уеду из Эдема, — Джилли прямо-таки источала яд, — только когда меня об этом попросит Стефани. А на все твои заявления, сопляк, я плевать хотела. Надеюсь, мы понимаем друг друга? До свидания, Джоанна!
Джилли повернулась, уверенной походкой направилась к дверям и вышла из салона.
— Ты хочешь сказать, Стефани разрешила ей немного пожить в Эдеме? — растерянно пролепетала Джоанна.
— Ну почему немного? — с горьким пафосом воскликнул Деннис. — Вечно!
Стефани, сидевшая в своем тихом офисе, расположенном на верхнем этаже «Харпер майнинг», наконец приняла решение. Быстро черкнув резолюцию на документе, лежавшем перед ней на столе, они зашла в соседний кабинет к Биллу Макмастеру.
— Подготовь, пожалуйста, нужные бумаги и сегодня же переправь их в Эдем, — сказала Стефани. — Пошли курьера. А лучше отвези все сам.
Билл в изумлении уставился в текст.
— Что… что это? — наконец смог вымолвить он.
— Дарственная для Джилли, — Стефани говорила холодно и непреклонно.
— Но… пять миллионов долларов?
— Билл, я ничего не желаю слышать! Я уже решила!
— Мам, ты здесь? — Деннис влетел в кабинет, как всегда, не удосуживаясь постучать. — Послушай, я только что…
Он осекся, заподозрив что-то неладное. А потом, не дав никому опомниться, выхватил у Билла дарственную и прочитал ее.
— Мама, это невозможно! — от потрясения Деннис побелел как полотно.
Стефани пристально посмотрела на сына.
— Извини, Деннис, — сказала она, — но мои дела тебя не касаются.
— Тогда послушай меня, Стефани, — в отчаянии взмолился Билл. — Наша компания не может себе этого позволить! Для борьбы с Джейком Сандерсом нам сейчас нужно все до последнего цента.
— Ничего, как-нибудь выпутаемся, — ничто не могло поколебать холодной решимости Стефани. — Делай, как я говорю, Билл.
И Стефани вышла из кабинета. Деннис взмолился в последний раз:
— Билл, неужели ты это допустишь?
— Компания принадлежит Стефани, — мрачно ответил Билл. — Не знаю, может, ты не замечал, парень, но вообще-то если твоя матушка приняла какое-то решение, то она не отступится.
Внезапно в голове Денниса созрел план. С родственниками все ясно! Джилли их обработала. Она их словно опоила чем-то, и единственный, кто может теперь ей противостоять, это он, Деннис! Ладно, ему совершенно ясно, как быть. И он примет меры!
Поспешно попрощавшись с Биллом, Деннис кинулся на поиски секретарши Стефани.
— Свяжись с моей матерью, — приказал он. — Разыщи ее, где хочешь, и скажи, что мне нужно через час встретиться с ней в доме. У меня очень срочное дело.
— Но она…
— Ты ей просто скажи — и все! С этими словами Деннис ушел.
Когда он ехал в Эдем, его голова буквально лопалась от сердитых, сумбурных мыслей. Он решил показать Стефани, кто такая Джилли. Пусть узнает, что это за опасная, лицемерная особа! Утренняя сцена была еще свежа в памяти Денниса, и он сгорая от стыда думал, каким же дураком его выставила Джилли. Но он тоже хорош! Вел себя как последний болван! Конечно, она выбрала неподходящий момент, да и вообще все это было так неожиданно… Но все равно, кинуться с визгом прочь, когда тебе вешается на шею зрелая, сексуальная и — чего греха таить — привлекательная женщина!.. Деннис выругался и вцепился в руль с такой силой, что у него заломило пальцы. Ладно, теперь начнется второй раунд. Пора надевать перчатки. Он ей покажет! Он им всем покажет!
Деннису не пришлось тратить время на поиски. Когда он приехал в Эдем, Джилли отдыхала в гостиной, щеголяя нарядом, который ей купила Сара. Деннис внимательно оглядел свою противницу.
«Джилли примерно маминого возраста, — подумал он, — но никогда не скажешь, что ей уже за сорок».
Платье из салона Джоанны, облегавшее все еще великолепную фигуру Джилли, придавало ее облику новизну. Но это было еще не все. Джилли серьезно поработала над своей внешностью. Ее волосы блестели, она сделала новую прическу и аккуратно подкрасила лицо. Когда Деннис вошел, Джилли подняла на него глаза.
— Кого я вижу?! — насмешливо воскликнула она. — Почему известный бизнесмен является домой в такую рань?
— Я сегодня утром уже проделал серьезную мыслительную работу.
— Как ты, должно быть, утомился, бедняжка!
Деннис не обратил внимания на ее саркастические интонации. Подойдя к дивану, на котором лежала Джилли, он примостился рядом с ней.
— Я, наверно, плохо думал о тебе, — Деннис изо всех сил старался говорить нежным голосом. — И вообще обо всем…
Джилли напряглась, как кошка перед прыжком:
— Ладно, но больше не совершай таких ошибок, договорились?
Деннис наклонился и попытался ее обнять. Джилли яростно сопротивлялась:
— Деннис!
— Сегодня утром ты сказала, что хочешь завоевать мое доверие… мою дружбу. Давай попробуем, ладно?
Деннис неуклюже потянулся, чтобы поцеловать Джилли. Она тихо, с хрипотцой рассмеялась и окончательно привела его в замешательство:
— Мы с тобой, наверное, совсем не понимаем друг друга, малыш. Неужели ты действительно решил, что я хотела тебя сегодня утром? Да, ты — мыслитель, сразу видно.
Джилли решительно вырвалась и направилась к двери.
— Пойду приму душ. Терпеть не могу, когда меня лапают и обмазывают слюнями! И запомни: когда мне захочется завести любовника, я выберу мужчину, а не молокососа!
Деннис так и остался сидеть на диване, он никогда в жизни не чувствовал себя столь униженным. Словно сквозь сон он слышал, как Джилли поднимается по лестнице, как захлопывает дверь в ванную… Вот стерва! Опять она его победила! А он был уверен, что Джилли клюнет на удочку. До чего ж он сглупил, ему и в голову не пришло, что она может посмеяться над ним! Деннис, покраснев, припомнил только что разыгравшуюся жуткую сцену во всех подробностях. Припомнил слова Джилли, выражение ее лица, то, с каким презрением она выходила из комнаты…
Неизвестно, сколько он просидел так, в полной неподвижности. Но потом услышал тихое урчание «роллс-ройса», взбиравшегося на гору к дому, и затрепетал от ужаса. Стефани! На мгновение Деннис застыл как парализованный. А затем выскочил из комнаты и побежал вверх по лестнице через две ступеньки, на ходу срывая с себя пиджак, галстук и рубашку. Джилли была в резиновой шапочке для купания и ничего не слышала, кроме шума воды. Вдруг дверь открылась, и в душ вошел Деннис. Он был без одежды и как-то странно улыбался. Встав под струю теплой воды, он вздрогнул, откинул волосы со лба и потянулся за мылом.
— Ну, что? Потереть тебе спинку? — шутливо спросил он.
— Деннис, что с тобой? — Джилли не на шутку растерялась. — Я не знаю, что ты задумал, но лучше выбрось это из головы. Не сомневайся, женщина, которая семь лет просидела в тюрьме, может за себя постоять.
Деннис усмехнулся:
— Представляю…
— Прекрасно. Значит, оставь меня в покое…
— А еще я представляю, — перебил ее Деннис, — как отреагирует моя мамочка, когда увидит нас здесь вдвоем.
— Она, наверное, снимет тебя с довольствия? — презрительно скривилась Джилли.
— Возможно, но сперва она вышвырнет отсюда тебя!
— Ну, тогда нам повезло, что ее тут нет.
— А вот и ошибаешься, тетя Джилли! — воскликнул Деннис, не в силах скрыть торжество. — Мама как раз вошла в дом и теперь, должно быть, поднимается по лестнице.
Деннис злорадно приставил к виску Джилли два пальца.
— Пиф-паф, ты убита!
Джилли замерла.
— Так-то вот, Джилли! — продолжал Деннис. — Тебя спустят с лестницы. Какой позор! О, несчастное, нежное создание!
Говоря это, Деннис бесцеремонно обхватил ее руками и принялся ощупывать сзади.
Джилли напала на него молниеносно и беззвучно, как кобра. Одной рукой она вцепилась в его мошонку, а другой впилась в детородный орган. Деннис вскрикнул от ужаса и боли, схватил ее за плечи и попытался оттолкнуть. Но Джилли лишь глубже вонзила ногти в его тело. Словно десять булавок воткнулось в нежную плоть… На глазах Денниса выступили слезы. Он был готов отдать и сделать все, что угодно, лишь бы кончилась невыносимая пытка. Однако Джилли хотела закрепить свою победу.
— Тебе тоже есть что терять, Деннис, — свистящим шепотом произнесла она.
— Что? Что?
Джилли медленно сжала пальцы.
— А если я намекну Стефани, что ты продул все свои денежки и по уши в долгах?
— Ах ты… сука!
— Как можно столько проиграть? Ты, наверно, выбирал исключительно трехногих лошадей. Да, мой дорогой, ты вел себя крайне неосмотрительно. Человек, который мечтает когда-нибудь ворочать миллионами Харперов, не должен совершать таких безрассудных поступков. Надеюсь, мы понимаем друг друга?
Скорчив презрительную гримасу, Джилли отпустила Денниса. Скуля от боли, он вышел из-под струи воды.
— Я что, поранила малыша? — с насмешливым состраданием спросила Джилли. — Бедный, бедный червячок! Он ведь похож на червячка, да? Не переживай, может, он все-таки подрастет. Значит, ты говоришь, Стефани идет сюда? Так, дай-ка подумать…
Стефани, все больше раздражаясь, поднималась по лестнице. Куда запропастился Деннис? И вообще, что означает эта таинственность? Зачем он заставил ее уйти с деловой встречи и попросил примчаться в Эдем? Может, он здесь? Стефани постучалась.
— Деннис!
Дверь открылась, и на пороге выросла Джилли, завернувшаяся в большой купальный халат.
— Привет, Стефани, — холодно пробормотала она. — Ты что-то рановато.
— Ты не знаешь, где Деннис?
— Я была тут. А он что, вернулся домой?
— Машина здесь, значит, Деннис дома. Пожалуйста, оденься и сойди вниз, хорошо? С минуты на минуту приедет Билл. Нам надо поговорить, — Стефани повернулась и принялась спускаться с лестницы.
Притаившись за дверью, Деннис прижимал к груди ворох одежды и не мог поверить, что все обошлось. Но вообще-то это было слабым утешением, и когда Джилли наконец подала ему знак, что можно выходить, Деннис прошмыгнул в свою комнату, словно побитая собачонка. Глядя ему вслед, Джилли довольно оскалила белые зубы.
«Этот враг обезврежен», — решила она.
Стефани поджидала внизу Джилли и Билла. Она целый день пребывала в каком-то оцепенении. Несмотря на внешнее спокойствие, Стефани не была уверена, что поступает правильно. Она чувствовала, что необходимо что-то предпринять. Нужно показать Джилли, что ее ценят, признают ее права. Да и самой Стефани хотелось сбросить с себя тяжкое бремя вины и избавиться от дурных предчувствий, которые овладевали ею после появления Джилли. Она была готова заплатить любую цену, лишь бы вернуть спокойствие и душевную близость с Дэном, ведь Стефани ощущала, что теряет ее.
Вскоре они, как и в тот ужасный вечер, когда Джилли появилась в их доме, собрались за столом. И опять Билл заговорил первым.
— Джилли! Выполняя волю отца, Стефани решила материально обеспечить тебя. Причем проявила неслыханную щедрость. Уверен, что ты со мной согласишься, когда узнаешь. Вот у меня чек на пять миллионов долларов.
Билл ожидал, что Джилли удивится или обрадуется… в общем, хоть как-то проявит свои чувства. Но она лишь опустила глаза и пробормотала:
— Это слишком много.
— О нет, нет, — воскликнула Стефани. — Что ты колеблешься? Бери деньги! Это справедливо.
Стефани потянулась к Джилли и взяла ее за руку. В этот момент вошел Деннис. В душе Стефани вновь всколыхнулась досада. Билл был занят разговором с Джилли. Воспользовавшись этим, Стефани обратилась к сыну:
— Что случилось? Зачем ты меня так срочно вызвал?
— Ложная тревога… Извини… Я думал, у меня будут кое-какие новости о Джейке Сандерсе. Но ошибся. Извини.
— О'кэй, Джилли, — Билл вовсе не жаждал с ней беседовать, а желал отделаться как можно скорее. — Тебе надо подписать вот здесь…
Держа наготове ручку, он пододвинул к ней дарственную. Джилли взяла бумагу и внимательно прочитала ее. Потом подняла на Билла злющие глаза.
— Понятно! — прошипела она. — Ты мне не доверяешь.
— Это чистая формальность, Джилли.
— Но я из-за этой «формальности» уже не смогу предъявлять претензий к Стефани и посягать на ее состояние. Да, Деннис, по крайней мере, поступил честно, когда швырнул мне пачку долларов и предложил номер в отеле!
— Билл, — беспомощно пролепетала Стефани.
— Это обычная формальность, Джилли, — нетерпеливо перебил ее управляющий. — По закону полагается…
— Отстань от меня со своим законом! Ты меня оскорбляешь!
— Она права, Билл, — Стефани вдруг стало стыдно. — Бог с ней, с бумагой.
— Я все равно теперь не возьму чек, — всхлипывала Джилли. — Раз вы со мной так…
Стефани пришла в отчаяние:
— Но чего же ты хочешь, Джилли?
— Я хочу быть твоей сестрой. Мне не деньги твои нужны, а доверие и любовь. Я хочу быть тебе нужна… как член семьи…
Стефани была глубоко тронута.
— О, Джилли! — начала она.
— И я покажу тебе, что я думаю по поводу твоих пяти миллионов!
Маленькая рука Джилли потянулась к чеку, и не успели все и глазом моргнуть, как Джилли разорвала его на мелкие кусочки и подбросила в воздух, словно конфетти.
— Вот! — торжествующе крикнула она.
Стефани обняла ее. А двое мужчин переглянулись, и на их лицах сперва отразились ярость и отвращение, а затем глубокое, мрачное отчаяние.
Уже сгущались сумерки, когда к воротам кладбища подъехал черный лимузин. Сторож не удивился его появлению. Лимузин всегда приезжал в сумерках. Из машины вылез человек, как всегда, даже в разгар лета, одетый в черный макинтош. Сторож почтительно приблизился.
— Добрый вечер, сэр. Я тут хорошенько заботился о…
— Можешь быть свободен, — голос звучал прерывисто, приглушенно. Едва взглянув на сторожа, человек протянул ему стодолларовую бумажку. Сторож подобострастно рассыпался в благодарностях и удалился. Незнакомец пошел по хорошо знакомой дорожке в тихое, уединенное место. Там было спокойно и безлюдно, ухоженный холмик украшало несколько грустных цветов. Мужчина стоял у могилы, погрузившись в раздумья, молитвы, а может, просто предаваясь неизбывному отчаянию. Затем сел в лимузин и уехал. Но всю дорогу перед его мысленным взором маячил образ, день и ночь преследовавший его вот уже семь лет: надгробная плита и простая надпись, высеченная в камне:
ГРЕГ МАРСДЕН
Умер 12 июля 1978 года
Люблю и помню.