1

После всего случившегося с Эрнстом Виталик оставил его машину времени себе. Он долго думал на эту тему и перед ним открывались радужные перспективы одна за одной. Одно для него было ясно, и он понял это во время визита к Эрнсту в «Дубки» – машина времени в том её варианте, какой был построен Эрнстом, позволяла видеть прошлое или будущее, но не действовать в них. Однако Виталик начал рассуждать логически, ко второму курсу университета он уже был способен на это, он рос и развивался – если в избранных сегментах времени нельзя действовать, а только видеть их, то сам этот факт способен в какой-то мере менять будущее, рассуждал Озеров. Но поскольку будущее вообще ещё никем не определено, то оно могло быть каким угодно. И в конце концов не он один его формирует, это зависело от множества людей и событий. Будущее формировал социум, но со своей машиной времени он мог его корректировать. От возможностей, которые открывало ему детище Эрнста, голова Виталика шла кругом, но он был боязлив и практичен и поэтому не торопился действовать, хотя обращение с машиной времени было ему известно. Вместо экспериментов со временем он поставил себе другие цели. Почему бы ему не разобраться в конструкции аппарата и не выдать его за своё изобретение?

Эта мысль уже довольно долгое время достигала своей зрелости в голове Виталика. И иногда под настроение он пытался разобраться в устройстве машины времени. Всё ему было понятно, кроме одного – на каком принципе основано действие модулятора гравитационного потока. Он перерыл уже множество справочников и толстых книг по физике элементарных частиц, квантовой физике, физике гравитационных полей. Одно было ему понятно: квант гравитационного поля имел только спин – момент вращательного движения вокруг своей оси и ничего более, ни заряда, ни массы.

Кроме того, перед Виталиком стояла проблема номер два. После слов лечащего врача Эрнста он понял, что воздействие гравитационного потока на мозг опасно вообще и то, что он был отмодулирован, только усиливало его вредное воздействие. С другой стороны, рассуждал Виталик, под действием гравитационного поля Земли и Солнечной системы мы проводим всю свою жизнь и от этого ещё никто не свихнулся. Следовательно, развивал свою мысль Виталик, опасен не сам поток гравитонов, но его отмодулированная составляющая. То есть та его часть, которая позволяет воспринимать иные сегменты времени кроме нашего сейчас.

Все эти мысли и рассуждения очень долгое время вызревали в голове Виталика, но однажды он сел после занятий в своей комнате и, вытащив свою записную книжку, сформулировал две ключевых проблемы, связанные с машиной времени:

1. На чём основан принцип модуляции гравитационного потока от источника Железо-56?

Ответ: Воздействие на спин гравитона.

Каким образом можно воздействовать на спин кванта?

2. Какая часть мозга отвечает за восприятие времени?

Записав всё это в свою книжку, Виталик прочитал написанное ещё раз и недовольно всё перечеркнул. Затем он окончательно сформулировал два главных вопроса, на которые надо было ответить.

1. Как воздействовать на спин гравитона?

2. Какая часть мозга ответственна за восприятие времени?

После этого Виталик задумался. На первый вопрос он может ответить довольно легко – требовалось только разобрать прибор Эрнста и посмотреть что там внутри. Поняв это Виталик засиял от удовольствия и поставил пометку в своей книжке напротив первого пункта: «разобрать!»

Но потом он снова помрачнел – решения второго вопроса он пока не мог себе представить. Посидев в унынии некоторое время он понял, что вторым вопросом придётся заниматься более основательно. Тут потребуется огромное количество медицинских знаний, которых у Озерова пока явно не хватало. Но ведь он был биофизиком! По крайней мере, будущим. Он решит эту задачу, в этом он теперь не сомневался. Теперь, когда Эрнста с его мощным мозгом не было рядом, и никто не давил на Виталика своим авторитетом, каждым своим действием подчёркивая его, Виталика, ничтожность, Озеров воспрял духом и понял, что пришло время и ему расправить свои крылья…

Довольный он спрятал свою записную книжку и открыл окно. Теперь, когда Эрнста не было, он курил в комнате. Достав свою пачку «Примы», Виталик по-прежнему не изменял своей привычке на всём экономить, он вытянул сигаретку и прикурил её. Это помогло ему дальше развивать свои мысли, и он напряжённо думал, пуская клубы сизого дыма в открытое окно. Ему надо будет познакомиться с людьми, которые разбираются в строении мозга человека. И кто как не толковый студент-нейрохирург больше годился на эту роль? Тут Виталик подумал и поправил себя:

«К чему студент? Лучше студентка!»

Наш герой был, как нам уже известно, до мозга костей практичен и поэтому он решил совместить приятное с полезным. И что как не молодое женское тело особенно волнует души нормальных парней в этом возрасте? К тому же Кристина окончательно не оставляла ему никакой надежды. В мыслях она видела себя уже женой Эрнста. Виталик знал это, но так и не мог понять сложной души своей бывшей подруги – в такие молодые годы разменивать свою жизнь на убогое существование с психически больным человеком?

Разве это не достойно жалости?

А может его Крис была из тех декабристок, которые пошли за своими мужьями в Сибирь? А может она просто находилась в плену иллюзий, хотя и не понимала этого? От подобных мыслей ему было ещё горше. Он не мог простить Лебедеву то, что тот увёл у него столь достойную девушку. Но ничего, решил Виталик, время всё расставит по своим местам, и рано или поздно, но Крис поймёт, что совершила ошибку. Он сделал всё возможное, чтобы предотвратить её падение, но она не понимала этого или, что точнее, пока не хотела понимать…

Докурив свою сигарету он выбросил окурок в окно и закрыл его. Виталик переключился на свои текущие дела, благо теперь у него их было по горло. План действий был им составлен и в ближайшие дни он рассчитывал приняться за его осуществление. Кроме того, предстояло поднажать на учёбу. Мысленно он уже видел себя аспирантом университета, но для этого ему предстояло уже сейчас кардинально повысить свою успеваемость – он должен отныне учиться только на отлично! Время для этого ещё было, ведь он был всего лишь на втором курсе, впереди ещё три года учёбы! Полный оптимизма он отправился в библиотеку выполнять индивидуальные задания по университетским предметам.

 

2

В один из воскресных дней Виталик сидел в своей комнате один. Ещё накануне он решил, что посвятит это воскресенье разбору машины времени Эрнста. Кристина ему при этом не могла помешать – в последнее время она постоянно пропадала у Киры Карловны, матери Эрнста. Виталик очень долго готовился к этому дню, он припас все необходимые инструменты и запасся минимумом теоретических знаний, чтобы разобраться в устройстве прибора.

Не спеша он сел за свой стол, на котором уже находился прибор, построенный Эрнстом, и глубоко вздохнув принялся за самую непонятную его часть – модулятор гравитационного поля. Он аккуратно отсоединил его толстый шланг от источника гравитонов – эта часть не казалась сложной Виталику. Теперь перед ним лежал только огромный кусок машины времени – модулятор поля. Он угрожающе поблёскивал на тусклом зимнем солнце, словно запрещая посторонним прикасаться к себе. Виталик внимательно принялся рассматривать эту часть прибора, он искал винты, чтобы разобрать его. Найдя искомое он не спеша принялся за работу. На всякий случай на отдельном листе он набросал схему и заносил в неё каждый открученный им винт.

Прошло около часа, прежде чем модулятор был разобран. Его главной частью был, насколько Виталик мог судить, огромный по сравнению с другими частями электромагнит. Но Виталик, чтобы быть полностью уверенным, решил показать магнит сотрудникам кафедры. Ему нужно было знать точно. Разобрав модулятор Виталик глубоко задумался. Если он правильно понял, то в основе модуляции лежало высокочастотное электромагнитное поле. Ага!

Вот как Эрнст воздействовал на поток квантов! Виталик знал, что сильные магнитные поля могли воздействовать на спин частиц, меняя его с положительного на отрицательный, но не более. После продолжительных раздумий он пришёл к выводу, что именно этого было достаточно, чтобы получить заданное программой компьютера гравитационное поле.

Все свои мысли, предположения и последовательность сборки он аккуратно занёс в свою записную книжку. Он не мог ошибиться при поздней обратной сборке прибора. Увлечённо работая он не заметил, как наступил полдень. Его внимание отвлёк вдруг негромкий стук в дверь. Виталик недовольно встал и открыл её. Это была конечно же Кристина. Войдя девушка увидела на столе Виталика кучу винтиков, какие-то приборы и чертежи, набросанные рукой Виталика.

– Чем это ты тут занимаешься? – спросила его Бельская.

– Разбираюсь в наследии Эрнста, – спокойно ответил Виталик и снова углубился в изучение частей модулятора.

– Что, пока Эрнст находится в «Дубках», ты решил присвоить его изобретение? – мгновенно догадалась Кристина. – А ты не боишься, что тебя постигнет та же участь? – спросила она снова.

– В отличие от твоего друга я не настолько фанатичен и предан своим идеям, чтобы идти за них на эшафот! – ответил Виталик тихо, не поднимая головы от технических деталей.

– Как ты красиво заговорил, однако, где ты этому научился? – язвительно спросила девушка.

– Я воспользовался твоим советом и работаю над собой, – спокойно и без злобы ответил ей Виталик. – Но так далеко, как твой Эрнст, я заходить не буду, меня, как ты знаешь, интересует прежде всего практическая сторона жизни, остальным пусть занимаются романтики и идеалисты всех мастей! – добавил парень и поднял голову от деталей, лежащих на столе.

Кристина с недоверием смотрела на него.

– Как ты не понимаешь, что даже если Эрнст больше никогда не станет заниматься наукой в силу разных причин, я просто не имею права, морального права, чтобы оставить его гениальное изобретение на свалке истории. Нет! Его труд не пропадёт даром! И об этом позабочусь уже я!

– Ах, Виталик, не толкай мне высокопарных речей! Мне становится смешно от этого! Скажи лучше честно, что видишь себя уже на карьерной лестнице? Сначала аспирант, потом кандидат, а там и до доктора недалеко. Возможно, ты возглавишь даже кафедру или лабораторию и всё это благодаря гению Эрнста. Но ты не учёл одного – всю жизнь ехать на чужом горбу в рай ты не сможешь! Настанет момент истины, и ты поймёшь, что ты всего-навсего ничтожество, что ты бесплоден и жалок в своих попытках добиться славы и почестей! И этот миг станет началом твоего конца, если, конечно, в тебе есть хоть капля человеческого, если ты не конченный жлоб и животное! – Кристина вся красная замолчала при этих словах.

Виталика её оскорбления сильно обидели, но он решил не отвечать ей тем же. Вместо этого он стал терпеливо и доходчиво объяснять ей как ребёнку: – Да, Эрнст гений! Да, он был пионером! Он сделал своё дело! Теперь дело за нами, за практиками от науки. Я, и никто другой, должен поставить детище Лебедева на службу человечеству. Это мой шанс! Возможно, ты и права – это шанс всей моей жизни! Но если я не сделаю этого, то кто вместо меня? И разве ты не считаешь, что все заслуги за свой труд я получу вполне справедливо? Да, я понимаю, что эта машина времени – мой шанс на светлое будущее. Да, я не хочу учить в школе дебилов! Я решил посвятить свою жизнь внедрению прибора Эрнста в нашу жизнь. О боже! Как я устал объяснять столь очевидные вещи, и кому? – своей подруге в прошлом! – воскликнул Виталик в последний раз и устало опустился на стул.

Кристина больше не хотела выслушивать высокопарную демагогию Виталика. Она молча встала с кровати, на которой сидела, и направилась к выходу из комнаты. Она всё обязательно расскажет Эрнсту, решила она. Виталик не стал ей что-то говорить или удерживать. Ему хотелось побыть одному. Когда Бельская ушла он некоторое время сидел и думал над её словами. Конечно, он понимал, что она теперь зла на весь свет из-за того несчастья, что случилось с её Эрнстом, и он не сомневался, что она винит во всём случившемся именно его, Виталика. Ведь это он вызвал тогда милицию. То, что её Эрнст был опасен для общества, она принимать отказывалась. Вчера он стрелял в Ленина, завтра – в Сталина, а пули летели в голубей или случайных прохожих, думал Виталик. Но к сожалению, он не достиг своей цели – вернуть себе девушку, пока её друг был в «Дубках». Её чувство к нему оказалось сильнее, чем он предполагал… Ещё раз глубоко вздохнув по этому поводу, он продолжил своё занятие, прерванное визитом Бельской.

 

3

Виталик приступил ко второй части плана, намеченного им. В один из последующих выходных дней он решил отправиться на дискотеку к медикам, в общежитие Петербургской медицинской академии. Он выбрал здание, где проживали студенты факультета невропатологии и нейрохирургии. Перед ним стояла цель снять жабу, так он называл про себя девиц не слишком тяжёлого поведения. Одет он был в свой самый лучший прикид и не сомневался в своём успехе у слабого пола.

Ещё при приближении к зданию общежития он заметил, что жизнь здесь била ключом. В окнах здания на первом этаже гремела музыка и бегали огни светомузыки – дискотека была в самом разгаре. Перед входом в здание стояли тяжёлые мотоциклы и несколько человек в кожаных жилетах с металлическими шипами, сидя на своих железных конях, лениво курили. Виталик с опаской посмотрел в их сторону. Он знал, что рокеры не отличались покладистым нравом и от них можно было ожидать неприятностей. Когда он проходил мимо, то заметил среди них темноволосую девушку всю в металлических клёпках. В свете уличного фонаря её лицо показалось ему симпатичным, и он задержал на ней свой взгляд. Его поведение заметила и она. Выпустив сизую струю дыма из своих лёгких она мигнула ему и махнула рукой.

– Что на наших баб пялишься? Вали дальше, куда шёл! – раздался угрожающий голос в стороне и Виталик счёл благоразумным скорее скрыться.

– Что ты так хамишь, Паук? Такого симпатичного мальчика прогнал! Когда ты наконец научишься вести себя вежливо? – раздался за спиной Виталика приятный девичий голос. Озеров не сомневался, что слова принадлежали девушке, которая вызвала его симпатию.

На входе Виталик заплатил причитающиеся с него сто рублей и прошёл на дискотеку. В это время из мощных колонок раздавался бит и Виталик почувствовал, как его желудок начал вибрировать. Ему стало немного неприятно и он понял, что для начала необходимо выпить. Протискиваясь сквозь толпу молодых людей он достиг через несколько минут стойки бара. К нему приблизил своё вопросительное лицо молодой человек за стойкой и Виталик заказал ему стопку водки. Его заказ был немедленно исполнен и Виталик, опрокинув стопку, заел водку лимоном, прилагавшимся к напитку.

Он почувствовал, как внутри него разлилось приятное тепло. Настроение его резко улучшилось, и он почувствовал себя готовым к новым подвигам.

Рокеры больше не пугали его. Он стал смелым и раскованным – самое правильное состояние для непринуждённого общения.

Виталик вклинился в толпу танцующих и принялся шевелить ногами в такт ритму. Между тем, глазами он выискивал группу рокеров. Эта девушка в коже и клёпках ему действительно понравилась. Наконец он увидел банду мотоциклистов. Они танцевали и приставали к студенткам. Но всех отпугивал их грозный вид и поэтому никто не давал им отпора. Среди них была и эта девушка, поразившая Виталика своим симпатичным, немного детским лицом. Она тоже смотрела по сторонам, словно ища кого-то.

Вдруг их взгляды встретились, и она подмигнула Виталику. Озеров тоже улыбнулся ей в ответ. Тут музыка стихла и ди-джей объявил белый танец – дамы приглашали кавалеров. Виталик решил, что лучшей возможности познакомиться с объектом его симпатий вряд ли ещё предвидится за этот вечер, и решительно направился к девушке в коже. Подойдя к ней он заметил на себе недоумённые взгляды её товарищей, но решил не обращать на это внимание. Он слегка наклонил свою голову и спросил её:

– Вы танцуете?

Привыкшая только к хамскому слэнгу своих дружков девушка была поражена, что к ней обращались как к леди, и с радостью ответила на приглашение Виталика согласием. Они положили друг на друга руки: Виталик – на её талию, она – на его плечи, и с улыбкой начали свой танец. Из колонок ди-джея гремела медленная композиция «Арии» и Виталик, приблизившись ртом к её маленькому ушку, сказал:

– Меня зовут Виталик.

– Меня Марина, Мэри, – ответила она тем же, и они ещё раз улыбнулись друг другу.

Виталик был настолько захвачен происходящим, что даже не вспоминал, что когда-то он также танцевал со своей Кристиной. Мэри полностью захватила его внимание, и они то и дело шептались друг с другом. Вдруг Виталик почувствовал удар и тяжёлую боль в спине. Он обернулся – сзади стоял парень в коже и злобно смотрел на него.

– Ты что к нашим пристаёшь? Своих тебе мало? – злобно крикнул рокер и хотел ещё раз ударить его.

Но тут инициативу перехватила Мэри. Она схватила Виталика за руку и потащила его сквозь расступающуюся толпу к выходу. Через несколько мгновений они были уже около огромного мотоцикла. Эта хрупкая девушка решительно схватила его за руль и начала дёргать ногой стартер. Когда наконец мотоцикл глухо взревел она крикнула Виталику:

– Садись за мной и держись!

Виталик послушно выполнил её команду и мотоцикл, взревев ещё раз, на полном газу рванул с места. Виталик только крепче прижался к этой миловидной хрупкой девушке, которая так уверенно давала газ и, казалось, не знала страха.

Они мчались по освещённым проспектам ночного Санкт-Петербурга. Дороги были пустынны в этот час и Мэри что было сил давила на газ. Её волосы развевались от встречного ветра и приятно щекотали Виталику лицо. Он прижимался к ней и чувствовал тепло её тела. От счастья, что такая девушка с ним, у него слегка кружилась голова, но он сдерживался. Как давно это было! Он забыл об этом чувстве, что тебя кто-то хочет и любит, и вот эта хрупкая Мэри вернула ему радость и тягу к жизни. Виталик был счастлив.

Вскоре они свернули с освещённого проспекта в какой-то тёмный переулок и мотор мотоцикла, поурчав ещё некоторое время, окончательно заглох.

– Приехали! – громко произнесла Мэри, и Виталик встал на землю.

Девушка ещё некоторое время повозилась с гаражным замком и открыв наконец дверь старого гаража, стоявшего тут же во дворе, завела туда свой мотоцикл. Это был японский «Сузуки», как успел рассмотреть Виталик надпись на баке в тусклом свете гаражной лампочки.

– Ну пойдём ко мне, я посмотрю не тяжело ли ударил тебя Паук, – приветливо сказала Мэри и посмотрела на Виталика.

– А этот Паук – он что, твой друг? – неуверенно спросил Виталик.

– В прошлом! – Мэри была кратка.

Вместе они вошли в тёмный подъезд и поднялись на второй этаж.

– Вот здесь я и живу! – воскликнула Мэри, открывая дверь небольшой квартиры. Войдя она включила свет в прихожей и сделала рукой приглашающий жест Виталику. Озеров вошёл и начал осматриваться. Везде, куда падал его взгляд, царили чистота и порядок. Ничего нигде не было разбросано и полы были чисто вымыты. Он проникся уважением к хозяйке квартиры.

– А ты что, снимаешь жильё? – спросил Виталик, чтобы нарушить воцарившееся было молчание.

– Досталось мне от деда, он несколько лет назад умер, а я была его единственной внучкой, – негромко ответила Мэри. – Проходи в гостиную, я тебя сейчас осматривать буду.

– Ты что же, врач? – спросил Озеров, проходя в гостиную.

– Будущий! – последовал краткий ответ.

Виталик покорно стянул свой пуловер и улёгся животом на диван. Вскоре появилась Мэри. Она что-то несла с собой на маленьком подносе. Виталик покосился и увидел, что это был йод для дезинфекции раны. Мэри села рядом с ним и принялась осматривать его спину. На ней был огромный кровоподтёк от удара Паука, но ничего более.

– А ты легко отделался! Ничего кроме гематомы! – произнесла Мэри вставая. Поднялся с дивана и Виталик. Он медленно натягивал назад свой пуловер и не спеша заправил рубашку в штаны. Когда всё было наконец улажено он решил проявить инициативу:

– Ты не против, если мы проведём этот вечер вдвоём?

– Совсем нет! – ответила Мэри и села рядом. Затем она словно вспомнив что-то встала и прошла на кухню.

Через минуту она появилась с холодной бутылкой водки в руках и парой стопок. Поставив всё это на столик в гостиной перед диваном, она ещё раз исчезла на кухне и появилась с тарелочкой мелко нарезанных лимонов.

– Это закусывать, – произнесла она и улыбнулась.

Вечер начался…

 

4

Молодые люди уже изрядно приняли, когда Виталик ощутил подъём своего либидо. Он подсел к Мэри ближе и принялся медленно раздевать её. Девушка не сопротивлялась. Это придало смелости Виталику, и он расценил её несопротивление как согласие на секс. Мэри лежала уже полуголая и с любопытством смотрела на Виталика. Он, увидев в свете тусклого света её обнажённую грудь, принялся целовать её и слегка покусывать её соски.

Мэри, полузакрыв глаза, тихо постанывала.

Виталик вскоре утомился этим занятием и решил перейти к более решительным действиям. Быстро раздевшись догола, он начал снимать остатки одежды с девушки, но укололся о шипы, которые во множестве присутствовали на запястьях Мэри. Эту одежду он решил не снимать с неё – его возбуждала её рокерская атрибутика.

Осмотрев девушку ещё раз в тусклом свете лампы всю голую, только на запястьях кожаные браслеты с шипами, он наклонился над ней и, крепко поцеловав её в губы, решительно вставил ей свой член промеж ног. Он то замедлял свой темп, то наращивал его. Казалось Виталик хотел наверстать всю женскую ласку, которой лишила его Кристина за эти долгие месяцы воздержания… Наконец устав и насытившись Виталик испытал мощный оргазм и успокоившись лёг рядом с девушкой на диван, полуобняв её.

– Скажи, а я хоть нравлюсь тебе? – спросила Мэри тихо.

– Я всегда не понимал, почему девушки в подобных ситуациях любят задавать столь глупые вопросы, – ответил Виталик. – Или ты не догадывалась прежде, что если мужчина желает тебя физически, то ты очень сильно нравишься ему, ведь это базовый инстинкт всего живого, и чем высокоразвитее живой организм, тем сильнее выражено у него это чувство.

– Когда-то меня изнасиловал мой отчим, я что, тоже по-твоему должна видеть в этом знаки высшего чувства? – тихо снова спросила девушка.

– Сколько тебе было лет при этом?

– Двенадцать.

– Когда я сказал, то имел ввиду нормальных мужчин, а не животных.

Следует разделять мужские особи ещё по этому признаку.

– И каков критерий разделения по-твоему?

– Только интеллект. Если он отсутствует, то перед тобой низшая форма жизни.

– Наверное, ты прав, мой отчим не страдал от своей интеллектуальности.

Вновь воцарилось молчание. Молодые люди тихо встали с дивана и Виталик оделся, а Мэри накинула свой домашний халат. Когда они пришли в себя от бурной страсти, то Виталик разлил остатки водки по рюмкам и предложил выпить за взаимное чувство. Сделав это Мэри снова впала в откровенность. Она начала вспоминать как грубо обращался с ней её бывший друг Паук и начала тихо плакать при этом. В этот момент она выглядела так жалостливо и привлекательно, что Виталик даже и не думал останавливать её. Он любовался ею.

«Да, девушка привыкла к скотскому обращению со стороны сильного пола, надо будет быть с ней поласковее», – сидел и думал Виталик, глядя на слезинки, бегущие по щекам Мэри.

– Расскажи мне лучше о себе, чем занимаешься, чем живёшь? – сказал вдруг Виталик, чтобы прервать эту грустную тему о жестокостях жизни.

– Я студентка третьего курса медицинской академии, – ответила ему Мэри и вопросительно посмотрела на него. – А что, ты думал, что если я люблю мотоциклы, то следовательно и не столь развита, чтобы стремиться к чему-либо?

– Ну что ты? – слукавил Виталик немного удивившись проницательности девушки. Ведь так думали многие и это было распространённой точкой зрения обывателя, что все рокеры глупы и у них только хэви-метал в голове.

Вдруг Мэри встала и направившись к огромному японскому магнитофону включила музыку – это была композиция «Беспечный ангел» её любимой группы «Ария». Впрочем, что она может любить кого-то ещё кроме Кипелова Виталик сильно сомневался.

– Кавалеры приглашают дам! – воскликнула Мэри и уставилась на Виталика. Озеров поспешно встал и подошёл к девушке. Они обнялись и закружились в медленном танце, занялись тем, что не успела сделать Мэри на дискотеке из-за нападения Паука на Виталика.

Потанцевав пять минут Виталик снова занял свое место на диване, а Мэри пошла варить кофе, чтобы хоть как-то стряхнуть хмель от выпитого. На кухне она провела минут пять, гремя посудой и наполняя кофеварку. Виталик скучая принялся рассматривать стены её гостиной. Он поднял голову и увидел, что над диваном висел большой плакат, на котором была изображена Мэри на своём мотоцикле. Видно, что снимок для плаката был сделан не так давно, поскольку живая Мэри и Мэри на плакате были поразительно схожи.

«Хотя ей всего-то лет двадцать, а снимок делали, может быть, в этом или прошлом году», – завертелась в голове Виталика глупая мысль, которая сейчас из-за хмеля казалась ему почему-то удивительно умным и тонким наблюдением. Из его утончённой игры ума его вывела девушка, которая вошла с подносом и кофейником снова в гостиную.

– А вот и мы! – воскликнула она и присела рядом со своим гостем.

– А по какой специальности ты обучаешься? – спросил Виталик девушку, выйдя из своего глубокомысленного транса.

– «Неврология и психиатрия», ответила Мэри, разливая кофе по чашкам. Она обернулась и посмотрела на часы на стене – было полтретьего ночи.

– У меня к тебе очень важный вопрос, – вновь произнёс Виталик и сделал первый глоток обжигающего напитка.

Мэри молчала и вопросительно смотрела на него. Виталик, увидев её взгляд, продолжил.

– Какая часть мозга отвечает за восприятие времени?

– Вообще-то странно, что ты спрашиваешь такие вещи. Во-первых, это просто-напросто неизвестно. Чтобы это выяснить надо вести продолжительные наблюдения при воздействии на мозг иного временного потока. Ты что, имеешь машину времени?

Виталик поперхнулся кофе при этом вопросе и недоумённо посмотрел на Мэри.

– С чего ты взяла? Я просто интересуюсь! – последовал его ответ и Озеров глубоко задумался.

– Вообще, за восприятие пространства отвечает вестибулярный аппарат.

Если предположить, что пространство и время неразделимы, как говорит нам физика, то и отвечать за восприятие пространства-времени должен тоже вестибулярный аппарат, – начала рассуждать Мэри.

Виталик помрачнел. Конечно, в словах девушки слышались логика и компетентность, но такой расплывчатый ответ никак его не устраивал.

«Что ж, придётся снова экспериментировать, действовать на свой страх и риск. Когда-то и Эрнст поступал точно так же, и где он теперь», – мрачно думал Озеров, стараясь не выдать свои эмоции мимикой.

Он сидел и ещё некоторое время думал над тем, стоит ли посвящать Мэри, по сути первую встречную, во все свои дела. Наконец он решился и начал всё ей рассказывать про себя, Эрнста, машину времени. Девушка долго и внимательно слушала его, не перебивая. Время от времени она вставляла пояснительные вопросы, чтобы суть сбивчиво сказанного Виталиком была для неё ясна. Когда Виталик закончил Мэри сидела вся погружённая в свои мысли. Она представляла себе все перспективы, которые открывало детище Эрнста прежде всего для них. Теперь дружить и дальше с Виталиком, а возможно и вообще связать с ним свою судьбу – стало для Мэри делом номер один. Увы! Она, как и Виталик, была практичной девушкой и кроме того обладала ещё и недюжинным умом, чтобы сразу понять все горизонты, открывающиеся перед ними машиной времени Эрнста. Хмель мигом слетел с неё, и она снова принялась рассуждать логически.

– Да, только с вестибулярным аппаратом нам надо будет работать! – заявила она.

– Нам? – опешил Виталик.

– Тебе не обойтись без помощи специалиста по мозгу, каковым без пяти минут я являюсь!

Виталик задумался снова. Да, в её словах была огромная доля истины, но ведь они едва знакомы! А может это и впрямь судьба? Ведь Мэри сразу понравилась ему, а он ей. И что толку, что он знал Кристину множество лет, а в конечном итоге она его просто предала? Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Озерова и он понял одно – что Мэри можно и нужно доверять без остатка и теперь они одно целое.

– Я тебя только об одном прошу – об этом никому ни слова! – выдавил из себя Виталик после всех своих раздумий.

– Я что, похожа на идиотку? – удивилась в свою очередь девушка и залпом выпила уже остывший кофе.

Виталик также протрезвел окончательно за это время и решил скурить сигарету. Он оделся теплее и вышел на балкон. И хотя на улице уже пахло весной, ночи были по-прежнему холодны. Вскоре к нему присоединилась и Мэри. Они курили вместе и смотрели в ночное небо.

– Ты знаешь, это сама судьба свела нас сегодня. Я ведь не хотела сегодня куда-то ехать, но меня уговорил Паук повеселиться как раньше, когда мы были ещё друзьями, – говорила Мэри, пуская клубы сизого дыма в ночное небо.

– Он что, постоянно кого-то избивал за тебя? Это входило в его понятия о веселье? – иронично спросил Виталик.

– Не будь тряпкой! Теперь, когда перед нами стоят великие дела, мы больше не имеем права растрачиваться на мелочи!

Виталик ничего не ответил. Он знал, что Мэри была бесконечно права. Кроме того, он чувствовал, что именно теперь начинается новая жизнь. Жизнь, где нет места старым друзьям и желаниям. Жизнь, посвящённая только одной цели – поставить наследие Эрнста себе на службу и выжать из него всё, что только возможно. Докурив свой окурок он выбросил бычок за балкон и ещё долго смотрел, как он гас на асфальте в черноте этой не по-весеннему холодной ночи. Так догорало до конца его прошлое. Рядом была новая подруга и с ней он готов был встретить своё будущее… Он знал, что им предстояло свернуть горы. Но они были молоды и полны надежд, и разве такая мелочь не окажется им по плечу?