Микки Прадо напал на след

Микки сидел на потертом атласном диване в глубине зала в клубе «Спасите Роботов». Это был клуб в Ист-Виллидж, куда люди приходили, уже повеселившись в других местах, чтобы расслабиться, покурить Марихуану и подремать. Часов у Микки не оказалось, но было ясно, что время уже предрассветное; сквозь затемненные окна струился серый свет. Микки услышал какой-то скрипучий звук; он посмотрел на свой гипс, на который до сих пор не обращал внимания.

Его грызла мышь.

«Мне нужно вскочить», — подумал Микки. Но не сделал этого. Рядом с ним на диване стоял бокал с какой-то темной жидкостью. «Гиннес»? Возможно. Он глотнул и тут же выплюнул обратно, что бы это ни было. Проклятье, отец когда-нибудь убьет его. Хорошо, если он вчера уехал в Монток. Или позавчера? Надо лучше контролировать события. Нет, постойте. Он ужинал с отцом прошлым вечером. Черт! Может, они уехали в Монток после ужина?

Микки огляделся и увидел вокруг небольшие компании людей, которые, что удивительно, не спали и даже беседовали. Тут он кого-то узнал. Рэндалл Одди был там с какими-то парнями и несколькими женщинами, а также молодой девушкой, у которой, казалось, оставалось гораздо больше сил, чем у остальных.

О. Микки поднялся. Если бы он только был способен восстановить цепь событий. Но последнее, что парень помнил, это как он сидел на заднем сиденье черного автомобиля и ехал в Ист-Виллидж. Потом.., и это все.

— Эй! — окликнула его Келли.

— О, — сказал Микки.

— Хватит этого, — сказала Келли.

— Я не хотел… — начал он и остановился.

Говоря «О», он имел в виду, что на полу около ее ноги сидит мышь, но не решился пускаться в объяснения. Если Келли относится к тем девушкам, которым наплевать на мышь, грызущую край ее кожаного ботинка, то это ее проблема.

— Иди и присядь со мной и Рэндаллом, — позвала Келли. — Мы как раз обсуждаем, куда бы нам отправиться позавтракать. Мне уже надоел «Флорент».

— Тебе надоел «Флорент»? — спросил Микки. — Ты здесь всего-то с неделю! Кельвин Кляйн живет здесь уже лет девяносто, и он все еще ходит во «Флорент».

— Я знаю, — сказала Келли, стряхивая мышь с ботинка. — Я говорила с ним об этом в последний раз, когда была там.

Келли взяла его за руку и посадила рядом с Рэндаллом Одди и компанией. Они обсуждали, кого допустят на выставку в Уитн и, проходящую раз в два года.

Микки заметил, что Келли усиленно кивает головой, словно понимает, о чем идет речь.

— О Господи! — сказал Микки.

Он опустил взгляд и увидел у себя в руках блокнот с какими-то записями. Слова на странице казались полной ерундой, словно они были написаны на фарси.

Это свидетельствовало о двух вещах: что он потратил какое-то время, выясняя, куда девался Пэтч, и что он в результате напился.

— Я прошу прощения за прошлый вечер, — сказал Рэндалл Одди.

Микки постарался сфокусировать на нем свой взгляд. А-а, этот клоун.

— Все в порядке, — сказал он.

— Что это? — спросил Рэндалл Одди. Все собрались вокруг Микки и стали рассматривать его блокнот.

— Круто, — заметил кто-то.

— Послушайте, — сказал Микки. — Вы, ребята, все имеете дело с искусством и думаете, что видите перед собой рисунки. Не-е-е… Дело в том, что пропал мой друг Пэтч. И я все это записал прошлым вечером, но от чертовых болеутоляющих, которыми меня напичкали, я плохо соображаю, и получилась такая фигня.

Так что это не то, что вы думаете.

— Это не искусство, — сказал Одди.

— Нет — Как, ты говоришь, зовут твоего друга?

— Пэтч. Пэтч Флад.

— Смешное имя.

— У тебя тоже.

— Знаете, — сказал другой парень, с высоким голосом и волосами, закрывающими лицо, — мне кажется, я недавно слышал это имя. В доме у Грейс.

— Грейс? — переспросила Келли.

Даже Микки мог различить, что ей неприятно слышать имя другой женщины. Все замолчали.

— Если твой друг тот, кого я имею в виду, то он самый счастливый парень на свете, — заметил тот парень.

— Это он. Вне всякого сомнения, — ответил Микки.

 

Что надеть, отправляясь в поисковую экспедицию?

Я заехал за Дэвидом в субботу утром, и мы поехали на такси в «Барниз».

— Это поразительно, — сказал он.

Но поскольку он говорил это уже, по крайней мере, пятый раз, я его слова проигнорировал. Пока мы ехали, он смотрел в окно, словно видел Манхэттен впервые.

Мы зашли в «Барниз», и, конечно, мне пришлось, и не раз, напоминать себе, что я приехал сюда не для того, чтобы самому делать покупки. Это для Дэвида.

Он позвонил в субботу в девять утра. Я не планировал выбираться из дома раньше двенадцати, но он сказал, что ему нужно прикупить какой-нибудь стильный прикид. Должен признаться, это взбодрило меня, но я решил все же еще немного доспать. Я был уверен, что Келли еще не вернулась домой. Наши мамаши снова отсутствовали, гостили у своих старых друзей, Кофилдов, в их поместье в Вестчестере.

— Какая одежда тебе нужна? Чтобы все увидели, какой ты потрясающий баскетболист с чувствительным сердцем? В любом случае я тебе помогу, поскольку знаю, как надевают брюки. Понимаешь?

— Вчера вечером я понял, — сказал Дэвид, — что я все еще люблю Аманду.

— Ясно.

Я даже не мог вспомнить, когда я в последний раз видел Аманду. С кем она была? Я, конечно, мог бы спросить Лизу. Но, пожалуй, не стоит. Остается ли она еще моим другом? А Арно? От этих мыслей я почувствовал слабость в ногах.

— Я всегда знал это, где-то в глубине души. Я не понимал этого, когда развлекался с твоей кузиной, но после, с той девчонкой в клубе, я это осознал. И она тоже.

— А как насчет Арно? — спросил я.

— Он ведь влюблен в Келли?

— Да. По крайней мере, так было прошлой ночью.

— Тогда, может, он уже достаточно настрадался?

В «Барниз» мы не сразу пошли в мужской отдел; мне нравится проходить по женским секциям на первом этаже, где симпатичные девушки рекламируют духи и все такое.

— Откуда эта девушка в клубе могла знать, что ты влюблен в кого-то еще?

— Когда мы целовались, она сказала: «Я чувствую, что ты думаешь о ком-то другом».

— Может, ты просто плохо целовался, — заметил я.

Тут мы дошли до отдела мужских свитеров, и я отвлекся от Дэвида, наслаждаясь запахом кашемира, яркими цветами и сверканием витрин.

— Заткнись. Мне нужно измениться для Аманды, — продолжал Дэвид. — Я не должен постоянно потакать своим слабостям и вести себя так.., так эгоистично.

— Угу, — пробормотал я.

Мы проходили мимо курток из новой коллекции Yohn Varvatos, и я опять отвлекся от Дэвида.

— Вот почему мы здесь. Чтобы я смог измениться.

— Ясно.

Мы дошли до третьего этажа и начали выбирать кроссовки. Дэвиду понравилась одна пара от Miu-Miu, и он попросил принести его размер. Ожидая, мы присели на кожаные стулья.

— Ты действительно помог мне понять, кто я такой, — сказал Дэвид. — Спасибо тебе.

— Честно?

Я искоса взглянул на него, не припоминая, чтобы я что-то такое для него делал. Я подумал, не стоит ли мне пойти в другой отдел и посмотреть себе туфли; меня остановило лишь то, что последний раз я покупал себе обувь лишь вчера.

— А как насчет Келли? — спросил я. — Ты ведь занимался с ней сексом, не так ли?

— Ну, мы не зашли слишком далеко. Она, кстати, тоже мне сказала, что я влюблен в Аманду.

— Да, ты действительно ужасно чувствительный.

Подошел парень с кроссовками, и я оставил Дэвида. Я был поражен, в каком он хорошем настроении; с другой стороны, возможно, это было результатом того, что он накануне повеселился с двумя девчонками, а утром проснулся и решил, что по-прежнему влюблен в свою бывшую подружку. Наверно, это весьма забавное ощущение.

Я подошел к моделям от Crockett and Jones. Очень дорого. Но и очень круто. Я покачал головой и полез за своей кредитной карточкой.

— Чем я могу вам помочь?

Я поднял глаза и увидел эту девушку «Наверно, ей лет девятнадцать, — подумалось мне, — она явно из тех девушек, которые ходят в университет и несколько дней в неделю подрабатывают в магазине (комиссионные здесь немалые)». Она была хорошенькая, в розовом свитере и длинной юбке.

— Так я могу вам чем-нибудь помочь?

— Не знаю, — ответил я.

Она была ниже меня; у нее была челка над широко расставленными, миндалевидными глазами. У меня возникло странное ощущение, что я всегда знал эту девушку, хотя встретил ее только что.

— Я уже видела вас здесь, — сказала она. — Меня зовут Фернанда.

— Я Джонатан.

Мы пожали друг другу руки. От нее пахло чем-то приятным, возможно, маргаритками. В магазине в этот момент было тихо, по крайней мере, мне так казалось; легкий гул напоминал музыку.

В это время появился Дэвид в своих новых кроссовках.

— Мне нравятся эти! — крикнул он.

Обслуживавший его продавец только что не плясал вокруг него.

Я, однако, был полностью сосредоточен на Фернанде.

— Ты любишь ботинки, — сказала она.

— Да, — признался я.

— Иногда, когда магазин уже закрывается или еще до открытия, я люблю бродить по мужской секции.

Наверно, ты тоже любишь смотреть на витрины.

— Да, это так.

Мы улыбались друг другу как ненормальные. Родственные души. И пока Дэвид выбирал еще две пары стильных ботинок, мы с Фернандой обменялись телефонами.

— Я сегодня вечером буду на вечеринке, — сказала она. — Оттуда позвоню и скажу, где я.

— Хорошо.

И мы с Дэвидом пошли дальше, выбирать ему одежду — Зазвонил мой мобильный. Это был Микки.

— Я знаю, где Пэтч, — сказал он.

— Серьезно? Ты узнал только сейчас?

— Нет, это было рано утром.

— Тогда почему ты позвонил лишь сейчас? — спросил я.

Дэвид потянул меня за рубашку Я показал ему на телефон.

— Потому что он в хорошем месте. А я только что проснулся. Почему бы вам, ребята, не подойти ко мне часам к шести, мы выпьем и пойдем за Пэтчем. — — А где твой отец?

— Думаю, он в Монтоке.

— Тебе ничего не нужно? — спросил я, потому что внезапно почувствовал себя совершенно счастливым. — Мы сейчас в «Барниз».

— Нет, ты, одежный маньяк. Мне ничего не нужно в «Барниз», — сказал Микки и отключился.

— Микки нашел Пэтча!

— Отличная новость, — сказал Дэвид.

Он рассматривал спортивный костюм от Marc Jacobs.

— Пожалуй, с меня хватит кроссовок, — сказал он. — Если я куплю еще и этот костюм, они никогда не возьмут меня обратно в баскетбольную команду.

 

Арно принимается за старое

Арно провел большую часть субботнего дня в своей комнате; смотрел фильмы с Джорджем Клуни. Он понимал, что у него нет такого стиля; пока нет. Он любил пересматривать «11 друзей Оушена». Ему нравилось представлять себя крутым и обаятельным, склонным к авантюрам.

Парень лег на пол и принялся делать упражнения для пресса, наверно, не меньше сотни. Он думал о Келли. Если бы только она ответила на его сообщения и звонки. Тут он лег на бок и закрыл глаза, чтобы сдержать вдруг навернувшиеся слезы.

Зазвонил домашний телефон. Это был Джонатан.

— Микки нашел Пэтча. Мы встречаемся, у него дома через два часа.

— А что Келли?

— Что Келли?

— Она придет?

— Нет. Я понятия не имею, где она. Микки нашел Пэтча! Разве тебя это не волнует?

— Да, конечно.

Арно подошел к шкафу и достал яркую рубашку в, полоску. Счастливая рубашка.

— Я, пожалуй, попытаюсь ей дозвониться.

— Как хочешь, — сказал Джонатан. — Но мы встречаемся в семь, ты понял?

Поговорив с Джонатаном, Арно вновь позвонил Келли. И вновь неудачно. Он знал, что завтра в 11 утра она с матерью уезжает обратно в Сент-Луис. Он мог бы поехать туда. Взять машину напрокат и найти там место, где остановиться, и снова пропустить школу Где-то в глубине души, несмотря на свою любовь к ней, Арно чувствовал, что Келли словно подавила его волю, и это раздражало его. Он вдруг подумал: если бы он не встретил ее, то, наверно, развлекался сейчас с Амандой и Лизой.

— Арно? — позвала его мама.

У Вальденбургеров сегодня намечался званый ужин, как обычно, и сейчас мама остановилась у его комнаты по пути в кухню, куда направлялась с проверкой. На маме были черные шелковые брюки и черный кашемировый свитер; она еще не переодевалась для приема гостей.

— Пойдем, милый, попробуй суп. Он из омаров.

— Арно пошел с ней, потому что не придумал предлога, чтобы отказаться, а спорить ему не хотелось. Они, прошли по длинному коридору, и на полпути горничная позвала маму к телефону — звонил отец. Арно пошел дальше — на кухню. Он решил чего-нибудь перекусить. Если они еще не начали готовить рулет, он успеет сделать себе сэндвич с ветчиной.

Кухня была огромной, как и все в доме. Кругом эмаль и нержавеющая сталь, большой разделочный стол. Трое поваров деловито готовили ужин на двенадцать человек. Арно увидел медальоны из телятины и направился к ним.

— Это для гостей, сэр, — сказала женщина.

Арно с некоторым раздражением взглянул на нее, думая про себя: «Это моя кухня».

Девушка, явно служанка, была молода, .возможно, второкурсница университета.

— Я здесь живу, — сказал Арно.

— О!

Она стояла перед ним — в синих джинсах в обтяжку и свитере с капюшоном. В углу на вешалке висела ее форма, в которую она переоденется, когда будет прислуживать за ужином, — белая блузка и черные брюки.

Девушка латинского типа, с острыми чертами лица и большими черными глазами. Она смотрела на него.

Арно не мог сказать, раздражена она или испугана, Тем временем трое поваров продолжали свою работу.

— Да, — сказал Арно, — Вообще-то, моя комната в конце коридора.

— Неужели?

— Да, на случай, если ты захочешь переодеться в удобной обстановке, без этих парней. У меня там есть душ.

— Звучит заманчиво, — сказала девушка.

У нее был низкий голос. Арно подумал, что она, возможно, старше, чем он сначала решил. Ей двадцать четыре? Может, она вовсе и не студентка?

— — Тебе обязательно нужно посмотреть мою комнату, — сказал Арно.

Девушка взглянула на поваров, которые были заняты супом.

— Я иду! — раздался голос мамы.

Повара встрепенулись. Один сделал большие глаза, как бы говоря: «На подходе сумасшедшая хозяйка». Все трое сразу же еще активнее занялись своим делом.

— Пошли, — сказал Арно, — пока не появилась моя мама.

Он схватил девушку за руку, другой рукой прихватил кусок поджаренной говяжьей вырезки и устремился по коридору к своей комнате. Девушка смеялась. Они вбежали в комнату, и Арно закрыл дверь.

— Как хорошо, что я смогу здесь переодеться, — сказала девушка. — Меня зовут Мариэла.

— Я — Арно.

Они держались за руки.

Оба телефона Арно — домашний и мобильный — трезвонили, но парень не обращал на них внимания.

Из динамиков звучала музыка, он ее выключил.

— Где ванная? — спросила Мариэла.

Арно показал рукой, но через секунду они уже целовались, повалившись на его кровать.

— Тебе будет легче переодеться, если ты разденешься, — сказал он.

— М-м-м.

— Мне тоже надо переодеться.

— Да?

— Ты можешь принять душ. Я и сам собираюсь это сделать.

— Чудесно.

Наступила тишина. Арно казалось, что он куда-то улетает.

— Я вернулся, — сказал Арно скорее самому себе.

— Да.

— Арно! — раздался из коридора голос его мамы. — Куда-то пропала одна из служанок. Она не у тебя?

— Да, мама. Она пролила что-то на свою белую рубашку, и я решил дать ей одну из своих.

— Очень мило с твоей стороны, дорогой.

 

Микки не стоит водить мотоцикл

— Я не могу найти свой мотоцикл, — пожаловался Микки.

Он не очень уверенно стоял на ногах, тем более что ему удалось поспать всего четыре часа, да и то сон был беспокойный. Сейчас он бродил по студии отца, заглядывая за скульптуры и помосты, но мотоцикла там не было.

— Где ты его видел в последний раз? — спросил Каселли.

Микки уставился на него. Каселли работал у Рикардо Пардо еще до рождения Микки. Он носил такой же спортивный костюм, как и все остальные помощники Рикардо, но у него на груди был черный круг, обозначавший, что Каселли является главным среди них.

Кроме того, он был чем-то вроде крестного Микки.

— Приятель, я понятия не имею, где я его оставил.

И ко мне скоро должны прийти друзья… И вообще, хорошо бы мне найти мотоцикл.

— В любом случае ты сейчас не в состоянии управлять им, — заметил Каселли.

— Приятель, я нашел Пэтча.

— Что это значит?

Но Микки уже повернулся и побрел в свою комнату. У него было припрятано около тысячи долларов наличными в чучеле большой рыбы, которую отец привез из Японии. Он пошел искать эту рыбу. Она свисала с потолка на веревке, но Микки не мог ее найти, поскольку встал как раз под ней. Вместо этого он обнаружил толстый конверт от «Американ Экспресс» среди других писем, которыми ему надо было бы побыстрее заняться. В конверте лежала кредитная карточка.

— Здорово, — сказал Микки.

Отложив поиски наличности на потом, Микки взял карточку и направился к выходу.

— Скажи моим друзьям, чтобы подождали, пока я вернусь.

— Постой. Куда ты? — спросил Каселли.

Но Микки уже вышел за дверь. Он взял такси и доехал до Кросби-стрит, где зашел в «Веспа Глобал».

— Привет, Микки, — встретил его менеджер. — Пришел выбрать себе шлем?

— Я возьму черный.

— У нас только белые.

— И десять литров бензина, — сказал Микки, садясь на новенький мотоцикл.

Он достал кредитную карточку и протянул ее менеджеру. Затем отыскал в кармане свой телефон и позвонил Филиппе.

— Я нашел Пэтча, — сказал он. — Встречай меня у своего дома.

Микки быстро расписался на бланке, и менеджер едва успел открыть дверь, как он уже вылетел на улицу. Надев очки и завязав рот носовым платком, чтобы не наглотаться пыли, он понесся по улицам с односторонним движением в противоположном направлении, заезжая на тротуар и лавируя среди пешеходов.

У дома Филиппы он затормозил и посигналил.

Она вышла в ярком платье и с распущенными по плечам волосами. Присела на крыльцо. Как он любил ее.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Тогда слезай с мотоцикла.

— Нет, не могу. Я нашел Пэтча.

— Ну и где он?

— Он.., я думаю, где-то в Чайнатауне.

— Слушай, Микки, я тоже люблю тебя. Но если ты не слезешь с мотоцикла и не войдешь в дом, я не буду с тобой разговаривать. Тебе вообще не следует садиться на мотоцикл.

— Поехали со мной.

— Не думаю, что это удачная идея. Послушай, если ты не будешь вести себя хотя бы немного благоразумнее, мы не будем с тобой встречаться. Ты не должен каждую неделю попадать в больницу. Это ненормально.

— Я исправлюсь, — пообещал Микки.

— Оставь у меня мотоцикл.

— После того как мы найдем Пэтча и отправим эту девчонку О обратно в Алабаму или откуда там она, я исправлюсь. Клянусь тебе.

— Да, она должна отсюда убраться. По-моему, не осталось никого, кого бы она не окрутила. И, по-моему, это лишь вопрос времени — когда наступит твоя очередь. Но подожди…

Однако Микки уже несся к своему дому. Его там ждут друзья, и у них важные дела.

Он срезал углы, так что мотоцикл наклонялся чуть не параллельно земле. Микки выскочил на 7-ю авеню и стал лавировать среди плотного субботнего потока машин, направлявшихся к Голландскому туннелю в направлении Нью-Джерси. Водители сигналили и швыряли в него сигареты и газеты. Он ничего не замечал.

Каселли стоял в дверях. Он явно тревожился. Микки соскочил с мотоцикла, и Каселли подхватил его, удержав за руль.

— Твой приятель здесь, — сказал он.

Микки снял платок с лица и сунул его в карман.

Там оказался еще какой-то кусок ткани. Он достал и разглядел, что это — салфетка из бара. На ней было что-то написано. Микки поднес лоскут к глазам. Губной помадой там было намалевано «Спасибо», и рядом отпечаток губ.

— О черт, — сказал Микки. — Теперь я припоминаю. Я отдал свой мотоцикл этой девушке прошлой ночью, чтобы она перестала приставать ко мне со своими поцелуями.

Он рассмеялся, Каселли последовал его примеру, хотя в его смехе явно звучала тревога.

— Арно в твоей комнате, — сказал он.

Микки медленно поднимался к себе, размышляя, что теперь будет трудно получить обратно свой мотоцикл у Каселли.

— Микки!

Арно был в его комнате, рассматривал диски, выбирая, что бы поставить.

— Поехали за Пэтчем! — крикнул он.

— А Дэвид? — спросил Микки. — Где он? И Джонатан?

— Мне надо извиниться перед Дэвидом; теперь я чувствую, что могу это сделать, — сказал Арно.

Он встал на скейтборд и стал кататься по комнате, сшибая вещи.

— Вижу, — сказал Микки. — Слушай, у меня внизу новый мотоцикл. Поедем на нем, соберем всех, а потом отправимся за Пэтчем?

— Идет! — крикнул Арно.

Он ногой подбросил доску в воздух, она пролетела через комнату и врезалась в портрет Мика Джаггера работы Энди Уорхола, который Рикардо Пардо подарил сыну на 13-летие.

— Извини, старик, — сказал Арно.

— Да ладно, — отмахнулся Микки. — Тем более что в последнее время мой отец стал так доставать меня.

Поехали.

 

Дэвид вернулся к началу

— Ты уверен, что не занимался с ней сексом? — спросила Аманда Харрисон Дойчманн.

Она скрестила руки на груди и присела на подоконник в комнате Дэвида. Ничего в этой комнате практически не изменилось с тех пор, как Дэвиду исполнилось тринадцать лет — все та же японская стереосистема, которую он купил на деньги, подаренные ему на Бар-Мицву; старые плакаты с портретами звезд баскетбола. Кроме этого в комнате беспорядочно валялись учебники, спортивная одежда, а в углу были свалены кроссовки, которые Джонатан забраковал как вышедшие из моды.

— Да, — ответил Дэвид.

— Что «да»?

Уже наступил вечер, но небо оставалось по-прежнему светлым, как это обычно бывает на Манхэттене из-за всей этой вечерней иллюминации. Аманда была в невероятно узких, коротких джинсах, туфлях на высоком каблуке и черной блузке с высоким воротом.

Дэвид медленно примерял новые баскетбольные кроссовки, которые они купили с Джонатаном. Было уже почти семь, и Дэвиду нужно было идти разыскивать друзей, но он никак не мог убедить Аманду, что у него ничего не было с Келли. Дэвиду было непривычно выступать в этой роли.

— Да; детка, я уверен, что мы не занимались сексом.

— С каких это пор ты начал называть меня «деткой»?

— Тебе это не нравится?

— Не знаю, — ответила Аманда. — Пожалуй, нравится. Просто.., ты как-то изменился, стал другим. Но если это не потому, что ты спутался с этой стервой, то должна быть какая-то другая причина. Скажи мне правду, Дэвид, что у тебя с ней было?

— Мы просто разговаривали. Вот и все. Можешь сама у нее спросить.

Дэвид присел. «Это называется ложью», — подумал он. Так делает Арно, да и все остальные. А ведь он заигрывал и с той, другой девушкой. Но это было впервые, когда он обманул Аманду, так что теперь они в расчете. Если, конечно, они снова будут вместе. Он был настолько спокоен, что ему не верилось самому.

Но, в конце концов, она сама позвонила ему.

— Мне очень жаль, Дэвид, что я так относилась к тебе, — сказала Аманда.

Ему было приятно это слышать, но он благоразумно промолчал об этом.

— Правда, Дэвид. Дело в том… Ну, в общем, я хочу тебя.

— Неужели?

— Дэвид? — Дверь открылась, и в комнату вошла его мать. — О, здравствуй, Аманда.

— Здравствуйте, миссис Гробарт.

— Как поживаешь?

— Прекрасно.

Все замолчали. Дэвид медленно вытащил булавки из новой рубашки от Paul Smith, расправил ее, однако, в конце концов, решил, что не пора ее надевать.

— Мы с твоим отцом сейчас уходим, — сказала миссис Гробарт. — Ты, надеюсь, не в обиде, что мы оставим тебя одного, без присмотра? Если хочешь, мы можем остаться.

— Не беспокойтесь, у нас все будет хорошо, — сказала Аманда.

— Мы ужинаем с супругами Фрэди, — сказала миссис Гробарт.

Опять молчание. Хилари Гробарт стояла в дверях, прикусив губу.

— Вы оба что-нибудь ели?

— С нами все нормально, — хором ответили Дэвид и Аманда.

Миссис Гробарт закрыла за собой дверь; Дэвид и Аманда посмотрели друг на друга.

— Ну, вот мы и одни, — сказала Аманда.

Она подошла к стереосистеме Дэвида и включила какую-то музыку, которая, видимо, должна была вызвать прилив сентиментальных чувств. С минуту она стояла спиной к нему. Дэвид смотрел и чувствовал, что обида на нее проходит. Он снова хотел ее.

— Аманда.

Она повернулась. Ее глаза блестели. Она подошла и села рядом с ним на кровать.

— Я люблю тебя, — сказала она.

Дэвид снял свои новые ботинки. Они скинули с постели мятое покрывало и легли.

Потом, когда прошло некоторое время, она сказала:

— Тебе нужно пойти к твоим друзьям. Я слышала, вы собираетесь отыскать Пэтча.

— Да. Мне нужно собираться.

Было почти восемь часов вечера, а они все еще лежали в постели, целуясь. Его телефон звонил уже несколько раз. Дэвид подумал о всех тех сумасшедших событиях, которые произошли минувшей ночью, и о том, что еще может произойти. Он закрыл глаза и обнял Аманду.

— Ты не очень хорошо ко мне относилась, — сказав он.

— Я боялась, что слишком влюблюсь в тебя и стану слабой.

— Почему?

— Потому что тебя так просто любить. Даже странно.

— Извини.

— Нет. Это не проблема.

Потом они оделись и вышли из дома. Дэвид направился к Микки, а Аманда отправилась разыскивать Лизу.

«Она стала другой», — подумал Дэвид. Он чувствовал себя невероятно счастливым, что не потерял ее.

 

Абсолютно нормальный ужин в кругу семьи

— Вы не опоздаете? — спросил я.

Я сидел за обедом у нас в квартире, и мне не терпелось уйти. Но я не мог. Здесь же за столом находилась моя мама, а рядом с ней ее родная сестра — мать Келли. Сама Келли тоже была здесь, сидела рядом со мной.

Было почти восемь часов вечера. Наши мамы должны были идти слушать «Богему» в Линкольн-центре.

А до этого у нас был семейный обед, приготовленный приглашенным поваром из «Томое Суши». Я немного знал этого парня, который сейчас орудовал ножами на нашей кухне; Микки иногда покупал у него травку.

— Возможно, — ответила мама. — Но первые полчаса в опере не происходит ничего особенного.

— Вообще-то, весь первый акт достаточно скучен, — заметила ее сестра, и они рассмеялись.

— Кроме того, нас внизу ожидает Энди с машиной, и он довезет нас за десять минут.

Сестры пили красное вино из больших бокалов.

Мы с Келли тоже пили вино и поглядывали друг на друга. Тут заработал мой телефон. Пришло сообщение от Арно: «Десять минут». Я не знал, где кто сейчас находится. Но понимал, что если не выйду из дома в течение десяти минут, то умру от тоски.

Моя мама с сестрой были заняты беседой, которая, насколько я понял, крутилась вокруг разводов. Они вспоминали знакомых с Кэньон-Ранч и перемывали им косточки.

Я наблюдал за Келли. Как я был зол на нее! С тех пор как она приехала, она почти разрушила нашу маленькую компанию. Она нами манипулировала.

У нее зазвонил телефон. Она взглянула, кто звонит, округлила глаза и перевела его в режим сообщения. Сейчас у нее было два телефона и пейджер, которые ей дали разные люди, чтобы иметь возможность с ней связаться. Если так пойдет дальше, то ей скоро понадобится рюкзак, чтобы таскать с собой все свои средства связи. Черт знает что! И что еще удивительнее, ее мать не обращала никакого внимания на ее поведение.

Сейчас на Келли был черный атласный пиджак и розовая футболка с надписью «Почувствуй меня».

Тонкий намек.

— Что ты делаешь сегодня вечером? —t— спросил я.

Она выглядела бледной, — Ничего.

— Правильно.

— Вообще-то намечается одна вечеринка в Чайнатауне. Наверно, мы сегодня с тобой уже не увидимся.

— Похоже, ты здесь хорошо освоилась, — заметил я.

— Заткнись, — просто ответила Келли. — Некоторые люди рождены для того, чтобы поставить на уши этот город, и я одна из них.

— Ты сумасшедшая.

— Ты мне просто завидуешь.

— Ты все равно завтра уезжаешь.

— Посмотрим.

Зазвонил другой телефон Келли. Это был небольшой аппарат с разными наворотами, и выглядел он на тысячу долларов.

— Да? Мистер Кроу? Нет, я еще не ужинала. Вы пришлете за мной машину?

Келли поднялась из-за стола и вышла из комнаты.

Наши мамы, казалось, этого не заметили. Я отбросил волосы со лба.

— Как вам было в Кэньон-Ранч?

— Мы хорошо отдохнули, — ответила мама. — Всего четыре дня, и я забыла про всю ту нервотрепку, из-за которой мне пришлось туда поехать.

— Верно, — добавила моя тетка. — Я так беспокоилась о том, сможет ли Келли поступить в колледж, но теперь вижу, что это было глупо с моей стороны. Она способна добиться всего, чего пожелает.

— Вы даже не представляете, чего именно, — пробормотал я.

— Я пошла, — сказала Келли, и дверь за ней закрылась, прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово.

— Знаешь, — обернулась мама к сестре, — поначалу я беспокоилась по поводу того, что вы двое будете жить у нас. Я боялась, вдруг мы будем раздражать друг друга и все такое, и даже заказала для вас номер в «Трибека Гранд» на случай, если мы не сойдемся характерами. Но теперь я себя чувствую так, словно мы опять стали беззаботными девчонками, забавно, не правда ли?

— В следующий разя сниму себе номер в гостинице, — сказал я.

Обе захихикали. Они продолжали есть, пить и явно наслаждались жизнью. Я сомневался, что они сегодня доберутся до оперы.

Мой телефон вновь зазвонил. Арно. «Пора».

— Пока, — сказал я и оставил их предаваться родственным чувствам.

 

Арно приносит извинения

— Ox, — пробормотал Арно, подымаясь на ноги.

Микки не вписался в поворот на Гринвич-стрит, и Арно вылетел с заднего сиденья, чуть не попав под «Хаммер».

Когда Микки оглянулся, чтобы посмотреть, что произошло, его занесло, и он задел один из этих здоровых двухсекционных автобусов, помяв себе заднее колесо. Теперь они стояли, приходя в себя от испуга.

— Насколько это серьезно? — спросил Арно, кивнув на мотоцикл.

— Не знаю. Завтра выясню, — ответил Микки.

Он поднял мотоцикл и, откатив его с улицы, прислонил к стене дома. Вышел швейцар, которого Арно немного знал, потому что раньше ходил в этот дом к девчонке, жившей здесь год назад.

— Будь добр, присмотри за мотоциклом, — сказал Арно, вкладывая ему в руку 50 долларов, прежде чем тот успел что-либо возразить.

Они поймали такси.

— У меня идея, — сказал Арно. — Мы поедем ко мне и посмотрим, нельзя ли там взять машину.

— Отлично, — одобрил Микки.

Они позвонили Дэвиду и Джонатану. Через несколько кварталов такси остановилось у дома Арно.

Перед подъездом стояло несколько лимузинов, дожидаясь гостей, которые приехали на ужин. Арно оглядел водителей.

— Привет, Эзра, — сказал он молодому парню, который сидел за рулем «Кадиллака». — На этой колымаге ты в последние дни возишь Карринсов?

Эзра кивнул и подмигнул Арно.

Краем глаза Арно увидел, как из подъехавшего такси вылезает Джонатан; тут из-за угла появился и Дэвид, пешком. Итак, наконец-то собрались все четверо.

— Подбросишь нас в одно место? — спросил Арно.

— А что я с этого буду иметь?

— На Гринвич-стрит есть один черный мотоцикл, он слегка помят, но он твой, если покатаешь нас пару часов.

Эзра кивнул, четверка забралась в «Кадиллак».

Внутри сильно пахло новой кожей, и они опустили стекла. Все расслабились.

— Сначала самое неотложное, — сказал Джонатан.

Арно кивнул.

— Дэвид, прости меня, — сказал он. — Я понимаю, что поступил очень плохо.

— У нас с Амандой все снова наладилось, — сказал Дэвид. — Но ты больше никогда так не сделаешь?

— Клянусь, что никогда не буду заигрывать с твоей девушкой, — заверил Арно. — Я рад за вас с Амандой.

Поверь, она обратила внимание на меня.., просто потому что.., ее переполняло чувство к тебе.

— Теперь пожмите друг другу руки, и мы снова одна команда, — сказал Микки.

Они пожали друг другу руки. Дэвид на секунду задержал руку Арно в своей.

— Мне очень жаль, — сказал Арно.

— Просто больше так никогда не делай.

— Теперь переходим ко второму вопросу, — предложил Микки.

Все кивнули. Он взглянул на часы: почти девять.

— Сначала заедем в «Сибирь» и выпьем по коктейлю.

— Где твои новые ботинки? — спросил Джонатан Дэвида.

— Ox, я забыл надеть их.

— А рубашка?

Дэвид пожал плечами. Джонатан нахмурился. Дэвид был все в том же виде, в каком обычно.

— Ему не нужно круто одеваться, чтобы быть крутым, ведь так? — заметил Арно.

Дэвид взглянул на него.

— Да, — медленно произнес он. — Пожалуй, ты прав.

— Мне хотелось, чтобы ты надел то, что мы купили, — сказал Джонатан.

— Хватит, черт возьми, разговоров об одежде, — сказал Микки.

— Действительно, — согласился Арно. — Мы и так уделяем одежде слишком много внимания, но ты говоришь об этом так, словно это самое важное в человеке. Прекрати, или я сейчас здесь все заблюю.

— Если ты намерен все здесь заблевать, то не забудь, что у тебя на ногах кожаные ботинки от Gucci за четыреста долларов.

— Плевать мне на них, — ответил Арно. — Так же, как Дэвиду плевать, что он носит один и тот же свитер третий год.

— Правильно, — поддержал его Дэвид. — Джонатан, после того как мы найдем Пэтча, мы займемся твоим перевоспитанием.

— Идите в задницу, — сказал Джонатан.

Все рассмеялись.

У Арно, наконец, стало легко на душе. Дэвид больше не сердился на него. Он был со своими друзьями, и теперь они никогда не будут ссориться.

— Выпивка за мой счет, — сказал Арно.

Они остановились перед «Сибирью». Уже стемнело; по шоссе Вест-Сайд неслись потоки машин.

— А что, если мы не найдем Пэтча? — спросил Джонатан.

— Мы его найдем, — хором ответили остальные. — Мы должны это сделать.

Они вышли из «Кадиллака». И, конечно же, натолкнулись на Келли с Рэндаллом Одди и их компанией.

— Проклятье, — выругался Арно.

— Не обращай внимания, — посоветовал Джонатан. — Ты ведь уже развязался с ней.

— Да, — ответил Арно.

Однако он знал, что в этом лишь 49 процентов правды. Он закрыл глаза и попытался вспомнить, как всего несколько часов назад принимал душ вместе с Мариэлой. «Забудь», — приказал он себе. Но тут Келли ему улыбнулась.

— Привет, — сказала она. — А я как раз ухожу.

В Чайнатауне намечается вечеринка, которая обещает быть просто потрясающей.

— Мы тоже там будем, — сказал Микки. — Мы знакомы с одним из хозяев.

«Спасибо за поддержку. — Арно подмигнул Микки. — И как он только еще стоит на ногах после падения с мотоцикла. Ему бы следовало снова отправиться в больницу», — думал Арно.

— Может, еще увидимся, — сказала Келли.

 

Объект нашего внимания

Зазвонил мой телефон.

— Надеюсь, вы ищите моего брата? — спросила Флэн.

— Да. Где ты была?

— Не важно. Но если Пэтч не вернется домой до десяти утра, у всех нас будут серьезные неприятности.

— Мы найдем его. Почему тебя не было дома?

— Все, что от тебя требуется, это отыскать моего брата, — сказала Флэн и отключилась.

Я ничего не стал говорить своим друзьям; мне не хотелось, чтобы кто-то комментировал мои отношения с Флэн.

Мы высадились в двух шагах от Манхэттен-бридж.

В воздухе витали запахи жареной рыбы и пива, и кругом было полно людей, которые закончили ужинать и теперь возвращались к своим машинам. Мы посмотрели на освещенные окна верхних этажей над ресторанами.

Я чувствовал, что он где-то рядом.

— Он где-то здесь. — Микки словно прочитал мои мысли.

Он вытащил веревку и попытался забросить ее на пожарную лестницу, но Арно остановил его:

— Нам лучше войти через дверь.

Конечно, у нас не было точного адреса, поэтому мы стали следить за теми, кто входит в здание. Вскоре появились две совсем молоденькие модели, очень худенькие и хорошенькие, но, судя по всему, абсолютно безмозглые. Он нажали вызов квартиры.

— Вы, ребята, тоже к Грейс? — спросила одна из них.

— Да, — быстро отозвался Микки.

Мы зашли вмести с ними в старый, обшарпанный лифт.

— Что, если его там нет? — прошептал я.

Микки, Дэвид и Арно покачали головами, как бы говоря: «Даже и не думай об этом».

— Он наверняка там, — сказала одна из девушек, хотя она не могла знать, о ком речь. — Все будут у Грейс.

Мы вышли на верхнем этаже. Кругом стояла жутковатая тишина. Однако в дальнем крыле слышалась музыка, туда мы и направились.

Вечеринка была в самом разгаре. Люди постоянно прибывали.

— Ого, — сказал Дэвид.

— Похоже, мы подоспели вовремя, — прошептал я. — Сейчас тот момент, когда званый ужин перерастет в беспорядочную гулянку.

— Слушай, давай без заумных рассуждений, — сказал Микки.

Стол был длинным и широким, и за ним уместилось не менее двадцати человек. В дальнем конце стола, рядом с пустым стулом, сидела женщина лет двадцати.

Модели поздоровались с ней, назвав ее Грейс. Она была испанского или бразильского типа, эффектная, с длинными черными волосами и большими, черными, широко расставленными глазами. Мы остановились и молча стояли, поскольку не знали никого из присутствующих.

— Неудобно получилось, — сказал я.

— Действительно, — согласился Дэвид.

Тут в конце комнаты отворилась дверь, и вошел Пэтч. Он подошел к Грейс, поцеловал ее и сел рядом.

Он буквально сиял. Нас он не заметил.

— Есть еще «Риоха»? — спросил он.

Грейс улыбнулась и взъерошила ему волосы.

Тут Пэтч поднял голову. Мы стояли и смотрели на него. Мы считали его пропавшим, а он вот, сидит в компании за столом.

— Эй! — крикнул он и направился к нам. — Это вы, ребята!

Он был все в тех же штанах хаки, в каких я видел его в последний раз, и в черной футболке, явно с чужого плеча. Босиком.

Пэтч обнял меня.

— Где ты был, черт бы тебя побрал? — спросил я. — — Что? А, я был здесь.

Он улыбнулся. Мы окружили его.

— Это было на прошлой неделе, не помню точно когда, я катался на скейтборде на Юнион-сквер, и упал, и эта девушка подобрала меня, это — Грейс.

Он бросил на нее взгляд, и девушка махнула рукой.

— Она отвезла меня к себе домой, с тех пор я здесь.

Она придумывает кожаные штаны для рок-звезд.

Круто?

— Мы о тебе беспокоились.

— Неужели? Здорово.

Я огляделся и покачал головой. Арно стоял у зеркала и поправлял прическу. Микки обнаружил скейтборд Пэтча и катался по комнате. Дэвид отступил назад, смущенный обилием красивых девушек.

— Значит, с тобой все хорошо, — сказал я.

— Не то слово, старик. Но ты прав, я должен был, по крайней мере, связаться с моими сестрами.

— Они прикрывали тебя перед родителями.

— Да, они молодцы.

Я вновь покачал головой. Нет ничего удивительного в том, что какая-то бразильская дизайнер по кожаным штанам подобрала Пэтча. Я имею в виду, что он был самым подходящим для этого парнем в Нью-Йорке.

Мы с Пэтчем подошли к столу, он представил меня присутствующим и подал бокал «Риохи»:

— Тебе понравится.

Я глотнул. Действительно, вкусно.

— Но тебе нужно вернуться домой, — сказал я. — Хотя бы заехать на ланч завтра утром.

— Думаю, ты прав, — согласился он.

На его лице появилось серьезное выражение и тут же исчезло.

— Как там Флэн?

— Хорошо.

«Где она сейчас, — подумал я. — Почему она мне не говорит?»

Некоторые начали танцевать. Грейс также присоединилась к танцующим. Она улыбалась нам.

— Странно, — сказал Пэтч. — Мы должны делать столько всего, она — работать, я — ходить в школу, звонить по телефону и все такое; но иногда мы забываем об этом.

Пэтч обнял меня за плечи, мы стояли, пили вино и смотрели на танцующих. Я чувствовал себя очень спокойно. Так я не чувствовал себя с тех пор, как.., в город приехала моя кузина Келли.

Тут раздался шум у двери, кто-то стучал, хотя было не заперто; дверь распахнулась, ударившись о стену, и ввалился Рэндалл Одди с Келли и с ними еще пятеро парней, которые, казалось, были полностью сосредоточены на Келли. Она осмотрелась, увидела нашу компанию и широко улыбнулась, как будто всю жизнь мечтала об этой встрече.

— Джонатан! — крикнула она и подбежала к нам.

— Моя кузина, — представил я ее Пэтчу.

— Она.., шумная, — заметил Пэтч.

Я улыбнулся. Пэтч не любил шума.

— Кто это? — спросила Келли.

Как обычно, вокруг нее крутились несколько парней. Она с усмешкой оглядела Пэтча; ее усмешка означала: не заняться, ли мне тобой?

— Не стоит, — сказал я. — Ты уже доставила неприятности двум моим друзьям. Так что этого оставь в покое.

— Да брось ты, — отмахнулась Келли. — Я безобидная.

— Ну уж нет.

— Я — Пэтч, — представился мой друг.

Они пожали друг другу руки.

— А я — Грейс, — прозвучал рядом приятный грудной голос с немного раскатистым «р». Она перестала танцевать и подошла к нам. Арно, Дэвид и Микки тоже присоединились. И мы стояли и смотрели на Грейс. Она была очень красива. Пэтч поцеловал ее.

— Хотите вина? — спросила Грейс.

— Да, — хором ответили мы.

Я уже успел осушить свой стакан Она направилась туда, где, видимо, располагалась кухня.

— Я влюблен, — сказал Пэтч.

Мы кивнули. Нам было понятно почему.

— Извините, по-моему, кто-то зовет меня, — сказала Келли.

Но никто не обратил на нее внимания, и она отошла.

— Ты не забыл, что тебе надо домой? — спросил Микки Пэтча.

— Лишь завтра утром.

— Но обязательно! — сказал Арно. — Мы тебя отвезем. Чертовски приятно увидеть тебя. Мы скучали.

— Я думал, вы обо мне забыли.

— Ну, может, ненадолго. Но все равно я рад, что нашел тебя, — сказал я.

— О'кей, — сказал Пэтч.

И улыбнулся безмятежной улыбкой, которая, видимо, с рождения хранила его от бед.

 

Еще немного от меня, Джонатана, который сохраняет нашу компанию

К четырем часам утра у Грейс кончилось вино, а мне уже было трудно сконцентрировать на чем-либо свое внимание. Пэтч, слава Богу, никуда на этот раз не исчез. Он танцевал с Грейс. Келли танцевала с Рэндаллом Одди, а Арно с какой-то моделью.

Дэвид подошел ко мне и присел рядом, у стола.

Я доедал с большого блюда оливки и рисовал на салфетке Флэн.

— Я устал, — сказал Дэвид. — Я позвонил и сказал маме, что останусь у тебя дома. Надеюсь, проблем не будет?

— Нет, только учти, что сегодня я ночую в номере в «Трибека Гранд».

— А тебя что, выгнали из дома?

— Нет, просто мать заказала там номер. Так что мы все можем там передохнуть.

— Отлично.

Я увидел Эзру, шофера; он тоже танцевал, — Ты знаешь Келли? — спросил он. — Классная девчонка.

Я лишь покачал головой и ничего не ответил. Модель Арно уже явно ему надоела. Девчонка вцепилась за него, словно она — потерпевшая кораблекрушение в открытом море, а он — спасательный круг. Арно же все еще смотрел на Келли.

— Джонатан?

Я обернулся. Это была Фернанда, из «Барниз». Она улыбалась.

— Потанцуем, — предложил я.

В руках у нее был бокал с виски; судя по всему, она явилась с какой-то вечеринки по соседству, ее сопровождали человек шесть, очень хорошо одетых, видимо, из магазина, где она работает.

— Ты знаком с Грейс? — спросила она.

— Я знаком с Пэтчем, — ответил я.

Она улыбнулась, как будто это все объясняло, и мы начали медленный танец.

— Привет, Фернанда, — окликнул ее кто-то.

Келли!

— Черт бы тебя побрал! — крикнул я. — Ты знаешь всех, и у всех, кто с тобой связывается, случаются неприятности!

— Что ты так беспокоишься?

— Ты за неделю перезнакомилась со всем Нью-Йорком!

Я уже не мог связно выражать свои мысли.

Дэвид, который обнимался с Амандой (она появилась вместе с Лизой и Джейн), посмотрел на меня.

— Это судьба, — просто сказала Келли.

— Дерьмо! Ты перессорила всех моих друзей, и из-за тебя я потерял Пэтча.

Я огляделся. Пэтча нигде не было видно.

— Опять! — воскликнул я.

— Не будь смешным, — сказала Келли. — И не устраивай скандал. Я здесь ни при чем.

Я понял, что говорю слишком громко. Люди на меня оглядывались.

Но где же Пэтч?

Фернанда мягко улыбнулась мне.

— У вас с ней близкие отношения? — спросила она.

— Мы родственники.

— Любящие?

— Едва ли.

Я взял Фернанду за руку и притянул к себе. От нее слегка пахло «Барниз», или, может, мне просто нравился этот ее запах? Какая разница. Она была рядом.

Я поцеловал ее. К сожалению, это длилось лишь мгновение, потому что сразу несколько голосов окликнули меня по имени.

— Джонатан, ты потерял Пэтча? — крикнул Микки.

Он был в другом конце комнаты и о чем-то спорил с приятелями Рэндалла Одди.

— Потерял? — вторил ему Арно.

Он танцевал с той моделью, Элизабет.

— Все в порядке, — заверил нас Дэвид. — Пэтч пошел домой, успокоить своих. Я видел, как он садился в такси.

— Ты уверен?

— Позвони Флэн.

— Нет, не сейчас.

Фернанда куда-то направилась от меня, я догнал ее.

— Ты застала меня не в лучшей форме.

— Вероятно.

— У меня была ужасная неделя. Один из моих лучших друзей исчез, у других были неприятности, и очень трудно было привести все в порядок. Но если мы встретимся еще раз…

— Что?

— Ты мне нравишься.

— Ты знаешь, где меня найти.

— Там, где ботинки.

Я почувствовал, что засыпаю. Она ушла, и я не стал ее останавливать.

У меня кружилась голова; вечеринка слишком затянулась; в комнате было много незнакомых людей, душно. Надо быстро собрать моих друзей и уматывать отсюда…

Я начал говорить о номере в «Трибека Гранд».

Келли заявила, что это ее номер. Я не стал спорить; если хочет ехать с нами, пусть едет. Даже лучше, если она будет у меня на глазах до тех пор, пока не сядет на свой рейс и не увезет от нас все неприятности.

Поскольку отель был близко, мы пошли пешком.

В номере мы расположились на ночлег. Дэвид пристроился в большом кресле. Келли и Арно поделили диван, и я еще долго слышал, как он говорит ей о своих чувствах, а она его успокаивает. Мы с Микки развалились на большой кровати. Он заснул, даже не успев снять ботинки. От него так разило спиртным, что я накрыл лицо простыней.

— Джонатан.

Это была Келли. Она пришла из другой комнаты и сейчас стояла передо мной.

— Что тебе?

— Я знаю, что доставила тебе много хлопот, но, думаю, я должна поблагодарить тебя.

— За что, идиотка?

Однако я улыбнулся.

От Микки все-таки ужасно пахло; интересно, он когда-нибудь меняет свой свитер?

— За то, что тогда взял меня с собой.

— Ну…

Келли присела на край кровати. Ее волосы торчали во все стороны; новые штаны от Helmut Lang были чем-то заляпаны. Но ее обнаженные руки казались тонкими и невинными. Пожалуй, это была самая невинная часть ее тела.

— Извини, что доставила тебе неприятности и ты потерял из виду своего друга.

— Наверно, это не твоя вина, — сказал я. — Если, конечно, не считать того, что ты чуть не разрушила нашу дружбу.

— Келли? — позвал ее Арно.

Она улыбнулась:

— Он говорит, что будет плакать, если я не обниму его.

— Ты первая девушка, которая сказала ему «нет».

— Заткнись, — крикнул Арно.

— Я всем говорю «нет», — сказала Келли.

— Кроме меня, — сонно пробормотал Дэвид.

Сквозь шторы просвечивали огни города.

Келли поднялась и пошла на диван к Арно.

Проваливаясь в сон, я услышал их перебранку.

— Ты заноза в заднице, — злился Арно.

— А ты богатенький, скверный мальчишка, — огрызнулась Келли.

Потом они начали возиться, но меня это уже не трогало: кровать была удобной, и я засыпал. Если эти двое, хоть и не любят друг друга по-настоящему, но хотят что-то получить друг от друга, то кому какое дело?