Во второй половине VI века Франкское государство являлось самым крупным из всех варварских королевств: оно объединяло всю территорию современной Франция и большую часть современной Германии. Огромная франкская держава становилась государством-сюзереном для остальных варварских государств, для всего варварского мира.
У Меровингов не существовало права первородства – все носители святой крови считались достойными отчего наследства. Поэтому сыновья Хлодвига – Теодорих, Хлодомир, Хильдеберт I и Хлотарь I – разделили между собой королевство, как какое-нибудь крестьянское угодье. Между тем принцип равного раздела был связан с опасностью распада общего государства на отдельные королевства, что неминуемо бы случилось, если бы обособились и укоренились на своих землях разные династии потомков Хлодвига.
Но этого не произошло.
Не вызывает сомнений свидетельство хроник, что старший сын Теодорих, или Тьерри (486–534), был наиболее близок отцу. Он рано начал участвовать в сражениях Хлодвига и проявил себя не только ответственным и точным исполнителем воли короля, но энергичным и инициативным соратником. Законность происхождения Тьерри подтверждается наследством, которое он получил без возражений со стороны мачехи и братьев после кончины отца. Тот завещал ему треть земель и сокровищ, в том числе старые рипуарские области к востоку от Рейна. Это служит еще одним доказательством королевского происхождения его матери. Кроме того, ему достались земли по Рейну и Мозелю, области по верхнему течению Мааса с городами Туль и Верден, а также округа Базель, Шалон и Реймс. Известно, что впоследствии Овернь также принадлежала Тьерри. Он, вероятно, сохранил за собой и города Альби и Родез, захваченные им в ходе войны с вестготами. Столицей Тьерри стал сначала Реймс, а затем Мец. К этим городам тяготели восточные земли франков, в том числе и те, что были расположены за Рейном и никогда не входили в состав Римской империи; эта область получила имя Австразии (от древнегерманского «австр» – восток). Одновременно появилось и понятие Нейстрия, чтобы как-то обозначить те части государства, в которых правили его братья-короли. В будущем Австразия дала начало Германии, а Нейстрия – Франции.
То, что осталось после выделения доли Тьерри, то есть две трети королевства, разделили между собой три его единокровных брата, сыновья Хлодвига от Клотильды.
Старший, Хлодомир (496—25.7.524), получил земли в бассейне Луары, так называемое королевство Орлеанское с одноименным стольным городом. В королевство входили области Труа, Санс, Оксерр, Мелен, Шартр, Анжер и Нант. С юга к этой территории примыкали Тур, Бурж, Пуатье и Лимож.
Следующий по старшинству сын королевской четы, Хильдеберт (497—23.12.558), чье имя означает «Блистающий в битве», получил королевство со столицей в Париже, а именно земли между Соной, Луарой и морем, то есть северо-западную часть Галлии с городами Амьен, Руан, Лизье, Байе, Авранш, Ренн и Ле-Ман. На юге ему принадлежали, вероятно, области Сент, Ангулем и Бордо.
Суассонское королевство досталось младшему Меровингу, Хлотарю I (511–561). Хлотарь опирался на старые земли салических франков за Соммой, которыми они владели еще до Хлодвига. Королевство Хлотаря стало называться «Нейстрия» (то есть «не-восток»), что прямо противопоставляло ее Австразии.
Поскольку Лютеция, все чаще называемая Парижем, пока не стала столицей Галлии, но уже рассматривалась как центр франкских владений, братья поселились от нее не слишком далеко. Каждый из Меровингов владел своей частью города, и посягать на доли братьев было строжайше запрещено. Это правило соблюдалось свято и неукоснительно. Короли присматривали друг за другом и стремились распространять свое влияние по главным направлениям, достигая северных берегов Мааса и Пиренейских отрогов.
Подобная система наследования престола порождала зависть, возбуждала соперничество, разжигала беспощадную ненависть и была ущербна во всех отношениях. Галлия превратилась в обширную арену преступлений. Каждая смерть становилась желанным поводом для нового передела владений, в каждом младенце, еще не отнятом от груди, виделся враг, которого следовало немедленно истребить. Никогда еще братья так истово не молились о смерти своих братьев, а сестры – о бесплодии своих сестер, и часто на эти молитвы отвечали яд и кинжал.
В течение двенадцати лет короли наводили порядок в своих владениях, решали приграничные споры и семейные проблемы.
В качестве виры за убийство готами двоюродной сестры франкских королей, Амаласунты, дочери Теодориха Великого, им были посланы пятьдесят тысяч солидов, которые Хильдеберт и Теодеберт, наиболее близкие друг другу сыновья Хлодвига, разделили между собой, ничего не оставив Хлотарю. Это породило зависть и вражду, которая никогда окончательно не забылась и не утихла.
В 517 году в доме Меровингов произошло важное событие: единственная сестра братьев-королей, десятилетняя Клотильда Франкская (507–531), последний ребенок Хлодвига и Клотильды, была выдана замуж за Амалариха, короля вестготов из династии Балтов. Молодой Амаларих приходился внуком Теодориху Остготскому, который на протяжении многих лет опекал его и защищал от всех врагов. После смерти деда Амаларих осознал, что не следует больше ожидать помощи из Равенны, и решил наладить союзнические отношения со своими опаснейшими противниками – франками. Он попросил у сыновей Хлодвига руки их сестры. Те, хотя не успокоились, захватив Аквитанию, и стремились к выходу к Средиземному морю, в тот момент тоже склонялись к миру. Поэтому династический брак был заключен. Однако появление Клотильды при дворе Амалариха вызвало враждебную реакцию в среде вестготской арианской знати. Арианство считалось «готской верой», и появление королевы, исповедовавшей ортодоксально-никейскую религию, рассматривалось знатью как угроза готской власти над христианским населением Испании. Дочь королевы Клотильды, убежденной католички, сестра воинственных агрессивных королей, по-видимому, привезла в Нарбонну большую свиту, в которой находилось немало клириков. Под их влиянием девочка оставалась невосприимчивой к попыткам арианских священников заставить ее сменить религиозные убеждения. Поняв, что юная королева стойка в вере, придворные окружили ее атмосферой неприязни и подозрительности. Сам Амаларих занял враждебную позицию по отношению к жене. В дальнейшем это семейное неустройство стало причиной гибели королевского дома Балтов.
В 522 году Хильдеберт I вступил в брак с Вультроготой, скорее всего, вестготкой. Средневековые авторы описывали Вультроготу как истово верующую и милосердную христианку, но в целом сведений о ней очень мало.
В следующем году относительно мирный период истории Галлии закончился: началась война с Бургундией.
Формальным поводом для вторжения франков в Бургундское королевство послужило убийство Сигизмундом, королем бургундов, сына по имени Сигерих от первой жены Остроготы, дочери короля Теодориха Великого. После ее кончины Сигизмунд вступил в новый брак, и молодая королева не нашла общего языка с пасынком. Их вражда зашла настолько далеко, что король предпочел умертвить Сигериха. Принц был не только сыном Сигизмунда, но и внуком Теодориха Остготского, и остготы чувствовали себя уязвленными. Отношения бургундов и остготов, и так непростые, после этого обострились до крайности. Франкские короли Хлодомир, Хильдеберт I и Хлотарь I тоже были не чужими Сигериху и приходились ему троюродными братьями. Они охотно откликнулись на призыв матери отомстить королю бургундов Сигизмунду за смерть ее племянника. Остготы с готовностью поддержали франков, и они сообща выступили против королей бургундов – братьев Сигизмунда и Годомара, зажав их между двумя фронтами. В ходе военных действий Хлодомир захватил Сигизмунда вместе с супругой и детьми и отправил в свои владения в окрестности Орлеана. Однако вскоре Годомар отвоевал королевство. В ответ на это 1 мая 524 года Хлодомир, несмотря на заступничество знаменитого в то время аббата Авита, казнил Сигизмунда, его жену и двух сыновей, а их трупы бросил в колодец.
Королю и верховному военачальнику, согласно обычаям франков, не подобало прятаться за спинами воинов: напротив, он должен был быть всегда готовым броситься в бой первым. 27-летний Хлодомир, возглавляя свои отряды, увлекся погоней, был окружен врагами и обезглавлен. Гибель одного из франкских королей позволила бургундам одержать победу.
Меровинг Тьерри оставался в стороне от бургундской войны. Какое ему дело до мстительных устремлений Клотильды? Он вовсе не жаждал разобраться с родственниками мачехи. Похоже, между старшим сыном Хлодвига и его второй супругой так и не возникло теплых чувств. Однако его дружина не желала упускать возможности потешить удаль молодецкую и захватить богатую добычу. Теодорих предложил воинам другой вариант: «Пойдемте в Клермон, и я приведу вас в страну, где вы найдете золота и серебра сколько захотите, заберете стада, рабов и одежд в изобилии». И в то время, когда его братья воевали в Бургундии, Теодорих выступил из своей столицы Меца в поход на Овернь.
Даровитый, энергичный и проницательный Тьерри, как было свойственно потомкам Меровея, удивлял окружающих своей непохожестью на других. Особенное впечатление на суеверных франков производил тот факт, что старший сын Хлодвига был сомнамбулой. Это еще более убеждало подданных в исключительности Меровингов. Сомнамбулизм, или лунатизм, в сознании людей всегда связывался с чем-то таинственным и необъяснимым. Действительно, явление настолько загадочно, что обросло массой мифов и легенд. Сейчас его принято объяснять реакцией организма на стрессовую ситуацию, каким-то эмоциональным всплеском, особенностями психического устройства человека, его повышенной чувствительностью. Но в те далекие времена сноходец однозначно считался волшебником, имеющим доступ к знаниям, не доступным простым смертным.
Русские ученые И.И. Мечников и И.П. Павлов полагали, что во время снохождения растормаживаются некоторые отделы головного мозга, ранее подавленные процессами торможения – воспитания, приспособления и пр. По мнению парапсихологов, в лунатиков могут вселяться некие сущности из тонкого мира, дающие возможность человеку совершать путешествия в другие измерения, раскрывая свое подсознание навстречу новым возможностям. Именно этим они объясняют невероятные способности некоторых лунатиков.
В ночь перед взятием Клермона до Тьерри чудесным образом могло дойти известие или, по крайней мере, предчувствие того, что брат Хлодомир расстался с жизнью. Это и спровоцировало приступ сомнамбулизма. Медленно и величаво шествующего в свете луны Тьерри остановила собственная стража. Закаленные в боях воины в мистическом ужасе убеждали своего господина оградиться от морока крестным знамением.
После ночного происшествия король склонился к милосердию: он пощадил город и запретил грабеж, правда, к тому времени уже нечего было грабить.