Они все делали, что могли. Тревогу подняла Римма Грач, сначала спрашивала, звонил ли Стас, затем приехала к Екатерине, что само по себе было необычно и странно.
Римму Екатерина стеснялась.
— Я своего Грача заставила всех поднять, на всем пути движения Стаса. Никаких крушений поезда или самолета местных авиалиний, никаких разбитых вертолетов, ничего не было за эти три недели, блин косой. Поставщики сказали, что Агапов все оплатил и благополучно отбыл, его даже в самолет посадили. И в аэропорту прибытие отметили, а вот дальше, в поезд он не сел. Потерялся по пути.
— И что делать?
— Я уже отправила на поиски Сашу.
— Семен не поехал?
— Он здесь нужен. Верочка ждет ребенка, осложнения всякие, так что я не решилась его отправлять. Катя, позвоните отцу Стаса, узнайте, может Агапов, блин косой, в Англии.
— А если нет? У его отца больное сердце.
— Я знаю. Вы просто поговорите.
— Сейчас?
— Если можно…
— Хорошо. — Катерина набрала номер Агапова. — Михаил Вячеславович, здравствуйте! Это Катерина Лобанова. Как поживете? Как ваше здоровье?
Агапов-старший обрадовался звонку. Он приглашал ее одну приезжать, если не может расписание свое со Стасом согласовать.
— Сын мне говорил, что у вас начальство строгое и не идет навстречу служащим. Бросайте вы свою работу, приезжайте. Я вам столько интересного покажу!
— Когда это Стас успел вам столько рассказать?
— На прошлой неделе, когда из Франции ко мне заезжал. У вас все в порядке?
— Да. Мы редко встречаемся, он по всему миру ездит.
— Это правда. Он молодец! Развернулся, везде филиалы открывает.
— Михаил Вячеславович, я с вами прощаться буду, всего вам доброго, здоровья! До свидания!
Катерина помолчала.
— Ну, что сказал Агапов? — не выдержала Римма.
— Отзывайте Сашу. Стас на прошлой неделе был у отца. Проездом. Из Франции. Михаил Вячеславович думает, что Стас здесь, в Питере.
— Вот, блин косой! Надо съездить к нему домой, — решительно заявила Римма, — если он дома, я его пришибу. Ключи у вас есть от его квартиры?
— Нет! Откуда? — покраснела Катерина.
Все знали о ее связи с Агаповым! А теперь будут обсуждать, что он и ключи ей не дал и вообще бросил. И как-то подло, мог бы и предупредить, что расстаемся.
— А я думала у него с вами все серьезно, — расстроено сказала Римма и тут же пожалела. Катерина ей нравилась, тихая спокойная девушка, такая Стасу только и подходит. Римма к Агапову относилась как к младшему брату и сейчас злилась на него безмерно. — Извините.
— Все в порядке. Чай будете?
— Я пойду, дел много. Теперь еще и Тосно, блин косой, придется брать на себя, пока он не появится. Вы мне дадите знать, если что-то произойдет?
— Обязательно.
Обязательно.
Какой вышел конфуз! Как неудобно все получилось!
Стас, вернувшись из Англии, вновь ворвался в ее жизнь как ураган, закружил, втянул в свой водоворот и утащил за собой в омут. А теперь исчез. Катерина, откровенно говоря, отдыхала.
Ей нужна была эта передышка, она не привыкла жить в такой бушующей повседневности.
Возможно, у Стаса появилась другая пассия. Катерина расстраивалась, что ее оставил мужчина, но выпытав у Семена правду и узнав, что Агапов ветренен, признала, что лучше быть его другом, чем любовницей. Несколько проведенных вместе недель не сделали их настоящей парой, готовой связать себя обещаниями.
Катерина, как все девушки, мечтала о муже, семье, детях, даже подспудно строила в отношении Стаса планы, но поскольку не верила, что он пожелает видеть ее своей женой, иллюзий не питала. Исчезновение Стаса восприняла как его очередной отъезд в Англию. Надолго. Сочтет нужным, позвонит.
И как теперь быть? Пойти к нему домой? А зачем? Они не давали друг другу зароков «и в болезни, и в здравии…».
«Не обещайте деве юной любови вечной на земле». Не будет она плакать! И жизнь не остановилась! «Стас, яркая страница моей жизни, но не вся книга!» — высокопарно думала Катерина, Надо просто разобраться, почему так горько и обидно. И принять, наконец, решение, как себя вести. Как ответить на звонок, если позвонит? Как вести себя, если откроет ее дверь? Она, простая душа, ключи ему вручила. А, ладно, что уж теперь! Останутся просто знакомыми. Одно удивляет — почему он Римме не позвонил?
Жизнь теперь катилась размеренно и неторопливо. Катерина после смерти Марии Егоровны сходила к нотариусу, в конторе подняли завещание и подтвердили, что все ей отписано, сказали, какие документы собрать и что делать дальше. Оказалось, надо просто подождать полгода.
Несколько раз она встречалась с Дорохиным. Вначале, на первое свидание он пригласил ее в кино. Посмотрели какой-то фильм, который не оставил даже воспоминаний, попили кофе и пообещали созвониться.
Второе свидание у них было в театре музкомедии, смотрели водевиль. Много смеялись. Позже погуляли по Невскому.
Дорохин много рассказывал о жизни в Казахстане. Они с женой прожили там все молодые годы, работали вместе на нефтеперерабатывающем заводе. Имели трех комнатную квартиру. После перестройки пришлось все оставить и уехать с одним чемоданом. Местные националисты предупредили, чтобы они не задерживались.
В Питере осталось много институтских товарищей. Помогли устроиться. Жене предложили хорошую должность в администрации района, сейчас они развелись. По ее просьбе. Она нашла себе мужчину, с которым счастлива. Друзьями, конечно же, не остались, но и не враги.
— Вы, Катя, мне давно приглянулись. Но я был женат. Не в моих правилах заводить любовниц. Мне сорок один год, я значительно старше вас. Поэтому я не тороплю событий и от вас ничего не требую. Давайте узнаем, друг друга лучше, а там будет видно. И называйте меня Алексеем.
— Я очень рада и согласна! — несколько поспешно воскликнула Катерина, — Вы меня, откровенно говоря, утешили, Алексей. Я еще не готова к каким-либо отношениям. Буду рада с вами ходить и на выставки и в театры. Когда у вас отпуск? Вы что-то запланировали?
— В июле. Еще не думал.
— Приглашаю вас на рыбалку в Лугу. Там мамина родня живет. У них дом большой, места много, они будут рады новым знакомствам!
— Вот и договорились! Поехали домой?
Валерка увидел с Катериной нового мужика и зашипел:
— Ты на кого своего красавца поменяла? Тот был барин, а этот какой-то сермяжный, обыкновенный!
— Отстань! Ни тот ни другой не мой.
С поездкой в Лугу вышла одна морока.
Дорохин собирался основательно, повез Катерину в супермаркет, затарил две тележки продуктами, какими-то приспособами для шашлыков, хотел даже взять дрова, но Катерина с трудом его отговорила. Во-первых, он оказался большим упрямцем, во-вторых, она долго объясняла, что их подымут на смех, на что он обиделся и дулся полдороги.
И еще он не понравился ни маме, ни Вилене Афанасьевне.
Вечером, когда мужчины угомонились и разошлись по кроватям, мама вызвала Катерину на улицу. К ней присоединилась и ее свекровь.
— Ты что это, Катя, ты кого выбрала? Он тебе в отцы годится! Почти мой ровесник! Других, что ли нет? Почему со Стасом не захотела ближе познакомиться? — выговаривала мама.
«Куда уж ближе», — хмуро подумала Катерина.
— И чем Алексей тебе не угодил?
— Неискренний он, — вставила свое слово Вилена Афанасьевна. — И брезгует жить в нашем доме.
— Почему вы так решили? Я ничего не заметила!
— Тебе любовь глаза застит!
— Какая любовь? Вы что, очнитесь! Я не люблю никого!
— Ты, Катя, вот что, рассказывай. Что у тебя с твоим стреляным воробьем случилось? — прервала ее Вилена Афанасьевна. — Ты же по нему с ума сходила!
— Ничего я не сходила! Просто беспокоилась.
— Хватит уже врать и нам, и себе! Рассказывай! А чтобы легче было, давайте тяпнем по рюмашечке коньячка, одно хорошее в этом Алексее, коньяк выбирать умеет, — заявила Вилена Афанасьевна, расставляя на крылечке стопочки и выставив бутылку. — Ты думаешь, раз матери ничего не говоришь, она ничего и не знает? Нам, то Верочка позвонит, то Риммочка, Семен тут приезжал как-то, Верочке моих грибочков захотелось. Нынче ко мне на недельку привезет своих женщин — маму да жену.
— А мне они не звонят, — с обидой проговорила Катерина.
— А сама виновата, всех от себя оттолкнула!
— Я? Да вы что! Я бы никогда…
— Ну да, ну да. Жаловались, что в гости не ездишь к ним, к себе не приглашаешь. Решили пока оставить тебя в покое. А ты вон чего удумала! Кавалера нашла. Стас пропал, а ты и не думала искать, сразу к другому!
— Это он меня бросил! Не я его! Что вы на меня насели! Он у отца в Англии был, не позвонил даже!
— Не смог значит! Давайте еще по одной выпьем, хорош коньячок.
Коньяк подействовал на Катерину. Она сидела на крылечке с мамой и ее свекровью и ревела, высказывая все обиды на Стаса. Женщины ее утешали, говорили, что если бы Агапов умер, то непременно до нее бы дошел слух. Значит жив.
— Может он уже женился, а я его люблю-у-у, — давила на жалость Катерина, но ее не жалели.
— А ты ему призналась? Нет! А если женился, значит, жив, здоров и счастлив. Ты же вон не постеснялась притащить знакомить с нами своего избранника.
Разговор пошел по кругу, вот тогда-то Вилена Афанасьевна и подсказала про церковь.
Уехали Дорохин с Катериной на следующий вечер. Клева не было, комары загрызли, не помогали ни мазь, ни дым. Комары были дрессированные, они пили кровь только у приезжих. Своих не трогали. Первым «сломался» Дорохин. Он утянул Катерину в сторону и признался, что собирается уезжать.
— Я с вами!
Прощание вышло суховатым. Еще приезжать Дорохина не пригласили. Слава Богу, он этого не заметил.
Дорохин позвонил через три дня, сказал, что купил горящую путевку в Португалию, приедет через неделю и позвонит.
Катерина повесила трубку и рассмеялась. Один уже пообещал. Теперь второй. Кто будет третьим?
Катерина использовала последнее средство: пошла в церковь и поставила свечку. Она не верила в Бога на картинке, не приучена была, да и мама ее не соблюдала никаких особых ритуалов, как все, отмечала Пасху и Рождество. Вот и все, пожалуй.
Свекровь мамина, Вилена Афанасьевна, посоветовала Катерине поставить за Стаса свечу, обязательно за упокой. Если жив, обязательно весточка от него или о нем придет, а если нет, так и порадуется его душа, что помнят. Старики так говорили, что в войну, когда вестей долго не было с фронта, женщины ходили в церковь, свечки ставили.
— И что, получали вести?
— Да, кто хорошие, кто плохие, но всегда получали.
«Наверно Богу очень трудно. Или скучно. Сколько к нему просьб и обращений, запутаться ничего не стоит. Или штат у Бога нерасторопный. А как быть, когда два ярых врага просят об уничтожении друг друга? Кому отдать предпочтение? И Богу надо выбирать, кому помочь, а кого с носом оставить. А еще говорят, что не надо просить для себя, надо просить для других, тогда все получиться. Вот я и прошу не для себя, для Стаса, чтобы здоров был и счастлив. А уж вернется ли, неизвестно».
Так размышляла Катерина, ставя свечку там, где поминают, а сама думала о здравии.