Утром следующего дня, когда Марк добрался до Участка, Алекс Зуйко уже ждал его в офисе. Судя по красным глазам и небритому лицу, сержант трудился всю ночь.

— Если ты не слишком занят, Марк, пошли со мной. Я представлю тебе мисс Джен Лиен, — самодовольно похвастался Алекс, — Она была достаточно любезна, чтобы присоединиться к нам вчера ночью. Провела за решёткой шесть или семь часов. А я честно заработал мои сверхурочные.

— Как вам это удалось? — спросил Марк. Он знал, что Алан и Алекс были находчивыми следователями, но не ожидал, что задержание Лиен произойдёт так быстро.

— Старый друг нашего дорогого доктора приезжал сюда на гастроли. Алан убедил его провернуть небольшую работку для Полиции.

— Старый друг?

— Ага. Имени называть не будем – оно к делу не относится. Этот парень раньше был брокером на бирже. Ну а после Обвала – стал «артистом», то есть вором на доверии. Продолжил работать по основной специальности, так сказать. Сейчас он уже отошёл от дел, но любит время от времени проделывать тот или иной фокус-покус из своего старого репертуара. Даже для Полиции, причём совершенно бесплатно. Он делает это только из любви к искусству, я так думаю.

— Ну и какой фокус-покус вы с ним придумали, Алекс?

— Простой. Кодовое название «А Теперь Вас Привлекут за Убийство». Только вместо сообщников, переодетых полицейскими, на этот раз у нашего вора на доверии была в распоряжении команда настоящих полисменов. Алан просчитал, что Джен – жадина. Ну вот, его приятель, слегка загримированный и со скрытым микрофоном, появляется перед сутенёром, – этим самым Во, и заказывает ночь с девочкой. Мисс Лиен, как обычно, начинает клиента проверять, но она по сравнению с нашим «артистом» – как школьная баскетбольная команда против сборной НБА. Проверка проходит на ура, и они отправляются к Лиен «домой». Ну там она, конечно, собиралась забрать денежки и представить нашего человека своей «подружке», в общем, всё, как всегда. Пустынная улица, всё такое. Вдруг у нашего «артиста» случается инсульт. Он дергается, хрипит и с перекошенной мордой валится на тротуар. А во рту у него – пластиковая соломинка для коктейлей, а в ней – сода и пищевой краситель. Когда он упал, он соломинку надкусил. Изо рта жёлтые слюни – всё очень даже реалистично.

— Лиен поверила?

— А куда она денется? Этот мужик – профессионал! Я, например, знал что он будет разыгрывать приступ, и то чуть в штаны не наложил, когда он захрипел в микрофон. Честно говоря, я подумал: наш «артист» – старичок. Инсульт настоящий случился! Кранты ему пришли прямо на рабочем месте, да! Короче, если бы в Лиен было что-то человеческое, она бы помчалась звать на помощь. А была бы она трусиха – рванула бы когти. В обоих случаях мы бы, конечно, её не взяли. Но, Лиен, – жадина, что и требовалось доказать. Всю дорогу наш «артист» прилежно блестел золотыми часами, кольцом и цепью на шее. И при этом – размахивал толстенным бумажником. В общем, наша Джен решает про себя, что мертвецу все эти предметы ни к чему. В Раю, золотая цепь на шее – моветон-с! Собирает, значит, она все цацки и мчится – прямо в руки Полиции. В мои руки, если быть совсем точным.

— И?

— Она чертовски смелая девочка, я должен тебе сообщить. Говорит не моргнув глазом: всё в порядке, сэр, я – зарегистрированная проститутка. Я отвечаю: уверен в этом, мисс, однако, разрешите проверить Ваш ошейник. Итак, я достаю сканер, и, увы, он играет «та-да» и показывает: регистрация недействительна. Она говорит: попробуйте ещё раз. «Та-да». Я несколько подкрутил сканер, знаешь ли. Ну вот, я ставлю её лицом к стене, зову женщину-полицейского, и мы Лиен обыскиваем. Извлекаем бумажник, дорогой мобильный телефон, золотые мужские часы, кольцо и цепочку. И прикинь, на обратной стороне часов гравировка: «Чарльзу Смиту за 25 лет службы». А на телефончике – экран с паролем и то же самое имя: «Чарльз Смит». Ну ясно, говорю я Лиен. Вы мисс, ну просто никак не можете быть Чарльзом Смитом. Лицом и фигурой как-то не вышли. То, что у Вас за ошейник не заплачено – это беда небольшая, а вот по подозрению в ограблении клиента – позвольте Вас пристроить к нам в кутузку на ночь. Она всё, естественно, отрицает, говорит, что клиент ей всё это подарил, или что у неё недавно умер богатенький дедушка, всё такое. Без базара, мисс. Введите пароль в телефон и покажите мне – если пароль правильный, то телефон Вам и правда подарили. Выпишем Вам штраф за просроченный ошейник, и можете продолжать ударно-трудовую ночь. Ну, пароля она не знает, естественно, и мы отправляем её за решётку, до выяснения. Посидите тут, утром разберёмся. Через часок, достаём её из камеры и говорим: ситуация-то дерьмовая, мисс. Найдено тело господина Чарльза Смита. Так что, мисс, «А Теперь Вас Привлекут за Убийство». Она сглупила и впала в панику. Начала орать, типа: он мёртвый был уже, мёртвый! Прямо перед камерой видео-наблюдения. Глупо попалась, в общем. Сейчас сидит в кутузке, маринуется потихоньку. Я ей намекнул, что за такой прорыв ей светит либо четвертак без права амнистии, либо пожизненное.

— В суде это не прокатит. Наш «артист» жив, так?

— Жив, здоров и уже мчится к себе домой в Корпус-Кристи. С комфортом, на армейском грузовике. Но мисс Лиен мы про это не скажем. Ей ни к чему это знать, правда?

— В Корпус-Кристи? Друг нашего доктора, наверное, очень богатый человек. Они возят и гражданских, конечно, но такой билет влетит в копеечку.

— Не знаю, богатый он или нет, но сегодня он едет забесплатна. Небольшие чудеса всё ещё случаются в жизни, даже с солдатами и сержантами с этих самых военных грузовиков. На них иногда накатывают приступы невероятной щедрости. Особенно если взять подержанную полковничью форму и правильно её надеть.

— Оставим в покое вашего «артиста»-брокера. Мавр сделал своё дело – мавр может уходить… Уезжать… В полковничьей форме! Круто, — сказал Марк, — Лучше, пошли Лиен колоть. Что делаем для начала: добрый полицейский – злой полицейский?

— Не-е-ет, это не пойдёт. По плану игры «А Теперь Вас Привлекут за Убийство», оба полицейских должны быть злыми. У нас будет так: ты злой агент ФБР, но ты боишься за свою задницу, а я – злой сержант-садист. С жаждой крови, и нифига уже не боюсь.

Они прошли в комнату для допросов. Дежурный депьюти вскоре привёл из камеры арестованную проститутку. Лицо Джен было в подтёках туши для ресниц и размазанной губной помаде. Наверное, она уже и так была напугана почти до потери сознания, но сержант был не из тех, кто оставляет важный бизнес запугивания на волю случая.

За несколько секунд до того, как дежурный открыл стеклянную дверь комнаты для допросов, Алекс начал объяснять что-то Марку, как будто бы продолжив долгий разговор, — …Ну, так я его и спрашиваю: зачем вы, к чёрту, отправили леди в мужскую зону? А охранник говорит: да какая она тебе леди, в задницу. Зарегистрированная проститутка. Ты чо, говорит, не слышал? Теперь мы завсегда так делаем. Как поступает такая самка с ошейником – в мужскую зону её! А как ещё этих ублюдков в зоне под контролем-то держать? А я говорю: но ведь девчонка-то… того. Умерла! Тебе начальник задницу не порвал за смерть вверенной тебе заключённой? А он смеётся: никто и слова не сказал, говорит. Гулящая – она гулящая и есть. Кто её знает, может ей даже нравилось спать с полусотней мужиков каждую ночь?

Тут Алекс обернулся к двери, как будто он только заметил депьюти и Лиен, — Ой, извини, братан. Я вот просвещаю ФБР про мою недавнюю инспекционную поездку по исправительным заведениям… Оставь мисс Лиен с нами, пожалуйста…

После того, как депьюти закрыл за собой дверь, сержант указал Лиен на кресло, — Присаживайтесь, подозреваемая.

Затем он снова повернулся к Марку и продолжил «просвещать»: — Ну так вот. Выясняется, что эта девочка забеременела. А в мужских зонах такое не прокатывает. Но ведь и зэки знают, что делать. Берётся алюминиевая ложка. Из соловой. И ещё свечка. Ложку накаляют на свечке. Типа: стерилизация, так? А потом – втыкают ложку в… Не, это долгая история. Давай, мисс Лиен допросим по-быстрому, и я тебе с подробностями расскажу.

— Договорились, сержант, — подыграл Марк.

— Извините, что заставили Вас ждать, мисс Лиен, — повернулся сержант к проститутке, — Это вот Старший Следователь Пендерграсс, он из ФБР. Алекс указал на Марка, а тот извлёк свой бэдж.

— Может быть, я зря с вами одна разговариваю. Мне нужен адвокат, — сказала Лиен.

— Да как Вам будет угодно, мисс. Только учтите, я зачитал Вам Ваши права, и после этого Вы уже давали показания. Причём: у нас же есть видеозапись, правильно? Вам, мисс, понадобится чертовски серьёзный адвокат, чтобы выпутаться из этого дерьма. Настоящий хищник, прожжённый. А дешёвый адвокатишка только хуже Вам сделает…

— Деньги у меня найдутся…

— О-о! Ну – давайте будем реалистами! Правильный адвокат просит за час больше, чем Вы, леди, делаете в неделю… Давайте: просто и легко. Я Вам сейчас дам список, и Вы запомните назубок обстоятельства всех шести убийств.

— Шести? — закричала Лиен в изумлении.

— Видите ли, на нас тут висят ещё пять убийств, – и метод совершения один-в-один, — терпеливо объяснил сержант, — Мужик идёт к проститутке. Бах, и утром мы находим тело. Отравлен и ограблен! Ну раз мы знаем, что Вы точно таким способом сделали вчера ночью господина Чарльза Смита, мы на Вас и остальные пять случаев повесим. Семь бед – один ответ, так?

— Я не знаю никакого Чарльза Смита!

— Это совсем не то, что Вы говорили чуть раньше. Перед видеокамерой. Учтите, леди: мне теперь даже это видео не нужно. Наши эксперты начали работать над телом. И представьте себе, Ваши отпечатки пальцев у мертвеца на пряжке ремня. И ещё один – на пуговице.

— Я уже говорила, я мужика не убивала, он уже был мёртвый! — она заплакала, вытирая глаза кулаком и размазывая тушь по щекам. — Я только часы у него сняла… И остальные цацки… Но я не… Не убивала я его! А-а-а!

— Ну, голубушка, успокойтесь! Не надо плакать! — Марк играл роль «злого агента ФБР» — Убивали, не убивали, какая теперь-то разница? Облегчите душу! Просто скажите нам, что Вы использовали. Снотворное? «Лёд»?

— Ничего я не использовала. Я сержанту уже сказала…

— То есть, Вы не подсыпали ему крэк-кокаин, который мы на Вас нашли? — прервал её Алекс.

— Какой ещё крэк?

Алекс торжественно водрузил на стол запечатанный пластиковый пакетик для вещественных доказательств. Внутри был другой пакетик – поменьше, с белым порошком. На маленьком пакетике отчётливо выделялся припорошенный дактилоскопической пудрой отпечаток пальца, — Вот этот вот крэк-кокаин, дорогая леди.

— Это – не моё! — взорвалась Лиен.

— Теперь – уже Ваше, — спокойно кивнул Алекс, — Вы его и в плёнку заворачивали, собственноручно. Видите: там Ваш «пальчик» на пакетике?

— Ты… Ты! Скотина! Ты мне пальцы полотенцем вытирал! Когда отпечатки снимали! Я ещё подумала: почему это кусочек липкой ленты на полотенце? Мистер… чёрт, как Вас по фамилии? Мистер Пендерграсс, сэр! Этот сержант – он всё подстроил. Уже здесь, в Участке. Не было на мне никакого крэка вооще. Богом клянусь!

Марк сделал недовольное лицо и спросил Алекса, — Ты чо, опять?

— Чо, – опять? — откликнулся сержант, — Не «опять», а «снова»! Ну не было на этой девке наркоты! И что прикажете делать?

— Я те сто раз говорил, падла! Делай что хочешь. Только мне-то зачем об этом знать? Смотри, сержант, и учись.

Он вежливо повернулся к Лиен, — Извините, леди. Только это Вам привиделось. Никакой липкой ленты в полотенце не было, правда, сержант? А чтобы удостовериться, что на Вас абсолютно нет наркотиков, мы сейчас позовём нашего штатного врача. Он Вас проверит… как бы это сказать, изнутри… Понятых пригласим, фотографа, на видео снимать будем, всё по правилам. Но, конечно, если врач что-то там у Вас найдёт – это будет железобетонное доказательство. А он – найдёт, даже не сомневайтесь. У нас очень хороший, опытный врач… Подумайте: и зачем Вам всё это беспокойство? Лучше, давайте так: Вы мне ничего такого про сержанта не говорили, а я ничего не слышал. А пакетик – Ваш. И с Вашими «пальчиками». Ну? Договорились? Вот и умница, — Марку начинала нравиться его роль «злого агента ФБР».

Лиен смотрела на него расширенными глазами. Она больше не плакала. Она была в ужасе.

— Ладно, мисс, — махнул рукой Алекс, как бы отказываясь звать врача и призывая замять дело. — Давайте по-хорошему. Крэк или не крэк – какая разница? Доказательства у нас и так железобетонные. Часы, телефон, отпечатки пальцев на ремне… На Вашем месте, мисс Лиен, я бы пошёл на сотрудничество с Полицией.

— На какое сотрудничество?

— Ну, скажем, Вы берёте на себя убийство по неосторожности. Не хотели Вы клиентов убивать, вот только крэк-кокаин Вам продали какой-то неправильный. Бывает. Шесть убийств по неосторожности – это пятнашка в лагерях.

— Шесть? Почему шесть? — прошептала Лиен.

— Ну а что нам-то делать прикажете? Рассудите сами. У нас пять «висюков». Шериф – плачет. Окружной прокурор – рыдает. А теперь вот и у ФБР счастья в жизни нет. Ещё хорошо, что мистер Пендерграсс и наш начальник участка – давние друзья…

— Я не уверен, что следует вешать на неё все шесть дел, — в соответствии со сценарием, у Марка «неожиданно проснулась забота о своей заднице», — Что если на видеокамеру она скажет одно, а на суде – будет всё отрицать?

— Не-е-ет, сэр. Не будет она ничего отрицать. Мы ей всё щас объясним. Если она вдруг бросится в несознанку, мы повесим на неё вместо убийств по неосторожности – убийства первой степени. Шесть штук! А это – совсем другой срок. Четвертак! Без права амнистии, — Алекс повернулся к Лиен, — Давайте, мисс, я вкратце расскажу Вам разницу между пятнашкой с правом амнистии и четвертаком без права амнистии. Пятнашка проходит в женском исправительном лагере. Это, конечно, совсем не курорт, однако… Короче: выжить там можно. А если Вы будете себя примерно вести, то Вам даже позволят откинуться, лет этак через двенадцать. А вот двадцать пять – это не просто на десять лет больше, чем пятнадцать. Вы же зарегистрированная проститутка, так? Четвертак без права амнистии у таких, как Вы, леди, он проходит совсем не в женском лагере. Я вот давеча агенту рассказывал. Новая система у них. Попадёте Вы, голубушка, в лагерь мужской. На угольную зону. Там народ вкалывает – до смерти. Даже нары у них под землёй, в шахтах. Так и охранять проще. Вы готовы обслуживать по пятьдесят мужиков каждую ночь? И делать регулярные аборты – алюминиевой ложкой? Я Вам без выкрутасов скажу. Шансов выйти оттуда живой – у Вас почти нет. А даже если и выйдете – то полной калекой: умственной и физической. Я понятно излагаю?

Лиен тихо кивнула.

— Ну, а раз понятно, — продолжил сержант, — Давайте, мисс, возьмём себя в руки и начнём заучивать наизусть про остальные пять дел. Мистер Пендерграсс нас с Вами потом проверит – и можно будет записать Вас на видео.

— Подожди, сержант, не гони лошадей, — сказал Марк, — Я подумал, нельзя на неё все шесть дел вешать.

— Почему это, сэр?

— А что, если это и в самом деле – не она? Прикинь, она уже в лагере, а у нас – дело номер семь? С тем же методом совершения?

— Ой, фигня! Ну, соврём что-нибудь окружному прокурору. Всего и делов-то.

— Не, мне это не нравится. Ну, если дело номер семь – соврать-то соврём. А если – ещё одно дело? Восьмое? Это будет задница!

— Вы правы, сэр. Об этом я и не подумал. Надо чем-то задницу прикрыть.

— Мисс Лиен, — произнёс Марк задумчиво, — Вы работаете на Джо Во, так?

— Так, — кивнула она.

— У нас есть достоверная информация, что убивает клиентов одна из девочек Во. Предположим на мгновение, что это не Вы. Если Вы нам сейчас всё расскажете и про Во, и про его девочек, мы на Вас повесим всего одно убийство по неосторожности. Вчерашнее. Это потянет на пять лет, максимум. Если Вы сядете, и убийства прекратятся – тем лучше. А если продолжатся – у нас будет великолепная отмазка. Скажем прокурору, что, наверное, Вы узнали про те, другие, убийства и вот решили сами попробовать. Называется: «подражатель».

— Я… я уже говорила. Я понятия не имею, почему этот Чарльз, или как его там, – откинул копыта. Я только цацки забрала… И я никакого отношения не имею к другим убийствам. Да, я шлюха, но ведь не убийца же?

— Я Вам ещё скажу, леди. Если то, что Вы нам сейчас расскажете, поможет нам точно определить, кто из девочек Во – настоящий убийца, я шепну нашим экспертам, чтобы они не обращали внимания на некоторые отпечатки пальцев. А бумажник и «цацки» положим мертвяку в карман. И отпустим Вас, голубушка, на все четыре стороны.

— О-кей, сэр. Я… не хочу быть в лагере. Даже на пять лет.

— Ну, тогда давай на «ты», — предложил Алекс, — Если не хочешь в лагерь, расскажешь нам всё. Всё про Джо. Всё про его «девочек». Имена, адреса, привычки, сколько они просят за ночь, и так далее.

— Я тебе, сержант, расскажу о Джо, а он меня – на перо…

— О Джо можешь не волноваться. Всё, что расскажешь, останется строго между нами. Откуда Джо-то узнает? Разве что, ты ему сама проболтаешься… Притом, я не уверен, что двадцать пять в угольной шахте – это лучше, чем бандитское перо. По крайней мере, от ножа умирают быстро. И – относительно безболезненно.

— Хорошо, я расскажу, но… — начала торговаться Джен. Она выглядела немного более уверенно. В этом и заключался фокус-покус. Сначала объяснить «клиенту», что надежды нет никакой, а потом показать гипотетический выход из ситуации, на самом деле не обещая ничего конкретного.

— Никаких «но», беби. Начинай стучать. Всё, включаю камеру, — Алекс нажал на кнопку пульта дистанционного управления.

Проститутка подавленно кивнула и начала «стучать». Организация работала так: у Джо Во было восемь «подкладок», а в целом он рулил более чем сотней проституток. Сама Джен контролировала одиннадцать «девочек без лицензии» в трёх домах с обеих сторон шоссе К.Э.Кинга. Джен сыпала именами и адресами, а Алекс и Марк делали заметки, задавая время от времени уточняющие вопросы. Видеозапись, конечно, будет транскрибирована и передана в настоящий Отдел Контроля Секс-услуг в качестве вспомогательных разведданных. Учитывая их метод задержания и допроса Лиен, всё это вряд ли годилось для зала суда.

Через какое-то время Джен плавно перешла в рассказе на проституток, которых она контролировала лично. И вдруг промелькнула фраза: «Была у меня ещё одна, но теперь уже нет…»

— И что с нею сталось? Сбежала? — хладнокровно спросил Алекс.

— Замочили её, на пару с клиентом. Говорят, серийный убийца. Ваши парни из ФБР должны знать, разве не так?

— Как её звали?

— Мел.

— А фамилия?

— Я те чо – нотариус? Извини, сержант, вырвалось… Я имею в виду: не знаю я её фамилии. В нашей работе, знание фамилий вредит бизнесу.

— А где она жила, ты не в курсе случайно?

— В трущобах шоссе Гаррет, к северу от Шелдон-Рез. Точнее мне ни к чему знать. По правде говоря, мне пофиг, где мои нелегалки живут, лишь бы на работу выходили каждый вечер, чистенькие и в достойном прикиде.

— А если кто-то не придёт — как ты её найдёшь?

— Ну, к твоему сведению, сержант, есть такая штука. Называется телефон! Хотя, если без шуток, я просто звоню Джо, он отправляет своих пацанов разобраться на месте. Пацаны у него – конкретные, он им за это бабки платит, вот пусть они и потеют. Я ни при чём.

— А откуда ты узнала, что Мел убили?

— Джо увидел что-то по телевизору. Он и сказал мне: пойдёшь на эти долбаные похороны и лично проверишь. Конечно, это была она. Гроб был закрыт, но я видела фотку в часовне.

— А что насчёт её клиента?

— Инвалид на протезе? Ну – тоже узнала его. Я этого парня отводила к Мел вечером того дня, когда их замочили. Он спросил у Джо именно эту девочку, конкретно. Я хочу только с Мел, говорит, и никого больше. Торговаться он не стал, и заплатил по правильной цене. Мел была свободна в ту ночь, ну, я сказала: никаких проблем, по рукам. Про себя подумала, что кто-то, наверное, порекомендовал Мел инвалиду. Какое-нибудь особое извращение, или что-то в таком духе. Странно, что они оказались в этом дурацком лесу. Как будто им отдельной комнаты было мало.

— А имя ты у парня спрашивала?

— Назвался Ником. Фамилию я не спросила. Только уже на кладбище прочитала: вроде как: Хобсон…

Алекс невзначай сунул руку в карман и нажал кнопку на своём телефоне. Через тридцать секунд телефон запищал мелодией звонка, и Алекс вышел в коридор, как будто, чтобы ответить на срочный телефонный вызов. Выждав ещё минуту, он открыл дверь и попросил Марка выйти в коридор. Они иногда применяли этот трюк, чтобы прервать допрос.

— Ты думаешь, она правду говорит? — спросил Марк Алекса уже в коридоре.

— Мы ей ничего не говорили о видеозаписи похорон. Она сама рассказала, причём в деталях.

— Согласен. Итак, мы подтвердили, что убитая была проституткой, а Ник Хобсон – её клиентом. Однако, мы всё ещё не знаем ни фамилии девушки, ни адреса. Ты считаешь, что мисс Лиен их знает, но не хочет говорить?

— Это вряд ли, Марк. Она правильно сказала: в её работе, фамилии и адреса – это лишнее. Меньше знаешь – крепче спишь.

— С её Джо Во стоит пообщаться?

— На твоём месте я бы этого пока не делал, Марк. Этот парень куда умнее, чем его «девочки».

— Не могу не согласиться, Алекс. Этот Джо сделает квадратное лицо и скажет нам, что всё это является ярким воображением Лиен. А потом – потребует своего адвоката. Я могу дать правую руку на отсечение, у него-то уж точно есть настоящий пройдоха-адвокат, готовый на все услуги. К Во мы пойдём, если только застрянем полностью по всем другим направлениям… Джен сказала, что Мел жила где-то к северу от Шелдон-Рез, в ТШГ? Давай так: ты продолжай её колоть ещё часок, а потом иди отсыпаться. Ты ведь сегодня выходной, так? А я тем временем позвоню Киму. Наверное, нам придётся ещё раз пройтись по его околотку.

— Похоже на план. Как конкретно ты собираешься искать в ТШГ?

— Ещё не знаю. Придумаю, пока доеду туда на велосипеде. Например, можно распечатать адреса всех зарегистрированных проституток, ходить и показывать им фото жертвы. Если даже проститутка в районе проезда Меза как-то запомнила её лицо, девочки в ТШГ тоже, вероятно, что-то о ней расскажут.

— Лиен – отпускаем? Сделка есть сделка. К тому же, у нас отсутствует главный довод для любого судьи. Знаешь, как в поговорке: либо мёртвое тело, либо «мёртвое» дело. Одно из двух.

— Лиен никому не расскажет?

— Не думаю. Она нам «настучала» достаточно, причём на видео. Если она расскажет об этом допросе своим подружкам, её песенка спета. Будем надеяться, она это хорошо понимает…

— Ладно, будем надеяться. Да, ещё одно.

— Что?

— Эта история. Про то, как проституток отправляют в мужские зоны? Это – правда, или ты это выдумал?

— Выдумал, Марк. Они, к счастью, пока не прибегают к таким ужасам. Хотя, идут разговоры о том, что неплохо было бы набрать добровольцев в женских зонах и открыть в мужских контролируемые бордели.

— Это ещё зачем?

— Хотят, чтобы заключённые с бóльшим энтузиазмом рубили уголёк. Наказания на зэков уже не действуют, вот, хотят попробовать метод поощрения…

Марк вернулся в свой кабинет и набрал номер Кима.

— Я в трущобах – семейная драка, сэр! Надеюсь, это не займёт слишком много времени. Пожалуйста, подъезжайте прямо в офис, там у нас… в общем, должно быть открыто, — Голос молодого человека застенчиво дрогнул на последней фразе.

Когда следователь примерно через час подъехал к Околотку, там и правда было не заперто. Наверное, Тань, подумал Марк, хотя он же должен быть на выходном сегодня. Переступив порог, Марк даже свистнул от удивления. Внутри Околотка произошли невероятные перемены. Напольная плитка, бывшая более чем грязной во время его последнего визита, теперь блестела образцовой чистотой. Рабочие столы обоих депьюти выглядели несколько аккуратнее. Низенький журнальный столик был придвинут к стене, а стопки потрёпанных бумаг перекочевали на него с рабочих столов. Полицейский компьютер-планшет, с клавиатурой и мышью, был припаркован рядом с бумагами.

— Чем могу помочь, сэр? — раздался женский голос, и из-за рабочих столов внезапно высунулась голова, — Ах, доброе утро, сэр! Вы, наверное, Старший Следователь Пендерграсс, из ФБР? Ким звонил, что Вы приедете, сэр.

Марк сразу узнал её. Это была та безногая девушка-инвалид, которую они с Кимом повстречали в придорожном корейском кафе. Теперь он заметил, что её поцарапанный скейт, деревянные колодки и красное ведёрко для пожертвований были аккуратно сложены под журнальным столиком. Безногая девушка выползла из-за столов. Вместо полной формы, в которой они видели её в кафе, сегодня на ней были только тёмно-синяя флотская футболка и военные брюки с криво отрезанными штанинами.

— Да. Марк Пендерграсс, — подтвердил Марк, протягивая девушке руку, — Тогда в кафе, Ким и я забыли спросить, как тебя зовут…

Девушка пожала руку Марка. — Кейти Боуэн. Зовите меня просто Кэйт, сэр.

— Приятно познакомиться, Кэйт.

— Мне тоже очень приятно, сэр.

— Оставь, пожалуйста свой «сэр» и зови меня «Марк».

— О-кей, сэр… то есть Марк. Кстати, я Вас не испугала, выскочив из-под стола? Это не нарочно. Я просто разбираю бардак у них в ящиках…

— Меня довольно трудно напугать, Кэйт. Я просто ожидал встретить в Околотке депьюти Тана. Ким не сказал мне, что сегодня за его Околоток будет отвечать кто-то ещё.

— О, я тут не отвечаю ни за что, сэр… извините: Марк. Просто помогаю немного по хозяйству. Кстати, Ким сказал, что он скоро будет. Если Вы не против, присаживайтесь и подождите его. Хотите зелёного чая?

— Да, пожалуйста. Чай – это прекрасная мысль.

Марк сделал шаг в сторону кресел для посетителей, но затем притормозил, подумав, не стоит ли предложить помощь в приготовлении чая. Он обнаружил, что безногая девушка вполне обходится без посторонней помощи. Всё необходимое было стратегически расположено в непосредственной близости от стола. Уже через минуту Кэйт вскарабкалась во второе кресло для посетителей и принялась наливать кипяток из термоса в заварочный чайничек. Это, конечно, был не настоящий зелёный чай, а дешёвый заменитель: смесь листочков неизвестного Марку местного растения и перечной мяты. Настоящий зелёный чай был непозволительной роскошью для скромного полицейского Околотка.

— Я всё-таки думаю, что ты, Кэйт, вполне конкретно отвечаешь за Околоток, — прокомментировал Марк, — Вымытый пол – это, конечно, твоя работа? В этом офисе не было так чисто с момента основания.

— Ну, пол – это не совсем моё достижение. Ким попросил помочь с вводом документов в базу данных. Я сказала ему и Тану, что если они хотят, чтобы я работала с бумагами, нам придётся навести в Околотке порядок. Они заскочат в офис и уходят дальше патрулировать, или на разборки, а я должна сидеть в этом бардаке? Вчера у нас был день генерального наступления. Парни носили воду, а я драила палубу. По крайней мере, теперь я могу ползать тут, не пачкая штаны всякой гадостью. Ну, а после полов, я начала разбирать их бумаги. Просто жуть, какой беспорядок они тут накопили.

— То есть, Ким пригласил тебя работать в Полиции на общественных началах?

— Более или менее.

Марк улыбнулся, — Тогда в кафе, Ким сказал: «увидимся». Я не думал, что он доест суп и помчится тебя догонять!

— Не-е-ет, он никого не догонял, — улыбнулась она в ответ, — Для этого он слишком уж джентльмен. Это у нас как-то случайно вышло.

— Случайно? Как твоя поездка в Шелдон-Рез?

— Где-то так. В тот же день, ну, когда мы встретились в корейском кафе, я возвращалась домой с Маршрута. Медленно, конечно. По нашим тропинкам на скейте особенно не разгонишься. Вдруг Ким обгоняет меня на своём велосипеде. Спросил, не подвезти ли домой. Я не возражала. У скейта колёсики маленькие… По грязи – проходимость нулевая. Ну он спрашивает: ты где обитаешь? Я говорю: угол сняла, двести баксов в неделю. Он говорит: наверное, отдаёшь хозяевам всё, что насобирала своим ведёрком? Хочешь жить у нас – забесплатна? У него в прошлом году брат женился – место освободилось. Он сказал: мы выделим тебе целый диван. А я ему: весь диван – мне слишком жирно. Любой половины будет вполне достаточно. Мне после круиза на «Мусоровозе», – вообще много места не надо. Как Вы, Марк, тогда сказали: «уполовинили»? Ха-ха! Ну, в общем, закончилось тем, что я поехала домой на багажнике его велосипеда. Переезд много времени не потребовал. Всё моё имущество пошло ко дну вместе с бронекатером. Зубная щётка – вот и все пожитки.

— А как мама Кима восприняла твоё внезапное переселение? — поинтересовался Марк. Ким говорил, что его мать была очень строгой.

— О, они с Кимом ругались примерно пол-часа. По-корейски. Но потом, мама Кима улыбнулась и спросила, есть ли у меня пижама…

Дверь открылась, и вошёл депьюти Ким, тяжело дыша от быстрой езды на велосипеде. — Мистер Пендерграсс! Извините, что заставил Вас ждать. Вы не поверите, что у меня было за происшествие этим утром!

— Ну, рассказывай. Кстати, я не спешу. Откуда ты знал, что Кэйт умеет заваривать такой великолепный чай?

Ким залился краской, но ничего не сказал о недавно обретённой подружке. Вместо этого, он достал из папки отчёт и начал рассказывать о происшествии, — Ну вот, история этим утром. Муж поколотил жену. Та бежит жаловаться брату. Тот – наподобие культуриста. Большой. Раза в три больше, чем я. Культурист пришёл и слегка поколотил мужа.

— Пока всё достаточно просто, — сказал Марк.

— Давай сюда свои каракули, чувак. Я лучше введу отчёт в базу, пока он не затерялся в кучах себе подобных, — Кэйт сползла с кресла на пол, выдернула из рук Кима отчёт, подползла к журнальному столику и нажала на кнопку включения планшетника.

— Не так всё просто, сэр. Это было вчера. И Полицию они не вызывали. Так вот. Сегодня, муж собирает бригаду из пяти своих друзей, и они идут бить культуриста. Пока били, сказали качку что-то интересное. Настолько интересное, что тот, прямо в собственной кровище, мчится бить собственную сестру. Ну, то есть, побитую жену первого мужика…

— Да, вот это уже действительно – необычно!

— Что бы там ни было, концов я найти не сумел. Выдал им всем предупреждения за нарушение общественного спокойствия. Хотят – пусть дерутся, но почему соседи должны страдать?

— Ну, в подобных случаях – это единственно правильная тактика. Хорошие новости, что теперь вам с Танем не нужно самим забивать это в базу. Хотя, вы и раньше не особенно этим утруждались, — Марк указал на кучу потрёпанных документов на журнальном столике.

— Проблема с железом, сэр.

— С железом?

— Ну да. С тех пор как сенсорный экран планшетника сломался несколько лет назад, наш околоток не успевает вводить отчёты. Просили заменить или починить экран, но техники говорят, что запчастей нет и не предвидится. У этого планшетника экран рассчитан лет на пять, говорят, а вашей машинке уже скоро стукнет пятнадцать. Да и не только у нас такая байда, – во всех околотках та же история. В общем, внешнюю клавиатуру на происшествиях использовать не практично, так что мы просто заполняли отчёты на бумаге. А для ввода всего в базу времени не хватало…

— Пол помыть вам тоже времени не хватало, — улыбнулся Марк. — Кстати, только сотрудникам Полиции разрешено иметь доступ к базе данных по происшествиям. Конфиденциальность, всё такое. Но я – не проверяющий из Офиса Шерифа. Я знаю, что вы, ребята, работаете на пределе. Так что, если твоя девушка помогает вводить данные в базу – меня это вполне устраивает, никаких проблем.

Когда Марк произнёс слова «твоя девушка», Ким снова покраснел. Кэйт за спиной Кима, продолжала стучать по клавишам, но ответила Марку улыбочкой и лёгким кивком.

— Ладно, депьюти, проехали. Перейдём к основному делу. По убийству в понедельник у нас есть некоторый прогресс.

Марк вытащил посмертное фото убитой, — Мы установили, что эта юная леди была нелегальной проституткой, а мистер Николас Хобсон, то есть убитый, – был её клиентом в ту ночь. Девушка работала на сутенёра по имени Джо Во, предположительно в районе шоссе К.Э.Кинга. Есть также предположение, что убитая жила где-то в твоём околотке, Ким. К сожалению, мы не знаем точного адреса. Боюсь, чтобы его установить – придётся сильно побегать. Жертву звали, вроде бы, Мел, но фамилию – мы не установили. Эксперты запускали поиск по имени, но для укороченного имени Мел есть слишком много вероятных соответствий: Мелисса, Мелани, Мелоди, Памела, и так далее…

— А «Амелия» – подойдёт? — Кэйт помахала ладошкой.

— Ну да, «Амелия». Тоже подходит. А почему ты спрашиваешь?

— Просто видела имя «Амелия» и фамилию, которую Вы только что упомянули, вместе, – в одном и том же документе. «Амелия Хобсон».

Она заползла за столы и вернулась с картонной папкой, — Вот, поглядите. По-моему, второй или третий отчёт сверху.

Папка была озаглавлена: «НЕРАСКРЫТЫЕ 2027». Замеченный Кэйт отчёт оказался четвёртым сверху. Двойное изнасилование. Жертвы: Амелия и Жасмин Хобсон.

— Оба-на! — Марк озадаченно почесал в затылке, — Это один из адресов, Ким и я посещали в среду. В хибаре никого не было. Мы ещё расспрашивали соседа, помнишь, такого бравого старичка – ветерана «Бури в пустыне»? Конечно, тогда мы искали мужчину-инвалида, а не проститутку… Судя по комбинации имени и фамилии, Амелия Хобсон вполне может оказаться нашей убитой. Конечно, это немного странно: фамилия проститутки получается та же, что и у убитого… Выходит, наш Николас Хобсон – её брат? Но, Натали сказала, ДНК отличаются, так?

Ким кивнул, — Вряд ли они могли быть родными братом и сестрой. Девушка была выраженная азиатка, а молодой человек – белым. С другой стороны, они могли бы быть сводными братом и сестрой, – от разных родителей. Однако, вот что интересно. Почему сводный брат идёт к сутенёру и платит, чтобы нанять собственную сестру на ночь?

— Я могу вообразить одну гипотезу. Скажем, они хотели вырваться из банды этого Во. Тогда, если Во не знает, что у Амелии есть сводный брат, это даёт Нику некоторые преимущества. Он же был инвалидом, с протезом вместо ноги. Против «конкретных пацанов» из банды у него было маловато шансов.

— Я боюсь, что это немного надуманно, сэр. Однако…

— Надуманно или нет, а стоит посетить этот адрес в первую очередь. Если это пустышка, мы всегда можем вернуться сюда и придумать что-то ещё. Но, если нам повезёт, мы сможем избежать много дней беготни по трущобам. Хорошо, что кто-то, наконец, начал разбирать ваши документы, — Марк улыбнулся Кэйт.

— Хорошо, сэр, тогда поедем, — Ким с готовностью поднялся с кресла.

Кэйт насмешливо приложила ладонь к виску, как бы отдавая им честь, — Удачи, господа. Я тогда закончу набивать вот это, запру офис и пойду покатаюсь на моем скейте. Если я не выполню норму, «Путь Спасения» отберёт у меня ведёрко. Кроме всего прочего, мне нужно покурить. И – лучше делать это на Маршруте. Запах моей папироски может плохо отразиться на репутации Полиции.

— Ты опять собираешься курить свою травку? — спросил Марк.

— Выбора нет, сэр. Ножки болят. Особенно левая ступня. Это фантомные боли. Сегодня немного хуже, чем обычно. Похоже, погода меняется…

Марк кивнул. Время от времени, Уильям так же жаловался на боль в отсутствующих руках. Правда, сейчас – не так часто, как раньше. Кто-то обнадёживал, что фантомные боли рано или поздно пройдут совсем, кто-то заявлял, что они останутся на всю жизнь…