Через пять минут Марк вернулся в свой кабинет чтобы продолжить сортировку оставшихся бывших спецназовцев. Это должно сработать, в конце концов! Он чувствовал себя как рыбак, борющийся с огромным тунцом: рыба еще не на палубе, но уже прочно на крючке. Еще два часа работы, и у него в папке было девяносто две фотографии, скопированных из PDF и готовых к показу Линде и Педро Эспинозо. Для объективности следствия, он удалил имена и все остальные данные, оставив только номера файлов. Великолепно, что общее количество фотографий было меньше сотни. Разные люди по-разному рассматривают фото. У некоторых, мозг отключается уже после десятка-другого фотографий, и все остальные лица выглядят одинаково незнакомыми. Будем надеяться, что зрительная память Педро получше, чем его вербальные способности... Архивирование файлов и отправка их на электронную почту Кима заняла считанные секунды. Добро пожаловать в лодку, господин тунец! Не сорвись с крючка!
Оптимистическое настроение Марка не улетучилось до самого вечера. Даже после того, как Ким прислал ему СМС, сообщив, что Педро и Линда пролистали все 92 фотографии и не смогли идентифицировать преступника, он не почувствовал разочарования. Все дело в концентрации внимания. Завтра они перетасуют фотографии и попробуют опознание еще раз. К тому же, надо добавить туда еще фотографии, которые Том выкачает к завтрашнему дню из базы Пентагона. Можно также попросить экспертов поехать к свидетелям и сделать фоторобот преступника, а затем прогнать программу сличения лиц. На служебных фото из файлов изображены молодые люди, отлично выбритые, с короткими армейскими стрижками и в безупречной парадной форме, рассуждал Марк. Добавить им несколько лет возраста, растрепанные волосы, потертую одежду, - и будет совершенно другой вид. «Типа, старый такой,» - улыбнулся он про себя, «но не такой старый, как Вы, сэр.» Отличное описание! Еще лучше будет, решил Марк, если мы сможем отретушировать фотографии. Натали отлично владеет графическими редакторами. Она может добавить возраст, изменить прическу и заменить военную форму на черную майку, чтобы все соответствовало описанию, которое они получили от Линды.
Из Участка, Марк поехал прямо в лавку «леди-дизайнера» возле школы. Сразу было видно, что за последние четыре года бизнес значительно вырос. Теперь бывший гараж выглядел почти как настоящий магазин. Кроме впечатляющего выбора браслетов, анклетов и других подобных вещей, в лавке продавалось все «самое необходимое» для настоящего хиппи: от бандан и солнечных очков до самодельных табакерок, курительных трубок, папиросной бумаги, табака-самосада и, естественно, марихуаны. Две школьницы, возрастом чуть постарше Памелы, осматривали витрину с коллекцией браслетов из бисера.
Дежурная продавщица магазина, девочка лет двенадцати, заметив велосипед Марка, подбежала к двери и крикнула куда-то в глубину дома: «Па?! Тут к нам чувак в штатском! На полицейском велике!» Девочки-школьницы оглядели Марка с ног до головы. На их лицах было любопытство с оттенком страха. Двадцать секунд спустя, «Па» появился в гараже. Он был лет сорока, с длинными волосами в стиле Джона Леннона. Для полноты впечатления, его волосы были подвязаны расшитой бисером ленточкой, а на носу красовались и круглые Джон-Ленноновские очки. Черную майку украшала надпись: « СКАЖИ НЕТ СИНТЕТИЧЕСКИМ НАРКОТИКАМ. Химия убивает тебя и природу.»
«Ко мне, начальник?» - спросил «Па:» «Я вашим парням в околотке уже говорил: у нас все абсолютно законно. Мы - ответственный бизнес.» Марк и сам видел, что, как минимум, официальная часть «бизнеса» велась ответственно. Объявление на стене гаража уведомляло «уважаемых клиентов,» что все, предназначенное для курения чего бы то ни было, не продается лицам, не достигшим четырнадцати, никаких исключений, даже не просите, спасибо, хорошего вам дня.
«Расслабься, приятель. Я здесь в качестве «уважаемого клиента,» не более того,» - сообщил Марк владельцу.
Хозяин расплылся в улыбке: «Ой, тогда извини, старик. Сейчас времена такие: не знаешь, чего от кого ждать. Меня зовут Джон, кстати,» - он протянул было руку для пожатия, но решил не делать этого и с извиняющимся жестом продемонстрировал Марку ладони, густо покрытые красноватой деревянной пылью. В левой руке у него была наполовину отполированная курительная трубка и кусочек наждачной бумаги. «А что ты куришь? Табак, Травку или Смесь?»
«Меня зовут Марк, и я не курю. К счастью или к несчастью... Просто нужно купить подарки.» Марк указал на витрины с поделками из бисера.
«А, ну зашибись, старик. По вопросу бисера, Кири даст тебе самый что ни на есть профессиональный совет. Это не моячасть магазина, уж всяко. А теперь, ты уж извини, старик, я должен закончить эту трубку. «Уважаемые клиенты» не могут ждать.» Марк улыбнулся и кивнул, и Джон исчез обратно в дом. На спине его майки было написано: « КУРИ ТОЛЬКО НАТУРАЛЬНОЕ. Без ущерба для окружающей среды и здоровья.»
«И что бы Вы хотели, сэр?» - спросила девочка-продавец.
«Вы все еще продаете «цейлонки?»
«В смысле: «кама'а-оле?» Гавайские босоножки?»
«Ну да, наверное, это они. Мне нужно четыре пары, пожалуйста.» Девочки-школьницы снова посмотрели на Марка с оттенком страха. Теперь они думают, что я какой-то фетишист, подумал Марк.
Однако, покупка в целом прошла великолепно. Юная продавщица Кири действительно была экспертом в области молодежной моды. Школьницы вскоре перестали смотреть на Марка букой и присоединились к Кири, предлагая второе, и третье, и четвертое, и кто-их-теперь-сосчитает веские мнения. Следуя советам девочек, Марк вдумчиво выбрал свои подарки. Для Памелы, «гавайские босоножки» были светло-зеленые с коричневым (они великолепно подойдут к школьной форме, сэр!) Желтая с оранжевым пара, с бусинками-«смайликами,» была как будто специально сплетена для Клэрис (отличная пара «кама'а-оле» для оптимистов, сэр!) Черную пару для Саманты Марк выбрал сам (тут уж он совершенно не нуждался в советах: в нитки бисера были вплетены зачерненные и частично отполированные крошечные шарикоподшипники, которые идеально подойдут к этому ее механическому цветку, подарку мальчишки со странным электросварочным именем Зап.) Наконец, Марку очень понравилась роскошная черная-с-золотом пара, и он решил приобрести ее для Мэри. Почувствовав, что тут речь идет о самом главном подарке дня, Кири немедленно стала предлагать аксессуары, и Марк закончил покупкой не только сандалий, но и подходящего к ним по стилю браслета из бисера и соответствующих бус. (Если это для вашей жены, сэр, бусы и браслет - это просто необходимо! Вы знаете, сэр, вот эти кристаллы в середине - это же настоящий Сваровски! Они очень редкие! Их добывают только «на Куче,» сэр!)
Сервис у Кири был поставлен не хуже, чем в каком-нибудь дорогом магазине высокой моды до «Обвала.» Сначала, размеры сандалий были скорректированы под размеры будущих владелиц (Хорошо, что я позаботился утром записать эти размеры, подумал Марк.) Затем, подарки были упакованы в красивые коробочки, сделанные из старых журналов. Затем, Марку объяснили, что цены тут «фиксированные,» и назвали сумму: четыре тысячи пятьсот долларов. По запросу Марка, Джон-Леннонского «Па» позвали в гараж, и он тут же дал Марку щедрую оптовую скидку. Весь лот ушел всего за $3800. Стоит столько же, сколько одна пара обычных сандалий из старых покрышек, подумал Марк. Зато удовольствия куда больше. За цену одной пары этих не-модных, ужасных и «бесполезных» сандалий, он приобрел «обувь» сразу для всех четырех леди!
Из магазина хиппи, Марк отправился на рынок и купил в пекарне огромный, семейного размера, яблочный пирог. Румяный и чуть присыпанный сахарной пудрой - в точности, как Мэри любит. Подготовка к сегодняшнему сражению «Домашней Гражданской Войны» была завершена.
Приехав домой, Марк обнаружил Дэйвида-старшего и Уильяма сидевшими на крыльце. «Так, подкрепление прибыло,» - прокомментировал Уильям, услышав характерный стук прислоненного к перилам велосипеда.
«Надеюсь, вы еще не начали воевать? В смысле: без меня?» Опять Саманта не послушалась, подумал он. Только раздает обещания «по-настоящему» направо и налево.
«Нет, командир. Войска еще только строятся. Младшие кушают ужин, стрельбы не слышно. В качестве миротворцев ООН сегодня - дедушка Дэйвид и я. Вот сидим пока, любуемся синим небом. Отдых перед боем.» Небо сегодня было по-прежнему облачным, но Уильям, с его четырьмя десятитысячными мегапикселя, условно считал его синим.
«А где Клэрис?»
«Наверху,» - ответил Уильям. «Она сидела с Дэйви весь день. У него с утра была температура.»
«Может, надо отвести Дэйви к врачу?» - спросил Марк. Без Клэрис, их домашнего миротворца-профессионала, сражение могло получиться слишком личным. От Дэйвида-старшего пользы было мало, а Уильям по сравнению с Клэрис был жалким любителем. К тому же, в последнее время он стал частенько переходить на сторону «Южан,» а миротворцам на чью-либо сторону переходить не положено. Может быть, стоит отложить сражение еще на день?
«Я ее спрашивал. Она говорит: а смысл? Врач посоветует все тот же: Аспирин, побольше жидкостей, и постельный режим. Мы и так уже все это делаем.»
«Значит, вы сегодня не ходили «делать Маршрут?»
«Рисси и Дэйви не ходили. А я ходил. Сам! Сделал сто семьдесят с чем-то баксов. Не так уж плохо для первого раза.»
«Ничего себе: сам! И как ты ориентировался?»
«Элементарно. Вышел на шоссе. Стоял и орал «Поможем Инвалидам, Поможем Инвалидам!» В конце концов, до рынка меня довели. А возвращаться было еще проще. Я взял одного безногого инвалида для буксир, а он показывал мне дорогу.»
«И ты был на рынке весь день?»
«Ага. Джек-Потрошитель давал концерт. Я присоединился к его «группе поддержки.» Мистер Тодд может называть это «держал точку.» Но мне наплевать.»
Группа поддержки. Марк представил, как Уильям стоит у входа в рынок, со своим красным ведерком на шее. В ряду этих безногих и безруких инвалидов. Наверняка, этот маленький амер-индийский грубиян с двухколесной тележкой и зонтиком шептал сегодня кому-то: «А этому Вы, сэр, зачем дали денег? Он же бесполезный урод! Лучше бы Вы заплатили мне шестьдесят.»
Марк вошел в дом. Пока и в самом деле все было спокойно, но по лицам Саманты, Памелы и Патрика было видно, что скрытные приготовления к сражению уже идут полным ходом. Пехота «Южан,» под барабанный бой и свистки сержантов, уже заряжала мушкеты и выстраивалась в линию. Мэри сидела за тем же столом со своим смарт-фоном и делала вид, что читает что-то в Интернете. Она наверняка не ждала особой поддержки от Марка. Сегодня, она легко могла победить «Южан» и в одиночку. В конце концов, у нее было право вето! Однако, она еще не знала, что ее бывший главный союзник не только переметнулся на сторону Конфедерации, но и подготовил предательскую атаку с фланга.
Марк водрузил на стол яблочный пирог: «Дорогая, может, попьем чаю?»
«Ты подкупаешь меня, чтобы я позволила Саманте уйти из школы, не так ли?» - выпалила Мэри. Возможно, она уже поняла, что войска «Северян» начали разбегаться.
«Да, подкупаю,» - смело признался Марк. Остальные «Южане» за столом затаили дыхание.
«Не сработает, дорогой. На яблочный пирог я не куплюсь. Несмотря на то, что он мой любимый,» - заявила Мэри.
«К сожалению, пирог придется съесть так и так. Пекарня его назад не примет. Но, конечно, если тебе и такой подарок не по вкусу, это я могу завтра вернуть.» Марк торжественно поставил перед Мэри коробочку, сделанную из старого журнала.
Мэри улыбнулась и открыла коробку. Она делала это так, как будто открывала красный кожаный пенал, со многими каратами золота, платины и бриллиантов внутри. То, что могло стоить $3800, не в долларах-пустышках 2030 года, а еще в тех настоящих долларах, году эдак в 1930-м. Когда же в последний раз я дарил ей настоящие украшения? Это было... ну да, еще до GFC версии 2.0. Наш пятилетний юбилей свадьбы. Следующий подарок был, естественно, запланирован на 2018 год. Но он так и не состоялся, по понятным причинам. У нас было почти ничего есть, и бриллианты почему-то не попали в списки покупок. А теперь... Все, что я могу подарить жене, это вот: дешевый стеклянный бисер, зато с очень редкими кристаллами настоящего Сваровски, сокровища, которое мусорщики иногда добывают «на Куче.»
«О, они... замечательные!» - воскликнула Мэри. Она надела браслет и подняла руку к свету, любуясь блеском черных и золотых бусин и маленькими радугами в кристалле. Затем было надето ожерелье. «А как это одевается?» - спросила она, вынимая пару «гавайских босоножек» из коробки. Но Саманта и Памела уже были на полу у ее ног, застегивая сандалии «кама'а-оле» на маминых щиколотках.
«Да они точно по размеру!» - удивилась Мэри, притопывая голыми пальцами ноги по полу.
«Я все еще могу угадать твой размер, дорогая!»
«Они... такие непрактичные. И ходить в них «не принято!..» А я все равно буду их надевать. Они такие... клевые. Спасибо, дорогой.» Мэри обвила руками шею Марка, и Марк получил один великолепный долгий поцелуй.
Затем, чтобы закрепить успех неожиданного наступления, Марк быстро распределил остальные коробки с подарками. Памела и Саманта немедленно принялись примерять свою новую «обувь.» Уильям попросил Марка дать ему коробочку «прямо в руки,» и отправился наверх, держа подарок в зубах, чтобы обрадовать этим неожиданным подарком Клэрис.
Остаток вечера прошел мирно. Мэри как-то очень легко позволила Саманте остаться работать на бензиновом заводике Штольца до конца лета. Предположительно, это означало, что к концу лета все устаканится, и Саманта больше не вернется в школу. Патрик сделал попытку отправить вслед отступающей армии «Северян» свою кавалерию, и между делом выпросить для себя разрешение носить армейский нож (у всех уважающих себя мальчиков есть армейские ножи, начал было объяснять он,) но «голубые каски» под командованием Уильяма выставили на пути конницы «Южан» свои бронетранспортеры, кавалерийский рейд по тылам был своевременно остановлен, и про него сразу забыли.
В самом конце, Саманта чуть было не испортила бескровную победу, обнародовав план, как она будет завтра разгуливать по заводу Штольца в своих новых «кама'а-оле.» Но Марк был начеку, и отреагировал мгновенно: «Саманта, «гавайские босоножки» не предназначены для работы «на Куче.» Помнишь, мистер Штольц говорил, что для каждой операции надо одевать правильную одежду и обувь? Средства защиты, так?»
Это было не совсем то, что им говорил Фредерик, но Саманта все поняла правильно и исправила свой ляп: «Ну конечно, пап! Я имела в виду: я просто возьму «кама'а-оле» с собой. Похвастаюсь перед девочками. А так, конечно: на велосипеде надо ездить в школьных сандалиях из шин, а если «на Куче,» надо одевать сапоги. Я же обещала, пап. «По настоящему!»
Просто великолепно, незаметно усмехнулся Марк. Чтобы мама зря не волновалась, Самантины пальчики могут немного пострадать в этих ужасных, совершенно немодных и «бесполезных» школьных сандалиях. Всю дорогу от их дома - и до поворота на шоссе, там, где мамочка уже не увидит. Ну и такое же (кстати, весьма небольшое) расстояние - по дороге обратно домой. За спокойствие в семье стоит пострадать. Возможно, это было началом конца их «Домашней Гражданской Войны?» Обе стороны научились-таки идти на уступки?
Позже, уже в постели, Мэри призналась, что хотя подарки были приятной неожиданностью и сильно помогли мирному исходу дела, ее решение позволить Саманте уйти из школы было куда более рациональным, чем думал Марк. «Я же сходила в школу сегодня,» - объяснила она. «Ну, к этому самому мистеру Коннели, учителю истории-шмистории. Знаешь, меня не впечатлило! Он же полный идиот! Для начала, оказалось, что не только Пэм получила «двойку,» но и добрая половина ее класса. Правда, надо отметить с родительской гордостью, что наша дочь была единственной, кто умудрился получить не просто «двойку,» а «двойку с восклицательным знаком.»
«Что, тест был слишком сложным?»
«И да, и нет. Там все, абсолютно - о датах. Шестнадцатого июня, полковник такой-то, с полу-батальоном пехоты и при одной пушке, идет в такую-то деревню, и остается там в течение двух дней. Потом, восемнадцатого июня, он же идет на север, в деревню такую-то. На соединение с основными частями генерала такого-то. И так далее. Все эти маленькие фактики, этот идиот сам не знал год назад, но прочитал недавно в пятисот-страничной монографии. Ни к селу, ни к городу! Ничего о причинах войны, ничего о стратегии, ничего о политике. Он не истории учит, он заставляет детей учить дурацкий календарь! Причем - позапрошлого века.»
«Зная нашу Памелу, она не из тех, кто будет держать язык за зубами,» - сказал Марк. Еще пара таких походов в школу, и Мэри, возможно, даже младших оттуда заберет!
«Детям должно быть скучно, до остолбенения! Ну, все остальные, кто получил «двойку,» они честно пытались вспомнить все эти дурацкие даты. Мистер Коннели поведал мне, что одна девочка даже получила «пятерку.» Я его спрашиваю: что, неужели она все даты запомнила правильно? А он говорит: нет, только сорок пять процентов, но это отличный результат. Отличный результат, обалдеть!»
«А что такого Памела сделала, чтобы заслужить себе восклицательный знак? К ее «двойке?»
«Она не стала писать никаких дат. Несмотря на то, что помнила несколько. Вместо этого она написала: «Эти даты совершенно бесполезны. Зачем нам нужен этот геморрой?» А потом, на следующем уроке истории, Пэм еще выдала учителю на словах. Перед всем классом! Хочешь услышать, что она ему сказала?»
«Саманта мне уже доложила. Нафталиновые шарики от моли. Честно говоря, я с ее оценкой согласен.»
«Ладно, давай оставим историю-шмисторию в покое. Она этого не стоит,» - сказала Мэри, слегка поцеловав Марка в щечку. «Только не говори Пэм, что это нормально: ходить по школе и ругать учителей.»
«Дорогая, официальный термин не «ругать учителей» а « брямкатьучителей.» Мне так объяснили.»
«О, я забыла тебе сказать, Майк прислал электронное письмо сегодня!»
«В самом деле?! И как там у него?»
«Прекрасно. У Арне - тоже. Представь, они оба оказались в одном взводе. Майк пишет, что им дали униформу с рисунком для пустыни. Как в Северной Африке, или на Ближнем Востоке. Билли считает, что это отличная новость. Процент выживания в пустыне гораздо лучше, чем в джунглях.»
Марк подумал про себя, что надежда была призрачной, но решил мудро промолчать. Было вполне возможно, что в тренировочном лагере просто временно не хватило камуфляжа для джунглей. Перед развертыванием солдатам дадут форму правильного цвета. Или не дадут, а отправят их воевать в джунгли как есть, прямо в камуфляжках для пустыни. Так что, они будут в джунглях, как готовая мишень для снайпера. Вместо этого он сказал: «Это замечательная новость, дорогая!» - и вернул поцелуй...
Двадцать минут спустя, они лежали и молчали, прислушиваясь к дождю за окном. «Ты знаешь, дорогой, с этими твоими «цейлонками,» - ты опоздал. На четыре года!» - заявила вдруг Мэри.
«Почему?»
«Помнишь, то первое сражение нашей «Домашней Гражданской Войны?» О школьных сандалиях для Сэмми? Теперь я думаю, что если бы ты, дорогой, сказал мне тогда: а почему бы тебе на заткнуться, голубушка? А потом просто пошел с дочками и вместо уродливых школьных сандалий из покрышек купил девочкам то, что они просят. «Цейлонки» или эти, как их, «калфлеты?» Если бы ты так поступил, никакой «Гражданской Войны» у нас бы не случилось.»
«Лучше поздно, чем никогда,» - ответил Марк: «калфлеты» - я им и так купил. Они тебе их не показывали? Хорошо умеют хранить военную тайну. А вот с «цейлонками...» для Саманты... Честно говоря, я побоялся! Ты бы сказала, что ходить в них «не принято,» что они бесполезные, совершенно непрактичные, и пустая трата денег. Я ничего не упустил?»
«Совершенно верно, дорогой, именно так: бесполезные, совершенно непрактичные, и пустая трата денег. Ну и что? Зато, в них хорошо шлепать по лужам. От них не бывает мозолей. Они красивые, клевые... и сексуальные. Мальчикам нравятся. Кстати, мальчик, тебе сегодня - понравилось?»
Вместо ответа, Марк выдал Мэри еще один долгий поцелуй: «Значит, «Гражданская Война» закончилась? Мир?»
«Мир! Закончилась! Никакой войны больша нета! Как тебе мой уличный сленг? Правда, уже лучше? И прекрати ругать Пэм, что она так говорит иногда. Как говорить грамотно, она знает. Но ничего плохого в этом ее « больша нета» уже нета!
«Я в изумлении, дорогая! Что же будет дальше?! Разрешим Саманте сделать татуировку?»
«Татуировка - пусть пока подождет. Но насчет всей остальной молодежной моды - я совсем не против. Даже если наши местные кутюрье работают «на Куче,» а не в парижских модных салонах.»
«Я уверен, все бывшие кутюрье в Париже теперь тоже работают «на Кучах.» Их собственных, парижских...»
«Точно! Так же, как все остальное. Кутюрье-шмутюрье! История-шмистория!» - в темноте, Мэри шутливо шлепнула Марка рукой: «Как принято,» «как не принято...» Если ты посмотришь на нашу теперешнюю жизнь без обычных шор, что у нас вообще осталось «как принято?»
«Ну, наш дом - в порядке... Все - «как принято.»
«Ты называешь это «как принято?» У нас унитазов даже нет! Сортир - с дыркой в полу. Мы принимаем душ - с холодной водой и за шестьдесят секунд.»
«Ну, дорогая, в трущобах - и таких удобств нет.»
«В трущобах? В трущобах? Дорогой муженек! Если ты еще не заметил, мы сами живем в трущобах! В принципе - не так уж плохо. Твоя дорогая жена, профессиональный программист с дипломом, копает грядки и носит воду на коромысле целый день, как какая-нибудь китайская крестьянка две тысячи лет назад. В школе наши дети изучают Шмисторию вместо Истории. Наша старшая дочь только что избрала себе гениальный план карьеры: уйти из школы и идти работать на местной свалке. А, кстати! Она же пошла по стопам своего братца - он уже ушел из школы в четырнадцать, и отработал «на Куче» целых три года! А другой наш сын - у него карьера еще круче. Сходил на войну, а теперь инвалид без рук. Просит милостыню для «Пути Спасения...»
«Уильям не просит милостыню, дорогая. Он собирает добровольные пожертвования. А у «Пути Спасения» для этого есть лицензия. А Саманта и Майкл работают совсем не на свалке. От свалки до заводика Штольца - не меньше пол-мили. Минуту назад я думал, что война закончилась. А ты опять начинаешь жаловаться.»
«Не «опять,» а «снова!» Кто сказал, что я жалуюсь? Я просто тебе говорю, что наш «Обвал» никогда не кончится. Ни при нашей жизни, ни при жизни наших детей. И их детей - тоже. Просто: ни-ког-да! А мы притворяемся. Говорим себе: это временные трудности. Надо потерпеть, и все наладится. А притворяться - не надо. И терпеть - не надо. Надо просто счастливо жить одним днем. Сегодняшним. Как наша Рисси! А там - видно будет.»
«Жить одним днем? Счастливо, как Рисси?»
«Ну да!» - она перевернулась на живот и поцеловала Марка в нос: «У меня есть ты, и это все, что мне нужно, дорогой! Давай-ка спать!»
Мэри и Марк были разбужены в половине четвертого утра, - телефон Марка пищал тоном экстренного вызова. Электронный голос на другом конце линии сообщил Марку, что объявлен общий сбор Полиции, и ему следует немедленно прибыть в Участок. Пока он одевался, на телефон пришла еще и СМС-ка от Бенито Ферелли с объяснением неожиданной утренней тревоги. Ураган «Артур» только что дорос до категории-4 и, похоже, намеревался выйти на сушу вблизи Хьюстона.
Марку потребовалось полтора часа, чтобы добраться до Участка. Вчерашний моросящий дождик теперь превратился в заряды довольно плотного настоящего дождя, но ветра пока не было. Будем надеяться, «Артур» останется в категории-4, думал Марк. Или, по крайней мере, пролетит мимо густонаселенных районов. Последнее вряд ли возможно, поправил он себя. Из-за всех этих мигрантов из северных штатов, теперь все побережье Мексиканского залива, от Флориды на востоке до границы с Мексикой на юго-западе, было именно «густонаселенным районом.»
К концу ХХ века, для чрезвычайных ситуаций были деньги. Если Соединенные Штаты и не были защищены от стихийных бедствий, по крайней мере, было достаточно ресурсов для борьбы с последствиями. Для урагана категории-5, например, «Эндрю» 1992 года, правительство штата объявило бы обязательную эвакуацию населения. Мобилизовали бы Национальную Гвардию, чтобы помочь людям выехать из опасной зоны. Школы, больницы, спортивные сооружения - все превращалось в центры экстренной медицинской помощи и эвакуационные убежища. Десятки поисково - спасательных вертолетов были бы в воздухе, а сотни аварийно-спасательных групп - на земле. Всемогущее Министерство Обороны подтянуло бы в район урагана сколько угодно лодок, грузовиков, автобусов, электрогенераторов, установок для очистки воды и полевых кухонь. После катастрофы, федеральное правительство завалило бы зону бедствия миллиардами долларов на восстановление ущерба (долларов полновесных, девяностых годов прошлого века!) И добавило бы к этим миллиардам несколько тысяч отличных саперов из Инженерных Войск.
В начале XXI века, перед «Обвалом,» режим реагирования на чрезвычайные ситуации все еще существовал, но уже в сильно облегченном виде. Если ураган «Эндрю» категории-5 забрал 65 жизней, «Айк» категории-4 убил 135. А «Катрина,» ураган категории-5, закончился с разгромным счетом погибших и пропавших без вести: 1971! Причины человеческих жертв были ясны всем. Вместо обязательной эвакуации - добровольная. Садись в свою машину и уезжай. Если сможешь. Добровольцы, пожалуйста, подойдите в местную школу. Приносите еду, воду и одеяла. Если можете. Полиция будет патрулировать улицы, но не для того, чтобы оказать помощь пострадавшим, а для предотвращения грабежей и пожаров. Если они смогут их предотвратить. Наконец, нарисовались шестьсот национальных гвардейцев, с парой устаревших десантных амфибий, разваливающихся от соприкосновения с водой. Уставшие от войн и развернутые сверх всяких норм американские военные доставили пару-тройку спасательных вертолетов. Каждый делает по два-три полета в день, в основном, чтобы оценивать ущерб и возить платежеспособных клиентов - вроде телевизионщиков новостей «CNN.» Да, и не забудем про «ВВС-1.» Вот он: уже кружит над зоной бедствия. Чтобы Президент мог видеть из звенящей высоты голубого неба, что случилось с городом. И парашютировать пострадавшим, в качестве моральной поддержки, по несколько миллионов долларов (значительно менее весомых долларов 2005 года) помощи - здесь и там. Если Соединенные Штаты и справились с последствиями «Катрины,» это удалось лишь благодаря добровольным частным пожертвованиям и неправительственным организациям.
Ну а теперь, после «Обвала,» ситуация была еще веселее. Начать с того, что никакой эвакуации не будет вообще - ни обязательной, ни добровольной. Если нет ни автомобилей, ни автобусов, ни грузовиков, как эвакуироваться? Пешком, вам удастся сделать, максимум, пятнадцать миль в день, а в плохую погоду, вероятно, и того меньше. Велосипед позволит вам увеличить радиус эвакуации на десять миль или около того. Все равно, этого не хватит, чтобы убежать от урагана. Даже если можно было бы эвакуироваться, что могло ждать людей в конце пути? Там не было ничего: ни еды, ни одежды, ни жилья. У Пентагона больше не было свободных ресурсов: ни Национальной Гвардии, ни Инженеров, ни оборудования - все было давным-давно отправлено в зоны боевых действий, на все эти большие и маленькие войны. После урагана, Президент, конечно, прилетит посмотреть на разрушения. У «ВВС-1» пока хватает керосина, чтобы совершать полеты по нескольку раз в год. А политическая популярность по-прежнему важна, не менее, чем до «Обвала.»
Марк припомнил, как по «CNN» показывали визит Президента в Новый Орлеан, в 2027 году, после урагана «Шон» категории-4. Шел предвыборный год, начало сентября, такую возможность ни один политик не упустит. «CNN» показала, как Первая Леди раздавала школьные формы. Поскольку количество детишек в пострадавших районах намного превышало количество школьных комплектов, прибывших на борту «ВВС-1,» школьникам сначала выдавали на выбор футболку, или шорты, или школьную сумку (с эмблемкой Республиканской партии.) Тем, кто оказался в середине бесконечной очереди, предложили несколько менее полезные вещи: кепку - бейсболку (тоже с Республиканским слоником), или пару «вьетнамок.» А те, кто был в самом конце, - получили ручку, карандаш, или тетрадку, или просто теплое рукопожатие Первой Леди, пожелание удачи в жизни, и нежный толчок в спину от телохранителей из Секретной Службы: к сожалению ребятки, вам ничего не осталось, проходите, проходите. Тогда, они всей семьей смотрели телевизор, и Уильям сказал: «Позор на всю Америку! Наверное, какой-нибудь бедняга-«пиарщик» в Белом Доме потерял из-за этого выпуска новостей свою работу... А может, они просто уволили эту бригаду «CNN.» И редактора программы - заодно с ними. Один раз парни решили быть честными и показать народу, как у нас все на самом деле...»
Лучшее, что население Хьюстона могло делать сейчас, было уцепиться за свои пожитки, сидеть дома - и надеяться, что ураган проскочит, не натворив много бед. Но была в этом деле и положительная сторона. За годы после «Обвала,» люди научились надеяться только на себя, причем в самые трудные времена. К примеру, в районе Шелдон-Рез никто не будет жаловаться сегодня, что в доме отключилось электричество, а в кране нет воды. Они жили без водопровода и электричества уже почти десять лет. Нечему было отключаться.