– Я ничего не брала у Габриэля, – ответила я, намеренно неверно истолковав его вопрос, чтобы выиграть время. Почему он вдруг заинтересовался драконами? Я мысленно пробежалась по всем предметам, увиденным мною в логове Кости. Может ли золотой амулет всё же представлять какую-то ценность? Ничего более заслуживающего внимания в незапертом сундуке не было, что значит – любопытство Магота возбудил именно амулет или же что-то, находящееся в одном из двух других сундуков.

В голову закралось ужасное подозрение – а вдруг Портер работает на Магота? Может ли это быть проверкой? Неужели мне нашли замену? Но почти сразу я отвергла эти предположения; если бы Портер действительно работал на Магота, он бы точно знал, кто я. Ко всему прочему, с этим не вяжется и то, что он запугивал меня смертью от рук владыки ужаса, если я хоть словом обмолвлюсь об амулете.

Ничто из этого не объясняет, откуда у Магота такой интерес к содержимому логова Кости.

– Ты играешь со мной, но, к моему большому сожалению, это не те игры, от которых мы оба получили бы удовольствие, – беспечно заметил Магот, но скрытая в его голосе угроза заставила меня похолодеть. – Ответь на вопрос, слуга.

Слово с силой хлестнуло по мне. Я не хотела говорить ему правду, но и не ответить на прямой вопрос тоже не могла. Тем не менее, я спокойно могла умолчать, о чём не спрашивалось непосредственно.

– Я провела в логове не так много времени и взяла оттуда только одну вещь – золотой амулет в форме дракона.

– Амулет? – нахмурился он, выпрямившись. Я с облегчением отметила, что его эрекция несколько уменьшилась в размерах. – Какой амулет? Опиши его мне.

– Ничего особенного, – сказала я, успокоившись, что он не стал спрашивать, за чем я забралась туда, или кто послал меня украсть амулет. Уж лучше пусть он думает, что обворовать другого дракона меня попросил Габриэль, чем расспрашивает о филактерии.

– Достаточно крупный, из золота, сделан так себе, словно детская игрушка.

Он замер.

– Опиши его.

– Уже. – Почему он так вцепился в этот амулет? Я покачала головой, поражаясь его странному поведению.

– Простой амулет. Золотой, грубо сделанный в форме дракона, очень простенький и, честно говоря, вообще невесть какой на вид. Он лежал в незапертом сундуке, так что вряд ли является чем-то важным.

– Филактерия Линдорма, – пробормотал Магот, в его глазах отражалось замешательство и неверие.

Его слова чуть не спровадили мою челюсть на встречу с полом.

– Ч… что?

– Возможно ли? – Он прищурился, раздумывая. – Я не слышал, что бы она где-либо всплывала. Говоришь, она была в незапертом сундуке? Это кажется невероятным, слишком невероятным.

– Филактерия? Хочешь сказать, этот неприглядный кусочек золота – филактерия? – Я мотнула головой. – Быть не может. Он совсем не похож на Филактерию Гульдена, которую ты приказал мне украсть у Оракула в Южной Африке. Та выглядела как симпатичный хрустальный флакон. А вещь, о которой я рассказываю – это обычный амулет, обычный неказистый амулет в форме дракона.

Я проворно убралась с пути Магота, когда он резко поднялся с кушетки и начал бездумно вышагивать взад-вперёд, озвучивая собственные мысли.

– О чём вообще думал дракон, держа самый бесценный артефакт своего вида в незапертом сундуке? Это лишено всякого смысла, и всё же описание совпадает.

– Чушь какая-то. Может мои знания о драконах и укладе их жизни не столь и обширны, но из того что рассказывал мне Габриэль… – Я осеклась, прикрыв рот рукой и придя в ужас от произнесённого мной.

Магот круто развернулся. Его взгляд источал такую мощь, что меня откинуло футов на шесть, впечатав в стену. От удара зазвенело в ушах, голова закружилась.

– Виверн говорил с тобой об этом? – Он сделал глубокий вдох, и температура в комнате упала на десять градусов. Вообще трусость мне не свойственна, но глядя на искажённое гневом лицо Магота, я вся сжалась на полу, предупредительно закрыв голову руками. И как оказалось вовремя.

– Тебя посылали за ней! – взбешённо проревел Магот, да так громко, что в комнате разбились все стеклянные предметы. На пол посыпались осколки оконных стёкол, висевшие на стенах картины, светильники и многое другое. Кое-что из этого меня всё же задело, оставив на мне несколько порезов.

Я продолжала лежать на полу, всё в той же позе, пока всё не успокоилось, затем осторожно высунула голову и посмотрела на Магота.

То как сверкали его глаза, привело меня в ужас.

– Где сейчас Филактерия Линдорма, Мэй?

– У меня её нет, – выпалила я, взгляд метался по комнате, ища возможные пути побега.

Но Магот лишил меня каких-либо шансов, просто схватив за шею и подняв на два фута над полом.

– Где сейчас Филактерия Линдорма, слуга?

– Я не знаю.

Он играючи встряхнул меня, словно полотенце. Я ухватилась за его руку в попытке ослабить захват и сделать хоть глоток воздуха.

– Где она?

– У L’au-delà! – выкрикнула я, когда перед глазами уже замелькали чёрные точки. – Они забрали её у меня. Она в их хранилище.

Магот разжал руку, позволяя мне рухнуть на пол, где я и осталась лежать, потирая шею и жадно хватая ртом воздух. Не успела я оклематься, как он рывком поставил меня на ноги и, сверля взглядом, произнёс:

– Ты отыщешь филактерию и принесёшь её мне.

– Ты же несерьёзно. Это артефакт драконов… – Мой голос прозвучал сдавленным хрипом.

– Ты отыщешь филактерию и принесёшь её мне, – повторил он, но на этот раз сила, что он вкладывал в слова, жалила меня подобно сотням тысяч маленьких змеек.

– Зачем? – всхлипнула я, не обращая внимания на боль.

Он отпустил меня и неспешно вернулся к диванчику, расслабленно развалившись на нём. Пару минут он молчал, но в итоге всё же повернулся ко мне и одарил своей обычной язвительной улыбкой.

– Я её хочу.

– Ты не сможешь её использовать, – проговорила я, продолжая разминать шею. – Для тебя она не представляет никакой ценности.

– Она не обладает властью над обычными смертными, это верно… но является фундаментом могущества всех драконов.

Я покачала головой, поправив на себе одеяло.

– Если это действительно так, то вещь, которую я видела, точно не она. Я бы почувствовала, будь в ней заключена такая мощь. Говорю тебе, в том куске золота, смутно походившем на дракона, не было ничего примечательного, не считая возраста.

– Ты не дракон. – Его веки слегка опустились, скрывая взгляд. – Ты не почувствовала в нём силу, поскольку у тебя нет связи с ней, в отличие от тех же самых драконов.

– Хорошо. Допустим, что этот золотой комочек действительно филактерия – хотя она и отдалённо не напоминает сосуд…

– Это сосуд, – перебил он. – Она – часть сердца дракона, которая несёт в себе эссенцию первого дракона. Разве твой виверн не рассказал об этом, когда отправил тебя украсть её для себя? – Он в притворном сожалении покачал головой. – Независимо от того, что ты думаешь, для меня она представляет ценность.

Перед глазами всё до сих пор кружилось, что затрудняло мой мыслительный процесс. Теперь по крайне мере понятно, почему Портер приказал мне украсть амулет, но не объясняет, с чего это Костя хранил его в незапертом сундуке. Не ясно также для чего Маготу реликвия драконов, если она не обладает властью над смертными – которых он всегда пытался себе подчинить – или какими-либо другими существами Иного Мира. Кроме как над драконами, разумеется… В голове забрезжил лучик понимания.

– Ты собираешься использовать её против драконов, – пробормотала я, ощущая, как ужас скручивает желудок.

Неторопливая улыбка, которой он меня одарил, лишила бы смертного пары десятков лет жизни.

– Ты не можешь ими управлять, – выпалила я, на кончике моего языка отдавал горечью страх. – Они не подчиняются Абаддону. И никогда не подчинялись.

– Ранее повелитель демонов никогда не обладал Филактерией Линдорма, – понизив голос, зловеще произнёс он, вызвав тем самым у меня приступ тошноты.

– С ней и другими частями сердца дракона, вейр склонится предо мной… и у меня появится шанс упрочить свои позиции в человеческом мире.

Ноги подогнулись. Я упала на колени, подавленная до глубины души сказанным.

– Принеси мне филактерию, милая Мэй.

Я замотала головой, прекрасно понимая, что он может и наказать за подобное неповиновение.

– Принеси мне филактерию, и я вознагражу тебя.

– Ничто… ничто из предложенного тобой не заставит меня предать драконов.

Его пальцы подняли мой подбородок, заставляя смотреть прямо в его обсидиановые глаза. От увиденного в них всё моё существо содрогнулось в страхе.

– Даже твоя свобода?

Я уставилась на него, не в силах произнести ни звука.

Его губы изогнулись в коварной понимающей ухмылке.

– Если ты принесёшь мне филактерию, я временно освобожу тебя от служения мне… скажем на век, как думаешь?

Век. Сто лет свободы от Магота и его требований. Сто лет счастливой жизни с Габриэлем, незапятнанной клеймом Абаддона, которое на меня повесили. Вечность неволи для драконов.

Я так не могу. Что бы он мне не посулил, это не убедит меня предать Габриэля и его клан, а заодно и остальные кланы.

– Я отказываюсь, – тихо проговорила я, готовясь к удару.

Боль захлестнула меня точно по расписанию. Я согнулась пополам, сжимаясь от неё.

– Милая Мэй. Прелестная Мэй. Было бы жаль потерять такого исполнительного слугу, как ты.

Он поднял меня и прижал к своему телу, но на этот раз в этом не было никакого эротического подтекста, взгляд его пылал.

– Не подведи меня Мэй, иначе я буду вынужден отправить тебя обратно в Абаддон, где ты и останешься до конца своих дней.

***

– …подождать никак? Я даже позавтракать не успел!

– Придётся тебе потерпеть, Джим. Отыскать Мэй сейчас намного важнее твоей кормёжки. Габриэль, ты уверен, что Мэй ничего не сказала, прежде чем исчезла?

Голоса долетели до меня раньше, чем я вывалилась из разрыва в пространстве, созданного прислужниками Магота. Я шлёпнулась на пол, как всегда дезориентированная после прохода сквозь трещину в земном бытие.

– Легка на помине. Ого-о. Выглядишь так, будто смоталась в Абаддон и обратно, – выдал Джим рядом с моим ухом. На своём плече я почувствовала что-то мокрое. – О, да… адское пламя плюс сера. Ну, главное вернулась в целости и сохранности. Теперь-то можно похавать?

Не успела я справиться с головокружением, как меня дёрнули вверх и расплющили обо что-то твёрдое… упруго-твёрдое, у которого имелось две руки, что крепко стиснули меня, пахнувшее просто божественно, а на вкус и того лучше. Габриэль не стал задавать вопросов – его рот обрушился на мой, словно остро нуждался именно в этом. Я не сопротивлялась, забыв на время о чувстве вины и отдавая ему всё, что бы он ни попросил.

Его губы и язык прекратили терзать мои, взгляд буквально опалял, лицо было словно высечено из камня.

– Я хочу тебя, – пророкотал он.

Я удивлённо захлопала ресницами, бросив взгляд чуть в сторону туда, где стояли Дрейк и Эшлинг. Похоже, демон выкинул меня на кухню Дрейка. Позади них я заметила телохранителей Дрейка и женщину, которую, насколько я помню, представили мне как девушку Иштвана. Все они, не скрывая интереса, молча наблюдали за нами. Как ни странно, но Сирены не наблюдалось.

– Э-э… что, прямо сейчас?

– Да. – Не медля, Габриэль просто сгрёб меня в охапку и размашистыми шагами направился в сторону предположительно служебной лестницы.

Эшлинг взглянула на своего виверна.

– Знаю, это не моё дело, но тебе не кажется, что сейчас Мэй не в том состоянии, чтобы заниматься тем, к чему явно намерен приступить Габриэль?

Дрейк нагнулся и чмокнул её.

– Её забрали у него и вернули. Это нормальная реакция драконов на подобное, kincsem.

Прежде чем Габриэль вскочил на последнюю ступеньку, я увидела, как Эшлинг бросила на своего мужа задумчивый взгляд.

– Да ну? Ты никогда со мной так не поступал. Подбить что ли кого-нибудь на своё похищение…

– Это правда? – спросила я у Габриэля, когда тот преодолевал второй пролёт лестницы.

– Да. Ты не пострадала?

– Нет, я в порядке. Только слегка… эээ… ошарашена твоим неожиданным напором.

Он скользнул по мне взглядом, в котором вожделение соседствовало с весельем.

– Извини меня, пташка, но ты моя супруга. Я должен овладеть тобой. Это первостепенная потребность, её нельзя контролировать. Смертные мужчины, может, и смогли бы, но не я.

– Хм, – глубокомысленно изрекла я, не желая признавать, что считаю весьма лестным то, что как только я вернулась, он снова возжелал заняться со мной любовью.

Он толкнул дверь в нашу комнату, усадил меня на кровать, после чего запер дверь. Я хотела было встать, чтобы избавиться от одеяла, которое до сих пор оставалось на мне, но не успела. Неожиданно Габриэль оказался сверху, проворно разворачивая меня, его пальцы ласкали мои бедра, живот, грудь, оставляя за собой огненные дорожки.

Я без понятия, как он смог так быстро раздеться, впрочем, спрашивать я не собиралась. В его глазах, переливаясь, сверкала страсть.

– Мэйлин…

– Знаю, – перебила я, опрокидывая его на спину. – Прелюдии не будет.

– Клянусь тебе, в следующий раз мы сделаем всё по правилам, – пообещал он, втянув меня на себя. – Но сейчас я должен войти в тебя.

– Раньше меня не часто баловали предварительными ласками, – заметила я, склоняясь чтобы полакомиться соском, который заприметила ранее, – так что недоставать мне их не… agathos daimon!

Он поверил мне на слово. Даже не проверив готова ли я, он рванулся вверх, одновременно направив мои бедра вниз. Шок от его внезапного проникновения вызвал вспышку наслаждения, заставляя инстинктивно выгнуться. Он прав, это действительно чистой воды обладание, но обладание взаимное. Я наклонилась к его шее, исследуя её губами и языком, смакуя его запах, вкус и ощущения. Мне не пришлось просить огня; он дал его мне сам, пока я скакала на нём – в этом бешеном танце наши губы без труда отыскали друг друга.

Я закрыла глаза, когда он притянул меня к своей груди, его тёплая, влажная кожа подо мной обжигала снаружи, тогда как пожар внутри набирал обороты. Повернув голову, я уткнулась в чувствительное местечко за его ухом, вызвав стон, стоило мне легонько прикусить там, стон, сменившийся рёвом, что захлестнул меня волной огня, когда Габриэль достиг пика наслаждения. Ощущения от его разрядки было достаточно, чтобы я и сама кончила. Я отринула мысли о вине, беспокойстве о нашем будущем, отринула всё за исключением удовольствия от соединения с мужчиной, который каким-то образом стал частью меня, полностью отдаваясь во власть вихря пламени, что кружил вокруг нас.

Должен быть какой-нибудь способ остановить Магота. Непременно.