Себастьян оказался рядом со мной, прежде чем я упала на пол, отгородив меня от вернувшихся и Салли, которые засыпали нас вопросами о том, что произошло.

- Я позабочусь о ней, - сказал Себастьян Салли, когда та, проигнорировав закрытую дверь, последовала за ним в спальню.

- Она – моя забота, - начала говорить Салли, но Себастьян перебил ее, знаком указав на дверь.

- Теперь моя. Я никому не позволю причинить ей боль.

К моему величайшему удивлению, Салли просто посмотрела на него несколько секунд, а потом вышла, даже не взглянув на меня. Я вдруг почувствовала себя покинутой… пока Себастьян не опустил меня на кровать.

- Почему ты не рассказала мне, Возлюбленная? – спросил он, пальцы его нежно откинули прядь волос с моей щеки.

Я отвернулась, чтобы мне не пришлось видеть жалость в его взгляде. Ему это не понравилось, он мягко, но твердо заставил меня посмотреть ему в глаза.

- Это ведь не твоего брата сожгли на костре за грехи отца, так?

- Нет, не его, - сказала я, слова застряли у меня в горле, я отчаянно пыталась оттолкнуть воспоминания.

Себастьян скользнул на постель, прижав меня к груди. Какое-то мгновение я еще боролась с искушением, но он предлагал утешение, от которого я не могла отказаться.

- Я не спрашивал тебя о том, как ты стала татту, потому что чувствовал, что ты расскажешь мне обо всем, когда станешь мне доверять, - произнес он. Я повернулась в его руках, тесно прижалась к нему и уткнулась лицом в его шею. Слезы, горячие и безудержные, потекли из моих крепко зажмуренных глаз. Изо всех сил стараясь убежать от мучительных воспоминаний, я позволила своему сознанию слиться с его, падая в черноту, наполнявшую его существо. – Ты не хочешь теперь рассказать мне, как это произошло?

Перед моими глазами замелькали образы – седоволосый мужчина склонился над огнем, неразборчиво бормоча алхимические заклинания, вливая одну жидкость в другую; показное великолепие Елизаветинского суда; снег и гололед бесконечной морозной пражской зимы; запах дыма, который клубился вокруг меня, лишая меня не только воздуха, но и самой жизни.

- У твоего отца был враг? – голос Себастьяна был ласковым и нежным, его присутствие успокаивало охватившую меня панику. Я не хотела отвечать на его вопросы, не хотела думать о той моей жизни, но знала, что мне все равно скоро придется сделать это, если я хочу, чтобы он понял меня.

- В молодости Эдвард Келли дружил с ученым по имени Джон Ди. Ди очень помогал ему в алхимических исследованиях, чем позже он стал пользоваться, чтобы вымаливать услуги или выманивать деньги у многочисленных монархов и меценатов. Но Ди понял, что Келли был просто мошенником и порвал все отношения с ним. Келли улыбнулась удача с кармотом, но он так до конца и не изучил его свойства, и вскоре слава Ди затмила его собственную. Он поклялся отомстить и заявил, что Ди украл его идеи и его алхимические формулы, он зашел так далеко, что призвал проклятие на голову Ди.

Руки Себастьяна гладили меня по спине. Я дрожала от мучительных, переполнявших меня воспоминаний, находя утешение в том, что не обладающий душой и страдающий от этого Себастьян был одним из немногих ходящих по земле, кто смог, так же как и я, пережить столь ужасную боль. Мы были как будто связаны, это невозможно было выразить словами, но я ощущала эту связь до глубины души, ведь он предлагал так необходимые мне поддержку и понимание.

- Он отправился в Прагу, чтобы получить помощь благоволившего к нему императора Рудольфа и раздавить Ди, но все пошло не так, как планировалось, как впрочем с ним всегда бывало. Когда в Праге император Рудольф бросил его в тюрьму, меня арестовали как его помощницу. Моего младшего брата тайно вывезли из страны родственники нашей покойной матери, но меня они вытащить не смогли. Меня судили и признали виновной в сговоре с Дьяволом. Меня сожгли на костре просто за то, что Эдвард Келли приходился мне отцом.

Мучительные воспоминания душили меня. Себастьян ничего не говорил, но продолжал гладить меня по спине. Я приникли к нему еще ближе, позволив теплу его тела медленно унять терзавшую меня боль.

- Почему тебя воскресили как татту? – мягко спросил он.

Я наконец выдохнула, хотя до этого момента не замечала, что задержала дыхание. – Мать моей матери была могущественной женщиной. В ней текла египетская кровь, и ее считали благородной даже в том обществе, где обычно между людьми не замечали различий. Она обратилась к архангелу, заявив, что, так как я сохранила свою душу, то не могла иметь отношения к греху, совершенному моим отцом – к его сделке с лордом демонов, чтобы наслать проклятье на Ди. На это потребовалось время, но вскоре ее прошение попало к сочувствующим мне Силам. Через две сотни лет после того, как моя бабка подала прошение о божественном вмешательстве, Силы объявили меня невиновной и наградили меня новой жизнью взамен той, что забрали у меня по ошибке.

- И когда ты возродилась, то получила вторую душу.

- Да. – Я вздохнула. – На самом деле, это была оплошность клирика. Новый священник лишь просмотрел приказ о воскрешении. Видимо, он заметил слова «лорд демонов» и «проклятье» и предположил, что мне даровали прощение за преступление, вот он и дал мне вторую во время возрождения.

- Слишком малая плата за твою боль, - прошептал он, задев губами мое ухо. Я слегка вздрогнула. Рассказать ему мою историю оказалось вовсе не так тяжело, как я себе представляла, и я вдруг остро ощутила, как тесно сплелись наши тела.

- Я не могу сейчас заняться с тобой любовью, Возлюбленная, - проворковал он мне на ухо, посылая волны трепетного озноба по моим рукам. – Сперва я должен уничтожить то, что угрожает твоей безопасности.

Я отодвинулась и посмотрела на него со всем своим негодованием. – Ты не слышал ничего из того, что я сказала?

- Я слышал все, о чем ты говорила, и читал слова в твоем сердце. – Он погладил пальцем мою губу. Я дернула головой.

- Ты бестолковый, высокомерный, мстительный болван! – разозлилась я, пытаясь оттолкнуть его руки. – Я больше не хочу этого. Я не стану мучиться из-за еще одного упрямца, чье драгоценное эго для него гораздо важнее, чем те, с кем он связал свою жизнь!

- Я делаю это не ради мести, Белль…

- Черта с два не ради! – Хотя мне казалось, что все внутри меня сейчас такое же хрупкое как потрескавшееся стекло, я вырвалась из его рук, придя в ярость оттого, что начала испытывать чувства к человеку, которому мои тревоги могли быть настолько безразличны. Я метнулась к двери, намереваясь забрать Дэмиана и Салли и оставить его навсегда.

- Тебе придется выслушать меня, Возлюбленная!

- Я уже выслушала, и ты не сказал ничего нового…

Он крепко прижал меня к своей груди, обхватив руками, которые казались словно сделанными из титана или какого-нибудь другого крайне неподатливого металла. Мое лицо оказалось прижатым к его плечу, и мне стало трудно дышать.

- Я делаю это не ради мести, Белль. Ты – моя Возлюбленная – я должен защитить тебя. Если мы не хотим постоянно оглядываться и ждать, когда Асмодей уничтожит одного из нас или обоих, значит, мне нужно нанести удар сейчас, прежде чем у него будет время собрать силы.

- Но…

- Нет, это нужно сделать сейчас. Сальватикус и Вексамен – время дисбаланса в Преисподней – лорды демонов поглядывают друг на друга с опаской, пытаясь узнать, кто же станет князем. Их внимание рассеянно, и это – один из немногих периодов, когда они уязвимы для нападения. У нас нет выбора. Мы должны ударить как можно скорее.

То, что он говорил, имело смысл, но мое сердце, о, мое бедное сердце дрогнуло от ужаса при мысли о том, что тот, кто мне дорог, позволяет мести управлять собой.

Вовсе не она мной не управляет, Возлюбленная. А ты.

Эта мысль заставила меня слабо усмехнуться, я не смогла удержаться и прижалась к нему. Значит, ты сделаешь все, о чем я тебя попрошу?

Если это не подвергнет тебя опасности, да.

Тут я надолго задумалась. Я слушала мерное биение сердца Себастьяна, упивалась его видом, ощущением его тела, запахом и, прижимая его к своему сердцу, обдумывала идею, которая постепенно обретала очертания у меня в голове.

- Ты можешь уничтожить демона вот так запросто?

- С помощью кольца, которое ты починила, да.

- Думаешь, он рассказал Асмодею обо мне?

- Возможно, но сомневаюсь, что у того было время воспользоваться этой информацией. – Себастьяну было любопытно, куда ведут мои вопросы, но я старательно скрывала это от него, захваченная своими тревогами и возникшей идеей.

- Что случится, если ты уничтожишь демона, но не Асмодея?

- Асмодей со временем выследит нас и либо обманом заполучит тебя, либо использует меня, чтобы вынудить тебя отказаться от своей второй души.

Я ненадолго задумалась над этим и приняла решение. – Очень хорошо, я все обдумала и решила, что ты можешь уничтожать демона, если хочешь.

Он взорвался смехом. – Как любезно с твоей стороны.

Я оттолкнула теперь уже нежные руки и сердито посмотрела на него. – Однако я не хочу, чтобы ты предпринимал что-то против Асмодея, пока не поговорю с Обществом.

Лицо и глаза его стали серьезны. – Белль, я же объяснил тебе, почему так важно нанести удар сейчас…

Я прихватила зубами его подбородок. – Да, объяснил, но я думаю, что у нас есть другой выход. Правда, сперва я должна посоветоваться с кем-нибудь из руководителей Общества Вернувшихся, чтобы убедиться, что то, о чем я думаю, возможно.

Его разум очень мягко коснулся моего, его любопытство заставило меня улыбнуться. Не любительница играть в загадки, в нормальных обстоятельствах я удовлетворила бы его желание знать, о чем я думаю, но в данный момент я даже не была уверена, что подобное возможно. Я обо всем тебе расскажу, как только узнаю, осуществим ли мой план, сказала я ему.

Внутри него шла борьба, желание показать, что он мне доверяет, боролось с желанием защищать и охранять меня. То, что он так сражался с самим собой, растрогало меня.

- Думаю, я могла бы с легкостью в тебя влюбиться, - сказала я ему, прижавшись быстрым поцелуем к его соблазнительным губам.

Глаза его потемнели. – Это был поцелуй? Или ты приняла меня за свою бабушку?

- Эй! – Я нахмурилась, пронзив его взглядом. – Должна сказать тебе, что ни один из моих мужей, ни один, никогда не жаловался на мое умение целоваться.

- Неважно, что делали они, - сказал он, голос его походил на низкое рычание, отчего мое тело, казалось, превратилось в желе. Я повисла на нем, и его рот накрыл мои губы. – Важно, что делаю я. Или ты целуешь меня так, как я того заслуживаю, или не целуешь вообще.

Я открыла было рот, чтобы сказать ему, что он может делать с таким надменным требованием, но оказалась жертвой своей собственной глупости, когда его губы коснулись моих. Его поцелуй был жадным, горячим и безжалостным. Его тело прижималось к моему, его ладони гладили и ласкали меня везде, куда только могли достать, его бедра заставляли мои двигаться в ритме желания. Но, о Боже, именно его губам я не могла сопротивляться, его губы и язык требовали от меня ответа, и я не могла отказать им. К тому времени, когда он прервал поцелуй, я задыхалась, хватая ртом воздух, а мой разум был полон его вкусом и ощущением его тела.

Он посмотрел на меня сверху вниз с чисто мужским самодовольным удовлетворением. Пытаясь сохранить лицо, я изобразила возмущение из-за его шовинистической позиции, но голова моя отказывалась сотрудничать.

- Ты не должна выходить из номера. Я вернусь, как только уничтожу демона.

Он поцеловал меня еще раз, остатки рассудка, которые я так отчаянно пыталась удержать, разлетелись. Только когда он ушел, кинув через плечо распоряжение вернувшимся, я пришла в себя настолько, чтобы возмутиться его приказом.

- Ты выглядишь так словно вылезла из колючей изгороди, - сказала Салли, подплывая туда, где, вцепившись в дверь гостиной, стояла я, – Это все Месье «Классная Задница», да?

- Кто же еще, - ответила я, потрогав свои губы. Они были горячими и чувствительными, пряно-сладкий вкус Себастьяна все еще горел на них. Точно так же как он обжигал меня изнутри, но тлеющие угольки эмоций были еще слишком слабыми, чтобы я могла смело встретить их. Я потрясла головой, задаваясь вопросом, как ему удалось так быстро стать частью меня.

Салли секунду смотрела на меня, прежде чем тихо спросить, - Ты l'aime?"

Я оттолкнулась от двери и подошла к телефону, посмотрев на записную книжку, оставленную Себастьяном. Там четким почерком были записаны имя и номер лондонского Стража. Я пролистала книжку, почувствовав себя одновременно довольной и виноватой, так и не найдя в ней Ноэль. Как я могла находить такое удовольствие с этим мужчиной, когда моя подруга так страдала от этого?

- Подумаю об этом завтра, - сказала я, молясь, чтобы Ноэль простила меня за то, что я отодвинула ее на середину списка дел, которые мне нужно сделать, прежде чем начнется светопреставление.

- Что теперь? – спросил Тим, медленно подходя ко мне, пока я набирала номер. – Заказываешь обед? Признаюсь, я несколько проголодался, и Уильям все время зудит, что скоро коньки отбросит, если не подкрепится.

- Я всем закажу чего-нибудь перекусить – вегетарианский обед – перед уходом, - сказала я ему, поглядев на часы. Было не слишком поздно, и директор, которого я знала, должен был быть еще в офисе.

- Уходом? – Тим нахмурился. – Себастьян сказал, что никто не должен выходить из номера, кроме Стража, которому ты собиралась позвонить. Он не упоминал о том, что ты куда-то пойдешь одна.

- Это неважно, - сказала я и махнула рукой, дожидаясь, когда директор поднимет трубку. – Вы все будете в полной безопасности, как только я уйду. Я только в Общество и обратно. Привет, Ривер? Это Изабель Роли. Ты не мог бы уделить мне пару минут. Буду у тебя через чертверь часа, хорошо?

Я повесила трубку, намереваясь отдать пару собственных распоряжений, но обернувшись, встретила стену мрачных лиц.

- Экхм… - сказала я, несколько удивленная сплоченностью этих людей, у которых было так мало общего. Все – от Дэмиана, держащего за волосы голову Уильяма до Салли, которая вроде бы должна была поддерживать меня во всем, что бы я ни делала, выстроились шеренгой и скрестили руки на груди, лица у всех были одинаково хмурые. – Я так понимаю, мой план вам не нравится.

- Себастьян сказал, что никто не должен выходить, - повторил Тим, на лице его застыло упрямое выражение.

- Да, но…

- Он сказал, что демон схватит тебя, если ты уйдешь, - сказал Дэмиан.

Я посмотрела на него, вскинув бровь. – С каких это пор тебе есть дело до того, что сказал Себастьян?

Мальчик в очередной раз пожал плечами. – Нелл говорила, мы должны дать ему шанс свыкнуться с тем, что с ним сделали, так, может, он вовсе не такой плохой, как рассказывал папа. Ты ему нравишься.

Я была тронута скрытым одобрением в его словах. – Значит, тебе я тоже нравлюсь? – не смогла удержаться я от полушутливого вопроса.

Его темно-синие глаза с минуту меня разглядывали. Затем как я и ожидала, он небрежно пожал плечами. – От тебя не воняет как от других Возлюбленных. Это мне нравится.

Салли фыркнула, когда меня так умело поставили на место.

- Значит, будем довольствоваться малым, - сказала я Дэмиану и поглядела на строй людей, которые были полны решимости помешать мне достичь моей цели. – Думаю, если я просто пообещаю, что только загляну в управление Общества и сразу обратно – я вряд ли смогу я рассчитывать на освобождение?

Шестеро покачали головами (Уильям, казалось, задремал, несмотря на то, что его держали за волосы).

Я вздохнула. – Очень хорошо, тогда вы можете пойти со мной, хотя, понятия не имею, как мы все поместимся в такси.

Последовали невнятные возражения, но десять минут спустя мы вышли из отеля на мокрый тротуар, унося с собой в дорожных сумках голову Уильяма и Салли.

- Перестань так на меня смотреть, - тихо сказала я Тиму, пока швейцар ловил нам такси. – Я говорила тебе, я в безопасности, когда вы со мной. Едва ли демон появится из ниоткуда и схватит меня.

Тим открыл было рот, чтобы ответить, но я так и не услышала его слов. Демон, которого я видела раньше этим же днем, разорвал материю реальности, схватил меня обеими руками и вырвал из мира, который я знала.