– С тобой все в порядке? Ты выглядишь так, словно находишься на другом краю света, а еще как-то странно дышишь. У тебя приступ астмы? Хочешь, я принесу тебе ингалятор? – голос Рокси был очень взволнованным.

Я потрясла головой, словно пытаясь избавиться от… я не могла отрицать очевидного… видения и отпихнула дрожащей рукой стакан пива. Я все еще плохо себя чувствовала, но тошнота уже проходила.

– Прости, нет, я в порядке. Просто задумалась на пару минут. Думаю, я больше не буду употреблять местный алкоголь.

Рокси задумчиво на меня посмотрела, отчасти раздраженно, отчасти обеспокоенно, но промолчала. Она снова принялась болтать с Ариэль, пока я пыталась сосредоточиться и проанализировать, что за игру затеял мой разум. Это наверняка из-за пива, обычно меня трудно было заставить просто так задрожать, как лист на ветру. Даже гадая на несчастливых рунах на Женском Магическом Фестивале, я лишь чувствовала, что являюсь пешкой огромной силы, которую не могу понять, а могу лишь поверить в нее. Существовало только два варианта – либо у меня была странная реакция на алкоголь, либо я становлюсь сумасшедшей. А, может быть, так и есть, может, я схожу с ума? Этот вариант мне показался даже предпочтительнее, чем посчитать видение реальным. Я нервно облизнула губы. Во рту все еще ощущался металлический привкус крови, как она течет по моему языку вниз, щекочет горло…

– Что ты имела в виду, когда сказала «последняя жертва»? – слова вырвались прежде, чем я смогла осознать, что именно я спросила. Они втроем уставились на меня. Мне казалось очень важным услышать ответ на этот вопрос, – Ты же говорила о двух женщинах, которые приходили к вам на фестиваль, а после этого умирали, а потом сказала, что была еще одна последняя жертва. Что ты имела в виду?

– Ничего, – вскрикнула Таня. – Ничего она не имела в виду. Нет никакой связи между убийствами, иначе немецкая полиция уже давно нашла бы какие-нибудь доказательства, поэтому твои обвинения не имеют под собой оснований.

Я откинула тревоги за свой рассудок, удивленная этим выпадом.

– Слушай, Таня, мне жаль, если ты подумала, что я подозреваю вас в чем-то, это не так. Мне просто стало любопытно, когда Ариэль сказала, что убийств было несколько.

– Ариэль не сказала ничего интересного, – проворчала Таня и снова уставилась в свой бокал. Я в недоумении прикусила губу и посмотрела на Рокси. Та в ответ лишь пожала плечами. Я откинулась на спинку стула, игнорируя мрачные мысли, закрадывающиеся в мое сознание и сосредоточившись на той информации, что преподнесла Ариэль. Мне всегда нравились детективы, к тому же эта история казалась подходящим развлечением, пока я ожидала появление людей в белых халатах, которые отвезут меня туда, где мне самое место.

– Итак… было найдено не одно тело? – Не отставала я от Ариэль.

Лишь только слова слетели с моих губ, как мой разум затопило безмерное удовлетворение от охоты и ощущение превосходства. Я ощутила жар чьего-то тела, прижатого ко мне, я почувствовала запах ее шампуня, шелковую кожу под моим ртом, тепло пронзило меня насквозь, наполняя холодное тело, усмиряя зверя, который бушевал внутри… я широко распахнула глаза, кашляя и отчаянно пытаясь избавиться от странной субстанции во рту. Кровь.

Он ел…

Это было слишком для меня. Я привстала, вцепившись в столешницу, чтобы не упасть.

– Мне кажется… Мне кажется я… – кровавая пропасть разверзлась передо мной, я все еще держалась за стол, пытаясь не свалиться на него.

– Джой?

Рокси уже была около меня, ее рука обвилась вокруг моей талии, усаживая обратно на стул.

– Опусти голосу между коленей. Все пройдет через пару секунд.

Именно так я и поступила, уже не питая надежды остановить дрожь сотрясавшую меня с ног до головы. Мое сознание содрогалось и кричало, пытаясь понять, что же происходит, понять, что со мной было не так, почему я стала видеть такое, хотя у меня не было никакого желания видеть или чувствовать все это, я хотела, чтобы меня просто оставили в покое.

Вампир, шептал мне разум. Я неистово затрясла головой, ударившись затылком о внутреннюю поверхность стола. Боли я только обрадовалась, надеясь, что она меня приведет в норму, по крайней мере, боль была реальна, а не выдумана моим нездоровым сознанием. Реальность – вот мое лучшее лекарство.

– Джойфул, ты в порядке?

Я приоткрыла глаза и осторожно подняла голову. Рокси сидела возле меня на корточках, прикладывая холодную тряпку к моей шее.

– Черт, ты ужасно меня напугала. Твое лицо побледнело, а глаза были такими, словно ты не осознавала, где находишься. Никогда так больше не делай, ладно?

– Ладно, – согласилась я, улыбнувшись краешком рта.

Она крепко обняла меня и прошептала на ухо:

– Не смей поступать со мной так жестоко, сестричка. – А затем отпустила.

Я смогла даже рассмеяться над ее приказом, а затем медленно поднялась. Ариэль стояла рядом, протягивая бокал холодной воды, в то время как около нее топтался бармен, что-то торопливо бубня на чешском. Я глотнула воды и по-немецки сказала, что со мной все хорошо.

– Запоздалая реакция на перелет, – громко объяснила ему Рокси, – сииильно запоздалая реакция!

– Он из Чехии, Рокс, а не из страны глухих, – заметила я, вытирая лицо влажной тряпкой, перед тем как вернуть ее бармену. Я еще раз глотнула воды, пока все рассаживались по местам, словно ничего странного не произошло. Потерев лоб, я задумалась, почему мое сознание выбрало именно этот момент, чтобы разлететься на кусочки, и что мне нужно предпринять, чтобы вновь собрать его в одно целое. Что мне действительно было нужно, так это побыть одной, с огромной бочкой супер клея для мозгов.

– Я думаю, что тебе лучше подняться к себе и отдохнуть, вместо того чтобы идти на праздник, – сказала Рокси, словно читая мои мысли. – На тебе просто лица нет.

– Ну, спасибо. – Я попыталась не обращать внимания на предчувствие опасности, сверлившее меня изнутри, пока оно не переросло в настоящий ураган. Тем не менее, я стиснула зубы и продолжила вслушиваться в то, что говорила мне Рокси. Не желая признавать все эти ощущения, я вцепилась в стул, пытаясь сосредоточиться на реальности, а не на видениях, снова наполняющих мое сознание. Деревянный стол был реальностью. Поверхность его была жесткой и гладкой, словно от долгих лет шлифовки, замысловатые узоры, сделанные руками человека – глубокими, затупившимися от использования. Я попыталась выровнять дыхание, сдерживая судорожные вдохи – по мере того, как тьма приближалась.

Он идет, шептал голос в моей голове.

Да нет тут никого! – Мысленно я спорила с этим голосом. Я гадала, может быть, Таня подсыпала мне в бокал с пивом свой галлюциногенный наркотик. Может, она успела подкинуть его до того, как я спустилась в бар, может, она просто хотела пошутить. Если это так, я, разумеется, не стану ее благодарить, но, по крайней мере, тогда бы я могла логически объяснить все эти видения. В этом случае я не была бы сумасшедшей. Или чем-нибудь похуже.

Я схватила стакан с водой и выпила все, что там оставалось, не в силах расслышать других из-за завывания ветра. Удивляясь, что никто не замечал этого, я окинула быстрым взглядом комнату и убедилась, что все было в норме. Люди разговаривали, смеялись, курили и пили так, словно и не замечали, что оказались чуть ли не в эпицентре урагана. В бар вошел симпатичный темноволосый мужчина в замшевой куртке, останавливаясь, чтобы поприветствовать бармена и компанию мужчин, сидевших вместе, а затем заказал бокал вина и присоединился к оживленной группе. Официант с подносом затерялся в людской массе. Кто-то достал колоду карт. Все выглядело абсолютно нормальным. Завывания ветра поднялись на новую высоту, он сотрясал все вокруг, мне казалось, он кричал в агонии и ярости, но, как только я подумала, что сейчас тоже закричу, как только передо мной снова распростерлась та кровавая пропасть, все вдруг успокоилось.

Он здесь.

– Джой, ты слышала, что сказала Ариэль? Гадалка на рунах уволилась на прошлой неделе.

– А? – я медленно вертела головой, пытаясь разглядеть всех, кто сидел в баре. Здесь не было никого, кто выглядел бы как-нибудь необычно. Неужели больше никто не ощущает чувства опасности, которая буквально витает в воздухе?

– Она говорит, Доминик ищет кого-нибудь на замену ей. Ты могла бы попросить его нанять тебя на несколько дней, пока они здесь, в Бланско. Это было бы потрясающе!

– Доминик? Руны?

– Она отлично предсказывает грядущие катаклизмы и разрушения, – поведала Рокси Ариэль.

Вдруг дверь резко открылась, тьма царившая в холле, не рассеялась от света, струящегося из бара. Я застыла. Мое дыхание сбилось, и я приготовилась увидеть того отвратительного монстра из моего подсознания. Будет ли он уродливым? Будут ли на нем отвратительные увечья и плоть, свисающая с костей и отвратительно пахнущая? Или, может быть, это будет нечто более страшное?

В дверях показался укутанный в черное мужчина, выдержав драматическую паузу, он оглядел присутствующих и вошел в комнату. У него были русые волосы, зачесанные назад от вдовьего пика, темные глаза и такое красивое лицо, что от умиления и ангел бы расплакался. Его сопровождал другой мужчина, выше первого, вероятно, даже выше меня на добрых 4 – 5 дюймов, он тоже был одет во все черное. И хоть он не был так красив и так эффектно одет, однако что-то в нем притягивало мой взор.

– Это же Доминик, – счастливо воскликнула Ариэль.

– Что? – переспросила Рокси, ее голова вертелась из стороны в сторону. – Где? О мой бог, это он, тот парень в плаще? Боже всемогущий!

Я тихо сидела на стуле, в моей голове роились мысли, однако я никак не могла сосредоточиться, а по коже ползали мурашки.

– Да, это он, – подтвердила Ариэль. Таня поднялась и посмотрела на мужчин. Я снова взглянула на первого мужчину. Он выждал, пока внимание всех присутствующих обратится к нему, а затем эффектным движением снял плащ, небрежно кинув его на вешалку и повернувшись, одарил толпу улыбкой. Показавшиеся клыки выглядели довольно острыми.

И они, несомненно, были такими же фальшивыми, каким был и он сам. В этом я была так же уверена, как была уверена в своем имени. Уверена. С условием, что я не спятила и не принимала никаких наркотиков… мой взгляд переместился на высокого мужчину, все еще стоящего в тени. Его лицо было сплошными жесткими линиями, состояло из суровых и угловатых граней, его глаза были необычного светло-карего оттенка, янтарными, как я догадалась, хотя и не была уверена в этом, ведь они стояли слишком далеко. Но что действительно пленило меня, так это аура спокойной силы и уверенности, окружавшая его. Это было так естественно, как и то, что он носил черную кожаную куртку и темные джинсы.

Вампир, – снова подал голос мой разум.

– А кто же второй? Это его компаньон? – спросила Рокси восхищенным шепотом, который прервал мои мысли.

Вампир. Это слово было очень приятным и мягким, хотя и несколько колючим на слух. Я постаралась заткнуть этот предательский голос у себя в голове, однако проблема была в том, что он выглядел именно так, как я представляла себе, читая книги Данте о Темных – мускулистый, грациозный, самоуверенный и такой сексуальный, что у меня тут же возникло желание сорвать с него одежду и пораспутничать, найдя применение палочкам для еды и большой банке оливок. Однако в мыслях уже звучало раздраженное восклицание: «И о чем я только думала? Вампир? Реальный вампир?» Он был не более вампиром, чем его друг с ровными зубами и фальшивой улыбкой позера.

– Нет, Милос сейчас в командировке. У него множество предприятий, и братство готов – лишь одно из них. Это Рафаэль. Доминик нанял его после Ле Хавра. Он глава службы безопасности.

Человек по имени Рафаэль наблюдал с застывшим выражением на лице, как Таня приветствовала его нанимателя. Медленно он двинулся вперед, кивая в ответ на приветствие бармена и принимая большой стакан пива.

Вампир.

– Иди в задницу, я тебя не слушаю, – прошептала я своему внутреннему голосу.

– Что? Ты сказала что-то? – спросила Рокси.

– Нет.

Она подняла бровь, но затем снова развернулась так, чтобы видеть двух мужчин, которые обращали на себя внимание лишь одним своим присутствием. Или, по крайней мере, одного мужчину – Доминик уж точно и в подметки не годился Рафаэлю.

– А этот Рафаэль… он тоже вампир? – спросила Рокси у Ариэль.

Ариэль покрутила свою кружку пива: – Я не уверена. Не думаю, что это так, но двигается он практически неслышно, и иногда у меня такое чувство, будто он следит за мной…

Вампир или не вампир? Только его парикмахер знает правду. Я угрюмо улыбнулась своей низкопробной шутке и попыталась решить для себя раз и навсегда: А) схожу ли я с ума; Б) наширялась ли я; или В) существует ли что-то, во что я отказывалась верить, но, в конце концов, учитывая все, что случилось этим вечером, кто я такая, чтобы решать, что реально, а что нет? Я снова скользнула взглядом по Рафаэлю. Он стоял, прислонившись к стене, напротив огромной горшечной пальмы и кивал головой, слушая бармена. И в тот же миг, когда бармен отвернулся от него принять заказ, Рафаэль сделал незаметное движение и вылил полстакана пива в горшок с растением. Я поджала губы. Никто не любит пьяных вампиров!

– О, боже, он таааак прекрасен! Всегда знала, что они именно так и выглядят! Джой, ты смотришь на него?

Я что-то утвердительно пробормотала в ответ. Доминик и Таня все еще играли на публику, она глупо улыбалась, пока он лапал ее, думая наверное, что это выглядит шокирующим и эротичным, хотя на самом деле это выглядело показушно; притворялась, что он кусает ее белую нежную шею измененными с помощью доктора зубами, хотя в действительности он едва царапал ее.

Я перестала обращать на них внимания, так как их шоу показалось мне скучным, и сосредоточилась на человеке, который продвигался вдоль барной стойки, вероятно, имея намерение закончить разговор с барменом. Рафаэль снял свою куртку и очертания его мощной спины заворожили меня, когда он наклонился, чтобы прошептать что-то на ухо бармену. Как и Доминик, он тоже был одет во все черное, но на нем это смотрелось куда элегантнее и интригующе и…

– Мужественно, – прошептала я.

– Можешь повторить это еще раз, – согласилась со мной Рокси, уставившись на Доминика.

Внимание всех зрителей было приковано к Доминику и Тане, неожиданно он закружил ее в вальсе вокруг комнаты, его кожа белоснежная, словно лист бумаги, хорошо сочеталась с черными брюками и шелковой рубашкой небрежно расстегнутой до середины груди.

– Вероятно он плоский, как доска и бреет свою грудь, – прошептала я.

– Думаешь? – спросила Рокси, ее глаза засияли, когда пара пронеслась в танце мимо нас, Доминик оскалился для пущего эффекта. Она издала сладострастный вздох.

– Ему явно идет. Интересно, могла ли Миранда перепутать сообщения Богини, и мне все же предначертано встретить Темного в качестве идеального мужчины. Я могла бы пойти на край света ради такого мужчины!

Я так и порывалась сказать, что Доминик не был даже в половину так хорош, как его компаньон. Отставив в сторону рассуждения о вампирах, я вновь повернулась к Рафаэлю и обнаружила, что он пристально смотрит на меня. В одной руке он небрежно держал стакан, голова все еще была склонена в сторону бармена, но странного цвета глаза были прикованы ко мне. Наши взгляды встретились, и между нами пробежала искра. В ту же секунду меня затопили эмоции: ярость, удушающая, но все же с каким-то чувством благоговения; одиночество, такое сильное одиночество, что на глаза навернулись слезы и, наконец, отчаянье, огромные волны безысходности накатывали на меня и засасывали все глубже в пучину. Как только эмоции стали переливаться через край, они исчезли, оставив после себя лишь необычайную пустоту и смущение.

– О Боже, у меня проблемы, серьезные проблемы, – промямлила я, отводя взгляд подальше от мужчины, который воплощал все то, о чем предупреждала Миранда и даже больше. Кожа покрылась мурашками и горела так, словно он мог поджечь меня одним взглядом.

– Что с тобой? Тебе снова не хорошо? – Рокси взволнованно смотрела на меня.

Я покачала головой.

– Нет. Просто схожу с ума от всех этих бредовых событий. Ничего такого, о чем стоило бы упомянуть в письме домой. Она нахмурилась:

– Чего ты там бормочешь? Ты в порядке или нет? Если захочешь вернуться в свою комнату, дай только знать.

– Я в порядке, – заверила ее я и подмигнула Ариэль, которая в ответ выдавила из себя скупую улыбку, – может, просто немного устала, но все ОК. просто не обращай внимания на все мои выкрутасы. Она расслабленно откинулась на спинку своего стула, однако ее взгляд говорил: «подожди, я еще доберусь до тебя». И тут ее внимание привлекли гораздо более интересные вещи, когда мимо проплыл Доминик с Таней на руках. Мне очень хотелось обернуться и посмотреть, рядом ли Рафаэль, но я не смогла заставить себя сделать это. Я не хотела больше испытывать влечение или что-это-было, которое чувствовала, глядя на него.

– Рокси, – я склонилась над столом и сквозь стиснутые зубы зашипела, в то время как Доминик смахивал пылинки со стула Тани черным платком (ну, чем же еще).

– А? – Она неохотно посмотрела на меня. – Чего?

– Он смотрит в нашу сторону?

Она посмотрела на Доминика, отвечавшего на вопрос посетителя, сидевшего за столиком рядом.

– Нет, не он, другой. Высокий. – Я чуть не сказала настоящий, но сумела вовремя остановиться. Я не верю в вампиров.

Рокси оглядела комнату, затем остановила свой взгляд на мне:

– Почему ты спрашиваешь?

Я сделала попытку пожать плечами, но моя кожа все еще горела:

– Да, просто так.

– Он высокий.

– И?

– Ты тоже высокая.

– Ты сегодня принимала таблетки? – Саркастически спросила я.

На что она лишь ухмыльнулась: – Я же просто спросила. Я подумала, может ты запала на него.

Я? На потенциального кровососущего монстра?

– Это не в моих правилах, Нелли! Я даже его не знаю!

Теперь она усмехалась во весь рот:

– Невероятно возбуждает, не так ли?

– Хватит.

– Ладно.

Она так и не прекратила скалиться. В ответ я уставилась на нее.

– Эй, Джой?

Я решила проигнорировать ее. Я всего лишь взгляну, взгляну украдкой быстро-быстро и увижу, смотрит ли он на меня. И если я снова почувствую жар на своей коже, значит так и есть.

Он не смотрел на меня. Его вообще не было в баре, или где-либо поблизости, так что я его не увидела. Черт.

– Джой?

Я мимоходом повернулась в другую сторону. Доминик раздавал листовки людям, сидящим за столиками рядом с нашим, но не было и намека на присутствие того высокого, темного мужчины, который, возможно, если, конечно, я не сошла с ума или не накачалась наркотиками, мог быть вампиром. Вампир, в моем мозгу раздавалось раздражающее эхо.

Я решила, что вариант сумасшествия был предпочтительнее.

– Джой!

– Что? – я резко повернулась в ее сторону.

– Он стоит позади тебя.

Я повернулась назад так быстро, что опрокинула стул и себя вместе с ним, ударившись головой об пол. Последняя вещь, которую я помню, перед тем, как погрузиться в чернильно-темную пучину забвения – группу людей, которые собрались вокруг и смотрели на меня. Одна пара глаз отличалась от всех остальных: глаза были янтарными – ясными, сверкающе-янтарными.

– Сверхъестественные, – прошептала я и позволила себе провалиться во мрак.

Обморок оказался не такой уж приятной штукой как его описывали, поэтому я постаралась прийти в себя как можно скорее. Как только я поняла, где я нахожусь, я почувствовала острую боль и головокружение. Я посмотрела на себя и обнаружила, что сижу на холодном полу, опершись о что-то большое и теплое. И это «что-то» дышало. Медленно я повернула голову, чтобы узнать, кто же это был. Янтарные глаза Рафаэля встретились с моими.

Вампир.

Я закрыла глаза, прильнув к плечу, на которое опиралась, и не смогла удержаться и не вдохнуть его запах. Это было как одурманивающее лекарство – пикантный запах мужчины и еле уловимый аромат мыла. Вампир он или нет, я была рада, что он оказался не из тех мужчин, которые заливают себя одеколоном или лосьоном после бритья.

– Джой? Она же открыла глаза, верно? – спросила Рокси. Неохотно я начала отодвигаться от теплого тела, к которому прислонялась. Рука тут же сомкнулась на моей талии, удерживая меня на месте. Это движение заставило мое сердце биться в странном ритме.

– О, как хорошо, что она очнулась. Ариэль, ты можешь убрать кастрюлю с водой, она уже очнулась.

Лица, на которых было написано беспокойство, кружились вокруг меня до тех пор, пока я не испугалась, как бы меня не вывернуло прямо на них.

– Ой, ты, кажется, позеленела. Это не хорошо.

– Она выглядит не очень хорошо. Может, стоит облить ее водой?

– Генрих, вызови доктора. Мы не хотим, чтобы она обвинила нас в этом происшествии.

– Время идти, Доминик. Разумеется, ты не хочешь остаться здесь?

Звук голосов то нарастал, то убывал, лишь нагнетая подступающую тьму и усиливая тошноту, пока я окончательно не убедилась в том, что меня обязательно вырвет. Рука, крепко обвившаяся вокруг моей талии, прижалась еще сильнее, когда я стиснула ее, отчаянно цепляясь в надежде на то, что кружащаяся комната и мой желудок – угомонятся.

– Я думаю, мы должны дать леди немного воздуха. – Я обернулась по направлению к голосу, который прорезался сквозь этот кошмар. Лица вокруг меня отступили на задний план, и я смогла сосредоточиться на одном единственном. Это был один из барменов, привлекательный мужчина с высокими скулами и темными, почти бездонными глазами. К горлу снова подступила желчь, хотя я изо всех сил старалась ее сдерживать. Я еще сильнее схватилась за поддерживающую меня руку.

– Вы сразу же почувствуете себя лучше. – Мужчина улыбнулся и слегка дотронулся рукой до моего лба. Его голос был прекрасен, низкий, но мягкий, словно бархат. Он обволакивал меня словно мягкий теплый плащ, уютно и обнадеживающе. И в тот же момент тошнота отступила, а комната прекратила бешено вращаться. – Вероятно, вы не привыкли к нашему пиву. Для приезжих оно довольно крепкое. Я бы посоветовал вам в следующий раз попробовать вино.

Так как я сделала лишь пару глотков пива, я была уверена в том, что оно не могло на меня так подействовать, но почувствовала странное отсутствие желания оспаривать то, что сказал этот мужчина. Я ощутила на затылке шишку размером с небольшую сливу.

– У вас лишь небольшая опухоль, – заверил меня мужчина, его пальцы, почти не прикасаясь, обследовали область над болезненным местом. Рафаэль позади меня слегка отодвинулся в сторону.

– Вы доктор? – спросила я у мужчины с шелковым голосом.

Его глаза на минуту наполнились печалью. Я хотела потянуть руки и обнять его, чтобы успокоить и облегчить его боль.

– Я не доктор, хотя у меня имеется кое-какой опыт в целительстве. Ваша травма не серьезна, она не доставит вам никаких проблем этой ночью.

Боль, растекавшаяся по затылку, неожиданно исчезла, прихватив с собой тошноту. Я никогда особо не верила в нетрадиционную медицину, но должна признать, что прикосновения этого мужчины были невероятно успокаивающими.

– Кто вы? – Я не могла этого не спросить. Его глаза заинтриговали меня – очень выразительные, полные эмоций. Я обнаружила, что хочу придвинуться к нему ближе, чтобы увидеть, что еще пряталось в его бездонных глазах.

– Меня зовут Кристиан, – ответил он, еще одна улыбка мелькнула на его губах, вокруг нас снова послышался гомон людских голосов.

– Думаю, будет лучше, если мы переместим вас с пола на кровать, – раздался голос прямо около моего уха. Я застыла, не зная, что ответить. Тогда как голос Кристиана был похож на воду, плавно скользящую по песку, голос Рафаэля был низким, слегка грубым, но находившим огромный отклик где-то глубоко внутри меня. А разве вампиры не должны творить магию с помощью своего голоса и глаз? Прежде чем я смогла все это хорошенько обдумать, меня уже поставили на ноги. Рафаэль отпустил меня, а затем быстро схватил, когда комната снова начала свое вращение.

– Ну, по крайней мере, ее лицо больше не выглядит зеленым, – пробормотала Рокси, заламывая руки в молитвенном жесте, – я думаю, вы правы, нам нужно положить ее в постель. Мы поселились на верхнем этаже, но мне кажется, что она все еще слаба.

Рафаэль ничего не ответил, просто обхватил меня одной рукой под коленями и поднял на руки.

– Э-э, – только и сумела произнести я, мотая головой и слегка вздрагивая, так как яркая вспышка света из коридора ослепила меня. Носом я случайно потерлась о его щеку. Я не могла поверить, что он пронесет меня на руках через три пролета высоких ступенек и не запыхается. Если бы я не предполагала, что он принадлежит клану кровососущих бессмертных, то поцеловала бы этого мужчину.

Одна прямая темная бровь приподнялась, он скользнул по мне взглядом:

– Э-э?

– Ты несешь меня, – сказала я, остро ощущая необходимость сказать что-нибудь умное, но, к сожалению, все умные мысли вылетели у меня из головы. Не удивительно – сначала глюки, затем наркота и вот – я нахожусь в объятиях мужчины, который вполне может оказаться вампиром, и все, о чем я могу думать – как же он чудесно пахнет и какой же он теплый.

Конечно, он теплый, он ведь только что поел.

Я подавила этот предательский голос, который никак не хотел умолкнуть, и встретилась взглядом с его янтарными глазами без трепета. Попыталась.

– Да, – согласился он, его голос вибрировал внутри меня. У него был английский акцент, придававший его голосу оттенок, который напоминал мне крепкий бренди. Это было очень сексуально. И мне нравилось. Очень.

– Вверх по лестнице.

– Ваша комната наверху, – ответил он.

– Но ты не пыхтишь, не задыхаешься и даже не вспотел.

Обе брови приподнялись:

– А что, должен?

– Я не дюймовочка, знаешь ли, – заметила я, – большинство мужчин отказались бы перенести меня на руках из одного конца комнаты в другой, что и говорить о трех лестничных пролетах!

– Я – не большинство мужчин, – заметил он, сворачивая на первый лестничный пролет.

Скажи это еще раз, – эта фраза буквально вертелась на кончике языка, но я проглотила ее, сказав вместо этого:

– И все же я слишком тяжелая. Из-за меня у тебя будет грыжа! Если ты поставишь меня, я смогу преодолеть оставшийся путь сама.

– Ты не такая уж и тяжелая.

Я взглянула на него так, словно у него из уха выросла нога.

– С какой ты планеты? Если ты все же не заметил, мой рост 6 футов, а телосложение – словно квадратная печка, – любимое мамино выражение.

– Я думаю, что пышные женские формы весьма привлекательны, – сказал он серьезно, оглядывая меня с ног до головы, – тебе очень идет.

Ну вот, черт побери! Мужчина, у которого достаточно мускулов, чтобы таскать меня на руках туда-сюда, который говорит мне комплименты по поводу моей пышной фигуры? Если бы я не подозревала, что он ходячий мертвец, я бы предложила ему руку и сердце сейчас же! Но была вероятность того что, если я не сошла с ума, он является тем, кто не должен существовать, так что замужество исключается. Очень жаль, нет серьезно, ведь чем ближе я к нему была, тем привлекательнее он выглядел. Он был выше меня примерно на четыре дюйма, широкий в тех местах, где мужчинам полагается быть широкими, с суровым слегка угловатым лицом и темными вьющимися волосами, но все это вышеперечисленное было ничем по сравнению с его глазами, которые прожигали насквозь и привлекали к себе внимание. Янтарные, насыщено-янтарные – чистый и светлый оттенок с золотистыми и коричневыми крапинками. Он начал подниматься по второму лестничному пролету.

Вампиры могут околдовывать взглядом.

– Э-э.

– Мы что, снова к этому вернулись?

Я попыталась бросить на него высокомерный взгляд – нелегкая штука, если тебя несут на руках:

– Вы уж извините за этот нудный и неувлекательный разговор, мистер, но, видите ли, недавно мне было плохо, так что некоторые поблажки не помешали бы.

– Понятно.

– Например, нас так и не представили друг другу.

Он свернул на последний пролет, и мне показалось, что он был несколько удивлен моими словами.

– Я думал, что официальные представления канули в лету, также как и магнитофонные ленты и лазерные диски.

– Но они же не вышли из употребления полностью. – Ответила я, – меня зовут Джой Рэндалл.

Он остановился на последней верхней ступеньке и посмотрел мне в глаза.

– Рафаэль.

– Просто Рафаэль?

Он пожал плечами.

– Большинство людей имеют несколько имен.

– Правда?

– Да. – Я выдержала паузу. Он смотрел на меня этими прекрасными глазами так, словно пытался запомнить каждую черточку моего лица. Наконец, устав от ожидания, я решила подтолкнуть его в нужном направлении. А мы привыкли думать, что некто, проживший не один век, имеет навыки общения с людьми.

– Мое второе имя Мартин. Меня назвали так в честь бабушки. Джой Мартин Рэндалл. Он улыбнулся краешком губ:

– Меня назвали в честь моего прапрадедушки.

– Его звали Рафаэль?

– Гриффин. Мое полное имя – Рафаэль Гриффин Сент Джон.

– Приятно познакомиться, Рафаэль. – Я случайно улыбнулась, прежде чем осознала, что именно делаю. Я флиртую с вампиром! Ну и что дальше – поцелуи в засос с оборотнем? Развратные танцы с зомби? – Я думаю, твои родители поступили правильно.

Я влюбилась в его брови. В то, как он ими жестикулировал, выражая без слов то, что хотел сказать.

– Твое имя, – сказала я, и бровь взлетела в вопрошающем жесте. – Оно очень редкое. Я никогда прежде не была знакома ни с одним Рафаэлем. Оно очень романтичное. И волнующее. Мне оно нравится.

Я мысленно застонала, когда эти слова сорвались с моих губ. Бред какой-то. Я вешалась на мужчину, который вполне возможно был бессмертным, а я тут разглагольствую о том, как мне нравится его имя.

– Это семейная традиция. Всех мужчин в нашей семье называют либо Рафаэль либо Гриффин.

– А тебе дали оба имени.

– Да.

– Забавная традиция, – отметила я. Он слегка поморщился.

– Это не идет ни в какое сравнение с другой семейной традицией.

– Серьезно? И какой же? Надеюсь это не похоже на нечто вроде синдактилии19 пальцев стопы? Потому что если похоже, то я не хочу знать об этом.

Его брови взлетели еще выше:

– Нет, никакой синдактилии, спасибо что спросила. Традиция, о которой я говорю, еще необычнее – мужчина из нашей семьи узнает женщину, которой предназначено судьбой выйти за него замуж, как только увидит ее.

Я недоуменно моргнула, не отводя от него взгляда.

– О. Это действительно странно. Мужчины обычно не влюбляются с первого взгляда. И все же Рафаэль – прекрасное имя, поэтому, думаю, ваши традиции не так уж и плохи.

– А мне, наоборот, это имя не нравится, я бы предпочел, чтобы меня звали просто Боб20.

– Боб? – Вампир, которого зовут Боб? Что, разве такое бывает? – Боб? Почему Боб?

Его плечи совершили элегантный жест, подразумевающий недоумение, и это при том, что он все еще держал меня на руках.

– А почему нет?

Он меня просто убил.

– Но Рафаэль такое красивое имя. Оно экзотическое. Оно необычное. Оно…

– Звучит так, словно оно принадлежит жиголо21, – перебил меня он.

– Ну, я думаю, что оно тебе подходит, – ответила я, пока он пересекал короткий коридор.

Он посмотрел на меня краешком одного из этих его потрясающих глаз:

– Ты думаешь, что я похож на мужчину, который берет деньги в обмен на удовлетворение женщин?

– Я думаю, что многие женщины заплатили бы тебе, чтобы ты их удовлетворил, – сказала я, – например, я бы именно так и сделала, если бы у меня было достаточно наличных в кармане.

Он остановился перед дверью, ведущей в мою комнату, и посмотрел на меня с любопытством:

– Не знаю, чувствовать ли мне себя польщенным или обидеться. Ты пытаешься сказать, что хочешь переспать со мной?

– Ну, это слишком откровенно, но должна признать, что прямо сейчас, когда ты держишь меня на руках и все такое, я бы не отказалась, хотя должна предупредить тебя, я недавно ударилась головой, так что я могу заблуждаться.

Он осторожно поставил меня на ноги, поддерживая за талию, пока я проверяла, перестала ли комната вращаться. Перестала.

– Думаю, что лучше будет принять это высказывание за комплимент. – Его теплые руки все еще оставались на моей талии, а его пальцы выписывали какой-то ласкающий узор, из-за чего у меня дрожали коленки.

– Ну вот, я и впрямь обидела тебя. Прости. Просто женщины в моей семье привыкли высказываться прямо. Я забыла, что не все привыкли слышать о себе мое мнение.

Его глаза вспыхнули искрами. Мне хотелось нырнуть внутрь этих янтарных глубин, согреться в тепле, которое плескалось в них.

– Напротив, мне даже хочется, чтобы ты поделилась со мной своими мыслями.

Если бы только он не был так сексуален, все было бы ОК, но он определенно просто излучал флюиды сексуальности. Я боролась с непреодолимым желанием броситься к нему в объятья, поэтому сделала шаг назад.

– Думаю, тебе лучше идти. Я скорее всего наброшусь на тебя, если ты этого не сделаешь, а ты не похож на парня которому нравится спешка в поцелуях.

Увидев его взгляд, я забыла о том, как надо дышать.

– Ты удивишься, но мне нравится.

О боже, о боже, о боже! Я уставилась на него, открыв рот. К счастью, он не ждал ответа, видимо, сжалился над моими разбежавшимися мыслями.

– У тебя есть ключ от номера? – спросил он, убирая руку.

– Он у меня, – раздался веселый голос позади него. – Кошмар, подниматься по этим лестницам – просто самоубийство. Вот я и, осталось еще чуть-чуть. Джой, владелец гостиницы интересовался, не хочешь ли ты, чтобы он вызвал доктора. По крайней мере, я думаю, что это именно то, что он сказал. Господибожемой!- Рокси остановилась рядом с Рафаэлем и посмотрела на меня. – Ты и вправду перебрала, не так ли? Выглядишь ты ужасно. Спасибо огромное, Рафаэль, дальше я сама справлюсь. Ты ведь не против, что я зову тебя Рафаэль, правда? Ты придешь на завтрашний праздник?

Огромная волна раздражения поднялась в груди, когда я увидела, как моя лучшая подруга строит глазки вполне вероятно единственному мужчине на планете, который мог пронести меня три лестничных пролета и все еще восхищаться моей нескладной фигурой.

Я улыбнулась ей улыбкой голодной акулы и ущипнула за руку так, чтобы Рафаэль не увидел. Она взвизгнула и отдернула свою руку, уставившись на меня:

– Вот значит как, да?

– Нет.

– Хм. – Она потерла руку и открыла дверь.

– Спасибо, Боб, – снисходительно сказала я Рафаэлю.

– Не за что, – ответил он, в его глазах появился опасный блеск.

– Боб? Разве его зовут не Рафаэль? – Я позволила Рокси затащить меня в комнату, и она стала суетиться вокруг меня, прикладывая ледяной компресс к шишке, которая уже даже не болела. Я откинулась на кровать и стала слушать ее отповедь о том, что надо быть более осторожной, особенно когда находишься в стране, чье медицинское обслуживание весьма ненадежно, не говоря уж о моей глупой выходке – в буквальном смысле броситься под ноги первому же попавшемуся симпатичному парню. Услышав последнюю фразу, я вскочила на кровати:

– Что? Ты спятила? Я упала. Рокси, я не собиралась бросаться кому-то под ноги. Ты говоришь об этом так, словно я безумно втрескалась в него, как только увидела.

Я проигнорировала противный внутренний голос, который утверждал, что предположения Рокси были намного ближе, чем мне хотелось бы думать, особенно учитывая, что привычный мне мир рассыпался на мелкие кусочки и он был… я захлопнула дверцу своих мыслей и промолчала.

– Ну, ты должна признать, что ты заинтересовалась им. И он определенно привлекателен, если только не обращать внимания на эти странные глаза.

– Они не странные, они красивые, – огрызнулась я, отшвырнув пакет со льдом. – Нет, мне не нужен аспирин, у меня уже не болит голова.

– Прекрасно. Ложись отдыхать и завтра утром будешь в норме. Хочешь перекусить? – Рокси прибрала мои вещи и принесла мне стакан воды и книгу, которую я вытащила из сумки.

– Нет, спасибо. А ты должна что-нибудь поесть. А то начнешь сходить с ума, если сахар в крови упадет. – Я плюхнулась обратно на простынь и позволила себе расслабиться.

– Да, мамочка. Иди спать. Поговорим утром.

– О чем? – Спросила я, послав ей хмурый взгляд, она уже стояла в проеме открытой двери, – если ты снова собираешься читать лекции об этом парне…

– Его зовут Рафаэль, – вставила она с напускным безразличием.

– … то тебе следует дважды подумать, потому что тут и обсуждать нечего.

– Ложись спать, – повторила она со всезнающей улыбочкой. – Завтра тебе предстоит насыщенный день.

Я решила повторить то, что Рафаэль виртуозно выделывал со своей бровью, просто посмотреть сработает ли это.

– Ярмарка, – ответила она на мой немой вопрос. – Ты ведь хочешь выглядеть как можно лучше на этом празднике! Ты встретишься там со своим Темным!

А что, если я уже встретила?

– Хватит выдумывать!

– Мужчину, душу которого ты спасешь!

– Ты окончательно сбрендила, ты ведь знаешь это?

– Он прижмет тебя к своей мужественной груди, посмотрит пристально тебе в глаза и скажет, что отныне ты принадлежишь ему и его одиночеству, но ты не сможешь привлечь его внимание к себе, если будешь выглядеть так, как выглядишь сейчас!

– Я убедилась, что ты стала невменяемой. К завтрашнему утру я сделаю для тебя дощечку с надписью «ненормальная».

– А потом он завершит ритуал Соединения, и ты проживешь вечность со своим любовником-вампиром, прямо как в книгах Данте.

Я сделала глубокий вдох.

– ВАМПИРОВ НЕ СУЩЕСТВУЕТ!

Она ухмыльнулась.

– Спокойной ночи! Не позволяй клопам кусаться, ты ведь захочешь сохранить все для него.

Я промазала, кинув в нее компресс со льдом, но в душе остался оттенок удовлетворения от звука удара компресса о закрывавшуюся дверь.