— О, ну это уж и вовсе нелепо, — сказала себе под нос Плам, стоявшая за бюстом Шекспира, и снова посмотрела в книгу. — «Наденьте петлю на указательный палец правой руки…» Да, я так и сделала. «Перехватите оставшуюся часть вашей удавки левой рукой, бесшумно приближаясь к жертве». Бесшумно, вот в чем смысл, так? Так, где это… «Левой рукой перекиньте удавку через голову жертвы…, ммм… сильно ее перекрутите… жертва должна находиться на расстоянии вытянутой руки…» Да-да, я все это сделала. «Удушение должно произойти мгновенно…» Тьфу!

Плам нахмурилась, глядя на Шекспира. Вряд ли Чарлза задушить будет легче, а у нее не получается как следует даже в тренировке на статуе. И все же Плам питала слабую надежду, что с крепкой веревкой и живым человеком все получится удачнее.

— Я просто плохо стараюсь, — решила она, сдергивая с бюста ленту. — Не может быть, чтобы это было так сложно. В книге сказано, что самое главное тут — элемент неожиданности. Очень хорошо, буду упражняться, пока не наберусь уверенности.

Она сделала на правой руке петлю и, беззаботно насвистывая, направилась к бюсту Шекспира с таким видом, будто невинно прогуливалась в саду, а мысль об удушении ей даже и в голову не приходила. Приблизившись к бюсту, Плам перебросила ленту через голову Шекспира и резко дернула назад, как говорилось в книге, да только забыла, что бюст не закреплен.

— А-а! — завизжала она, когда бюст пролетел мимо нее прямо к двери, как раз в этот момент распахнувшейся. На пороге стояла Том.

Бюст ударился об стенку, грохнулся на пол и разлетелся на дюжину гипсовых кусков.

— Что ты такое делаешь, тетя Плам?

Плам от души вздохнула и бросила ленту в сторону разбитого бюста.

— Пытаюсь задушить Шекспира, но без толку. Оказывается, я совершенно не умею никого душить. Придется придумать что-нибудь другое, но я как-то не думаю, что смогу его пристрелить.

— Кого пристрелить? — спросила Том, перешагивая через черепки и закрывая за собой дверь.

— Чарлза, — ответила Плам и тут заметила, что на племяннице насквозь мокрое платье. Она подбоченилась и выдала Том свой самый сердитый взгляд. — Разве я не говорила тебе, чтобы ты не разрешала детям купаться в озере?

Том отмахнулась. Щеки ее возбужденно пылали.

— Это все мыши! Эти сорванцы усадили в свои корабли кучу мышей и не признавались мне, пока те не начали тонуть. Но ты, ни за что не догадаешься, что случилось по дороге домой!

— Ты получила множество непристойных предложений от джентльменов, решивших, что ты упражняешься в сомнительном искусстве прогулок в мокром муслине?

— Да нет же! Детей едва не растоптали взбесившиеся лошади! Это было так захватывающе, и если бы не Ник, мы бы все погибли. А почему ты пытаешься убить Шекспира?

У Плам подогнулись колени, и она рухнула в кресло, чувствуя, как отчаянно колотится сердце.

— Мне нельзя ни волноваться, ни пугаться. Я должна оставаться спокойной. Ради ребенка я должна всегда оставаться спокойной.

— Ты беременна? — Том опустилась рядом с ней на колени. — Должно быть, ты в восторге. А Гарри уже сказала?

Перед глазами Плам плясали образы маленьких гробиков.

— Дети… они целы? Все?

— О да, разве я не сказала? Их спас Ник. Он очень храбрый, хотя и грабитель. Собственно, он проводил нас домой. И хотел увидеться с Гарри, наверняка чтобы потребовать вознаграждения, но Гарри еще нет дома, так что я ему сказала, чтобы он пришел попозже. Тетя Плам? С тобой все в порядке? Ты немного побледнела.

— Вас спас грабитель? — дрожащим голосом спросила Плам. У нее так сильно кружилась голова, что она почти не сомневалась — еще секунда, и она упадет в обморок. Но все же Плам была не из тех леди, что то и дело теряют сознание, поэтому она сделала над собой усилие и попыталась обуздать разбушевавшиеся чувства.

— Да, он довел нас до дома. У него очень приличные манеры, особенно для головореза.

— Том!

— Да?

— Почему ты позволила грабителю провожать вас домой?

— Он очень славный грабитель, — отозвалась Том, теребя в руках мокрый подол, — Я уверена, если бы ты его увидела, то и сама бы поняла.

Плам хотела ей что-нибудь сказать, но никак не могла облечь мысли в слова.

— С детьми все в порядке? — спросила она еще раз, не в силах придумать что-то другое.

Том кивнула, улыбнулась и похлопала тетку по руке.

— Да, все хорошо. Промокли немного, но ничего страшного. Я отправила их наверх, к Герти и Джордж, переодеться в сухое. А кто такой Чарлз, которого ты собралась убить?

— Чарлз, мой Чарлз! Точнее, тот Чарлз, который был моим, хотя по закону никогда не был, чему я ужасно рада, потому что теперь у меня есть Гарри. — Слегка оглушенное, сознание Плам потихоньку возвращалось к привычной ясности. Пожалуй, нужно рассказать Гарри о последнем происшествии с детьми. Может быть, он все-таки решит, что в городе они стали чересчур своевольными, и отправит их назад, в деревню, и тогда у Чарлза не будет возможности… Ох, ничего не выйдет. Даже если Гарри отправит их домой, сам-то он останется тут, а Чарлз просто будет его избегать, одновременно распуская слухи про Плам. Нет, нужно остаться в Лондоне и разобраться с ним.

Том резко втянула воздух.

— Я думала, он умер.

— Я тоже. А он не умер. Он очень даже жив и шантажирует меня.

Том потрясение выдохнула. Зная, что племяннице можно доверить любой секрет, Плам посвятила ее в подробности утренней встречи с Чарлзом и в довершение сообщила о том, какой выход нашла.

— Ты собираешься его убить? — изумилась Том.

— Я другого выхода из положения не вижу, а ты?

— Хммм. — Том немного подумала и помотала головой. — Нет. Думаю, ты права. Единственный способ навсегда от него освободиться — это заставить его замолчать навеки. И как ты собираешься это сделать?

— Понятия не имею, — довольно сварливо ответила Плам. Уж если кто и имеет право на раздражение, так это она. — В книге, которую я взяла у Хукмана, описываются способы казни, а не убийства. Не думаю, что Чарлз добровольно сунет голову в петлю или позволит привязать себя к лошадиному хвосту. Еще можно застрелить, но у меня даже пистолета нет, уж не говоря о том, что я не умею стрелять.

Том поднялась и начала расхаживать по комнате.

— А что, если поджечь его дом?

Плам отмахнулась:

— Нет, тогда и другие пострадают, а за грехи Чарлза никто страдать не обязан.

— Мм. Ну, утопить его.

— Сложно организовать.

— Лук и стрела?

— Я никогда не попадаю в цель.

Том остановилась перед теткой.

— А как насчет яда?

— Ну, я же не знаю, какой яд ему дать! Нет, это ужасно нелепо! — воскликнула Плам, тоже вскочила и начала расхаживать по комнате вместе с Том. — Мы две умные, хорошо образованные женщины, и вдруг не можем придумать такой простой вещи — как убить мужчину.

— Это у тебя есть литературные способности, — заметила Том. — Что бы ты придумала, если бы писала книгу?

— Устроила бы несчастный случай, чтобы вычеркнуть его из сюжета! — рявкнула Плам, села и расплакалась. Все бесполезно! Как она ни пытается оправдать необходимость убийства Чарлза, просто невозможно смириться с мыслью, что нужно отнять у него жизнь. А теперь, раз она такая слабохарактерная, Чарлз расскажет всем, кто она такая, и Гарри ее бросит, и она погубит жизни его детей, и жизнь Том тоже, и бедного, еще не рожденного младенца, и ее собственная жизнь превратится в кошмар, и Плам окажется в сточной канаве, и почему, о почему Чарлз не утонул, хотя все говорили, что он утонул?!

— Мне так жаль, тетя Плам. Я могу хоть что-нибудь сделать?

— Нет. Все безнадежно. Мне больше никто не может помочь. — Несмотря на эти мрачные предсказания, Плам мысленно заставила себя встряхнуться. Она просто обязана найти выход из этого ужасного положения. Она не позволит Чарлзу разрушить их жизнь. Если его нельзя убить, то как ему помешать? Угрозами? Подкупом? А как насчет скандала — такого жуткого, что обещание обнародовать его обеспечит молчание Чарлза?

Том металась по комнате, ломая руки, иногда останавливалась, чтобы погладить тетку по плечу и пробормотать бесполезные слова утешения, но Плам ничего не замечала: она обдумывала несколько идей, как организовать скандал, который заставит Чарлза молчать насчет ее прошлого.

— Наверное, это единственный вариант, — негромко произнесла она, чувствуя, как в душе снова вспыхнула решимость. — Да, так и есть. Но мне потребуется помощь… кто-то должен будет выполнять мои указания. Кто-то не особенно щепетильный, кому не страшно замарать руки, если можно так выразиться.

— Помощь? Указания? — Страдальческий вид Том мгновенно сменился оживлением. — В смысле с твоим планом насчет Чарлза?

— Да, — ответила Плам, ошеломленная богатейшими возможностями, открывшимися перед ней, едва стоило задуматься о том, как заставить Чарлза держать язык за зубами. Она испытывала громадное облегчение от того, что угрожать не придется и искать деньги для подкупа — тоже. Ее способ намного проще. Она заплатит кому-нибудь, чтобы подготовить настолько отвратительный скандал, что Чарлз будет вынужден отказаться от шантажа, лишь бы Плам не воплотила свой план в жизнь.

— Я знаю человека, который тебе поможет! — Том стиснула руки Плам, вынудив тетку подняться на ноги. — Он сделает все, что ты захочешь! Он умный, толковый, и если ты расскажешь ему, что тебе нужно, он это сделает!

— И кто это? — спросила Плам, гадая, не повредил ли мозговой штурм такой юной девушке, как Том.

— Ник!

— Кто? О, твой грабитель?

— Да, он! — Том обняла себя за плечи и закружилась по комнате. — В своей нещепетильности Ник весьма щепетилен и вежлив. Он будет не против выполнить все, о чем ты его попросишь, даже… гм… ну, ты знаешь.

Плам в замешательстве моргнула, глядя на племянницу.

— Ну, что ты упоминала раньше, — понизив голос, сказала Том. — Ну, ты понимаешь… нехорошее.

— А! — Она говорит о скандале. Плам немного подумала. Грабитель отлично подойдет на роль разжигателя скандала. Человек, занятый подобным ремеслом, наверняка не будет против помочь ей в справедливом деле. — Да, в этом есть смысл. Мне не придется действовать самой, что, признаться, вызывало у меня некоторое беспокойство. Отлично, я поговорю с этим твоим грабителем, но ничего не обещаю! Мне придется проверить все варианты, и я буду наводить справки о других возможных исполнителях, пока не пойму, может ли твой грабитель выполнить эту работу или же придется нанимать кого-нибудь другого. Спасибо, Том! Вполне вероятно, что ты спасла нас всех.

Гарри, вернувшись домой после короткой встречи с несколькими тщательно выбранными сыщиками с Боу-стрит, очень удивился, услышав, что в кабинете его ждет некая персона явно дурной репутации. Еще больше он удивился, обнаружив, что указанная сомнительная персона — его крестник.

— Ник! Какого дьявола ты тут делаешь, промокший до костей и в этой отвратительной одежде? — Несмотря на вызвавший возражения наряд, Гарри обнял крестника, отметив про себя, что Ник, внешностью всегда напоминавший отца, стал просто копей Ноубла: такая же крупная фигура, черные волосы и серые глаза. — Ты здорово вырос, — добавил он. — Пожалуй, на дюйм-другой стал выше меня.

Ник, не отвечая на подшучивание, обнял Гарри так, что у того кости затрещали.

— Отец говорил, что ты много лет назад повесил свою шпионскую шляпу на гвоздь. Ты же не вернулся к работе, нет?

Гарри, немного удивившись серьезному взгляду серых глаз Ника, покачал головой и показал на одно из двух кресел. Он не видел крестника несколько лет. Гарри провел в уме кое-какие арифметические подсчеты и с изумлением понял, что Нику уже двадцать три года. Неужто и впрямь прошло столько времени?

— В общем-то нет. Провожу небольшое расследование по поводу события, случившегося много лет назад, но это не работа — не настоящая работа. А почему ты спрашиваешь?

— Сегодня днем кто-то пытался убить твоих детей.

Гарри выскочил из кресла и оказался на полпути к двери, прежде чем его остановил голос Ника:

— С ними все в порядке, Гарри. Там были Том и я. Никто не пострадал. Я проводил их домой, просто чтобы убедиться, что не будет новой попытки. — Ник нахмурился и выпятил нижнюю губу. — Я почти уверен, что это было покушение, но допускаю, что мог быть и несчастный случай…

Слова «несчастный случай» эхом отдались в голове Гарри. Плам волновалась по поводу большого числа несчастных случаев, происшедших в последнее время с детьми… но это же глупо! Просто нелепые происшествия, вызванные необдуманной решимостью детей воплощать в жизнь любую идею, пришедшую в голову.

Или нет?

— Расскажи, что произошло, — медленно произнес Гарри, снова опустился в кресло, уперся локтями в колени и подался вперед. — Подробно расскажи обо всем, что произошло.

Ник поведал ему весьма знакомую историю — дети отправили в плавание на своих деревянных корабликах кучу мышей, но когда он рассказывал о том, как им едва удалось избежать столкновения с каретой, Гарри пробрала холодная дрожь.

— Ты уверен, что лошади успокоились, когда карета выехала из переулка на улицу?

Ник кивнул.

— Должно быть, кучер притворился, что потерял сознание. Он совершенно точно оглянулся на переулок, а когда увидел меня, сильно хлестнул лошадей и рванул по улице. По дороге домой я спросил Том, всегда ли они возвращаются этим переулком, и она ответила, что вы в Лондоне всего три дня, но каждый дети возвращаются из парка именно этим путем. Нет, это не могло произойти случайно. — Ник поднял на крестного отца встревоженный взгляд. — Кто хочет причинить вред твоим детям, Гарри?

— Кто-то, у кого очень хорошая память, — негромко отозвался Гарри, думая о письме, которое показал ему Брайсленд. Гарри охватило холодное бешенство, бешенство настолько сильное, что он испытывал безрассудное желание разбить что-нибудь. Он всегда был готов к тому, что ему может угрожать опасность, это была часть выбранной им работы, но мысль о том, что из-за него будет страдать семья… На секунду Гарри закрыл глаза и сжал кулаки, чтобы не разгромить комнату.

— Я помогу тебе, — произнес Ник, прекрасно понимавший, какую внутреннюю борьбу переживает сейчас Гарри, пытаясь обуздать свой гнев. — Можешь рассчитывать на меня и моих людей.

Гарри открыл глаза, не зная, что они потемнели от ярости.

— Прости, я как-то сразу не подумал спросить и с Ноублом толком не успел поговорить. Как продвигается твоя работа?

Ник пожал плечами:

— Как и ожидалось. Ты наверняка слышал, что в парламенте обсуждают очередную реформу. Новая жалкая попытка покончить с проституцией, не затрагивая при этом главных вопросов — нищеты и классовых структур. Мы делаем, все, что можем, чтобы помочь женщинам, которые искренне хотят начать жить по-другому, но это все равно, что пытаться камешками забросать океан.

Гарри даже сумел улыбнуться. Честно говоря, улыбка получилась мрачная.

— Все еще пытаешься спасти мир? Сначала — подкидыши и законы о детском труде, потом — ветераны войны, а сейчас ты взялся за подопечных Джиллиан?

Ник усмехнулся:

— Если она что-то решит, то может убедить кого угодно. — Он показал на свою мокрую помятую грязную одежду. — Последние несколько недель я провел в публичных домах, пытаясь выяснить, что за мадам стоит за особенно гадкими борделями. В течение двух месяцев были убиты четыре проститутки. Джиллиан ужасно тревожится из-за этого, поэтому я расспрашивал девушек — вдруг они что-то знают? Продвигаюсь с трудом, но, кажется, я все-таки нащупал ниточку. Впрочем, я буду более чем счастлив отложить это занятие, если тебе понадобится моя помощь. Мрачная улыбка Гарри чуть просветлела.

— Спасибо. Может быть, я и воспользуюсь твоей помощью, но кое-что для безопасности своей семьи могу сделать и сам.

Ник снова усмехнулся:

— Кстати, о твоей семье. Я весьма одобряю твой выбор племянниц. Том — девушка умная и в любых обстоятельствах сохраняет хладнокровие, даже если ей не доставляет никакого удовольствия дружить с грабителем.

Гарри выгнул бровь, посмотрел на потрепанную одежду Ника и подумал, что в последнее время его жизнь стала очень интересной… Впрочем, эта мысль перестала казаться ему забавной, едва он представил себе взбесившихся лошадей, мчавшихся прямо на детей.

Они поговорили еще немного, и Ник ушел по своим делам. Гарри собрал всю мужскую прислугу и дал четкие и строгие распоряжения на случай появления в доме незнакомых людей. Кроме того, Хуану он отдельно приказал ни в коем случае не оставлять без присмотра ни Плам, ни детей.

— Я больше никогда не позволю, чтобы к леди Плам приставали! — со свирепым блеском в глазах воскликнул Хуан. — Сегодня в большом парке какой-то мужчина сунулся своим большим английским лицом к моей прекрасной леди и начал говорить такие вещи, что она ударила его по щеке, но больше он этого не сделает. Я уж позабочусь.

— Мужчина приставал к Плам? — испуганно замерев, спросил Гарри. — Когда? Где? Кто? С ней ничего не случилось?

Хуан тряхнул головой и похрустел пальцами.

— Сегодня, когда леди, молодая мисс и ваши дьяволята гуляли в большом парке. Не знаю, кто он, этот мужчина, но Плам… о, у нее огонь в сердце! Она ударила его по лицу, а я велел ему уйти, и он ушел. Потом мы пошли в очень скучный магазин, где только книжки и старые леди, и никто не обращал на нас внимания, а потом вернулись домой.

Гарри испытал некоторое облегчение, поняв, что Плам не настолько расстроилась, чтобы отменить запланированные визиты, но решил, что настало время поговорить с ней.

— Если еще раз увидишь человека, который к ней приставал, немедленно сообщи мне.

— Да я буду счастлив вырвать ему сердце и растоптать его, если он опять обидит мою самую пылкую леди!

— Не сомневаюсь, — сухо ответил Гарри, — но думаю, что сначала ты все-таки должен сообщить мне. И не забывай о моем приказе.

Хуан поклялся в вечной верности. Гарри, чувствуя себя чуть лучше, но все равно встревоженный, направился в гостиную Плам. Он решил нанять нескольких сыщиков, чтобы присматривали за детьми, когда те выходят из дома. Плам сидела у своего секретера и водила кончиком пера по губам, раздумывая над письмом. При виде жены в Гарри снова запылала любовь. Если что-то случится с сыном или дочерью, он будет сокрушен, но если с Плам — просто погибнет.

Гарри постоял минутку, глядя на нее. Плам улыбнулась и встала, чтобы поздороваться. Гарри никак не мог понять — как же это случилось, когда он настолько полюбил свою жену, что от одной мысли о том, что он может ее потерять, все внутри сжимается от горя.

— Гарри! Ты вернулся раньше, чем я думала. Я так рада, что ты уже дома! Хотела даже послать за тобой, но не знала куда. Ты просто не поверишь, что случилось… С детьми все хорошо, со всеми, никто ни капельки не пострадал, но они едва не попали в ужасное происшествие!

Плам рассказала ему обо всем, что произошло с детьми, причем, не допуская зловещих ноток, преподнесла все так, словно это был просто несчастный случай, которого им удалось избежать. Гарри поколебался, не зная, рассказывать ли, что случилось на самом деле. Его переполняло желание защитить ее и уберечь семью, но в конце концов Гарри признал, что Плам — умная женщина и чем больше ей известно, тем лучше она сможет уберечься от опасности.

Он взял ее руки в свои и подвел Плам к сине-зеленой кушетке.

— Теперь я всегда буду сообщать тебе, куда пошел, чтобы ты знала, где меня найти, если возникнет такая необходимость. Что до происшествия с лошадьми, я о нем уже слышал. Плам, помнишь, несколько недель назад ты мне сказала, что все как-то странно — слишком часто с детьми что-нибудь случается?

Плам посмотрела на свои руки.

— Да. Гарри, я понимаю, что не сумела стать для них идеальной мачехой…

— Я не думаю, что это были случайности, — перебил он, не обратив внимания на слова о плохой мачехе. Ни у кого не может быть столько терпения и снисходительности по отношению к порожденным им пятерым сорванцам — пятерым дорогим сорванцам, за каждого из которых он будет сражаться до последней капли крови. — У меня есть основания думать, что кто-то сознательно пытается причинить им вред.

— Причинить им вред? — Лицо Плам побледнело, она крепко стиснула его руки. — Но кто может желать зла детям?!

— Я еще точно не знаю, но через день-другой непременно выясню. Это как-то связано с моим прошлым, с той работой, которую я выполнял. — Он коротко описал ей свою работу с министерством внутренних дел, заверив, что давно отошел от шпионской деятельности.

— Кто-то пытается навредить детям, — повторила Плам, не сразу поверив его словам. Потом встала, крепко сжав кулаки и гневно запылав щеками. — Я его уничтожу!

Гарри немного испугался страстности ее слов, но одновременно они его согрели. Только Плам может так любить его детей. Такие, как она, действительно встречаются одна на миллион.

— Это не обязательно, милая. Я уже предпринял определенные шаги, чтобы защитить всех вас, но все равно хочу предупредить тебя, чтобы ты понимала, что происходит, и не пыталась избавиться от лакеев или Хуана, когда они будут вас сопровождать. Я пошлю человека в Эшли-Корт, чтобы он попробовал разобраться с тамошними происшествиями, но не думаю, что он много найдет.

— В Эшли-Корт? — Плам поморгала, с любопытством посмотрев на него. — Но… ведь это случилось несколько недель назад!

— Да, — согласился Гарри. Он представил себе, как кто-то выслеживал его детей и проникал в дом, чтобы им навредить. — Да, человек, который это делает, затаил против меня старую вражду. Сейчас специальные агенты проверяют все возможные источники информации тут, в городе.

— О, — отозвалась Плам и с облегчением села. — Тогда это не мог быть… ты должен найти человека, который за этим стоит, Гарри! Его необходимо остановить.

Гарри уже хотел спросить Плам, кого она имела в виду, но тут жена кинула на него странный взгляд и прикусила нижнюю губу. Все его мысли мгновенно устремились к этой пухлой сладкой губке — какова она на вкус, как он хочет ее поцеловать и получить ответный поцелуй. Он с большим трудом оторвался от мыслей об этой влажной вишневой губке и сосредоточился на словах Плам.

— Раз ты был шпионом, тебе наверняка приходилось… убивать.

Она хочет узнать о тех, кого он убил? Гарри подумал — может, в этом есть какая-то скрытая сторона, которую он не видит, но тут же расслабился. Наверняка она просто беспокоится, есть ли у него опыт защиты от неизвестной персоны, пытающейся навредить детям.

— Да, к сожалению, приходилось. Мне не нравится отнимать жизнь, Плам, и я всегда старался избежать этого, но не мог — и не смогу — допустить, чтобы страдали ни в чем не повинные люди.

Плам кинула взгляд на свой секретер.

— А ты пытался сначала разрешить ситуацию менее фатальными способами? Урезонить человека, к примеру? Подкупить? Ты делал все это, Гарри, прежде чем убить?

Гарри ободряюще улыбнулся. Милая, сладкая, невинная Плам! Он помялся, не зная, стоит ли затевать со своей женой столь отвратительный разговор, но, может быть, это пойдет ей на пользу. Она наверняка поймет, как далеко он готов зайти, чтобы защитить ее и детей. Следующие полчаса Гарри подробно описывал наиболее выдающиеся случаи из своей практики, а она расспрашивала его о способах, к которым он прибегал, чтобы избежать убийства своих врагов, а также интересовалась общими сведениями о сопутствующих событиях. И не будь теперешнее положение столь опасным, Гарри, вероятно, счел бы живой интерес жены довольно забавным. В конце концов он встал и поцеловал ее подбадривающим поцелуем, мгновенно превратившимся в исключительно страстный, стоило ему прикоснуться к сладким глубинам ее рта. И уходил он, вполне довольный той нежной, любящей женщиной, на которой женился.