****

Совсем не так я представлял эту встречу.

Совсем.

И Валия, чужая, как далекая Звезда. И Аркан, постаревший, но продолжающий хорохориться, старый пердун, по которому я совершенно не успел соскучиться за миновавшие для меня, 24 часа.

А еще, сидящий в кресле Семен Махрсан, сильно на меня обиженный и демонстративно почесывающий шрам на левой брови.

— Хорошо похудел! — Поприветствовал меня, "Стекло", впрочем, не пытаясь встать из-за стола и подойти, "поручкаться". — Поджарый стал, как афганская борзая!

От удивления, я расстегнул штормовку и повертелся, внимательно разглядывая торчащее над ремнем пузо и натянутые на заднице штаны. Провел рукой по лицу и шее, проверяя второй подбородок и слегка обвислые щеки, что видел сегодня утром в зеркале, в квартире дяди Димы. Все осталось на своих местах.

— У-у-у-ф-ф-ф… Врешь ты все! — От возмущения я добавил пару слов, не предназначающихся для всех, вместе взятых, присутствующих в комнате. — Борзая, ага… Если я — борзая, тогда ты — бегемот!

— Это не он. — Бен вытащил пистолет и направил на меня. — Похож. Но, настоящий Олег, так никогда бы не ответил!

— Настоящий Бен предпочитает говорить то, что думает. — Я, спокойно, снял с плеча "штайер" и повесил его на спинку стула, стоящего передо мной. — А еще, если уж взял мой "Коготь", так, будь добр, следи за ним. Ты им что, борщ размешивал?

— А, нет… Он! — Аркан с облегчением выдохнул, положил "Коготь" на стол и толкнул в мою сторону. — Забирай свое… Добро!

— Ну, раз мы выяснили, кто перед нами стоит… — Махрсан встал со своего стула и пошел вдоль стола, в мою сторону. — Значит…

— Семен, не надо! — Валия встала между нами, закрывая меня своей спиной. — Кто старое помянет…

— Да не буду я его бить! — Возмутился Семен. — Пусть руку покажет, правую!

На всякий случай, как любой воспитанный человек, я продемонстрировал обе руки, с видом профессионального фокусника.

— Не он это, Бен. Не он. — Махрсан вернулся на свое место. — На руке нет шрама. А он был, я точно помню. Сам видел…

— Это, когда он тебе в глаз засветил, увидеть успел? — Восхитился старый морпех. — Силен, командир! Шрам разглядел, а как в глаз, да потом во второй прилетело — не успел! Уникум! Ну, а ты, Валия, что скажешь? Он это или нет?

— Учитывая, что в отличии от вас, я его видела год назад и после этого не встречалась… Да, это — Олег. Собственной персоной. Ничуть не изменился. — Валия уселась на стул, на спинке которого болтался мой "штайер". — Можете позвать Игнатича или дождаться Марата, они подтвердят.

— Марата мы в любом случае не дождемся — время на исходе. А Игнатич… Что Игнатич скажет, ты и сама знаешь…

— Ага, потащит под томограф, "сличать"… — Бен рассмеялся. — И, если "сличаемое" и "сличаемое" совпадут, получится "искомое"!

— Хрень у него получится, а не "искомое"! — Высказал свое веское "фе", Семен. — Вот оно, его "искомое" стоит, чисто выбритое, лысое и без шрама на правой скуле! Со "штайером", между прочим, а не с двумя обрезами и полными карманами патронов, к ним! И с чистыми ручками…

— Может, как раз "искомое" и получится… — Девушка уставилась на меня так задумчиво, что захотелось ее пристрелить. Чтоб не мучилась.

Ну, или застрелиться, чтобы не слушать всю ту чушь, что они доблестно тут несут…

— Он — не понимает! — Аркан вздохнул. — "Искомое", звезды не свети… Ты, где эти десять месяцев болтался, а, напарник?

Я честно "подвис", пытаясь осмыслить вопрос. Все эти их ссылки и отсылки, что прошло чуть меньше года — я понял, не совсем дурак. Но вот все остальное…

Видимо, я, все же, дурак.

Или у меня амнезия.

Или "розовый тоннель" ничего общего с "тоннелем любви" точно не имеет. А порталом является не в пространстве, а во времени, и тогда у меня полна "*опа огурцов", а сам я в проблемах, по самые помидоры…

И, судя по озлобленности окружающих меня личностей, делюсь этими проблемами налево-направо, щедро разбрызгивая вокруг себя как огуречный, так и томатный, сок.

Пачкая всех, до кого долетело.

— А теперь, все сначала. Для тупых и тех, кто вышел из портала несколько часов назад. — Попросил я, усаживаясь на стул, и с осторожностью откидываясь на его спинку.

Стул скрипнул жалостливо-жалостливо, но мою тушку удержал.

— Издеваешься?! — Семен потарабанил пальцами по столешнице. — А, вошел ты в этот портал, когда? На час раньше, чем вышел?

— Семен… Он и вправду не понимает… — Бен проявил подозрительную прозорливость, пугая меня до холодного пота, потекшего по позвоночнику. — Олег… С момента твоего ухода в портал прошло десять месяцев. За эти десять месяцев ты появлялся дважды…

— Эффектно появлялся! — Уточнил Семен со вздохом. — Прости, Бен…

— Ага, эффектно появлялся. — Аркан согласился с воякой, ибо, как гласит народная мудрость: "Ворон-ворону, глаз не клюет!"

Я посмотрел на Валию, требуя подтверждения.

— Меня ты игнорировал. — Девушка печально улыбнулась. — Так что, даже не смотри на меня.

— В первое посещение, ты влепил Семену в глаз, назвал "толстокожим воякой с одной извилиной" и был таков. — Бен наслаждался рассказом, от избытка чувств перейдя на родной язык, не замечая, как в речи проскальзывают русские слова.

"Ничего не поделаешь — с кем поведешься, на того и дети будут похожи!"

— Второй раз, ты в драку не полез, только оставил на столе конверт и испарился, выйдя за дверь.

— А появился я, соответственно, войдя в дверь?

— Ага. — Качнул головой, Семен. — Во-о-о-он в ту!

И ткнул себе за спину, в сторону дверей туалета и ванны.

— Вышел из туалета и туда же ушел… — Семен иронизировал, Бен довольно улыбался, а Валия сидела с таким видом, что хотелось ее поцеловать.

Ужасно хотелось.

— Что было в конверте?

— Ультиматум, Олег. Ультиматум. Через девять дней мы должны покинуть этот город. Вне зависимости от результатов изысканий. — Семен, с все так же для меня непроизносимой фамилией Махрсан, скривился. — Приходится поторапливаться.

— Не верю! — Я демонстративно покрутил носом. — Группа изыскателей ведется на ультиматум, принесенный одиночкой?

— Хм… Ты был очень убедителен. — Аркан помрачнел. — Очень.

— Надо звать доктора… — Безопасник устало зевнул. — Пусть он разбирается с этой чертовщиной. У нас еще дел…

Семен провел пальцем, себе по шее, указывая, сколько именно у них дел.

— Что, Олег, пойдешь к доктору? — Аркан растянул губы в "Голливудском оскале", предупреждая меня, по старой памяти, что ничего хорошего у Колошко меня не ждет. — Или, поможешь в поисках?

— Смотря в поисках чего… — Ни с того, ни с сего, на меня напала зевота. — Если вы здравый смысл ищете, то я — пас! У меня мозгов нет, извилины отсутствуют, и вообще…

— Нам нужен оружейный плутоний. — Семен разом вывалил на меня свои проблемы и теперь любовался произведенным эффектом.

И этот эффект ему не нравился.

— Ага… — Сквозь смех, шмыгая носом и задыхаясь, я попытался сформулировать ответ, но без матов ничего не получалось.

— В городе есть предприятие, по производству топливных элементов, для Атомных энергостанций. — Констатировал факт, безопасник. — Мы его обнаружили. Сейчас разбираем разрушенные корпуса, тщательно контролируя радиационный фон…

— Хм. — Трижды набрав полную грудь воздуха и неторопливо "сдувшись", я избавился от приступов смеха, но совершенно серьезная, я бы даже сказал — одухотворенная, харя моего напарника, портила весь кайф. — А, пусковые установки, межконтинентальных баллистических ракет, спрятанные в лифтовых шахтах 14-ти этажек, что стоят на набережной, вам случайно, вот чисто-чисто случайно, не нужны? Нет? А швейные машинки, "Зингер" с палладиевыми деталями? Или холодильники "ЗиЛ-Москва", фреоном-595?

— Мы нашли радиоактивные очаги… — Семен надулся, оскорбившись за мои шутливые предложения.

— С диоксидом урана?

— Калий… И радон… Америций…

Я схватился за голову в самом буквальном смысле этого слова.

— Умгум… А тантал, бериллиевую бронзу — вы не находили? Нет? Очень странно… — Я не знал, плакать мне или смеяться. По виду — нормальные, здравомыслящие люди сидят напротив меня, но, при словах "радиация", "плутоний" и "уран" здравомыслие уходит в неведомые дали, поджав хвостик и скуля от обиды.

— На территории завода было хранилище запаса урана, на всякий случай. — Сделал "контрольный выстрел в голову", безопасник.

— Хотите скинуть на вампиров ядрену бомбу? — Перебил я, рассказчика. — Нафига такие сложности? Боеголовки закончились? Или, стартовые коды посеяли?

— Нам нужно топливо. — Махрсан развел руками. — Много, топлива. На Севере — холодно, Олег. Очень холодно…

— Новосиб?

— Уже вывезли подчистую. На пару-тройку лет хватит, но этого мало. А людей — много. И все хотят жить в тепле, использовать горячую воду и кушать горячее на завтрак, обед и ужин.

— Значит, Север… — Мои мысли "перепрыгнули" с проблем ядерного топлива, на проблемы нового местожительства. — Мурманск и все что иже с ним…

— Почему за мной сразу не послали?! — В комнату ввалился, пыхтя и отдуваясь, Игнатич. — Что за безобразие, Семен!

За минувшие десять месяцев Игнатич серьезно сдал. Сильно похудел. Движения стали излишне дерганными и появился странный запах, сладковатый и неприятный для моего, внезапно обострившегося, обоняния.

— Ну-с, молодой человек… — Профессор обошел стол и уселся напротив меня. — Рассказывайте!

Я, от всей души почесал затылок, пытаясь понять, что именно рассказывать сидящим напротив меня людям.

Рассказывать было нечего — как вошел в портал, так из него и вышел.

Все обыденно и просто.

— Ничего не помните, молодой человек? — Алексей Игнатьевич покивал головой. — Вот вам и подтверждение моей теории. Аватара! Когда происходит подселение, он ничего и помнить не может — уходит на "запасную полку" и лежит там, пока Хозяину не надоест все эта возня. Отсюда и его этот внешний вид, асексуальность, столь свойственная всем аватарам…

— Кайта была вполне сексуальна… — Бен не выдержал и вступился за меня. — Очень горяча и…

— Из Вашего рассказа следует вывод, что настоящую Джулию вы и вовсе не знали. — Отмахнулся профессор. — Так что, поведение аватары без "Владельца", вам, уважаемый Бен, не известно. А наука оперирует вполне осязаемыми фактами. До-ка-зу-емы-ми! Асексуальность Олега — вот она, прямо перед нами… Валия, как вам Олег, только честно?

— Да пошел ты… — Поведение девушки меня очень сильно озадачило.

— Видеть его не могу! — Закончила снайперша свое высказывание и у меня отлегло от души: все нормально, все, как всегда.

Ничего не меняется в этом мире, включая женскую обиду и эмоциональность.

— Видеть, говоришь… — Колошко погрозил Валии пальцем. — А слышать? "Женщина любит ушами", не так ли?

Я вспомнил, как мы тихонько болтали, пока снайперша сидела на гауптвахте, потягивая принесенный мной чаёк.

— У него потрясающий голос… — Валия вздохнула и украдкой глянула на меня, словно проверяя, обижусь я или нет? — Если закрыть глаза, то рядом видится совсем другой человек. Словно голос — его визитная карточка, только голос и настоящий от всего Олега.

— Опишешь? — Проф решил "ковать железо, не отходя от кассы". — Пожалуйста!

— Только ощущения. — Сразу предупредила Валия. — На грани видимости, как мираж…Высокий и болезненно худой, с заострившимися чертами лица. Ранняя седина, длинные, нервные пальцы, которым, все равно что, но что-то надо крутить. Курильщик…

Девушка прикрыла глаза и словно поплыла, позволяя словам ложиться просто и неторопливо, но каждому — на свое место.

— Ходит в белом, как врач…

Я примеривал описание на себя и едва удерживался от недовольного, "ежиного", фырчания.

Все она переврала!

— Или в красном, как палач… — Я честно дождался окончания "видения" и собрался было уж высказать всё, что я думаю, о сидящих напротив меня людях, но… Остановился, ожегшись о взгляд Бена.

Вот в этом — останавливать взглядом — морпеху равных не было! На моей памяти, Аркан пользовался своим взглядом раз пять. И всегда это было нечто настолько важное…

— Что-нибудь вспоминаешь? — Алексей Игнатьевич ждал моего ответа. Бен "метал икру", требуя молчания ягнят, справа пыхтела снайперша.

— Все мимо. — Ответил я и Бен отвел взгляд.

— Хм… Молодой человек. — Доктор почесал затылок. — А, снимите-ка, штормовку. Пожалуйста.

Пожав плечами, выполнил просьбу — мне не сложно, да и жарковато стало.

— Семен. — Колошко хлопнул по столешнице ладонью, словно пытаясь убить ненавистную муху. — У него джинса новенькая. Недавно с вешалки, ты понял?

— Не дурак. — Махрсан вытащил из кармана своей куртки аккуратно обмотанный черной, матерчатой изолентой приборчик и толкнул его по полировке стола, в сторону профессора. — И метка не распалась.

— Так… Что ты тут голову морочишь! — Алексей Игнатьевич ткнул приборчиком в мою сторону, посмотрел на невидимые мне показания и сморщил нос. — Свежая. Часов десять, не больше.

— Олег… Пошли, выйдем. — "Стекло" встал из-за стола и поманил меня пальцем. — Разговор есть.

— Да, прогуляйтесь, поболтайте… — Махнул рукой в сторону входной двери, Колошко. — Мы, тут, посекретничаем. А Валия за вами присмотрит…

Девушка поморщилась, но встала следом за нами из-за стола, выполняя столь грубо завуалированный приказ.

"Субординация"! — Я накинул штормовку на плечи, сунул в ее боковой карман "Коготь" и со вздохом, отказался от мысли прихватить с собой "Штайер", сиротливо болтающийся на спинке стула. — "Ненавижу субординацию. И дурака — дураком не назовешь, и сам — дурак-дураком остаешься…"

К моему удивлению, Аркан пошел не в сторону двери ведущей в коридор, а в сторону двери, ведущей, на мой взгляд, в соседнюю комнату. Или, на балкон, как вариант.

Валия дернула плечом, когда я пропустил ее вперед, но промолчала.

Что-то за этот год слишком много изменений в обществе!

И Бен, хоть седина в бороду, но выглядит моложе, чем, когда мы с ним только познакомились.

Валия — странно-холодная, отрешенная. Неприятная…

За дверью меня поджидало четверо автоматчиков, настороженных и готовых открыть огонь в любой момент, не взирая на то, что на линии огня красовалась Валия, прикрывая меня своей симпатичной фигуркой.

Аркан уже пыхтел сигаретой, опершись на балюстраду локтем.

— Оружие уберите. — Валия укоризненно покачала головой. — И без вас, тошно… "Оловянные солдатики", блин…

— Не начинай снова. — Один из автоматчиков дернул щекой. — У нас есть приказ.

Девушка и парень уставились друг на друга с такой ненавистью, что я поспешил занять позицию рядом с Беном. От греха подальше. А то, сдадут у кого-нибудь нервы, а я жить хочу.

— Они хорошие. — Бен выпустил клуб серо-сизого дыма в чистый воздух моего проклятого города. В кои-то веки, чистого!

— Они хорошие, только уставшие. Вот и собачатся. Да еще и твое присутствие, добавляет всем нервов. — Морпех уставился на кончик своей сигареты, пламенеющий красным от затяжки, огоньком. — Я рад, что ты здесь. Чтобы не болтали эти двое. В чем бы тебя не обвиняли. Ты — это ты!

— Ты мне еще сбежать предложи… — Нервно хихикнул я, разглядывая убравших за спину оружие, парней. — Или предложишь взять в заложники дивчину и валить на все четыре стороны?

— Пристрелят. — Бен покачал головой. — У этих с шутками плохо. Помнишь "рыжих" братьев? Так вот эти — быстрее. Макс берет Младшего на нож. В прыжке. А Эрик…

— Эрик рвет Младшему пасть. В прыжке. — Валия усмехнулась. — Любите вы, мужики, письками меряться. "В прыжке"… С переворотом и переобуться на лету.

На какой-то момент я повернулся к ним спиной и принялся осматриваться по сторонам с высоты четвертого этажа.

Бесконечные дворы, собранные в лабиринт дорог. Гаражи — развалившиеся, целенькие и вскрытые. Будка охранника парковки, оторвавшаяся на пяток метров от земли и растерявшая свои окна, выходящие на все четыре стороны света. Сорванная с петель дверь печально догнивает на бетонных ступеньках, поблескивая латунью накладки на дверной замок и серебром обычной ручки, ни разу не из серебра сделанной.

Не мудрено, что воздух чист и свеж.

Пятиэтажки все такие же желтые, как и в годы моего детства и юности. Дворы — все так же ломятся от обилия зелени, столь необходимой в нашем, тяжело и неизлечимо индустриальном, городе. Осыпаются ржавчиной детские площадки, горки радуют глаз дырками в спусках, а качели и карусели давно лежат на земле, проиграв сражение с силами притяжения.

Я оперся локтями на перила и прикрыл глаза — так было легче.

Так всегда легче — не видеть. Закрыть глаза на ложь и предательство. Закрыть глаза на бегство от реальности. Закрыть глаза, как в первый раз — когда стыдно, так и в последний, когда открыть их вновь сил больше не будет. Если закрыть глаза вовсе и напрячь слух, шум ветра донесет до меня звуки моего города детства.

Я закрыл глаза и напряг слух.

Ветер шумел, играя листьями, шевеля ветками. Шумела река, спрятавшаяся по другую сторону этого дома.

А города детства — не слышно.

И в этом весь я: самообман так приятен, но… Стоит закрыть глаза и прислушаться, как все, все, что ты сам себе и о себе понапридумывал — исчезает, оставляя реальность ровно такой, какая она есть на самом деле.

Я собирался жить в ЭТОМ городе?!

Да он дрожит хуже голодного и продрогшего пса, прощаясь с собственной жизнью.

Его дни сочтены и это чувствуется в каждом движении ветвей деревьев. В каждом порыве ветра. В шуме реки, ворочающейся в своем каменно-песчаном ложе. Каждый звук, что ловят мои уши — прощальный.

Открыв глаза, уставился на один из домов, чуть подрагивающий, словно готовящийся одним великолепным прыжком уйти в прошлое. Из озорства, ткнул в "мерцающий" дом указательным пальцем и хлопнул в ладоши.

Как стоял, зараза, так и стоит! "Мерцает"…

Чуть покачав головой, для проформы, развернулся и замер, затаив дыхание.

Уже хорошо знакомый мне, розовый зев портала приглашал сделать очередной шаг в свое розовое нутро.

И ведь все присутствующие стоят и пялятся на него, но никто и слова не спешит сказать. Или за оружие схватиться. Или меня за руку взять, чтобы я, как всегда, очертя голову, не сделал очередной шаг вперед.

Ну, я и сделал, раз не держат…

Вновь хорошо знакомая, пружинящая поверхность под ногами. Словно идешь по бесконечному кусочку "Докторской колбасы", уводящему тебя в такие дали, что и год времени покажется лишь жалким днем.

Шаг и шаг. Еще шаг.

Это сколько же надо колбасы-то!

Странный розовый тоннель, в этот раз, привел меня не к какой-то там двери или лестничной площадке.

У меня перед носом возникла розовая стенка, пронизанная белыми прожилками и мелкими дырками, через которые в тоннель затекал холодный морской воздух.

Бодрящий. Насыщенный йодом. Хорошо знакомый.

Толкнув преграду правым плечом, вывалился вместе с ней на каменистый берег, рассадив руки до крови. Вот, вроде и учили меня, как именно надо правильно падать, но… Навыки остались в "Том теле".

— Кхм!

А, нет. Нифига! У этого тоже кое-что есть!

Кто бы там за моей спиной не кашлял, привлекая к себе внимание, обернулся я спокойно, чинно и благородно, не хватаясь судорожно за "Коготь" лежащий в кармане.

Хотя и очень хотелось, не скрою.

Два вампира, притулившиеся на камешках, особой враждебности не проявляли, так, потягивали что-то из фляжки, передавая ее из рук в руки да посмеивались, глядя на меня.

— Привет! — Эльф, сидящий слева, носил короткую стрижку, был "упакован" в "косуху" и блестел двумя кольцами в правом ухе. — Испугали?

Сидящий справа, демонстративно принюхался, сделал глоток из фляжки и довольно гыгыкнул: — Запаха нет!

— А чего мертвых бояться… — Я пожал плечами и приготовился получить по зубам, за собственную дерзость. А потом, если оно у меня будет, то и дать по зубам этим кровососам! — Мертвые, они смирные. Лежат себе ровнехонько и тихохонько.

— Философ. — "Правый" протянул фляжку своему собрату. — Давно здесь философов не появлялось… Не климат, видимо…

— Голодно, просто… А философ, он, пожрать любит… Без отрыва от производства… И ему желательна трехкомнатная бочка, приходящая прислуга и молчаливая жена!

— Не-е-е-е, с женой — это уже не философ. Это — метафи-ик! Ф-ф-фу-у-у… — "Правый" покачал головой. — Плохо пошла, паленка, что-ли?!

"Млин! Да они же — "готовые!"" — Дошло до меня не сразу, а я еще Бена тормозом обзывал!

Оба эльфа успели порядочно "набраться", "принять на грудь", "накидаться", а еще точнее — "ужраться в зюзю" и теперь воспринимали меня то ли как глюк, то ли как "закуску". Появись я минут на десять-пятнадцать позже, эта парочка уже бы сладко спала, свернувшись в позу эмбриона среди влажных камней, и скорый прилив прихватил их, обоих, в свои страстные объятия, смывая в глубины, утаскивая на дно.

А я, стало быть, лишил прилив его еды…

Вечно я не вовремя!

"Коготь" отработал на славу, ставя свинцовые точки в жизни двух любителей выпить в тишине и одиночестве, подальше от цивилизации.

Два безголовых тела, завалились на камни, орошая их своей кровью. Черной и мгновенно сворачивающейся. Стоило к ней прикоснуться, как она осыпалась мелкой пылью и пропадала в камнях пляжа.

"Косуха" левого оказалась мала, а жаль — всегда хотел пощеголять в таком прикиде!

"Не судьба"! — Освобождая карманы дохлых эльфов от вещей, просто скидывал все в расстеленную косуху, в надежде разобраться со всем барахлом чуть позже. Чуть подумав, избавил тела и от верхней одежды и обуви — мне малО, но цену имеет. Да и сапоги жалко топить — добротные, хорошо прошитые и начищенные — самое оно то, для любого местечкового торговца.

Пока возился, начался прилив, и пришлось уносить ноги подобру-поздорову — мне моя молодая жизнь дорога. Даже пусть и без извилин — голова…

На "последних мозгах", успел прихватить выпавшую из рук эльфа, фляжку — жидкости в ней болталось на донышке, но если энта хрень умудрилась в один литр "уложить" двух вампиров, то оставшихся 50-ти грамм мне хватит с головой.

Нет, я ни разу не алкоголик, но моя жизнь приучила меня к тому, что в кармане всегда должны быть зажигалка, носовой платок, хоть маленький, но ножик и, как предел мечтаний — крепкий алкоголь. И согреться, и раны промыть, да и плеснуть на дровишки, чтобы веселее горели, тоже иногда не помешает.

Унося ноги от быстро поднимающейся воды, слегка посмеивался над самим собой, таким домовитым и расторопным. А "штайер", оставшийся висеть на спинке стула, тому прямое подтверждение.

Через десять минут, наблюдая за волнами, полирующими торчащие бока камней пляжа, с высоты сухого берега, разглядел слабую зарницу открывающегося портала, изумрудно-зеленого. Из которого, гордо держа морду над водой, появился один-единственный Младший. Накатившая волна прибоя подхватила волка, толкнула обратно в портал и откатилась назад, вытаскивая Младшего на свежий воздух. На третьей волне, портал схлопнулся, оставляя снаружи лишь половину оборотня, впрочем, тут же ушедшую на дно.

"Что ж, сами Звезды намекают, что помянуть надо песика. Тем более что есть чем!" — Из недр связанной в тюк одежды достал фляжку и, открутив крышку, нюхнул. Я совершенно не опасался любого типа ядов — ни один вампир не будет пить всякую гадость, могущую повредить его драгоценному здоровью. И наркотиков можно было не ждать — они на вампиров не действуют. Точнее, конечно, действуют… Но в таких дозах, что проще эльфа пристрелить, чем впихивать в него пару килограмм кокаина! Так что, принюхавшись еще раз, просто закрутил крышку. Этот запах я не перепутаю ни с чем. Был у меня печальный опыт распития всевозможных настоек и наливок, домашнего производства. Вот и настойка, запах которой столь же неповторим, как запах цветущей сакуры, хорошо мне знакома. Есть такой "хфрукт", который называется "Помелла". Или, в просторечии наших базарских продавцов, тривиальное "помело" — смесь грейпфрута с гуталином, мандарином и прочими цитрусовыми и не очень. Толстокорый, ароматный — к новогоднему столу самое оно то. Точнее — к посленовогоднему столу, когда народ старательно лечится от похмелья. Корки, наш народ-экспериментатор, затапливал в водочке, получая через две недели настаивания, чуть маслянистую жидкость, с резким цитрусовым запахом и способностью согреть человека за считанные 15–20 грамм, принятых внутрь. Если больше, то пар шел уже не только изо рта или ноздрей, но и из ушей, а сердце уходило в такие частоты, что и бегуну не снилось. Через пару лет, роясь в интернете, я отыскал сей рецепт с пометкой "Только для растираний, внешне!"

Охотно в это верю.

Два вампира, уговоривших почти литр такой "настоечки", меня впечатлили своей "устойчивостью". И откровенной глупостью. И вообще, вся их вампиро-эльфийская сущность меня сильно нервировала и расстраивала. То они все такие, что аж дрожь берет, чуть ли не ракеты с небес стаскивают и связь спутниковую портят, а то… Седое средневековье, отдыхает. И женщины их, судя по рассказам, тоже весьма странные. И детей-эльфенышей, еще никто, ни разу не видел, как бы не тщился. Хм, или вот еще, нюансик — по рассказам Бена, в самом начале своего победоносного шествия по планете, эльфы пользовались магией едва ли не чаще, чем делали вдох-выдох. Младшие были тупее. "Горели" электроприборы. Двигатели всех типов и моделей — прощались со своими создателями, отказываясь работать. Только самое простое. Только в Траннуике об этом словно никто и не знал, пользуясь удобствами!

Логика и здравый смысл, старательно разрушаемые самим человеком, всегда возвращаются, с гаечным ключом наперевес, угощая знатным ударом по голове, восстанавливая тот самый "статус-кво", о котором говорено и переговорено неоднократно.

— А что все это значит? — По привычке, вслух, начал рассуждать я. — А значит это, что кровососам находится рядом с нами — противопоказано! Мы не только для них корм, мы еще и яд! Как любил говорить классик, "я — то, что я ем!"

— … А так же, чем дышу, пью и с кем общаюсь… — Кто бы он ни был, этот владелец странно-шипящего голоса, подкрался он ко мне незаметно, как тот самый, ценно-пуховой, зверек…