… — Черт знает что! В квартире тлеет проводка, женщине плохо, вызвали «скорую», а Вы говорите, нет электрика!! Дурдом, а не страна! Идите вы все к дьяволу, идиоты! — Дэн в раздражении бросил трубку, и рванулся навстречу Турбину, укладывающему жену на диван:

— Я вызвал «неотложку». Сказали, будут скоро, но пока сюда доедешь! Чертово песчаное болото!

— Спасибо, Дэн. Только, боюсь, нам, кроме неотложки, еще понадобиться спецбригада.

— Ё — моё! — Дэн ошеломленно приложил руку к виску и испуганно и тихо присвистнул. — Мать? — кивнул он в сторону коридора.

Турбин в ответ молча прикрыл глаза, бережно держа в руке запястье Натки.

— Нашатырь поищи. Помоги Лильке. Она там сама ото всего обалдела, плачет…

— Сейчас! — рванулся было в прихожую Дэн. — А с Наталией то что, ёжкин хвост?

— Она упала. Расшиблась. Потеряла сознание. Наверное, голова кружилась. Ее рвало. Она мне сказала, что ей худо, еще когда звонила…

— Да, братцы, круто мы тут попали! — ошеломленно взъерошив волосы протянул Дэн и побежал куда-то вглубь квартиры.

— Что? Любимый, что он сказал? — тихо застонав, Натка внезапно открыла глаза. — Что то смешное… Я не поняла…

— Тс — тсс, милая! Не шевелись. Лежи спокойно. Тебе сейчас нельзя двигаться! — Турбин ласково сжал в ладонях лицо жены, тихо сетуя про себя, что ладони эти сейчас были холодны, как лед. — Ты помнишь, что произошло?

— Да. — неуверенно начала она — Я запнулась в коридоре о Кэсси, когда выходила из ванной. И упала. Больше я ничего не помню.

— Кэсси! Я так и знал. Мягкая плутовка! Я всегда опасался, что она будет тебе мешать. Еще когда покупал ее.

— Так это был ты? — тотчас просияла она. — А Лилька мне все врала, что нашла Кэсси в корзине, под дверью отеля в Вене. Вот хитрюга! — Наталия рассмеялась и вдруг замерла, потрясенно, осторожно поглаживая пальцами, склоненное к ней лицо Кита.

— Что? Что ты? Где болит? Скажи? — тотчас заволновался он.

— Какой же ты красивый! — Вместо ответа заворожено шептала она. — Такой же, как Орфей. И подбородок, и скулы. И этот нос, широко вылеплен, а крылья изящные все равно. Знаешь, я никогда не думала, что у тебя такие янтарные глаза. Теплые. Мои. Это так здорово, что я вижу тебя… Любимый мой. Я всегда знала, что ты такой. Именно такой.

— Что ты сказала?! — Недоверчиво протянул Турбин, уставившись на нее, и, думая, что ослышался: — Повтори. Ты сказала: «Я тебя вижу?» Господи Иисусе! Господи. Натка, ты не шутишь??! Или я, что — тоже схожу с ума?? — Он водил ее ладонью по своему ошеломленному лицу, прижимая ладонь эту — к губам. И совсем не замечая, что голос его осел, охрип, от непрошенного потока слез. Точнее — горечи изумления, стекающей из глаз невольно. Просто вижу тебя. Не знаю почему. Просто — вижу. Темнота ушла. — Она счастливо, потрясенно улыбалась. Потом повернула голову чуть набок. — Это же такое чудо, Кит! Увидеть тебя. Немыслимое чудо!

— Действительно — чудо, моя пани! — хмыкнул он, пытаясь обрести хоть какое то равновесие в шутливости тона, но губы его предательски дрогнули. — Это чудо, что ты за две минуты два раза нарушила свое табу. Она непонимающе уставилась на него.

— Какое табу? О чем это ты?

— Ну как же. За неполных две минуты ты уже дважды назвала меня: «Любимый»! Такого раньше не бывало. Это точно уж — полное диво, моя королева! — он умиротворенно положил голову ей на грудь. Она ласково погладила его по волосам, наматывая темно — каштановые колечки на палец… В дверях раздались чьи то тяжелые, но скорые шаги, металлическое звяканье. И в комнату, перемешиваясь с запахом жженой пластмассы и паленого волоса, властно и тягуче поплыл «аромат» валидола и йода.

— «Скорую» вызывали? Где Ваш больной? — наполнил комнату молодой, нарочито звонкий, упругий женский голос.

«Синяя. Как василек!» — привычно подумала она. И тотчас распахнула глаза, внезапно воочию увидев перед собою лицо со вздернутым носом, в светло — соломенных кудряшках «химии». Действительно синие глаза плескались, переливались изнутри теплым, сапфировым светом. Портила впечатление лишь маленькая рябинка шишечка на правой щеке…

— Больная, — выдохнула Наталия тихо и радостно. — Это я. — И снова на миг зажмурилась, боясь, что хрупкое, непривычное видение исчезнет… Открыла их снова. Ничего подобного. Все оставалось на месте. Чудо совершилось и теперь ни за что не желало покидать ее. Оно пришло навсегда.