- Ты что?
- Ничего.
- Что-то прошло не так?
- Всё так.
- Что случилось?
- Ничего.
- Да? Именно поэтому ты третьи сутки пялишься в потолок?
- Хочу и смотрю.
- Мих... Ми-иих... ну ты что? Это я виновата? Я что-то не так сделала? Не то сказала? Лап, ну не сердись, я просто пошутила, когда тому красавчику глазки строила. Он так забавно краснел... ты расстроился? И сапфир этот мне вовсе не нужен был... лап... ну хочешь я его продам?
- Ты не при чём.
- А что тогда?
- Отстань.
- Выпить хочешь? Вишнёвая, рябиновая, первач, таргенайское? Может, чистого спирта?
- Нет.
- Что-то не так? Вы ж его сделали. Или тебе было очень тяжело?
- Не трави душу.
- Ты ещё не полностью восстановился? Лап, это не страшно, теперь у тебя уйма времени, будешь тренироваться, всё получится... Ты что?
- Угу. Я, как дурак, тут из себя два с половиной года развалину изображал, даже ты поверила. Я тут так расстарался - любой наблюдатель бы сообразил - из последних сил держусь. Меня тут с твоей подачи все друзья уже оплакали и обжалелись. Я ... два с лишним года тут придуривался... И эта тварь поверила. Я его выманил почти... Оборотней нашёл... которые по своей воле донесли, что я еле держусь. Агентов не рискнул послать - предателей два года выискивал... Он уже вышел ... меня приканчивать. Я его достал почти - понимаешь? Он снаружи ... был...
- Лап, ты что... лап... и что?
- А ничего. Дерек решил, что Шхар меня сейчас сделает, и убил носителя. Вот так. Одним выстрелом. В тот момент, когда Шхар был снаружи. Ещё б чуть-чуть... мой удар в телепорт пришёлся. Говорил кретину - не лезь, не лезь... Не смотри на меня...
- А зачем ты его вообще с собой поволок? Одному никак?
- Да кто б поверил, что я издыхаю, если б у меня не было шанса убить носителя или спрятаться в него?
- Так Дерек тоже думал, что тебе хреново... надо было его предупредить...
- И всё сорвать.
- А ты и так сорвал.
- Да.
- И что ты ему сказал?
- Кому?
- Дереку, не Шхару же.
- Спасибо, владыка, ты мне очень помог. Что б я без тебя делал. Пойду долечиваться, что-то мне плохо, не готов я ещё к таким тяжёлым схваткам. И всё это проникновенно, с благодарностью и без тени издёвки. Что я ещё мог сказать? Не бить же его. И главное - мне теперь ещё полгода валяться, чтоб он обмана не заподозрил...
- Так ты что, когда пришёл - здоров был? И меня дурил?
- А похоже? Нет лап, я полгода в себя прийти не мог, а потом подумал: раз уж меня так приложило, чего б ни попытаться... вдруг сработает? И ведь ... почти получилось!
- Выпить хочешь?
- Да что ты привязалась? Не хочу. Ничего не хочу. Не надо... ну не надо... лап, отстань, ни до чего сейчас... потом...
- Действительно, совсем хреново. Ладно, лежи. Долго хоть переживать будешь? А то я плакать начну... или любовника заведу... зачем мне мужик, который только в потолок смотреть и может? Три дня ещё потерплю, а потом пеняй на себя! Лап... ла-ап...
- Завтра, ладно? Завтра приду в себя, обещаю. Не судьба, значит. А я так надеялся. Первый раз за последние пять кулей...забыл уже, как это - надеяться... Всё сначала теперь. Второй раз он мне не поверит. А мне всё казалось, что уж с Дереком-то я его достану... мы ж эту долбаную магическую составляющую понизили наконец... казалось - вот оно, ради чего всё... теперь-то уж всё закончится ... и на тебе...
- Значит... значит что-то другое. Может, вообще всё не от нас зависит?
- Может. Не переживай. Ну не переживай так. Я просто психанул. Могу я иногда психануть? Завтра буду в норме. Правда.
- Завтра...
- Вот только реветь не надо, слышишь? Вот не надо мне здесь реветь!
- Я не реву, ты что... это я так... тебе показалось...правда показалось...
- Ладно. Пойдём, что ль пройдёмся...
- Куда?
- По твоим дорогам.
- Я только оттуда.
- Всё равно - мне надо на них посмотреть. Встряхнёт. И к Хельму зайдём. Там и выпьем может.
- Э...э...
- Что ещё?
- Понимаешь... сейчас к нему без предупреждения... лучше не ходить...
- Чего вдруг?
- Ну-у... Ульрика...
- Что - Ульрика?
- Это... так получилось... ей померещилось, правда... правда померещилось... ну нашло на неё что-то...
- Ульрике? Померещилось? Вроде всегда к нам хорошо относилась...
- Слышь, я правда не знаю, что это на неё нашло...
- Вот только не надо мне тут впаривать, что ты состроила Хельму глазки и она расцарапала тебе морду - не держи меня за идиота... Ну?
- Ну-у... помнишь... я говорила... повезло ему... как начинающему... короче, что он напарника ищет?
- И?
- Нашёл...
- А при чём тут мы?
- Ну... тебе с напарником лучше бы не встречаться... пока... а то вдруг он там рядом...Ты не переживай, Хельм ему морду уже набил за тебя... очень хорошо отделал, правда-правда... но... вдруг ты там ещё добавить захочешь... нехорошо получится...
- Да ... Не ожидал... Ладно, тогда просто пройдёмся... вон в ювелирную лавку... колечко хочешь? Ну что ты на меня уставилась? Сказал же - завтра буду в норме...
* * * * * * *
Советник пришёл в себя только через год, и всё равно в нём долго чувствовался надлом. С делами он справлялся прекрасно, но без прежнего азарта, торговался равнодушно, дрался скорее по обязанности, хотя по-прежнему заставлял Дерека сражаться точно на грани возможностей. Ещё через шесть лет они с армией встретили тёмного на западной границе и разгромили без проблем, заодно поставив нового князя вместо продавшегося. Князья переходили на сторону противника не часто: все настолько привыкли к незыблемости власти, что уже не представляли себе, как она может смениться. Купола давно закрывали даже небольшие отдалённые замки, что давало при нападении выигрыш во времени, и для каждого купола существовали телепортационный амулет и система оповещения о приходе противника. Когда же купола не успевали поставить - что случалось не часто - тогда князья или сражались, или переходили на сторону врага. Всё было отлажено, да и тёмный последние годы предпочитал появляться у малозаселённых северных или западных окраин - это давало ему возможность прожить на два-три дня дольше. Иногда Дереку казалось, что Хант скучал от предсказуемости событий, иногда - что он доволен ей. Но надлом советника не проходил - может быть, ему не удавалось вернуться на тот уровень, который владыка оценить был не в состоянии, может - угнетала невозможность раз и навсегда избавиться от противника. Дерек спрашивать не пытался.
Правление текло спокойно, и даже Джайлем перестал создавать проблемы - его загрузили исследованиями предотвращения эпидемий и голода, которые казна, благодаря усилиям Ханта, уже спокойно могла оплачивать.
В семье Дерек был счастлив - за две дюжины лет у Аремиилиннь родилось три дочери, и жена ликовала - средняя, Алетимииль, унаследовала магические способности. С императрицей было легко и просто: она слишком много знала и видела, чтобы обращать внимание на мелочи и спорить по пустякам, и из всего старалась извлечь если не пользу, то урок.
Алетимииль отправили учиться сначала в Дерск, потом в Путарь - Джайлему не следовало лично наблюдать за обучением третьей дочери императора. Пусть телохранители и страхующие и ходили за ней по пятам - но лучше было держаться подальше от Верховного мага, чтобы некоторые её умения стали для того неожиданностью в случае открытого конфликта. Владыку тревожили лишь бесконечные любовные похождения Алетимииль: старшая и младшая вышли замуж рано и достаточно удачно - да и какой муж рискнул бы связываться с тестем-императором? - а средняя... "Через пару-тройку дюжин лет угомонится", - смеялась императрица. - "Это нормально, Дерек. Не хмурься, она магичка." И Дерек молчал, стараясь не высказывать возмущения и не расстраивать жену, сильно подозревая, что и та в юности вела себя точно так же.
Интерес и азарт вернулись к Ильму не скоро - но вернулись. В немалой степени этому способствовали выходки Роксаны - и хотя свой кабинет Хант больше не громил, агенты нередко доносили о выбитых дверях и стёклах в особняке советника.
В тот день Дерек вернулся из похода по восточным окраинам: империя расширялась, и слишком многие князья на востоке чувствовали себя безнаказанно. Императору очень не хотелось доводить дело до показательных казней, и потому они с Хантом чуть не три дюжиницы мотались по замкам в сопровождении войска, предотвращая бунты.
В кабинете его встретила Алетимииль - сидя с ногами в императорском кресле. Вот кому следовало бы родиться мужчиной, вновь подумал владыка - какой бы вышел боевой маг!
- Мама скоро вернётся? - поинтересовался Дерек, устраиваясь напротив.
- Мама? - Тимилёк рассеянно покусала кончик гусиного пера - золотые гномьи она не любила, немного помолчала и озабоченно сообщила: - Они, вроде, всех, кого можно откопали, но землетрясение ведь может повториться? Сидят пока - долечивают, ждут, не будет ли новых толчков...
Владыка давно не удивлялся способности Ханта чувствовать настроение. Иногда Дереку казалось, что он и сам умеет читать мысли. Поэтому он лишь взглянул на дочь, и совершенно не удивился, когда после недолгой игры в гляделки та небрежно бросила:
- Мама просит развод, хочет снова выйти замуж.
Подняла на Дерека чистые и совершенно невинные глаза, и поинтересовалась:
- Ты не очень расстроен?
Дерек молчал. Ждал ли он этого? Возможно - иногда он и сам думал, что лучше бы Аремиилиннь нашла себе новую любовь до того, как ему придётся уйти. Но чтобы вот так...
- Не очень, - пожал плечами владыка. - Тебе бы, кстати, тоже пора замуж.
- Хоть завтра, - пожала плечами дочь, - а послезавтра разведусь. Зачем мне муж, если я спокойно сделаю почти любого боевого мага? К тому же муж потребует внимания, а у меня работа... Если б найти такого, чтоб был не хуже тебя, можно бы и подумать...Только где его взять? Так ты напишешь бумагу о разводе?
И подвинула владыке золотое перо и чернильницу. Дерек уселся писать, а Алетимииль поинтересовалась:
- И ты не хочешь узнать, за кого мама собралась замуж?
- Нет, - оторвался от пергамента Дерек, - мне сообщат агенты.
Он вовсе не хотел, чтобы ему об этом рассказывала дочь.
Спровадив Алетимииль, владыка немного посидел за столом в рабочем кресле, окидывая взглядом кабинет. Нет, так не пойдёт. Позвал адъютантов.
- Две дюжины ящиков таргенайского на плац!
К вечеру ему удалось закрутить бутыль бичом так, чтобы разлетевшиеся осколки упали точно по окружности в трёх шагах от него. И два ящика таргенайского ещё осталось. Он отдал их страже, бесстрастно наблюдавшей за упражнениями императора.
Что ж, думал владыка, возвращаясь в замок - теперь я свободен. Меня больше ничего здесь не держит, кроме долга. Надо когда-то уходить - Талина заждалась наверно.
Хант его порыв не одобрил. Категорически. Заявил, что пока владыка в здравом уме - должен править. Должен, именно должен, соглашался с ним Дерек. И сколько ещё? Когда оно наступит - обещанное безумие? Ильм пожал плечами, надавил на чувство долга, прочитал лекцию о северных князьях и благосостоянии народа, напомнил о понижающейся магической составляющей, ненадёжности магов... и Дерек смирился. Словно он мог поступить иначе: наивно думать, что в бою император сможет проиграть вопреки воле находящегося в нём существа. Что ж, он будет править, сколько получится - но больше не женится. Ему надо вернуться к Талине свободным.
Владыка начал вспоминать философские системы своего мира и записывать мысли по этому поводу, пытаясь приложить их к миру, ставшему родным и привычным. Вновь спустился в архивы - искал на этот раз самые древние рукописи. Заказал Ильму копии в южных землях - он мог бы спросить Ханта, но вдруг осознал: тот прав, и задающий вопросы почти всегда знает ответ. К тому же хотелось сначала составить своё мнение.
Алетимииль навещала его часто - ей нравилось, что он не нашёл себе новую жену, ей нравилось тренироваться с ним на мечах, да и бичом она владела отменно. Он научил её родному языку, - записанные на нём заклинания не сможет прочесть никто, кроме неё самой, - и его звуки порой будили давно забытую тоску. Дерек очень боялся за дочь - глупо было бояться за такую сильную магичку, но страх не проходил. Он достаточно стоял на краю седьмой шахты и у погребальных костров - пора было уходить.
Ильм упорно медлил. Ильм утверждал, что люди давным-давно не помнят тёмного правления, и теперь надо готовить уход гораздо тщательнее. Наняли певцов и сказителей, усилили подготовку агентов. Агенты менялись вместе с советниками и приходящими тёмными владыками, сказители сочиняли всё новые и новые песни, - а Хант всё тянул. Ему не нравились носители тёмного меча - тот безволен, тот жаден, этот похотлив, а этот - под стать мечу, такой же негодяй... Да они за пару лет развалят здесь всё, чего они добились за двадцать с лишним поколений! Дерек молчал - подозревая, что нет, развалят не всё. Но Ханту не возражал. И даже по-прежнему тренировался каждый день - без интереса, лишь по привычке. Он ждал - теперь ему оставалось лишь ждать. На каждую встречу с тёмным он выезжал, как на последнюю - перебирая всю свою жизнь, проверяя, мог ли поступить иначе, стараясь учесть и опят и ошибки, ведь ему придётся держать ответ, - и каждый раз возвращался.
* * * * * * *
Внизу - в двух полётах стрелы - кипела лава. Дерек вынул кинжал, срезал прядь волос, перевил нитью от того, самого первого Талининого свитера, подумал, что до самой лавы прядь не долетит - сгорит по пути, - и разжал пальцы. Бич он оставил Алетимииль.
Несправедливо. Несправедливо, что рыжий маг покоится в этой шахте, а его телу суждено полыхнуть огнём под небом, и Талине достанется лишь прядь волос. Несправедливо.
- Не думал, что для тебя это так важно, - услышал он голос стоящего позади меча. Дерек обернулся - чтобы встретиться глазами с советником.
Ильм подошёл к краю шахты и глянул вниз.
- Тебя похоронят вместе с ними, - Хант отвёл взгляд от пропасти и посмотрел на владыку. - Обещаю.
Лава кипела внизу - совсем как в горах его мира. Кто выполнит обещание Ильма, если того вышвырнет отсюда? Кто успеет?
- Ты сомневаешься? - прищурился меч, отступая на шаг от края шахты.- Даю слово. Неужели я не сделаю такой малости для моего лучшего повелителя?
Дерек бросил последний взгляд на зарево, развернулся и пошёл к городу. Хант держался в полушаге позади. Меч слово сдержит. Теперь осталось лишь ждать срабатывания сигнала тревоги. И проститься с Аремиилиннь.
Она вновь обрезала и покрасила волосы, и россыпь веснушек всё так же придавала ей очарование.
- Ты всё правильно тогда решила, - Дерек поцеловал её раскрытую ладонь, - и мне не придётся разрываться между двумя женщинами. Ты всегда отличалась мудростью и дальновидностью...
- Всё было не так, - смутилась Аремиилиннь, - всё было совсем не так благородно.
Владыка улыбнулся.
- Я знаю. Но ведь остальным об этом знать необязательно? Даже нам с тобой.
Он вновь поцеловал её ладонь, и ушёл, не оборачиваясь - она позаботится и об Алетимииль, и о потомках двух других дочерей. Ей не надо ни о чём напоминать. Какая была императрица!