Вчерашний кабак лежал в стороне от здания городской управы, и Дерек очень надеялся, что пока он ходил с Талиной по лавкам, советники Хант и Дагор не захотели его опередить.

Слежки он не заметил и петлять не стал - всё равно любой агент возьмёт след и доложит, куда ходил владыка.

Хозяйка увеселительного заведения из детородного возраста уже почти вышла, но собой была если не соблазнительна, то мила и обаятельна. Представилась госпожой Люшесией, пригласила сесть, налила таргенайского в высокий хрустальный кубок.

- Чем обязана, владыка? - гостеприимно улыбнулась она. - Вы чем-то недовольны?

- Что вы, - столь же любезно ответил Дерек, - ваше заведение просто замечательно, всем доволен. Почти.

- Почти? - удивилась хозяйка, игриво поправив локоны. - Вам чего-то не хватило?

- Вот именно, - Дерек вложил в голос как можно больше тепла и учтивости, - можно сказать, очень не хватило. Я надеюсь, что именно вы и восполните мне эту досадную мелочь.

Госпожа Люшесия вопросительно вскинула брови.

- Я, право, не понимаю, о чём вы, - с томным придыханием изрекла она, - мне уже столько лет...

- Да и мне немало, - он откровенно вызывающе взглянул на сидящую перед ним женщину, - поэтому я и убеждён, что мы поймём друг друга и останемся полностью друг другом довольны. Так я могу получить то, за чем пришёл? - этот вопрос прозвучал уже серьёзно. - Мне ведь не придётся вас уговаривать?

- Нет, что вы, - поджала губы хозяйка, - вам как - всё полностью, или только самое главное?

- И то и другое, - решил Дерек, - и, естественно, во всех версиях.

Хозяйка поднялась, подошла к стоящему в кабинете комоду и достала оттуда пачку листов.

- Здесь всё, - она церемонно склонила голову и начала раскладывать листки стопками, - это - для советника Дагора, это - для советника Ханта, а это - специально для вас, владыка, не первый год работаю. Так что версий три, и они не сильно отличаются.

- А где версия для градоначальника? - подвинул к себе Дерек отчёты вчерашних танцовщиц.

- Советники Хант и Дагор пожелали сначала каждый в отдельности её одобрить, - усмехнулась хозяйка, - и я решила, что и вы тоже пожелаете, так зачем спешить?

Он бегло просмотрел листы: сверху лежали краткие донесения о прошлом вечере и ночи, чуть ниже - полная запись всех разговоров советников и владыки, отдельно сбоку за вертикальной чертой указывалось количество выпитого на момент произнесения фразы вина и его название. На последнем листе находились психологические портреты участников гулянки, исключая того, кому отчёт предназначался.

- Вы не возражаете, если я устроюсь здесь и всё изучу? И будьте столь любезны, прикажите принести мне какой-нибудь травяной отвар или воду.

Хозяйка степенно кивнула и удалилась.

Дерек принялся разбирать отчёты: к счастью, писали танцовщицы красиво и разборчиво, чтобы не утруждать и не сердить начальство, - поэтому на пятом листе он перестал шевелить губами при чтении, а, справившись с докладом для советника Дагора, мог уже охватывать взглядом сразу две-три строчки. Донесение для советника Ханта почти ничем не отличалось. Дерек выпил принесённый отвар и изучил отчёт для себя - расхождений снова не было. Всё, что он запомнил сам, совпало дословно во всех трёх докладах. На всякий случай он посмотрел, нельзя ли зашифровать что-нибудь между строк - особых отличий в написании букв не обнаружил, а эльфийские мелодии были тщательно переведены, иногда даже с толкованиями подтекстов. Все ли переведены и дословно ли, сказать было сложно, приходилось довольствоваться тем, что есть, но записи казались вполне достоверными. Можно, конечно, добавить всё что угодно после его ухода - но тут уж ничего не поделаешь. Характеристики его самого и советников ничего нового ему не сказали, кроме того, что работать девушки умели. Он дёрнул за кожаный шнурок, прикреплённый к колокольчику - вошла хозяйка.

Дерек вновь учтиво улыбнулся и выслушал краткую историю торгового дома "Тропинка" и его владельца. Не нашёл ничего подозрительного, за исключением того, что, по слухам, небольшое наследство отца отошло младшему брату господина Ханта, а сам он вынужден был податься в охранники. На вопрос, нормально ли это, госпожа Люшесия с искренним недоумением ответила: "А как же иначе? Вот если б у него была младшая сестра - тогда отец ещё мог бы подумать, кому оставить - ему или зятю... и то вряд ли". Дерек задал уточняющий вопрос и услышал, что наследство здесь оставляют в основном младшим детям. Надо будет перепроверить. О господине Дагоре госпожа Люшесия ничего не слышала.

- Благодарю вас, - поклонился Дерек, - я доволен. Пожеланий по докладу господину Ядыке у меня нет, если господа советники захотят что-либо добавить - пришлёте мне вставки. Что касается донесений советникам - советую убрать из докладов фразу, что я им не доверяю - во-первых, они и так это знают, а во-вторых, не поверят, что я это произнёс даже специально для них. От себя можете пересказать им этот наш разговор, он вполне её заменит. Ещё раз благодарю вас за честную службу, стандартную оплату потребуете с советника Ханта, потом пришлёте мне копию счёта. Всего доброго.

Время было потрачено не зря - теперь с очень большой вероятностью можно было сказать, что советники раньше знакомы не были. Хотя они могли и разыграть все сцены специально для него - но вряд ли, слишком уж настороженно относились они друг к другу, и слишком уж причудливыми путями шла их беседа. К тому же редкие фразы, не относящиеся к красоте и достоинствам девушек, что они произносили наедине с танцовщицами, откровенно были рассчитаны на чтение в докладах и потому звучали двусмысленно и расплывчато. Вполне удовлетворительный результат. И вдобавок ко всему он неплохо потренировался в чтении.

С градоначальником и представителем торговой гильдии владыка просидел почти до полуночи, после чего потребовал показать архивы. Дерек надеялся, что Талина распознает запах пыли, бумаги и чернил и не заподозрит его в очередных развлечениях. К утру он научился читать почти также бегло, как дома. А если бы местные пропускали гласные при письме - вышло бы ещё быстрее. Но здесь на листе помещалось меньше слов, значит, меньше информации, чем на серебряной пластине, - именно за счёт прописывания гласных букв.

Ничего дельного про светлых владык он не узнал. Указы, постановления, грамоты и приказы - по ним можно было составить представление об экономике, политике, судебной системе, но ничего конкретно про владык. Дерек перешёл на указы тёмных - их было заметно меньше, но они снова ничего ему не сообщили. Да, тёмные требовали больше для себя и не интересовались порядком в городах и княжествах - но таких правителей много. Да, их приказы были порой крайне жестоки, а требования неумеренны - но и таких правителей четвёртый сын императора встречал неоднократно. С другой стороны: в архивах никогда не бывает всего, и понять, что уничтожено - достаточно сложно. Единственный достоверный вывод: владыки чередовались - так об этом ему говорили все, включая старушку - торговку рыбой и едва шевелящегося старика на окраине города.

На постоялый двор Дерек вернулся с рассветом, выслушал доклад очередного агента, что Талина никуда не выходила, и успел ещё выспаться до завтрака.

Он снова пришёл только под утро - но на этот раз Талина не ревновала. Она заснула за вязанием и не услышала его шагов. За столом на всякий случай принюхалась, но Дерек видно нарочно не переодевался: ничего подозрительного учуять не удалось - всю ночь читал при свечах. Зато он её и не обнимал. А очень хотелось. Мелькнула мысль, что может зря она так переживала, пусть бы немного... развеялся, лишь бы потом снова нежно к ней прижимался и развлекал весь вечер. Но с другой стороны - что за глупость, почему, чтобы проявить к ней внимание, надо для начала отправиться к.... Тут ей снова захотелось разреветься. Или у него что-то не в порядке, и он на всякий случай решил себя проверить, чтобы... ну... не опозориться? Живущие под небом часто обсуждали такие вопросы, но у неё совсем не было опыта, не считать же опытом те несколько раз с Ренни, о которых она теперь так старалась забыть, поэтому она смутно представляла себе как это - опозориться. Только понаслышке, а там не всегда понятно, о чём речь.

В результате Дерек слегка дотронулся до её плеча, сказал, что в ближайшие полдюжиницы точно будет очень занят, но обязательно выкроит время, чтобы подобрать ей лошадь и верховой костюм. А она должна придумать, куда за это время деть все покупки - потому что в походе нужно только самое необходимое, и если две юбки уж как-нибудь поместятся, то три мешка шерсти - никак. И с этими словами куда-то умчался. А Талина осталась стоять в полном остолбенении - зачем он тогда всё это ей купил? Ещё больше напугала её мысль о лошади - она не умела ездить верхом! Она была уверена, что путешествовать будет в телеге! Но если сказать об этом Дереку, он вполне может раздумать брать её с собой! Она решила, что умрёт, но с лошади не свалится. И надо бы попросить кого-то, чтоб показал ей, как ездят. Или всё-таки рассказать об этом Дереку? Может, скакать верхом не так сложно?

Она хотела выйти прогуляться - но не знала куда, а на рынок идти без денег - только зря время тратить. Можно навестить Ренни... Завтра. Сегодня он ещё не совсем поправился. Или поправился, но ушёл... завтра. Завтра обязательно. Сегодня столько дел - надо умудриться связать свитера из всей шерсти, что они купили. Один наденет Дерек, ещё один - она сама, а остальные займут меньше места, и их можно будет увезти. И Ренни надо свитер связать - на прощание. Ещё можно штаны, носки, шапку и варежки - наступит зима, и ему будет холодно. Да, если связать ему свитер - тогда можно и послезавтра придти, как раз готов будет. Она же не просто встречу откладывает - она подарок вяжет, спешит.

Талина поднялась наверх и с утроенным рвением схватилась за спицы: самое главное - она уедет с Дереком. Остальное неважно.

Время то тянулось, то бежало. Вернулся бывший командующий гарнизоном Путаря, ставленник предыдущего светлого владыки, занял своё место и немало помог Дереку в уяснении местных правил ведения войны. Начали подтягиваться войска, и пришлось в спешном порядке учить, как они обмундированы, как строятся, маршируют, как движутся в походе. Деление на дюжины, а не десятки, становилось привычным.

Обозом и продовольствием занимался советник Хант - и Дерек со злорадством наблюдал, как тот худеет, зеленеет и звереет. Заниматься закупками в таких количествах ему ещё не приходилось. Ничего, пусть попрыгает. Половину счетов владыка дублировал - все просто не успевал, но и этого хватит, чтобы выяснить, сколько Ильм намерен уворовать.

Хельм тоже зеленел и зверел: ему приходилось ещё хуже, чем купцу - сказывались отсутствие опыта и боязнь кому-либо довериться.

Любозару стало лучше, но говорил и ходил он всё ещё с трудом, поэтому Дереку пришлось обложиться учебниками военного дела и описаниями исторических битв, а к нему заходить только с самыми необходимыми и сложными вопросами. Спать в архивах владыка считал неприличным, и всю гору книг и свитков пришлось перевезти в комнату на постоялом дворе, где спокойно можно было отдыхать короткими погружениями. Советники так не умели и с трудом подавляли зевоту, когда Дерек всю ночь заставлял их докладывать о делах.

На третью ночь, после того как измученные советники с тоской попросили дать им немного передохнуть, к нему пришла Талина. В халате. Со свёртком в руках. Выражение её лица не оставляло ни малейшего сомнения в том, зачем она явилась. То, что пришла сразу после ухода обоих советников - в том, что полночи прислушивалась под дверью. Дерека прошиб холодный пот, а затем бросило в жар. С ужасом подумал - здесь совершенно другие обычаи! Вдруг она начнёт настаивать? Он не мог представить себе как объяснить ей, чем невеста отличается от наложницы. Ладно, половину традиций всё равно можно забыть, но начинать с этого поход...

- Талина, - радостно улыбнулся он, - что так рано? Пойдём позавтракаем? Я тут совсем замучился...

Скривил как можно более усталую и тоскливую гримасу, размашистым жестом указал на гору свитков и доверительно пожаловался:

- Не представляешь, как тяжело учиться читать заново... такие причудливые извилистые буквы... а мне ещё сейчас мчаться войска проверять... и воевода никак не встанет на ноги... пойдём завтракать, я всё равно собирался - когда всё время носишься, есть ужасно хочется.

Ничего ему проверять было не надо, и есть совсем не хотелось, но придётся спешно убегать из комнаты. Ладно, дойдёт до гарнизона, а потом до лечебницы.

Она покраснела, потом побледнела, кажется - даже собралась заплакать. Пришлось брать со стола счета господина Ханта, нежно обнимать её за плечи и, тяжко вздыхая, во всех подробностях рассказывать, как трудно следить за его махинациями, особенно когда ты считаешь в десятках, а он - в дюжинах. Причём нарочно, мерзавец, считает в дюжинах, чтоб проверку затруднить! И при этом осознавать, что постель - в четырёх шагах сбоку, а рука прилипает к её спине.

Результат был совершенно неожиданным. Талина преисполнилась самого сердечного сочувствия, перестала дрожать и предложила:

- Давай я тебе помогу, я хорошо веду счета. И в десятках тоже считаю - я тебе всё переведу в десятки.

В результате та, которую он уже считал невестой, вошла к нему с целью стать наложницей, а получила должность ревизора. Дерек недолго выбирал между готовой заплакать и прыгнуть в постель женщиной - и женщиной, лезущей в государственные дела. Пусть, зато занята будет и пользу принесёт. В крайнем случае за ней всегда можно снова перепроверить. Теперь если постучится: пачку отчётов советника по финансам ей в руки - пусть проверяет. Махинации Ильма она покрывать не станет.

- А я... - запнулась Талина, пока он собирал со стола доклады господина Ханта с целью вручить их новоявленному ревизору, - я тебе свитер связала... вот.

И протянула свёрток. Надел его Дерек поверх рубахи - боялся не выдержать и утащить Талину в постель. Потом вручил ей бумаги и сообщил, что ждёт завтракать. И вообще - свитер так ему нравится, может она, когда всё перепроверит - ещё ему такой свяжет? Но только после того, как все дюжины в десятки переведёт. Спускаясь по лестнице, он размышлял, чем бы ещё её загрузить, чтобы времени на заигрывания не осталось. Его невесте, конечно, работать не полагается, но раз она сама к нему пришла, то и спрос с неё как... с ревизора.

В это утро Любозару, наконец, стало заметно лучше - он смог подняться и выйти на улицу. Ухаживавший за ним всё это время Шуст смотрел на воеводу с немым обожанием, готовый броситься куда угодно по первому же намёку. К подтягивающимся войскам главнокомандующего вывезли в той же карете, которую подавали Дереку. Воевода с некоторым удивлением, но без лести, одобрил почти все решения владыки и начал подбирать себе адъютантов и заместителей. Долго он, однако, работать ещё не мог, поэтому к обеду его снова отправили к целителям. Дерек пришёл к господину Радосвету вечером - вооружившись картами, историческими хрониками, рисунками и учебниками военного дела.

Любозар оказался гением - дома Дерек много бы дал за такого заместителя. Нет, его собственный тоже был очень неплох, и Дерек надеялся, что в отсутствие четвёртого сына отец не наделает глупостей и поставит главнокомандующим именно его, а не кого-то из братьев. А если нет - заместитель мог за себя постоять, и знал, как поступить, если какое-либо из покушений на воеводу окажется удачным, а император - не в лучшем расположении духа...

Правила ведения боя действительно оказались достаточно просты - хотя бы потому, что были двумерны. Все сражения велись на земле, и третье измерение было представлено только рельефом местности. Гораздо проще, когда приходится рассчитывать атаку лишь слева и справа, не учитывая высоту, облачность, встречный ветер и грозовые фронты. Реки можно было перейти вброд, не рискуя потерять всё войско, штурм крепостных стен без конницы казался весьма странен, так будь здесь настоящая конница - и замки были бы другими.

Увлёкшийся Дерек решил проверить способности Любозара, и с третьей попытки, сломав несколько перьев и заляпав чернилами кучу листьев, начертил схему сражения над Таретом, объясняя как атаковать в трёх измерениях. К его удивлению воевода моментально уловил суть, повертел листки, даже попытался изобразить из них что-то летящее над столом, а потом заключил, повернув лист, символизирующий конницу Инхрада, чуть под другим наклоном к столу:

- Я правильно понимаю, что если бы они выстроили войска таким образом, то накрыли бы вас сверху?

- Правильно, - изумился Дерек, - но они не могли так сделать, их атаковали когда сверху шёл грозовой фронт.

Любозар вгляделся в своего нового владыку и вдруг спросил:

- Ты наверно очень тоскуешь по полёту?

Дерек прислушался к себе.

- Нет, - ответил он честно, - ни по дому, ни по полёту я не тоскую. Даже странно.

"И курить мне не хочется", - добавил он про себя, чтобы не объяснять воеводе, как и для чего "дымят" - не было здесь слова "курить".

Ночью он зашёл к Талине сам - во избежание повторения вчерашней ситуации. Он её разбудил - она считала весь день и весь вечер, но зато перепроверила и перевела в десятки половину отчётов. Бумаги Дерек забрал, обнять обнял, попросил поторопиться и ушёл к себе - на эту ночь он её нейтрализовал.

* * * * * * *

На первый курс магической Академии набрали девять человек: самому младшему было восемь, самому старшему - год сверх полутора дюжин. Ещё один парень оказался ровесник Ренни, но на голову выше и раза в три шире в плечах. Нашлись и девочки - обе на несколько лет младше. Рении не знал - радоваться или огорчаться, он думал, что только у них дома учатся по семь-восемь человек на курсе. Зато рыжих оказалось больше половины - всех оттенков раскалённого металла.

Всё оказалось не так страшно - писать не умела половина группы. Младший и девчонки - из-за возраста, самый старший - потому что прибыл из глухой деревни на севере. Так что время приспособиться к бумаге и перьям будет. И писать можно на родном языке, главное, отвечать правильно.

Первые занятия они присматривались друг к другу, а потом курс разделили - грамотных в одну группу, неграмотных - в другую. Только практические занятия по магии оставили совместными.

На старших курсах насчитывалось примерно столько же говорящих - от семи до дюжины. Ренни нашёл двух своих соплеменников на седьмом и восьмом курсах, и даже видел живого эльфа с пятого. Эльфа действительно звали Лиэрн безо всяческих "чтототамэль".

Кормили очень хорошо - кашей утром и супом в обед. Можно было ещё и ужинать, но вечером его кормил Уржел. Ещё он нашёл свою общину и узнал, что туда приходила Талина - но только один раз, больше её не видели. Он разыскал гостиницу - вокруг неё стояла охрана, ощупывавшая едва ли не каждого пытавшегося войти, и крутилось слишком много собак. Он не решился прорваться внутрь и спросить про Талину - вдруг бы это ей чем-нибудь навредило. Если она ещё там.

Поселился он в лечебнице, ночевал в палате с самыми тяжёлыми больными - больше от него пока ничего не требовалось - и платили ему серебрушку в полдюжиницы или два медяка в день. Ренни осторожно спросил у своих, нормально ли это, и услышал, что если его ещё и кормят - то вполне. А если он попутно чему-то учится, то могут вообще не платить. В общем - как договоришься. Разве у кузнеца с подмастерьями не так же? От таланта ученика всё зависит, с иного ещё и вычтешь за испорченную заготовку. Ренни подсчитал, что если на еду совсем не тратиться и где-то чуть-чуть подработать, то к зиме, которой его сразу начали пугать, он сможет накопить на доху и зимние вещи. Зимы он не видел, но она его уже страшила - какой же должен быть мороз, чтобы по воде можно было ходить?

А через семь дней вечером в лечебницу пришла Талина - в новых штанах и свитере и очень дорогих сапогах, словно она вдруг сильно разбогатела. Его затрясло - он прекрасно знал, откуда у девушки может появиться дорогая одежда и красивые сапоги. Могла бы надеть старые - зачем всем своим видом сообщать ему... Ренни закусил губу и попытался улыбнуться.

- Здравствуй, - еле выдавил он, - ты как?

Она подошла ближе, вытащила из заплечного мешка свёрток и протянула ему.

- Хорошо, - улыбнулась мечтательно и отстранённо, - это тебе. Там свитер и ещё вещи на зиму. Не замёрзни здесь - зимой очень холодно, я в первый год себе чуть уши не отморозила.

- А ты? - сказать что-то ещё он был не способен.

- Я уезжаю, - она погладила его по щеке. - Скоро... светлый... владыка отвоюет власть, путешествовать станет безопаснее, ты всему научишься... Всё будет хорошо, Ренни. Правда.

- Уезжаешь? - не захотел поверить он. - Куда?

- В Тальн, - вид у неё был чуть виноватый, - к отцу. Ренни, ты будешь учиться, а мне... мне нелегко будет в чужой общине. В Тальне много лучше. Правда.

Это была правда - но не вся. Он смотрел на неё: и вдруг увидел себя со стороны - такие же сияющие глаза, блаженная улыбка. И запах... он неуловимо изменился, новые вещи и капля благовоний не могли скрыть его. Влюбилась - смог наконец произнести он про себя. Потеряла голову, как и он сам когда-то. Не когда-то - всего полторы дюжиницы тому назад... Она не из-за этих дорогих вещей и сапог уезжает, она не из-за денег уезжает, она просто ничего не соображает. Неужели не понимает, как это опасно - уезжать сейчас?

- Талина, - не выдержал он, - выходи за меня замуж. Я маг, я буду много зарабатывать. Скоро. Ну не очень скоро - но ведь буду! Не рискуй, не надо. А в Тальн поедем вместе будущим летом. Всё проходит, а я - я буду любить тебя. Я буду заботиться о тебе. У меня уже есть работа, будет ещё. Не уезжай!

- Ренни, - она смутилась, - ты... ты... ты много моложе меня. Я старая для тебя, Ренни. И ты - маг. Такие семьи не держатся.

- Я вырасту! - с отчаянием выпалил он. - Талина, я вырасту. Совсем скоро - через год-два! Талина, я буду хорошим магом. И хорошим мужем, правда! Есть заклинания, продлевающие молодость. Мне всё равно - я всегда буду любить тебя. Не уезжай!

Она покачала головой и снова погладила его по щеке. Захотелось расплакаться. Но тогда она лишний раз убедится, что он... мальчишка.

Он сжимал в руках свёрток с зимними вещами и смотрел ей вслед. Кто бы он ни был, её любовник - хоть сам светлый владыка - рано или поздно он её бросит. И тогда Ренни найдёт её - и женится на ней безо всякого приворотного зелья. Просто потому, что станет очень хорошим магом, а она - ей потребуется утешение и поддержка, и кто, как не он, сможет их дать. Он прижал к себе свёрток, развернулся и пошёл в палату.