Смерть гостя в бассейне наступила от удара электрическим током. Вода сработала лучше конденсатора. Иван Захарович Метелкин понял это сразу, когда увидел опрокинутую в бассейн настольную лампу.
С умом сделана работа. Таким током можно и быка завалить. Понятно теперь, почему в сборке предохранительные вставки погорели.
Как оказалась лампа в бассейне, кто теперь скажет? Нет свидетелей. Вон он, Иван Захарович Метелкин, один здесь. Он в электричестве соображает. Позарился на чужое, вот и покусился на гражданина неизвестной территории. Какие такие вчерашние гости? Покажи их! Не знаешь? А-а! Первый раз видел? А они тебя угощать кинулись? Понятно-понятно. Все так говорят…
Иван, как сел на край бассейна, так и остался сидеть под ярмом случившегося. Верка тут еще подзуживает. Плачет:
– Иван, – говорит, – как же ты на деньги позарился? На такое пошел? Человека убил. Он хоть и не наш, а человек все-таки! Что делать будем, Иван?
Метелкин хоть был и не в себе, но так посмотрел на нее, что она тут же поперхнулась:
– Я – щас! Я – щас, Ваня! – и кинулась в дверь.
Через минуту принесла осаженному страшной нелепицей Ивану, расплескивая через край, стакан водки.
Но пить Иван не стал. Он взял из Веркиных рук стакан и, машинально повертев его в руках, бросил в черную воду.
Стакан оказался из дутого пластика, он на мгновение скрылся под водой, затем выскочил пробкой и закачался, как поплавок во время поклевки. Тут же закачалось в судорожном заломе смерти, уже покрытое синевой мокрое тело.
Привела Ивана в чувство все та же Верка. Властным, не терпящим возражений голосом она приказала Ивану Захаровичу закрыть на все запоры входную дверь, вывесив снаружи табличку: «Спортивно-оздоровительный комплекс закрыт по техническим причинам».
Метелкин, вынырнув из черных вод отчаяния, как тот пластик с водкой, пошел запирать двери.
Конечно, это было самое разумное решение до принятия других мер, о которых Иван Захарович и не догадывался.
Он еще верил в справедливость милицейских органов, в дотошное изучение происшествия со смертельным исходом следователем, ну, наконец, и в справедливость суда, считая наш суд самым гуманным.
Электролампа еще не орудие убийства, он, что ли, ее в бассейн сунул? Может, подсветку какую вчерашние гости хотели в бассейне устроить. В бассейне пол мокрый. Вот и поскользнулся Горун и упал с проводом в воду.
С током шутки плохи. Поэтому необходимо заявить в милицию о происшествии. Пусть разберутся. Виновных найдут. Пусть ему выговор по несоблюдению техники безопасности вкатают. Пусть. Не надо где попало провода разбрасывать, лампы разные включать. Не надо… В сырых помещениях даже верхний свет, и тот должен в прозрачный колпак одеваться. И-ех!
Успокоившись, Иван снова вернулся в бассейн: надо с Веркой обозначить свои действия перед следствием и милицией, чтобы потом расхождений в показаниях не было.
Но в помещении бассейна, кроме тихо покачивающегося трупа, он никого не обнаружил.
Обшарив весь комплекс, Иван нашел Веру Павловну в подсобном помещении, сидящей на ящике из-под тары с мобильником в руке. Увидев Ивана, она тут же спрятала телефон в карман жакета.
– В милицию звонила? – с облегчением выдохнул Иван.
– В трест по очистке города! – сухо, по-деловому, ответила, на чем-то сосредоточившись, Вера Павловна.
Иван так и не понял: шутит ли она, как всегда цинично, в своей манере, или издевается над ним. И это его взбесило.
– Чего ты несешь? Какой трест по очистке? Звони властям!
– Не бабахай! Я и звоню властям! Кому же еще? Иди к себе в каптерку и не о чем не думай!
Ничего себе – «ни о чем не думай»!
Иван посмотрел на Верку: «Ах ты, ведьмина дочь!», – плюнул и обречено побрел туда, где поутру он так неуютно проснулся.