Страницы истории: Романовский улус, молельные дома советского периода
Мусульманская община Ярославской области имеет длительную историю, однако не все ее этапы хорошо изучены. В частности, от ордынского времени сохранилось только упоминание о новообращенном мусульманине, бывшем православном монахе Зосиме. Ярославская летопись повествует, что «бысть сей чернец бесермен зол вельми». Особый интерес вызывает тот факт, что Зосима принял ислам еще в правление хана Берке (1257–1266), если не в более ранний период. Как известно, в это время большинство населения степи еще не было мусульманами, и принятие ислама жителем далекого северного Ярославля, да еще и представителем клира, являлось экстраординарным событием. В летописи говорится о смерти Зосимы в ходе антитатарского восстания в Ярославле.
В постордынскую эпоху на территории современной Ярославской области образовался своеобразный мусульманский анклав – Романовский улус – условное название владений ногайских биев и мурз, существовавших на территории Романовского уезда в 1564–1656 гг. Во главе улуса стояли близкие родственники правителя (бия) Ногайской Орды: Ибрагим б. Юсуф б. Муса (правил в 1564/1565–1570), его брат Иль (Эль) б. Юсуф б. Муса (1570–1611), затем его сын Сююш б. Иль (1611–1656). К русскому населению этой территории прибавились романовские служилые татары – потомки выходцев из Ногайской Орды, которые прибыли в Романов вместе с первыми ногайскими мурзами. Их минимальную численность при переселении В. В. Черновская оценивает в 1,5 тысячи человек, в конце XVII в. она достигла 2 тысяч.
Дореволюционные историки объясняли появление Романовского улуса «капризом» царя Ивана IV Грозного (1547–1584).
Историки В. В. Черновская и Е. В. Арсюхин полагают, что он был образован в силу особых отношений Москвы с ногаями: романовские бии могли использоваться в качестве «резервных» правителей Ногайской Орды, что давало возможность манипулировать политикой действительных властителей Сарайчука. Кроме того, приглашение Москвой татар и ногаев на службу имело множество прецедентов в постордынскую эпоху.
Московские власти передали ногайским биям и мурзам и их служилым татарам не только сам город Романов (ныне г. Тутаев Ярославской области), но и земли за его пределами. Общая площадь последних в 1570-е гг. составляла 52 кв. км. В этом районе до сих пор сохранилось немало топонимов тюркского происхождения, которые В. В. Черновская относит к той эпохе: Становое, Ильинский стан, Яскино, Батыево, Баскаково, Сокшейки, Татарский холм (здесь, по преданию, находился дворец одного из ногайских мурз) и другие.
Из указания русского посла в Стамбуле в 1570 г. видно, что в Романове была как минимум одна мечеть. Есть мнение, что она была построена из дерева и, возможно, ее фундамент стал основанием для другого здания. Кроме того, деревянная мечеть была и в селе Богородское (в непосредственной близости от Романова) – первой временной резиденции Иль-мурзы. Предположительно, мечети существовали также в других поселениях в окрестностях Романова, в том числе в селах Никольское и Чирково, которыми владели Иль-мурза и его наследники.
Власть московского воеводы в городе первоначально была ограничена, однако после воцарения в Москве династии Романовых полномочия воеводы расширились за счет ущемления интересов Сююша-мурзы. В 1616–1621 гг. Москва даже вывела служилых ногаев и татар из подчинения мурзам, затем отобрала в пользу воевод право сбора ясака и т. д. Со смертью Сююша вся власть перешла в руки воевод, тем самым Романовский улус де-факто был ликвидирован, однако тюрко-мусульманское население здесь проживало еще 150 лет. Романовских татар/ногаев возглавляло семейство мурз Кутумовых. Начиная с 1625 г., затем с 1680-х гг. знатные семьи романовских татар/ногаев стали переселяться под Кострому, основав там Татарскую подгородную слободу. К 1760-м гг. туда ушли последние романовские татары/ногаи, не пожелавшие принять крещение. Все остальные ассимилировались в ходе христианизации, проводившейся среди романовских татар.
В 1878 г. число мусульман, постоянно проживавших в Ярославле, едва достигало двух десятков человек. Однако уже через 30 лет их численность возросла до 2,6 тысячи, из которых 1024 человека были постоянными жителями быстро развивающегося промышленного и торгового губернского центра. Этнически горожане-мусульмане были татарами, чувашами, мещеряками, тептярями и турками. Среди иноверцев, проживавших в Ярославле в 1908 г., последователи ислама составляли вторую по численности группу горожан после католиков (2,9 тысячи). Со временем в сфере городской торговли появилась прослойка зажиточных мусульман. Часть из них разбогатела, открыв собственное дело: лавки, мастерские по выделыванию кожи и мехов, магазины по продаже готовых изделий.
По коммерческим делам в Ярославль приезжали мусульманские торговцы из других регионов Российской империи. Так, при посредничестве казанских купцов в городе открылась конебойня, а при ней татарские лавки, предлагавшие покупателям халяльное мясо. В 1910 г. свой филиал в Ярославле открыла московская компания богатейшего нефтепромышленника Ага Шамси Асадуллаева. Здесь и в других конторах татары работали приказчиками и торговыми агентами.
Кроме того, с введением в 1874 г. всеобщей воинской повинности заметно возросла численность новобранцев-мусульман в регулярных войсковых частях, в том числе и в гарнизонах Московского военного округа. В первое десятилетие XX в. Ярославль был местом дислокации войск гвардии. В связи с растущим присутствием в них мусульман городская управа выделила участок под мусульманское кладбище площадью 875 кв. саженей на территории Леонтьевского погоста.
Ближайшая для ярославских мусульман мечеть находилась в Татарской подгородной слободе Костромы; за дальностью расстояния (90 верст) они не могли посещать ее регулярно. Однако для общины важна была ритуальная сторона общественных богослужений, поэтому еще в 1877 г. она попыталась зарегистрировать мусульманское религиозное общество. Юнис Абожаев от имени проживавших тогда в городе единоверцев (12 мужчин) обратился к губернатору с соответствующим прошением, но власти отклонили просьбу, сославшись на немногочисленность последователей ислама. 7 декабря 1900 г. на заседании городской думы было рассмотрено коллективное ходатайство мусульман о расширении места для похорон на Леонтьевском погосте. Решение об увеличении мусульманского кладбища «до размера» 1000 кв. сажен было принято и сообщено адресатам – «крестьянину Юнису Абожаеву и др. лицам». Спустя несколько лет, весной 1906 г., было зарегистрировано мусульманское общество Ярославля. Теперь община получила возможность организовывать религиозные собрания и арендовать помещения для их проведения. В архивном документе от 1906 г. «уполномоченным проживающих в г. Ярославле магометан» значился имам Зиятдин Сафаров (уроженец Тамбовской губернии, имел свидетельство ОМДС о присуждении духовного звания имам-хатыба от 1906 г., в Ярославле жил ориентировочно с весны 1906 по январь 1907 г.). Ему принадлежала инициатива по возведению в городе мечети. Он начал ходатайство «с верхов», в обход местной власти, направив прошение в начале января 1907 г. на имя министра внутренних дел о разрешении сбора средств «между магометанским населением империи» на строительство мечети в г. Ярославле. Менее чем через месяц из столицы пришел ответ на адрес ярославского губернатора: «Государь император по всеподданейшему докладу министра внутренних дел в 4 день сего февраля высочайше соизволил на удовлетворение ходатайства уполномоченного в г. Ярославле магометан Зиятдина Сафарова разрешение производить между магометанским населением Империи в течение одного года сбор пожертвований в сумме до 20 тысяч рублей на постройку магометанской мечети в названном городе». Ссылаясь на пример Ярославля, по аналогичному сценарию попытались следовать и мусульмане соседней Вологды, однако их попытка не увенчалась успехом.
Зная о предстоящем отъезде З. Сафарова, ярославские мусульмане 10 января 1907 г. общественным приговором избрали имамом крестьянина Сергачского уезда Нижегородской губернии Махмуда Юсупова. Уроженцы Нижегородчины (села Ендовищи, Ключищи, Пошатово, Семеновка, Актуково, Антяровка) представляли к этому времени наиболее многочисленную и сплоченную группу внутри мусульманской общины.
Сумма пожертвований, поступивших к середине 1907 г., вероятно, была невелика, поскольку ее хватило на постройку деревянной мечети с минаретом на крыше. Весной 1910 г. открылся зал для молитвенных собраний. В 1914 г. на месте первоначального деревянного строения появилось воплощенное в архитектурных формах новое здание Ярославской соборной мечети.
Вспыхнувшее в июле 1918 г. в Ярославле антибольшевистское восстание в ответ вызвало террор против всего населения города, включая приверженцев ислама. Впоследствии новые власти осуществили ряд мероприятий по ликвидации мусульманской общины. Помимо административных действий, работа проводилась по двум направлениям: перевоспитание татар в атеистическом духе и искоренение традиций мусульманского образования. Борьбой с «пагубным влиянием ислама» занимались агитпроп губкома РКП(б) и местные филиалы Союза воинствующих безбожников (СВБ). Пик их совместной работы пришелся на 1925–1928 гг.
В 1923 г. в жилых помещениях мечети проживали 3 семьи. Ответственным по владению значился мулла Хусеин Айнетдинов, который, после смерти имама М. Юсупова, стал имам-хатыбом Ярославской соборной мечети по приговору мусульманской общины в мае 1922 г. В 1930 г. численность посещающих мечеть не превышала и 40 человек. Содержать мечеть, выплачивать арендную плату, необходимые налоги и страховые сборы им было не под силу. Поэтому уже 21 июля 1930 г. президиум Ярославского окружного исполкома обсуждал вопрос «О закрытии татарской мечети», и в 1931 г. здание числилось на балансе горисполкома. Первоначально его собирались пустить на слом, но разрушили только минарет; само здание кирпичной дореволюционной постройки приспособили под склад, позже в нем разместилась школа для слабослышаших детей. С закрытием мечети в Ярославле возникли нелегальные молельные дома.
Необходимо отметить то, что, хотя подобное явление имело место и в ряде других регионов, но именно в Ярославской области оно приобрело особенно широкий размах. Татары собирались на молитву группами 5–10 и более человек; молитвенные собрания проводились в частных домах; там же совершались другие религиозные обряды.
Один из первых молельных домов располагался в квартире неофициального имама Агзама Хасаншина, работавшего такелажником на ТЭЦ-1. Однако после того, как в 1937 г. он получил предупреждение в управлении НКВД, собрания в его доме прекратились.
Численность татарской мусульманской общины Ярославской области в 1939 г. составляла 13,7 тысячи (0,6 % населения), из которых 9,6 тысячи проживали в городе. С конца 1940-х – начала 1950-х гг. возросло количество молельных домов. Тогда фронтовики-инвалиды стали выходить на пенсию, и день мусульманской коллективной молитвы, пятница, оказался свободным для большого числа мусульман города. В результате в Ярославле было организовано 7 молельных домов, появились они и в Рыбинске, поселке торфяников Варегово, в Переславском и Некоузском районах. Богослужения в Ярославле вели неофициальные муллы, которых насчитывалось до 15 человек (все они, кроме Ибрагима Аширова, скончались до 1999 г.).
В 1947 г. власти столкнулись с беспрецедентным событием, которое стало предметом консультаций между уполномоченным по делам религий и райисполкомом. Глава большой семьи Ярулла Хайруллин, живший в бараке, самовольно построил дом на берегу Волги, на так называемом Лагерном спуске, и половину строения отвел под молельный дом. Прежде чем семья въехала в дом, здесь был проведен коллективный намаз по случаю Ураза-Байрама с участием около 200 человек, включая молодежь (особо вопиющий факт с точки зрения советской власти). Я. Хайруллина обязали явиться в райисполком и предупредили, что если такие собрания не прекратятся, то дом как самовольно построенный снесут. Мулла Юнусов успокоил общину, и на некоторое время молитвенные собрания прекратились. В различное время здесь отправляли религиозные обряды муллы: Хусейн, Сарингарай, Мустафа, Зия-бабай (бывший полковой мулла в царской армии), Сафуан Шакиров. В 1970 г. все жилые строения на Лагерном спуске, включая данный дом, были снесены.
Другой молельный дом, возникший после войны, располагался в Кармановском поселке у семьи Ахметшиных. Муллой здесь был Жирдис Курмаев (проживал на ж/д станции Козьмодемьянск, работал путейцем), который имел диплом имама, вел службу на арабском языке, был широко известен как народный целитель не только в своем поселке, но и в Ярославле. В 1957 г. из этого молельного дома верующие перешли в новый, находившийся в доме семье Ахмаровых. Мингяряй Ахмаров предоставлял раз в неделю комнату своего сына, куда верующие приезжали со всех концов Ярославля, из Бурмакина и других мест. С 1976 по 1989 гг. службу здесь вел мулла Шейхильислам. Даже после его смерти в 1989 г. верующие собирались в этом молельном доме в течение 2 лет, вплоть до возвращения общине Ярославской соборной мечети. Здесь же служили еще два имама: Мустафа-бабай, самоучка, и получивший классическое религиозное образование мулла Хасият. Молельный дом Ахмаровых, выделяющийся своей ухоженностью, богатой резьбой и разноцветной палитрой, сохранился до сих пор.
Третий молельный дом 1970–1980-х гг. находился в поселке лесозавода «Парижская коммуна» и принадлежал Харису Замалутдинову. Его также посещали верующие со всего города, их число достигало 15–20 человек. Под «домашнюю мечеть» еще на этапе строительства дома была отведена самая большая его комната. Муллой здесь являлся Камиль-бабай (проживал в пос. Норском, впоследствии уехал в Татарстан).
Молельные дома появились также в районах за Волгой, в Среднем и Нижнем поселках, где начиная с 1920-х гг. поселилось много татар. В Ярославле на 2-й Новой ул. с 1958 г. он располагался в доме Сайды Фахрутдиновой, где молельней служила самая большая комната. Службу там вел мулла Садыртын Багоутдинов. Так как этим молельным домом интересовались милиция и другие организации, время от времени мусульмане собирались на 8-й Новой улице у Хабибуллиных.
Молельный дом Хариса Давлятчина на 5-й Новой ул. также был объектом контроля со стороны милиции, работников райкома партии и райисполкома, однако хозяин дома, являвшийся передовым работником на торфопредприятии, на их требования и угрозы не реагировал и упорно приглашал к себе верующих. Чтобы не подводить его, мусульмане временами собирались в доме у Имамутдина Кашапова на Шоссейной ул. На молитву приходило до 30 человек. Так в 1965 г. появился еще один, подменный молельный дом, у которого со временем образовался свой приход. Он существовал 16 лет, и даже после смерти И. Кашапова татары три года продолжали собираться в его доме для совершения молитвы.
В данных молельных домах, кроме С. Багоутдинова, в различное время службу вели Сафуан Шакиров (назойливое внимание властей привело к тому, что его парализовало во время намаза), Ахмедсагир и Харис Давлятчин.
Свой молельный дом был на торфопредприятии в поселке Варегово, где службу вел мулла Вафин. В молельном доме в Песочном, за Волгой, молитвой руководил мулла Касым-бабай.
Несмотря на то, что органы правопорядка и райкомы партии знали о молитвенных собраниях в частных домах, они не предпринимали решительных мер по их закрытию. Это было связано с несколькими причинами: во-первых, в Ярославле не было специалистов по антирелигиозной пропаганде среди мусульман; во-вторых, в молельных домах собирались в основном беспартийные рабочие, пенсионеры, многие были фронтовиками, инвалидами, ударниками соцсоревнований – коммунистов же среди татар было мизерное количество.
Мусульманская община на рубеже веков: динамика численности, социальная активность и религиозная жизнь
В 1989 г. мусульманская община состояла из 7,1 тысячи татар (0,49 % областного населения) и 2,3 тысячи азербайджанцев, из них в Ярославле проживало татар 5,1 тысячи (0,8 % городского населения), азербайджанцев 1,2 тысячи человек. По данным переписи населения 2002 г. общая численность мусульманской общины достигла 17,5 тысячи человек (почти 1,3 % населения области). Этнический состав был следующим: 6,2 тысячи татар, 5,7 тысячи азербайджанцев, 2 тысячи представителей коренных народов Центральной Азии (из них по 0,7 тысячи таджиков и узбеков, 0,3 тысячи казахов, по 0,1 тысячи киргизов и туркменов), 1,5 тысячи вайнахов (1 тысяча чеченцев и 0,5 тысячи ингушей), 1,3 тысячи дагестанцев (0,5 тысячи лезгин, 0,3 тысячи даргинцев, 0,2 тысячи аварцев и 0,1 тысячи табасаранцев), 0,4 тысячи башкир. В том же 1989 г. мусульманская община Ярославля прошла процедуру официальной регистрации, а в 1991 г. ей было возвращено здание мечети. В 1992–1996 гг. имамом мечети являлся Зуфар Минимуллин, командированный из ДУМЕС, в 1998–2007 гг. имам-хатыбом был Рустам Батров, а с 2007 г. – Рамзан Рашидов. В 2007–2008 гг. соборная мечеть Ярославля была полностью отреставрирована на средства президента Чечни Р. Кадырова. Кроме Исламской общественной организации мусульман Ярославля, которую с 2006 г. возглавляет Кюри Ахмадович Халимов, зарегистрирована мусульманская организация в Рыбинске (председатель – Роберт Хамитович Асламчин). В дальнейшем планируется учредить религиозное общество в Переславле.
Мечеть г. Ярославля после реконструкции