Но ни безоблачное, удивительно голубое и чистое небо Италии, ни самые теплые встречи с новыми знакомыми не могли отвлечь нас от мыслей, связанных с дальнейшим ходом чемпионата Советского Союза. Так сказать, душа и тело вступили в конфликт. Мы находились еще далеко от дома, а в мыслях было одно – чем же все-таки кончится для нас первенство страны?

Дома нас ждал матч с армейцами Ростова. Это была уже встреча финальной части чемпионата. Она, как и следовало предполагать, проходила очень остро. Каневскому с трудом удалось забить единственный гол, который и решил исход борьбы.

Невероятно трудным по моральному и физическому напряжению был матч с динамовцами Тбилиси. Не могу припомнить случая, когда мы их побеждали на чужом поле. На своем стадионе тбилисцы играют очень сильно. В этом году они доказали верность своей традиции тем, что наголову разбили автозаводцев, забив им шесть голов.

Сперва я не думал играть в этом матче. Сильно болела нога, мне был крайне необходим хоть короткий отдых. В день отлета команды я сидел дома и старался не думать о предстоящей встрече. Но это не удавалось.

В самом деле, как себя почувствуют товарищи, если в воротах придется играть Клюеву, который неудачно выступал в этом сезоне? Ведь защита будет еще больше нервничать. Имею ли я право остаться дома? Не должен ли попытаться сыграть? Может быть, будет достаточно даже того, что я окажусь где-то рядом и, в случае неудачи Клюева, можно будет поставить меня на ворота?

Шло время, а я никак не мог прийти ни к какому решению. Но вот, когда до вылета оставалось примерно минут тридцать, я понял, что, если останусь в Киеве, мне будет еще горше. Бросив в чемоданчик свои доспехи, я остановил первую же попутную машину и помчался на аэродром. Команда встретила меня радостными возгласами. Я понял, что мои опасения были справедливыми, а решение – правильным.

Тбилисцы отлично знают наш коллектив. Без всякой разведки они кинулись в атаку и, начиная с этого момента, уже не давали нам опомниться. В моей практике это был один из самых трудных матчей, пожалуй, даже более трудный, чем игра против югославского «Партизана», когда я буквально изнемог. С предельным напряжением сил действовали и все остальные товарищи. Я уже забыл о больной ноге, старался не обращать на нее внимания. Азарт борьбы сперва увлек меня настолько, что, кроме мяча, я ничего не видел. А он, как проклятый, стремился только в мои ворота. Особенно он разъярился – этот мяч – после снайперского удара Андрея Бибы, открывшего счет. До сих пор не представляю, каким чудом удалось и мне, и нашим защитникам отстоять киевские ворота.

Когда до конца матча оставалось уже не более пятнадцати минут, я почувствовал, что силы окончательно оставляют меня. Теперь уже мучила не только нога, но и плечо, которым я врезался в штангу. Из поврежденной брови сочилась кровь.

Я Попросил заменить меня. Но Войнов, который то и дело оказывался рядом со мной, не менее настойчиво упрашивал:

– Ну, еще несколько минут… Еще парочку… Ты достоишь… Они все равно тебе не забьют гол… Потерпи самую малость…

И я достоял. Да, наверное, это был лучший матч в моей жизни! Еще никогда не было мне так трудно, и никогда я не испытывал такого удовлетворения, ибо психологическое значение двух завоеванных в Тбилиси очков было колоссально.

Это еще и потому, что следующим нашим соперником оказались торпедовцы Москвы, чемпионы страны, все еще шедшие на шаг впереди нас. Они-то в Тбилиси проиграли, а мы выиграли. Не посеет ли это обстоятельство панику в их рядах?

Встреча с торпедовцами состоялась на нашем поле 15 сентября. Из Москвы понаехало множество гостей, прибыли и представители Федерации футбола СССР. Центральный стадион ломился от зрителей. Соперники выстроились в центре поля, внимательно изучая друг друга. Все лучшие игроки обеих команд, самый боевой состав. Не хватает у нас только Юры Войнова, у которого вновь разболелось колено.

Все те же на поле, кто был и в прошлом году. Но с того времени многое изменилось. И торпедовцы уже не те, и мы тоже. К этой встрече мы пришли с двумя победами в финале, а они – с одной и одной ничьей. Разнится и наша тактика. Торпедовцы по-прежнему, как и в прошлом году, стремятся поближе подойти к воротам и бить наверняка. Все реже защитники разных команд позволяют им это. А мы? Мы играем, как мне кажется, более зрело.

Когда-то мы считали очень большой смелостью то, что решились на эксперимент Ошенкова с тремя полузащитниками. Теперь этот вариант наигран нами хорошо. Но, помимо этого, у нас есть еще много других вариантов. Мы научились вести атаку тремя эшелонами, когда обстрел ворот ведется с любой дистанции. Нашим ребятам совершенно не обязательно бить только с близких расстояний. Они могут забивать голы чуть ли не с центра поля. Поэтому с нами труднее бороться. Мы научились также играть со сдвоенным центром защиты, и попробуйте в этом случае пробиться сквозь кордон, созданный нашей обороной, где тандем Щегольков – Турянчик способен остановить любого форварда.

В распоряжении динамовцев уже было немало средств, чтобы на ходу изменять рисунок игры по своему усмотрению, в то же время торпедовцы весь сезон играли по одной схеме – оттягивая назад из нападения Бориса Батанова. О нем очень метко сказал один журналист: если некоторые футболисты не боятся выдвинуться вперед, то Батанов не боится оттянуться назад. И вот, рассчитывая на огромную подвижность Батанова и на его физическую выносливость, торпедовцы укрепляли ту или иную линию команды за счет смещения туда Бориса. Между прочим, в таком же стиле играл и наш Трояновский. Итак, мне кажется, что у нас было больше возможностей победить в этой встрече, чем у автозаводцев. Физически чемпионы устали больше нашего, хотя и нам в этом сезоне доставалось изрядно.

Старт матча показал, что москвичи нервничают и не очень верят в свой успех. Великолепный нападающий Слава Метревели, пожалуй, самый опасный тогда, почувствовал, что ему нечего делать на его правом краю, что Сучков полностью нейтрализовал его, и предпочел уйти на непривычный левый край. Но и после этого ему удалось за весь первый тайм произвести по нашим воротам всего три удара. Остальные нападающие москвичей были лишены даже этого. Я почувствовал себя попросту безработным.

Сорок пять минут принесли нам полную психологическую победу, но, увы, она не нашла своего выражения в счете. Он так и не был открыт, хотя наше нападение все время подавляло защиту чемпиона страны.

Развязка наступила во второй половине матча. Сперва Трояновский, а затем Биба провели два мяча в ворота соперника, причем оба – издалека. Так лишний раз наша команда доказала, что, когда она сталкивается с хорошо организованной защитой, ей совершенно не обязательно атаковать ворота только с близких дистанций и что она в состоянии это делать даже с 25–35 метров.

Мы были поражены: матч такой важности против такого противника оказался для нас сравнительно легким испытанием! Он, безусловно, относился к категории тех, о которых говорят – игра шла в одни ворота. Правда, в самом конце встречи торпедовцы предприняли отчаянную попытку отыграться, но она ничего не дала, и тогда москвичи капитулировали.

Это было вторым поражением чемпиона в финальных играх. Оно отодвинуло «Торпедо» на второе место, а нас эта победа сделала единоличными лидерами чемпионата. И только еще один раз торпедовцам удалось обойти нас на одно очко. Это когда они в пятом туре обыграли армейцев, а мы сделали ничью с «Локомотивом». Однако это был последний успех автозаводцев в соперничестве с командой, которая явно шла на первое место.

Матч с «Локомотивом» также был интересным и в равной мере огорчительным. В эти дни Киев переживал праздничные дни: работал XXII съезд Коммунистической партии Украины. На нашу игру пришло много делегатов. Хотелось сыграть особенно хорошо. Зная, какая у железнодорожников столицы «тянучая» команда, мы сразу же приступили к делу с полным напряжением сил. И вновь, как с торпедовцами, уже первые минуты показали, что игрл полностью складывается в пользу украинцев.

Каневский был просто неотразим. Вратарь Владимир Маслаченко, защищающий и сборную СССР, научившийся парировать удары даже самых сильных нападающих иностранных клубов, совершенно теряется, когда против него появляется Каневский. И на этот раз Каневский, точно взаимодействуя с товарищами, отправил два мяча в ворота Маслаченко с такой силой и точностью, что моему коллеге нельзя было не посочувствовать.

Все это произошло в первом тайме. Судьба матча была решена. Не потому, конечно, что мы вели 2:0, а потому, что игра со всех точек зрения сложилась в пользу динамовцев. И команда расхолодилась. Сразу снизился интерес к этому поединку. «Локомотив» был повержен – не «избивать» же его!

Мы перехитрили самих себя. Во втором тайме железнодорожники, почувствовав наше настроение, немедленно использовали его с выгодой для себя. Они перешли в наступление, захватили инициативу, а наши ребята уже не могли собраться. И тут произошел тот самый случай, о котором меня предупреждал много лет назад Антон Леонардович Идзковский.

Динамовцы увлеклись атакой. После сильного удара Каневского мяч попал в перекладину, отскочил от нее почти к центру поля, и неприкрытому Ворошилову оставалось только подхватить его, сделать еще несколько шагов вперед и точно пробить. Все это он выполнил с завидной расторопностью, и счет изменился – 2:1. Воодушевленные успехом, москвичи вскоре сквитали и второй мяч. Нет, как бы ни сложилась игра, каким бы явным ни был перевес одной из сторон, если она хочет победить, ей нельзя ни на миг почить на лаврах. По сути дела, мы просто подарили москвичам одно очко.

Одержав победу над ростовчанами, мы должны были еще раз встретиться с тбилисцами, но уже на нашем поле. И второй матч мы выиграли все с тем же минимальным преимуществом – 1:0. Единственный гол забил Базилевич после подачи углового Лобановским. Как часто бывает в подобных случаях, Лобановский отправил мяч резаным ударом к дальней штанге. Вратарь тбилисцев Сергей Котрикадзе сделал попытку перехватить его, но мяч, словно загипнотизированный, уверенно обошел руки вратаря, и Олегу достаточно было только толкнуть его лбом, чтобы счет был открыт.

Но если в первом круге финала в Тбилиси счет 1:0 был спасительным, то в Киеве он оказался до смешного малым. Причина – незабываемая игра Котрикадзе. Я уже давно не видел, чтобы у вратаря все так хорошо получалось. На следующий день газеты писали, что тбилисцы аплодировали Макарову, а киевляне – Котрикадзе. В тот день Сергей был сущим дьяволом. Приняв на первой же минуте после удара Каневского труднейший мяч, он сразу же, как принято говорить, «завелся» и уже все остальное время вытворял чудеса. Он парировал удары с нескольких метров, он отражал все дальние удары, несколько раз он сам влетал в ворота, но в последний момент все же успевал отправить мяч на угловой. Наше нападение полностью доминировало перед воротами тбилисцев, а забить хоть один мяч никак не могло. Правда, шесть раз южан спасала штанга. Такого на моей памяти тоже еще не было. Но суть, разумеется, не в этом. Трудно играть нападающим, когда они наталкиваются на подобную несокрушимость вратаря. Я выделяю этот матч только потому, что мне кажется необходимым подчеркнуть роль психологической настройки во вратарском искусстве. Котрикадзе хотел любой ценой отстоять свои ворота и сумел превзойти самого себя.

В восьмом туре финала мы снова померялись силами с «Торпедо» на московском поле. Это был последний шанс чемпиона, последняя искра надежды на восстановление своего положения. Мы, правда, уже опережали москвичей на три очка (41 против 38), и они могли только подобраться к нам, если бы фортуна улыбнулась. Но даже это – я имею в виду сокращение разрыва в очках до одного – устраивало их, потому что на финише тогда можно было им еще кое-чего добиться.

Этот матч совершенно не походил на киевский. Чемпион страны вышел на поединок с настроением победить во что бы то ни стало. С первой же минуты он обрушил на наши ворота ураганный огонь, и хотя киевляне тоже атаковали очень остро, но значительно реже. На какое-то время наши ребята дрогнули. Даже неунывающий Сабо растерялся. На его лице была написана мольба – только бы скорей все кончилось!

Счет был открыт во втором тайме. Подавался угловой. Мяч попал в полосу прожекторов, и я на миг потерял его из виду. Этого мига было достаточно, чтобы я опоздал с прыжком. Взлетев вверх, я понял, что уже не дотянусь до мяча и что сейчас случится самое страшное. Так и вышло. Мяч пришел к открывшемуся Метревели, и он хладнокровно послал его в ворота.

Нашу команду поразил шок. Несколько минут после этого ничего не получалось у динамовцев. Первым опомнился Каневский.

– Пошли вперед, – крикнул он, – терять нечего. Нажали.

Две-три контратаки, и теперь уже автозаводцы нервничают. Вратарь Глухотко в панике отбивает мяч на угловой, хотя мог его принять. Лобановский побежал к флажку. Вся наша команда ринулась вперед. Резаная подача на ближнюю штангу. Там Серебряников головой чуть-чуть подправил мяч на Турянчика. А Вася, в падении на спину, забил его в торпедовские ворота и… остался лежать на земле. В сутолоке кто-то, кажется, Батанов, ударил его по голове.

Все понимали, что значит ничья для нас и что – для торпедовцев. Москвичи, естественно, болели за своих земляков. Но удар Турянчика был настолько эффектным, что весь стадион рукоплескал ему. Зрители забыли, что ничья – провал всех надежд «Торпедо». Сейчас они объективно воздавали должное тому, кто проявил такую находчивость в трудной обстановке и продемонстрировал великолепную технику.

А Вася все лежал за воротами на траве, и вокруг него хлопотали врач, тренер, кто-то из ребят. Неужели не выйдет, и мы останемся вдесятером? Тогда беды не миновать.

Пошатываясь и все еще держась за голову, он вышел вновь на поле и был встречен с восторгом не только нами. Зрителей покоряет мужество спортсмена независимо от того, чей клуб он защищает.

Истекали последние минуты. Снова автозаводцы всей командой устремились в нападение. Гол, хоть один гол! Он нужен позарез. Без него – конец чемпионству. Бьет Метревели – мимо! Бьет Сергеев – мимо! Бьет Гусаров – тоже мимо! Последняя минута. Иванов в выгодней позиции. Я парирую удар. Мяч отлетает влево. Там Сергеев. Он на ходу. Удар!… Падаю… Понимаю, что промахнулся… Гол?

Мимо!

Мы целуемся. Не поймешь – то ли пот стекает по щекам ребят, то ли слезы изнеможения и радости.

Нет сил. Ничего не осталось. Но звенит в каждой клеточке радость. Всю полноту спортивного счастья испытываем мы в те незабываемые минуты, когда десятки тысяч московских зрителей овацией провожают нас. Иванов целует Каневского. Поздравляет его. Он тоже понял, что дело сделано.

Впрочем, и у нас, и у торпедовцев еще две игры впереди. Если мы обе проиграем, а они обе выиграют, то чемпионами все же будут москвичи. И теоретически, и практически такой вариант еще возможен. Но нам кажется, что хоть одно очко мы все же возьмем в двух последних матчах и уже тогда будем недосягаемы.

Мы возвращались в Киев в праздничном настроении. Впереди игра с харьковским «Авангардом». Мы эту команду знаем. Верим, что она не сможет обыграть нас, хотя не уверены, что сами ее обыграем. Уж такую защиту демонстрируют харьковчане в этом сезоне, что только диву даешься. Кроме того, спор между футбольным Харьковом и Киевом – давнишний и принципиальный. Когда-то Харьков был одной из колыбелей отечественного футбола, затем он уступил на Украине лидерство киевлянам и с той поры при каждом удобном случае стремится доказать, что в его пороховницах все еще есть достаточно пороху. Харьковчанам даже в голову не придет помочь нам, «подарить» одно очко. Оно им крайне необходимо. Кто знает, может быть, именно это очко окажется тем решающим, от которого будет зависеть шестое место – предмет усилий авангардовцев. Оно ведь дает звание мастера спорта. Иными словами, на снисхождение со стороны земляков не приходится рассчитывать. И те, кто был на нашем матче, убедились: харьковчане приложили максимум сил, чтобы обыграть нас. Но это им не удалось. Впрочем, нам тоже, Счет так и не был открыт. В последний момент мы едва не победили. Но вратарь команды «Авангард» Николай Уграицкий, такой же «старичок», как и я, решил пойти на риск получить травму и все же преградил путь мячу собственным телом. Итак – 0:0.

В этот день торпедовцы проиграли «Пахтакору» – 0:1. Когда стадионный диктор сообщил сенсационную новость и киевляне поняли, что наша команда – чемпион, на стадионе поднялось нечто невообразимое. Вероятно, каждый из нас, победителей, будет помнить эту картину до последнего дня. Нигде и никогда мы ничего подобного не наблюдали.

Словно по чьей-то команде над трибунами запылали факелы. Ночное небо осветилось заревом. Забегали по трибунам лучи прожекторов кинохроники. Откуда-то взялись ракеты и унесли в небо частицу земного ликования. Крики, объятия, поцелуи незнакомых людей. Нас качают, мнут, сжимают, несут на руках вдоль трибун. Да, стоило все отдать ради такой победы, во имя радости людей, во имя славы нашей Украины!

Суматоха не прекращается и в раздевалке. Нас фотографируют для газет и журналов, снимают для кино. Старые приятели – соперники В. Соловьев и А. Пономарев – тренер харьковского «Авангарда» – целуются и хлопают друг друга по плечу. Болельщики-кондитеры преподносят нам тут же огромный шоколадный торт, вес которого превышал полпуда.

Лишь поздно вечером мы остаемся, наконец, одни. Руководители разрешают нам торжественно отметить столь памятный день. На нашей даче собирается вся команда, и мы раскупориваем несколько бутылок шампанского. Больше – ни-ни! Впереди поездка в Англию. Забываться нельзя.

Пробки стреляют в потолок. За праздничным столом, заваленным сластями, шумно и весело, Жаль, что нет среди нас Павла Виньковатова. Вот где он отвел бы душу! Долго-долго вспоминаем каждый матч, каждый эпизод. И только теперь, когда слышишь, как много накопилось этих воспоминаний, поражаешься трудностям, которые остались позади. С удивлением обнаруживаем, что только один Серебряников «выстрадал» все. Он по болезни пропустил лишь один матч, во всех же остальных выступал.

– Витя, как ты сейчас себя чувствуешь? Ведь на твою долю выпала такая нагрузка!

Витя всегда улыбается. Он не лишен юмора. Быстро спрашивает:

– А когда следующий матч? Может, уже пора разминаться?

Лишь под утро мы разъезжаемся по домам. Дома нас ждут с нетерпением. Опять поцелуи, опять поздравления и опять бесконечные воспоминания.

– Ты помнишь, Олег, как я жгла твою форму? – спрашивает мать.

– А пожар? Когда я увидел на стадионе факелы, я почему-то вспомнил, как ты устроил пожар. Помнишь? – смеется отец. Галочка, моя жена, вздыхает:

– Сколько же мне еще ходить вдоль трибун?

Прежде она, как и все жены футболистов, сидела на трибуне и не спускала глаз с поля. Позднее, особенно когда стала свидетельницей нескольких моих травм, изменила «тактику боления». Посидев несколько минут на месте, она поднималась и вместе с нашей младшей дочкой Иринкой начинала бродить вдоль трибун, за последними рядами, не глядя на поле. Услышит шум, подойдет, посмотрит, все ли со мной в порядке, какой счет и снова в путь-дорожку вдоль трибун. Сколько она так находила километров за годы нашего супружества, не берусь подсчитать.

– Не знаю, Галочка. Может, еще год, может, два. Но еще походишь – это я тебе гарантирую. Так что закаляй нервы.

После короткого отдыха мы выехали в Англию для трех товарищеских матчей. Настроение команды было двояким. С одной стороны уже тошно было смотреть на мяч, с другой – хотелось увидеть, как же играют англичане у себя дома. Мы боялись, что огромная физическая усталость скует возможности команды и что новый чемпион Советского Союза не сможет выступить в полную силу, тем более, что придется бороться с противниками, для которых сезон только еще начинался по-настоящему и которые пребывали в отличной спортивной форме.

Эти опасения оказались справедливыми. Поездка не оправдала себя. В трех матчах мы смогли добиться лишь одной ничьей. Справедливости ради надо сказать, что играли динамовцы все же хорошо и заслужили исключительно высокую оценку у зрителей и прессы. Матч против «Эвертона» проходил под сплошные аплодисменты в наш адрес. Но голы не получались, а без них нет победы.

Причин наших неудач несколько.

Во-первых, англичане действительно играют очень хорошо. Причем разница в классе между командой, замыкающей турнирную таблицу, и командой, которая возглавляет ее, – невелика. Тут каждый противник – твердый орешек.

Во-вторых, на стороне англичан было превосходство в физической подготовке. Мы выдохлись, они еще не израсходовали своих сил.

В-третьих, надо признать, что судейство было необъективным. Матч с «Астон Виллой» должен был по меньшей мере закончиться вничью, если бы судья захотел быть принципиальным человеком.

В-четвертых, нам просто не везло. Во встрече с «Эвертоном» мы несколько раз могли от-» крыть счет. Лобановский, Каневский и Базилевич совершенно запутали защиту англичан и выходили на прекраснейшие позиции. Но мяч либо попадал в штангу, либо, если он летел уже в пустые ворота, встречал на своем пути несколько защитников, успевавших заменить вратаря и отстаивавших ворота грудью.

При одинаковых условиях мы вполне можем играть на равных с любой английской командой.

И я надеюсь, что у динамовцев еще будет случай доказать это на деле.

Но, так или иначе, мы не оправдали надежд, которые возлагала на нас общественность. Домой вернулись, как говорится, на щите.

Но наряду с этим поездку в Англию надо признать и полезной. Мы увидели немало нового и, вероятно, кое-что испробуем в своей игре в сезоне 1962 года.

В частности, мне как вратарю понравилось, что английские коллеги точнее нашего играют рукой во время выбрасывания мяча. Они стремятся его отдать нападающему быстро и с предельной точностью, чтобы он успел начать атаку, пока противник еще у наших ворот и не может создать прочную оборону на своей половине поля. Мы же, поймав мяч, стараемся подержать его подольше и выбить его подальше. Словно атака и в самом деле выигрывает от этого. Ведь тянем-то мы время для того, чтобы наши нападающие подошли поближе к воротам соперника, но забываем, что вместе с нашими туда же подтянутся и передовые силы противной, стороны. Кроме того, выбивая мяч ногой, мы очень часто отдаем его «чужим» игрокам. Не лучше ли, в самом деле, играть рукой, начиная атаку сразу же, как только мяч оказался у нас? Много времени на этом не выиграешь – секунду-две, не больше. Но и этого иной раз достаточно, чтобы добиться перевеса на «той» половине поля.

Одним словом, кое-что придется пересмотреть в нашей игре.