Лето 1538

‑ Жалуется на тебя, Олег, люд московский, что навораживаешь в Туле товар железный, да через лавки свои сбываешь дешево, а кузнецам оттого убыток. И купчишки тоже недовольны, мол, одним товар дешево продаёшь, другим отказываешь. На, читай. ‑ и князь Иван Оболенский, начальник и подельник, протянул мне длиннющую бумагу.

Сижу, читаю, изучаю перлы местной изящной словесности... матерной. Говор в Москве и Туле немного разный, ругань тоже. А лают знатно ‑ зачитаться можно. Надо бы выписки сделать.

Лавки я давно хотел открыть, в Туле Мирон уже от братчины сговорил одного неглупого, но и небогатого купца заняться товаром от братчины. Не только железным ‑ неплохо идет торговля и полотном, и нитками. Раздвинув потихоньку пашни и поля, обзавелись мои товарищи небольшими овечьими стадами и льняными посевами. Перерабатываем по‑разному, но в основном ‑ у Мирона и Семена. Старые методы переработки, когда весь цикл проходит на одном крестьянском дворе, оказались менее эффективны относительно сконцентрированного 'мельничного' производства. Чесальные машины и прялки по образцу изобретенной Леонардо да Винчи оказались относительно несложны, мойки оба заводчика сами наладили. Хотелось бы, конечно, использовать более прогрессивные методы, например, сучения нити. Но пока они просто не окупятся. Сырья не хватает.

В Москве же лавки открыл недавно, на Красной площади и у Гостиного двора. Эти уже только железом торгуют.

‑ Ежели жалобе верить, так сейчас кузнецы московские без работы сидят, голы да голодны. Купцы же пустые обозы гоняют, для собственной забавы.

‑ Пусты не пусты, а жалоба‑то к великой княгине пришла, она велела тебя придержать. Не нужно недовольство в Москве.

‑ Что, лавки закрыть, или цены поднять?

‑ А это уж сам решай, но будет еще одна жалоба ‑ повелю закрыть. Хоть розмысловой твоей работе и не в ущерб, а бунтовать Москву не вздумай!

‑ А ко всеобщему удовольствию нельзя ли решить, княже? Собрать бы обиженных, да подумать, как и им дела поправить, и мое не нарушать? Те же кузнецы могут у меня сталь брать недорого, да сами и работать из неё, что потребно. И им выгода, и мне сбыт.

‑ Так и быть, велю собраться челобитчикам. Сам с ними решай.

Собрались у меня в доме ‑ десяток самых авторитетных кузнецов, пятеро купцов. Гвалт, правда, впору очереди за водкой горбачевских времен. Успокоил с трудом, пообещав привезти железное сырьё, и не таить приемов работы. Оказывается, здесь нет даже цементации изделия, как таковой. Цементированное железо ‑ уклад ‑ куют отдельно, и идет оно только на ответственные части тех же ножей. Сабельщики еще 'веник' из разной степени науглероженности прутков проковывают. Все эти работы требуют немалых усилий и мастерства, и цена изделия соответствующая. О паровых молотах кузнецы наслышаны, и сначала потребовали целых пять штук в виде отступного. Придавил авторитетом и предложил присылать учеников на Пушечный двор. А потом покупать молоты, хоть в складчину, хоть поодиночке. Товарищи приуныли ‑ паровой молот весит немало, стоит соответственно. Всем московским кузнецам в складчину потянуть непросто.

‑ Тогда, ‑ говорю ‑ не обижайтесь, я товар просто купцам отдам, да еще цену скину, кто много возьмет. Прямо с завода отдам. А там уж их дело, почем продадут.

Соответственно, треть сборища ободрилась, остальные ошарашено затихли. Потому что купец, взяв товар с оптовой скидкой, может его в своей лавке продать, в Москве ‑ и очень легко этот товар может оказаться дешевле московской штучной работы.

Сошлись, в итоге, на поставках сырья кузнецам оптом, не меньше трети в каждом обозе, причем не стального, а в основном железного. Цена фиксирована ‑ семьдесят копеек‑'новгородок' за пуд. И если у меня на складе больше десяти пудов необработанного железа ‑ имею право продавать излишек по своей цене.

‑ Поговорим сегодня о свойствах треугольников. ‑ примерно так начинается каждый урок в 'пушкарской' школе. Опросы обычно провожу после 'лекции' по новому материалу. Оценок внутри предметов нет, как нет и принудительного посещения. Просто висят деревянные щитки, показывающие успеваемость. Какая разница, где человек разобрался в теме? Пусть хоть в кабаке‑'кружале' до него вдруг дойдет, главное ‑ чтобы разобрался и мог применить. Для этого ‑ множество примеров из жизни, от расчета себестоимости партии закупленного и самостоятельно переработанного сырья, до дальности полета снаряда. Кстати, именно для сегодняшней демонстрации а приготовил маленький 'порок' ‑ катапульту с противовесом. На небольших скоростях и дальностях ‑ вполне такие примеры проходят, сопротивление воздуха невелико.

Система обучения ‑ вроде бы такая называется ланкастерской, более продвинувшиеся в какой‑либо теме обучают младших товарищей. Заодно подбираю людей с учительским даром, и контролирую усвоение материала 'старшими'. Кстати, от приглядывающих за школой иноков польза воистину неоценимая. Тупицы отсеялись быстро, по неспособности усвоить материал, а успевающие охотно наставляют мирян, отнюдь не только в законе божьем. Что такое объем памяти искренне верующего монаха... это непередаваемо. Представьте себе, что ВСЁ писание человек знает наизусть, да нередко еще со всевозможными трудами отцов церкви. Дальше дело за логическим аппаратом. Это, конечно, проблема ‑ 'зубрилок' хватает, но они постепенно отсеиваются, что иноки, что миряне. Остаются на нижних ступенях.

Вообще, меня всегда изумляло отсутствие связи между предметами в поздней советской школе, что средней, что высшей. Вот как, скажите, можно тратить время семинара по сопромату на разъяснение неизученного еще раздела ТММ? Помню, отец всё изумлялся отсутствию логики в школьной программе. Им, по унаследованной от кровавых сталинских времен программе, её преподавали. Нам ‑ уже нет. Ну и результат ‑ генералы, не знающие второго закона Ньютона... одни гравицапы на орбиту запускают, другие не способны критиковать эти 'опыты' ‑ по неумению построить модель явления, хотя бы на качественном уровне. И инженерные кадры такие же ‑ на уровне техников после хорошего техникума. Ну и результат соответствующий ‑ дипломный проект выпускника ИТУ  ‑ спроектированный, и принятый почти без изменений перегон дороги Москва‑Питер, а выпускники МГТУ ‑ 'Бауманки' уже старые дипломные работы перерисовывали, в 99‑м уж точно. Ну и развитие этой системы ‑ стремление ко всеобщему высшему, уже при 'ненастоящем Штирлице'. Впрочем, зародыш этого развала еще в советские времена просматривается ‑ когда педагогические техникумы переименовали в институты. Ура, млять, самая читающая страна... заряжает воду у телеэкранов, от изображения гипнотизера ‑ рукомахателя... а потом 'поле чудес' смотрит, с котом Базилио.

Поэтому свою 'систему образования' я и строил от жизни и опыта. С непрерывной связью теории и практики. Освоил ты предметы до уровня расчета и постройки водяной мельницы? Уже хорошо, в последний год службы придешь, освежишь ‑ и вперед, речек на Руси много. Это уровень 'воплотителя', способного по расходу воды и рельефу спроектировать, по известным схемам, мельницу, рассчитать её максимальную и среднюю мощность. Ну и трудозатраты на строительство. Никакого творчества ‑ только применение готовых схем.

Шаг вниз ‑ 'грамотей', самая нижняя ступень, примерно соответствует начальной школе.

Шаг вверх ‑ 'розмысл', тут уж диплом ‑ 'выпускной лист' выдается. Позднее и воплотителям давать стали, но начали ‑ с розмыслов. Эти орелики уже схемы в голове не держат, сами при нужде посчитают, хочешь мельницу, хочешь ‑ токарный станок. Причем пляшут от задач, и решения комплексные ‑ если мельница, то с путями подвоза стройматериалов и сырья на переработку, если станок 'под деталь', или паровик ‑ так уж с технологией изготовления, геометрией инструмента, расчетами производительности или мощности. И надо доказать, что твое решение ‑ лучше уже существующего. Очень часто потом НИОКР в дипломной работе просто подразумевался, и защищали их не свежие выпускники, а уже поработавшие в производстве люди, заводские 'старшие по станкам', например. НИОКР‑то денег требует, не всякий его потянет. Бывало, и коллективные защиты устраивали ‑ и получали коллективный же диплом. Очень такие команды ценятся до сих пор ‑ за способность, например, спроектировать и поставить завод с нуля.

Естественно, пришлось и контролировать степень новизны в дипломных работах, позднее из этого патентная служба выросла.

Последняя ступень ‑ 'исследователь'. Лет через тридцать, насколько я помню, половина из них была магами. Тут уже мало образования, тут шило в заду требуется, вечное неутоленное любопытство, и способность полностью пересматривать накопленный опыт и построенные теории.

Понятно, не сразу эта система сложилась ‑ но наметки я закладывал именно тогда. Впрочем, не один я ‑ в не меньшей, а то и большей степени те вчерашние стрельцы, литейщики, кузнецы, да просто бывшие 'Ваньки голопузые', что создали и составили блестящее научно‑инженерное сообщество, со времен Ивана Великого не имеющее себе равных во всем свете.

Подготовка к ожидаемому Казанскому походу началась именно этим летом. Даже не обязательно к Казанскому ‑ вокруг хватает проблем, решаемых военной силой. Литва, Крым, 'ближние' татары...

Началось всё с первых стрелецких учений с участием полевой артиллерии. Выяснилось, что несмотря на небольшой вес стальной полевой пушечки, нормально таскать её, да еще вместе с зарядным ящиком, расчет не может. Нет, какое‑то время, выпучив глаза и стиснув зубы, таскали вместе с приданными стрельцами даже в горку. Невысоко, по очереди пушку и зарядный ящик, но таскали. Но через пару часов выдохлись, как ни меняли 'приданных'.

‑ Может, в пушку всё же коней запрячь? ‑ Федор Оболенский‑младший, брат Ивана‑Телепня, недавно вернувшийся из литовского плена, нашел в себе силы выехать, поглядеть. Еще бы не нашел ‑ во‑первых, 'профессиональный' воевода, участвовавший почти во всех кампаниях Московского княжества. Во‑вторых, здесь довольно опасно 'почивать на лаврах'. Не появишься в Думе, или ляпнешь что, не зная ситуации в том же войске ‑ потеряешь доверие и уважение. Оболенским, конечно, не грозит 'вылететь' из состава Думы, но любой ляп представителя рода ‑ на род же и ложится.

‑ Отцеплять‑зацеплять каждый раз, от стрельцов отстанем. Боюсь, надобно от сотни на таскание пищальное в поле, побольше народу выделять. Именно от стрельцов, от посошных в поле толку мало будет.

Поимев бледный вид от своего просчета, я 'нажал' на проработку проекта тяжелой осадной пушки. Сначала предполагалась медная или железная казнозарядка, но по обсуждении с московскими пушкарями, решили лить дульнозарядную. Заряжать легкие пушки навострились уже, и с тяжелой разберемся. Заряжание с казенной части не прошло и для ручных пищалей, как ни пытались родить из Сергеевой идеи что‑то путное. Получается в любом случае очень большая разница в обработке, что для ручной, что для осадной пищали.

Итогом трудов всего пушечного двора стало семейство длинных осадных пушек калибров 6 и 8 дюймов, отлитых в 1538‑1540 годах. Четыре восьмидюймовки и шесть шестидюймовок, со скрепленными стальными кольцами стволами, тщательно расточенными. Под расточку пришлось строить довольно извращенное приспособление, стыкуемое к токарному станку ‑ 3‑метровые стволы просто не влезали, ни по длине, ни по массе. В итоге, в шпинделе токарного станка крепилась, вместо заготовки ‑ борштанга, а отливка стояла на сцепленном с суппортом спутнике. На суппорте же поставили и люнет ‑ прямо перед дульным срезом.

Мы бы, наверное, лили эти жерла года три, из‑за недостатка меди и бронзы ‑ но удалось буквально выдрать со склада несколько трофейных литовских и шведских, да напоследок перелили пару старых московских казнозарядок. И казна меди с оловом подкинула, покупных.

Стоимость у изготовленного наряда... можно еще один стрелецкий полк создать. Правда, и пушки добротные, ни одна даже не раздулась на испытаниях тройным зарядом. А то, что еще перед сверлением запального отверстия каждый ствол испытывали гидравликой... кого это волновало, кроме испытателей?

Но мало просто изготовить пушечный ствол. Как на счет подъемного крана для постановки на лафет, и набора козел на основе стандартной войсковой телеги для перевозки? Это не говоря уже о всевозможных пальниках, банниках, протравниках, прибойниках, и прочем. Еще и легкие лебедки делать пришлось ‑ при горбатых наших дорогах, в иных местах только так и получалось двигаться. Ну или лошадок у тягловых по окрестностям собирать, а обычная лошадь русского крестьянина того времени ‑ отнюдь не советский или владимирский тяжеловоз. Для пахоты 'крестьянка' вполне приемлема, удивительно неприхотлива, но из‑за хронических проблем с калорийными кормами и отсутствия племенной работы, для дальних перевозок тяжелых грузов не подходит.

‑ Дозволь, княже, о недостатке доложить! ‑ кланяюсь, изображаю готовность упасть на колени.

‑ Что неладно, Олежка? Да не вались ты, говори быстрей, спешу я.

‑ Как нынче пушки пробовали, поглядел я запас зелейный. Ежели и стрельцов учить, и пушкарей, так на год только и осталось. Ан без учебы‑то, как с сабельным боем, руки отвыкнут, и доброй пальбы ждать не приходится. С новых же ям зелье нескоро еще готово будет, и с других городов снега китайского подвозят мало.

‑ Так и знал! Впустую зелье палим, надо было конницу кованую в постоянное войско сначала брать, потом уж стрельцов заводить!

‑ Дозволь, княже...

‑ Чего ещё?

‑ Ям каждый день не меньше двух закладывают, может, попробовать, созревание побыстрей сделать? Выдели мне десяток ям‑то, на опыты, есть мыслишки.

‑ Ну‑ка, пока к Кремлю едем, выкладывай.

‑ Перво‑наперво, спрашивал я бывалых людей, кто больше огненным боем бьётся. Так говорят, лучше всех турки. Стало быть, зелья у них изрядно. Так же, в Москве да Туле старых пушкарей и пищальников спрашивал, кто как зелье варил да мешал. Дотошно их испытывал, каждый шаг разбирал, да сравнивал с прочими ответами, и уразуметь старался.

‑ Что ты мне байки бяшешь, уменье твое выспрашивать мне ведомо! Дело говори!

‑ Так нашел я, княже, что на старых ямах иной раз селитра скорее зреет, где лето жарче, тако ж быстрее вызревает.

‑ Так нет старых‑то ям, все по слободским пищальным дворам остались. Иль ты, аки шаман поганский, плясать‑ворожить ради жары будешь?

‑ Ну, пляски не пляски... Хочу попробовать, на несколько ям срубы крытые поставить, да в тепле держать их всю зиму.

‑ Так зачем десяток‑то? Одну, много две перекрыть, и довольно будет.

‑ Опять же, слыхал от купцов, в полуденных странах снег сей в пещерах добывают, как мы руду копаем. И добывают много. Коли селитра на воздухе родиться способна, как в пещерах, так попробую на ямах мехами воздух гнать, а может, и мешать. Еще же часть навозного, вовсе вместо ям в кучи сложить, да також в тепле подержать. Греть и продувать воздухом по‑разному, половину на следующий год попробовать выварить, а иную еще через год. Лучший срок и способ выбрать, да ко всему полю селитряному применить.

‑ Ты в себе ли? Всё поле срубами заставить да греть ‑ сколько тягловых потребно, чтоб только дрова возили? Да еще дуть вздумал!

‑ Так мельница‑то пороховая сейчас старьё перемалывает, и немного работы осталось. И плотину всё одно ставить надо, если не сейчас, так через год‑другой. Конный‑то помол только сейчас хорош, пока немного зелья в работе.

‑ А тягловые на дрова?

‑ Вот заодно и понятно будет, сколь их потребно. Может, и вовсе дурная придумка, и толку с неё не будет.

‑ Ежели дурная, гляди, с тебя взыщу!

‑ У меня сейчас рубли есть, княже. Лучше я на свои деньги построю, а потом счесться с казной можно.

‑ Так уверен в способах сих?

‑ Что сработает ‑ уверен. Ежели, конечно, хорошо сработаем. А вот дешевле ли будет, не знаю.

‑ Ладно. У тебя ж там деревенька была?

‑ Аж четыре двора, княже.

‑ Вот и проведаешь заодно. Ежели снег китайский хоть просто быстрей зреть будет, напополам порвусь, но дар от казны знатный тебе будет.

‑ А будет ли сей год война‑то, княже? Может, пока своей селитры не в достатке, у немцев купить? У меня один купец новгородский часы на вывоз берет, его даже в Амстердам пускают. Дорого будет, правда.

‑ То купи, сё... в казне скоро хоть шаром кати будет. И торопиться некуда, ляхи сейчас меж собой ругаются.

На том и расстались ‑ князь поехал в Кремль, а я ‑ к горшечникам.

Селитра‑селитра... Основа пороха, минеральное удобрение, пищевая добавка. Два последних применения, впрочем, не для этих времен. Сейчас этот грязно‑белый от примесей порошок ‑ смерть тяжелой кавалерии и крепостей старой постройки. У французов, помнится, сборщиков селитры крестьяне нежно любили ‑ примерно, как сборщиков налогов.

‑ Что, Федор, давно я у вас не был? Ни оброка не брал, ни на свои поля работать не звал. Не пора ли отслужить?

‑ Дык, барин, мы б со всей радостью, только вот едва не половину мужиков тягло княжье отслуживать угнали... ‑ и дальше стандартное 'живы лишь милостью господней'. Типовые крестьянские отмазки от редко приезжающего 'барина'. Доблестные юные пионеры, с их 'всегда готов', здесь не выживают. Схитрить и увернуться, изловчиться и отдать меньше положенного, а то и вовсе уменьшить расходы сил, денег продуктов, что на барина, что на налоги и повинности ‑ основа умения выживать для большей части населения. А выбьешься в мелкое начальство ‑ учись и мир деревенский не обделить, и с тем же губным старостой в ладах быть, и себя не обидеть.

Доставшаяся мне в 'наследство' от безымянного сторонника Шуйских деревенька Кожуховка невелика. Стоит на речушке Рудневке, неподалеку от её впадения в Москву‑реку. Вообще‑то здесь весьма 'есть, что взять', если жить постоянно. Место не то, чтобы многолюдное ‑ но вполне торговое, крупная река всё же рядом. С самой 'кровавой зимы' местные только и знали расходов, что поставлять в мой московский дом съестные припасы. А дом невелик ‑ и поставки соответствующие.

‑ Ты мне, Федя, о доле своей безрадостной не пой, я сам спеть могу так, что слезу пустишь, и последнее отдашь. И много мне от тебя не нужно... что я, долю с постоя хочу, от купцов да офеней, кои у вас останавливаются? Всего‑то и нужно мне пяток землянок поставить до снега. Длинных, правда ‑ саженей под двадцать косых, и не близко ‑ слыхал, где казенный завод поставили недавно?

‑ Дык, барин, далёко выходит... верст чуть не пятнадцать. И мужички‑то в поле сейчас.

‑ Так мне, Федя, не к спеху. До конца года управитесь ‑ уже хорошо. Да, еще бы одного‑двух мальцов потом к делу приставить ‑ за очагом следить. Не просто так приставить, за копейку в седмицу.

‑ Так, Олег Тимофеич, обнищали совсем. Уж и за лопатами чуть не в самую Москву ездим. Оковка‑то, она деньгу...

‑ Федор. НЕ. ЗЛИ. МЕНЯ. Под работу могу десяток лопат с завода выдать, без отдачи. Не целиком лопат, а железок для них. И топоров дам... пяток. Так что собирай сход, Федя. Кому надобен товар железный добрый ‑ уж найдут время, работу справить.

Деревенский сход ‑ это, в самом начале, та‑а‑кой базар‑вокзал... Впрочем, сговориться удалось быстро. Стоило показать цельножелезные лопаты, и пообещать нанять соседей. Вроде как спонсорством выглядит, но мне нужна популяризация собственного товара в народе. А уж в 'моей' деревне ‑ просто всё должно быть лучшим. Пусть соседские завидуют, крестьяне ‑ инструменту, а помещики ‑ урожаю и производительности. Пообещал еще и лавку открыть ‑ всякие гвозди‑ножи‑орала неплохо должны пойти.

Собственно опытный 'селитряный сарай' представлялся мне длинной землянкой с подогревом пола горячим воздухом. Воздухопроводы из глиняных труб, с нагревом от примитивной глиняной печи, умеренная циркуляция воздуха, гидро‑ и теплоизоляция пола. Всё, чего я хотел добиться на первом этапе ‑ активизировать процесс выработки селитры в холодное время. Мне неизвестны оптимальные условия переработки, но и общих соображений и знаний из школьного курса биологии хватило. Требования по температуре ‑ 'чтоб вода не замерзала' в первой группе землянок, и 'в одной рубахе не холодно' во второй. Впрочем, просуществовала эта система недолго ‑ лет пять всего. Потом перешли просто к укладке смеси навоза, извести и золы от топок мельничных приводов под навесы, с добавкой 'зрелой' массы из старых куч, без отопления. Селитра зрела медленнее, но при постоянной закладке новых куч, длина цикла переработки уже была не так важна, как такт выпуска.