Спокойный отъезд домой, естественно, обломался. Хотел я порадовать Катерину московскими гостинцами - так здесь не только вкусности всякие называют, но еще и разнообразные подарки, вроде немалого отреза красной импортной ткани, что я жене припас. Казна, как ни странно, даже выделила денег за пушки. Правда, оценили их по весу стволов - получилось куда дешевле, чем медные от Пушечного двора. Потому, наверное, и заплатили. Впрочем, те десять пушек, что я должен привезти к весне, пойдут в войско бесплатно. А вот сверх указанного - опять за деньги. Не факт, правда, что потащу сверхплановые стволы в казну - можно и поближе покупателей найти. И себя не забыть - надо прикрыть артиллерией поместье и завод, который пока вообще только малым заборчиком огорожен.

  Отправил я с Василием подарки, забросил Савве задачи - тот, если машины ремонта не потребуют, вполне сможет отковать десяток - другой стволов. Не один, понятно - в паре с отосланным Василием. А сам остался - одних направлений работ... Считать надо.

  Первое - это СБ. Глава формальный, максимум, на что его хватит - приставить или купить приближенных к думским боярам людишек из холопов. И много они под дверьми подслушают? Постоянное наблюдение извне, например, может очень многое дать, если будут специально обученные люди потом доклады анализировать. Еще, своё 'войско' у Глинских есть, но насколько надежно и кому оно реально верно? С учетом недавно попавшего в опалу Михаила? И в любом случае, нужна группа небрезгливых людей, для особо грязной работы. Причем таких, чтобы уйти, например, после акции могли надежно - кто уйти, а кто отход обеспечить. Всякие разбойники и скоморохи не подойдут - эта публика слишком к разгулу привыкла, дисциплину им не привьёшь. Это всё только начало, а нужны еще люди и отделения в разных городах княжества, не считая заграничных - хотя бы столиц.

  Второе - игрушки княжьи, и то, во что они могут вылиться. На демонстрации подарка, прямо на глазах у 'высшего света', один из бояр умудрился подставить руку под весла - тонкие, восьми дюймов в длину, бешено гребущие. И естественно, поломал четыре штуки. Хорошо, запас был. Но вот дьяк, что Пушечным двором заведует, Варфоломей Сытин, аж крякнул. И с вечера того дня, когда княгиня 'взяла меня под руку свою', начал буквально доставать вопросами - можно ли в его ведомстве устроить нечто подобное, только побольше? Мне не жалко, можно и устроить, но недотурбина крутится довольно быстро, а кузнечная работа требует не столько скорости, сколько усилия. Пока Варфоломей сопротивляется предложению сделать, как у меня на заводе, паровой движок. А я соответственно, не хочу ставить 'паровое колесо'. Это в детской игрушке оно приемлемо, а попробуй-ка большое колесо отбалансировать, например! И передачи нужны нормальные, цепные или колесные, ремешками здесь не обойдешься. А Варфоломей мне нужен - без его одобрения следующие пушки просто не примут. И порох нужен, который на пушечном дворе мешают. И Иван нужен - побольше всех дьяков, вместе взятых. Раз в игрушечную ладью вцепился, можно на этих игрушках здорово подняться.

  Третье - дом в Москве нужен. Землю дали, кстати, возле Пушкарской слободы, но надо отстроиться, хозяйство завести, чтобы семью не стыдно было в столицу везти.

  В первый же день 'получил кабинет' - комнатку в той же 'избе', где сидел Разрядный Приказ... целых четыре человека - обалдеть, колоссальное учреждение!

  Начал шерстить окружающих княжича людей. Первой нанес визит Аграфене Челядниной, Ивановой 'мамке' - воспитательнице.

  - Что ж ты, ирод, такое творишь! - и еще пять минут без повторов. Выражается эта мадам бальзаковского возраста вполне площадно, много о себе нового узнал. Особенно странно слышать фразы, составленные из цитат Писания и отборной ругани - из женских уст. Не, ребята, не повезу я Катерину княгине представлять, по крайней мере - брыкаться буду ногами и руками.

  Как выяснилось, своим подарком я отвлек Ивана от важнейшего занятия в княжеском образовании - чтения всевозможных религиозных книг. И отвлек серьёзно - второй день мальчишка на Москве-реке пропадает. С учетом зимнего времени - поставил еще под угрозу здоровье надежды земли русской. До того эта надежда особо за стены Кремля не вылезала, являя, как я понял из потока брани, образец вежливости и воспитанности. А тут как с цепи сорвался, да еще сколько крепкого хлебного вина уходит, и как бы княжич к нему не привык. Почувствовал себя коварным агентом вливания. Прокрался, прямо-таки, в святую обитель, и научил монашек тому самому, чем Иван IV славен был, по анекдотам. Пункту первому - который не 'насквозь вижу'.

  Еле-еле успокоил 'боярыню', пообещав всенепременно изобрести такую игрушку, чтобы дитятко в палатах сидело, проникаясь смирением унд благочестием. Тьфу, можно подумать, нормальному мальчишке повредит день-другой на свежем воздухе. Не от того ли в известной мне истории он метался в государственных делах из стороны в сторону, что с реальной жизнью не знаком был? Всей пользы от книжного того воспитания - привили 'мамки' отвращение к винопитию. А, кажется, еще духовную музыку сочинять пытался. Очень, очень нужное правителю умение. Из таких книжников самые подлецы и выводятся - по себе знаю.

  Вырвавшись от Аграфены, немедленно побежал исполнять долг придворного - спасать будущего правителя от нормального детства.

  Мальчишки играли на Москве реке. Понятно, уличных и на перестрел к Ивану никто не пускал - в компании состояли, в основном, отроки из заслуженных семейств. Ну и всяких кремлевских служащих в надцатом поколении. Разумеется, вокруг и охрана была - человек двадцать не из самых бедных, судя по броням(!!!), московских дворян. Сейчас вот выскочит из игрушки заключенный в нее бес, попробует душу невинную уволочь - как пойдут его саблями рубить - не попадайся под руку, это бес верткий, а простой человек - не очень.

  Сначала меня пускать не хотели - рылом не вышел. Потом из толпы вылез взмыленный, с бешеными глазами некто в рясе.

  - А-а-а, попался, умелец! Ну-ка подь сюды! - рявкнуло это чудище так, что 'оцепление' расступилось мигом, едва в стороны не разлетелись, как кегли. Великое дело - луженая глотка.

  - Ответствуй мне, пес, отчего вертело не вертится? Самое доброе да крепкое вино залили, всё сделали, как в листах твоих писано!

  - А крышку ты, отче, что ж не затворил?

  - А вот поглядеть хочу, правда ли паром колесо крутится, или еще как?

  - Чехол со справой, кой для ухода за игрушкой, с тобой?

  - Ты совсем ума лишился? Как бы иначе внутрь вино заливали?

  - Погоди, а вот эта защелка на кой делана?

  - А не льётся через неё. Ты... А НУ БРЫСЬ ВСЕ ОТСЕЛЬ!!! - звуковой удар по площадям не оставил равнодушным никого. Этого медведя под Казань загнать - и всё, трубы Иерихонские накроются Библией, от стыда. Дворяне, мальчишки - в разные стороны аж брызнули, один Иван остался - он к нам протолкаться просто не успел. Зато теперь ближе всех стоит.

  - Ты точно всё в листах написал? Слова никакого не утаил?

  Кручу ладью в руках. Метр почти, в смысле, заводская мерная сажень, в длину. Запальный люк открыт, фитиль спиртовки вывернут не сильно, в меру. Отчего, действительно, не работает колесо?

  - Дай-ка ключи. - вскрываю 'палубу', открепляю привод весел, вынимаю и осматриваю двигатель. Вроде нормально всё. Хотя, что-то надстройка влажная. Ну-ка...

  - Не опрокидывали? Трубка в воду не окуналась?

  - Было дело, не углядели, о чурбачок стукнулась. - 'медведь' показывает куда-то в сторону берега.

  - Вот от того и не работает. Вода в воздуховод попала. - а для горения воздух нужен. Пока помолчим об этом.

  - Суму с ключами дай! А сам чти лист второй, место шестое, да гляди, вру я, или нет!

  Дело нехитрое - аккуратно продуть воздухозаборник. Гнутую медную трубочку в 'камеру сгорания', к выходу забившегося воздуховода, и дунуть посильнее. И выходной патрубок заодно продуем. Теперь крышку на место.

  - Чурбачков каких дайте. А ты, уж не ведаю, как звать, останься, да смотри. В листах и правда не всё писано. Хотя, даже лучше - держи двигатель.

  - Епифаном зовусь. При митрополите обретаюсь, сюда за разумение приставлен - а чего держать-то.

  - Двигатель. Вот это всё, вместе собранное, зовется паровым двигателем. Ровно держи, сейчас сам проверять будешь.

  - Чего там проверять, ты ж сам чинил. Или вину на меня свалить хочешь?

  - Ты держи. Не зря же тебя к княжичу приставили? Вот и гляди, как что устроено, мало ли случается, буду в отъезде - может, починишь.

  - Чурочки подавал сам Иван. Из рук у охраны взял, зыркнул на подавальщиков, и нам понес. Интересно пацану.

  Слава богу, нормально всё. Пыхтит машинка, струйка пара из нее бьёт.

  - Руки убрал! Княжич, ведь и обвариться недолго так! - Иван как-то изумленно-испугано смотрит. Не кричали на него раньше, что ли?

  - Тут, если без ума подойти, покалечиться можно. Когда собрана игрушка, пар в малый котел уходит, там оседает, и в реку по трубке, уже водой, течет. Если б батюшка твой Большой наряд войсковой без прикрытия оставил, много ли от него толку было б?

  - Не смей...

  - Чего не смей? Сейчас руку под пар сунешь, завтра сабелькой играть не сможешь, а потом друзья твои в землю лягут, неумеху защищая?

  - Я не неумеха! Меня дядя Иван учит, вой знатный!

  - И что дядя Иван скажет, если ученик к нему с обваренной рукой придет?

  - Подождем немного, и всё. За год, говорят, холопа из деревенских выучивал, у которого руки к плугу привычны.

  - Холопа, говоришь? А вот такому - тоже холопа за год учат? Дай-ка ножик.

  Метрах в тридцати росла когда-то ива. Или еще какое дерево из тех, что к воде тянутся. Покачал ножик - немалый, кстати, кинжал, скорее под взрослую руку. Послушал его, да и бросил. Вроде неплохо попал - на пол-ладони вошел.

  - Научи! Ну научи, хочу так уметь!

  - Ты, вроде, играть собирался? Так играй, а завтра приду в Кремль, поглядим, может и пришло тебе время учиться.

  Иван с полминуты глядел мне в глаза. Потом развернулся к чурбакам с двигателем.

  - Собирайте!

  Чего не собрать. Крутится машинка, палит горючее. Затушили фитиль, собрали, отправили мальчишку играть на длинную прорубь, специально для игры прорубленную.