С. М. из группы «профессоров», на четвертом курсе онлайнового семинара. Еще на первом она поразила нас разбором картины Вермеера «Бокал вина».

Эту картину Фридл в Терезине перерисовала акварелью, чтобы дети сделали по ней коллаж. На этом материале и был построен урок, который назывался «Войти в пространство картины».

С. М. ответила на него статьей с пошаговыми иллюстрациями и назвала свой труд «Вермеер с линейкой».

«Сегодня я решила наконец расстаться с Вермеером, в обществе которого провела не один вечер. Всегда найдется какая-нибудь мелочь, которую захочется доработать, но я не буду. Лучше расскажу, что же я с этим самым Вермеером вытворяла по вечерам. Не из эксгибиционизма: а вдруг кому пригодится…

Начну с геометрии. Простите, если длинно.

Лена предполагала, что кафельный рисунок на полу, ведущий вглубь комнаты, поможет нам в нее войти. Немало трудов написано о картинах-интерьерах, приглашающих внутрь и как бы являющихся продолжением той комнаты, в которой стоит зритель. Но одно дело — забежать взглядом (хотя нас там, похоже, не ждут), а другое дело — выстроить такое же или похожее пространство. Конечно же, я сразу споткнулась об эту плитку, потому что она была выложена по правилам линейной перспективы (хоть и с небольшими огрехами, но все же), а я никогда не блистала глубокими знаниями в этой области даже в теории, не говоря уже о практике.

Так что пришлось взять линейку и ручку и отправиться на поиски точки зрения. Если есть окно, то ее проще всего вычислить по нему. Шерлоки Холмсы от искусствоведения в первую очередь направляют стопы к этой точке в поисках разгадки тайны, заложенной в картине. Действительно, здесь нередко располагаются «улики», проливающие свет на скрытый дополнительный смысл произведения: картина, зеркало, эмблема, надпись… В нашем случае — пейзаж.

Найдя эту точку (в левом углу картины, почти там, где начинается рама), прочертила линию горизонта, а на ней нашла еще несколько важных точек схода: от кафеля, стула и т. д.

Так как я сначала взяла тупой карандаш (подобный эпитет в контексте начертательной геометрии годится и для меня), а копия была маленькая, точка обнаружилась не сразу — отсюда множество неверных линий на картинке, которые я перечерчивать не стала.

Потом я взяла лист бумаги, положила его на другой, длинный лист, закрепила скотчем и прочертила на маленьком (черном) листе линию горизонта — приблизительно на той же высоте, как у Вермеера. И не щадя стола своего, воткнула кнопку-гвоздик там, где предполагалась точка зрения. Что такое икеевский стол по сравнению с полотнами великого голландца, который поступал с ними так же бесцеремонно?! (Рентген обнаружил на всех картинах Вермеера, за исключением первых трех или четырех, дырочки для гвоздя.)

На гвоздик я привязала нитку, провела по ней мелом и получила отпечатки первых линий — линий оконной рамы, а потом от другой точки провела линии для открытого окна.

Уж не знаю, какой ниткой и мелом пользовался знаменитый живописец, но мои никуда не годились, отпечатки получались бледные, так что в конце концов я стала натягивать нитку, приставлять к ней линейку и проводить линию карандашом. Это потребовало дополнительного времени и отразилось на точности.

После окон провела лучи, которые будут делить наши кафельные плитки по диагонали.

Потом от двух других точек на горизонте провела лучи, пересечения которых образовали рисунок плитки.

Обратите внимание, что комната по глубине напоминает скорее тронный зал, чем небольшую комнатку в бюргерском доме.

Дорисовала фигуры — чудовищное несоответствие больших фигур на переднем плане, близкой, судя по величине картины, стены на заднем плане и убегающей вдаль плитки. Где находится стол, каких он размеров, что с лавкой?

Эти вопросы я задавала себе, пытаясь как можно точнее копировать. Но, несмотря на отсутствие грубых ошибок в построении (как мне кажется), результат получался очень странным. Я на практике убедилась в том, о чем многократно читала: в сложности определения размеров предметов на картинах Вермеера и расстояния до них. Еще один пятачок в копилку загадок Вермеера.

Нарисовала стул на переднем плане (еще две дырки в столе на линии горизонта) — стало не так страшно.

Стерла вспомогательные линии, и стало совсем хорошо (на платье линии стирать не стала — все равно сверху будет цветная бумага).

Ну все. Занимательная геометрия (привет Перельману) закончена. Уж простите меня, если я выставляю банальности (это они и есть), но я подумала, может, не только я одна такая темная в математике, и вдруг кому-нибудь это поможет.

А теперь собственно коллаж.

Использовала только цветную бумагу, в основном от рекламных буклетов (только на «пошив» платья ушел симпатичный диванчик и часть кресла). Стол — черная и цветная бумага, полоски красной и желтой плюс «роспись».

С самого начала сделала глупость: стала вырезать черную кафельную плитку и наклеивать — потеряла массу времени, а могла бы просто нарисовать; в конце сдалась и самые маленькие плиточки нарисовала — отличаются только на ощупь. Зачем этот мартышкин труд — непонятно. Так вышло».

«В три часа ночи, прочитав и посмотрев поэтапно все построения, я пришла к выводу: ты прирожденный учитель. Вот никогда бы мне и в голову не пришло содеять такое. Нужно быть тобой или Иттеном, на худой конец (именно так он и разбирал картины в своей «Утопии»), чтобы ясно и четко продемонстрировать то, как не на глаз, а с умом войти в картину, не бегать на носочках по кафелю, а войти — и сесть за стол.

Эту историю надо опубликовать».

На это предложение я получила отповедь от автора. В весьма пространной и корректной форме.

«Интернет предоставляет прекрасные шансы найти человека, сгущая пространства, сводя их на нет. Мне очень нравится пренебрегать пространством. Когда-то, оказавшись в эмиграции, на пустыре, я очень тосковала от недостатка того самого качественного общения. Думаю, если бы не придумали интернет, я была бы давно в другом месте. Но сейчас я нахожу интересных собеседников, не отрывая задницы от кресла.

Это совсем другой вид общения, многие видят в нем суррогат живого общения, но это не суррогат, это просто другой жанр. И у него есть свои прелести. Если бы мы с вами встретились, то наш разговор, скорее всего, потерял бы глубину, стал другим. Не хуже и не лучше — просто другим. Офлайн-общение более сжато во времени, позволяет быстро узнать друг друга, узнать подробности биографии и составить картинку. Когда мы узнаём кого-то онлайн, мы получаем информацию порционно, часто не представляем, как выглядит собеседник, почти не знаем подробностей его личной жизни. Это добавляет таинственности, которая нужна многим людям, уставшим от ежедневной предсказуемой реальности. К тому же, когда выносятся за скобки физический образ собеседника, его возраст, голос, весь его внешний вид, остается лишь самая суть: его мысли. Мне нравится узнавать человека, начиная изнутри.

Письменное общение изначально предполагает большую глубину: рассказывать бытовые детали письменно обычно скучно, к тому же у человека пишущего значительно больше времени, что склоняет к неспешным размышлениям, обдумыванию, которое длится некоторое время и лишь потом может вылиться в текст, и он в результате скорее всего будет глубже разговорного уровня «Привет! Как дела?» (хотя есть люди, способные общаться смайлами, — искусство для меня совершенно непостижимое).

А еще в интернетном общении я люблю момент, который вслед за Искандером называю «Праздником ожидания праздника». Хорошую беседу, как вино, приятно смаковать и растягивать, время ожидания ответа томительно и сладостно, и в конце этого ожидания случается праздник. Это так приятно! Вчера таким праздником мне явился ваш комментарий.

Эпистолярное общение требует больших затрат времени, но, когда это стоит того, времени не жалко, для меня это шанс подумать о чем-то, что почти не получается в водовороте ежедневных бытовых перемещений. Спасибо, что вы меня на это вдохновляете.

Мне важно, что иногда я могу о чем-то подумать и рассказать, Рассказать кому-то, кому мне хотелось бы рассказать. И мне приятно, когда кому-то это интересно, и мои мысли образуют первые звенья возникающей цепочки интересного живого общения. Так что если вам нравится — это для меня награда и радость. В том, что вы прочитаете и вам станет интересно. Все остальное — отдельные публикации и прочее — гораздо менее интересно.

Ну вот. Опять настрочила. Забыла, кто-то из великих писал: «У меня не было времени написать коротко, поэтому пишу длинно».