Дети решали философские и этические проблемы; им так хотелось, чтобы мир подобрел, чтобы человек – «венец творения» – проявил милосердие если не к врагам своим, то хотя бы к ближним.

«Бог, искусство, красота, добро – сегодня все это так далеко от нас. Наверное, пройдут сотни или тысячи лет, пока эти понятия настолько в нас укоренятся, что мы будем думать о них так, как сегодня думаем о вещах насущных – заработке, пище и т. п. …Имеет ли жизнь смысл сама по себе? Не человек ли призван наполнить ее смыслом»?

«Стою на лугу и думаю: ну почему люди такие злые, а природа такая красивая и мирная? Каким бы прекрасным был мир, не будь люди такими противными! Говорят, что войны существуют для того, чтобы не было перенаселения. А не лучше ли, вместо того чтобы делать оружие, осваивать Арктику и пустыни? Человек – венец творения, он может мыслить, что не дано зверям, и при этом он – низкое существо. Нам бы следовать заповеди Иисуса: “Возлюби ближнего, как самого себя”. Но придет время, и люди будут жить по этому принципу».

«Вечер. …Навстречу идет старичок с мешком на сутулой спине. Он еще более одинок, чем я. Старый, убогий. Ему куда хуже. Я еще молода, у меня есть надежды, мечты, идеалы – все это забыл старик».

В стихотворении Франты Басса «Садик», кажется, нет особой философии – одно щемящее чувство расставания с жизнью. Но, если вдуматься, то мы увидим, что это стихотворение – притча о невозможности постичь мир. Человек – нераскрытый бутон. В момент, когда он готов раскрыться, у него отбирается жизнь.

Вот он, садик аленький. Пахнут розы робко. Ходит мальчик маленький Узенькою тропкой. И похож мальчоночка На бутончик ранний. Лишь бутон раскроется — Мальчика не станет.