Глава 9 Мудрец и стражник
«Хочу в трехмерность, в трехмерность»! — отрешенно думал Илья, путаясь в ритме собственных шагов. Словно трехмерная реальность была единственным портом и надежным прибежищем в безбрежном океане нарушенной геометрии пространства. Под ногами снова сыпался песок. Изо рта шел пар.
«Три — отличная цифра. Просто превосходная! Длина, ширина, высота. Раз-два-три. Четыре — много. Время — лишнее, оно все усложняет… Почему я не учил математику? Можно было бы освоить магию цифр, которой владеет Демайтер, пить по утрам свежевыжатый сок из фарфоровых фруктовых стаканчиков, а заодно раскладывать весь мир на действия и функции. Вот например… Дано: четыре мира по девять планет в каждом…»
— Не останавливайся, Илья!
«А вопрос задачи какой? — спохватился Илья, ускорив шаги. — Допустим, они должны соединиться. Да! Здорово. Значит, дано: четыре мира по девять планет в каждом. Один, правда, неполноценный. И мир Нежити тоже неполноценный, — вдруг некстати вспомнил увлекшийся Лапин. — Нет-нет, должны быть какие-то допущения или наоборот, что-то всегда остается за скобками. Не может быть абсолютной точности в высшей математике… Вспомнил! Погрешность. Недоделанность миров называется погрешность».
— Останешься здесь навсегда! Не останавливайся!
Тут Илья тихонько рассмеялся и боязливо огляделся, не заметил ли Демайтер его идиотского хихиканья. Зря он это сделал. Вселенная дышала холодом. Перед глазами все плыло, краски смешивались. Впереди нечетко прорисовывался мерцающий силуэт стражника, перед которым открывался дымный тоннель. Илья закрыл глаза, но шагать вслепую было еще страшнее. Голова все равно кружилась, он постоянно боялся упасть или отстать. Он вытащил из кармана поддельный амулет, который решил носить с собой, пока не пройдет Форпост-плюс, и уставился на почерневшую пирамиду, как на компас.
«Так. Уж лучше задачки. Условия оговорили, можно приступать к решению. Как мне соединить миры в основании пирамиды: умножением или сложением? Логичнее — сложением. Складываем — получаем тридцать шесть, умножаем девять на четыре — все равно тридцать шесть. Фигня какая-то, а не наука! Их еще больше стало. Значит что? — спросил Илья сам у себя. — Значит, нужно не одно действие, потому что у нас только промежуточный результат. А где это действие взять? Ага! Складываем между собой цифры, из которых состоит число тридцать шесть. Получаем обратно девять. Тьфу! Хрень какая! Нет, не пить мне сок из цитрусового фарфора, ни фига в математической магии не смыслю. Надо узнать, какие еще виды магии существуют. Может, со словами или природой у меня получится, если потренироваться».
Он решительно засунул амулет обратно в карман. Умственные упражнения, столь же бессмысленные, сколь и нерезультативные, пошли на пользу: голова перестала кружиться, Илья смело поднял глаза и споткнулся не об осыпающийся край песчаной дюны, а обо что-то упругое и твердое. Задымленная пустыня исчезла внезапно. Илья зажмурился от небывалой четкости изображения. На небольшой поляне стоял бревенчатый двухэтажный дом. Деревья подступали к нему почти вплотную и расступались только с одной стороны, открывая зеркало водоема. Среди вековых сосен терялись береза и лиственница, а густая поросль кустарника с одуряющее пахнущими белыми соцветиями воспринималась как художественное дополнение сомнительной ценности.
Озеро или пруд в десяти метрах от берега серповидно ограничивал поднимавшийся от поверхности пар. И здесь светило солнце! Оно как ни в чем не бывало клонилось к закату, грея лучами кучевые облака. В лесу сгущалась между деревьями легкая золотая дымка. Она топила их в розовом свечении сначала у самых корней, а потом все выше и выше — так, что в нескольких десятков шагов от дома нельзя было разглядеть даже кроны сосен, янтарными стволами устремившихся в небо.
Илья посмотрел вниз. Он стоял на ковре из хвои, кое-где покрытой пожелтевшими листьями. Корни деревьев перекручивались и разбегались во все стороны.
«Где это мы? — спросил он сам себя. — Где угодно, только не в Сахаре. Европа, Канада, Россия? Если поискать — в каждой географической зоне найдется такой уголок. Широту еще можно прикинуть, координаты — только время убить».
— Что дальше, Демайтер? — спросил он мага, остановившегося в двух шагах впереди. Тот, не оборачиваясь, зашагал к двери. Илья — следом.
Самое главное потрясение в отрицательной параллели Илья пережил. Не в чудесном городе на седьмой Провинции, не в Караманте, и даже не в тот момент, когда перекладывал на каталку тело Дмитрия Петровича Палеха, а когда увидел распавшуюся на составные части родную планету. Как только сознание примирилось с мыслью о существовании осколков мира, оно включилось в привычный ритм работы и, не давая сойти с ума, быстро провело аналогии: сверхсветовой прыжок — туманный проход, осколки — зона искривленного пространства-времени, магия — работа с чистой энергией. Как только постулат, что такое вообще возможно был принят, все события и их участники снова заняли отведенные им ступеньки на лестнице познания.
Конечно, это было функционирование на другой частоте, своеобразный «level up», и эмоции вносили значительные помехи. Но предложенная Палехом схема сравнительного анализа с основным допущением о первичности человеческого фактора сработала как предохранитель, не давая безумию ворваться в головной мозг и учинить там беспорядок. И потому Илья со спокойным любопытством глядел на резное крыльцо Дома у дороги, готовый шагнуть навстречу его обитателям.
В девушке, вышедшей из дверей, на первый взгляд не было ничего необычного, кроме свежести красоты и изящества. Асиана не то, чтобы меркла в сравнении с ней… Скорее, она превращалась в профессиональную спортсменку, приглашенную на прием в честь победы на кубке Европы. Тело сильное и гибкое, грудь упругая, попа — закачаешься, мускулатура развита, но не перекачена как у подружки по сборной, которая увлеклась тяжелой атлетикой. И красота, и речь, и ум (а иначе как бы она выбрала правильную тактику для победы?) — все при ней. Но как только на сцену выходит жена министра, осененная принадлежностью к высшему обществу, протягивает тонкую руку с наградой и улыбается — разница между дамами чувствуется так, что кажется, кто-то провел жирную косую черту.
— Здравствуй, светлый господин Диам-Ай-Тер, — сказала девушка.
На ней было длинное белое платье с расклешенными рукавами и глубоким декольте. Илья не мог отвести глаз от этого сногсшибательного выреза, разбегавшегося в стороны по двум восхитительным округлостям и открывавшего волшебную ложбинку. Что-то этот вырез должен был ему сказать. Что-то важное, кроме того, что секс — это прекрасно и им давно пора заняться всерьез, чтобы жизнь не прошла зря. Илья с усилием опустил глаза, скользнув взглядом по вызывающей белизне ткани.
Несочетание понятий — вот что в ней было, во второй по счету иномирной красавице, встреченной Ильей на пути. Продолговатые оленьи глаза — кроткие и влажные, и этот размах декольте… Девушка не воспринималась как нечто целое, расслаивалась на бессчетное количество образов, и в то же время стояла перед ним во плоти и крови, намного более юная, чем Асиана, и не уступавшая ей в красоте.
Дверь за ее спиной раскрылась, и на пороге показался безобразный старик, одетый в выцветшую рубаху и свободные шаровары.
— Здравствуй, Хозяин, что скажешь? — быстро спросил Демайтер, едва кивнув его прелестной спутнице в ответ на приветствие.
Почти все лицо старика представляло собой месиво из рубцов, сползавшее на шею и стянувшее кожу так, что голова клонилась на бок, и единственный мутный глаз смотрел на пришельцев исподлобья. На левой руке не хватало нескольких пальцев, правая была скрючена, согнута в локте и неестественно поджата. Скорее всего, участки тела, скрытые под одеждой, не избежали отметин и изъянов. Илья ждал, что голос Хозяина будет скрипучим как стон старого дерева, но тот заговорил довольно чистым, чуть дребезжащим баритоном.
— Не заходи, господин Диам-Ай-Тер.
Рука с недостающими пальцами легла на плечо девушке, старик тяжело оперся на нее.
— Смерть идет за тобой от самого Караманта. Ей здесь нечего делать.
Стянутые рубцами губы трескались и истекали сукровицей. Желто-розовые капли сползали по подбородку. Илья проглотил слюну и поборол желание спрятаться за спину мага.
Демайтер кивнул, словно удостоверился в том, что давно знал.
— Это мой гость, — сказал он, указав на Илью. — Ответь ему на вопрос. Иди с ними, Илья. Зайди в Дом, там безопасно.
— Вы можете обращаться ко мне Хозяйка, — приветливо улыбнулась девушка. Она приглашающее взмахнула рукой, увитой ниткой жемчуга, и повела в дом старика, вздрагивавшего и шаркавшего ногами.
«Что она здесь делает рядом с этим… с этим…» Он хотел задать вопрос Демайтеру, но маг скрылся из виду.
Вслед за хозяевами Илья взбежал на крыльцо и миновал полутемные сени. Следующая дверь вела в комнату, которая могла бы принадлежать художнику, протестующему против всех традиций живописи и дизайна интерьеров.
Между плохо обработанными бревнами виднелись валики пакли. Кое-где ее уложили не очень добросовестно, и она торчала посеревшими от времени клочками. На стенах вперемешку с кабаньими головами и оленьими рогами висели лубочные картинки. С них улыбались гостю румяные развратные толстухи. Центр помещения занимала жаровня, достойная средневекового замка, а за ней на стене расположилась коллекция холодного оружия. Эфесы шпаг и рукояти мечей усыпали драгоценные камни. Они ослепительно сияли острыми гранями и непонятно как не травмировали руки, сжимавшие их в жестоких битвах. Румяные женщины с лубочных картин смотрели в ту сторону с ужасом. У коллекционной стены стояли изящные амфоры и напольные вазы, из которых тянулись вверх, различные части человеческих тел, навек застывшие в дереве и мраморе. К счастью, из-за жаровни всю коллекцию рассмотреть не удавалось. Чтобы потерять к ней интерес Илье хватило сердца, покачивающегося на тонком стебле как камыш на ветру, и белоснежной бедренной кости, из которой, во все стороны торчали человеческие ребра.
Свет в комнату проникал через два окна, расположенных друг напротив друга. Илья с любопытством уставился на громоздкий стул с высокой спинкой — почти деревянный трон, стоявший у правого окна и очерченный круглой щелью в полу. Напротив на таком же поворотном круге стоял стул поменьше. В дальнем углу лестница убегала на чердак. В комнате не было ни стола, ни шкафов, ни стульев для посетителей. Спала странная чета, видимо, наверху. Если вообще спала и ела. Неестественно большая и чистая жаровня казалась бутафорской. Старик прошаркал к правому окну, и уселся в пол оборота. Искалеченная рука толкнула оконную раму, открывавшуюся наружу.
— Слушай, что хочешь, — сказал Хозяин.
Девушка, подошла к старику, заученным движением утерла ему подбородок и оставила платок на том плече, куда клонилась подтянутая рубцами седая голова.
Комната наполнилась шорохами и звуками. Сначала Илья слышал только далекий гул, как будто шумела морская раковина, поднесенная к уху. Он уже собирался спросить: «А что я должен услышать»? И тут его накрыло. Со всех сторон обрушился хор голосов, как это бывает посреди площади, заполненной людьми. Стоило обратить внимание на какой-то обрывок слова, слог или выкрик — голос взлетал над общим гомоном, и вся фраза слышалась от начала до конца. Илья не мог не прислушиваться, и в то же время не мог выделить то, что хотел услышать. Его заливало все возрастающим потоком случайной информации, рвущейся в мозг со всех сторон. Илья охнул, пошатнулся и рефлекторно заткнул уши, плотно прижимая к ним вспотевшие ладони. Опустив голову, он втягивал открытым ртом тяжелый воздух информационного потока.
Старик повернулся:
— Тот, кто видел Черную Розу сверху, никогда не заблудится! Он обречен на вечную удачу в странствиях. До самой смерти. Ты зря пришел сюда.
Слова Хозяина прострелили прижатые к ушам кисти рук и с грохотом покатились по черепной коробке, перекрывая фоновый шум бесчисленных измерений. Из растрескавшихся губ старика на платок, оставленный на плече, закапала алая кровь. Илья вскрикнул, еще плотнее обхватил голову руками и бросился к выходу.
Очнулся он на нижней ступеньке крыльца в ватной тишине. В ушах постреливало как при простуде. Ладони зудели. Некоторое время он так и просидел, мечтая забыть губы в окровавленных струпьях и жемчуг, порозовевший от крови на тонком девичьем запястье.
Наконец, он опустил руки, поднял голову и огляделся. Солнце почти село, но дымка в лесу так и осталась золотистой. На крыльце хозяева больше не показывались, стражник куда-то запропастился. Илья поднялся и бессмысленно побрел вокруг бревенчатого сруба.
С другой стороны Дом у дороги казался давно заброшенной покосившейся избушкой, к которой сзади по песчаной косе почти вплотную подобралось озеро. И там, на мокром песке на самой кромке воды неподвижно лежал Демайтер.
Еле заметные волны раскачивали волосы как водоросли. Вокруг левой руки мага, погруженной в воду, роились любопытные мальки и головастики. Для того, чтобы утопиться на мелководье ему не хватило совсем чуть-чуть — он лежал на спине и потому до сих пор не захлебнулся. Узкая полоса пологого берега была исчерчена символами. Не имея никакого опыта в чтении следов, Илья сразу увидел место, где маг упал, и откуда пополз к воде, преодолевая чье-то сопротивление. Впрочем, может и наоборот. Песок был взрыт так, что казалось, что-то тащило его к воде, а он сопротивлялся.
Но что бы тут ни произошло — оно закончилось. Примерно через минуту Илья себя в этом убедил и отчаянно пожалел, что рядом нет Валеры Шевцова. Он-то наверняка сказал бы, умер стражник или всего лишь потерял сознание. Илья прошел по песчаной отмели, втаптывая в грязь линии, совсем недавно служившие проводниками неведомых энергий, наклонился к Демайтеру, приподнял за плечи и оттащил подальше от воды. Маг отрыл глаза, не узнал Илью и обессилено рухнул обратно на песок.
— Нет жизни… — прошептал он, — нет смерти…
«Что с ним? — растерянно подумал Илья. — В башне Караманта он сообразил, что происходит, едва пришел в себя. А теперь-то что мешает»?
Речной песок лежал на лице мага полустертой косметической маской. Когда глаза открылись, он их запорошил, но Демайтер даже не моргнул. Несколько секунд он, не мигая, смотрел куда-то вверх, после чего сделал попытку уползти обратно к лижущему берег озеру, которое серпом обрезал туман.
— Эй!
Илья беспомощно посмотрел на шевельнувшегося и снова отключившегося Демайтера. Илья Лапин стоял над ним как победитель над поверженным врагом.
Солнце село. От воды потянуло осенней прохладой. Было жаль всех сразу: заблудившийся «Тахион», девушку, навечно заточенную в бревенчатом срубе с безобразным стариком, Демайтера, который, судя по всему, их туда и заточил, Асиану, ложившуюся в постель с существами, от одной мысли о которых у Ильи кровь стыла в жилах, Палеха, но больше всех — себя. Поддавшись великому искушению, Илья как ребенок пошел за призрачным светом Тайны. И нашел ее! Теперь она сияла перед ним во всем великолепии, пронзая Вселенную насквозь и поворачиваясь то одной гранью, то другой, призывая любоваться еще, и еще… Не спрашивая, готов ли он к этому. Защищенный волшебной тканью комбинезона, Илья устало уселся на мокрый песок недалеко от Демайтера, который время от времени возобновлял неосознанные попытки уползти к озеру и сунуть голову в туман. Оставалось только заплакать от тоски и безысходности. Он шмыгнул носом.
Демайтер перевернулся на спину и принялся яростно тереть глаза, бормоча малопонятные проклятия, адресованные тюремщикам Караманта. Илья стряхнул оцепенение и оторвал взгляд от туманной стены, вставшей над озером.
— Неужели власть стоит всего этого? — спросил он, не особенно рассчитывая, что стражник его услышит.
— Что ты знаешь о королевской власти над мирами? — тихо, но отчетливо спросил Демайтер.
Илья вздрогнул. С третьей попытки маг поднялся на ноги и, пошатываясь, подошел к кромке воды. Когда он зашел в озеро по колено и упал, не удержав равновесие, Илья не выдержал и окликнул его.
— Тебе же подсказали выход, — усмехнулся Диам-Ай-Тер, зачерпнул воду в пригоршню и принялся отмывать грязь с лица. — Я тебе больше не нужен.
Илья счел за лучшее промолчать, прислушиваясь к негромкому плеску.
Демайтер вернулся и повалился рядом на влажную землю.
— Нашел ответ, мудрец?
— Какой?
— Ты переспрашиваешь очевидные вещи… Девять.
Илья широко открыл глаза, хотел что-то сказать, но задохнулся.
Демайтер приподнялся на локте.
— Лекарь не ведает, что он лекарь, а мудрец, что он мудрец, оборотень надевает шкуру как одежду, — пробормотал он. — И поклявшийся боевой маг просит словесного подтверждения, которое ничего не стоит… Зачем ты вышел из Дома, Илья? Не боишься чужой смерти? Встань поближе, и она станет твоей.
— Дурацкий вопрос! Говорят, хуже смерти только неизвестность, — Илья кивнул на погружающийся в сумрак дом. — Кто они такие?! Живые? Мертвые? Почему ты сам не зашел внутрь? Я мог подумать, что это ловушка и броситься бежать. Тебе не пришла в голову такая простая мысль, Демайтер? — зло сказал Илья, вконец измученный непрекращающимися загадками.
— Это перекресток миров. Здесь слышно все, чем дышит каждое живое существо. Старик — мой осведомитель, а девушка… — Демайтер устал от полулежачего положения, опустил голову и ткнулся виском в песок. — Я привел ее ему много лет назад. Она знатного рода… Таков был уговор. Они не живые и не мертвые, пока находятся здесь. О таких местах давно ходили слухи. Чтобы оставить их себе, стражники издревле поддерживали веру в легенду, что рассказала тебе Асиана. Морочили соперникам головы, отпугивали любопытных… Далеко не каждый член клана, даже высокого ранга, может найти такой перекресток, они встречаются очень редко. Мне, как видишь, повезло. Но может быть, настоящий Дом у дороги действительно существует, а наши перекрестки — всего лишь его отражения. Искаженные отражения, Илья! — Демайтер уперся кулаком в землю и с усилием поднял голову. — Иначе, зачем, прах его побери, такой Дом нужен?! Если в нем как в этом нет ни капли любви… и живет продажный каторжник.
Илья получил исчерпывающий ответ. Лучше было не спрашивать. Он сорвал травинку, пробивавшуюся сквозь песок, и размял ее в пальцах. Демайтер пошарил рукой вокруг себя, подобрал полусгнившую палочку, сел и начал что-то чертить, пока стремительно опускавшийся на берег вечер не успел залить темнотой мокрый песок. Его рука заметно дрожала, линии получались неровными. Наконец, палочка выскользнула из непослушных пальцев.
— Начерти символ, — поморщившись, сказал Демайтер. — Я расскажу тебе кое-что, Илья. Смерть Караманта напугана и не скоро вернется, но сейчас за мной объявят такую охоту, что боюсь, второго случая поделиться с мудрецом своими мыслями мне не представится. Кто бы мог подумать, что мудрец окажется из другого мира!
— Какой символ? — переспросил Илья и вдруг покраснел.
«Мы в самом деле постоянно переспрашиваем то, что давно поняли», — с досадой подумал он.
И прежде чем Демайтер успел ответить, закончил рисунок четырехгранной пирамиды, выпрямив причудливо изогнувшиеся линии, проведенные нетвердой рукой мага.
Он украдкой посмотрел на Демайтера. Пойти на заклание к иномирцам вместо Палеха, дать себя увести тогда от звездолета, арестовать вместо сбежавшего начальника… Что это? Или он ничего раньше не слышал о мрачной цитадели Карамант? И все это ради сомнительного шанса Элисантера взойти на престол, возвеличив клан стражников?
«Да, я ничего не знаю о сладости королевской власти, но я знаю тебя, — подумал Илья, — не так хорошо, как хотелось бы. Но пока и этого хватает… Я бы еще поверил, если бы ты сам лелеял надежду занять трон, но посадить туда чужого дядьку — для этого надо быть слепо преданным слугой. А ты не Каин. Тогда кто? Колись, мерзавец, зачем тебе все это!»
Илья уставился в песок. Сердце гулко застучало, кровь прилила к лицу.
— На вершине — шар, — сказал Демайтер.
Илья торопливо дополнил рисунок.
— Зачем тебе все это, Демайтер? Даю голову на отсечение — в клане тебе неплохо жилось, — спросил он, подстраиваясь под манеру разговора собеседника так же, как делал это во время разговора со свидетелями необычайных происшествий. — Ваши пути с Эллис-Ан-Тером разошлись, но ты не остановился. Что ты ищешь?
— Я могу задать этот вопрос тебе.
— Я искал параллель. Я не мог доказать существование иных миров, я пришел за доказательствами и открытиями.
— Ты получил их сполна, но не остановился, — усмехнулся Диам-Ай-Тер. — Ты пошел со мной, как только я тебя поманил совсем не потому, что хотел оставить товарищей в относительной безопасности или пожертвовать собой ради них.
— Так ты скажешь или нет?! — раздраженно спросил Илья.
— На осколках миров — осколки жизни, — заговорил маг, словно рассказывал очередную легенду, которыми полнился его мир. — Там магия вполсилы, а мудрецы — в пол ума. Однажды в юности я встретил на осколке обезумевшего старика, которого почитали как пророка. Знаешь, как выглядел символ, который он носил на груди?
Демайтер протянул руку и нарисовал над кругом, заключавшим в себя верхушку пирамиды еще один неровный круг.
— Он не смог мне объяснить, что это значит, но именно это свело его с ума. Поверь, найти ответ оказалось не проще, чем убить короля Аканора среди бела дня в самом сердце дворца.
Демайтер обнял себя за плечи, его темные глаза маслянисто заблестели. Илья сделал над собой усилие, чтобы не начать потихоньку отползать. Черные провалы зрачков мага проглядывали сквозь опалесцирующую ртутную пленку.
— Есть еще один мир! — возбужденно продолжал он. — Когда я первый раз увидел ваш летающий диск, я подумал, что вы — его посланцы. Я заблуждался. Но это ничего не меняет! Королевство Аканора, ослепшего от величия, падет, так же как и ваше. Ты прав, Илья. Четыре по девять и девять сверху — так ты считал, проходя границу туманов?
— Д-да, — сказал Илья, у которого от страха язык начал заплетаться. — Откуда ты знаешь?
Маг хрипло рассмеялся:
— А ведь если бы я сказал, что могу считывать информацию в любых условиях со всех живых существ ты бы, наверное, поверил… Ты считал вслух, Илья. Он здесь. Вот твоя девятка, — Демайтер ткнул согнутым указательным пальцем в верхний угол пирамиды. — Мир, который соберет в себе все измерения. Источник света над ним, — Демайтер указал на дорисованный сверху круг, который полыхнул под его рукой серебряным светом, — а не над нашими Землями! От нас останется лишь эхо. Бледные тени, которые будут отбрасывать жители Изначального мира, вобравшие в себя нас. Война за господство над Вселенной, которой одержим королевский двор, развернется на самой вершине пирамиды. Если, конечно, потерянный мир-избранник удастся найти до времени исполнения легенд.
Он сжал руку в кулак, погасив непроизвольное свечение, глубоко вздохнул и снова разжал пальцы. Больше ничто не нарушало темноту вечера. Глаза мага перестали мерцать. Окна в доме не горели.
— Я не верю, — прошептал Илья. — Это предположение. Где доказательства того, что все будет именно так?! И почему ты так уверен, что ваш король обязательно развяжет войну с нами? — он повысил голос. — Мы не нежить! Мы не жрем его подданных и не бросаемся на ваши Провинции! Пусть сейчас он слеп. Увидит один ядерный взрыв и прозреет тут же! Никому не нужна война без победы, после которой в живых никого не останется.
Но Диам-Ай-Тер только покачал головой:
— Как называется столица твоей страны на Королевской Земле? — спросил он. — Ах да… Та, столица, что расположена в самом центре твоего измерения, в главном мире, с которого ты пришел? — пояснил он, вспомнив, что Илья не считает родину королевством.
— Москва, — не задумываясь, сказал Лапин и повторил, наслаждаясь вкусом и звучанием далекого слова. — Москва…
— У вас есть другие территории со своими столицами, повторяющиеся на Провинциях в том или ином виде? Они отличаются традициями, языками, верно?
— Да.
— А столица моей страны, где на острове посреди океана стоит дворец Аканора, называется Атлантида. На Землях нежити, в Провинциях, на ваших Землях и на осколках не найти такого места! Мой язык понимают все, с кем я встречался. Даже те, кто не понимает друг друга, всегда слышат меня и моих соплеменников. А я слышу их. Нам не нужен переводчик, Илья, потому что ваше сознание признает и вспоминает единый язык всех народов. Язык королей. Вам никогда не убедить Аканора в том, что избранник Вселенной не он и не его владения! И… — Демайтер на секунду запнулся, и в его взгляде Илье почудилось сочувствие, — вам не победить. Вам суждено проиграть, Илья. Вам всем. Рано или поздно.
— Это еще неизвестно! — Илья вскочил на ноги. — Откуда тебе знать?! У тебя в родной параллели нет ни одного союзника! Ты боишься изложить им свою теорию, а я должен сейчас принять ее за аксиому?
— Известно, — тяжело обронил Демайтер. — Ты возражаешь мне, потому что насмотрелся на своего командира, Илья. И веришь в него.
— Да верю! И что?!
— Таких бойцов как Владимир Логинов по обе стороны границы туманов можно пересчитать по пальцам. Взгляни на ситуацию вцелом, беспристрастно, и ты поймешь, что я прав. Разве тебе не встречались на пути люди-тени? Люди-осколки? Мне встречались. В моем мире их слишком много, чтобы я поверил в его избранность. В твоем — должно быть, еще больше. Я знаю, ты меня услышишь… Горькое знание…
Демайтер прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
«Какие еще тени?! — хотел возмутиться Илья, воспользовавшись паузой. — Это твои клановые предрассудки, Диам-Ай-Тер, которые не касаются ни меня, ни людей моей параллели! Столетиями сложившиеся стереотипы кастового общества, в котором тебе повезло родиться у самого престола. И ничего более»!
Он набрал в легкие побольше воздуха и вдруг вспомнил пластмассовую улыбку женщины-администратора, которая встречала его в гостинице Байконура. Сколько Илья ни силился, он не смог вспомнить ее лица — только накрашенные губы, выплевывающие заученные слова. Зато вспомнил одуряющую степную ночь, световой круг, поймавший в сети искусственного освещения затерянный научный городок, и обдавшее холодом ощущение, что реальность мира кончается за световой границей. И Москву, утопающую гигантскими кольцами в золотой летней дымке…
— О чем еще ты спрашивал? — устало спросил Диам-Ай-Тер. — Ах, да. Доказательства.
Илья уже ненавидел себя за заданный вопрос. Он напоминал себе всех тех, с кем пытался говорить об уфологии. Видел по глазам, что ему верят и выслушивал сомнения, прекрасно понимая, что требуя новых, и новых, и еще более новых и убедительных доказательств, люди бегут от открывшегося им знания. Что ж, теперь он от души понимал, как нелегко им было в этот момент. Демайтер поднял голову и убрал со лба влажные волосы.
— Ты хочешь, чтобы я повторил тебе то, что ты выяснил сам и во что уверовал? Хорошо. Тебе понравилась магия чисел — давай поговорим о количественном выражении предположений. Можешь отрицать это сколько угодно, но все, что вы делаете в три действия, у нас делается в два. Этим магия отличается от технологии вашего мира. Нам не нужна машина как посредник. Вы идете за нами. Теперь давай спустимся еще ниже. В мире нежити четыре действия — перед самым первым там стоит выживание. Сначала — свежая кровь. На Осколках, где смешаны все расы, первым стоит выживание той расы, что в перспективе будет им владеть, затем ее объединение в государство и признание соседями, затем — все остальное. На этом принципе выстраивается жизнь на наиболее крупных разорванных мирах. Закончишь сам?
Вопрос звучал как «хватит ли у тебя мужества»? «Еще как хватит, — зло подумал Илья. — Не глупее тебя! Не ставь меня на ступеньку ниже на лестнице твоего пресловутого выживания! Короля СКМ ждет Пиррова победа, если он сунется к нам».
— Хочешь сказать, что тот мир, что расположен ближе всех к источнику энергии и с каждым столетием приближается к нему, купаясь в лучах мифического вселенского солнышка, живет в одно действие? И вы ближе к нему, чем мы?
— Никто не знает, — задумчиво ответил Диам-Ай-Тер. Впервые в его голосе послышались Илье нотки сомнения. — Я бы хотел в это верить. Как и в то, что он не поглотит мою родину, как мы — миры нежити, а вслед за ними — и ваши… Нет ничего хуже не оправдавшихся надежд. Я думаю, что в неминуемой катастрофе этот мир — единственный шанс для всех, кто сумеет его достичь.
— Согласиться с тобой? — усмехнулся Илья. — Тебя послушать — так просто бриллиантовый край! Люди мудры и гармоничны, и каждый — личность! Земля экологически чиста, а в перспективе — великое единение под своими знаменами с целым сонмом менее достойных параллелей… Да ты фанатик, Демайтер! Ты одержим сверхценной идеей! Зачем я тебя здесь слушаю?
Илья плюхнулся обратно на песок.
— Я стражник, Илья. Ты не видел, как рвутся в Соединенное королевство представители иных измерений, любой ценой стремясь завладеть хотя бы его частью, потому что считают мой мир центром Вселенной. Кто-то из них помнит легенды, кто-то нет. Но рвутся все. Даже вы. Первое сражение между боевыми магами королевских стражников и воинами Механического королевства произошло на нашей территории. На севере Восьмой провинции. И месяца не прошло с момента, как я впервые встретил Палеха и узнал от него, как чисты ваши помыслы… Спроси Владимира Логинова. Он подтвердит, — Демайтер усмехнулся, — если доверяет тебе так же, как ты доверяешь ему.
— Ты не ответил на главный вопрос, — упрямо сказал Илья. — Зачем все это тебе? Тебе лично!
Маг помолчал.
— Я хочу найти верхушку пирамиды первым, — сказал он, видимо, решив довести разговор до конца. — А буду я защищать проход туда от своего народа или наоборот биться за короля Аканора с его обитателями… В Изначальном мире меня не связывают обеты и клятвы верности. Пусть это решение будет только моим. За свою жизнь я выполнил достаточно чужих приказов, чтобы продолжать подчиняться кому-то в эпоху легенд, когда рушатся прежние устои! Никто не знает, какой будет последняя битва за выживание, и будет ли она вообще… Что такое «экологически» чиста?
— В твоем понимании — без машин.
Илья нервно рассмеялся и икнул, захлебнувшись глубоким вдохом. Он вдруг подумал, как здорово оказаться на планете, которая на твоих глазах обретает могущество Вселенной, встраиваясь в гигантскую равновесную структуру мироздания, откуда была выброшена миллионы лет назад невообразимым катаклизмом. Искушение высшей пробы для всех живущих и правящих. Кожу под комбинезоном как будто заморозили и обдали горячим паром у самого сердца.
— Я-то не стражник! — задыхаясь, пробормотал он. — Мне что теперь делать?
— Никто кроме тебя не ответит на этот вопрос, Илья. Он твой по праву рождения, — сказал Демайтер. — Мне предстоит встать на одну сторону из двух. Все, чего я хочу, чтобы впервые выбор был за мной. Тебе же предстоит выбрать жизнь. Только одну из множества жизней, доступных мудрецам.
Илья схватился за голову, как будто ему в уши снова потекли отзвуки всех параллелей вместе взятых.
— Мне не поверят! А если поверят, наши правители начнут войну еще раньше Аканора.
— Они и так ее начнут, это неизбежно, — уверенно сказал маг.
— Зачем ты мне все это рассказал, Демайтер! — воскликнул Илья в отчаянии. — Зачем?
— Я рассказал тебе то, о чем ты и сам догадался. Но если ты по-прежнему это отрицаешь… Если тебе так удобнее, считай это предсмертной прихотью, Илья. Раньше я таких мудрецов не встречал, — маг невесело улыбнулся. — И не забывай, я был правой рукой заговорщика, метившего на королевский престол. Тайна Идеального мира завела меня слишком далеко, — Демайтер встал. — Я уже почти жалею, что смерть Караманта оказалась недостаточно прожорлива и так пуглива, — он кивнул в сторону озера, разрезанного темной стеной. — Подожди у крыльца, если не хочешь снова встречаться с моими слугами в Доме. У меня есть к ним несколько вопросов, и я устал от вашей одежды, в которой тело глухо и слепо ко всему.
«А Асиане нравится», — отрешенно подумал Илья.
Диам-Ай-Тер медленно поднялся и пошел в сторону дома. Илья остался в сумерках один, не жив и не мертв подобно старику и его наложнице. Вне времени и пространства подобно осколку. Звук низкий и раскатистый, вибрирующий и теплый испуганно вплыл в темноту и вывел его из оцепенения. Илья подскочил и обернулся. Из потемневшего леса, стоявшего вокруг озера крепостной стеной, высунулась коровья морда. На коричневой шее болтался обрывок веревки. Корова ошалело мотала головой. От передних ног и дальше туша ее была прозрачной. Илья, у которого сердце в груди все еще тяжело бухало, уставился на призрачное надутое вымя.
— К-кыш… дура, — сказал он. Губы дрожали и не слушались.
Корова посмотрела печальными глазами, еще раз мотнула головой, развернулась, испуганно шарахнулась в лес и растаяла в сумраке.
— М-му-у-у, — затихая, пронеслось над озером.
Тут-то нервы и сдали.
— А-а! — заорал Илья и бросился к крыльцу, словно заблудившееся на осколках миров священное животное было самым страшным из всего, что он увидел и узнал, путешествуя по отрицательной параллели. И все время, пока Демайтер был в Доме, Илья потратил на то, чтобы разжать сведенные судорогой пальцы, вцепившиеся в гладко струганные перила. За этим занятием стражник его и застал, появившись на пороге в черном одеянии и длинном плаще, в котором Илья увидел его в первый раз. Пальцы, кстати, тут же разжались. Лапин послушно взял свернутый комбинезон, который отдал ему Демайтер, сунул подмышку и ушел за стражником по упругой воде озера, не обернувшись на утонувший в ночи Дом. Вода утекла в песок, и он противно захрустел под ногами.
На берегу горел костер. За рыжим кругом сполохов мрачно и немо поднимался черный лес. В темноте он выглядел точно таким же, как тот, что подступал к бревенчатой избушке, стоящей на перекрестке миров.
Первое, что Илья услышал — женский смех, который вдруг оборвался, словно Демайтер и Илья принесли с собой пограничный столб и вбили в землю между Асианой и ее спутниками. Асиана встала. Костер погас, угли рассыпались золой, черная проплешина заросла травой.
— Я вижу, помощь тебе больше не нужна? — неприязненно спросила Асиана у стражника.
— Хочешь уйти сейчас — иди, — ответил Демайтер.
— Я думаю, летающий корабль пойдет быстрее. Мне жаль терять целый год в скитаниях. Тебе подсказали выход, Илья? — обратилась она к Лапину. — Или Дом существовал только в воображении членов клана стражников?
— Мне подсказали, — ответил Илья, не вдаваясь в подробности.
Он остро жалел о своей бурной реакции и позорном бегстве из Дома. Он упустил уникальную возможность получить ответ на любой вопрос. Например, что поделывает сейчас генерал Сивцов. Или господин Элисантер. Старик, который так напугал Илью, всего лишь выполнял роль поисковой программы. Возможно, что информационная сеть, в которую его встроил Демайтер, имела какие-то ограничения. Возможно, что найти ответ можно было не на все вопросы. Но так позорно струсить и даже не проверить!
— Нам надо будет поговорить, — тихо предупредил Логинов.
— Поговорим, — заверил его Илья, плюнув под ноги с досады.
— Что ты там видел? — в другое ухо спросил Коля Климович, шагнув рядом с ним в заклубившийся туманом лес, который осыпался барханами.
— Корову, — усмехнулся Илья, выдергивая ноги из песка.
— Корову? Ну-ну. Так бы и сказал, что информация только для Логинова, — буркнул десантник, пропуская его вперед.
* * *
Над ночной пустыней висел ущербный диск луны. Осыпающийся шорох шагов перекатывался по песчаным волнам и, затихая, гудел в их зыбкой глубине. Илья едва не уперся в спину Логинова и сбился с ритма. Владимир, не оборачиваясь, поднял руку, и Илья послушно застыл на месте. Чуть впереди перед Демайтером зевнул черный провал тоннеля, выдохнул небольшой пыльный вихрь и захлопнул призрачную пасть. Стражник стремительно обернулся к Каину, шагавшему рядом с Асианой в облике зверя. Оборотень поднялся на задние лапы и навис над магом, словно порожденный бледным лунным свечением. Он трансформировался так естественно плавно и быстро, что казалось, этому можно научиться — было бы желание.
— Гиены ждут, — тихо прорычал Каин.
— Откуда…
«Откуда им взяться посреди пустыни»? — хотел спросить Илья, но вспомнил корову, свободно разгуливающую по осколкам, и прикусил язык. Группа замерла, а пустыня продолжала гудеть, отражая эхо чьих-то шагов. Тоненькая струйка песка сорвалась с ближайшей дюны и потекла вниз, увлекая за собой целый пласт. Илья оглянулся. Ночной воздух дрожал и расплывался сумраком, очерчивая неровный круг земной тверди, диаметром не превышавший трехсот метров.
— Ты видел моих боевых магов, Владимир Логинов, — вдруг сказал Демайтер. — Увидеть в бою стражника — твоя награда за храбрость.
— Коля, держись рядом с Ильей! — шепотом скомандовал Логинов, опустил передний щиток шлема и исчез. Песчаный «Хамелеон» сливался с фоном и не отбрасывал тени. И поскольку Владимир стоял не на гребне дюны, эффект невидимости был стопроцентным. Илья вслед за Климовичем неуверенно отступил к зыбкой границе осколка.
Обезумевшая змея метнулась прочь, дергаясь обожженным телом. Илья подпрыгнул на месте и испуганно посмотрел под ноги. Песок раскалился и потрескивал, источая багровый жар. Раскаленная петля повторяла географические контуры участка пустыни, на котором разворачивались события.
— Стой здесь, ты под защитой! — звонко шепнула Асиана.
— Не прикасайся к нему! — почти злобно крикнула она дернувшемуся Климовичу и замкнула черту расплавленного песка, превратив ее в небольшой пузырящийся ручей.
Он выплеснулся из узких берегов и полез вверх как подошедшее тесто, захватывая снаружи и увлекая за собой все более широкие слои. Асиана в малиновых отсветах упала на колени и слепила куличик. Чуть отодвинулась, любуясь своим творением, и указательным пальцем продавила в куличике вертикальное углубление. Илье показалось, что он провалился вниз. Он не сразу понял, что это взметнулись вверх тонны расплавившегося песка, заключив его внутрь холодной скалы из мутного, поблескивающего материала, похожего на полупрозрачное стекло.
«Вот и конец. И гиен не надо. Кого они тут могли напугать?! Сейчас Демайтер схлестнется с Асианой, а меня в этой колбе заберет с собой победитель. Предъявит королю как заморскую диковинку».
Илья, впаянный в стеклянный куличик, отчаянно дернулся, не удержался, упал на колени и с удивлением обнаружил, что он господин в своей полупрозрачной тюрьме. Во время падения внутренние стены послушно расступились, освобождая жизненное пространство. Он протянул вперед руку, и мутная масса, которая с виду была твердой как камень, прогнулась и отступила под давлением ладони. Но стоило прижать руки к телу, она снова облепила его и сдавила грудную клетку, мешая сделать вдох. Так и оставшись стоять на коленях, Илья выставил вперед чуть согнутые в локтях руки, немного раздвинул податливые стены и прильнул к полупрозрачному материалу, силясь разглядеть, что происходит снаружи. Муть перед глазами протаяла, и он получил возможность окинуть взглядом почти весь осколок, на краю которого находился.
В центре площадки в полной неподвижности замер Демайтер, чуть разведя руки в стороны. На ткани его плаща разгорались причудливые серебряные узоры. Асиана наоборот отступила поближе к Илье, к самой кромке осколка. Не рискнув повернуться к опасности спиной, она ссутулилась, вытянула руки назад так, что они едва не вывернулись в плечевых суставах, и погрузила кисти в дрожащую стену темного воздуха, после чего резко выдернула и сложила перед собой в замок. В этой позе она и замерла, держа у лица сплетенные пальцы. Каин встал перед хозяйкой, чуть осев на задних лапах. Пепельная смерть с вздыбленной на загривке шерстью скалила клыки в ожидании схватки. Вот только с кем? Илья перевел взгляд и, наконец, увидел врага, к встрече с которым каждый из магов приготовился по-своему.
Окружающее пространство разгорелось рубиновыми углями глаз. Твари атаковали со всех сторон. Те, что бросились в бой с земли уступали крылатым собратьям размерами, но превосходили их свирепостью. Рудиментарные крылья агрессивно бились и топорщились на горбатых спинах, вгоняя псов в еще большую ярость. Крылатые — обладали человекоподобным телом с непомерно длинными руками. В отличие от соплеменников, рожденных ползать, летающая братия имела некоторое видовое разнообразие. Возле каждого крупного экземпляра роилась целая туча существ помельче. Они сопровождали хозяина как рыбы прилипалы — акулу с той лишь разницей, что бросались на людей так же яростно как их вожаки.
С минуту вся эта мерзость кружила вокруг Демайтера черной воронкой, полыхавшей кровавыми искрами. За секунду до яростного броска стаи стражник развернул руки ладонями вверх и с усилием поднял, словно стараясь сделать небо выше. С рук сорвались во все стороны ослепительные серебряные молнии.
Псов разметало по песку. Воронка «летунов» распалась на два смерча, состоявших из тел, которые ломала, скрючивала и свивала в толстые канаты неведомая сила. В верхней части вихрей еще просматривались оскаленные морды, бьющиеся крылья и конвульсивно дергавшиеся части тел, захваченных гравитационной аномалией, но в развернутые к небу ладони мага стекались два тонких ручья, ссыпаясь к ногам черной пылью.
Другая часть стаи — поменьше, бросилась на Асиану, но не тут-то было. Не достигая цели, нежить скатывалась вниз по невидимой стене, отмечая место удара короткой вспышкой, словно пространство вокруг волшебницы пропиталось высоковольтным электричеством. Каин носился около хозяйки гигантскими прыжками. В ход пошли острые когти и огромные челюсти.
Повинуясь странному толчку сладкого ужаса, поднявшемуся откуда-то снизу живота, Илья прижался к стене ухом. Гортанные выкрики, жалобные причитания, вой и рычание сотрясали пустынный осколок. Схватка отнюдь не была безмолвной, как ему показалось, нападавшие владели речью, которую наверняка понимали оба мага.
У ног Асианы катались и визжали клубки обугленных тел.
«Нет! Нет-нет-нет… лучше без звука».
Нежить отступилась от Асианы, которая явно занимала оборонительную позицию, и сосредоточила всю ярость на Демайтере. Вокруг королевского стражника топтались, подвывали и скалились, не решаясь броситься, наземные твари. Уцелевших псов набралось около трех десятков.
«Сколько он сможет так стоять»? — заворожено подумал Илья. И словно услышав, Демайтер с усилием, как будто стягивал пропущенный через спину эспандер, свел руки, разорвав невидимые путы. Крылатую нежить сдуло в сторону. Поредевшая стая заметалась, готовясь к новому нападению.
Демайтер стремительно развернулся к ощерившимся псам и рассек воздух рукой, как бы приглашая их напасть или собирая всех вместе. Тот зверь, что успел прыгнуть, пока стражник не закончил маневр, ударился в сверкающий плащ как в броню. Обломав зубы в попытке вырвать кусок живой плоти, он свалился замертво. Остальные — разинули пасти, и в бессильной злобе покатились по земле, судорожно дергая лапами. Извивающиеся тела, повинуясь воле Демайтера, слиплись в гигантский шевелящийся клубок, который взмыл вверх. На секунду парализованные псы нежити зависли в неестественных позах прямо над головой королевского стражника.
«Зачем ему этот дешевый трюк? — успел удивиться Илья. — Он же только что обращал тварей в прах, пальцем не пошевелив»!
И словно в ответ на немой вопрос туши пришли в движение. Они трансформировались: лапы уплощались и удлинялись, когти расходились веером, клыки вылезали из раскрытых пастей, срезая безжизненно свесившиеся языки. Из позвонков прорастали костяные шипы. В мгновенье ока тела распластались и сплющились так, что об их кромки можно было порезаться. Казалось, маг выковал их из черного металла. И весь этот ужасающий арсенал, ощетинившийся беспорядочно торчащими когтями, клыками, костяными копьями, закружил в воздухе гигантской фрезой. Ускоряя вращение, сверкая в лунном свете острыми гранями она пошла по кругу, разрывая и вспарывая тела крылатой нечисти, в панике заметавшейся по Осколку. Постепенно уменьшаясь в диаметре, жуткое оружие крошилось и осыпалось вниз вместе с трупами жертв.
Илья взвыл от ужаса и вдруг упал на четвереньки, не удержав равновесие. Стены, воздвигнутые вокруг, дрогнули, оплыли и растаяли. Время защиты истекло или у Асианы не хватило сил удерживать ее. Илья временно оглох от нечеловеческих стонов и предсмертных воплей, съехал вниз по песчаной дюне и закашлялся. Климович дернул его за десантный пояс.
— Пригнись! — крикнул он, оторвал голову бросившейся на них твари, отпихнул забившееся в конвульсиях тело и заслонил Илью собой, встав рядом с ним на одно колено. Илья опомнился и нащупал рукоять парализатора — единственного оружия, которое доверял ему Логинов в путешествии по отрицательной параллели. Климович рывком отстегнул свой парализатор и сунул Илье в другую руку. Многофункциональной «Игуане» и себе самому он доверял больше.
— Держи! Не стреляй пока. Логинов нас прикрывает.
Илья отполз, прижался спиной к небольшому бархану, лопатками прочувствовал как пересыпается песок, успел заметить короткие вспышки разрядов «Смерча». И на поле боя упала тишина. Относительная тишина, в которой то тут, то там слышалось жалобное повизгивание.
— Как ты? — не оборачиваясь, спросил Климович.
— На фиг такую защиту! — признался Илья и осторожно приподнялся. — Уж лучше пусть действительно Логинов прикрывает.
Оказывается, он все-таки не вполне представлял масштабы бойни, наивно полагая, что вся нежить рассыпалась в пыль под властной рукой Демайтера. Трупы валялись на песке в изобилии. Демайтер по-прежнему стоял в центре, опустив голову. Его черное одеяние все еще слабо мерцало, озаряя лицо и руки мертвенным светом. Он сам казался порождением нежити, недвижной статуей, установленной в ее честь.
— Чего он не шевелится? — тихонько спросил Климович. — Еще не все?
— Не знаю, — отозвался Илья и оглянулся на Асиану. Одетая в комбинезон для высадки, который поблескивал светоотражающими полосами, сейчас она гораздо больше походила на представителя человеческой расы, чем стражник и его поверженные враги.
Из груды искалеченных тел навстречу Демайтеру поднялось безобразное существо.
Илья вгляделся в узкое, почти человеческое лицо и содрогнулся от отвращения. Глубокие складки кожи горизонтально разбегались от лба и носогубного треугольника. Тело покрывала черная шерсть, гладкая и блестящая как шкура морского льва. Левое крыло, изломанное, словно его скомкали, а потом вновь попытались расправить, болезненно дергалось. Вместо правого крыла над лопаткой торчал короткий обрубок, из которого толчками хлестала черная кровь. По крайней мере, Илье показалось, что кровь черная. В ночи она выглядела именно так.
— Вожак, — тихо сказал Логинов, поднявшись с земли прямо перед Ильей и Николаем.
Маскировка «Хамелеона» растаяла, и фигура командира, державшего в руках импульсную винтовку, прорисовалась на фоне поверженной нечисти. Вокруг него не было кольца из трупов как вокруг Демайтера. Тех, кто угрожал товарищам, Владимир обращал в пыль на подлете или в прыжке, и практически не вмешивался в дела магов, справлявшихся собственными силами. Единственного прорвавшегося к Илье пса прикончил Коля Климович. Каин как раз прыгнул к очередной жертве, Логинов побоялся зацепить оборотня, когда точка лазерного прицела красными брызгами скользнула по седой шерсти.
Убить представителя нежити оказалось не так уж сложно. Климович не рассчитал усилие, работая на максимальном усилении «Игуаны». Он брезгливо осмотрел обезглавленное тело, поднял щиток и сплюнул на песок. Илья тронул его за плечо, вернул парализатор и пристегнул свой, так им ни разу и не воспользовавшись.
Между тем, Демайтер шевельнулся, отступил назад на несколько шагов и как будто перестал замечать возникшую опасность. Существо, которое Логинов окрестил вожаком, подбиралось все ближе и ближе, в последнем усилии вытягивая вперед когтистые пальцы, а Демайтер замер в каком-то странном оцепенении. Каин вырос у него за спиной, поднялся во весь рост и, легко перемахнув через плечо стражника, обрушился на искалеченного вожака. Существо сломалось под навалившейся тяжестью и рухнуло на землю.
— Отлично! Назад, Каин! — звонко скомандовала подбежавшая Асиана.
Она нагнулась над поверженным противником и приподняла его голову за острый треугольный подбородок.
— Ты привел всех? — спросила она.
Вожак зашипел и мотнул головой. Асиана улыбнулась, опустилась рядом с ним на колени и повторила вопрос. Дальше она что-то жарко зашептала ему в самое ухо, словно подбадривала раненого бойца, а не расправлялась с проигравшим противником. Тварь гортанно заговорила на незнакомом языке, прикрыла глаза, складки кожи сложили на лице узор, означавший пароксизм довольства. Покалеченный представитель нежити жадно прильнул губами к руке Асианы, дернулся, хрипя повалился на бок и испустил дух, как будто хлебнул яда. Коротким резким движением Асиана пробила ему грудную клетку. Распростертое на земле тело хрустнуло, не выдержав удара, достойного мастера восточных единоборств. Девушка запустила руку в чавкающее нутро, выдернула бесформенный кулек, и даже не обтерев, сунула себе за пазуху.
Демайтер, пошевелился, запрокинул голову и что-то хрипло выкрикнул в небо, в котором снова зашелестели кожистые крылья. Одежда мага полыхнула лунным светом, отраженным десятками мельчайших блесток. Теперь не только плащ — вся фигура стражника мерцала, усыпанная сложным орнаментом зеркальной мозаики. Сияние ртутным блеском текло по ткани и кистям рук, не защищенным одеждой. Глаза на лице, изрезанном горящим серебром, превратились в два провала, затягивающих в глубину человеческие жизни.
— Уходим! — закричала Асиана, обернувшись к Илье, и вскочила на ноги. — Скорее!
Повинуясь светящейся руке Демайтера, на поле боя стремительно накатился кольцевой вал песчаной бури. Он сжимал осколок пространства, покрытый черной пылью и усеянный разлагавшимися трупами. Что происходило в небе с остатками отряда нежити, Илья рассмотреть не успел. Он бросился за Логиновым и Климовичем, рванувшим к стражнику вслед за Асианой.
Бежать по зыбкому песку было тяжело как по болоту. Правая нога провалилась, и Илья с ужасом ощутил под собой текучую пустоту. Так проваливаются под лед любители зимней рыбалки, и река забирает их, не обращая внимания на жалкие попытки зацепиться за скользкий край полыньи. У Ильи перехватило дыхание. Он с усилием ловил ртом жидкий воздух.
— Не отставай! — Климович притормозил, протянул руку и выдернул его из песчаной проруби. — Давай вперед!
Демайтер сделал шаг, другой и уверенно вошел в заклубившийся перед ним тоннель. Дымная пасть прохода, которая совсем недавно вызывала у Ильи головокружение и животный страх манила как волшебная дверь в Идеальный мир. Задыхаясь, он ворвался в туда вслед за Асианой, Каином и Логиновым, спасаясь от надвигавшегося вала.
— Что, задохнулся? Процентное содержание кислорода упало, — сказал за спиной Климович. — Сейчас норма.
Кольцо песчаной бури сомкнулось и растаяло вместе с участком суши.
Самка гиены тревожно втянула носом воздух, остановилась на гребне дюны и заглянула за край света, тонувший в призрачном мерцании звезд. Самка была старая и опытная, и хорошо знала, какие лакомые кусочки, обескровленные, но вполне съедобные, в изобилии остаются на поле боя после нашествия нежити. Вместе с песчаным смерчем растаяли надежды стаи найти в эту ночь пропитание. Глухо ворча, подвывая и тявкая от досады, падальщики потрусили прочь, миновали еще несколько пустынных осколков, и вышли южнее. В привычный край саванн, где царила жизнь и жестокая конкуренция в борьбе за выживание.
Холодный песок казался надежным как асфальт. Илья сбавил шаг, потоптался, зачерпнул полную пригоршню, до боли сжал руку, ссыпал песок и поднял глаза на знакомый диск звездолета. «Тахион» напоминал гигантского паука, который вылез ночью из логова, чтобы вырыть новую воронку, но в самый последний момент задумался, надо ли ему это.
— Помогать мне на обратном пути не входило в твои планы, да сестра? — сказал Демайтер, расстегнул массивную застежку и небрежно встряхнул плащ, с которого летела черная пыль. Илья заметил прореху на чудесной одежде стражника.
— Зато никто не скажет, что это я вычерпала осколок досуха, — усмехнулась Асиана и обернулась к Логинову. — Когда твое оружие перестает работать, на что ты рассчитываешь, Владимир?
— На себя, — мрачно буркнул тот и обернулся к своим. — Все в порядке? Целы?
Илья с Климовичем молча кивнули.
— Тогда пошли.
Николай похлопал руками в перчатках. С них тоже сыпался прах.
— Вот видишь, Диам-Ай-Тер, — девушка обворожительно улыбнулась. — Истинное благородство воинов. А ты пьешь мир до самого донышка. Еще немного — ты и нас пустил бы на ключи к проходу.
— Ничего другого не оставалось, — обронил Демайтер. — Я не знал, что ты хранительница осколов. Этот был тебе особенно дорог? В драку вступать обет запрещал?
Асиана рассмеялась, подтянула молнию комбинезона и поправила добычу за пазухой. Демайтер накинул плащ на плечи и поморщился, словно присыпанная пеплом ткань обожгла ему кожу. Он указал рукой на иномирцев.
— Пойдем за ними. Мы снова гости.
— Похоже, стражник угробил одно из мелких измерений, — в полголоса сказал Климович. — Целый мирок разрушил! Зачем он это сделал?
— Помнишь разговор об их врачевателях? — так же тихо откликнулся Илья. — Кого-то они могут вылечить своей собственной магией, кого-то — нет. Если не справляются — забирают часть у должников. Точно также Демайтер, чтобы скрутить стаю нежити и открыть проход выкачал осколок до суха — использовал его как внешний источник энергии. И Асиана нынче блеснула… во всей красе, — Илья с усилием проглотил слюну, вспомнив утробное хлюпанье, с которым она копалась в грудной клетке павшего вожака.
— А ведь он прав, — ухмыльнулся Климович. — Асиана ему действительно не помогла. По-моему, она до последнего надеялась, что конкурент загнется. Тогда все сведения о «Механическом королевстве» оказались бы в руках у нее одной. Нырнула бы сюда, прихватив одного из нас. Тот подтвердил бы, что остальные сгинули вместе со стражником. Ради такого дела и Каином пожертвовать не грех. В отличие от Демайтера она не в опале, можно сразу ко двору. На белом коне.
— Она бы меня взяла, — подтвердил Илья. — Вокруг меня ее защита держалась, пока Демайтер всю энергию из этого места не выкачал. В самый последний момент обвалилась.
— Ага, вот почему ты в этом светящемся круге торчал! — воскликнул Климович. — Слушай, Илья, а почему она тебя выбрала?
— А кто еще ей нужен? — мрачно ответил за него Логинов. — Мы с тобой для них, Коля, — боевой маг и оборотень. И только. А Илья — представитель королевского клана мудрецов чужой параллели. Ну и угадай с трех раз, кого выберут Асиана с Демайтером! Илья единственный из нас, кого они считают ровней. Не зря именно ему стражник доверил информацию о выходе на Центральную ось. Так, Илья Владимирович?
Илья хотел объяснить, что «торчал» вовсе не в круге, а в куске ожившего стекла, а светлый господин Диам-Ай-Тер не считает себе ровней не только самого Илью Владимировича Лапина, но и целую параллель, из которой тот свалился ему на голову. Но они как раз дошли до звездолета, и Илью захлестнула детская радость. Он почувствовал себя ребенком, забытым на пожаре в удушливом дыму. Дверь распахивается и о чудо! Заходит кто-то из взрослых, и значит, все закончится хорошо. Подумаешь, в соседней комнате перекрытия обвалились…
«Тахион» увяз опорами в дюнах, и в опустившийся лифт пришлось заходить, склоняя голову. Чудесное шипение пневматики. Ласкающий слух звук электромоторов. Теплое свечение сенсоров распознавания на входе. Если бы Илья был магом, он превратился бы сейчас в великана и обнял многометровый диск, прижимаясь щекой к выпуклой надстройке, где располагалась кабина пилотов. А потом перекинулся бы в крысу и засел в трюме, набитом едой до конца путешествия. Нагрыз бы картона, свил уютное гнездышко. Крысы вьют гнезда? Наверное, нет. И картона на борту «Тахиона» не сыскать — сплошной металл и синтетика.
Он замешкался, пропустив товарищей вперед…
— Погоди, Илья! Остановись.
Валера Шевцов преградил ему проход, возникнув в проеме главного люка. В руках он держал портативный прибор.
— Экспресс-диагностика, ты уж не обижайся.
Логинов встал за левым плечом судового врача. Каин — за правым. На седых волосах и удлинившихся клыках оборотня играл холодный свет ламп жилого отсека. Илья посмотрел на потолок, где виднелся оплавленный след от выстрела, которым Владимир сбил оказавшийся бесполезным парализатор. История с Палехом кое-чему научила членов экипажа «Тахиона». В частности — не доверять сенсорам. И не доверять иномирцам. Но в данном конкретном случае Асиана с Демайтером уравновешивали друг друга. Асиане не терпелось вернуться к Великой матери и принести ей бесценные сведения. Она обманулась в тех надеждах, что касались Дома у дороги. Из этой точки, куда она так и не попала, не было прямого выхода на Провинции Соединенного Королевства. «Тахион» оказался самым надежным и быстрым транспортом, увозящим ее с осколков, и за него она сейчас перегрызла бы глотку Демайтеру, не задумываясь. На короткое время Логинов вновь получил в лице Каина и Асианы могучих союзников.
Доктор Шевцов взглянул на показания прибора, просветлел лицом, и крепко пожал Илье руку.
— С возвращением, — сказал он.
Логинов кивнул Каину, и тот заспешил вслед за своей госпожой.
Асиана прошла вперед, догнала королевского стражника и бесцеремонно схватила его за плечо.
— Постой, Демайтер! У меня есть просьба.
Тот дернулся как от удара током, зашипел от боли и развернулся, придерживаясь за стену жилого отсека, чтобы не потерять равновесие. Воспользовавшись его секундной слабостью, Асиана провела пальчиком по прорехе на укрывающем плечи плаще.
— Слухи о неуязвимости высших стражников такой же миф как Дом у дороги? Занятно…
Справившись с головокружением, Демайтер схватил ее здоровой рукой за запястье и с силой сжал пальцы:
— Моя кровь — не для твоих священнодействий, сестра….
— Пусти! Мне больно.
Она тщетно попыталась вырвать руку, скривилась и отступила на шаг. Демайтер ослабил хватку.
Асиана высвободилась, нехорошо улыбнулась, но благоразумно перестала растирать в пальцах кровь королевского стражника.
— Что тебе от меня нужно?
— От тебя — всего лишь засвидетельствовать сделку. Смотрите и слушайте!
Она немного повысила голос, обращаясь ко всем присутствующим, которые вынуждены были столпиться напротив закрытых дверей медицинского отсека.
— Подойди ко мне, Валера.
Эти слова прозвучали почти торжественно.
— В чем дело, Асиана? — холодно спросил Логинов, придержав удивленного судового врача.
— Не бойся за него, Владимир. Я всего лишь хочу заплатить выкуп. Принадлежать кому-то для меня очень непривычно и слишком обременительно. Это тебе.
Асиана расстегнула молнию испачканного комбинезона почти до пояса и что-то извлекла на свет, задев рукой упругую грудь. Сосок был розовым, заключенным в чуть более темное кольцо ареолы. И как все имели повод убедиться, грязь к нему не прилипла. Асиана свободной рукой подтянула молнию вверх, пожалев стоявших вокруг мужчин, и избавила их от дальнейшего созерцания. Сколько людей и не людей погибло как искалеченный вожак нежити, рискнув прильнуть губами к совершенству плоти? Погибали они сразу или много позже, предав и продав всех, кто был им дорог, можно было только догадываться. Устоял всего один. Человек. И он стоял сейчас перед Асианой, в полном недоумении рассматривая то, что лежало у нее в ладонях.
— Что это такое? — подозрительно спросил Валерий Васильевич Шевцов, уставившись на пульсирующий кулек, с которого на пол капала темно-багровая жидкость, похожая на венозную кровь с примесью смолы.
— Сердце вожака нежити, — сказала Асиана. — Друзья потом расскажут тебе, как на осколках на нас бросилась голодная стая. Но я не о подвигах на поле брани, лекарь. Без свежей крови и вдали от людей нежить долго не протянет. Знаешь, почему выжили те твари, что нападали на нас, ослепленные голодом? На осколках миров осколки магии — так ты сказал им, Демайтер, объясняя что такое эндемики?
Демайтер привалился здоровым плечом к стене и устало кивнул. Асиана просунула пальцы в дыру, из которой капала черная кровь, растянула ее, разрывая трепещущее в руке сердце, и извлекла на свет идеально чистый хрустальный сосуд чуть вытянутой каплевидной формы. Сморщенную оболочку она брезгливо бросила на пол, и та рассыпалась кучкой пепла.
— Вот тебе эндемик в залог свободы! Я меняю живую воду на собственную жизнь, — объявила она. — Племя выжило, наткнувшись на осколках на источник с живой водой. Они выродились, измельчали, практически утеряли остатки разума, но выжили и размножались. Уходя от единственного места, где им не грозила смерть, вожак всегда брал священный сосуд с собой, носил его в сердце. Ты сможешь оживить, кого захочешь, Валера. Это очень выгодный обмен. Что скажешь?
Глаза Асианы, в упор смотревшей на врача, из изумрудных превратились в болотно-зеленые, колдовские, такие же глубокие как у Демайтера. Но смотреть в них было не страшно, а нескончаемо приятно.
— Мне не нужна твоя жизнь, Асиана, чтобы кого-то вылечить, — покачал головой доктор Шевцов. — Если мои коллеги из вашего мира так не умеют, мне их искренне жаль. Забирай свою игрушку. Если есть какие-то слова, которые надо произнести, чтобы ты поверила в то, что здорова и свободна, говори. Я их повторю.
Демайтер криво ухмыльнулся и зажал рукой кровоточившее плечо. «Сейчас добьет его! — подумал Илья. — Он дважды ее наколол — с Домом у Дороги и с проданной жизнью».
Но Асиана не взглянула в сторону стражника.
— Я так и думала, — сказала она, не сводя с врача глаз. — Все равно возьми. Это подарок.
Она подошла, вложила хрустальную каплю ему в ладонь, обвила рукой шею, быстро поцеловала в губы и чуть оттолкнула от себя. Первый раз Илья видел доктора Шевцова растерянным. Валерий Васильевич заметно покраснел. Отражение этой растерянности тенью лежало на лице майора Логинова, который не остановил Асиану.
— Всего лишь поцелуй, — негромко подтвердил Диам-Ай-Тер, развеяв опасения. — Я свидетельствую, сестра, — добавил он, обращаясь к Асиане, развернулся и ушел по коридору, кутаясь в порванный плащ.
Шевцов покатал между ладонями хрустальную каплю, глядя в спины прошедших вслед за магом Асианы и Каина. Все трое уже вели себя в жилом отсеке звездолета, как дома.
— Артефакт, — задумчиво констатировал Шевцов.
— Скорее трофей, — подсказал Логинов.
— Куда его теперь, командир? Выбросить?
— Оставь, — предложил Климович. — Испытаешь потом на ком-нибудь.
— Поскольку мы еще не вернулись, и у нас на борту опять три чужака, как бы не пришлось на нас испытывать, — проворчал Логинов.
— Ладно. Привезем сувенир. Сдадим в лабораторию.
«Не сдаст», — подумал Илья.
— Что-то слабо мне верится во все эти сказки про живую и мертвую воду, — продолжал доктор Шевцов. — Структуру, конечно, можно изменить до известных пределов, но…
— А ты поверь! — посоветовал Климович. — Ну что, командир, отдыхаем? У меня после нашего похода до сих пор коленки дрожат… Как будто это я всю нежить заборол, а не Демайтер. Его, кстати, тоже неслабо качает, видели?
— Видели-видели. Асианушка постаралась, — хмыкнул Шевцов. — Могла бы просто окликнуть и за руки не хватать, но уж очень ей хотелось убедиться, что он действительно ранен.
— Он вообще не в лучшей форме после Караманта, — усмехнулся Логинов. — Но что-то не спешит с обращением к нашей медицине. Так что Климович с Шевцовым свободны. Что, Илья, дали тебе звездный атлас или пресловутый Дом у дороги оказался блефом от начала до конца?
— Дом — не блеф, я в него заходил. Зря иронизируешь, Володя. Атлас, разумеется, не дали, но кое-какой план действий у меня есть.
Вторую часть фразы Илья сказал, чтобы выиграть время и определиться с тактикой. Логинов готов был поверить в существовании живой воды. Логинов видел Карамант — замок, заполнивший собой крохотный мир, висящий в пустоте. Только что на его глазах человек из плоти и крови движением руки разрушил целое измерение заодно с инфернальными обитателями и отделался царапиной на плече. Но как Логинов отреагирует на заявление, что тому, кто видел шпиль старинного замка, не нужны звездные карты и навигационное оборудование, чтобы дойти до места назначения — это большой вопрос. Ведь на сей раз это будет не всемогущий Демайтер, не Асиана, даже не Каин, а член экипажа «Тахиона», в котором нет ни грана колдовства. Пилот не ступал на земли отрицательной параллели. Он не видел ни единого чуда, кроме тумана, окутавшего звездолет, на седьмой Провинции.
— Кто перезагружал бортовой компьютер «Тахиона»? — деловым тоном спросил Илья. — Начнем с этого.
— Сейчас узнаем, — ответил Логинов. — Пошли.
Илья впервые удостоился чести побывать в настоящей кабине пилотов, а не в ее макете на Байконуре. Он скользнул взглядом по нагромождению аппаратуры. Тесное пространство с низким потолком, нависавшим над головой, делилось на две зоны: рабочую и зону отдыха. Илье показалось, что они ничем не различались между собой. Два саркофага в паутине коммуникаций. Тот, что считался креслом пилота, упирался в пульт управления, а тот, что зоной отдыха — примыкал к противоположной стене. Его крышка была поднята. Саша, стоящий посреди рубки, приветливо улыбнулся. Паша замуровался в кресле управления в ожидании приказа.
Логинов ободряюще кивнул. Илья повторил вопрос.
— Я перезагружал, — ответил Саша.
— А кто вел дисколет, когда вы шли за нами к Караманту?
— Павел.
— Паша, ты проходил над замком? Над самой верхушкой цитадели? — уточнил Илья, обращаясь к вросшему в пол кокону кресла управления.
— Да, проходил, я разворачивался над ним к башне, — донеслось оттуда.
— Шпиль сверху видел? — быстро спросил Илья.
— Конечно.
— Перезагружайся еще раз, стартуй и иди к той точке, где у вас обрыв… как это называется? — Илье в этой экспедиции хронически не хватало слов. На сей раз — чтобы объясниться со своими. — То место, где вы соскользнули с вектора в третью параллель?
— Ну, мы поняли! — одновременно сказали Саша с Пашей.
— А дальше? — недоверчиво поинтересовался Павел Кравцов.
— Дальше — выходи на Центральную ось. Саша, скажи, когда ты в зоне отдыха, ты все равно участвуешь в управлении звездолетом? — спросил Илья.
— Я в пассивном режиме, — пилот посмотрел на озадаченного Илью, вздохнул и пояснил. — Участвую. Процентов на тридцать, не больше. Как только «Тахион» заводится, зона отдыха включается автоматически. Информационный стенд в быстрой фазе сна загружает мне пакет данных…
— Тогда тебе придется уйти из кабины вместе с нами! — решительно перебил Илья.
— Что-о? Зачем?! — Саша обернулся к Логинову за поддержкой.
— Чтобы не создавать помехи, — все так же уверенно продолжал Илья. — Есть еще варианты? Нет? Тогда пошли. Это я тебе как научный руководитель экспедиции говорю. Паша, взлетай, как будешь готов.
«В крайнем случае, Валера запрет меня в изоляторе как сумасшедшего», — подумал Илья, некстати вспомнил покрытые струпьями губы каторжника и передернул плечами. Логинов опустил голову, помолчал несколько секунд и, не задав ни одного вопроса, направился к выходу.
— Савельев, за мной, — бросил он, не оборачиваясь. — Павел, взлетай по готовности.
— Охренеть, — донеслось из кресла управления вместо привычного «Есть взлет по готовности».
— Илья, может, ты мне объяснишь, что происходит? — растерянно спросил Саша и вслед за Логиновым вышел из рубки.
— Нет, Саша, — сказал Илья. — Не объясню.
«Готовность к взлету. Десять минут. Пассажирам занять места согласно штатному расписанию. Проверить аварийное снаряжение»… — в голосе, звучавшем из динамика, не было ничего человеческого. Сплошной металл, помноженный на металл.
— Дело не в Саше? — в лоб спросил Логинов, распахнув дверь в каюту, когда обратный отсчет миновал трехминутный рубеж.
Илья защелкнул последний страховочный ремень.
— Нет, дело в Паше. Если кто нас отсюда и выведет — только он.
— Почему?
— Он… Избранный! — прошептал Илья, глядя в глаза командиру.
— Чего-чего… Какой?!
— Только не отменяй взлет! Пожалуйста, Володя! Я выложу тебе все как на духу! Пилоты мне никогда бы не поверили. А Паше вообще лучше этого никогда не узнать! — сиплой скороговоркой проговорил Илья.
Минута слабости, в которую он не смог сыграть незыблемую уверенность в своей правоте, могла дорого стоить. Остановить Логинова, начни он сейчас действовать по своему усмотрению, под силу разве что Демайтеру. Илья чуть не расплакался от досады на самого себя. Как не вовремя Володя заглянул, как не вовремя! Как раз когда у Ильи не осталось сил на игры в великое знание и абсолютную уверенность, а только острое желание попасть домой.
— Ты вернулся другим, Илья, — сухо заметил Логинов. — К счастью, не настолько другим как Палех. Я зайду позже.
— Внимание, взлет! — объявил Павел Кравцов.
Звездолет дрогнул, на секунду повис, втягивая опоры, и пошел вверх. Система космического лифта подняла его над пустыней. Зная, что в нескольких километрах над поверхностью Осколка заканчиваются атмосфера и гравитация, Павел, не церемонясь, запустил двигатели разгона. «Тахион», наращивая ускорение, прошел примерно десятую часть расстояния до трухлявого шарика Луны, погруженного в непроницаемую тень. Единственная светлая точка лунной поверхности заливала серебристым светом песчаную ночь на осколке, который только что покинул звездолет.
«Тахион» нырнул в сверхсвет. Бортовой компьютер долго уговаривал пилота включить все диапазоны системы ориентации, сетуя на нехватку данных, но Павел Кравцов остался глух к его увещеваниям. Заставить сейчас поисковую систему дать раскладку по химическому составу планет солнечной системы, спектру излучения звезд, радиоволнам означало в очередной раз обвалить систему и перезагружаться в открытом космосе, искаженном до неузнаваемости.
На дисплеях кают разливалась темнота, клубящаяся, как граница туманов, сквозь которую водили иномирцев Демайтер и Асиана. Из этой темноты разноцветными бабочками вспархивали участки суши и океанов, льды и долины. То в облаках, то залитые солнцем картинки разорванных в клочья континентов, всплывали прямо по курсу…
Дисколет шел по пространству как старинный корабль среди фьордов. Бросил лот, проверил глубину, двинулся дальше. Только у этого корабля были видеокамеры наружного наблюдения. И лот он выстреливал на длинной-предлинной веревке, достающей до ближайших планет. От их черно-дымчатых шаров исправно отражался сигнал, рисуя привычную схему расположения космических объектов. Панорамный режим нагонял тоску. Мутный шар солнца играл перемещающимися по поверхности желтыми пятнами. Они сливались, стремясь превратить шевелящийся клубок тьмы в настоящую звезду, но тут же таяли, пропадали, а на их место наползали новые, посылая вслед «Тахиону» солнечный ветер.
Звездолет скользнул с вектора в отрицательную параллель внезапно. Илья глазам не поверил, увидев на экране стандартную картинку Вселенной. Он ждал какого-то рывка, толчка, завывания сигнальных систем… А меркнувшие экраны в рубке и в каютах включились одновременно, как будто кто-то приказал им прекратить дурить голову экипажу.
Информация с периферии пошла во всех диапазонах, затопив пилота и бортовой компьютер, данными о космосе. На экране появилась голубая планета с широким провалом зоны плавающего горизонта — седьмая Провинция отрицательной параллели, с которой «Тахион» стартовал к Караманту, отправляясь в погоню за группой Логинова. Она была так близко, что еще немного, и дисколет врезался бы в нее и проскочил в следующий слой реальности, располагавшийся еще ближе к центральной Земле Соединенного королевства.
— Пассажирам оставаться на местах! — торопливо приказал динамик одновременно с возросшей перегрузкой. — Второй пилот в рубку! Двигатели на торможении. Экстренный выход из режима сверхсвет.
Гигантская пирамида мирозданья повернулась другой гранью, блеснув высоким шпилем замка Карамант. Потом Паша долго убеждал Сашу и Логинова, что во время возвращения не наблюдалось четырехсекундной лакуны в записи маршрута. И в том, что он шел четко по записанным векторам. Но пробел оказался на месте. Пилот удивленно развел руками, два раза повторил: «Ну, я не знаю, ерунда какая-то. Есть дефект записи, нет дефекта записи… Пусть эксперты разбираются». Когда он хотел повторить это в третий раз, Логинов сказал: «Спасибо» и крепко пожал ему руку. И Паша с удовольствием стряхнул с себя ощущение глубокого одиночества, которое владело им весь обратный путь.
— Паш, а что такое «черная роза»? — спросил его Саша Савельев, когда они снова остались в рубке вдвоем.
— А ты не обратил внимания? Тот старинный замок, к которому мы за «Иглой» спускались, сверху похож на геометрически правильный цветок. А вокруг еще муть эта плескалась. На края вазы смахивает. У моей матери такая была — из дымчатого стекла, с отворотом сверху. А что?
— Ты сказал: «Черная роза».
— Я сказал? Когда это?
— Когда с вектора на ось выходил.
— Ничего я не говорил. Мне вообще не до разговоров было!
— Прокрути запись.
— Да что-то нет у меня доверия к записям с некоторых пор. Тебе надо — ты и прокрути.
Павел Кравцов усмехнулся и покачал головой.
* * *
— Рассказывай, Илья, — сказал Логинов. Он открыл дверь в каюту научного руководителя своим кодом доступа.
Илья сделал движение, чтобы сесть на койке, натолкнулся на жесткое сопротивление ремня, который как раз собирался отстегнуть и дернул фиксатор.
— Я сказал около часа, не торопись, — Владимир занял место у компьютера и развернулся к вскочившему Илье. — Пока все спокойно. Садись.
Илья сел.
— Что рассказывать, с чего начать? — спросил он почти неприязненно.
— Начнем с Дома у дороги.
— Пожалуйста. Дом у дороги с виду — кособокая избушка на огрызке мира. В ней живет беглый каторжник, который подслушивает для Демайтера все, что творится везде. Для мага это место — нечто вроде явочной квартиры или тайного убежища, и у меня нет этому объяснения. Все.
Логинов покачал головой.
— Значит, это Демайтер посоветовал тебе посадить Пашу за пульт управления «Тахионом»?
— Нет. Я разговаривал с его каторжным информатором с глазу на глаз.
— Допустим, я поверил. Что еще сказал тебе Демайтер? Или что показал?
— То, что есть некая идеальная параллель, стоящая над нашими, и он ищет ее всю жизнь, — отчеканил Илья. — Ты всерьез думаешь, что после того, как он поводил меня по осколкам, мы братья на века и я для вас — иномирец?
— Нет, я так не думаю. Послушай, Илья. Если выберемся… Когда выберемся, — поправился Логинов, — нам предстоит целая череда допросов. Тебе, может, чуть меньше, а мне — точно до хрена. Если я скажу, что с моего разрешения ты шарахался с Демайтером по пространству-времени, нас обоих вывернут наизнанку. Давай лучше заранее определимся, что и как мы будем говорить, чтобы не очень расходиться в показаниях и остаться целыми. Кроме того, насколько я понял, правителя СКМ хлебом не корми — дай войну развязать за мировое господство. И если у тебя есть сведения, касающиеся безопасности родной планеты… А ты их скрываешь из симпатии к Демайтеру, который непонятно почему с самого начала относится к тебе лучше, чем ко всем нам вместе взятым… Они ведь будут правы, — Владимир задумчиво посмотрел на Илью. — Те, кто будет эти сведения из тебя выколачивать.
— Да нет у меня никаких сведений! Бред один. Настоящий бред! Все равно, что посчитать буквы в слове «измерение», и на основании этого сделать умозаключение о мироустройстве! — поперхнулся и остекленел. — Володя… А с-сколько букв в слове измерение?
Для верности Илья, так и оставшись сидеть с приоткрытым ртом, принялся загибать пальцы.
— Девять, — машинально ответил Владимир.
— И в слове параллель тоже девять.
Илья поднял голову. Лицо горело. Глаза лихорадочно блестели. Голос звучал сипло. Логинов смотрел на него странно, но Илья, на секунду поддавшись очарованию чужой мечты, не удержался и произнес вслух:
— Представь себе измерение, где буква и цифра едины и наполнены информацией, где все науки сошлись в одной точке, а процесс познания безграничен. Изначальный мир! Или тот, что стоит от него в одном шаге — на самой вершине пирамиды. Ты только представь… Если обладать почти королевскими полномочиями и властью, какие силы можно бросить на поиски!
— Илья!
— А… Чего?
— Продолжим разговор или еще в облаках повитаешь?
— Продолжим… Давай, допрашивай дальше.
— Предположим, Демайтер снова обошел пси-блокаду и внушил что-то тебе, — медленно произнес Владимир. — Может такое быть?
— А почему нет? Может, — легко согласился Илья.
Он вздохнул, откашлялся и подумал, как здорово было бы сейчас умереть от руки майора Логинова — быстро и безболезненно, едва успев отдернуть завесу грез. Достаточно броситься ему на грудь с криком «Он велел мне убить тебя первым»!
«Нет, не достаточно, — уныло возразил Илья сам себе. — Володя меня тут же вырубит, даже до парализатора дело не дойдет. Так что получу я два разговора вместо одного. На фиг».
Он протер глаза руками. Логинов терпеливо ждал.
— Пока рядом с Демайтером шла Асиана, она ему помогала. Проход до озера казался хоть и не широким, но устойчивым, помнишь? — сказал Илья.
Владимир молча кивнул.
— Когда мы пошли вдвоем, я думал, что умру на полпути. И сам Демайтер еле дотащился до нужного осколка, загнал меня в дом, начертил на песке несколько загогулин и упал. Что с ним такое творилось, я не знаю! Но когда мы возвращались, мне так плохо не было. Значит, Демайтер каким-то образом восстановил свои способности. Судя по бою с нежитью — частично. Раз ему понадобился внешний источник энергии, и он пустил осколок в расход, чтобы выбраться. Знаешь, Володя… за это время он мог меня и убить, и околдовать, и сам умереть и ожить, и хрен знает что еще.
Логинов встал, развернул стул спинкой вперед и уселся на него верхом.
— Тогда давай по существу, Илья. Иначе мы до посадки не закончим. Что именно он тебе сказал за это время, что совпало с твоими наблюдениями, а что нет?
«Если есть хоть один шанс, что некий Идеальный мир существует и наследует могущество Изначальной империи… Если есть хоть один шанс, что СКМ займет его как плацдарм»…
Илья обжегся об эту мысль.
«Никто не знает, какой будет последняя битва за выживание, и будет ли она вообще», — сказал Диам-Ай-Тер. Если будет, то всего его благородства, и жизни, и сверхчеловеческих способностей не хватит, чтобы удержать проход на верхушку пирамиды. И хорошо, если он выберет роль защитника. Если он передумает и преподнесет королю в подарок уникальный затерянный мир — прощение и повышение по службе ему гарантированы. Он займет место Элисантера и возглавит клан королевских стражников.
— Демайтер уверен, что существует измерение, которое не известно ни магам, ни нам. Нежити — и подавно. Эта нулевая параллель ближе всех стоит к Изначальному миру по своим энергетическим особенностям, — сказал Илья. — Нам надо найти ее первыми. Это все, Володя. Можете мне все мозги выпотрошить.
— Совсем недавно я собственными ушами слышал от него на редкость качественную дезинформацию, — недоверчиво произнес Логинов. — Правда, нас она мало касалась, но Асиана до сих пор дрожит от ярости. И, честно говоря, есть от чего. Демайтер, которому на допросах «подсадили аккумулятор», обманул ее с Домом у дороги — наплел ей небылиц и использовал на осколках как простого проводника. Если же принимать его слова о некоем Идеальном мире всерьез… — Владимир потер подбородок. — Получается, что наш всемогущий королевский стражник свихнулся на сверхценной идее. Допустим, после пыточных камер Караманта. Больной человек! — Логинов хмыкнул, убрал ладонь от лица и обеими руками сжал спинку кресла. — А вот если Диам-Ай-Тер не сумасшедший, мы с тобой с отрицательной параллели не вылезем, Илюха… Не страшно тебе?
Майор Логинов встал и прошел к двери.
— Володя, постой! Как ты думаешь, зачем он мне это рассказал? Он не мог не догадаться, что рано или поздно я поделюсь с кем-то из вас!
— Паритет, — обронил Логинов после короткого раздумья.
— Что? — не понял Илья.
— Паритет и противостояние на нейтральной территории, — уточнил Логинов. — Стороны не станут предпринимать активных действий, пока есть надежда на обладание абсолютным средством для достижения цели. Вполне может быть, что Идеальный мир Демайтера какое-то время послужит оружием сдерживания, — Логинов немного постоял в нерешительности. — По крайней мере, мне так кажется. Все-таки, прежде всего он пограничник, а уж потом заговорщик и государственный преступник. Логично?
— Пожалуй, — задумчиво кивнул Илья.
— Прощания не будет, — отрывисто предупредил Логинов. — Сидите по каютам. Я сам их выведу.
— Основным методом противодействия мобильным группам вероятного противника на энергетически нестабильных измерениях, или если пользоваться терминологией, принятой в мирах отрицательной параллели — Осколках, я считаю использование боеприпасов объемного взрыва. Несмотря на низкую бризантность объемнодетонирующих снарядов, тип взрыва «горение» идеально подходит для специфических условий проведения боевой операции. Кроме термического поражения, существенную роль играет ударная волна. Я бы даже отметил этот фактор поражения как приоритетный. Поскольку боевые маги и члены королевских кланов владеют магией огня, можно ожидать быстрой нейтрализации высоких температур в облаке. В то время как ударная волна отбросит основные силы магов за границу измерения. Эта же тактика может использоваться для противодействия внепространственной переброске мобильных групп вероятного противника ввиду относительной узости и ограниченного объема создаваемых проходов.
Следует отметить, что технологией внепространственной переброски в совершенстве владеют представители трех королевских кланов СКМ: проводники, стражники и сестры Великой матери. Наиболее устойчивые переходы, по которым могут перебрасываться не только диверсионные группы, но и боевые части, создают представители клана проводников. За время экспедиции их в действии мы не видели, сведения получены косвенным путем. Второй по значимости — клан стражников. Его представители способны открывать и удерживать внепространственный переход для продвижения небольших сводных отрядов, состоящих из боевиков-людей и наемников Нежити, а так же закрывать подходы к своим позициям. Члены этого клана в совершенстве владеют боевой магией и крайне опасны. Сестры Великой матери не являются боевым подразделением в чистом виде и ориентированы в большей степени на шпионаж и подрывную деятельность на территории противника.
При подготовке частей противодействия необходимо учитывать, что для удара магам СКМ необходима короткая подготовка, во время которой, по всей вероятности, происходит аккумулирование энергии перед проведением ее через энергетические центры тела. И таким образом, наше единственное и основное преимущество при проведении боевой операции — это фактор внезапности. Быстродействие бортовых компьютеров, скорость реакции бойцов десантно-штурмовых подразделений и безотказная и четкая работа всех систем вооружения выходят на первый план. У меня все.
— Ну что ж, майор, — сказал Логинову человек в штатском, который представился как Юрий Фомич. У Юрия Фомича был молодцеватый адъютант, который так и представился: «Адъютант» и помощник, который вообще никак не назвался. На лацкане пиджака у него был приколот бейджик со скромной надписью «Консультант».
— Скажу честно, я слушал вас с большим интересом. Я думаю, что затянувшуюся дискуссию о необходимости создания и приоритетного финансирования еще одного рода войск можно считать законченной, — Юрий Фомич побарабанил пальцами по столу.
Взгляд Владимира Логинова на мгновение стал чуть менее сосредоточенным и устремился куда-то вдаль, поверх голов присутствующих.
Илья вспомнил, как он отрешенно шептал «Что мы можем им противопоставить», сраженный единственным взглядом потусторонней гостьи. Кажется, с тех пор он не брал с собой на вылазки Валеру Шевцова, которому Асиана симпатизировала по понятным причинам.
Хорошо, что на родной планете чтение мыслей еще не освоили. Только прямое внушение, защиту от него и детектор лжи. А не то подставил бы он сейчас майора Логинова… Еще как подставил бы! Илья заставил себя вновь прислушаться к разговору.
Владимир как раз продолжал отвечать на очередной вопрос:
— … если рассматривать ближний бой с позиций нашего измерения, — сказал он чуть менее уверенным тоном, по сравнению с основной частью доклада, — тот уровень рукопашной подготовки частей и подразделений, что мы имеем на сегодняшний день, представляется мне более, чем достаточным для уничтожения противника, который привык к дистанционному противостоянию. У охранников крепости Карамант мы видели короткие мечи, но их носили скорее с ритуальной целью. Холодное оружие миров отрицательной параллели существенно уступает нашему по всем характеристикам. Возможно, искусством фехтования в совершенстве владеют высшие сословия, но доказательств у меня нет.
Логинов замолчал. Илья вспомнил сверкающую бабочку, которую волшебный меч — эндемик осколка выписывал в руках Демайтера. То, что лучшие учителя королевства обучили стражника, в том числе, и искусству фехтования Илья почти не сомневался. А рукопашный бой? Как-то не вязались с образом светлого господина Диам-Ай-Тера кулачные бои с расквашиванием носов, выворачиванием суставов и предательскими ударами в пах. Скорее всего, Демайтер близко не подпустил бы к себе такого противника. А уж если подпустил — значит, сил сопротивляться у него не осталось совсем. Илья вынужден был согласиться с Владимиром. И не только Илья.
— Судя по тому, что я услышал от вас о королевских стражниках, ножи и пистолеты им ни к чему, — почти задумчиво сказал Юрий Фомич. — Спасибо, майор Логинов. Прошу вас, Илья Владимирович. Так что же представляет из себя параллельный мир? Как сказал майор Логинов, вы единственный, кому удалось наладить хоть какой-то контакт с его представителем, причем довольно высокопоставленным. Что вы можете нам сообщить об устройстве и иерархии СКМ?
Илья встал перед демонстрационным экраном, сменив на посту Владимира Логинова. Перед началом «разбора полетов» Илья думал, что ему выпадет отдуваться первым. Но высокое начальство решило начать с безопасности. И только более или менее разобравшись с угрозами и противодействием, оно соблаговолило поинтересоваться, а что же там, на другой стороне, откуда эти угрозы проистекают, происходит. Чем дышит мир, план вероятной войны с которым только что был представлен во всех подробностях?
— В своем докладе я буду придерживаться основной концепции, предложенной Дмитрием Петровичем Палехом, — сказал Илья, отдавая дань памяти первому научному руководителю экспедиции. — Он исходил из того, что представителей нетехнической цивилизации надо классифицировать как людей. И соответственно этому определению истолковывать их поступки и суждения.
Палеха похоронили на Земле. Тело, ходившее после смерти, насквозь прожженное «Смерчем», искалеченное изящной рукой Асианы и отведавшее клыков оборотня, извлекли из холодильной камеры медицинского отсека, кремировали, а урну с прахом водрузили на многометровую кладбищенскую стену. Пока звучал последний салют, Илья почти с завистью смотрел в синие глаза Палеха, улыбавшегося им с фотографии.
Войти в проект «Параллель», когда он только создавался. Первым ступить в новые миры, уходить все дальше и дальше, открывая неведомые земли, первым встречать других людей — по-настоящему других и находить с ними общий язык… Во всем этом был какой-то священный, недоступный остальным идеализм. Окунуться в море неизведанного и нырнуть почти до самого дна… Хорошо быть первым.
Илье достался совсем другой проект «Параллель». Он опоздал к началу праздника открытия. В том проекте, с которым судьба Ильи Лапина теперь неразрывно связана, не менее захватывающим, но куда более грязном, Палеху места нет. Его смерть встраивалась в логическую цепь событий, закрывая эпоху поиска. Сам поиск стал другим.
С этими мыслями Илья закончил краткий рассказ о похождениях команды «Тахиона». Теперь ему предстояло доказать всем, и прежде всего самому себе, что он ученый. Не уфолог уже конечно, нет, но первый и пока единственный эксперт в той области, которой еще нет названия. Он так бился за признание уфологии наукой, столько времени потратил на эту борьбу, что у него не оставалось времени задуматься, зачем ему это надо. По возвращении Илье казалось, что в его фанатичной увлеченности уфологией не было ничего, кроме болезненного самоутверждения. С последним переходом на Землю-плюс сквозь зону плавающего горизонта, Илья проскочил этап, на котором остался Палех и который его, в конце концов, погубил. Тайна — это прекрасно. Но Илье предстояло найти в ней систему, закономерности, возможные опасности и перспективы применения. И раскрыть те внутренние резервы, которые уберегут ее от разрушения последователями.
Илья чувствовал на себе снисходительные взгляды членов комиссии. Только два человека по разные стороны границы туманов почему-то верили в него.
Память Палеха он не мог предать. А с Демайтером очень хотел встретиться вновь, чтобы продолжить разговор.
Илья обвел глазами присутствующих… И еще чуть-чуть, совсем чуть-чуть, в него верил Владимир Логинов, едва заметно кивнувший содокладчику со своего места.
— Основным символом мироздания в мирах отрицательной параллели, и судя по всему, в мирах Нежити является четырехгранная пирамида. Я предлагаю ввести для каждой из ныне известных параллелей понятие внешней и внутренней архитектоники. Внутренняя архитектоника отражает структурные закономерности группы миров, тесно связанных между собой. А внешняя — взаимодействие их с окружающей средой, которой в данном случае является пространственно-временной континуум.
Концепция четырехгранной пирамиды представляется мне недостаточной для характеристики всех процессов, протекающих в параллельных измерениях. И потому возникает необходимость в некотором усложнении представлений и терминологии, но это усложнение кажущееся. Только наличием внешней архитектоники мы можем объяснить четкую вертикальную градацию измерений, тесно связанную с такими понятиями как развитие и прогресс.
Я поясню. Пирамидальный тип мышления характерен для жителей Земли-минус, где политической системой является абсолютная монархия. Символ, которым они пользуются для объяснения устройства Вселенной, несколько примитивен. Согласно их представлениям измерения — это углы четырехугольника в основании пирамиды. А ее вершина — источник чистой энергии — такой же абсолют, как власть ныне здравствующего короля Аканора. В свете этих представлений, многовековое стремление монархов СКМ объединить под своими знаменами всех и вся выглядит логичным. Как только СКМ поглотит все остальные измерения, оно окажется единственным претендентом на священный источник силы.
Но связи между мирами на самом деле намного сложнее и глубже, и нам только предстоит их изучить. В частности, в концепцию Великой пирамиды не укладывается факт существования Осколков — самого отсталого из измерений. По сравнению с ним мир Нежити чуть более перспективен, а наш почти сопоставим по мощи с Соединенным королевством, несмотря на глобальные отличия. Если рассматривать пирамиду, столь любимую представителями отрицательной параллели, все мы находимся в одной плоскости ее основания, и должны развиваться стереотипно. Здесь я усматриваю явное противоречие.
Естественно предположить, что есть еще одна параллель, которая своими возмущениями вносит значительные изменения во внешнюю архитектонику. Такие же предположения я обнаружил и в отрицательной параллели. В связи со всем вышесказанным, мне представляется два основных направления, в которых проекту «Параллель» предстоит работать в дальнейшем.
Илья посмотрел на непроницаемые лица секретных чиновников. Ему хотелось крикнуть: «Послушайте! Да, мы разные, очень разные, но мы можем сосуществовать. Мы с Демайтером, Коля с Каином и Шевцов с Асианой это доказали! Мы можем понять и поддержать и даже простить друг друга, если захотим. И отпустить с миром. Какие объемные взрывы?! О чем вы?! О чем»…
— Первое, я… — Илья сделал короткий вдох, мысленно заглянул в жуткую глубину черных глаз Демайтера, и кричать на присутствующих ему расхотелось.
«Один путь из множества? Только так? — беззвучно спросил он. Вопрос не пробился сквозь немыслимое количество слоев реальности. Илья остался со своим выбором один на один. — Боюсь, он тебе не понравится, Диам-Ай-Тер. Наверное, он не достоин мудреца. Допустим, я поверил в то, что я — живая тень чего-то большего, непостижимого, идеального…», — он мысленно оборвал сам себя и решительно продолжил вслух:
— Я полностью согласен с майором Логиновым, который считает, что СКМ представляет для нас угрозу. Нам предстоит сформировать не только десантно-штурмовые подразделения, имеющие полное представление о том противнике, с которым им предстоит сражаться, но и мобильные группы обнаружения, чтобы обеспечить наблюдение за местами наиболее вероятных спонтанных пробоев на всех девяти планетах положительной параллели. С примерным перечнем уязвимых географических зон вы можете ознакомиться. Эта информация у меня есть.
Второе. Кроме продолжения исследования уже открытых измерений, необходимо сосредоточиться на поиске неизвестной — Нулевой параллели, которая оказывает влияние на всех нас и деформирует пирамиду мироздания — древний символ Соединенного королевства. Каким-либо образом характеризовать скрытый мир как более или менее перспективный в энергетическом и эволюционном отношении я считаю преждевременным. Но его поиск и обнаружение — не просто важным, а жизненно необходимым.
«Даже если я всего лишь его тень»!
Он поймал уважительный взгляд Логинова и предложил присутствующим задавать вопросы.
