— Андрюшенька, я тебя никак не могу добудиться, — гладила его утром по плечу баба Тася. — Будильник уже прозвенел. Ты не слышал? — Андрей не пошевелился. Баба Тася продолжала уговаривать: — И что уж это такое — сплошь и рядом не досыпаешь. Вчера поздно пришел, теперь бы спать да спать. Брось ты эти тренировки…

Слово «брось» моментально подняло Андрея. Он мигом оделся, умылся, на ходу проглотил какой-то пирожок, запил глотком чая и хлопнул дверью: за малейшее опоздание тренер не пустит на занятия.

Борцы «в весе мухи» — к этой категории относился и Андрей — занимались на втором этаже. Желающих тренироваться в эту зиму было столько, что, например, группа Андрея начинала работать в семь утра.

Ну и столпотворение у них бывает перед началом занятий! Полуголые ребята кувыркаются на толстых тренировочных матах, крутят сальто, делают мостики, тут же вспыхивают молниеносные турниры, кто-то зажал у кого-то голову, кто-то придавил противника к ковру. И все это почти молча, только некоторые в боевом запале выдыхают хрипло — «кха»!

— Разминку прекратить! Быстро на взвешивание! — это в дверях появился тренер.

Возня мгновенно прекращается, цепочка борцов выстраивается к весам.

Сегодня Андрей встречается с Киреевым. У них одинаковый возраст и рост, а весит Андрей на полкилограмма больше. Чертовы полкилограмма! Киреев — самый опасный противник. У него очень крепкие ноги. Даже если удается повернуть его на спину, он тут же сгибает колени, приподнимает, отрывает туловище от ковра, и ноги у него, как бетонные, застывают. Ни за что его тогда ни придавить, ни положить на лопатки. Если и побеждает его Андрей — только по очкам. Скоро городские соревнования, а у него ни одной чистой победы — хоть убейся, как говорит Юрка Немытиков.

На будущий год Андрей будет заниматься самбо с лейтенантом Турейкиным, а нынче он должен положить этого Киреева.

— Начинаем! — Командует тренер. — Освободить ковер. Быстро! Киреев и Кардашов — на ковер!

Противники еще на расстоянии, но уже — глаза в глаза. Андрей знает этот пристальный, настороженный взгляд Киреева — один глаз у него серый, а другой чуть зеленоватый… Схватка! — раздается команда.

И вот уже Андрей не видит глаз, только мышцы, под руками напряженные бицепсы Киреева.

Захват! И уже кричат болельщики:

— Кидай! Кидай! На ковер, Андрюха, на ковер!

Но точно приросли к матам ноги Киреева. И он навязывает свою волю.

— Не пускай, не пускай за ковер! — кричат болельщики.

— Кардашов, смелее! — слышит он приказ тренера.

И тут же срабатывают мышцы, он перебрасывает противника через себя. Но… опять ноги Киреева окаменели.

— Еще немножко! Андрей! — кричат ребята. — Коленку под него, коленку! Правую, балда!

Но тренер уже сообщает:

— Счет баллов шесть — два в пользу Кардашова.

Опять нет чистой! А на соревнования собирается прийти лейтенант…

— Что нужно сделать после схватки? — еле доходит до Андрея недовольный голос тренера.

Андрей возвращается и опять видит разноцветные, хитро улыбающиеся глаза Киреева. Они пожимают другу другу руки.

И все-таки ничто не может сравниться с ощущением легкости и свободы, которые наступают после тренировки и душа! Андрей бежит через пустую по-утреннему улицу. Асфальт рябой, расплющиваются об него первые капли дождя. Опять дождь! Небо затянуто тучами. И уже по привычке он думает, неужели все это время Суворов на улице ночует?

Вечером сбор отряда у Турейкина. Пусть лейтенант расскажет, как дальше искать Суворова. Нет его в городе — это же ясно!

В последние дни Андрей попал в цейтнот: скоро соревнования, конец учебного года и поиски Суворова!

Ни о каких Курилах он старается не думать. Пока не найдется Суворов, он никуда не поедет…

И ребята в классе теперь будто стыдятся друг друга. Гера Ивановна проведет урок — и в учительскую, а раньше каждую перемену в класс приходила.

Скучные они стали и какие-то насмешливые. И ссорятся часто. Скорей бы уж кончался этот учебный год.

На большой перемене Ольга Кныш вдруг сообщила:

— Ой, девочки, какие я записи битлзов достала!

Тут же Сережка Колесников крикнул:

— От Ольги всё, как от стенки горох!

После уроков в класс пришла старшая вожатая.

— Ребята! — объявила она. — На дружинный сбор, посвященный окончанию учебного года, вы должны явиться нарядные, в праздничной форме, обязательно с цветами, чтобы вы были счастливыми!

Андрей подумал, что она шутя говорит про «счастливых», но у нее был такой серьезный вид, что пришлось отвернуться. И он случайно встретился с взглядом Назаровой. Татьяна, наверное, тоже что-то такое чувствовала, потому что покраснела.

Когда спускались на вешалку, Татьяна громко спросила, знала, что вожатая услышит:

— Ты будешь, Кардашов, на сборе счастливым?

— Раз велят! — ответил он…

Все ждут не дождутся конца учебного года. И раньше радовались каникулам, но жалко было расставаться, а теперь — скорей бы!

Вечером, собираясь в отряд, Андрей долго разглядывал себя в зеркале, в бабушкиной комнате. Ну и морда! Взгляд бессмысленный, губы толстые… И вообще — жирный. Он задрал майку и оттянул на животе кожу — убиться, сколько жира! Поэтому и не мог положить Киреева! Больше он не съест ни одного бабушкиного пирога. Раскормили!

Надо еще решительнее браться за свое перевоспитание. Если честно, даже там, на лестничной площадке, у школьного чердака, Андрею казалось, что Суворов старше его, хоть и меньше и взгляд какой-то зажатый. Но все равно умнее, чем у Кардашова. Хорошо, что он все это понял, пока не поздно…

Когда Андрей вошел в комнату, где собирался их отряд, лейтенант Турейкин, сидя за столом у окна, слушал парня лет двадцати: белобрысый, поверх тренировочного костюма наброшен светлый плащ.

Обращать внимание на внешний вид людей Андрей научился уже в отряде.

— На сборах же я был… — говорил, волнуясь, парень. — Месяц не подходил к гаражу… и замок, и все — цело, а мотоцикла нет…

Лейтенант торопливо записывал:

— Следы какие-нибудь остались? Хоть время определить — давно это случилось?

— Давно, наверное, никаких следов. И соседи ничего не заметили. Там же гаражи впритирку, постоянно кто-нибудь возится. Никто ничего не видел… Наверное, ночью! Главное, на замок аккуратно закрыто…

Юра поманил пальцем Кардашова к себе:

— Представляешь, — зашептал Юрий. — У парня «яву» свистнули, новенькую! Кто-то завелся у нас в районе. Лейтенанту теперь работы прибавится!

— Лады! — сказал лейтенант, собирая в стопку исписанные листы. — Это я передам оперативникам. Вас вызовут…

— Найдут или нет? — беспомощно спросил парень.

— У нас в районе нет ни одного нераскрытого преступления, — успокоил лейтенант.

Парень обрадованно закивал, пожал Глебу Константиновичу руку и торопливо ушел.

Лейтенант спрятал бумаги в планшет и оглядел юдеемовцев:

— Ну, ребята, подежурим сегодня в «Пионере»?

— Там теперь пусто, — махнул рукой Юрий. — Я заходил, десятка два зрителей!

— Глеб Константинович! — вмешался Андрей. — Суворова в городе нет. Это точно. За неделю мы бы обязательно на него вышли. Что дальше делать?

— В городе или не в городе — далеко не точно. Мог несколько дней проболтаться где-то, а потом вернуться. Что делать? По-прежнему приглядываться ко всем парнишкам. Вчера город дал ориентировку по области. Теперь в каждом поселке, каждой деревне каждый участковый знает приметы нашего Суворова. — Лейтенант посмотрел прямо в глаза Андрею. — Видел я вчера сводку за неделю — смертных случаев в области не зарегистрировано. А драка была. В городе, на нашем участке. Климов опять собирает около себя теплую компанию. После драки исчез. Сколько уж он обещаний давал! Буду оформлять в колонию. Суворова в этой компании нет, я проверял. Климовым я сегодня и занимаюсь… Так что, ребята, у меня дел по горло. А ваше место в «Пионере».

— Глеб Константинович, можно, я буду заниматься только Суворовым? Мы с Юрием еще раз обойдем все подвалы и чердаки… Иначе я не могу…

— Ясно, — неожиданно согласился с Андреем Турейкин. — Обсудим это. Придешь завтра. — Лейтенант по привычке посмотрел на часы. — В восемнадцать ноль-ноль. Командир тоже пусть придет. А сегодня все в «Пионер». Минутку! — в последнее мгновение остановил Турейкин ребят. — Внимательно посмотрите вот на эту фотографию, — лейтенант достал из планшета фотографию и протянул Юре.

Круглолицая, курносая девчонка с длинными прямыми волосами весело взглянула на юдеемовцев.

— Обратите внимание — над верхней губой шрам, давний, бледный. Одета в зеленое пальто, коричневые туфли. Объявится в «Пионере» — немедленно звоните.

— Кто она?

— Не преступница. Не вооружена. Отправилась путешествовать!

Из отдела вышли вместе. По асфальту уже текли, пузырились ручьи: дождь льет с утра.

— Я через часок постараюсь заскочить в «Пионер», — пообещал на прощание лейтенант Турейкин и, разбрызгивая пенящиеся лужи, пошел от ребят.

Значит, лейтенант согласился с Андреем? Может быть, завтра они поедут куда-нибудь искать Суворова? Может быть, собаку возьмут с собой — Оскара?

— Андрюха, ты смотрел матч? — сбившись тесной группой, они шагали под дождем.

— А кто играл?

— «Кто играл!» — передразнил спросивший. — Жаирзиньо забил такой гол с подачи Пеле…

— Один — ноль, — вмешался еще кто-то из ребят. — Англия вылетела теперь. Я до трех ночи смотрел!

Андрей только усмехнулся: бабушки у него совсем спать перестанут, если он всю ночь футбол будет смотреть.

— Нам с Кардашовым не до футбола! — это Юра Немытиков пришел Андрею на выручку.