– Австрия погибла, – с болью и печалью в голосе сказал человек, стоявший у окна гостиничного номера. – Австрия погибла и уже больше никогда не возродится.

– Пессимизм – это враждебная нам идеология, герр Дормус, – хладнокровно заметил его собеседник, скрывавшийся в глубине номера. – Вы же не хотите пострадать как враждебный элемент…

– Я не понимаю вас, герр Бергер, – генерал Дормус отвернулся от окна. – Как вы можете сохранять спокойствие в столь трагический момент? В то время как труды множества поколений идут прахом, и впереди нет ничего, кроме вечной тьмы…

В ответ послышался подозрительный хруст.

– Неудивительно, что Австрия сдалась без боя, – заметил полковник Бергер. – Какое отвратительное пирожное. Только чудом мне удалось сохранить свои зубы!

– Прекратите, Бергер! – Генерал был близок к истерике. – Какие зубы! Австрия погибла! Чужеземный тиран кованым сапогом…

– Вот-вот, именно поэтому чужеземный тиран… и так далее, – оборвал его Бергер. – На своих митингах вы тоже несли подобную чушь? Стоит ли удивляться, что австрийцы не пошли за вами!

– Да, – Дормус снова вернулся к окну. – Они не пошли за нами. Теперь с флагами и цветами австрийцы встречают своего нового господина. Они предпочли быть рабами этого ничтожества, этого выскочки…

– Какая трагедия, – полковник Бергер поудобнее устроился в кресле. – Еще пять-шесть подобных фраз, и вы наконец-то выбьете из меня слезу.

– Кто виноват? Что делать? – продолжал восклицать генерал Дормус.

– Вы уверены в своем австрийском происхождении? – с подозрением в голосе поинтересовался Бергер. – Мне приходилось слышать подобные слова совсем в другой стране, далеко-далеко отсюда…

– Все кончено, полковник, – генерал сунул правую руку в нагрудный карман мундира и извлек на свет крошечный дамский пистолет. – Австрия погибла, жизнь потеряла всякий смысл. Прощайте. Передайте привет моим товарищам и…

На несколько минут в комнате воцарилось молчание. Только с улицы доносились крики восторженных жителей Вены. В австрийскую столицу продолжали вливаться новые части победоносной армии.

– Вы даже не попытаетесь меня остановить? – удивленно спросил генерал Дормус.

– Зачем? – пожал плечами Бергер. – Стреляйтесь. Все равно от вас мало толку.

– Вы циничный негодяй, полковник, – вспыхнул генерал. – Я всегда это подозревал, но теперь окончательно в этом убедился. Не дождетесь. Я не застрелюсь. Лучше я застрелю вас!

Прошло еще несколько минут, в течение которых Дормус целился в своего собеседника, а Бергер продолжал сидеть в кресле с выражением вселенской скуки на лице.

– Это пистолет, – на всякий случай пояснил генерал. – Из него убивают.

– Попробуйте.

– Вы подменили патроны? – попробовал угадать Дормус.

– Я подменил патроны, вытащил ударник и согнул боевую пружину, – уточнил Бергер. – И в запасном пистолете тоже. А если вы достанете еще какой-нибудь пистолет, мне незнакомый, я не промахнусь, – из руки полковника внезапно вырос длинноствольный «маузер» 45-го калибра.

…Потом они еще долго говорили о судьбах Австрии, всего цивилизованного мира и прочих высоких материях…

А в это время по улицам австрийских городов продолжали шагать солдаты непобедимого Швейцарского Рейха.