Грейс сидела в спальне, пока Уилл не заснул. Мы с Мердоком по очереди смыли с себя грязь и въевшуюся сажу в ванной Левина. Я долго смотрела, как с меня стекают струи мутной коричневатой воды и, кружась в маленьком водовороте, стекают в небольшое отверстие на дне дорогой ванны. Почему-то казалось, что с этой водой утекают все былые надежды. Сегодня прилетят инвиди, а я не смогу связаться с ними. Меня охватило уныние. Я смотрела в зеркало и представляла, как состарюсь в XXI веке, стану бледной морщинистой старухой. Если доживу, конечно… Словно в подтверждение этих грустных мыслей из зеркала на меня смотрело незнакомое изможденное лицо. Да, этот мир явно не создан для положительных эмоций. Я нахожусь здесь, в то время как в моем мире, дома, происходят важные события. Близится день объявления результатов вотума о нейтралитете, я должна быть там, на станции! Неужели «Четверо» продолжат командовать Конфедерацией и навязывать остальным свою волю, а я так и не смогу ничего сделать, чтобы это изменить?

Не знаю, сколько времени прошло в раздумьях под струей воды. Может, несколько минут, а может, час или даже больше. Однако даже сквозь воду я чувствовала едкий запах дыма. Казалось, он навсегда въелся в кожу. Мне вовсе не хотелось пользоваться ванной Левина, но другого выхода не было. Это странное ощущение не поддавалось разумному объяснению, просто запах гари и пыли почему-то ассоциировался с признанием моего поражения.

В гостиной работал телевизор. Репортеры сообщали о том, что происходит в двух километрах к северу от Нижнего Сиднея. Голоса журналистов едва слышались из-за громкого воя сирен – то ли на месте событий, то ли на улице. Выйдя из ванной, я села на диван рядом с Мердоком. Журналист стоял на фоне красного зарева и нескольких пожарных машин, которые набирали воду из реки. Вдалеке виднелись гигантские костры и мелькали смутные фигуры людей. Похоже, что горели самые большие здания трущоб, оставшиеся после ликвидации старого нефтеперерабатывающего завода на окраине. Огромные бараки уже давно сгнили и обветшали, поэтому огонь распространился за считанные секунды.

– На протяжении нескольких лет местные благотворительные общественные организации предупреждали правительство о возможности такого несчастья. Лишь чудом удалось избежать жертв среди населения. Госпитализированы тридцать три человека с диагнозом «отравление угарным газом» и небольшими повреждениями, – прорезался голос репортера.

Скорее всего в больницы попали те, кто не успел вовремя покинуть место пожара. Жители трущоб всегда избегали властей, поэтому скорее всего госпитализированные люди, к несчастью, настолько ослабли, что не успели исчезнуть до приезда спасателей из Сиднея. Больница вряд ли лучшее место для нелегала, даже если ему требуется медицинская помощь. Попадая туда, требовалось заполнять множество анкет, сообщать свой идентификационный номер и номер медицинского полиса, которых у большинства просто не было.

– Причина возникновения пожара по-прежнему неизвестна, однако полиция не исключает версию об умышленном поджоге, – продолжал с экрана журналист.

Мердок сидел на диване с довольным видом. Очевидно, ванная Левина пришлась ему по вкусу. Полотенцем он сушил волосы, время от времени кидая ехидные реплики:

– Неужели эти идиоты действительно считают, что люди сами взяли и подожгли собственные дома?

Билл перестал встряхивать мокрым полотенцем и повернулся ко мне:

– Хэлли, ты в порядке?

– Я хочу пойти посмотреть, как там Ассамблея. Главный очаг пожара был в стороне Роузхилл. Когда мы шли, я слышала, что пожарные машины ехали в ту сторону. Значит, Крик-роуд вряд ли пострадала.

Мердок кивнул и встал с дивана.

– Ты права. Мы немного пришли в себя, теперь самое время сходить к тебе в офис. Может, Ассамблея и не пострадала от пожара, но существуют и другие опасности. Например, воровство. Сейчас для грабителей настоящий рай!

Да, теперь появилась еще одна головная боль!

Быстро одевшись, мы вышли через заднюю дверь. На улице еще окончательно не рассвело, однако видимость заметно улучшилась. На востоке появилось мутное оранжевое пятно – восходило солнце нового дня. В воздухе появился странный промозглый холодок, которого я никогда не замечала раньше, и тело охватила дрожь. Очевидно, близился холодный сезон.

На улице до сих пор звучал отдаленный вой пожарных сирен. Многие жители близлежащих домов стояли небольшими группами, обсуждая страшное событие. Люди обсуждали две основные версии: либо бараки подожгли экстремистские группировки, стремившиеся уничтожить всех беженцев, либо произошла очередная разборка между местными бандами. Трущобы поделены на несколько районов, каждый из которых регулярно выплачивал рэкетирам немалые деньги. Однако понять, что же все-таки произошло, из обрывков фраз не удавалось. Поначалу, пока мы шли по улицам, я пыталась понять суть разговоров, однако бросила эти попытки. В мыслях была лишь одна Ассамблея. Мердок же, судя по его лицу, внимательно прислушивался к беседам зевак.

Мы пересекли Параматта-роуд, в домах которой еще кое-где горели тусклые лампы рано проснувшихся людей; обогнули среднюю школу Уилла и направились в сторону дороги, где находился злополучный мостик через речку. Улицы в той части города оказались практически пустыми, так как находились в непосредственной близости к очагу пожара. Нам встретился лишь старик с двумя собаками, очевидно, такими же бездомными, как и он сам. Вдалеке проехали мальчики на велосипедах, нагруженные газетами. Свет лился лишь из нескольких окон. Несмотря на еще сохранявшийся в воздухе запах дыма, рассвет этого дня почти не отличался от любого другого. Но это особенный день: сегодня изменится все!

Усталость и жажда охватили меня внезапно. Теперь я жалела, что выпила лишь один маленький стакан воды в доме Левина. Ладно, скоро будем вспоминать это время, сидя дома, на станции. Господи, скорее бы прилетели инвиди!

– Постой!

Мердок схватил меня за руку, и я очнулась от раздумий.

Впереди на дороге слышался шум: очевидно, возникли беспорядки. На ближайшем перекрестке, преграждая путь, стояла полицейская машина.

– Просто давай спокойно пройдемся мимо и посмотрим.

Билл взял меня под руку, и мы тихо пошли по обочине дороги, укрывшись за спинами двух людей в пижамах, вышедших посмотреть, что случилось.

Во мне проснулось дурное предчувствие. От волнения снова появились ненавистные спазмы в животе. Пройдя еще несколько метров, мы остановились. Полицейские стояли на углу и разговаривали с мужчиной, видимо, появившимся со стороны пожара. Немного побеседовав, они пропустили его дальше, однако вряд ли нам повезет так же.

– Думаешь, их действительно так волнует безопасность людей или здесь что-то другое? – спросила я шепотом.

Мердок пожал плечами.

– Не знаю, но думаю, если у прохожего не окажется документов, они запросто арестуют его.

Решив не рисковать зря, мы повернулись и медленно, чтобы не привлекать лишнего внимания, пошли назад. В конце концов можно свернуть и на следующем перекрестке.

Как же мне все здесь надоело! Неужели в этом веке нельзя жить без трудностей? Очевидно, почувствовав мое внутреннее напряжение, Билл крепко сжал мою руку и ободряюще сказал:

– Мы все равно попадем туда, не волнуйся!

Однако эта задача оказалась намного труднее, чем мы предполагали. Полиция оцепила всю Сильверуотер-роуд плотным кольцом и поставила посты даже на мосту. Придется идти на юг, пройти вдоль шоссе и затем пробраться по другому берегу реки обратно на север.

– Не понимаю. Неужели они серьезно подозревают всех местных жителей в умышленном поджоге?

– Видимо, так, – сказал Мердок, провожая глазами автобус. – Они устанавливают наблюдение за всеми подозрительными местами.

– По-моему, все здешние места подозрительны. Да и вообще, как могут быть опасны люди, у которых сгорели дома? Пострадавшие сейчас заняты лишь их восстановлением.

Выйдя на одну из близлежащих улиц, мы посмотрели в сторону, где находилась Ассамблея. Телескоп так близко и вместе с тем так далеко! Инвиди могут прилететь в любую минуту, а я даже не знаю, смогу ли подать им сигнал. Согласно историческим данным, инопланетные корабли зависли над всеми крупнейшими городами мира одновременно. Однако как я ни старалась вспомнить, над какими же именно городами и в какое время они появились, так и не смогла. В эти времена на Земле еще существовали многочисленные часовые пояса, поэтому Первое мая наступило в разных частях планеты в разное время. Любой ребенок в XXII веке наизусть знал содержание первых посланий инвиди, адресованных землянам. Это являлось частью нашего наследия. Так почему же я никак не вспомню точный час, когда мои предки получили послание Сильнейших?!

К тому времени, как мы сделали немалый крюк и взяли обратный курс в сторону Ассамблеи, солнце окончательно взошло и теперь золотило крыши зданий.

– Да, ничего хорошего! – вывел меня из оцепенения голос Мердока.

Вся дорога дальше вдоль реки, вплоть до заброшенных рельсов на окраине, оказалась перекрыта полицейскими машинами. Вокруг территории даже протянули яркую ленту. Офицер в синей форме направлялся к развалинам старого кирпичного здания, которые находились на берегу грязной реки.

– Проклятие! И что же теперь нам делать? – не обращая внимания на стоявшего поблизости полицейского, закричала я.

Через реку виднелось, как из руин сгоревшего здания все еще вьется легкий дымок. За полицейскими машинами угадывалась пожарная мигалка. Рядом с развалинами, словно тени, бродили убитые горем жители. Вплотную к дымящимся стенам подъезжали все новые машины. Сзади доносился грохот эстакады.

Билл присел на корточки рядом со мной. Сквозь ткань тонкой рубашки я чувствовала прикосновение сильного, теплого плеча.

– Думаю, придется немного подождать. – Его голос звучал устало и расстроенно. – Может, к полудню они разъедутся. В крайнем случае уж к вечеру – точно!

– А вдруг, пока мы тут сидим и ждем, Ассамблею обворуют? Или прилетят инвиди?

Я заметила, как в голосе постепенно усиливаются истеричные нотки.

– Ну, мы ведь можем отправить сигнал и немного позже, так ведь?

– Допустим, но позже будет слишком много сигналов.

Слова Мердока напомнили, что перед тем, как дать сигнал, мне следует еще настроить оборудование и завершить необходимые приготовления. Эти мысли еще больше усилили мое нетерпение и беспрерывно нарастающее волнение.

– Можно пройти задними дворами, – встав с места, предложила я. – Давай попробуем еще раз обойти полицию и выйти на Крик-роуд!

– Ты спешишь попасть в руки властей? Хэлли, прошу тебя, сядь и успокойся!

Однако здравый смысл уже начал потихоньку меня покидать. Появилась сумасшедшая мысль пойти одной, оставив мнительного и чересчур осторожного Мердока прохлаждаться на холме. И все-таки, несмотря на все доводы, разум понимал, что Билл прав. Вздохнув, я села на землю возле него и грустно посмотрела вверх на желтоватое, мутное небо. Действительно, никаких инопланетных кораблей там еще не было.

– Я знаю, что делать, – вдруг оживленно сказал Мердок. – Мы пойдем на демонстрацию!

– Это еще зачем?

– Неужели тебе не хочется воочию увидеть последнее первомайское шествие людей на Земле? – Увидев мое скептическое выражение лица, он продолжил: – Конечно, там будет и полиция, однако вряд ли власти будут мешать людям. По крайней мере администрация не станет вмешиваться, пока какой-нибудь идиот не начнет драку.

– И что потом?

– Если мы пойдем на демонстрацию, то смешаемся с толпой и, пользуясь неразберихой, сможем как-нибудь пробраться к Ассамблее. Шествие начнется около университета Маккуари, так ведь?

– По-моему, да, но точно не уверена. Деталями организации митинга занималась Флоренс.

– Замечательно. Вместе с людьми мы пройдем несколько кварталов и затем свернем назад через Вест-Райд или обогнем реку. Если мост Сильверуотер окажется перекрыт, можно воспользоваться старым пешеходным мостиком.

– Наверное, – сомневаясь, отозвалась я.

– Ну так что, пошли? Надо хотя бы попытаться. Сидеть здесь все равно без толку.

– Пошли.

Мердок одобрительно кивнул и помог мне подняться. Если бы я не знала этого человека хорошо, то могла бы подумать, что он просто решил взбодрить меня и отвлечь от грустных мыслей.