– Давно они уже там?
– Они вошли внутрь минут за десять до того, как я тебе звонил, – ответил Генри. – Я хотел убедиться, что они там задержатся. Потом пошел искать телефонную будку.
Мы сидели в кабине грузовика. Двигатель работал, «дворники» очищали стекло от струй дождя. Мы отчетливо видели темную безмолвную церковь на другой стороне улицы.
– На церкви висит надпись, что она предназначена на слом, – сказал Генри. – Окна забиты досками. Следом за Флетчер и ее лысым хахалем вошли дюжины две людей. Входили по одному и парами. Вон там сзади – видишь, ворота в железной ограде?
– Да, вижу.
– Минут десять назад проехала патрульная машина. Им или платят, чтобы ничего не замечали, или они ничего не видят.
– Откуда ты следишь за Натали?
– Начиная от того дома на Шестьдесят девятой улице, как ты сказал. Я следовал за ней до Хейнсвилла. Там она пошла в меблированные комнаты и не выходила почти до темноты. Затем она доехала до Толивер-Сгрит-Бридж. Знаешь там мост? Там что-то произошло, Бен. Стояли пожарные и полиция. Как бы то ни было, к ней в машину в четырех кварталах от моста сел этот самый лысый. Хахаль ее. Он тащил два тяжелых чемодана.
– Куда они с лысым поехали?
– Поехали поесть, а потом в кино. Вышли около одиннадцати пятнадцати, и я проследовал за ними сюда.
– Хорошо, Генри. Ты готов идти туда, внутрь?
– А что они там делают?
– У них там свадьба, – сказал я.
Он выключил двигатель, мы вышли из машины и пошли к церкви. Маленькое церковное кладбище позади нее окружала железная ограда. Мы прошли в ворота и вскоре приблизились к сводчатой нише с полукруглой деревянной дверью в тыльной стене церкви.
– Надень это, – сказал я.
– Что это?
– Колпак. Хочется надеяться, что прорези для глаз расположены правильно.
– Очень удобно, – заметил он, натянув колпак на голову.
– Я сделал сам.
– Замечательно. Люблю шелк.
Себе на голову я натянул второй колпак и затем постучал в дверь. Через несколько секунд дверь приоткрылась.
– Кто там? – спросил мужской голос.
– Мы гости Клеопатры, – ответил я.
Дверь открылась, и мы вошли в узкий коридор со сложенными из камня стенами. Впустивший нас человечек был очень маленького роста. Так же, как на мне и Генри, на нем был черный колпак. Минуту он смотрел на нас через прорези, потом молчаливо указал нам путь через сводчатый проход. Из стены торчали железные петли: здесь когда-то находилась еще одна дверь. Через несколько шагов мы оказались в большом помещении со сводом и каменными колоннами. Освещалось оно только свечами в настенных канделябрах. Впереди располагался алтарь. Если здесь когда-то и стояли скамьи с высокими спинками, то сейчас об этом ничто не напоминало. На некотором расстоянии от алтаря полукругом были расставлены складные стулья. На этих стульях сидели по меньшей мере три дюжины людей в черных колпаках. Мы тоже сели. Я посмотрел на часы. До полуночи оставалось пять минут. Все хранили молчание. Окна были заколочены с внешней стороны, и воздух был затхлый. Помещение продолжало наполняться людьми. К полуночи все стулья были заняты, а несколько человек стояли позади полукруга.
Слева от алтаря раздвинулись черные занавески. Женщина в черном платье и колпаке быстро прошла к алтарю. По прямой осанке я сразу узнал Сузанну Мартин.
– Приветствую вас, – сказала она. – Приветствую вас во имя Люцифера и во имя помощника его Вельзевула. Приветствую вас от имени Великого Князя Асторафа и от имени Люцифуга и Сатанахии, Агалиарепта и Флеретти, Саргатана, Небира, Агария и Марба, Бафима и Баэля, Нубера и Аамона и всех прочих инфернальных иерархов. Приветствую вас от их имени и призываю также произнести Клятву Сатане, которую каждый из нас произносил ранее сам и вместе с другими.
Она воздела руки, обратив ладони к полукругу сидящих фигур в черных колпаках.
– Мы, Люцифер, – произнесла она, – и все названные и следующие духи...
– Мы, Люцифер, – повторили они, – и все названные и следующие духи...
– Клянемся тебе, Всемогущий Бог, через Иисуса из Назарета...
– Клянемся тебе, Всемогущий Бог, через Иисуса из Назарета...
– Распятого на кресте, нашего победителя...
– Распятого на кресте, нашего победителя...
– Что мы будем преданно исполнять все, записанное в Liber Spiritum...
– Что мы будем преданно исполнять все, записанное в Liber Spiritum...
– И никогда не причиним тебе вреда, ни телу твоему, ни душе...
– И никогда не причиним тебе вреда, ни телу твоему, ни душе...
– И исполним все стремительно и безропотно...
– И исполним все стремительно и безропотно.
Стояла полная тишина.
– Я призову к нам Сатану, – сказала Сузанна.
Генри повернулся ко мне. Сузанна склонилась у алтаря и на несколько секунд стала не видна. Когда она снова выпрямилась, у нее в руках была продолговатая черная коробка, формой напоминающая гробик для ребенка. Взявшись за узорные серебряные ручки с обоих концов, она обошла вокруг алтаря и затем ступила в полукруг перед стульями. Она грациозно преклонила колени, опустила коробку на пол и, не вставая с колен, подняла крышку. Из коробки она извлекла пару серебряных подсвечников и вставила в них черные свечи. Затем она перенесла подсвечники на середину, зажгла обе свечи, встала и быстро пошла обратно к коробке. Когда она снова вернулась к горящим свечам, в одной руке она держала длинную ветку, а в другой – кварцевый кристалл.
– Это ветка лесного ореха, – произнесла она нараспев.
– Срезанная прошлой ночью, – ответили тени в колпаках.
– Новым ножом, – сказала она.
– С дерева, что не приносило плодов никогда, – сказали они.
– Как предписано в великой «Гримваре», в волшебной книге средних веков.
– Вызвать Дьявола, – пропели они.
– А это кровавый камень, как предписано там.
– Вызвать Дьявола, – вновь пропели они.
Кровавым камнем Сузанна начертила на полу, вокруг свечей, невидимый треугольник, а затем вокруг треугольника большой круг. Она вступила в треугольник, встала на колени и расположила кровавый камень между двух серебряных подсвечников. Она снова выпрямилась, сжимая левой рукой один конец ветки орешника, а правой – другой.
– Я повторю дважды заклинание из «Гримвары», чтобы вызвать Люцифера, старшего иерарха ада.
– Люцифер, наш Господин, – пропели они.
– Тебя, Великий Дух, – произнесла она, – явиться сию минуту заклинаю мощью, которой обладает Великий Господь, силою, которою владеют Ариэль, Агла, Тагла, Мафон, Оарий...
Перечисление было бесконечным. По всей видимости, чтобы добраться до Люцифера, необходимо было призвать целую батарею младших демонов.
– Альмузин, – произносила она, стоя посередине невидимого треугольника, – Меброт, Варвий, Рабост, – у ее босых ног горели свечи, – Саламандра, Табост, Янва, Этитуам, Зариацмик.
Вдруг она замолчала. И тотчас, не переводя дыхания, стала повторять обряд, как и обещала. На этот раз я принялся считать. Когда она снова умолкла, я насчитал двадцать семь имен.
Она упала на колени. Тотчас заскрипели по каменным плитам ножки стульев, и следом за нею встала на колени вся братия в черных колпаках. Однако глаза мои были слепы: я не узрел ни Люцифера, ни демонов. Сузанна прикоснулась лбом к полу и прижала дрожащие ладони к плитам. Из-под ее колпака прошелестело единственное слово:
– Господин.
– Господин, – прошептали они.
Казалось, Сузанна разговаривает с кем-то по телефону. А мы все присутствуем при этом. Мы слышим ее голос, но не слышим ответов Люцифера. Мы с Генри тоже стояли на коленях, он дрожал.
– Мы имеем честь, – сказала Сузанна.
Тишина.
– Мы призываем тебя благословить союз двух сердец, преданных тебе и друг другу.
Тишина.
– Мы просим, следи за нами. Мы просим, убереги нас от гнева твоего за ослушание или за случайную ошибку. Позволено мне встать?
Тишина.
Она выпрямилась.
– Позволено нам встать? – спросили собравшиеся.
Тишина.
Они встали, полукруг теней в черных колпаках. Раздвинулись занавески, и пара теней в таких же колпаках, взявшись за руки, прошли мимо алтаря. Они сошли к открытому пространству на полу и преклонили колени перед горящими черными свечами. Сузанна вытянула руки и возложила их на склоненные головы обоих.
– Господин, – сказала она, – молим тебя принять эту женщину, известную тебе в древние времена как Клеопатра, дщерь Нила, царица Египта, из династии гордых Птолемеев.
– Молим тебя принять, – напевно произносили присутствующие.
– Молим тебя также принять ее в обличье Натали Флетчер, что явилась в полночь к новому венцу, молим принять.
– Молим тебя принять, – подпевали они.
– Молим тебя принять также ее жениха, что отбросит презренное имя, взятое в службе Христу, в крещении подлом, в обряде, чествуя Иисуса из Назарета, распятого, победителя нашего, молим тебя, чтоб ты проклял и предал тьме чернее ночи имя Артура Джозефа Вайли...
– Молим тебя, чтоб ты принял, молим тебя, чтобы проклял...
– И принял просящего, возрожденного Гарри Флетчера, брата Натали, а также – по глубокой вере – брата Клеопатры. Молим тебя принять Птолемея Двенадцатого, который на этой торжественной церемонии клянется в верности всем другим господам нашим, отказывается от Иисуса, что отверг тебя, и клянется, что верою и правдою исполнит все записанное в Liber Spiritum и никогда не причинит тебе вреда, ни плоти твоей, ни душе, и исполнит наказы твои стремительно и безропотно.
– Молим тебя принять.
Сузанна посмотрела на коленопреклоненную пару.
– Знаете ли вы какую-нибудь причину, которая препятствует браку между вами? Если кому из присутствующих известна подобная причина, пусть встанет и огласит ее.
В ответ стояла тишина.
Сузанна опустилась на колени, взяла кровавый камень между двух свечей, поднялась и прикоснулась камнем к закрытому колпаком лбу левой фигуры.
– Согласен ли ты, Гарри Флетчер, взять эту женщину в жены и жить с ней в браке? Будешь ли ты любить, уважать и содержать ее, как полагается верному мужу, в здравии и болезни, в счастье и в несчастье, отвергая всех прочих, кто попытается разлучить вас, до самой смерти?
– Да.
Сузанна перенесла кровавый камень к закрытому колпаком лбу правой фигуры.
– Согласна ли ты, Натали Флетчер, выйти замуж за этого человека и жить с ним в супружестве? Будешь ли ты любить, уважать и лелеять его, как полагается верной жене, в здравии и болезни, в счастье и в несчастье, отвергая всех прочих, кто попытается разлучить вас, до самой смерти?
– Да.
– Итак, я объявляю вас мужем и женой перед лицом нашего Властелина и Господина. Да благословит он ваш союз!
Она вытянула руку с кровавым камнем. Они оба по очереди поцеловали его, на секунду приподнимая колпаки. Я слегка подтолкнул Генри локтем: мне показалось, что церемония закончилась, и хотелось успеть арестовать Натали с Генри, пока они не умчались на свой медовый месяц. Но они продолжали стоять на коленях перед Сузанной, вознесшей вверх руки.
Занавески снова раздвинулись. Появилась высокая фигура в колпаке – это был мужчина. Он быстро прошел к тому месту, где стояла Сузанна. В одной руке у него было что-то, завернутое в черную материю. В другой – нож. Он опустился на колени перед Сузанной.
– Молим тебя, древний змий, – произнесла она, – принять эту жертву крови в знак торжественного союза. – Она кивнула. Мужчина, минуту назад вставший на колени, сдернул материю с неизвестного предмета. Это оказалась клетка. Что-то пискнуло. Он сунул руку в клетку, опять раздался писк, сверкнул нож и наступила тишина.
– Молим тебя... – сказала Сузанна.
– Молим тебя... – повторяли присутствующие.
– Молим тебя, о Судия восставших из гроба, молим тебя, Посылающий ветры, Волнующий море, Пробуждающий бури, молим тебя...
– Молим тебя...
– Властитель подземного царства, молим тебя дать нам покой, нам, защищенным верой в тебя. Молим.
– Молим, – прошептали они, и снова наступила тишина.
Сузанна вдруг рассмеялась и крепко обняла Натали. Церемония была окончена. Умиротворенный Люцифер отправился обратно в преисподнюю, мурлыкая от удовольствия и попыхивая дымком из мохнатых ушек. Его поклонники обнимали новоиспеченную пару и выкрикивали поздравления.
– Нам пора, – сказал я Генри.
Мы быстро прошли к сводчатому проходу в задней части помещения, затем к толстой деревянной входной двери. На улице все еще лил дождь. Мы сняли колпаки.
– Где она поставила микроавтобус? – спросил я.
– Вон там, подальше, – сказал Генри. У него были мокрые глаза.
– С тобой все в порядке?
– Я всегда на свадьбах пускаю слезу, – ответил он.
Не прошло и пяти минут, как они вышли из церкви. Они сняли колпаки и, весело болтая, быстро зашагали в сторону синего «Бьюика». Когда Натали отпирала машину, Артур сказал что-то, от чего она расхохоталась. Мы с Генри вышли из подъезда с другой стороны улицы и подбежали к машине.
– Мистер и миссис Флетчер? – спросил я.
Натали обернулась. Она была очень красива. Ее черные волосы были мокрые от дождя, карие глаза оттеняла черная тушь, на веках лежали зеленые тени, а губы были покрыты красной как кровь помадой. Вероятно, она решила, что мы с Генри – ее доброжелатели, гости, снявшие колпаки и последовавшие за ними, чтобы поздравить. Она улыбалась. Глаза ее сияли. Лицо почти светилось. Но Артур Вайли нахмурился. Он узнал меня сразу: узнал того, кто приходил к нему прошлой ночью, когда он назвался Амосом Вейкфиддом. Он схватил ее за руку и хотел скрыться. Но тут он увидел у меня в руке пистолет.
– Вам лучше пройти со мной, – сказал я.