Брайд знала, что ее забирали из клетки. Они вымыли ее, но она все еще чувствовала запах крови на своей коже. Своей крови. И когда она дремала под действием аконита, то у нее были туманные, нечеткие вспышки воспоминаний. Сильная тяжесть в плечах. Острые боли. Ощущения прохладного бетона на щеке. Таких ощущений в клетке не было, поэтому она предположила, что ее увели оттуда. И она успела исцелиться вне клетки. Но неприятные ощущения никуда не делись. Ей не нравилось быть в неведении о том, что с ней делали. Или терять время. Она даже не была уверена, какой сегодня день.

Ее ноздри раздулись, когда она сделала вдох. Она закрыла глаза. Медитация никогда не давалась Брайд легко. Для нее было тяжело сидеть спокойно долгое время. По этой же причине отец и обучал их этому. Быть в состоянии усидеть на месте, контролировать себя, по его словам, было таким же важным свойством, как и бег. Брайд не нравилось это, но она понимала его точку зрения.

Она села, скрестив ноги и опустив руки на бедра ладонями вниз. Она никогда не чувствовала себя комфортно, делая эти странные круговые медитационные движения пальцами.

Брайд замедлила дыхание, желая, чтобы ее сердечный ритм последовал такому же примеру. Но ее пульс не успокоился. Он продолжал учащенно стучать. Она не знала, как долго пробыла в клетке, но чувствовала, как возрастает в ней нетерпеливость. Ее похитили во время пробежки, а размеры клетки не позволяли заниматься упражнениями. Приседания не помогали, а для бега не хватало места.

И она не могла изменяться.

Единственное, что она могла сделать, так это обманом успокоить пульс и тем самым заставить свое тело дать ей больше времени. Она не могла это делать вечность. Но ей и не нужна была вечность. Ей лишь нужно было продержаться до того времени, как ее спасут. Если же этого не произойдет, тогда, вероятно, ее похитители познакомятся с ее нетерпеливостью.

Брайд проигнорировала эту возможность и сконцентрировалась на своем сердце. Дыша через нос, она представила, как оно замедлилось, двигаясь в ленивом такте. После неопределенного количества времени ее разум опустел, и все, о чем она могла думать, так это измерение ритма.

А затем послышались шаги.

Она продолжила сидеть с закрытыми глазами и прислушалась.

— Все прошло успешно? — это был Дуглас.

— Я не многое смог сделать, но, думаю, это дало нам какое-то время.

Брайд нахмурилась, не узнав голос другого человека.

— Если это удержит Браннока от моего порога, то я благодарен.

Другой мужчина засмеялся.

— Если бы ты разрешил мне разобраться с этим самому, а не вовлекать в это дело того идиота...

— Джеймс, — в голосе Дугласа послышались предостерегающие нотки.

Мужчина по имени Джеймс вздохнул.

— Знаю.

— Какую форму ты использовал?

— Дракона. Они не должны уловить запах, хотя я сомневаюсь, что, даже почувствовав, они узнают его.

— И ты сделал, чтобы выглядело все так, как будто она ушла?

Брайд беспокойно поежилась. Ей не понравилось, куда вел этот разговор.

— Да.

— Где ты оставил ее вещи?

Пауза.

— Думаю, чем меньше ты знаешь, тем лучше.

— Наверное, ты прав.

— Тебе что-то еще нужно?

— Нет, — сказал Дуглас. — Я посмотрю, что еще можно сделать, чтобы запутать след и заставить их думать, что она сама куда-то запропастилась.

Еще одна пауза. Брайд облокотилась на руки.

— Как думаешь, это сработает?

Джеймс сказал так тихо, что Брайд едва услышала.

— Поживем увидим.

Она услышала какой-то звенящий шум, что натолкнуло ее на мысль о том, что Дуглас и его сообщник были на кухне. До сегодняшнего дня были только Дуглас и Майкл. Вместе с обладателем нового голоса теперь их было трое. Прямо сейчас она не могла использовать эту информацию, но на заметку взяла.

Брайд выпрямила ноги и вытянула их прямо перед собой. Она наклонилась и схватила себя за пальцы ног, положив лоб на колени. Как же хорошо было потянуться.

Обычно она встречалась со своей семьей, прежде чем уехать. Обычно. Но если они не будут знать, когда она исчезла, они, наверное, подумают, что она осталась ночевать у кого-то из друзей. Хотя для членов стаи было нормальным по несколько дней не видеться друг с другом, они, как правило, общались с Альфой, особенно, если отступали от своего обычного расписания. Если, конечно, вы не были изгоями. Брайд особенно следила за этим, но ее отец относился к ней лояльно, сбрасывая все на ее плотный график в связи с занятиями. Все было по их плану. Дугласу это предоставило достаточно времени, чтобы закончить начатое им дело. Брайд это совсем не нравилось.

Лязг прекратился, и она услышала шаги, замерев на половине упражнения.

— Твое беспокойство заметно, Джеймс.

— Тогда почему не избавишься от нее?

— Я не могу упустить такую возможность, — в голосе Дугласа послышалась странная смесь волнения и беспокойства.

— Ты изучал оборотней и раньше. Найди другую морскую свинку.

— Оборотней да, а вот гибридов? Нет. Члены стаи не проводят много времени одни, ни с кем не разговаривая, а вот феи — да. Я раньше никогда не видел ничего и никого подобного ей и ее братьям.

— Тогда возьми кого-то из братьев или кого-то из другого гибридного потомства. Но не Вожака.

— Ты думаешь, я не так хотел поступить? Даже с нашими мерами предосторожности они вскоре узнают о ее исчезновении. Их охрана и меры безопасности усилятся вдвое. Счастливая случайность, что Майкл сначала похитил ее, даже я признаю это. Нет, мы должны приложить все усилия, чтобы сделать лимонад из идиотизма Майкла.

— Я лишь надеюсь, что прибыль оправдает твой риск.

Они ушли, прежде чем Брайд смогла услышать ответ Дугласа. Она повернула голову и положила щеку на ногу. Ей отчаянно нужно было склонить чашу весов в свою пользу. В то же время она должна быть терпеливой. Ожидая спасения. И надеяться, что ей удастся оторвать от Майкла кусок.