Моя мама не большая поклонница прямого пути. Она говорит, что ты ничего не узнаешь, если будешь ходить по накатанному пути.

— Как ты думаешь, — говорит она, — Красная Шапочка бы научилась хоть чему-нибудь, если бы не забрела куда-нибудь нарвать цветочков?

Моя мама очень популярна на собраниях родительского комитета. Хорошо, что они дают ей волю.

Вам не обязательно разговаривать с ней, чтобы обнаружить ее любовь к извилистым путям. Вам достаточно пройтись от ее ворот к входной двери. Коттедж моей мамы расположен поодаль от забора и стоит в тени нескольких больших сосен. Между решетчатыми деревянными воротами и ее дверным ковриком много свободного места, которое большинство людей превратило бы в милую зеленую лужайку. Но не Тиа ЛаКруа. Ей не нравятся газоны, она называет их «безвкусными украшениями». Вы также можете поспорить, что не найдете ни единой белой стены в ее доме. Вместо газона она вырастила сад. На самом деле слово «сад» не описывает всю картину полностью. Вы не осознаете это в полной мере, пока не откроете ворота и не пройдете тернистый путь через, как однажды описал этот сад почтальон, «леса ЛаКруа». Почтальон, наверное, невзлюбил бы ее за такую дополнительную прогулку, но она всегда угощает его печеньем по праздникам или же тогда, когда она решит, потому что очень мало человек может противостоять такому взяточничеству.

Простой ее сад или нет, но он прекрасен. У мамы есть способность к садоводству, плюс ей помогают несколько человек. Еще у нее есть небольшой травяной магазин в Фремонте, а ее бизнес в интернете процветает.

Кажется, в лесах ЛаКруа нет определенного дизайна. Во всяком случае, я не был в состоянии понять это. Когда я попытался сказать об этом своей сестре, Хейли, она посмотрела на меня так, будто я сошел с ума.

— Конечно же, в нем есть дизайн, глупенький.

Я часто наблюдал, как мама прогуливалась вокруг наугад посаженых растений, останавливаясь то там, то здесь, чтобы коснуться почвы и привести в порядок растительность. Возможно, Хейли способна видеть то, чего я заметить не в состоянии.

Я думаю, мама любит извилистые пути по многим причинам, а не только потому что они могут преподать жизненный урок. Пока вы по нему идете, как в случае с дорожкой от ворот до дома, у вас есть время успокоиться, упорядочить мысли и сосредоточиться.

Пока я решил, что «разозленный» будет моей центральной мыслью. Я шел по дорожке, не обращая внимания на мимолетные запахи базилика, сирени, сосен, розмарина и тысячи других растений, которые повстречались нам в вечернем воздухе. Сильные запахи не отвлекали меня от гнева. Не сегодня. Рамон нес сумку Брук и держал рот на замке. Во всяком случае, по большей части.

— Только не начинай орать с порога, — сказал он.

— Я не дурак, — лишь дураки кричат на мою маму. Или на маму Рамона, если на то пошло. Они были очень разными, но они были такими женщинами, которым вы будете говорить «да, мэм», действительно имея это в виду.

Рамон посмотрел на меня.

— Я лишь говорю, чтобы ты держал себя в узде.

Мы поднялись на крыльцо, и Рамон остановился, чтобы поправить свою одежду.

Я уже, было, собрался постучать, но дверь открылась, прежде чем мне удалось сделать это.

— Ох, это вы, — сказала Хейли, наклонив голову немного в сторону. - Кто надрал тебе задницу?

Она потянулась, чтобы дотронуться до синяка на моей щеке, но я оттолкнул ее руку.

Хейли достался внешний вид семьи и, кажется, еще и таланты. Она была одной из тех людей, у которых получалось все, за что бы она ни бралась. Так как она была моей младшей сестрой, я гордился ею. Я желал, чтобы хоть половина ее драйва была у меня. Я не мог представить Хейли на своем месте, бросившую колледж без реального плана или цели. У нее был бы список возможностей или план на время сразу после окончания школы, состоящий из пяти пунктов. Некоторых людей это просто раздражает.

Из-за ее открытости я нервничал. Я доверял своей сестре, она умная и может позаботиться о себе, но я не доверяю пятнадцатилетним парням. Я был таким когда-то.

Она посмотрела вниз на сумку, которую держал Рамон, ее длинный черный хвост колыхнулся от этого движения.

— Ты принес мне подарок? — она потянулась за сумкой, но Рамон отдернул руку.

— Извини, но я разочарую тебя, — сказал я ей. Моя сестра действительно не умела подбирать слов. Подрастая, я много раз ссорился с ней. Затем она научилась запрещенному приему, и драки прекратились.

— Ты собираешься нас впустить? — спросил я.

Хейли кривовато улыбнулась мне и отступила в сторону, насмешливо поклоняясь в то же время. Я проигнорировал ее и вошел внутрь.

Моя мама готовила чай, когда я зашел на кухню. Я всегда поражался тому, как мои мама с сестрой были настолько похожи, но в то же время были совершенно разными. Они были примерно одного роста, у них у обеих были веснушки, но на этом их сходство заканчивалось. Моя мама была спокойной, стройной и голубоглазой блондинкой, свои волосы она обычно заплетала в косу. Моя сестра была стройной, но с округлостями, у нее были черные волосы, стальные глаза, и она без тени раскаяния лезла в ваши дела. Но, все же, глядя на них, не возникало никаких сомнений, что они мать и дочь. Обе были уверенными в себе и умными, преданными, но моя мама может заставить вас делать то, что она хочет, и представить все так, будто это была ваша идея. Хитрость, но не грубость.

— Привет, милый, хочешь чаю? — спросила она. Мама никогда не удивлялась, когда я появлялся вот так неожиданно. Не знаю, как ей это удается. Я всегда считал, что это была какая-то суперспособность мам, либо она установила на моем автомобиле отслеживающее устройство. Теперь же мне стало интересно, стояло ли за этим что-то большее.

— Что случилось? — она заколебалась, но затем протянула руку к моей щеке.

Я покачал головой.

— Драка, но я не об этом хотел поговорить. Вообще-то я здесь не для приятной светской беседы.

Она отвернулась от меня и достала еще одну чашку на всякий случай.

— Тогда ты здесь для злой светской беседы. Я сделаю нам горячего шоколада.

Мама считала, что горячий шоколад имеет универсальные целебные свойства, особенно, если рана эмоционального типа.

Я открыл, было, рот, чтобы возразить, но мама заговорила раньше меня.

— Ты хочешь, Рамон? У меня есть настоящие взбитые сливки.

Она налила молоко в кастрюлю, чтобы хватило и Рамону. Мама знала, что он согласится. Как только она отставила молоко, она достала свои ингредиенты, одним из которых был кайенский перец. Я знаю, звучит странно, но это вкусно.

— Да, пожалуйста, — сказал Рамон, появившись в дверном проеме. Он поцеловал ее в щеку и поставил сумку Брук на стол.

Я нахмурился, глядя на него, пытаясь напомнить ему, что мы злимся на нее. Рамон проигнорировал меня.

— Как дела у твоей мамы?

Одной рукой мама достала и поставила несочетающиеся чашки, а другой - перемешивала молоко.

— Отлично, — сказал он. — Она попросила меня поблагодарить вас за ту мазь, что Вы передали ей. Она сказала, что мазь помогла.

Мама улыбнулась и кивнула, добавляя шоколад в молоко.

— Мам, перестань, нам нужно поговорить.

Она нахмурилась.

— Это так важно, что мы не можем быть цивилизованными людьми?

Я скрестил руки на груди и прислонился плечом к двери кладовой, пытаясь расслабить спину. От езды в автомобиле она разболелась. Я кивнул Рамону.

— Просто открой сумку.

Рамон потянулся к сумке, но, когда зашла Хейли, остановился. Он перевел вопросительный взгляд с нее на меня.

Часть меня думала, что я должен держать Хейли подальше от этого. Она была еще маленькой, а все происходящее слишком опасно. Но в то же время, хранение секретов не сильно помогло мне, и что-то подсказывало мне, что чем больше Хейли знает, тем она в большей безопасности. В любом случае, она скоро все поймет.

— Давай же, — сказал я. — Никаких семейных тайн.

Краем глаза я заметил, как резко мама посмотрела на меня, но я не оглянулся. Я не отводил глаз с сумки. Рамон потянул за змейку.

— Ох, слава Богу, — сказала Брук. — Здесь начало сильно вонять потными ногами.

Я пристально смотрел на маму с Хейли. Хейли на секунду испугалась, но быстро пришла в себя и при этом казалась не такой потрясенной и взволнованной, как я ожидал.

Хейли слегка присела и заглянула в сумку. Она лучезарно улыбнулась.

— О, привет, Брук. Мне жаль, что все так произошло, ну, ты знаешь.

Она быстро провела пальцем по горлу.

— Спасибо, — Брук улыбнулась моей сестре. — Как дела в школе?

— Нормально. Знаешь, все как обычно. Эй, каково это?

Я продолжал следить за мамой и заметил, что она немного побледнела.

— Хейли, почему бы тебе не отвести Рамона и Брук в гостиную? Нам с твоим братом нужно поговорить.

Несмотря на ее очевидный стресс, маме удалось налить горячий шоколад в чашки, покрыть их взбитыми сливками и присыпать кайенским перцем, добавив также палочку корицы. Она была мастером-джедаем в готовке горячего шоколада.

Хейли пожала плечами, а Рамон взял сумку Брук. Когда сестра вела Рамона в гостиную с чашкой в руке, она бросила на меня взгляд, в котором ясно читалось, что мне бы лучше рассказать ей обо всем попозже.

Мама села за стол и отпила горячего шоколада, оставляя на столешнице полную чашку для меня. Я остался стоять. Она прикрыла глаза.

— Ох, Сэм, как ты мог? — прошептала она.

Так. Это не те слова, которые я ожидал услышать.

— Что ты имеешь в виду? — сказал я, повышая голос. — Думаешь, это сделал я?

Она уставилась на меня.

— Дорогой, ты принес мне голову своей подруги в сумке. Что ты ожидал, я подумаю?

— Я ожидал, что ты знаешь, что я не убийца, — сказал я сквозь сжатые зубы. Видите? Я не кричу.

— Я не подумала об этом, — она поерзала на своем месте. — Не совсем. Это ведь был несчастный случай? — она подняла на меня взгляд.

— Ага, я резал помидоры и нечаянно отрезал голову моей подруге. Мам, прошу тебя. Я не убивал Брук, — уверено сказал я.

— Хорошо, — сказала она, — но ты все еще должен объяснить, почему воскресил ее. Голова Брук — это улика. Не говоря уже о травме, которую получила бедная девочка, —она покачала головой. — Было бы лучше, если бы ты оставил ее... в покое.

Маме было очень неудобно разговаривать на эту тему.

Я прикрыл глаза и снова прислонился к двери кладовой.

— Я не воскрешал ее. Кто-то другой сделал это. Я не имею никакого отношения к тому, что произошло с Брук.

Я отвернулся и перевел взгляд на плиту. Глядя на маму, я начинал злиться, а я должен избавиться от этого. Время, данное мне Дугласом, потихоньку утекало, поэтому у меня не было времени на крики и ссоры. Когда переживу все это, тогда и буду злиться.

Я смягчил голос.

— Но ты, наверное, хочешь объяснить мне, почему ты сразу предположила, что я как-то связан с воскрешением Брук, — я бросил свой защитный мешочек на стол. — И ты можешь начать с объяснения, что такого в этом мешочке и кто связал меня.

Плечи мамы резко поникли, как будто я выбил из нее весь воздух. Часть меня обрадовалась этому, радуясь, что я немного отомстил. Но большая часть меня чувствовала себя дерьмово. Ни одному сыну не понравится видеть такое выражение лица у своей мамы и знать, что он спровоцировал это. Я присоединился к ней за столом, захватив по пути свой горячий шоколад.

— Мне жаль.

Улыбка на губах мамы была немного вялой.

— Нет, тебе не жаль.

— Ладно, ты права, но... — я потер рукой лицо и попытался не выругаться перед мамой. В такой-то ситуации без ненормативной лексики не обойтись, старые привычки легко не уходят. — Черт, мам, ты втянула меня в глубокое...

Она строго посмотрела на меня. Ее старые привычки также легко не уходят.

— Э-э, скажем так, из-за тебя я влип по самые уши.

Мой первоначальный гнев немного поутих. Я просто не тот человек, который может злорадствовать. Не могу сказать, что я полностью успокоился или мгновенно простил свою маму, но я решил прекратить дальнейшие нападки. Пока. Ну, вы знаете, время уходит.

Она судорожно вздохнула.

— В любом случае, ты не должен извиняться. Я это заслужила, — она остановилась, а затем погладила меня по рукаву. – Я заслужила это и многое другое, — она посмотрела на свои руки. — Я не знаю, с чего начать.

— Начни сначала, — сказал я, — и продолжай, пока не дойдешь до конца.

Она нервно рассмеялась.

— Ты и Безумный Шляпник.

— Вообще-то, Король сказал это. И это твоя вина. Не нужно было покупать мне читательский билет.

Она проигнорировала меня.

— Твой отец опаздывал в больницу...