Я прислонил скейтборд к стене, чтобы я мог застегнуть свой балахон. После странных событий, произошедших чуть ранее, закрытие казалось немного скучноватым. Рамон по-прежнему вытворял свои обычные трюки, чтобы попытаться рассмешить меня, и я выдавил из себя несколько улыбок, но, на самом деле, был слегка не в себе, чтобы обратить внимание на то, как он чудит. Мы заставили Фрэнка сделать большую часть уборки. Он не жаловался, просто начал тереть и мыть, пока забегаловка не стала готовой к закрытию на ночь.

О чем, черт возьми этот «Классически Блестящий» говорил? Какой-такой Совет? Я бы отмахнулся от всей этой фигни или от этой его странности, учитывая, что он водил старый мерседес, за исключением воспоминаний холодного электроразряда. Он спросил о моем рождении. Ну, где я родился. Может, стоит позвонить маме.

Рамон щелкнул выключателем, и свет погас, Фрэнк, Брук и я, один за другим вышли наружу.

— Мутим сегодня чего-нибудь? — спросил Рамон.

Фрэнк откашлялся и вытащил стопку DVD из своей сумки, висевшей через плечо.

Рамон выхватил диски.

— «Повелитель зверей», «Убийца дракона», «Конан-Варван». Фрэнк, как погляжу, любитель.

— Потные парни в набедренных повязках? - спросила Брук.

— Я настолько уверен в своей сексуальности, что могу спокойно наслаждаться фильмами про варваров, — сказал Рамон, поднимая диск с Конаном, чтобы Брук могла видеть блестящего Арнольда на обложке. — А вот за Фрэнка я переживаю.

— Ты такой остряк. Постоянно шутишь и шутишь, — сказал Фрэнк. — Тебе бы следовало стать комиком.

Он поднял руки, изображая шатер:

— Дамы и господа, Рамон Несносный.

— Это излишне, — сказал Рамон, протягивая Фрэнку обратно его диск. — Все комики несносны.

— Ладно, - сказал я. — Я знаю, что мы будем делать сегодня вечером.

Брук усмехнулась.

— Неа, на меня не рассчитывайте, мальчики.

— Серьезно что ли? — спросил я. — Да это самое девчачье кино, что мы смотрели за все время.

— Да я тебя умоляю, — сказал она. — Я видела Конана. Он бросает цыпочку в огонь.

— Ага, — подтвердил Рамон, — но она сама напросилась.

— Класс, — она поежилась в своем жакете и прижала сумочку к бедру. — Увидимся парни, ладно? — и прежде чем направиться к своей машине, она улыбнулась нам и помахала рукой.

Фрэнк наблюдал за ней, будто вот-вот начнет пускать слюни. Я просто хотел убедиться, что она благополучно доберется до машины. Сегодняшний вечер сделал из меня немного параноика. Но она забралась в свой синий Фольксваген Жук и уехала, посигналив нам и помахав рукой.

Мы все развернулись и потопали к бедной Джетте Фрэнка. Я жил недалеко от «Пухлого», так что на работу добирался на скейте. У Рамона не было машины. Обычно он считал, что достаточно просто заставить меня возить его везде на моем Субару.

Фрэнк открыл багажник, чтобы мы с Рамоном могли бросить в него свои скейты. Я потянулся, чтобы закрыть дверцу и заметил движение тени у ближайшего здания. Мужчина шел прямо ко мне. Здоровый. Конечно, я не высокий, поэтому рядом с большинством парней чувствую себя коротышкой. Но думается мне, что рядом с этим то самое большинство ощутит себя пони. Он был высоким, накаченным, брутальным. Готов биться об заклад, что он много времени провел в качалке, стоя перед зеркалом, любуясь своими абдоминальными мышцами или поигрывая мускулами. Он был так же загорелым и двигался, как один из тех парней, которых показывают в рекламе для военных, где они взбираются на скалы или бегут по пляжу. Это один из тех чуваков, с кем бы вы не хотели нарваться на драку в баре.

Он подошел ко мне поближе, не то чтобы прямо лицом к лицу, но определенно вторгся в мое личное пространство. Я уже начал видеть некую закономерность. Заметил, что Рамон с Фрэнком наблюдают за происходящим.

— Ты Сэм? — спросил он.

В связи с некоторыми произошедшими сегодня событиями мне как-то не хотелось отвечать, но я не смог придумать ничего другого, потому сказал:

— Да.

— Меня прислал Дуглас Монтгомери.

— Ты сказал это так, будто я должен знать, о ком речь, — сказал я.

Он улыбнулся мне — не то что бы улыбнулся, скажем так, сверкнул зубами.

— Должен.

— Да ну, а я вот не знаю, — сказал я.

— Тогда, полагаю, тебе следует узнать.

— Неа, спасибо. У меня все расписано, но я справлюсь у своего секретаря. Рамон?

— Ни одного свободного окошка в расписании, — сказал Рамон.

Я сосредоточился на карих глазах здоровяка и попытался не мандражировать.

— Скажи своему боссу, пусть заглянет ко мне через пару месяцев.

А затем я сделал глупость. Ну, помимо того, что я только что сморозил. Я повернулся спиной. Позади меня раздался звук, напоминающий рык, глубокий и низкий, а потом мои ноги оторвались от земли, когда он нанес мне удар кулаком, который отбросил меня так, будто я столкнулся с внедорожником. После сокрушительного удара последовало столкновение с асфальтом, и я покатился. Я обхватил голову руками. Я прокатился по стоянке, но, несмотря на толстовку и джинсы, понимал, что все равно будет больно. Следующий удар пришелся в спину, неважно, что это было, но было зверски больно. Зверски, чертовски больно.

Чья-то рука схватила меня за толстовку и подняла вверх. Меня вращали как волчок, потом схватили за горло. Ничего хорошего.

Мужчина маячил передо мной, словно я был пьян. Он придвинул меня ближе к себе, прямо к своему лицу. Его ноздри раздувались, а он дышал так, будто принюхивался ко всем запахам вокруг. Его зрачки расширены. Наверное, от адреналина. По ходу, у парня не очень-то с самоконтролем. Я все еще держался, не обращая внимания на ушибы и жжение спины. Что он такого мне там сделал?

Я висел и старался изо всех сил излучать спокойствие. Я нисколько не сомневался, что страх только все ухудшит, да и злиться я не мог, ведь парень мог вытереть об меня ноги, как о половик. Так что я болтался вот так, изнемогая от боли, делая вид, что совершенно спокоен, и ждал, каким будет его следующий шаг.

— Ты пахнешь почти как он, — сказал он, его голос стал хриплым.

Мне стало тревожно. Хорошо это или плохо, пахнуть как кто-то другой? Я протянул руки и осторожно положил их на его, чтобы немного отдышаться.

— Как кто? — выдавил я из себя. Этот бугай еще яростнее сжал меня.

— Как могила, — сказал он, не очень-то отвечая на мой вопрос. — Как холод смерти.

— Спасибо, — сказал я. Жутко, жутко, жутко. Я не стал добавлять, что от него пахло мясом. Не то что бы я не мог. По-видимому, недостаток кислорода помогал держать мне рот на замке, а мозг - в тонусе. Как бы мне хотелось, чтобы он от меня отстал. Или чтобы Рамон с Фрэнком сзади набросились бы на него. Тогда бы у него появилась возможность задушить нас всех разом. Надо бы обзавестись друзьями-здоровяками.

— И кровь, — сказал он. — Ты пахнешь кровью.

Несмотря на мои попытки оставаться спокойным, мой пульс стал ускоряться. Этот громила говорил о моей крови и выглядел он при этом очень, очень радостным. Но я не собираюсь просто висеть здесь и погибнуть на парковке «Пухлого».

Я заорал ему в лицо, что было мочи, и сильнее вцепился в его запястья, пиная все, до чего мог дотянуться.

Он рассмеялся, но я продолжал его колошматить.

А потом я услышал вопль Рамона:

— Пригнись!

Я сделал все от себя зависящее, но в его мускулистых лапах вокруг моего горла это было больше похоже на небольшой наклон.

Раздался жуткий треск, когда Рамон стукнул его по голове скейтбордом, который сломался пополам. Парень ослабил хватку, и, когда он повернулся, чтобы оценить новую угрозу, я со всей силы оттолкнулся от него. Второй раз за несколько минут я ударился о тротуар.

Я услышал рев автомобильного двигателя и повернулся, чтобы увидеть Фрэнка, который летел, сдавая назад, на нас в своей потрепанной Джетте. Мужчина не шелохнулся, когда Фрэнк поехал прямо на него, просто отвел кулак назад и схватил машину за задний бампер. Своим долбанным кулаком. И Джетта встала, как вкопанная. Пока он пугающе лыбился Фрэнку, я поднялся на ноги и схватился за ручку. И мы одновременно с Рамоном оказались в машине.

Фрэнк замер, уставившись на заднее сиденье своей машины.

Рамон шлепнул его, чтобы привлечь его внимание.

— Поехали!

Фрэнк вдавил педаль газа в пол. Из-под колес раздался визг, и машина дернулась, но потом мы выехали на небольшой бетонный разделитель и на пустую улицу. Я все глазел на человека, который теперь держал ржавый бампер от машины Фрэнка. Я видел, как он перебросил себе бампер через плечо, будто тот картонный.

— Ремни безопасности! — голос Фрэнка говорил о том, что он на грани истерики.

Я перестал смотреть за тем парнем и свернулся на своем сидении, хватая ремень безопасности и застегивая его. Любое движение отдавалась болью в каждой мышце и суставах, и мне пришлось сгорбиться, чтобы не прислоняться спиной к спинке сидения.

Рамон повернулся ко мне, как только пристегнулся и спросил:

— Ты в порядке, Сэмми?

— Рамон, какого черта происходит? Кто-то на работе нарисовал на мне мишень?

— Прямо сейчас меня беспокоит тот взбесившийся парень. Как думаешь, он наглотался какой-то дури или типа того? Я имею в виду, он же оторвал чертов бампер от машины Фрэнка!

— Ржавчиной разъело? Приток адреналина? — подбросил я несколько идей, хотя сам-то не особо верил в то, что нес, однако это не препятствовало моему мозгу искать хоть какое-то объяснение.

— Не знаю, — сказал он, — но как бы то ни было, не думаю, что на этом все закончилось.

— Я тоже.

Я прикрыл глаза и попытался найти какое-нибудь удобное положение, чтобы как-то держать себя в руках. Только тогда осознал, что я был не один. Фрэнку нужен был новый бампер, а Рамону новый скейт. Я же оценю нанесенный мне ущерб по возвращении домой. Хорошо, что хоть Брук ушла еще до того, как все началось.