— От кого это несет пивнушкой? Инспектор Стил повернулась на своем стуле, чтобы взглянуть на Логана. — Ты что, в пиве выкупался?
Зал для брифингов был полон, все ждали старшего инспектора Бейна, который должен был раздать утренние задания. До настоящего момента обсуждалось ночное происшествие. По мере того как история столкновения констебля Макинниса с самым знаменитым серийным убийцей Абердина рассказывалась и пересказывалась, реальные факты оставались далеко позади слухов.
Логан показал на сидевшего рядом с ним констебля Рении. Лицо констебля было зеленым.
— Это вы его унюхали. Он вчера вечером решил поставить рекорд. Я и не знал, что можно выпить столько водки с пивом.
— Да? — ухмыльнулась Стил. — А я-то думала, что наш мальчик всю ночь ублажал роскошную Лауру.
Ренни побледнел, затем покраснел:
— Я просто плохо себя чувствую.
— Если соберешься поблевать, дружок, делай это в другую сторону. Костюм Лаза все равно нуждается в чистке, а вот мой…
— Никто ни на кого блевать не будет. Мы… — Логан выпрямился. — Внимание, Бейн.
Старший инспектор наконец-то появился. Вместе с ним пришли прокурор, Фолдс и старший инспектор из Стратклайда. В зале стало тихо.
— Значит так, — сказал Бейн, поворачиваясь к констеблю, который тут же включил проектор. — Элизабет Ни-коль. — На экране возникло лицо женщины. Крашеная блондинка за сорок, седые корни уже видны, все лицо в кровоподтеках. — Альфа девять-три нашла ее примерно в двухстах ярдах от тела Вики Янг.
Клик, и фото сменилась.
Женщина в залитом кровью белье лежит лицом вниз. В свете вспышки тело кажется особенно белым.
— Горло перерезано до кости, она почти обезглавлена.
Клик.
Теперь все смотрели на кухонный стол, где были разложены куски человеческого тела.
— Маркус Янг.
Клик.
Отрубленная голова, лежащая под столом.
Клик — и снова на экране исцарапанное лицо Элизабет Николь.
Бейн взял со стола стопку листков, передал ближайшему констеблю и велел раздать по рядам.
В глаза Логану бросилось знакомое имя. Опрос потерпевшей производила констебль Мунро, та самая, с которой он ездил к Эндрю Макфарлейну.
— Потом прочтете, — сказал Бейн. — Суть в том, что Ни-коль отправилась в дом Янгов, чтобы взять кулинарную книгу. Миссис Янг уехала в магазин, но ее муж попросил Николь подождать. Через пятнадцать минут прочирикал дверной звонок. Янг открыл дверь, его втолкнули в дом и стали избивать. Николь испугалась и убежала.
— Ничего удивительного, — пробормотала Стил.
Старший инспектор не подал вида, что слышит ее реплику.
— Опомнилась она на пустоши за домами. Там она наткнулась на тело Вики Янг, и на нее напал человек, похожий по описанию на Мясника. Николь начала сопротивляться, но тут появилась команда Альфа девять-три, и ей удалось убежать. Констебль Макиннис нашел ее в зарослях утесника. Одежда потерпевшей была порвана и испачкана кровью.
Клик.
На экране появилась вырезка из газеты «Абердин Икзэминер». В статье под названием «Маркус заставит нас посмеяться» говорилось о том, что мистер Янг сочинил комедию, которую вскоре поставят на шотландском радио.
— Эта статья была опубликована три с половиной недели назад. — Бейн показал на экран. — Как видите, все совпадает: сроки, выбор жертв, расчлененка… — Он широко улыбнулся в объектив Алека. — А теперь главное: у нас имеется живой свидетель, я Элизабет Николь имею в виду, поскольку констебль Макиннис ничего, по сути, и не видел, и у нас есть место преступления, с которого Мясник сбежал, не успев расправиться с потерпевшей. — Это настоящий прорыв в расследовании, и мы, как никогда, близки к тому, чтобы поймать этого мерзавца!
— Ага, — хрипло прошептала Стил, — я не сомневаюсь, мать твою, что это большое утешение для родителей Вики и Маркуса Янг.
Бейн непонимающе уставился на нее:
— Вы что-то хотите сказать, инспектор?
— Да, я предлагаю расширить радиус поисков. Нельзя ограничиваться районом, где жили Янги. Этот гад знает, что там кругом полиция, так что в его интересах бежать подальше. Может, он где-то бросил свою машину…
Старший инспектор кивнул:
— Что ж, возьмем на вооружение.
Совещание закончилось.
— Вставай, Лаз, — подтолкнула Стил Логана.
— Вообще-то, — вмешался подошедший к ним Фолдс, — я бы хотел взять сержанта Макрайя с собой. Пусть поприсутствует на повторном опросе жертвы. — На его лице заиграла улыбка. — Надеюсь, вы не возражаете?
— Возражаю? Я? С чего бы мне возражать? — Стил схватила Ренни за ворот. — Пошли, пьянчужка, свежий воздух тебе не повредит.
— Я всё хотел спросить, — произнес Фолдс, когда они ехали по шоссе А947 на север, — как дела у Дэвида?
Логан не сразу понял, о ком это он.
— У Дэвида? А… не очень. Нужно оперировать, но… — Он нажал на газ, обгоняя «рено», набитое детьми и собаками. — Не знаю… такое впечатление, что наш толстяк сдался.
Фолдс некоторое время молчал, разглядывая в окно окрестности.
— А тут довольно мило… О… смотри, овцы. — Он улыбнулся. — Не скучно в этих краях, сержант?
— Никогда не задумывался. Прожил здесь большую часть жизни… ну, вы понимаете.
— А что ты дальше собираешься делать?
— Еще раз просмотрю видеозаписи со скотобойни.
— Да нет, я имел в виду в перспективе. У меня открывается пара вакансий в Бирмингеме. Разумеется, сначала тебе придется стажироваться, но… я думаю, ты впишешься в мою команду. Должность инспектора тебя устроит?
Логан, забыв о дороге, повернулся к пассажиру:
— Инспектора? Вы зовете меня инспектором в Бирмингем?
— А почему бы и нет? Ты инициативен, умеешь видеть детали; иногда, правда, торопишься с выводами, зато всегда готов выслушать альтернативное предложение. Ты человек открытый и верный. И к тому же… Эй, не мог бы ты смотреть на дорогу?
— Я… а… да… простите. — Логан вцепился в руль и вернул машину в положенный ряд.
— Я руковожу ускоренной программой для настоящих копов, и мне не нужны выскочки с университетскими дипломами. Здесь ты можешь пробыть сержантом до самой пенсии. А у меня, если будешь продолжать в том же духе, через четыре-пять лет поднимешься до старшего инспектора.
Фолдс сделал многозначительную паузу, но Логан молчал.
— Что-то ты не спешишь в мои объятия…
— Если честно, сэр, я слабо представляю это… Не так-то просто оставить всё, к чему привык, начинать всё заново…
— Твоя семья тут живет, верно? Ты боишься, что будешь скучать?
— Бог мой, да нет, — улыбнулся Логан. — Вот уж тут переезд был бы к лучшему. Моя мама — настоящий кошмар.
— Понимаю, мои приемные родители были такими же. Значит, дело не в семье?
— Не знаю.
Новая жизнь в Бирмингеме… Он сможет оставить здесь плохие воспоминания, начать с чистого листа…
— Слушай, — сказал Фолдс, — не торопись. Выспись, подумай… Я пробуду здесь еще пару дней, но если ты скажешь мне, я начну готовить необходимые бумаги. И через четыре недели ты станешь инспектором Макрайем, полиция Уэст Мидленда.
Логану понравилось, как это звучит.
Ньюмачер походил на деревню, как и большинство населенных пунктов вблизи Абердина.
Элизабет Николь жила в кирпичной коробке, построенной в семидесятые годы в мрачном тупике. Около дома стояла машина — заднее сиденье завалено пожелтевшими газетами и пустыми стаканчиками из-под кофе из «Старбакса». Логан припарковался за ней.
— Правило первое, — сказал Фолдс, вылезая на улицу, — если ты вольешься в мою команду, я хочу, чтобы ты действовал целенаправленно. И не смотри на меня так. Тут вот в чем дело. Грамотный полицейский никогда не будет шляться в надежде, что ему в руки свалится какая-нибудь замечательная улика. Он руководствуется заранее определенной целью. Вот скажи мне — с какой целью мы приехали сюда? Чего мы будем добиваться?
— Мы должны выяснить, не помнит ли Элизабет Николь еще что-то об этой ночи. Пусть попробует описать Мясника. — Логан ненадолго замолчал, чтобы подумать, затем продолжил: — Надо установить, нет ли какой-нибудь связи между Мясником и Янгами. Может, дело не только в газетной статье? Может, они еще как-то пересекались?
— Правильно. А теперь пойдем и посмотрим, не свалится ли нам в руки какая-нибудь замечательная улика.
Центральное место в доме Элизабет Николь занимала внушительная коллекция стеклянных шаров с водой и хлопьями искусственного снега внутри со всей Европы: из Польши, Хорватии, Литвы, Молдавии, Словакии и многих других стран и городов, названия которых Логан даже выговорить не мог. Шары были выставлены на полках, бегущих до самого потолка.
Сама Элизабет оказалась маленькой суетливой женщиной. Она постоянно теребила свою блузку — то поправляла воротник, то смахивала несуществующую пылинку, то касалась пуговиц.
Констебль Мунро сидела в цветастом кресле у окна и периодически говорила хозяйке, что все будет хорошо, что теперь она в безопасности.
Элизабет вскипятила чай, села на диван, немного поерзала, взяла с полки шар, повертела его в руках, выглянула в окно.
— Никто не хочет… что-нибудь съесть? Это несложно, я сама собиралась себе что-нибудь приготовить. Там есть всякие остатки… — Она вернула шар на место. — Простите… это глупо… — По ее щекам побежали слезы.
Констебль Мунро встала и обняла ее за плечи:
— Все нормально, Лиз.
— Мне просто хотелось быть полезной. — Хозяйка вытерла слезы ладонью. — Я такая вот идиотка…
— Ерунда, с вашей стороны это очень мило, — сказал Фолдс. — К сожалению, я должен поехать на ленч к одному скучному старому пердуну, но я уверен, что сержант Макрай и констебль Мунро с удовольствием составят вам компанию.
— Гм… — Логан взглянул на Мунро, затем на Фолдса и, наконец, на Элизабет. — Разумеется, но… если только вам будет не слишком хлопотно.
Хозяйка еще раз заверила всех, что ей не составит труда приготовить, и умчалась на кухню.
— Итак, — сказал Фолдс, когда до них донесся приглушенный рев вытяжки, — переходим к делу: почему она не в больнице?
Мунро вытащила блокнот:
— Сама выписалась. У нее бзик насчет докторов. Также она отказалась от программы защиты свидетелей. Эти деятели были здесь, пытались ее уговорить…
— Это плохо, что отказалась. Нельзя, чтобы единственный живой свидетель оставался без охраны.
— Она даже не захотела, чтобы мы поставили возле дома патрульную машину. Похоже, она хочет сделать вид, что ничего не произошло. С ее точки зрения, если сунуть голову в песок, никто тебя не увидит.
— Тогда вам придется остаться.
Мунро потеряла дар речи.
— Вы… что? Я…
— Вы ведь приставлены к ней от отдела семейных связей?
— Но от меня требовалось разузнать всё о ее прошлом…
— А вы уверены, что это важнее, чем позаботиться о том, чтобы ее не убили?
— Что?..
— Ничего не случится, но если всё же что-то насторожит, вы будете здесь и вызовете подкрепление. А мы пошлем пару машин для незаметного наблюдения — Николь даже не догадается. Поставим их на расстоянии в тридцать секунд езды. Заметите что-то подозрительное — немедленно звоните. Вот и всё, никакого героизма.
Мунро попыталась еще раз:
— Послушайте, сэр. У меня смена кончается в два. Я должна…
— Вы уже свой отчет написали?
— Я… еще нет, но…
— Тогда что вы успели сделать?
— Я начала писать предварительный отчет…
На Фолдса это не произвело впечатления.
— Вы просидели здесь все утро, констебль. Так где же история семьи, где временная шкала, где сведения о месте ее работы?
— Я… это не так просто… Николь не просидела спокойно и двух минут. Она нервничает. Наверное, всё еще в шоке.
— Послушайте, — сказал Фолдс, — у вас есть возможность доказать всем, что вы не из портачей…
— Что? Я никогда не портачила! Кто сказал, что я портачила?
— После истории с Уильямом Лейтом…
— Это не моя вина! Откуда мне было знать, что он убил свою жену? Он же сказал, что это сделал Мясник. Все…
— Кое-кто считает, что опытные работники не допускают таких ошибок.
— Это так, да… — Она взглянула на Логана, но у него не было ни малейшего желания впутываться. — Я стараюсь.
— Именно это меня и беспокоит. — На лице Фолдса появилась дружеская улыбка, потому что из кухни вернулась хозяйка с двумя тарелками, на которых горой лежало мясо и что-то невзрачное. Одну тарелку она поставила перед констеблем Мунро, и та резко побледнела.
— Я… я вообще-то вегетарианка, простите… Знаете, в последнее время едва ли не половина города стали вегетарианцами, верно? — Она с трудом выдавила улыбку. — Но выглядит замечательно.
— Вот как… — Николь забрала тарелку. — У меня есть томатный суп в банке, хотите? Я могу…
— Вы лучше садитесь, — обратился к ней Фолдс. — Констебль Мунро сама о себе позаботится. — Он бросил на нее уничижительный взгляд: — Так ведь?
Скупая улыбка:
— Разумеется, сэр.
Поставив свою тарелку на колено, Логан подцепил вилкой кусок и уставился на него.
— Это… — Элизабет покраснела. — Я знаю, о чем вы думаете, но здесь всё в порядке. Я привезла мясо из Данди. Это не… — Она хлопнула ладонью по экземпляру «Абердин Икзэминер», лежащему на кофейном столике. — Это не местное мясо.
Спасибо и на том.
Логан положил мясо в рот.
— Ммм… очень вкусно. Куда лучше, чем то, чем нас кормят в нашей столовой.
Хозяйка просияла от гордости.
— Наверное, это звучит глупо… — обратилась она к Фолдсу, — но ваше лицо кажетесь мне знакомым. Мы раньше не встречались?
Начальник полиции смущенно пожал плечами:
— Когда я был моложе, я работал на телевидении, вел передачу.
— А… понятно.
— А теперь, Элизабет, — сказал Фолдс, когда она начала есть, — я не хочу портить вам ленч, но мне очень надо задать несколько вопросов насчет той ночи, вы не против? Тот человек, который зашел в дом к Янгам, он был выше меня?
— Я… — Она показала на кухню, куда ушла Мунро. — Я всё ей рассказала, что помнила.
Но Фолдс не отступал:
— Человеческий мозг — удивительная вещь, дорогая Элизабет. Иногда какие-то детали всплывают через несколько дней, может, даже недель. И я готов поспорить, что мы вместе сможем еще что-то вытащить на поверхность. — Он подмигнул.
Следующие пятнадцать минут он выпытывал у нее подробности, меняя тему с Мясника на что-нибудь отвлеченное — например, расспрашивал о шаре из Кракова, — а затем снова возвращаясь к Мяснику. Такая методика оправдывала себя — каждый раз они получали больше информации.
Логан отодвинул пустую тарелку, радуясь, что Элизабет почувствовала себя полезной, накормив его.
— Нет, только взгляните на часы! — театрально воскликнул Фолдс. — Всё, пора двигаться, иначе я опоздаю. — Он встал, жестом предлагая Логану последовать его примеру. — Спасибо вам за гостеприимство, Элизабет. Если вспомните еще что-нибудь, позвоните мне, договорились? — Он вытащил визитную карточку, черкнул что-то на обороте и протянул ей: — Звоните в любое время: утром, днем, ночью — не имеет значения.
Уже в машине, когда Логан гнал назад, в город, Фолдс позволил себе самодовольно улыбнуться:
— Теперь видишь, чего можно добиться, будучи целеустремленным..
— Вам не кажется, что вы слишком на нее давили?
Фолдс кивнул:
— Это самое главное, сержант. Некоторых людей надо приманивать морковкой, других палкой. Да, она, верно, решила, что я полный мерзавец, но на что угодно готов поспорить: Элизабет Николь задействовала свою память на сто двадцать процентов.
Это звучало вполне разумно.
— Вот так, — заключил Фолдс. — Когда мы вернемся, я хочу, чтобы ты послал две машины без опознавательных знаков для наблюдения за дорогой. Если кто-то свернет на улицу, где живет наша подопечная, я хочу, чтобы по компьютеру пробили номерные знаки. По меньшей мере один человек из экипажа должен уметь управляться с огнестрельным оружием.
— Вы думаете, Мясник за ней вернется? Но она ведь совсем не его тип, верно? Слишком худая.
— Правильно, но я не готов рисковать. А ты?
Констебль Мунро дождалась, когда служебная машина скроется из виду, и начала материться. Какой же урод, этот Фолдс. «Именно это меня и беспокоит». Чтоб он сдох!
Она решила доказать этому надутому индюку из Бирмингема, что вполне способна получить нужную информацию, и зашагала на кухню.
Элизабет Николь в клеенчатом фартуке — уточки среди цветов — стояла, погрузив руки по локоть в раковину, и мыла посуду.
Мунро схватила кухонное полотенце:
— Давайте я буду вытирать?
Хозяйка дома вздрогнула, едва не уронив тарелку.
— Простите, не хотела вас напугать… Вы мне так и не рассказали про свою семью. У вас есть братья или сестры?
— Я… и брат и сестра. Джимми и Келли. — Элизабет сильно покраснела. — Мы близко не общаемся. — Она снова сунула руки в мыльную пену. — Келли всегда была благоразумной, а вот Джимми… Ну с ним всегда было… сложно. Я с ним с детства не разговаривала. Сомневаюсь, что сейчас его узнаю.
Наконец-то они сдвинулись с места. Мунро перешла к родителям Элизабет, стала расспрашивать о работе. Она пыталась воспользоваться трюком Фолдса — перескакивала с темы на тему, — и проявила большую настойчивость, чем ей было свойственно. На этот раз никто не смог бы обвинить ее в отсутствии служебного умения.
Вот только ничего у нее не получалось: вместо того чтобы поделиться еще информацией, Элизабет разрыдалась и убежала, оставив за собой дорожку из мыльных хлопьев. Мунро осталась в кухне одна, стояла и слушала, как хозяйка торопливо поднимается по лестнице, как хлопает дверь спальни. Затем сверху до нее донеслись всхлипывания.
— Прекрасно, Ивонна, очень профессионально… — Мунро потащилась в гостиную и плюхнулась в кресло. Во всем виноват этот придурок Фолдс. Если он думает, что раскрутить семейные связи проще пареной репы, пусть сам попробует! Волей-неволей приходится окунаться в горе других людей….
Она позволила себе насладиться жалостью к себе, затем включила рацию и сделала несколько важных уточнений относительно Элизабет Николь. Затем вскипятила чайник и отправилась наверх извиняться.
Ведь, если разобраться, Николь вовсе не виновата в том, что на нее напал Мясник, так? Просто некоторые люди иногда попадают в неподходящее время в неподходящее место.
Иногда именно это подталкивает к смерти.