Меркнущий свет

Макбрайд Стюарт

Утро начинается с тела проститутки, раздетой догола и забитой до смерти прямо в центре квартала красных фонарей шотландского Абердина. Еще одно плохое начало плохого дня детектива-сержанта Логана Макрея, тем более что и без того хватает добра на его голову: расчлененный труп собаки-лабрадора в чемодане, групповой секс членов городского совета с несовершеннолетней, пропавший без вести неверный муж. Повседневные проблемы обыкновенного полицейского из обыкновенного шотландского города начала XXI века. Ах да! Не забыть о маньяке, который наглухо закрывает двери домов и сжигает их вместе с обитателями — раз, другой, третий. К тому же над Макреем висит внутреннее расследование, а начальница изо всех сил испытывает его нервы на прочность…

Роман Стюарта Макбрайда — отменный городской детектив, изрядно сдобренный черным шотландским юмором.

 

Без кого бы не…

Правда — вещь податливая, особенно если приложить к ней руки. Поэтому я должен поблагодарить следующих замечательных людей за то, что они позволили мне исказить их правду, и иногда таким образом, что узнать ее стало невозможно: Прокуратуру Абердина — за то, что помогла мне разобраться, как работает шотландская система правосудия; Джорджа Сэнгстера из Полиции Грэмпиана за кучу бесценной информации о правилах, регламентирующих полицейский распорядок, и другие полезные сведения; мою «первую леди морга» — Ишбел Хантер, старшего ассистента-патологоанатома Королевской клинической больницы города Абердина, которая просто суперзвезда, как всегда.

Считаю своим долгом высказать особую благодарность Филиппу Паттерсону, который не только чертовски хороший литературный агент, но также и очень хороший друг, и всем остальным в «Маржак Скриптс»; гуру редакторского дела Джейн и Саре; блистательной команде из «ХарперКоллинз», особенно Аманде, Фионе, Келли, Джой, Деймону, Люси, Андреа и всем-всем-всем, кто проделал эту великолепную работу по выпуску книги; Келли из «Сен-Мартин пресс» и Ингеборге из «Тайден» — за их неоценимый вклад; Джеймсу Освальду за его идеи и фотографии.

Возможно, мне следует также поблагодарить Совет по туризму города Абердина — за то, что не линчевали меня, когда вышла моя предыдущая книга. Одно может послужить им слабым утешением: по крайней мере, в этой книге события происходят летом.

Но больше всего я благодарен моей капризной жене Фионе (иначе она меня побьет).

 

Глава 1

Когда они вошли в заколоченное здание, на улице было уже темно. Засранцы в драных джинсах, в куртках с капюшонами — двое мужчин и три женщины, почти одинаковые из-за длинных волос, проткнутых ушей, проткнутых носов и бог знает чего еще проткнутого. Все в них так и кричало: «Убей меня!»

Он улыбнулся. Они закричат очень скоро.

Сквот находился на полпути к группе заброшенных двухэтажных домов — грязные гранитные стены, едва освещенные слабым светом уличных фонарей, окна заколочены толстой фанерой. Кроме одного окна на верхнем этаже, откуда сквозь грязное стекло сочился слабый, болезненный свет вместе с глухим ритмичным гулом диско-музыки. Остальная часть улицы была пуста, покинута, приговорена, подобно ее обитателям, и ни одной души не было видно. Никого, кто мог бы наблюдать за его работой.

В половине двенадцатого музыка стала еще громче; этот бухающий ритм легко скроет любой шум, который он поднимет. Он начал трудиться над дверной рамой, поворачивая отвертку в такт музыке, потом отошел полюбоваться на плоды своего труда — трехдюймовые оцинкованные шурупы шли вдоль всей двери, крепко удерживая ее в раме. Он был совершенно уверен, что она зашита намертво. Широкая улыбка расколола его лицо пополам. Это будет здорово. Это будет лучше всего.

Он сунул отвертку обратно в карман и погладил холодную твердую рукоятку. Его член тоже стал твердым и радостно выпирал из штанов. Ему всегда нравилась эта часть представления как раз перед тем, как займется огонь, когда все на своих местах и никуда не денутся. Когда смерть уже идет за ними.

Из большой сумки, стоящей у ног, он тихо вытащил три стеклянные бутылки и зеленую пластиковую канистру для бензина. Это были самые счастливые мгновения — откручивать у бутылок крышки, наполнять их бензином и вставлять тряпочные фитили. Затем обратно к входной двери, намертво зашитой шурупами. Вскрыть ломиком щель в почтовом ящике. И вылить туда канистру с бензином, слушая, как жидкость плещет по голым деревянным половицам, почти неслышно из-за грохочущей музыки. Из-под двери вытек тонкий ручеек, закапал по ступенькам лестницы и собрался внизу в небольшую лужицу. Безупречно.

Он закрыл глаза, пробормотал короткую молитву и бросил зажженную спичку в бензиновую лужицу у своих ног. Фууууууух. Синее с желтой каймой пламя бросилось под дверь, внутрь дома. Пауза, два, три, четыре… достаточно времени для того, чтобы все вспыхнуло. Бросил обломок кирпича в окно на верхнем этаже, стекло разбилось, и грохочущая музыка вырвалась наружу. Изнутри послышались изумленные проклятия. А потом внутрь полетела первая бензиновая бомба. Она ударилась об пол и взорвалась, поливая комнату горящим бензином. Проклятия сменились криками. Он ухмыльнулся и швырнул в пламя оставшиеся бутылки.

Потом на другую сторону дороги, спрятаться в тени и смотреть, как они горят. Закусив губу, он вытащил из штанов напряженный член. Если поторопиться, он сможет кончить и свалить еще до того, как здесь кто-нибудь появится.

Торопиться не нужно. Пятнадцать минут пройдет, пока поднимут шум, и еще двенадцать, пока приедут пожарные.

К тому времени все уже будут мертвы.

 

Глава 2

Рози Вильямс умерла так же, как жила: скверно. Она лежала на спине на мощенной булыжником улице, уставившись в оранжево-серое ночное небо, и ее кожа блестела, когда мелкий дождик смывал темно-красную кровь с лица. Она была голая, как в день своего рождения.

На место преступления первыми прибыли констебли Джейкобс и Бухан. Джейкобс нервно переминался с ноги на ногу на скользкой булыжной дороге, Бухан просто ругалась.

— Вот уродка! — Она внимательно смотрела на бледное, изломанное тело. — Для обычного рядового дежурства это уже слишком!

Трупы подразумевали дополнительную бумажную работу. Правда, потом на лице констебля Бухан появилась едва заметная улыбка: трупы подразумевали также сверхурочную работу, и, господь свидетель, она в ней очень нуждалась.

— Я вызову подкрепление? — Констебль Стив Джейкобс повозился с рацией и сообщил в дежурную часть, что анонимный звонок подтвердился.

— Подождите минутку, — сказала дежурная часть с сильным абердинским акцентом. Последовала пауза, наполненная шорохом статического электричества, затем: — Пока разбирайтесь сами. Все свалили на этот чертов пожар. Пошлю к вам детектива-инспектора, как только кто-нибудь появится.

— Что? — Бухан схватила рацию Джейкобса, все еще висевшую на его плече, отчего он едва не упал. — Что вы имеете в виду, говоря «когда кто-нибудь, черт бы вас побрал, появится»? Это убийство! Это вам не какой-то сраный пожар! С каких это пор пожар приоритетнее, чем…

Голос Дежурной части оборвал ее пламенную речь.

— Слушай сюда, — сказал он, — меня не заботит, какие проблемы у тебя дома, ты, на хрен, можешь их там и оставить. Делай так, как тебе, черт возьми, сказали, и охраняй место преступления до тех пор, пока я не найду детектива-инспектора. И если для этого потребуется целая ночь, то столько ты и будешь ждать, понятно?

Бухан пошла яростно-пунцовым цветом, потом выплюнула два слова:

— Да, сержант.

— Хорошо.

И рация смолкла.

Бухан снова начала ругаться. Как, черт бы их побрал, она может охранять место преступления без бригады криминалистов? Дождь идет вовсю, скоро все улики смоет к чертовой матери! И где, черт возьми, убойный отдел? Это должно быть криминальное расследование, а у них даже следователя нет!

Она схватила констебля Джейкобса за руку:

— Тебе работа нужна?

Он подозрительно нахмурился:

— Какая работа?

— Нам нужен ведущий расследование офицер. Твой приятель живет где-то рядом, так ведь? Чертов мистер Герой Полицейский?

Джейкобсу пришлось признаться, что именно здесь он и живет, неподалеку.

— Хорошо, давай иди и буди этого ублюдка. Пусть он займется этим.

У констебля Ватсон была самая кошмарная коллекция бюстгальтеров и трусов, какую только доводилось видеть Логану. Ее нижнее белье выглядело так, будто его пошили производители цеппелинов во времена Первой мировой войны, да к тому же не в самый удачный день, — нечто военно-мешковато-серое. Не то чтобы Логану часто доводилось видеть нижнее белье Джеки, но иногда их смены совпадали. Логан сонно улыбнулся и перевернулся на другой бок; свет из холла лился сквозь открытую дверь, освещая смятую постель.

Он прищурился на электронные часы с будильником: почти два. Еще пять часов до начала дежурства и очередной взбучки. Целых пять часов.

Клик — выключился свет в холле. В дверном проеме появился смутный силуэт и, почесываясь, прошаркал к кровати. Констебль Джеки Ватсон положила здоровую, несломанную руку на грудь Логану и удобно устроилась головой на его плече, не самым удачным образом сунув кончики кудрявых волос ему в рот и в нос. Незаметно выплюнув их, он поцеловал ее в макушку и почувствовал, как ее прохладное тело прижалось к нему. Она провела пальцами по шрамам, которые крест-накрест пересекали его грудь, и Логан подумал, что пять часов — это не так уж и много, между прочим…

В дверь кто-то позвонил.

— Что за черт, — пробубнил Логан.

— Не обращай внимания, это пьянь какая-нибудь.

Дверной звонок прозвенел еще раз, на этот раз более настойчиво. Как будто говнюк по ту сторону двери пытался просверлить в нем отверстие указательным пальцем.

— Пошел на фиг! — заорал Логан в темноту, вызвав у Джеки приступ истерического смеха, но невидимого наглеца это не отпугнуло. Тут к предрассветному хору присоединился мобильный телефон Логана. — Господи! — Он повернулся (Джеки недовольно застонала) и схватил лежавший на тумбочке мобильник: — ЧТО?!

— Алло, сэр? Детектив-сержант Макрей?

Констебль Стив Джейкобс. Легендарный Голый Меченосец из старого доброго Абердина.

Логан уронил голову на подушку, зарывшись в нее лицом, но все еще прижимая к уху телефон.

— Чем могу вам помочь, констебль? — спросил он, подумав, что пусть уж это будет какое-нибудь чертовски важное дело, раз он отрывает его от голого тела констебля Ватсон.

— Э-э… сэр… У нас тут труп, вроде как… не…

— Я сейчас не на дежурстве.

Констебль Ватсон издала звук, обозначавший, что да, так оно и есть, черт возьми, но полицию Грэмпиана это не волнует.

— Да, понятно, но все свалили на какой-то пожар, а у нас тут нет старшего офицера, чтобы вести расследование, и криминалистов нет, и вообще ничего!

Логан выругался в подушку.

— О’кей, — сказал он наконец. — Где вы?

Дверной звонок опять зазвонил.

— Э… это…

Твою мать…

Кряхтя, помятый и небритый Логан выбрался из постели, натянул на себя какую-то одежду, потом выглянул на лестницу. На верхней ступеньке стоял констебль Стив, прославившийся исполнением стриптиза под квиновскую A Kind of Magic [3]Знаменитая песня группы Queen, саундтрек к фильму «Горец».
.

— Простите, сэр, — промямлил он робко. — Тут прямо через дорогу. Женщина, голая. Выглядит так, будто ее забили до смерти…

И все мысли о том, как бы успеть повеселиться в оставшиеся несколько часов, мгновенно вылетели у Логана из головы.

В четверть третьего утра в среду гавань была почти пустой. В свете уличных фонарей серые гранитные здания выглядели неестественно, их очертания растворялись в моросящем дожде. Громадное грузовое судно, выкрашенное в ядовито-оранжевый цвет, стояло на приколе напротив въезда на Маришаль-стрит в ярком сиянии своих огней. Логан и констебль Джейкобс повернули на Шор-лейн. Это была узкая улочка с односторонним движением в самом сердце квартала «красных фонарей» Абердина: с одной стороны — пятиэтажная стена грязного гранита и темных окон, с другой — куча разномастных домишек. Даже в это ночное время запах здесь стоял весьма специфический. Три дня проливных дождей и последовавшая за ними неделя ослепительного солнца забили ливневые колодцы ароматно гниющими утонувшими крысами. На стенах висели фонари, большинство которых были разбиты, а оставшиеся выглядели как крошечные островки желтого света в безбрежном море тьмы. Под ногами скользил мокрый булыжник. Констебль Стив и Логан подошли к небольшому темному пятну, над которым сидела на корточках женщина-констебль, внимательно рассматривавшая что-то белое, лежавшее поперек тротуара. Труп.

При звуке их шагов женщина встала, направив свет электрического фонаря прямо им в лицо.

— О-о… — сказала она без особого энтузиазма. — Это вы. — Отступив назад, осветила обнаженный труп.

Это была женщина: лицо разбито, в синяках и кровоподтеках, один глаз заплыл и был почти закрыт, нос расплющен, скула и челюсть сломаны, зубы выбиты. Кроме ожерелья из темно-красных синяков, на ней ничего не было.

Она была не первой молодости: толстая белая плоть ее бедер была покрыта апельсиновой коркой целлюлита; живот, весь в растяжках, смахивал на песчаные дюны и кое-где был покрыт короткой грубой щетиной: последствия многочисленных эпиляций самодельным бразильским воском. Молочно-белая кожа над левой грудью была украшена чем-то вроде герба из розы и окровавленного кинжала, татуированная кровь не смывалась даже дождем.

— Господи, Рози, — сказал Логан, становясь коленом на холодный, мокрый, мощенный булыжником тротуар, чтобы лучше ее разглядеть. — Какая сволочь это с тобой сделала?

— Вы ее знаете? — сказала недружелюбно смотревшая на него женщина-констебль. — Вы один из ее постоянных?

Логан не обратил на нее внимания:

— Рози Вильямс. Она работала на этой улице, сколько себя помню. Ее то и дело забирали за то, что она приставала к мужчинам. — Он протянул руку и потрогал пульс на шее.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но мы это уже делали, — сказала женщина-констебль. — Мертвее не придумаешь.

Мелкий дождик приглушал звук пьяных голосов, доносившийся откуда-то из доков.

— Криминалисты? Следователь из прокуратуры? Дежурный врач?

Женщина-констебль фыркнула:

— Это вы так шутите, что ли? Они там все на этом пожаре, черт бы их побрал. Это ведь важнее, чем какая-то несчастная телка, которую забили до смерти. — Она сложила на груди руки. — Даже нормального следователя прислать не могли, придется обходиться вами.

Логан стиснул зубы.

— Вы хотите что-то сказать, констебль?

Он подошел к ней так близко, что почувствовал в ее дыхании застарелый запах табачного дыма. Она пристально смотрела на него — лицо как застывшая раздраженная маска.

— Как дела у констебля Мейтлэнда? — Голос ее был холодный, как труп, лежавший у ее ног. — Он все еще жив?

Логан хотел ответить, но прикусил язык. Он был старшим по званию, и это была его обязанность — вести себя по-взрослому. Но что ему на самом деле хотелось сделать — это найти одну из этих грязных, гниющих, раздутых крыс и сунуть ей прямо в…

С другого конца улицы послышались крики, как раз из того места, где она соединялась с Риджент-ки. Трое мужчин, раскачиваясь, выползли из-за угла; спотыкаясь друг о друга, расстегивая на ходу брюки и хохоча во все горло, они поливали все вокруг струями дымящейся мочи. Логан повернулся к самодовольно-дерзкой женщине.

— Констебль, — сказал он с кривой улыбкой, — я полагаю, вы должны охранять место преступления. Почему три этих мужика ссут на него?

На мгновение показалось, что она скажет что-нибудь в ответ, но она ринулась по дороге, заорав на ходу:

— Эй, вы! Какого черта вы тут делаете?! Что вы здесь устроили?

Логан и констебль Стив остались наедине с обезображенными останками Рози Вильямс. Логан вытащил мобильный телефон и позвонил в дежурную часть, оставил заявку на дежурного врача, группу криминалистов, патологоанатома, следователя из прокуратуры, да и вообще на весь этот цирк, который тут закрутится-завертится, как только будет подтвержден случай насильственной смерти. Веселиться было не с чего: все были заняты на большом пожаре в Нортфилде, — но детектив-инспектор Макферсон присоединится к ним, как только сможет. А пока Логану следует оставаться на месте и попытаться сделать все возможное, чтобы больше никого не убили.

Прошел час, но на месте преступления не было никаких признаков детектива-инспектора Макферсона, так же как не было и криминалистов. Правда, прибыл дежурный врач. Да еще дождь прекратился. Врач натянул белый одноразовый комбинезон для осмотра места преступления, прошел, шаркая ногами, по Шор-лейн и нырнул под синюю ленту с надписью: «ПОЛИЦИЯ», которую констебль Бухан нехотя натянула поперек дороги.

В половине четвертого утра док Вилсон чувствовал себя не самым лучшим образом, и падение докторской сумки в воняющую крысами лужу не улучшило его настроения, о чем свидетельствовал поток ругательств. Под глазами у доктора были громадные мешки, нос красный и сопливый от невпопад подхваченной летом простуды.

— Доброе утро, док, — сказал Логан и услышал в ответ сердитое фырканье присевшего на корточки врача.

— Она мертва, — сказал он, пощупав пульс, затем встал и направился к своей машине.

— Подождите минуту. — Логан схватил его за руку. — Это что, все? Мы знаем, что она мертва. Не рискнете высказать предположение, когда и как это произошло?

Доктор нахмурился:

— Это не моя работа, спросите у этого чертового патологоанатома.

Удивленный, Логан выпустил руку старика:

— Ночь была тяжелая?

Док Вилсон устало провел рукой по лицу, отчего щетина на его щеках заскрипела:

— Извините, я просто устал как собака… — Взглянул через плечо на голое тело Рози, вздохнул. — Самое простое предположение: тупая травма головы. Побои не самые тяжелые, но кровообращение, должно быть, прекратилось довольно быстро. Судя по синюшности, со времени смерти прошло часа три-четыре… — Он подавил зевоту. — Забили до смерти.

Было двадцать минут пятого, когда появился еще кто-то. К тому времени док Вилсон давно ушел. Солнце уже отправилось в свой путь, и небо стало бледно-желтым, с серыми клочковатыми пятнами. Но Шор-лейн все еще была погружена в тень. Грязный белый фургон криминалистов свернул в переулок с проезжей части; за рулем сидел одинокий эксперт-криминалист в белом комбинезоне. Задние двери фургона распахнулись, и ритуальное возведение шатра над местом преступления началось: возле тела Рози Вильямс устанавливались металлические шесты и синие пластиковые ограждения. С ревом ожил дизель-генератор, выплевывая в раннее утро клубы сизого дыма — пары бензина боролись с вонью от гниющих крыс. Затрещав, зажглась пара дуговых ламп. Вскоре прибыл местный прокурор, оставив свою машину в дальнем конце улицы, у выхода на Риджент-ки. Прокурором оказалась привлекательная блондинка лет сорока с небольшим, выглядела она почти так же устало, как Логан, и от нее слегка попахивало табаком. За прокурором по пятам следовала женщина помоложе: серьезное лицо, завитые волосы, широко открытые глаза и папка с зажимом для бумаг. Пока они натягивали защитные комбинезоны, Логан вводил их в курс дела, затем еще раз повторил свой рассказ, когда появилась патологоанатом, доктор Исобел Макалистер: усталая, раздраженная и жаждущая переложить все дело на Логана. Совсем не похожая на его прежнюю подружку, всегда готовую найти на месте преступления что-нибудь смешное. Детектив-инспектор Макферсон все еще не появился на месте преступления. И это означало, что Логан сам будет нести ответственность, если что-нибудь пойдет не так. Как будто ему не о чем больше беспокоиться. Утешало только, что это ненадолго: его ни за что не оставят руководить расследованием этого убийства. Особенно в связи с недавними записями в его послужном списке. И особенно после того, как констебль Мейтлэнд чуть не погиб во время неудачно спланированной операции. Нет, это дело отдадут кому-нибудь, кто уж точно не облажается. Он посмотрел на часы. Почти пять. Еще два часа до того, как начнется его дежурство, а он уже провел здесь добрую половину ночи. С усталым вздохом Логан перешел из холодного рассветного утра в шатер криминалистов. День будет длинным.

 

Глава 3

Штаб-квартира полиции Грампиана представляла собой семиэтажную башню из стекла и бетона, с широкими черными и серыми полосами по фасаду, спрятавшуюся на узкой улочке неподалеку от Юнион-стрит. Утыканное шипами антенн и сирен экстренного оповещения, это здание не являлось высочайшим достижением архитектурной мысли, но, как ни крути, это был родной дом.

Логан ухватил чашку кофе из автомата и украл на ходу бурбонское печенье из комнаты пресс-службы. Следов детектива-инспектора Макферсона все еще нигде не было. Ни в его кабинете, ни в комнате для совещаний, ни в столовой — вообще нигде. Логан попробовал навести о нем справки в диспетчерской. Но с тех пор как он позвонил из больницы без пятнадцати шесть утра, они ничего о нем не слышали. Сломанная нога, трещина в запястье и сотрясение мозга. Споткнулся, упал и пролетел два лестничных пролета. Логан выругался: «Почему мне никто не сказал? Я жду его с половины третьего утра!» Дежурный просто пожал плечами. Он не нанимался работать секретарем. А если Логан ищет кого-нибудь, чтобы спихнуть дело, то лучше детектива-инспектора Инща никого не найдешь. Даже если тому поручат вести дело о поджоге.

Утреннее совещание, которое проводил детектив-инспектор Инщ, было безрадостным. Инспектор сидел, взгромоздившись на стол, недалеко от двери, в элегантном сером костюме, который едва не лопался по швам под напором его грузного тела. Казалось, что этот парень с каждым годом становился все больше и больше; круглое лицо и сияющая лысая голова делали его похожим на сердитое розовое яйцо. Молчание воцарилось в переполненной комнате, когда он объявил собравшимся, что состояние констебля Мейтлэнда не улучшилось — пулю вытащить смогли, но он все еще без сознания. Будет организован сбор средств для его семьи.

Следующий вопрос касался всплеска насилия, связанного с торговлей наркотиками. В дело влезли новые торговцы наркотой, начали делить территорию. Пока что ничего смертельного, но, похоже, это только цветочки.

Потом наступила очередь Логана сделать краткий пятиминутный отчет по изувеченному трупу Рози Вильямс, потом Инщ снова взял слово и рассказал о пожаре, случившемся прошлой ночью; его глухой голос гудел в переполненной комнате для совещаний. Пожар начался в одном из старых зданий недалеко от Кетлбрэй-кресэнт, улицы полуразрушенных муниципальных жилых домов с заколоченными фанерой окнами. Эти дома считались слишком паршивыми для проживания людей. В последние пару месяцев дом под номером четырнадцать использовался как сквот тремя мужчинами, двумя женщинами и одной девятимесячной девочкой, которые в ночь, когда случился пожар, находились дома. Вот почему там так воняло горелой свининой, когда приехали пожарные. В живых никого не осталось.

Инспектор покачнулся, шаря в карманах своих брюк. Стол, на котором он сидел, жалобно застонал.

— Я хочу, чтобы одна команда сделала поквартирный обход домов на двух улицах, по обеим сторонам от места преступления, и выяснила все, что можно, о сквоттерах, особенно их имена. Я хочу знать, кем они были. Вторая команда пусть прочешет все рядом стоящие здания, сады и пустыри. Вы, — сказал он дурашливым голосом из детской телепередачи, — ищете ключ к разгадке этой тайны. Кто был шеф-поваром на этом барбекю? Принесите мне хоть что-нибудь.

Пока люди гуськом выходили из комнаты, Логан сидел не двигаясь, пытаясь не показывать, как он устал и раздражен.

— Ну, — сказал Инщ, когда комната опустела, — когда идете на встречу с Дракулой?

Логан еще глубже провалился в кресло.

— В половине двенадцатого.

Инщ выругался и снова начал исследовать карманы брюк.

— Что за странное время для встречи? Почему бы не вызвать вас в семь часов, если уж ему так хочется схватить вас за задницу? Так все утро пропадет к черту… — Он удовлетворенно хрюкнул, когда наконец нашел то, что искал: пакетик с жевательными динозаврами. Сунул одного в рот и задумчиво пожевал. — Он сказал, чтобы вы привели с собой представителя профсоюза?

Логан покачал головой.

— Ну, похоже, он не собирается вас увольнять. — Инщ приподнял свою тушу со стола. — Если до одиннадцати тридцати вам не устроят суд инквизиции, можете сходить попрощаться с Рози Вильямс. Вскрытие в восемь. Я должен присутствовать на пресс-конференции по этому чертову пожару. Теперь, когда ублюдок Макферсон снова болен, на меня столько навалилось, что я спокойно могу себе позволить не наблюдать за тем, как наша Снежная Королева будет кромсать убитую шлюху. Думаю, вы и без меня отстоите эту крепость. Вперед! — Он прицелился, и выстрелил из воображаемого ружья. — А то из-за вас тут все как-то неаккуратно выглядит.

Пока Логан пробирался через автомобильную стоянку на заднем дворе, а потом спускался по ступенькам в морг, Рози уже обмыли. Морг представлял собой скопление разномастных комнат, скрытых от чужих глаз в подвале штаб-квартиры и на самом деле не являвшихся частью здания. В секционном зале было очень просторно: чистая белая кафельная плитка и столы из нержавеющей стали, блестящие в свете подвесных ламп; дезинфицирующие средства и освежитель воздуха активно боролись с вонью горелого мяса, но проигрывали эту битву. Вдоль стены стояла шеренга каталок, их пассажиры были упакованы в пластиковые белые мешки.

Логан пришел на пять минут раньше и пока был тут единственным живым человеком. Он широко зевнул и подвигал плечами, пытаясь размять онемевшие мышцы. Недосып, шесть часов на холоде, в вонючем переулке, давали о себе знать. Кряхтя, он наклонился над голым телом Рози. Она лежала на секционном столе под громадным колпаком, готовая в самый последний раз поведать обо всем, что случилось. Кожа Рози казалась бледнее, чем была на улице. Ее кровь, подчиняясь силе тяжести, медленно просачивалась сквозь ткани и собиралась в лужицы под спиной, руками и ногами, отчего ее фарфоровая плоть становилась темно-лиловой в тех местах, где соприкасалась со столом. Бедная старушка Рози. Ее смерть не удостоилась даже первой страницы — всего лишь небольшой колонки в утренней «Пресс энд джорнал». Главной историей была другая — «ШЕСТЕРО ПОГИБЛИ ВО ВРЕМЯ ПОЖАРА, ВЫЗВАННОГО ПОДЖОГОМ».

На ее груди был необычный выступ — там образовалась шишка. Логан наклонился, чтобы получше разглядеть. В это время дверь распахнулась, и в комнату влетел патологоанатом.

— Если у тебя возникли романтические чувства, — усмехнулся он, — я могу зайти попозже. — Доктор Дейв Фрейзер: избыточный вес, скоро пятьдесят пять, лысый, волосатые уши. — Я знаю, у вас навязчивый интерес к этим леди, лишь бы они были похолоднее. — Он ухмыльнулся, и Логан не смог скрыть ответной улыбки. — Теперь вот о чем: полагаю, вы будете весьма разочарованы, услышав о том, что Ее Императорское Величество Снежная Королева не присоединится к нам на этом небольшом празднике. Рекомендация врачей: очень плохо себя чувствует после вчерашней ночи.

Логан с облегчением выдохнул. Ему совсем не хотелось снова видеть Исобел после того, как вздорно она вела себя утром на месте преступления.

Док Фрейзер кивнул на шесть каталок, стоявших в углу:

— Можете взглянуть, если хотите, пока я приготовлюсь.

Вопреки здравому смыслу Логан направился к стоявшим в углу каталкам. Чем ближе он подходил, тем сильнее воняло горелым мясом и топленым жиром. Один из мешков для трупов аккуратно сложили вчетверо; получившийся пакет был перевязан серебристой упаковочной лентой и вполне подходил для девятимесячного ребенка. Глубоко вдохнув, Логан выбрал один из мешков, постоял, не двигаясь, в пропахшей антисептиком комнате, размышляя, зачем оно ему надо, и потянул молнию вниз. От лица почти ничего не осталось: носа и глаз не было, вместо зубов желто-коричневые осколки, проглядывавшие сквозь обугленную черную кожу. Рот раскрыт в последнем безмолвном крике. Логан посмотрел, подавил рвоту и задернул молнию. Судорожно вздрагивая, вернулся к секционному столу.

— Здорово, правда? — спросил доктор Фрейзер, улыбаясь из-под хирургической маски. — Я занимался одним из них, когда их только привезли: хрустящие снаружи и сырые внутри. У моей жены барбекю так всегда получается.

Логан закрыл глаза и попытался об этом не думать.

— Может быть, их лучше поместить в холодильник?

Доктор Фрейзер кивнул:

— Да, только подъемник сломался, а сам я не могу: спина болит. Брайан уберет их, когда вернется.

Упомянутый Брайан — старший лаборант морга при отделении анатомической патологии — появился ровно в восемь утра, вместе с прокурором, помощником прокурора, полицейским фотографом и патологоанатомом-наблюдателем, чтобы иметь полную уверенность в том, что доктор Фрейзер не облажается на вскрытии и не испортит им обвинение. Это был бледный, как мертвец, мужчина с глазами протухшей рыбы и приблизительно таким же рукопожатием. Помощником прокурора была та же женщина, что приезжала на место преступления ранним утром. Свежачок, года два как с юридического факультета, и очень активно продвигается по карьерной лестнице. Она напялила на себя костюм хирурга, который обычно надевают на операцию, включая маску и шапочку, и ее глаза сияли от восторга и ужаса. Логан почему-то был абсолютно уверен, что это ее первое настоящее вскрытие.

— Все готовы? — спросил доктор Фрейзер, когда они влезли в белые защитные комбинезоны, чтобы предотвратить трупное заражение.

— Э-э… прежде, чем мы начнем, — сказала новенькая девочка и посмотрела на босса. — Я бы хотела знать, где находится одежда жертвы и была ли она исследована?

Логан покачал головой:

— На месте преступления она была голой. Никаких признаков одежды. Двое моих полицейских прочесали всю улицу, и все прилегающие тоже.

Она нахмурилась.

— Значит, тот, кто убил ее, снял с нее одежду, — сказала она, не замечая, как Логан и доктор Фрейзер обменялись страдальческими взглядами. — Она была изнасилована? Есть какие-нибудь признаки недавнего полового акта?

Доктор Фрейзер скорчил кислую мину, и Логан мог с уверенностью сказать, что он подбирает подходящие выражения, чтобы предложить ей заткнуться и убираться куда подальше.

— Мы еще не зашли так далеко, но, поскольку она занималась проституцией, я буду весьма удивлен, если мы не найдем свидетельства, что она недавно с кем-то перепихнулась. — Он велел Брайану включить запись. — Итак, если вы все удобно устроились, мы начинаем.

Логан старался не слишком внимательно наблюдать, как доктор Фрейзер заканчивает внешний осмотр и начинает работать ножом, не смотреть на то, как чьи-то внутренности в четыре приема вытягивают наружу и начинают в них шарить — от этого его желудок просто переворачивался. Судя по всему, желудок заместителя прокурора тоже танцевал отчаянный аутопсический танец. Ее глаза стали водянисто-розовыми, и вся краска сошла с той части лица, которая виднелась между хирургической маской и шапочкой. Приятно видеть, что не с ним одним такое случается.

Когда наконец все кончилось и мозг Рози плавал в сосуде с формалином, доктор Фрейзер велел Брайану остановить запись и поставить чайник. Наступило время чая и научных комментариев.

Они стояли в небольшом кабинете, ждали, когда закипит чайник, и слушали, как доктор Фрейзер переводит с медицинского на английский. Рози Вильямс забили до смерти: раздели, били кулаками, пинали, потом прыгали на ней и, наконец, задушили. Конечно, не обязательно именно в такой последовательности.

— Но, — заключил доктор, — она умерла не от удушения руками. Было проткнуто левое легкое, ребро повредило вену, и она практически захлебнулась собственной кровью. И даже если бы не это, через какое-то время другие травмы все равно привели бы к летальному исходу. Да, и еще — она была беременна. Около восьми недель.

У заместителя прокурора заработал пейджер; разразившись тихими потоками аристократической брани, она взглянула на него, потом достала из кармана мобильный телефон. Сигнала не было, и она вышла из комнаты. Поскольку ее начальница ушла, свежеиспеченная заместительница решила взять командование на себя:

— Нужно взять образцы для анализа ДНК у плода: мы должны установить связь между смертью и отцом ребенка. — У нее под носом больше не проводилась демонстрация мясницкого мастерства, и она стала более уверена в себе. Сняла хирургический костюм и осталась в строгом черном костюме и практичных ботинках. Ее длинные волосы цвета прокисшего пива были завиты на концах, личико хорошенькое, этакая длинноносая соседская девчонка, а россыпь веснушек говорила о том, что недавно она была на солнце. — Как насчет того, что это жертва сексуальной агрессии?

Фрейзер покачал головой:

— Слишком много признаков недавней сексуальной активности — во всех трех отверстиях, — но ни одного случая с применением силы. Также во всех отверстиях следы смазки — возможно, использовались сперматолитические презервативы, но точно сказать нельзя, пока не получим результаты из лаборатории. Спермы нет.

— Хорошо, сержант, — сказала новенькая, повернувшись к Логану, — я хочу, чтобы вы прочесали всю улицу в поисках использованных презервативов. Если мы сможем… — Она заметила выражение на лице Логана и остановилась: — Что?

— Шор-лейн — это один большой сексодром на открытом воздухе. Там будут сотни использованных презервативов, и мы никогда не сможем сказать, как долго они там находились, кто их носил или у кого внутри они были.

— Но ДНК…

— Если принимать во внимание ДНК, то первое, что мы должны сделать, — доказать, что это было внутри нее, затем, что этот презерватив был на убийце, а не на ком-то из ее постоянных клиентов. Не говоря уже о такой штуке, как «использование в момент смерти». И мы также не знаем, занимался ли с ней сексом тот, кто на нее напал, сначала… — Логан запнулся, — или потом?

Он обеспокоенно взглянул на доктора Фрейзера, но тот покачал головой.

— Этого можно не бояться, — сказал он. — Год назад был у нас один мерзкий случай, когда нескольких маленьких мальчиков похитили, задушили, потом надругались над ними и затем изуродовали. По крайней мере, наш случай на это совсем не похож.

— Я поняла. — Девочка наморщила аккуратно выщипанные брови. — Я также полагаю, что потребуются значительные расходы на то, чтобы извлечь образцы ДНК из всех этих презервативов.

— Еще какие! — сказали одновременно Логан и доктор Фрейзер.

— Тем не менее я настаиваю на том, чтобы они были собраны, — сказала она. — Мы можем хранить их при низкой температуре на тот случай, если появится подозреваемый.

Логан не видел в этом смысла, но что он мог поделать? Ведь он был всего лишь скромным детективом-сержантом. Правда, только до тех пор, пока не становился тем, кто отдает приказ розыскным командам прочесать все в округе в поисках старых гондонов, и предпочтительно с содержимым.

— Сделаем, — сказал он.

— О’кей. — Помощник прокурора сунула руку в карман своего безукоризненного костюма, вытащила изящный черный бумажник и протянула каждому пахнущую свежей мятой визитную карточку. — Если что-нибудь появится, днем или ночью, дайте мне знать. — Потом она уехала.

— Ну, — сказал доктор Фрейзер, когда дверь морга захлопнулась. — Что вы думаете?

Логан взглянул на визитку: «РЕЙЧЕЛ ТУЛЛОК. БАКАЛАВР ПРАВА. ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПРОКУРОРА». Он вздохнул и сунул ее в нагрудный карман.

— Думаю, что у меня уже есть о чем беспокоиться.

На часах было двадцать пять минут двенадцатого, и Логан начинал раздражаться. Он пришел в офис Службы внутренней безопасности загодя, не желая производить отрицательное впечатление, хотя прекрасно понимал, что об этом нужно было думать раньше. Инспектору Напье Логан не нравился. Он его никогда не любил. У него просто зудело в одном месте, так ему хотелось подловить и опрокинуть Логана на покрытую шрамами спину. Было без двадцати двенадцать, когда Логана наконец-то пригласили войти в инспекторское логово.

Напье от природы выглядел человеком глубоко несчастным и умудрился выбрать себе профессию, при которой его жалкое лицо, редеющие рыжеватые волосы и крючковатый нос были явным преимуществом.

Инспектор не встал, когда вошел Логан, просто указал перьевой ручкой на неудобный пластиковый стул у противоположного края письменного стола и продолжал царапать что-то в своем настольном календаре. В кабинете находился еще один человек, инспектор в форменной одежде. Он сидел в дальнем конце комнаты, привалившись к стене, со скрещенными на груди руками и непроницаемым лицом. Он не представился, когда Логан нервно обводил взглядом кабинет Напье. Эта комната полностью соответствовала своему хозяину — каждый предмет находился на своем месте. Все выполняло свою функцию, не было ничего фривольного, вроде фотографий любимых людей. Если предположить, что они у Напье были. Завершив свою запись «мрачным» росчерком пера Напье поднял глаза и осчастливил Логана едва заметной улыбкой, самой неискренней в истории человечества.

— Сержант, — сказал он, разглаживая острые как бритва складки на сшитой у хорошего портного черной униформе. Пуговицы подмигивали и блестели в свете флуоресцентных ламп, как крошечные карманные часы гипнотизера. — Я хочу, чтобы вы рассказали мне все о констебле Мейтлэнде и почему он сейчас в отделении интенсивной терапии. — Инспектор удобнее уселся в своем кресле. — Прошу заметить, что это ваше рабочее время, сержант.

Логан начал рассказывать про провалившуюся операцию, а молчаливый человек в углу что-то записывал. Анонимная наводка: некто продает краденые электротовары на заброшенном складе в Дайсе. Собрал сотрудников, меньше, чем ему бы хотелось, но это были все, кого он смог найти. Выскочили у склада глубокой ночью, когда, как предполагалось, должна была происходить большая поставка. Всех расставил по местам. Наблюдал за тем, как появился грязно-синий фургон, и стал сдавать задом к воротам склада. Скомандовал начать штурм здания. И все пошло наперекосяк. Констебль Мейтлэнд получил пулю в плечо и свалился с мостков. Метров с пяти, прямо на бетонный пол. Кто-то кинул дымовую гранату, и все плохие парни сбежали. Потом, когда дым рассеялся, никаких краденых вещей на складе обнаружено не было. И они отвезли Мейтлэнда в больницу «скорой помощи», и доктора сказали, что он не выживет.

— Понятно, — сказал Напье, когда Логан закончил. — Почему же вы приняли решение использовать людей из невооруженной команды поисковиков, вместо специально подготовленных вооруженных сотрудников?

Логан опустил глаза и стал рассматривать свои руки:

— Подумал, что в этом не было необходимости. В полученной информации ничего не говорилось об оружии. К тому же это были краденые вещи, мелочовка, ничего особенного. На брифинге мы сделали полный анализ рисков…

— И вы берете на себя всю ответственность за полное… — Напье поискал подходящее слово, — фиаско?

Логан кивнул. Ничего больше он сделать не смог.

— Да к тому же все это получило отрицательную огласку, — сказал Напье. — Случаи, подобные этому, привлекают особое внимание средств массовой информации, приблизительно так же, как разлагающийся труп привлекает мух…

Он взял со стола вчерашний экземпляр «Ивнинг экспресс». В заголовке стояло что-то безобидное о ценах на недвижимость в Олдмелдраме, но инспектор полистал страницы к центральному развороту, и протянул Логану через стол. «ПО МОЕМУ МНЕНИЮ…». То была регулярная колонка, в которой газета раскручивала местных «шишек» — мелких знаменитостей, отставных полицейских инспекторов и политиков — на высказывания по поводу чего-нибудь злободневного. Вчера была очередь члена городского совета Маршалла. Вверху колонки, как обычно, помещалась фотография — будто резиновые черты лица были широко растянуты масляной улыбкой: этакий самодовольный бездельник.

Некомпетентность полиции растет: посмотрите только на провалившуюся вчера операцию, и вы получите лишнее тому подтверждение. Ни одного ареста, и один офицер полиции на пороге смерти. Пока наши бравые ребята в синей униформе патрулируют улицы, безукоризненно выполняя свою работу, становится совершенно ясно, что их старшие товарищи не могут даже организовать вечеринку на пивоварне, как говорится в пословице…

И все в таком духе на целую страницу, при этом неудавшийся логановский рейд упоминался как пример воплощения в жизнь всех ошибок полиции. Логан бросил газету на стол, и его слегка затошнило.

Напье извлек толстую папку с надписью: «ДС Л. МАКРЕЙ» — из лотка с входящими документами и добавил статью адвоката Маршалла к стопке газетных вырезок:

— Вам несказанно повезло, сержант, что пресса не пригвоздила вас к позорному столбу за все это. — Он аккуратно положил папку обратно в лоток. — Очень интересно, будет ли местная пресса так же любить вас, когда констебль Мейтлэнд умрет… — Напье посмотрел Логану прямо в глаза. — Итак, я дам свои рекомендации старшему констеблю. Вы в свое время узнаете о том, какие меры будут приняты в отношении всего этого. Однако я бы хотел, чтобы вы приняли во внимание то, что моя дверь всегда открыта для вас, если вы пожелаете обсудить со мной какие-либо проблемы. — И все это с искренностью адвоката, специализирующегося на разводах.

Логан сказал:

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

Вот такие дела: они хотят его уволить.

 

Глава 4

Настало время ланча, а Логан все еще ждал, когда топор упадет на его шею. Он сидел в столовой, катая вилкой по тарелке засохший кусок лазаньи. Послышался стук тарелок, Логан поднял глаза и увидел констебля Джеки Ватсон по кличке Яйцелом. Миска с шотландской похлебкой из мяса, овощей и перловой крупы, пикша и жареная картошка. Из-за гипса на левой руке разгрузка подноса представляла весьма затейливый процесс, но она справлялась с ним, не прося помощи. Ее кудрявые каштановые волосы были собраны в уставной пучок, косметика на лице почти отсутствовала — просто полицейский до кончиков ногтей. Совсем не та женщина, с которой он спал прошлой ночью и которая заливалась от смеха, когда он губами щекотал ее живот.

Она взглянула на размазню в его тарелке:

— Картошки жареной хочешь?

Логан покачал головой:

— Нет. — Вздохнул: — Диета, ты же помнишь.

Джеки удивленно вздернула бровь:

— Значит, жареную картошку не едим, а лазанью — пожалуйста, так, что ли? — Она погрузила ложку в миску с похлебкой и принялась за еду. — Как все прошло у Черного Властелина?

— О-о… все как обычно: я позорю полицейский мундир, создаю полиции сомнительную репутацию… — Логан попытался улыбнуться, но улыбка почему-то не получилась. — Начинаю думать, что вся эта хрень с Мейтлэндом — это, наверное, уже перебор. А вообще, — сменил он тему разговора, — как у тебя дела? Как рука?

Джеки пожала плечами и подняла руку вверх: гипс был весь исписан шариковой ручкой.

— Чешется, как сволочь. — Потянулась через стол и взяла его за руку — бледные пальцы торчали из гипса, как клешни рака-отшельника. — Возьми у меня немного картошки, если хочешь.

Логан кисло улыбнулся, взял один кусочек — просто душа не лежала.

Джеки принялась за пикшу:

— Не знаю, и зачем я старалась — уговаривала СОМПа разрешить мне исполнять легкую работу: если мне и разрешат что-то делать, так только документы архивировать.

Доктор Маккафферти, старший офицер медслужбы полиции, был постоянно шмыгавший носом грязный старик с навязчивым интересом к женщинам в униформе. Он просто был не в силах отказать Джеки, когда она включала свое обаяние.

— Вот что я тебе скажу: здесь ни один дебил не знает даже алфавита. Я нашла такое количество бумаг под литерой «Т», а они должны были…

Но Логан не слушал. Он смотрел, как в столовую входили детектив-инспектор Инщ и инспектор Напье. Особенно довольным никто из них не выглядел. Инщ скрюченным пальцем поманил Логана. Джеки на прощание сжала ему руку.

— Да черт с ними, — сказала она. — Это просто работа.

Просто работа.

Они зашли в ближайший пустой кабинет. Инщ закрыл дверь, сел на край стола, достал из кармана пакет лакричного ассорти. Взял пастилку себе, протянул пакет Логану. Напье не предложил.

Инспектор из службы собственной безопасности притворился, что не заметил этого.

— Сержант Макрей, — сказал он, — я говорил со старшим констеблем о вашей ситуации, и вам, наверное, приятно будет узнать, что я смог убедить его не отстранять вас от службы, не понижать в звании и не увольнять. — Это казалось чертовски маловероятным, но Логан решил, что на сей раз лучше промолчать. — Тем не менее, — Напье снял невидимую пушинку с рукава своего безукоризненного кителя, — старший констебль полагает, что в последнее время у вас было слишком много свободы, и, возможно, теперь требуется установить за вами более строгий контроль. — При этих словах Инщ ощетинился, и его глаза стали как сердитые черные угольки на фоне широкой розовой физиономии. Напье не обращал на него внимания. — Итак, вы приписаны к команде детектива-инспектора Стил. Дела, которые она ведет, не столь серьезны, как те, которыми занимается инспектор Инщ, и она больше времени сможет посвятить вашему профессиональному росту.

Логан старался не моргать. Перевод в Штрафную Команду — только этого не хватало! Напье холодно улыбнулся ему:

— Надеюсь, что вы воспримете это как возможность искупить свою вину, сержант.

Логан промямлил что-то о приложении максимума усилий, и Напье вытек из комнаты, распространяя победное зловоние.

Инщ покопался пальцем в пакете лакричного ассорти, сунул в рот черно-белый кубик и начал жевать, при этом весьма похоже подражая гнусавому голосу Напье:

— «Я смог убедить его не отстранять вас от службы, не понижать в звании и не увольнять», твою мать. — За кубиком последовало кокосовое колечко. — Этот маленький засранец просто с ножом к горлу пристал. Старший констебль потому не хочет тебя увольнять, что ты настоящий герой полицейский. Раз это в газетах пишут — значит, это правда. Да и вообще, ни хрена Напье не сможет сделать, пока они не закончат внутреннее расследование. Если бы он был уверен, что есть хоть малейшая возможность пришить тебе преступную халатность или превышение полномочий, тебя бы уже давно отстранили от службы. Все будет в порядке. Не волнуйся.

— А детектив-инспектор Стил?

Инщ философски пожал плечами и начал жевать розовый анисовый кругляшок.

— Ну да, что есть, то есть. Ну, сунули тебя в Штрафную Команду, и что из этого? Вынь палец из одного места, не делай глупостей, и все будет о’кей. — Он замолчал и задумался. — Пока констебль Мейтлэнд не помрет, так вот.

Инспектор Инщ правил железной рукой. Поскольку он был приверженцем пунктуальности, подготовленности и профессионализма, его совещания всегда были ясными и лаконичными. У детектива-инспектора Стил царил полный хаос. У нее не было четкой повестки дня, все говорили одновременно, а Стил сидела у открытого окна, выпуская клубы дыма от бесчисленных сигарет, которые курила одну за другой, и скребла у себя под мышкой. Ей было слегка за сорок, но выглядела она куда старше. Морщины покрывали ее вытянутое лицо, а кожа свисала с острого подбородка, как мокрый носок. Что-то ужасное случилось с ее волосами, но все почему-то боялись об этом упоминать.

Ее команда была сравнительно небольшой — человек пять детективов-сержантов, да пара констеблей, — поэтому они не сидели строгими рядами, как этого требовал детектив-инспектор Инщ, а просто толпились вокруг обшарпанных рабочих столов. Они даже говорили не о работе; половина интересовалась: «Ты смотрел вчера Истэндерз?» [5]«EastEnders», мыльная опера телевизионной компании ВВС One, один из самых долгоиграющих проектов британского телевидения. Премьерный показ состоялся в феврале 1985 г.
, а другая половина обсуждала, что за чертов дурдом творился на футбольном матче между «Абердином» и «Сент-Миррен». Логан сидел в одиночестве, молчал, смотрел в окно на ясное синее небо и мрачно размышлял, с какого момента все пошло не так, как надо.

Дверь комнаты для совещаний открылась, и кто-то в новенькой униформе, пятясь, внес поднос с кофе и шоколадным печеньем. Поднос был водружен на столе посреди комнаты, и все, как бешеные, на него набросились. Когда наконец согнутая фигура выпрямилась, Логан узнал его. Констебль Саймон Ренни, теперь уже детектив-констебль. Он заметил Логана, улыбнулся, схватил кофе и горсть шоколадных печений и подсел к нему. Ухмыльнувшись, протянул ему щербатую кружку. Он выглядел ужасно довольным собой.

Детектив-инспектор Стил отхлебнула кофе, вздрогнула и зажгла очередную сигарету.

— Хорошо, — сказала она, окутанная облаком табачного дыма, — поскольку детектив-констебль Ренни наконец-то принес заказанное горючее, мы можем начать. — Разговоры постепенно смолкли. — Как все вы, мальчики и девочки, можете видеть, у нас появилась пара новых рекрутов. — Она показала пальцем на Логана и Ренни, а потом жестом попросила их встать, поскольку оставшаяся часть команды смогла выжать из себя жидкие аплодисменты. — Эти двое были выбраны из сотен целеустремленных соискателей, отчаянно стремившихся встать в наши ряды. — Все немного посмеялись. — Прежде чем пойдем дальше, я бы хотела произнести перед новыми членами нашей команды небольшую вступительную речь…

Дружный стон.

— Все вы здесь находитесь по одной-единственной причине, — продолжала Стил, почесываясь. — Как и я, все вы здесь обломщики и никому больше не нужны.

Констебль Ренни выглядел оскорбленным: это было совсем не то, о чем ему говорили! Он был детективом-констеблем всего три дня — когда он успел облажаться?

Стил выслушала его с симпатией, потом принесла свои извинения:

— Простите, констебль: это моя ошибка. Все остальные в этой комнате, кроме вас, поскольку они действительно облажались; вы же здесь находитесь потому, что все ожидают, что вы облажаетесь. — Снова смех. Стил подождала, пока он стихнет, и продолжила: — Но, хотя эти ублюдки думают, что мы ни на что не годимся, это совсем не значит, что они правы! Мы будем делать чертовски хорошую работу: ловить жуликов, — и эти ублюдки будут посрамлены. Понятно? — Она обвела взглядом комнату. — Для мистера Облома нас нет дома. — Молчание. — Ну-ка, давайте все вместе: «Для мистера Облома нас нет дома». — Ответ получился вялый. — А теперь еще разок, с чувством: «Для мистера Облома нас нет дома!» — На этот раз все дружно подхватили.

Логан украдкой посмотрел на людей, сидевших в крохотной неприбранной комнате. Кого они обманывали? Они не только пригласили мистера Облома зайти, они уступили ему кровать и предложили оставаться столько, сколько он пожелает. Но речь детектива-инспектора Стил, казалось, загипнотизировала членов ее команды. Спины выпрямились, головы поднялись, и все начали отчитываться о текущих делах, говорить об успехах. Успехи, в общем-то, были невелики. В больнице неизвестный мужчина показывал свои причиндалы всем, кто был достаточно глуп, чтобы на это смотреть; серия магазинных краж в местном «Энн Саммерс» — женское белье для сексуальных развлечений и «взрослые» игрушки; кто-то пробирался в местные забегаловки и обчищал кассовые аппараты; два парня избили охранника «Амадеуса», большого ночного клуба рядом с пляжем. Когда отчеты закончились, детектив-инспектор Стил предложила всем проваливать к черту и пойти поиграть на солнышке, а Логана попросила остаться.

— Мистер Герой Полицейский, — сказала она, когда они остались одни. — Никогда бы не подумала, что ты закончишь здесь. Не то что мы, безнадежные.

— Констебль Мейтлэнд, — сказал Логан. — Соломинка, которая сломала спину верблюда.

Если не считать отношений с констеблем Джеки Ватсон, его удача умерла где-то под Рождество. С того времени все, что могло пойти не так, пошло не так.

Стил кивнула. Ее удача была не лучше. Она наклонилась вперед и заговорщически зашептала ему в ухо, окутывая его голову облаком второсортного сигаретного дыма:

— Если кто-нибудь и сможет выбраться из этой убогой команды в настоящий мир, так это ты. Ты чертовски хороший офицер. — Она откинулась назад и улыбнулась ему, вокруг глаз собрались морщины. — Заметь, я говорю это всем новобранцам. Но в твоем случае я говорю честно.

Почему-то от этого ему не стало легче.

Полчаса спустя Логан и детектив-инспектор Стил сидели на заднем сиденье сравнительно нового «воксолла». За рулем детектив-констебль Ренни, а на пассажирском сиденье — офицер по семейным отношениям. Каким-то образом Стил убедила старшего констебля отдать ей дело Рози Вильямс — возможно, только потому, что детектив-инспектор Инщ был загружен по уши и никого свободного больше не было, но Логан этого говорить не собирался. По словам Стил, это был ее шанс снова воссиять. Они с Логаном должны были разобраться с этим делом и свалить из Штрафной Команды. Пусть теперь кто-нибудь другой, для разнообразия, будет заниматься всякой безнадегой.

Ренни плавно вел машину вдоль круговой развязки на Маунт Хули, направляясь в Повис. Особо не разговаривали. Логан мрачно размышлял о своем переводе в Штрафную Команду, Ренни дулся из-за слов инспектора, что все ждут, когда он облажается, а инспектор Стил тратила все силы на то, чтобы не закурить. Офицер по семейным отношениям попыталась пару раз завязать разговор, но наконец сдалась и погрузилась в свое собственное дурное настроение. Это был стыд-позор, потому что погода стояла чудесная. На небе ни облачка, гранитные здания блестят в солнечном свете, и повсюду, держась за руки, ходят счастливые улыбающиеся люди. Наслаждались хорошей погодой, пока она еще держалась. Очень скоро снова наступит пронизывающий холод и дождь польет как из ведра.

Ренни развернулся на Бедфорд Роуд, потом свернул на Повис. Проехал мимо ряда небольших магазинов: окна затянуты проволочной сеткой, на стенах граффити; потом длинная широкая круговая дорога с рядами трехэтажных блочных домов по обеим сторонам. Перед домом с заколоченными окнами, где жила Рози, стоял желтый фургон Абердинского муниципального совета, из соседнего подъезда доносился грохот какого-то работающего механизма. Ренни остановился напротив.

— Ладно, — сказала Стил, вытаскивая из кармана пачку сигарет, покопалась в ней и сунула обратно в карман, так и не закурив. — Что у нас есть по близким родственникам?

— Двое детей, мужа нет. Судя по информации из отдела нравов, в настоящее время состоит в отношениях с неким Джейми Маккинноном, — сказала специалист по семейным отношениям. — Информация противоречивая — не то он ее любовник, не то сутенер. Скорее всего и то и другое.

— Да что вы? Мальчонка Джейми Маккиннон? Видно, наш «сладкий мальчик» дошел до ручки. Рози, наверное, раза в два его старше! — Стил громко шмыгнула носом, почти хрюкнула, потом в задумчивости пожевала губами. — Ну что ж, пойдемте, — сказала она наконец. — Работа сама собой не сделается.

Они оставили детектива-констебля Ренни присматривать за машиной, строго наказав ему не выглядеть как переодетый полицейский и вообще постараться не сесть в лужу. Квартира Рози была на втором этаже. На лестничную клетку выходило окно, правда, оно было закрыто расплющенной картонной коробкой, приклеенной к стене скотчем, и лестница была погружена во мрак. Дверь неприметного серого цвета с позеленевшим медным дверным глазком, из которого слабый свет пробивался в темный холл. Стил сделала глубокий вдох и постучала.

Никто не ответил.

Она сделала еще одну попытку, на этот раз постучала сильнее, и Логан мог поклясться, что услышал, как с другой стороны к двери что-то подтащили. Инспектор снова постучала. Свет в дверном глазке пропал.

— Хватит, Джейми, мы знаем, что ты там. Впусти нас, а?

Последовала небольшая пауза, потом писклявый голос произнес:

— Пошли к черту. Нам здесь полицейские ублюдки не нужны, большое спасибо.

Детектив-инспектор Стил, прищурившись, заглянула в дверной глазок:

— Джейми? Слушай, хватит фигней заниматься. Нам нужно поговорить с тобой о Рози. Это важно.

Еще пауза.

— А что с ней?

— Давай, Джейми, открывай дверь.

— Нет. Пошли на фиг.

Инспектор устало провела рукой по лбу:

— Она умерла, Джейми. Мне очень жаль. Рози умерла. Нужно, чтобы ты пришел и опознал ее.

На этот раз молчание длилось еще дольше, чем раньше. Потом послышался звук, как будто что-то оттаскивали от двери, потом была снята цепочка, откинут засов, и в замке повернулся ключ. Дверь открылась, и в проеме появился уродливый ребенок, одетый в старую футболку с эмблемой футбольного клуба «Абердин», грязные джинсы и громадные кроссовки, зашнурованные, как у рэперов. Прическа в виде формы для пудинга, виски выбриты. Сзади стоял кухонный стул. На вид мальчугану было лет семь, не больше.

— Что значит «она умерла»? — Его тупое лицо выражало удивление.

Стил посмотрела на ребенка:

— Твой папа дома?

Мальчик презрительно усмехнулся:

— Джейми не мой отец, он просто какой-то сраный бездельник, с которым моя мамка трахалась. Она его пинком под жопу вышвырнула, во-о-он уже сколько недель назад. А кто мой папа, ни фига никто не знает, потому что мамка сама не имеет никакого понятия… — Он замолчал и осмотрел стоящих на пороге посетителей. — Она что, на самом деле умерла?

Стил кивнула:

— Прости, сынок, тебе не следовало бы вот так об этом узнавать…

Ребенок глубоко вздохнул, закусил нижнюю губу, потом сказал:

— Ну да, такое вот дерьмо. — И уже собрался захлопнуть дверь у них перед носом, но Стил вставила в проем ногу.

Потом все услышали, как в одной из комнат заплакал маленький ребенок.

Специалист по семейным отношениям присела, чтобы быть вровень с мальчиком, и сказала:

— Привет, меня зовут Элисон. Кто присматривает за тобой, когда мамы нет дома?

Мальчик посмотрел на нее, потом на Стил, потом опять на нее:

— Ты что, совсем тупая? Это уже не то, что «мамы нет дома». У нас тут другое — «мама умерла». — Вызывающая резкость в его голосе начала спадать. — Ты что, не понимаешь, идиотка? Умерла она!

В дальней комнате младенец заорал во всю глотку, мальчишка повернулся и разразился потоком грязных ругательств, сообщив младенцу, что с ним случится, если он вот прямо сейчас не заткнется! Когда он закончил, в его глазах стояли слезы.

Они оставили в доме офицера по семейным отношениям, чтобы та позвонила в Социальную помощь и организовала передачу детей в органы опеки.

Когда они вернулись обратно в штаб-квартиру, Логан был подавлен. Сказать ребенку, что он и его малютка сестра будут отправлены в детский дом, — это было просто замечательное завершение рабочего дня. Пинки, ругань, плевки и угрозы…

Зато теперь у них наконец-то был подозреваемый: бывший сутенер Рози Вильямс, он же бывший мальчик для развлечений. Имел приводы за нападение, хранение с целью сбыта, взлом и проникновение, кражи из магазинов, угоны машин. Назовите что угодно — Джейми это уже испробовал. По словам ребенка, Рози вышвырнула Джейми за то, что он ее избил, да так сильно, что она не могла работать целую неделю. Детектив-инспектор Стил через дежурную часть передала приказ всем патрульным машинам в городе. Она хочет, чтобы Джейми был арестован и доставлен в участок — добровольно, а если нет, то в наручниках.

— Ну, — сказала она, когда приказ был отправлен, — есть еще что-нибудь, о чем я должна знать?

Логан рассказал ей о новом заместителе прокурора и ее желании собирать использованные презервативы.

Стил ржала так громко, что Логан подумал, как бы она не выхаркала свои легкие.

— Лучше уж ты, а не я, солнышко мое! — сказала она, вытирая с глаз слезы.

— А что тут смешного?

— Приказывать поисковой команде отправляться на охоту за использованными презервативами. Да их удар хватит!

— Почему это я им должен приказывать? Вы здесь главная!

Стил широко улыбнулась, сигаретный дым просачивался между зубами.

— Делегирование полномочий, мистер Герой Полицейский. Я делегирую полномочия, ты исполняешь. — Указала ему на дверь: — Чтобы духу твоего здесь не было! — И, вспомнив в последнюю минуту: — О-о… и раз уж ты этим занимаешься, позвони-ка своей подружке, любительнице гондонов, получи ордер на задержание Джейми.

Логан потопал к лифту. В этом была вся детектив-инспектор Стил. Он делает всю работу — она покуривает и получает признание за труды. Ворча, позвонил Рейчел Туллок, рассказал ей о Джейми Маккинноне. Она пообещала без промедлений подготовить ордер. Потом позвонил в дежурную часть, попросил связать его с командой, прочесывавшей улицу. Не сказать, чтобы они были в восторге, когда он велел собирать все попадавшиеся презервативы. Можно сказать, что они были очень недовольны. Но к тому времени Логана уже ничто не волновало. Было около пяти, и он находился на дежурстве почти четырнадцать с половиной часов. Дневная смена закончилась. Пора было идти домой.

 

Глава 5

Нечто очень мерзкое лежало у Логана на рабочем столе, когда он пришел на работу в среду утром. Поисковая команда выполнила все, что он просил, разложив по пакетам и наклеив бирки на все использованные презервативы, которые они только смогли найти на Шор-лейн. И их было просто до черта, вот сколько; маленькие скользкие латексные трубочки, содержимое которых просачивалось в одноразовые прозрачные пакеты для улик, сложенные в его лотке для входящих документов. С гримасой отвращения Логан сгреб их в картонную коробку, стараясь не думать о том, отчего эти пластиковые мешочки такие холодные и липкие.

На утреннее совещание детектив-инспектор Стил не пришла, поэтому Команда Засранцев, рассевшись вокруг столов, пила кофе и болтала. Сегодняшней темой был вопрос: «Гарри Поттер: новое слово в мировом кинематографе или старье?» Логан оставил их за этим интеллектуальным занятием, взял коробку с использованными презервативами и понес в морг, чтобы заморозить для последующего исследования. Давай разбирайся, прокурор.

Сквозь широкие двойные двери шагнул в сияющую чистотой секционную. В ней уже не осталось ни следа от вчерашней вони. Пахло формалином и хвойным освежителем воздуха. Спиной к дверям стояла знакомая фигура, тыкавшая пальцем во что-то, лежавшее в ведре, которое стояло на секционном столе. Сердце Логана упало.

— Доброе утро, — сказал он.

Женщина обернулась и взглянула на него.

Доктор Исобел Макалистер, Снежная Королева, старший патологоанатом, бывшая возлюбленная, товарищ по несчастью. Выглядела значительно лучше, чем вчера утром: аккуратно собранные в пучок волосы под зеленой хирургической шапочкой, изящно изогнутые губы под зеленой хирургической маской. Покраснела. Одета как всегда, как будто только что сошла с подиума: в кремового цвета костюм из тонкого льна, шелковую блузку и рыжевато-коричневые кожаные ботинки. На плечи накинут белый лабораторный халат. Под латексными перчатками золотые кольца. Очевидно, не готовилась разделывать какого-ни-будь несчастного беднягу.

— Доброе утро. — Последовала неуютная пауза. — Как дела?

Логан пожал плечами:

— Все по-старому. Ты лучше себя чувствуешь?

Какую-то долю секунды она удивленно молчала, потом, наверное, дошло.

— A-а… сегодня утром… — Теперь была ее очередь пожать плечами. — Просто желудочная инфекция.

— Что, два дня на ногах? — спросил он. — Тут уже не до шуток.

Он почти заслужил улыбку:

— Ты пришел по делу или так, просто поболтать?

— Нет, исключительно официально… — Логан повернулся и украдкой взглянул в ведро Исобел: в формалине плавал человеческий мозг, молочно-белый консервант вокруг серой ветвящейся поверхности. Сдерживая дрожь, поставил картонную коробку на стол рядом с ведром: — Подарочек для тебя.

Исобел удивленно вздернула брови, вытащила маленький пластиковый пакетик для улик и поднесла его к свету, чтобы лучше разглядеть слизистое содержимое. От улыбки ее глаза заблестели.

— Как мило, — сказала она, — использованные презервативы. А еще говорят, что любовь умерла… — Покопалась в коробке. — Тут их, наверное, штук двести. Так и надорваться можно.

Пришел черед Логана покраснеть.

— Это не мои. Это по делу Рози Вильямс. Все презервативы, которые мы смогли собрать на Шор-лейн. Должны быть сохранены для последующего анализа ДНК.

Исобел недоверчиво покачала головой:

— Ты что, спятил? Ты знаешь, сколько времени займет анализ ДНК из двухсот использованных гондонов? Да это будет стоить целое состояние!

Логан протестующе поднял руки:

— А что ты на меня смотришь? Это не я, это новый помощник прокурора.

Исобел вздохнула и, едва слышно бормоча ругательства, сняла коробку с секционного стола. Высыпала содержимое в большой мешок для улик, заставила Логана расписаться в сопроводиловке и швырнула презервативы в один из морозильных отсеков для образцов тканей. После этого больше говорить было не о чем.

* * *

Детектив-инспектор Стил появилась без четверти восемь. Выглядела так, будто спала в пепельнице. Все в спешке возобновленное утреннее совещание она зевала, курила и пила кофе, потом отослала всех заниматься своими делами, промычав обычное благословение: для мистера Облома их нет дома. Всех, кроме Логана. Для него у нее была работа: они едут искать Джейми Маккиннона.

За порогом штаб-квартиры полиции с чистого синего неба на Абердин весело светило солнце. Они вышли на Юнион-стрит, не позаботившись взять одну из служебных машин убойного отдела. Неспешно пошли по улице, наслаждаясь поздним летним теплом. Когда на улице стояла скверная погода, таким же был и Абердин: серые дома, серое небо, серые улицы и серые люди. Но когда появлялось солнце, все менялось. Гранитный город сиял, и его обитатели сменяли непромокаемые ветровки, куртки и плащи на джинсы, футболки и короткие летние платья. Но когда мимо провихляла бойкая брюнеточка — малюсенькая юбка в цветочек, крошечная блузочка и голый живот нежно-золотистого цвета, — детектив-инспектор почему-то на нее даже не взглянула.

А на другой стороне блондинка — низкие джинсы на бедрах едва держатся, топик маленький — остановилась, чтобы такси махнуть, выставив напоказ столько плоти, сколько город за весь год не видывал. И опять от инспектора никаких комментариев.

— С тобой все в порядке? — спросил Логан.

Стил пожала плечами:

— Ночка тяжелая выдалась. И пока ты не спросил, это не твое дело.

Отлично, подумал Логан, да пошла ты.

На полпути вверх по Юнион-стрит непроницаемая стена домов разрывалась парком Юнион Терис, открывая взгляду яркие зеленые аллеи, тянувшиеся до самого Театра Его Величества. Парк был четырехугольный, ниже уровня улицы. С двух сторон крутые, покрытые травой валы с прислонившимися к ним громадными буками. В самом центре небольшая эстрада для оркестра блестела свежей краской. В дальнем углу цветочная клумба в виде часового циферблата демонстрировала безоблачному небу и августовскому солнцу многоцветную россыпь цветов. Прямо как на открытке.

В другом углу Юнион Терис вершила суд огромная беломраморная статуя короля Эдуарда VII; плечи Его Величества были густо заляпаны голубиным пометом. За королем полукругом стоял ряд скамеек, чтобы его ближайшие советники могли хлебнуть крепкого сидра или лагера прямо из банок в девять часов десять минут утра в среду.

Компания была довольно разномастная: парочка бродяг в грязных форменных брюках, запятнанных жилетах и коросте, другие были в джинсах и потрепанных кожаных куртках, сквозь дыры которых просвечивало яркое солнце. Стил оглядела утренних пьяниц и указала пальцем на молодую женщину с проткнутыми ушами, носом и губами, в густом черно-белом макияже, с сальными розовыми волосами. Она отхлебывала из банки «Ред Страйп».

— Доброе утро, Сюзи. — Инспектор бросила последний сантиметр своей сигареты за ограждение. — Как поживает твой младший братишка?

При ближайшем рассмотрении девушка оказалась совсем не такой молодой, как показалось Логану на первый взгляд. Лет тридцать пять, не меньше. Толстый слой белого макияжа скрывал множество изъянов. Ее грубая кожа была хорошим холстом; покрытые черной помадой губы сложены в форме куриной гузки. Она заговорила с сильным абердинским акцентом:

— Несколько недель не видела этого грязного урода.

— Не видела? — Улыбнувшись, Стил шлепнулась на скамейку рядом с ней. Положила руку на спинку скамейки, как бы обнимая женщину за плечи.

Сюзи тревожно заерзала.

— Ты чего меня обхаживаешь? — спросила она.

— И не надейся. Мне нужен твой брат. Где он?

— Откуда мне знать? — Сюзи глотнула пива. — Все трахает, наверное, свою старую шлюху.

— Забавно, что ты об этом вспомнила, Сюзи. Эту «старую шлюху» вчера утром нашли забитой до смерти. А Джейми не очень-то стесняется кулаками помахать, так ведь?

Девица застыла:

— Джейми никого не убивал.

Какого черта Стил выпендривается? Логан видел, что ставни захлопнулись: теперь им ничего не вытянуть из девицы! Стил нужно было играть спокойней, притвориться, что ничего серьезного нет, а не грузить по полной. Неудивительно, что она возглавляет Штрафную Команду.

— Вот что я тебе скажу, — Стил протянула Сюзи потрепанную визитную карточку полиции Грампиана. — Подумай об этом немного и позвони мне, о’кей?

Она встала, прикурила очередную сигарету и закашлялась, когда дым начал проникать в легкие.

Сюзи объяснила инспектору, что именно она рекомендует ей сделать со своей визитной карточкой, выплеснула остатки лагера и ушла.

Логан подождал, пока девица скроется из виду.

— Зачем вы ей сказали, что Рози мертва? Теперь она никогда не скажет нам, где сейчас Джейми!

Улыбка детектива-инспектора Стил стала хищной.

— Вот тут-то ты и ошибаешься, мистер Герой Полицейский. Именно сейчас она нам скажет, где он точно находится. Она просто еще не знает об этом. — Инспектор встала на цыпочки и посмотрела, в какую сторону Юнион-стрит двинулась Сюзи Маккиннон. — Давай-ка быстренько, мы же не хотим ее потерять.

Она бодро промаршировала через улицу, едва избежав печальной участи быть раздавленной автобусом. Логан, нервничая, последовал за ней. На противоположной стороне дороги она забралась на пассажирское кресло стоящего в неположенном месте «воксолла». За рулем был детектив-констебль Ренни в модных солнечных очках, и, как только Логан устроился на заднем сиденье, они тронулись.

Сюзи они заметили довольно легко — ее черный кожаный прикид и розовые волосы торчали среди летней одежды окружающих, как порезанный большой палец. Она перешла дорогу и, держась в стороне от дорических колонн Мюзик-холла, быстро пошла вниз по Краун-стрит. Ренни на приличном расстоянии следовал за ней, стараясь не выглядеть так, будто хочет снять стоящую на тротуаре проститутку. Десять минут спустя они уже стояли напротив полуподвального этажа дома в Ферри-хилл. Улица была не в лучшем состоянии — рытвины как от оспы и разноцветные заплаты на дорожном покрытии делали ее похожей на прыщавого Франкенштейна. На обочине, истекая машинным маслом, подыхал старый ржавый «форд-эскорт». Быстро пробив номер, они выяснили, что машина принадлежит Джеймсу Роберту Маккиннону. Стил улыбнулась Логану:

— Сказать «А что я говорила?» прямо сейчас или чуть позже?

Дверь была не заперта. Логан с детективом-инспектором Стил сразу прошли на лестницу, которая вела к квартире в полуподвальном этаже. Детектив-констебль Ренни остался на улице перед главным входом на тот случай, если Джейми попытается сделать ноги.

Внизу в пахнущем плесенью коридоре Стил уже было собралась постучать в дверь, но внезапно заколебалась.

— Ты с этим справишься? — спросила она Логана. — Как там твой ахиллесов живот и все такое?

— Это было почти два года назад! — прошипел он. — Я в форме.

Врун несчастный. Шрамы на животе болели к перемене погоды или если он резко нагибался.

Детектив-инспектор Стил тихо постучала в дверь, репетируя про себя акцент попровинциальней, чтобы спросить, не видел ли Джейми ее кошечку. В замке загремел ключ, и на пороге появился возбужденный мужчина в мятой униформе из «Бургер Кинг». Торчащие в разные стороны крашеные блондинистые волосы, налитые кровью глаза, короткий мясистый нос, на подбородке подавала признаки жизни какая-то растительность.

— Да не видел я никакой чертовой… — Его глаза полезли на лоб. — Черт!

И дверь захлопнулась. Или почти захлопнулась, потому что Стил предусмотрительно не убрала из дверного проема свой ботинок. Тяжелая деревянная дверь врезалась ей в ногу, она выругалась, а Джейми Маккиннон метнулся обратно в квартиру.

— Ай-й-й… сволочь!

Прыгая на одной ноге, Стил двумя руками схватилась за ушибленную ногу, а Логан промчался мимо нее в грязный коридор. Дверь в конце прихожей вела в гостиную — посреди комнаты стояла Сюзи со свежей жестянкой «Ред Страйп» в руке и изумлением на лице. Никаких признаков Джейми. Логан повернулся на месте и увидел, что дверь в крошечную грязную ванную открыта, а в дальнем конце хлопнула дверь на кухню.

Выругавшись, он рванул туда. И почему Джейми не мог смыться через парадное, где детектив-констебль Ренни хорошенько вмазал бы ему дубинкой? Он увидел, как спина и ноги Джейми исчезают в кухонном окне. Дверь на черную лестницу была загорожена древней стиральной машиной, поэтому у Логана не было иного выхода, кроме как протиснуться в окно вслед за ним, а потом помчаться вверх по ступенькам на задний двор. Джейми уже стучал копытами по желтеющей траве по направлению к двухметровой стене, почти вплотную подходившей к следующему ряду домов. Скрипя зубами, Логан помчался за ним.

Удача решила подарить ему шанс: когда до стены оставался всего один прыжок, ноги Джейми запутались в складках одежды. Он с размаху рухнул на землю, ударившись лицом о забытую детьми большую пластмассовую пожарную машину. Изрыгая проклятия, он схватился рукой за нос — кровь ручьем текла сквозь пальцы — и с трудом поднялся на ноги. Логан бросился на него, и они покатились по облезлой желтой траве.

Удар был сильный, и шрамы, покрывавшие живот Логана, «взвыли». Он зашипел от боли, а Джейми, с трудом поднявшись на ноги, прыгнул на стену, ограждавшую задний двор. Он уже занес на нее одну ногу, но Логан успел схватить его за другую и сдернул обратно в сад. Подбородок Джейми со стуком ударился о верхний край стены, голова запрокинулась назад, и он рухнул вниз лицом на росший под стеной розовый куст, подняв в воздух туну розовых лепестков.

Тяжело дыша, Логан бросился на него, заломил руки за спину и защелкнул наручники. Осыпаемый проклятиями, он прислонился к стене и постарался убедить себя, что живот болит совсем не так сильно, как на самом деле. А когда боль наконец унялась, рывком поставил Джейми на ноги.

«Бургер Кинг» явно будет не очень доволен состоянием своей форменной одежды. Кровь вовсю текла из расквашенного носа и порванной губы Джейми, а его лицо было покрыто сеткой мелких сочившихся кровью царапин. Он выглядел так, будто выдержал десять раундов с котом Майка Тайсона. Грязно ругаясь, он сплюнул полный рот крови на розовый куст:

— Я из-за тебя чуть язык не откусил!

— Господи, Логан, — сказала Стил, когда он наконец втащил Джейми обратно в квартиру в полуподвальном этаже. — Я же просила тебя его арестовать, а не выбивать из него дерьмо.

Во взгляде Джейми появилось коварство.

— Да, он избил меня! Жестокость полиции! Вызовите мне адвоката! Я вас засужу, ублюдки, за всю жизнь со мной не расплатитесь!

Стил приказала ему захлопнуть пасть. Сюзи сидела на краю засаленной кушетки, нервно копаясь пальцем в бесконечно расширяющейся дыре в подушке, и выковыривала пенорезину цвета зубного налета. Ни на кого не смотрела.

— Ты, сука тупая. — Джейми сплюнул на ковер еще одну порцию крови. — Вывела их прямо на меня!

Сюзи продолжала копаться в диванной подушке.

— Это точно, солнышко мое. — Стил вытащила смятую пачку сигарет, прикурила и с удовлетворением выпустила через нос струю дыма. — Ты ведь не будешь возражать, если мы у тебя тут немного покопаемся, а?

— Пошла на фиг, еще как буду!

Улыбка Стил стала еще шире:

— Ладно, не бзди, у меня есть ордер на обыск. — Она стряхнула небольшой столбик серого пепла прямо на кофейный столик. — Хочешь сообщить нам о чем-нибудь, пока мы не начали? — Молчание. — Нет? — Снова молчание. — Ты уверен? — Где-то на улице прогрохотал грузовик. — Ладно, ты сам себе хозяин.

Конечно же Стил сама обыском не занималась. Зачем, ведь у нее были детектив-сержант и детектив-констебль, чтобы делать за нее всю работу. Они нашли два героиновых чека, полупустую коробку с одноразовыми шприцами и кусок экстракта марихуаны размером с батончик «Марс». А в спальне в шкафу Логан нашел коробку, доверху набитую разной форменной одеждой.

Вернувшись в гостиную, Логан поинтересовался у Джейми, как развивается его карьера в индустрии быстрого питания. Джейми сердито посмотрел на него. Кровь из разбитого носа подсыхала, покрывая красно-коричневой коркой нижнюю половину лица, отчего жидкая бороденка тоже стала топорщиться в разные стороны, как и крашеные волосы на голове.

— Я завязал, о’кей? — ответил он. — Мне проблемы не нужны.

— Что, и работаешь в «Бургер Кинг»?

— Да, и работаю в сраном «Бургер Кинг».

— Ладно, — сказал Логан, вытаскивая из-за спины картонную коробку. — Тогда ты у нас просто работящий маленький кролик! Прямо жонглируешь этими гамбургерами в «Бургер Кинг». — Достал из коробки еще одну униформу: — «Макдоналдс». — За ней еще одну: — «Тейсти Тэтти». — Потом еще…

В коробке была рабочая одежда, наверное, из полудюжины ресторанов быстрого питания Абердина вместе со значками «ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ…», причем ни на одном из них имя «ДЖЕЙМС МАККИННОН» не значилось.

Детектив-инспектор Стил выглядела озадаченной, поэтому Логану пришлось разъяснить ей лично:

— Джейми тот самый парень, который чистит кассы в ресторанах быстрого питания по всему городу. Переодевается в униформу, никто на нового мальчика внимания не обращает. Да и кто будет надевать на себя эти шмотки ради забавы? Он обчищал кассовые аппараты после суматохи во время ланча, потом переодевался и шел обчищать другой ресторан.

Детектив-инспектор Стил бросила сигарету на пол и растерла ее ногой по ковру.

— Отлично, Шерлок, — сказала она без особого восторга. — Но мы сейчас попытаемся вытащить рыбку покрупнее. Джеймс Роберт Маккиннон, я задерживаю вас по подозрению в убийстве Рози Вильямс.

Джейми заорал, что он никого не убивал, но Стил его не слушала. Она зачитала ему права, потом приказала Ренни доставить подозреваемого к машине. И все этот время сестра Джейми молча смотрела на ковер, ковыряя дырку в диване.

— И, Сюзи, спасибо за помощь, — сказала Стил, подмигнув. — Без тебя бы точно не справились.

 

Глава 6

В штаб-квартире полиции Джейми был зарегистрирован, осмотрен врачом и засунут в комнату для допросов номер три.

— Господи, да у вас тут как в печке! — заявил он.

И не шутил. На улице солнце раскаляло булыжники мостовой, а в комнате для допросов номер три радиатор изрыгал жар. Все остальные допросные были заняты, оставалась только эта.

Ворча и потея, Логан зарядил пленки для допроса — аудио и видео, сделал вступление: дата, время, присутствующие — и отошел, освобождая место для детектива-инспектора Стил, которая должна была вести допрос.

Молчание.

Логан бросил взгляд в сторону Стил. Она смотрела на него с изумленным выражением на лице.

— Ну, — сказала она, — давай начинай. Здесь слишком жарко, чтобы фигней заниматься.

Вот так всегда. Снова он должен выполнять ее работу.

Вздохнув, Логан вытащил пачку фотографий Рози, сделанных во время вскрытия:

— Расскажите нам о Рози Вильямс.

Джейми хмуро взглянул на них:

— Ничего говорить не буду, пока не увижу адвоката.

Стил застонала:

— Только не это! Сколько раз я должна этот повторять? По шотландскому законодательству ты не имеешь права на адвоката, пока мы с тобой не закончим. Никаких адвокатов. Сначала допрос, потом адвокат. Понятно?

Хмурое выражение лица Джейми не изменилось.

— Врете вы все, я по телику видел. У меня должен быть адвокат.

— Нет, не должен. — Стил стянула угольно-серого цвета куртку, выставив напоказ темные пятна пота под рукавами своей красной блузки. — Телик тебе врет. Они рассказывают тебе об английском законодательстве. Это не одно и то же. Здесь мы дурью не маемся и не ждем, когда какой-нибудь скользкий ублюдок поможет тебе врать. Давай вытаскивай палец из одного места и расскажи нам, почему ты убил Рози Вильямс, чтобы мы все смогли быстрее выбраться из этой чертовой парилки.

— Не убивал я никого!

— Кончай фигней заниматься, Джейми, я не в настроении.

Он откинулся на спинку кресла, обдумывая ситуацию, потом уточнил:

— Так мне не дадут адвоката?

— Нет! Давай рассказывай об этой чертовой Рози Вильямс, пока я твой подбородкосогреватель по волоску не выщипала!

Джейми, защищаясь, поднял руки:

— Ладно, ладно! Мы того… ну, понимаете… Я жил с ней какое-то время…

— Ты был ее сутенером.

— Да это мы так просто, развлекались…

— Развлекались? Рози тебе в бабушки годилась! Она за деньги трахалась каждую ночь, а ты что? Дома сидел, за ее детьми приглядывал?

Джейми посмотрел на свои руки:

— Не такая уж она была старая.

— Была, была, черт бы ее побрал! Да и страшна как черт.

— Нет, она не такая! — С каждым словом голос Джейми становился громче. — Не страшная она!

Коварная улыбка появилась на лице Стил:

— Ты ведь ее любил, да?

Джейми покраснел и отвел глаза.

— Любил, правда ведь? Ты ее любил, а она была там каждую ночь, с чьим-нибудь членом во рту. Трахалась в подворотнях Рози твоя драгоценная, шлялась там с…

— Заткнись! Заткнись, твою мать!

— Ты из-за этого ее убил, да? Злился, что она не принадлежит тебе полностью? Кто угодно мог ее поиметь, недорого, по цене гамбургера.

— Заткнись…

Стил развалилась на стуле, рассеянно почесывая мокрое пятно под левой подмышкой. Кивнула Логану, и он спросил Джейми, где тот находился с одиннадцати часов ночи понедельника до двух часов утра вторника.

— Дома я был. Спал. — Но что-то мелькнуло в его глазах. — Сюзи вам скажет. Она там была.

Детектив-инспектор Стил вздернула бровь:

— Не в твоей кровати, я надеюсь? — Джейми хмуро взглянул на нее. — Мы пришлем криминалистов, они твою квартиру вверх дном перевернут и найдут следы ее крови, так? Ты ее сильно бил, должно быть, все там кровью забрызгал. — Она наклонилась вперед, постучала по столу пальцем в никотиновых пятнах. — Да и не в первый раз ты ее так избивал, правда? Поэтому она тебя и выгнала.

— Я не хотел делать ей больно! — Полились слезы.

Улыбка Стил стала победной:

— Но сделал, правда? Не хотел делать ей больно, но очень сильно поранил. Это что, случайно произошло? Давай, Джейми, расскажи нам, тебе станет легче.

Спустя час они так и не смогли ничего из него вытянуть. И, как выразилась Стил, очень уж было жарко в комнате для допросов, чтобы и дальше продолжать маяться дурью. Джейми Маккиннон отправился в камеру, а Логан с детективом-инспектором Стил — в столовую. Там повсюду были запотевшие алюминиевые банки с ледяным «Айрон Брю».

— Господи, теперь мне лучше, — сказала она несколько минут спустя на автомобильной парковке на заднем дворе, стоя среди патрульных и служебных полицейских машин, с банкой в одной руке и тлеющей сигаретой — в другой. — Вызовем прокурора, пусть пленку посмотрит. «Я не хотел делать ей больно»… Вот дерьмо, нам бы только пару свидетелей найти, и тогда мы вволю посмеемся. — Она улыбнулась и набрала полный рот «Айрон Брю». — Я знала, что придет время и удача мне улыбнется.

К сожалению, для Логана это время еще не пришло. Сказав «Нам бы только пару свидетелей найти», Стил имела в виду, что Логан изменит расписание своих дежурств и несколько следующих ночей проведет, шатаясь по докам и болтая с проститутками. В кои-то веки его смена совпала со сменой Джеки, а Стил все перетрясла. Джеки его убьет.

— Ты еще молодой, — сказала Стил, когда он начал жаловаться, — переживешь. После ланча можешь свалить домой. Подремлешь немного. И давай-ка вызовем сюда прокурора…

Прокурор и ее новая заместительница за время просмотра записи допроса Джейми Маккиннона не проронили ни слова. Пленка была хорошим началом, но ее было недостаточно, чтобы добиться осуждения: для этого нужны настоящие, крепкие улики.

— И раз уж мы заговорили об уликах, — сказала Рейчел Туллок, помощник прокурора вселенского масштаба, — как там продвигаются дела с презервативами?

Прокурор растерялась, когда Логан доложил ей о двухстах тринадцати использованных противозачаточных средствах, находившихся в морге в морозильной камере для хранения образцов тканей, — по-видимому, она впервые услышала о впечатляющем плане своего заместителя. По крайней мере, у той хватило ума покраснеть и признать, что презервативов оказалось значительно больше, чем она предполагала. Но поскольку теперь у них имеется подозреваемый и он находится под арестом, они могли бы сравнить его ДНК с другими, из презервативов. Вдруг совпадет? Прокурор на минуту погрузилась в молчание, обдумывая предложение, и согласилась, что, возможно, это не повредит. Логан еле сдержался, чтобы не застонать. Исобел непременно обвинит его во всей дополнительной работе, которая на нее теперь свалится. Утешала его лишь мысль о том, что она все равно его уже не любит.

Когда он спустился в морг, чтобы сообщить важную новость, Исобел стояла на том же самом месте, склонившись над мозгами в ведре. Ее реакция на просьбу Логана о сравнительном анализе ДНК была почти такой, как он и предполагал. Только ругани было больше.

— Не смотри на меня так, — сказал он, когда она замолчала, чтобы перевести дух. — Я же сказал: это все из-за нового заместителя прокурора. Она просто повернута на использованных презервативах. Можно ведь установить группу крови у образцов спермы и сделать сравнительный анализ ДНК только для тех, которые совпадают с группой крови Джейми Маккиннона?

Исобел неохотно согласилась, что так работы будет значительно меньше. Но все равно была очень недовольна. Ворча, она вытащила презервативы из морозильника, где они провели достаточно времени и успели затвердеть. Второй раз в жизни.

Логан посмотрел на часы и предоставил ей самой разбираться с этой проблемой. Если поспешить, он еще успеет в столовую на ланч с Джеки, а потом домой, чтобы попытаться немного поспать. Правда, без особой надежды: он всегда с трудом приспосабливался к ночным дежурствам и всегда перед ними брал пару выходных, чтобы привыкнуть к самой мысли о них. И к черту диету. Сегодня он съест жареную картошку и лазанью. И пудинг.

Правда, пораскинув умом, он пришел к выводу, что тапиока была не самым мудрым решением. Наблюдая, как густеет в тарелке белая с полупрозрачными комочками масса, он все время почему-то думал о том, как Исобел размораживает в морге презервативы. Вздрогнув от омерзения, оттолкнул тарелку в сторону.

— Вечно эта старая сука вмешивается! — Джеки сердито ткнула ложкой в бисквитное пирожное. — Какого черта она ломает тебе расписание? Если ты выходишь в ночную смену сегодня и завтра… — Она подсчитала что-то на пальцах. — Тогда твои смены на шесть дней с моими не совпадают! И лет сто пройдет, пока они совпадут!

— Да знаю я, знаю! Придется мне снова свои смены сдвигать. Хотя один Господь знает — когда.

— У меня тоже есть свои планы.

Логан взглянул на нее:

— Ого! Мы куда-то уезжаем?

— Теперь уже нет, ты ведь всю пятницу проспишь. — Тук, тук, тук ложкой по пирожному. — Вот что тебе скажу: я ее убью!

— Ох-хо-хо, как говорится, помяни черта…

В дверях столовой, вытянув шею, стояла детектив-инспектор Стил. Кого-то высматривала. И у Логана появилось мерзкое ощущение, что он знает кого. Он уже собрался нырнуть под стол, притворившись, что уронил вилку, когда она его заметила.

— Эй! Лазарь! — закричала она так, что Логан вздрогнул. Все, находившиеся в столовой, уставились на него. — Ты закончил? — Она не стала ждать ответа. — Давай поторапливайся: у нас вызов, нужно ехать.

Джеки наклонилась и прошептала через стол:

— А я-то думала, что ты собирался пойти домой поспать.

Его нашла миссис Маргарет Хендри, которая вышла выгулять свою собачку, Джека, в лесу Гарлоги-вудз. Ну, точнее говоря, это, конечно, Джек его нашел: как залает, как в кустарник бросится! И не возвращался, как Маргарет его ни звала. В конце концов она полезла за ним в кусты. А он лежал совсем рядом с небольшой полянкой, застряв между корнями поваленного дерева: большой красный чемодан, в него, наверное, влез бы запас одежды на неделю. Запах был ужасный: воняло гниющим мясом. Джек конечно же сразу бросился к нему, повис на ручке, упершись четырьмя своими маленькими лапками в землю — уж очень ему хотелось покопаться внутри. Ну, этот запах плюс чемодан… тут все было понятно как дважды два. Маргарет вытащила мобильный телефон и позвонила в полицию.

Грязно-белый «форд-транзит» криминалистов был брошен на придорожной стоянке для автомобилей, прямо за патрульной полицейской машиной, и Логан поставил их ржавый «воксолл» почти вплотную к границе стоянки, от души надеясь, что никто не въедет ему в зад. С заднего сиденья, как ошпаренный, выскочил детектив-констебль Ренни, отряхивая пепел с лица и волос — всю десятиминутную поездку из Абердина Стил сидела с открытым окном, и пепел от ее сигарет носился по салону машины, как маленький снежный буран, именно поэтому Логан предпочел сесть за руль. Он подождал, пока инспектор отправит Ренни выяснять, где место преступления, потом спросил ее, значит ли это, что ему теперь не надо выходить в ночную смену.

— Хм-м?.. — Стил уставилась на него с отсутствующим видом. Она вытаскивала три защитных комбинезона в индивидуальных упаковках из коробки в багажнике машины. — Нет, — сказала она наконец. — Прости, но мне нужно, чтобы ты нашел свидетелей. Мы оба знаем, что алиби Джейми — кусок дерьма. Просто мы должны это доказать.

— Тогда зачем вы меня сюда притащили? — Это слегка напоминало скулеж, но Логану было уже все равно.

Стил вздохнула:

— А что прикажешь мне делать? Знаешь, почему нас называют Штрафной Командой? Летучим Отрядом Засранцев? Фабрикой Обломщиков? Потому что сюда сливают ублюдков, которые не могут двумя руками свою жопу найти. Сюда выставляют бесполезных задротов, чтобы не путались под ногами и не натворили ничего непоправимого… Мы и этот вызов получили только потому, что все нормальные сотрудники были заняты… — Она грустно улыбнулась: — Логан, кому еще я могу доверять? Кого мне брать с собой? Эту банду полудурков, с которыми я возилась? — Она протянула ему защитные костюмы. — Не бери в голову, тебе не придется работать всю ночь. Часам к двум можешь закончить. Считай это премией. — Она похлопала его по руке и потопала в лес по изрезанной колеями проселочной дороге, оставив его тихо посылать ей вслед проклятия.

Детектива-констебля Ренни они нашли на обочине проселка, примерно в полумиле от главной дороги. На ковре из коричнева-то-желтых сосновых иголок попадались сломанные ветки, виднелись отпечатки чьих-то следов.

— Вон там, — сказал он, показав пальцем направление, явно гордясь собой.

Логан протянул ему защитные комбинезоны, пусть понесет. Как выражается Стил, делегирование полномочий. В лесу было прохладно, на земле под ногами лежали солнечные пятна, просачиваясь сквозь навес из острых зеленых иголок.

Казалось, что под ветвями должна стоять мертвая тишина, но нет. Откуда-то спереди доносились ругательства, перемежаемые чьим-то робким бормотанием. А потом пошел залах. Это была тошнотворная, переворачивающая желудок вонь. Подавляя позывы рвоты, Логан попытался дышать через рот. Это было лучше, но ненамного.

Они вышли к небольшой прогалине, на которую, как громадная деревянная костяшка домино, упала старая сосна, прихватив с собой несколько деревьев поменьше. Сейчас она лежала на земле, вершиной в сторону дороги, а ее корни торчали вверх, как грязные солнечные лучи, скрывая от глаз главную достопримечательность. Здесь уже была команда криминалистов, пытавшихся установить тент над нижней частью дерева: трое поднимали сопротивлявшуюся синюю материю, а еще двое силились натянуть ее на корни. На другом конце прогалины стояла средних лет женщина в прогулочной одежде, с возбужденным терьером на поводке, подпрыгивавшим, как мячик, у ее ног. Молодой констебль в униформе вытянулся при виде детектива-инспектора Стил.

— О’кей, — сказала Стил, вытаскивая из пачки очередную сигарету, — реверансы делать не обязательно.

Ухмыляясь, констебль доложил, как миссис Хендри привела его к месту и он вызвал криминалистов, как только увидел чемодан. Дежурный врач и патологоанатом уже едут. И прокурор тоже.

— Хороший мальчик, — сказала Стил, когда он закончил. — Если бы я была детективом-инспектором Инщем, ты бы получил конфетку.

Вместо этого она, к его ужасу, протянула ему сигарету. Конечно же курить на месте преступления было совершенно неправильно. Вдруг произойдет загрязнение?

— Да, возможно, ты прав, — сказала она, выпуская дым.

Они попросили миссис Хендри еще раз повторить, как все было. Нет, она ничего не трогала; ну, вы, наверное, и не собирались этого делать, не так ли? Конечно, особенно когда находишь труп в чемодане.

Стил подождала, пока миссис Хендри с ее агрессивной собачкой проводят с места преступления, и неторопливо приступила к следственным действиям.

— Ладно.

Она взяла у Ренни комбинезон, оперлась на Логана, заправляя брюки в носки, и влезла в него. Когда на всех были надеты костюмы, оставлявшие открытыми только их лица, она прошла к месту, где криминалисты уже почти воздвигли шатер. В воздухе кишели мухи.

— Вы, черт возьми, этим весь день будете заниматься? — спросила она.

Худой мужнина с грязно-серыми усами хмуро взглянул на нее:

— Это не так просто, знаете ли!

— Бла, бла, бла. Вы уже открыли чемодан?

И не собирались, последовал ответ. Никогда не знаешь, с каким патологоанатомом придется работать, и если это будет та баба Макалистер, то она твои яйца легко может в банку засунуть за то, что напачкал на ее месте преступления. Поэтому чемодан будет стоять закрытым, пока она или дежурный врач сюда не приедут. Стил посмотрела на чемодан из красной ткани.

— Прямо как на Рождество, правда? — сказала он Логану. — Подарки лежат под елкой, ты уже знаешь, что внутри, но тебе не позволяют его открыть, пока не придет Санта. Хотя было бы неплохо поглядеть одним глазком, правда ведь?

Она направилась к тенту, но на входе ее остановил Грязные Усы.

— Нет, — сказал он ей. — Нет, пока патологоанатом не придет!

— Да ладно, это мое место преступления! Как, черт возьми, я смогу поймать ублюдка, если вы не позволяете мне покопаться здесь?

— Вы можете копаться где угодно, когда патологоанатом разрешит. А до тех пор эта территория остается неприкосновенной. И кроме того, — Криминалист указал на сигарету, торчавшую из угла инспекторского рта, — с этим вы вообще туда не пройдете!

— Да ради бога…

С этими словами детектив-инспектор Стил отправилась докуривать свою сигарету и дуться. Десять минут, полторы сигареты, потом послышалось «Эгей!», а затем шелест и хруст веток — кто-то пробирался сквозь кусты.

Это была новая заместительница прокурора, уже надевшая белый защитный комбинезон и синие бахилы, хотя ее спутники все еще оставались в обычной одежде. За ней шла прокурор, занятая глубокомысленным разговором с доктором Исобел Макалистер — падите ниц, Снежная Королева грядет, — и замыкал процессию док Вилсон, молча пялившийся Исобел в спину.

Прокурор мрачно улыбнулась всем, попросила быстро ввести ее в курс дела, надела комбинезон и исчезла в шатре на месте преступления, прихватив с собой Исобел и упиравшегося дока Вилсона. Свою заместительницу она оставила переминаться с ноги на ногу у входа в вонючий синий пластиковый грот, поскольку Грязные Усы отказался пропустить ее на место преступления.

— Да вы ведь и песок, и грязь, и еще бог знает что на себе притащите с того места, где переодевались! — сказал он, указывая на ее защитный костюм и бахилы. — Вам нужно переодеться в другой костюм.

Сильно покраснев, она разделась, оказавшись в мрачном черном костюме и канареечно-желтой блузке. Этот наряд, вместе с ярко-розовым лицом и кудрявыми рыжими волосами, делал ее очень похожей на сердитую пчелу. Детектив-инспектор Стил оставила ее наедине со своими проблемами и потащила Логана на место преступления.

В вонючем воздухе шатра сотни мух носились кругами и гудели, у Логана кожа покрылась мурашками. От солнечного света, который на лужайке был ярче, чем в лесу, пластиковое полотно шатра ярко светилось, окрашивая все внутри болезненно-синим цветом. Криминалисты, похожие в своих белых комбинезонах на синекожих смурфиков, предпочитали держаться от Исобел на почтительном расстоянии. Так, на всякий случай. Видеооператор снял пару длинных панорамных видов, а потом пристроился у нее за левым плечом, чтобы получить удачный ракурс, когда чемодан откроют. Фотограф сверкнул вспышкой, на мгновение все стало разноцветным, а потом снова погрузилось в оттенки синего. Послышался хруст пластика, и Рейчел, одетая в новый защитный комбинезон, просунула голову в мерзкую вонь шатра, присоединилась к Логану и Стил, стоявшим в дальнем углу, и начала внимательно следить за тем, как Исобел изучает чемодан.

— Чемодан среднего размера. Относительно новый.

В кармане у нее жужжал диктофон. Она попробовала замок на чемодане: он был закрыт, и она приказала одному из криминалистов вскрыть его. И раз семь повторила, чтобы он был аккуратен.

Наконец замок был уложен в пакет для улик, и Исобел взялась за крышку чемодана:

— Посмотрим, что у нас тут…

Запах был мгновенным и оглушающим. Логан думал, что раньше запах был ужасный, но когда чемодан открыли — он стал в тысячу раз хуже. По всей видимости, чемодан был водонепроницаемый и оказался наполовину заполнен вязкой, вонючей жидкостью, которая окружала нечто, напоминавшее туловище. Сантиметров шестьдесят в длину. Значит, принадлежало взрослому. Грудей Логан не заметил, значит, скорее всего, мужчина. Если только их не отрезали. Кожа покрыта ворсистой плесенью и лоснится от слизи.

Сбоку кто-то резко дернулся — это Рейчел закрыла рот и нос рукой и, шатаясь, вышла наружу. Логан ее не осуждал. Его желудок пришел к точно такому же заключению и стремительно пробирался ко рту.

Потом Исобел сказала:

— Вот сукин сын…

Логан испуганно спросил:

— Что?

Она присела на корточки:

— В прямом смысле слова. — И показала на сморщенный, гниющий кусок мяса, засунутый в чемодан и спрятанный под деревом в лесной чаще у черта на рогах. — Это не человек.

 

Глава 7

В палатке наступило молчание, прерываемое только жужжанием мух. Жирные, с синими блестящими брюшками, они расселись на разлагающемся туловище. Питались. Логан был единственным, кто задал очевидный вопрос:

— Что значит «не человек»?

— Ну, для начала, все тело покрыто волосами.

Логан заглянул в испускающий зловоние чемодан. Исобел была права: то, что он принял за черную ворсистую плесень, на самом деле оказалось шерстью. Натуральной, без обмана, шерстью.

— А если это не человек, чье же это тело?

Исобел ткнула пальцем в туловище уже не с такой осторожностью, как если бы она обращалась с человеческими останками:

— Собачье, должно быть. Может быть, лабрадор? Чье бы ни было, Общество по борьбе с жестоким обращением с животными разберется. — Она встала, вытерла пальцы о комбинезон, оставив на груди двойную склизкую полосу.

— А почему оно здесь? Зачем так мучиться, чтобы спрятать мертвую собаку?

— Вы детектив, вы мне и скажите. Какова бы ни была причина, останки не человеческие. А теперь, с вашего позволения, я бы хотела заняться настоящей работой. — И умчалась.

Логан в изумлении наблюдал за тем, как она уходит.

— Почему я опять виноват? — спросил он у Стил.

Инспектор пожала плечами и поплелась из шатра за сигаретами, сразу за ней вышла прокурор.

Логан покачал головой:

— Док? Рискнете высказать предположение?

Док Вилсон нахмурился.

— A-а… понятно, — сказал он, — не по чину великому патологоанатому осматривать дохлую собаку, а мне пожалуйста, так что ли? Я врач, а не сраный ветеринар!

Логан заскрипел зубами:

— Я просто хочу, чтобы мне кто-нибудь сказал, что здесь происходит! Вы не можете слезть со своего любимого конька минут на пять и, черт побери, помочь… просто для разнообразия?

Криминалисты стояли, пристально изучая свои ботинки, а Логан и дежурный врач скалились друг на друга. Первым сдался Логан:

— Простите, док.

Доктор Вилсон вздохнул, пожал плечами и склонился над чемоданом, поманив Логана. Поскольку это уже не было следственными действиями по убийству, ходить на цыпочках вокруг улик не требовалось. Доктор, кряхтя, высвободил чемодан, застрявший в корнях дерева, и шмякнул на землю, выплеснув часть вонючей жижи на землю.

Кашляя и отплевываясь от вони, Вилсон ткнул пальцем в волосатое туловище, перевернув его в чемодане. Нижняя сторона была насквозь пропитана гнилостной жидкостью. Голова, ноги и хвост были отрублены, на их месте было темно-лиловое вздутое мясо.

— Я не патологоанатом, заметьте, но похоже, что эти разрезы были сделаны чем-то вроде очень острого, средней длины лезвия. Может быть, кухонным ножом? Разрезы почти сплошные, много не рубили. Тот, кто это сделал, свое дело знал неплохо: сначала сплошной надрез вдоль сустава, потом конечность извлекается из суставной ямки. Очень расчетливо. — Он снова перевернул туловище на спину. — Следы надрезов вокруг головы более беспорядочны. Не так-то просто это сделать — отделить голову от тела. А хвост просто отрубили… — Док Вилсон нахмурился.

— Что?

Он показал на нижнюю часть туловища, там, где мех превратился в месиво из жидкости и мух. Осторожно ткнул пальцем:

— Область гениталий: многочисленные колотые раны. Этот ублюдок его яйца в куски искромсал.

И тогда Логан все понял.

Он встал и велел криминалистам продолжать паковать, нумеровать и надписывать. Действовать, как на месте преступления, даже несмотря на то что это всего лишь мертвая собака. Озадаченный, усатый парень начал возражать, но Логан возражений не принимал. Относиться максимально серьезно: волокна, отпечатки пальцев, образцы тканей, вскрытие — короче, по полной программе.

— В чем смысл? — требовательно спросил усатый. — Это же просто чертов лабрадор!

Логан взглянул на обезображенное туловище, засунутое в чемодан, спрятанный в лесу.

— Нет, — сказал он, ощутив знакомое сосущее чувство тревоги. — Это не просто лабрадор. Это генеральная репетиция.

Детектив-инспектор Стил приказала Ренни на обратном пути подбросить Логана до дома, чтобы он смог поспать несколько часов перед тем, как выйдет на дежурство в десять вечера. Они доехали до Маришаль-стрит. Логан, проклиная все на свете, вошел в подъезд и поднялся к себе в квартиру. И Стил, и прокурор без особого удовольствия выслушали его теорию о туловище, но вынуждены были согласиться с тем, что все это чертовски напоминает приготовление к убийству. Кто-то явно пробовал воду перед тем, как нырнуть. Прокурор утвердила проведение полного посмертного вскрытия; Исобел, разумеется, будет просто счастлива: кромсать грязного, гниющего лабрадора в ее чудесном чистом морге. Ее удар хватит. А потом она во всем обвинит его. Ворча, Логан забрался под душ и попытался смыть с себя отвратительный запах гниющей собачьей плоти; через полчаса он уже сидел в гостиной с банкой пива в руке и смотрел дневную программу по телевизору, пытаясь утомиться и заснуть.

Когда Джеки переехала к нему, в его квартире произошли большие перемены — в ней не стало даже половины того порядка, который был прежде. Женщины — это просто хаос с сиськами. Ни одна вещь на кухне не лежала на своем месте. Если какой-нибудь вещью пользовались, она возвращалась в совершенно другое место, но только не туда, откуда ее взяли; у Логана уходило несколько минут на то, чтобы найти тостер. Журналы переполняли кофейный столик и падали с него, газеты были сложены кучей на полу, нераспечатанные письма лежали вперемешку с меню из китайских ресторанов, торгующих навынос, и обрывками бумаги. Ее коллекция свинок тоже поселилась у него: фарфоровые свинки, глиняные свинки и еще чудесные розовые свинки черт знает из чего. Они были расставлены по всей гостиной и активно собирали пыль. Но все это Логан не променял бы ни на что на свете.

Очень скоро он перешел ко второй банке пива; солнечный свет врывался через окно в гостиной, комната озарялась теплым, мягким светом. Он начал засыпать: сон волнами наплывал на него и откатывал, качая на своих волнах расчлененные трупы…

Логан резко выпрямился в кресле, пытаясь понять, где он, — мутные глаза широко раскрыты, сердце стучит в ушах. Телефон зазвонил еще раз, он, выругавшись, повернулся и схватил телефонную трубку. Сон сразу куда-то пропал.

— Алло?

Голос с ярко выраженным акцентом уроженца Глазго забубнил в трубке:

— Лаз, дорогой мой. Как дела? — Колин Миллер, популярный репортер из «Пресс энд джорнал», главной ежедневной газеты Абердина.

— Сплю. Что тебе нужно?

— Спишь? В это время? Решил слегка позабавиться с очаровательным констеблем Ватсон, а? — Логан не удостоил его ответом. — Ну да ладно, слушай, мне тут позвонила одна женщина, говорит, что нашла труп сегодня в лесу. — О господи, подумал Логан, миссис Хендри зря времени не теряла. — Давай, дружище, раскалывайся! Кто это?

Логан нахмурился:

— Ты еще не успел поговорить с Исобел, да?

Сконфуженная пауза, потом:

— Да, ну… ее мобильный телефон не отвечает, а на офисном автоответчик.

Колин Миллер был не только многообещающим журналистом, он был еще «слегка грубоватым парнем» Исобел, тем самым, которым она увлеклась после того, как покончила с Логаном. Для него это могло стать вполне весомой причиной, чтобы невзлюбить бесцеремонного засранца, но почему-то не стало.

— Давай, Лаз, колись! Ваша чертова информационная служба выдает обычное дерьмо: «Без комментариев». Ты ведь был там, правда?

Вздохнув, Логан откинулся на спинку кресла:

— Я могу сказать только, что сегодня в Гарлоги-вудз нами были обнаружены органические останки. Если хочешь узнать подробности, рекомендую обращаться в пресс-службу. Или дождись, пока Исобел вернется домой.

— Черт… Да ладно тебе, Лаз, дай мне хоть что-нибудь, чтобы можно было начать работать! Я ведь был хорошим мальчиком, ничего не пустил в печать без твоего одобрения…

Логан не мог сдержать улыбку — брать верх всегда очень приятно. Если бы Миллер опубликовал хоть что-нибудь из того, что патологоанатом нашептала ему между простынями, не получив одобрения Логана, ей бы пришел конец. Логан пошел бы тогда прямо в службу собственной безопасности и рассказал бы им все о прежних «опрометчивых поступках» Исобел и ее отношениях с прессой. С ее карьерой было бы покончено.

— Слушай, давай я принесу чего-нибудь вкусненького к чаю, мы посидим, поговорим. Может быть, у меня будет что-нибудь, что тебе полезно знать. Обменяемся информацией, типа того.

— Что, как в прошлый раз? Нет, черт возьми, большое спасибо.

— Ну ладно, прости меня, о’кей? Он сказал мне, что там все будет забито краденым… — Последовала короткая пауза. — Слушай, ты ведь работаешь над этим большим пожаром? — Логан сказал, что нет, но это не означало, что он не был в этом заинтересован — наводка по делу о поджоге, которое вел Инщ, могла помочь ускорить его перевод из Штрафной Команды. — Отлично, как насчет восьми часов?

В замке загромыхал ключ, входная дверь открылась. Это вернулась с работы Джеки, в руках у нее была пицца, которую она купила в забегаловке напротив, и она держала ее на загипсованной руке, как на подносе. Она увидела его и протянула бутылку «Шираза».

— Подожди минуту, — сказал он, закрыв микрофон рукой. — Колин Миллер хочет заглянуть на чай.

Джеки фыркнула:

— Без вариантов, черт возьми. Пицца, вино — и в койку. Можно все сразу.

Она поставила пиццу на кофейный столик и начала снимать брюки.

Логан улыбнулся:

— Кх-м-м… Прости, Колин, тут кое-какие дела появились. Мне пора.

— А-а? Что? Что случилось?

Логан положил трубку.

Позевывая, легкой походкой Логан шел по Маришаль-стрит, направляясь в штаб-квартиру полиции. На часах было девять сорок пять, и солнце уже подумывало о том, как бы пойти домой отдохнуть. Дневная жара медленно выветривалась из гранитных зданий, согревая воздух, несмотря на то что уже наступил вечер. Много чего осталось нерассказанным голому констеблю Ватсон под пиццу и вино. И не нужно было застегивать униформу на все пуговицы. Сегодняшняя операция проводилась строго в гражданской одежде.

В штаб-квартире полиции людей было больше, чем ожидал Логан, — по всему зданию сновали полицейские. Большой Гари, похожий на слишком туго набитый диван в плохо сидящем чехле, сидел за своим столом, держа в громадной лапе вафлю с карамелью, и делал какие-то записи.

— Добрый вечер, Лазарь, — сказал он, роняя шоколадные крошки на список дежурств.

— Добрый вечер, Гари. Что это все тут носятся как сумасшедшие?

— Ты что, не знаешь? Скоро наркоту привезут. Сегодня был хороший улов, просто громадный. Половину смены на улицу выгнали, играть в полицейских и воров. — Он слегка нахмурился и полистал засыпанный шоколадом журнал. — А ты почему здесь? Ты в дневную должен выходить…

Счастливая улыбка сошла с лица Логана.

— В ночную — сегодня и завтра. И сегодня я только до двух ночи, уже почти целый день отработал.

— Вот уроды… — Большой Гари нацарапал что-то шариковой ручкой в журнале дежурств. — Почему мне никто никогда ничего не говорит? Кто такое решение принял?

— Детектив-инспектор Стил.

Большой Гари заворчал и откусил приличный кусок вафли:

— Чертовски на нее похоже. — Он покачал головой. — Особенно с тех пор, как суд над Кливером просрали…

Зазвонил телефон, и Большой Гари ушел.

Логан расписался в журнале, развернулся и вышел. Пошел по Маришаль-стрит, потом через мост, потом прошел мимо своего дома. Портовые огни уже мигали, собирая вспомогательные суда, блестевшие громадными ярко-оранжевыми корпусами в лучах медленно садившегося солнца. Вода приобрела темно-фиолетовый оттенок, отражая темнеющее небо. У подножья холма Логан повернул налево, выглянул на Шор-лейн, чтобы посмотреть, не вышел ли кто на работу. Пока было пусто.

Сунув руки в карманы, он медленно шел по набережной, по пути заглядывая в каждый проход, в каждый закоулок и на каждую парковку. Большинство ночных бабочек, с кем он заговаривал, были готовы помочь, правда, приходилось клясться могилой матери, что он не будет их арестовывать. Рози они знали — все они занимались одним делом, — и им было очень жалко, что она погибла. Но никто ничего такого не видел.

Он уже пошел на второй круг, как его мобильник разразился какофонией бипов и свистков. Снова Колин Миллер:

— Так, коротенький звоночек. Сказать, что ты все просрал, парень. Ваша пресс-служба сообщила, что туловище не человеческое. Просто собака. Это значит, что теперь торговать тебе нечем.

Логан тихо выругался — надежда на обратный билет с Фабрики Засранцев накрылась.

— Лаз, ты меня слышишь?

— Да, я думаю…

Должно же быть что-то, что можно дать Миллеру… и тут до Логана дошло: он рассказал Миллеру о своей теории генеральной репетиции убийства.

— Здорово, пустим это в печать, пойдет боковой врезкой.

— Ну что ж, давай поддай жару.

— Имя «Грэм Кеннеди» тебе что-нибудь говорит? Наркотой приторговывал рядом с мостом через Дон, травкой в основном, но бывало и кое-чем покруче, когда товар найдет. — Логан никогда о нем не слышал. — Ну, так вот, он был одним из тех хорошо прожаренных сквоттеров.

Отлично, ходили слухи, что детектив-инспектор Инщ до сих пор не идентифицировал тела. Немного, но с этого можно начать. Логан поблагодарил и отключился. Не так все плохо сегодня складывалось.

Когда он снова вернулся на Шор-лейн, было почти половина двенадцатого. С прошлой ночи уличное освещение тут не стало лучше: темнота лишь в нескольких местах прерывалась островками бледно-желтого света. В самом конце, где на разрыве двойной линии машины могли развернуться, чья-то одинокая фигура упорно продолжала предлагать себя. Сунув руки в карманы, Логан вошел в переулок, окунувшись в запах разлагающихся крыс. Слава богу, крысы пахли не так ужасно, как гниющий лабрадор. Девочке, навязчиво предлагавшей свои услуги напротив товарного склада «Шор Портере», было не больше шестнадцати лет, если не меньше. Она была в короткой черной юбке, топе с глубоким вырезом, чулках в сетку и черных лакированных туфлях на высоких каблуках. Очень стильно. Волосы с перманентом зачесаны вверх, как у рок-звезд 1980-х, на лице столько макияжа, что хватит выкрасить целый мост. Она оглянулась на звук шагов Логана и с опаской взглянула на него.

— Добрый вечер, — сказал он приятным нейтральным голосом.

Она оглядела его с ног до головы:

— Чего надо?

Не местная. Акцент, что-то среднее между Эдинбургом и Украиной. Слова слегка смазаны на концах, как будто уже прибалдела.

— Ты здесь по понедельникам? — спросил Логан. Она попятилась. — Все в порядке, — сказал он, подняв вверх руки. — Просто хочу с тобой поговорить.

Ее глаза забегали. Влево, вправо… и она сорвалась с места. Логан схватил ее за руку, остановил.

— Мне больно! — заскулила она, вырываясь.

— Я просто хочу задать тебе несколько вопросов. Все в порядке…

Из кустов выползла тень.

— Нет, ни хрена не в порядке! — Здоровый детина в кожаной куртке и джинсах. Бритая наголо голова, козлиная бородка, кулачищи. — Отпусти сучку, или я вскрою твою тупую башку!

Логан мило улыбнулся ему:

— Не надо быть таким агрессивным. Всего пара вопросов, и я пойду своей дорогой. Ты была здесь в понедельник ночью?

Мужик похрустел костяшками пальцев и шагнул вперед:

— Ты что, глухой? Я тебе сказал: сучку отпусти!

Вздохнув, Логан достал бумажник, раскрыл его и продемонстрировал удостоверение:

— Детектив-сержант Логан Макрей. Все еще хочешь вскрыть мне голову?

Парень застыл, перевел взгляд с удостоверения на Логана, потом на сопротивляющуюся девчонку, потом снова на Логана. И дал деру.

Логан и девчонка наблюдали за тем, как он исчезает вдали: для такого крупного парня бегал он достаточно быстро. Она стояла открыв рот, прекратив борьбу, а потом выдала вслед сматывающемуся сутенеру поток ругательств на каком-то иностранном языке. Логан значения слов не понял, но суть, в общем, была ясна.

— Ладно, — сказал он, когда у нее закончились воздух, да и вдохновение, — все в порядке, я не собираюсь тебя арестовывать. Я на самом деле хочу с тобой поговорить.

Она снова оглядела его с головы до ног:

— Я очень хорошо говорить грязный. Ты хочешь грязный говорить?

— Нет, не в этом смысле. Пойдем, куплю тебе выпить.

«Риджентс Армс» был небольшой бар на Риджент-ки, с лицензией на торговлю до трех часов ночи. Не самое уютное заведение в Абердине: темное, грязное, одна буква на вывеске не горела, воняло пролитым пивом и застарелым табачным дымом. Очень популярное место у тех, кто ошивается возле доков после захода солнца. Логан оглядел посетителей и заметил по меньшей мере троих, кого он уже арестовывал — за нападение с применением физического насилия, занятие проституцией, взлом и проникновение. Поэтому ни при каких обстоятельствах он не стал бы пользоваться здесь туалетом. Зайти в маленькую комнату с единственным выходом в баре, где полно людей, которым очень нравится смотреть, как у полицейского мозги вытекают на грязный пол? Лучше самому врезать себе кувалдой по морде, чтобы другие не трудились. Но никто ничего не сказал, когда он усадил молоденькую девчонку в кабинку и принес ей бутылку «Бад». Если она достаточно взрослая, чтобы торговать своим телом на улице, значит, она вполне взрослая, чтобы выпить бутылку пива.

— Ну, — сказал он, — и что за друг у тебя был?

Она нахмурилась и выпалила еще одну порцию непонятных ругательств в адрес своего сбежавшего защитника. Логан спросил, на каком языке она ругается, и она ответила: на литовском.

Зовут ее Кайли Смит (будешь мне сказки рассказывать, подумал Логан), и она в Шотландии уже восемь месяцев. Сначала Эдинбург, потом Абердин. Ей больше нравился Эдинбург, но что поделать? Приходится идти, куда пошлют. И ей не шестнадцать, ей девятнадцать. На это Логан тоже не купился. В пабе было темновато, но все-таки лучше, чем под мигающим желтым светом уличных фонарей на Шор-лейн. Ей было лет четырнадцать, не больше. Понравится ей это или нет, но придется ей пойти в участок. Он ни за что не позволит ребенку снова вернуться на улицу. Ей в школу нужно ходить!

«Друг» сказал, чтобы она называла его Стив, но Логан для него не опасен, потому что она все равно с ним останется, а он будет ее бить. Логан неопределенно хмыкал, потом спросил Кайли, где она была в понедельник ночью.

— Я идти с человеком в костюме, он хочет, чтобы я делать грязную вещь, но платить хорошо. Потом я идти с другой человек, пахнуть очень плохо картошка жареная, кожа вся жирная. Я идти…

— Извини, я не это имел в виду. — Логан постарался не думать о том, как жирные пальцы лапают школьницу. — Я вот о чем спрашиваю: откуда они тебя забирали?

— О-о… я понимать. То же место, как сегодня. Вся ночь. Я делать хорошие деньги. — Она подтверждающе кивнула. — Стив нести мне завтрак, я работать хорошо. «Хэппи Мил».

Да Стив просто транжира.

— Ты знала женщину, на которую напали?

Кивнула:

— Знать.

— Ты что-нибудь видела?

Покачала головой и добавила:

— Она стоит там всю ночь, один мужчина приходит ее трахать.

— Как он выглядел?

— Очень темный… — Она нахмурилась. — Белые волосы, шипы… вот так! — Приставила ладони к вискам, пальцы вверх растопырила. — Знаешь? И борода. — Снова жест руками, приставила сложенные в пучок пальцы к подбородку. — Тоже картошка жареная вонять.

Логан откинулся на спинку стула и улыбнулся. Это точно Джейми Маккиннон — сразу после того, как обчистил очередную забегаловку, работавшую поздно ночью. Прощай, алиби.

— Ты слышала, о чем они говорили?

Она покачала головой и прикончила бутылку пива.

— Я идти с другой мужчина.

Логан посмотрел на нее:

— Ты знаешь, что ее убили?

Кайли вздохнула, ее лицо внезапно стало выглядеть старше своих лет. Она знала. Людям все время делают больно. Люди умирают. Такой уж это мир.

— Пойдешь со мной в участок? На фотографии посмотришь? Заявление сделаешь? Только то, о чем мне рассказала.

Она отрицательно покачала головой:

— Стив сердитый, если я не делать деньги.

Девчушка закатала рукав блузки с низким вырезом, показала несколько ожогов от сигарет на сгибе у локтя. Между круглыми шрамами от ожогов ниточкой тянулись точки от уколов иглой — вполне достаточно, чтобы развилась зависимость. Чтобы начала зависеть от «Стива».

— А если я скажу, что могу сделать так, чтобы Стив никогда тебя больше не тронул?

Кайли рассмеялась. Глупый разговор. Она не собиралась с ним идти, она не собиралась идти ни в какой участок, она не собиралась создавать никаких проблем для Стива. Спасибо за пиво и до свидания. Логан настаивал. Кайли вскочила и побежала к двери.

Логан бросился за ней, и тут все пошло наперекосяк. Как только Кайли выбежала на улицу, громадный мужик с татуировкой загородил выход. Он был на добрый фут ниже Логана, но значительно шире.

Логан притормозил.

— Леди не нуждается в вашей компании, — сказал мужчина с сильным петерхедским акцентом.

— Слушайте, нужно поймать ее! Ей же всего четырнадцать лет!

— О-о… молоденьких любишь, да?

— Что? Нет! Я офицер полиции! Она…

И только тогда Логан это услышал: тишину. Разговоры в пабе внезапно смолкли. Было слышно только «однорукого бандита», который пикал и трезвонил сам для себя.

Твою мать…

— О’кей! — Он повернулся и обратился ко всему бару: — Я ищу того, кто убил Рози Вильямс. Только его. — Молчание. Холодный пот потек у Логана по спине. — Какой-то ублюдок забил Рози до смерти: задушил, разбил в лепешку лицо, сломал ребра. Она захлебнулась собственной кровью! — Логан повернулся к татуированному головорезу: — Она этого не заслуживала. Такого никто не заслуживает.

Он чувствовал, что сейчас ему надают по заднице.

Низенький громила сосредоточенно нахмурился. Молчание продолжалось. Потом он сказал:

— Давай вали отсюда. — Ткнул большим пальцем за плечо. — И запомни: это не самое безопасное место для тебя. Больше сюда не возвращайся.

Когда он выбрался наружу, Кайли уже нигде не было.

Литовского языка Логан не знал, поэтому выругался на старом добром шотландском.

 

Глава 8

Следующие несколько часов Логан мотался по автомобильным стоянкам и опять по переулкам, но совершенно без пользы: юная леди из Литвы была единственной, кто видел Джейми Маккиннона. Все остальные были слишком заняты, зарабатывая себе на жизнь в подворотнях и на задних сиденьях автомобилей.

Штаб-квартира полиции напоминала кладбище: ни одной живой души. Кроме Большого Гари, все еще сидевшего за своим рабочим столом с книгой «Научитесь говорить по-французски» в одной руке и пакетом шоколадного печенья — в другой.

— Есть какие-нибудь новости о Мейтлэнде? — спросил Логан, засовывая руку в пакет с печеньем.

Громадина покачал головой:

— Кажется, все еще в реанимации. — И понизив голос почти до шепота: — Знаешь, тебя никто в этом не обвиняет, о’кей? Ну, в смысле, ты же не виноват, что они оказались вооружены. Так ведь?

Логан грустно улыбнулся:

— А почему тогда мне так дерьмово?

— Потому что ты не бессердечный урод, вроде кое-кого из местных гондонов. — Громадной рукой он потрепал Логана по плечу. — С ним все будет в порядке. Вон, подписку для него организовали. Не забудь подкинуть немного деньжат: мы ему стриптизершу выпишем. Все пройдет. Вот увидишь.

Логан поблагодарил его за оптимизм и поплелся в столовую за чашкой чая и сэндвичем, которые взял с собой в архив; пошел он туда, чтобы посмотреть кое-какие фотографии из досье, а заодно и поесть. Искал он здорового парня с бритой головой и козлиной бородкой: сутенера четырнадцатилетней литовской девочки-проститутки. Сидел, просматривал в компьютере дела на плохих парней, одно за другим.

К трем часам он справился только с небольшой частью обширной коллекции. Завтра посадит кого-нибудь, чтобы составили электронный фоторобот. Разошлет его всем по электронной почте — посмотрим, может, кто-нибудь его и опознает. С хрустом распрямившись и зевнув, Логан снова отправился в темную ночь, чтобы в последний раз попытаться найти Кайли.

В доках кипела жизнь, хотя ночь на среду не очень подходила для того, чтобы хорошо надраться, и пьяных идиотов, выползавших из ночных клубов и кабаков со стриптизом, чтобы шляться по улицам в поисках романтики за наличные, было немного. Это значило, что большинство проституток тоже пошли по домам. Остался только полный отстой. Самые безнадежные женщины. Которым не повезло вечером и в ранние ночные часы. У которых были варикозные вены и не было зубов. Такие, как Рози Вильямс.

Логан снова обошел доки, но на улице работали всего четыре девочки, с тремя он уже успел поговорить раньше. Последней «девочке» на вид было лет сорок пять, а то и все пятьдесят. Одета она была в дешевую мини-юбку и клеенчатый плащ, ансамбль завершала пара черных пластиковых ботинок, которые так нравятся извращенцам. Увидев ее, Логан совсем не удивился, что она вышла на работу в это ночное время, когда все потенциальные клиенты были уже в стельку пьяны и неразборчивы. Лицо ее было странным, перекошенным и бугристым… Потом до него дошло: кто-то совсем недавно здорово ее отделал. Вот почему ее улыбка была такой кривой, а лицо неровным и распухшим от побоев. Синяки она замазала тональным кремом.

Заметив, что Логан внимательно смотрит на нее, она сказала:

— Хочешь хорошо провешти время? — Слова звучали невнятно, слегка шепеляво — наверное, еще и пары зубов не хватало. — Такой крашавчик, как ты, должен этим интерешоваться… — Она качнула бедрами, подмигнула и широко распахнула плащ, показав черное кружевное бюстье и покрытую синяками кожу. — Ну как, нравитша?

Вряд ли на этот вопрос Логан мог ответить честно.

— Кто это тебя так уделал?

Она пожала плечами, вытащила пачку сигарет, сунула одну в распухшие губы и прикурила от бензиновой зажигалки.

— Ты коп? — Осмотрела его с ног до головы. — Можешь даже не отвечать. Потому што ты шертов коп.

Первая же длинная затяжка вызвала приступ кашля; проститутка закрыла глаза, схватившись левой рукой за ребра, содрогаясь и кривясь.

— Эти штуки тебя убьют.

Она показала ему средний палец, хрипя и отхаркиваясь, перестала кашлять и, выплюнув на землю темный комок, прошепелявила:

— Про здоровье я с шертовым врашем поговорю. А тебе шего нужно? Бабок отстегнуть? Потрахаться на халяву?

Логан постарался успокоиться.

— Рози Вильямс, — сказал он наконец. — Убита позавчера ночью. Ищу кого-нибудь, кто мог видеть урода, который этот сделал.

Женщина вздрогнула, плотно запахнула плащ на покрытой синяками груди.

— Господи, — сказала она. — Рози?

Логан кивнул:

— В понедельник ночью. Ты тогда работала?

Проститутка покачала головой:

— Нет. — Снова набрала полные легкие дыма. — Пару дней назад проблема была. — Она показала на покрытое синяками лицо. — В закрытую дверь вофла.

— Большая, наверное, дверь была, хорошо тебе досталось.

— Ага. Охренительно больфая дверь. — Женщина опустила глаза. — Нофью в понедельник меня здесь не было. Двигаться ни фига не могла, не то што работать. — Вздохнула. — Да и какой на фиг бизнес с такой рожей. — Она замолчала, ее глаза смотрели в прошлое, а не на темные улицы.

— А сейчас зачем вышла?

Пожала плечами:

— Надо кормить голодных, понял? А героин — это очень голодный маленький ублюдок.

22:00

Начало ночной смены четверга. Весь день он провалялся в кровати и вылез из нее только в пять вечера, когда Джеки пришла с работы. Рыба с жареной картошкой на ужин/завтрак — и снова в койку, ненадолго. На этот раз в приятной компании. Итак, вполне счастливый Логан без десяти десять направлялся в штаб-квартиру полиции. Как только он вошел в здание, его окутала атмосфера уныния и пессимизма. Сержант Эрик Митчелл сидел за столом дежурного, погрузившись в «Ивнинг экспресс»; свет отражался от его лысеющей макушки. Поднял глаза, продемонстрировав пушистые усы, нахмурился:

— Какого черта ты такой веселый?

Логан улыбнулся:

— И тебе тоже добрый вечер, Эрик. Я улыбаюсь потому, что чудесно провел день. А что это у тебя усы так повисли? Большой Гари стырил все печенье с кремом?

Эрик хмуро взглянул на него и протянул «Ивнинг экспресс» так, чтобы Логан мог видеть первую страницу и заголовок: «ПОЛИЦИЯ УСТРОИЛА ОБЛАВУ ПО НЕВЕРНОМУ АДРЕСУ!» И большая фотография: десятки патрульных машин, фургонов и полицейских в форме рядом с перестроенной церковью Тиллидроун.

Логан постарался не улыбнуться. По крайней мере, в этом месяце он был не единственным, кто облажался во время облавы.

— А где они должны были оказаться?

— В Кинкорте. — Эрик бросил газету на стол. — Уроды тупые. Как будто у нас других проблем нет! — Он ткнул пальцем в колонку рядом с фотографией. «НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬ ПОЛИЦИИ: МУНИЦИПАЛЬНЫЙ СОВЕТНИК ОТКРОВЕННО ВЫСКАЗЫВАЕТ СВОЕ МНЕНИЕ». — Этот маленький засранец просто из штанов выпрыгивает, чтобы найти еще один повод выставить нас идиотами. — Эрик мрачно уставился на маленькую черно-белую фотографию муниципального советника Маршалла, который, как всегда, выглядел элегантным бездельником. Тут сержант вспомнил, что у него есть сообщение для Логана: — Детектив-инспектор Стил сказала, чтобы ты двигал к ней, как только появишься.

Подобно берлоге инспектора Напье, кабинет детектива-инспектора Стил был похож на свою хозяйку: маленький, неприбранный и провонявший застоявшимся табачным дымом. Стил сидела за рабочим столом, закинув на него ноги, в одной руке чашка кофе, в другой — мобильный телефон, в углу рта — сигарета. Махнула рукой, приглашая Логана сесть, а сама, придерживая телефон плечом около уха, начала копаться в ящике стола и вытащила оттуда маленький черный блокнот и ручку.

— Потому что я тебя люблю… — сказала она, кончик ее сигареты дернулся, и столбик пепла длиной сантиметра в полтора упал ей на грудь. — Да… Ты знаешь, что я сделаю… Нет, этого я никогда не сделаю… — Она неуклюже нацарапала что-то в блокноте и бросила его через стол Логану. — Ты знаешь, что я это сделаю… Сюзан, ты — самое важное в моей жизни… Да… Да…

Логан взглянул на косые буквы. «ТЫ УСТАНОВИЛ ЛИЧНОСТЬ ЭТОЙ ШЛЮХИ?» Он удивленно взглянул на инспектора, она закатила глаза и махнула рукой, требуя вернуть блокнот.

— Да, Сюзан, ты же знаешь, что я это сделаю… — Нацарапала еще одну фразу. ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ — КОТОРАЯ ВИДЕЛА МАККИННОНА? Логан покачал головой, и Стил сказала: — Черт возьми! Что? О, нет, не тебя, Сюзан, просто я кое-что уронила… да… угу… — Снова потребовала блокнот и отправила Логану последнее сообщение: ВАЛИ В СТОЛОВУЮ. Я СКОРО ПРИДУ.

Он уже приступил ко второй кружке чая с молоком и съел половину сэндвича с жареным беконом, когда детектив-инспектор Стил наконец приползла в столовую.

— Господи, я просто умираю от голода, — сказала она, упав на стул, и вздохнула. — Ладно, сначала о самом главном. — Она вытащила утреннюю «Пресс энд джорнал» и положила ее на стол. — Как ты это объяснишь? — Стил ткнула пальцем в заголовок: «ТУЛОВИЩЕ В ЧЕМОДАНЕ: РЕПЕТИЦИЯ УБИЙСТВА». — Колин Миллер провел очередной сеанс практической магии, запаковав логановские подозрения в довольно неплохую историю. Не удивительно, что он был «золотым пером» этой газеты.

— Я говорил с ним вчера вечером, — сказал Логан, прочитав статью и вздыхая при каждом упоминании «героического полицейского Логана Макрея».

Всякий раз, как Миллер упоминал его в своей чертовой газете, всплывало имя Ангуса Робертсона — Мейстрикского Монстра — для подтверждения «героического» статуса Логана.

— Зачем ты пытаешься испортить мое расследование? — Голос у Стил был ровный, холодный. Опасный. Но Логан этого не заметил.

— Кто-то считает, что собака лучше всего подходит для разминки, так? — сказал он с улыбкой. — Но мы нашли останки и слили информацию в прессу, и это сигнал убийце: мы следим за этим делом. Одно дело — убить собаку и выбросить ее труп, но, черт возьми, очень трудно проделать это с человеком, особенно когда ты знаешь, что полиция что-то подозревает.

— Ну… — Стил поудобнее устроилась на стуле и улыбнулась Логану как гиена. — Похоже, ты уже во всем разобрался, верно? — Он кивнул, и ее улыбка стала еще холоднее. — Так вот, Мистер Герой Полицейский, давай-ка доведем одну вещь до состояния кристальной ясности: я тут, твою мать, не стану разводить демократию. Ты будешь делать то, что я тебе скажу и когда я тебе скажу, а не то, что тебе, твою мать, пришло в голову. — Логан даже моргнул, когда инспектор прогрохотала: — И знаешь, что еще? На этот раз я вполне согласна с тобой, но даже это не оправдывает твоих хождений по газетам у меня за спиной, чтобы рекламировать свою задницу!

Логан уронил недоеденный сэндвич на тарелку:

— Да я… простите, я не подумал, что вы будете…

— Конечно, ты не подумал! А зачем? А вот я буду, твою мать! — Стил взяла упавший сэндвич с жареным беконом и откусила громадный кусок. — Я уже устала от того, что все хотят меня поиметь, — пробурчала она с набитым ртом. — Не хватало еще, чтобы ты мне добавил проблем.

Логан сидел тихо и думал, что это великолепное начало работы. Еще одно промывание мозгов.

— Простите, — сказал он наконец.

— Просто больше так не делай, ладно? — Детектив-инспектор Стил сунула в пасть последний кусок сэндвича и стала грустно жевать. — Хорошо, — сказала она, закончив. — Ну, а теперь не на таких повышенных тонах: я прочитала твой отчет по вчерашнему дежурству. Это результат. Или мог бы им быть, если бы ты не упустил эту шлюху. — Она заметила выражение на лице Логана: — Да знаю я: ты сделал все что мог. Поищи ее еще сегодня ночью. Можешь взять с собой детектива-констебля Ренни, я его тоже перевела на ночное дежурство. Приглядывай за ним, чтобы во что-нибудь не вляпался. — Она встала и пошарила по карманам в поисках измятой пачки сигарет. — A-а… пока не забыла: завтра я хочу допросить Маккиннона еще раз. Посмотрим, что этот недоделанный убийца нам теперь скажет, после ночи в тюрьме.

— Я хотел завтра взять выходной! У Джеки кое-какие планы, и мы…

— Ради бога! Тут женщину убили, а ты думаешь только о том, как бы на кого-нибудь влезть?

Логан покраснел.

— Слушай, — сказала инспектор, — мы же не целый день будем Джейми Маккиннона допрашивать. Увидишься со своей подружкой попозже, о’кей?

От этого, вдобавок к недавней головомойке, Логан почувствовал себя еще более виноватым и пробурчал:

— Да, мэм.

— Хороший мальчик. Если уж ты сегодня в ночную, зайди посмотри, сделали они вскрытие этой чертовой собаки или нет? И смотри не загуляй там, в доках, с какой-нибудь профессионалкой. Расходы на минету меня в ведомости не предусмотрены.

* * *

Детектив-констебль Ренни так походил на переодетого полицейского, что просто страшно становилось. Даже в джинсах и кожаной куртке было в нем что-то такое, что буквально кричало: «СМОТРИТЕ, Я ПОЛИЦЕЙСКИЙ!» Поэтому не удивительно, что им не очень-то везло в общении с дамами, усердно торговавшими собой этой ночью на набережной Абердина. Да и клиенты, замечая детектива-констебля Ренни, с таинственным видом ошивавшегося рядом со шлюхами, к ним не подходили. Так что за ночь работы Логан с Ренни получили только кучу грязной ругани в свой адрес.

К половине первого ночи они уже раз пять обошли округу, не обнаружив ни малейших следов ни четырнадцатилетней литовки, ни ее телохранителя.

— Как мне надоело заниматься этой хренью! — Детектив-констебль Ренни прислонился к перилам, отделявшим набережную от доков. — Мы тут ходим и ходим кругами, а на нас только ругаются и вслед плюют! — Он передернулся от отвращения и посмотрел на небо. С него падали редкие капли дождя, оставляя тонкие полоски на стеклах ночных фонарей. — Вот черт, только этого нам не хватало.

Логан был вынужден согласиться:

— Давай-ка пойдем в участок.

Сегодня он не увидел ни одной уличной девки, с которой бы не поговорил вчера, а ему еще нужно было составить фоторобот и выяснить, что со вскрытием собаки. А тут они торчали впустую.

Он остановил машину рядом с ней, и она ему улыбнулась. Ну вот, улыбается она ему, а сама в простенке стоит. Чтобы не промокнуть. Чудесный денек вытанцовывается, мать твою: сначала Джейсон отказался есть свою кашу из коробки, потом опоздал в школу, а у нее к тому же жуткое похмелье! И как ей говорить с этим чистоплюем, учителем Джейсона, когда от нее перегаром разит? Да еще патрульный констебль со своим дружком спугнули ее единственную поклевку, которой она всю ночь дожидалась, мать их! Лучше бы жуликов сраных ловили, а не мешали честным женщинам на жизнь зарабатывать!

Окно машины с жужжанием опускается, и ей приходится наклониться к окну со стороны пассажира, чтобы поздороваться. Она всегда подходит со стороны пассажира. Однажды какой-то грязный ублюдок подъехал, опустил стекло и схватил ее за грудь. Не спрашивал — не лапай. А он схватил ее за соски, прямо как в тиски взял, скотина, заржал и уехал. До черта развелось разных больных уродов. Он ее спрашивает почем, а она ему — вот вам список, пожалуйста. Цены она, конечно, слегка накручивает, потому что машина новенькая, да и деньжата у мужчины явно водятся. Он все думает, а дождь начинает натурально по крыше молотить… Может, она уж очень сильно цену задрала? Вот дерьмо. Да деньги-то нужны: Джейсон ботинки снашивает так, как будто они ей бесплатно достаются. Она слегка раскрывает плащ, чтобы он увидел ее красный кружевной бюстгальтер. На два размера меньше и жмет как сволочь, но зато сразу этих ублюдков заводит… Тут она улыбается. Она себя в хорошей форме поддерживает, это сразу заметно. Ну и что, что кожа у нее не супер: где надо, она макияжем подправляет.

— Хочешь со мной прокатиться? — спрашивает мужчина.

Теперь ее очередь задуматься. Тут ведь пару дней назад одну старую шлюху насмерть забили. А машина хорошая, и дождь как из ведра льет. И ей очень… очень-очень нужны деньги… Она запрыгивает в машину. Она так чудесно пахнет, как все новые машины, кожей и пластиком, салон без единого пятнышка, не то что этот кусок дерьма, на котором она ездит. Эта штука, наверное, стоит целое состояние. Она натягивает на грудь ремень безопасности, еще раз мелькнув красными кружевами, и он улыбается. У него милая улыбка. На мгновение в ее голове вспыхивает мечта, Джулия Робертс, Красотка… Так всегда бывает, когда она встречает клиента, который хорошо к ней относится… которому не надо слишком грубо или слишком грязно. Он будет о ней заботиться, и ей больше не нужно будет трахаться с незнакомыми мужиками за деньги. Он шутит, и она смеется, потом он заводит машину, и они уезжают в дождливую ночь. Он очень хороший, она точно знает. У нее просто шестое чувство насчет этого.

 

Глава 9

Почти час ночи, и морг, как полагается, объят смертельной тишиной. Слышится только скрип ботинок Логана по кафельным плиткам пола и гудение люминесцентных ламп под потолком. Посреди морга сверкают секционные столы, с потолка свисает вытяжная труба громадного вентилятора, который мгновенно высосет запах смерти. Наверное, этот работает лучше, чем вытяжка у Логана на кухне: та даже с запахом жареного лука не справляется, что уж говорить о разложившемся лабрадоре. «Эгей?!» Морг работает круглосуточно, но, проходя мимо погрузочной площадки, холодильников, секционной и смотрового зала, Логан не увидел ни одной живой души.

— Есть тут кто?

В кабинете патологоанатома была женщина. Она сидела спиной к двери, положив ноги на стол, в ушах наушники — читала толстенный роман Стивена Кинга и пила витаминизированный «Люкозейд». Логан протянул руку и похлопал ее по плечу. Она пронзительно взвизгнула, Стивен Кинг с «Люкозейдом» полетели в разные стороны, вскочила на ноги и резко обернулась:

— ТВОЮ МАТЬ! МЕНЯ ЧУТЬ ИНФАРКТ НЕ ХВАТИЛ! — Женщина вырвала из ушей наушники. — Господи! — сказала она под металлический тсссык-тсссык-тсссык чего-то громко шипевшего из наушников. — Подумала, что это… — Она замолчала, явно не желая говорить Логану, что подумала, будто это ожившие мертвецы за ней пришли. Кэрол Шоу: помощник лаборанта отделения анатомической патологии, круглолицая, низенькая, тридцать с небольшим, длинные волнистые волосы, блондинка, небольшие очки с круглыми стеклами и футболка с надписью: «ГРОБОВЩИКИ ДЕЛАЮТ ЭТО С ТРУПАМИ!» — под расстегнутым лабораторным халатом. Футболка теперь заляпана расплескавшимся липко-оранжевым «Люкозейдом».

— Интересная книжка? — с невинным видом спросил Логан.

— Ублюдок. Я, мать твою, чуть не описалась… — Кэрол наклонилась, подняла книгу с пола, потом выругалась, заметив, что шипучая ядовито-оранжевая жидкость намочила страницы. — Какого черта тебе нужно?

— Туловище лабрадора… в среду днем привезли для вскрытия. Результаты получены?

Ее передернуло от отвращения.

— Господи, да, я помню. Черт возьми, ну почему так получается, что если притащат сюда чей-то вонючий гниющий труп, то это обязательно от тебя?

Логан не улыбнулся. В прошлом году он присылал маленького мальчика и маленькую девочку, обоим и четырех лет не было. Долго пролежали, пока их нашли.

— Мне везет, наверное, — сказал он.

— Вот. — Кэрол пошарила в металлическом шкафу с документами и достала тонкую папку из коричневого картона. — Расчленили с помощью ножа для разделки мяса, тридцатисантиметровое одностороннее лезвие, выступ возле рукоятки, прямое почти по всей длине и искривленное на конце. Такие есть почти во всех кухонных наборах, так что ничего особенного. Если найдете нож, то нам, возможно, удастся его идентифицировать, но туша в очень плохом состоянии… так что никаких гарантий. — Она полистала страницы, беззвучно шевеля губами. — Ага, вот оно… может быть, это поможет: перед тем как убить, пса накачали. Амитриптилин… антидепрессант, продается по рецептам. Действует также как мягкое успокаивающее, поэтому его прописывают людям нервным или тем, кто испытывает стресс, чтобы их успокоить. В желудке обнаружили что-то вроде говяжьего фарша и с полпузырька этих таблеток. И тебе точно не захочется знать, как это воняло.

Логан согласился. Точно не захочется.

— А как насчет чемодана?

Кэрол пожала плечами:

— Чемодан обычный. Пару месяцев назад «АСДА» продавала их по сниженным ценам в своих универмагах в Дайсе, Гартди и Портлетхене. Несколько сотен штук продали. — Логан выругался, и Кэрол кивнула. — Ну, и отпечатки пальцев… ни хрена нет. То же самое с волокнами: чисто, как стеклышко. Кто бы это ни сделал, он очень старался, чтобы его не поймали.

Оставшуюся часть ночи Логан потратил на составление электронных фотороботов четырнадцатилетней литовки и ее сутенера, потом сунул их под нос всем в участке, затем разослал по внутренней сети и, наконец, по электронной почте во все участки округа — в надежде, что кто-нибудь их опознает. Когда он вернулся домой, дождь заключил шаткое перемирие с ранним утренним солнцем; лилово-серые облака неслись по небу с приличной скоростью, сколько-то там узлов в час. Джеки еще спала, свернувшись под одеялом, похожая на неразорвавшуюся бомбу. Она взорвалась, когда Логан сообщил ей, что ему нужно быть на работе в половине двенадцатого, чтобы помочь детективу-инспектору Стил допросить Джейми Маккиннона:

— Что за черт, тебе опять надо на работу? Ты ведь только что с ночной смены! Она и так уже умудрилась нам все выходные изгадить, и ты опять уходишь? У меня были планы! Нам кое-что сегодня нужно сделать!

— Прости, но это…

— Никаких «прости», Логан Макрей! Почему ты не можешь просто встать и сказать этой женщине «нет»? Тебе полагается свободное время! Ведь это всего лишь работа, господи ты боже мой!

— Но Рози Вильямс…

— Рози Вильямс мертва! И не станет менее мертвой, если ты начнешь работать сверхурочно! Так ведь?

Джеки помчалась в душ, оставляя за собой шлейф гневной брани. Через пятнадцать минут она уже боролась с феном, пытаясь расчесать мокрые волосы пальцами загипсованной руки. Ругалась и что-то бормотала своему отражению в зеркале.

Логан стоял в дверях, наблюдая за ее сердитым возвращением, и не знал, что сказать. С тех пор, как она переехала к нему — это было три месяца назад, — они неплохо ладили. Только совсем недавно он стал ее раздражать. И кажется, ничего не мог с этим поделать.

— Джеки, прости. Еще ведь и завтра есть…

Она в последний раз дернула волосы расческой, выругалась и швырнула ее на туалетный столик. Стоявшие на нем флаконы и баночки зазвенели.

— Вот сволочь! — Постояла, уставившись на произведенный беспорядок. — Я ушла.

Куртка, ключи — и она ушла.

Логан стоял на кухне один. Ругался.

«Блэк Фрайр» — паб с настоящим бочковым пивом, деревянными полами и потолочными балками, потемневшими от времени, находился в самом начале Маришаль-стрит. Он был построен в три уровня, повторяя рельеф местности. Утром в выходные здесь обычно было очень тихо, разве что забредет случайный пенсионер, чтобы заказать к полному шотландскому завтраку — яйца, сосиски, бекон, кровяная колбаса, пшеничные лепешки, клецки, грибы и поджаренный хлеб — пару кружек пива. Логан сидел в самом дальнем конце бара и ел, запивая свой завтрак пинтой «Дарк Айлэнд». Ну и что из того, что сейчас всего половина десятого утра? Вообще-то у него вроде как выходной. С любимой девушкой. Которая с ним не разговаривает, спасибо стерве инспектору Стил. Они бы сейчас лежали в кровати, бездельничали и играли бы в доктора и медсестру. Логан нахмурился, допил остатки пива и заказал еще пинту.

— Рановато для того, чтобы накачиваться, тебе так не кажется?

Логан что-то промычал, положил на тарелку вилку с бобами, обернулся и увидел прислонившегося к стойке Колина Миллера, золотого мальчика «Пресс энд джорнал». Как обычно, парень из Глазго был разодет в пух и прах: модный черный костюм и шелковая рубашка с галстуком. Колин был мужчина видный, широкоплечий и мускулистый, и его лицо уже становилось узнаваемым. Исобел укротила его страсть к крикливым золотым побрякушкам: вместо трех с половиной тонн золотых запонок, цепей и браслетов, которые он обычно носил, Колин теперь ограничивался сиротливым серебряным колечком на левом мизинце. Что-то типа обручального кольца, надетого не на тот палец. Но наручные часы все еще были достаточно большими, чтобы покрыть государственный долг небольшой страны третьего мира. Он влез на барный стул и заказал латте-мокачино с двойной корицей.

— Ну, а ты что здесь делаешь? — спросил Логан. — Меня ищешь?

— Нет, у меня здесь встреча, хотел устроить ее на нейтральной территории. Ну, ты сам знаешь, как дела делаются. — Перед тем как поднести чашку к губам, Миллер пристально оглядел бар. — Ну да ладно, Лаз, как ты поживаешь? Сто лет тебя не видел.

— С самых тех пор, как выдал мне туфту про этот чертов склад…

Миллер пожал плечами:

— Ну да, но ведь и я могу иногда ошибаться. Мой источник клялся и божился, что все, так сказать, тип-топ.

Логан фыркнул и запил последний кусок яичницы глотком пива:

— И кто это был, а? Вот только не говори мне о журналистской порядочности, защите источников информации, о том, что это не мое дело, и так далее…

— Господи, парень, чего ты так расстроился? Разве не я проследил, чтобы твое имя не появилось в газетах? Ты видел хоть одну статью, в которой бы тебя за это упрекали, а? — Логан не нашелся что ответить и приступил к кофе. — И на этот раз я могу тебе сказать, кто был моим источником: Грэм Кеннеди. Помнишь? Один из тех сквоттеров, которые здорово поджарились той ночью. Это он рассказал мне, что тот склад забит ворованным барахлом. Зачем скрывать имя, если речь идет о мертвеце?

Логан застонал. Он совсем забыл об этом чертовом Грэме Кеннеди и до сих пор не сказал о нем детективу-инспектору Инщу. Вот и еще с одним делом он облажался.

— Какого черта ты не сказал мне об этом в среду?

— Не знал, что ты такой злой. — Колин Миллер помолчал, чашка с кофе замерла на полпути к губам. — Упс, пора сваливать, нарисовалась моя встреча в десять тридцать. — Он показал куда-то через бар, вверх по ступенькам, на средний уровень, где стоял грозного вида мужчина в дорогом костюме угольно-серого цвета, мрачно смотревший на пенсионера в бейсболке с эмблемой футбольного клуба «Абердин».

— Это что еще за бандит? — спросил Логан.

— Это не бандит, Лаз. Это «куратор корпоративных инвестиций», и если услышит, что ты называешь его бандитом, он тебе ноги переломает, полицейский ты или нет. — Миллер выдавил улыбку. — Если завтра от меня не будет вестей, можешь начинать поисковые работы в гавани…

Журналист помахал рукой, изображая самое дружеское приветствие, поднялся по ступенькам, пожал руку «куратору» и повел его в укромный угол.

Логан какое-то время наблюдал за ними, на тарелке остывал забытый завтрак. Миллер часто улыбался и смеялся громче, чем это, наверное, было необходимо. Как будто изо всех сил старался не расстроить мужика в сером костюме. Бандит был под метр девяносто, коротко стриженные светлые волосы, квадратная челюсть и зубы прямо как из рекламы зубной пасты. Через пять минут он протянул большой коричневый конверт формата А4, Миллер заискивающе улыбнулся, но взял конверт так, будто это был грязный подгузник. Беседа, кажется, подходила к концу, поэтому Логан поднялся и пошел к доске, на которой было написано меню дня. Пробираясь рядом с их столом к выходу, он «случайно» наткнулся на мужика, который заканчивал пожимать Миллеру руку и собирался уходить. Брови репортера предостерегающе полезли на лоб, а Логан преувеличенно вежливо извинился, назвал мужика «дружище» и предложил купить ему выпивку. Ответ был короткий и грубый: «Пошел ты». Не повышая голоса. Не нажимая. Тихо, холодно и очень-очень доходчиво. Логан попятился, примирительно подняв руки. Двух слов было достаточно, чтобы понять — парень не местный. Из Эдинбурга чувачок, и слегка поддатый. Он одернул пиджак, хмуро посмотрел на Логана и ушел.

Миллер встал на цыпочки, наблюдая за тем, как человек в сером костюме быстро пересек под дождем дорогу и сел на пассажирское сиденье солидного серебристого «мерседеса». Логан едва успел разглядеть водителя — усы, темные волосы до плеч, костюм, — как дверь захлопнулась и машина уехала. Когда она скрылась из глаз, Миллер провел рукой по лбу и потребовал объяснить, какого черта Логан о себе думает, да и вообще, здесь в игрушки, что ли, играют?

— Разве я тебе не сказал, что мужик тебе в два счета ноги переломает? Хочешь, чтобы мне пальцы отрубили?

Логан улыбнулся:

— Да брось, чего ты так боишься…

— Я знаю, чего я боюсь! Я очень хорошо знаю! — Миллер притянул к себе барный стул, заказал большую порцию виски и выпил ее залпом.

— Ну, так что, — сказал Логан, — ты мне расскажешь, что тут за дела?

— Да хрен тебе. Опять хочешь мне насрать в кастрюлю с супом? Сри в свою. Моя и так воняет.

Логан смотрел, как журналист понесся прочь из бара, грохоча каблуками и перепрыгивая через две ступеньки, потом пошел к барной стойке, прикончил свою пинту и заплатил за наполовину съеденный завтрак.

В четверть двенадцатого он бесцельно слонялся перед штаб-квартирой полиции. Хотел поговорить с детективом-инспектором Инщем о Грэме Кеннеди, но инспектора на месте не оказалось. По сведениям от дежурного офицера, Инщ отправился в гипермаркет в Алтенсе покупать большую коробку шербета «Диб-Даб». Логан хочет оставить сообщение? Ну уж нет, черта с два. Если полагается поощрение за опознание Грэма Кеннеди, то Логан хочет его получить. Лично. Поэтому он, нахохлившись, бродил напротив входа в офис, дожидаясь детектива-инспектора Стил. Янтарный солнечный свет последних летних дней превращал серый гранит в сверкающее золото. Высоко над облаками набухало темно-лиловое небо. В воздухе пахло дождем.

Конечно же первые капли дождя упали на землю как раз тогда, когда машина детектива-инспектора Стил, мягко мурлыкая, въехала на стоянку. Отчаянно ругаясь, она боролась с откидной крышей и кричала, чтобы Логан вытащил палец из задницы и помог ей. Они справились с крышей как раз в тот момент, когда небеса разверзлись. Логан сел на пассажирское сиденье, осмотрелся.

— Шикарно, — одобрил он.

Инспектор прибавила газу, и они выехали на Квин Стрит.

— Как только я купила эту штуку, у меня наступил самый крутой кризис среднего возраста: она цыпочек как магнитом притягивает… — Стил включила дворники, искоса посмотрела на него: — Ты что, в запое?

Логан пожал плечами:

— Присматривал за другом в пабе. Засранец вляпался во что-то.

— Да ну? Это кто-то, кого я знаю?

Он помолчал немного, потом просто ответил:

— Нет.

В молчании они проехали по Юнион-стрит, тишину прерывали только ворчание двигателя да стук дождя по откидной крыше. Стил явно очень хотелось, чтобы Логан рассказал ей подробности, но он не собирался доставлять ей такое удовольствие. Ведь это из-за нее Джеки сегодня утром убежала.

Мокрое лобовое стекло сверкало, отражая золотые солнечные лучи. Они медленно ползли в потоке машин мимо забитых пешеходами тротуаров. Некоторые люди куда-то спешили, раскрыв над собой зонты, но многие так и шли себе вдоль по улице, не боясь промокнуть. Поживите подольше на северо-востоке Шотландии — и вы перестанете обращать внимание на дождь. В самом конце Юнион-стрит на фоне низких облаков расцвела радуга.

— Типичный Абердин, черт бы его побрал, — сказала инспектор и стала ерзать, пытаясь засунуть руку в карман брюк. — Солнце слепит, и дождь как из ведра. И все одновременно. Не знаю, зачем я купила эту чертову спортивную машину, да еще с откидным верхом.

Логан улыбнулся:

— Кризис среднего возраста, магнит для цыпонек, помнишь?

Инспектор глубокомысленно кивнула:

— Да, было такое дело… Чтоб вас черт побрал!.. — Она все еще боролась со своими брюками. — Вот дерьмо. Возьми-ка руль на минутку. — Не дожидаясь ответа, Стил выпустила руль, расстегнула ремень безопасности и вытащила из кармана смятые останки пачки «Мальборо Лайтс». Достала сигарету и снова взяла руль. — Не возражаешь? — спросила она и, не дожидаясь ответа, прикурила.

Тесный салон очень быстро наполнился дымом. Что-то бурча про себя, Логан немного опустил стекло, впустив внутрь шорох дождя, стук капель по дороге, домам, машинам и людям.

Напротив «Маркс энд Спенсер» Стил свернула с Юнион-стрит и поехала по Маркет-стрит. Когда мимо промелькнула гавань, Логан оглянулся, но Шор-лейн не было видно из-за какой-то громадной грязной посудины. Сквозь дождь доносился лязг и грохот выгружаемых и загружаемых в трюмы контейнеров.

— Что там со вскрытием нашего волосатого друга? — спросила Стил, когда они ехали вдоль правого берега реки Дон по живописной дороге, ведущей к тюрьме Крейгинчиз.

Логан рассказал ей про нож, чемодан и антидепрессант.

Стил фыркнула:

— И что нам это дает, черт побери?

— Ну, такие лекарства отпускают только по рецептам, значит…

— Значит, они принадлежали убийце. Или жене убийцы, или его маме, или их соседу, или бабушке… — Стил опустила стекло и швырнула гаснущий остаток сигареты в дождливый солнечный день. — Эта хрень могла остаться после войны в Персидском заливе: как нам недавно стало известно, ее туда поставляли. Черт, да эти таблетки могли быть выписаны в любом другом месте! — сказала она, съезжая с круговой развязки на мост Королевы-матери. — И что нам делать? Обзванивать всех практикующих врачей, все аптеки и требовать у них имена и адреса пациентов?

— Можно сузить область поиска и расспрашивать подробно только о пациентах с психическими заболеваниями, которым было прописано это лекарство.

— С «психическими заболеваниями»? — Стил засмеялась. — А если у них нет психических заболеваний, значит, им эти чертовы антидепрессанты не нужны, так, что ли? — Она повернулась к нему. — Господи, Лазарь, и как только ты умудрился стать детективом-сержантом? Что, сейчас сержантские нашивки к коробкам хлопьев «Фростиз» прикладывают? — Логан хмуро уставился на приборную доску. — Да, вот еще что, — улыбнулась она ему. — Когда вернемся, найди кого-нибудь из этих ребят, которые борются с преступлениями против животных. Дохлая собака как раз по их части. Если дело получит хоть какое-то развитие, мы снова ею займемся.

Королевская тюрьма Крейгинчиз от внешнего мира была отделена семиметровыми стенами и маленькой черной металлической табличкой с надписью: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА», будто сам по себе армированный колючий забор был недостаточно серьезным предупреждением. С трех сторон тюрьма была окружена улицами с жилыми домами, обвешанными датчиками охранной сигнализации, но с четвертой стороны ничто не отделяло северную стену тюрьмы от реки Ди, кроме двухполосной дороги на Алтенс и крутого берега. Стил оставила машину на стоянке, в закутке с надписью: «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА», и неторопливо пошла к главному входу. Логан, понурившись, следовал за ней. Спустя двенадцать минут они сидели в убогой комнате за столом, покрытым потрескавшимся огнеупорным пластиком, на шатких пластиковых стульях, покрытых коричневыми пятнами от затушенных сигарет. К стене был прикреплен магнитофон, телевизора не было, только кронштейн и пара проводов. Они посидели еще пять минут, пересчитывая плитки на потолке — двадцать две с половиной, — пока наконец унылый офицер тюремной охраны не ввел в комнату Джейми Маккиннона. Логан вставил в аппарат пару чистых кассет и записал стандартную вступительную речь с именами, датами и местом проведения допроса.

— Ну что, Джейми, — сказала детектив-инспектор Стил, когда он закончил. — Как еда? Хорошая? Грязный Данкан Дандас все еще дрочит в овсяную кашу?

Джейми передернуло от отвращения, и он начал обкусывать кожу вокруг ногтей, вгрызаясь в нее, пока не показалось темнорозовое мясо. Кажется, тюрьма не пришлась Джейми по нраву: его лицо лоснилось от пота, а под глазами набрякли темные мешки. У него была разбита губа, на щеке виднелся синяк.

Стил удобнее устроилась на стуле и ухмыльнулась:

— Причина нашего появления здесь, мой маленький любитель овсянки, заключается в том, что обнаружилась крошечная проблема с твоим алиби: кое-кто видел, как у тебя с Рози Вильямс чуть до драки не дошло, так вы ругались как раз в ту ночь, когда ее забили до смерти! Ты и сейчас будешь говорить, что все это идиотское совпадение?

Джейми медленно опустил голову на стол и обхватил ее руками.

— Хочешь, дадим тебе еще пару минут, чтобы ты смог придумать очередную ложь, Джейми? — спросила инспектор.

— Я не хотел делать ей больно…

— Да, это мы знаем. — Стил вытащила пачку сигарет, сунула одну в рот, никому больше не предложила. — Тогда почему ты это сделал?

— Я тогда выпил… в «Риджент Армс»… а этот чувак все повторял и повторял, что на нее можно шикарно подрочить. И не только это… — Он вздрогнул от отвращения. — Я пошел за ним в туалет и выбил из него дерьмо. Зачем он о Рози так говорит? Как будто она простая шлюха…

Стил отозвалась из облака сигаретного дыма:

— Да она и была шлюхой. Торговала на улице своей жопой за…

— ЗАТКНИСЬ! НЕ БЫЛА ОНА ШЛЮХОЙ! — Он вскочил и стукнул кулаками о стол. Стол подпрыгнул. Его лицо налилось кровью, глаза заблестели.

Логан вздохнул и вмешался, играя в доброго полицейского:

— Хорошо, ты проучил его за то, что он оскорбил твою женщину. Я могу это понять. А что случилось потом? Ты пошел ее искать?

Джейми кивнул, не отводя глаз от Логана, на инспектора он внимания больше не обращал.

— Да… Я хотел сказать ей: надо остановиться! Она должна сидеть дома, смотреть за детьми. Не надо больше выходить на улицу… — Он шмыгнул носом и вытер его рукавом.

— А что произошло, когда ты ее нашел, Джейми?

Он посмотрел на свои пальцы с обкусанными ногтями.

— Потом я пил.

— Мы это знаем, Джейми. Что случилось потом?

— Потом мы повздорили… Она… Она сказала, что ей нужны деньги. Сказала, что не может остановиться. — Джейми шмыгнул и оставил на рукаве еще один серебристый след. — Я сказал, что буду ей помогать. Что у меня есть кое-какие деньги и чтобы она не беспокоилась… Но она не слушала, все твердила, что я не могу помочь ей и ее детям… — Он закусил нижнюю губу. — Тогда я ее ударил. Взял и ударил. А она стала кричать на меня. Ну, я ударил ее еще раз. Чтобы она прекратила кричать…

Логан помолчал, пока детектив-инспектор Стил тонкой струйкой выпускала дым из носа.

— А потом что ты сделал?

— Проблевался в туалете. Смыл кровь с рук… Она лежала на полу, вся в ссадинах… Я ее поднял и уложил в постель.

Стил хмыкнула:

— Уложил в постель? В наши дни это так называется? «Уложить в постель»? Какой чудный эвфемизм для выбрасывания кого-то нагишом в темном переулке! Прямо поэзия, твою мать!

Джейми пропустил ее слова мимо ушей:

— На следующий день она вся была в синяках. Выгнала меня из дома. Сказала, что больше не хочет меня видеть. Но я совсем не хотел делать ей больно!

Логан откинулся на спинку стула и чуть не застонал:

— Мы хотим знать, что было ночью в этот понедельник, Джейми. Что случилось ночью в понедельник?

— Пошел увидеться с ней… на улице. — Он пожал плечами. — Хотел сказать ей, что мне очень жаль… показать, что я хорошо зарабатываю… Понимаете, ну, эти дела в фастфудах? Я мог позаботиться о ней и ее детях. Я ее любил… Но она не стала со мной говорить, сказала, что ей надо деньги на жизнь зарабатывать… что не хочет со мной дело иметь… что ее клиенты ждут. И что я ей должен заплатить…

— И что, заплатил?

Джейми опустил голову:

— Я… Да…

Детектив-инспектор Стил так возмутилась, что из ее сигареты искры полетели:

— Это что, ты раскошелился, чтобы свою бывшую трахнуть? Господи, как у вас тут все непросто!

Логан хмуро взглянул на нее:

— Что было потом, Джейми?

— Ну, сделали мы это в подворотне… я заплакал, сказал, что люблю… и чтобы простила меня за прошлое, я ведь ее так люблю, что просто вынести не могу, когда она с другими мужиками уходит… — Красные глаза наполнились слезами. — Я ведь уже хорошие бабки делал, мы могли быть вместе… — Он вытер глаза блестящим от соплей рукавом.

Стил слегка подвинула стул вперед, окутав Джейми облаком табачного дыма:

— И она все равно сказала «нет», так ведь? Она сказала «нет», и ты ее ударил. Ты ее ударил, а потом еще и еще, потому ню ей больше не нужен был такой скользкий маленький засранец, как ты. И ты убил ее, потому что или так, или платить тебе за это всю оставшуюся жизнь. Платить, чтобы трахнуть ее в кустах, как делают все остальные безнадежные маленькие уроды.

— НЕТ! Она сказала, что подумает об этом! Она собиралась вернуться ко мне! Мы о семье думали! — Теперь слезы потекли ручьем, они текли по круглым щекам и по пунцовому носу, и его тело сотрясалось от рыданий. — Господи, она умерла! Она умерла! — Он рухнул на стол, и его плечи задрожали.

Голос у Логана был очень добрый:

— Ты снова ударил ее, Джейми? Ты убил ее?

Он едва смог вымолвить:

— Я ее любил…

 

Глава 10

Весь обратный путь из Крейгинчиз детектив-инспектор Стил курила и яростно ругалась. Сейчас, когда Джейми Маккиннон признался, что платил за секс с Рози в ночь ее смерти, исчезнувшая литовская свидетельница, которую нашел Логан, была совершенно бесполезной. И такими же бесполезными уликами стали анализы ДНК, которые были получены из сотен использованных презервативов. Было много проще, когда Маккиннон просто все отрицал. Она притормозила около дома Логана и потребовала пленки с записью допроса. Он протянул их ей, спросил, не хочет ли она, чтобы он занялся бумажной работой: зарегистрировал их в качестве доказательства и выдал копию адвокату Джейми Маккиннона.

— Да черта с два, — последовал ответ. — Эта хрень только портит мое расследование. — Она взяла кассеты и, зацепив пленку пальцами в никотиновых пятнах, длинной петлей вытянула ее наружу. Собрала ее в блестящий коричневый клубок и бросила на заднее сиденье. — А если кто-нибудь будет интересоваться, то просто что-то с магнитофоном случилось. О’кей? И никаких пленок мы не записывали. Забываем все, что было сказано, и снова начинаем работать над доказательствами того, что это сделал Джейми Маккиннон.

Логан попытался возразить, но инспектор возражений не принимала.

— Что? — рассердилась она. — Мы оба знаем, что это сделал он! И наша работа — доказать это и не дать ему выйти сухим из воды.

— А если он этого не делал?

— Конечно делал! Он уже избивал ее, потому что она занималась проституцией. Он прибегает и клянется ей в вечной любви, а она берет с него деньги за то, что он трахнет ее раком в кустах. А потом она идет трахаться с кем-нибудь еще. А он сходит с ума от ярости и убивает ее. Конец фильма. — Она покачала головой. — А теперь давай выметайся из моей машины. У меня еще куча дел.

Остаток дня он провел, бесцельно слоняясь по квартире. Мысли были невеселые. Как получилось, что убийство Рози Вильямс стало его пропуском на выход из Штрафной Команды? Если работать так, как детектив-инспектор Стил, то они докатятся до недопустимых доказательств, которые суд не примет, и полностью заваленного дела. Это была не женщина, а хаос. К половине восьмого вечера Джеки так и не появилась, поэтому он решил пойти в паб, и пусть все катятся к чертям. «Арчибальд Симпсонз» прямо за углом штаб-квартиры, со всегда дешевым пивом, был не самым подходящим выбором: там постоянно торчали сменившиеся с дежурства полицейские, и он получил бы немало косых взглядов за то, что констебль Мейтлэнд был подстрелен и теперь недели не протянет. Нет уж, спасибо большое. Поэтому он поплелся вверх по Юнион-стрит к «Хофф» и устроился на скрипучем бежевом диване в самом дальнем углу бара в полуподвальном этаже, с пинтой «Директорз» и пакетом соленых орешков. Размышлял о Джеки и ее дурном характере. Потом взял еще одну пинту. И еще одну. Потом гамбургер — такой переперченный, что аж слезы на глазах выступили. И после этого уже основательно размяк. Констебль Мейтлэнд — Логан даже не мог вспомнить его имени. До той неудавшейся облавы он с этим парнем вообще не работал, помнил, что у чувака были усы, а однажды он побрил голову, чтобы принять участие в телевизионной передаче «Дети в нужде». Несчастный урод. А еще через две пинты настало время на нетвердых ногах и с затуманенным взором отправиться домой, заглянув по пути в забегаловку за большой порцией пикши, и, оставив ее несъеденной в гостиной, рухнуть на пустую кровать.

Воскресное утро началось с похмелья. В шкафчике в ванной больше не было громадных сине-желтых обезболивающих таблеток — тех самых, которые Логану дали после того, как Ангус Робертсон провел неизбирательную хирургическую операцию на его внутренностях с помощью двадцатисантиметрового охотничьего ножа, — поэтому ему пришлось довольствоваться горстью таблеток аспирина и кружкой растворимого кофе, которую он взял с собой в гостиную, чтобы посмотреть, какие мультики идут сегодня по телевизору. На диване кто-то лежал, и его сердце дрогнуло. Джеки, завернувшись в запасное одеяло, сонно мигала глазами, уставившись на него, застывшего в дверном проеме. Он даже не слышал, как она вернулась ночью домой. Она взглянула на него, пробормотала: «Не хочу я никакого кофе…» — и натянула одеяло на голову, отгородившись от него и от всего остального мира. Логан вернулся на кухню и закрыл за собой дверь.

Воскресенье, весь выходной день, они могут быть вместе, а Джеки все еще с ним не разговаривает. И совершенно явно предпочитает спать на диване, а не в кровати с ним. Вот во что превратились чудесные, черт бы их побрал, выходные. Он посмотрел на часы микроволновки. Девять тридцать. За кухонным окном только что начался дождь, и не такой, как вчера, с солнцем и радугой, а совсем другой, с тяжелыми серыми облаками и пронизывающим ветром. Он вытягивал тепло отовсюду, и город снова становился серым и несчастным. И очень подходил к настроению Логана. Он оделся и вышел на улицу, поплелся без цели по Юнион-стрит, получая извращенное удовольствие оттого, что ему мокро и холодно. Изображал из себя мученика, как говорила его мама. А уж она-то знала, что говорила, в этом деле она была большим спецом.

Слегка прошвырнулся по магазинам: купил компакт-диск какой-то группы, которую услышал по радио на прошлой неделе, два свежих детективных романа и пару дисков с фильмами. Попытался отвлечься от всего плохого и грустного. Джеки его ненавидела, Стил была занозой в заднице, а констебль Мейтлэнд умирал… Бросил шопинг и поплелся вниз по Скул-хилл на Брод-стрит. Неумолимо смещаясь под проливным дождем в сторону дома. На углу у Маршалл-колледж, где бледно-серые хребты замысловатого викторианско-готического фасада вздымали свои когти к небесам цвета глины, он остановился. Теперь прямо, и он снова дома. Повернуть налево — и рукой подать до штаб-квартиры полиции. Выбор совсем нетрудный, ну и что, что у него сегодня выходной. Всегда можно убить немного времени, сунув нос в чье-нибудь расследование… Например, детективу-инспектору Инщу всегда нравилось… Логан сморщился и выругался. Мертвый сквоттер. Он все еще не рассказал Инщу о Грэме Кеннеди. Чертов идиот. Миллер назвал ему имя несколько дней назад! Черт бы побрал детектива-инспектора Стил с ее «сломавшимся магнитофоном».

Дежурный сержант ничего не сказал Логану, когда тот прохлюпал через главный вход и закапал покрытый линолеумом пол у его стойки.

В оперативном центре у инспектора Инща царил заботливо отрежиссированный хаос — люди сидели у телефонов, информация сопоставлялась и вводилась в архив, чтобы центральная система мониторинга Министерства внутренних дел могла автоматически произвести мириады бесполезных действий после одного-единственного нажатия кнопки. Время от времени она выдавала что-нибудь, вносившее очередную неразбериху в расследование, но в основном полное дерьмо. На стенах висели карты Абердина — булавками с цветными головками отмечены места важных событий. Инспектор сидел на рабочем столе лицом к комнате, разместив громадные ягодицы на стонущей под его весом столешнице, просматривал пачку рапортов и жевал конфету.

— Добрый день, сэр, — сказал Логан, сутулый, с руками в карманах, в отсыревшем нижнем белье, которое уже напоминало о себе.

Инщ оторвал взгляд от бумаг, жевательная конфета торчала у него изо рта, как сигара. Кивнул Логану и вернулся к своим бумагам. Пару минут спустя он передал их измученной, мертвенно-бледной женщине-констеблю, сказал ей, что она отлично работает, и посоветовал не обращать внимания на то, что говорят об этом другие. Не произнеся ни слова благодарности, она ушла. Инщ повернулся и кивком подозвал Логана:

— Душ прямо в одежде принимал?

Логан не поддался на провокацию:

— Хотел поинтересоваться, сэр, как у вас продвигается дело о поджоге со смертельным исходом?

Инщ подозрительно нахмурился; в его розовой лысине отражался свет флуоресцентной лампы.

— А что?

— Кажется, есть возможность установить личность одной из жертв: Грэм Кеннеди. Предположительно мелкий торговец наркотиками.

На лице инспектора расцвела улыбка:

— Ну, ну, ну. Что-то я о таком не слышал. Ты!

Инспектор ткнул пальцем в первого попавшегося на глаза констебля и приказал ему сесть за телефон и обзвонить всех, кто занимается зубоврачебной практикой в Абердине. Инщ хотел знать, кто лечил зубы Грэму Кеннеди: больничные карты, рентгеновские снимки и все остальное. Это была единственная возможность опознать в морге обугленный труп. Наконец-то удача была на их стороне: четвертый дантист из тех, кого обзванивал констебль, поставил Грэму Кеннеди целую кучу пломб около восьми месяцев назад. Они курьером отправили рентгеновские снимки прямо в морг, и через десять минут доктор Фрейзер подтвердил, что труп опознан: теперь Грэм Кеннеди официально был признан мертвым. Наконец-то расследование могло хоть с чего-то начаться.

Инщ схватил оказавшегося поблизости констебля Стива и приказал притащить из архива все, что было там на Грэма Кеннеди, потом проорал детективу-сержанту Битти, чтобы тот раскочегарил свою задницу, потому что они едут к родственникам Грэма Кеннеди известить их о его смерти… и немного порыться в его личных вещах.

— Э-э… сэр, — сказал Логан, ходя хвостом за воодушевившимся инспектором, — я вроде как надеялся, что вы меня возьмете с собой…

Инщ удивленно вздернул бровь и надавил на кнопку лифта жирным пальцем:

— Да ну? А как же детектив-инспектор Стил? Кажется, ты должен работать с ней. «Более строгий контроль», помнишь?

Логан открыл, потом закрыл рот.

— Да ладно вам, сэр! Я же не просил меня переводить! К тому же сегодня у меня выходной. Я бы…

— У тебя выходной, а ты хочешь поехать на задание? — Инщ подозрительно посмотрел на него. — У тебя с головой не в порядке или случилось что?

— Пожалуйста, сэр. Мне нужно вырваться из команды Стил. Я там с ума схожу! Там ничего не делается по правилам! Даже если мы и добьемся результата, он будет таким подпорченным, что любой самый убогий адвокатишка его в клочья разорвет! А если мне в ближайшее время не повезет, я застряну у них до тех пор, пока меня не выгонят или я сам не окончательно рехнусь.

Инщ покачал головой и улыбнулся:

— Ненавижу, когда взрослый мужчина унижается.

В конце коридора сопя появился бородатый детектив-сержант в тяжелой разноцветной штормовке. Детектив-инспектор Инщ подождал, пока тот пробежит по коридору и, заскрипев тормозами, остановится перед ними, а уж потом сообщил ему, что он вообще-то здесь не нужен. Вместо него он возьмет детектива-сержанта Макрея. Тихо ругаясь, бородатый парень поплелся обратно.

Инспектор ухмыльнулся.

— Люблю смотреть, как этот маленький толстый засранец отрабатывает свои деньги, — сказал он со счастливым выражением на лице.

Логан знал что к чему, поэтому не стал говорить ничего ни про попа, ни про его приход.

Пока они шагали вниз по лестнице на подземную парковку, Инщ наскоро расспросил Логана о делах, которые вела Стил, желая подробнее узнать о забитой до смерти проститутке и о лабрадоре в чемодане. Когда Логан закончил отчет, констебль Стив Джейкобс с очень красным лицом уже ждал их у задней двери, сжимая в руках небольшую пачку распечатанных листов формата А4: досье на Грэма Кеннеди. Инщ махнул ключами в сторону «ренджровера», покрытого коркой грязи, пикнул и разблокировал замки.

— Итак, — сказал он, выходя под дождь. — Констебль Джейкобс, вы можете оказать мне честь вести машину. Детектив-сержант Макрей, на заднее сиденье… и не наступите на собачий корм.

Внутри машина Инща воняла так, будто в ней постоянно жило нечто мокрое и волосатое. Заднее сиденье отделяла от багажника большая металлическая решетка, к ней был прижат мокрый черный нос. Логан забрался на свое место, стараясь не наступить на громадный мешок «Витаминизированного корма для взрослых собак», стоявшего в углублении для ног. Люси — старый спрингер-спаниель инспектора — была очаровательная собака с большими карими глазами, но как только начинался дождь, она воняла, как уличная девка в удачный день.

— Куда едем, сэр? — спросил констебль Стив, когда они медленно двинулись по Квин-стрит.

— Хммм… — Инспектор был уже погружен в жизнь Грэма Кеннеди. — О-о… Кетлбрей-кресэнт, хотелось бы выслушать мнение наших уважаемых коллег по поводу места преступления. А потом отправимся к бабушке Кеннеди, чтобы сообщить, что ее внучок помер… И еще, констебль, в этой машине имеется акселератор. Педаль расположена на полу, рядом с другой педалью, такой большой, четырехугольной. Постарайтесь ею воспользоваться, а то мы туда до Рождества не доберемся, черт возьми.

По адресу Кетлбрей-кресэнт, четырнадцать, царила полная разруха. Пустые окна, обрамленные черными потеками сажи, пялились на улицу. Крыши не было, она провалилась внутрь, когда в здании бушевал огонь. Тусклый дождливый денек просачивался внутрь. Стоявшие по бокам дома не очень пострадали: пожарные приехали быстро и умудрились их спасти. Правда, они не смогли спасти шестерых человек, находившихся в доме номер четырнадцать. Инщ вытащил из багажника зонтик и пошел в обезображенный огнем дом, Логан и констебль Стив трусили вслед за ним и мокли под дождем.

Рядом с домом был разбит передвижной оперативный центр, помесь дома на колесах и трейлера, только без окон. Снаружи здание было огорожено стандартной пластиковой лентой в черно-белую клетку, с эмблемой-чертополохом и девизом «SEMPER VIGILO» посредине. Как бантик на неопрятном и нежеланном рождественском подарке.

Они нырнули под сине-белую ленту с надписью: «ПОЛИЦИЯ», которая перегораживала сгоревшую деревянную калитку в палисадник, и пошли по дорожке к входной двери. Она болталась на петлях, выбитая пожарными, как только они поняли, что внутри кто-то есть, но было уже слишком поздно. В дверном проеме Логан задержался — из дерева торчали штук двадцать трехдюймовых шурупов, их блестящие стальные концы цеплялись за пустое пространство в том месте, где должна была находиться дверь. Внутри было что-то вроде Лучших Интерьеров Ада. Черные, покрытые сажей стены в прихожей выгорели до штукатурки.

— Э-э… сэр? — подал голос констебль Стив, задержавшийся у входа в здание и с опаской заглядывавший внутрь. — Вы уверены, что здесь безопасно?

Верхнего этажа не было, от здания осталась выгоревшая оболочка; пол на первом этаже был покрыт битой черепицей и обуглившимися деревянными балками. Дождь непрерывно лил сквозь зияющую дыру в том месте, где когда-то была крыша, барабанил по зонту инспектора. Инщ стоял на относительно чистом месте и показывал пальцем на одно из окон верхнего этажа:

— Хозяйская спальня, как раз туда попали бензиновые бомбы.

Логан рискнул забраться на гору мокрого битого шифера, чтобы выглянуть на улицу. Дождь медленно смывал грязь с инспекторской машины, чуткий нос вонючего спаниеля приклеился к заднему стеклу машины, принюхиваясь к зданию, в котором шесть человек сгорели заживо. Они пронзительно кричали, их легкие наполнялись обжигающим дымом и огнем, они падали на пол в агонии, их глаза варились в глазницах, и лопалась кожа… Логана передернуло. Здесь действительно пахло сгоревшими людьми — или у него воображение разыгралось?

— Знаете, — сказал он, отвернувшись от окна, — я слышал, что мозг человека умирает минут через двадцать после того, как в него прекращает поступать кровь… импульсы щелкают сами по себе, пока есть напряжение… — Это обугленное лицо, взглянувшее на него из трупного мешка в морге, без глаз, губ и носа. — Как вы думаете, с ними тоже так было? Ты уже мертвый, но все еще ощущаешь, как тебя поджаривают?

Последовало неловкое молчание. Потом констебль Стив сказал:

— Господи, сэр, у вас все в порядке с психикой?

Осторожно шагая по мусору, они выбрались из здания — смотреть здесь больше было не на что.

Логан остановился на верхней ступеньке лестницы, посмотрел вверх и вниз на пустынную улицу:

— При осмотре других зданий нашли что-нибудь?

— Вообще ничего.

Логан кивнул и вышел на дорогу, медленно повернулся на триста шестьдесят градусов, внимательно осмотрев заколоченные здания по обеим сторонам дороги. Если бы он был больным ублюдком, который намертво завинтил дверь, чтобы трое мужчин, две женщины и один девятимесячный младенец зажарились живыми, ему бы захотелось поторчать рядом с домом, посмотреть, как они горят. В этом-то как раз самое веселье. Он перешел на другую сторону дороги, подергал за дверные ручки, заглянул в незапертую дверь… Через два дома вверх по дороге что-то привлекло его внимание, что-то серое и склизкое, забившееся под угол дверного коврика. Ее было почти не видно: одноразовая салфетка, промокшая под дождем, почти прозрачная, медленно разлагавшаяся. Он достал маленький пакет для улик, вывернул его наизнанку и, пользуясь им, как перчаткой, взял салфетку и обернул пакетик вокруг нее, надежно запаковав внутри. Чья-то тень упала на дверь.

— Что это? — спросил детектив-инспектор Инщ.

Логан рискнул понюхать открытый пакет:

— Если я не сильно ошибаюсь, это кто-то подрочил. Наш парень, скорее всего, стоял здесь, смотрел, как горит дом, слушал, как люди визжат, умирая, и дрочил на запах жареного человеческого мяса.

Инщ сморщил нос:

— Констебль Джейкобс прав: ты действительно чокнутый ублюдок.

 

Глава 11

Женщина из соседнего дома снова была пьяна. Она торчала на заднем дворе вместе с гремящим радиоприемником, раскачивалась в такт музыке, прикладываясь к бутылке с вином и совершенно не обращая внимания на проливной дождь. У нее явно было не все в порядке с головой, это было ясно с того самого момента, как они вселились: она, ее странный остролицый друг и их громадный черный лабрадор. Пес чудесный, такая громадная слюнявая любвеобильная глыба, но почему-то уже несколько недель его не было видно. Женщина сказала, что он, наверное, сбежал. Что он был неблагодарным ублюдком и такого дома не заслуживал.

То же самое она сказала о своем друге.

Покачав головой, Эльза Крукшенк отвернулась от окна и закончила стелить постель. Соседку не волновало, что у нее пропала собака, поэтому Эльза сама заказала небольшие ламинированные объявления и расклеила их на фонарных столбах и магазинных витринах по всему Вестхиллу. Чтобы никто не посмел сказать, что она не внесла свою лепту.

Шум на заднем дворе стал еще громче: женщина затянула какую-то рэп-песню, грязные слова в которой по радио заменяли пиканьем. Но увы, на соседку цензура не распространялась: именно ругательства она выкрикивала громче всего. Вздрогнув от отвращения, Эльза прошла в гостиную и включила телевизор на полную громкость. У этой женщины точно не все в порядке с головой, и это было известно всем: она сидела на таблетках. Злая, пьяная, жестокая, для соседей она была как дурной кошмар. Как Эльза и Гэвин смогут начать семейную жизнь, когда рядом визжит и орет эта гарпия? Гэвин все время ссорился с женщиной: из-за шума, из-за грязных слов, — полицию вызывал… Эльза грустно покачала головой, наблюдая затем, как соседка, поскользнувшись на мокрой траве, стукнулась головой о стойку для сушки белья, с минуту полежала, размазывая слезы по лицу, а потом разразилась бранью, завопила и разбила бутылку с вином о забор.

Эльза зябко поежилась: она точно плохо кончит, так вот ранит кого-нибудь, и все. Эльза это точно знала.

Юнион Гроув выглядела респектабельнее, чем была на самом деле: широкие улицы с гранитными жилыми домами, квартиры в которых сдавались в аренду, тянулись от Холберн-стрит к западным границам города, в обрамлении стоящих вдоль дороги машин и одиноких деревьев.

Квартира Грэма Кеннеди находилась на верхнем этаже самого грязного здания. Дверь в подъезд была покрыта несколькими слоями вздувшейся сине-зеленой краски. На улице никого не было, кроме тройки малолетних ребятишек, которые стояли в подъезде дома через дорогу, ели картофельные чипсы и с интересом наблюдали за полицией. Прямо напротив входа уже стояла патрульная машина, Альфа Четыре Шесть, поэтому констебль Стив припарковал «ренджровер» Инща в километре от бордюра, получив от инспектора выволочку за свои неудачные действия. Жестоко покраснев, он задергал машину взад и вперед, пока бордюр не оказался на подходящем расстоянии. Ему было приказано оставаться в машине и присматривать за спаниелем.

По приказу инспектора Альфа Четыре Шесть привезла с собой чиновника из социальной службы, отвечавшего за вопросы семьи и детства, — нервного, очень неуклюжего молодого человека, у которого все время текло из носа. Обменявшись с присутствующими влажным рукопожатием, он поспешил за Инщем и Логаном в дом, прочь от дождя, признавшись по пути, что это у него первый такой случай. Инщ пожалел его и дал фруктовую пастилку, за что тот был ему безмерно благодарен. Ступени лестницы были покрыты грязным вытертым ковром, на стенах клочьями висели отклеившиеся обои. В воздухе стоял едкий запах кошачьей мочи. Квартира номер пять: коричневая дверь, окислившаяся медная цифра, привинченная к дереву, под ней табличка с надписью: «Мистер и миссис Кеннеди».

— Итак, — сказал Инщ, снова доставая пастилки, — действуем таким образом: входим, я делаю официальное сообщение о смерти. — Предложил пакетик с конфетами Логану. — Пока все семейство в шоке, детектив-сержант Логан быстро осматривает квартиру. — Пакет с пастилками перешел к мистеру Сопливый Нос. — Вы готовите чай. — Молодой человек посмотрел на него так, будто собрался заявить протест, что его разжаловали в официанты, но Инщ пресек это на корню: — Начинаете пользоваться всеми этими сюси-пуси, которым вас научили, пока мы не уйдем. И вот еще что: мне с молоком, два кусочка сахара, детективу-сержанту Макрею — просто с молоком. О’кей?

Специалист по семейным отношениям промямлил:

— О’кей.

Логан позвонил в дверной звонок. Они подождали. И еще подождали… И еще… Наконец в окошке над дверью забрезжил свет. Кто-то зашаркал, и старческий голос произнес:

— Кто там?

— Миссис Кеннеди? — Инщ поднес удостоверение к дверному глазку. — Мы можем войти?

Загромыхала дверная цепочка, и дверь слегка приоткрылась. Из нее выглянула женщина в больших очках и с седым перманентом. С большой опаской старуха взглянула на стоявшего в дверях полицейского. За последние пару лет на их улице уже несколько раз вламывались в квартиры, одна старая леди даже скончалась в больнице. Инспектор еще раз протянул свое удостоверение, она взяла его, отставила подальше и внимательно осмотрела, опустив очки на нос. Голос инспектора был мягок:

— Пожалуйста, это очень важно.

Дверь закрылась, за ней послышалось какое-то громыхание, потом она широко распахнулась, открывая вход в грязную прихожую, вытянутую слева направо, в которую выходило несколько дверей из фанерованной стружечной плиты в стиле семидесятых годов. Старуха провела их в гостиную, оклеенную выцветшими желтыми обоями с рисунком из роз и апельсинов. В центре ковра с узором из странных завитушек стояла пара кушеток, их каркас и обивка предостерегающе застонали, когда Инщ решил присесть на одну из них, а с другой хозяйка тем временем согнала оранжевого кота размером с мяч для пляжного волейбола.

— Миссис Кеннеди, — произнес Инщ, когда громадный котяра, запрыгнув на кофейный столик и задрав лапу, стал вылизывать свой зад. — Боюсь, у меня для вас плохие новости: это касается вашего внука, Грэма. Он был в числе тех людей, которые погибли во время пожара в ночь на понедельник. Мне очень жаль.

— О господи…

Она схватилась за кота, оборвав процесс омовения. Он повис у нее в объятиях, растопырив в разные стороны лапы, очень похожий на слишком туго надутую волынку.

— Миссис Кеннеди, вы знаете кого-нибудь, кто мог бы так сильно не любить вашего внука?

Она покачала головой, ее глаза наполнились слезами.

— О господи, Грэм… Как можно хоронить своих внуков!

Специалист по семейным отношениям в срочном порядке был откомандирован на кухню готовить чай, а Логан тем временем, извинившись, вышел и незаметно осмотрел квартиру. Она была большая, запущенная, но не было ничего такого, чего нельзя было бы поправить с помощью пары слоев краски. Он переходил из комнаты в комнату, заглядывал под кровати, в гардеробы и тумбочки. И все это время из-за закрытых дверей в гостиную доносились глухое бурчание Инща и рыдания женщины. Кухня, ванная, комната для гостей, спальня миссис Кеннеди с похвальными грамотами и групповыми фотографиями школьников… Только одна дверь из всех, выходивших в прихожую, была закрыта: судя по всему, за ней была лестница на чердак; комната Грэма была открыта, постель застлана, одежда аккуратно сложена и убрана, носки разложены по парам, правда не так, как в порнографическом журнале под кроватью. Это совсем не соответствовало образу Грэма Кеннеди, который сложился у Логана после чтения его криминального досье. Оскорбление, взлом с проникновением, хранение с целью… В общем, мелочь, но все же это о чем-то говорило. Он вернулся в гостиную как раз в тот самый момент, когда детектив-инспектор Инщ сказал:

— Думаю, нам пора.

Чиновника из социальной службы они оставили со старушкой.

Они стояли у выхода из подъезда и смотрели на дождь, барабанивший по крышам машин.

— Ну? — потребовал Инщ.

— Ничего. Чисто как стеклышко. Если у него что-то и было, он не хранил это в доме у бабки.

Инщ кивнул, достал последнюю пастилку, грустно пожевал.

— Несчастная старуха: она его растила одна. Родители Грэма умерли, когда ему было три года, а через год ее муж сыграл в ящик. — Он вздохнул. — Теперь ушла вся ее семья.

— Она не рассказала, что у него были за дела?

Инспектор покачал головой:

— Насколько она могла себе представить, он был настоящим маленьким ангелом. Сказала, что в беду попадал исключительно из-за своих друзей, дружбу с которыми она никогда не одобряла. Со средней школы сбивали его с истинного пути.

— А совершенно случайно, не известны ли ей их…

Детектив-инспектор Инщ протянул блокнот с написанными в нем пятью именами:

— И почему это мне в голову не пришло? — Он сунул блокнот в карман. — Хорошо, едем обратно в участок. У тебя вроде как выходной, а мне нужно расследованием заниматься.

* * *

Когда Логан наконец добрался до квартиры, Джеки там не было, а к холодильнику была прилеплена записка: «УШЛА В НОЧНУЮ СМЕНУ — ВЕРНУСЬ ЗАВТРА». Ни тебе «ЛЮБЛЮ, ДЖЕКИ», ни «СЕРДЕЧНО ОБНИМАЮ». Поэтому пришлось самому о себе заботиться, и эта забота включала в себя сорокасантиметровую пиццу и две бутылки вина.

Воскресенье началось не самым приятным образом: проснулся в одиночестве, чувствовал себя дерьмово, тупо слонялся по квартире, потом разогрел в микроволновке на завтрак два оставшихся куска пиццы. Стоял на кухне голый, жевал подогретую острую говядину с двойным сыром, и мрачно смотрел на дождь, который то прекращался, то начинался снова. Пришлось признать, что с диетой получалось как-то не очень. Живот, крест-накрест пересеченный шрамами, был похож не столько на плоскую стиральную доску, сколько на распухший валик для белья. И в придачу такое не слабое чувство неустроенности.

К десяти тридцати Джеки все еще не было, и Логан решил свалить. Не хочет с ним разговаривать? Ну и пошла на фиг.

В свое свободное время он найдет занятие получше, чем мотаться по квартире, как подросток, томящийся любовными переживаниями. Правда, он еще не знал, что это будут за занятия. И отправился искать их на улицах Абердина.

В кинотеатре «Белмонт» шла ретроспектива Альфреда Хичкока. Годится. Можно целый день смотреть, как за Гари Грантом гоняются аэропланы, Норман Бейтс подглядывает за постояльцами в душе, а Джеймс Стюарт вот-вот свалится с крыши… Когда «К северу через северо-запад» почти достиг кульминации, у Логана зазвонил мобильный телефон, вмешавшись своим гудением и пиканьем в драку на Маунт Рашмор. Маленький зал наполнился сердитым ворчанием, и Логан, проклиная все на свете, вытащил телефон из кармана. Его палец уже тянулся к кнопке, чтобы отключить телефон, когда он узнал номер: детектив-инспектор Стил. Черт! Извиняясь, он побежал по проходу в коридор, закрыл за собой дверь и нажал на кнопку.

Детектив-инспектор Стил завела его с семи слов: Джейми Маккиннон. Попытка самоубийства. Неотложная помощь. Немедленно!

Абердинская Королевская клиническая больница была самым крупным лечебным учреждением на северо-востоке Шотландии, о чем было трудно догадаться при виде комнаты приемного покоя в Отделении неотложной помощи. Пол был какой-то отвратительно-липкий, сквозь хвойный запах дезинфектанта явно подванивало блевотиной. Низенькая медсестра-азиатка провела их через здание в большую общую палату, оккупированную в основном стариками и вонью от вареной капусты. Джейми Маккиннон больше часа находился в операционной, но сейчас уже сидел в кровати, слегка затуманенный, еще не отошедший от наркоза, с громадным лиловым синяком на пол-лица, один глаз заплыл и почти закрылся, верхняя губа разорвана. Вздрогнул, когда детектив-инспектор Стил вошла в палату и плюхнулась к нему на кровать.

— Джейми, Джейми, Джейми, — сказала она, похлопав его по руке. — Если ты скучал по мне, надо было сказать. Не надо было устраивать все это только ради того, чтобы привлечь мое внимание.

Он отдернул руку и злобно посмотрел на нее здоровым глазом:

— Я с тобой не разговариваю. Пошла на фиг.

Стил улыбнулась:

— Джейми, мальчик мой, я смотрю, тюрьма не смогла притупить твой острый как бритва ум?

Джейми уставился в стену.

— Ладно. — Стил покачалась на кровати, отчего пружины взвизгнули. — И почему же ты это сделал, Джейми? От вины мучаешься, потому что свою бабу убил? Ищешь, как побыстрее избавиться от всего этого? Лучше будет, если ты поговоришь со мной. Не так больно.

Минут десять она издевалась над ним, подначивала, говорила гадости о Рози Вильямс, любви всей его жизни. Джейми молчал. Логан, которого просто корчило от стыда за примитивные методы, применяемые инспектором, дождался, когда она попрется за сигаретами, оставив его наедине с Джейми Маккинноном, и заговорил с ним:

— Знаешь, зря ты пытался в одиночку со всем этим справиться. В тюрьме ведь есть адвокаты. Ты мог бы…

— Что она, блин, о себе возомнила?

— В смысле?

— Эта старая карга! Приходит сюда, обращается со мной как с грязью! Я ведь тоже человек, твою мать!

— Я знаю, что ты человек, Джейми. — Логан уселся на то самое место, которое только что освободила Стил. — Кто это тебя так разукрасил?

Джейми поднял руку к распухшему глазу, осторожно потрогал заплывшее веко:

— Не хочу об этом говорить.

— Уверен? У какого-то ублюдка день не задался, а ты в этом виноват? И ты так это оставишь?

Джейми Маккиннон глубоко вздохнул, передернул плечами. Еще глубже зарылся в подушки:

— Не знаю я, как его зовут. Джон какой-то, фиг его знает. Ну, хотел он… кое-что. — Джейми пожал плечами. — У меня же ничего! Я ведь в тюрьме, мать его. Откуда, черт возьми, я дурь возьму? А он и говорит, что, мол, знает, что у меня есть — и чего это я не хочу ему продать?

— Поэтому он избил тебя?

Маккиннон выдавил храбрую улыбку:

— Да и не избил он меня… Я ему тоже хорошенько вмазал…

Неприкрытую ложь Логан узнавал моментально.

— Откуда он узнал, что у тебя что-то есть?

Джейми снова пожал плечами, вымученная улыбка пропала.

— Не знаю.

Логан уселся поудобней и уставился на него пустым взглядом, ждал, когда тишина станет невыносимой. Джейми заерзал, белые накрахмаленные простыни заскрипели.

— Слушайте, я знаю… знал людей, о'кей? Мог кое-что достать.

— Что достать?

Маккиннон посмотрел на него так, будто он был совсем тупым:

— Да вы сами отлично знаете что.

— Значит, этот отмороженный ублюдок решил, что твои друзья будут тебя снабжать, несмотря на то что тебя заперли?

Джейми чуть слышно, но совсем не весело, усмехнулся и прикусил губу, не сильно, но этого хватило, чтобы она снова треснула и кровь опять потекла из-под желтовато-красной корки.

— Никто мне ничего не пришлет, нет больше никого…

— Нет никого? — Тут Логана посетила одна очень умная мысль относительно того, кто был поставщиками Джейми и где они теперь: лежат в мешках для трупов, пополняют коллекцию в морге у Исобел. — И у кого ты теперь собираешься пополнять свои запасы, Джейми?

Последовала длинная пауза, потом:

— Я не убивал ее.

— Знаю. Ты уже это говорил, Джейми. Но есть результаты экспертизы, и свидетели есть, которые подтвердили, что ты сильно избил ее накануне.

Джейми шмыгнул носом, снова полились слезы.

— Я ее любил.

Логан нахмурился. Что бы Стил ни утверждала, у него начинало появляться очень неприятное ощущение, что Джейми, по всей видимости, говорил правду.

— Расскажи мне, что произошло той ночью. С самого начала.

Снаружи в коридоре его ждала детектив-инспектор Стил; сунув руки в карманы, она наклонилась к громадной картине, написанной масляными красками, изображавшей нечто в оранжево-синих тонах.

— Слушай, как ты думаешь, что это может быть? — спросила она.

— Полагаю, что так выглядит рождение человека после посмертного вскрытия. — Все картины в этой больнице Логан знал наизусть. Он провел тут много времени, шатаясь по коридорам после того, как выключали свет, в одной руке капельница, в другой — трость. — Под морфином выглядит еще лучше.

Стил покачала головой:

— Видно, что очень старались. — Она бросила на Логана хитрый взгляд: — Ну что, Маккиннон излил душу? Хочет казаться чистеньким перед новым копом?

— Все еще утверждает, что не убивал ее. Но, судя по всему, был сбытчиком у тех парней, которые сгорели в понедельник ночью.

Стил кивнула:

— Это логично. — Протянула ему больничную табличку с диагнозом, которая висела в ногах кровати. Логан даже не заметил, когда она ее сперла. — Попытка самоубийства… Какое, на фиг, самоубийство: вилку пластиковую проглотил. Каждый урод в Крейгинчиз рано или поздно пытается это сделать. Во-первых, не смертельно; во-вторых, переводят в больницу на чудесные выходные с пониженными мерами безопасности. Тут наступает время свидания, и ты можешь получить любую дурь, какую только твоим ближним придет в голову принести. Маккиннон торгует наркотой, он точно будет искать кого-то, кто сможет незаметно притащить ему сверточек с чем-нибудь приятным, прежде чем его отправят обратно. Что-нибудь продаст, остальное сам употребит. — Стил сунула диагноз Джейми в ближайшую мусорную корзину и пошла к выходу. — Нужно, чтобы кто-то за ним приглядывал. Посмотрим, что из этого выйдет.

Логан бросил прощальный взгляд на «Рождение человека» и последовал за ней.

Весь следующий день был потрачен на то, чтобы получить санкцию и установить скрытое наблюдение за Джейми Маккинноном, и, как обычно, Логану пришлось самому делать всю работу. Инспектор курила сигареты одну за другой и давала «полезные советы», а Логан продирался через темный лес бумажной работы. Единственное, что она сделала сама, — лично представила запрос шефу департамента, который совсем не был этим доволен. Людей ему явно не хватало. Все, что он мог, — это отрядить сотрудника в штатском, да и то только во время часов для посещения больных. А кроме того, при условии, что в это время больше нигде не случится ничего серьезного.

Сделав это, детектив-инспектор Стил отправилась на поиски бутылки красного вина и букета красных роз. Было понятно, что ночка у нее наклевывалась лучше, чем у Логана.

Восемь тридцать вечера, воскресенье: Джеки, наверное, уже проснулась и готовится к ночной смене. Когда он вошел, из душа доносилось пение: кто-то, нещадно перевирая, расправлялся с музыкальной темой из «Флинтстоунов». Потом пение стихло, перейдя в «да-да, дум ди да-да…», душ выключили, и «Флинтстоуны» возобновились, на этот раз в непристойном варианте, который Джеки любила исполнять на вечеринках, слегка перебрав водки.

Логан накрыл стол, не забыв про скатерть и свечи. Были расставлены смешные чашечки для болти, которым мама угощала его на Рождество в тот год, когда он вышел из больницы, и бутылка белого из морозильника. Он уже было собрался плюхнуть в пыльную вазу небольшой букет гвоздик, как за спиной кто-то произнес:

— Это в чью пользу банкет?

Он обернулся и увидел Джеки, которая стояла в дверях, завернутая в розовый, как у Барби, халат, на голове тюрбан из полотенца, сломанная рука обернута пластиковым пакетом, чтобы гипс не намокал.

— Это, — сказал он, широким жестом приглашая сесть за стол, — искупительная жертва. — Сунул руку в пластиковый пакет из местного индийского ресторанчика. — Вот куриное джалфрейзи, вот корма, это лепешки со специями, маринованные лаймы, раита, а вот это, красное, это что-то из сырого лука, тебе нравится.

Как ни странно, она ему улыбнулась:

— Думала, ты со мной не разговариваешь… Ну, после пятницы… Вчера тебя весь день не было.

— Думал, что тебе хотелось побыть одной. Ты всю ночь провела на диване…

— Я… мы там пили до часу ночи. Не хотела тебя будить.

— О-о…

Молчание.

Джеки закусила губу и глубоко вдохнула.

— Слушай, прости, что я тогда сорвалась, о’кей? Это не из-за тебя, это из-за меня… Ну, правда, не совсем из-за меня, в смысле, ты не должен позволять этой хитрожопой старой суке уговаривать тебя работать в выходные, но я думаю, это тоже не совсем твоя вина. — Она отковыряла клейкую ленту, обернутую вокруг мусорного мешка, и стянула его с гипса на левом предплечье. Когда-то девственно-белый, гипс теперь стал грязного желто-серого цвета. — Как только я этим занялась, мне сразу же до смерти надоело. Каталогизация! Ты можешь поверить? Я, черт возьми, очень неплохой действующий офицер полиции, а завязла в этом паршивом, сраном, унылом каталогизировании. — Она схватила вилку с идеально накрытого стола и начала чесать ею под гипсом. — Я с ума от этого схожу, черт бы все это побрал… — И, гримасничая, продолжала: шкраб-шкраб-шкраб.

Логан достал из шкафа чистую вилку.

— Я уже начал думать, что надоел тебе, — сказал он.

На минуту она прекратила чесаться и взглянула на него:

— Поверишь, сейчас мне вообще все надоело. Но эта хрень пройдет через пару недель, я вернусь к своим обычным обязанностям, так что все в порядке.

Логан надеялся, что именно так все и будет. Господи, ему так не хотелось, чтобы эти выходные повторились снова. Ему больше не хотелось портить себе настроение, поэтому он не стал делиться своими мыслями и разложил карри по тарелкам.

После еды времени на то, чтобы перепихнуться по-быстрому, уже не осталось.

В понедельник утром свежая «Пресс энд джорнал» уже ждала Логана на дверном коврике, когда он наконец всплыл на поверхность во сколько-то там минут десятого. Он принес ее на кухню, засыпал крошками от тостов и заляпал коричневыми кружочками от чашек с кофе. Он перекусил и только потом заглянул на первую страницу. Грязный ублюдок! Газетный заголовок объяснил, чему была посвящена маленькая приватная встреча в пабе в пятницу: «ДЕВЕЛОПЕР ИЗ ЭДИНБУРГА ОБЕЩАЕТ БОГАТЫЙ УРОЖАЙ РАБОЧИХ МЕСТ!» Большую часть первой полосы занимал материал Миллера с неумеренными восхвалениями нового девелоперского проекта: три сотни жилых домов в зеленом поясе между Абердином и Кингсвеллз. «Макленнан Хоумз» с гордостью сообщает о новом проекте жилищного строительства на окраинах небольшого города-спутника. У жителей Кингсвеллз появятся новые рабочие места и всевозможные коммунальные удобства! Логан фыркнул: как же, слышали уже. А Миллер продолжал расписывать великие деяния, которые «Макленнан Хоумз» в целом и ее основатель в частности свершили в Эдинбурге, где этот девелопер «в течение десяти лет строил семейные гнезда повышенной комфортности!». Удивительно, но почему-то не были упомянуты другие рискованные предприятия Малькома Макленнана, известного также как Малк-Нож, а именно: наркотики, проституция, крышевание, ростовщичество, контрабанда оружия и прочий криминальный бизнес, до которого он мог дотянуться своими грязными ручонками.

Логан устроился на стуле поудобнее и перечитал статью. Неудивительно, что Колин Миллер так нервничал, когда наткнулся на него в пабе. Репортера вышвырнули из «Скоттиш сан» за то, что он отказался закончить серию разоблачительных статей о Малке-Ноже и его активной деятельности в сфере торговли наркотиками. Тогда парни Малка очень доходчиво объяснили Миллеру, что если он не бросит эту историю, то они просто-напросто отрубят ему пальцы. И как раз в прошлое Рождество Малк-Нож попытался, но не смог, подкупить кого-то в земельной комиссии, чтобы протащить свой весьма доходный проект по строительству жилья. Кажется, со второго захода ему повезло больше.

Но главной новости дня на страницах «Пресс энд джорнал» еще не было. О ней будут кричать вечерние газеты.

 

Глава 12

Звуки были какие-то приглушенные. Здесь, в лесу, туман был гуще, нем на дороге, из-за этого все казалось непривычным и чужим. После полуночи дождь утих, сменился моросью. А уже потом с Северного моря пришел холодный туман и окутал все. Земля под ногами была холодной и мокрой.

Она шлепала по тропинке, различая по сторонам смутные силуэты сосен, дуба, бука или ели. С неба капало. Парк сегодня выглядел еще страшнее, чем вчера. Кто угодно мог спрятаться в кустах, прямо за следующим поворотом, и поджидать ее там. Хорошо, что у нее был Бенджи, чтобы защищать ее — и защитил бы, но этот маленький паршивец предпочел при первой представившейся возможности убежать куда-то в туман.

— Бенджи! Бен-н-н-джи-и-и?

Что-то хрустнуло рядом, и она застыла. Ветка?

— Бенджи?

Молчание. Она повернулась, вглядываясь в окружавшую ее молочную пелену. Тишина стояла гробовая. Прямо как в кино, перед тем как что-то ужасное должно случиться с тупой блондинкой с большими сиськами. Она улыбнулась своим мыслям. Она была плоскогрудой брюнеткой со степенью магистра по молекулярной биологии. Просто собиралась устраиваться на работу и слегка нервничала из-за предстоящего собеседования.

— Бенджи! Где ты, маленький лохматый засранец?

Туман проглотил ее крики, и даже эхо не откликнулось. Все-таки ей казалось, что там что-то было.

Она покачала головой и пошла обратно, вверх по тропе скульптур Таебэггер. Из тумана появились очертания громадной оленьей головы и ярко-желтого расчлененного остова «форда-эскорт». На этот раз она не улыбнулась, как обычно. Только не сейчас. Было в этом что-то примитивное. Языческое. Хищное. Вздрогнув, она прошла мимо, снова позвала Бенджи. И какого черта он решил сегодня уйти в самоволку? Да и поздно уже, чтобы его искать! Собеседование у нее в одиннадцать тридцать. Вообще-то, она просто собралась немного погулять в лесу, нервы успокоить. А не бродить в тумане, как идиотка, в поисках тупого спаниеля, черт бы его побрал.

— БЕНДЖИ!

Снова что-то хрустнуло. Она замерла.

— Эй! — Молчание. — Есть здесь…

Она уже готова была ненавидеть себя за то, что хотела сказать: «Есть здесь кто-нибудь?» Осталось только нацепить туфли на шпильках, бюстгальтер пуш-ап и ждать убийцу с топором.

Молчание.

Ни шороха. Слышно только биение ее сердца. Просто смешно; если какую-то женщину на прошлой неделе забили до смерти, это же не значит, что в кустах кто-то прячется! И подстерегает ее…

Щелк! Дыхание перехватило. Там кто-то был! Драться? Убежать? Драться или бежать? БЕЖАТЬ: со всех ног, вверх по едва заметной тропинке, не разбирая дороги, по лужам, в брызгах воды и грязи. Лишь бы добраться живой до автомобильной стоянки. Деревья по сторонам тропинки хлещут ветками, в тумане их стволы кажутся тенью жестокого убийцы. Кто-то гонится за ней — она слышит, как он ломится за ней сквозь кустарник, приближается…

Мимо деревьев, сломя голову, вверх по холму. Земля предательски скользит под ногами. Она спотыкается о мокрый корень и кубарем летит в грязь, сдирая кожу. Коленки и ладони обжигает огнем. Вскрикнула от боли, но ублюдку, который преследует ее, все равно. Сейчас самое время закричать — из тумана возникла темная фигура. И облизала с ног до головы громадным мокрым языком.

— Бенджи! — Она поднялась на колени и ругалась, ругалась, ругалась, а Бенджи прыгал и носился вокруг, припадал на передние лапы и вилял своим нелепым обрубленным хвостом. — Ублюдочная дрянная собака! — Обе ладони покрыты каплями ярко-красной крови, царапины в черных крапинках грязи. Брюки порваны, и на коленях тоже кровь. И чертовски болит голова. Ощупав трясущимися пальцами шишку над левой бровью, она поморщилась. Еще кровь. Твою мать, ну просто великолепно! Вот тебе и произвела хорошее впечатление. Надо отменить собеседование: не хватало только появиться там в таком виде. Как будто ее избили. — Ты СКОТИНА, а не собака!

Бенджи лаял уже где-то очень далеко. Это чертово животное опять, наверное, нашло что-то мерзкое и валяется в нем. Хромая, забыв о страшном преследователе, она пошла на звук в покрытую пеленой тумана лесную чащу.

Свет фар Альфа Два Ноль яркими голубыми брусьями пробивался сквозь туман. Машина стояла на одной из автомобильных стоянок парка Таебэггер, пустая, радио что-то шизофренически бормотало само себе, а констебль Бухан и констебль Стив прокладывали путь через лес. Искали труп.

Звонок был получен минут двадцать назад: в лесу найдено тело забитой до смерти молодой женщины, раздетой догола. По информации, полученной от диспетчера, человек, который звонил, говорил не так чтобы очень разборчиво, выл что-то про смерть, туман и деревья. И еще что-то про покупку солнца. Констебль Бухан была не в настроении. Особенно после очередной ссоры с Робертом, который пришел домой, воняя дешевыми духами и потом — ну, и кто она такая, тупица ты этакий? Она шлепала по покрытой грязью тропинке, нахмурившись и засунув руки в карманы, а констебль Стив исполнял роль Ревностного Полицейского Номер Один и рапортовал из-под каждого затянутого туманом куста, подсвечивая его мощным лучом электрического фонаря. Она пристроилась за ним, наблюдая, как он бродит от куста к кусту, переходит с одной стороны тропинки на другую. Задница у него хороша, и не будь он маменькиным сынком… Легкая улыбка промелькнула у нее на лице, когда она подумала о том, что можно было бы вытворять с констеблем Стивом Джейкобсом. Как бог свят, это было бы повеселее того дерьма, которым она будет заниматься сегодня до самого вечера.

Они взобрались на невысокий холм, земля была очень скользкая. На вершине стоял деревянный столб с табличкой из оргстекла. Она перевернула ее и прочитала, что некая женщина по фамилии Мэтьюз изваяла стадо европейских бизонов, отдыхающих в девственном лесу, используя мелкую проволочную сетку, мох, шерсть и куски старого металла. Обычное дерьмо: традиции… муниципалитет… искусство… грант. Констебль Бухан отпустила табличку и посмотрела в сторону леса, куда, извиваясь, уходила тропинка.

— Покупка солнца…

Не сказав больше ни слова, она вышла из грязной лужи и направилась по тропинке в туманную морось.

Она слышала, как констебль Стив, удаляясь, что-то бормотал себе под нос, его голос постепенно замирал, и наконец туман поглотил его.

Утоптанная тропа пошла вверх, теряясь в лесу. Здесь царил полумрак, тени деревьев, похожих на скелеты, прятались в тумане. Тихо, как в могиле. А потом она услышала это: чье-то сдавленное рыдание. Констебль Бухан встала как вкопанная.

— Эй? — Она взобралась на гребень небольшой возвышенности, вышла на плоскую площадку. — Вы меня слышите?

Опять ничего.

— Да блин, твою мать…

Она вытащила электрический фонарик, хотя хорошо понимала, что он ничем ей не поможет. Луч света просто отскочит от стены тумана, но тяжесть фонаря в руке придавала ей уверенности. Такой штукой легко можно раскроить череп. А ЭТО ЧТО ЗА ХРЕНЬ? Эти звери, бледные и наполовину сгнившие, словно трупы, прямо выскочили на нее из тумана. Паслись себе на лужайке, между занавешенными клоками тумана деревьями.

Это были скульптуры: бизоны, прилегшие отдохнуть в девственном лесу. Может быть, констебль Бухан не очень разбиралась в искусстве, но зато она хорошо понимала, отчего мурашки могут по телу забегать: вот такой вот хрени запросто можно было дать первый приз. Теперь рыдания стали громче, они доносились оттуда, где стоял самый трухлявый зверь, у которого туман просачивался сквозь дыры в туловище. Вдруг в тумане вспыхнули два неестественно зеленых глаза, и низкое рычание, как ржавый нож, распороло тишину.

— О черт… — Глаза приблизились, и Бухан вытащила из кармана у себя на поясе баллончик с перцовым спреем. — Хорошая собачка!

Если пшикнуть этим собачке в морду, она моментально слетит с катушек.

Тварь, которая выползла из тумана, оказалась спаниелем, правда не обычным, веселым и беззаботным. У этого зверя губы были завернуты, обнажая клыки размером с кинжал, а морда вымазана в крови. Она направила в сторону твари баллончик и, помолившись, пшикнула. Рычание прекратилось, пес завизжал и завертелся волчком, стараясь избавиться от жгучей боли. Констебль Бухан не удержалась и, проходя мимо, хорошенько пнула его ботинком.

Рыдания доносились откуда-то из-за сгнившего бизона. Там сидела женщина лет двадцати пяти, ее лицо, руки и колени были липкими от крови. И к тому же эта тупая телка не была мертва. Еще один глупый телефонный розыгрыш. Констебль Бухан убрала баллончик с перцовым спреем обратно в кобуру.

— С вами все в порядке?

Женщина не ответила. В смысле, ничего не сказала. Вместо этого она вытянула грязную, покрытую засохшей кровью руку и показала на одного из скульптурно гниющих бизонов. Он валялся на земле и как будто пытался приподняться при виде пришедшей за ним смерти. Констебль направила на него электрический фонарь, осветив статую во всей ее разлагавшейся красе. Вдоль нее вытянулось что-то белое, почти сливавшееся с туманом.

— Ох, твою мать…

Бухан сорвала с плеча переносную рацию и вызвала Центральную. Они нашли второе тело.

Детектив-инспектор Стил появилась у дверей квартиры Логана в брючном костюме, который выглядел почти новым. Она даже пыталась угрожать своим волосам расческой — правда, из этого ничего не вышло, но ведь главное — желание что-то изменить.

— Мистер Герой Полицейский, — сказала она, вытряхивая сигарету из почти пустой пачки и не обращая внимания на то, что одна уже тлела между ее морщинистых губ. — Для тебя есть неплохие новости! Нашли еще одну мертвую шлюху!

Вскоре они уже мчались из Абердина по Инверури-роуд, мимо аэропорта, вверх по холму к Таебэггер-вудз. Это было совсем недалеко, минутах в пятнадцати от центра города.

Они неслись сквозь клубящийся туман. Логан сидел на пассажирском сиденье маленькой спортивной машины инспектора Стил, стараясь не слишком нервничать.

— Объясните, пожалуйста, почему это хорошая новость…

— Две мертвые проститутки, обе раздеты догола и до смерти забиты. Это больше не расследование простого убийства, теперь мы имеем дело с настоящим серийным убийцей!

Логан украдкой бросил взгляд на инспектора Стил: она ухмылялась во весь рот. От сигаретного дыма внутри машины было так же туманно, как снаружи. Стил подмигнула ему:

— Ты только подумай, Лаз, ведь это наш обратный билет с Фабрики Засранцев. Джейми Маккиннон уже сидит у нас! Всего то и нужно — привязать его к этим трупам, и мы в шоколаде. И больше никаких дел, за которые никто не хочет браться, никто больше не навязывает тебе в отдел полудурков! Мы опять вернемся к настоящей полицейской работе!

Из-за тумана они едва не пропустили поворот, где асфальтовая лента дороги змеей исчезала в лесу. Стил ехала по ней, пока голубое мерцание полицейской машины не обозначило въезд на стоянку. Она вклинилась между грязным каркасом «форда-транзит» криминалистов и кричаще-ярким «мерседесом», явно принадлежавшим Исобел. Логан застонал. Только этого не хватало. Лес вокруг был густой и безмолвный, закутанный в толстое белое одеяло. Ни ветерка. Детектив-инспектор Стил открыла багажник и сменила свои на удивление чистые туфли на пару заношенных высоких резиновых сапог. Потом они пошли по тропинке.

— Что известно о жертве? — спросил Логан у Стил, с сопением взбиравшейся рядом с ним на холм.

— Ничего. — Она остановилась и, достав из пачки последнюю сигарету, прикурила ее от тлеющих останков другой. Выбросила крошечный окурок в туман. — Диспетчер сказал, что «голая и избитая», а я тогда говорю: «Это мне!»

— А откуда вы узнали, что она проститутка?

— Сумочка была набита гондонами. Никакого удостоверения личности, зато куча гондонов. Возможно, конечно, что она — стилист, который делает эротические воздушные шары, но я ставлю деньги на то, что она шлюха.

— А что, если нет?

— Что значит «если нет»?

— Серийный убийца. Что, если это не Маккиннон?

Детектив-инспектор Стил пожала плечами:

— Там видно будет.

Место преступления найти было нетрудно даже в плотном тумане. Вспышки фотоаппарата освещали его, как молнии. Вокруг была натянута синяя лента с надписью: «ПОЛИЦИЯ»; они нырнули под нее, идя на шум и свет. Прямо из тумана на них выпрыгнули силуэты разрушающихся звериных туш. Криминалисты решили не устанавливать традиционный шатер — он был слишком большим и не поместился бы тут, — поэтому они просто натянули пленку между деревьями и опутали все вокруг паутиной из пластиковой ленты.

Логан и Стил влезли в белые защитные комбинезоны, натянули бахилы. Криминалисты выложили тропинку из металлических прямоугольных пластин размером с чайный поднос, с короткими стальными ножками. Стил и Логан звонко прошагали по ним, почти в десяти сантиметрах над землей. Фотограф, согнувшись, стоял над трупом у самого края площадки, щелкала вспышка, старший патологоанатом внимательно осматривала останки молодой женщины и тыкала в них пальцем. Жертва лежала на боку, одна рука закинута на голову, ноги на грязной черной земле — как раскрытые ножницы. Пока Логан смотрел, один из криминалистов подошел к Исобел и спросил, не следует ли надеть пакеты на кисти рук. Исобел кивнула, и он натянул на покрытые кровью пальцы прозрачные пакеты для улик, на тот случай, если у жертвы что-то найдется под ногтями. Логан удивился, увидев, что то же самое они проделали с ее головой… потом осознал, что мешок на голове другой, большой и синий. Весьма оригинальная деталь. Ее тело с ног до головы было покрыто рубцами и следами от ударов, но кожа была белая, словно фарфоровая, с темно-лиловой широкой полосой внизу, вдоль всего тела, там, где после смерти собралась кровь.

Исобел села на корточки, стащила перчатки и сунула их первому подвернувшемуся сотруднику. Лицо у нее было осунувшееся, как будто она совсем не спала, под глазами из-под макияжа проступали темные круги. Минуту она посидела, уставившись на пластиковый мешок на голове жертвы.

— Отвезите ее в морг, — сказала она наконец.

Пока один из криминалистов набирал номер местной похоронной конторы и просил забрать труп, Исобел с усталым видом собирала свою сумку.

— Ну, как дела?

Она вздрогнула, услышав голос Логана.

— A-а… это ты. — Голос у нее был не очень довольный. — Если ты ожидаешь каких-то жестоких откровений, тебе не повезло. Пока я не сниму мешок с головы жертвы, я не могу сказать, забили ее, как прежнюю женщину, или она задохнулась.

— А как насчет времени смерти?

Исобел посмотрела на окружавший их неподвижный безмолвный лес:

— Трудно сказать. Трупное окоченение наступило и прошло… холодно, погода влажная… Я бы сказала, что где-то около трех дней. Да еще этот дождь три дня идет без перерыва, так что много улик мы не найдем. — Она показала пальцем на темно-лиловое кровавое пятно, которое тянулось внизу вдоль всего тела жертвы, от кончиков вытянутых пальцев рук до ступней — свернувшийся гемоглобин, собравшийся на пяти сантиметрах кожи, плотнее всего соприкасавшихся с землей: — Судя по синюшности кожи, я бы сказала, что она была либо убита здесь, либо убийца бросил здесь тело часа через два после убийства. Надо будет взять образцы почвы. Посмотрим, сколько крови и прочей жидкости мы сможем извлечь оттуда. — Она выпрямилась и подавила зевок. — А не для протокола я бы сказала, что он притащил ее сюда, заставил раздеться, а потом забил до смерти.

Логан взглянул на тело, распростертое на ковре из иголок:

— Он мог раздеть ее и после смерти.

Исобел бросила на него испепеляющий взгляд.

— Ты когда-нибудь пытался раздеть труп? — спросила она его. — Проще всего раздеть ее под предлогом занятий сексом.

Он не спускал глаз с мертвой девушки.

— Три дня назад… это значит, ночью в пятницу. Тогда шел проливной дождь. Не думаю, что она вот так вот взяла и пришла сюда под дождем, а потом разделась, чтобы по-быстрому перепихнуться. Как в подворотнях. Как в машине, на заднем сиденье. Но не посреди же леса…

Исобел ощетинилась:

— Ну, вам, конечно, лучше знать, сержант. А сейчас, с вашего позволения, я бы хотела подготовиться к вскрытию. — И она ушла, сжимая в руках свою сумку так крепко, как будто собралась ее уничтожить. Наверное, ей очень хотелось, чтобы это были его яйца.

Детектив-инспектор Стил выждала, пока она скроется с глаз, и похлопала Логана по плечу.

— Ты ее трахал? — восхищенно спросила она. — Господи, ты, наверное, совсем отморозил свою бедную пипиську!

Логан не обратил на нее внимания. Очевидных улик заметно не было, но никогда не знаешь, где тебе повезет. Он достал мобильный телефон и позвонил в Центральную, сказал, чтобы прислали сюда всех специалистов-разыскников, какие только есть в наличии. И старшего над ними, чтобы разбили лес на квадраты и организовали работу поисковых команд. Как любила говорить детектив-инспектор Стил, зачем лаять самому, если держишь собаку. И мобильный центр управления операцией им тоже не помешает.

Детектив-инспектор Стил наблюдала за ним с выражением одобрения на морщинистом лице.

— Хорошо, — сказала она, когда он закончил разговор, — пусть поисковые команды собираются на главной стоянке. Надо организовать сбор отпечатков пальцев оттуда и до места, где найдено тело. И пока мы этим занимаемся, установить пятисотметровую запретную зону вокруг места преступления. Каждое дерево, каждый куст, каждую, мать ее, кроличью нору прочесать мелким гребнем. И я хочу поговорить с женщиной, которая нашла тело.

Наверное, он выглядел удивленным, потому что инспектор хищно улыбнулась.

— И запомни, — сказала она, — для мистера Облома нас нет дома.

Логану искренне хотелось верить, что она права.

 

Глава 13

К тому времени, когда прибыла заместитель прокурора, поиски шли полным ходом. Стоянка была под завязку забита патрульными полицейскими машинами и другим транспортом, который не помешало бы хорошенько вымыть. Заместитель прокурора остановилась в самом дальнем конце, заблокировав чью-то спортивную машину. Это было оно, серьезное дело. Две мертвые женщины за одну неделю, обе раздеты догола и забиты до смерти — это или серийный убийца, или удивительное совпадение. С суровой улыбкой на лице она начала карабкаться вверх по холму, на мигающий свет полицейских машин, пробивавшийся сквозь густой туман. Ее первое дело — и сразу серийный убийца. О’кей, формально, конечно, это дело прокурора, но она помогала, держала оборону, пока прокурор сюда не приехала. Рейчел Туллок даже мечтать не могла о такой возможности предстать в выгодном свете. Следствие привлечет большое внимание, а внимание подразумевало продвижение по службе. При условии, конечно, что никто не облажается и не позволит ублюдку уйти. Она прошагала мимо оцепления из полицейских, одетых в ярко-желтые светоотражающие жилеты, ворошивших палками траву и кусты. Все это выглядело ужасно эффектно. Наверное, все организовал детектив-инспектор Инщ. В абердинском отделении его очень уважали, не то что некоторых других детективов-инспекторов, не будем называть имен.

Поднявшись на вершину холма, Инща она там не обнаружила, а центром активности на поляне оказалась невысокая фигура в белом защитном комбинезоне, с окурком, свисающим из угла рта. Сердце Рейчел упало. Если дело вела детектив-инспектор Стил, не видать ей удачи никогда. Стил она знала только по делу Рози Вильямс, да еще когда обнаружили собачье туловище в лесу, и большого впечатления она на нее не произвела. А еще ей рассказали, как в прошлом году инспектор провалила суд над Джеральдом Кливером, известным педофилом, которого к тому же много раз задерживали за оскорбление действием; двадцать жертв готовы были свидетельствовать против него, и Стил все же не смогла добиться обвинительного приговора. Всё, они обречены… Но это не значит, что Рейчел Туллок не должна выполнять свою работу как полагается.

Расправив плечи, она влезла в белый одноразовый комбинезон, бодро промаршировала к инспектору Стил и потребовала отчета о происходящем. И еще, не могла бы она вытащить изо рта сигарету? Это ведь место преступления, в конце концов! Инспектор удивленно подняла бровь, уставившись на нее и сделав паузу, которая была явно длиннее, чем необходимо для того, чтобы спросить, не врезалось ли что-нибудь Рейчел в задницу. Потому что, если туда ничего не врезалось, там скоро может оказаться резиновый сапог инспектора. Рейчел была так ошеломлена, что не смогла ничего ответить.

— Слушай сюда, курчавая, — сказала Стил голосом холодным и ровным, стряхнув с сигареты небольшой пепельный буранчик. — Я тут курю потому, что мы прочесали каждый квадратный дюйм на этой поляне. Я — детектив-инспектор полиции Грэмпиана, а не какая-то тупица вроде тебя, которая решила покомандовать. Понятно? — Она развернулась и распустила сгрудившихся вокруг нее констеблей дружеским: — А вы, вашу мать, чего здесь стоите, быстро работать! Я хочу, чтобы этот парк перевернули вверх дном. Весь парк, именно это я имею в виду! Чтобы ничего не пропустили. Кроличьи норы, ручьи, кусты, заросли крапивы, барсучьи задницы… проверять всё.

Пробурчав «Да, мэм», они мгновенно растворились в тумане, оставив детектива-инспектора Стил и отчаянно красневшую заместительницу прокурора в самом центре полянки, в окружении вонявших смертью скульптур.

Логан в одиночестве брел сквозь туман, хлюпая ботинками по лесной тропе, — проверял поисковые команды. Вообще-то, все это было бесполезной тратой времени: ползать по мокрой траве в поисках улик, которых не было, за исключением дамской сумочки жертвы, которая в настоящий момент подвергалась всевозможным исследованиям, какие только могли прийти в голову ребятам из криминалистического бюро. Само место преступления оказалось совершенно чистым. И ничего хорошего не было в том, что единственное место, где еще можно было что-то найти — автомобильная стоянка, — сейчас было заставлено спец-транспортом, микроавтобусами и полицейскими патрульными машинами. Все улики, если они там были, уже закатаны в грязь и гравий бесчисленными шинами и затоптаны резиновыми сапогами девятого размера. Конечно, поисковым командам могло повезти и они могли отыскать что-нибудь, что потерял убийца, но Логан в этом сомневался: припарковать машину, заставить девушку выйти под дождь, забить ее до смерти, раздеть труп… Кем бы ни был этот парень, он бы вряд ли поперся через весь лес глубокой ночью, расшвыривая улики, как какой-нибудь чокнутый педик.

Логан осторожно перебрался через скользкий мостик и полез на холм. Последняя поисковая команда находилась в южной части леса и направлялась к тому месту, где было найдено тело жертвы. Как бы бессмысленно это ни было, но детектив-инспектор Стил хотела, чтобы все было сделано по правилам. Наверное, она еще на что-то надеялась.

Команда продвигалась вниз по крутому склону, для проформы вороша палками траву и кустарник. Кто-то хмуро смотрел на него, когда он карабкался вверх по тропинке: это была та самая сварливая корова, которая ночью в прошлую пятницу наехала на него из-за того, что подстрелили констебля Мейтлэнда. А рядом с ней он увидел ту, кого не ожидал здесь встретить: под кустом остролиста шуровала палкой констебль Ватсон, придерживая загипсованной рукой колючую ветку. Она выпрямилась, взглянула на него и, кажется, не очень-то ему обрадовалась. Он оттащил ее в сторону:

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Расслабься, — улыбнулась она. — Меня тут на самом деле нет. В данный момент я занимаюсь каталогизированием, уголовную статистику обрабатываю по нашему подразделению — с начала года по настоящее время. Раз так в журнале дежурств написано, значит, так оно и есть.

— Джеки, ты не можешь этим заниматься! Ты должна сейчас быть на легкой работе, а не на оперативной! Если инспектор об этом узнает, ты неприятностей не оберешься!

— Стил? Да ей насрать на это. Слушай, мне просто захотелось ненадолго смыться из офиса, о’кей? Заняться для разнообразия настоящей, твою мать, полицейской работой, вместо того чтобы бумажки перекладывать. — Джеки оглянулась: в их сторону направлялся сержант, похожий на золотую рыбку: словно только что из солярия, щечки-яблочки, глазки-шарики. — А теперь сваливай, пока не началось.

— Какие-то проблемы? — спросил сержант.

Логан бросил прощальный взгляд в сторону удалявшейся Джеки и сказал, что проблем нет, как вообще дела?

Сержант Золотая Рыбка наморщил нос:

— Мы в нескольких милях от места преступления: какого черта тащить труп через весь лес, когда нужно всего лишь несколько минут, чтобы приволочь его с автомобильной стоянки? Наше время тратится впустую!

Логан промычал что-то сочувствующее: мол, несомненно, но просто необходимо осмотреть все досконально, все понимают, какую неоценимую работу выполняют поисковые команды, и бла-бла-бла… Пока Логан и сержант Золотая Рыбка болтали, сварливая женщина-констебль остановилась рядом с ними, не обращая внимания на то, что полицейские из ее поисковой команды медленно скрывались в тумане.

— Какого черта мы здесь делаем? — строго спросила она; недовольное лицо было похоже на отшлепанную задницу.

Пока Логан открывал для ответа рот, сержант заорал:

— Ты здесь потому, что ты вроде как офицер полиции, твою мать! А теперь тащи свою задницу работать!

Она сердито посмотрела на Логана, как будто именно он был виноват в том, что на нее наорали, повернулась на каблуках и со всей накопившейся злостью начала тыкать палкой в ближайший куст, еле слышно бормоча ругательства. Потом догнала ушедшую далеко вперед поисковую команду и заняла свое место рядом с констеблем Джеки Ватсон. Через несколько секунд Джеки бросила сердитый взгляд в его сторону, и Логан вздохнул. Эта чертова баба, наверное, рассказывала Джеки, какое он исключительное дерьмо. Судя по выражению лица Джеки, она, кажется, была с этим вполне согласна. Надоела спокойная жизнь. А ведь их перемирие, подкрепленное индийской кухней, длилось целый день.

Ладно, хорошего понемножку. Логан знает, что… Внезапно туман прорезал пронзительный вопль, быстро поглощенный деревьями и водяной моросью. На секунду все замерли, а потом мгновенно пришли в движение. Логан скатился вниз по холму, к поисковой команде, сержант Золотая Рыбка несся за ним, наступая на пятки. Оскальзываясь, они взобрались на вершину почти вертикального склона, поросшего крапивой. Где-то внизу, в густых колючих зарослях, на спине лежала женщина-констебль и ругалась на чем свет стоит.

— Ты в порядке? — закричал ей сержант.

Поток ругательств был ему ответом.

Внезапно Логан заметил, что на самом краю склона стоит Джеки и внимательно смотрит вниз на барахтающуюся фигуру.

— Констебль Бухан, — сказала Джеки, показав на нее пальцем. — Поскользнулась, наверное… — И она улыбнулась.

Пять минут спустя им удалось вытащить Бухан из заросшего крапивой оврага. Отдуваясь, сопя, почесываясь и ругаясь, она вскарабкалась наверх, испепеляющим взором глядя на констебля Ватсон. Джемпер у нее задрался, и от бюстгальтера до пояса брюк кожа ее была огненно-красного цвета, вспухла и покрылась волдырями. Все чесалось и жгло, и она не могла натянуть блузку и джемпер, потому что становилось еще больнее, и… и… сержант Золотая Рыбка отослал ее домой. Пока она хромала вниз по тропинке, отставив локти, чтобы не потревожить бок, сержант признался Логану, что это и к лучшему. А Джеки просто ему подмигнула.

— Надеюсь, ты не имеешь к этому отношения? — спросил он, когда они снова остались одни.

Она ухмыльнулась:

— Никто не может обругать моего мужчину и уйти безнаказанным.

Логан оставил их заниматься своими делами и всю дорогу, возвращаясь на главную тропу, улыбался. Судя по его наручным часам, времени было без десяти час. Если они с инспектором Стил поторопятся, то смогут вернуться в штаб-квартиру и что-нибудь перекусить до того, как Исобел в половине второго начнет вскрытие. Он пошел напрямик, взбираясь к поляне с ее зловещими скульптурами.

Когда он поднялся на самый верх, туман подсветило золотом. Одинокий золотой солнечный луч пронзил белый сумрак, осветив край поляны, на которой два человека в черных костюмах утрамбовывали синий пластиковый мешок для трупов в металлический гроб, готовя его к путешествию в морг. Стил разговаривала с прокурором, тыча пальцем во все стороны и серьезно кивая при каждом ее ответе. Логан подождал в отдалении, пока они прошлись по деталям места преступления. Кто-то кашлянул у него за спиной, Логан повернулся и увидел заместительницу прокурора, одетую в защитный белый комбинезон. Кудрявые волосы выбились из капюшона. Над маской блестели зеленые глаза.

— Как продвигаются поиски? — поинтересовалась она.

Логан рассказал, опустив ругательства и падение констебля Бухан.

Когда он закончил, Рейчел кивнула, как будто именно этого и ожидала:

— Понятно… А что вы думаете о дамской сумочке?

— Почему он ее не забрал, вы это имеете в виду? — Помолчал, подумал. — Два варианта: первый, он оставил нам сообщение — что-нибудь, что находилось в сумке, или что-то, что было вынуто из нее, должно было сообщить нам о чем-то; вариант второй — просто по ошибке. Может быть, она бросила в него этой сумкой, и он не смог найти ее в темноте, когда покончил с ней. Или она уронила ее, когда убегала… — Он пожал плечами. — Когда всего два трупа, трудно сказать, что является, а что не является частью метода убийцы.

— Всего два трупа? Господи! — Рейчел оглядела место преступления: сгнившего бизона, маленькую металлическую дорожку, заграждение из пластиковой ленты с надписью: «ПОЛИЦИЯ». — А сколько же всего нужно?

Он собрался ответить, но детектив-инспектор Стил подозвала его, махнув рукой, и ему еще раз пришлось повторить отчет о результатах поиска: никто ничего не нашел.

— Конечно, шансы были невелики, — сказала Стил прокурору, — столько времени на открытом воздухе, да еще и дождь, но я предпочитаю использовать любую возможность. — Она расправила плечи и вздернула острый подбородок. — Убийца на свободе, и мы должны поймать этого ублюдка!

Логан чуть не поперхнулся. Ничего отвратительнее за эту неделю он не слышал. Но на прокуроршу это, кажется, произвело впечатление. Она тоже встала в позу непоколебимой уверенности, попросила держать ее в курсе, пообещала, что сделает все, что в ее силах, и так далее, и уехала, забрав с собой заместительницу. Рейчел оглянулась. Ее изумрудно-зеленые глаза на мгновение встретились с глазами Логана, и она ушла. Он смотрел, как они исчезают в тумане, потом пробормотал:

— Ну, это уж вы через край хватили. Точно.

Стил пожала плечами, достала из кармана пустую пачку из-под сигарет, потрясла ее, потом заглянула внутрь, как будто сигареты могли появиться в ней от тряски:

— Нам нужны любые союзники. Теперь прокурор и Мадам Вьющиеся Волосы расскажут старшему констеблю, что мы тут фигней не занимаемся. Делаем все по правилам. — Она улыбнулась и смяла пустую пачку от сигарет. — Кажется, для нас все складывается неплохо. Я это нутром чую.

— Ну, теперь-то вы понимаете, что Джейми Маккиннон не серийный убийца? — сказал Логан, глядя, как служащие похоронного бюро выносят гроб с лужайки. — Жертва убита три дня назад, ночью в пятницу, а Джейми как раз в это время попал в Крейгинчиз.

Стил вздохнула:

— Знаю, но ведь девушка может немного помечтать?

В половине второго морг в штаб-квартире полиции был заполнен до отказа. Помимо Исобел, ее ассистента Брайана, детектива-инспектора Стил и Логана, здесь находились заместительница прокурора со своим боссом, подтверждающий патологоанатом Фрейзер, фотограф из криминалистского бюро, суперинтендант — руководитель криминального отдела и заместитель старшего констебля вместе с помощником. Все были очень обеспокоены тем, что, вероятно, еще один серийный убийца вышел на улицы города, и понимали, что, как только об этом узнают средства массовой информации, начнется кошмар.

Старшему констеблю была оказана высокая честь стать во главе стола. Логану стало интересно, вознесет ли он молитву перед тем, как Исобел начнет резать. Он чувствовал почти осязаемую напряженность в помещении, когда Исобел приступила к внешнему осмотру трупа, лежавшего на массивной мраморной плите. Следуя ее инструкциям, криминалисты уложили его так, как оно лежало на земле в лесу: на боку, ноги раздвинуты, как ножницы, на сияющей поверхности из нержавеющей стали, одна рука закинута на голову. Широкая лиловая полоса собравшейся крови шла строго горизонтально, как будто проложенная по линейке. С головы сняли синий пакет, и стали видны избитое лицо и налитые кровью, вывалившиеся из орбит глаза. Как будто она возмущенно уставилась на людей, собравшихся вокруг секционного стола. И было что-то в этой картине, отчего у Логана мороз пошел по коже. Это не было похоже на обычное вскрытие, когда тело лежит на спине, начисто вымытое. Почему-то сейчас, когда тело лежало в том же положении, что и на месте преступления, казалось, что все они — вуайеристы, наблюдающие за последними, самыми сокровенными мгновениями жизни погибшей. Как будто это было частью представления, устроенного убийцей. Финальной сценой для покрытого синяками и ссадинами, истерзанного актера. Логана передернуло. Констебль Инщ прав: он действительно превращается в какого-то ненормального ублюдка.

Три часа спустя зрители Исобел, бледные, тихие и слегка дрожащие, стояли в полупустой комнате для совещаний на втором этаже. Проходивший мимо констебль был отправлен за кофе, и не за этим дерьмом из автомата, а за настоящим кофе из кофеварки, который приберегался для встреч на высшем уровне и особых случаев. Старший констебль посчитал, что такой случай настал, и Логан не мог с этим не согласиться.

Исобел стояла в углу с доком Фрейзером, на ее лице сияла скромная улыбка, а он рассыпался в комплиментах по поводу первоклассно проведенного вскрытия. Очень подробного. Очень показательного. Кто-то за спиной Логана пробормотал:

— Господи, ей что, так необходимо было сдирать кожу с лица у этой бедолаги?

Старший констебль сказал что-то прокурору, и оба засмеялись. Заместитель прокурора смогла выдавить улыбку — она держалась на одном чувстве долга, но все равно казалась совершенно вымученной. Затем старший констебль позвенел ложечкой по фарфоровой кофейной чашке, и все смолкли. Наступило время вскрытия результатов вскрытия. Исобел начала рассказ, соблюдая последовательность событий, иллюстрируя бросающиеся в глаза детали нарисованными на доске схемами сломанных костей, ребер и конечностей. Вроде какой-то дьявольской игры в мертвые картинки.

— Причиной смерти явилась асфиксия, — сказала она, очертив красный круг вокруг головы у тела, уже нарисованного ею на доске, — частично из-за пластикового мешка, надетого на голову жертвы, частично из-за пневмоторакса: правое легкое пробито между окончаниями четвертого и пятого ребер. Грудная клетка наполнилась воздухом и раздавила легкое. Цианоз, то есть синюшность тканей и слизистых, подтверждает дыхательную недостаточность, смерть наступила очень быстро.

Затем Стил задала вопросы, ответы на которые всем ужасно хотелось услышать: был ли это тот же modus operandi, что и в случае с Рози Вильямс? убил ли их один и тот же человек?

Исобел покровительственно улыбнулась:

— Надеюсь, инспектор, вы хорошо понимаете, что здесь присутствует весьма значительная доля предположения…

Но Стил это не удовлетворило.

— Скажите: да или нет?

Исобел застыла:

— Возможно. Это все, что я могу пока сказать.

На инспектора это впечатления не произвело.

— Возможно?

— Ну, совершенно очевидно, что у первой жертвы на голове не было мешка… Я должна свериться с записями, сделанными во время того вскрытия…

Стил оборвала ее взмахом руки:

— Тогда я попросила бы вас пойти и сделать это прямо сейчас. Нам надо точно знать, имеем ли мы дело с одним безумным маньяком или с двумя. — Поскольку Исобел не шелохнулась, она добавила: — Если, конечно, у вас нет более важных дел.

Ощетинившись, Исобел поставила фарфоровую чашечку, которую держала в руке, на ближайший стол, кивнула старшему констеблю, сгребла в охапку Брайана и пулей вылетела из комнаты, пообещав, что ее отчет будет на столе у инспектора через час. Последовало минутное молчание, все посмотрели сначала на детектива-инспектора Стил, потом на двери, захлопнувшиеся за Исобел, потом снова на инспектора. Стил мрачно улыбнулась.

— Я не хочу рисковать, — сообщила она собравшемуся начальству. — На кону человеческие жизни.

И тут посыпались вопросы: инспектор, что вы планируете делать? что мы скажем прессе? сколько людей вам нужно? Стил сидела с непроницаемым лицом, но Логан видел, что в душе она празднует победу. Она вернулась.

 

Глава 14

Пресс-конференция была назначена на пять тридцать, подготовка проходила в спешке — нужно было успеть к шестичасовым новостям. Старший констебль, его заместитель, детектив-инспектор Стил и привлекательная блондинка из пресс-службы сидели перед журналистами за дешевыми сборными столами, задрапированными тканью с логотипом полиции Грампиана. Стил каким-то образом умудрилась укротить свои жесткие волосы; это, а также почти новый костюм, сделали ее похожей на компетентного и решительного офицера полиции, а не на помесь бродяги с терьером. Когда старший констебль поведал миру о том, что в парке Таебэггер-вудз обнаружен труп женщины, Логан стоял в дальнем конце конференц-зала, в тылу у журналистов и телевизионных камер. Исобел выполнила свое обещание: ее отчет был на столе детектива-инспектора Стил менее чем через час. Оба убийства почти не отличались друг от друга, и их, по всей видимости, совершил один и тот же человек.

Как только старший констебль закончил делать заявление, вверх взметнулись десятки рук: «Это работа серийного убийцы? У вас есть подозреваемые? Что известно о человеке, который находится под арестом? Вы уже опознали жертву? Почему во главе расследования вы поставили детектива-инспектора Стил?»

Старший констебль наклонился вперед и сказал собравшейся толпе:

— Я полностью доверяю инспектору Стил.

— Сара Торнберн, «Скай ньюз». Доверяете даже после провала на процессе над Джеральдом Кливером? И вы полагаете, что это мудрое решение?

Логан заметил, как Стил напряглась, но все-таки сдержалась и не открыла рта, а старший констебль еще раз поведал всем присутствующим, каким твердым, надежным и опытным специалистом является инспектор Стил и каким абсолютным доверием она у него пользуется. Абсолютным. И полным. Логан скривился: именно так всегда говорили премьер-министры, когда попадался какой-нибудь высокопоставленный чиновник из правительства, запустивший руку или в кассу, или кому-нибудь в трусы. И почему-то говорили они это как раз накануне его увольнения. Вопросы продолжались, но Логан уже не слушал. Он высматривал среди журналюг и экспертов маленького засранца из Глазго в дорогом костюме… Колин Миллер сидел между женщиной из «Би-би-си ньюз», у которой подбородок казался высеченным из камня, и осунувшимся мужчиной из «Дейли рекорд», который что-то лихорадочно строчил в ноутбуке, не поднимая руки и не задавая вопросов. Как только старший констебль поднялся, давая понять, что пресс-конференция подошла к концу, Миллер исчез.

Логан настиг его на стоянке:

— Ты что, больше со мной не разговариваешь?

— Хм-м… — Миллер оглянулся, увидел Логана, но не остановился. — Дела, знаешь…

Он порылся в кармане брюк и достал ключи от машины.

Логан нахмурился:

— С тобой все в порядке?

Миллер прошел прямо к своему модному, темно-серого цвета «мерседесу»:

— Извини, нет времени…

Логан схватил его за плечо:

— Да что с тобой такое?

— Со мной? Что со мной такое? Давай, твою мать, подумаем, а? Обо всем этом, твою мать! Хватит с меня! — Он рывком открыл дверь машины и плюхнулся за руль. — Каждый говнюк…

Мотор взревел, Миллер захлопнул дверь, крутанул руль и вдавил в пол педаль газа. Логан стоял на парковке, смотрел, как «мерседес», взвизгнув тормозами, сначала встал на перекрестке, а потом с ревом влился в поток других машин и исчез в тумане.

Утро вторника началось в четверть восьмого: домашний телефон залился электронными трелями и никак не унимался… Логан разлепил один глаз, заворчал и снова свернулся калачиком под одеялом. Пусть автоответчик позаботится, а у него сегодня вечерняя смена. Три дня работать с двух дня и до двенадцати ночи. Вообще-то, дежурство должно было начаться вчера, но после того, как он целый день провозился с поисковыми командами, Стил дала ему выходной за хорошее поведение. Поэтому сегодня он собирался проваляться в кровати, пока Джеки не вернется с работы, потом позавтракать с ней и пригласить ее в постель. Он улыбнулся и еще плотнее завернулся в одеяло, пока автоответчик разбирался с входящим звонком.

А может, они с Джеки смогут… Тут раздался взрыв электронных гудков, свистков и жужжания — это сошел с ума его мобильный телефон.

— О господи! — Он высунул руку из пещерки, которую соорудил себе из одеяла, не глядя пошарил по тумбочке, схватил телефон и быстро спрятал его в тепле. — Что?

— Где ты, черт бы тебя побрал?

Логан застонал: это была Стил.

— Вы знаете, который час?

— Да. Где ты, черт возьми?

— В постели. Я…

— В постели? — В голосе инспектора Стила появились глумливые нотки. — А что на тебе надето?

— Сердитая рожа. Я выхожу сегодня в вечернюю смену, и вы сказали…

— Хватит молоть ерунду. У нас серийный убийца шлюх на улице мочит. Ну-ка быстро тащи сюда свою задницу!

Логан закрыл глаза и сосчитал до десяти, пока Стил распространялась о чувстве долга и о том, что смены придуманы для слабаков.

— Ладно, — сказал он наконец. — Уже иду. Дайте мне полчаса.

Логан повесил трубку, выругался, сбросил с кровати ноги, хмуро уставился на шторы, еще раз выругался, встал, ударился пальцем ноги о ботинок Джеки, выругался и похромал в ванную под душ.

Когда он появился в штаб-квартире полиции, совещание детектива-инспектора Стил было в полном разгаре. Людей собралось больше, чем обычно: раздолбаев для пользы дела разбавили настоящими полицейскими офицерами. На этот раз все сидели ровными рядами, констебли и детективы смирно слушали инспектора Стил, которая информировала их о событиях, произошедших за последние двадцать четыре часа. Дамская сумочка, обнаруженная на месте преступления, была покрыта отпечатками пальцев; правда, все они принадлежали недавно опознанной жертве: Мишель Вуд. Той самой женщине, чье лицо было содрано вчера с черепа, чтобы Исобел могла подробно рассмотреть, насколько сильно повреждены мышцы лица и кости черепа. Логана передернуло от воспоминаний.

Стил начала формировать команды и раздавать им задания на день. Закончив совещание, она мановением руки отослала подчиненных, распевающих: «Для Мистера Облома нас нет дома!»

Когда в комнате никого, кроме Логана, не осталось, она распахнула окно и трясущимися руками прикурила, глотая дым, как будто вот-вот задохнется. Потом закрыла глаза, вздохнула со счастливым видом и разразилась хриплым кашлем.

— Господи! Я чуть не лопнула, так мне хотелось курить! — Еще раз глубоко затянулась и вздрогнула от удовольствия, когда никотин заполнил ее легкие. Когда она выдохнула, дым окутал ее голову туманным шлемом. — Газеты видел? — спросила она.

Логан сказал, что не видел, и она вытащила из корзины для мусора утреннюю «Пресс энд джорнал» и сунула ему.

ТАИНСТВЕННЫЙ УБИЙЦА С ШОР-ЛЕЙН СНОВА НАНОСИТ УДАР! — кричала первая полоса. — РЕПОРТАЖ КОЛИНА МИЛЛЕРА.

Не самое лучшее его произведение.

— Наверное, — сказала она, пока Логан читал, — мне лучше самой сказать ее отцу, что Мишель мертва… — Вздохнула. — Знаешь, мне даже в голову не пришло, что это она на столе лежала: такая хорошенькая была, когда маленькая. А потом пошло: мальчики, сутенеры, пьянство в несовершеннолетнем возрасте. Я ее еще девчонкой арестовывала раз десять за кражи в магазинах. Детская одежда, еда, туфли, выпивка, все такое… — Ее голос сорвался. — Столько раз арестовывала, и вот ведь, даже не узнала, так сильно ей разбили лицо. Опознала ее только сегодня утром, когда принесли материалы, по отпечаткам пальцев на дамской сумочке… Ей было всего двадцать четыре. Бедная маленькая сучка.

— Давно она занималась проституцией?

Инспектор покачала головой:

— Не могу сказать. В ее деле нет записей, что она привлекалась за приставание к мужчинам. Даже предупреждений не было.

Логан ничего не сказал, но ему на ум сразу пришла женщина в плаще и черном кружевном бюстье, вся в синяках, с которой он разговаривал в доках. Как только она поняла, что он полицейский, предложила ему взятку: бесплатную поездку на венерическом экспрессе. Может, именно поэтому Мишель Вуд и не получала предупреждений. Может быть, кое-кто из бравых абердинских ребят в синей форме имел ее на халяву.

— Ладно. — Стил бросила окурок на пол и растерла поношенным ботинком. — Пока меня не будет, я хочу, чтобы ты проверил, что все идет как надо. Я не доверяю никому из этих засранцев.

Логан удивился:

— Не хотите, чтобы я пошел с вами?

— Ее отцу и так придется нелегко, не хватало еще, чтобы к нему приперся целый отряд полицейских.

Логан спускался в комнату оперативных совещаний, когда осточертевший ему рыжий горбоносый ублюдок высунулся в коридор и попросил уделить ему немного времени. Пока Логан усаживался в шаткое пластиковое кресло, стоявшее напротив рабочего стола инспектора Напье, тот улыбался натянутой улыбкой, похожей на шрам.

— Итак, сержант Макрей. — Напье откинулся на спинку кресла и снова криво улыбнулся. — Полагаю, вы знакомы с подробностями дела, которое ведет детектив-инспектор Стил?

Логан осторожно признался, что знаком, мучительно соображая, к чему клонит его собеседник.

— Хорошо, полагаю, мне не стоит напоминать о том, как важен для нас быстрый и убедительный результат. Который не смогут опровергнуть в суде. Понимаете? — Напье взял со стола серебряную перьевую ручку и задумчиво повертел ее в руках. — Я знаю, что у вас есть… друзья в средствах массовой информации. И эти люди постараются защитить вас, если что-то пойдет не так. — Его улыбка стала еще холоднее. — Думаю, с вашей стороны было бы разумно что-нибудь предпринять, чтобы они не сделали из инспектора Стил козла отпущения. — Многозначительная пауза. — В интересах дела.

Неуютное молчание заполнило пространство между ними.

— А если она сама будет виновата?

Напье махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху:

— Вы знаете басню про лису и цыпленка? Цыпленок сжег амбар фермера и обвинил в этом лису. Фермер застрелил лису, а потом съел цыпленка… — Он ткнул серебряным пером в грудь Логану, чтобы тот не сомневался, кому в этом сценарии отведена роль домашней птицы. — А я принесу лук с шалфеем.

 

Глава 15

Новая комната для оперативных совещаний — в порядке любезности предоставленная старшим констеблем, когда стало известно, что они имеют дело с серийным убийцей, — была очень большая; на стенах — карты Абердина и белые доски для записей. Центр комнаты, залитый светом из потолочных плафонов, занят телефонами и компьютерами, мониторы мерцали, офицеры в форме отвечали на звонки и вбивали новую информацию в базу данных. Логана уже ждала толстая пачка распечаток. Он придвинул кресло и погрузился в чтение. Документы раскладывал в две стопки, одна называлась «Сделать», вторая — «Хрень». Самым большим достоинством внутренней операционной системы было то, что она могла перелопатить огромный объем информации, автоматически устанавливая связи и подбирая модели. А самым большим недостатком — то, что она очень часто не имела ни малейшего понятия о том, что делает. Логан уже заканчивал, когда детектив-инспектор Стил вернулась после разговора с отцом Мишель Вуд.

— Как все прошло?

Инспектор пожала плечами и начала вяло просматривать документы, отложенные Логаном в пачку «Хрень», выбрасывая их один за другим в корзину для бумаг.

— А сам как думаешь? Каково услышать, что какой-то псих забил твою дочь до смерти и что ее голое тело три дня валялось в лесу, пока кто-то не наткнулся на него в тумане… и да, между прочим, вы знаете, ваша дочурка трахалась за деньги с разными мужиками. — Она вздохнула и устало провела рукой по лицу. — Прости, тяжелая неделя выдалась.

Логан протянул ей документы из стопки «Сделать», с которыми она расправилась так же, как с предыдущими. То, что осталось — немного, — она всучила офицеру-системщику и приказала разобраться с ними до конца рабочего дня.

— Все, — сказала она, и парень поплелся раздавать работу своим подчиненным. — План действий?

— Что вы теперь собираетесь делать с Джейми Маккинноном?

— Пусть сидит, у нас осталось достаточно поводов связать его с убийством Рози. — Стил вытащила пачку длинных сигарет и начала вскрывать ее. — Если найдем еще кого-нибудь, кто впишется в схему этих убийств, то Джейми сядет за кражи в закусочных. А если кто-нибудь спросит, то мы работаем со всеми этими убийствами, потому что они похожи.

— О’кей. — Логан взял маркер и начал набрасывать на одной из досок схему доков. — Рози Вильямс была найдена здесь… — Он нарисовал на Шор-лейн синий круг. — Мишель Вуд работала в доках или нет?

— Трудно сказать.

— Если работала, значит, у нас есть где искать. Можем установить скрытое наблюдение, без опознавательных знаков… — Логан взял зеленый маркер и нарисовал крест на том месте, где мог бы, не привлекая особого внимания, стоять ржавый «воксолл».

— И что нам дадут эти чертовы машины без опознавательных знаков? — спросила Стил, ковыряя пальцем в ухе. — Эти грязные ублюдки там все время баб снимают. Как мы узнаем, что это наш парень? Загребем всех скопом и начнем расспрашивать: «Простите, сэр, вы эту шлюху с какой целью сняли, чтобы избить ее до смерти или просто трахнуть?» — Стил жалостливо улыбнулась. — Хороший план, я так и вижу, как он работает.

Логан хмуро посмотрел на нее:

— Дайте мне закончить. Возьмем пару женщин-констеблей, нарядим и пустим как наживку. Пусть ходят там кругами. А если кто-то попытается их куда-нибудь отвезти, мы заранее налепим на них передатчики, которые реагируют на звук. Поедем за ними в машинах без опознавательных знаков и поймаем парня на месте преступления. Ну, как вам?

Стил наморщила нос.

— Не думаю, что есть хоть один шанс… Но, черт возьми, что мы теряем? — сказала она наконец. — Иди подбери пару женщин-констеблей. Не забывай, этот урод уже замочил Рози Вильямс и Мишель Вуд, так что привередничать не станет. Возьми что-нибудь среднее.

Логан ответил, что посмотрит, что можно сделать.

* * *

День идеально подходил для сушки полотенец: яркое солнце, легкий бриз и никакой мошкары. Эльза улыбнулась, получая удовольствие от простых домашних дел. Гэвин обещал вернуться с работы вовремя. Поэтому сегодняшний вечер будет особенным: у нее, между прочим, была овуляция.

Она вынула из корзины последнее полотенце и повесила его на веревку. Готово. И вдруг учуяла мерзкий запах сигаретного дыма, который доносился откуда-то из-за забора, из соседнего сада. Это был тот самый остролицый сосед, и лицо его на этот раз было в синяках и царапинах. Опять. Почему он продолжает жить с этой ужасной, вечно пьяной, грубой и жестокой женщиной, Эльза взять в толк не могла. Несомненно, любой здравомыслящий мужчина немедленно ушел бы от нее, как только ему в первый раз расквасили нос. Или после второго раза. Или после третьего…

Сосед курил, прислонившись головой к металлической штанге для сушки белья. С каждым вдохом морщился, прижимая руку к ребрам и болезненно вздрагивая. Не замечал, что Эльза наблюдает за ним. Докурил сигарету, бросил окурок в высокую, по колено, траву.

Из дома донесся громкий крик, и сосед чуть не подпрыгнул. В этот момент его глаза встретились с глазами Эльзы, и та поняла, что эта ужасная карга совершенно загнала его в угол. Она, как мясорубка, перемалывала его в кровавое месиво. Понурившись, с опущенными плечами, сосед повернулся и захромал к дому.

Стил свалила на очередной затяжной перекур. Логан рылся в отчете о вскрытии Мишель Вуд. Убийца умудрился сломать ей обе ноги, обе руки и почти все ребра. Внутренние органы разорваны — возможно, из-за того, что нападавший прыгал у нее на животе. По голове били кулаками, ногами и камнем… Логан вздохнул, посмотрел на фотографию с места преступления: большую, двадцать на тридцать сантиметров, глянцевую. Мишель лежит в мешке для трупов, лицо открыто. Тут сомнений не было: парень работал усерднее, чем в прошлый раз. С каждым нападением все хуже и хуже…

Логан выругался. Как, черт возьми, он мог это пропустить? Крикнул констеблю Ренни:

— Возьми свой ноутбук: выясни, кто патрулировал доки. Найди кого-нибудь, кто знает планировку и девочек, мы пойдем…

— Простите, сэр? — Констебль просунул голову в дверь и неуверенно улыбнулся Логану. — Вас хочет видеть детектив-инспектор Инщ.

Логан застонал. Что еще он сделал не так?

— О’кей, — сказал он Ренни, — ступай найди мне экспертов по докам. Я хочу с ними поговорить. — Потом вспомнил про абердинского сутенера и литовскую девочку-проститутку: — Еще раз разошли их фоторобот, ведь кто-то должен знать, кто они такие.

В комнате для оперативных совещаний у инспектора Инща на стене висел новый пробковый планшет, разделенный на шесть частей: на каждой имя, лицо и фотография со вскрытия. Маленькая голова в правом нижнем углу соединена с пришпиленным над ней почерневшим лицом тонкой розовой ленточкой. Инспектор стоял перед планшетом с тощей, как скелет, женщиной-констеблем, системным администратором, тыкал в фотографии пальцем, а она делала заметки в блокноте. Инщ поднял глаза, заметил Логана и подозвал к себе. Потом отпустил женщину, одарив ее двумя жевательными мармеладками «со вкусом колы».

— Чем могу быть полезен, сэр?

— Смотри сюда. — Инщ побарабанил пальцами по фотографии человеческой головы, очень похожей на хорошо прожаренный свиной бочок. — Помнишь, у нас был список школьных приятелей Грэма Кеннеди? — Забросил в рот горсть леденцов и продолжал говорить с набитым ртом: — Грэма ты знаешь, а это Эван, Марк, Жанетт и Люси. — Инщ тыкал пальцем в фотографии со вскрытия, оставляя на них маленькие блестящие отпечатки пальцев. — Все опознаны по записям дантиста. По информации из больницы, младенец, — здесь он не стал тыкать пальцем, — это дочка Люси. Гемма… бедняжка, такая маленькая. — Он вздохнул. — Но, в любом случае, пять имен с помощью бабушки мы установили: один, два, три, четыре. Одного не хватает.

— Ну, и кого не включили в меню той ночью?

— Карл Пирсон. Двадцать четыре года. Живет с мамой и папой в Кингсвеллз или, по крайней мере, жил там недели три назад. Звонил им на позапрошлой неделе, просил денег. Это всё. Больше о нем никто ничего не слышал. — Инщ достал из внутреннего кармана фотографию из семейного альбома: грузный молодой человек со сломанным носом и сросшимися бровями через весь лоб. Похож на парня, готового от нечего делать затеять драку на футбольном матче.

Логан с минуту вглядывался в фотографию:

— Думаете, он поджег?

Инщ кивнул:

— Пару раз имел проблемы из-за того, что поджигал вещи, которые ему не принадлежали. Соседские сараи, брошенный трейлер, самодельную лачугу на пляже.

— Это точно он?

— Он самый. Я отправил запрос, чтобы его объявили в розыск, но у меня есть еще пара адресов. Подумал, может быть, ты хочешь поразмяться?

— А что случилось с вашим сержантом, ну, с тем, который с бородой?

— С Битти? — Детектив-инспектор Инщ сунул руки в карманы, отчего материя застонала и угрожающе натянулась. — Да к черту его! Этот ленивый урод в борделе триппер схватить не сможет, о преступниках я уже не говорю.

— Я вроде как должен помогать детективу-инспектору Стил, она…

— Я уже обо всем договорился. Ты свободен до вечера. Иди бери куртку.

— Но…

Инщ понизил голос, положив Логану на плечо тяжелую, как кувалда, руку:

— Я думал, ты хочешь свалить из Команды Раздолбаев, так вот, это твой шанс.

Он повернулся и пошел к выходу, ухватив по дороге за шкирку констебля Стива. Логан задержался, переводя взгляд с инспектора на фотогалерею смерти. Черт бы побрал эту Стил, сдает его Инщу в аренду, а его при этом не спрашивает! Еле слышно бормоча ругательства, Логан пошел за инспектором.

Первый адрес, по которому должен был находиться Карл Пирсон, ничего не дал, как и второй, третий и четвертый. Никто его тысячу лет не видел. Проверили четыре адреса, осталось еще два. Пятым оказалась жилая многоэтажка в Ситоне — чуть ниже того места, где Дон впадает в море. Это было одно из четырех семнадцатиэтажных жилых зданий, из окон открывался прекрасный вид на реку. Наверное, здесь было чудесно в ясный солнечный день и чертовски холодно в середине зимы, когда с Северного моря рвется ветер, только что прилетевший из норвежских фиордов. Логан и Инщ пошли внутрь, оставив констебля Стива наблюдать за входной дверью.

Шестой этаж, квартира в углу. Инщ решительно направился к ней и по-полицейски требовательно постучал, вложив в это всю свою немалую силу. Дверь затряслась и загудела, как будто сам Господь Бог явился, чтобы объявить о Судном дне.

Никакого ответа.

Инщ постучал еще, и на лестничной площадке приотворилась чья-то дверь. Выглянувший жилец кинул быстрый взгляд на громадного мужика, барабанившего в дверь соседской квартиры, и поспешил скрыться.

— Как думаете, они вызовут полицию? — спросил Логан.

— Сомневаюсь, но на всякий случай…

Инщ вытащил мобильный телефон и позвонил в штаб-квартиру, поставив их в известность, что бандит, который ломится в угловую квартиру высотки, — это он, поэтому они могут не беспокоиться и не высылать патрульную машину. Пока он этим занимался, Логан, нагнувшись, заглянул в щель почтового ящика. Небольшая прихожая была залеплена плакатами футбольного клуба «Абердин» и страницами, вырванными из мужского журнала FHM: полуголые женщины и футболисты — мечта половозрелого подростка; на другой стене — зеркало; на крючках — куртки и плащи, в углу какие-то мерзкие клюшки для гольфа, разлетевшиеся по полу рекламные листовки. В дальнем конце прихожей слегка приоткрыта дверь. В коридор выходили еще четыре двери, только одна из них была распахнута, но заглянуть внутрь комнаты у Логана не получалось. Он уже собрался прекратить свое занятие, но внезапно у него появилось странное чувство, будто кто-то внимательно смотрит на него… Он еще раз взглянул на висевшее в прихожей зеркало. Было совершенно очевидно, что кто-то на самом деле смотрел на него из отражавшейся в зеркале двери. Только теперь Логан был абсолютно уверен, что этот кто-то, смотревший на него, на самом деле не мог его видеть. Когда горло от уха до уха перерезано и все вокруг залито темной кровью, уже ничего не увидишь.

Он присел на корточки и отпустил откидную крышку почтового ящика.

— Вы еще говорите со штаб-квартирой? — спросил он Инща. — Да.

— Скажите им, чтобы розыск отменили: мы нашли Карла Пирсона.

 

Глава 16

Народ из криминалистического бюро был рад для разнообразия выехать на труп в жилом доме, потому что в этом случае не надо бороться с чертовым шатром. Гостиная в квартире Карла Пирсона была оформлена приблизительно в том же стиле, что и прихожая: плакатами и страницами из журналов, только здесь обнаженные дамы были еще вульгарнее. Криминалисты установили металлическую дорожку и начали посыпать все вокруг черным порошком для снятия отпечатков пальцев; содержимое пылесоса было пересыпано в мешок для улик; взяты образцы крови, что было нетрудно, принимая во внимание, сколько ее было разлито по всей гостиной. Поспорили, была ли одна из обнаженных женщин — на фотографиях она развлекалась с целой кучей электрических штук — женой детектива-сержанта Битти. Потом всё сфотографировали и смирно стояли, пока доктор Вилсон во всеуслышание признавал мертвым голого мужчину с перерезанным горлом, привязанного к стулу из обеденного гарнитура.

— Просто диву даешься, как далеко в наши дни шагнула диагностика, — сказал Инщ, прислонившийся к стене. Он был в защитном комбинезоне самого большого размера, какой только смогли найти, и комбинезон этот явно проигрывал в борьбе с мощными формами инспектора. — Возьмете на себя смелость установить время смерти?

Док Вилсон наградил Инща испепеляющим взглядом.

— Нет, — сказал он, захлопнув свою сумку. — Что с вами случилось, ребята? Черт побери, вы всегда спрашиваете о времени смерти у бедного старого терапевта! Знаете что? Да я понятия не имею! О’кей? Довольны? Вам нужно время смерти? Спрашивайте у патологоанатома, вашу мать… — Он выпрямился и гордым шагом направился к выходу, на пороге помедлил, окинул взглядом трещавший по швам комбинезон инспектора: — Да, а вот вам я назову время смерти, и бесплатно. Через восемнадцать месяцев, если вы не похудеете. — И ушел, прежде чем Инщ смог сделать что-нибудь, кроме как покраснеть до ушей и что-то промямлить.

У Логана даже голова заболела; не хватало только, чтобы сейчас разгорелся скандал и все начали носиться как подорванные.

— Не обращайте внимания, — начал он. — Вилсон всю неделю на нервах. Вот и ведет себя…

Инщ злобно уставился на Логана:

— Скажи этому ублюдку, что, если я еще когда-нибудь увижу его на моем месте преступления, я лично позабочусь о том, чтобы он закончил жизнь в ЧЕРТОВОМ МОРГЕ! — Находившиеся в комнате смолкли. — Я ЛИЧНО ОБЪЯВЛЮ О ЕГО СМЕРТИ!

Изо рта у Инща во все стороны летела слюна. Логан много раз видел его сердитым, но никогда до такой степени. Трясясь от ярости, Инщ медленно прошел на кухню и так хлопнул дверью, что все незакрепленные предметы, находившиеся в квартире, загремели. А из квартиры этажом выше донесся громкий звук включенного телевизора.

— О господи, — прошептал оператор криминалистов. — За живое задело, что ли?

Пока детектив-инспектор Инщ сидел в дурном настроении на кухне, прибыл дежурный патологоанатом. На сей раз это был Фрейзер, а не Исобел, к большому облегчению Логана. Фрейзер согласился с диагнозом, который поставил дежурный врач: Карл Пирсон на самом деле мертв. Да, Логан может звонить в похоронное бюро, чтобы приехали и забрали тело. Вскрытие будет в три часа. А сейчас, пока будут заниматься всякими формальностями, Логан может спокойно осмотреть жертву. Он никому не помешает. Главное, ничего не трогать.

Карл Пирсон: двадцать четыре года, голый, привязан к стулу и совершенно мертвый. Горло перерезано почти от уха до уха, голова свесилась набок, широко раскрытые от удивления глаза безучастно уставились в холл. У левого уха не хватало большого куска, остался только небольшой кусок кожи в форме полумесяца. С обеих сторон широко раскрытого рта вдоль щек к затылку шли два глубоких параллельных рубца. Это выглядело так, будто ему в рот вставляли что-то вроде садомазохистского кляпа: маленькие круглые следы от дырочек на ремешках отпечатались на восковой коже. Руки Карла были заведены за спину и привязаны к ножкам стула нейлоновой веревкой. Кисти рук покрыты засохшей кровью, поэтому трудно разобрать детали, но совершенно очевидно, что некоторые пальцы Карла значительно короче, чем должны быть. Одни заканчивались у второго сустава, другие были отрезаны почти подчистую, третьи где-то посередине: кости и хрящи торчали как вареные рыбьи глаза. Отрезанные части пальцев валялись под стулом, ногти на них были вырваны. Грудная клетка Карла — в тех местах, где она не была залита кровью из зияющей раны на шее, — была покрыта ожогами от сигарет, правого соска не было. Ноги были широко разведены в стороны, и Логану были отлично видны его яйца. Они были покрыты не то волосами, не то иголками от стэплера — Логан не мог разобрать, а наклоняться, чтобы лучше рассмотреть, не очень хотелось. Бледные волосатые ноги тоже были покрыты ожогами, колени шишковатые и бесформенные. И кажется, по ступням кто-то хорошо прошелся молотком.

— И что вы об этом думаете?

Логан повернулся и увидел заместительницу прокурора. Она стояла в дверном проеме, стараясь выглядеть непринужденно, в защитном комбинезоне, но избегала смотреть на покрытое запекшейся кровью голое тело. Криминалисты куда-то подевались, скорее всего шуровали в оставшейся части квартиры, обходя стороной кухню, — дожидались, пока детектив-инспектор Инщ немного успокоится.

— Ну, — ответил Логан, — если бы он что-нибудь знал, он бы раскололся.

Рейчел рискнула бросить быстрый взгляд на тело Карла Пирсона:

— Пытали, чтобы получить информацию?

— Наверное, что-то связанное с наркотиками. Карл торговал ими, а в городе сейчас появилась новая команда. И кажется, они играют очень жестко.

Стараясь держаться подальше от Карла Пирсона, Рейчел прошла через гостиную и посмотрела из окна на обласканное солнцем Северное море:

— Как, черт возьми, можно пытать человека в многоквартирном жилом доме и не попасться? Ведь кто-то должен был что-нибудь услышать!

— Если бы я этим занимался, то вставил бы ему в рот кляп, привязал к стулу и только потом начал пытать. Прижигал бы кожу сигаретами, выдернул несколько ногтей, разбил бы молотком пальцы на ногах… А потом, когда он перестал бы кричать под кляпом, я бы этот кляп вынул и начал задавать вопросы. Он бы уже хорошо понял, что тут нет ничего личного, только бизнес. Потом вставил бы кляп снова и снова над ним поработал. Ухо бы отрезал, пару пальцев отрубил, чтобы ему на самом деле было очень больно. А потом еще раз повторил бы вопросы. Чтобы проверить, даст он во второй раз такой же ответ или нет. А потом повторил бы все еще раз, для надежности. Так никто ни звука не услышит… разве только стук молотка. С вами все в порядке?

Рейчел вздрогнула:

— Знаете… Я никогда… на самом деле никогда до этого не видела никого в таком… — она махнула рукой в сторону израненного тела, — в таком состоянии. Чтобы прямо вот так… Я хочу сказать, нам много приходится смотреть фотографий, когда мы готовим дело для передачи в суд, но… — Она развела руками.

— Это не одно и то же. — Логан кивнул.

За окном в потоке морского бриза пронеслась чайка, ее белое тело было освещено ярким солнечным лучом и как будто светилось на фоне глубокого эмалево-синего моря.

— Что вообще здесь происходит, черт возьми? — спросила Рейчел, пристально глядя на облака, стремительно скользившие по матовой поверхности неба. — Кажется, что такой тихий маленький город, как Абердин, должен быть абсолютно безопасен… Вы знакомы со статистикой? По информации из Министерства по делам Шотландии, здесь убивают народу больше, при пересчете на миллион населения, чем в Англии с Уэльсом, вместе взятых. Как вам это? — Она ткнулась лбом в стекло. — А покушений на убийство у нас в двадцать шесть раз больше, чем самих убийств! Меня просто распирает от гордости.

Логан встал рядом с ней у окна:

— Правда? В двадцать шесть раз?

Рейчел кивнула:

— В двадцать шесть.

Он покачал головой:

— Ой-ей-ей… Ну, тогда мы на самом деле в полном дерьме! Как можно так часто промахиваться? Это родители виноваты.

Она слегка улыбнулась.

— Ну да ладно. — Логан подошел к истерзанному телу в центре комнаты. — Могу высказать предположение, что местечковая война между торговцами наркотой вышла на новый уровень. И вот такого мы еще много увидим…

Он посмотрел на отрезанное ухо Карла Пирсона и понял, что жутко голоден. Судя по наручным часам, было уже два тридцать. Вскрытие Карла Пирсона должно было начаться в три; у него было тридцать минут, чтобы перекусить и вернуться в участок.

Хлопнула входная дверь, и в гостиную заглянула прокурор. Наметанным глазом она осмотрела место преступления, потом нахмурилась, твердым шагом промаршировала мимо трупа и уставилась на плакаты, покрывавшие стены:

— Это что, жена детектива-сержанта Битти?

Вскрытие Карла Пирсона затянулось. В пять тридцать Логан извинился, сославшись на предыдущую договоренность: нужно было проверить, все ли готово у детектива-инспектора Стил для ночной операции по скрытому наблюдению. Зная ее, он понимал, что Стил будет надеяться на то, что он опять выполнит всю черную работу. Да и к тому же вся информация, которую доктор Фрейзер смог извлечь из разрезанного трупа, свелась к тому, что обнаружено множество следов от уколов в верхнюю двуглавую мышцу. Логан был готов побиться об заклад, что вся эта кровавая работа закончится тем, что будут обнаружены следы наркотиков. Конечно, не для того, чтобы Карл словил кайф, а чтобы не вырубился от болевого шока. А может быть, в награду за то, что сказал правду. Чтобы облегчить боль.

Комната для оперативных совещаний детектива-инспектора Стил находилась наверху и была такой же безжизненной, как и Карл Пирсон. Изредка звонил телефон, но ничего серьезного не происходило. Инспектор сидела, развалившись, напротив компьютера, ковыряла в зубах и читала «Ивнинг экспресс». Да, конечно, все бумаги она подготовила и подписала у самого старшего суперинтенданта. А это означало, что облажаться они не имеют права. Если они облажаются, то все кому не лень, вместе со своими собаками, выстроятся в очередь, чтобы порвать им задницы.

Но есть и еще один вопрос: а что, если детектив-инспектор Стил не получит результатов от этого сидения в засаде? И что тогда? Она, что ли, будет в этом виновата? Да и вообще, не очень-то мы пока прославились на этом чертовом расследовании. Почему-то смерть двух проституток не привлекла внимания общественности даже после того, как к дел у приклеили слова серийный убийца. За весь день ни одного телефонного звонка.

— А что, если устроить реконструкцию? — спросил Логан. — И сообщить об этом в новостях?

Стил улыбнулась ему с материнской нежностью:

— Отличная идея! Возьмем кого-нибудь, переоденем убитой проституткой, и еще кого-нибудь, чтобы был убийцей, заманим ее к нему в машину. А потом попросим всех, кто болтался по докам той ночью, поделиться с нами информацией. — Тут явно предполагался сарказм, Логан это чувствовал. — Ты только представь себе, какой шквал звонков на нас обрушится! Все эти социально озабоченные сутенеры, шлюхи и их клиенты! «Да, офицер, я был в доках той ночью, хотел девочку найти, и видел, как какой-то мерзкий мужик снял проститутку, которую убили…» Мне придется взять еще нескольких констеблей, чтобы отвечали на телефонные звонки. Нас просто засосет, как в трясину!

— Отлично, — сказал Логан. — Пусть так и будет.

Она ухмыльнулась:

— Ладно, не бери в голову, Мистер Герой Полицейский, если сегодня ночью будет облом, я об этом подумаю. По крайней мере, у старшего констебля сложится впечатление, что мы что-то делаем. А теперь почему бы тебе не найти парочку женщин-констеблей пострашнее, чтобы они сыграли проституток? Скажи им, что получат бутылку водки, если после сегодняшней ночи их никто догола не разденет и не изобьет до смерти.

Восемь тридцать вечера, совещание подходило к концу. Детектив-инспектор Стил изложила основные правила, прошлась с каждым по плану операции; старший суперинтендант произнес пятиминутную вдохновляющую речь о рисках и положительных моментах операций такого типа.

Группа номер один была самой малочисленной: женщины-констебли Дэвидсон и Мэнзис, подставные проститутки, явно не претендовали на победу в конкурсе красоты. Они уже были одеты в соответствии с распределенными на сегодняшний вечер ролями: короткие юбки, бюстгальтеры с накладками, десять слоев штукатурки на лице, на волосах пережженный домашний перманент. У каждой были передатчик, запасные батареи к нему, на всякий случай, и миниатюрный Джи Пи Эс-трекер, который вшили в их чудовищное нижнее белье. Так что если с ними и случится что-нибудь, с лица земли они не исчезнут. И еще у них были газовые баллончики.

Группа номер два состояла из восьми сотрудников в штатском, по двое на машину. Они будут стоять в тех местах, которые Логан отметил на плане, и наблюдать, как Дэвидсон и Мэнзис откроют торговлю своим телом.

Третья группа была самой большой: в нее входили три машины с опознавательными знаками, две патрульные машины криминального отдела без опознавательных знаков и с полдюжины полицейских в форме, которые сначала будут находиться в темно-синем микроавтобусе, а потом рассредоточатся по улицам, ведущим к району «красных фонарей»; у всех будет аппаратура для видеонаблюдения, и все будут готовы действовать по первому сигналу.

Группа номер четыре останется в штабе, обеспечивая бесперебойную работу каналов связи. Будет пересылать сообщения. Следить за тем, чтобы все находились на своих местах, а Дэвидсон и Мэнзис остались в живых. Это была большая операция: задействованы значительные человеческие ресурсы, солидные денежные и материальные средства, но старший суперинтендант заверил, что старший констебль на их стороне на все сто процентов. И что у Стил есть санкция на следующие пять ночей, но старший констебль не сомневается, что результат они получат намного раньше. Логан, хорошо представлявший, сколько дырок было в этом оперативном плане, молчал как рыба.

Как только все начали расходиться по отведенным позициям, Логана зажал в угол детектив-сержант Ренни:

— Я нашел того парня, которого вы искали. Ну, того, который сейчас доки патрулирует. Вы ведь хотели, чтобы я его нашел?

— Да, конечно. Где он?

— Придет в десять: констебль Роберт Тейлор. Уже два года патрулирует места, где работают шлюхи. Я в диспетчерской оставил сообщение, что вы хотите с ним поговорить. — Ренни улыбнулся, как будто ждал конфетку. Логан ему ничего не дал.

— А что с фотороботами?

— Девочку никто не опознал, но несколько детективов сказали, что парня зовут либо Данкан, либо Ричард… или еще как-то.

Логан нахмурился. Литовская девчонка сказала, что ее сутенера звали Стив.

— Фамилии нет?

— Нет.

— Хреново.

— Да.

Операция, к большому удивлению Логана, началась ровно в девять часов вечера. Они сидели с инспектором Стил в ржавом «воксолле», прямо за воротами в конце Маришаль-стрит, там, где она выходила на Риджент-ки, к докам. Они остановились на приличном расстоянии от ворот, чтобы не вызвать подозрений, если их заметят с улицы, но и не теряя обзора — все было отлично видно сквозь высокий забор из серых чугунных пик, которые огораживали доки по всей длине Шор-лейн. Инспектор даже сообразила прикрыть рукой огонек сигареты, чтобы он их не выдал. Команды уходили одна за другой, последней ушла приманка. «Безобразные сестренки», как настойчиво рекомендовала их называть детектив-инспектор Стил. Не удивительно, что саму операцию она назвала «Золушка». Логан был очень удивлен, что никто до сих пор не начал огрызаться.

— Вы уверены, что это сработает? — спросил он, когда констебль Мэнзис прекратила стонать по поводу того, что в этой чертовой мини-юбке ветер задувал ей прямо в задницу.

— Нет, — сказала Стил, выпуская дым, который тонкой струйкой потянулся из окна машины. — Но это всё, что у нас есть. Если мы не установим наблюдение и пропадет еще одна несчастная шлюха, нас просто распнут. И вообще, это наш план, черт возьми, так что, пожалуйста, не начинай. О'кей?

— А что, если кто-нибудь пропадет, пока мы здесь?

Стил вздрогнула:

— Твою мать, даже не думай об этом!

— Мы что делаем — наблюдаем за двумя нашими констеблями, переодетыми в проституток. Так? А что, если какая-нибудь настоящая проститутка сядет в машину к нашему парню? Как мы об этом узнаем? Он ведь может оказаться кем угодно!

— Да знаю я, знаю. — Стил в последний раз затянулась сигаретой и выкинула из окна тлеющий окурок. — Дерьмовый план, но что мы можем поделать? Рози Вильямс убили в прошлый понедельник ночью, Мишель Вуд — в прошлую пятницу. Четыре дня. — Посчитала на пальцах: — Суббота, воскресенье, понедельник, вторник. То есть сегодня вечером. Если это укладывается в схему, следующая должна пропасть сегодня или завтра.

— Если он только не прихватил уже кого-нибудь, а мы об этом пока не знаем.

Стил хмуро взглянула на него:

— Может быть, я чего-то не понимаю, сержант? Ты даешь дельные советы или просто треплешься? — Логан захлопнул рот. — Да, — сказала инспектор, — так-то лучше.

Наступило тягостное молчание.

Логан сидел, смотрел на улицу, думал о чем-то.

— У меня сегодня утром был интересный разговор с инспектором Напье, — сказал он наконец.

— Да? — с подозрением спросила она.

— Он сказал, что вы должны выйти из этого дела увенчанная лаврами или меня поджарят.

— Поджарят? На Напье это не похоже. Я думаю, что он сказал что-то вроде «Кровь — это жизнь!».

— Ну, он облек это в аллегорическую форму, вспомнил басню о фермере, лисе и цыпленке. Но он именно это имел в виду.

— И кем он видит тебя?

— Цыпленком.

— Прекрасно. — Стил улыбнулась.

— С чего он вдруг этим озаботился?

Не переставая ухмыляться, Стил вытащила из пачки еще одну сигарету и прикурила:

— Скажем так, мы с Напье понимаем друг друга, и давай больше не будем к этому возвращаться.

Конечно же Логану не хотелось это так оставлять, но Стил больше ничего не собиралась рассказывать, и они опять погрузились в молчание.

Казалось, прошло несколько часов, как вдруг из рации донесся голос констебля Мэнзис:

— Приближается машина!

В дальнем конце Шор-лейн вспыхнул свет фар. Рация зашипела и захрипела, Логан достал прибор ночного видения и повозился с фокусом, пока не появилось крупное четкое изображение входа в переулок. Констебль Мэнзис, упершись руками в бока и выставив грудь, заглядывала в водительское окно какой-то машины.

— Привет, сладкий, — игриво сказала она, — хочешь позабавиться?

Логан не мог разобрать лицо человека, сидевшего за рулем: Мэнзис стояла под одним из немногих работавших уличных фонарей, его свет отражался в ветровом стекле и не давал рассмотреть лицо водителя. Последовал какой-то приглушенный разговор, звук был сильно искажен, и ничего нельзя было разобрать — видимо, Мэнзис спрятала микрофон в кружевах своего бюстгальтера, при каждом движении он терся о ткань, и шорох заглушал голоса.

— Как насчет того, чтобы мы с тобой… ОЙ, УБЛЮДОК!

Стил выпрямилась в кресле. Машина клиента взревела.

В прибор ночного видения Логан заметил, что констебль Мэнзис держится за левую грудь. Она наклонилась, пропала из виду, Стил схватила рацию и закричала:

— Пошли-пошли-пошли!

Мэнзис снова появилась и швырнула чем-то в удалявшуюся машину. Громкий удар — и автомобиль, заскрежетав тормозами, остановился у края тротуара. Водитель распахнул дверь и выскочил, уставившись на разбитое заднее стекло. Он был слишком возбужден и не заметил, как две машины из криминального отдела затормозили у обоих концов Шор-лейн, полностью заблокировав ее.

Логан услышал, как мужчина заорал на констебля Мэнзис, слова доносились громко и четко, их не заглушал даже шорох кружевного бюстгальтера.

— Ах ты, грязная сука!

Он замахнулся, но Мэнзис была быстрее. Резким ударом наотмашь она свалила его на землю. Вот что значит быть членом команды своего подразделения по кикбоксингу! Когда Логан и инспектор Стил подъехали, клиент уже был закован в наручники, лежал на грязной булыжной мостовой и пронзительно вопил, требуя адвоката. А Мэнзис его фиксировала.

— Ох, господи… Как колет… — Согнувшись пополам, инспектор Стил с перекошенным лицом держалась за бок после безуспешной попытки пробежать стометровку. — Мэнзис, ты в порядке?

— Этот ублюдок меня за сосок ущипнул! Чуть, сука, не оторвал!

Мэнзис оттянула одну чашку своего несгибаемого бюстгальтера, чтобы продемонстрировать это инспектору, но Стил сказала, что не надо, что у нее самой есть два таких же и вот прямо сейчас ей не хочется смотреть на чьи-то еще. На случай, если констебль Мэнзис все-таки вытащит наружу свою грудь, Логан тихонько смылся, решив осмотреть машину обидчика. Это был убогий мини-вэн с целой кучей сидений и багажным отсеком, на боковом окне красовался стикер «МАМОЧКИНО ТАКСИ». На дне багажника, в самом центре, валялась ржавая железка, окруженная маленькими стеклянными кубиками разбитого заднего стекла. Логан достал мобильный телефон, позвонил в штаб-квартиру и попросил пробить по номеру владельца машины.

Тем временем Стил решила, что еще одна сигарета поможет ей восстановить дыхание. Кашляя и отплевываясь, она вытащила Логана из машины и приказала Мэнзис поднять подозреваемого на ноги. В темноте было трудно разглядеть его лицо, к тому же оно было очень грязным, потому что парню пришлось-таки поваляться на земле.

— Имя, — требовательно произнесла инспектор, вытащив изо рта сигарету, чтобы сплюнуть на булыжную мостовую что-то темное и гадкое.

Глаза мужчины забегали.

— Саймон Макдональд.

Инспектор нахмурилась, склонив голову набок, как кот, наблюдающий за жирной мышью:

— Что-то лицо мне твое знакомо, Саймон. Я тебя не арестовывала за что-нибудь?

— У меня никогда не было проблем с полицией!

Зазвонил логановский мобильник: из дежурной части ответили, что такая машина в системе не зарегистрирована. Он уверен, что правильно сказал номер? Логан снова подошел к машине и сел на корточки у заднего бампера. Внимательно посмотрел. Что-то странное было в этом номере: он не отражал свет электрического фонаря. Кто-то приклеил на него кусок ламинированной бумаги. На расстоянии, в темноте, выглядело довольно убедительно, но если приглядеться, сразу становилось понятно, что подделку изготовили на домашнем компьютере с цветным принтером. Он отодрал фальшивый номер и сообщил в дежурную часть цифры, спрятанные под ним. Когда он услышал результат, по его лицу расплылась широкая улыбка. Вернулся к месту, где инспектор промывала мозги напавшему на констебля Мэнзис, расспрашивая его о том, где он был ночью в прошлый понедельник и в прошлую пятницу. Логан подождал, когда она закончит, потом спросил:

— Разве вы не знаете, мистер Маршалл, что сообщать полицейским чужое имя — это серьезное правонарушение? Я уже не говорю об управлении автомобилем с фальшивыми номерами.

Подозреваемый вздрогнул, а инспектор Стил схватила его за лацканы пиджака и потащила к одному из немногих работавших уличных фонарей, потом присвистнула: перед нею был член городского совета Эндрю Маршалл, главный обличитель полиции Грэмпиана как сборища бесполезных идиотов. По лицу Стил расплылась зловещая улыбка, словно огонь по женскому монастырю.

— Так-так-так, член городского совета, чтоб мне сдохнуть, — произнесла она со смаком. — Ну, теперь-то вы в полной и глубокой жопе.

Член городского совета Маршалл забормотал, борясь с паникой и праведным гневом:

— Вы не имеете права так со мной обращаться!

— Да что вы? — Стил подмигнула ему. — Попытка изнасилования, оказание сопротивления во время ареста, предоставление сотрудникам полиции фальшивого имени, вождение автомобиля с фальшивыми номерами… Думаю, найдем и еще что-нибудь, когда осмотрим вашу машину? — Член городского совета отвел глаза, и она кивнула. — Так я и думала. Кажется, нам с вами нужно серьезно поговорить, вам не кажется?

Детектив-инспектор Стил обняла мужчину за дрожащие плечи и повела куда-то в сторону.

 

Глава 17

Детектив-инспектор Стил не захотела, чтобы кто-нибудь присутствовал при ее «интервью» с Маршаллом, даже не пожелала отвезти его для этого в участок. Логана она отправила к людям из групп, принимавших участие в операции, — взять клятву, что они все будут держать в тайне, и заодно обыскать машину советника. Там он обнаружил множество устрашающего вида приспособлений интимного характера и пару журналов такого откровенного содержания, что у него даже глаза заслезились. Все это богатство он собрал, упаковал в прозрачный пластиковый пакет для улик, стараясь, по возможности, поменьше прикасаться к находкам.

Стил взяла логановскую служебную машину и встала подальше в доках, чтобы без помех поговорить с советником Маршаллом. Сейчас единственным свидетельством того, что внутри ржавого «воксолла» находится кто-то живой, был ярко-оранжевый огонек инспекторской сигареты и завиток дыма, медленно выплывающий наружу из открытого окна. Логан сидел в мини-вэне, закутавшись в куртку, чтобы защититься от холодного ветра, со свистом влетавшего в салон из разбитого заднего окна. Он отвел его к выходу из порта. Оттуда он мог одним глазом наблюдать за «воксоллом», а другим — за Шор-лейн.

Этой ночью бизнес не шел. Толпа полицейских в форме вытеснила ночных бабочек на соседние улицы, и Шор-лейн осталась под единовластным владычеством констебля Мэнзис. Констебль Дэвидсон устроила нечто подобное на Джеймс-стрит, добившись гораздо больших результатов в деле изгнания проституток из района «красных фонарей» Абердина, чем многие месяцы полицейского патрулирования. Вот вам совет: хотите разобраться с проблемой проституции — не заморачивайтесь всевозможными законодательными инициативами и не затевайте кампаний по привлечению к проблеме общественного внимания. Просто берете и ставите на улицу пару малопривлекательных сотрудниц полиции в ранге констебля, чтобы торговали чем надо, и выделяете им для поддержки пару дюжин «сутенеров» из криминального отдела, в штатском. Все, проблема решена.

Логан поднял воротник и зябко поежился. Лето потихоньку свалило, и осень не собиралась задерживаться. Будет еще один холодный и мокрый конец года. Хорошо еще, подумал он, что это не его вырядили в чулки с подвязками и бюстгальтер с микрофоном, от одного взгляда на которые Ганнибал Лектер слетел бы с копыт. В ту же минуту появилась с отчетом констебль Мэнзис, жалуясь на холод, на то, что сосок очень болит, и пожелала смерти и адского огня каждому ублюдку, который мотается по докам в такое время. Неужели им терпеть все это еще четыре с половиной часа?

В конце концов пассажирская дверь в машине инспектора приоткрылась, и из нее выползла согнутая невзрачная фигура. Человек повернулся и сказал что-то перед тем, как, нагнув голову, зашагать прочь, к выходу из порта, где стояла машина с разбитым задним стеклом. Логан выскочил из машины и, ухмыляясь, распахнул водительскую дверь. Мужчина робко забрался внутрь, сел за руль и завел машину, чуть не взвизгнув от ужаса, когда Логан радостно проорал:

— Счастливого пути, советник!

С бегающими испуганными глазами он рванул с места своего позора на максимально дозволенной скорости. Логан стоял и махал ему вслед рукой, пока машина не исчезла из виду, потом взял мешок с порнографическими материалами и быстрым шагом направился к задымленному «воксоллу».

— Господи, на улице окоченеть можно! — сказал он, включив обогреватель и сунув руки в поток теплого воздуха. — Удалось что-нибудь вытянуть из мистера Маршалла?

Детектив-инспектор Стил не ответила, спросила, что он нашел, когда обыскивал машину советника. Логан протянул пластиковый мешок и начал копаться в нем, извлекая на свет пакеты для улик и раскладывая все по порядку. Закончил он шедевром коллекции — громадным, покрытым шипами и шишками, красным резиновым фаллосом, с пультом управления мощностью и движениями. Стил, понажимав на кнопки и повертев рычажки настроек, включила эту хрень, и она задвигалась, задергалась и завибрировала в прозрачном пластиковом мешке, как громадная злая личинка насекомого, пытающаяся вырваться на волю.

— Классно, — сказала Стил, прочитав название приспособления, написанное у него на боку: «АНАЛЬНЫЙ ИСКАТЕЛЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ. Развлечение для всей семьи». Она нажала на какую-то кнопку, и конец прибора начал пульсировать и колебаться. — О господи. — Она чуть не выронила его из рук. — Да он как живой! СОВСЕМ ЖИВОЙ! — Ухмыльнувшись, она выключила фаллос и бросила через плечо на заднее сиденье автомобиля. — Ну что, ничего противозаконного, разве что уж очень крутые заморочки.

Логан согласился.

— Ну, а у вас как дела? Что-нибудь получили от нашего друга из городского совета?

— Да. — Улыбка Стил была почти такой же непристойной, как резиновый член на батарейках, лежавший на заднем сиденье. И все. Ничего больше не сказала.

— Не хотите поделиться? — спросил наконец Логан.

— Нет.

Половина двенадцатого, ничего серьезного не произошло. К тому моменту, когда колокола на церкви Святого Николая пробили двенадцать, к констеблю Мэнзис обратились трое, включая советника Маршалла. Констебль Дэвидсон также не достигла больших результатов: в ее сети попалось четверо. Никто из задержанных не походил на убийцу, но их все равно загребли. Завтра утром кто-нибудь проверит их алиби на ночи понедельника и пятницы. Логан не питал особых надежд.

Подавив зевок, он спросил у детектива-инспектора Стил, не хочет ли она, чтобы он смотался и принес чего-нибудь поесть, пока они сидят в засаде. Они ведь на службе с восьми часов вчерашнего утра…

— С восьми? — фыркнула она. — Я в семь приступила. Правда, днем пару часов вздремнула. Совсем другое дело.

Логан взглянул на нее:

— Я не знал. Все утро был с детективом-инспектором Инщем на месте преступления, потом в морге на вскрытии до половины шестого.

Стил хмуро взглянула на него:

— Какого черта ты все это делал? Ты же знал, что мы тут всю ночь будем торчать!

— Так вы же сказали Инщу, что я буду ему помогать!

— Разве? — Стил пожала плечами. — Ну, не беда. — Она сунула руку в карман куртки, достала покрытый пятнами неопреновый бумажник и вынула из него двадцатку. — Иди разомнись для пользы дела. Белый пудинг с жареной картошкой, соль, уксус… да, еще маринованное яйцо. И немного томатного соуса, если у них есть. И себе возьми что-нибудь, чтобы у тебя на морде не было такого выражения, как будто тебя отшлепали.

Логану пришлось взять себя в руки, чтобы не хлопнуть дверцей машины. Ругаясь вполголоса, он пошел по Маришаль-стрит к Каслгейт. Чем быстрее они поймают этого ублюдка, тем лучше. Потом он уйдет работать к Инщу или к детективу-инспектору Макферсону. К кому угодно, только бы не оставаться со Стил, черт бы ее побрал.

Почти полночь, но улицы были довольно оживленными — в основном разъезжали такси. Такси, автобусы и пьяницы. Люди выходили из пабов и казино, из ночных клубов или специальных заведений с эротическими танцами. В самом центре улицы посреди тротуара красовалась лужа свежей блевотины, над ней даже поднимался пар. Логан аккуратно обошел ее, стараясь не приближаться к зеленолицему молодому человеку, стоявшему рядом с ней на нетвердых ногах. Несмотря на погоду, глупый засранец был одет в джинсы и футболку с логотипом футбольного клуба «Абердин», блестящая красная ткань которой была выпачкана извергнутым карри. Почти у самого конца Джордж-стрит нашлась недорогая забегаловка, он заказал еду для Стил, себе взял большую жареную пикшу с маринованным луком и пару банок «Айрн-Брю». А жареную картошку он жевал по дороге, возвращаясь обратно к докам. Облеванный поклонник «Абердина» куда-то пропал, его место заняла стайка хихикающих девчонок в мини-юбках, коротких топиках и туфлях на высоких каблуках. Спотыкаясь, они шли по переходу с другой стороны улицы, прихлебывая из бутылок с «Бакарди Бризер», задирали прохожих и крикнули Логану, чтобы он угостил их картошкой. А когда он отказался, во всю силу легких обозвали его «несчастным задротом». Вздыхая, Логан поплелся дальше, на вершину, а потом вниз с холма. Пикша была отличная: свежая, слоистая и сочная, но, вот черт, зазвонил его мобильник. Жонглируя рыбой, он вытер жирные пальцы о бумагу, в которую она была завернута, и вытащил эту громкую звенящую дрянь на холодный ночной воздух.

— Алло? Детектив-сержант Макрей? — Голос мужской. Логан признался, что это на самом деле он. — У меня тут лежит сообщение, что вы хотели со мной поговорить. Констебль Тейлор.

Логан задумался.

— Констебль Тейлор, — произнес он наконец, пытаясь завернуть жареную картошку в бумагу, чтобы она совсем не остыла. — Вы патрулируете доки, так? Шор-лейн, Риджент-ки?

— Да.

— Я ищу молоденькую девочку, ей лет четырнадцать — шестнадцать, работает на Шор-лейн. Литовка, в городе недавно, хорошенькая, волосы как на старом рок-видео. Сказала, что ее зовут Кайли Смит. Мне нужна она и… или ее сутенер.

Сначала молчание, потом:

— Что-то у меня ничего не щелкнуло, но я поспрашиваю.

— Хорошо. Вот еще что: женщина, белая, лет сорока пяти, черный кружевной топ, высокие сапоги. Выглядит как профессионалка. Недавно кто-то ее здорово избил — мне нужно поговорить с ней. Это очень срочно.

На этот раз ответ последовал незамедлительно:

— Похоже, что это Агнес Уокер, для друзей Вонючка Агнес. Кажется, сидит на чем-то вроде метадоновой программы.

— У вас есть ее домашний адрес?

У констебля Тейлора адреса не было, но он его найдет. Логан поблагодарил и отключил трубку. Когда он подошел к машине, жареная картошка детектива-инспектора Стил была еще почти теплая. Ни слова не говоря, она проглотила еду, а Логан приложился к банке «Айрн-Брю».

— Ну что, — сказала Стил, слизывая крупинки соли с кончиков пальцев и удобнее устраиваясь в кресле. — Мы неплохо поработали.

Через пятнадцать минут она уже вовсю храпела.

Логан вздохнул. Ночь будет долгой.

Около половины третьего он разбудил инспектора. Спина уже начинала ныть от бесконечного сидения в машине и безрезультатного наблюдения за тем, чего не было. Пока Стил мигала, зевала и раскуривала очередную сигарету, Логан вышел размять затекшие ноги. Теплый воздух от дыхания туманом стоял над головой, подсвеченный ярким светом дуговых ламп из порта. Громадное сине-зеленое вспомогательное судно стояло в доке прямо за ними, с пустыми черными иллюминаторами, в которых отражался безмолвный городской пейзаж. Откуда-то из доков доносился металлический лязг, на русском корабле мерцала электросварка и каскадом сыпались искры; красная краска на его бортах была в грязных потеках ржавчины и сажи. Где-то на корабле хлопнула дверь. Завыл подъемный кран. Послышалось пьяное пение.

Сунув руки в карманы, Логан отправился в ущелье улиц, из которых состоял район «красных фонарей» Абердина. Очень скоро ночные клубы начнут выплевывать засидевшихся посетителей — последний всплеск деловой активности для работающих девочек, а может быть, последняя и единственная в жизни возможность быть забитой до смерти и выброшенной где-нибудь в сточную канаву. И кажется, полиция не имела никакого представления о том, где и когда убийца нанесет удар, да и нанесет ли он его вообще. Сегодня, завтра, послезавтра?.. А если уже нанес? Как мы об этом узнаем? Что, если он не заглотит наживку, а схватит одну из настоящих работающих девчонок, вместо уродливых сестричек из операции «Золушка»? Полиция Грэмпиана узнает об этом только тогда, когда где-нибудь обнаружат тело. Тогда придется за это очень дорого заплатить. Логан бросил сердитый взгляд на темные переулки, отходящие от главной улицы, представляя себе газетные заголовки: ПОКА ПОЛИЦИЯ ВЕЛА СКРЫТОЕ НАБЛЮДЕНИЕ, БЫЛА ПОХИЩЕНА ЕЩЕ ОДНА ЖЕНЩИНА! — или, например: СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА НАНОСИТ УДАР ПОД НОСОМ У ПОЛИЦИИ! — а можно просто: ДЕТЕКТИВ-СЕРЖАНТ МАКРЕЙ СНОВА ОБЛАЖАЛСЯ!!! «„Это был мой план, — сказал нам утративший доверие бывший Герой Полицейский Логан (Лазарь) Макрей. — Конечно, это был не план, а куча г***, но я убедил всех принять его. Нужно было всего лишь вести наблюдение на улицах, но мы и с этим не справились. Она была похищена, и мы ни х*** не могли с этим поделать…“ Полиция Грэмпиана распространила сегодня информацию о том, что детектив сержант Макрей временно отстранен от должности…»

Он свернул налево, на Коммерс-стрит, стараясь держаться в стороне от крошенной муниципальной автостоянки — треугольного куска асфальта с парковочным автоматом, — совершенно пустой в это время суток, кроме разве что непримечательного «форда-транзит», набитого полицейскими. Он даже подавил желание помахать им рукой. Ветер усиливался, от его леденящих порывов щеки начинали неметь и сильно мерзли уши. Он прошел мимо магазинчика, в котором торговали кафельной плиткой, потом мимо платной парковки, заглядывая в попадавшиеся по пути переулки. Девочек, занимавшихся проституцией, осталось совсем немного. Их или холод распугал, или то, что полиции слишком много набежало. А может, и убийца тоже свалил? Может, у него не стоит, когда за ним наблюдают полицейские из криминального отдела? А может, у него член так съежился от холода, что стучи — не стучи бедолагу камнем по черепу, все равно не поможет? Но, как бы там ни было, у Логана было такое чувство, что их клиент сегодня ночью не появится. И что все это было бесполезной тратой времени.

Она уже тысячу лет стоит на этом углу и просто чертовски замерзла. Переминается с ноги на ногу, складывает ладони ковшиком у рта, дышит в них. Кончики пальцев мгновенно согреваются, но даже это небольшое облегчение вскоре уносит ледяной ветер. «Вот черт, — бормочет она еле слышно. — Если бы деньги не были так нужны…» По-хорошему она уже должна дома сидеть, свернувшись калачиком, рядом с камином, с бутылкой водки, смотреть что-нибудь приятное по телику. Э-э, милая, слишком много хочешь. Не приведи господи, Джо оторвет свою задницу от дивана и пойдет работать. Нет, пусть уж он лучше занимается этим сраным хозяйством и не лезет в проблемы с оплатой за электроэнергию. Как им, черт возьми, жить без этого чертова электричества? Долбаный счетчик показывает, что денег почти не осталось. И Джо уходит в запой, а она выходит на панель. В пронизывающий холод. Чтобы у них было электричество. Чтобы не сидеть в потемках. Эгоист чертов. Денег даже на пачку сигарет не оставил. Пришлось клянчить у Джоанны. Всё, хватит. Пусть этот ленивый ублюдок убирается. Нет, не то чтобы он ее обижал. Просто все время одно и то же, сплошные просьбы да жалобы, и… Машина. Она выпрямилась и попыталась улыбнуться. Отличная машина, из самых новых, как раз такие по телику показывали в рекламе. Кто бы он ни был, у таких всегда пара шиллингов найдется. Стянула пониже бюстгальтер, чтобы глубокий вырез сразу бросался в глаза.

Может быть, этот вечер еще не совсем пропал.

 

Глава 18

Солнце стояло уже довольно высоко, когда Логан наконец приплелся на работу в половине десятого утра. Вчерашняя смена оказалась уж очень длинной: с восьми утра во вторник до шести утра в среду. Ровно двадцать два часа. К тому моменту, когда он начал карабкаться по лестнице к себе в квартиру, с окружающими вещами стало происходить что-то странное. За руками, когда он ими двигал, в пространстве тянулся какой-то полупрозрачный след, а глаза производили странные свистящие звуки. Приняв душ, но так и не успев толком побриться, Логан, стеная и проклиная все на свете, притащился к комнате для оперативных совещаний детектива-инспектора Стил, и успел как раз к самому окончанию брифинга с участием шефа криминального отдела.

Совершенно очевидно, что у всех, кого они задержали прошлой ночью, имелось железное алиби на понедельник и пятницу, и, что очень странно, ни разу не был упомянут советник Маршалл с его «анальным искателем приключений». Кем бы ни был убийца, они его не поймали. Когда старший суперинтендант ушел, а остальные члены команды отправились выполнять бесчисленные поручения, выдуманные детективом-инспектором Стил, она, зажав Логана в угол, сообщила ему, ню он выглядел как подогретое дерьмо.

— Большое вам спасибо, — сказал Логан, растирая горевшее огнем лицо. — За последние полтора дня я спал всего два часа.

Стил встала, распрямив плечи, и уставила на него свой нос:

— Я тоже, но, как ты можешь видеть, я не слоняюсь здесь, как будто только что вылезла из подмышки у зомби.

Что, в общем-то, было не совсем правдой. Непонятно, каким чудесным образом инспектор вчера смогла привести в порядок свои лохматые волосы, но сегодня волшебство кончилось. На ней был тот же самый новый костюм, разве что более мятый, но то, что было на голове, напоминало испуганного дикобраза.

Логан удивленно уставился на нее:

— Да вы почти все время, пока шло наблюдение, проспали! Я ходил проверять чертовы переулки, пока вы храпели на всю округу!

Стил ухмыльнулась, нисколько не смутившись:

— Да? Ну, это уже привилегии звания. Давай по дороге я куплю тебе прекрасный сэндвич с беконом.

— По дороге куда?

Но ее уже и след простыл.

Совершенно безосновательное утверждение детектива-инспектора Стил, что смены придуманы для слабаков, почему-то не распространялось на констебля Ренни: он так и не появился, — поэтому Логану самому пришлось заказывать служебную машину, и самому везти инспектора в больницу, расходуя все свое внимание на то, чтобы в кого-нибудь не врезаться. К тому моменту, когда они встали на светофоре на Вестберн-роуд, Стил заканчивала уже вторую, после сэндвича с беконом, сигарету.

— Ты как, не дуешься больше? — спросила она, когда загорелся зеленый и они начали потихоньку двигаться вперед.

— Я не дуюсь, я устал.

— Да ну? — Инспектор скептически взглянула на него. — А почему же ты тогда не спрашиваешь, какого черта мы едем в больницу?

Логан вздохнул:

— Мы едем проведать Джейми Маккиннона.

Стил кивнула:

— Правильно. Может, угадаешь зачем?

— Думаю, что нет.

— Ну, как хочешь.

Когда они вошли, в палате было довольно тихо, кровати стояли пустые, а их хозяева либо погрузились в чтение утренних газет, либо тупо смотрели в окно. Джейми Маккиннона переложили в самый дальний угол — он лежал на боку спиной к двери, накрывшись с головой одеялом.

Стил плюхнулась в ногах и радостно проорала:

— Джейми, мой маленький любитель овсянки, как тебе тут лежится?

Мужик на соседней койке хрюкнул и зашуршал «Пресс энд джорнал».

— Ладно, Джейми, не будь таким грубым, у тебя гости! Я даже виноград принесла. — Стил достала пакет с конфетами и бросила на покрывало. — Вот, смотри, со вкусом винограда, знай мою щедрость.

Джейми Маккиннон повернулся и сердито уставился на нее здоровым глазом. Почему-то его разукрашенное синяками лицо не стало лучше, а как раз наоборот, выглядело еще страшнее.

— Отвали.

— Ах, Джейми, Джейми, Джейми… жаль, что у меня мало времени. А то мы прошлой ночью нашли такой громадный дилдо… между нами, когда батарейки включишь, просто отпад. Ну как, возьмешь конфетку?

Он выхватил пакет у нее из рук, сердито посмотрел:

— Ничего не было.

— Ничего? — Стил погрузилась в молчание, оглянулась на Логана, стоявшего в ногах кровати. — Ради бога, возьми стул, а то стоишь тут как гробовщик.

Заворчав, Логан притащил оранжевый пластиковый стул от соседней койки. Только собрался сесть, как Стил приказала задернуть занавеску вокруг кровати.

— Ну, так-то лучше, — сказала она, когда он отгородил их от остальной палаты. — Очень уютно. А теперь вот что, солнышко мое. — Она ткнула Джейми пальцем в плечо. — Одна очень милая медсестра сказала мне, что вчера вечером у тебя были посетители. А когда они ушли, ты нажал на маленькую кнопку «вызов», и ей пришлось повезти тебя на рентген, делать снимок твоей руки.

Логан перевел взгляд на левую руку Джейми. Четыре пальца были в гипсе, перевязанные чистым бинтом.

— Я… упал.

— Ты упал. — Стил кивнула. — Ты упал и умудрился сломать четыре пальца.

— Точно.

— И пока летел вниз, ударился глазом обо что-то. — Стил показала пальцем на пятно посиневшей вспухшей кожи.

— Я упал, о’кей? Ударился лицом, вытянул руку и сломал пальцы.

— Ты уверен?

Джейми внезапно чрезвычайно заинтересовался пакетом с жевательными конфетами и неуклюже попытался раскрыть его загипсованными пальцами. Почему-то это у него не получилось, и пришлось пустить в ход здоровую руку.

Логан снова решил поработать добрым полицейским:

— Кто это был, Джейми? Эти люди, которые приходили к тебе прошлым вечером?

Джейми пожал плечами, не отводя глаз от пакета с конфетами:

— Просто мои знакомые. Ну, друзья, типа того…

Инспектор фыркнула:

— Чушь. Вот что я скажу тебе, Джейми. Мне кажется, твои посетители хотели передать тебе кое-какие лекарства, не предназначенные для распространения. И я, так, на всякий случай, позвоню сейчас одному приятному господину из отдела по борьбе с наркотиками и попрошу его обыскать тебя самым тщательным образом, включая все отверстия в твоем теле. Как тебе это понравится? Когда большая волосатая мужская рука влезет тебе в одно место по локоть в поисках пакетика с зельем? Ммм… Большая-большая, волосатая-преволосатая рука…

— Не давали они мне ничего, о’кей? Они хотели, но я не взял.

Улыбка детектива-инспектора Стил стала немного добрее.

— Как мне хочется поверить тебе, Джейми. Правда, очень хочется. Но тебе придется дать мне более подробную информацию. Мне нужны их имена.

— Не знаю я их имен.

Стил покачала головой, изобразив, как она натягивает на руку резиновую перчатку, большую, по самый локоть, и добавила звуковые эффекты. Глаза Джейми метнулись от инспектора к Логану.

— Да не знаю я! Не сказали они! Пожалуйста!

— Чего они хотели?

— Сказали, что теперь они будут моими поставщиками. Я сказал, что больше этим не занимаюсь, что я завязал… — Он вытянул руку, чтобы Логан смог увидеть синяки между пальцами, там, где бинт их не закрывал. — Тогда они сделали вот это.

Логан поморщился:

— Почему ты не позвал на помощь?

Джейми болезненно рассмеялся:

— Думаете, я не хотел? Самый большой ублюдок прижал меня к кровати и сунул в рот тряпку, а его дружок, сволочь, хихикал и ломал мне пальцы. Я даже крикнуть не мог.

— И что, никто ничего не видел?

— Они задернули шторы.

— Ты мог кому-нибудь после рассказать.

Джейми поднял здоровую руку к заплывшему глазу, потрогал опухшую кожу, сморщился:

— Они сказали, что вернутся. Сказали, что знают, где я живу. И что очень серьезно развлекутся с моей сестрой, если я их заложу.

Стил задумчиво слушала. Наконец, поняв, что из Джейми Маккиннона больше ничего не вытянешь, она спрыгнула с кровати и махнула рукой Логану, приглашая следовать за собой:

— Спасибо за все, Джейми. О, я думаю, ты огорчишься, когда узнаешь, что в пятницу ночью еще одну шлюху забили до смерти. — Джейми чуть не подскочил на кровати. — Нет, — Стил покачала головой, — не очень-то радуйся, мы рассматриваем это как не связанные друг с другом эпизоды. Ты все еще проходишь у нас за то, что сделал с Рози. Слушай, сегодня утром мы получили результаты из лаборатории: Рози носила твоего ребенка. И ты это знал. И не смог вынести мысли, что в твоего ребенка, который у нее внутри, какие-то чужие мужики каждую ночь тычут своими членами. — Кровь отхлынула от лица Джейми, а инспектор ухмыльнулась: — Теперь можешь развлекаться.

Когда полицейские, не обращая внимания на обливавшегося слезами Джейми, вышли из палаты, Стил достала мобильный телефон и позвонила своему другу из отдела по борьбе с наркотиками. Попросила, чтобы у Джейми устроили обыск по полной программе.

Эльза стояла на кухне у раковины, мыла оставшуюся после завтрака грязную посуду в мыльной воде. Обычно она мыла посуду сразу после завтрака, но сегодня немного задержалась. Гэвин купил ей посудомоечную машину, но ей почему-то казалось очень расточительным запускать ее ради пары тарелок. Поэтому она мыла посуду руками, смотрела в кухонное окно, как школьники шли веселой гурьбой по траве, а потом входили в школьную дверь. Молилась, чтобы когда-нибудь и у нее появился ребенок… Но сейчас было уже поздно, дети давно ушли, игровая площадка стояла пустая и тихая, ждала, когда наступит перемена. Она вздохнула и начала соскребать засохшее яйцо со своих чудесных тарелок.

Вчера вечером Гэвин был в отвратительном настроении. Ему снова пришлось работать допоздна, хотя он и обещал, и, когда он наконец пришел домой, эта ужасная женщина из соседнего дома была в саду. Ходила нетвердой походкой, ругалась и кричала на своего бойфренда. Гэвин бросил портфель в холле и решительно направился туда, чтобы высказать всё, что о них думает. Она никогда раньше не слышала, чтобы ее муж использовал такие выражения. Но гарпии из соседнего дома было все равно, она начала ругаться и кричать на Гэвина. А потом начала буйствовать! Выкрикивала оскорбления и размахивала кулаками… Гэвин вернулся с синяком под глазом. Позвонил в полицию — правда, это никогда не помогало. После этого отказался от ужина, который она приготовила, и выпил громадное количество виски. И хотя из графика, который им составил врач, следовало, что они должны этим заниматься каждую ночь, когда у нее овуляция, он сказал, что не может. После такого длинного рабочего дня и этой драки. Сказал, что нальет себе еще виски и будет смотреть телевизор. Поэтому Эльза ушла спать одна.

Эта ужасная женщина из соседнего дома разрушила всё…

Вздохнув, Эльза поставила на сушку последнюю чайную чашку. Шум у соседей становился громче, доносились вопли, ругательства, что-то разбилось. Потом остролицый сосед, хромая, выскочил в сад, закрыв голову руками, вслед ему из двустворчатого окна полетела пивная бутылка. Следом за ней выскочила эта ужасная женщина, прихлебывая из другой бутылки, — совершенно пьяная в половине одиннадцатого утра. Сосед попытался увернуться, но она схватила его за воротник и ударила прямо в лицо! И собиралась ударить снова, прямо здесь, в саду, где ее все могли увидеть!

Он, покачнувшись, отступил, из крючковатого носа потекла кровь, а она снова попыталась ударить, промахнулась и упала на траву. Заплакала. Ее бойфренд повернулся и побежал в дом, закричал, что уходит от нее, что с него довольно, и захлопнул за собой дверь.

Больше Эльза его не видела.

Ужасная женщина перекатилась на спину, похожая на тюленя в штанах, и захрапела. Эльзу передернуло от омерзения — может, стоило позвонить в полицию?

Решила не звонить. Взяла кухонное полотенце и начала вытирать посуду.

Медицинская сестра, которая занималась пальцами Джейми Маккиннона, была далеко не самой прекрасной из женщин, носивших синюю форменную одежду: собранные в пучок каштановые волосы, кривой нос, острые уши и тонкие губы, — но детектив-инспектор Стил была увлечена ею с первого взгляда. Взгромоздившись на край рабочего стола, она не сводила глаз с молодой женщины, пока та рассказывала о посетителях Джейми Маккиннона, которые приходили к нему прошлым вечером. Двое мужчин, очень аккуратно одетые, в костюмах. У одного очень хорошие зубы и короткие светлые волосы, а у другого — черные волосы до плеч и усы.

Где-то в затылке у Логана раздался предупреждающий звоночек.

— А у них, случайно, не было эдинбургского акцента?

Акцент был.

Хотя Стил и протестовала, но в конце концов Логан смог утащить ее от дежурного поста медицинской сестры в офис службы безопасности больницы, где одинокий страж недремлющим оком наблюдал за целой кучей мониторов. Он был одет в стандартную поносно-коричневую униформу с бронзовыми пуговицами и желтой отделкой, почему-то очень напоминавшей зерна сладкой кукурузы. Показал им пленки с записями вчерашнего вечера. Камеры в палате Джейми Маккиннона не было, но одна, в коридоре, все-таки нашлась. Логан в ускоренном режиме начал просматривать пленку, наблюдая за мелькавшими фигурами, пока аппарат отматывал назад вчерашний вечер. Система была устаревшая и делала один кадр в две секунды, поэтому врачи, медсестры и прочие гражданские лица дергались, как в странном стоп-кадровом балете. Вот в кадр впрыгнули две большие фигуры, скользнули по коридору и внезапно исчезли рядом с палатой Джейми. Хронометр в самом низу экрана показывал десять семнадцать. Время для посещения больных заканчивалось в восемь вечера. Когда они снова возникли на экране, было десять тридцать одна. Четырнадцать минут, чтобы сломать Джейми Маккиннону пальцы и пригрозить его семье. Логан нажал на паузу. Сейчас фигуры двигались в сторону камеры, и их лица были хорошо видны. Конечно, качество не идеальное, но и его было вполне достаточно: малый в костюме с короткими светлыми волосами был тот самый «куратор корпоративных инвестиций», с которым Миллер встречался в пабе. А человек, который шел сбоку, был как две капли воды похож на водителя, сидевшего в машине рядом с пабом, пока Миллер договаривался о заказной статье для новейшего бизнес-проекта «Макленнан Хоумз».

— И у нас появился победитель!

— Что? — Стил сидела, сгорбившись, на стуле, не обращая внимания на экран и дергающихся на экране человечков.

— Вот этот, — сказал Логан, ткнув пальцем в монитор, — работает на Малкольма Макленнана.

— Ты уверен?

— Да. Поэтому все, что твой друг из отдела по борьбе с наркотиками выкопает из задницы Джейми Маккиннона, принадлежит Малку-Ножу.

 

Глава 19

Одиннадцать часов утра, они снова в машине, движутся в сторону штаб-квартиры главной абердинской газеты. Детектив-инспектор Стил на пассажирском сиденье нервно обкусывает кожу над ногтем большого пальца, на лице ее смятение.

За Джейми Маккинноном был установлен строжайший контроль, ему было даже запрещено выходить в туалет до тех пор, пока не появится человек из отдела по борьбе с наркотиками со своей длинной резиновой перчаткой. Стил была полна решимости испортить жизнь двум бандитам. Проблема была только в том, как все это устроить. Почему-то Логану не казалось, что у Джейми Маккиннона хватит смелости выступить на суде со свидетельством вроде: «Да, Ваша честь, именно эти два человека насильно засунули мне в задницу шесть килограммов героина». Если, конечно, ему не захочется лежать где-нибудь в неглубокой могиле на Грэмпианских холмах. Но чем черт не шутит.

Логан вел машину через Андерсон Драйв в Ланг Страхт. «Пресс энд джорнал» — газета местных новостей с 1748 года — делила здание, напоминавшее приземистый, расползшийся во все стороны бетонный ящик, с родственным изданием, «Ивнинг экспресс». Здание стояло в небольшой промышленной зоне, забитой складами и автомобильными дилерскими центрами. Внутри был громадный офис с открытой планировкой. Логана всегда поражала тишина этого места, слышались лишь гудение кондиционеров да иногда приглушенный разговор под мягкий стук компьютерных клавиш. Только Колин Миллер, сгорбившись у компьютера, яростно барабанил по клавишам; рабочие столы вокруг были завалены кипами бумаг, заставлены кружками с засохшим кофе. Как только Логан похлопал Миллера по плечу и предложил сходить куда-нибудь в тихое местечко, поболтать без свидетелей, все головы в радиусе восьми рабочих столов немедленно повернулись в их сторону.

— Твою мать, ты что, не видишь, что я занят?

— Колин, — сказал Логан тихим, проникновенным голосом, — поверь мне, ты просто очень хочешь поговорить с нами. Будет куда приятнее, если это произойдет во время раннего ланча в ближайшем пабе, чем у нас в участке. О’кей?

Миллер перевел взгляд с Логана на свою статью — что-то про благотворительную распродажу домашней выпечки в Стоун-хэйвен, — нажал Ctrl-Alt-Delete, заблокировав компьютер, встал и снял куртку со спинки стула:

— Ладно, только платить вы, засранцы, будете.

В ближайший паб они не пошли: по мнению Миллера, место просто кишело пронырливыми ублюдками журналистами. Вместо этого он заставил Логана отвезти их в самый центр города и бросить машину рядом со штаб-квартирой, чтобы они могли прогуляться пару минут до «Мунфиш-кафе» на Коррекшн-вайнд. На другой стороне узкого неухоженного переулка громадная гранитная стена высотой метров в шесть огораживала могильную грязь «самого центра города» — церковь Святого Николая. Из-за взметнувшегося ввысь церковного шпиля и кривых ив едва проглядывало холодное голубое небо. Они уже почти сделали заказ, как вдруг Стил заерзала на стуле, потом вытащила из кармана брюк мобильный телефон.

— На вибрацию поставила, — подмигнув, сказала она. — Алло? Что? Нет, я в ресторане… Да… Сьюзан! Нет, это не… Слушай, я понимаю, что ты расстроена… но… — Выругавшись, она встала, схватила со спинки стула куртку и вышла на улицу. — Сьюзан, это совсем не то, о чем ты подумала…

— Ну что, — сказал Логан, наблюдая за тем, как инспектор расхаживает взад-вперед по другую сторону ресторанного окна; вновь закуренная сигарета, вслед за движениями ее руки, выписывала замысловатые дымные следы. — Исобел лучше себя чувствует?

Репортер встревожился:

— Лучше?

— Док Фрейзер сказал, что она заболела.

— А… да. Это… — Он пожал плечами. — Простуда летняя, что-то вроде того, спит мало, все такое…

Повисло неуютное молчание, появились аппетитные ломти свежевыпеченного хлеба, бесплатно, от заведения. Они налегли на них, болтая о том о сем, о шансах «Абердина» в предстоящем матче с «Селтик», ждали, когда инспектор завершит такой, по-видимому, серьезный разговор.

В конце концов дверь со стуком распахнулась, и вошла Стил, с размаху села на стул и сердито уставилась на доску со специальными предложениями от шеф-повара.

— Ну и в чем дело? — спросил Миллер, в ожидании заказанного им сибаса.

— Вы прекрасно знаете в чем, — сказала Стил, хмуро уставившись теперь уже на него. — На прошлой неделе вы завтракали с одним мерзавцем из Эдинбурга. Я хочу знать, кто он такой. И я хочу это знать прямо сейчас, черт побери!

Миллер удивленно вздернул бровь, задумчиво отхлебнул «Совиньон Блан», внимательно разглядывая инспектора Стил поверх бокала, ее дряблую шею, острые черты лица, морщины, прическу как у сбежавшего обитателя дурдома, желтые от никотина зубы.

— Господи Иисусе, Лаз, кажется, твоя мамаша на меня наезжает.

Логан постарался не улыбнуться:

— Нам кажется, что твой «куратор корпоративных инвестиций» вчера напал кое на кого в больнице, а может быть, еще и заставил пострадавшего взять наркотики на продажу.

Миллер застонал и отхлебнул еще вина, на этот раз почти половину бокала:

— Я ничего не знаю, понятно? — Резко отодвинулся от стола и встал. — Я возьму такси…

Логан схватил его за руку:

— Слушай, мы не собираемся тебя ни во что впутывать, о'кей? Нам просто нужна информация. Если это затрагивает кого-нибудь еще, можешь не говорить.

— Да, черта с два я хоть слово скажу. — Репортер выразительно посмотрел на Стил. — Да и не собираюсь я ничего говорить.

Инспектор нахмурилась:

— Слушай, ты, маленький грязный ублюдок из Глазго, если хочешь, я притащу тебя в участок, и ты мне сам все расскажешь. Понятно?

— Да ну? И как вы, бабушка, собираетесь это сделать? Да я вам ни хрена не скажу, если не захочу. Есть судебное решение — ладно, нет — тащи свою вонючую, морщинистую старую задницу в суд и получай.

Стил, оскалив зубы, вскочила и наклонилась над столом:

— Ты что о себе возомнил, сучонок? Кто ты такой?

— Я? — Миллер стукнул себя кулаком в грудь. — Я, твою мать, свободная пресса, вот кто я. Хочешь, чтобы твою свирепую старую рожу во всех газетах напечатали? Я твою сраную карьеру в один момент обрушу!

Этого Логану еще не хватало. Если «Пресс энд джорнал» пригвоздит Стил к позорному столбу, кулинарная угроза Напье исполнится, и Логана попрут с работы.

— Инспектор, — сказал он, положив руку на дрожащий, покрытый желтыми никотиновыми пятнами кулак. — Позвольте мне поговорить с мистером Миллером. Уверен, у вас есть более важные…

Но Колин Миллер не хотел ни с кем разговаривать. Он сорвал с вешалки пальто и выскочил из ресторана, захлопнув за собой дверь с таким грохотом, что задрожали стекла.

Стил посмотрела ему вслед.

— Если я буду нужна, — сказала она, — ты знаешь, где меня найти. — И тоже ушла.

Логан медленно, очень медленно начал опускать голову, пока она не уткнулась в столешницу. Где-то за глазами украдкой зашевелилась головная боль. Это была не женщина, а кошмар: им всего лишь нужно было посидеть и тихо поговорить с журналистом, выяснить имя и разойтись. А вместо этого она все просрала…

— Э-э… простите?

Логан приоткрыл один глаз и увидел где-то на уровне своего плеча синий фартук. Чуть выше к нему была прикреплена хорошенькая брюнетка, жонглировавшая тремя большими тарелками.

— Сибас?

Когда Логан, вернувшись в штаб-квартиру, открыл дверь комнаты для совещаний, детектив-инспектор Стил была погружена в разговор с помощником старшего констебля. Он не стал им мешать — не было настроения для учтивых разговоров, поскольку пришлось сделать мужественную попытку съесть все три порции, просто из принципа. Пока жевал, размышлял.

— Господи, сэр, с вами все в порядке? Вы как-то фиго… кхм… нехорошо выглядите.

В комнату пытался войти констебль Ренни, нагруженный подносом с кофейными чашками и печеньем. Логан ничего не ответил, по дороге к столу, который они делили с системным администратором, налил себе из кофейника коричневатого цементного раствора. На одной стороне стола лежали аккуратные пачки бумаги и стоял древний компьютер, другая сторона принадлежала Логану; на голую пластиковую столешницу кто-то в самом центре прилепил совершенно новый желтый листок для заметок. Он взял его и попытался расшифровать нечто, нацарапанное шариковой ручкой. Было похоже на АТНЕО ВОХЕФ и еще адрес, что-то вроде СШИТФИЛД ДРАЙВ или СМИТРИНФ ДРАЙВ. Проходивший мимо с новой порцией печенья констебль Ренни взглянул на листок и сказал:

— Смитфилд-драйв? У меня там прабабушка жила, когда я был совсем маленький. Чудесная старушка, очень любила «Улицу коронации». — Он предложил Логану печенье. — Ни одной серии не пропустила, пока в крематорий не отвезли. А когда за гробом опускался занавес, играла музыка из сериала.

Логан сунул желтый листок под нос констеблю:

— А как насчет этого вот? — И он ткнул пальцем в АТНЕО ВОХЕФ.

Ренни прищурился:

— Мне кажется, это «Агнес Вокер»… A-а… это Вонючка Агнес? Я однажды ее арестовывал, пьяная в дымину, буянила в доках. Весь фургон облевала, шалава грязная.

Похоже, сходилось.

— Ты сейчас занят?

Ренни покачал головой. Все утро он подшивал документы и таскал чай.

Взяли служебную машину из тех, что поновее. Ренни вел, Логан сидел, развалившись, в пассажирском кресле. В машине было тепло, пробивавшийся сквозь лобовое стекло солнечный свет укутывал его мягким, убаюкивающим одеялом, усугубляя последствия позднего ланча. Он засыпал. Не то чтобы засыпал, а так, слегка подремывал, пока они ехали через центр города, под монотонную болтовню Ренни о том, что какой-то актер из «Дома и в пути» теперь играет в «Истэндерз» дядю одного из главных персонажей. Логан переключился на другую волну, голова его упиралась в оконное стекло, мимо проплывали летние улицы, а Ренни вез и вез их, мимо Виктория-парк, потом по Вестберн-роуд. Они встали на светофоре прямо перед поворотом к больнице, и Логан почувствовал угрызения совести: он так и не навестил констебля Мейтлэнда. Не выразил соболезнования умирающему… Красный, желтый, зеленый. Они опять тронулись, и больница осталась позади.

Смитфилд-драйв располагалась на противоположной стороне Норт Андерсон-драйв, возвышаясь над двухполосной дорогой как раз в том месте, где она спускалась с холма и заканчивалась на круговой развязке в Хадеген. Здания были выстроены в полном соответствии со вкусами Абердинского городского совета и ничем не отличались от бесчисленного множества гранитных прямоугольников, разбросанных по всему городу. Дом, в котором жила Вонючка Агнес, был вполне обычным двухэтажным домом на четыре квартиры, прятавшимся за разросшимся палисадником, стонавшим под бременем гномов, греческих богов и декоративных решеток, усеянных ярко-желтыми плетистыми розами. На самом деле Логан ожидал чего-то другого. Квартира Агнес находилась справа вверху, за незапятнанно-красной дверью, с именем «СОНДЕРС» на табличке. Сдерживая зевоту, он отправил Ренни разобраться с дверным звонком. Потребовалось две попытки, прежде чем красная дверь отворилась и на них, мигая, уставилась помятая физиономия. Крашеная блондинка лет тридцати с небольшим, волосы кудрявые, с одной стороны примяты, с другой торчат дыбом. Черное с золотом кимоно небрежно затянуто поясом, сверху выставляя напоказ внушительный вырез с ложбинкой между грудей, а снизу — пару крепких ног. Размазанная вокруг глаз тушь для ресниц, лицо загрубевшее, но все еще привлекательное, профессиональное такое лицо. Это явно была не Вонючка Агнес.

— Какого черта раззвонился, сейчас сколько времени? — Ренни сказал, что без двадцати два. — О-ох, твою мать… — Женщина зевнула, да так широко, что в пасть легко можно было засунуть взрослого кота. — Ну, что случилось, полицейские уроды? Чего спать не даете?

Ренни явно расстроился из-за того, что в нем так легко распознали полицейского.

— А может быть, я свидетель Иеговы?

Блондинка вздохнула, еще раз осмотрела его с головы до ног, запахнула потуже кимоно, спрятав ложбинку между грудей, но при этом оголив внушительных размеров ляжку.

— Господи, ну какой из тебя свидетель, сам подумай?

— Да, но я мог бы им быть.

Женщина рассмеялась, выпустила кимоно, которое придерживала рукой на груди, и оно распахнулось еще больше, чем в прошлый раз.

— Да, это было бы круто. У тебя на лбу написано, что ты коп. Чего тебе надо?

— Мисс?

— Сондерс.

— Понимаете, мисс Сондерс, мы ищем Агнес Вокер. Кажется, она здесь живет?

Женщина прищурилась:

— А что?

— Мы… э-э… это… — Ренни бросил испуганный взгляд на Логана, который почему-то не сказал констеблю, зачем им понадобилась Агнес.

— Мы хотим поговорить с ней о нападении, которое на нее совершили две недели назад.

Мисс Сондерс переключила внимание с Ренни на Логана, и он сказал ей, что с Агнес все в порядке, они просто хотели выяснить, кто ее избил, чтобы он больше так никогда не делал.

Женщина сложила руки на груди, отчего пола кимоно поднялась еще на добрых десять сантиметров.

— А что это вы вдруг так о ней забеспокоились? А? Где вы, черт возьми, были, когда он из нее душу вытряхивал? — Она расправила плечи. — Подумать только, прошло столько времени, а вы только сейчас решили этим заняться?

Логану пришлось признать, что в чем-то она была права.

— Она сказала мне, что это был несчастный случай.

— Несчастный случай? — фыркнула женщина. — Вы что, шутите? Вы видели, в каком она была состоянии? Это был не несчастный случай, это какой-то ублюдок пытался задушить эту корову несчастную. Она несколько дней с кровати не вставала, кровью писала. На простыни смотреть страшно было.

— Она вам сказала, кто это сделал?

— Не знала она. Да если бы она сказала, я бы в один момент там была, с парой ржавых садовых ножниц, чтобы этому мерзавцу член отрезать.

Логан заглянул через ее плечо в глубину полутемной квартиры:

— Слушайте, мы не могли бы поговорить об этом внутри…

— Нет, черта с два, ничего вам на халяву не обломится. И вообще я сексом на троих не занимаюсь!

— Мне халява не нужна, понятно? И ему тоже. — Логан ткнул пальцем в сторону Ренни. Трудно было не заметить, что констебль как-то слишком долго смотрел на женское тело, выглядывавшее из-под сползавшего кимоно. — Опишите нам… Агнес не сказала вам, как выглядел напавший на нее человек?

Мисс Сондерс пожала пленами:

— Роста среднего, волосы каштановые, обычно выглядел. Слушайте, я не знаю, о’кей? Сказала, что тачка у него крутая была, из этих новых больших BMW. Всё, что я могу вспомнить. Если вам больше надо, спросите у нее самой.

— Спрошу. Где она?

— Понятия не имею.

Изнутри раздался мужской голос, хриплый, низкий, явно принадлежавший жителю Фрейзборо:

— Что там такое?

Женщина повернулась и крикнула в дверь:

— Ничего. Давай начинай сам, я приду через минуту. — И снова повернулась к Логану: — Сегодня утром она не вернулась.

Снова мужской голос:

— Ну ты идешь, или как?

Мисс Сондерс вздохнула:

— Да сейчас я буду, мать твою, через минуту! — Протянула руку Логану. — Дайте мне вашу карточку. Она позвонит вам, когда вернется. А если нет, то я позвоню. Того мерзавца, который такое с ней сделал, надо наказать. — И как только Логан дал ей свою визитную карточку, захлопнула дверь перед самым их носом.

— Ну так что, — сказал Ренни по пути к машине. — Вы не хотите мне сказать, что это все значит?

— Агнес Вокер здорово избили дней двенадцать назад. А где-то дня через четыре до смерти забили Рози Вильямс. А через четыре дня после этого настала очередь Мишель Вуд.

— Ну и что?

Ренни пикнул брелком, открыв электронные замки, и сел за руль.

— А что, если Рози Вильямс была у этого парня не первой? — сказал Логан, садясь в пассажирское кресло. — Если предположить, что он уже выходил на охоту раньше, но только жертва номер один начала сопротивляться, и он не смог закончить свою работу. Он учел ошибки и вышел охотиться снова. Он пытается сделать это с Рози, и она оказывается не такой сильной, как первая женщина, или он, может быть, в этот раз лучше подготовился: бьет и пинает ее, пока она не умирает. Через четыре дня он снова возвращается. Он сделал это с Рози прямо на улице, мимо мог пройти кто угодно — слишком рискованно. И на этот раз он похищает свою жертву. Вместо того чтобы убить на месте, увозит ее в укромное, тихое место, где может растянуть наслаждение. И меньше шансов, что ее обнаружат. — Пока Логан боролся с ремнем безопасности, Ренни развернул машину в противоположную сторону и поехал обратно к Андерсон-драйв. — Чем чаще он это делает, тем лучше у него получается. Таким образом, Вонючка Агнес единственная, кто видел его и остался в живых. Как только вернемся в штаб-квартиру, объяви ее в розыск. Нам нужно знать, как он выглядел.

Ожидая, когда подойдет его очередь выехать с круговой развязки на шоссе, Ренни начал насвистывать.

— Значит, тогда полный облом всей версии, что Джейми Маккиннон убил Рози…

— Если оба убийства совершил один и тот же человек.

Ренни газанул, едва не попав под колеса громадного автопоезда, и выехал на разворот. Потом переехал через Андерсон — драйв и прямиком направился в город.

— Но вы ведь думаете, что это один и тот же человек, правда?

Логан пожал плечами:

— Или так, или это просто невероятное совпадение… — Он посмотрел, как мимо пронеслись дома на Роузхилл-драйв, и принял решение: — Планы меняются: высади меня у «Пресс энд джорнал». Нужно поговорить с парнем про наркотики.

 

Глава 20

Пока Ренни парковался у редакции, Логан позвонил Колину Миллеру на мобильный:

— Колин, это я. — На другом конце линии повисло молчание. — Слушай, Колин, я прекрасно знаю, что иногда Стил может вести себя как настоящая задница, но… — Почему-то оправдание идиотскому поведению инспектора в голову не приходило, поэтому он решил остановиться на нейтральной фразе: — Но мне твоя помощь действительно необходима.

— Я занят.

— Всего пять минут. Я на улице. Давай спускайся, погуляем на солнышке…

Глубокий вздох.

— О’кей, о’кей… если я соглашусь, ты обещаешь оставить меня в покое?

— Честное скаутское.

Спустя десять минут появился Миллер в рубашке с коротким рукавом, пиджак небрежно наброшен на одно плечо. Они пошли по Ланг Страхт, подставляя лица солнцу, а легкие — автобусным выхлопам.

— Ну что, ты расскажешь мне о твоих приятелях с юга?

Миллер вздохнул:

— Ты, черт возьми, прекрасно знаешь мой ответ. — Он оглянулся на постепенно исчезающее из виду серое приземистое здание «Пресс энд джорнал». — Все обосрали. — Он покачал головой. — Я тут так хорошо устроился, ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Все статьи на первой странице, какие только пожелаю, были мои. Отличная машина. Хорошая женщина. — Замолчал, вспомнив, что говорит с экс-любовником Исобел. — Ну, да… ты понимаешь. А сейчас эти ублюдки все портят.

— Я видел твою статью про «Макленнан Хоумз».

— Да дерьмо это все, сам знаешь. Можешь поверить, мне просто умолять пришлось, чтобы эту муть сунули на первую страницу! — Он горько улыбнулся. — Все уже думают, что на мне крест можно ставить.

— Они что, угрожали тебе?

Миллер поднял на него глаза, нахмурился:

— Кто, эти ребята от Малка? А… опять старая песня — как трудно печатать без пальцев. Говорили, что у меня дом такой хороший, и что Исобел такая красивая, и как будет неприятно, если что-нибудь вдруг случится с ее лицом… Ну, я и напечатал, и теперь всё кончено: строчу дерьмовые статейки про ярмарки и благотворительные распродажи домашней выпечки.

— Если тебе будет от этого легче, то вчера в больнице они сломали пальцы одному парню. И хорошенько его вздули. Вполне возможно, что заставили спрятать в заднице пару презервативов с коксом. У него день, наверное, еще хуже выдался, чем у тебя. — Миллер кисло улыбнулся — первый раз Логан увидел его без хмурой гримасы на лице. — Слушай, тебе нужно, чтобы эти ребята отсюда свалили, — я могу это сделать, если ты мне поможешь. Вытащу тебя из этого дерьма. Мне просто нужно знать, кто они такие, где остановились — в общем, все, что тебе известно.

Какое-то время они шли молча, направляясь к зданию газеты. Высоко вверху нежная голубизна неба начала тускнеть, из-за моря стала подниматься длинная сиреневая кромка низких облаков.

— Брендан Сазерленд, — сказал наконец Миллер, — друзья называют его Тычок — я так понимаю, ему нравится тыкать в живого человека ножиком.

— Тычок? Это что, мафия с Западного побережья?

Миллер хохотнул, отрывисто и резко:

— Нет, он только косит, что он из Глазго. А так обычный подонок из Эдинбурга, с ложным представлением о собственном величии. Только, знаешь ли, есть одна проблема — уж очень он большой подонок. Когда в первый раз нарисовался, я кое-что нарыл про него. Этот мерзавец заработал себе солидную репутацию. На мелочь не разменивается. Малк-Нож любит, чтобы он завоевывал для него новые территории. Проблемы решал. От людей избавлялся, если Малку хочется, чтобы их больше никто не нашел.

Теперь Логан понял, отчего Миллер просто на стенку лез тем утром в пабе.

— А что насчет другого, его водителя?

Миллер покачал головой:

— Не имею понятия. Как только я увидел послужной список Тычка, сразу перестал задавать вопросы. Если твой член в блендер засунули, не стоит нажимать на кнопки.

— Исобел знает?

Репортер вспыхнул:

— Я… э-э… Ведь ты ей не скажешь, а? Не хочу ее расстраивать. Не сейчас.

— Если этот Тычок угрожает вам обоим, она имеет право знать!

— Не смей, твою мать, говорить ей об этом! Обещай мне! Я сам с этим разберусь.

— Как? Как, черт возьми, ты можешь с этим разобраться? Если Тычок здесь для того, чтобы пол-Абердина для Малка вырезать, то очень скоро у тебя просто не будет на это времени!

В глазах у Миллера мелькнул лукавый огонек.

— Если только с ним первым чего-нибудь не случится…

— Даже не начинай. Что ты сделаешь? Ударишь по голове и закопаешь труп у себя в саду?

Миллер ухмыльнулся:

— У меня есть один друг, у него свиная ферма в Файви. Думаю, они найдут, куда пристроить несколько кусков первоклассного эдинбургского дурня… — Он задумался ненадолго, пожал плечами: — Подожди денек. Я разузнаю адрес. Но ради бога, чтобы только он не узнал, откуда он у тебя, о’кей?

— О'кей.

Они пошли к офису «Пресс энд джорнал», и Миллер обещал позвонить, как только что-нибудь узнает. Пока тема еще не была закрыта, Логан решил попросить о небольшом одолжении:

— Слушай, не трогай, пожалуйста, Стил.

— Черта с два! Чтобы я просто так проглотил дерьмо этой грязной суки…

— Если ты уделаешь ее в газете, меня собственная безопасность за жопу возьмет. Не знаю почему, но они там все на ней помешались. Если она пойдет на дно, то и я с ней. А если я потону, то не смогу тебе помочь.

Миллер выругался.

— О’кей, о’кей… руки прочь от старухи с обвисшей мордой. Понял. Я ее не трогаю, ты не говоришь Исобел об этих эдинбургских ублюдках. По рукам?

На том и порешили. Репортер переступил с ноги на ногу, потом сказал с таким видом, как будто тяжелую работу выполнял:

— Э-э… Лаз, знаешь, я задолбался писать разное дерьмо про эти распродажи… Если вдруг у тебя что-нибудь будет… Ну, ты понимаешь… Может быть, у тебя есть что-нибудь, что я мог бы использовать? Что-нибудь об этих мертвых проститутках… или еще что-то? Я просто подыхаю здесь!

Логан уже собрался сказать, что он посмотрит, что можно сделать, как вдруг раздался телефонный звонок. Это была Стил: сказала, чтобы он ехал в больницу. Джейми Маккиннон только что провалился на ректальном экзамене.

До Абердинской Королевской клинической больницы было недалеко, сразу за светофором на Андерсон-драйв и потом еще немного вниз по холму, поэтому Логан извинился и ушел. Когда он туда приехал, тонкая полоска облаков выросла и закрыла половину неба, став серо-стального цвета с угрожающим фиолетовым отливом. Он едва успел нырнуть в вестибюль больницы, как первые крупные капли дождя застучали по закрывшимся стеклянным дверям.

Приемный покой отделения острых респираторных инфекций представлял собой довольно большую комнату со свободной планировкой, картинами на стенах и удобными креслами, отчего Логана всегда пробирала дрожь. Он проскочил мимо герба больницы и направился в палату к Джейми Маккиннону. Только Джейми там больше не было. Измотанная медицинская сестра в заляпанной кровью униформе сказала Логану, что его перевели в отдельную палату на четвертом этаже. Он очень быстро нашел ее.

Детектив-инспектор Стил уже была там, вместе с высоким парнем из отдела по борьбе с наркотиками. Логан был представлен и зашел так далеко, что даже пожал ему руку, и только потом понял, откуда эту руку только что вытащили. Рука была громадная, ладонь Логана в ней просто потерялась, и у него возникло что-то вроде жалости к Джейми Маккиннону, который лежал на кровати лицом к стене, свернувшись калачиком, как отшлепанный ребенок. Это наверняка было очень больно! Советник Маршалл был бы доволен.

— Продолжайте, — сказала Стил своему громадному другу. — Покажите, что вы нашли.

Парень холодно улыбнулся и протянул лоток из нержавеющей стали, в котором лежали два покрытых слизью шишковатых пакетика, каждый длиной сантиметров в десять, похожих на две колбаски белого пудинга.

— Навскидку я бы сказал, что перед вами с четверть килограмма крэка, — сказал он. — Такое количество кокаина — это точно не для себя, а на продажу. Никогда в этом месте так много не вмещалось. Здесь ваш мальчик может целое новое направление создать.

Стил опустилась на кровать рядом с Джейми, лежавшим в позе зародыша, похлопала его по бедру:

— Ну что, Джейми, хочешь рассказать нам о своих дружках с юга… или мне добавить к твоему послужному списку «хранение с целью продажи»? — Но в этот день Джейми уже познакомился с длинной рукой правосудия и повторения не желал. Поэтому он смотрел в стену и, свернувшись в клубок, молчал.

Половина пятого. Эльза Крукшенк подняла телефонную трубку и набрала номер офиса Гэвина. Ответил Норман, слишком молодой, чтобы быть бухгалтером, и к тому же ужасный любитель пофлиртовать. Покраснев, Эльза спросила, не может ли она поговорить со своим мужем. На другом конце линии воцарилось минутное молчание, как будто Норман о чем-то раздумывал. Потом:

— Эльза, о чем такая милая горячая малышка, как вы, может говорить с этим старым пердуном?

— Я хочу, чтобы он купил кое-что к чаю, — сказала она, смущенная и взволнованная тем, что ее назвали «горячей малышкой».

— Подожди минутку, моя девочка, о'кей? — На другом конце линии был слышен приглушенный разговор. — Эльза, котеночек, извини, кажется, старый пердун вышел куда-то к покупателю. Скорее всего, допоздна не вернется. Прости, любимая, ты ведь знаешь, как тут у нас: сначала покупатель, потом все остальное. Но если тебе одиноко, я всегда могу заглянуть и согреть тебя.

Улыбнувшись, она сказала, что все о’кей, и повесила трубку. Норман был просто ужасен! Комплименты и неприличные намеки… Гэвин тоже раньше таким был, а потом эти анализы, и всё, ни одной живой искорки. Четыре года они пытались завести детей. Четыре года медицинских процедур и подсчета ее циклов… Впрочем, все это неважно. Скоро все будет нормально. Жизнь сама все расставит по местам. Так всегда бывает.

С храброй улыбкой она взяла со стола ключи от их новой машины. Теперь она уже сама может поехать в супермаркет. Гэвин всегда любил стейк к праздничному ужину в свой день рождения, может быть, она сегодня его приготовит. Так, побаловаться.

У соседей загремела музыка.

Операция снова началась ровно в десять часов вечера: та же команда, те же машины, те же позиции. Жирные дождевые капли сменились мелким накрапывающим дождиком, который постепенно затих, оставив после себя в переулках лужи и скользкую брусчатку. Где-то наверху висели темные низкие облака, отражая оранжево-желтое сияние уличных фонарей. Чуть дальше по Шор-лейн из четырех фонарей три накрылись, в живых остался только один, под которым констебль Мэнзис с важным видом выгуливала свои прелести.

Логан поставил машину на прежнем месте и, пока инспектор Стил вела переговоры по рации, проверяя, всё ли на своих местах, разложил свое кресло и закрыл глаза, в полной решимости, что сегодняшней ночью его очередь немного поспать. После того как они уехали из больницы, он затребовал досье на Брендана — Тычка — Сазерленда, проверил, не нашлась ли Агнес Вокер, которую он объявил в розыск — всё еще никаких известий, — и заполнил документы, необходимые для предъявления Джейми Маккиннону обвинения в хранении наркотиков. Как только Маккиннон выйдет из больницы, он прямиком отправится в суд, а оттуда — обратно в Крейгинчиз. Логан не мог не посочувствовать парню: разве он мог сказать что-нибудь против, когда Тычок решил запихнуть ему внутрь четверть килограмма кокаина?

Логан поерзал, пытаясь удобнее устроиться в водительском кресле, учитывая, что ноги на педалях, а колени упираются в рулевое колесо. Машина была та же самая, что и вчера, — никто даже не побеспокоился выбросить бумажные пакеты из-под жареной картошки, они так и валялись на заднем сиденье вместе с вещами, которые были конфискованы из машины советника Маршалла. У Логана теплилась надежда, что их можно будет внести в протокол в качестве улик, но для этого нужно состряпать хоть какое-то обвинение, а Стил наотрез отказалась это делать. Одному Господу Богу было ведомо, что за сомнительную сделку она заключила с Маршаллом, чтобы отмазать его от суда и сплетен в газетах.

Он уже почти заснул, когда с пассажирского места раздался мощный храп. Инспектор его опередила. Чертыхаясь, Логан поднял спинку кресла и сел, тупо уставившись в темный переулок: если что-нибудь вдруг случится, один из них должен бодрствовать. Наклевывалась еще одна длинная ночь.

За пять минут до полуночи Логан был отправлен за жареной картошкой для инспектора. Снова. По крайней мере, не было дождя, и, если честно, он даже был рад возможности вылезти из машины и размять ноги. А инспектор всю ночь выдавала звуки, напоминавшие нечто среднее между работающим трактором и текущей водопроводной трубой.

Вместо того чтобы двинуть прямо по Маришаль-стрит к киоску с жареной картошкой, он решил срезать и пошел по Риджент-ки, чтобы потом свернуть налево, на Коммерс-стрит, как в прошлый раз, а потом прямо через кольцевую развязку и задами через Каслгейт. Лишних десять минут без Стил.

Сегодня вечером народу на улице было значительно больше, чем вчера, большинство были пьяны; пошатываясь и спотыкаясь, они орали песни на смеси русского и ломаного английского. Наверное, в порт зашел большой корабль.

Констебль Дэвидсон стояла на углу Мирнс-стрит, на ней были громадный бюстгальтер с поролоновыми вставками, мини-юбка в тигровую полоску, а сверху короткое шерстяное пальто с капюшоном. Как только она его заметила, тут же вошла в роль, заорала:

— Эй, Большой Мальчик! Хочешь поразвлечься немного, любимый? У меня есть за что подержаться и где твоим пестиком потолочь! Вааааааггххх! — Она на удивление неприлично стиснула свои груди.

Он рассмеялся и прошел мимо:

— Не могу себе это позволить, миссис Дэвидсон, слишком круто для меня.

Она отдала ему честь двумя пальцами и снова принялась ковыряться в зубах. Он повернул налево, за угол, вышел с набережной на Коммерс-стрит и пошел по проезжей части, чтобы не влезть в громадную черную лужу с маслянистой пленкой по краям.

Даже сильно напрягая воображение, никто бы не назвал эту часть города уютной окраиной. Неухоженные дома серого цвета, несколько современных зданий из пластика и проржавевшей стали. «Сварочные работы» и «Аренда машин и механизмов» соседствовали с шипчэндлерами, а с наступлением темноты на улицы выползали припозднившиеся пьяницы и обдолбанные шлюхи. Одна из них как раз торговалась с парочкой забулдыг у входа в темный переулок. Логан пошел дальше, стараясь не обращать внимания на детали происходящего, правда, слышно было неплохо.

— Слушай, — заплетающимся языком бормотал здоровый парень, едва державшийся на ногах, — ты за это нас обоих обслужишь, так ведь, красотка? А-аднааврименна, типа того? Твой парень, это Стив, сказал, что ты самая лучшая… чтобы а-аднааврименна, ага?

Его едва державшийся на ногах приятель заорал:

— Я ни фига не согласен, это что, на каждого по несколько сраных секунд, что ли?

— Заткнись, твою, мать, знаю я! Неясно, что ли, я сказал — она сделает для нас а-аднааврименна? — Рыгнул. Два шага назад, один вперед. — Ты с какого конца хочешь?

— Больше стоить, чтобы два сразу! Больше! — Славянский акцент.

Логан застыл. Это была она.

— Больше? — Это опять Жирняга, расстегивая штаны и роняя их на ботинки. — Давай, в сексе я — бог! Это ты мне еще заплатить должна!

Сделал шаг вперед, запутался в штанах и, как мешок, рухнул на мощеный тротуар. Его друг немедленно описался от смеха.

Логан вошел в переулок. Друг стоял, согнувшись в три погибели, ржал и наблюдал за тем, как Жирняга барахтается на земле, доблестно пытаясь встать на ноги. Кайли смотрела на все это равнодушно и рассеянно, почесывая сгиб левой руки там, где виднелись ожоги от сигарет и дорожки от уколов. Логан подошел прямо к ней. Она с минуту смотрела куда-то за его плечо, потом перевела глаза на его лицо и улыбнулась:

— Ты хочешь меня трахаться сейчас? Ты полиция, я делать бесплатно…

— Почему бы нам с тобой не прогуляться и не поговорить немного?

Она ухмыльнулась:

— Я хорошо грязный говорить!

— Да, я знаю, ты мне это уже говорила, помнишь?

Он взял ее за руку и повел к выходу из переулка, что вызвало протестующий вопль парня со спущенными штанами. Было совершенно ясно, что Логан пытался пролезть без очереди.

— Ей четырнадцать лет, — сказал Логан в ответ, — и я из криминальной полиции. Хочешь, я тебя арестую, за насилие над несовершеннолетней?

Парень поддернул штаны и забормотал, что у него самого дети, что это просто ужасно, и что он вообще ничего такого не имел в виду, и что он на самом деле не знал, что ей четырнадцать лет…

В свете уличных фонарей Логан в первый раз хорошо ее разглядел. За прошедшую неделю она умудрилась сломать себе нос.

— Что у тебя с лицом?

Кайли пожала плечами:

— Стив рассердился. Я сказала, что дождь — плохой бизнес, а он сказал, я плохо делаю деньги.

— Ты выглядишь так, будто неделю не ела.

Она покачала головой и пошла, спотыкаясь, за ним, мимо «Цитадели» к Каслгейт.

— Я ем «Хэппи Мил». Стив хороший ко мне.

Да, подумал Логан, наш старый добрый Стив.

— Пойдем, куплю тебе жареной картошки.

Очередь была длиннее, чем обычно, пьяные и не очень пьяные люди терпеливо дожидались своей очереди, чтобы заказать на ужин копченую колбаску с белым пудингом, под мерцающим светом телеэкрана с выключенным звуком, висевшего над кассовым аппаратом. Логан и Кайли медленно двигались в очереди; литовка рассуждала, что в Эдинбурге такие киоски лучше, чем в Абердине, потому что там к картошке дают соль и соус, а здесь соль и уксус. Только они подошли к бункеру из стали и стекла — туда, где в кипящем масле жарились куски всякой всячины, — как Кайли ткнула пальцем в экран телевизора и завопила от восторга:

— Я с ним трахаться!

Логан покраснел, посмотрел вверх на экран и увидел мерзкую самодовольную физиономию члена городского совета Эндрю Маршалла.

— Ты уверена? — прошипел он, пытаясь не привлекать еще больше внимания, чем они уже умудрились сделать.

Она кивнула:

— Частная вечеринка, когда я первый раз приходить в Абердин, он и его лысый друг, одновременно. Групповушка — так это называется? Лысый меня в рот, а вот этот в…

Логан больше не захотел слушать; судя по изъятым журналам, было совершенно ясно, где пристроился член городского совета. Он заплатил за картошку, и они пошли через дорогу. Кайли так увлеклась едой, что совсем не заметила, как они прошли мимо Центра искусств, повернули и начали подниматься по пандусу к автомобильной стоянке на заднем дворе. Только когда Альфа Шесть Два просигналила, проезжая мимо, она внезапно поняла, что находится рядом со штаб-квартирой полиции Грампиана. Осыпая Логана ругательствами, она швырнула в него остатками картошки и бросилась наутек, но он схватил ее за шкирку и потащил, пинающуюся и вопящую, внутрь.

Полчаса спустя Логан запрыгнул в служебную машину детектива-инспектора Стил и протянул ей сверток с пудингом и жареной картошкой. И с обязательным маринованным яйцом.

— Где тебя черти носили? Я тебя целую вечность жду!

Логан ухмыльнулся и сел на водительское кресло:

— Да так, ходил кое-куда.

— Куда это? — спросила Стил, с подозрением пережевывая горсть жареной картошки. — Что-то ты очень веселый.

— Я только что взял проститутку.

— Вот как? — Она откусила приличный кусок белого пудинга и проговорила с набитым ртом: — А что, констебль Ватсон для тебя уже не достаточно грязная? Так я могу…

Он не дал ей закончить:

— Четырнадцатилетнюю литовскую проститутку. Зовут Кайли. Она видела, как Джейми Маккиннон занимался сексом с Рози Вильямс в тот вечер, когда ее убили.

Стил что-то промычала и забросила в рот еще одну горсть картошки.

— Ну и на хрена это мне? — На блузку посыпались крошки. — Этот ублюдок и так признался, что он ее трахал. Вот если бы это был тот парень, который убил Рози и Мишель Вуд, тогда другое дело. А что кто-то видел там Маккиннона, это уже для нас значения не имеет.

— Это так, на всякий случай. Просто выводит его на сцену. Вы же помните, что у нас нет никаких улик? Вы уничтожили те пленки… — Заметив выражение лица инспектора, он осекся. — Я имел в виду, что тогда магнитофон не работал.

— Вот это правильно, так и говори, твою мать.

— Есть еще кое-что, если вам интересно. — Логан улыбнулся и подождал, пока Стил откусит еще один громадный кусок пудинга. — Эта четырнадцатилетняя девчонка сказала, что член городского совета Маршалл трахал ее в задницу, пока она кому-то отсасывала…

Детектив-инспектор Стил поперхнулась, закашлялась, и непережеванные куски пудинга забрызгали внутреннюю поверхность ветрового стекла.

Логан подмигнул ей:

— Я знал, что вам понравится.

 

Глава 21

Четверг, к сожалению, начинался так же, как и все другие дни. Он опять не выспался, а то короткое время, которое удалось урвать после операции «Золушка», чтобы хоть немного поспать, было заполнено кошмарами про мертвых детей. Осклизлые, гнилые, с отваливающимся от костей мясом, они прыгали и плясали по его квартире, а глаза у них вытекали, как непрожаренный желток. Не удивительно, что он так отвратительно себя чувствовал. Решил: сегодня обязательно пойдет навестить констебля Мейтлэнда. Просто заскочит, чтобы выяснить, как тот себя чувствует. Хоть часть вины с себя снимет.

Детектив-инспектор Стил была в комнате для совещаний, разговаривала с детективом-инспектором Инщем, вертя в руках пачку сигарет. Логан слишком устал, чтобы присоединяться к беседе, поэтому молча сел за рабочий стол и попытался вспомнить, что он должен был сделать для Стил. Она весьма недвусмысленно посоветовала ему не лезть к Кайли, заявила, что лично будет разбираться с проблемой секса с несовершеннолетней. А если он хоть слово шепнет об этом кому-нибудь, то она своими руками отрежет ему яйца.

На рабочем столе лежал пластиковый мешок с видеокассетами — на каждой был приклеен ярлычок с надписью «ОПЕРАЦИЯ „ЗОЛУШКА“ НОЧЬ-2», рядом с пакетом папка из плотного желтого картона — досье на Тычка — Сазерленда. Вздохнув, Логан налил себе кружку кофе и приступил к чтению.

Тычок был именно таким, как и предполагал Колин Миллер. Годы, когда формировалась его личность — большую их часть, — он провел в исправительном доме за то, что ударил ножом воспитателя, ну а когда он оттуда вышел, у него началась новая серьезная жизнь, полная жестокости и преступлений. Как раз в это время он начал работать на великого филантропа, Малкольма Макленнана, известного также как Малк-Нож. Малк пригрел мальчишку и вылепил из него свое подобие: неуловимого жестокого убийцу. По информации из областного управления полиции, его восемь раз арестовывали по подозрению в убийствах, и все время не хватало улик, чтобы его можно было посадить. Пропавших людей больше никто не видел. Правда, иногда находили их трупы, обезображенные и изувеченные. Все знали, что это его рук дело, но доказать это было невозможно. Особенно когда свидетелей внезапно поражала амнезия — или бейсбольная бита.

— Эгей, Лазарь! — Подняв глаза, Логан увидел детектива-инспектора Стил, склонившуюся над столом и скалившую желтые зубы. — Есть хорошие новости, в дерьмовом смысле этого слова. Кажется, ребята из центра решили протянуть руку помощи старушке полиции Грэмпиана. Разве это не чудесно, мать их! — Не получив ответа, она шлепнула пару листков формата А4 на отчет, который читал Логан. — Они прислали нам предварительный психологический портрет убийцы! Вау! Инщ сказал, что ты уже работал с очкастым мерзавцем, который это написал, и значит — что? — Стил просияла и хлопнула его по плечу. — Это значит, что у тебя есть опыт. Я хочу знать, что все это дерьмо значит и, что еще более важно, стоит ли оно хотя бы той бумаги, на которой напечатано. И не копайся: пока мы болтаем, Мистер Клинический Психолог уже движется к нам. Он будет здесь в одиннадцать, и до его приезда мне нужно что-то вроде резюме.

Логан постарался не выругаться. Ткнул пальцем в пластиковый пакет с видеокассетами и спросил, что с ними делать.

— А вот это мне совершенно безразлично, — сказала Стил. — Можешь забрать домой и записывать на них что-нибудь. Неужели ты думаешь, что мы будем просматривать это дерьмо? — На полпути к двери она остановилась: — Да, и не забудь, пожалуйста, о чем мы вчера с тобой говорили.

Несомненно, это была скрытая угроза: скажешь кому-нибудь — тебе конец.

Доктор Бушел был точно таким, каким его запомнил Логан: высокомерным, самовлюбленным, лысеющим и безупречно одетым. Он стоял посреди комнаты для совещаний перед группой избранных, перед лучшими людьми полиции Грэмпиана, и рассказывал о психологическом портрете преступника. В его маленьких круглых очках отражался свет подвесных ламп. Здесь не было ничего, что Логан не рассказал бы инспектору Стил после того, как прочел отчет, но для помощника старшего констебля, для заместителя старшего констебля, для шефа криминального отдела это было в диковинку. Убийца предположительно белый мужчина, ему около тридцати лет, у него проблемы сексуального характера, он пользовался проститутками раньше, но нашел этот опыт унизительным для себя. Избиение — это признак его ненависти к женщинам, а сила ярости указывает на глубоко скрытый конфликт с матерью. Скорее всего, у него низкооплачиваемая работа, но, по-видимому, он умеет достаточно четко выражать свои мысли, поскольку сумел завлечь Мишель Вуд в свою машину. Он социально адекватен. Забирает одежду жертв не как трофей, а, скорее всего, желая их унизить. И еще, возможно, из-за какой-нибудь мастурбационной фантазии. Он снова нанесет удар.

Как только доктор закончил презентацию, детектив-инспектор Стил начала задавать вопросы, которые Логан сформулировал для нее раньше, а сейчас она выдавала их как будто бы спонтанно, не сходя с места. Устроила, понимаешь, шоу для начальства, а Логан сидел и пыхтел от злости и отвращения.

Доктор Бушел хмыкал, мямлил, размышлял и теоретизировал, но Логан понимал, что это полное дерьмо. Выдуманный образ, ни одно из утверждений доктора не подкреплено бесспорными доказательствами, и, что самое главное, Бушел не видел ни одного места преступления. Логан совершенно не представлял, как что-либо из сказанного поможет поймать настоящего убийцу.

Помощник старшего констебля поблагодарил доктора за то, что он уделил им столько времени, и пригласил на ланч с шефом полиции. Когда все ушли, детектив-инспектор Стил развалилась на кресле и громко фыркнула:

— Тебе когда-нибудь в жизни доводилось слышать такое дерьмо? «Он снова нанесет удар!» Конечно, черт возьми, нанесет, он уже сделал это два раза, и его не поймали; ему что теперь, завязать и заняться вышиванием? — Она покачала головой и поскребла под мышкой. — Готова на что угодно поспорить, этому Бушелу платят раза в два больше, чем нам. Мерзавец очкастый.

Логан нахмурился:

— Зачем вы тогда устроили представление?

— A-а… Это политика, сержант. Когда начальство дает тебе кусок дерьма, надо его взять, потереть и сказать: «Ах, какая милая штучка!» И они сразу будут поражены твоим интеллектом, проницательностью и способностями. А если ты этого не делаешь, получаешь новую пригоршню говна. Ладно, есть более серьезные вещи, которыми мы должны заняться. Нам нужно поймать убийцу.

Сразу после ланча Логан получил информацию о результатах поиска Вонючки Агнес. К сожалению, результаты оказались не совсем те, на которые он надеялся. Одна из констеблей зашла проведать свою мать в отделении интенсивной терапии и заметила в углу на кровати Агнес Вокер, с пластиковыми трубками, торчавшими изо всех дырок. Она ввела себе в вену героин и нажралась дешевой водки из супермаркета — великолепный рецепт для передоза. Какая-то безработная секретарша нашла ее, валявшуюся без сознания, в женском туалете торгового центра в Тринити. В машине «скорой помощи» у нее остановилось сердце, и с тех пор Агнес в коме. Детектив-инспектор Стил послала женщину-констебля сидеть рядом с ее кроватью, на случай, если она вдруг чудесным образом выздоровеет и решит дать описание того, кто ее избил.

Вместо того чтобы завершить битву и отступить на заранее подготовленные позиции, Логан застрял, просматривая списки лиц, совершивших сексуальные преступления, в отчаянной попытке отыскать хоть кого-нибудь, кто походил бы на весьма приблизительный портрет убийцы, составленный доктором Бушелом. В комнате для совещаний было слишком шумно, поэтому Логан сгреб в охапку папки с бумагами и отправился на поиски местечка потише. Все офисы были заняты, свободной оказалась только комната для допросов номер четыре. Ее он и занял, нажал кнопку, переключив табло, висевшее над дверью: на красном фоне загорелась надпись «ИДЕТ ДОПРОС», — и, наконец, разложил на обшарпанном столе папки с бумагами и ксерокопии фотографий. Пытался найти убийцу среди насильников, педофилов и эксгибиционистов. Даже при открытом окне в комнате было слишком жарко. Логан ослабил галстук, зевнул, поставил локти на стол и подпер голову кулаками. Постепенно слова начали наползать друг на друга. Он мигнул. Насильник. Мигнул… Насильник. Голова наклонилась… Педофил. Зевнул… Мигнул, мигнул… темнота.

— Мммфф… — Логан вздрогнул и выпрямился, округлив глаза, вытащил из кармана мобильный телефон, другой рукой вытер слюни. Моргнул, еще раз моргнул. Часы на стене допросной показывали семь минут шестого: целых три часа проспал. — Алло? — отозвался он, пытаясь говорить так, будто сна у него ни в одном глазу не было. — Детектив-инспектор Инщ?

У миссис Кеннеди была не гостиная, а зона бедствия: столы и стулья перевернуты, картины порезаны, фотографии в рамках разбиты, а фарфоровые пудели превратились в россыпь блестящих на ковре осколков. Миссис Кеннеди сидела в порванном кресле, прижимая к груди жирного рыжего кота так, словно он был ее единственной защитой. Кот, прижав уши, с мрачным недоверием наблюдал за стоявшими в центре комнаты детективами желтыми, сощуренными в щелочки глазами.

— Честно, — сказала, дрожа, старая леди. — Я не хочу поднимать шум, все в порядке. Правда…

Ее не было дома, но соседи снизу услышали сильный шум наверху и позвонили по 999. Они не знали, что и думать: а вдруг старая бедная миссис Кеннеди лежит наверху в луже крови, забитая до смерти? Конечно, намерения у них были самые добрые, но толку не было никакого. Они ничего не видели, не выглядывали в дверной глазок, чтобы посмотреть, как плохие ребята спускаются вниз по лестнице. Они не глянули в окно, чтобы посмотреть, ждала ли этих людей машина, или они сели в автобус или такси, или взобрались на проходившего мимо слона. Они очень боялись, что кто-то может заметить, что за ним наблюдают. Просто геморрой какой-то, но Логан мог понять их опасения. Им было лет по семьдесят с лишком, и стоило ли рисковать, чтобы какие-то жестокие отморозки вернулись и зашли к ним? Вместо этого они, согнувшись в три погибели от страха, позвонили в полицию. Это было даже больше, чем сделали бы многие другие.

Кем бы ни были эти вандалы, они неплохо поработали, чтобы разорить страховую компанию миссис Кеннеди. Гостиная, кухня и обе спальни были самым добросовестным образом разнесены в щепки. Правда, в гостиной обнаружилось нечто странное, не совсем уместное посреди всей этой разрухи. На стене, прямо напротив двери, флуоресцентной оранжевой краской, с потеками, было выведено слово «ОСТАНОВИСЬ».

— У вас есть хоть какое-нибудь представление о том, чего они от вас хотят? Что вы должны прекратить делать? — спросил Логан, показывая на яркие буквы.

Миссис Кеннеди покачала головой и еще сильнее прижала к себе кота, отчего тот начал судорожно извиваться.

— Я… я помогаю организовывать клуб для местной молодежи. В школе. Мы проводим футбольные матчи и благотворительные распродажи подержанных вещей…

— Хммм… — сказал Инщ, — если только вы не оказались в центре боевых действий за раздел территории между бойскаутами и герлгайдами, я полагаю, мы сможем с этим разобраться. Еще что-нибудь?

— Еще я даю частные уроки некоторым детям. Поскольку я вышла на пенсию, я думаю, только это дает мне силы жить дальше.

— Вот как? — Инщ поворошил носком ботинка останки громадной фарфоровой собаки. — Фортепьяно? Французский?

— Химия. Я тридцать шесть лет преподавала химию. — Пожилая женщина улыбнулась, глаза затуманились от воспоминаний. — В свое время я выучила тысячи и тысячи детей… — Она вздохнула. — И теперь у меня осталось только это…

Потекли слезы, детектив-инспектор Инщ выразил сожаление по поводу случившегося, Логан тоже решил сделать что-нибудь достойное и отправился на кухню приготовить чашку чая. Чайник был здорово помят, но воду вскипятить в нем было еще можно, поэтому он поставил его на плиту и занялся поисками чайных пакетиков. Высыпавшиеся из перевернутой банки, они были разбросаны по всему полу, вперемешку со скорлупой от разбитых яиц, картофельными очистками и всяким другим мусором. Он нашел один, выглядевший довольно чистым — все равно ведь заливать кипятком, — и положил его в чайную чашку с неотбитой ручкой. Пока чай заваривался, поискал сахар и молоко, но вместо этого нашел в холодильнике громадный прозрачный пластиковый пакет, набитый чем-то вроде свежей травы, но только слегка порубленной.

Послышался хруст — кто-то наступил на разбросанный по полу мусор, — Логан резко обернулся и увидел миссис Кеннеди, стоявшую без кота в руках. Сжимая и разжимая кулаки, она ошеломленно смотрела на то, как он вставал, держа в руках пакет с «травой». Логан открыл замок-молнию и осторожно понюхал содержимое.

— Я… я могу все объяснить… — сказала она хрипло, бросив взгляд на гостиную, в которой полицейские записывали подробности нанесенного ущерба. — Это от моего артрита… — Миссис Кеннеди протянула к нему дрожащие руки. — И ишиаса.

— Где вы это взяли?

— Я… это один из моих бывших учеников. Сказал, что это помогло его отцу. Приносит мне иногда.

— Здесь много, — сказал Логан, встряхнув пакет. — Вы одна этим пользуетесь?

— Пожалуйста, поверьте мне. — Снова закапали слезы. — От этого боль уходит… я не собиралась нарушать закон!

Логан стоял и смотрел, как по ее щекам катятся крупные слезы, из носа потекла тонкая струйка соплей. Она достала из кармана носовой платок и уставилась на свои руки: распухшие суставы, искривленные пальцы, как у его бабушки в последние пятнадцать лет ее жизни.

— О’кей, — сказал он наконец, бросая пакет в холодильник и закрывая дверцу. — Если вы никому не скажете, я тоже никому не скажу. — И вышел из кухни.

«ОСТАНОВИСЬ» — забавно, написать такое на стене у старой леди! Очень загадочно. Наверное, понятно только тому обдолбанному полудурку, который это написал. И все же…

Когда Логан вышел на улицу, небо было серым, как голубиное крыло. А белый и оранжевый цвета, как и в прошлый раз, привлекли внимание той же публики, что и в прошлый раз: трое ребятишек с благоговейным страхом смотрели на полицейских. Наверное, для них это что-то вроде ожившего телевизора, да еще рядом с домом. Кто знает, какие интересные вещи можно в нем увидеть…

Логан перешел через дорогу и поднялся вверх по ступенькам к стайке ребятишек, присел на корточки, чтобы не испугать. Два маленьких мальчика лет четырех или пяти, носы сопливые, широкие голубые глаза, прически под горшок, и маленькая девочка в прогулочной коляске. Наверное, года два с небольшим: кудрявые светлые волосы заплетены в косички, в одной руке сжимает плюшевого медведя, большой палец другой руки засунут в рот. Смотрит на Логана, как будто роста в нем метров десять.

— Привет, — сказал он самым своим негрозным голосом, — меня зовут Логан. Я полицейский. — Достал удостоверение и дал одному, с прической-горшком. Тот повертел его в грязных пальцах. — Вы тут давно стоите?

Маленькая девочка вытащила изо рта большой палец, за ним потянулась нитка слюны и упала на нос плюшевому медведю.

— Дядя.

— Ты видела дядю?

Она ткнула в него слюнявым пальцем:

— Дядя. — Протянула медведя. Шерсть на его ухе была обжевана до основания. И снова: — Дядя!

Улыбка на лице Логана исчезла. Кажется, это была не самая лучшая идея.

Детектив-инспектор Инщ сидел за рулем своего грязного «ренджровера» и, мрачно уставившись в ветровое стекло, наблюдал, как крохотные капли превращаются в проливной дождь.

— Вот тебе, твою мать, и барбекю сегодня вечером, — сказал он Логану, плюхнувшемуся на пассажирское сиденье. — Как дела в фан-клубе полиции Грэмпиана?

Логан вздохнул и попытался стереть с удостоверения липкие отпечатки пальцев.

— Вчера вечером собачка Тома сходила по-большому в папины тапочки, и ее закрыли в туалете. За исключением этого, ничего серьезного.

Оглянулся на дом и в окне кухни заметил испуганное лицо миссис Кеннеди. Наверное, очень боялась, что он выдаст инспектору ее маленькую грязную тайну. И трое ребятишек смотрели на него тоже очень внимательно.

— Вам не кажется странным, что здесь всегда болтаются одни и те же дети?

На этот раз на него удивленно уставился Инщ:

— А тебе не приходило в голову, что они просто здесь живут?

— О’кей, понял. — Логан накинул ремень безопасности. — И что, вы притащили меня сюда, только чтобы взглянуть на все это? — спросил он, когда инспектор вывернул на Юнион-гроув. — Сами-то вы что здесь делаете? Что, патрульные не могут выехать на простое ограбление?

Инщ пожал плечами и попросил Логана заглянуть в бардачок и достать старый пакетик лимонной карамели. Леденцы склеились от слишком долгого лежания в машине. Инспектор Инщ одной рукой прижал пакетик к рулю, а другой стал копаться в его липких внутренностях. Вытащил четыре слипшихся леденца, сунул в рот, тщательно облизал пальцы и протянул пакет Логану, который вежливо отказался.

— Я подумал, — сказал Инщ с набитым ртом, пытаясь встроиться в поток машин, — что здесь может быть какая-то связь — ну, ты понимаешь — с ее внуком, который погиб на пожаре. Да и с Карлом Пирсоном нам нужно разобраться. Кто-то замучил его до смерти, а мы только и смогли, что отвезти его в морг и еще немного порезать. — Он вздохнул, и Логан понял, что левая рука полиции Грэмпиана не знает, что делает правая.

— Детектив-инспектор Стил вам уже рассказала о Брендане — Тычке — Сазерленде?

Инщ ответил, что нет, и по дороге в участок Логан рассказал ему эту историю, включая обещание Колина Миллера найти адрес эдинбургского бандита.

— Ты что, надеешься на этого засранца из Глазго? Хотя ладно, можешь мне не рассказывать. И знать не хочу. Скажешь, когда получишь адрес. Не дам я этой старой глупой корове… — Инщ бросил быстрый взгляд на Логана, хмыкнул. — В смысле, сейчас на тарелке у Стил слишком много всего. Я бы не хотел, чтобы она отвлекалась, занимаясь чем-то, что не относится напрямую к ее расследованию.

Логан ухмыльнулся.

Ночную операцию чуть не отменили. Дождь постепенно набрал темп, струи отскакивали от тротуаров, потоки воды переполняли ливневые колодцы. Где-то над головой вспыхивал слабый свет, потом наступала пауза — один, два, три, четыре, — ив черном небе раздавался раскат грома.

— Где-то милях в четырех от нас, — сказала инспектор Стил, удобно устроившись в пассажирском кресле с одним из иллюстрированных журналов советника Маршалла.

Логан покачал головой:

— Нет, меньше мили. Звук идет со скоростью семьсот пятьдесят миль в час, значит… — Он погрузился в молчание.

Стил с интересом смотрела на него.

— В четырех милях от нас, — повторила она и продолжала рассматривать грязные фотографии при слабом свете из бардачка.

Изредка издавая восклицания, типа: «Господи, это же неестественно!» и «Ух ты!» — и один или два раза: «Хм-м…», Логан, скрючившись на водительском кресле, пристально всматривался в ветровое стекло. На другом конце Шор-лейн констебль Мензис жаловалась и ругала всех на свете, переминаясь с одной ноги, обутой в туфлю на шпильке, на другую, чтобы согреться. В целях здоровья и безопасности на ней, поверх наряда шлюхи, было надето длинное пальто. В руке она сжимала зонтик.

В рации захрипел ее голос. Нет, это просто смешно! Какой ублюдок попрется сюда в такую мерзкую погоду! Констебль Дэвидсон немедленно захрипела в ответ, соглашаясь: уже почти полночь, а у них ни куска во рту не было. И вообще, это бесполезная трата времени. Логан был вынужден согласиться, что слова их не лишены смысла. Но инспектор не собиралась сдаваться: раз им дали санкцию на пять ночей, то, чтоб ей сдохнуть, раньше она отсюда не уйдет. Началось унылое повторение двух предыдущих ночей: Стил храпела, констебли Мензис и Дэвидсон шатались и стонали, Логан размышлял. Этот была совершенно идиотская идея: двадцать шесть полицейских, мужчин и женщин сидели в темноте и ждали, когда какой-нибудь псих нападет на некрасивую женщину-констебля, — и это совершенно ничего не докажет. С тем же успехом он сам мог бы раздеться до трусов и бегать под дождем по докам — пользы от этого было бы не меньше.

Храп инспекторши напоминал равномерное жужжание стиральной машины, журнал члена городского совета Маршалла лежал у нее на коленях, освещенный светом лампочки из открытого бардачка, выставляя напоказ нечто, что Логану не очень хотелось видеть. Он наклонился над инспектором и захлопнул крышку бардачка.

— Умм, скрррррррч, эмфф? — Стил приоткрыла один глаз и уставилась на Логана, склонившегося над ней в интересной позе. — Грязный засранец. Я тебе не… — Она окончательно проснулась, открыла оба глаза, зевнула и тихо рыгнула. — Который час?

— Половина первого, — сказал Логан, опуская окно, чтобы впустить немного свежего воздуха.

Вместе с воздухом в салон машины ворвался равномерный шум проливного дождя.

Стил еще раз зевнула, потянулась, застонала на пассажирском кресле, и Логан наконец отважился:

— Почему вы не хотите отдать под суд советника Маршалла?

— Х-м-м… — Стил сорвала прозрачную обертку с пачки сигарет, бросила ее через плечо на заваленное мусором заднее сиденье. — Потому что на говно можно поймать больше мух, чем на уксус. Вот смотри… — Она поднесла огонек зажигалки к концу своей сигареты. — Ты видишь только, виновен или не виновен, да? Черное или белое. Но иногда бывает, что не всё так очевидно…

— Он платил за то, чтобы заниматься сексом с четырнадцатилетней девочкой!

— Но он ведь не знал, что ей четырнадцать, правда?

Логан не мог поверить своим ушам:

— Это что, так важно?

— Смотри, вот ты опять — черное или белое. Очень важно иметь людей, которые чем-то тебе обязаны, Логан, особенно тех, которые… — Она замолчала, вглядываясь в темноту.

По Маришаль-стрит шла фигура, одетая в неприметный плащ ниже колен, наглухо застегнутый до самой шеи. Абсолютно лысая голова, в руке черный, сливавшийся с темнотой зонт, с которого стекала вода. Детектив-инспектор Инщ.

— Хей-хей, — сказала Стил. — А вот и дядюшка Фестер.

Детектив-инспектор Инщ медленно пересек дорогу и подошел к машине с той стороны, где сидел Логан. У того все внутри застыло, когда он взглянул на лицо инспектора. Да и голос у Инща был какой-то кладбищенский.

— Констебль Мейтлэнд, — сказал он, и внезапно Логан услышал каждую дождевую каплю. — Умер.

 

Глава 22

Языки пламени рвались к небу, пожирая дерево, пластик, бумагу и человеческую плоть. Огонь трещал и выстреливал искрами в дождливую ночь — даже сильный ливень не справлялся с его голодной яростью. Для того-то он и залил столько бензина в щель почтового ящика. Его собственный самодельный крематорий.

Место было идеальное: короткая извилистая дорога в низине реки, в южной части города. С одной стороны — высокие каменные стены, с другой — в беспорядке разбросанные дома. Достаточно укромное, чтобы заглушить шум, если вдруг он поднимется слишком быстро, и со множеством удобных укрытий для него самого, чтобы, спрятавшись, наблюдать за пожаром. Даже если кто-то и поднимет тревогу, все равно пожарные машины будут заняты в другом месте.

Он понимал, что не должен быть здесь. Слишком быстро после того пожара. Знал, что попадет из-за этого в беду, но ничего не мог с собой поделать. Когда окна на верхнем этаже лопнули, посыпавшись вниз стеклянным дождем, он стоял в тени на другой стороне дороги и, гримасничая, усиленно трудился над своим эрегированным членом.

Господи, это было великолепно.

Крики продолжались целых десять минут. Четыре бензиновые бомбы — прямо в окно спальни. Кто-то из живущих в доме осмелился бросить вызов огню, бушующему в прихожей, и неистово забарабанил кулаками во входную дверь изнутри, не зная, что она намертво зашита шурупами, так же, как и дверь с другой стороны дома. Он закусил нижнюю губу, представляя, как от жары трескается и вздувается пузырями их кожа. Бушующее пламя внизу, бушующее пламя наверху. Бежать некуда. Можно только умереть. Он захрипел, содрогнулся… сжал крепче и попытался сдержаться, но было поздно. Запрокинув голову, застонал в экстазе, и в это время крыша наконец рухнула, выбросив вверх фонтан белых и оранжевых искр, спиралью взметнувшихся в ночное небо. Потом приехала пожарная команда, заполнив все своими лестницами и брандспойтами, но для семьи из четырех человек, обугливавшейся под пылающими обломками, было уже слишком поздно.

Не надо ему было поджигать этот дом — теперь он точно попадет в беду.

Но сейчас ему было все равно.

Семь сорок пять, пятница, утро, усталость, затуманенный взгляд и похмелье. Ночь была тяжелой; детектив-инспектор Стил отпустила Логана домой пораньше, и он крепко подружился с бутылкой односолодового виски двенадцатилетней выдержки. Естественно, напился, стал слезливым и депрессивным. Вот только что лежал себе констебль Мейтлэнд в хроническом вегетативном состоянии, и вдруг нет его. Детектив-инспектор Инщ сказал, чтобы Логан не беспокоился, что это, конечно, ужасно, но такие вещи случаются. И что в этом нет его вины. И что все пройдет. А когда инспектор ушел под дождем вверх по дороге, детектив-инспектор Стил сказала, что Инщ нес полную фигню. Что теперь-то вот и появилась у этих скользких ублюдков возможность подкрасться внезапно и всадить ему нож в спину.

Когда он пришел утром на работу, первое, что его ожидало, — вызов от инспектора Напье.

И теперь он сидел напротив кабинета службы собственной безопасности, с тошнотой и бунтующим желудком, и ждал, когда инспектор Напье вызовет его в Кабинет Страшного Суда. Наконец дверь отворилась, инспектор высунул наружу свою острую мордочку и, кивнув головой, пригласил Логана войти. На этот раз в кабинете было людно. Вдобавок к Логану, Напье и молчаливому безымянному инспектору в углу, на одном из неудобных стульев для посетителей сидел Большой Гари. Стул предательски прогибался под его громадной тушей. Когда Логан вошел, он посмотрел на него и кивнул. Ну, вот и все. На этот раз он по-настоящему влип.

— Сержант Макрей, — сказал Напье, усаживаясь за свой идеально-чистый рабочий стол. — Как вы можете заметить, я попросил представителя вашего профсоюза присутствовать на этой встрече. — С холодной улыбой он кивнул в сторону Большого Гари. — Перед тем как начать, я бы хотел сказать, что все мы поражены новостью о безвременной кончине констебля Мейтлэнда. Он был хорошим офицером и навсегда останется в памяти его друзей и коллег. Мыслями и молитвами мы вместе с его женой и… — Напье заглянул в лежавший на столе листок, — дочерью.

И снова все по новой. Опять подробно по всей проваленной операции, при этом Напье мрачно кивал, а Большой Гари что-то записывал.

— Конечно, — сказал Напье, когда Логан закончил, — вы должны понимать, что вам очень повезло, потому что появилось вот это. — Он протянул экземпляр утреннего выпуска «Пресс энд джорнал». Через всю первую полосу шел заголовок: «СМЕРТОНОСНОЕ ПЛАМЯ УНЕСЛО ЧЕТЫРЕ ЖИЗНИ!», под ним фотография догорающего рухнувшего дома, вокруг, в потемках, несколько пожарных машин. — Эта история с поджогом вызвала громадный общественный интерес. К тому же вести о безвременной кончине констебля Мейтлэнда дойдут до журналистов не раньше, чем выйдет вечерний выпуск. Естественно, мы ожидаем, что «выдающиеся граждане нашего города», вроде члена городского совета Маршалла… — в устах Напье это имя прозвучало как название болезни, — поделятся своей озабоченностью по поводу этой проблемы.

Логан чуть не застонал. Для надутого скользкого извращенца это будет знаменательный день.

— Конечно же, внутреннее расследование примет во внимание тот факт, что офицер полиции погиб во время операции, которую вы организовали и возглавили, — сказал Напье, наверное, наслаждавшийся каждым мгновением этого действа. — Если следствием будет установлено, что вы проявили халатность, можете ожидать понижения в звании и возможного увольнения со службы. Не исключено также и выдвижение против вас обвинения в совершении уголовного преступления.

Большой Гари наклонился вперед и нахмурился:

— Я думаю, что несколько преждевременно говорить об уголовном преследовании, не так ли? Сержанта Макрея еще ни в чем не признали виновным.

Молчаливый инспектор в углу судорожно дернулся.

Напье умиротворяюще вытянул вперед руки:

— Конечно, конечно. Я приношу свои извинения. Вы правы: невиновен, пока не доказана вина, и тому подобное. — Он встал и открыл дверь. — О дате проведения расследования вам будет сообщено сегодня вечером. Не стесняйтесь заглянуть к нам, если вдруг у вас возникнет желание обсудить какие-нибудь вопросы.

Комната для допросов номер шесть была свободна, Большой Гари затащил Логана внутрь и произнес короткую зажигательную речь. В жопу Напье. Логан ничего плохого не сделал, так ведь? Не сделал. Значит, не о чем беспокоиться: внутреннее расследование ничего не выявит, для всех этот случай станет просто большим эмоциональным переживанием и уроком, и все продолжат жить по-старому. Все, подумал Логан, кроме констебля Мейтлэнда.

Когда Большой Гари ушел, Логан тяжело опустился на стул и хмуро уставился в потолок. Черт бы побрал Напье с его охотой на ведьм, как будто мало он сам себя винил за смерть Мейтлэнда! Как только появляется возможность недооценить, пригрозить или унизить, пожалуйста, Напье тут как тут, уже готов ножик в спину всадить и повернуть. И чего это он приказал Логану следить за тем, чтобы Стил не обидели в прессе? Чертова Стил со своим чертовым сарказмом и этим своим «не бывает всё только черным и белым», как будто он какой-то сопливый школьник! Защищать ее от прессы? Да Логан сам на медленном огне поджарит этого самодовольного, лицемерного, пристающего к детям извращенца Маршалла, а не детектив-инспектор Стил. Как же, она-то будет кормить его со своей ладони в никотиновых пятнах… Но в эту игру можно играть вдвоем. Логан достал мобильный телефон, набрал дежурную часть и попросил номер телефона члена городского совета Эндрю Маршалла. Три минуты потратил на то, чтобы пробиться через его личного секретаря, и наконец знакомый голос масляно-властно зазвучал из телефонной трубки:

— Это что, очень важно? У меня через пять минут начинается заседание.

Логан улыбнулся:

— Просто один короткий вопрос, советник, имя «Кайли» вам о чем-нибудь говорит? — Молчание на другом конце линии. — Нет? Молодая литовская проститутка заявляет, что в прошлом месяце имела с вами и с вашим другом сексуальную близость. Одновременно.

Слегка заикаясь:

— Сексуальную близость?

— Ну, на самом деле она сказала «групповушка». Надеюсь, вы были сзади?

— Я… Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Она арестована и опознала вас по фотографии. Вы знали, что ей всего четырнадцать лет?

— О господи… — Последовала длинная пауза. — Чего вы хотите? Денег? Конечно, чего же еще — вы ведь всегда хотите одного и того же! Почему бы вам всем не оставить меня в покое?

Логан улыбнулся. Он всегда подозревал, что детектив-инспектор Стил брала взятки.

— Значит, кто-то уже шантажировал вас тем, что у вас был анальный секс с четырнадцатилетней девочкой?

— О господи, это просто кошмар… Да я вообще не знал, пока он мне после об этом не сказал! Клянусь! Да если бы я знал, я бы к ней пальцем не притронулся! — Маршалл начинал паниковать.

Улыбка на лице Логана застыла.

— Пока он не сказал? Кто он?

— Это… Я… Я не знаю его имени. Я получил письмо и свою фотографию… нас троих… вместе. Я не знал, что ей четырнадцать лет! — Он кричал все громче и громче, и Логан уже начал беспокоиться, был ли Маршалл достаточно сообразителен, чтобы закрыть дверь в свой кабинет, а то как бы весь городской совет не узнал о его маленьком «неблагоразумном поступке» еще до ланча.

— Мне нужно имя вашего друга, советник, того, который был на другом конце вашей акробатической пантомимы.

Пауза, потом подавленный вздох:

— О… вы и его собираетесь шантажировать, не так ли?

— Мне нужно знать его имя.

Это был Джон Николас, член городского совета, старший архитектор-планировщик по развитию зеленой зоны города. Весьма довольный собой, Логан отключил телефон. Несовершеннолетняя литовская проститутка из Эдинбурга занималась сексом с парнем, который решал, что можно, а что нельзя строить за пределами города. Фотографии сняты, соответствующие угрозы разосланы адресатам, и — совершенно неожиданно — девелоперская компания Малка-Ножа получает разрешение на новое строительство в зеленой зоне города. Если это и было совпадением, то уж очень оно было подозрительным. А поскольку Брендан — Тычок — Сазерленд ходил у Малки в посредниках, он, возможно, и обеспечил то везение, которое внезапно выпало на долю «Макленнан Хоумз». Будет о чем с ним поговорить, если Колин Миллер сможет раскопать его адрес.

Для того чтобы информация о смерти констебля Мейтлэнда стала достоянием общественности, много времени не потребовалось: первый звонок от средств массовой информации поступил ровно в девять часов, положив конец хорошему настроению Логана. Пресс-служба распространила заявление, очень похожее на то, что сказал Напье: констебль Мейтлэнд был прекрасным офицером, его коллеги скорбят, бла-бла-бла… К тому моменту, когда констебль Стив просунул голову в дверь координационного центра, наверное, все информационные компании страны уже обрывали их телефон.

— Еще один пожар был, — сказал констебль, протягивая экземпляр «Пресс энд джорнал».

— Я знаю, Напье утром показывал.

Стив удивленно вскинул бровь:

— С Дракулой виделись? А как же… — И, вспомнив, осекся. Смерть Мейтлэнда черной тучей висела над участком. Прийти на работу утром было все равно что смотреть немой фильм. Как только Логан входил в комнату, все разговоры сразу же прекращались. — Ну, так, — сказал констебль, слегка покраснев. — Инспектор Инщ хочет, чтобы вы присоединились к нему на месте преступления. Сказал, что вы должны исполнить свой мерзкий номер.

Докладывать Стил Логан не стал.

* * *

Найти место, где произошел пожар, среди умеренно буколической роскоши Инчгарт-роуд было нетрудно. Дождь куда-то ушел, оставив траву и деревья блестеть свежей зеленью в теплом золотистом свете подернутого дымкой солнца. На этом месте город вел какую-то неуклюжую борьбу с деревней, огороды и фермы смешивались с муниципальным жильем и дорогими частными домами. Песчанистая, цвета сажи, грязь покрыла поверхность дороги тонкой маслянистой пленкой, забив ливневые стоки и образовав на асфальте небольшое озеро. То, что осталось от дома, возвышалось в самом конце короткой гравийной дороги, одна торцовая стена провалилась внутрь, рассыпав по развалинам кирпичи и куски засохшего цемента. Рядом с обожженным розовым кустом стоял грязно-белый «форд-транзит», чуть дальше — грязный передвижной полицейский пост; повсюду сновали люди в белых комбинезонах, брали на анализ образцы и фотографировали. Внутри передвижного пункта было тесно, но Логану и Стиву хватило места, чтобы переодеться в защитные комбинезоны для работы на месте преступления, да еще кто-то умудрился вскипятить чайник, чтобы устроить поздний завтрак из растворимой лапши. Потом они снова вышли в сад.

Входную дверь пожарные выбили, и это было непростым делом: дверная рама была усеяна трехдюймовыми шурупами, точно так же, как в прошлый раз. Им этого было достаточно: очередная работа серийного психа. Дверь с остатками стекла лежала посреди холла, почти полностью похороненная под кучей битой кровельной черепицы и обуглившимися балками.

Внутри верхнего этажа не было, и только по редким сохранившимся балкам можно было установить то место, где погибла целая семья. Устоявшие стены почернели и выгорели. Коридор был забит кусками каменной кладки и остатками искореженной лестницы.

Инщ в белом комбинезоне стоял там, где раньше была гостиная. Он балансировал на вершине кучи мусора, а какой-то человек в грязном брезентовом комбинезоне и пожарной каске тыкал в эту кучу длинной палкой.

Осторожно ступая по осколкам кирпичей и обугленным деревяшкам, Логан подошел к инспектору:

— Вы хотели меня видеть, сэр?

— Правда? — Инщ нахмурился. — Ах да. Семья из четырех человек: отец, мать и две маленькие девочки. Пожарные сказали, что бензин заливали через щель в почтовом ящике, а потом в окна бросили бензиновые бомбы. Знакомо, правда? Тот, кто это устроил, сделал с краденого мобильного телефона четыре ложных вызова в разные концы города. Когда пожарные машины приехали сюда, всё, что они смогли сделать, — это не дать огню перекинуться на соседние строения. — Он покачал головой и начал осторожно спускаться вниз по куче мусора к осколкам окна первого этажа. — У этих несчастных не было ни одного шанса остаться в живых. Я было уже начал склоняться к мысли, что предыдущий пожар — в сквоте — был каким-то образом связан с наркотиками, но это, кажется, что-то… Я лично не вижу в этом никакого смысла. — Он вздохнул и провел рукой по круглой красной физиономии. — У меня это в голове не укладывается. Хочу, чтобы ты посмотрел свежим взглядом.

Логан кивнул.

— Тела нашли?

— Только фрагменты… Кажется, спальня девочек была над кухней. Когда крыша рухнула, за ней обрушилось все остальное. Можно предположить, что отец и мать были вместе с ними. Ничего точно сказать нельзя, пока не расчистят комнату.

Логан осторожно пробирался по развалинам дома, переходя из комнаты в комнату, осматривал разрушения. Не осталось почти ничего, что можно было бы узнать: все либо сгорело, либо расплавилось; более-менее уцелела только выбитая входная дверь, все еще лежавшая на том же месте, где упала; краска на ней пошла пузырями и облупилась, стекла были разбиты или закоптились. Он стоял и смотрел на нее — единственную вещь, которая уцелела на пожаре, унесшем жизни четырех человек. К ней была привинчена бронзовая табличка, как раз над щелью почтового ящика; он присел на корточки, смахнул грязь и мусор, прочитал: «ЭНДРЮ, ВЕНДИ, ДЖОАННА И МОЛЛИ ЛОУСОН». Не хватало только «ПОКОЙТЕСЬ С МИРОМ». Встал и уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг показалось, что он что-то увидел в обожженном огнем стекле. В ушах застучало, он схватился руками за край двери и потянул. Дерево заскрипело, освобождаясь от обломков, на покрытый битым кирпичом пол со стуком посыпались осколки черепицы. Из-под двери, почти скрытое кусками штукатурки, выглянуло обгоревшее человеческое лицо; различить на нем можно было только коричневато-желтые зубы; череп с одной стороны был расплющен куском упавшей кирпичной стены. Похмельный желудок Логана перевернулся.

На его крик пришел, громыхая и неуклюже переваливаясь, детектив-инспектор Инщ, взглянул на то место, куда показывал Логан, нахмурился и начал ругаться.

— Уж это место хожено-перехожено! — Потом заорал на пожарного, требуя объяснить, какого черта никто не нашел этого раньше.

И пока они спорили, кто должен был отвечать за то, чтобы люди здесь не натыкались на трупы, Логан, пошатываясь, перешагнул через порог и снова вышел в реальный мир.

Солнце еще светило, и воздух был заполнен вонью сгоревшего мяса и обугленного дерева. Закрыв глаза, Логан попытался сделать глубокий вдох. Он не будет блевать, нет, он не будет блевать — обуглившиеся женщины и дети, забитые насмерть проститутки, лицо молодой женщины с содранной кожей, разлагающиеся трупы животных, Мейтлэнд… Всё, пошел блевать. Логан сделал несколько нетвердых шагов в сторону садовой стены, потом плюнул на все и рванул к громадному фиолетовому кусту будлеи. Он сорвал с лица маску, и его вывернуло прямо за кустом.

Когда все закончилось и не осталось даже желчи и мышцы живота противно ныли от натуги, он, трясясь мелкой дрожью, встал и вытер рукавом комбинезона нити горькой слюны. Господи, только бы никто не заметил, что он тут в кустах делал… Быстро оглянулся вокруг — все были заняты своими делами, и неплохо справлялись со своей работой, в отличие от него.

Он стоял на затоптанной траве, смотрел на разрушенный дом и старался не вспоминать лица мертвых. Этот пожар в сквоте, где погибли шесть человек, — за ним было очень удобно наблюдать. Стоит человек в темноте и, пока живые люди превращаются в обгорелые трупы, мило сам с собой забавляется. Ему нужно было хорошо видеть происходящее. И желательно находиться близко, чтобы слышать, как шипит и лопается мясо. Логан начал кружить по саду в поисках идеальной позиции, с которой можно было бы наблюдать за тем, как сгорает заживо семья из четырех человек, причем такое место, которое не стало бы ловушкой, если бы пожарные неожиданно приехали раньше. Не нашлось ни одного. Он медленно повернулся. От главной дороги отходила аллея к отелю, въезд на нее был обозначен ржавыми фонарями, укрепленными на двухметровой каменной стене. Единственное место с очень хорошей прямой линией видимости.

Как был, в комбинезоне, хирургических перчатках и бахилах, он прошлепал по луже и зашел на территорию отеля. Конечно, можно было незаметно выглядывать из-за гранитной стойки ворот и дрочить потихоньку, в надежде, что никто сюда не посмотрит, но это, скорее всего, испортило бы романтическую атмосферу… Так: метрах в двух от входа громадный куст рододендрона. Идеально: если кто-нибудь туда посмотрит, будут видны только листья и тень. Логан подошел по мокрой траве к рододендрону и заглянул под оборку из темно-зеленых восковых листьев. Головки цветов уже опадали, и изящные ярко-красные бутоны покрывали траву, как кровавые пятна… В грязи за кустом был четко виден отпечаток ноги.

Управляющий гостиницей был несколько озабочен тем эффектом, который синий шатер, стоявший на месте преступления, оказывал на его гостей. Мало того что дорога с прошлого вечера перекрыта, так еще целая куча людей бродит по территории отеля, как будто они только что из телевизора вылезли, это, знаете ли… Нет, он не совсем представляет, в чем там дело, но уже послал туда молодого человека с громадным термосом чая и термосом кофе, и большим блюдом слоеных булочек с вареньем. К большому удовольствию детектива-инспектора Инща.

Дела пошли лучше. Листья не только скрывали поджигателя, пока он мастурбировал, они еще и помогли сохранить улики, которые он оставил на месте преступления. В дополнение к отпечатку ноги был найден пахнувший спермой одноразовый носовой платок. Сотрудники криминалистического бюро толпились вокруг рододендрона, искали волокна, отпечатки пальцев — всё, что можно.

Инщ со счастливым видом приканчивал третью плюшку, когда напротив выгоревшей скорлупы дома остановилась патрульная машина, и из нее вылез их лысый знакомец — психолог. Держа руки за спиной, он начал неторопливо прохаживаться по палисаднику, внимательно все разглядывая.

— Какое счастье, — сказал Инщ, стряхивая крошки с подбородка. — Хочешь пообщаться с Их Высочеством Господином Профессором или мне одному сходить?

В конце концов, оба побрели по лужам к сгоревшему дому. Они нашли доктора Бушела сидящим на корточках над куском белого пластика, на котором были разложены четыре раскрытых мешка для трупов. В каждом лежали чьи-то останки. Сожженное бедро, почерневшая ключица, тело, которое нашли под входной дверью, кусок горелого мяса, который еще вчера был туловищем ребенка… Пустой желудок Логана сделал предупреждающий толчок. Когда они подошли ближе, доктор улыбнулся, солнечный луч блеснул на его маленьких круглых очках.

— Инспектор, сержант, рад снова вас видеть, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Правда, вам повезло, что я здесь оказался? Старший констебль попросил меня сделать психологический портрет вашего поджигателя. Это займет какое-то время, но суть я могу рассказать прямо сейчас, конечно, если вам это интересно. — Вопрос был чисто риторическим. — Совершенно очевидно, что психическая патология преступника проявляется в ненависти. Подготовка, зашивка двери шурупами, заливание внутрь бензина, особое внимание на то, чтобы никто не смог спастись, — всё направлено против семьи…

Тут Инщ заметил, что первая группа жертв не была семьей. Просто кучка живших вместе сквоттеров. Доктор Бушел снисходительно улыбнулся:

— О да, инспектор, и все-таки они были семейной ячейкой: жили вместе, воспитывали ребенка. Я думаю, преступник испытывает глубокую ненависть к своей семье и поэтому совершает все эти ужасные вещи. — Он скромно поклонился, как будто кто-то только что похвалил его за блестящую догадку. — Взгляните на входную дверь: зашита шурупами намертво. Это сублимированный акт проникновения. Очень возможно, что он страдает какой-нибудь формой эректильной дисфункции — насчет этого я еще не пришел к определенному выводу, — но и сам по себе выбор шурупов [20]Языковая игра с многозначностью английского слова screw: в номинативной форме в значении «винт, шуруп», в глагольной форме — обозначение полового акта.
весьма знаменателен, вам не кажется? Коннотация имеет очень сильный сексуальный заряд. Отсюда и свидетельства мастурбации, которые вы нашли на месте первого преступления. Меня не удивит, если вы и здесь найдете что-нибудь подобное, просто нужно знать, где искать… — Доктор Бушел медленно повернулся на месте, осматривая окрестности. — Я могу сделать вывод, что он…

— Куст рододендрона, — сказал Инщ, ткнув пальцем в сторону территории отеля. — Детектив-сержант Макрей это уже вычислил. Но, в любом случае, спасибо.

Растерявшись, доктор Бушел снял очки и начал их тщательно протирать:

— A-а… да… Неплохо, очень неплохо, просто очень хорошо.

— Ладно, — сказал детектив-инспектор Инщ, сунув руки в карманы, — для одного дня похвал более чем достаточно, мы ведь не хотим, чтобы у детектива-сержанта Макрея от них голова распухла.

Вряд ли это случится сегодня, подумал Логан, наблюдая, как доктор Бушел влезает в патрульную машину и уезжает в штаб-квартиру полиции. Особенно сейчас, когда над ним висит смерть констебля Мейтлэнда. Когда машина уехала, Инщ стянул с головы капюшон комбинезона, обнажив громадную потную лысину:

— Господи, здесь поджариться можно. — Расстегнул до пояса молнию, прислонился к стене и широко ухмыльнулся: — Кажется, ты украл у Мистера Хитрожопого момент его торжества… — Замолчал. — Что? У тебя не лицо, а задница моей тещи.

Логан смотрел, как один из криминалистов кладет какой-то обугленный кусок размером с крупную репу в детский патологоанатомический мешок, на то место, где должна находиться голова. Джоанна или Молли? Он закрыл глаза, не в силах больше на это смотреть.

— Мейтлэнд.

— Ах да, констебль Мейтлэнд…

— Я собирался зайти проведать его, но… — Логан вздохнул. — Знаете, как бывает — всегда находятся какие-то дела. — Потер усталыми руками усталое лицо, латексные перчатки заскрипели по коже. — Даже не верится, что я ни разу не навестил его.

Инщ положил тяжелую руку ему на плечо:

— Какой смысл сейчас ругать себя за это? Что сделано, то сделано. Он умер, а тебе надо думать о своей карьере. Ты хороший коп, Логан. Не позволяй этим ублюдкам загнать тебя в угол и не наделай глупостей из-за чувства вины.

 

Глава 23

Констебль Стив довез его до штаб-квартиры, пытаясь пустой болтовней заполнить неуютное молчание. Логан включил радио, но Стив намека не понял и продолжал трепаться про погоду, про фильм, который недавно посмотрел, и вообще, круто, да, что все женщины понадевали на себя эти откровенные топы? По радио закончилось что-то попсово-банальное, потом что-то сказал диджей Нортсаунд Один, потом еще пара песен, потом пошли новости: Десятки жителей Кингсвеллз ворвались сегодня в зал заседаний муниципалитета, прервав его работу, в знак протеста против принятого решения выдать «Макленнан Хоумз» разрешение на строительство трехсот новых домов…

— Чертов уголовник, да? — сказал констебль Стив. — Расстрелять их там всех нужно, в земельном департаменте. Мой отец попробовал получить разрешение на строительство дома, да? Одного-единственного дома… так они его послали! А тут раз, нарисовалась эта хрень, дома Макленнана, хотим, мол, триста домов построить в зеленой зоне, и все сразу: «Да, сэр, мистер Макленнан, сэр, хотите мы вам шишку отполируем, пока вы ждете?» Тошнит от этого.

Логан не сказал Стиву, что у его папаши было бы значительно больше шансов построить собственный дом, если бы он сфотографировал, как старший архитектор-планировщик по развитию зеленой зоны города сует свой член в четырнадцатилетнюю девчонку.

Потом прошла информация о том, что какое-то ателье в Инверури завоевало большую награду в модном бизнесе — тут констебль Стив ничего добавить не смог, — и потом выстрелила новость дня: смертоносное пламя унесло жизни четырех человек! А от последнего куска, перед самыми новостями о погоде, сердце Логана самым натуральным образом упало в пятки. Сегодня коллеги и друзья почтили память констебля Тревора Мейтленда, офицера полиции, трагически погибшего во время операции по возвращению краденой собственности в начале этого месяца. Голос комментатора сменился голосом плачущей женщины, поведавшей миру о том, каким чудесным мужем и отцом был Тревор. Потом еще кто-то сказал: Тревор был не такой, как другие, не хотел он в детективы идти. Он бы и там справился, нет проблем, но ему нравилось в форме, на улице, ну, типа, людям помогать. А теперь все, конец Треву. И наконец, глас судьбы — по крайней мере, для полиции Грэмпиана, — член городского совета Эндрю Грязный Ублюдок Маршалл: Очень важно сейчас вспомнить о том хорошем, что офицер Мейтлэнд и его коллеги каждый день делают на улицах Абердина. Уверен, что говорю это и от вашего имени: в это тяжелое время мы все думаем о его семье… И все. Никаких обвинений в некомпетентности, никаких антиполицейских тирад. Если бы Логан сидел за рулем, он бы точно куда-нибудь врезался от неожиданности.

— Мать честная, — сказал констебль Стив, ошеломленно уставившись на радио. — Мистер Слизняк сказал именно то, что я услышал? Он что, прямо сейчас упустил шанс повозить нас носом в грязи?..

— Смотри, куда едешь! — заорал Логан, схватившись за приборную панель, а констебль Стив врезал по тормозам и, выкрутив руль, вернулся в свой ряд.

Был час дня с минутами, когда констебль Стив высадил его у здания штаб-квартиры. У него еще оставалось время, чтобы съесть что-нибудь в столовой, перед тем как вечер свалится на него, как тонна кирпичей. Не успел он набрать на табло первые две цифры кода доступа внутрь помещения, как за высокой стеклянной перегородкой стойки дежурного появился сержант Эрик Митчелл и заорал:

— Сержант! Сержант Макрей, вы не можете мне помочь?

Логан оглянулся посмотреть, что случилось, и его сердце екнуло, когда он увидел, кто сидит на одном из мерзких лиловых стульев, стоявших у самой дальней стены: дорогой костюм, элегантный портфель, пара полукруглых очков на кончике носа и выражение превосходства на лице: Сэнди Муар-Факерсон, он же Сэнди-Гадюка, он же Шипящий Сид. Конечно же именно этого Логану сейчас не хватало — самый лучший способ закончить этот дерьмовый месяц. Черт, целый год. Сэнди Муар-Факерсон, мерзкий маленький засранец, защищавший Ангуса Робертсона, Мейстрикского Монстра. Пытавшийся убедить весь мир в том, что именно Робертсон был настоящей жертвой, а не те пятнадцать женщин, которых он изнасиловал и убил. И что именно полицию Грэмпиана в целом и Логана в частности нужно обвинять во всех смертных грехах. Он почти добился успеха.

Муар-Факерсон уже поднялся со своего стула, когда Эрик указал на еще одного посетителя. Под мемориальным знаком в честь сотрудников полиции, погибших в Первую и Вторую мировые войны, лила слезы весьма привлекательная молодая женщина. Она так терзала в руках носовой платок, как будто хотела его задушить. Сэнди-Гадюка успел произнести только: «Я пришел первым», как Логан впихнул женщину в небольшую комнатку рядом со стойкой дежурного и захлопнул дверь перед носом адвоката. Она была очень симпатичная, несмотря на опухшие глаза: длинные волосы, крашеная блондинка, нос слегка вздернут — на кончике висит капля, — пухлые губы скрывают неправильный прикус, а фигура такая, что констебль Ренни немедленно пустил бы слюни.

— Итак, мисс…

— Миссис. Миссис Крукшенк. Мой муж Гэвин не появлялся дома с утра среды! — Она закусила нижнюю губу, и на зеленые, в красных прожилках, глаза набежали слезы. — Я не знаю… Я не знаю, что мне делать!

— Вы сообщили о его исчезновении?

Она кивнула и, зажав в платок покрасневший нос, судорожно всхлипнула:

— Они… Они сказали, что ничего не могут сделать! — Миссис Крукшенк обхватила голову руками и зарыдала.

Она рыдала и рыдала. Логан дал ей пару минут, чтобы взять себя в руки, потом предложил чашку чая и извинился: ему было как-то не по себе из-за того, что с ней так плохо обошлись. Как только Логан вышел из комнаты и зашел к дежурным, Сэнди-Гадюка вскочил на ноги, и на этот раз ему удалось дойти до: «Детектив-сержант Макрей, я настаиваю на том, чтобы…», однако Логан взмахом руки прервал его и спросил Эрика, не мог бы он по-быстрому раскопать заявление о пропавшем мистере Гэвине Крукшенке. И еще чашку чая для миссис Крукшенк. Он отвернулся от стойки и наткнулся на Шипящего Сида, стоявшего прямо напротив него. С высоты своих ста девяноста сантиметров адвокату было нетрудно смотреть на Логана сверху вниз, поверх кривого носа.

— Я здесь по поводу моего клиента, мистера Джеймса Маккиннона. Сержант, я настаиваю на том, чтобы вы позволили мне войти!

Вот козел надменный. Логан взглянул на него снизу вверх, злость росла в нем с каждой секундой. Что он, черт возьми, о себе возомнил, пришел, понимаешь, сюда, понты кидает!

— Настаивайте на чем хотите, я в настоящий момент занимаюсь крайне расстроенной потерпевшей. Вам нужен доступ к вашему клиенту? Попробуйте больницу, часы для посещения с двух тридцати до пяти. — И, задев мистера Муар-Факерсона плечом, Логан направился в комнату.

Твердая рука схватила его за плечо.

— Я настаиваю, чтобы вы…

Логан не оглянулся, боясь, что все может закончиться тем, что он врежет этому ублюдку:

— Сними с меня свою грязную лапу, пока я тебе пальцы не сломал. — Он говорил тихо и очень четко, цедя слова сквозь стиснутые зубы. Словно ждал повода, чтобы вылить все дерьмо, которое в течение последних шести месяцев наполняло каждый его день, на этого вкрадчивого, заносчивого, склизкого адвокатского ублюдка.

Муар-Факерсон вздрогнул, как от ожога, и отдернул руку. Наступило молчание.

Внезапно дверь в дежурное отделение со стуком распахнулась и в комнату, разрядив ситуацию, нетвердой походкой ввалился взлохмаченный мужик. На нем был потрепанный спортивный костюм с эмблемой футбольного клуба «Абердин», какие носили сезона три назад, а борода была похожа скорее на плесень, чем на волосы. Картинно шатаясь, он сделал несколько шагов, грохнул кулаком по деревянной стойке и заорал:

— У меня рецепт сперли!

Бланк заявления о пропавшем человеке был доставлен на подносе, вместе с двумя чашками горячего чая с молоком и запиской от сержанта Эрика Митчелла, в которой Логану предлагалось по-быстрому закончить беседу, убраться из участка к чертовой матери и до конца дня не возвращаться. Скользкий Сэнди подал официальную жалобу.

Стараясь не подавать виду, что торопится, Логан внимательно выслушал всю подноготную дела Гэвина Крукшенка, которую поведала его ужасно взволнованная жена. Как им двоим очень хотелось иметь детей и как они многие месяцы старательно этим вопросом занимались. Как она оставила работу, чтобы меньше нервничать и быть более способной к зачатию. И как все эти дни Гэвин работал допоздна. И о его борьбе с соседкой. Последний раз она видела своего мужа, когда он выходил из двери на улицу в темных очках, чтобы скрыть синяк под глазом — спасибо этой ведьме из соседнего дома, — и он все еще был такой злой… и было это в среду утром. С тех пор от него никаких вестей.

— Я позвонила ему на работу… они сказали, что он ушел с клиентом и вернется поздно. — В глазах у нее было отчаяние. — Он всегда возвращается домой! Всегда!

— А когда вы позвонили в полицию? — спросил Логан, просматривая отчет в поисках даты, когда она сообщила о пропаже мужа: семь тридцать утра, четверг.

Она кивнула, слезы капнули в остывающий чай.

— Иногда он не возвращается до четырех или пяти утра, если идет в казино или в один из этих… — она покраснела, — клубов, и я тогда ложусь спать. Когда в шесть утра он не вернулся, я позвонила ему на мобильный, но можно было только оставить сообщение. Я набрала еще раз, потом еще, и… потом я позвонила в полицию.

Логан кивнул, попытался сосредоточиться на ее рассказе, но у него ничего не вышло. Зачем ему понадобилось угрожать Шипящему Сиду? Как будто расследование по делу о смерти констебля Мейтлэнда само по себе недостаточно болезненно, и не хватало ему еще официальной жалобы… Внезапно Логан понял, что миссис Крукшенк только что закончила какую-то фразу и выжидающе смотрит на него.

— Хммм… — Он сосредоточенно нахмурился, совершенно не представляя, о чем она его спросила. — И каким же образом?

— Послушайте, — сказала она, придвигая стул ближе к столу. — А если она что-нибудь с ним сделала? Она очень опасна.

— Опасна… Понимаю… — Нет, ничего он не понимал, хоть убей. Придется проглотить пилюлю и признаться, что он прослушал.

— Эта женщина из соседнего дома, она была для нас самой настоящей бедой с тех пор, как мы туда въехали! Она его ударила! Поставила ему под глазом синяк! Он сообщил об этом… — Снова полились слезы. — Вы должны его найти!

Логан пообещал сделать все, что в его силах, и проводил ее до выхода. Признаков Сэнди-Гадюки у стойки дежурного он не обнаружил — наверное, жалуется самому старшему констеблю — и, взяв одну из служебных машин криминального отдела, потихоньку смылся. Не особо заботясь, куда поедет, лишь бы убраться подальше от штаб-квартиры, пока не заметили, что его нет. И для большей надежности отключил свой мобильный телефон.

Очень хотелось переключить мозги на что-нибудь другое. Почувствовать себя полезным, хотя бы до того времени, когда нужно будет возвращаться в штаб-квартиру, чтобы ему еще раз надрали уши. И может быть, слегка уволили. Миссис Крукшенк сказала, что ее муж работал в нефтяной сервисной компании, в технопарке в Киркхилл. Компания сдавала в аренду подъемное оборудование для буровых установок и нефтяных платформ. Ладно, пусть это всего лишь работа по заявлению о пропавшем человеке, но, по крайней мере, он чем-то будет занят.

«СкотиаЛифт» располагалась в двухэтажном маловыразительном параллелепипеде с небольшой стоянкой перед входом и площадкой, огороженной забором с воротами, на задах здания. Площадка была забита ярко раскрашенным подъемным оборудованием. Стоянка могла похвастаться «порше», BMW, этакой громадной полноприводной хренью, и «ауди» с откидным верхом — по внешнему виду, машинам было не больше двух месяцев от роду, на каждой висели красивые регистрационные номера, купленные на аукционах. На стоянке был установлен двухметровый указатель с логотипом компании, сияющим всеми цветами радуги. Логан поставил помятый разъездной драндулет криминального отдела рядом с «порше», жестоко нарушив пафосную атмосферу места, и отправился к стойке администратора.

В Абердине поддерживалась древняя благородная традиция — нанимать на работу красивых молодых девушек и усаживать их за стойку администратора. «СкотиаЛифт» не была исключением. Одна из этих красоток широко улыбнулась Логану, когда он вошел.

— Нем могу вам помочь?

Улыбка пропала, когда Логан показал удостоверение и сказал, что хотел бы задать несколько вопросов по поводу исчезновения мистера Гэвина Крукшенка. Девушка взглянула на карточку, потом на Логана, потом снова на карточку, и от волнения в уголках ее глаз появились маленькие морщинки.

— Я знаю, — сказал Логан, — там ужасная фотография. Мне бы хотелось поговорить с коллегами мистера Крукшенка и с кем-нибудь, кто мог видеть его в среду.

— Но он не приходил в среду!

Логан нахмурился:

— Вы уверены?

Женщина кивнула и постучала по столу накрашенным ногтем:

— Я бы его увидела.

Логан повернулся и быстро оглядел прихожую. Места здесь было немного, и входная дверь находилась как раз напротив того места, где сидела женщина. Она была права: если бы он вошел с главного входа, она бы его увидела.

— Здесь есть задний ход?

Она кивнула и указала на открытую дверь слева от стола:

— Нужно пройти вдоль здания, там дверь на задний двор, но ворота там всегда закрыты. Правда, если только не грузят оборудование. Обычно все ставят свои машины напротив здания — я бы увидела его машину.

— В таком случае, — сказал Логан, — как же так получается, что миссис Крукшенк звонила сюда в среду днем и ей сказали, что ее муж ушел с покупателем?

Она слегка покраснела:

— Я не знаю.

Логан подождал с минуту, в надежде, что она вдруг не выдержит и расскажет еще что-нибудь. Но больше секретарь ничего не сказала. Она вдруг проявила повышенный интерес к телефонным аппаратам, как будто ей страшно захотелось, чтобы они все внезапно зазвонили и избавили ее от необходимости отвечать на его вопросы. Ее щеки с каждой минутой становились все краснее и краснее.

— О’кей, — сказал он наконец, прерывая неловкое молчание, — тогда мне хотелось бы поговорить со всеми, кто с ним вместе работал.

Она нашла для него пустой кабинет на первом этаже, кабинет Гэвина: неряшливая комната, на двери календарь с полуголыми красотками, еще один на стене, два компьютера и рабочий стол, который выглядел так, будто его не убирали со времен ледникового периода. Но зато отсюда открывался идеальный вид на парковку. Одного за другим сотрудников фирмы вызывали в кабинет к Логану, начиная с дворника и заканчивая управляющим, они все садились по другую сторону неопрятного стола и рассказывали, каким замечательным парнем был Гэвин Крукшенк и как это на него не похоже — так вот просто взять и исчезнуть. Никто из них не признался, что общался с женой Гэвина по телефону и сказал ей, что ее муж только что вышел на встречу с клиентом. Логан уже собрался уходить, когда у входа остановилась крутая двухместная спортивная тачка. Он посмотрел, как из нее вышел загорелый парень лет двадцати с небольшим, пикнув брелком, поставил машину на сигнализацию, неторопливо пошел к зданию и пропал из виду. Секунд через тридцать тот же самый загорелый парень заглянул в кабинет Логана и широко ему улыбнулся:

— Добрый вечер, сэр, кажется, вы меня искали? — Колючие светлые волосы, полотняный костюм без галстука, очки от Армани, легкий акцент уроженца Восточной Шотландии.

— Как сказать. Это вы в среду разговаривали по телефону с женой Гэвина Крукшенка?

— С прекрасной Эльзой? — Улыбка стала еще шире, мужчина стянул пиджак и повесил на крючок рядом с дверью, — Виновен по всем пунктам обвинения. Когда-нибудь она станет умнее и свалит от этого задрота, ее мужа. — Он подмигнул Логану: — Вы с ней встречались? Сиськи — как арбузы, и сексуальная как черт. Никогда не поверю, что она только домом занимается… Уж очень она на шлюху смахивает… — Он вздохнул, довольный своими фантазиями.

— Так почему в среду вечером вы сказали ей, что Гэвин вышел куда-то с клиентом?

— Хм-м… Конечно, он выходил.

— Забавно. Все остальные сказали, что в тот день его не было на работе.

Пауза. Парень заерзал. Потом снова заулыбался:

— Всё, вы меня поймали. Прямо на месте преступления. В среду утром он не пришел.

— Тогда зачем вы ей солгали?

— Ну, вы понимаете, тут вот какое дело… иногда он приходит позже. Иногда он вообще не приходит в офис. Гэвин приводит к нам столько клиентов, что ему все прощают.

— Тогда как вы узнали, что он с клиентом? Он разговаривал с вами?

— Ну, не то чтобы разговаривал… Он прислал мне сообщение.

— Во сколько это было?

— Не знаю, утром, кажется. Сказал, что его не будет до вечера, а когда вернется, не сказал.

— Поэтому вы предположили, что он с клиентом?

— А-а… — Улыбка снова появилась и пропала, парень уселся поудобнее за грязный стол и включил компьютер. — Нет, на самом деле не предположил. Понимаете, Гэвин… он, как бы это сказать, такой человек, которого обычно называют «проклятый изменщик». Вот, смотрите…

Он порылся в лежавшей на столе пачке бумаг и вытащил глянцевую фотографию Гэвина Крукшенка с голой грудью, в окружении гогочущих блондинок и брюнеток, одетых в плотно облегающие футболки с надписью: «СИСЬКИ». Одна из них положила руку на загорелую грудь Гэвина, почти закрыв черную татуировку. Всего одно слово — «ЭЛЬЗА».

— Это снято, когда он был в Хьюстоне, на конференции по новейшим офшорным технологиям. За четыре дня он троих трахнул. А бедная его жена даже не знала об этом. Она все еще думает, что он Мистер Совершенство. Невероятно, черт возьми, правда? В смысле, если ты можешь прийти домой и трахнуть кого-то вроде Эльзы, на фиг тебе еще кто-то нужен? Вот так вот. Он полный придурок.

— Значит, когда он послал вам сообщение, в котором написал, что вернется поздно, вы подумали…

— Что он свалил и его член сосет какая-то милая молоденькая штучка? Да. Можно подумать, это в первый раз.

— Есть какая-то идея, кто это может быть?

— Ну, вы видели Жанет, администратора? Одно время он ее потрахивал. Кажется, он даже на жену кого-то из ваших ребят заглядывался. Детектив-сержант какой-то, не помню, как звать. Он с этой стриптизершей встречался в «Сикрет Сервис», знаете, небольшой стрип-бар на Виндмил-брей? — Парень завистливо ухмыльнулся. — Рассказывал, что она с морковкой такие грязные штуки вытворяет, каких ему в жизни видеть не доводилось! Слушайте, а может быть, у нее сутенер есть или что-нибудь вроде того, и он с Гэвом взял и разобрался? Или они сбежали вдвоем? Этот придурок частенько об этом говорил… — Ухмылка превратилась в злобную усмешку. — Я бы смог утешить его бедную горячую брошенную женушку! Подставил бы ей плечо для слез и член, чтобы на нем попрыгать. Господи, вот это было бы здорово!

Логан снова вернулся на парковку, под солнышко, стоял и смотрел на здание, из которого мистер Гэвин Крукшенк управлял своими внебрачными половыми связями. Четыре женщины — откуда только у него силы брались! Логану и с одной проблем хватало.

 

Глава 24

Мобильный телефон Логана зазвонил в тот самый момент, как он снова включил его — отвратительная какофония из дребезжания, визга и свистков, от которой его желудок просто сжимался. Это был всего лишь Колин Миллер; репортер умудрился узнать адрес, по которому проживал Брендан — Тычок — Сазерленд. По словам миллеровского источника, выходило, что Тычок и его длинноволосый и длинноусый приятель остановились в каком-то эксклюзивном районе новой застройки, где-то на западной окраине Мэннофилд. Логану показалось, что Миллер чего-то недоговаривает, но тот не поддавался ни на какие просьбы, умасливания или вопросы и не выдал больше ничего. В конце концов Логан поблагодарил его за информацию. Как бы то ни было, выяснил он все довольно быстро. Ну так что, Лаз… у тебя есть что-нибудь для меня? Как говорится, quid pro quo, услуга за услугу, так вроде? Логан задумался. Детектив-инспектор Стил хотела отмазать советника Маршалла от обвинения в совращении четырнадцатилетней девочки? Ведь ей хотелось, чтобы все посмотрели на это другими глазами? Разве не она сама сказала Логану в очень недвусмысленных выражениях, чтобы он не совал нос в это дело? Нет проблем, пусть вместо него это сделает «Пресс энд джорнал». И Логан рассказал Миллеру и о Маршалле, и о старшем архитекторе-планировщике по развитию зеленой зоны города, и о четырнадцатилетней литовской проститутке. Миллер чуть не лопнул от удовольствия. Да это просто фантастика! Прямо со спущенными штанами попался! Пауза. Ты уверен, что это можно использовать? Логан сказал, чтобы он не сомневался и делал все, как надо. Потом отключил трубку. Первый раз за сто тысяч лет он по-настоящему почувствовал какое-то удовлетворение от проделанной работы.

Логан повернул машину в сторону штаб-квартиры — он не был в офисе целых четыре часа с четвертью, но, нравилось ему это или нет, нужно вернуться и что-то делать с Тычком и его скользким приятелем.

Когда Логан ставил машину на стоянке, там как раз украдкой курил сержант Митчелл.

— Какого черта ты вернулся? — заорал он, не вынув сигарету изо рта. — Кажется, я сказал тебе, чтобы ты смылся потихоньку?

— Полагаю, Напье уже меня ищет.

— К твоему удивлению, нет. — Митчелл выпустил дым из носа, и он запутался в его усах. — Наш милый Граф Носферату со старшим констеблем свалили на целый день, скажем вежливо, «повеселиться». — Логан мрачно кивнул. Это означало, что головомойка откладывается до следующего дня. — Заходил парень из отдела по жестокому обращению с животными, говорил что-то про твоего пса в чемодане.

— Да? — Логан уже забыл об этом за всеми делами с пожарами и мертвыми проститутками. — Ну и как, удачно?

— Откуда мне знать, черт возьми?

— Чудесно, спасибо, Эрик.

— Всегда пожалуйста. — Сержант Митчелл глубоко затянулся и попробовал выпустить кольцо, но эта затея провалилась. — Между прочим, тут социальный работник приходила, той твоей маленькой шлюшке на самом деле всего тринадцать. — Он картинным жестом вскинул вверх сигарету. — Этим, твою мать, должен гордиться каждый абердинец… — Вдруг стало видно, что выглядит он на все свои сорок два года. — Да, еще детектив-инспектор Стил хотела тебя видеть. И пока тыне спросил: не знаю. Спроси ее сам.

Координационный центр инспектора Стил медленно и нехотя возвращался в свое прежнее состояние хаоса: время и природная склонность инспектора к беспорядочному расходованию энергии делали свое дело. Вечерняя смена сидела на телефонах и моталась туда-сюда с бумагами; правда, в этот момент особого движения не наблюдалось. Психологический профиль, составленный доктором Бушелом для убийцы проституток — или, как его назвали в прессе, Охотника из Шор-лейн, — в средствах массовой информации не распространили, и он висел на стене, рядом с фотографиями из морга. Инспектора Стил нигде не было.

В центре ее рабочего стола были прилеплены три желтых бумажных квадратика. Первая записка была от Стил, она писала, что лаборатория наконец-то вытащила палец из одного места и разродилась результатами анализа вещества, которое извлекли из задницы Джейми Маккиннона: крэк — искусственный кокаин. Конечно, в этом не было ничего удивительного, но он должен ей позвонить. Записка номер два была от сотрудника отдела по жестокому обращению с животными: он проверил все отчеты по пропавшим черным лабрадорам, но ни один из них не подходил. И записка номер три была от инспектора, имени которого Логан не распознал. В ней говорилось, что он должен позвонить, как только придет. Но только не позже пяти. Ну, тут уже ничего поделать было нельзя. Поэтому Логан отправился искать Стил. Она была в столовой, уплетала сэндвич с ветчиной и сыром.

— Вы хотели меня видеть? — настороженно сказал Логан, садясь напротив.

— Ммммффф… — Она долго жевала с набитым ртом, потом протолкнула остатки сэндвича за щеку и пробормотала что-то о том, что она оставляла ему записку.

— Думаю, у меня есть адрес наших эдинбургских торговцев.

На лице инспектора Стил появилась хищная улыбка.

— Самое время, черт возьми, — сказала она, запивая остатки сэндвича глотком «Айрн-Брю». — Отлично, нужно получить ордер на обыск и задержание. Хочу взять этих ублюдков сегодня вечером, пока они еще чего-нибудь не натворили.

— А как насчет Инща?

Стил нахмурилась:

— А что с ним такое?

— Ну, мы полагаем, что, может быть, эти парни имеют какое-то отношение к Карлу Пирсону. Помните, человек, которого жестоко пытали, а потом перерезали горло.

— И?..

— Вам не кажется, что нам следует сказать ему об этом…

— К черту, это наша добыча. Очередь Инща наступит, когда мы закончим с ними все наши дела по наркотикам. — Стил откинулась на спинку стула и стала ковырять пальцем в зубах. — Это наш шанс подняться, Лаз. Скажем об этом Инщу — и он заберет дело себе. Если на этом можно заработать положительную репутацию, я хочу это сделать. А Инщу это не нужно. — И все, конец дискуссии. Она не позволит сообщить даже отделу по борьбе с наркотиками.

Почти час ушел на то, чтобы подготовить ордера и собрать группу, чтобы провести обязательную подготовку. Девять офицеров-силовиков, натренированных в обращении с оружием, и несколько констеблей в форме — для поддержки. Получилась неплохая команда из офицеров мужского и женского пола, лица у всех хмурые и чрезвычайно серьезные; они очень внимательно слушали Стил, которая делилась с ними яркими фактами биографии Тычка — Сазерленда. К большому удивлению Логана, оказалось, что в число силовиков входил детектив-констебль Ренни, закончивший специальные курсы: лично он не доверил бы ему и водяного пистолета, но, согласно информации из базы данных, курсы он закончил «с отличием». Ренни сидел в первом ряду, в комбинезоне черного цвета, как и остальные члены группы захвата. Как только инспектор закончила инструктаж, Ренни поднял руку вверх:

— Вы уверены, что они будут вооружены, мэм?

Стил покачала головой:

— Понятия не имею, может оказаться всё что угодно. Чтобы все, кто будет входить в дом, были с оружием и в пуленепробиваемых жилетах. Понятно? Я хочу, чтобы все, кто окажется по этому адресу, были обысканы и лежали вниз лицом на полу в гостиной, с руками за спиной, в наручниках, прежде чем туда зайдет кто-либо невооруженный. О’кей? Здесь все ясно? — Она вздохнула. — Ну что еще, Ренни?

— Нам известно, сколько их может быть?

— Предположительно, там будут двое. Может быть, больше. Возможно, они будут вооружены. Именно поэтому я хочу, чтобы там все перевернули вверх дном. Я не хочу, чтобы из бельевого шкафа выскочил какой-нибудь засранец с мачете, пока мы будем пить чай и чесать свои задницы! — Она встала, сунула руки в карманы. — Нам нужно, чтобы… Что?

Это Ренни снова вскинул руку:

— А не известно, есть ли у них собака?

— Сейчас мы не знаем, есть ли у них эта чертова собака! Если бы я знала, что у них есть собака, мать ее, я что, не сказала бы тебе? — Ренни покраснел и извинился. — Хорошо, — сказала инспектор, вынув из кармана брюк мятую пачку сигарет. — Всем быть готовыми к выходу через пятнадцать минут.

Через двадцать минут бравая команда Стил сидела в кузове микроавтобуса без опознавательных знаков и двигалась в сторону Маннофилд. Операция «Полдень», как тактично назвала ее инспектор, началась. Пара патрульных машин направилась к цели окольным путем, стараясь продвигаться как можно незаметнее, чтобы не привлекать внимания. Потом выехали Логан и Стил в инспекторском авто-кризис-среднего-возраста-мобиле, объезжая «Этол Хаус» на Гилд-стрит, чтобы Логан смог выпрыгнуть и забрать ордера, пока Стил будет ждать его на двойной желтой полосе, которая вообще-то запрещает остановку автотранспорта. Офис прокурора находился на шестом этаже, но заместитель прокурора ждала его у стойки дежурного, с папкой из буйволовой кожи в одной руке и с кружкой кофе — в другой. Ее вьющиеся волосы были собраны на затылке в хвост, который спускался почти до лопаток, темно-зеленый костюм был слегка помят после целого дня сидения в офисе. Под глазами лиловые круги. Она протянула ему папку, кофе оставила себе.

— Спасибо, — сказал Логан, — просматривая бумаги, чтобы быть уверенным, что везде, где нужно, есть подписи.

— Э-э… сержант Макрей, — начала она, — я правильно поняла, что, возможно, ваши гости из Эдинбурга могли быть причастны к пыткам Карла Пирсона? Это правда?

— Хм-м… Ох! Возможно, но у нас пока нет ничего, что бы связывало их с этим делом. Пока это только предположение. Спасибо, что так быстро все подготовили, мисс Туллок, я очень вам благодарен.

Она улыбнулась:

— Нет проблем. И не надо этого «мисс Туллок». Называйте меня просто Рейчел.

Логан улыбнулся в ответ.

— В таком случае я Логан. — Протянул руку: — Рад с вами познакомиться, Рейчел. — Снаружи кто-то изо всей силы нажал на гудок — даже внутри здания был отчетливо слышен громкий пронзительный биииииииип. — Должно быть, это инспектор. Помчался. Еще раз спасибо.

И вот он опять на улице, выскочил прямо в густое облако выхлопа от проходившего мимо автобуса.

Стил, высунувшись из окна машины, зажав в зубах сигарету, дымила во всю мощь легких.

— Давай быстрее! У нас нет целого дня в запасе.

Стил пробиралась через город, минуя Юнион-стрит с ее оживленным движением, по переулкам жилых кварталов, мимо бледных гранитных зданий, подкрашенных оранжево-золотым солнцем, которое уже медленно соскальзывало в сумерки.

— Знаете, — сказал Логан, когда инспектор наконец остановила машину на противоположной стороне дороги, за три дома от того, где должны были находиться Тычок и его приятель, — что у нас, в Абердине, убивают людей больше, если считать на миллион населения, чем во всей Англии и Уэльсе, вместе взятых?

Стил поставила машину на ручной тормоз и посмотрела на него так, будто у него на лбу несмываемым маркером было написано: «МУДАК».

— Не будь идиотом: в одном только чертовом Манчестере за месяц убивают людей больше, чем у нас за целый год! Кто тебе сказал эту чепуху?

— Рейчел, и это совсем не такая чепуха, как вам кажется, в среднем получается…

— Что еще за «Рейчел»? — Она открыла окно и начала рыться в карманах в поисках непременной пачки мятых сигарет.

— Новый заместитель прокурора, она…

— Я думала, ты констебля Ватсон трахаешь в свободное от проституток время. — Она фыркнула и прикурила, выпустив дым тонкой струйкой. — Смотри, осторожнее, а то она тебе яйца отрежет и будет носить вместо сережек. Ватсон может быть очень мстительной, если о чем-нибудь хорошо задумается.

— Что? — Логан в ужасе уставился на инспектора. — Да не было ничего такого! С чего вы взяли?

Стил покачала головой и усиленно задымила:

— Я просто говорю: следи за собой, о’кей? В смысле, ты мне нравишься… и все такое. Как мужчина, ты не такой тупой говнюк, как остальные особи твоего пола, но все же… — Она посмотрела в окно. — Жизнь — сложная штука. Поверь мне, очень легко устроить все так, чтобы на первом месте была работа, и забыть, что действительно самое главное. — Стил вздохнула. — Так что ты не облажайся, о’кей?

В кои-то веки у Логана появилось ощущение, что это не сарказм, хотя самым смешным в этой ситуации было то, что именно Стил все время вытягивала его на работу, отчего Джеки просто на стену лезла.

С минуту они посидели молча. Затем щелкнула и затрещала рация: детектив Ренни доложил, что микроавтобус вышел на позицию. Логан наблюдал, как они остановились около дома, заблокировав выезд громадному серебристому «мерседесу».

— Самое время, черт бы вас побрал, — пробормотала инспектор, схватила переговорное устройство и заорала в него: — Какого черта вы так долго ехали?

— Мы… э-э… Пришлось остановиться ненадолго, надо было отлить…

— О господи… — Она шлепнулась на сиденье, вынула окурок из угла рта и стукнулась головой о руль.

— Инспектор?

— Ренни, Богом клянусь, я сейчас к вам приду и лично тебе ботинок в жопу вставлю, если вы не окажетесь там, где надо. Давайте двигайтесь!

Из динамиков зашипели звуки приглушенного разговора, и Логан увидел, как распахнулась задняя дверь фургона. Из него выскочили два одетых в черное офицера в полной экипировке, в массивных черных шлемах, с автоматическими пистолетами «Heckler and Koch МР5» в руках; нижняя часть их лиц была скрыта черным платком. Оглянувшись, они быстро побежали по садовой дорожке к дому, встали по обе стороны входной двери и помахали в сторону фургона сжатыми кулаками. Прямо как в Голливуде. Потом из фургона выпрыгнула еще одна пара офицеров, рванула к дому и присоединилась к первым. За ними последовала приземистая женщина-констебль с тараном, заметно прихрамывающая. Из дома не доносилось ни звука.

— Это три шестерки, прием, мы вышли на позицию.

Стил нахмурилась и взяла переговорное устройство:

— Какие, к черту, «три шестерки»?

— Э-э… это констебли Литлджон, Макиннес, Кларксон и Колдвелл. Мы за домом.

— И какого черта выпендриваетесь, нормально сказать не можете? Так, вы все, слушайте сюда: сделать всё быстро и чисто. Никакой стрельбы, если в этом нет необходимости, Ренни, я тебя имею в виду — если все будут целы, я первая плачу за выпивку, о’кей? — Сняла большой палец с кнопки переговорного устройства и ухмыльнулась Логану: — Мне нравится этот момент. — Щелк. — ПОШЛИ! ПОШЛИ! ПОШЛИ!

Таран снес дверь с петель, констебль Колдвелл отпрыгнула в сторону, ее коллеги ворвались внутрь с оружием наизготовку.

Стил посмотрела, как они исчезли в доме, и улыбнулась. Это было то, что надо. Им больше ничего не нужно делать, только ждать, когда команда прочешет все комнаты в доме и даст отмашку, что всё чисто. Она снова вытащила из кармана смятую пачку сигарет и протянула ее Логану. Он вежливо отказался.

— Нет? Ты уверен? Ах да, кому что нравится, — сказала Стил, прикуривая. — Пока у нас есть минутка, хочу рассказать тебе об одной встрече. Зашел тут ко мне старый друг. — Из внутреннего кармана инспектора появилась пара сложенных пополам листов бумаги формата А4. — Вот, на тебя уже документы подготовили.

У Логана сердце так и упало. Собственная безопасность снова нанесла удар. Хоть он и ожидал этого целый вечер, все равно вышло как удар по яйцам.

— Понятно…

— Сэнди-Гадюка! — Она покачала головой. — Ты что, утром мозги забыл проветрить? Как будто у тебя, твою мать, проблем мало!

— Я… он меня схватил. Я просто хотел… — Вообще-то, он и сам не знал, чего хотел. — У меня было хреновое настроение, а он вел себя как высокомерный ублюдок, ну, я и пытался не обращать внимания… В общем, я чуть ему не врезал.

Стил глубокомысленно кивнула:

— Ну да. Это я могу понять. Помнишь, как ему нос сломали в прошлом году? У меня до сих пор хранится это видео: Инщ сделал мне копию. — Она улыбнулась. — Он у себя дома установил его на компьютере как скринсейвер. Вам, прямо в нос… — Инспектор погрузилась в приятные воспоминания, потом, вздохнув, вернулась в настоящее: — Как бы то ни было, самое приятное в том, что нас он за это притянуть не сможет. Мы можем только смотреть и наслаждаться, и все живы-здоровы, кроме Шипящего Сида. Никого не уволили, никого в звании не понизили. — Логан мрачно кивнул, а Стил протянула руку и похлопала его по плечу: — Ты поступил глупо, сержант. Я подумаю, что тут можно сделать.

 

Глава 25

Не было сделано ни одного выстрела. По словам констебля Ренни, Тычок Сазерленд и его волосатый друг сидели себе спокойно в столовой, ели ужин, разогретый в микроволновке. Не кричали, не сопротивлялись — ноги расставили, руки положили на стол. Ренни с коллегами обыскали весь дом, но не нашли ни наркотиков, ни оружия, ни краденых вещей, ни чего-нибудь еще, что могло бы оправдать взлом входной двери с помощью специальных средств.

— Ну, — сказала инспектор, входя в гостиную, где Тычок с приятелем лежали на ковре лицом вниз, а пара вооруженных офицеров стояла над ними с девятимиллиметровыми «глоками» в руках, целясь им в затылок. — Они не шалили?

Тычок поднял голову с синего щетинистого ковра; лицо его было совершенно спокойным и ничего не выражало.

— Мы с моим другом не сделали ничего плохого. С полицией сотрудничаем.

— Неужели? А я-то думала, что вы двое должны быть крутыми ребятами! Как же ваше коронное «живым-меня-не-возьмете»?

— Мы с моим другом люди спокойные. Порядков не нарушаем. — В его голосе не было ни капли угрозы, не то что тогда, в пабе, когда он предложил Логану убираться в одно место.

— Как угодно. Ренни, этих двоих в участок, в разных машинах. Оформить по полной программе и в разные допросные, ждать моего приезда. О’кей?

Ренни отдал честь и поволок Тычка к выходу. Парень хоть и был на добрых десять сантиметров выше его, но без всякого намека на борьбу позволил вывести себя из комнаты. Подойдя к двери, он встретился глазами с Логаном, мгновенно узнал, и его лицо сразу же стало спокойным и непроницаемым.

Громадная женщина-констебль, орудовавшая тараном, проделала то же самое с приятелем Тычка. Вдобавок к густым усам, у парня на физиономии красовался великолепный синяк. Констебль повела его к одной из ожидавших патрульных машин, оставив Стил и Логана наедине в гостиной. Инспектор с задумчивым видом подвергла тщательному исследованию свою подмышку.

— Пойдем, — сказала она, — посмотрим. Может, найдем что-нибудь, что Ренни и его идиоты не смогли обнаружить.

Спальни выглядели так, будто по ним только что промчался торнадо: ящики комодов вывернуты, постели перевернуты, гардеробы выпотрошены. То же самое в ванной; даже на чердаке ребята постарались и содрали всю стекловолоконную изоляцию, обнажив грубое дерево балок и гипсокартон. Сняли даже крышку с емкости для холодной воды. Экскурсию по зданию Логан и Стил закончили в гараже, где у самой дальней двери стоял громадный морозильный шкаф.

— Ага! — Инспекторша ринулась к нему и рванула дверцу.

Морозильник был почти пустой, в нем лежало упаковок пять рыбных палочек и несколько пакетов с мороженым зеленым горошком. В нем почему-то не было ставших почти привычными кусков мороженого мяса непонятного происхождения, которые Логан в последнее время находил в каждом втором морозильном шкафу, с которым ему приходилось сталкиваться. Возбужденно блестя глазами, Стил вытащила упаковку с надписью: «ФИЛЕ ТРЕСКИ В ПАНИРОВКЕ ИЗ ХЛЕБНЫХ КРОШЕК», вскрыла его и вывалила на ладонь с полдюжины бледно-оранжевых брусков мороженой рыбы.

— Вот дерьмо, — сказала она, заглядывая в пустую картонную коробку.

Сунула в нее рыбные палочки и проделала то же самое с оставшимися упаковками. В них оказалось именно то, что и было написано на коробках. Проклиная все на свете, Стил вытерла пальцы о брюки некогда серого костюма, оставив на них две грязных полосы из оттаивающих желтоватых хлебных крошек.

— Что, не любите рыбные палочки? — невинно спросил Логан.

— Ладно, не подкалывай. Я однажды нашла целый морозильник гашиша, расфасованного в упаковки от куриного филе. — Она нахмурилась, ткнула пальцем в зеленый горошек и захлопнула дверь морозильного шкафа. — Свяжись с отделом по борьбе с наркотиками. Скажи им, пусть, если нужно, дом по частям разнесут, но чтобы у меня были эти чертовы улики!

Логан, конечно, позвонил, но был почти уверен, что они здесь ничего не найдут. Тычок со своим тихим приятелем были слишком спокойны, а это значило, что в доме у них ничего криминального нет. Оставив одного из констеблей охранять дом, они поехали по Юнион-стрит в штаб-квартиру, заехав по дороге в «Бургер Кинг». Часы на приборной доске показывали пять минут четвертого. Логан проверил свои часы: девять семнадцать. Значит, Тычок со своим приятелем находятся в заключении уже почти полчаса.

— Уже конец смены приближается, — сказал он. — Осталось часов пять с небольшим, чтобы предъявить им обвинения, или придется их отпустить.

— В жопу обвинения, эти двое виновны как… вот черт, майонез… — Она размазала по черной блузке блестящую жирную каплю. — Прямо как у Моники Левински, твою мать… К тому же они есть на пленке из больницы. Да и Джейми опознает в них тех, кто совал ему в задницу крэк. А если не опознает, мы посадим его за распространение. — Она еще раз потерла блузку. — У тебя салфеток нет?

Атмосфера в допросной комнате номер пять была раздражающе мирной и расслабленной. Брендан — Тычок — Сазерленд сидел за столом в белом одноразовом комбинезоне, пока его личные вещи осматривали на предмет обнаружения улик. Его сфотографировали, взяли кровь на ДНК и отпечатки пальцев. В этот самый момент их сканировала национальная компьютерная база данных. Хотя они и так знали, кто он такой.

— Ну так что, — сказала Стил, ставя перед Тычком пластиковую чашечку с мерзким кофе. — Чего это ты не блеешь, что тебе нужен адвокат?

Тычок улыбнулся ей, взял чашку, понюхал, поставил обратно на обшарпанный стол:

— А что, это поможет?

— Нет. — Стил повернулась и взглянула на Логана, продолжавшего сдирать обертку с видеокассеты. — Знаешь, меня страшно напрягает, когда они все время просят адвоката, но когда кто-нибудь его не просит, даже как-то досадно становится.

Логан хмыкнул, щелкнул кнопкой, чтобы запустить видео и аудиозапись, зачитал стандартную информацию. Потом они с минуту посидели в тишине, оценивающе разглядывая друг друга. И Стил начала задавать вопросы: где Тычок взял крэк? почему они выбрали Джейми в качестве своего толкача?

— Я не понимаю, — ответил Тычок изображая изумление. — Этот Маккензи, что ли, подал жалобу?

— Не Маккензи, а Маккиннон, как тебе хорошо известно, маленький заносчивый засранец. Вы напали на него, пока он лежал на больничной койке, сломали ему четыре пальца и засунули ему в задницу гондоны, набитые крэком.

Тычок добродушно рассмеялся:

— Нет, извините, вы меня, наверное, с кем-то перепутали.

— На пленках видеонаблюдения из больницы видно, как ты этим занимаешься. — Стил уселась поудобнее и улыбнулась. — Теперь можешь предстать перед судом в одиночку, взять вину на себя, поиграть в крутого… Но тебя засадят надолго, очень-очень надолго.

Тычок покачал головой:

— Инспектор, я никогда никому ничего не совал насильно в зад. Только по обоюдному согласию. — Он обезоруживающе улыбнулся. — И мы оба знаем, что записи преступления, которое вы мне приписываете, не существует. Просто потому, что я ни в чем не виновен.

Стил фыркнула:

— Да ладно тебе, солнышко мое, ты виновен, как первородный грех. А пока мы здесь с тобой болтаем, допрашивают твоего приятеля, растлителя малолетних…

— Он не растлитель малолетних. — Голос Тычка зазвучал так же, как тогда в пабе.

— Нет? — Стил шмыгнула носом и молча пожевала губами. — Длинные волосы, усы… для меня так вылитый растлитель малолетних. Да в любом случае, ты что думаешь, он на тебя все не свалит? Он расколется как миленький, и все повесят на тебя: и торговлю наркотиками, и нападение на человека, и сопротивление аресту…

— Я этого не делал! — Тычок резко наклонился вперед, положив руки, закованные в наручники, на стол. — Как только офицеры полиции назвали себя, мы с приятелем полностью подчинились их командам.

Стил поморщилась, и от этого ее лицо вытянулось еще больше.

— Вы с приятелем можете моей сраной заднице подчиняться…

В дверь кто-то постучал, и она приоткрылась; детектив-констебль Ренни просунул голову и спросил, нельзя ли поговорить минутку с инспектором.

— Да, — сказала Стил, тяжело поднимаясь со скрипнувшего под ней пластикового кресла, — подожди минуту. Допрос приостановлен в… сколько там, девять тридцать семь?

На время, пока инспектор вышла с Ренни, в комнате воцарилось молчание. Тычок, расслабившись, сидел на стуле.

— Знаете, — сказал он Логану, как только запись остановилась, — вы на самом деле ужасно выглядите. Но это, я так понимаю, всегда бывает, когда приобретаешь привычку пить до ланча.

— Что?

— Вы что, не помните? Мы с вами встречались в пабе на прошлой неделе. Вы меня толкнули и назвали «дружище» раз семьсот. Хотели мне выпивку купить… — Он удобнее устроился на стуле и одарил Логана своей самой очаровательной улыбкой. — Я был просто польщен, честно. Констебль?..

— Макрей. Детектив-сержант Макрей.

— Макрей, да? Макрей, Макрей, Макрей, Макрей… — Нахмурился. — Не тот ли самый Лазарь Макрей? Который поймал того самого педофила? — Логану пришлось признаться, что это был он. Тычок восхищенно улыбнулся: — Так, так, так! Настоящий герой полицейский, собственной персоной. Если и есть что-нибудь, чего я просто не могу выносить, — это педофилы. Даже тюрьма слишком хороша для них. Нет, я понимаю, что тогда вы сделали все как надо. Но ведь не всегда получается, а? — Он подмигнул.

Логан нахмурился:

— Это был несчастный случай.

Здоровяк из Эдинбурга глубокомысленно кивнул:

— Конечно, несчастный случай. Понял. Я никому не скажу.

Повисла пауза.

— Ну так что, — сказал Логан, — от Кайли слышно что-нибудь?

Улыбка застыла на лице Тычка.

— От кого?

— Не притворяйся, ты хорошо знаешь: литовка, тринадцать лет, кошмарный перманент, торгует собой на улицах? Ничего не щелкнуло?

— Понятия не имею, о ком вы говорите.

— Да ладно, брось, ты должен помнить Кайли: ты ведь ее использовал, чтобы получить разрешение на строительство новых домов для Малка-Ножа.

Тычок нахмурился и устроил целое представление, показывая, как серьезно он пытается припомнить Кайли.

— Знаете, что-то я не помню ничего такого. Мне кажется, вы опять ошибаетесь.

— Что ты с ней сделал? Продал Стиву, когда она стала больше не нужна? Или он тоже работает на тебя? В одной большой криминальной семье?

Бандит склонил голову на плечо и улыбнулся Логану:

— У вас очень живое воображение, сержант. Я бы даже сказал, что вы просто…

Дверь приоткрылась, и в проеме появился палец детектива-инспектора Стил, поманивший Логана за дверь.

— Это все твое чертово наблюдение за шлюхами, — сказала она, ткнув ему в живот пальцем в желтых никотиновых пятнах и не обращая никакого внимания на то, что он поморщился от боли. — Целая команда сидит на скамейке запасных и ждет, чтобы кто-нибудь провел с ними инструктаж. — Логан чуть не застонал: он уже представлял, во что все это выльется. — Лично я, — продолжала Стил, — слишком занята с нашим мальчиком-озорником и его приятелем, чтобы еще одну ночь заниматься фигней, авось какой-нибудь сонный урод захочет поиграть в игру «Схвати шлюху». Операция «Золушка» была твоя идея, вот ты ею и занимайся. — Начальственным пальцем она указала вдоль коридора к лестнице. — И если ты на самом деле поймаешь Охотника из Шор-лейн, не арестовывай его, пока я не появлюсь. Мне нужны баллы за примерное поведение. — Она повернулась к нему спиной и вошла в допросную, закрыв за собой дверь.

Операция «Золушка» шла уже довольно давно и явно теряла новизну и актуальность. Старшие офицеры уже не приходили на совещания, не проявлял рвения и средний командный состав. Остались только Логан Макрей и усталая компания полицейских мужского и женского пола. Это была предпоследняя ночь, когда они должны были работать в полном составе, послезавтра их пятидневные мучения заканчивались. Операцию не свернут — слишком велика опасность, что пропадет еще какая-нибудь женщина и общественность возмутится, — но с ночи воскресенья человеческие ресурсы будут значительно сокращены. Того, что останется, хватит только для поддержания видимости и галочек в ведомостях по оплате сверхурочной работы.

Логан произнес стандартную речь, оставив за рамками любимое инспекторское: «Для мистера Облома нас нет дома». Поскольку сегодня вечером Стил за операцию не отвечала, он внес несколько изменений: всё, что касалось констеблей Мэнзис и Дэвидсон, их прикрытия и основного костяка группы, работавшей с аппаратурой для видеонаблюдения, оставалось неизменным; но остальные должны будут переодеться в штатское и ходить по территории. Разговаривать с работающими девочками. Стараться выяснить, кто не вышел на работу. Интересоваться, не пропал ли кто-нибудь. Кажется, тот, кого они искали, все еще придерживался своего четырехдневного цикла, а это означало, что у них еще один в запасе. Конечно, все это могло оказаться полным дерьмом, но тем не менее всем еще раз предложили глянуть на полусырой психологический портрет, испеченный доктором Бушелом. Чтобы целенаправленно выяснять, не видели ли девочки кого-нибудь, а может, и трахались с кем-нибудь, кто подходил под это сомнительное описание.

Служебную машину криминального отдела они поставили на обычном месте, недалеко от доков. Только на этот раз за рулем был Ренни, а Логан развалился на пассажирском сиденье. Если представится случай немного поспать — а Логан был уверен, что представится, — воспользуется им только он. Привилегия звания, как любила говорить детектив-инспектор Стил. Они еще немного посидели в засаде, но окружающий мир уже начал казаться Логану вспышками медленно сменявших друг друга кадров. С каждым разом его ресницы смыкались на все более продолжительное время, пока наконец подбородок окончательно не уткнулся в грудь.

Ночь прошла как размытое пятно, приходили и уходили какие-то люди, но никого из них Логан не узнавал. В машине было холодно и неуютно, и Ренни болтал без остановки, взявшись составить десятку своих самых любимых эпизодов из разных сериалов. Когда Логан наконец вернулся домой, всё, что он смог сделать, — это раздеться и рухнуть в пустую кровать. Спать, спать, спать… Темнота. Потом мягкая рука на плече и тепло прижавшегося к нему голого тела. Нежные губы ласкают шею, чья-то рука медленно гладит его шрамы на животе. Потом спускается ниже, поцелуи становятся более страстными. И вот она уже на нем, ее длинные волосы касаются его лица и груди, она хрипит и стонет, а Джеки села рядом с ним на кровати и спросила, что происходит. Клик, загорелся ночник рядом с кроватью, и вот она, Рейчел Туллок, во всей своей голой красе, сидит на нем верхом. «Ох, — сказала Джеки, — тогда все в порядке. Я подумала, что это мышь». Логан попытался объяснить, но она повернулась на другой бок и заснула, а Рейчел спрятала лицо в ладонях. Потом открылась дверь, там стояла его мать, со сковородкой в руке, в одеянии Генриха VIII.

— Сэр! — Голос был шипящий и настойчивый. — Мне кажется, они что-то обнаружили.

— Хмммммфф… — Логан резко выпрямился, ударившись головой о крышу машины.

Детектив-констебль Ренни участливо заглядывал ему в лицо.

— С вами все в порядке?

Логан потер руками глаза, рухнул обратно и выругался:

— Первый, твою мать, сон за несколько лет, в котором в главных ролях не трупы, и ты меня разбудил! Негодяй!

— Простите, сэр, я подумал, что вам нужно знать: Колдвелл сказала, что у нее есть наколка на пропавшую проститутку.

Логан потряс головой, пытаясь прогнать остатки сна, но запах голого тела Рейчел все еще стоял у него в ноздрях. Это все детектив-инспектор Стил виновата! Если бы она не сказала, что он трахает кого попало, ему бы не приснился этот грязный сон с заместителем прокурора. Так и смотрел бы он свои обычные кошмары с разлагающимися детишками, забитыми насмерть женщинами и обгорелыми трупами. По крайней мере, у него не было бы этого странного чувства вины.

— Что ты имеешь в виду, что за наколка? — И запах Рейчел пропал.

 

Глава 26

— Ее зовут Джоанна, — сказала констебль Колдвелл, показывая большим пальцем на стоявшую за ее спиной девушку, которой вряд ли могло быть больше шестнадцати лет, едва державшуюся на ногах. — Говорит, что они обычно встречаются с этой женщиной, постарше, перед началом их смены. Ну, понимаете, чтобы выпить крепкого сидра с дешевой водкой. Сразу становится хорошо, и уже всё не важно. — Констебль шмыгнула носом и оглянулась на шатавшуюся проститутку, подумав, наверное, что по возрасту та вполне могла быть ее дочерью. — Только Холли сегодня вечером на работу не вышла. Да и вчера ее не было.

Логан кивнул. Шансов было мало. Холли, скорее всего, взяла пару дней отдыха или лежала где-нибудь в лазарете. У Джоанны были впалые щеки и мутный взгляд человека, который употребляет не только алкоголь. Ее шея была в лиловых засосах, груди вываливались на грязную кружевную блузку сизовато-бензинового цвета, сквозь дыру в кружевах выглядывал левый сосок. Черная мини-юбка и высокие полусапожки. Поверх наброшено старое пальто коричневато-красного цвета. Типичный элегантный наряд больной проститутки-наркоманки.

— Джоанна?

Она посмотрела на него и улыбнулась голодной улыбкой:

— Хочешь хорошо провести время?

— Нет. Не хочу. Даже если бы и хотел, ни за что не стал бы этого делать с тобой. Хочу поговорить с тобой о твоей подруге Холли.

Джоанна сморщилась и смачно плюнула на мощеную мостовую:

— Эта дрянь несколько дней здесь не появлялась! Пачку сигарет мне должна. — Она хитро глянула на него: — И еще полтинник.

— Когда ты в последний раз ее видела?

Девчонка пожала плечами и сунула руки в карманы пальто:

— Не знаю… Сегодня какой день? — Логан сказал: пятница, она посчитала на пальцах и со второй попытки пришла к умозаключению: — Во вторник вечером. — Через четыре дня после того, как убили Мишель Вуд. Джоанна наклонилась вперед, вывалив наружу гораздо больше груди, чем Логану хотелось бы увидеть. — С тех пор ее не было. Вообще! Мы как раз собирались пойти выпить перед… ну, понимаете, перед тем, как на работу выходить. — Проезжавшая мимо машина замедлила ход, потом водитель заметил людей, толпившихся под фонарем, и снова прибавил скорость. — Ах, твою мать! — Джоанна топнула высоким каблуком и мрачно посмотрела вслед удалявшейся машине. — Он ведь совсем готов был остановиться! Валите отсюда, а то я вообще никаких денег не заработаю!

— Как только скажешь нам ее фамилию и адрес.

Джоанна бросила прощальный взгляд на пустую улицу с исчезающими в ее конце огоньками фар. Облизала губы и снова хищно взглянула на Логана:

— Это денег будет стоить.

В конце концов Логану пришлось погасить не внушающий доверия долг Холли: пачку сигарет и полтинник. Она жила в муниципальном доме во Фрогхолле, одном из районов Абердина с весьма сомнительной репутацией. Не было никакой уверенности, что Холли из Фрогхолла на самом деле пропала, но рискнуть стоило. Он позвонил в штаб-квартиру и попросил послать наряд по этому адресу. Пусть даже она откроет дверь в резиновом костюме монахини, по крайней мере, будем знать, что она жива. Он поудобнее устроился в пассажирском кресле служебного автомобиля и стал ждать, то засыпая, то просыпаясь, а Ренни следил за констеблем Мэнзис, стоявшей в самом конце Шор-лейн.

Логан пришел в себя в начале второго ночи, с затекшими руками и ногами и с болью во всем теле. Ренни доложил, что на улицах все спокойно. По-видимому, в районе «красных фонарей» бизнес не очень-то процветал. Логан зевнул; слава богу, завтра у него выходной — нужно будет отдохнуть, иначе он так больше не выдержит. Размял занемевшую шею, потом связался по рации с остальными членами команды, проверил, как они. Ренни был прав: ночь начиналась тихо, а сейчас вообще все замерло.

Дежурный по городу позвонил в половине второго ночи: Альфа Два Ноль приехала по адресу в Фрогхолле, но дома никого не было. Если не произойдет ничего более серьезного, они съездят туда еще раз, позже, так что пусть Логан наберется терпения. Операция «Золушка» и так отхватила приличный кусок ночной смены. Еще ведь и весь остальной город нужно патрулировать.

К двум часам ночи Мэнзис и Дэвидсон уже вовсю трепались по своим потайным переговорным устройствам, а остальные играли в увлекательную радиоигру «Переспать или умереть», причем в ней назывались самые разные имена: Саддам Хусейн, Королева, Гомер Вилсон, Опра Уинфри, а один раз даже детектив-инспектор Инщ. Причем большинство предпочли умереть, чем переспать с ним. Наконец Логан объявил об окончании операции и отослал всех обратно в штаб-квартиру.

Он оставил Ренни парковать машину и направился в комнату совещаний детектива-инспектора Стил. Ее там не было, она все еще допрашивала Тычка и его приятеля. Логан посмотрел на часы: у них оставался всего час с небольшим, чтобы выдвинуть против этой парочки официальные обвинения, или придется их отпустить. Рядом с допросной номер три стоял, прислонившись к стене, унылый констебль. Он читал «Ивнинг экспресс» и что-то негромко бормотал.

— Доброе утро, сэр, — сказал он, увидев идущего по коридору Логана. — Инспектора ищете?

— Да, она там? — Логан показал пальцем на дверь за плечом констебля.

— Нет, только этот парень, Тычок. А инспектор во второй допросной, с другим.

— Ты не знаешь, он признался в чем-нибудь?

— Сомневаюсь: всю ночь посылал всех куда подальше. Скучно было.

Чему удивляться. Логан даже представить не мог, чтобы кто-нибудь с такой репутацией, как у Тычка, раскололся и начал сознаваться во всех своих смертных грехах. Он постучал в дверь допросной номер два и, не дожидаясь ответа, вошел. Детектив-инспектор Стил сидела, сгорбившись, на своем стуле, сложив руки на коленях, и мрачно смотрела на человека по другую сторону стола. Он был одет в белый комбинезон из криминалистического бюро, и казалось, что ему в нем очень удобно, как будто он на пижамной вечеринке. В углу стояла женщина-констебль, такая же унылая, как и ее напарник в коридоре. Кажется, приятель Тычка тоже оказался не очень разговорчивым. На столе перед инспектором лежала папка из плотного желтого картона. Логан взял ее и начал листать, пока Стил продолжала играть в молчанку.

Подозреваемый был опознан как Грег Кэмбел из Эдинбурга. Информации на него было немного: в детстве провел какое-то время в том же самом исправительном доме, что и Тычок, после этого был задержан за проникновения со взломом, потом торговал крадеными автомобильными стереомагнитолами в пабах у эдинбургских доков. А когда стукнуло семнадцать, ввязался в драку в пабе и ударил кого-то бутылкой. Правда, после этого он был относительно чист. По крайней мере, он ни разу больше не попался, но это, конечно, не одно и то же. Если Грег мотался с Тычком, значит, он работал на Малка-Ножа. А тот мальчиков из церковного хора на работу не брал.

Внезапно детектив-инспектор Стил резко качнулась вперед и стукнула кулаками по столу. Стол подпрыгнул. А Грег Кэмбел даже не вздрогнул, так и сидел с рассеянным видом.

— Хватит! — Стил помахала пальцем перед лицом Грега. — Не хочешь говорить? Отлично. — Она повернулась и бросила сердитый взгляд на унылую женщину-констебля: — Констебль, отведите этот мешок с дерьмом в камеру. Обвиняется в физическом насилии, хранении наркотиков с целью продажи… И выглядит как растлитель малолетних.

Первый раз на лице Грега Кэмбела появилось какое-то выражение.

— Я не растлитель малолетних.

— Иисусе Христе! — Стил приняла картинную позу. — Он говорит!

— Я не растлитель малолетних. — Голос у парня был глухой и мягкий, не угрожающий, не сердитый, обычный голос.

— Конечно растлитель. Длинные волосы и усы, во всех книжках растлителей рисуют именно так. — Стил наклонилась над столом, почти вплотную приблизив свое лицо к лицу Грега: — Так вот почему ты здесь, да? Пришел побаловать свое больное маленькое эго? Посадить несколько сопляков на крэк, чтобы потом извращаться с ними? Давай, Греги, расскажи тете Роберте, чем ты здесь занимаешься!

Грег глубоко вздохнул, закрыл глаза и сказал:

— Я ничего плохого не сделал. Я сотрудничаю с полицией.

Он снова уставился в пространство отсутствующим взглядом и, что бы Стил ни пыталась сделать, больше не заговорил. В конце концов она сдалась и приказала констеблю отвести его в камеру.

Как только Грег Кэмбел ушел, Стил взорвалась: она ругалась, сыпала проклятиями, выхватила желтую картонную папку из рук Логана и швырнула ее в дальний угол, где та раскрылась и рассыпала все свое содержимое по вонючей комнате. Логан сел, скрестив руки, на край стола, и ждал, когда истерика закончится. В конце концов Стил выпустила пар, поток ругани превратился в ручеек, который наконец совсем иссяк.

— О господи, — сказала она, упав на стул. — Я просто больше не могла, этот маленький засранец вынес мне мозг. Просто умираю, так курить хочу. — Она достала пачку сигарет, прикурила и отдала честь табличке с надписью: «НЕ КУРИТЬ», привинченной к стене напротив. Потом заметила, что на видеокамере все еще мигает красная лампочка, еще раз выругалась и надавила пальцем на кнопку «стоп». — Черт! Снова мне возиться, стирать улики. Курение на рабочем месте. Что там об этом писали в «Правительственном вестнике»? — Она потерла рукой усталое лицо.

— Ну что, так ничего и не удалось накопать на этих Траляля и Труляля?

Стил засмеялась лающим смешком.

— Тот небольшой всплеск эмоций, который ты видел, — это, черт побери, всё, что он сказал за целую ночь. Я уже начала думать, что этот ублюдок немой.

— С этим «растлителем малолетних» вы, наверное, затронули какую-то деликатную тему.

— И очень хорошо, что затронула. — Она прислонилась к стене и высосала сигарету до крошечного окурка, который растерла каблуком по полу. — Пойдем, расскажем мистеру Сазерленду какую-нибудь грязную лживую историю.

Брендан — Тычок — Сазерленд выглядел потрепанным. После пяти с небольшим часов заключения у него под глазами набрякли мешки, на подбородке появилась сизая щетина. Пока Стил усаживалась за своей половиной стола, он демонстративно зевал и потягивался. А она улыбалась, как тыква Джек-фонарь в Хеллоуин.

— Сержант Макрей, вы не сделаете мне одолжение?

И Логан опять завел канитель с пленками и представлением присутствующих: Тычок Сазерленд, детектив-инспектор Стил, детектив-сержант Макрей и унылый констебль за дверью. Стил подпрыгнула на стуле, как возбужденная школьница:

— Тычок, Тычок, Тычочек… Догадайся, что нам напела птичка-невеличка? — Она схватилась за край стола и наклонилась вперед. — Давай, догадывайся. Ты никогда не догадаешься, но все-таки попробуй! — Молчание. — Ладно, дам тебе наколку. Мы тут поговорили с твоим приятелем, Грегом — Любителем Маленьких Деток, и он рассказал нам кучу забавных историй про тебя, про два гондона с крэком и про задницу Джейми Маккиннона!

Лицо Тычка было как камень.

— Он не растлитель малолетних. Я больше не хочу этого повторять.

— Бедный старина Тычок, ты вот тут сидишь, заботишься об интересах своего друга, а он все время, пока мы с ним говорили, тебя закладывал. По его словам, все сделал ты: сломал Джейми пальцы, а потом сунул два наполненных крэком презерватива между двух нежных маленьких половинок. — Она сунула палец в угол рта и громко им чпокнула. — Говорит, что тебе очень нравится это делать. Что ты у нас по этому делу… — Лицо Тычка становилось все мрачнее и мрачнее, как будто вот-вот должна была начаться буря. Стил расплылась в улыбке: — О-о! О-о! Я знаю! У меня есть несколько журналов, которые тебе понравятся! Забрала их у одного парня, который тоже это дело любит, но, между нами, я думаю, что это немного невежливо: совать разные штуки кому-то в задницу, если ты хотя бы не угостил его обедом.

— Я ничего не сделал плохого, я сотрудничаю с полицией. — Голос Тычка дрожал от напряжения, он старался оставаться спокойным и уравновешенным. Вена на лбу пульсировала в такт с игрой желваков на скулах.

Стил придвинула стул поближе к столу:

— Слушай, скажи, пожалуйста, а почему крэк? Разве ты не знаешь, что самый популярный наркотик здесь героин? Хочешь ввести новый тренд?

— Я ничего не сделал плохого. Я сотрудничаю с…

— С полицией. — Закончила за него Стил. — Да, мы уже это слышали. Твой приятель-педофил прочирикал это раз десять, пока не начал тебя закладывать.

— ОН НЕ ПЕДОФИЛ, ТВОЮ МАТЬ!

Тычок почти вскочил со стула, но констебль схватила его за плечи и толкнула обратно:

— Вот это было тычково. — Инспектор улыбнулась ему. — Если будешь так нервничать, смотри, можешь пораниться ненароком. Слушай, почему бы тебе не рассказать нам свою историю, как все это видится с твоей стороны? Чтобы не так сильно себе навредить. Потому что при создавшемся положении, когда мы чуть позже пойдем все вместе в суд и расскажем нашему дорогому прокурору, что произошло, тебе настанет конец. Твой дружок прямо сейчас выйдет на свободу, а ты пойдешь ко дну. Вот я и говорю: разве это справедливо?

Тычок мрачно посмотрел на детектива-инспектора Стил и сказал:

— Я ничего плохого не сделал. Я сотрудничаю с полицией. — И после этих слов его губы сомкнулись надолго.

 

Глава 27

С самого утра солнечный свет был каким-то тусклым, будто уже знал, что приближается осень. Логан и Джеки шли по Юнион-стрит, то попадая в поток утренних субботних покупателей, то выбираясь из него. Утро началось с валяния в кровати, позднего завтрака и долгого похода в душ. Джеки выдернула домашний телефон из розетки и заставила Логана отключить мобильник: у них будет настоящий выходной, как у всех нормальных людей. Иногда они останавливались где-нибудь наобум: пара бутылок вина, компакт-диск, немного шоколада, а потом в «Тринити центр» Логану пришлось помотаться без дела, пока Джеки примеряла одежду. Именно это он хотел делать в свой выходной день. Он прислонился к стене вместе с другими страдающими мужьями и бойфрендами, чьи женщины решили, что пройтись по магазинам будет очень здорово.

Когда Джеки скрылась в примерочной с ворохом блузок и брюк, он снова включил свой мобильник, чтобы посмотреть, не искал ли его кто-нибудь. Было одно послание от Колина Миллера, довольно грустное. Логан отошел в самый край зоны примерочных, достаточно далеко, чтобы его не слышали скучающие мужнины, но в то же время достаточно близко, чтобы наблюдать за тем, как у Джеки проходит шопинг. Набрал номер Миллера:

— Чем могу помочь, Колин?

— Привет, Лаз. — Вздох. — Хотел спросить, нет ли чего для меня?

— Что, опять? А что случилось с литовской групповушкой?

— Да чтоб они все провалились к дьяволу, вот что случилось. Я пошел поговорить с парнем из Земельного комитета, тот сказал, что ему угрожали, говорили, что пойдут в газету с фотографиями его и Маршалла, как они суют члены в эту маленькую девчонку, если он не протолкнет разрешение на строительство домов Малка-Ножа. — Миллер снова вздохнул. — Можешь представить себе заголовок? «ГАНГСТЕР-ЗАСТРОЙЩИК НАНЯЛ ШЛЮХУ-МАЛОЛЕТКУ ДЛЯ ИЗВРАЩЕНЦА ИЗ ЗЕМЕЛЬНОГО КОМИТЕТА!» Эксклюзивный материал… Ничего я не могу опубликовать: они меня просто убьют.

Логан уже было собрался сказать, что Миллер в чем-то прав, когда Джеки выглянула из кабинки примерочной и начала искать его в пестрой толпе скучающих мужиков. Он едва успел наскоро попрощаться с Миллером и отключить телефон, как ему сунули кипу женской одежды и отдали приказ пойти и найти то же самое четырнадцатого размера. Копаясь в летних блузках, Логан терзался мыслью, за каким чертом он согласился отправиться в эту экспедицию. Да еще ему все время почему-то было стыдно из-за того сна с заместителем прокурора Рейчел Туллок. И из-за ее белых грудей…

Час спустя они зашли уже совсем далеко — в отдел нижнего белья «Маркс энд Спенсер»: наверняка за тем, чтобы купить еще несколько особо прочных трусов и бюстгальтеров, оставшихся из армейских запасов Первой мировой. Там Логан смог еще раз тайно включить свой мобильный телефон, снова позвонить Миллеру и спросить, что еще репортер накопал на советника Маршалла и его друга. На экране высветилось не меньше дюжины посланий, все от детектива-инспектора Стил. Позвонить… или ну ее? Вообще-то, это его выходной день. Позвонил.

— Где ты был, черт возьми? Я все утро тебе звонила!

— У меня выходной день, — сказал Логан, бегая глазами по рядам бюстгальтеров, чтобы не пропустить момент, когда Джеки выйдет из примерочной.

— Ты чертовски не прав, нам еще пропавшую шлюху нужно найти!

— Мы пока не знаем, пропала она или нет.

— Ну, вот тут ты и ошибаешься. Я получила сегодня утром ордер на проникновение в квартиру. Нашли там ее отрубившегося бойфренда в луже блевотины — он не видел Холли с неделю, наверное.

— Может быть, она куда-нибудь уехала ненадолго?

— Да, конечно, а у меня из задницы пахнет фиалками. Давай сюда, нам нужно выработать план.

— У меня выходной день! — Он оглянулся и хмуро посмотрел на ряд ярко-красных стрингов. — До завтра это не может подождать?

— Нет, черт возьми, не может.

Джеки поняла, что он сделал очередную глупость, в тот самый момент, как вышла из примерочной.

— Тебе опять надо на работу, что ли? Эта сука позвонила, и ты уходишь. — Логан кивнул, она поморщилась и сосчитала до десяти. — Хорошо, я жду тебя дома не позднее семи вечера: у нас ужин. Если опоздаешь, я тебя убью. А потом убью ее. Понятно?

Логан расцеловал ее в обе щеки.

— Да, и еще, пожалуйста, раскрой побыстрее это чертово преступление и навсегда распрощайся с этой вонючей старой дурой.

Вонючая старая дура стояла перед белой доской в комнате своего координационного центра, с маркером в одной руке и кружкой кофе — в другой. На доске была приклеена новая фотография, хотя на этот раз она несколько отличалась от висевших на доске снимков из морга, и детектив-инспектор Стил пристально смотрела на нее, постукивая ручкой по своим пожелтевшим от никотина зубам. Новой «девочке» было лет под сорок: волнистые волосы, крашеная блондинка, глаза карие, один слегка косит, нос широкий, подбородок с ямочкой и мушка для красоты. Очень похожая на жирную черную родинку. Не самая крутая красотка. Как раз во вкусе их киллера. Детектив-инспектор Стил внезапно обернулась и наткнулась на стоящего прямо у нее за спиной Логана.

— Господи, — сказала она, вздрогнув, — ты зачем ко мне подкрался? Хочешь, чтобы у меня сердечный приступ случился?

Было бы очень неплохо.

— Это Холли? — спросил он, указывая на новое лицо.

— Да. Очень может быть, что она лежит сейчас где-нибудь в сточной канаве, избитая и мертвая, но, по крайней мере, мы знаем, кого искать. Я послала на поиски три команды. — Она начала загибать пальцы: — Хейзлхед, Гарлоги и Таебэггер — туда, где мы нашли последнюю.

Логан кивнул:

— Думаете, что он дважды придет в одно место?

— Об заклад побьюсь, что нет, но на всякий случай хочу, чтобы предыдущие два тоже осмотрели. И если ничего не найдем, расширим район поисков: возьмем побольше народа и прочешем весь лес отсюда до Инверури.

Логан вздрогнул при одной мысли о том, каких усилий это будет стоить.

— Что вам тогда нужно от меня? — спросил он. — Кажется, у вас все уже под контролем.

Стил раскрыла рот, ничего не сказала, и снова закрыла.

— Черт бы меня побрал, если я помню, — сказала она наконец. — А… да: эта женщина, у которой пропал муж, звонила сегодня, наверное, уже миллион раз. И еще тебе нужно зайти в «Жалобы и Дисциплину». Всё. — Она протянула ему исписанный от руки листок. — Если поторопишься, ты его застанешь.

Логан сидел в небольшой приемной отдела собственной безопасности и хмуро смотрел на записку, пытаясь хоть что-нибудь разобрать в покрывавших ее каракулях. Он готов был задушить инспектора Стил. Вытащила его в выходной день — снова! — и только для того, чтобы этот ублюдок Напье сказал ему, что его собираются уволить. Вот как надо проводить выходной день! Надо просто войти туда, бросить удостоверение на стол и сказать этому Графу Носферату, куда его засунуть. И эту работу, и это удостоверение — прямо в его самодовольную зад…

— А… сержант, не могли бы вы зайти…

Это был не Напье, а кто-то другой, тихий, который все время сидел в углу и что-то записывал. Тихий уселся на один из мерзких стульев для посетителей, предложил Логану сесть на другой. Напье нигде не было видно.

— Полагаю, вы знаете, почему вы здесь? — сказал инспектор, вытаскивая жалобу Сэнди-Гадюки. — Мистер Муар-Факерсон обвиняет вас в том, что вы оскорбили его и угрожали физическим насилием, когда он пришел вчера в участок. Он утверждает, что вы сказали, что, я цитирую, «сломаете ему чертовы пальцы». Это так? — Логан кивнул и намертво закрыл рот. — Понятно, — сказал инспектор, записывая что-то в бланке. — А были свидетели этого происшествия?

Логан вздохнул:

— Нет. Мы были одни, рядом со стойкой дежурного.

— Вот как? — Инспектор наклонился вперед. — Мистер Муар-Факерсон утверждает, что там присутствовал кто-то из посетителей. — Мистер… — он полистал свои заметки. — Мистер Милн, который пришел сообщить о краже.

— Милн? — Логан нахмурился. — Что, урод Милн? Был он там, орал во всю глотку, что у него рецепт сперли, он так каждую пятницу делает. Думает, что, если он сообщит о краже дихлоргидрата, ему по программе реабилитации наркоманов дадут еще. А он просто продает всё, чтобы купить себе героин. А разницу покрывает… воровством пробавляется.

— Понимаю… получается, свидетель не очень надежный.

— Последний раз, когда он был в суде, судья назвал его бесстыжим лгуном. Да и вообще, он пришел позже.

Инспектор улыбнулся:

— Великолепно. В том случае, если ваше слово будет против его слова. Особенно в связи с тем, что этот Милн не присутствовал в то время, когда произошел инцидент… Великолепно, великолепно… Итак, благодарю вас за то, что уделили мне время, сержант. Я уверен, что у вас есть более важные дела, которые требуют вашего присутствия.

И все: Логана проводили к выходу, пожали руку и отправили на все четыре стороны.

Он стоял в одиночестве в совершенно пустом коридоре, было слышно только, как где-то за углом по тусклому полу грязнооливкового цвета скрипели мокрые ботинки. Что это было, черт побери? Совершенно непонятно. Такое ощущение, что инспектор пытался помочь ему… Может быть, ему хоть здесь немного повезло, для разнообразия? Если так, этим нужно воспользоваться. Логан взял пару констеблей и три видеомагнитофона и занял свободный кабинет: он собирался просмотреть все пленки, отснятые во время операции «Золушка» той ночью, когда пропала Холли Макьюэн.

 

Глава 28

Детектив-инспектор Стил скосила глаза на монитор:

— Ну и что я должна здесь увидеть?

Логан ткнул пальцем на «перемотку», и машина, которая ехала в направлении камеры, задним ходом поехала обратно, а потом снова к ним. Новенькая «ауди». Картинка была не очень хорошая, но лицо женщины в пассажирском кресле вполне можно было разобрать. На нее как раз упал свет уличного фонаря: волнистые волосы, крашеная блондинка, широкий нос, ямочка на подбородке, полтонны макияжа и черная мушка на левой щеке.

— Холли Макьюэн, — сказал Логан, постучав пальцем по экрану. — Это было снято командой видеонаблюдения из фургона. Конечно, целиком регистрационный номер разглядеть нельзя, но если посмотреть сюда…

Он показал на другой монитор, нажал на кнопку «плей», и на экране появилась та же самая новенькая «ауди», которая сначала остановилась на перекрестке, а потом исчезла на Вирджиния-стрит. Он перемотал пленку и снова нажал на «паузу». На сей раз регистрационный номер машины был четко виден.

— Ты уверен, что это та же самая машина? — спросила Стил, прижимая нос к стеклу монитора.

— Совершенно точно: часть регистрационного номера совпадает с этим, и совпадает также отметка времени на пленке. На всякий случай я попросил лабораторию поработать с пленкой, чтобы картинка с первого монитора была получше.

— Ты мой красавчик! — Стил ухмыльнулась, показав ряд желтых зубов. — Нам сейчас нужно просто…

Но Логан уже протягивал ей листок бумаги:

— Данные по регистрации машины, имя и адрес.

— Сержант, если бы ты был женщиной, я бы тебя поцеловала!

Бридж оф Дон — это множество беспорядочно разбросанных кварталов жилой застройки к северу от города. Нил Ричи был хозяином отдельно стоящего трехэтажного особняка с четырьмя спальнями на самом краю жилого квартала; громадные деревья в его саду позади дома отмечали границу между городом и полями рапса. Логан и детектив-инспектор Стил сидели в относительно чистой служебной машине криминального отдела, стоявшей за углом особняка; констебль Ренни сидел на заднем сиденье. Никакой новой «ауди» перед домом видно не было, только небольшая темно-синяя «рено-клио» и громадный мотоцикл, да еще в конце подъездной аллеи стоял большой гараж на две машины. Стил достала мобильный телефон и набрала номер телефона Нила Ричи. Пауза, и детектив-инспектор заговорила с сильным абердинским акцентом:

— Алло, это мистер Ричи? Что? Да, да, да… Слушайте, мне говорили что-то о поставке партии гравия, да. Но завтра я его поставить не могу… Да, партия гравия… Гравия… Да. Так вы его брать будете? — Она прикрыла рукой трубку телефона и улыбнулась, как крокодил. — Ублюдок у себя. Можно начинать.

Стил открыла дверь машины и вышла в серый послеполуденный денек, за ней выползли Логан и Ренни.

Логан взял рацию и приказал остальным членам команды приготовиться, когда Стил пойдет по аллее к крыльцу дома. Она кивнула, и Ренни нажал на дверной звонок.

— Алло? — снова сказала она в мобильный телефон, прижав его к уху. — Это мистер Ричи?

С другой стороны двери послышался мужской голос:

— Черт, вы не можете подождать минуту? Тут кто-то пришел, в дверь звонят…

Дверь открылась, и на пороге показался мужчина лет тридцати с небольшим, с трубкой радиотелефона в руке. Он был одет в дорогой кожаный байкерский костюм, у него был небольшой живот, а лицо такое, на которое никто бы не взглянул второй раз. Не уродливое, а просто незапоминающееся. Именно такое лицо и должно быть у человека, снимающего проституток и забивающего их до смерти. Он улыбнулся Ренни и кивнул на телефонную трубку в своей руке:

— Одну минуту, пожалуйста… — Снова приложил телефон к уху: — Да-да, кто, вы сказали, звонит?

— Полиция, — сказала Стил, — пришли к вам немного поболтать.

Мужчина посмотрел на телефон, потом на инспектора, потом сказал в трубку:

— Простите?

Стил улыбнулась ему и щелкнула крышкой телефона:

— Мистер Нил Ричи? Пригласите нас войти или предпочитаете, чтобы мы доставили вас в участок?

— Что? Я только что собрался уходить, мне…

— Ни в коем случае, вы никуда не уходите. — Она сунула ему под нос ордер и кивнула Ренни. — А ты быстренько убедись, что на полу в кухне не лежит тело еще одной мертвой шлюхи, будь хорошим мальчиком.

Внутри дом выглядел богато.

На половицах из твердого дерева лежали дорогие турецкие ковры, кремового цвета стены были украшены яркими акварелями и фотографиями, да и вообще всё выглядело так, будто здесь неплохо потрудился профессиональный дизайнер. В просторной гостиной сидела женщина, читала детектив Вэл Макдермид. Рядом с ней на кофейном столике в мавританском стиле стояла чашка, судя по запаху, с мятным чаем. Она посмотрела на Ренни, с серьезным видом прошагавшего на кухню, нахмурилась:

— Нил? Кто этот мужчина? Что-то случилось?

Нил стоял, протянув руки к камину:

— Это какая-то чудовищная ошибка!

Детектив-инспектор Стил подошла к нему бочком, дружески обняла за талию:

— Вот это правильно: просто ошибка. Я уверена, вы совсем не хотели снимать этих проституток, раздевать их догола, а потом забивать до смерти. И вообще, почему бы нам не выпить по чашечке чая, а вы бы взяли и всё нам рассказали об этом.

Женщина вскочила:

— Проституток? Нил! Каких проституток? Что у тебя за дела, черт возьми? — Она прижала книгу к груди, на глаза навернулись слезы. — Ты мне обещал! Ты обещал мне, что не сделаешь этого снова!

— Я… Я не делал! Клянусь тебе! Я ничего не делал!

— Знаете, — сказала Стил, похлопав мужчину по плечу, — вы будете удивлены, как часто мы слышим подобное на нашей работе. Где вы были в прошлую среду утром, без четверти три?

— Я… Я был дома, спал.

— И миссис Ричи, присутствующая здесь, может это подтвердить?

Он умоляюще посмотрел на свою жену, но она тяжело опустилась на диван и в ужасе посмотрела на него:

— О боже мой! Я всю неделю была у матери! Он был здесь один! Неужели это ты? Тот человек, про которого пишут газеты?

— Сьюзан, это совсем не то, что ты думаешь, клянусь! Я ничего не делал!

— Я понимаю. — Инспектор улыбнулась. — И еще, скажите мне, мистер Ричи, где ваша прекрасная новая машина?

— Что? В гараже, где же еще… Я ничего не делал!

— Ну, это уже наши криминалисты решат. А теперь, как насчет того, чтобы вы добровольно пошли с нами в участок и мы бы во всем разобрались? Как вам такой вариант?

Он метнул взгляд налево, потом направо, но Логан стоял в дверях, а в саду за домом были полицейские.

— Я… Я бы сначала хотел поговорить со своим адвокатом.

Стил поцокала языком, грустно покачав головой:

— Простите, но так дело не пойдет. Вы можете пойти с нами или добровольно, или в наручниках, но в любом случае вы пойдете с нами прямо сейчас.

По приезде в участок мистер Ричи был водворен в допросную комнату номер пять, вместе с пластиковой чашкой коричневой жижи без кофеина и мрачным констеблем. Криминалисты нашли на пассажирском кресле новой машины Ричи волос крашеной блондинки, который был очень похож на образцы волос, взятые в квартире Холли Макьюэн. В координационном центре Стил с задумчивым видом поправляла бретельку своего бюстгальтера, а Логан пытался собрать воедино всё, что они успели нарыть на Нила Ричи: тридцать четыре года, женат, детей нет, сертифицированный бухгалтер-специалист в нефтяной отрасли, работает в одной из крупных нефтяных компаний. Единственным изъяном в его досье была пара предупреждений за медленное движение автомобиля вдоль тротуара, обычное, когда водитель высматривает проститутку, да и то более четырех лет назад. За исключением этого он был просто Мистер Чист-как-стеклышко. Он даже организовал однажды «битву за плюшевого медведя» в пользу местной благотворительной организации, собирающей деньги в помощь больным детям. Поэтому ребята-криминалисты перетрясли весь его домашний компьютер в поисках детской порнухи из Интернета.

— Хорошо, — сказала инспектор, когда Логан закончил. — Давайте теперь посмотрим, что он сам скажет. Если хочешь, можешь поиграть в доброго копа.

— Нет, я не могу.

— Хочешь быть злым копом? Без обид, но ты на самом деле не…

— Нет, я в том смысле, что не могу присутствовать на допросе. — Это был тот самый момент, которого Логан больше всего боялся. Было уже двадцать минут шестого, допрос продлится несколько часов, а Джеки очень определенно высказалась насчет того, что произойдет, если он не появится дома к семи.

— Ты меня удивляешь! Мы взяли этого мерзавца за яйца, и ты не хочешь его прихлопнуть?

— Хочу. Очень хочу. Но не могу. Я должен вернуться домой.

— А-а… — Стил понимающе кивнула. — Ты обещал, и теперь думаешь, что потрахаться — это гораздо важнее. Я поняла. Отлично… — Она скрестила руки на груди и задрала нос. — Я возьму с собой констебля Ренни. Для него это будет отличным уроком — раскрытие такого дела. А ты можешь идти трахаться.

— Всё совсем не так, я…

— Между прочим, ты говорил с «Жалобами и Дисциплиной» сегодня утром?

— Что? — Логан нахмурился, сбитый с толку внезапной переменой темы разговора. «Жалобами и Дисциплиной» было то, что раньше называлось «Профессиональными Стандартами», а еще раньше «Службой Собственной Безопасности», пока они не поменяли название, чтобы выглядеть более миролюбиво.

— Э-э… да. Говорил.

— Хотят сделать предупреждение и отпустить с миром, не так ли?

— Ну, как-то странно все, они говорили так, будто все это ничего не значит. Никаких обвинений.

Лицо инспектора стало непроницаемым.

— Вот, теперь не говори, пожалуйста, что я ничего для тебя не делаю.

Она повернулась на каблуках и вышла из комнаты. Логан уже почти дошел до выхода, когда его догнал запыхавшийся констебль Стив, дышавший так, будто пробежал всю дорогу от Данди.

— Простите, сэр… — Вдох-выдох. — Детектив-инспектор Инщ хочет немедленно вас видеть!

Логан посмотрел на часы: у него было еще тридцать пять минут, времени достаточно, чтобы успеть домой, заскочив по дороге в цветочный магазин и купить что-нибудь для Джеки. Пусть знает, как он ценит перемирие. Так что, если он проведет здесь еще несколько минут, ничего плохого не случится.

В главной комнате для совещаний, в эпицентре организованного хаоса, на рабочем столе восседал детектив-инспектор Инщ; одна громадная ягодица покоилась на столешнице, а другая свисала с края. Он внимательно слушал отчет бородатого детектива-сержанта, которого уже мучил раньше. Детектив-сержант Битти, у которого жена была порнозвездой. Инщ отвел от него взгляд, чтобы сунуть в рот очередную мармеладку, увидел входящих в комнату Логана и констебля Стива и приказал Битти пойти заняться чем-нибудь минут на десять.

— Сержант, — сказал он, направляя на Логана ледяной взгляд. — Зайдите ко мне в кабинет.

Кабинет детектива-инспектора Инща был больше, чем у Стил: в нем поместились большой аккуратный рабочий стол, компьютер, три металлических шкафа для документов, громадный фикус и пара удобных стульев. Сесть Логану не предложили: как только он вошел в кабинет, дверь с грохотом захлопнулась, и Инщ потребовал сообщить, какого черта лысого Логан вздумал с ним играть?!

— Сэр? — Логан отступил на шаг, натолкнулся на мусорную корзину, забитую обертками от конфет. Пустой пакет от «Мишек Гамми» упал на грязный ковролин.

— Эти ублюдки вчера вечером были здесь, и ты НИЧЕГО МНЕ НЕ СКАЗАЛ!

Логан поднял руки вверх:

— Кто? О чем не сказал… — И тут до него дошло. — Тычок Сазерленд и его приятель?

Инщ краснел сильнее и сильнее.

— Ты, черт возьми, отлично знал, что я хотел поговорить с ними, но разве ты позвонил мне, разве ты сказал, что они сидят здесь у нас? Нет, я об этом услышал только сегодня после обеда, когда пришел сюда. После того, как их освободили на поруки!

— Что? Их выпустили на поруки?!

Ничего себе, черт возьми, значит, в наши дни можно зарезать свою бабушку ножом для чистки овощей, а тебя все равно отпустят!

— Конечно, их выпустили на поруки! — Красное лицо инспектора приобрело угрожающий лиловый оттенок, а когда он кричал, с его губ брызгала слюна. — Вы хотели закрыть их за мелкую торговлю наркотиками! А я по подозрению в убийстве! В УБИЙСТВЕ! Понятно? А не за пару несчастных гондонов с героином!

— Да это был крэк… — Он пожалел о том, что сказал, как только слова вылетели у него изо рта.

Инщ ткнул пальцем-сосиской в грудь Логану:

— Мне плевать, пусть бы они были набиты взрывчаткой и торчали в жопе у герцога Эдинбургского, я хотел с ними поговорить! — Он глубоко вздохнул, уселся за рабочий стол, скрестил руки и нахмурился. — Ладно, давай теперь послушаем твое блестящее оправдание.

— Детектив-инспектор Стил сказала мне, что этого не надо делать. — Пусть ему будет плохо от того, что он втянул инспектора в это дерьмо, но вряд ли в этом была его вина. Он пытался убедить Стил в том, что Инща нужно привлечь с самого начала. — Я сказал ей, что вас нужно проинформировать об операции, но она отказалась.

Глаза Инща сузились и превратились в две маленькие черные жемчужины, опасно блестевшие на его покрасневшем свином лице.

— С вашего позволения, сержант, я бы хотел зайти кое к кому по одному делу.

Низкое серое небо висело над роскошными гранитными зданиями Рубислоу Ден, когда Колин Миллер с трудом вылез из машины, вытащил с заднего сиденья ноутбук и пикнул электронными замками. Еще не так давно он был приличным журналистом. Награды получал. А сейчас взгляните на него: опустился до паршивых душещипательных статеек, и все из-за этого хренового строительного проекта. Малк послал своих психопатов поднажать на него, чтобы напечатали эту статью со скрытой рекламой на первой странице, а теперь вот газета ему не доверяет, и он пишет только о чертовых ярмарках вязаных вещей и о пастушьих собаках. А единственную историю, которая у него есть, ту самую, которая должна была его вытащить из этого дерьма, он не может опубликовать.

Колин выпрямился и посмотрел на маячившие в небе облака. Пора все бросить и садиться писать книгу. Что-нибудь кровожадное, со множеством смертей, кровью и сексом. А газета пусть засунет, куда хочет, эти чертовы душещипательные истории. Он будет попивать шампанское и есть икру, твою мать! Не нужна ему эта «Пресс энд джорнал», это он им нужен…

Он вздохнул и слегка согнулся, будто чувствуя вес своих новых обязанностей. Кого он хочет обмануть, он не может позволить себе потерять работу. Особенно сейчас, когда…

— Так, так, так! Неужели это наш бойкий газетный мальчик Колин Миллер? — проговорил низкий голос с эдинбургским акцентом у него за спиной.

Колин резко обернулся — прямо перед ним стоял, небрежно прислонившись к большому серебряному «мерседесу», Брендан — Тычок — Сазерленд. О господи, что еще?

— Э-э… мистер Сазерленд, очень приятно снова видеть вас…

Тычок печально покачал головой:

— А вот я так не думаю, Колин. Я думаю, что все это будет очень неприятно. Не хочешь прокатиться со мной немного? Можем сесть в мою машину.

— Я… э-э… — Он отступил на пару шагов назад, закрываясь сумкой с ноутбуком, как щитом, и наткнулся на что-то твердое. Это был приятель Тычка, который стоял у него за спиной. — Я не могу, у меня…

Тычок поднял вверх палец:

— Я настаиваю.

Крепкие руки схватили его за локти и впихнули на заднее сиденье поджидавшей машины. Скользнув по кожаному сиденью, он скатился к двери, схватился за ручку, но двери были заблокированы. Он обернулся и увидел, что Тычок запрыгнул к нему на заднее сиденье и захлопнул дверь.

— Значит, такие дела, — сказал человек, которого он когда-то назвал недоделанным жителем Глазго, вытаскивая из кармана кухонные ножницы для разделки птицы. Кривые лезвия блеснули в сером вечернем свете. — Мой товарищ отвезет нас в какое-нибудь тихое, спокойное место, где мы сможем остаться одни. Мне нужно будет задать тебе несколько вопросов, а тебе нужно будет немного покричать.

В шесть сорок Логан смылся из штаб-квартиры. Сначала в «Маркс энд Спенсер» за букетом алых роз, потом снова по Юнион-стрит, короткая остановка в «Одбинз», уже второй раз за день, за охлажденным игристым шардоне. А потом во всю прыть за угол и вниз по Маришаль-стрит, и вот она, дверь в подъезд, за тридцать секунд до назначенного срока! Хрипя и отдуваясь, он вошел в подъезд, взобрался вверх по лестнице и ровно в семь ввалился в квартиру.

Тишина.

Вообще-то он ждал зажженных свечей, романтической музыки, аромата чего-то вкусного, булькающего на плите. Быстро осмотрел квартиру — она была холодная и пустая. Он сунул шипучку в холодильник, розы — в пыльную вазу, включил отопление. Нагреватель бумкнул, загудел, загрохотал, а Логан разделся и полез в душ. Он весь взмок, пока мотался как идиот. Когда боролся с бутылкой шампуня, услышал, как зазвонил телефон, но предпочел, чтобы звонок принял автоответчик. Кто бы это ни был, пусть подождет. К тому же ему в голову пришла мысль, что это может быть детектив-инспектор Стил, которая звонит, наверное, поблагодарить за то, что Логан впутал ее в разборки с Инщем. Попросту, подставил ее. После всего, что она для него сделала. Вчера над этим можно было посмеяться, но сегодня все выглядело совсем по-другому: «Профессиональные Стандарты» изо всех сил старались сгладить жалобу Сэнди-Гадюки. И почему ему в голову не пришло соврать что-нибудь милое и приятное? Что разрядило бы детектива-инспектора Инща и вывело Стил из-под удара. Он даже застонал. Она его просто убьет.

К тому времени, как он выбрался из душа и влез в чистую одежду, квартира отлично прогрелась, но Джеки все еще не было. Она ввалилась в квартиру через пятнадцать минут, едва слышно ругаясь и еле справляясь с полудюжиной пакетов.

— Ты когда-нибудь пробовал ходить по магазинам с загипсованной рукой? Нет, это просто тихий ужас. — Застыла, глядя на вазу, стоявшую на кухонном столе. — Ты купил цветы?

— И шампанское. Ну, не то шампанское, которое шампанское, а шампанское австралийское, но, должно быть, тоже неплохое.

Джеки улыбнулась:

— Знаете, мистер Макрей, иногда вы даже очень ничего.

Она бросила пакеты на ковер, обняла его руками за шею, нечаянно ударив гипсом по голове, и запечатлела на его губах крепкий сочный поцелуй. Логан пробежал пальцами по пуговицам на ее блузке, распахнул, чтобы увидеть…

— Это что за черт? — Он отступил на шаг назад и в ужасе уставился на промышленное изделие с грубой тесьмой, обхватывавшее грудь Джеки. — Я думал, ты купишь себе новые трусы и бюстгальтеры, но это же выглядит как наш четвертый железнодорожный мост!

— Это, — сказала она, с гордостью щелкнув бретелькой, — «Триумф Дорин», самый популярный бюстгальтер в мире. Привыкай.

Логан вздрогнул, как от боли:

— Ты что, действительно собираешься это носить?

— Эй, я что, живу с каким-то занудой, который хочет, чтобы мои титьки прыгали вверх и вниз, как арбузы в носках, да еще и обвисли вдобавок? Ты хочешь, чтобы у меня были обвисшие титьки? Ты этого хочешь? — Логану пришлось признать, что нет, именно этого он и не хочет. Стараясь не думать о Бюстгальтере из Ада, он притянул ее к себе и поцеловал.

Джеки закрыла глаза, приникла к нему и наслаждалась теплом их тел. И совсем не замечала, что взгляд Логана то и дело возвращается к маленькому красному огоньку, мигавшему на автоответчике. Это был мерцающий зловещий взгляд нечистой совести.

 

Глава 29

Лес был густым и темным, и бледные куски неба, видневшиеся между деревьями, постепенно гасли; в меркнущем свете дня тусклое серебро превращалось в могильную черноту. Откуда-то с маленькой полянки донесся еле слышный кашель — мокрый, больной звук закончился бульканьем крови. Слегка вздрогнув, Колин Миллер очнулся. Он был неизвестно где… в каком-то темном и теплом месте, но он пришел в себя. Сводило ноги, сводило плечи, ныло все тело. Через минуту он встанет. Как только исчезнет это чувство. Как только перестанут болеть ноги и плечи. Как только… темнота.

В голове вспыхнули желтые и белые искры, опрокидывая его навзничь, переворачивая складной садовый стул, и, привязанный к нему ногами и руками, он упал спиной на листья и не мог пошевелиться. А потом началась настоящая боль, нет, не судорога, судорога это ничто, а настоящий огонь! Как будто кто-то поднес к рукам паяльную лампу. Как будто кто-то жег ему руки! Он открыл рот и закричал.

— Добрый вечер, красавчик. Приятно видеть, что ты пришел в себя. — Наступила пауза, заполненная криками Колина Миллера, потом: — Грег, подними его, пожалуйста. И нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы он заткнулся?

Громадные руки схватили Колина за рубаху и потащили вверх и вперед, пока садовый стул не встал на ножки. Он закричал снова, но что-то тяжелое ударило его в щеку, и рот заполнился свежей кровью. Крик перешел в хныканье.

Из надвигавшейся темноты на него выплыло лицо: белые, как солома, волосы, идеальные зубы и глаза, как вырезанные в мраморе дырочки.

— Ну, вот и мы! Чего ты, не так плохо сейчас было, правда? — Миллер ничего не ответил, и ублюдок из Эдинбурга просто пожал плечами: — О’кей, Грег, можешь развязать ему руки.

О господи, его руки! Кто-то развязал провод, которым его запястья были привязаны к спинке стула, и они свободно повисли… Он поднял их, чтобы посмотреть, как сильно они обожжены. И снова закричал, потому что сразу все вспомнил. Обжигающая боль разрезаемой плоти, хруст перекусываемых костей и хрящей.

— О господи, опять этот чертов крик!

На этот раз Грег врезал Миллеру уже без напоминаний. Колин упал на бок, все еще привязанный щиколотками к стулу, и остался лежать на покрытой хвоей земле, глядя на свои изуродованные руки и рыдая.

— Ну так вот, Колин, у нас на повестке дня есть еще пара вопросов, до того как мы тут закончим. Сначала вот это… — Тычок присел на корточки и поднес к лицу Колина фотографию. Загородил ею обрубки пальцев. Это была фотография из бумажника Миллера: Исобел на балконе отеля в Испании. В левом верхнем углу, там, где его коснулась латексная перчатка Тычка, смазанное кровавое пятно. — Красивая женщина. Слушай сюда, Колин, если я когда-нибудь просто подумаю о том, что ты снова тусуешься с полицией, я закончу то, что не закончил делать с тобой, а потом сделаю ее очень-очень уродливой. — Он убрал от лица Миллера фотографию, поцеловал ее и спрятал во внутренний карман. — И второй вопрос повестки дня — это так, мелочь, просто уборка. — Что-то твердое и холодное ударило Колина по лицу, потом еще раз и еще, и еще. Куски его пальцев, каждый длиной с фалангу, сыпались на него с неба. — Я хочу, чтобы ты их съел.

Миллер, содрогаясь, смотрел на бледные кусочки, лежавшие в грязи. Четыре были просто кончиками пальцев — ноготь с куском мяса и кости, три — из середины, и два — из основания, с кусочками сухожилий, прикреплявших палец к костяшкам. Девять маленьких бледных кусочков…

— Я… я не могу! — Он всхлипнул. — О-о, пожалуйста, господи, я не могу…

Тычок снисходительно улыбнулся:

— Да ладно тебе, давай-ка съедим немножко. Будь хорошим мальчиком, скушай их, и мы пойдем домой.

Колин вытянул дрожащие руки. Попытался поднять куски своих пальцев перепачканными в крови обрубками. К горлу подкатила тошнота.

— О господи, мои руки, сволочь, мои руки…

— У меня терпение кончается, Колин. Или ты их начинаешь есть, или я откушу тебе еще одну фалангу, и ты будешь есть ее первой. — Он помахал пред лицом журналиста кухонными ножницами с выпачканными в крови лезвиями. — Чем дольше ты будешь думать, тем меньше пальцев у тебя останется.

Два куска, кончик и средняя часть, лежали на ладони дрожащей, покрытой запекшейся кровью руки, их плоть была холодной и белой. Концы темно-красные, высовывается кость и хрящи.

— О господи… Их можно… их можно пришить обратно! Их могут пришить обратно! — Сильная рука схватила его за волосы на макушке и потянула голову вверх, пока он не уставился в ухмыляющееся лицо Тычка.

— Знаешь что — а может быть, и смогут. — Улыбка стала еще шире. — Я человек разумный. Почему бы не сохранить тебе три кусочка? Это же целый палец! Назови это жестом доброй воли. Честнее не придумаешь, а?

По лицу Колина потекли слезы, оставляя светлые полоски в крови и грязи.

— Я не могу… — Голос его был слабый и дрожал.

Тогда Тычок схватил его левую руку за запястье и потянул к себе, широко раскрыв кухонные ножницы и смыкая их над верхней фалангой указательного пальца. Колин закричал.

— Давай, выбирай себе три куска и ешь, что осталось. Понял?

Рыдая, как испуганный ребенок, Колин поднял отрубленные части пальцев и сделал то, что ему приказали.

 

Глава 30

— Ты моя лапочка!

Стил стояла у окна своего кабинета, втихомолку курила и читала предварительный отчет по результатам анализа образцов волос, изъятых из новенькой «ауди» Нила Ричи. Они идеально совпадали с образцами, снятыми со щетки для волос в квартире Холли Макьюэн. Стил повернулась и лучезарно улыбнулась Логану. Формально он опоздал на полтора часа, но поскольку работал два дня в свои выходные, то полагал, что это не так важно. К тому же он хотел отложить встречу с инспектором, насколько это было возможно. Тот мигающий красный огонек — когда он в половине пятого утра наконец-то набрался храбрости выяснить, что бы это такое могло быть, — оказался автоматом, сообщившим ему, что номер его телефона выиграл круиз по Карибскому морю, или пять тысяч наличными, или свидетельство самого доверчивого идиота в мире. Перезванивать им он не стал.

Стил махнула ему рукой и улыбнулась.

— Лазарь, ты тот самый мужчина, которого я ждала всю жизнь… — Замолчала, посмотрела на часы. — Ну, если быть точной, всего лишь с семи утра. Ну да ладно, все в порядке. Ты уже здесь.

Логан нахмурился. Это было не то приветствие, которого он ожидал. Почему Стил еще не вцепилась ему в горло? Он решил сменить тему:

— В чем вы обвиняете Ричи? Без трупа очень трудно будет выдвинуть обвинение.

— Пока ни в чем. Как тебе вот это: он здесь находится добровольно! Он даже не задержан! — Ее лицо светилось, как рождественские свечи. — Ну, как тебе? Круто, правда? Правило о шестичасовом задержании не вступит в силу до тех пор, пока Ричи официально не будет задержан. Он здесь находится по собственной воле, соответственно, можно держать его здесь столько, сколько захочется. Или по меньшей мере до тех пор, пока он не попросит его отпустить. Весь вечер вчера бормотал, что он ничего не сделал и что все это ужасная ошибка. — Она ухмыльнулась. — Этот помпезный говнюк Бушел беседовал с ним, устроил тут целое судебно-психиатрическое представление. В таком был восторге, что чуть штаны не намочил — Ричи тютелька в тютельку соответствует его психологическому портрету: рос без матери, деспотичный отец, который любил побаловаться со шлюхами, несчастное детство, бла-бла-бла… никто его не любил. Все как обычно.

— Подождите минуту, в психологическом портрете говорится, что он вроде как должен работать на какой-нибудь низкооплачиваемой работе. А Ричи бухгалтер в нефтянке!

— Ну и что? Составление психологических портретов — наука не самая точная, не так ли? И в любом случае, улики связывают его с Холли Макьюэн. Прокурор согласен, что Ричи — наш человек.

— А как насчет Мишель Вуд и Рози Вильямс?

— Не нужно все так усложнять. Если мы не сможем засадить Ричи за трех шлюх сразу, у нас в запасе есть еще Джейми Маккиннон. А тем временем… — Она порылась в валявшихся на ее рабочем столе бумагах, достала адрес. — Ричи заявляет, что в то время, когда пропала Холли, у него еще не было той блестящей новой машины. Возможно, все это фигня, но я хочу, чтобы ты это проверил. И возьми с собой Ренни, а то он меня сегодня утром чуть за титьки хватать не начал.

«Веллингтон Икзекьютив Моторз» представляла собой двухэтажную стеклянную коробку, заставленную снаружи и внутри автомобилями, каждый из которых стоил больше, чем логановская квартира с двумя спальными комнатами. Демонстрационный зал находился на Крэпвел-роуд, в Алтенс — промышленном районе рядом с прибрежной дорогой к югу от Абердина, забитом компаниями, обслуживающими нефтяной сектор. То тут, то там среди складов и пакгаузов возвышались громадные архитектурные чудовища из стекла и стали — это самоутверждались крупные нефтяные компании. Но в это раннее воскресное утро «Веллингтон Моторз» была единственным местом, которое было открыто.

Все еще беспокоясь, почему детектив-инспектор Стил не загрызла его за то, что он натравил на нее Инща, Логан едва ли расслышал хоть одно слово из того, что Ренни говорил по дороге через весь город из штаб-квартиры. Да, возможно, оно и к лучшему, потому что сегодня детектив-констебль нудел по поводу какой-то побочной сюжетной линии в «Улице Коронации». Он все еще долбил об этом, когда они входили через стеклянные двери на резиновое напольное покрытие демонстрационного зала. Здесь пахло новыми машинами и свежесваренным кофе, а из невидимых динамиков нейтрально звучал Вивальди.

— Доброе утро, джентльмены. — Они обернулись и увидели молодую женщину-помощника менеджера, открывшую в улыбке все свои зубы. — Добро пожаловать в «Веллингтон Икзекьютив Моторз». — Она широким жестом обвела демонстрационный зал, на тот случай, если они еще не поняли, где находятся. — Я с большим удовольствием помогу вам в выборе модели для пробной поездки, но, прежде чем мы этим займемся, чего бы вам хотелось? Капучино? Бискотти?

Логан сообщил, что он желает менеджера, и ее улыбка на мгновение исчезла, но потом снова появилась.

— Не могла бы я сама чем-нибудь помочь вам?

— Нет, к сожалению, ничем.

— Но, э-э… Мистер Робинсон в настоящий момент занимается покупателем. Я могу предложить вам что-нибудь, пока вы ждете? Капучино? Бискотти?

Мистер Робинсон был шарообразный живой мужчина с седоватым зачесом и аккуратно подстриженной бородой. До того момента, как он узнал, что Логан и Ренни полицейские, он был исполнен улыбок и рукопожатий. Затем они уступили место задумчивому ужасу, заламыванию рук и вопросам «что случилось?»

Логан нацепил на лицо свою самую обезоруживающую улыбку:

— Ничего особенного, сэр, я бы хотел поговорить с вами о машине, которую вы продали некоему Нилу Ричи на прошлой неделе. Совершенно новая…

— «Ауди». Да, «ауди». Представительская модель, кондиционер, прозрачный люк в крыше, спутниковая навигация, мощность…

— Когда он ее забрал?

Мистер Робинсон залепетал:

— Я… Нет, нет, это не обсуждается. Я не могу обсуждать такие подробности относительно наших клиентов, «Веллингтон Икзекьютив Моторз» дорожит нашими…

— Это важно.

— Простите меня, но я уверен, что вам потребуется что-то вроде ордера…

Логан вынул из кармана два сложенных пополам листа бумаги и протянул ему:

— У меня есть ордер. — Ордера у него не было, это были распечатки фотороботов Кайли и ее сутенера, но Робинсон этого не знал. Толстяк побледнел, и Логан снова спрятал бумаги в карман, на тот случай, если бы он все-таки решился их посмотреть. — Судя по регистрационным документам на машину, он купил ее в понедельник. Когда же он ее забрал?

После долгого хмыканья и бормотанья менеджер демонстрационного зала объяснил, что, к сожалению, мистер Ричи, как ни прискорбно, не смог забрать свою машину в понедельник, в связи с весьма несвоевременным эпизодом с чайкой, в связи с чем капот машины пришлось полировать заново. Логан едва слышно выругался: это означало, что Ричи не был тем, кто…

— Однако, — Робинсон гордо улыбнулся, — мы смогли доставить машину мистеру Ричи домой во вторник, вместе с подарочной бутылкой шампанского «Вдова Клико» в виде компенсации за задержку.

Холли Макьюэн пропала после одиннадцати вечера во вторник — у Ричи было достаточно времени, чтобы получить машину, снять проститутку, привезти в Таебэггер-вудз и забить до смерти. А это означало, что Ричи снова был в дерьме.

— Мы хотели бы снять показания с того, кто доставлял машину.

Менеджер посмотрел сквозь стеклянную стену демонстрационного зала и показал на неприметного мужчину в сером костюме, который о чем-то разговаривал с обремененной избыточным весом дамой в ярко-желтом кардигане.

— Боюсь, он сейчас занимается покупателем. Но пока вы ждете, капучино? Бискотти?

Они выпили кофе с печеньем, стоя рядом со входом и наблюдая, как первые капли дождя падают на двор, оставляя мокрые пятна на выставленном снаружи дорогом железе. Мужчина в сером костюме заискивающе провел затянутую в кардиган покупательницу внутрь офиса, выразил восхищение ее великолепным вкусом, пока она оставляла ошеломляюще громадный залог за новенький BMW, и проводил ее до машины под зонтом с фирменным логотипом.

Как только он вернулся, Ренни загнал его в угол. Да, он доставлял машину мистеру Ричи — пригнал ее прямо к нему домой во вторник, после работы. По-видимому, какая-то чайка чудовищно насрала на капот, а потом еще и поплясала на нем немного. Вся покраска пошла к черту. Логан приказал констеблю записать показания, а сам между тем все думал о детективе-инспекторе Стил. Может быть, она сделала это, чтобы его наказать, выбирала время для мести, ждала, чтобы он слегка потомился… Если честно, на Стил это было не похоже. В ее стиле скорее был быстрый удар по яйцам.

Стеклянная дверь открылась, он поднял глаза и увидел, как в демонстрационный зал вошел их давний знакомец, любезно болтавший с какой-то теткой. Лицо советника Маршалла перевернулось, когда он увидел стоявшего у окна Логана. Ассистентка менеджера метнулась к ним через ряды машин, как акула, улыбаясь во всю пасть и восклицая, как прекрасно снова увидеть советника, и не правда ли, миссис Маршалл сегодня выглядит просто чудесно! Что конечно же было вопиющей ложью: миссис Маршалл было лет пятьдесят пять, и ее фигура, как бы это сказать… не прекращала распространяться вширь. Когда она сказала акулоподобной помощнице менеджера, что они присматривают себе новую машину взамен их мини-вэна (после того, как он попал в небольшую аварию, не так ли, Эндрю?), ее голос напоминал визг бормашины. Только одному Господу было ведомо, каков был натуральный цвет ее волос, когда она была моложе, потому что сейчас ее волосы были цвета пожарной машины и чуть не отваливались из-за слишком старательного перманента. Логан хорошо понимал, почему советник решил выбрать себе машину поновее.

Ему было противно в этом признаться, но, может быть, Стил была права и не так все просто в этой жизни. Может, здесь как раз был тот случай, когда мог быть применен уникальный вердикт, считавшийся приемлемым в шотландском законодательстве: «невиновен за отсутствием доказательств».

— Ну? — спросила Стил, когда они вернулись в штаб-квартиру.

Она сидела за заваленным бумагами рабочим столом, положив ноги на стопку расшифровок видеозаписей допросов, пиджак висел на спинке стула, чтобы все могли видеть ее неглаженую блузку.

— Машину доставили во вторник, после закрытия демонстрационного зала, в шесть часов вечера. Соответственно, он получил ее в шесть тридцать или без четверти семь самое позднее.

— Отлично. Показания сняли?

— Да.

— Хорошо, можешь распечатать их, пока Ренни принесет нам кофе.

Ренни надулся:

— Опять? Почему всегда я должен приносить…

— Такая уж иерархия, констебль. — Стил подмигнула ему. — К тому же ты всегда умудряешься украсть печенье.

Ренни собрался было еще немного попротестовать, но Стил посоветовала ему убираться к черту, прокричав вслед:

— И на этот раз чашки вымыть не забудь!

Ворча и бормоча про себя проклятия, Ренни поплелся по коридору. Когда он ушел, Стил открыла окно и сказала, чтобы Логан закрыл дверь, пока она покурит. Табачный дым медленно уплывал в серое воскресное утро, исчезая на фоне угольно-серого неба.

— Ну что, — сказала Стил, снимая с губы табачную крошку, — ты что-то хочешь мне сказать?

Ну вот, началось. Он сделал глубокий вдох и извинился за то, что заложил ее Инщу. Стил, не говоря ни слова, слушала его, дымя сигаретой, как вулкан.

— Вообще-то, — сказала она, когда он закончил, — я говорила о «Жалобах и Дисциплине». Я заступилась за тебя, и они тебя отпустили, только отшлепали слегка. Про детектива-инспектора Инща я не знала.

Логан постарался не моргнуть. И почему бы ему не держать закрытым свой чертов рот?

— Я не хотел создавать проблем. Я…

— Неважно, хотел ты этого или не хотел, так ведь, сержант? Считается только то, что ты сделал. Это должен знать даже такой идиот, как ты.

Логан ощетинился:

— По крайней мере, я ничего не сказал ему про советника Маршалла!

— Ну, это ты большое дело сделал…

— Да, вы правы, черт возьми! Что бы сказали в собственной безопасности, если бы они узнали, что вы его шантажировали?

Стил застыла, ее глаза стали холодными и жесткими.

— Я что-то не поняла?

Отступать было уже слишком поздно.

— То, что никто не узнает о его «маленькой неосторожности», будет ему очень дорого стоить.

Она смотрела на него, играя желваками на скулах.

— Я с этого человека ни пенни не взяла. Хочешь узнать мою «цену»? Хочешь? Ему не позволяется обсирать нас в газетах или выдавать чертовы комментарии по поводу того, что полиция Грэмпиана не что иное, как куча говна! И больше ничего.

Господи, это объясняло внезапную перемену настроения Маршалла. Он открыл рот, чтобы извиниться, но Стил оказалась быстрее.

— А теперь, думаю, я бы хотела, чтобы ты свалил с моих глаз к чертовой матери, пока я не сделала чего-нибудь, о чем ты будешь потом жалеть.

Детектив-инспектор Инщ сидел на своем обычном месте в координационном центре по поджогу. Рядом с окном была установлена новая доска, на этот раз она была завешана фотографиями Карла Пирсона. На одной он улыбался на футбольном матче, а рядом был фотомонтаж из того, что от него осталось в квартире на шестом этаже в Ситоне.

— Э-э… сэр, — сказал Логан, — стараясь не смотреть на четкую, сделанную крупным планом цветную фотографию отрезанных яиц Карла, — я могу поговорить с вами о детективе-инспекторе Стил? — Лицо Инща потемнело, но Логан не отступал: — Я хотел спросить, что вы вчера делали… О допросе подозреваемых, которых освободили?

— Это не твое дело, чем я занимался. — Инщ вытащил смятый пакет леденцов и начал забрасывать в рот маленьких желтых рыбок, одну за другой, и сердито жевать их. — Она поймала своего серийного убийцу и, по мнению нашего любимого старшего суперинтенданта, уже ничего не сможет сделать неправильно.

— О-о… — Какой сюрприз, Стил, очевидно, все заслуги за поимку Нила Ричи приписала себе. — Так вы собираетесь их арестовывать? Тычка и его друга?

— На каком основании? За то, что они из Эдинбурга и выглядят подозрительно? Думаешь, прокурор даст мне ордер, если у меня нет ни одной улики? — Инщ нахмурился и прикончил пакет с леденцами, потом смял его в громадном кулаке и швырнул в ближайшую корзину для бумаг. — Ко мне сегодня утром уже дважды приходил этот умник, доктор Бушел, хотел сделать психологический портрет того, кто убил Карла. Очевидно, старший констебль испытывает громадное удовлетворение по поводу того, что старому бедному больному Инщу ассистирует кто-то настолько знающий. Как эта бумажная чепуха, утверждающая, что огонь является вещью сексуальной, поможет поймать этого ублюдка? Что я должен с ней сделать? Поместить в колонку частных объявлений: Ищу белого мужчину, с хорошим чувством юмора, лет двадцати пяти, которому нравится поджигать жилые дома с живыми людьми и мастурбировать, пока они горят. Только натуральный психопат. Любопытствующих просят не беспокоить. Хотел бы я посмотреть, как это сработает. — Он нахмурился. — Да, пока я не забыл: мы получили результаты анализов ДНК с обоих платков с надроченной спермой, которые ты нашел, — всё совершенно идентично. Я приказал им прочесать все базы данных: может быть, удастся найти что-нибудь подходящее.

— А как насчет способа? Он ведь очень характерный.

— Какое замечательное предположение, сержант. Мне даже в голову не пришло искать что-нибудь настолько очевидное. — Инщ бросил на Логана испепеляющий взгляд. — Ты что думаешь, я тут в носу ковыряю? Конечно же я все проверил. Были еще три пожара, где все входы и выходы были зашиты винтами, — из района прислали отчеты о результатах расследования.

— У них есть какие-нибудь догадки насчет того, кто мог это сделать?

Инщ снова смерил его свирепым взглядом:

— Не знаю, я забыл спросить. А ты как думаешь?

— О’кей, о’кей, не нужно откусывать мне голову. Я всего лишь пытаюсь помочь.

Инщ порылся в карманах костюма, но поиски результата не дали. Вздохнул:

— Я знаю. Мне просто фигово, потому что ни фига не происходит. Кто-то сжигает людей заживо, а я понятия не имею, как его остановить. — Инспектор сполз на край рабочего стола. — Если кто-нибудь спросит, я ушел в магазин. Там лежит большой пакет лимонного шербета, нужно забрать.

Логан посмотрел ему вслед. Придется прятаться у Инща, пока Стил слегка не успокоится. А еще лучше просто свалить. Он расписался за служебную машину криминального отдела и въехал в утренний поток как раз в тот самый момент, когда первые капли дождя упали на землю. Нашел по радио «Нортсаунд-2», музыка проигрывала, не выдерживала конкуренции с визгом дворников по лобовому стеклу. Он ехал без особой цели, куда глаза глядят, пытаясь придумать, что ему делать сегодня, в оставшуюся часть дня. Пока Стил злится на него, дело о мертвой проститутке под запретом. Он также ничего не мог поделать с Тычком и его приятелем — даже если они надавят на Джейми Маккиннона и он сделает заявление о насильственном засовывании наркотиков в одно место, он все равно не пойдет в суд свидетельствовать против двух головорезов Малка-Ножа. Это все равно что обернуть член копченым беконом и танцевать в клетке с бешеным ротвейлером. Значит, оставалось только дело о пропавшем мужчине — или ничего. Наконец-то он хоть чем-нибудь займется. Он уже поговорил с его женой и коллегами, оставались стриптизерша и соседка. Стрип-бар был ближе.

От Юнион-стрит шел мощенный булыжником переулок. Он спускался вниз тремя ярусами и исчезал где-то в районе Бридж-стрит. Стрип-бар был у самого подножия холма. Не самые пристойные щиты на окнах — с силуэтами обнаженных женщин — предохраняли общественность от возможности ненароком увидеть что-нибудь похабное, происходившее внутри. Логан припарковался напротив, на двойной желтой. Входная дверь была открыта, между узким тротуаром и киоском, где продавались билеты, стояли швабра и ведро. Вода в ведре бурлила от дезинфицирующего средства, пытавшегося одолеть всепобеждающую вонь вчерашней ночной блевотины.

Внутри все было так, как и ожидалось: длинная темная комната, пол с тремя уступами, с одной стороны барная стойка, потом сцена с четырьмя шестами и — с другой стороны — зеркала от пола до потолка. Чтобы ничего не упустить. Остальное пространство было заполнено маленькими круглыми столами, на которых вверх ножками были составлены стулья, чтобы прыщавый юноша мог натирать между ними пол. Машина громко урчала и изредка брякала, натыкаясь на металлическую ножку стола.

За барной стойкой появился громадный мужик, сжимавший в руке бутылку с дезинфицирующим раствором. Он завопил, перекрывая шум:

— Сколько раз тебе говорить, поаккуратнее с этой штукой. Это ведь тебе не гоночный автомобиль! — Тут он заметил стоявшего в дверях Логана и нахмурился: — Мы закрыты.

— Я вижу. — Логан достал свое удостоверение. — Детектив-сержант Макрей. У вас работает танцовщица по имени Хейли?

Мужчина не пошевелился:

— А что она сделала?

Логан прошел по еще влажному полу и облокотился на барную стойку.

— Она ничего не сделала. Я просто хочу узнать, когда вы в последний раз ее видели.

— Это кое от чего зависит, не так ли?

— От чего, например?

— От того, что вы хотите знать.

Логан достал фотографию, которую миссис Крукшенк приложила к заявлению о пропаже мужа:

— Этот человек числится пропавшим со второй половины дня среды. Мне сказали, что у них был роман. Мне нужно выяснить, не знает ли она, куда он пропал.

— Ха, вам офигительно повезло. Она как раз не вышла в свою смену в среду вечером. И с тех пор не появлялась.

— В среду?

— Да. Она проделывает это каждые два месяца: втихаря сматывается на Ибицу или еще в какой-нибудь туристический рай, как только соберет достаточно чаевых. Покупает через Интернет горящую путевку и сваливает, ни слова не говоря. А мы узнаем об этом только тогда, когда она пришлет нам открытку.

— То есть для нее совершенно нормально вот так исчезать?

— Иногда с ней вместе едут еще одна или две дурищи, иногда она берет с собой парня, в зависимости оттого, кто ее сейчас трахает.

Логан снова протянул фотографию:

— Вы его узнаете?

Мужик, прищурившись, взглянул:

— Да, Гэв. Торчит здесь все ночи, когда Хейли танцует. Она уже пару месяцев с ним крутит.

Логан убрал фотографию. Ему почему-то начинало казаться, что Гэвин Крукшенк был даже большим засранцем, чем он думал: надо же, свалить на Ибицу со стриптизершей!

— Есть у вас адрес этой Хейли?

— Можно еще раз на удостоверение взглянуть?

Логан протянул удостоверение, и мужик какое-то время, прищурившись, смотрел на него.

— О’кей, — сказал он наконец и вытащил из-под стойки картонную коробку с фотографиями открыточного формата. — Только что напечатал. Хожу по пабам, раздаю перед закрытием, чтобы клиенты возбудились и пришли посмотреть на танцы.

Он достал одну фотографию, перевернул, нацарапал на обратной стороне адрес и телефон и толкнул ее по стойке к Логану. На фотографии была очень красивая женщина лет двадцати пяти, с изумительными карими глазами, сексуальной улыбкой, длинными черными волосами, в черном кожаном бикини, вызывающих кожаных сапогах до колена и с маленьким бриллиантовым распятием, свисающим с проткнутого пупка. Сначала Эльза, потом администраторша из «Скотиа Лифт», а теперь эта. Чем, черт возьми, Гэвин Крукшенк их брал?

Мужик ухмыльнулся:

— Аппетитная сучка, а? Такую, даже если пернет, из кровати не выкинешь, правда?

Дождь на улице пошел еще сильнее, и Логану пришлось пробежаться до машины. Судя по адресу, нацарапанному на фотографии, Хейли жила где-то в самом конце Сифорт-роуд. Ни на что особенно не надеясь, он все равно поехал туда, еле продвигаясь в потоке машин под проливным дождем. Радио что-то бормотала само для себя, и Логан плыл себе и плыл по залитым водой улицам, размышляя, может ли то, что случилось вчера, служить признаком, что у них с Джеки все будет в порядке. Хороший был вечер — хорошая еда, хорошее вино, да и потом всё тоже было чертовски хорошо. Начались новости, и Логан включил радио громче. Прослушал сообщение об аварии в Тори, о еще одной акции протеста, назначенной на понедельник, когда состоится заседание городского земельного комитета, и конечно же новость дня: кто-то помогал полиции в расследовании жестоких убийств проституток. Подумать только, по радио выступал советник Маршалл, рассказывая всему миру о том, какую замечательную работу делает полиция Грампиана и что теперь мы все снова можем спокойно спать в своих кроватях. Маленький шантаж детектива-инспектора Стил зашел, пожалуй, слишком далеко.

Квартира Хейли находилась на третьем этаже четырехэтажного гранитного жилого дома. Из ее гостиной, наверное, открывался великолепный вид на стадион «Питторди» — пристанище футбольного клуба «Абердин». Под дождем все выглядело тусклым и унылым. Очаровательно.

Он выбрался из машины и позвонил. Никто не ответил, да он и не очень надеялся. Позвонил в квартиры соседей — никто не видел Хейли с утра среды. Во второй половине дня он позвонит в местный аэропорт, узнает, нет ли отметок о том, что на прошлой неделе она с Гэвином улетела куда-нибудь в теплые края. Ну, а если и это ничего не даст, есть еще Эдинбург, Глазго, Прествик…

Куда бы они ни уехали, они очень скоро появятся. Загорелые и обессиленные от страстного секса, пока жена Гэвина сходит с ума от беспокойства. Вот дерьмо. Логану совсем не хотелось говорить миссис Крукшенк о том, что ее идеальный муж, скорее всего, отдыхает где-нибудь в теплых краях, трахаясь с другой женщиной. Для того, чтобы сообщить эту печальную новость, лучше, наверное, найти какую-нибудь милую, полную сочувствия женщину-констебля.

Только он начал крутить ручку настройки радио, как зазвонил мобильный телефон: детектив-констебль Ренни по поручению детектива-инспектора Стил, которая, по всей видимости, была еще слишком сердита, чтобы говорить с ним лично. Умер Джейми Маккиннон.

 

Глава 31

Логан должен был забрать детектива-констебля Ренни из штаб-квартиры и ехать в тюрьму. Собрать свидетельские показания и удостовериться, что все делается по правилам. Дождь тем временем все лил и лил, барабаня по крыше машины. Он остановился напротив запасного входа в участок и позвонил констеблю на мобильный телефон. Через пару минут Ренни запрыгнул на пассажирское кресло и зябко поежился:

— Какой чудесный отвратительный день! — Он провел рукой по волосам и стряхнул с руки воду. — Вот, это вам. — И Ренни протянул пачечку желтых бумажных квадратиков, на каждом из которых было отмечено время, когда звонила миссис Крукшенк, желавшая знать, не найден ли ее муж. Со вчерашнего дня она звонила раз пять.

Логан сунул их в карман — придется ей подождать, пока они не закончат дела в тюрьме.

Пока они ехали вниз по Маркет-стрит, мимо гавани, Ренни молчал, но Логан видел, как он исподтишка бросает на него взгляды.

— Ладно, говори уж.

Ренни покраснел:

— Простите, сэр, мне просто очень хотелось узнать, что вы такое сделали, чтобы так расстроить детектива-инспектора Стил.

— А что такое?

— Э-э… — Ренни поморщился, явно пытаясь подобрать наиболее тактичные слова для объяснения. — Она сказала, чтобы я передал вам: «Не просри это дело, или я сделаю с тобой то же самое». Богом клянусь, и к тому же взяла с меня обещание, что я передам все слово в слово. — Он еще раз бросил взгляд на Логана. — Простите…

— Я понял. Ладно, расскажи мне о Джейми: что случилось?

— Они выпустили его из больницы вчера утром — он сходил в суд, получил обвинение в хранении и отправился обратно в Крейгинчиз. Час спустя его нашли на спортивном дворе. Полагают; что это передозировка.

— В тюрьме? И каким же образом он умудрился это сделать?

Ренни пожал плечами:

— Сами знаете, как это бывает в наши дни: если очень хочется — значит, всё можно.

— Он ведь ничего не принес из больницы, так?

— Нет, я проверял. После того, как мы нашли наркотики в его заднице, ему даже в сортир одному ходить не разрешали. Ничего себе работенка, представляете? Ты стоишь, понимаешь, в углу, а какой-то говнюк срет рядом, проверяя все время, как бы не заметили, что он из нутра вытаскивает, а потом всё обратно заправляет туда, откуда вышло.

Логан заехал на тюремную парковку, встал между патрульной машиной и чьим-то шикарным «мерседесом».

— О господи… — как-то само собой вырвалось у него, когда он взглянул на машину Исобел. Это именно то, чего ему сейчас не хватало: чтобы еще кто-нибудь настроение испортил.

Они нашли ее в самом дальнем конце спортивного двора, одетую, как и все остальные, в белый хлопчатобумажный комбинезон, который был ей очень к лицу. Она сидела на корточках рядом с лежавшим в неестественной позе трупом Джейми Маккиннона. Выглядела очень усталой. Криминалисты сооружали над телом импровизированный навес, протягивали веревки от одной шестиметровой стены до другой и накидывали на них сверху синее пластиковое полотнище. Пытались закрыть тело Джейми Маккиннона от проливного дождя.

Он лежал на боку, одна рука была заведена за спину, другая закрывала лицо. Повязка на сломанных пальцах была в грязи и потеках рвоты. Левое колено подогнуто к груди, правая нога вытянута точно на восток.

— Хорошо, — сказала Исобел лаборанту из криминалистического бюро, державшему в руках громадную цифровую фотокамеру. — Сфотографируйте здесь всё. Особое внимание уделите рукам и подошвам ботинок. — Она подняла глаза и увидела Логана, нырнувшего под синий пластиковый навес, спасаясь от дождя. Нахмурилась. — Когда закончите фотографировать, отправьте тело в морг.

Фотограф приступил к работе, клацая вспышкой, и капли дождя засверкали, как звезды, попадая в ее свет на пути к земле. Исобел встала, взяла свою сумку и направилась к выходу, сопровождаемая громилой в тюремной униформе. Наверное, для того, чтобы не сбежала по дороге и не покалечила кого-нибудь из заключенных.

— Исобел? — сказал Логан, когда она попыталась пройти мимо него.

— Да? — отозвалась, даже не посмотрев на него. Она выглядела ужасно: опухшая, усталая, как будто действительно не спала целую неделю.

— Мне нужно знать, что произошло.

Она нахмурилась, посмотрела на часы, потом еще раз на труп Джейми Маккиннона:

— Он мертв. По всей видимости, принял слишком большую дозу, но я смогу подтвердить это только после того, как проведу вскрытие. Вы получите предварительный отчет, как только он будет готов. — Ее голос был еще более холодным и резким, чем обычно. — А теперь, с вашего позволения, я бы хотела заняться другими делами.

Она не стала ждать ответа и пошла дальше, и, пока не скрылась из виду, было слышно, как шуршит ее одноразовый хлопчатобумажный комбинезон.

— Ну-ну… — сказал Ренни, — какие мы сегодня сердитые.

Они взяли пару оставшихся комбинезонов, влезли в них, и тут команда из криминалистического бюро как раз закончила фотографировать и приготовилась упаковать тело в мешок.

— Хотите, чтобы мы немного подождали? — спросил старший, на его грязно-серых усах блестели капельки воды. — Много времени не дам, из-за этого дождя у нас настоящий хаос с трасологическими следами.

Он сунул похоронный мешок под мышку и присоединился к своим коллегам, которые столпились у тюремной стены, пытаясь спрятаться от проливного дождя.

Логан сел на корточки рядом с Джейми. Синяки с прошлого раза уже начали бледнеть, но на их месте появились новые. Что бы тут ни произошло, Джейми выглядел так, будто он оказался крайним и опять получил по полной. Его волосы и свитер были покрыты рвотой, резкий запах желчи смешивался с вонью свежей мочи.

— Ну, — сказал Ренни и присел, подражая Логану, рядом с трупом, — и почему же они пришли к выводу, что это была передозировка?

— Ты серьезно?

Ренни удивленно уставился на него:

— А что? Это из-за того, что в прошлом он привлекался за наркотики и… — Он замолчал, когда увидел, куда указывает Логан: из локтевого сгиба торчал маленький одноразовый шприц. — Господи, ну это уж слишком жестоко!

— Э-э… Сержант? — Это снова был Грязные Усы, прижимавший к животу пустой мешок для трупов, как будто это была бутылка с горячей водой. — Его на самом деле пора отправлять в морг.

Логан оставил их заниматься своими делами.

В тюрьме, в административном крыле, женщина — социальный работник, курировавшая дело Джейми Маккиннона и только бог знает сколько еще других, склонившись над рабочим столом, яростно покрывала страницу своего ежедневника каракулями. Она рисовала череп с костями. В кабинете она была одна. Логану тюрьма всегда казалась местом грязным и гнетущим, но и тюрьма не шла ни в какое сравнение с офисами штатных социальных работников. Это было что-то вроде барака, освещенного унылым светом флуоресцентных ламп: грязные желто-серые плиты навесного потолка, отслаивающаяся краска на стенах и вытертое до основы напольное покрытие. Ящики с делами и лотки с документами между высокими зарешеченными окнами и плакатом: «НУЖНО БЫТЬ НЕНОРМАЛЬНЫМ, ЧТОБЫ РАБОТАТЬ ЗДЕСЬ». Кто-то дописал синим маркером: «ЕСЛИ ТОЛЬКО ВЫ НЕ ПЛАНИРУЕТЕ ЗДЕСЬ ОСТАТЬСЯ». Единственной уступкой жизни была подставка с чахлыми растениями, листья которых медленно коричневели под воздействием витавшей в воздухе обреченности. Логан сел за другой конец стола и спросил о Джейми Маккинноне.

Женщина выглядела усталой, под глазами мешки, кончик длинного прямого носа цвета спелой клубники, как будто она сморкалась годами без перерыва.

— Просто чудесно, не правда ли? Как будто у меня своей работы нет! — Вздох. Она потерла лицо руками. — Простите. Просто сейчас у нас не хватает работников — как обычно, черт возьми! — одна в отпуске по беременности, двое на больничном из-за стресса, еще один ушел четыре месяца назад, и мы до сих пор никого не наняли, чтобы его заменить!

Логан посчитал рабочие столы: всего их было шесть.

— Значит, вы тут сами по себе.

— Я и еще Маргарет, от которой большую часть времени нет никакого проку. — Она громко шмыгнула носом, порылась в ящике стола и, вытащив оттуда громадный одноразовый платок, с чувством высморкалась. — Что вы хотите знать?

— Очень похоже, что Джейми слишком много себе вколол. Как вы думаете, он мог это сделать нарочно?

Ее лицо помрачнело.

— Он был под постоянным наблюдением! Понятно? У нас людей не хватает. Да еще столько…

— Я не собираюсь никого обвинять: мне просто нужно знать, чем, по вашему мнению, это могло быть: случайностью или самоубийством?

Она устало вздохнула:

— У него была непростая жизнь. Его очень часто били — не знаю почему, но очень многие. Потом его еще обвинили в том, что он убил свою любовницу, а ведь ему нужно было как-то пережить ее потерю. В последний раз, когда мы с ним говорили, он только что узнал, что она была беременна. От него. Он все время плакал… — Она пожала плечами. — В общем, да. Я думаю, что самоубийство вполне возможно. Что ему было терять? Его любимая женщина мертва, его нерожденный ребенок тоже, и всё, что его ожидало, — что в тюрьме его будут бить каждый день, все следующие тринадцать, а то и двадцать лет.

Логан мрачно кивнул.

— А что насчет свидетелей? В смысле, середина дня, он находился на спортивном дворе, наверное, кто-то должен был видеть, как он это сделал?

Последовал короткий смешок:

— Вы что, смеетесь? Свидетели? Здесь? Ну, вы даете.

— Ну, а как тогда насчет камер слежения? Они…

— Сломаны. В четверг их должны были починить. Но до сих пор — ничего. Работают только те, что внутри здания, да и то не все. — Она пожала плечами. — Да вы сами все понимаете.

— Начинаю. — Вот и всё, тупик. Джейми где-то достал наркоту и избавил себя от мучений. — А как он достал наркотики?

— Вы удивитесь, когда узнаете, что здесь можно купить. Мы делаем все, чтобы этого не допустить, но они всегда находят новые способы. Иногда здесь бывает просто мелкооптовый аптечный магазин.

Логан сидел, откинувшись на спинку стула, и пытался вспомнить, о чем он еще должен спросить.

С тех пор как Джейми вернулся из больницы, у него были посетители? Вроде пары громил из Эдинбурга, например? Она не знала, но могла позже выяснить. Один короткий телефонный звонок, и вот вам, пожалуйста, ответ: да, вчера вечером приходила подружка Джейми. Что за чушь! Какая еще подружка? Откуда она взялась? Его единственную любимую женщину совсем недавно забили до смерти.

По счастливой случайности, в комнате для свиданий камеры внутреннего наблюдения еще работали. Логан и Ренни сидели в офисе охраны, внимательно вглядываясь в мерцающий монитор, и прогоняли пленку назад, к вчерашнему вечеру. На экране была пустая комната, столы стояли двумя ровными рядами, с каждой стороны стола по пластиковому стулу. Логан нажал на кнопку ускоренной перемотки, и на экране вдоль изображения появились две дрожащие горизонтальные полосы, пленка зажужжала. Как по волшебству в углу экрана внезапно возник охранник, потом пронесся первый заключенный, за ним еще двое, и каждый выбрал себе место подальше от других. Жужжание прекратилось, и пленка снова пошла с нормальной скоростью. Джейми Маккиннон сидел в дальнем левом углу, под объявлением, предупреждавшим посетителей, что им не позволяется передавать что-либо заключенным. Потом появилась подружка, вошедшая, прихрамывая, в кадр, спиной к камере видеонаблюдения. Логану не нужно было видеть ее лицо, чтобы понять, кто это: черная кожаная куртка, рваные джинсы, розовые торчащие в разные стороны волосы. Логан ткнул в экран пальцем:

— Сюзи Маккиннон, сестра Джейми. Почему они решили, что она его подруж… — Сюзи наклонилась через стол и влепила смачный поцелуй в открытый рот своего брата. — О-о… Понятно.

— Ну что, — сказал Ренни, наблюдая за тем, как парочка разъединилась, вытирая рты рукавами. — Наверное, она ему в рот не только язык засунула. — Маленький пакетик с наркотиками, переданный изо рта в рот под видом долгого страстного поцелуя.

Логан кивнул:

— Похоже на то. Пошли, нам все равно нужно ее навестить. Она ближайшая родственница.

Сюзи Маккиннон на обычном месте сбора пьяниц не оказалось, так же как и остальных советников Короля Эдуарда — дождь разогнал по домам даже самых стойких алкоголиков-монархистов, — поэтому они решили поискать ее в Феррихилле, там, где нашли ее в прошлый раз. В полуподвале горел свет, лившийся из окон в мрачный полдень. Сюзи была дома.

— Хорошо, — сказал Логан, отстегивая ремень безопасности. — План такой: я захожу и звоню в дверь. Ренни, ждешь снаружи, как и в прошлый раз, я не хочу, чтобы она выскочила из окна и исчезла под проливным дождем. — Он повернулся к офицеру по семейным вопросам, которого они прихватили, заскочив обратно в штаб-квартиру — того самого нервного молодого человека, что был приставлен к бабушке Кеннеди: — Вы берете на себя сад с задней стороны дома.

Дверь в подъезд была незаперта, Логан спокойно вошел внутрь и, хрустя осколками разбитой лампочки, осторожно поднялся по темной лестнице. С тех пор как он был здесь в последний раз, во входную дверь квартиры Маккиннонов кто-то ломился — рядом с замком виднелся четкий отпечаток подошвы большого ботинка, дерево вокруг него вогнулось и потрескалось. Логан постучал, и дверь сама отворилась, остановившись только тогда, когда до отказа натянулась дверная цепочка. Место, на котором она держалась, было покрыто трещинами, а замок и задвижка были вырваны с корнем. В щели показалось чье-то испуганное лицо; женщина взглянула на Логана и исчезла. Сюзи Маккиннон. Хлопнула дверь гостиной: она явно решила выпрыгнуть из окна. Он нашел ее на улице, яростно боровшуюся с детективом-констеблем Ренни. Розовые волосы прилипли к голове, макияж поплыл под сильным дождем, как будто ее лицо начинало таять. Она вцепилась зубами в руку Ренни, тот завопил: «Ойссука!», на мгновение ослабив хватку. Сюзи этого было достаточно, чтобы выскользнуть из его рук и врезать коленом ему в пах. Ренни побелел, но не выпустил ее, и, пока она извивалась и ругалась, он, стиснув зубы, осыпал ее проклятиями.

Логан схватил ее за руку, прежде чем она смогла нанести еще больший урон, и сказал:

— Джейми умер, Сюзи.

Она застыла, недоверчиво уставившись на него, а дождь все шел и шел. Стоя рядом, он разглядел, что еще, кроме пятен на коже, скрывал ее макияж. Он растворялся под дождем, и на лице проявлялись синяки и царапины.

Она беззвучно задвигала губами и, наконец, смогла выговорить:

— Как?

— Кажется, передозировка. Но точно сказать нельзя, пока… — Он остановился, не желая вдаваться в детали того, что Исобел сделает с телом Джейми. — Позже станет ясно. Сейчас мы еще ничего не знаем. Давай пойдем внутрь.

Входная дверь все еще была заперта на цепочку, поэтому всем пришлось карабкаться в окно гостиной, оставляя мокрые следы на грязной кушетке, а потом на ковре. С минуту они постаяли там в молчании; Сюзи кусала крашенный черным лаком ноготь, а Ренни, подчиняясь приказу, похромал на кухню готовить чай, безостановочно бормоча, что ему врезали коленом по яйцам.

— Что случилось с входной дверью?

Она нахмурилась, как будто слова с трудом доходили до нее:

— Дверь? А, это… — Она пожала плечами и моргнула. — Ключи забыла. — В глаза ему она старалась не смотреть.

— Сейчас ты скажешь, что еще и с лестницы упала. Что там было темно… и все такое.

Она закрыла глаза и кивнула, на ее ресницах блестели слезы и падали на покрытые синяками щеки. Логан вздохнул:

— Мы оба знаем, что все это полная чушь. Кто-то выбил дверь, а потом тебе вмазал. И я готов поспорить на что угодно, что знаю, кто это сделал.

— Он… он правда вколол слишком большую дозу?

— Точно сказать пока нельзя. Мы не знаем, сделал он это специально или нет.

— О господи. — Она закрыла лицо руками и затряслась от беззвучных рыданий. — Я убила его!

Логан посмотрел, как она плачет.

— Где ты это взяла, Сюзи?

Но она больше его не слушала.

— О господи, Джейми… — Вцепившись в мокрые розовые волосы, она уже оплакивала своего мертвого брата.

И только через десять минут кто-то вспомнил, что на заднем дворе в саду, под дождем, стоит офицер, отвечающий за семейные отношения.

 

Глава 32

Они возвращались в город. Ренни, сидя за рулем, каждые тридцать секунд ощупывал свою промежность, проверял, все ли там на месте. Логан мрачно смотрел в окно, наблюдая, как пролетают мимо машины и люди. Дождь ослабевал, сквозь низкие тучи проглянуло синее небо, мокрый асфальт заблестел на солнце. Ренни притормозил за громадным полноприводным BMW, дожидаясь, когда сменится сигнал светофора. Еще одна крутая тачка с красивым номером — эти красивые номера расцвели в городе пышным цветом, прямо как болезнь какая-то. Логан нахмурился. Крутая тачка, крутая тачка… почему это кажется таким знакомым?

Загорелся зеленый, и внедорожник исчез из виду, свернув налево, на Спрингбэнк-терис. Логан долго смотрел ему вслед. Так и не найдя ответа, он вытащил мобильный телефон и проверил поступившие сообщения — было только одно, от Брайана, ассистента Исобел: вскрытие Джейми Маккиннона перенесли на четыре часа. Доктор Макалистер не очень хорошо себя чувствует. Логан щелкнул крышкой мобильного телефона и, хмуро глядя в окно, постучал себя по подбородку пластиковым корпусом. Это было не очень похоже на Исобел — показывать свою слабость. Она должна была быть почти при смерти, чтобы перенести сроки вскрытия. Четыре часа… А сейчас только около двух.

— Ладно, — сказал он, засовывая мобильник обратно в карман и вытаскивая стопку бумажек с посланиями от миссис Крукшенк. — У нас есть два часа до того, как Джейми начнут резать на куски. Хочу доставить тебе удовольствие: поехали в Вестхилл.

Вестхилл был вечно развивающимся пригородом в семи милях к западу от Абердина. Сначала это было скопление свиных ферм, потом в него мертвой хваткой вцепились девелоперы, и сейчас он протянулся от главной дороги вверх по холму, медленно охватывая поле для гольфа бледными кирпичными рукавами. К тому времени как Ренни справился с круговой развязкой у бизнес-парка и направился прямиком в Вестхилл, дождь прекратился, и всё вокруг засияло в лучах теплого солнечного света. С полдюжины сорок, без умолка треща, резвились в траве парка Денман, с важным видом расхаживая взад и вперед, как адвокаты на суде. Потом промелькнул торговый центр, потом вверх на холм, потом налево, к Вестхилл-гарденз и к дому мистера Гэвина Крукшенка Прелюбодея. Дом стоял почти в тупике, выходя задами на Вестхиллскую академию. Палисадник украшали только круглые цветочные клумбы с розами — желтые и розовые цветы, усеянные каплями дождя, сверкали на солнце. Встроенный гараж; красная дверь с остеклением, на ней изящная деревянная табличка с вырезанной надписью: «ИДИЛЛИЯ КРУКШЕНК». Фонарные столбы вдоль всей улицы были украшены ярко-желтыми ламинированными объявлениями: фотография громадного лабрадора, зернистая и расплывшаяся от ксерокопирования, и слова: «ПРОПАЛ МАЛЮТКА!!!» По адресу, указанному в объявлении, находился дом, в котором жили соседи «ИДИЛЛИИ КРУКШЕНК», точь-в-точь такой же, но не столь ухоженный. Сад зарос одуванчиками и клевером, а входную дверь давно пора было выкрасить заново. Двери гаража были раскрыты настежь, и внутри виднелся ржавый «фиат», приютившийся среди кип старых газет, банок из-под краски, пустых бутылок и деталей от мотоцикла. Единственной вещью, которая, казалось, находилась в рабочем состоянии, была большая морозильная камера.

— Ну и что здесь такое? — сказал Ренни, ставя машину на сигнализацию.

Логан показал пальцем на «ИДИЛЛИЮ»:

— Муж пропал в прошлую среду. Несчастная тетка думает, что ее соседка имеет к этому какое-то отношение. И совсем не знает, что ее дорогой Гэвин трахает разных баб по всему городу, включая стриптизершу со странной привычкой сваливать без предупреждения в отпуск.

— Вы думаете, что с ней-то он и свалил?

Логан вытащил из кармана открытку из «Сикрет Сервис» и протянул ее Ренни:

— А ты как думаешь?

Глаза Ренни забегали по затянутому в кожаное бикини телу Хейли.

— Пууфф, неплохо! На моем шесте она может танцевать в любое… Эй! — Логан забрал фотографию.

— Ладно, — сказал он надувшему губы Ренни, — можем заглянуть на всякий случай к соседям, прежде чем сообщать супруге, что муж-ублюдок ее обманывает.

Дверной звонок глухо брякнул и замолк, пришлось стучать. Наконец в рифленом дверном стекле появился смутный силуэт, послышались грязные ругательства.

— Ну, если это опять вы, уроды… — Дверь распахнулась, и фраза оборвалась. На них уставилась с помятым лицом женщина в домашнем халате. — О, черт! Чего нужно? — Волосы прямые, каштановые, у корней сантиметров шесть непрокрашенной седины, безжизненно свисают вдоль удлиненного лица, мешки под глазами и паутина лопнувших сосудов на носу и щеках. — Я им в участке сказала: эта чертова страховка на почте.

— Мы здесь совсем по другому поводу, миссис…

Ее глаза засветились тревогой, сменившейся вызывающей усмешкой.

— Тогда чего вам надо?

— В прошлый вторник у вас случилась ссора с вашим соседом, мистером Крукшенком.

— Да? А кто это говорит? — Она незаметно начала закрывать дверь.

— Я хочу, чтобы вы мне об этом рассказали. Прямо сейчас. Пока я вас не арестовал и не притащил в участок. — Логан натянуто улыбнулся. — Это уж как вам захочется.

Она закрыла глаза и выругалась.

— О’кей, о’кей.

Сунув руки в карманы домашнего халата, она пошла внутрь дома, оставив дверь открытой. Вслед за ней через загроможденный холл они прошли на кухню, грязное окно выходило на вытоптанный квадрат земли, усеянный собачьими игрушками и покрытый засохшей грязью и сорняками. На кухне тоже была жуткая грязь: коробки от пиццы, покрытые жиром прозрачные пластиковые упаковки от еды навынос, пустые банки из-под пива, грязное белье, вывалившееся из переполненной корзины, и вонь от чего-то, разлагавшегося в кухонной раковине.

На столе валялась пачка нераспечатанных счетов, Логан взял один. Он был адресован миссис Клэр Пири, сквозь прозрачное окошко были видны слова: «ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ».

— Клэр, а где мистер Пири?

Она вырвала коричневый конверт у него из рук и сунула в уже до отказа набитый ящик стола:

— Это не ваше чертово дело. Грязный ублюдок давным-давно свалил.

— Понятно. — Логан увидел, как она щелкнула кнопкой электрического чайника и взяла засохший коричневый пакетик из кучи таких же, валявшихся в чайном блюдце. — Нам не надо, спасибо. Значит, вы живете здесь одна?

— Нет… да, в смысле да, одна.

Врешь, врешь, врешь. Логан прислонился к кухонному столу и молча смотрел на нее, пока чайник рычал и гремел, закипая.

— О’кей, о’кей, — сказала она наконец. — Господи… Мой бойфренд жил здесь какое-то время, о’кей? Мы как раз собирались заплатить за него муниципальный налог. Но мы разбежались, о’кей? Удовлетворены? Этот ублюдок бросил меня…

Высохшая шелуха чайного пакетика была брошена в грязную чайную чашку, вслед за ней был налит кипяток.

— Расскажите нам о людях, которые живут рядом с вами, Клэр.

— Она обычная дура, вмешивается во все, развешивает повсюду чертовы объявления о пропавших собаках чужих людей, сучка нахальная. А он мудак. Мотается здесь все время, жалуется. Никогда ему, блин, не угодишь.

— Именно поэтому вы его ударили?

По ее лицу мелькнула легкая улыбка, которая сразу же исчезла.

— Да это он все начал. Прибежал сюда, ругался, не переставая. Никаких манер, черт.

Она рванула дверцу холодильника, вытащила пакет молока и плеснула немного поверх чайного пакетика. Ужасная вонь расползлась по кухне, что-то вроде смеси заплесневевшего сыра и отчетливого тошнотно-сладкого запаха мяса, слишком долго пролежавшего в холодильнике. Но Клэр, по-видимому, ничего не заметила.

— Вы слышали, что он пропал?

Она замерла, грязная чашка замерла у губ.

— Да что вы?

— Как раз в среду, в тот день, когда вы напали на него.

Логан внимательно следил за ее глазами: в них, без сомнения, что-то было. Правда, он пока не знал что.

— Прямо какое-то совпадение, не правда ли?

Она пожала плечами.

— Это ко мне никакого отношения не имеет. Наверное, сбежал наконец-то с какой-нибудь из своих шлюх. И оставил эту слащавую дуру, свою жену. Просто взял и бросил ее на фиг… — Клэр вилкой выудила чайный пакетик из чашки и швырнула его в грязную раковину. — Так вы, что ли, этим занимаетесь, ребята, а?

Выйдя на воздух, Ренни сделал глубокий вдох.

— Господи, — сказал он, махая рукой у носа. — Какая вонь! Не удивительно, что муж ее бросил. Эта женщина просто кошмарная неряха… Что? — Он посмотрел на Логана, внимательно разглядывавшего фасад дома.

— Сделай мне одолжение, пожалуйста. Свяжись с дежурной частью и попроси, чтобы подняли всё, что есть на миссис Клэр Пири.

— Думаете, она имеет какое-нибудь отношение к исчезновению Крукшенка?

— Нет. Я сделал ставку на Ибицу, на Хейли, стриптизершу и танцовщицу, на ее крошечное кожаное бикини. Но все равно, тут что-то нечисто.

И они отправились в «ИДИЛЛИЮ КРУКШЕНК». Вышла Эльза, в фартуке с синими и белыми полосами и в желтых резиновых перчатках. Светлые волосы собраны на затылке. Выглядит потрясающе. Когда она увидела Логана, стоявшего на верхней ступеньке лестницы, ее лицо побелело.

— О господи! — Она стиснула руки, отчего перчатки жалобно скрипнули. — Что-то случилось?!

Логан попытался изобразить успокаивающую улыбку:

— Все в порядке, миссис Крукшенк, ничего не случилось. Мы к вам ненадолго, просто поговорить, о’кей? Мы можем войти?

— О-о, конечно… Простите… Хотите чаю? Я очень быстро.

Она усадила их в девственно-чистой гостиной и пошла ставить чайник. Как только она скрылась из виду, Ренни наклонился к Логану и зашипел ему в ухо:

— О-О-ОХ! Она вам подходит, сэр!

— Когда ты наконец вырастешь! У женщины муж пропал!

— Да знаю я! Господи, да разве можно это просто так оставить! Она же чертовски прекрасна! Я! Я буду расследовать! Вы не против?

— Заткнись, она тебя услышит!

Ренни жадно посмотрел на кухонную дверь:

— Я вот что скажу: она может даже резиновых перчаток не снимать, я бы…

— Констебль, я вас предупреждаю!

Ренни уставился на ковер:

— Простите, сэр! Наверное, яйца все никак не отойдут от шока, после того как эта чертова Сюзи Маккиннон сделала мне вазэктомию коленкой.

Логан фыркнул.

Эльза Крукшенк вернулась с подносом, на котором стояли чашки с чаем и лежало шоколадное печенье. Ренни взял одно. Эльза примостилась на краешке дивана и подложила под спину подушку. Логан откашлялся, не очень хорошо представляя, что теперь нужно сделать.

— Э-э… — начал он, придумывая на ходу, как бы ей лучше сказать, что ее обожаемый Гэвин, скорее всего, уехал, устроив себе очередные каникулы, и вовсю занимается сексом со стриптизершей. — Я хотел спросить, не было ли каких-либо новостей от вашего мужа?

Она вздохнула, немного расслабившись:

— Нет. Никаких новостей.

— Понятно… — Ну, давай, скажи ей. — Э-э… когда вы сообщили о том, что ваш муж пропал, вас спрашивали о каких-нибудь его вещах, которых тоже не оказалось на месте? Зубная щетка, например, смена одежды, паспорт. Что-то подобное?

— Вы не думаете, что он… Гэвин никогда бы не оставил меня просто так, ничего не сказав! Никогда.

Логан прикусил губу и кивнул:

— О’кей. Послушайте, просто так, на всякий случай, не могли бы мы взглянуть?

Эльза провела их наверх, в хозяйскую спальню, не ведая, что, пока она поднималась вверх по лестнице, глаза констебля Ренни были намертво прикованы к ее заду. Внутренняя отделка дома была выполнена в мягких тонах, всё старательно выдержано в едином стиле. Постельное белье подходило к шторам, ковру и плотно набитым подушкам на стоящем в углу плетеном кресле. Единственным, что выбивалось из общей гармонии, была большая коллекция детективных романов — все ее, объяснила она с извиняющейся улыбкой, Гэвин не любил читать. Она порылась в ящиках комода, достала пару бордовых паспортов Европейского Союза. Один ее, другой Гэвина. Его зубная щетка была на своем месте в ванной. Бритва, увлажняющий крем, скраб для лица и гель для волос были в аптечке. Правда, это ничего не доказывало. Принимая во внимание стиль жизни, который вел Гэвин Крукшенк, скорее всего, точно такие же наборы туалетных принадлежностей имелись в ванной комнате каждой женщины, которую он трахал. И очень многие, работающие в нефтяных сервисных компаниях, имели запасные паспорта. Очень помогает, когда нужно получать визы для заключения контрактов сразу в Азербайджане, Анголе и Нигерии… Так что все это почти ни о чем не говорило, просто давало Логану шанс отсрочить неизбежное, а Ренни предоставляло возможность пялиться на ее зад, пока они переходили из комнаты в комнату. Вернувшись в гостиную, Логан сделал глубокий вдох и выложил ей всю правду. Потрясенная, она молча стояла почти целую минуту, потом ручьем полились слезы. Логан и Ренни незаметно удалились.

Они сидели в машине. Логан потихоньку ругался, а Ренни, не отрываясь, с тоской смотрел на дом.

— Вы уверены, что мне не следует быстренько смотаться обратно, чтобы успокоить ее, сэр? Подставить, так сказать, дружеское плечо, чтобы она могла поплакать и все такое… — Он смолк, увидев выражение лица Логана. Потом откашлялся и завел машину. — Не хотите — как хотите.

Логан в последний раз оглянулся и совсем не был удивлен, заметив, что из соседнего дома за ним следят подозрительные свиные глазки. Соседка явно что-то замышляла.

Когда Логан на семь минут раньше срока, на который было назначено вскрытие Джейми Маккиннона, прибыл в морг штаб-квартиры полиции Грампиана, там почему-то пахло сыром и луком. Почетный гость был уже на месте, лежал на спине в самом центре секционного стола, в чем мама родила. За исключением этого, место было совершенно пустынным. Прощальное представление Джейми не собрало толпы зрителей — в конце концов, это был всего лишь очередной наркоман-самоубийца. Поскольку умер он в тюрьме, должно быть проведено расследование, но было совершенно очевидно, что большого общественного резонанса эта смерть не вызовет. Единственным живым родственником Джейми была его сестра, которая сама и принесла ему в тюрьму наркотики, так что вряд ли она станет писать жалобы по поводу его смерти в заключении. Поэтому сегодня в партере только Логан и детектив-констебль Ренни, разве что заместитель прокурора составит им компанию. Правда, Ренни уже умудрился куда-то пропасть. Исобел, сгорбившись, прошла в секционную комнату за две минуты до четырех, даже не стараясь скрыть ломающую челюсти зевоту. Не сказав ни слова, начала тщательно мыть и дезинфицировать руки в раковине.

Логан вздохнул. Он, между прочим, может и первым заговорить:

— Тяжелая ночка была вчера?

— Хм-м-м… — Продолжая вытирать руки, взглянула на него, на лице та же самая сердитая гримаса, что и утром. — Не хочу это обсуждать.

— О’кей… — По-видимому, это будет еще одно «веселое» вскрытие.

— Слушай, может быть, тебе об этом следует знать: Колин не пришел вчера вечером домой. — Она отмотала зеленый пластиковый фартук из рулона, висевшего над раковиной, и надела его поверх своего хирургического наряда. Фартук был таким длинным, что скрывал носки ее резиновых сапог.

— Ого! — Кажется, сегодня Миллера, когда он вечером вернется с работы, ожидает настоящий «мир страданий». — И что он сказал в свое оправдание?

Ее лицо стало еще более мрачным.

— Я с ним еще не разговаривала. — Она швырнула поднос с хирургическими инструментами на столик на колесах, стоявший рядом с трупом Джейми. — Уже четыре часа: куда, черт возьми, подевались все остальные?

Первым, рассыпаясь в извинениях, появился Брайан, ассистент Исобел, и сразу за ним детектив-констебль Ренни. Док Фрейзер явился на представление последним: он опоздал на целых восемь минут и при этом совершенно не раскаивался в содеянном. Вообще-то, он уже в три часа был готов, сказал он, но появилось неотложное дело, и тут уж ничего не поделаешь, пришлось разбираться с квитанциями, но только он просрочил с оплатой на два месяца, и ему нужны были наличные. Приняв гробовое молчание Исобел за прощение, он бросил портфель на соседний секционный стол, рассыпав по его сияющей поверхности кучу бумаг и рецептов.

С сердитым вздохом Исобел приступила к первичному обследованию. Медленно обходя труп, она отмечала все, что видит, обнаружив свидетельства по меньшей мере дюжины случаев применения насилия. Самые свежие ушибы еще не стали даже синяками. Было похоже на то, что кто-то крепко держал Джейми, а кто-то другой бил в живот. Были даже небольшие следы вокруг рта — возможно, чья-то рука зажимала его, чтобы не были слышны крики. Не удивительно, что несчастный мерзавец убил себя.

Потом подошло время вскрытия, и в кои-то веки у Логана появилось чувство, что Исобел делала все совершенно автоматически. Она разрезала мышцы и соединительные ткани равнодушно и рассеянно, как будто думала о чем-то другом. Наверное, о том, что сделает с Колином Миллером, когда у нее дойдут до него руки. Когда Исобел начала извлекать содержимое брюшной полости Джейми, в морге зазвонил телефон. Брайан резво подскочил к нему, снял трубку и ответил. Он говорил очень тихо, отвечая кому-то на другом конце линии, что прямо сейчас патологоанатом не может ответить, потому что идет… в общем, она в самой середине… ну… процесса, и пусть они перезвонят, где-то через час она закончит. Пауза. Затем, закрыв телефонную трубку рукой, он подошел к Исобел:

— Простите, доктор Макалистер, они хотят поговорить с вами.

Она остановилась, держа в руках печень Джейми, и медленно и отчетливо произнесла сквозь сжатые зубы:

— Я занята, прими сообщение!

Лицо Брайана исказилось заискивающей улыбкой:

— Простите, доктор, но там говорят, что это очень срочно.

Исобел шепотом выругалась.

— Что там? — Брайан подскочил к секционному столу вместе с телефоном и приложил трубку к ее уху как раз в тот момент, когда она отделила последнюю полоску соединительной ткани и высвободила печень. — Да, это доктор Макалистер… Что?.. Нет, пожалуйста, говорите. — Печень Джейми была скользкая, темно-лиловая и лежала в ее затянутой в резиновую перчатку руке, как громадный слизняк. — Он что? — Ее глаза над маской расширились от ужаса. — Боже мой! — Печень шлепнулась на стол и соскользнула на покрытый кафельной плиткой пол к ее ногам.

Исобел повернулась и выбежала из стерильного пространства, пробежала мимо холодильников, срывая на ходу выпачканные в крови перчатки, маску и фартук. Логан бросился за ней и догнал, когда она бежала по ступенькам к выходу на задний двор.

— Исобел? Исобел!

Она направила брелок с ключами в сторону своего громадного «мерседеса» и прыгнула за руль, так и не сняв испачканного в крови зеленого хирургического халата.

Логан ухватился за ручку прежде, чем она успела захлопнуть дверь перед его носом:

— Исобел, подожди! Что случилось?

— Я ДОЛЖНА ЕХАТЬ! — Она с силой хлопнула дверью, вдавила в пол педаль газа и сорвалась с места, оставив на бетоне черные резиновые следы.

— Отлично, — проворчал он самому себе, когда ее машина пронеслась по пандусу, завернула за угол и скрылась из глаз. — Пусть так и будет.

 

Глава 33

Когда он вернулся в морг, док Фрейзер медленно и неуклюже влезал в зеленый хирургический наряд, а Брайан смывал приставшие к печени Джейми Маккиннона песчинки и ворсинки.

— Кто-нибудь понимает, в чем дело? — спросил Логан Брайана, промокавшего кусок лилового ливера зеленым бумажным полотенцем.

— Понятия не имею, — ответил он, кладя эту штуку в лоток. — Звонили из больницы, сказали, что очень срочно, только это сказали, больше ничего.

— Итак, дамы, — сказал Фрейзер, натягивая на руки латексные перчатки. — Если вы не возражаете, давайте-ка быстренько всем этим займемся. Мне еще надо заполнить квитанции.

Оставшаяся часть вскрытия прошла как в тумане. Док Фрейзер резал, взвешивал, оценивал и осматривал внутренности Джейми, брал образцы тканей для Брайана, которые тот опускал в крошечные пластиковые трубочки с формалином. Прошло достаточно много времени до того, как Брайан засунул органы Джейми туда, откуда их извлекли, и опытной рукой декоративными стежками зашил кожу.

— Теперь вот что, — сказал Фрейзер, бросая латексные перчатки в мусорную корзину с педалью. — Мне нужно прослушать запись на аудиопленке, которую сделала наша Ледяная Дева, прежде чем я смогу выдать вам все по полной программе. Похоже на то, что ваш парнишка на самом деле не от передоза помер. О'кей, этот тупой ублюдок вколол в себя столько дерьма, что не смог бы выжить ни при каких условиях, но убила его нарезанная кубиками морковь. — Логан удивленно посмотрел на него. — Шутка. Я бы высказал предположение, — сказал Фрейзер, когда Джейми провезли мимо них на каталке в холодильный отсек, — что какое-то время он был в завязке, поэтому эффект от принятой дозы был усилен. Героин, причем очень много. В его кровеносной системе сейчас плавает целая куча диаморфина; ваш парень сначала нюхнул его, потом вмазался, и система не смогла переварить это. Он потерял сознание, упал и захлебнулся в собственных рвотных массах. Классическая смерть рок-звезды.

Логан печально кивнул. Это объясняло, почему они нашли тело со все еще торчащим из него шприцем. Обычно передозировка героина сшибает с ног часа через два после инъекции. Потом Логан вспомнил свежие следы от ударов: рука зажимала рот Джейми, следы на запястьях, где его держали, чтобы лупить кулаками в живот… Или еще проще: его скрутили, чья-то рука закрыла рот, чтобы не мог позвать на помощь, кто-то сделал ему укол в вену, со словами: У Малка-Ножа крысы не водятся!

Логан зябко передернул плечами. Это как раз во вкусе Тычка.

— Есть какая-нибудь вероятность того, что он это не сам сделал?

Патологоанатом задумался, стоя в спущенных хирургических штанах.

— Не помню, чтобы Исобел что-нибудь об этом говорила…

Он минуту постоял, задумавшись, потом сказал Брайану, чтобы Джейми привезли обратно из холодильника: будем его еще немного резать и кромсать.

За двенадцать с половиной минут док Фрейзер сумел определить причину передозировки. На локтевом сгибе руки Джейми была целая гроздь старых отметин от уколов, кожа была грубая и рябая, а в самом центре виднелась маленькая темная точка в бледно-розовом ореоле. Джейми кололся от случая к случаю, но, даже не будучи профессионалом в этом деле, он вряд ли проткнул бы иглой вену и мускулы и всадил ее в кость. Док Фрейзер покопался пинцетом в разрезе и вытащил металлический кусочек — кончик иглы одноразового шприца, найденного на трупе. Там осталась только одна отметина от укола, объяснил он, потому что сломанную иглу из руки вытащили не до конца и со второго раза попали в вену правильно. Фрейзер был очень сконфужен тем, что с первого раза не обратил на это внимания; он подумал, что Исобел уже осмотрела место укола, хотя она, скорее всего, оставила это напоследок.

Логан сказал, чтобы он об этом не беспокоился, и следующие полтора часа посвятил стандартной писанине, которая обычно следовала за несчастным случаем со смертельным исходом, а потом распечатал это все на принтере. Он собирался потихоньку прокрасться в кабинет Стил и положить все это в лоток с входящими документами. Чтобы избежать неизбежной конфронтации. Когда он поднимался по лестнице наверх, совесть окончательно одолела его: Джейми Маккиннона убили, и нравится это кому-то или нет, но машину нужно запустить, чтобы колеса завертелись в нужную сторону. Вздохнув, он двинул в комнату координационного центра детектива-инспектора Стил. Внутри царил бедлам. Стопки отчетов; офицеры в форме, ожидавшие своей очереди, чтобы их представить; передвижные презентационные доски, на которых были прилеплены карты лесных массивов, испещренные красными и синими пометками; трезвон телефонов. Никто никого не слушал, и все говорили одновременно. В центре этого торнадо восседала инспектор Стил. Логан сделал глубокий вдох и прошел в начало очереди, сунув пачку бумаг ей под нос. Она взяла их и просмотрела пару первых страниц, ругаясь вполголоса.

— Что ты имеешь в виду под «предположительно является убийством»? Я думала, что этот маленький говнюк сам отправил себя на тот свет.

— Похоже, что ему немного помогли.

— Твою мать, только этого мне не хватало — еще одно расследование убийства, черт бы его побрал. — Стил скривилась, и все морщины на ее лице сползлись к носу, как лучи звезды, если считать ее нос звездой. — Да к тому же в Крейгинчиз! Кто там будет с нами разговаривать? Это все равно что допрашивать тротуар! Только время впустую тратить, черт бы все это побрал… — Она в задумчивости пожевала внутреннюю сторону щеки и заорала на всю комнату: — Ренни! Тащи сюда свою задницу.

— Да, мэм?

— Я решила дать тебе шанс испортить кое-что самостоятельно. — Она сунула констеблю в руки отчет Логана. — Прочитай это, смотайся в Крейгинчиз и найди мне того, кто убил Джейми Маккиннона. Письменное признание и пачка сигарет «Эмбэси Ригалз» должны лежать на моем рабочем столе завтра, в это же время.

Ренни в ужасе посмотрел на нее:

— Мэ-эм?

Стил врезала ему кулаком по плечу так сильно, что он даже сморщился:

— Я тебе полностью доверяю. А теперь проваливай — меня работа ждет.

В недоумении качая головой, Ренни сделал то, что было приказано.

— Э-э… — начал Логан, зная, что то, что он хочет сказать, еще надежнее закрепит его в черных списках инспектора. — Вы уверены, ню это самое мудрое решение? В смысле, он всего лишь констебль, и он…

— А ты просто вероломный говнюк, но я все же позволяю тебе играть в полицейских и воров, не так ли? — Логан закрыл рот. Стил спрыгнула со стола и начала шарить по карманам в поисках сигарет. Наконец нашла смятую пачку. — Что плохого он сможет там сделать? Никто по своей воле не сознается, что видел что-нибудь; и как божий день ясно, что сознаваться не по своей воле тем более никто не собирается. Зато Ренни получит хоть какой-то опыт. Сделать еще хуже, чем есть на самом деле, он просто не сможет. И давай посмотрим правде в глаза: никто не будет жалеть такого ублюдка, как Джейми Маккиннон. — Она увидела отвращение на лице Логана и фыркнула: — О-о, не смотри на меня так: он был обычный кусок дерьма. Помнишь Рози Вильямс? Может быть, Маккиннон и не убивал ее, но он так ее бил, что ей пришлось вышвырнуть его вон. И ты что, на самом деле думаешь, что это был один-единственный раз? Проверь его досье: Маккиннон напивался в хлам и избивал своих женщин. Такие ублюдки заслуживают того, что получают. — Она говорила желчно и без эмоций. — А теперь, с вашего позволения, сержант, кто-то из нас должен заняться настоящей полицейской работой.

— Вероломный говнюк…

Логан спускался по лестнице и ворчал. Кажется, Стил постаралась забыть, что это он заметил машину с пропавшей проституткой. И что, не будь его, у детектива-инспектора Стил не было бы сидящего под замком подозреваемого… Его, что ли, вина в том, что Инщ вышел на тропу войны? Если бы Стил вела себя как настоящий, мать ее, детектив-инспектор и сказала бы Инщу, что они арестовали Тычка и его приятеля, этого бы никогда не случилось. Черт бы побрал этот принцип — «хватай, а потом хоть трава не расти».

Он выглянул из двери запасного выхода на улицу, посмотрел, как по бледно-серому небу несутся тучи. Джеки домой не вернется до полуночи, значит, всё, что его ожидает сегодня вечером, — это пустая квартира, еда навынос из уличной забегаловки и бутылка вина. Может быть, две бутылки. Да и вообще, сдалась ему эта диета. Он может снова начать в любую минуту, вот хотя бы в понедельник, когда с работой станет полегче. Так он и говорил последние три месяца, а легче почему-то не становилось… Пора было идти домой.

Едва он дошел до винного магазина, как зазвонил мобильный телефон.

— Господи, ну а теперь-то что?

До боли знакомый скрипучий голос на другом конце линии:

— Какого черта ты куда-то делся?

Логан застонал. Чертова Стил.

— Смена закончилась, я иду домой.

— Не будь идиотом, в жизни есть более важные вещи, чем пиво и женские титьки. Только что звонила поисковая команда номер три. Они что-то нашли.

— Холли Макьюэн?

— Нет. Чемодан, красный, и пахнет, как дохлая собака в сауне. — Пауза, потом какой-то приглушенный разговор. — Тащи свою задницу в участок: у нас расчлененный труп. Можем с ним поиграть.

 

Глава 34

Снова Гарлоги-вудз. Логан остановил грязную служебную машину криминального отдела метрах в ста от битком забитой придорожной площадки для стоянки автомобилей. Всю дорогу Стил сидела молча, о чем-то думала и курила. Логан вел машину. А детектив-констебль Ренни, как ни в чем не бывало, расчистил себе маленькое гнездышко на заднем сиденье, среди оберточной бумаги и коробок от пиццы — их до сих пор не убрали после операции «Золушка», — и нашел на полу целую кучу такой крутой порнухи, что у него даже глаза заслезились. Выказав замечательную силу воли, Ренни игнорировал порнуху, углубившись вместо этого в отчет Логана по убийству Джейми Маккиннона. Ему очень хотелось закончить чтение побыстрее, чтобы, как только они закончат дела здесь, он смог поехать в тюрьму и начать допрос.

Инспектор, не сказав ни слова, вылезла из машины и похлюпала в обратную сторону по промокшей от дождя лесной почве к автомобильной стоянке, протискиваясь мимо машин и фургонов, стоявших вдоль дороги. Здесь были все, даже собаки: в самой грязи, рядом с одним из микроавтобусов поисковой команды, понуро сидел разыскной пес. В кои-то веки Логан был рад тому, что работает сейчас со Стил, а не с Инщем. Вспоминая прошлую его стычку с дежурным врачом, Логан не хотел бы находиться поблизости, когда эти двое снова вцепятся друг в друга.

Он стоял на траве и ждал, пока Ренни шарил в багажнике и выгружал из него охапки латексных перчаток и конвертов для улик, а потом распихивал их по карманам, отчего те раздулись, как пузыри. Потом запер машину и спросил Ренни, что тот вообще здесь делает.

— Кажется, Стил хотела, чтобы ты занялся смертью Джейми Маккиннона.

Ренни нервно улыбнулся:

— Инспектор говорит, что я должен учиться работать в многозадачном режиме. Сказала, что никому не может доверить это дело, только вам и мне, сэр.

Логан сухо рассмеялся. Слово «доверие» мало подходило для того, чтобы описать его отношения со Стил.

Ворота на грязную дорогу, которая вела в лес, были вскрыты отмычкой и распахнуты настежь. В грязи отчетливо отпечатались свежие следы протекторов машины, ехавшей вверх на холм. Констебль в форме изучил их удостоверения и махнул рукой, чтобы проезжали. Дорога была в рытвинах, скользкая. По обеим сторонам росли кусты вереска, их короткие лиловые и белые побеги раскачивались от ветра, когда Логан и Ренни осторожно пробирались вдоль обочины. Справа разросся темно-зеленый ракитник, его хрупкие коричневые семенные коробочки трещали на ветру, как гнездо гремучих змей. На противоположной стороне стояли высокие сосны; устланная иголками лесная подстилка под ними была черной и насквозь промокшей от дождя, вся усеянная красными шляпками грибов и ярко-желтым папоротником.

— Вы завтра туда пойдете? — спросил Ренни, когда они пробирались по мокрой траве.

— Пойду куда?

— На похороны? Ну, похороны Тревора Мейтлэнда.

Вот черт! Логан недовольно поморщился — он совсем забыл об этом. Как, черт возьми, он будет там стоять и смотреть в глаза вдове Мейтлэнда? И что он там скажет? Простите, я слегка облажался, и из-за этого убили вашего мужа? Ни хрена себе утешение получится.

— А как дела с этой женщиной, Пири? Нашли на нее что-нибудь? — спросил он, меняя тему.

— Э-э? Ах, эта… — Ренни покачал головой. — Вот ведь мразь пьяная! С Рождества Крукшенки раз двадцать на нее жаловались, в основном за непристойное поведение и пьяные оскорбления. Пытались даже привлечь по статье за антисоциальное поведение, но не вышло. Месяца три назад у нее отобрали права за вождение в пьяном виде — мистер Крукшенк настучал в местный участок — и еще в прошлом году задерживали за угрозу физического насилия и по двум пунктам за хранение, но она отделалась предупреждением. Ходили слухи, что она каким-то образом связана с распространением детского порно, поступали даже анонимные звонки, но ребята из участка в Вестхилле узнали голос…

— Конечно же это опять был Гэвин Крукшенк?

— Прямо в яблочко. — Они дошли до вершины холма и начали спускаться по другой стороне, вдоль колеи, проложенной в грязи колесами машины. — И еще куча всего, но в основном она просто мерзкая дрянь, и мистер Крукшенк воевал с ней практически с того самого момента, как она там поселилась. Последнюю жалобу он написал во вторник вечером, когда она его ударила.

Логан хмыкнул. Вот уж совсем не удивительно, что Эльза думала, будто эта женщина имеет какое-то отношение к исчезновению ее мужа. У нее на это точно были причины. Если бы только Гэвин не трахал стриптизершу где-то на берегах теплых морей в дальних странах, пока его несчастная жена с ума здесь сходит от беспокойства.

— А что насчет Ричи, Охотника из Шор-лейн?

Ренни пожал плечами:

— Об этом нужно инспектора спрашивать. Она уж слишком близко это дело к сердцу принимает.

Это точно. Стил ни с кем не захочет делиться даже малюсеньким кусочком славы…

Лес внезапно кончился, открылась громадная сырая впадина. Фургон криминалистического бюро смог добраться как раз до этого места. Он стоял, брошенный на произвол судьбы, наполовину погрузившись задними колесами в коричневую слизь, с забрызганными свежей грязью боками. Впереди сине-белая пластиковая лента с надписью: «ПОЛИЦИЯ» — уходила куда-то за деревья в лес. Логан и Ренни отправились в том же направлении. Пройдя метров двести вглубь леса, они наткнулись на оцепление, стоявшее вдоль самой дальней границы территории, на которой было совершено преступление. Скучающего вида женщина-констебль с планшет-блокнотом заставила их влезть в защитные комбинезоны и боты, потом велела расписаться. Криминалисты устроили навес, прикрепив синее пластиковое полотно к деревьям по всему периметру поляны. В самом центре этого самодельного шатра находился чемодан из красной синтетической ткани, точно такой же, как в прошлый раз, втиснутый под ствол упавшего дерева и слегка присыпанный сосновыми иголками и землей. Поверх всего — для маскировки — были набросаны листья папоротника.

— Что-то я не понимаю, — сказал Логан, наблюдая за тем, как один из криминалистов, присев на корточки перед чемоданом, начал осторожно счищать зелень, иголки и грязь в большой мешок для улик. — Зачем покупать ярко-красный чемодан, если хочешь спрятать эту хрень в лесу? Я что имею в виду: он ведь будет торчать, как больной палец, так ведь? Почему не купить зеленый или черный? Почему красный?

Ренни пожал пленами:

— Наверное, кто-то хотел, чтобы его нашли.

— Зачем тогда тащить его в самую чащобу и прятать под упавшим деревом? Зачем маскировать его листьями и всякой дрянью?

Ренни задумался, потом ответил:

— Может быть, для того, чтобы его было легко найти, но все это выглядело так, будто его трудно найти, поэтому вы его найдете, но будете думать, что его не должны были найти, хотя нашлите вы его только потому, что кто-то хотел, чтобы его нашли.

Логан посмотрел на него:

— Когда это было у тебя в голове, тебе самому все было понятно? Тут при переводе в устную речь точно что-то потерялось.

Док Фрейзер был уже на месте. Его медицинская сумка стояла рядом с ним на рулоне пленки, а сам он, прислонившись к дереву, читал газету, ожидая, когда криминалисты закончат собирать образцы, фотографировать, снимать на видеокамеру, посыпать все вокруг порошком для снятия отпечатков пальцев…

Он оторвал глаза от сельскохозяйственного раздела «Пресс энд джорнал» и улыбнулся:

— Ну что, ребята, отличный вечер, чтобы заняться старой доброй расчлененкой?

Логан кивнул на копошащуюся толпу технарей из криминалистического бюро:

— Прокурор еще не появлялась?

Док Фрейзер отрицательно покачал головой: никого тут нет. Только мы, бедные-несчастные, даже Стил нет, а ведь она должна была оказаться здесь раньше, чем Логан и Ренни. Сварливый доктор Вилсон тоже куда-то пропал. Тут патологоанатом, не будучи более расположен к разговору, прервал его и свалил куда-то в лесную чащу, чтобы сделать несколько телефонных звонков. Откуда-то снизу, с тропы, по которой они пришли, послышался грохот, что-то затрещало, и появилась инспектор Стил, слегка рассеянная и поправляющая штаны.

— Зов природы, — пробормотала она. — Лучше не спрашивайте.

Инспектор бодренько прогулялась вокруг упавшего дерева, не сходя с металлической тропинки на ножках, заботливо проложенной ребятами из криминалистического бюро.

— Ну что, — сказала она доку Фрейзеру, завершив обход, — вы намерены торчать здесь целый день и газетки почитывать или все-таки планируете немного поработать?

Замок чемодана отлетел с первого удара, и нервный технарь из криминалистического бюро заботливо поместил его в пакет для улик.

— Знаете, — сказала Стил, когда Фрейзер взялся за крышку чемодана, — если сейчас здесь окажется кокер-спаниель, мы все будем выглядеть как куча идиотов.

Фрейзер открыл чемодан.

Вонь, конечно, не шла ни в какое сравнение с тем, как вонял лабрадор, но все равно была достаточно сильной, чтобы всех сразу же затошнило. Перед ними в луже гнилостной жидкости лежал большой серо-белый кусок мяса. Совершенно очевидно, что это был не лабрадор. На груди было вытатуировано слово «ЭЛЬЗА».

Вдавив в пол педаль газа, Ренни несся по сельским дорогам в направлении Вестхилла, а Логан говорил по мобильному телефону с офицером из отдела по жестокому обращению с животными, тем самым, который вел дело о собаке в чемодане. Говорил ли он с миссис Клэр Пири, когда обзванивал список владельцев пропавших черных лабрадоров? Нет, не говорил, потому что миссис Пири не сообщала о пропаже своей собаки. Стил сидела впереди на пассажирском кресле, ее губы растянулись в широкой улыбке. Прокурор в восторге пообещала, что ордер на обыск и арест будет готов безотлагательно. Человек, который готовил этот ордер в ее офисе, дал слово, что он будет отправлен по факсу в полицейский участок Вестхилла даже раньше, чем инспектор со своей командой туда приедет. Альфа Два Девять из последних сил неслась следом за ними: угнаться за Ренни было почти невозможно.

Офис прокурора не подвел, и двенадцать минут спустя Ренни остановился напротив дома Клэр Пири в Вестфилд-гарденз. Альфа Два Девять припарковалась за углом, на дороге, которая вела ко входу Вестхиллской академии — так, на всякий случай. Соседний дом, «ИДИЛЛИЯ КРУКШЕНК», был погружен во тьму, машин на подъездной дорожке не было, и никто не ответил, когда Логан позвонил по телефону. Зато в гостиной Клэр Пири мерцал экран телевизора, отбрасывая на обои синюшного цвета тени.

— Так, — сказала Стил и повернулась к Ренни. — Ордера. — Констебль протянул пачку переданных по факсу документов, подписанных вдоль и поперек. — А теперь вперед.

Ренни постучал в дверь, уже не пытаясь звонить в сломанный дверной звонок, и стал ждать. Стил стояла за ним, возбужденно переминаясь с ноги на ногу, как ребенок, ожидающий своей очереди у киоска с мороженым. Наконец, ворча и ругаясь, Клэр Пири открыла дверь, взглянула на Ренни, стоявшего на ступеньке лестницы, и сразу же ее захлопнула.

— Пошли на фиг!!! — закричала она сквозь волнистое дверное стекло. — Меня нет дома.

Стил отодвинула Ренни в сторону и сердито уставилась в закрытую дверь:

— Не будьте дурой, черт возьми. Открывайте немедленно дверь, или я ее вышибу.

— Вы не можете этого сделать!

— Правда? — Стил вытащила из кармана ордер и прижала его к стеклу. — Клэр Пири, у меня имеется ордер на обыск данного помещения. Вы можете либо… Черт! — Силуэт, стоявший с другой стороны стекла, исчез. Стил схватила рацию: — Эй, люди, вперед! Она хочет сделать ноги! — Шлепнула Ренни по плечу: — А ты какого черта стоишь? Вышибай дверь!

Ренни ударил ногой в дверь, и она упала внутрь. На другом конце гостиной было видно кухонное окно, из которого открывался прекрасный вид на двор и зад вскарабкавшейся на забор миссис Клэр Пири. Ее мощная задница на секунду замерла на самом верху забора, и затем она с шумом рухнула в разоренную цветочную клумбу, плечами вперед, а за ней немедленно последовал констебль из Альфа Два Девять.

— Великолепно! — усмехнулась Стил.

Фургон криминалистического бюро приехал в двадцать минут десятого, как только они закончили все дела в Гарлоги-вудз. Тело Гэвина Крукшенка было отправлено в морг. Начали с ванной комнаты: ванные всегда были очень популярным местом для расчленения трупов. Люди ведь стараются не разводить грязь. Стил оставила миссис Пири под чутким наблюдением детектива-сержанта Ренни, а сама с Логаном отправилась на второй этаж, посмотреть, как работает команда криминалистов. Страстно желая, чтобы они что-нибудь нашли.

В ванной царил страшный беспорядок: в углу валялась куча грязных полотенец; около унитаза на полу лежали грязные пластиковые упаковки от тампонов; в маленькой мыльнице, прикрепленной к душу, разлагались осклизлые обмылки. Угол над аптечкой порос серыми завитками плесени, а известковый налет превратил нежно-розовую кафельную плитку в грязно-серую.

— Вот неряха чертова…

Грязные Усы стоял на коленях у края ванны и засовывал в сливное отверстие ватный шарик. Вытащил он его оттуда испачканным в лобковых волосах.

Было как-то не очень похоже, что ванну использовали для расчленения трупа, но когда проверили ее ультрафиолетом на следы крови, эта хреновина засияла огнями, как рождественская елка. Комочки свернувшегося гемоглобина были повсюду: в сливной трубе, под ручками ванны, за поцарапанными хромированными кранами.

Детектив-инспектор Стил удовлетворенно ухнула и поскакала вниз по ступенькам в гостиную, в которой эта корова Пири ерзала на диване в мелкий цветочек.

— Знаешь что? — сказала Стил, наклонившись над кофейным столиком и усмехаясь ей в лицо. — Ты в полной жопе!

Детектив-инспектор Стил решила допрашивать Клэр Пири самостоятельно. Конечно, Логан опознал тело и установил подозреваемую, но с ним она все еще не разговаривала. Поэтому он был оставлен вместе с Ренни в доме, чтобы наблюдать за тем, как идут дела, а сама Стил отправилась обратно в штаб-квартиру полиции, чтобы присвоить себе, черт бы ее побрал, все заслуги. Как обычно.

Поисковая команда уже перепахивала чердак, и, чтобы не сидеть просто так, ковыряя пальцем в носу, Логан и Ренни тоже энергично взялись за дело, начав с гостиной. Ничего инкриминирующего найдено в ней не было, кроме пары тараканов за спинкой дивана, слабо попахивающего марихуаной. Эксперты из Криминалистического бюро работали на кухне, и Логан решил пройти через незапертую внутреннюю дверь в гараж. Они едва сумели вдвоем закрыть проржавевшую подъемную дверь — металл стонал и скрипел от их усилий, — чтобы спрятать место действия от толпы, которая уже начала собираться, сразу после того, как Стил уехала с Клэр Пири. Первой прислала журналистов «Ивнинг экспресс», и, к счастью, еще не появились телевизионные камеры. Очень странно, но нигде не было видно Колина Миллера. Обычно он возникал поблизости сразу же, как только где-нибудь появлялась пластиковая лента с надписью: «ПОЛИЦИЯ».

Ренни начал копаться в кучах мусора, сваленного вдоль задней стены гаража, а Логан решил изучить содержание морозильного шкафа. Годы мерзости и грязи оставили на его мутно-серой поверхности желтые разводы вперемешку с подозрительными коричневыми пятнами ржавчины. Он смог открыть крышку только со второй попытки; куски намерзшего инея и льда застучали и разлетелись по бетонному полу гаража. В отличие от морозильника в доме у Тычка, этот был забит мясом неизвестного происхождения и давным-давно позабытыми пакетами сладкой кукурузы. Он уже заканчивал трудиться над третьей полкой сверху, когда детектив-констебль Ренни закричал, что нашел что-то за кипой старых газет. Это был большой обвалочный нож с тридцатисантиметровым односторонним лезвием, прямым почти по всей длине и искривленным на конце.

Логан достал мобильный телефон, набрал номер Стил и начал бродить по дому, дожидаясь ответа. Телефон пикнул, переключился на голосовую почту, и он оставил сообщение о ноже. Нож, плюс труп, плюс кровь в ванной означали, что Пири из этого не выпутается. Даже если Шипящий Сид захочет ей помочь. Потом он набрал номер Джеки, в надежде хоть пару минут не говорить с Ренни о работе и чертовых мыльных операх. Никто не ответил. Тогда он позвонил Колину Миллеру и, прислонившись к кухонному столу, стал смотреть в окно на молчаливую громаду Вестхиллской академии, освещенную светом уличных фонарей. Телефон звонил и звонил, пока не зазвучал голос с акцентом коренного жителя Глазго, сказавший, что если он оставит свое имя, адрес и короткое сообщение, то репортер немедленно с ним свяжется.

— Колин, это Логан. Хотел узнать, жив ли ты еще, после того, как Исобел добралась до тебя. Ты просто грязный гуляка. Я…

На заднем дворе соседнего дома вспыхнул яркий прямоугольник. Эльза Крукшенк была дома. Черт. Он выключил мобильный телефон. До сих пор с ней нельзя было связаться; она даже не знала, что ее муж умер. И поскольку детектив-инспектор Стил уехала, Логан оставался тут единственным старшим по званию.

Вздохнув, он отправился в соседний дом, прихватив по пути, для моральной поддержки, женщину-констебля из поисковой команды, и рассказал печальные новости, стараясь быть при этом максимально деликатным. Что ее муж не был в жарких странах и не развлекался со стриптизершей, а теперь его холодное тело лежит на мраморной доске в морге. И Логан не знал, что хуже: узнать, что твой муж был лживым ублюдком или что теперь он расчлененный труп.

 

Глава 35

В штаб-квартире настроение было мрачное, но оптимистическое. Детектив-инспектор Стил пока не смогла добиться признания от задержанной Пири. Но это был всего лишь вопрос времени. В половине одиннадцатого вся команда уже сидела в пабе «Арчибальд Симпсон» в восточном конце Юнион-стрит, совсем рядом со штаб-квартирой полиции. Это было самое популярное пристанище для закончивших дежурство полицейских, которые хотят немного расслабиться, чтобы снять напряжение после работы. Первой всех угостила прокурор, сказала, что все они отлично поработали, так быстро задержали подозреваемую и теперь засадят Клэр Пири очень-очень надолго. Она подняла свой бокал, а Логан, Ренни и Рейчел Туллок чокнулись с ней, немного смущаясь и стараясь превратить все в шутку, чтобы не выглядеть смешными. После первой прокурор их покинула, но ее заместительница осталась, и на ее лице появилась широкая улыбка, когда она заказала всем по второй. Потом наступила очередь Ренни покупать выпивку, и разговор постепенно стал уходить от рабочих тем. А когда Логан нетвердой походкой возвращался из бара с двумя лагерами и большим джином с тоником, в глазах уже начинало слегка двоиться: сказывались влияние трех пинт, выпитых на пустой желудок, и двухнедельное отсутствие нормального сна. Рейчел рассказала анекдот про двух монахинь, которые поехали отдыхать в малолитражке, и испортила его концовку, слишком рано рассмеявшись. Ренни тоже рассказал анекдот, как две монахини попали на фабрику презервативов, и Логану показалось, что заместитель прокурора сейчас описается от смеха. Она просто заходилась от хохота, хлопала Логана по бедру и долго не убирала руку, другой рукой вытирая с глаз выступившие слезы…

Когда, в конце концов он приполз домой, был первый час ночи. Раздеваясь по дороге к туалету, бросил одежду в холле. С полузакрытыми глазами помочился, провел по зубам зубной щеткой и выпил почти литр воды. Приплелся в спальню, свернулся в комочек под одеялом и через несколько минут захрапел. И не услышал даже, как через полчаса с вечерней смены вернулась домой Джеки.

Возможно, эта музыка должна была успокаивать, но звучала она ужасно мрачно — церковный орган негромко наигрывал гимны, пока церковь постепенно заполнялась полицейскими офицерами. Сидя в заднем ряду, Логан старался не выглядеть так же ужасно, как он себя чувствовал. Утро понедельника свалилось с неба на крыльях похмелья и хлопало ими в такт содроганиям его шатавшегося в морской качке желудка. Его пока не тошнило, но все еще было впереди. Восемь тридцать утра, рановато для похорон.

Джеки появилась, когда церковный хор хрипло спел гимн о том, что «Мы пашем поле и разбрасываем семена». Зал был забит до отказа. Основное преимущество проводов в последний путь в это безбожно раннее время было то, что ночная смена могла их посетить, а потом отрубиться на целый день. Констебль Тревор Мейтлэнд много времени провел в ночных сменах, и теперь на черных деревянных скамьях церкви Рубислоу сидели его коллеги, друзья, семья и человек, из-за которого его застрелили. Как только священник поднялся к аналою и поблагодарил собравшихся за то, что пришли, в церкви воцарилась тишина.

Служба была точь-в-точь такая тягостная, как и предполагал Логан. Во время чтения панегирика желудок его нещадно крутило, и он переворачивался всякий раз, как упоминалось очередное прекрасное человеческое свойство усопшего. Потом поднялся старший констебль и произнес речь о том, насколько опасна жизнь офицера полиции и как храбр тот, кто открыто встречает ее трудности. И что мужество и самопожертвование их семей столь же велики… Вдова Мейтлэнда сидела и тихо плакала. Затем снова пошла музыка — песня Уитни Хьюстон «Я всегда буду любить тебя». Служащие похоронного бюро подняли венки, заботливо уложили их на крышку гроба и вывезли его из церкви к могиле.

Так замечательно началась рабочая неделя.

Когда Логан с грязью под ногтями (бросил горсть земли на полированную крышку из красного дерева) вернулся в штаб-квартиру полиции, координационный центр детектива-инспектора Стил был возбужден до предела. Было чему радоваться: вчера был найден труп в чемодане, и вчера же арестовали подозреваемую. А сегодня команды снова вышли в поиск, тщательно прочесывая лесные массивы в Таебэггер, Гарлоги и Хейзлхед. Сделать предстояло многое, но прогресс был налицо: карты, развешанные по стенам координационного центра, быстро заполнялись перечеркнутыми крест-накрест отработанными секторами. Еще пара дней, не больше, и все будет закончено. А потом начнутся поиски в других участках леса из инспекторского списка и будут продолжаться до тех пор, пока Холи Макьюэн не будет лежать у Исобел в одном из холодильных ящиков.

Рядом кто-то прикрепил экземпляр утренней «Пресс энд джорнал»: на первой полосе кричащий заголовок: «ПО ДЕЛУ ТРУПА В ЧЕМОДАНЕ ЗАДЕРЖАНА ЖЕНЩИНА!», рядом фотография полицейского кордона в Гарлоги-вудз и — врезкой — маленькая фотография Стил, наверное сделанная в один из тех редких дней, когда она выглядела почти прилично и ее прической занимались не только морские чайки. Если верить статье с расплывчатым заголовком, детектив-инспектор Роберта Стил раскрыла одно из самых сложных убийств за всю историю преступлений в Шотландии. Приводилось даже высказывание члена городского совета Эндрю Маршалла, который сообщал всем, каким примером является Стил для полиции и как счастлив Абердин, что в нем живут такие люди. О Логане и Ренни ни слова.

Едва слышно ругаясь, Логан пошел к офицеру-администратору, который доложил ему, что инспектор все еще в допросной комнате, работает с этой Пири и не хочет, чтобы ее беспокоили. Логан выругался. Чертова Стил. Поискал, чем бы полезным заняться, но, кажется, все было под контролем. Поисковые команды прочесывали лес в поисках тела пропавшей проститутки, Стил допрашивала убийцу «трупа в чемодане»… Оставались только поджигатель Инща, мучитель Карла Пирса и убийца Джейми Маккиннона. К тому же Логан был абсолютно уверен в том, что за смертью Джейми стоял Брендан Сазерленд. Со смертью Джейми дело о наркотиках разваливалось. Другого свидетеля у них не было, улик тоже. В таком виде прокурор в суд дело не понесет — даже пытаться не стоило.

Поэтому если они хотят засадить Тычка за что-нибудь, то это можно сделать только за убийство Джейми Маккиннона. Ничто не связывало его с Карлом Пирсоном — по крайней мере, у них не было ничего, что можно было предъявить в суде, — но, если Логан сможет доказать, что Тычок организовал убийство Маккиннона, это будет совсем другая история.

В комнату, открыв задом дверь, вошел Ренни с еще одним подносом, заставленным чашками кофе и тарелками с шоколадным печеньем. Поставил перед Логаном чашку и положил рядом пару таблеток парацетамола:

— Кажется, они вам пригодятся.

Потом уселся за свой рабочий стол — заканчивать чтение отчета о вскрытии Джейми Маккиннона, который, из-за всей вчерашней суеты и похода в паб, все еще не досмотрел до конца. Вот ведь урод несчастный, подумал Логан, глотая болеутоляющее. Все время жалуется, что его гоняют за кофе, но каждый раз все выполняет безукоризненно, не забывая, сколько чашек и сколько печенья нужно принести. Казалось, Ренни просто не понимал, что, если он и дальше будет так продолжать, Стил всю жизнь будет его использовать в качестве «чайного мальчика». И если Ренни не хочет, чтобы… И тут Логана внезапно озарило, да так, что он даже зубами заскрипел. Все очень просто: если он сами дальше будет продолжать раскрывать преступления для Стил, то в ее интересах будет как можно дольше держать его при себе. Она никогда не оценит его по заслугам, чтобы он никогда не покинул Команду Раздолбаев. Все это время он говорил Джеки, что для него это единственный способ освободиться от этой старой манипуляторши, и всё закончилось тем, что он стал для нее жизненно необходимым. Вот черт! Говорил ему Инщ много раз, что, если он хочет выбраться с Фабрики Уродов, надо работать над делом поджигателя. И что, он его послушался? Нет. Он горб себе ломал, день за днем, без выходных, чтобы детектив-инспектор Стил могла забрать всю славу себе.

— Все в порядке, сэр?

Логан поднял глаза и увидел хмуро взиравшего на него офицера-администратора.

— Нет, черт возьми, совсем не в порядке. — Он с усилием поднялся с кресла. — Я ухожу. Если кто-нибудь будет меня спрашивать, ты не знаешь, где я нахожусь.

Хмурое выражение лица администратора сменилось на растерянное.

— Я не знаю, где вы, сэр? — Но Логан уже ушел.

Взял патрульную машину, расписался, не посмотрев на регистрационный номер, и, только спустившись на подземную стоянку, понял, что снова взял заваленную мусором колымагу, которую они брали вчера. И грязи в ней сейчас было еще больше: машина насквозь провоняла прогорклым фастфудом и сигаретным дымом.

Пока Логан заполнял мусорную корзину оберточной бумагой от жареной картошки, рядом остановилась патрульная машина. С заднего сиденья поднялся кто-то смутно знакомый — приятель инспектора Стил из отдела по борьбе с наркотиками, чувак с большими руками. Он поднял глаза, увидел Логана, приветливо кивнул ему и повернулся, чтобы помочь пожилой леди выйти из машины. Бабушка Грэма Кеннеди, очень взволнованная. Наверное, у этой старой кошелки опять вскрыли и разгромили квартиру.

— Все в порядке, миссис Кеннеди? — спросил Логан, возвращаясь за охапкой коробок из-под пиццы и еще какой-то коробкой, заляпанной маслом и расплавленным сыром.

Она не посмотрела в его сторону, а Детектив Большие Руки ухмыльнулся:

— Нет, сегодня не все в порядке. Очаровательные старенькие леди не должны руководить наркосиндикатами из своих квартир. И не должны использовать детишек в качестве курьеров. Ведь не должны же, миссис Кеннеди? — Ответа не последовало. — У нее была пара мальчишек, которые гуляли со своими маленькими сестренками в колясках, а коляски доверху набиты наркотиками. Все так мило и невинно. Весь чердак забит гидропонным и дорогостоящим химическим оборудованием. Выращивала марихуану и делала «ангельскую пыль». Этакий наркокартель из одной бабушки. Да? — Старушка упорно молчала и пялилась на носки ботинок. — Без комментариев, а? Ну, мы посмотрим, как вы заговорите после подробного осмотра полостей тела.

И он повел ее через заднюю дверь внутрь здания, за ним ушла женщина-констебль с большим пластиковым мешком для улик, в котором лежал плюшевый медведь с обсосанным лысым ухом. А Логан остался на подземной парковке со стопкой промасленных картонных коробок в руках.

— Твою мать!

Ведь он, идиот, должен был сразу догадаться. Ведь эта хрень ему в глаза все время бросалась! Ведь он же целый пакет этой травы нашел у нее в холодильнике, господи ты боже мой! Твою мать! Он сунул коробки от пиццы в мусорную корзину и пошел к машине. Эти детишки там все время мотались, наблюдали за ее домом и ждали, когда полиция свалит, чтобы заняться своим телепузиковым бизнесом по разносу наркоты. Твою мать! Вот ведь тварь, училка, химичка чертова. Чердак на замке. Внучок — торговец наркотиками. Все было на виду, а он два и два не смог сложить. ТВОЮ МАТЬ!!!

Ругаясь и проклиная все на свете, Логан сунул последние коробки в мусорную корзину, отступил на шаг и врезал по ней ногой, да так сильно, что сетчатая проволочная поверхность прогнулась. Похромал к машине, достал мобильный телефон и сказал Ренни, чтобы немедленно спускался вниз: они уезжают.

Когда они оказались на автомобильной стоянке в Крейгинчиз, солнце светило вовсю, на небе не было ни облачка, только едва видимый туман на горизонте. Но за тюремные стены лето не проникло. Рядом со стойкой дежурного какой-то человек в грязном комбинезоне, сидевший на корточках возле радиатора, лупил по нему гаечным ключом, помогая себе ругательствами.

— Значит, так, — сказал Логан, когда усталая женщина, сидевшая за стойкой, ушла за списком заключенных, которые должны были находиться на спортивном дворе, когда Джейми Маккиннон вмазал лишнего. — Смотри, как мы будем работать: ты ведешь допрос, я наблюдаю. Если я хочу что-нибудь спросить, то вступаю в разговор. Но во всем остальном ты — главный. О’кей? — Для разнообразия Логан хотел играть роль шарманщика, а не мартышки.

Ренни расправил плечи и кивнул. Наступил его черед блеснуть…

После четырех допросов они так и не приблизились к разгадке смерти Джейми Маккиннона. Никто ничего не видел. Ну надо же! После того как из допросной вывели четвертого заключенного, Логан зевнул. К его глубокому удивлению, Ренни оказался компетентным дознавателем. Ему самому пришлось вмешаться всего лишь два раза, чтобы кое-что прояснить, и то это было во время самого первого допроса, после чего констебль сразу же добавил дополнительные вопросы Логана к своим.

И все равно они никуда не продвинулись.

Расстроенный, Логан еще раз проверил список, который они получили от дежурного. На спортивном дворе находилось двадцать семь человек; и вот кто-то держал Джейми Маккиннона, еще кто-то зажимал ему рот, чтобы он не кричал, а кто-то третий всаживал ему в руку шприц. И как так получилось, что никто ничего не видел?

— Э-э, сэр? — Ренни неуютно ерзал на своем стуле. — Есть какая-нибудь возможность сделать перерыв? Я сейчас лопну.

— Хорошая мысль. Давай, иди писать. А потом перерыв на чай.

Ренни смиренно кивнул:

— Да, сэр. Два чая, с молоком, без сахара.

И тут Логан вспомнил про свое озарение:

— Нет, знаешь что? На этот раз чай буду делать я.

Комната отдыха персонала была совсем небольшая, пожелтевшая от десятилетий сигаретного дыма. Кто-то черным маркером внес исправления в табличку с надписью: «БОЛЬШОЕ СПАСИБО ЗА ТО, ЧТО ВЫ НЕ КУРИТЕ», так что теперь сигарета в красном кружке выглядела как пенис, с конца которого капала сперма. Слово «КУРИТЕ» было перечеркнуто, и над ним написано: «ДРОЧИТЕ». Просто класс.

Логан наполнил чайник холодной водой и включил его. В шкафу чистых чашек не оказалось, зато кто-то спрятал там пачку печенья и пакет пожелтевших кофейных фильтров. Логан взял парочку печений. В коридоре кто-то громко чихнул, он быстро сунул печенье в карман, и дверь в комнату персонала отворилась. Это была женщина — социальный работник, с которой он встречался в прошлый раз, и выглядела она опять так же, как будто вот-вот умрет от простуды. Логан нацепил на лицо улыбку.

— Привет, вот, ищу чистые чашки, — сказал он, притворяясь, что копался в шкафу совсем не для того, чтобы украсть несколько нешоколадных печений.

— В этом месте? И не ищите. — Она высморкалась в грязный серый носовой платок и потрогала чайник. — Вымыть надо.

Логан так и сделал, выбрав пару чашек, которые не выглядели так, будто их использовали вместо параши, и вымыл их горячей водой из-под крана.

— Все еще одна работаете? — спросил, чтобы завязать разговор, пока закипал чайник.

— Как обычно, черт бы все это побрал. — Она вытрясла в громадную кружку целую гору растворимого кофе. — Маргарет сегодня не может прийти. У Маргарет грипп. — За кофе последовала явно чрезмерная порция сахара. — Никакой это, к черту, не грипп, а, скорее всего, похмелье…

— А вы здесь что, — сказала она, когда они шли вместе по коридору, — по какому-то делу?

— Джейми Маккиннона помните?

— Господи, как я могу его забыть! Это ведь как раз из-за него здесь закрутилось расследование несчастного случая со смертельным исходом. — Она состроила сердитую гримасу и шмыгнула носом. — Почему за ним не установили более плотного наблюдения? Почему ему позволили совершить в тюрьме самоубийство? Почему так получилось, что у него оказались наркотики? — Как будто он, черт возьми, у кого-то на это разрешения спрашивал!

— Если вас это как-нибудь утешит, нам кажется, что его убили. Мы сейчас допрашиваем всех, кто был в это время на спортивном дворе.

Она грустно засмеялась:

— Желаю удачи, она вам точно понадобится!

Они дошли до допросной комнаты.

— Ну, как бы то ни было, — сказала она, — а у меня лежит целая куча отчетов, которыми надо заниматься. Теперь, после этого Джейми Маккиннона, здесь каждого ублюдка надо еще раз проверить на суицидальные наклонности. — Она горько засмеялась. — И разве кто-нибудь меня похвалит за то, что я одна выполняю работу целого отдела? Да черта с два!

Логан хмыкнул, и выражение его лица стало таким же хмурым, как у нее.

— Вы мне будете об этом говорить! — отозвался он. — Черт бы побрал эту Стил и ее… — Тут кое-что пришло ему в голову. — А как насчет Нила Ричи? Он тоже под наблюдением?

Она озадаченно уставилась на него:

— Ричи? A-а… Охотник из Шор-лейн. Еще как под наблюдением, черт бы его побрал. Этот парень — полная развалина. Одной смерти в заключении более чем достаточно.

На лице Логана появилась мрачная улыбка. Детектив-инспектор Стил не смогла добиться признания от Ричи, ну так пусть и дальше копается у себя в носу. Он сам сейчас возьмет и заставит Ричи заговорить, и тогда им придется выпустить его из Команды Раздолбаев.

— А могу я с ним поговорить?

Она пожала плечами:

— Не вижу причины, почему нет. В конце концов, это не повредит.

Нет, подумал Логан, это точно не повредит.

 

Глава 36

Нил Ричи выглядел дерьмово: сгорбленный, под налитыми кровью глазами темные мешки, немытые волосы торчат дыбом. Он качался взад-вперед на скрипучем пластиковом стуле. Шум переполненной тюрьмы, занятой своими ежедневными делами, просачивался сквозь стены допросной комнаты, в углу слабо гудел и тарахтел старый чугунный радиатор. Все записывалось на жужжащую в видеомагнитофоне пленку. Для потомства. Перед Ричи стояла чашка с чаем, которую Логан приготовил для Ренни, и лежало украденное печенье. Ни к тому, ни к другому он не прикоснулся.

— Ну что, — сказал Логан, наклоняясь вперед и специально копируя позу сидевшего напротив Ричи, — как вы себя чувствуете, Нил?

Мужчина пристально смотрел на чай, наблюдая за тем, как на его поверхности образуется пленка. Ответил едва слышным шепотом:

— Они… они посадили меня в камеру с уголовником. Он ударил кого-то ножом! Он сам мне сказал, что кого-то ударил ножом… — Нил Ричи сморщился, сдерживая слезы. — Мне здесь плохо! Я ничего не сделал!

Тот же самый трюк он проделал со Стил. Заявить о полной своей невиновности и повторять это до тех пор, пока всех не затошнит. Логан постарался сохранить сочувствующее выражение лица:

— А как насчет Холли Макьюэн, Нил? В вашей машине на пассажирском сиденье нашли ее волос. Как он туда попал? Помогите мне понять, как он туда попал, и, может быть, я помогу вам. Вы подвозили ее?

— Нет! — Слово прозвучало, как стон. — Я никогда ничего не делал с этими женщинами, я обещал Сьюзан. Что никогда больше не буду. Никогда.

— Но ее волос нашли в вашей машине, Нил. — Логан удобнее устроился на стуле, прихлебывая остывший чай.

На другой стороне стола Ричи зябко поежился!

— Я сказал ей — инспектору, — я сказал ей, что, скорее всего, это случилось до того, как я получил машину! — Его блестящие от слез глаза пристально смотрели на Логана. — Кто-то другой подвозил ее! Это был не я… это был не я…

— Ваша машина совершенно новая, Нил. Из гаража ее доставили вам к семи часам вечера, как раз того самого вечера, когда пропала Холли. Есть видеозапись того, как ее увозят в вашей машине пять с половиной часов спустя.

— Нет! Нет! Ее… машины не было до самого утра! Когда я проснулся, она стояла у входа, но ее должны были доставить во вторник вечером, я даже в магазин поехал на мотоцикле. Я собирался пожаловаться в гараж, но они оставили записку с извинениями и бутылку шампанского…

Все врет. Логан сидел, откинувшись на спинку стула, и слушал причитания Ричи о том, как он не любит жаловаться. Как-то даже не верилось, что эта дрожащая развалина убила трех женщин. Не говоря уже о том, что он выбил все дерьмо из Вонючки Агнес.

— А что случилось с вашей старой машиной, Нил? — спросил он, прерывая скулеж Ричи. Он был готов побиться об заклад, что она будет забита уликами. — Когда вы купили «ауди», куда делась ваша старая машина?

Мужчина удивленно посмотрел на него:

— Я… У меня ее не было. Вообще никогда. Я все время ездил на мотоцикле. Я купил эту чертову «ауди» только потому, что Сьюзан все время говорила мне, что пора вырасти… — Рыдание. — Господи, и почему я ее послушался?

Логан сидел и молча смотрел на него. Потом медленно и очень задумчиво произнес:

— Вот черт!

Пять минут спустя Логан ворвался в комнату для допросов и сказал Ренни, чтобы тот бросил все, чем занимается. Констебль залепетал, указывая на сальную личность, сидевшую на противоположном конце стола:

— Но я только что начал допрос!

Логан отрицательно покачал головой:

— Нет, ты его уже закончил. И к тому же Грязный Данкан — это не наш человек. Он ведь и мухи не обидит, правда, Данки?

Тип нервно улыбнулся и начал бормотать извинения, нервно дергая руками под столом, пока Логан сгонял Ренни со стула.

— Но…

— Никаких «но». Данки обычно очень занят — дрочит так, что дым идет, вряд ли он может хоть что-нибудь заметить. Правда, Данки?

Грязный Данкан Дандас робко кивнул и вздрогнул, продолжая теребить себя под столом. Они вышли до того, как он смог кончить.

— Я ничего не понимаю! — скулил Ренни на обратном пути к машине. — Что происходит?

— Кое-кто очень сильно облажался, вот что происходит. — Логан ткнул большим пальцем себе за плечо, в ту сторону, откуда они пришли. — Совершенно новая машина, которую купил Ричи, — это самая первая его машина, он обычно ездит на мотоцикле, а у его жены — крошечный хэтчбэк.

— Ну и что?

— Соседка Вонючки Агнес сказала, что тот, кто ее избил, был на большом стильном BMW. Как ты думаешь, он чем-нибудь напоминает «Рено-клио»?

Ренни немного подумал.

— Вот черт!

— Вот и я сказал то же самое.

— Значит, мы возвращаемся к самому началу!

— Нет, — снова усмехнулся Логан. — Не возвращаемся. А если возвращаемся, то не так далеко.

«Веллингтон Икзекьютив Моторз» так и сияла под лучами солнца, но дорогие отполированные автомобили, окружавшие здание из стекла и хрома, сверкали еще сильнее. Ступив на пол демонстрационного зала, они были встречены той же самой записью Вивальди, правда, ассистент менеджера держалась от них на расстоянии: очевидно, она хорошо выучила прошлый урок и уже понимала, что Макрей и Ренни находятся здесь совсем не для того, чтобы тратить деньги.

Мистер Робинсон, менеджер, также был не очень рад их возвращению. Он быстро впихнул их в свой офис, чтобы никто из клиентов не отвлекся от покупок.

— Что вам на этот раз нужно? — спросил он, закрывая жалюзи, чтобы их не было видно из демонстрационного зала.

— Ваши сотрудники, — сказал Логан. — У них есть доступ к машинам? В нерабочее время?

Мистер Робинсон облизал губы и пару раз сказал «э-эм»…

— Вы понимаете, мы поддерживаем стремление персонала водить демонстрационные образцы и изучать водительское руководство, чтобы они могли отвечать на вопросы. — Он смущенно улыбнулся. — Это часть обязательств «Веллингтон Икзекьютив Моторз» в отношении…

— Тот парень, который доставлял машину Нила Ричи… — Логан полистал свой блокнот в поисках имени. — Майкл Данбар… что он водит?

— Он, э-эм… — Круглые капли пота выступили на блестящем лбу мистера Робинсона. — Мне нужно проверить.

— Проверьте. И пока вы этим занимаетесь, я хочу получить информацию обо всех машинах, которыми он пользовался за последние два месяца. Мне нужна также его учетная карточка из картотеки персонала. — Логан сидел в удобном кожаном кресле для посетителей и, улыбаясь, смотрел, как бисеринки пота на лице мистера Робинсона начали скатываться вниз, к скулам. — И, да, мы с удовольствием выпьем капучино.

Согласно документации компании, Майкл Данбар каждую неделю пользовался разными машинами: «лексус», «порше», «мерседес», но в ту неделю, когда напали на Вонючку Агнес, он водил серебристый BMW.

— Итак, — сказал Логан, — где он сегодня?

Мистер Робинсон провел рукой по прядям волос, равномерно распределенным по лысой макушке:

— Я просто не понимаю, зачем это нужно. В смысле, никто из моих сотрудников никогда не…

— Где он?

— Он, э-эм… позвонил сегодня утром, сказал, что заболел: мигрень. Майкл страдает от нее время от времени, с тех пор, как развелся…

Логан изучил лист учета отработанного времени по демонстрационному залу за последние две недели.

— Кажется, он был болен и в прошлую среду? — День, следующий за тем, в который пропала и, предположительно, была убита Холли Макьюэн. — И тоже мигрень?

Мистер Робинсон кивнул. Логан еще раз сверился с листом учета: Майкл Данбар сообщал о своей болезни каждый раз, как пропадала проститутка. И сегодня он не вышел на работу из-за еще одной мигрени. Это, по всей видимости, означало еще один труп.

В гараже играет радио, на «Классик ФМ» звучит «Плач Дидоны», каждое слово Дженет Бейкер висит в воздухе, как умирающая жемчужина. Подпевая музыке, он упаковывает шланг пылесоса и несет аппарат домой, снова возвращая его в шкаф под лестницей. С тех пор как Трейси… С самого РАЗВОДА в этом доме нет ни пятнышка грязи. Каждая вещь стоит на своем месте.

Это большой дом. Он большой даже для мужа, жены и троих детей. Достаточно большой, чтобы почувствовать его заброшенность и пустоту сейчас, когда он в нем совсем один. Он вздыхает, прислоняется лбом к стене и закрывает глаза, разделяя с домом эту пустоту. И печаль.

В гараже музыка ширится и замолкает, потом, испортив впечатление, начинает орать тупая реклама окон с двойным остеклением. Нахмурившись, он выключает радио.

Стоящая в центре гаража машина сейчас такая же чистая, как и дом: блестящий BMW — купе, самая дорогая модель в серии, серебристый, с черным кожаным салоном, отделан древесиной грецкого ореха. Очень стильный, и в его распоряжении на три дня. Потом, может быть, он попробует «лексус», что-нибудь такое, с большим багажником. Потому что в этот раз было тесновато. Он закрывает багажник BMW, убедившись, что пластиковая пленка не попала в замок. Кататься он поедет позже, в какое-нибудь приятное тихое место, где его никто не увидит.

Он в последний раз оглядывает машину и идет в дом.

Подвал на самом деле больше, чем выглядит. Перед РАЗВОДОМ эта комната была набита вещами: забытыми свадебными подарками, старыми детскими игрушками, картонными коробками из-под обуви, в которых хранились фотографии, старой мебелью… Но теперь ничего нет. Все ушло вместе с Трейси. Сейчас подвал пустой и неживой, и подметается дважды в день. И через день в нем влажная уборка. Чистота очень важна. Чистота важна всегда. Ведь никто не хочет подхватить какую-нибудь заразу.

Звонят в дверь. Он поднимает голову и смотрит на потолок. Может быть, если не обращать на это внимания… Но звонок звенит снова, холодный и пустой звук в холодном и пустом доме. Он вздыхает и подтягивает штаны. Он всегда может вернуться. Никуда не надо спешить.

Он поднимается по ступенькам в холл, закрывает за собой дверь в подвал. У парадного снова звонят.

— Да-да, все в порядке, я иду!

Он идет по холлу, останавливается, чтобы посмотреть на себя в зеркало, надевает на лицо мигреневую гримасу, на случай, если это кто-нибудь с работы пришел навестить, выяснить, не нужно ли ему чего-нибудь. Они, вообще-то, хорошие ребята. Но когда он открывает дверь, болезненно сощурившись от послеполуденного солнца, как будто его голова раскалывается самым настоящим образом, за дверью оказывается человек, которого он не знает, одетый в темно-серый костюм, который давно стоило бы отнести в химчистку. Человек, которого, как ему кажется, он уже когда-то раньше видел…

— Мистер Данбар? — с холодной улыбкой говорит этот человек и протягивает что-то вроде удостоверения. — Детектив-сержант Макрей. Вы не будете возражать, если мы войдем?

 

Глава 37

Труп они нашли в багажнике новенького BMW, стоявшего в гараже Майкла Данбара. Это была женщина, голая, завернутая в пластиковую пленку, с окостеневшими холодными конечностями. Она была сильно избита, все тело в синяках. На голову надет синий мешок для хранения замороженных продуктов.

— Господи, — сказал Ренни, засовывая в открытый багажник машины руку в латексной перчатке и притрагиваясь через пластиковую пленку к холодной бледной коже. — Да она как камень…

Логан повернулся и пристально посмотрел на безмолвную фигуру Майкла Данбара. Невзрачного вида мужчина лет тридцати с небольшим, в желтовато-коричневых хлопчатобумажных брюках и в джинсовой рубашке, и то и другое идеально выглажено. Аккуратная стрижка, слегка скуластое, чисто выбритое лицо. Убийца.

— Ну, мистер Данбар, — сказал Логан, стараясь, чтобы в голосе не звучала ярость. — Может быть, вы потрудитесь объяснить нам, почему в багажнике вашей машины находится труп обнаженной мертвой женщины?

Данбар закусил губу и промолчал.

— Понятно, — сказал Логан. — Вообще-то, знаете что? Совсем неважно, хотите вы сказать нам что-нибудь или нет. Мы застали вас на месте преступления. Как только мы закончим обыскивать помещения, то все вместе поедем в участок. У вас снимут отпечатки пальцев, возьмут кровь для анализа ДНК, а потом ребята-криминалисты установят связь между вами и другими двумя женщинами, которых вы убили.

— Вы… — Глаза у Данбара были размером с чайное блюдце. Он перевел их с лица Логана на открытый багажник машины и окоченевший труп. — Я… Я не хочу никуда идти. Я хочу поговорить с адвокатом.

— Готов побиться об заклад, что хотите, черт возьми. — Логан обернулся и посмотрел на Ренни, который, открыв рот, пялился в багажник машины. — Ренни, давай быстро за телефон — мне нужны дежурный врач, патологоанатом и прокурор. И они должны быть здесь немедленно.

Ренни оторвал глаза от обезображенного женского трупа и выхватил из кармана мобильный телефон. А Логан повел подозреваемого в холл, где был отчетливо слышен шум из комнат верхнего этажа, где проводился обыск. Четверо полицейских в форме переворачивали дом вверх дном.

Во входную дверь кто-то забарабанил, в прихожей явились знакомые грязно-серые усы вместе с их хозяином, тащившим громадный ящик с оборудованием.

— Откуда нам начинать?

Логан сказал ему, чтобы начинали с трупа в гараже, и притворился, что не заметил шеренгу криминалистов в белых хлопчатобумажных комбинезонах. Насвистывая Хай-хо, хай-хо, на работу мы идем [26]«Песня семи гномов» из мультипликационного фильма «Белоснежка и семь гномов», 1937.
, они строем протопали через холл. Когда последний серый ящик перетащили с улицы в дом, Логан решил осмотреть первый этаж и потащил Данбара за собой. Громадная гостиная: стены в фотографиях Данбара, какой-то женщины и троих детей — двух мальчиков и одной девочки; ковер без единого пятнышка и камин без декоративных излишеств. Кухня также безупречна, достаточно большая, чтобы в ней разместились барная стойка для завтрака и обеденный стол. Рядом с кухней подсобное помещение: большой вертикальный морозильник, набитый замороженными полуфабрикатами, посудомоечная машина, раковина, шкафы. Из холла выходила еще одна дверь, но когда Логан дернул за ручку, она оказалась запертой.

— Куда она ведет?

Данбар отвел глаза.

Логан ткнул его пальцем в грудь:

— Дайте мне ваши ключи.

— Вы… вы не можете этого сделать! Мне нужен адвокат. Вы не можете врываться сюда и делать всё это. Это мой дом!

— Нет, могу: у меня есть ордер. — Рейчел Туллок подготовила его в рекордно-короткие сроки. — А сейчас давайте ключи.

— Я… Я плохо себя чувствую, мне нужно прилечь…

— Давай сюда эти чертовы ключи!

Дрожащими руками Данбар вытащил блестящую связку ключей. Логан выхватил их и начал один за другим совать в тугой замок, пока он не щелкнул и дверь не распахнулась. Где-то в темноте исчезали ступеньки лестницы. Логан щелкнул выключателем, и внизу, на нижней площадке, загорелся тусклый свет.

— Ренни! — крикнул он в гараж, и оттуда рысью выскочил констебль, все еще прижимая к уху мобильный телефон и продолжая говорить кому-то на другом конце линии, что патологоанатом им нужен прямо сейчас, а не на следующей неделе. Логан толкнул Данбара к констеблю.

— Что я должен с ним сделать?

— Накорми его ужином и пригласи танцевать. Ты что, ни хрена не понимаешь, что тебе с ним нужно делать? Держи его крепко!

Логан повернулся и пошел вниз по ступенькам, уже сожалея, что нагрубил констеблю. Оглянулся, извинился и сказал, что Ренни тоже может пойти, но только чтобы держал Данбара покрепче и не дал ему случайно свалиться с лестницы. Стены лестничного прохода с обеих сторон были обшиты гипсокартоном и грубыми досками, толстые серые провода кольцами свисали с потолка, высовываясь из щелей между необшитыми балками. Логан вошел в подвал, под подошвами зашуршала пластиковая пленка, и он увидел то, что там находилось.

— Ох, черт!

— Что! Что там? — окрикнул его Ренни.

— Я на самом деле не очень хорошо себя чувствую! Мне нужно прилечь… — причитал Данбар.

Пол покрывала прозрачная пластиковая пленка, мерцавшая в свете одинокой лампочки, как рябь на поверхности темного озера. Она шла до самой дальней стены и крепилась к полу многочисленными полосами серебристой герметизирующей ленты. Наверное, для того, чтобы израненная голая женщина — она лежала на спине, ноги раздвинуты на двадцать минут седьмого, бледная кожа покрыта сиренево-желтыми синяками, лицо распухло до неузнаваемости, связанные над головой руки перекинуты на громадный, вделанный в стену, двадцатисантиметровый крюк — не оставила следов.

Она не двигалась.

Откуда-то из-за спины послышался шорох. Ренни шумно глотнул воздух, и потом опять заскулил Данбар:

— Я… Я на самом деле не очень хорошо себя чувствую…

Логан схватил его за воротник рубахи, толкнул, и он врезался спиной в голую кирпичную стену.

— Слушай, ты, больной кусок дерьма!

Глаза Данбара расширились и засветились ужасом. Логан замер. Отпустил воротник рубахи и отошел в сторону. Данбар этого не стоил. Он этого не стоил… Но Логан действительно хотел избить его до полусмерти.

Вздрагивая от напряжения, он повернулся и медленно, аккуратно пошел по пластиковой пленке, чувствуя, как она движется и скользит под его ногами, — все шел и шел к избитому телу, стараясь ненароком не наступить на какую-нибудь улику. Поскольку он был первым офицером полиции, появившимся на месте преступления, его обязанностью было убедиться, не нуждается ли жертва в медицинской помощи, даже несмотря на то что было совершенно очевидно, что она мертва. Господи, она выглядела так, будто ее переехал зерноуборочный комбайн. На теле не было ни одного места, которое не было бы покрыто синяками или ссадинами. Может быть, действительно настало время Майклу Данбару нечаянно упасть с лестницы. С искаженным лицом Логан натянул на руки латексные перчатки и присел на корточки рядом с телом, разглядывая изуродованное лицо, пытаясь узнать в этой каше черты какой-нибудь женщины, которую он мог встречать, прохаживаясь в районе «красных фонарей». Она, наверное, предлагала хорошо провести время в обмен на наличные, а вместо этого получила такую смерть от рук…

Между опухших губ появился и лопнул кровавый пузырь. Она все еще была жива!

В допросной комнате номер четыре воняло чем-то немытым, и казалось, что от этого Майклу Данбару было очень неуютно. Он сидел на самом краю стула, явно стараясь не ерзать. Логан велел Ренни подготовить пленки и сказать вступительные слова. Они притащили Данбара в участок, зарегистрировали и сунули в допросную номер четыре, так и не поговорив с детективом-инспектором Стил: по информации, полученной от Большого Гари, она все еще занималась с Клэр Пири и не хотела, чтобы ее беспокоили. А значит, Логан все еще был за главного.

— Ну так что, Майкл, или ты хочешь, чтобы я называл тебя Майки? — сказал Логан, усаживаясь на стуле.

— Майкл. Пожалуйста. Майкл. Не Майки.

— Хорошо, Майкл так Майкл. — Логан улыбнулся ему. — Почему бы тебе не рассказать нам про двух женщин, которых мы нашли сегодня в твоем доме? Если хочешь, можешь начать с той, которая еще жива.

— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Данбар, тупо уставившись на магнитофон, наблюдая за тем, как крутятся за стеклом колесики.

— Не глупи, Майкл, мы нашли их в твоем доме! Ты там был, помнишь?

Он глубоко, до дрожи, вздохнул:

— Я на самом деле не очень хорошо себя чувствую.

— Да? Ну, а дежурный врач сказал, что с тобой всё в порядке. Чего не скажешь о той несчастной, которую мы вытащили из твоего погреба, — у нее перелом челюсти, сломаны ребра, ноги, руки, пальцы, внутреннее кровотечение… ты, наверное, не особенно стеснялся и избивал ее в любое время.

— Она крутила роман на стороне. — Слова звучали глухо и монотонно. — Она… — Он закрыл глаза, глубоко вдохнул, задержал дыхание и потом сделал длинный, с дрожью, выдох. — Его звали Кевин, он был сертифицированный бухгалтер. Я… однажды вечером я пришел домой, а они ТРАХАЛИСЬ в нашей кровати, а дети на первом этаже смотрели мультфильмы… Они даже не знали, что я там был. — Он горько засмеялся, потом вытер набежавшую слезу. — Тогда я решил отомстить: пошел в город, нашел в доках шлюху погрязнее и поимел ее. Потом пришел домой и трахнул Трейси. Точно так же, как он ее трахал…

— И она всё поняла, не так ли?

Данбар снова грустно засмеялся:

— Через три дня у меня с конца закапал гной, и я начал ссать колючей проволокой. Конечно, и она это подхватила. И ее дорогой Кевин. — На этот раз смех получился более натуральным. — Пусть будет уроком для этого лживого ублюдка!

Данбар помолчал, смотрел, как в тишине медленно крутится магнитофонная пленка.

— Она ушла от меня. Забрала детей, забрала свои вещи и ушла из дома…

Логан вытащил пачку фотографий и приставил одну к магнитофону, прямо перед Данбаром: голая женщина лежала на спине в темном переулке.

— Расскажи мне о Рози Вильямс. — Данбар отвернулся, чтобы не смотреть на изуродованное тело, но Логан поставил перед ним другую фотографию. На мокрой лесной земле на боку лежала голая женщина. — Нет? А как насчет Мишель Вуд? — Еще одна фотография: завернутое в полиэтиленовую пленку тело в багажнике машины. — Или Холли Макьюэн? Нет? А как тебе вот эта? — Избитое окровавленное лицо: фотография была сделана час назад, когда они ждали приезда «скорой помощи». Последняя фотография была из коллекции полицейского управления: Вонючка Агнес Вокер, анфас и в профиль. Данбар застыл.

Логан постучал по фотографии пальцем:

— Она была первой, не так ли?

— Грязная сука… — едва слышно отозвался тот.

Наступила длинная беззвучная пауза, прерываемая только монотонным жужжанием магнитофона да скрипом чьих-то ботинок по линолеуму в коридоре за дверью.

— Тиффани. Та, которая в подвале. Она сказала, что ее зовут Тиффани. Снял ее вчера вечером — тачка у меня крутая, новая, вся блестит, — отвез на пляж в Болмеди. — На губах его заиграла легкая улыбка, когда в памяти начали всплывать воспоминания. — Заплатил ей, чтобы отсосала… Когда закончила, врезал молотком по затылку. Затолкал в багажник. Привез домой. Затащил в подвал, связал. И так удачно все сошлось, знаете, почему? — Он наклонился вперед и прошептал: — Потому что предыдущая уже умерла.

Что-то холодное вдруг заворочалось у Логана где-то в самом низу живота.

— Предыдущая умерла?

— Умерла. Целых три дня продержалась. Знаете, после того как с первыми двумя мне все сошло с рук, я подумал: а какого черта? Куда спешить? Почему просто не привезти ее в дом и не заставить по-настоящему заплатить мне за то, что наградила меня этой грязной болезнью? И чтобы не спешить… Чтобы заплатили за все…

Лицо Ренни побелело.

— Господи…

А потом пошло и пошло. Шлюзы открылись, и теперь Майкл Данбар хотел рассказать им всё. До самой омерзительной мельчайшей детали. Как он их бил, потом насиловал, а потом еще немного бил. Как ломал им ногами ребра, переламывал руки и ноги. Заставлял их платить за всё, что они сделали с его браком, с его семьей, с его детьми и со всей его жизнью. Как раздевал их догола, чтобы не оставлять следов. И как избавлялся от их тел, когда они становились слишком холодными и играть с ними было уже неинтересно…

Детектив-констебль Ренни потащил Данбара вниз по лестнице в камеру временного содержания, а Логан вышел в коридор и прислонился спиной к стене. К горлу подступала тошнота. Завтра, в девять часов утра, Охотник из Шор-лейн будет доставлен в суд, где ему будет отказано в праве быть отпущенным под залог, и он будет отправлен в Крейгинчиз дожидаться суда. И, принимая во внимание абсолютное признание и собранные улики, ничего, кроме обвинительного приговора, его не ждало. Все было сделано по правилам.

Глубоко вздохнув, Логан выпрямился и сразу же увидел инспектора Стил, яростно грохотавшую.

— Где он, черт возьми? — строгим голосом спросила она.

— Кто?

Она помрачнела:

— Ты, твою мать, очень хорошо знаешь «кто». Этот ублюдок, которого ты притащил сюда, даже не посоветовавшись со мной!

— Вы были заняты, допрашивали Пири…

— Не корми меня этим ДЕРЬМОМ! Ты прекрасно знаешь, что я бы прервала этот сраный допрос! — Она ткнула его в грудь костлявым, крепким, как камень, пальцем: — Ты допрашивал Ричи без моего согласия. Как ты посмел!

Выпрямившись в полный рост, Логан двинулся на нее:

— Он признался, о’кей? В четырех убийствах и двух попытках. Я его допрашивал потому, что вы не хотели, чтобы вас беспокоили. И он признался.

— Какое это, к черту, имеет значение? Ты действовал у меня за спиной, ты…

— Я, черт возьми, делал свою работу!

— Твоя работа — исполнять то, что я приказываю тебе делать, ты, вероломный искатель дешевой популярности!

— Я? — Логан не мог поверить своим ушам. — А как насчет вас? Помните утреннюю «Пресс энд джорнал»? «Детектив-инспектор Стил раскрыла одно из самых загадочных преступлений в шотландской…»

— Это не я пишу пресс-релизы. И ты это хорошо знаешь! — Они уже начинали кричать друг на друга, но внезапно она смолкла. Она выхватила из кармана куртки пакет и вскрыла его. — Знаешь, что это? — спросила она, доставая из него лист бумаги. — Это характеристика, положительная, на тебя и на Ренни, которую я написала для старшего констебля. — Она разорвала ее в клочья и бросила Логану в лицо. — И запомни, сержант, если ты подставишь меня еще раз, я лично тебя вздрючу, и так сильно, что ты не будешь знать, что сперва делать: хвататься за свой хрен или плакать.

Она повернулась и унеслась, оставив Логана собирать обрывки бумаги.

 

Глава 38

По идее, это событие нужно было отпраздновать, но настроения у Логана не было. Его мобильный телефон несколько раз взрывался звонками, но, когда он доставал его из кармана, дисплей сообщал, что его вызывает детектив-инспектор Стил, наверное желавшая наехать на него снова. Он предоставлял ей возможность пообщаться с автоответчиком, потом сдался и отключил эту хрень к черту. Его смена закончилась. А если Стил хочет еще немного покричать на него, пусть делает это в рабочее время. Он чувствовал себя слишком виноватым, чтобы встречаться с ней сейчас, особенно после того, как потратил десять минут на то, чтобы склеить прозрачной клейкой лентой куски порванного письма. Она так неумеренно восхваляла его и Ренни, что было просто неудобно.

В половину восьмого Ренни вернулся из бара с напитками: джин с тоником для Рейчел, по пинте «Стеллы» — Логану и себе, водка с «Айрн-Брю», пинта особого и два рома с колой — для констеблей из поисковой команды, которые помогали переворачивать вверх дном дом Майкла Данбара. Ренни экспромтом затянул речь о том, какие они крутые, что поймали Данбара до того, как он убил очередную жертву, и закончил ее, провозгласив тост за детектива-сержанта Макрея, без которого ничего бы этого не было.

Затем последовали приветственные возгласы и дружный звон бокалов. Рейчел, наклонившись к одному из констеблей, рассказывала о том, за сколько веревочек ей нужно было дернуть, чтобы так быстро получить ордера на арест и обыск, потому что она очень хорошо знала, что дело того стоило, ведь Логан чертовски умен. Два серьезнейших, имевших большой общественный резонанс преступления, и всего за несколько дней: сначала туловище в чемодане, а теперь и Охотник из Шор-лейн. Совершенно очевидно, что нет ничего, с чем бы не справился Логан Макрей.

Док Фрейзер появился, как раз когда они пошли по второму кругу. Он выглядел очень уставшим. Отхлебнул громадный глоток «Гиннесса», вздохнул и вытер с губ белую пивную пену:

— Господи, именно этого мне не хватало.

— Тяжелый день?

Док Фрейзер кивнул и отхлебнул еще один солидный глоток пива.

— Вы даже представить не можете. Когда Исобел нет, всю работу мне приходится делать самому. А вы очень хорошо представляете, что это такое: сплошные, черт побери, трупы по всему городу. Я за это время искромсал столько бомжей — у вас фантазии не хватит… — Он вздохнул. — Да, пока я не забыл, это вонючее туловище, которое вы мне подкинули вчера… Те же самые колотые удары ножом… и желудок, полный антидепрессантов… все точно так же, как у разложившегося туловища собаки. — Он откинулся на спинку стула и нахмурился: — Что-то мне сейчас в голову пришло: все самые гнилые трупы, которые мне пришлось кромсать за последние полгода, приходят от тебя. Ты в курсе? Мы официально вычеркиваем тебя из списка, по которому посылаем рождественские открытки.

— Да ладно, вам ведь это нравится. — Логан улыбнулся. — А как так получилось, что вы теперь делаете все вскрытия сами? Где Исобел?

Патологоанатом вздохнул и прикончил остатки пива:

— Не имею понятия: сегодня она не пришла. Звонил ей несколько раз, но никто не отвечает. Да и вообще, в последнее время она вела себя как бешеная ласка, может быть, ребята из Корн-хилла приехали и забрали ее наконец. Определили в отличную камеру с мягкими стенами и дали цветных мелков до отвала, чтобы погрызла.

Настроение стало портиться, когда явился кто-то из отдела по борьбе с наркотиками и сказал, что детектив-инспектор Стил поймала настоящего Охотника из Шор-лейн! Ренни взвился и потребовал объяснить, кто, черт возьми, сказал, что инспектор Стил кого-то поймала.

— Мы поймали этого ублюдка, а не она! Ее там даже не было!

Логан застонал. Он ведь еще не рассказал Ренни о рекомендательном письме.

На четвертом круге всех угощал Логан. Он, пошатываясь, вернулся к столу с подносом, полным стаканов и закусок: картофельные чипсы для нормальных людей и свиные шкварки для дока Фрейзера. Когда он раздавал напитки, кто-то выругался, дернул его за рукав и показал на телевизор, свисавший в углу с потолка. Детектив-инспектор Стил уставилась на него с экрана с серьезным выражением на лице. Она что-то говорила в камеру, но в шуме бара разобрать что-нибудь было невозможно. Ее морщинистая рожа освещалась отрывистыми вспышками фотокамер, затем она села, и пошла картинка со старшим констеблем, который вроде как толкнул речь. Потом пошли архивные кадры с видами Шор-лейн, фотографии жертв, и, наконец, Майкл Данбар затряс на них с экрана кулаками.

Логан закрыл глаза и выругался. Он упустил шанс быть отмеченным за раскрытие дела по трупу в чемодане, и Стил ничем не собиралась делиться с ним в деле Охотника из Шор-лейн. Пора было серьезно напиться.

Шатаясь, Логан вылез из такси и встал в раздумье, раскачиваясь вперед и назад, но не падая. Ржавый «форд» осторожно развернулся на забитой людьми улице, медленно растворяясь в ночи. Он повернулся и, нахмурившись, смотрел, как зад машины исчезает за углом. Говнюк. Он собирался попросить его подождать. Вздохнув, заправил рубаху в штаны и деловито направился к парадной двери доктора Исобел Макалистер. У Миллера тоже была квартира в этой части города, но он ее продал и переехал к Снежной Королеве.

— И пусть они живут долго и счастливо, — сказал Логан пышному кусту рододендрона, который как-то странно качался, освещенный вечерним светом, уже начинавшим медленно соскальзывать в ночь; его темно-зеленые листья блестели, как глянцевая поверхность печени.

Он нажал пальцем на кнопку дверного звонка, и с другой стороны матового стекла раздалось консервативное биииииим-бомммммммм. Место было модное: Рубислоу Ден, территория денег. Четырехэтажные гранитные дома стоили очень даже кругленькую сумму, некоторыми из них владело несколько поколений одной и той же семьи. Адвокаты, бухгалтеры, шишки из нефтянки. Люди, которые по четыре раза в год отдыхали за границей и посылали детей учиться в частные школы. Логан снова нажал на кнопку звонка.

Над дверью загорелся свет. Должны быть дома.

Он присел, чтобы заглянуть внутрь через щель почтового ящика, и, едва не упав, выпрямился в тот самый момент, когда по ту сторону двери на фоне ярко освещенного стекла мелькнула тень. Нервный голос спросил:

— Кто там?

— Исобел? Это я, — сказал Логан, потом подумал и добавил: — Логан.

Вообще-то, несмотря на то что их объединял человек, пытавшийся их убить, и что они семь месяцев спали в одной кровати, не было никаких причин для того, чтобы она вспомнила, кто он такой.

Дверь не открывалась.

— Ты один?

— Я один? — Логан отступил назад и чуть не упал со ступеней. — Ну, вообще-то я живу с констеблем Ватсон, но мне кажется, что и новому заместителю прокурора я тоже нравлюсь… — Он ухмыльнулся. Две бабы. Хо-хо. — Колин может выйти? Поболтать?

Дверь приоткрылась, и показалось встревоженное лицо. Исобел выглядела ужасно: бледная, вся в морщинах, под глазами темно-лиловые мешки, глубокие складки поперек лба и по обеим сторонам рта. Как будто постарела лет на десять с тех пор, когда он видел ее в последний раз.

— Ты пьян.

Логан отдал честь:

— А ты режешь трупы за деньги. Но я это уважаю. Колин где?

— Ты не знаешь?

— Не знаю что?

Колин Миллер лежал в кровати, свернувшийся, как зародыш в утробе матери, серый и дрожащий. Руки его были замотаны чистыми белыми бинтами. Логан взглянул на скрюченное тело Миллера и внезапно протрезвел:

— Что с тобой случилось, черт возьми?

Миллер приподнял голову и уставился на него. Лицо репортера было опухшее, в синяках. Зеленоватого оттенка синева начиналась на левой скуле и расползалась по всей щеке, подбородок тоже был весь синий, а нос — кривее, чем пару дней назад.

— Со мной? Что случилось со мной? Я тебе скажу, сука, что со мной случилось: ЭТО ТЫ, ПОДЛЕЦ, СО МНОЙ СЛУЧИЛСЯ!

Логан, вздрогнув, отступил назад:

— Но… Я ничего не сделал!

— В крутого сыщика решил поиграть, да? Решил сунуть свой треклятый нос туда, куда не надо! — Он почти вылез из кровати, стараясь не опираться на забинтованные руки. — Он узнал тебя, мудак ты тупой. Ты в пабе решил с ним поиграть, хотя я просил тебя этого не делать, и он узнал тебя, сука! — Голые ступни Миллера опустились на длинный ворс голубого ковра, и, подняв вверх руки, он бросился на Логана. — Потом ты его арестовал, и он понял, что это я его подставил. Потому что ты, твою мать, был там!

— Колин, я…

— ОН МНЕ ПАЛЬЦЫ ОТРЕЗАЛ, ТЫ ПОНЯЛ!

Репортер зарыдал. Под синяками лицо покраснело, из искривленного рта брызгала слюна, виднелись обломки зубов, некоторых зубов вообще не было.

— Мои пальцы… — Миллер закрыл голову плотно забинтованными руками и всхлипнул. — Мои пальцы…

Они сидели на кухне, на столе стояли бутылка виски «Бомо» и три стакана, хотя Колина с ними не было. Из окна лился меркнущий солнечный свет, янтарем окрашивая лакированное дерево. Садилось солнце, тени из бледно-фиолетовых постепенно становились темно-синими. На другом конце стола, сгорбившись, сидела Исобел, сжимая в руке пустой стакан. Логан плеснул в него приличную порцию виски. Сам он пил воду.

— Что случилось?

Исобел сделала глоток, крепкий алкоголь потек в глотку, и ее передернуло.

— Сказал, что они схватили его около дома. Сунули в машину и отвезли куда-то в лес. Привязали к стулу и отрезали пальцы ножницами для разделки птицы. Медленно, сустав за суставом. — Ее голос звучал глухо и спокойно, как будто она во время вскрытия наговаривала в диктофон. — Левая рука: мизинец — периферическая, средняя и проксимальная фаланги; безымянный палец — периферическая и средняя. Правая рука: периферическая фаланга мизинца, все кости безымянного пальца. Каждый палец перерезан по межфаланговому суставу. Одна кость за другой. — Она сделала еще один большой глоток, почти опустошив стакан. — Они… они оставили его на придорожной стоянке. Вызвали «скорую помощь» по его мобильному телефону и бросили там. — Она вздрогнула. — Хирурги смогли пришить три сустава. Правда, не знают, приживутся они или нет.

Логан плеснул ей в стакан еще виски:

— Мне очень жаль.

Миллер был прав: это была его вина.

Она пристально посмотрела на него, как будто видела в первый раз, потом встала, подошла к холодильнику и вернулась с синим пластиковым контейнером. Поставила его на стол между ними. Логан осторожно снял крышку и нахмурился, увидев содержимое: маленькие серо-белые трубочки, похожие на тонкие сосиски. Потом увидел на конце одной из них ноготь.

— Господи!

Исобел не пошевелилась:

— Его стошнило этим, когда он отходил от анестезии.

— Стошнило… Он что, съел их? — Она молчала. Логан закрыл контейнер крышкой. — Исобел, я не предполагал, что может так случиться…

— Нет? Ну так смотри: случилось. — Последние лучи солнца скрылись за гранитной стеной, и на кухне стало неуютно и сумрачно. — Я хочу, чтобы ты нашел их, и я хочу, чтобы ты заставил их страдать. Понял?

— Колин даст показания?

— Они сказали, что, если он обратится в полицию, они вернутся и закончат работу. — Она налила себе еще виски, рука дрожала, «Бомо» проливался на стол. — Не втягивай его в это! Найди их и заставь страдать.

— Но…

— Он твой друг! Ты ему должен. Ты мне должен.

Такси Логан брать не стал. Он шел сквозь сгущавшуюся тьму и размышлял. Из-за него Колин Миллер потерял пальцы. Репортер был прав: не надо было ему высовываться. Не мог, понимаешь, оставить Миллера наедине с Тычком в пабе, захотелось, понимаешь, выяснить, в чем там дело. Откуда-то спереди донеслось пьяное пение, и группа полуодетых девиц выпала из «Виндмил Инн», горланя что-то невразумительное, обнимая фонарные столбы и по-разбойничьи свистя вслед проезжавшим машинам.

Черт его знает, что он может сделать с этим Тычком? «Найди и накажи их». Исобел легко говорить, но он-то офицер полиции. Не может он вот так вот явиться нежданно-негаданно и пострелять их всех — здесь вам Абердин, а не какой-нибудь Нью-Йорк. И если Колин Миллер не был готов давать показания, то тут уж Логан мало что мог сделать…

Разве что если накроет их на чем-нибудь. Но даже тогда Исобел не будет удовлетворена: ей не нужно было правосудие, ей нужна была месть. Ну, пусть возьмет то, что дают. Он достал из кармана мобильный телефон и снова включил его. Было еще три сообщения, все от Стил. Логан не стал их смотреть и начал набирать номер.

 

Глава 39

— Ты уверен, что мы должны это делать? — спросила Джеки, наверное, в тысячу первый раз за последние полчаса.

В машине было холодно и неуютно; она стояла в тихом переулке, в укромном местечке между двумя фонарями, куда не попадал свет. Логан еще раз ответил, что он совершенно не уверен, и продолжал наблюдать за домом Брендана Сазерленда. Незаконное наблюдение из служебной машины криминального отдела. Конечно, они не должны были этого делать. Особенно Джеки, которая на самом деле должна была находиться на службе еще целых тридцать две минуты.

С заднего сиденья донесся слабый стон, и на нем возник державшийся двумя руками за голову детектив-констебль Ренни.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Логан, взглянув на зеленое лицо констебля, отражавшееся в зеркале заднего вида.

— Как последнее дерьмо… — Он прищурил один глаз и посмотрел на стоявший напротив дом. — Куда, черт возьми, Стив делся?

Джеки повернулась к нему:

— Дай ему отдохнуть, о’кей? Он не то что некоторые, не мотается по ночам и не напивается в стельку.

— О черт… не рычи ты так…

Логан заскрипел зубами:

— Вы двое, заткнитесь! — Хмуро взглянул в зеркало заднего вида, и Ренни примирительно поднял вверх руки.

В грязном «воксолле» снова воцарилось молчание: Джеки пребывала в мрачном настроении, а Ренни начал копаться в мусоре на заднем сиденье автомобиля и вытащил на свет божий один из порнографических журналов советника Маршалла. Начал листать его с восторженно-изумленным выражением на лице в слабом желтоватом мерцании стоявшего неподалеку уличного фонаря.

Логан повернулся и вырвал эту дрянь из рук Ренни.

— Эй, куда, я это читаю!

— Где ты, черт возьми, это взял?

Ренни пожал плечами:

— Да вот здесь он лежал, под пустыми коробками из «Бургер Кинг».

Логан покачал головой и сунул журнал обратно в руки констеблю. Это было ужасно глупо: машина была совсем не та, в которой они сидели во время наружного наблюдения. Было похоже, что порнографическая коллекция Маршалла была нарасхват по всем подразделениям полиции Абердина, и полицейские мужского и женского пола, от Стоунхейвена до Фрейзерборо, хихикали над анальными заморочками чувака. И гордились собой.

— Надеюсь, ты не забыл, что в двенадцать ночи мне нужно сдать смену и расписаться? — сказала Джеки, через плечо оглядываясь на журнал Ренни.

— Слушайте меня, как только констебль Джейкобс сюда придет, вы двое можете идти в участок, расписаться, а потом придете обратно сюда. О'кей?

— А что ты будешь делать, если Сазерленд выйдет из дома, пока нас не будет?

— Поеду за ним.

Джеки хмыкнула:

— Ты не можешь ехать за ним: ты еще не протрезвел. И этот тоже.

— Может быть, нам повезет, и… ну вот, теперь все в сборе.

К ним приближались огни автомобильных фар. Поравнявшись с ними, автомобиль остановился на другой стороне дороги. Прошло немного времени, и фары погасли. В доме Тычка все было тихо. Из старого грязного «фиата» вылез человек — констебль Стив Джейкобс, все еще в полицейской форме. В руках он держал пакеты с горячей едой из закусочной. Он забрался на заднее сиденье машины, к Ренни.

— Всем добрый вечер, — произнес он нараспев, снимая картонную крышку с громадного контейнера с жареной курицей. — Я еще аспирина немного принес, и… Эй, подожди своей очереди! — Ренни уже шарил в ведре с курицей. — Инспектор вас нашла? — спросил Стив, протягивая Логану пакет с жареной картошкой. — Она сказала, что это что-то очень срочное. Что-то насчет пресс-конференции.

— Мы это уже посмотрели, в пабе, — сказал Ренни с набитым ртом. — Эта наглая дрянь все себе захапала.

Логан в темноте залился краской и промолчал. Во время еды в машине воцарилось молчание, доносилось только чавканье и хлюпанье из гулявшей по кругу громадной бутылки пепси. Один за другим они побросали в пустое ведерко оберточную бумагу, грязные салфетки и кости, и констебль Стив сунул его себе под ноги, к остальному мусору.

— И что теперь? — спросил Ренни, запивая пару таблеток аспирина холодной пепси.

Джеки посмотрела на наручные часы:

— Всё. Пора идти. Нам расписаться надо.

— Всё в порядке, — сказал Стив, — за нас это сделает Большой Гари, я его уговорил. Это стоило мне три батончика «Марс», но зато мы на всю ночь свободны.

Они немного поиграли в «камень — ножницы — бумагу», но Логану играть в эту игру не захотелось: почему-то он начал думать о пальцах Колина Миллера. Потом началась философская дискуссия на тему «Стринги или трусы», за ней последовал затянувшийся монолог Ренни о злодеях из сериала «Истэндерз», с примерами из прошлого и настоящего. Стив тоже своевременно подкидывал весьма интересные темы для дискуссии, вроде «Кто из мультяшек победит на поединке по женскому рестлингу в грязи: Мардж Симпсон или Уилма Флинтстоун?». Но постепенно в машине снова поселились тишина и скука.

Была уже половина второго ночи, а окна гостиной в доме Тычка так и оставались темными. Логан потянулся, чувствуя, как хрустит и стреляет его спина, жалуясь на то, что он сидит, не двигаясь, на одном месте уже больше двух часов. Похмелье давно прошло, оставив головную боль и изжогу. С заднего сиденья доносилось деликатное похрапывание; на переднем сиденье Джеки, склонившись над журналом советника Маршалла, вертела и переворачивала его страницы, чтобы поймать как можно больше слабого желтоватого света от уличного фонаря.

— Знаешь, — начал Логан, и в это время на лестнице внутри дома, за которым они наблюдали, загорелся свет. — Наверное, это не самая удачная мысль.

Джеки отвела взгляд от того, что, по ее мнению, должно было быть не настоящей фотографией, а монтажом.

— Мне кажется, ты сказал, что это единственный способ нарыть что-нибудь на Тычка и его приятеля?

Логан пожал плечами и прислонился головой к стеклу:

— Я не знаю. — Он вздохнул. — Если честно, я больше ничего не понимаю…

Он горестно вздохнул и рассказал ей о Колине Миллере и о том, что ему сказала Исобел. И что это он один во всем виноват.

— Да ладно, ты, наверное, опять меня разыгрываешь! — Она быстро оглянулась назад: Ренни со Стивом спали, свернувшись калачиком, как два долговязых спаниеля, — и понизила голос до хриплого шепота: — Почему это твоя вина? Ты, что ли, отрубил Миллеру пальцы? Нет, не ты. — Она взяла его за руку. — Ты хороший коп, Логан. Ты поймал Данбара и эту Пири. Старая дура Стил облажалась бы с этими делами точно так же, как со всеми остальными. Ну, а то, что случилось с Миллером, так ему просто не повезло. — Логан ничего не ответил, и Джеки сжала его руку. — Вот я что тебе скажу: утро вечера мудренее. Завтра пойдем к Инщу, поговорим и официально организуем наблюдение. Эта сука с морщинистой рожей никогда не признает твоих заслуг так, как ты этого заслуживаешь. А Инщ признает и оценит. Раскроете это дело с Карлом Пирсоном, и он на счет раз вытащит тебя из команды Стил. — Она щелкнула пальцами, и храп на заднем сиденье мгновенно прекратился.

Констебль Стив с затуманенным взором заглянул к ним и спросил, что происходит. Логан уже собрался сказать ему, что они скоро поедут домой, как в этот момент над входной дверью вспыхнул свет и чья-то смутная тень быстро выскользнула на улицу. На плече у человека висел большой портплед.

— Всё, проснулись, — сказал Логан, — кажется, что-то начинается… Он прищурился и мысленно выругал себя за то, что не сказал Стиву принести пару приборов ночного видения. Чья-то фигура промелькнула под фонарем: черное пальто, черные джинсы, черная вязаная шапочка, длинные черные волосы и усы. Приятель Тычка, которого он называл про себя Гимп, направлялся куда-то в конец улицы, потом повернул направо, в сторону Каунтисвеллз-авеню.

— О’кей! — сказала Джеки, радуясь, что для разнообразия можно было чем-нибудь заняться. — Ну-ка, подтяните штаны, ребята!

Логан остановил ее прежде, нем она повернула ключ в замке зажигания.

— Нет, мы не можем сейчас. У нас еще Тычок остался.

— А что Тычок? Гимп куда-то пошел, его хозяин остался. Двигаться надо, а то мы его потеряем!

— О’кей, о’кей… — Логан нахмурился, быстро прогоняя в голове различные сценарии. — Ты берешь Ренни и едешь за ним. Стив и я остаемся на месте и продолжаем вести наблюдение за домом.

Теперь нахмурилась Джеки:

— Чего это я Ренни должна брать? Почему я не могу взять Стива?

— Потому что Ренни и я пили, помнишь? Вести машину мы не можем.

— Тогда ты поедешь со мной.

— И оставлю эту парочку наблюдать за домом? Я вроде как хочу, чтобы в каждой команде был хотя бы один здравомыслящий человек.

Констебль Стив изменился в лице:

— Эй, я все слышал!

— Без обид. — Логан приоткрыл дверь машины и выскочил в ночную тьму. — Давай тащи сюда свою задницу.

Через десять секунд они стояли в тени и смотрели, как Джеки и Ренни устремилась в погоню за Гимпом.

— Э-э… сэр, вы на самом деле думаете, что они одни должны следить за этим растлителем малолетних? — спросил Стив, тайком пробираясь к своей машине.

— Расслабься, он, наверное, просто вышел подрочить на детской площадке… или что-нибудь в этом роде. Да и вообще, — Логан показал на дом, где за задернутыми занавесками на втором этаже двигалась тень, — видишь вон того ублюдка наверху? Вот кто нам нужен в первую очередь. Если верить Колину Миллеру.

* * *

Ночь была темная и тихая — ему нравились такие ночи. А сегодня будет особенная ночь, такая, о которой стоит записать в дневнике: красный день календаря. Тихо посмеиваясь, он перешел через дорогу и прибавил ходу, почти пробежав мимо игровых площадок. Ему очень нравилась игра света и тени, когда он переходил от одного фонаря к другому. Эйрихол-авеню с обеих сторон была застроена очаровательными семейными гнездышками: мама, папа, двое деток. Счастливые, очень счастливые семьи. Спят себе в мягких постельках, смотрят свои счастливые семейные сны и ждут, когда настанет еще один счастливый семейный день. Несмотря на холод, его подмышки уже стали липкими от пота, и он перевесил тяжелый портплед с одного плеча на другое. Сегодня ночью можно будет позабавиться; так всегда бывает, когда смешиваешь дело с наслаждением. И на этот раз Брендан не будет на него сердиться. Не будет больше синяков под глазами. Да и вообще, очень скоро они уедут из Абердина и поедут домой, в Эдинбург. Он улыбнулся своим мыслям. Погода здесь слишком непредсказуемая: вот, например, только что сияло солнце, и вдруг забарабанил дождь, а иногда и то, и другое одновременно.

В самом конце улицы он остановился, чтобы посмотреть, куда он пришел. Сердце внезапно забилось, когда он увидел на противоположной стороне надпись: «ЭЙРВЕЛЛСКИЙ ДЕТСКИЙ ДОМ». Он зашел слишком далеко, не нужно ему было идти этой дорогой. Дом был меньше, чем тот, в который ходил он, где был ТОТ ЧЕЛОВЕК, которого Брендан ткнул ножом из-за него, но от этого он не перестал быть таким пугающим.

Его била мелкая дрожь, он повернулся и пошел в другом направлении, в сторону центра города, стараясь уйти как можно дальше от этого места. Всего лишь раз он оглянулся через плечо на громоздкий дом и его тихих сонных обитателей.

Через десять минут он, миновав кладбище, вышел на Спрингфилд-роуд. Увидев указатель, повернул направо, на Сифилд-роуд, а потом все прямо и прямо, до поворота на Андерсон-драйв. Остановился под фонарем, опустил портплед на траву у обочины. И зачем он напихал столько всего? Достал схему, которую нарисовал для него Брендан, — почти как маленькая карта, а на ней человеческая фигурка с головкой-смайликом идет по направлению, указанному стрелками, к большому черепу с костями, окруженному языками пламени. Это тот дом, который они разгромили, потому что старой леди не оказалось дома. Сегодня ей не так повезет, как в прошлый раз.

Рев сирены перекрыл тихое урчание машин на ночной улице, и его сердце остановилось. Мимо с ревом пролетела белая патрульная машина: включив синюю мигалку, она мчалась по направлению к круговой развязке. Не сбавив скорости, пронеслась мимо него и исчезла в ночи. Искали явно кого-то другого.

— Ну вот, — сказал Ренни, перелезая на переднее сиденье, и чуть не наступил Джеки на сломанную руку, когда она переключала скорость. — Как ты думаешь, он что-то замышляет?

— Убери свою жопу от моего лица и сядь! — отрезала Джеки. — Господи, я бы могла остановиться, понял? Надо было только меня попросить.

— Не хотел, чтобы ты его потеряла.

— Как, черт побери, я его могу потерять? Он идет пешком, и он что, нас обгонит?

— О’кей, о’кей, все, черт возьми, ты права. Извини. — Ренни защелкнул ремень безопасности и начал вглядываться в фигуру метрах в двухстах пред ними. Человек шел по тротуару, придерживая рукой висевший на плече портплед, на вид очень тяжелый. — Знаешь, с тех пор, как ты сломала руку, ты стала просто настоящей стервой.

— Я не ломала руку, понял? Мне ее сломали.

— Да это все равно: ты стала просто ужасной.

Она открыла рот, но ничего не сказала. Если быть уж совсем-совсем откровенной, то он, наверное, был прав.

— Думаю, что он конечно же что-то замышляет, — сказала Джеки наконец.

Потом замедлила ход, остановила машину у обочины и выключила свет, чтобы человек отошел подальше.

— И как ты полагаешь, что он задумал? Весь в черном, портплед: кого-то грабить собрался?

— Нет, зачем ему тогда такая тяжелая сумка? С такой сумкой он ничего с собой унести не сможет. Может, это что-то вроде перевозки наркотиков? Несет товар своим посредникам?

Решив, что приятель Тычка уже достаточно удалился от них и не сможет заметить следовавшую за ним машину, Джеки снова включила фары и выехала на пустую дорогу. Она медленно поехала мимо полей, пресекла круговую развязку и выехала на Юнион-гроув.

— Знаешь, — сказал Ренни, — тут сегодня одну старушку прихватили. Она использовала маленьких детей как наркокурьеров. «Ангельская пыль», марихуана, крэк. Все что хочешь.

— Да? А может быть, наш мальчишка хочет занять это место, раз оно сегодня освободилось?

Ренни ухмыльнулся:

— Экстренный выпуск, экстренный выпуск! «В свободное от работы время полиции удалось разрушить коварные планы наркобарона из Эдинбурга!»

Джеки улыбнулась:

— Я уж как-нибудь без этого обойдусь.

 

Глава 40

Гимп остановился на полпути к Юнион-гроув, напротив неопрятного многоквартирного жилого дома, и внимательно осмотрел улицу, чтобы удостовериться, что за ним никто не наблюдает. Джеки включила радио, до отказа повернула ручку громкости, так что даже уши заболели и машина завибрировала: какой-то диджей из ночной смены на «Радио-1» крутил в эти ранние утренние часы танцевальную музыку — и проехала мимо, не обращая внимания на человека с громадной сумкой, набитой наркотиками. Кажется, это сработало: изогнувшись в кресле, Ренни в боковом зеркале увидел, как Гимп вытащил из кармана ключ, открыл дверь в подъезд и вошел внутрь.

— Он вошел!

— Хорошо.

Джеки выключила радио, резко развернула машину, медленно поехала к дому и встала недалеко от входа. Они сидели в темноте и наблюдали за зданием.

— Ну и что сейчас?

— Сейчас мы ждем.

В машине наступила тишина, прерываемая только гудением Ренни, фальшиво напевавшего мелодию из сериала «Эммердейл».

— Э-э… Джеки, — сказал он, закончив пение. — А разве мы не должны его задержать, пока наркота еще при нем? Ну, в смысле, если наркотиков у него не будет, за что тогда мы будем его арестовывать?

Джеки поморщилась и выругалась. Ренни был прав. Она открыла дверь и вышла на тихую ночную улицу.

— Ну, а ты чего ждешь, выходи давай.

Дом стоял темный, не видно было даже света на лестничной клетке над грязной дверью в подъезд. Чего уж тут удивительного: почти два часа ночи, все уже давно улеглись и спят в своих кроватях. Кроме Гимпа и еще кого-то, с кем он должен встретиться. Джеки хмуро взглянула на грязный гранит:

— Эта женщина, которую арестовали за наркотики… как ты думаешь, это ее дом?

Ренни пожал плечами. Тогда она щелкнула выключателем рации, висевшей на плече, и попросила у дежурной части проверить адрес старой женщины, которую арестовали за организацию детсадовского наркокартеля. Из динамика захрипел знакомый голос, и Джеки убавила громкость, чтобы Гимп не услышал. Сержант Эрик Митчел спросил ее, почему вдруг она этим заинтересовалась и почему она пользуется полицейской волной, если ее смена уже закончилась.

— А, да… — сказала Джеки, стараясь побыстрее выдумать какую-нибудь дипломатическую ложь. — Я подвозила домой сержанта Ренни, и мы увидели подозрительного человека, зашедшего в дом по Юнион-гроув. Я хотела узнать, это тот же самый адрес или нет. Я узнала в вошедшем человека, которого раньше уже арестовывали по подозрению в распространении наркотиков.

— Ты что, специально тренировалась? — задал вопрос ее собеседник. — Тут надо очень потрудиться.

— Слушайте: этот тип какой-то подозрительный, у него с собой большой портплед, и мы думаем, что он набит наркотиками. Так вы дадите мне этот адрес или нет?

Прошла минута, но сержант Митчелл все-таки подтвердил, что адрес именно тот самый. И никакого совпадения здесь нет.

— Прислать вам подкрепление?

— Нет, мы с ним справимся. Просто подготовьте бумаги на объявление благодарности в приказе, о’кей?

Сержант Митчелл ответил, что он посмотрит, чем может помочь.

Дверь в подъезд была открыта — Гимп заблокировал замок, — поэтому они беспрепятственно вошли в небольшой тамбур, и их подошвы зашуршали по коврику из кокосового волокна. Здесь было темно, и стало еще темнее, когда Ренни бесшумно закрыл входную дверь. Свет еле-еле пробивался сквозь маленькое окошко над входной дверью, но желтые уличные фонари все равно не могли справиться с темнотой. Они открыли еще одну дверь, деревянную, и на этот раз за ней оказалась одна кромешная тьма. Что-то коснулось волос Джеки, и она чуть не завопила, правда, вовремя поняла, что это была рука Ренни, который шарил перед собой в темноте.

— Какого черта ты делаешь? — зашипела она.

— Выключатель ищу, — прошипел в ответ Ренни.

— Ты что, совсем сдурел? Хочешь, чтобы все узнали, что мы здесь?

— Да я ни черта не вижу…

— Тогда заткни свою пасть и слушай.

Молчание. Постепенно откуда-то сверху начал доноситься какой-то неясный шорох. Джеки схватила Ренни за плечо и начала медленно продвигаться к лестнице. Они вскарабкались вверх по первому пролету и остановились на площадке, на которую из большого витражного окна падал слабый свет. Не так уж много, но все-таки лучше, чем ничего. Джеки посмотрела вверх, пытаясь понять, откуда доносился шум, и наконец увидела луч фонаря на самой верхней площадке и силуэт присевшего на корточки человека, который занимался чем-то очень подозрительным.

Она снова осторожно пошла вперед и уже дошла почти до следующего этажа, когда у нее под рукой скрипнули перила. Шорох наверху прекратился. Теперь было слышно только, как кровь пульсирует у нее в ушах. Затем луч света мелькнул по ступеням у них за спиной, дернулся вверх и уперся прямо в лицо Ренни. Кто-то сказал: «Твою мать!» — и началось черт знает что.

На лестнице у них над головой со звоном разбилась стеклянная бутылка, забрызгав стену чем-то, по запаху напоминавшим бензин. Джеки, набрав в легкие воздуха, завопила изо всех сил: «ПОЛИЦИЯ! СТОЯТЬ НА МЕСТЕ!» — и отпрыгнула в сторону, потому что рядом с ней о перила разбилась еще одна бутылка, забрызгав лестницу и дверной коврик.

Ренни громко вскрикнул от боли, наткнулся на нее в темноте, и они оба свалились на лестничную площадку. Потом загремели ступени лестницы — на них сверху с грохотом несся Гимп. Джеки попыталась встать, но сверху на ней лежал Ренни, извергавший потоки ругательств. Она толкнула его и закричала:

— Слезь с меня, идиот!

Топ, топ, топ — и вот Гимп уже на их площадке. Джеки выбросила ногу вперед и попала ботинком в его коленную чашечку. Раздался резкий вопль, прерванный падением, глухой удар тела и стук, когда голова Гимпа начала пересчитывать ступени.

— Давай!

Джеки еще раз ударила Ренни, он свалился с нее, издав новый отчаянный вопль, завершившийся свежей порцией ругани. Она с трудом поднялась на ноги и бросилась вниз по лестнице к темной приземистой фигуре, видневшейся на фоне окна. Она врезалась в убегавшего Гимпа как раз в тот момент, когда он встал на ноги, и они оба под звон бутылок свалились в угол. Бац! Джеки ударилась головой о стену, и из глаз фонтаном брызнул фейерверк желтых искр. Она закачалась, сделала шаг назад, поскользнулась на верхней ступеньке лестницы и, едва не упав, ударилась спиной о перила. Гимп вскочил на ноги.

Джеки наугад махнула ногой, но промахнулась. А вот Гимп не промахнулся: тяжелый ботинок врезался ей в ребра, она отлетела и врезалась спиной в дверь. Господи, как больно! Она сгруппировалась в ожидании следующего удара, но его не последовало: Гимп снова бросился бежать.

Резкий свет, как будто вдруг включили солнце, ударил по глазам, и всё стало болезненно-четким. Прищурившись, она увидела Ренни, прислонившегося спиной к стене на площадке второго этажа; окровавленной рукой он держался за выключатель и ругался, не переставая.

Снова топот ног по лестнице — Гимп был почти внизу. Джеки с трудом выпрямилась, и снова резко нагнулась — рядом с ней о стену разбилась еще одна бутылка, и всё вокруг заплескала бензином.

— УБЛЮДОК! — Она рванулась вперед и застыла на месте, увидев, что было у Гимпа в руках: зажигалка «Зиппо». Волосы Джеки были насквозь пропитаны бензином!

Из раны на лбу Гимпа сочилась кровь, стекая по носу на усы. Он ухмыльнулся. И тут вселенная вспыхнула.

— О господи, как я устал! — Констебль Стив, сидя в водительском кресле своего паршивого «фиата», наклонился вперед. Скрестив руки на руле, он театрально вздохнул, потом сказал: — «Камень — ножницы — бумага»?

Логан отказался:

— Не хочу я ни во что играть, о’кей?

— Да я ведь просто так, время провести… — Они посидели молча еще целых две минуты, наконец, констебль не выдержал и выступил с новой темой: — А вы слышали про бойфренда Карен?

Логан нахмурился:

— Что за Карен, черт возьми?

— Да вы знаете — Карен Бухан. Ну, констебль. Вот такая вот высокая. Она была со мной, когда мы нашли Рози Вильямс.

Хмурое выражение на лице Логана сменилось брезгливой гримасой:

— A-а… эта.

— Да, точно. — Стив наклонился и понизил голос до заговорщицкого шепота, несмотря на то что в машине были только они двое, а на улице не было ни души. — Ходят слухи, что ее бойфренд — констебль Роберт Тейлор, но это только между нами: он от нее вовсю налево гуляет, ну, вы понимаете, что я имею в виду.

Логан почувствовал прилив злорадства:

— Так ей и надо.

— Да, она корова в каком-то смысле. Знаете, он этими делами в доках занимался. На самом деле! Вы можете в это поверить? Я говорил Джеки, я говорил…

Потом он еще что-то говорил, но Логан отключился и только молча смотрел в окно на темный беззвучный дом. Конечно, здорово, что все ему помогают, но в основном это просто громадная трата времени. Еще полчаса, и он прикажет всем сворачиваться. Завтра он поговорит с Инщем и…

— В доме Тычка над входной дверью загорелся свет.

Стив продолжал разговаривать сам с собой, поэтому Логану пришлось толкнуть его локтем в ребра.

— Ой! Это за что?

— Что-то начинается. — Он показал на дом, из которого быстрыми шагами вышел Тычок, прижимая к уху мобильный телефон.

Сазерленд подошел к серебристому «мерседесу», стоявшему рядом с домом, и прыгнул за руль. Машина взревела, промчалась по подъездной дорожке и понеслась прочь от дома. Выругавшись, констебль Стив с третьего раза завел свой раздолбанный «фиат» и поспешил за Тычком, стараясь не обнаруживать своего присутствия.

— Как вы думаете, что за муха его укусила? — спросил Стив, когда Тычок проскочил светофор на Спрингфилд-роуд на красный свет.

— Понятия не имею…

Но чем бы это ни было, ничего хорошего это не предвещало.

Синие языки пламени неслись по лестнице, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку и на пропитанный бензином ковер. Джеки развернулась и побежала наверх, стараясь опередить пламя. Позади нее мерцающим желтым пламенем взорвалась стена, как раз в том месте, куда ударилась последняя бензиновая бомба. Завитки черного дыма окутали следующий пролет, спиралями поднимаясь к потолку. Она затормозила на площадке второго этажа, где Ренни уже колотил в дверь ближайшей квартиры и орал:

— Откройте ради всего святого!

— Выбивай ее! — завопила Джеки.

Ренни отошел на пару шагов назад и вмазал ботинком в деревянную дверь. Рама задрожала, но дверь так и осталась стоять на своем месте.

— Еще раз!

На этот раз дверь рухнула внутрь, прихватив с собой добрую половину дверной рамы. Сзади ударила волна невыносимого жара, краска на площадке начала вздуваться пузырями, сверху закапал, а потом потек расплавленный пластик от ковра на лестничной клетке. Дым быстро заполнял лестничный колодец. Густые, черные, раздиравшие легкие клубы дыма воняли бензином и горящим нейлоном. Они ворвались в квартиру. Внутри кто-то, не переставая, вопил: «Грабят!» Индикатор дыма наконец распознал геенну огненную и добавил свое пронзительное пиканье к крикам, ругани и реву пламени.

Джеки, сорвав с плена рацию, начала вызывать пожарных и «скорую помощь» и вбежала вслед за Ренни в ближайшую комнату. Вопли перешли в неразборчивый визг. Спальня с двумя кроватями: в одной старуха прижимает к груди одеяло, рядом на тумбочке лежит вставная челюсть; с другой старик вскочил на ноги и угрожающе размахивает палкой, из штанов полосатой пижамы выглядывает морщинистый член.

— Мы полиция, ты, глупый говнюк! Есть еще кто в квартире?

Старик опустил свою домодельную дубину и покачал головой.

— А в соседней?

— Мистер и миссис Скотт. — Он закашлялся: дым уже начал просачиваться в комнату. — У них маленькая дочка и собака…

Ренни выругался.

— Открывайте это окно! — сказал он командным голосом. — Скидывайте вниз матрас, спускайте вниз жену и спускайтесь сами. Констебль Ватсон вам поможет.

Он повернулся, распахнул дверь спальни и выскочил в прихожую, захлопнув за собой дверь.

Джеки в это время скороговоркой передавала по рации в дежурную часть приметы напавшего на них мужчины, просила схватить ублюдка и выбить из него дерьмо. Она так и не поняла, куда собрался Ренни, а потом уже было слишком поздно.

— Ренни! Ренни, тупой ублюдок!

Но времени уже не было. Оставалось только надеяться, что он знал, что делал. Она присоединилась к старику, трудившемуся над закрытым наглухо окном: они рвали и тянули раму, пока она не поддалась со скрипом, как больной артритом сустав. Двуспальный матрас вывалился на улицу и, перевернувшись в падении, оставил одеяло на спутниковой тарелке. Старик выглянул из окна и с сомнением посмотрел на четырехугольник из поролона и пружин. Хоть квартира и была на втором этаже, но все равно до земли было очень далеко.

Джеки схватила его за руку и подтолкнула к открытому окну:

— Давайте, вам нужно идти первым. Потом я спущу вашу жену, и вы ее примете, хорошо? — Теперь ей нужно было кричать: рев пламени заглушал все вокруг, кроме непрестанного пронзительного визга пожарной сигнализации.

Старик помедлил, и она еще раз взглянула через подоконник на растерзанный матрас внизу на земле, метрах в пяти.

— Не волнуйтесь, — соврала она, — все будет хорошо.

— Не надо меня так опекать, черт возьми…

Старик осторожно вылез из окна, опустился на руках вниз, насколько смог, и, разжав пальцы, пролетел последние метра полтора и, чертыхаясь, свалился на матрас. Старуха оказалась и более нервной, и более тяжелой, но Джеки все-таки умудрилась вытолкнуть ее из окна; приземляясь на матрас, она едва не раздавила своего мужа, пытавшегося ее «принять».

Внутри здания что-то взорвалось, отчего дверь в спальню вздрогнула и задребезжала. Откуда-то издалека донеслось слабое завывание сирен. Джеки сделала глубокий вдох и прыгнула.

 

Глава 41

Выехав на Юнион-гроув, Брендан Сазерленд стал вести машину аккуратнее. Серебристый «мерседес» сбросил скорость и поехал совсем медленно, будто водитель кого-то искал. Констебль Стив тоже сбросил скорость, сохраняя постоянную дистанцию между машинами. Откуда-то спереди доносились звуки сирен. Потом в небе появилось оранжевое сияние. Что-то горело.

«Мерседес» внезапно встал посредине дороги, на тротуаре появилась фигура с бесформенным портпледом в руках; человек, хромая, подошел к машине и сел на пассажирское сиденье; автомобиль еще немного постоял и тронулся. Черт! Логан вытащил из кармана мобильный телефон и набрал номер Джеки. Он начинал беспокоиться. Она наблюдала за Гимпом, и вот теперь Гимп здесь, выглядит так, будто с кем-то подрался, и ни Джеки, ни Ренни нигде не видно.

— Ну давай же возьми этот чертов телефон!

Звонков через десять ее телефон переключился на голосовую почту, Логан выругался, прервал вызов и снова набрал ее номер.

Стив все еще висел у Тычка на хвосте, следуя за ним по Юнион-гроув к перекрестку с Холберн-стрит.

— Ни хрена себе! — Сгорая от любопытства, он пристально смотрел в лобовое стекло: впереди из крыши жилого дома били вверх языки пламени, спиралью рвались в ночную темноту неоново-желтые искры, и по небу, как синяк, расползалась пелена густого черного дыма.

Тычок спокойно проехал мимо.

Логан выругался, когда в трубке снова зазвучало сообщение Джеки, которая говорила ему, что она такая вот необыкновенная и не может подойти к телефону, так что разговаривайте с автоответчиком. Он снова прервал звонок. Снова набрал номер. Содрал с плеча констебля Стива рацию, включил и потребовал соединить его с констеблем Ватсон. Ему велели подождать: она звонила с сильного пожара и с тех пор на вызовы по рации не отвечала.

— Останови машину! — заорал он, и констебль Стив ударил по тормозам.

Логан рывком открыл дверь и помчался к горевшему зданию, во всю силу легких выкрикивая одно слово: «Джеки!» Вой сирен становился все сильнее.

Вокруг лежавшей на тротуаре фигуры собралась небольшая группа людей, один делал искусственное дыхание и массаж сердца, другие стонали и рыдали.

— ДЖЕКИ?

Логан заметил грязное, вымазанное в саже лицо. Это был констебль Ренни, это как раз он делал дыхание «рот в рот». Пострадавшей была женщина средних лет, в футболке Абердинского университета, которая была ей велика на несколько размеров. Футболка задралась вверх, открыв на всеобщее обозрение серые трусы и живот цвета белого пудинга.

— Там, — сказал Ренни, показав пальцем на женщину, сидевшую на корточках перед входом в здание; сверху на нее, как раскаленный снег, падала зола.

— Джеки?

Она склонилась над неподвижным телом золотистого ретривера, лежавшего на боку в луже чего-то темного, вытекавшего из его головы, и медленно гладила его шерсть. Откуда-то сверху на бок собаки опустился уголек, и в воздухе распространился горький запах горелой шерсти. Логан сел на корточки рядом с ней, взял ласково за руку:

— Джеки? С тобой все в порядке?

Лицо ее было грязным, как и некогда белая форменная рубашка. Она не посмотрела на него, просто смахнула тлеющий уголек.

— Начал извиваться, когда Ренни вытаскивал его из окна, — только и сказала она. В метре от нее на земле лежал почти новый матрас.

— Пойдем, — сказал он, помогая ей встать на ноги. — Здесь небезопасно.

Он вел ее по тротуару, а она, не отрываясь, смотрела на собаку, и пришла в себя только тогда, когда Альфа Три Шесть, взвизгнув тормозами, остановилась прямо напротив нее. Потом подъехала громадная ярко-оранжевая пожарная машина. Она изрыгнула своих пассажиров и кучу оборудования прямо на проезжую часть; откуда-то рядом раздался ослиный вопль сирены еще одной пожарной машины.

— Он ушел! — закричала Джеки, перекрывая шум. — Это был приятель Тычка. Он там все бензином залил! — Мимо пробежал пожарный в каске, разматывая за собой пожарный шланг. — Он ушел!

— Знаю. Его Тычок подобрал. Мы за ним следили, и он…

— Мы не можем позволить ему уйти! Этот ублюдок смоется!

Джеки схватила Логана за воротник рубашки и потащила к старому «фиату» констебля Стива, оставив Ренни заниматься делами на пожаре.

— Ты, — крикнула она, запрыгивая на кресло рядом со Стивом, — давай трогай!

Логан влез на заднее сиденье.

Стив прижал к полу педаль газа, и автомобиль рванул в конец улицы, встретившись с машиной «скорой помощи», которая с такой же скоростью неслась в обратную сторону.

— Налево или направо? — Логан не имел понятия и честно об этом сказал.

— О’кей, — сказал Стив, на всякий случай внимательно прищурившись. — Ладно… — И помчался к перекрестку, направляясь в сторону Холберн-стрит. Вдалеке замаячили красные габаритные огни; никаких других машин больше не было видно. «Мерседес» был уже почти у круговой развязки в Гартди, когда они его догнали, — ехал он не особенно торопясь, делая благоразумные тридцать миль в час. Стив газанул по встречной полосе — древний мотор «фиата» тарахтел, как рассерженный фен для волос, — и ударил по тормозам. Машина, взвизгнув колесами, совершила цирковой пируэт и встала поперек дороги. «Мерседес» резко затормозил и, задрожав, остановился, оставив черные резиновые следы от протекторов, похожие на знаки азбуки Морзе. Джеки первая выскочила из машины, Логан и Стив мчались вслед за ней. Взяв дубинку как бейсбольную биту, она ударила ею по лобовому стеклу, оставив на нем громадную вмятину, которая паутиной расползлась по стеклу. Она уже размахивалась для второго удара, как дверь «мерседеса» распахнулась, и из нее выскочил Гимп. Он что-то держал в руке. Логан едва успел крикнуть: «ПИСТОЛЕТ!», как раздался резкий щелчок, и констебль Стив свалился, будто его сбил автобус. Раздался вопль.

Логан и Джеки бросились на землю. Еще один выстрел выбил камень из дорожного покрытия рядом с ногой Логана, и он отполз назад, предусмотрительно оставляя старый маленький «фиат» между собой и стрелком. Третья пуля лязгнула по багажнику, четвертая вошла в кузов машины. Звуки выстрелов перемежались пронзительными воплями констебля Стива. Потом завизжала резина, «мерс» отскочил назад, секунду помедлил и, выбросив серое облако выхлопных газов, рванул на полной скорости вперед, чуть не расплющив под колесами Джеки. Прощально рявкнул пистолетный выстрел, заставив Логана метнуться в сторону, и машина скрылась из виду. Ярко вспыхнув огнями фар, она выехала на круговую развязку в Гартди. Колпак заднего колеса, задев ограждение, высек сноп искр; машина, виляя задом, выехала на мост через реку Дон и растворилась в ночи.

Констебль Стив лежал посреди дороги на спине, уже белый как простыня, на правой стороне груди расплывалось большое темное пятно. Между губами всплывали и лопались кровавые пузырьки. Джеки подбежала к нему, посмотрела на дырку в груди, тихо выругалась и сильно придавила ее руками, пытаясь остановить кровь. Логан вызвал «скорую помощь». Если ему повезет и они приедут вовремя, — Стив будет жить.

Джеки отвела глаза от бледного лица Стива. Констебль уже не кричал, а хрипел, и с каждым вздохом все больше крови вытекало изо рта и лилось по подбородку.

Логан встал на колени рядом с Джеки:

— Как он?

Она взглянула на него; рукав ее куртки был в крови.

— Сам, что ли, не видишь?

Стив застонал, кровь полилась по подбородку с обеих сторон. Джеки попыталась вытереть ее, но крови становилось все больше и больше.

— Не смей этого делать, Стив. Попробуй только умереть у меня на руках! Если ты оставишь меня один на один с этим ублюдком Саймоном Ренни, я сама тебя убью!

— Ты… — Логан оборвал фразу на полуслове и выругался.

— Что?

— До меня только что дошло. Я все понял: это криминальные группировки делят территорию. Малк-Нож начал свою игру в Абердине. Он послал сюда Тычка, чтобы прорваться на местный рынок. Они выяснили, что Карл Пирсон является поставщиком, схватили его и пытали несчастного ублюдка до тех пор, пока он не сдал своих подельников. А потом Гимп сжег их всех живьем. То же самое и с бабушкой Кеннеди. — Он махнул рукой в сторону Холлборн-стрит, где небо было высвечено огненно-оранжевым светом. — Они попытались запугать ее, это не сработало, поэтому она стала следующей. Только Бог знает, откуда взялся второй дом — может быть, жильцы тоже были в чем-то замешаны, и их тоже сожгли. Тычок со своим приятелем устраняли конкурентов.

Он достал мобильный телефон и позвонил в дежурную часть, сказал, чтобы немедленно выслали на место пару патрульных машин.

— Куда, черт возьми, подевалась «скорая помощь»?

— Они скоро приедут. Все будет в порядке, — соврал он, стараясь говорить убедительно. Вся его затея обернулась абсолютным кошмаром.

— Как у него дела?

— Ты в порядке, правда, Стив? — Веселье в голосе было таким же ненатуральным, как и улыбка. А Стив все вздрагивал и истекал кровью.

Услышав визгливый вопль «скорой помощи», Логан рывком поднял голову и огляделся.

— Самое время, черт бы их побрал! — Он схватил Стива за холодную, дрожащую, покрытую кровью руку. — Держись, недолго осталось. Ты будешь в порядке.

Но глаза Стива уже ничего не видели, и дыхание становилось все более натужным и болезненным. Кровавая пена больше не выступала на его губах, она пузырилась между пальцев Джеки.

 

Глава 42

Холодный синий свет мигалки «скорой помощи» освещал дорожное покрытие, отражался в окнах припаркованных машин и в стеклах домов в самом конце Холберн-стрит. Шторы в окнах домов робко зашевелились, как только прозвучал первый выстрел, теперь же обитатели домов раскрыли их полностью, выделяясь в окнах темными силуэтами на фоне освещенных спален. Они внимательно смотрели на машину, на карету «скорой помощи» и на умиравшего полицейского.

Джеки сидела на багажнике продырявленного пулями «фиата» и отбрасывала в сторону руку санитара, который качал пальцем перед ее носом, выясняя, есть ли у нее сотрясение мозга.

— Со мной все в порядке! Оставь меня в покое, придурок!

Стива сразу же пристегнули к носилкам, в руку вставили капельницу, на лицо надели кислородную маску; на его груди возвышалась толстая давящая повязка. Потом его сунули в машину «скорой помощи», дверцы захлопнулись, взвыла сирена, водитель вдавил в пол педаль газа и помчался самым коротким путем в Абердинскую Королевскую клиническую больницу.

А Логан продолжал говорить по телефону со штаб-квартирой, приказывая кому-то выставить блокпосты на дорогах, ведущих из Абердина на юг. Первым делом Тычок конечно же избавится от машины — серебристый «мерседес» с разбитым лобовым стеклом был слишком приметным, — поэтому команды получали инструкции искать двух высоких мужчин с эдинбургским акцентом: один блондин с короткой стрижкой, другой, усатый, с длинными черными волосами. Оба вооружены и чрезвычайно опасны. Закончив с этим, он дал отбой и набрал номер детектива-инспектора Инща — общаться со Стил в этот момент не было желания. Ему нужна была поддержка кого-нибудь, кому он по-настоящему доверял.

— Ну что, удачно? — спросила Джеки, когда Логан закончил разговор.

— Кому понравится, когда тебя будят в половине третьего утра? Уже едет сюда. — Логан потер лицо усталыми руками. Выброс адреналина в кровь постепенно прекращался, и он чувствовал себя опустошенным и больным. — Сказал, что сам позвонит старшему констеблю и проинформирует его о Стиве. Господи, опять начнется сплошная неразбериха и кутерьма: еще в одного полицейского стреляли на улицах Абердина. Начнутся пресс-конференции, брифинги, совещания, корректировки, снова совещания… ни одно из которых не сможет помочь констеблю Стиву Джейкобсу. Что сказали ребята из «скорой помощи»?

— Не очень много. Ругались больше… — Она повесила голову и вздохнула. — Вот черт!

Логан был вынужден согласиться.

— Что нам нужно… — Он замолчал, не закончив фразы: ночь распорол звук еще одной сирены. — А вот и мы.

На противоположной стороне дороги остановилась Альфа Два Семь, из нее выкарабкались два констебля в форме и пожелали знать, что здесь происходит. Они молча смотрели на кровь на дорожном покрытии, пока Логан вводил их в курс дела, приказывал заблокировать улицу и вызвать команду из криминалистического бюро. Чтобы все обнюхали и запротоколировали.

Новости распространялись быстро. Через несколько минут примчались еще три патрульные машины, полицейские мужского и женского пола бледнели, в шоке от того, что случилось с констеблем Стивом. Все, кроме констебля Бухан, которая с покровительственным выражением лица типа «А я что говорила» шептала каждому, кто готов был слушать, что это в точности то же самое, что случилось с констеблем Мейтлэндом, и правда ведь, это НУ ОЧЕНЬ БОЛЬШОЕ совпадение, что в том и в другом случае операцией руководил детектив-сержант Макрей? Но Логан так устал и чувствовал себя таким кругом виноватым, что сдерживаться сил больше не было:

— Эй ты! Двигай ко мне, БЫСТРО!

Констебль Бухан выпрямилась, строевым шагом промаршировала через дорогу и встала напротив, глядя на него холодными мерзкими глазами:

— Да… сержант?

Логан ткнул ее пальцем в плечо и процедил:

— У тебя есть что сказать? Так, что ли, констебль? Так давай говори! Громко и четко, чтобы все услышали, что ты можешь нам сказать! — Лицо у нее напряглось, губы сжались. Логан помолчал немного, продлевая паузу, потом понизил голос: — Если твой приятель трахается с кем попало у тебя за спиной, на мне отыгрываться не смей. Понятно?

Она стремительно покраснела:

— Это не имеет никакого отношения… он… я…

— Стив Джейкобс мой друг, и мне надо поймать того ублюдка, который в него стрелял, а не терять время на выяснение отношений с ТОБОЙ! Иди в патрульную машину и не высовывайся.

Констебль Бухан обернулась, ища поддержки, но почему-то все сразу оказались заняты какими-то совершенно неотложными делами. Она снова повернулась и увидела нависшего над ней Логана.

— Я приказываю вам покинуть место преступления, констебль. По поводу вашего поведения и отношения к работе будет подана жалоба. — Он наклонился к ней так, что их лица почти соприкоснулись: — А теперь пошла вон.

— Что это значит — их нигде нет? Они должны где-то быть! — Логан шагал взад-вперед по дороге, не обращая внимания на окружающих, отчего криминалистам, фотографировавшим пятна крови и пустые гильзы, валявшиеся на земле, все время приходилось уворачиваться. — Они останавливают каждую машину?

Утомленная женщина на другом конце линии сказала, что да, они останавливают каждую, и у всех проверяют багажники, потому что, хотите — верьте, хотите — нет, но такие вещи им приходилось делать и раньше! Логан извинился и выключил телефон. Поиски очень быстро зашли в тупик. Все главные дороги были блокированы, большинство примыкающих дорог — тоже. Не так-то просто сделать это в сельскохозяйственном районе, где проселочные дороги крест-накрест пересекают ландшафт, связывая между собой небольшие фермы и жилые дома. На юг вели сотни самых разных путей, конечно, если знать, куда ехать. Тычок, мальчик из большого города Эдинбурга, вряд ли был знаком со схемой дорог Нижнего Дисайда. Этот парень привык ездить по дорогам с двусторонним движением.

— Куда, черт возьми, они делись? — Логан перестал мотаться взад-вперед, остановился и посмотрел на Джеки.

Она свернулась калачиком на пассажирском сиденье пустой патрульной машины и едва слышно похрапывала. Грязная, все лицо в саже, по щекам размазана кровь Стива, на форменной куртке крови еще больше; над левым глазом, там, где она ударилась головой о стену, шишка с куриное яйцо. Логан вздохнул: сегодня вечером они вряд ли что-нибудь еще смогут сделать. Блокпосты либо перехватят Тычка, либо нет. А если он со своим приятелем доберется до Эдинбурга, областная полиция прихватит парочку и отправит обратно в Абердин, для проведения следственных действий и суда. На этот раз Тычок вляпался по-крупному: он стрелял в офицера полиции и оставил свидетелей. Даже Малк-Нож ничего не сможет с этим поделать.

— Что, черт побери, произошло? — Тычок кричал, сотрясаясь от ярости, вцепившись в рулевое колесо обеими руками. — Я дал тебе простое, сука ты такая, задание… — Он ударил человека, сидевшего, съежившись, на пассажирском сиденье. Тот завопил от боли. — Откуда, мать твою, там взялась полиция?

— Я не знаю, я не знаю!

Грег плакал, закрывая голову руками, но Тычок все равно еще раз ударил его, зная, что потом будет мучиться из-за этого. Всегда так было. Не переставая ругаться, он загнал машину в тихий закоулок и выключил мотор. И пока тот пикал и пощелкивал, сидел в тихом бешенстве. Ему на самом деле очень нравился этот «мерседес», но теперь от него останется один обгорелый каркас, брошенный на грязной проселочной дороге где-то рядом с Южной Дисайд-роуд.

Стиснув зубы, Тычок сделал глубокий вдох и сосчитал до десяти. Грег не виноват…

— О’кей, — сказал он наконец. — Прости, что я тебя ударил. Я очень плохо поступил. Я был очень расстроен, но я не должен был вымещать злость на тебе. — Он протянул руку и похлопал своего пассажира по плечу. — Сейчас ты можешь рассказать, что там произошло?

Грег поерзал в кресле и вытер рукавом текущие из носа сопли.

— Я был… я был в доме, и все шло отлично. Зашил старухину дверь шурупами, залил внутрь бензин. Потом услышал какой-то шум на лестнице! Их там было двое, и они на меня закричали, я попытался убежать, но кто-то ударил меня по колену, очень больно было, и потом она бросилась на меня, била кулаками и кусалась, я тоже ее ударил, вырвался, побежал вниз, поджег лестницу, выскочил на улицу и позвонил тебе…

Тычок похлопал его по колену:

— Ты все сделал хорошо, Грег, ты все сделал хорошо. — Лицо Грега расплылось от радости. Он был счастлив, что Тычок больше на него не сердится. — Как они узнали, что ты был там? Они следили за тобой?

— Я смотрел. Смотрел! Никого не было, я бы заметил.

Тычок нахмурился. Опять этот ублюдок детектив-сержант Макрей — он узнал его, когда тот выскочил из машины сразу после того, как эта грязная сука разбила лобовое стекло «мерса». Чертов Макрей. На его губах мелькнула легкая улыбка. Полиция ждет, что он поедет на юг: быстрей выбраться из Абердина — и домой, в свое болото. А вместо этого они поедут на север: доберутся до Инвернесса, потом на запад, к берегу моря, мимо Обана через Глазго и обратно в Эдинбург. Если он поддаст газу, они завтра к вечеру вернутся домой еще до закрытия пабов. Но было еще что-то, что он хотел сделать прежде.

Он хотел сравнять счет.

 

Глава 43

Детектив-инспектор Инщ выглядел так, будто его вытащили из постели в половине третьего ночи. Он молча выслушал всё, что рассказал ему Логан, с того момента, как Джеки сообщила о пожаре, и до нынешнего положения дел, с блокпостами на дорогах. Инщ сунул в рот «лакричную разноцветную», задумчиво пожевал. На его громадной лысой голове вспыхивали отсветы от фотоаппаратов ребят из криминалистического бюро.

— Ладно, — сказал он наконец. — Пошли по домам. — Кивнул на Джеки, сопевшую на переднем сиденье патрульной машины. — И забери с собой этого Рип Ван Винкля. Встретимся завтра, ровно в двенадцать часов. Будет производиться расследование из-за этой стрельбы. — Во рту исчезла еще одна «лакричная». — Они захотят знать, что вы все здесь делали.

Логан покраснел:

— A-а… да, ну, вы понимаете…

Инщ остановил его жестом руки, его лицо было холодным и непроницаемым.

— Нет. Я не хочу этого знать. А вы молитесь, чтобы ваши рассказы совпали. Мейтлэнд погиб при исполнении. И если окажется, что у вас это была полусамодеятельная несанкционированная операция, то вы в полном дерьме.

Патрульная машина подбросила их до Юнион-гроув, чтобы они смогли забрать машину Джеки и доехать до участка. От дома бабушки Кеннеди мало что осталось: два верхних этажа можно было смело списывать со счета, сохранилась только пустая гранитная оболочка да почерневшие балки, крыша местами провалилась. Старушке, которую арестовали за распространение наркотиков, выпала самая большая удача в ее жизни: не случись этого, сейчас она была бы уже на том свете.

Логан сел за руль, но Джеки скомандовала, чтобы он оттуда уматывал. За руль она его не пустит.

— Да ведь когда я выпил-то уже…

— Мне наплевать! Нам не хватает только, чтобы тебя задержали за вождение в нетрезвом виде. У нас и без этого достаточно проблем. — Она завела машину и, поморщившись, пристегнула ремень безопасности. — Инщ заметил, что ты был поддатый?

— Не думаю… По крайней мере, он ничего не сказал.

— Хорошо. — Она выехала на дорогу и направилась в сторону дома. — Что ты ему сказал?

— Все… Ну, всё, кроме пальцев Колина и того, что мы наблюдали за домом Тычка без официальной санкции. Не думаю, что это всем очень понравится.

Джеки застонала и резко повернула машину на Холберн-стрит.

— И какого черта мы позволили тебе втянуть нас в это дело?

Логан погрузился в кресло.

— Спасибо, — сказал он, — а то мне пока еще не совсем хреново.

Он щелкнул кнопкой полицейского радио, в надежде услышать какие-нибудь новости с блокпостов или информацию о состоянии Стива. Ничего. Вытащил мобильный телефон, набрал номер отделения экстренной медицинской помощи. Констебль Джейкобс на операции, состояние критическое. Что-нибудь станет известно через несколько часов.

Логан прислонил голову к холодному машинному стеклу. Какой великолепный день: утром он был на похоронах человека, в чьей смерти был виновен; днем поймал серийного убийцу; вечером кое-кто присвоил его заслуги себе; а сейчас в него еще и стреляли. Какой великолепный, чудесный, восхитительный, неподражаемый день. Не говоря уже о том, что из-за него его другу пальцы на руках оттяпали. Совсем не удивительно, что он влился в Команду Засранцев инспектора Стил. Именно там ему и место. И раз уж о ней вспомнили, надо будет… Он достал мобильный телефон и стал прослушивать звуковые сообщения, которые оставила ему Стил. Слушал и мрачнел.

— Логан, куда ты делся, черт возьми? Пресс-конференция через полчаса, приходи немедленно! — Би-и-и-и-и-ип.

— Это снова я — что, ты все еще дуешься? Ладно, тащи сюда свою задницу, старший констебль хочет, чтобы ты произнес речь, сказал что-нибудь. — Би-и-и-и-и-ип.

— Десять минут осталось — куда ты делся? Слушай, я тебя прощаю, о’кей? Давай иди сюда! — Би-и-и-и-и-ип.

— Господи, Логан, ну почему тебя нужно так упрашивать? Давай быстрее! — Би-и-и-и-и-ип.

И так снова и снова. Последнее сообщение было очень лаконичным.

— Придумай подходящее объяснение, почему ты здесь не появился. Что-то это было совсем не похоже на то, что она украла у него всю славу; наоборот, она пыталась дать ему шанс искупаться в лучах прожекторов. Чудесно. Он стер все сообщения. В любом случае, было уже слишком поздно — он и это просрал так же, как все остальное.

И еще он не знал, что делать с Миллером. Если Тычок ударился в бега, то теперь Исобел все время будет бросаться Логану на спину из засады, будет капать ему на мозги, что он, вообще-то, обещал кое-что сделать, и почему он их еще не поймал, а что, если они снова вернутся… Логан поморщился и выругался, выругался, выругался…

— Поворачивай машину!

— Что? — Джеки показала на перекресток. — Мы уже почти дома.

— Поворачивай обратно!

Она театрально вздохнула и развернула машину в обратную сторону, сделав поворот на Юнион-стрит.

— Куда ехать, о великий и мудрый господин?

— Что, если Тычок не едет сейчас на юг? Что, если у него здесь еще дела остались недоделанные?

Теперь наступила очередь Джеки выругаться.

— Пальцы Колина Миллера.

— Точно. Тычок знает, что мы идем по его следу и, скорее всего, думает, что в этом виноват Миллер.

Она вдавила в пол педаль газа, проскочив Юнион-стрит, не обращая внимания ни на красный сигнал светофора на Юнион-терис, ни на желтый, рядом с мюзик-холлом. С обеих сторон мелькали пустые улицы и магазины.

— Ты будешь думать или поддержку вызывать?

Логан накинул на себя ремень безопасности: Джеки рванула машину через перекресток в начало Холберн-стрит, а потом по объездной дороге на Олбин-плейс.

— А что, если я ошибаюсь?

— Значит, тогда ты будешь выглядеть как полный идиот. А что, если ты прав?

— Миллер не хочет, чтобы кто-нибудь узнал о его пальцах, он…

— Полное дерьмо. Стив тоже не хочет лежать в больнице с пулей в груди! Если бы этот маленький говнюк из Глазго раньше нам все рассказал, Тычок уже давно сидел бы взаперти, а не пытался отстрелить нам задницы!

Она была права. Логан снова достал мобильный телефон и позвонил — закрыв глаза, чтобы не видеть, как Джеки несется по объездной. В ответ услышал, что никого нет, все оставшиеся сотрудники отправлены на блокпосты. Логан выругался, дал отбой и позвонил детективу-инспектору Инщу на мобильный.

— Ты прекрасно знаешь, что он меня за это выгонит к чертовой матери, — сказал он, пока в трубке звучали гудки. — Инспектор? Это Логан. Мне нужна поддержка.

— Поддержка? За каким чертом тебе нужна поддержка?

Логан рассказал ему о пальцах Колина Миллера и об угрозах Тычка вернуться, если узнает, что тот снова общался с полицией.

— Ты что думаешь, он такой тупой, чтобы возвратиться сюда? С ума сошел? Да он несется сейчас по дороге, поджав хвост!

— А если нет?

Инщ заворчал, потом сказал, что подумает, что можно сделать, и повесил трубку. Джеки сбросила скорость до почти нормальной и повернула на Форест-роуд, к въезду в богатый район Абердина.

— Ну? — спросила она.

— Может быть.

— Может быть? Это что за ответ такой?

— Вот такой ответ я получил, о’кей? — Он показал на въезд в Рубислоу Ден. — Здесь налево, а потом за угол.

На улице было тихо. Желтоватое свечение уличных фонарей просачивалось сквозь колышущуюся густую листву громадных старых буков. Где-то впереди показался дом, темный и молчаливый, как и вся улица. Логан постучал по стеклу:

— Встань здесь.

Джеки втиснула машину между грязным синим «транзитом» и «порше» с откидным верхом.

— Ладно, — сказала она, скрипнув ручным тормозом, — что у нас за план?

— Подкрадываемся, смотрим, что и как. Если ничего не заметим, возвращаемся, сидим, ждем в машине.

— Великолепно. Прямо то что мне нужно: еще несколько часов торчать в этой чертовой помойке.

Они вышли из машины и начали осторожно пробираться мимо грязного фургона. Логан остановился, оглянулся, нахмурился и спросил Джеки, не знаком ли ей этот фургон.

— Ты что, шутишь? — сказала она и повернулась к нему спиной. — Выглядит как обычный раздолбанный «транзит», такие по всему городу ездят. Я думала, мы спешим.

Логан прошагал по дорожке к дому Исобел, сложил руки чашкой, приставив их к стеклу в окне гостиной, и заглянул в темную комнату. Ничего. В холле то же самое. Обходить дом не было никакого смысла.

— Ну и что теперь? — спросила Джеки.

— Всегда можно попробовать позвонить в дверной звонок, я так полагаю. — Логан нажал на кнопку, и знакомый би-и-и-и-и-и-м-бо-о-о-о-о-о-ом прозвенел откуда-то из глубины дома.

Они стали ждать и ждать… и Логан еще раз нажал на кнопку звонка. Хозяйские машины стояли около дома: они должны быть там, сейчас почти половина четвертого утра!

Джеки заглянула в щель почтового ящика:

— Там темно, как в могиле.

— Это только у меня такое чувство или тебе тоже кажется, что здесь что-то не так?

— Может быть, они оба отрубились? Ты сказал, что Макалистер здорово нагрузилась, пока ты был здесь, а Миллеру обезболивающие колют…

Логан отошел назад, еще раз бросил взгляд на темный дом:

— Что плохого случится, если мы зайдем внутрь?

— Тебе яйца отрежут за взлом.

— Не отрежут, если мы найдем ключ…

Он приподнял маленький горшок с анютиными глазками, стоявший рядом с дверью, и пошарил под ним рукой. Удалось извлечь немного грязи и червяка. Попытался проделать то же самое с другой стороны двери. Ничего.

— Вот черт. Обычно она туда клала запасной ключ от дома.

— Под цветочный горшок рядом с дверью? А почему просто не повесить табличку с надписью «Я тупая: можете меня грабить»!

— У тебя фонарь с собой?

Фонарь у Джеки был с собой; кроме того, на ней была форменная одежда, пропитанная потом и вымазанная в грязи. От нее слегка попахивало бензином, но все перебивала дымная вонь сгоревшего дома. Она уже собралась было передать ему фонарь, как в холле вспыхнул свет.

— Очень даже вовремя, черт возьми, — сказала Джеки еле слышно, когда за дверью щелкнула задвижка и загремела цепочка. Дверь распахнулась.

На них вытаращилась Исобел. Выглядела она кошмарно: волосы на одной стороне головы были примяты, на другой торчали во все стороны. Глаза налиты кровью, на левой щеке свежая царапина. На ней была голубенькая пижама с пингвинами — очень к месту.

— Чего тебе нужно? — От нее пахло виски.

Логан подошел к двери:

— Исобел, с тобой все в порядке? Что у тебя со щекой?

Она коснулась щеки рукой и попыталась улыбнуться:

— Я, наверное, упала… когда мне стало плохо. — Она внезапно отступила на шаг и вытянула в его сторону руку. — Входите, входите и вы, и ваша прелестная жена Дафна. — Она указала пальцем на констебля Ватсон. — У меня где-то есть «Перно», я знаю, вы его любите.

Логан уже открыл рот, чтобы сказать: ты же знаешь, что я ненавижу «Перно», — но она все отступала и отступала в глубину холла.

— Дафна? — прошипела Джеки.

Логан пожал плечами — наверное, Исобел надралась сильнее, чем он думал. Она никогда не умела пить. Они вошли вслед за ней в дом и проследовали на кухню. Везде горел свет, напротив барной стойки сидел Колин — голый и привязанный к кухонному стулу. Во рту у него был кляп, вся грудь залита кровью, вытекавшей из раны на том месте, где был сосок.

Сзади в холле послышался какой-то шорох; Логан резко повернулся, и ему в лоб уставилось дуло пистолета. Это был Гимп, одна сторона его лица была покрыта засохшей кровью. Кивком головы он указал Логану на дверь кухни и вошел следом за ним.

— Детектив-сержант Макрей, — произнес знакомый голос с эдинбургским акцентом, и дверь на кухню захлопнулась. — Какой приятный сюрприз.

 

Глава 44

Тычок вальяжной походкой подошел к стойке, рядом с которой сидел Колин Миллер. Репортер был бледный и потный, из-под кляпа слышались стоны. Тычок вытащил плоскогубцы, их черные резиновые ручки резко выделялись на фоне белого латекса хирургических перчаток.

— Ну, а теперь, — начал он и мило улыбнулся, а Колин заплакал, — детектив-сержант Макрей, я бы хотел, чтобы вы и… простите, милая, я не знаю вашего имени… — Джеки, не отрываясь, смотрела на пистолет в руках Гимпа. — О, конечно же вы проглотили язык. Но это не важно: я бы хотел, чтобы вы присели, тихо и спокойно, и чтобы мы побеседовали о том, что будет происходить дальше. О'кей?

Гимп указал пистолетом на свободный стул у кухонного стола, и Логан неохотно на него опустился, стараясь не дергаться, потому что дуло пистолета торчало у него в ухе. Исобел было приказано привязать его руки к стулу веревкой, которая лежала на барной стойке. Она связала его хорошо и свободно, оставив Логану много места для того, чтобы он смог освободиться. Но Гимп схватил конец веревки и так дернул за него, притягивая руки Логана к пластику, что тот зашипел от боли. Джеки, шатаясь, отошла в угол и встала рядом с винным шкафом, прижав руки ко рту. И безостановочно бормотала:

— О господи, нет. О господи, нет. О господи, нет, — снова и снова.

— Давайте начнем, — сказал Тычок.

Он схватил Колина за левую руку, согнул ее и крепко зажал запястье. Бинтов на руках Колина не было, наружу торчали куски кожи и мяса, аккуратно подшитые к распухшим, покрытым синяками обрубкам. Суставы, к которым были пришиты фаланги, сразу бросались в глаза: стежки ниток морщили воспаленную кожу.

Тычок раскрыл плоскогубцы и сомкнул их над одним из восстановленных суставов:

— Это чтобы все знали, что мы здесь в игры не играем… — Крякнув, он сжал их ручки и резко повернул, разрывая нити, отрывая пришитую часть пальца. Из рваной раны потекла кровь, а жуткого крика Колина из-за кляпа не было слышно. Тычок улыбнулся, подошел к мусорной корзине, нажал на педаль и бросил обрубок пальца в яичную скорлупу. — Это пока еще самый простой случай, вот когда будем работать с кухонными ножницами, придется повозиться.

Исобел сидела за кухонным столом рядом с Логаном, ее глаза расширились от ужаса, лицо было белым как мрамор, по щекам лились слезы, а Гимп привязывал ее руки к стулу, точно так же как у Логана.

— Ну что, это был маленький кусочек одного пальца, а у Колина осталось… давайте посчитаем — ого! — еще целых четыре пальца, два больших, да еще все эти обрубки… — Губы Тычка задвигались — он считал в уме. — Осталось двадцать три кусочка! Господи, да мы тут несколько часов проведем, разве это не здорово?

Логан постарался, чтобы его голос звучал спокойно и ровно, и ему это почти удалось.

— Этим ты ничего не добьешься, Тычок, почему бы…

— Нет, не так, не Тычок, а Брендан. БРЕНДАН. — Тычок кивнул, и что-то тяжелое ударило Логана в висок — боль огнем разлилась по коже, и по щеке потекла кровь. — Тычок — детская кличка, вам не кажется? — Он поправил узел галстука и снова нацепил на лицо свою невозмутимую улыбку. — Вопреки распространенному мнению, пытки и бессмысленная жестокость на самом деле тот результат. Понимаете, когда мы тут с вами закончим и все узнают, что осталось от ваших тел, никто не захочет больше играть с нами в глупые игры. Все наркоманы, торговцы наркотой и шлюхи разные — все сразу встанут по стойке «смирно». Страх — великий мотиватор.

— Так, значит, ты своего Гимпа по стойке «смирно» ставишь? — прошипел Логан. — Лупишь его время от времени? За то, что слишком сильно маленькими детьми увлекается?

— ОН НЕ РАСТЛИТЕЛЬ МАЛОЛЕТНИХ! — Тычок рванулся вперед и ударил Логана кулаком в лицо. Его голова резко дернулась назад, и все вокруг накрыла ревущая темнота. — Понял? Я тут, сука, в игры играть не буду, еще раз тебе говорю!

Логан согнулся пополам на стуле, изо рта потекла кровь, а комната закачалась в такт с толчками крови в черепе. Кажется, пришедшая в голову мысль разозлить Тычка оказалась не самой плодотворной.

Эдинбургский бандит схватил Логана за волосы и заорал ему в лицо:

— Хочешь посмотреть на растлителя малолетних? Ты попробуй выживи в сраном детском доме! Проведи шесть лет в исправительной!

А Джеки, съежившись в углу рядом с бутылками «Шираза» и «Зинфанделя», рыдала, и ее стенания становились все громче и громче, сливаясь в непрерывный бессвязный вой: «Огосподинетогосподинетогосподинетогосподинет!» Прижав колени к груди, она закрывала сломанной рукой лицо, и гипс был почти незаметен из-за слоя сажи и пятен крови констебля Стива.

— Да ради всего святого… — Тычок с отвращением отвернулся от нее. — Грег, пожалуйста, сделай что-нибудь с этим жутким шумом!

Разбитыми губами Логан еле слышно пробормотал: «Нет!» Гимп сделал шаг вперед и, подняв пистолет, как дубинку, уже собрался раскроить кое-кому рукояткой череп. И в этот самый момент констебль Джеки Ватсон резко ударила его ногой по яйцам. Гимп беззвучно разинул рот, стараясь глотнуть воздуха, но Джеки снова его ударила — прямо в колено, — и он растянулся на кухонном полу. Зарычав, она бросилась на него, ударила гипсом по лицу, потом еще раз, и еще. Тычок завопил и бросился на нее, но Джеки, перекатившись, увернулась, и громадный мужик врезался в винный шкаф, из которого во все стороны разлетелись винные бутылки. А она вскочила на ноги, держа в правой руке пистолет, гипс на левой руке потрескался и раскололся, и весь был покрыт пятнами свежей ярко-красной крови. Гимп не шевелился.

Вся сцена длилась не больше четырех секунд.

Она улыбнулась, истерика ее куда-то исчезла.

— Женщины, а? Им на минуту поверить нельзя.

Тычок облизал губы, переводя глаза с дула пистолета на распластанную на полу окровавленную фигуру своего друга:

— Грег?

— На пол, руки за голову, ноги скрестить.

Тычок встал на колени и подполз к неподвижному телу. Положил на него руку:

— Грег, ты в порядке?

— Я сказала, руки за голову.

— Вызовите «скорую помощь»! Он не дышит!

— Да? Ну и что? — Она повернулась к нему с искаженным гримасой лицом. — Почему этот кусок дерьма должен жить, когда Стив умирает?

— А почему они оба должны жить? — хрипло сказала Исобел. — Посмотри, что они наделали! Ты их арестуешь — и что? — Она заговорила громче. — Будет суд, и, может быть, они получат лет по четырнадцать. И выйдут через семь за хорошее поведение. Да они и столько не отсидят! И ты думаешь, что эти ублюдки не вернутся обратно? Убей их!

Логан обернулся и ошеломленно уставился на нее:

— Ты ведь не убьешь их просто так — они ведь не животные, черт возьми, они люди!

— Нет, они не люди! — Джеки уперлась ботинком Тычку в спину и резко толкнула — он споткнулся о лежавшее на полу тело и упал. Она осмотрела пистолет и передернула затвор.

— ДЖЕКИ, НЕТ!

— Грег? — Тычок снова встал на колени. — Пожалуйста, Грег, дыши!

— Сделай это! — еще раз настойчиво произнесла Исобел. Ее лицо кривила уродливая гримаса. — Никто никогда об этом не узнает! У Колина есть друзья, у них свиноферма — от трупов мы избавимся! Если ты их не убьешь, они вернутся!

— ДЖЕКИ!

Она приставила дуло пистолета к затылку Тычка.

 

Глава 45

Прошло два дня.

— Ну, и сколько здесь правды? — спросил Инщ, бросая Логану через стол его отчет. Пятнадцать страниц натурального вранья и недомолвок, напечатанных сегодняшним утром, после того как он вернулся домой из больницы.

За окном инспекторского кабинета утреннее солнце ласкало город, заставляя сверкать и сиять собор Святого Николая — лето посылало городу прощальный привет… С этого момента прогнозы погоды обещали быть исключительно мрачными и преисполненными пессимизма. Спасибо, Абердин, и спокойной тебе ночи…

— Всё. До последнего слова.

Инщ пристально посмотрел на него, выдерживая паузу: ждал, что Логан не удержится и чем-нибудь да выдаст себя. Но Логан крепко держал на замке свои распухшие губы. Прошло уже два дня, а кулак Тычка все еще чувствовался.

— Наверное, тебе будет интересно узнать, что из лаборатории пришли результаты экспертизы по пуле, которую вынули из тела констебля Джейкобса. Хочешь — верь, хочешь — нет, но она абсолютно идентична пуле, которой был убит констебль Мейтлэнд. Одинаковые следы от нарезов. Один и тот же стрелок.

Один и тот же стрелок? Логан закрыл глаза и застонал.

— Фургон.

Инщ замолчал и пристально на него посмотрел:

— Какой фургон?

— Рядом с домом Миллера. Грязный синий «транзит». Это был тот же самый фургон, который появился на складе, когда застрелили Мейтлэнда. Я точное его узнал! — Он выругался и уставился в потолок.

У Тычка фургон был пунктом распространения наркотиков. Миллер сказал, что Грэм Кеннеди настучал ему про место, набитое крадеными электротоварами. Кеннеди просто хотел использовать полицию, чтобы она убрала его конкурента. Чтобы мы появились внезапно, нашли наркотики и арестовали новых парней из Эдинбурга. Нормальный план, если бы только сработал. Но ведь не сработал: Тычок со своими ребятами смылся. А потом ответил любезностью на любезность. Только Тычок не стал заморачиваться с анонимными доносами, а сразу начал с похищения, пыток и массовых убийств. Должно быть, любил подходить к работе по-серьезному. Логан еще раз выругался.

— С тобой все в порядке, сержант?

— Нет, сэр, кажется, нет.

Инщ кивнул, со скрипом вытащил свою громоздкую тушу из кресла, смял в кулаке пустой целлофановый пакет от фруктового мармелада и бросил его в корзину для мусора.

— Пойдем, расследование по смертельному случаю раньше половины пятого не начнется, ставлю тебе чашку чая и сэндвич с беконом.

Желудок Логана перевернулся.

— Нет, спасибо, мне что-то не хочется бекона. — Он почему-то все время думал о друге Миллера и о его свиньях. — Если вы не возражаете, я бы хотел закончить кое-какие дела.

Он взял патрульную машину и пошел поискать какого-нибудь констебля в форме, чтобы взять его с собой. У запасного выхода стояла констебль Бухан, курила и кусала ногти. Выглядела так, будто глаз ни на минуту не сомкнула с тех самых пор, как он выгнал ее с места преступления два дня назад.

— Сейчас половина одиннадцатого, почему вы еще здесь? — спросил он. Она вздрогнула. — Кажется, ночное дежурство заканчивается в семь утра.

Она посмотрела себе под ноги, пожала плечами:

— Поставили на экологическое патрулирование. Не хочется идти домой… Сидишь, ждешь, когда в «Профессиональные Стандарты» вызовут. На стены лезть хочется…

— Пойдем, — сказал он и бросил ей ключи. — Машину поведешь.

Они почти доехали до Хейзлхед. Тут она кашлянула и поинтересовалась, когда он собирается отправить на нее жалобу.

— Ты же сама знаешь, что вела себя как полная идиотка, так ведь? — сказал Логан, когда мимо промелькнули жилые дома и с обеих сторон открылись сельские виды.

Ее спина напряглась, но она не промолвила ни слова.

— Если бы я мог вернуть все назад и сделать так, чтобы Мейтлэнд и Стив не получили по пуле, я бы, не задумываясь, это сделал. Я не хотел, чтобы все так обернулось. — Дорога к крематорию повернула налево, за холмом скрылись дома и небольшая рощица. Логан вздохнул: — Не буду я подавать никаких жалоб. Даю тебе еще один шанс.

Она, прищурившись, взглянула на него:

— Почему?

Подозрительная какая.

— Потому что… — Он помолчал. — Потому что каждому нужен еще один шанс.

Ну, а в случае с Логаном и третий, и четвертый. Со Стил их отношения так и не наладились, даже заголовки в утренней «Пресс энд джорнал» не очень помогли…

Снова в машине наступила тишина. И стояла до тех пор, пока не появилась и не скрылась из виду круговая развязка на Кингс-веллз. До самого Вестхилла в окнах мелькали поля с одиноко стоявшими домами, солнце сияло на изумрудно-зеленой траве. Одно из достоинств Абердина: где бы вы ни жили, отовсюду сельская местность была максимум в пятнадцати минутах езды на машине. Правда, только не в часы пик…

— Я… — констебль Бухан откашлялась. — Сначала я думала, что у него простая интрижка, но… — Глубоко вздохнула, и слова полились безостановочно. — Но теперь я думаю, что он спал с этими женщинами из доков. С… с проститутками. Отпускал их, если они…

Логан предостерегающе поднял руку:

— О’кей, тебе не нужно мне это рассказывать. — Он и так уже сам обо всем догадался: именно поэтому ни у Мишель Вуд, ни у Кайли не было зарегистрированных приводов. И вот почему литовская школьница предлагала ему заняться сексом на халяву, ведь он тоже был полицейским.

— Я вышвырнула вон этого ублюдка.

— Правильно.

Эльза стояла у кухонного окна, смотрела, как на школьном дворе играли дети: малыши носились как угорелые, а дети постарше и поспокойней валялись на траве и нежились на солнышке. Ужасную женщину из соседнего дома оставили в заключении, отказались выпустить под залог. Так прямо и написали в сегодняшней утренней газете. В освобождении под залог отказано, обвиняется в чудовищном убийстве Гэвина Крукшенка. Там еще была маленькая фотография: ее уродливое, полное ненависти лицо смотрело с фотографии на первой полосе «Пресс энд джорнал», сделанной в тот момент, когда ее выводили из здания суда. Конечно, смерть Гэвина не так важна, как какой-то там сексуальный скандал местного масштаба — Гэвин заслужил всего лишь три колонки мелким шрифтом в самом низу страницы, но этого было вполне достаточно для того, чтобы всем стало ясно, какой сукой была эта самая Клэр Пири, это дьявольское отродье из соседнего дома. Эльза глубоко вздохнула. Господи, наконец-то ее больше нет.

Силуэты детей расплылись, и она, закусив нижнюю губу, сморгнула слезы. Она не будет плакать, она не будет… но рыдание вырвалось само собой. Низкий, режущий ухо звук, полный боли. Гэвин…

Она стояла у кухонной раковины и рыдала, оплакивая свою семейную жизнь и своего мужа, а дети все играли… Дети, которых у них теперь никогда не будет.

Она схватилась за край раковины, наклонилась вперед, и ее вырвало. Пшеничные хлопья с сухофруктами и орехами забрызгали ее безукоризненную раковину из нержавейки, и ее рвало и рвало, пока совсем ничего внутри не осталось.

Она пошла наверх, в ванную, умылась, и тут кто-то позвонил в дверной звонок. Наверное, опять журналисты. Репортеры названивали ей днем и ночью, ломились в дверь, хотели вцепиться грязными маленькими ручонками в историю безутешной вдовы. Как будто недостаточно боли и унижений, и нужно насыпать еще немного соли в кровоточащую рану. Миссис Крукшенк, это правда, что у вашего мужа была любовная связь с другой женщиной? Миссис Крукшенк, голову вашего мужа нашли?.. Миссис Крукшенк, что вы почувствовали, когда узнали, что ваша соседка расчленила труп человека, которого вы так любили?..

Дверной звонок зазвонил снова, потом послышался голос:

— Миссис Крукшенк, это детектив-сержант Макрей. Вы не могли бы открыть дверь?

Она выдавила в рот немного зубной пасты из тюбика, прополоскала горло и проглотила пену, замаскировав привкус рвоты запахом мяты. Потом поспешила по ступенькам вниз и открыла входную дверь. На верхней ступеньке лестницы стоял детектив-сержант Макрей с неприметной женщиной-констеблем в полицейской форме.

— Мы можем войти?

Логан прошел за ней в кухню, окно которой было распахнуто настежь, а в комнату доносились голоса игравших в саду детей из школы напротив; резкий аромат цветочного освежителя так и не смог забить кислый запах рвоты. На столе лежала утренняя «Пресс энд джорнал», на первой полосе выделялись слова: «ЧЛЕН ГОРОДСКОГО СОВЕТА ЗАНИМАЛСЯ СЕКСОМ С ТРИНАДЦАТИЛЕТНЕЙ ПРОСТИТУТКОЙ!» Не самый броский из заголовков Колина Миллера, но, вообще-то, печатать на компьютере, когда у тебя не хватает половины пальцев на руках, очень трудно. Логан быстро пробежал глазами статью, пока миссис Крукшенк готовила чай. В ней не упоминались ни старший архитектор-планировщик по развитию зеленой зоны города, ни «Макленнан Хоумз», да и вообще вся история приписывалась некоему инспектору из полиции нравов, который пожелал остаться неизвестным… Правда, даже этого было вполне достаточно, чтобы отстранить от работы члена городского совета Маршалла и начать в отношении него официальные следственные действия. Детектив-инспектор Стил кусает ногти.

На стол с нежным звоном были поставлены три изящные чайные чашки китайского фарфора, рядом с ними появилась тарелка с шоколадным печеньем. Эльза села на стул и выжидательно посмотрела на Логана.

— Миссис Крукшенк, — начал он, прикидывая, как бы получше построить фразу, — последние два дня меня кое-что очень сильно беспокоило…

— И что же?

— В останках вашего мужа было обнаружено громадное количество антидепрессантов.

Она немного смутилась:

— Но у Гэвина не было депрессии — он бы все мне рассказал! Да я бы и сама заметила.

— Но тем не менее вопрос остается открытым: почему он погиб со всеми этими таблетками внутри?

Эльза ткнула пальцем в фотографию Клэр Пири на первой полосе:

— Может быть, она заставила его выпить их? Растолкла и подмешала во что-нибудь?

— Вам нравятся криминальные романы, миссис Крукшенк, не так ли? Вы показывали мне вашу коллекцию, когда я в первый раз приходил к вам. Помните? Вам нравится такой эпизод, обычно он бывает в самом конце книги, когда детектив наконец-то разбирается со всей паутиной лжи и срывает маску с настоящего убийцы?

— Я… я не понимаю. — Она поставила на стол свою чашку. — Что все это значит?

Логан посмотрел ей прямо в глаза:

— Нам все известно.

Она сидела на другом конце стола. Ее лицо внезапно побледнело; она, не отрываясь, смотрела на него, а время тянулось, как жевательная резинка. Она открыла рот, наверное что-то хотела сказать, но потом снова закрыла.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Зачем брать ярко-красный чемодан, если хочешь спрятать его в лесу? Наверное, если тебе очень хочется, чтобы его на самом деле нашли. Зачем расчленять труп, но оставлять громадную татуировку с именем жены жертвы? Даже если бы я не видел его фотографии с этими девицами в футболках, мы все равно прочесали бы всю базу данных, и ваше имя так или иначе всплыло бы в связи с вашим заявлением об исчезновении Гэвина. Того самого Гэвина, который крутил на стороне целых три романа. А тут и ваша соседка под руку подвернулась, от которой вы долгие годы мечтали избавиться. У нее все время двери гаража стоят настежь, дверь между гаражом и домом не запирается, а сама она большую часть времени лежит, пьяная, на заднем дворе. Совсем нетрудно прокрасться туда незаметно, измазать кровью Гэвина ванну и спрятать нож в гараже.

— Это просто смешно.

— Правда? Вы избавляетесь от вашего мужа-изменника и от суки из соседнего дома очень быстро, одним махом. — Логан улыбнулся. — Вот только таблетки были ошибкой. Лучше вам было ударить его посильнее по затылку. Как могла Пири заставить его съесть полфлакона антидепрессантов? Тортик ему испечь с надписью: «Простите, что по морде вам заехала», так, что ли?

— Но он звонил в свой офис…

— Нет, не звонил. Это было текстовое сообщение. Ему не нужно было быть живым, чтобы вы смогли послать это сообщение с его мобильного телефона. Да и Хейли, наверное, не уехала отдыхать, так ведь? Вы ее просто убили и спрятали труп. Но он скоро найдется, трупы — они такие, обычно находятся.

Эльза резко поднялась из-за стола, спинка стула царапнула кафельную плитку на стене.

— Я хочу поговорить со своим адвокатом.

Логан покачал головой:

— Вы слишком много читаете детективных романов, миссис Крукшенк. Это Шотландия: адвокат вам будет предоставлен тогда, когда мы разрешим. И не раньше.

Начало слушаний в комиссии по расследованию смертельного случая было отложено на половину седьмого вечера и продолжилось на следующий день в восемь часов утра. Когда Логан, сгорбившись, вышел из зала заседаний, Джеки уже ждала его. Ее сломанная рука снова была закована в совершенно новый гипс, ослепительно-чистый по сравнению с тем грязным месивом, которое было на ее руке вчера и которое наконец сняли в больнице во вторник ранним утром.

— Ну, что сказали?

Логан выдавил улыбку:

— Констебль Мейтлэнд погиб при исполнении служебных обязанностей вследствие непредсказуемо сложившейся ситуации. Все встречаются завтра, чтобы обсудить это и сделать выводы.

— Вот видишь, я же сказала, что у тебя всё будет в порядке.

Она быстро оглядела коридор, чтобы удостовериться, что за ними никто не наблюдает, поднялась на цыпочки и крепко его поцеловала.

— Ой! — Логан отпрянул, рука дернулась к распухшей верхней губе. — Полегче, пожалуйста. И не забывай: у меня еще зуб шатается.

— Ох, заткнись, пожалуйста. Ты прямо как большой ребенок. — Она еще раз, долго и нежно, поцеловала его. — Давай пойдем скорее, я обещала Стиву, что мы принесем ему «Мятную лепешку Кендала» и порнографическую головоломку.

— Джеки, — сказал Логан, когда они начали спускаться по лестнице, — ты что, на самом деле могла бы его застрелить? Тычка? Ты смогла бы это сделать?

Джеки широко улыбнулась:

— О черт, конечно.

Ссылки

[1] Грэмпиан — район Шотландии, административным центром которого был Абердин (с 1996 г. разделен на три округа). — Здесь и далее примечания переводчика.

[2] Сквот (англ)  — нелегально занятое помещение; сквоттинг — самовольное заселение покинутого или незанятого места или здания людьми, которые не являются его юридическими собственниками или арендаторами.

[3] Знаменитая песня группы Queen, саундтрек к фильму «Горец».

[4] Вид шоколадного печенья с прослойкой из шоколадного крема.

[5] «EastEnders», мыльная опера телевизионной компании ВВС One, один из самых долгоиграющих проектов британского телевидения. Премьерный показ состоялся в феврале 1985 г.

[6] Петерхед, район Абердина, где расположена тюрьма.

[7] Ежегодный благотворительный телевизионный марафон на Би-би-си-1, в эфире с 1980 г.; собирает пожертвования в Фонд помощи детям из стран третьего мира.

[8] «Всегда на страже» (лат.), чертополох — национальная эмблема Шотландии.

[9] Индийское блюдо из овощей или мяса, которое готовится и подается в специальной сковороде в форме чашки с двумя ручками.

[10] Острое индийское блюдо из курицы, чили, помидоров и лука.

[11] Карри из мяса или рыбы, маринованных в йогурте или кислом молоке.

[12] Острая закуска из свежих огурцов с йогуртом и специями.

[13] Обыгрывается созвучие английских слов «bison» (бизон) и «buy son» (покупать солнце).

[14] Скопление воздуха или газа в полости плевры.

[15] Образ действия преступника.

[16] «Coronation Street» — популярный британский телесериал производства компании «Гранада Телевижн», премьерный показ состоялся в декабре 1960 года. В январе 2009 года вышла 7000-я серия.

[17] Торговец, снабжающий суда продовольствием и корабельным оборудованием.

[18] Персонаж «Семейки Аддамс».

[19] Buddleia (лат.), род тропических и субтропических деревьев и кустарников из семейства Scrophularineae, названный в XVIII веке в несть английского ботаника Адама Будла.

[20] Языковая игра с многозначностью английского слова screw: в номинативной форме в значении «винт, шуруп», в глагольной форме — обозначение полового акта.

[21] Наряд, популярный в сообществах латекс-фетишистов, иногда к латексовому или резиновому костюму монахини добавляется противогазная маска.

[22] The Bridge of Don, пятиарочный гранитный мост через реку Дон, пересекающий ее выше устья на севере Абердина, построен в 1825 г. архитекторами Джоном Смитом и Томасом Телфордом, жилой район на северной окраине Абердина.

[23] Трасология — криминалистическое учение о следах. Трасологические следы — это отпечатки пальцев, волосы, следы косметики, растительные и минеральные волокна и т. д.

[24] A World of Hurt, научно-фантастический роман Дэвида Шермана и Дэна Крэга (2004), десятый роман военной научно-фантастической серии «Звездный Кулак».

[25] Фенилциклидин, наркотик, получаемый из транквилизатора для животных, стал популярным в начале 1970-х, обладает галлюциногенным эффектом.

[26] «Песня семи гномов» из мультипликационного фильма «Белоснежка и семь гномов», 1937.

[27] В Корнхилле расположена Королевская корнхиллская больница, специализирующаяся на лечении психических заболеваний и обслуживающая население севера Шотландии.

[28] Персонаж фильма Квентина Тарантино «Криминальное чтиво», громила-пособник.

[29] Герой одноименной новеллы Вашингтона Ирвинга (1819), который, выпив волшебное вино, поднесенное ему гномами, проспал двадцать лет и, проснувшись, обнаружил, что жизнь кругом сильно изменилась.

[30] Кондитерское изделие на основе глюкозы, с различными добавками и сильным ароматом и вкусом мяты, особенно популярно среди альпинистов, как источник энергии.