Труп они нашли в багажнике новенького BMW, стоявшего в гараже Майкла Данбара. Это была женщина, голая, завернутая в пластиковую пленку, с окостеневшими холодными конечностями. Она была сильно избита, все тело в синяках. На голову надет синий мешок для хранения замороженных продуктов.
— Господи, — сказал Ренни, засовывая в открытый багажник машины руку в латексной перчатке и притрагиваясь через пластиковую пленку к холодной бледной коже. — Да она как камень…
Логан повернулся и пристально посмотрел на безмолвную фигуру Майкла Данбара. Невзрачного вида мужчина лет тридцати с небольшим, в желтовато-коричневых хлопчатобумажных брюках и в джинсовой рубашке, и то и другое идеально выглажено. Аккуратная стрижка, слегка скуластое, чисто выбритое лицо. Убийца.
— Ну, мистер Данбар, — сказал Логан, стараясь, чтобы в голосе не звучала ярость. — Может быть, вы потрудитесь объяснить нам, почему в багажнике вашей машины находится труп обнаженной мертвой женщины?
Данбар закусил губу и промолчал.
— Понятно, — сказал Логан. — Вообще-то, знаете что? Совсем неважно, хотите вы сказать нам что-нибудь или нет. Мы застали вас на месте преступления. Как только мы закончим обыскивать помещения, то все вместе поедем в участок. У вас снимут отпечатки пальцев, возьмут кровь для анализа ДНК, а потом ребята-криминалисты установят связь между вами и другими двумя женщинами, которых вы убили.
— Вы… — Глаза у Данбара были размером с чайное блюдце. Он перевел их с лица Логана на открытый багажник машины и окоченевший труп. — Я… Я не хочу никуда идти. Я хочу поговорить с адвокатом.
— Готов побиться об заклад, что хотите, черт возьми. — Логан обернулся и посмотрел на Ренни, который, открыв рот, пялился в багажник машины. — Ренни, давай быстро за телефон — мне нужны дежурный врач, патологоанатом и прокурор. И они должны быть здесь немедленно.
Ренни оторвал глаза от обезображенного женского трупа и выхватил из кармана мобильный телефон. А Логан повел подозреваемого в холл, где был отчетливо слышен шум из комнат верхнего этажа, где проводился обыск. Четверо полицейских в форме переворачивали дом вверх дном.
Во входную дверь кто-то забарабанил, в прихожей явились знакомые грязно-серые усы вместе с их хозяином, тащившим громадный ящик с оборудованием.
— Откуда нам начинать?
Логан сказал ему, чтобы начинали с трупа в гараже, и притворился, что не заметил шеренгу криминалистов в белых хлопчатобумажных комбинезонах. Насвистывая Хай-хо, хай-хо, на работу мы идем [26]«Песня семи гномов» из мультипликационного фильма «Белоснежка и семь гномов», 1937.
, они строем протопали через холл. Когда последний серый ящик перетащили с улицы в дом, Логан решил осмотреть первый этаж и потащил Данбара за собой. Громадная гостиная: стены в фотографиях Данбара, какой-то женщины и троих детей — двух мальчиков и одной девочки; ковер без единого пятнышка и камин без декоративных излишеств. Кухня также безупречна, достаточно большая, чтобы в ней разместились барная стойка для завтрака и обеденный стол. Рядом с кухней подсобное помещение: большой вертикальный морозильник, набитый замороженными полуфабрикатами, посудомоечная машина, раковина, шкафы. Из холла выходила еще одна дверь, но когда Логан дернул за ручку, она оказалась запертой.
— Куда она ведет?
Данбар отвел глаза.
Логан ткнул его пальцем в грудь:
— Дайте мне ваши ключи.
— Вы… вы не можете этого сделать! Мне нужен адвокат. Вы не можете врываться сюда и делать всё это. Это мой дом!
— Нет, могу: у меня есть ордер. — Рейчел Туллок подготовила его в рекордно-короткие сроки. — А сейчас давайте ключи.
— Я… Я плохо себя чувствую, мне нужно прилечь…
— Давай сюда эти чертовы ключи!
Дрожащими руками Данбар вытащил блестящую связку ключей. Логан выхватил их и начал один за другим совать в тугой замок, пока он не щелкнул и дверь не распахнулась. Где-то в темноте исчезали ступеньки лестницы. Логан щелкнул выключателем, и внизу, на нижней площадке, загорелся тусклый свет.
— Ренни! — крикнул он в гараж, и оттуда рысью выскочил констебль, все еще прижимая к уху мобильный телефон и продолжая говорить кому-то на другом конце линии, что патологоанатом им нужен прямо сейчас, а не на следующей неделе. Логан толкнул Данбара к констеблю.
— Что я должен с ним сделать?
— Накорми его ужином и пригласи танцевать. Ты что, ни хрена не понимаешь, что тебе с ним нужно делать? Держи его крепко!
Логан повернулся и пошел вниз по ступенькам, уже сожалея, что нагрубил констеблю. Оглянулся, извинился и сказал, что Ренни тоже может пойти, но только чтобы держал Данбара покрепче и не дал ему случайно свалиться с лестницы. Стены лестничного прохода с обеих сторон были обшиты гипсокартоном и грубыми досками, толстые серые провода кольцами свисали с потолка, высовываясь из щелей между необшитыми балками. Логан вошел в подвал, под подошвами зашуршала пластиковая пленка, и он увидел то, что там находилось.
— Ох, черт!
— Что! Что там? — окрикнул его Ренни.
— Я на самом деле не очень хорошо себя чувствую! Мне нужно прилечь… — причитал Данбар.
Пол покрывала прозрачная пластиковая пленка, мерцавшая в свете одинокой лампочки, как рябь на поверхности темного озера. Она шла до самой дальней стены и крепилась к полу многочисленными полосами серебристой герметизирующей ленты. Наверное, для того, чтобы израненная голая женщина — она лежала на спине, ноги раздвинуты на двадцать минут седьмого, бледная кожа покрыта сиренево-желтыми синяками, лицо распухло до неузнаваемости, связанные над головой руки перекинуты на громадный, вделанный в стену, двадцатисантиметровый крюк — не оставила следов.
Она не двигалась.
Откуда-то из-за спины послышался шорох. Ренни шумно глотнул воздух, и потом опять заскулил Данбар:
— Я… Я на самом деле не очень хорошо себя чувствую…
Логан схватил его за воротник рубахи, толкнул, и он врезался спиной в голую кирпичную стену.
— Слушай, ты, больной кусок дерьма!
Глаза Данбара расширились и засветились ужасом. Логан замер. Отпустил воротник рубахи и отошел в сторону. Данбар этого не стоил. Он этого не стоил… Но Логан действительно хотел избить его до полусмерти.
Вздрагивая от напряжения, он повернулся и медленно, аккуратно пошел по пластиковой пленке, чувствуя, как она движется и скользит под его ногами, — все шел и шел к избитому телу, стараясь ненароком не наступить на какую-нибудь улику. Поскольку он был первым офицером полиции, появившимся на месте преступления, его обязанностью было убедиться, не нуждается ли жертва в медицинской помощи, даже несмотря на то что было совершенно очевидно, что она мертва. Господи, она выглядела так, будто ее переехал зерноуборочный комбайн. На теле не было ни одного места, которое не было бы покрыто синяками или ссадинами. Может быть, действительно настало время Майклу Данбару нечаянно упасть с лестницы. С искаженным лицом Логан натянул на руки латексные перчатки и присел на корточки рядом с телом, разглядывая изуродованное лицо, пытаясь узнать в этой каше черты какой-нибудь женщины, которую он мог встречать, прохаживаясь в районе «красных фонарей». Она, наверное, предлагала хорошо провести время в обмен на наличные, а вместо этого получила такую смерть от рук…
Между опухших губ появился и лопнул кровавый пузырь. Она все еще была жива!
В допросной комнате номер четыре воняло чем-то немытым, и казалось, что от этого Майклу Данбару было очень неуютно. Он сидел на самом краю стула, явно стараясь не ерзать. Логан велел Ренни подготовить пленки и сказать вступительные слова. Они притащили Данбара в участок, зарегистрировали и сунули в допросную номер четыре, так и не поговорив с детективом-инспектором Стил: по информации, полученной от Большого Гари, она все еще занималась с Клэр Пири и не хотела, чтобы ее беспокоили. А значит, Логан все еще был за главного.
— Ну так что, Майкл, или ты хочешь, чтобы я называл тебя Майки? — сказал Логан, усаживаясь на стуле.
— Майкл. Пожалуйста. Майкл. Не Майки.
— Хорошо, Майкл так Майкл. — Логан улыбнулся ему. — Почему бы тебе не рассказать нам про двух женщин, которых мы нашли сегодня в твоем доме? Если хочешь, можешь начать с той, которая еще жива.
— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Данбар, тупо уставившись на магнитофон, наблюдая за тем, как крутятся за стеклом колесики.
— Не глупи, Майкл, мы нашли их в твоем доме! Ты там был, помнишь?
Он глубоко, до дрожи, вздохнул:
— Я на самом деле не очень хорошо себя чувствую.
— Да? Ну, а дежурный врач сказал, что с тобой всё в порядке. Чего не скажешь о той несчастной, которую мы вытащили из твоего погреба, — у нее перелом челюсти, сломаны ребра, ноги, руки, пальцы, внутреннее кровотечение… ты, наверное, не особенно стеснялся и избивал ее в любое время.
— Она крутила роман на стороне. — Слова звучали глухо и монотонно. — Она… — Он закрыл глаза, глубоко вдохнул, задержал дыхание и потом сделал длинный, с дрожью, выдох. — Его звали Кевин, он был сертифицированный бухгалтер. Я… однажды вечером я пришел домой, а они ТРАХАЛИСЬ в нашей кровати, а дети на первом этаже смотрели мультфильмы… Они даже не знали, что я там был. — Он горько засмеялся, потом вытер набежавшую слезу. — Тогда я решил отомстить: пошел в город, нашел в доках шлюху погрязнее и поимел ее. Потом пришел домой и трахнул Трейси. Точно так же, как он ее трахал…
— И она всё поняла, не так ли?
Данбар снова грустно засмеялся:
— Через три дня у меня с конца закапал гной, и я начал ссать колючей проволокой. Конечно, и она это подхватила. И ее дорогой Кевин. — На этот раз смех получился более натуральным. — Пусть будет уроком для этого лживого ублюдка!
Данбар помолчал, смотрел, как в тишине медленно крутится магнитофонная пленка.
— Она ушла от меня. Забрала детей, забрала свои вещи и ушла из дома…
Логан вытащил пачку фотографий и приставил одну к магнитофону, прямо перед Данбаром: голая женщина лежала на спине в темном переулке.
— Расскажи мне о Рози Вильямс. — Данбар отвернулся, чтобы не смотреть на изуродованное тело, но Логан поставил перед ним другую фотографию. На мокрой лесной земле на боку лежала голая женщина. — Нет? А как насчет Мишель Вуд? — Еще одна фотография: завернутое в полиэтиленовую пленку тело в багажнике машины. — Или Холли Макьюэн? Нет? А как тебе вот эта? — Избитое окровавленное лицо: фотография была сделана час назад, когда они ждали приезда «скорой помощи». Последняя фотография была из коллекции полицейского управления: Вонючка Агнес Вокер, анфас и в профиль. Данбар застыл.
Логан постучал по фотографии пальцем:
— Она была первой, не так ли?
— Грязная сука… — едва слышно отозвался тот.
Наступила длинная беззвучная пауза, прерываемая только монотонным жужжанием магнитофона да скрипом чьих-то ботинок по линолеуму в коридоре за дверью.
— Тиффани. Та, которая в подвале. Она сказала, что ее зовут Тиффани. Снял ее вчера вечером — тачка у меня крутая, новая, вся блестит, — отвез на пляж в Болмеди. — На губах его заиграла легкая улыбка, когда в памяти начали всплывать воспоминания. — Заплатил ей, чтобы отсосала… Когда закончила, врезал молотком по затылку. Затолкал в багажник. Привез домой. Затащил в подвал, связал. И так удачно все сошлось, знаете, почему? — Он наклонился вперед и прошептал: — Потому что предыдущая уже умерла.
Что-то холодное вдруг заворочалось у Логана где-то в самом низу живота.
— Предыдущая умерла?
— Умерла. Целых три дня продержалась. Знаете, после того как с первыми двумя мне все сошло с рук, я подумал: а какого черта? Куда спешить? Почему просто не привезти ее в дом и не заставить по-настоящему заплатить мне за то, что наградила меня этой грязной болезнью? И чтобы не спешить… Чтобы заплатили за все…
Лицо Ренни побелело.
— Господи…
А потом пошло и пошло. Шлюзы открылись, и теперь Майкл Данбар хотел рассказать им всё. До самой омерзительной мельчайшей детали. Как он их бил, потом насиловал, а потом еще немного бил. Как ломал им ногами ребра, переламывал руки и ноги. Заставлял их платить за всё, что они сделали с его браком, с его семьей, с его детьми и со всей его жизнью. Как раздевал их догола, чтобы не оставлять следов. И как избавлялся от их тел, когда они становились слишком холодными и играть с ними было уже неинтересно…
Детектив-констебль Ренни потащил Данбара вниз по лестнице в камеру временного содержания, а Логан вышел в коридор и прислонился спиной к стене. К горлу подступала тошнота. Завтра, в девять часов утра, Охотник из Шор-лейн будет доставлен в суд, где ему будет отказано в праве быть отпущенным под залог, и он будет отправлен в Крейгинчиз дожидаться суда. И, принимая во внимание абсолютное признание и собранные улики, ничего, кроме обвинительного приговора, его не ждало. Все было сделано по правилам.
Глубоко вздохнув, Логан выпрямился и сразу же увидел инспектора Стил, яростно грохотавшую.
— Где он, черт возьми? — строгим голосом спросила она.
— Кто?
Она помрачнела:
— Ты, твою мать, очень хорошо знаешь «кто». Этот ублюдок, которого ты притащил сюда, даже не посоветовавшись со мной!
— Вы были заняты, допрашивали Пири…
— Не корми меня этим ДЕРЬМОМ! Ты прекрасно знаешь, что я бы прервала этот сраный допрос! — Она ткнула его в грудь костлявым, крепким, как камень, пальцем: — Ты допрашивал Ричи без моего согласия. Как ты посмел!
Выпрямившись в полный рост, Логан двинулся на нее:
— Он признался, о’кей? В четырех убийствах и двух попытках. Я его допрашивал потому, что вы не хотели, чтобы вас беспокоили. И он признался.
— Какое это, к черту, имеет значение? Ты действовал у меня за спиной, ты…
— Я, черт возьми, делал свою работу!
— Твоя работа — исполнять то, что я приказываю тебе делать, ты, вероломный искатель дешевой популярности!
— Я? — Логан не мог поверить своим ушам. — А как насчет вас? Помните утреннюю «Пресс энд джорнал»? «Детектив-инспектор Стил раскрыла одно из самых загадочных преступлений в шотландской…»
— Это не я пишу пресс-релизы. И ты это хорошо знаешь! — Они уже начинали кричать друг на друга, но внезапно она смолкла. Она выхватила из кармана куртки пакет и вскрыла его. — Знаешь, что это? — спросила она, доставая из него лист бумаги. — Это характеристика, положительная, на тебя и на Ренни, которую я написала для старшего констебля. — Она разорвала ее в клочья и бросила Логану в лицо. — И запомни, сержант, если ты подставишь меня еще раз, я лично тебя вздрючу, и так сильно, что ты не будешь знать, что сперва делать: хвататься за свой хрен или плакать.
Она повернулась и унеслась, оставив Логана собирать обрывки бумаги.