Пролог

Тибет

Солнце еще не поднялось над вершинами Гималаев, но Генри Уайлд был уже на ногах. Он бодрствовал уже больше двух часов, ожидая, когда в рассветных лучах проявятся горы.

Он подумал, что ждал этого момента все последние годы своей жизни. То, что начиналось как мальчишеское любопытство, выросло в одержимость. Он не сразу решился использовать это слово, но так оно и было. Одержимость, которая сделала его объектом насмешек и подтрунивания со стороны академического мира; одержимость, отобравшая практически все деньги, которые он сумел заработать за целую жизнь.

Но благодаря именно этой одержимости он познакомился с одной из самых замечательных в его окружении женщин.

— Сколько еще до восхода солнца? — спросила Лора Уайлд, его жена, кутаясь в толстую парку. Они поженились почти двадцать лет назад, а познакомились еще студентами выпускного курса Колумбийского университета в Нью-Йорке. Они сразу заметили друг друга — и было бы трудно не заметить: Генри был пепельным блондином более шести футов ростом, а волосы Лоры переливались таким красивым оттенком красного дерева, что казались почти неестественными. Заговорили же они только после того, как профессор высмеял перед всей аудиторией сочинение Генри о предмете его страсти. После первых же трех слов, произнесенных Лорой, Генри влюбился в нее.

Она сказала: «Я тебе верю».

— Теперь уже в любую минуту, — ответил Генри, взглянув на часы, и нежно ее обнял. — Жаль, что с нами нет Нины. — Нина, их дочь, была второй замечательной женщиной.

— Следовало подождать, когда она сдаст экзамены, — напомнила Лора.

— Вини не меня, вини китайское правительство! Я хотел приехать в следующем месяце, но они даже палец о палец не ударили, чтобы организовать все, как я просил; сказали: либо так, либо никак…

— Дорогой?

— Что?

— Я нисколько тебя не виню. Я ведь тоже боялась упустить эту возможность. Но конечно, мне хотелось бы, чтобы и Нина тоже оказалась здесь.

— Открытка из Сюйлаодана далеко не компенсация, правда? — вздохнул Генри. — Мы таскали ее по всему миру, а когда нам наконец удалось напасть на реальный след, Нина не смогла поехать!

— Мы думаем, что напали на след, — поправила его Лора.

— Через минуту мы все узнаем. — Он указал на местность перед собой. Три снежные вершины примерно одинаковых размеров высились за холмистым плато, на котором они разбили лагерь. Пока они еще были в тени высокого хребта, но когда солнце поднимется над этой преградой, картина изменится. А если собранные ими свидетельства являются правдой, то она изменится самым эффектным образом…

Генри встал и предложил руку Лоре, чтобы помочь ей подняться. Выпрямляясь, она выдохнула облачко пара — плато располагалось на высоте больше десяти тысяч футов над уровнем моря, и воздух был разрежен и холоден, чего прежде им испытывать не приходилось. Но еще он был чист и прозрачен.

Почему-то Генри знал, что они найдут то, что ищут.

Первый рассветный луч добрался до трех вершин. Точнее, до одной из них, центральной: сверкающий золотой свет вырвался из ослепительно белого снега и, почти как жидкость, медленно потек вниз. Обе горы по сторонам оставались в тени — высокий хребет все еще не пускал к ним рассвет.

— Все правда… — прошептал Генри с трепетом в голосе.

Лора была более сдержанна.

— Мне кажется, это действительно напоминает Золотую Вершину.

Он улыбнулся ей, прежде чем вновь взглянуть на открывавшуюся перед ними картину. Гора просто горела в солнечных лучах.

— Они были правы. Черт возьми, они были правы!

— Это по-своему даже неприятно, — сказала Лора. — Подумать только, наци узнали о ней первыми и едва не нашли ее.

— Но они не нашли. — Генри шагнул вперед. — Мы сделаем это.

Золотая Вершина — до сегодняшнего утра не более чем легенда, часть старинного фольклора — была последним недостающим звеном в головоломке, которую Генри составлял всю жизнь. Он точно не знал, что именно найдет. Но был уверен: она даст ему все, что нужно для достижения конечной цели.

Легенды легенд.

Атлантиды.

Ослепительная игра света на Золотой Вершине длилась всего минуту, потом солнце поднялось и осветило соседние горы. К тому времени, когда группа начала восхождение по восточному склону, солнце уже было высоко над головой. Теперь, когда ее спутницы вышли из тени, центральная гора в ярком свете дня была неотличима от остальных.

Экспедиция состояла из семи человек: трое американцев и четверо тибетцев, которых наняли в качестве носильщиков и проводников. И хотя эта местность была им известна, они не меньше своих иностранных спутников были изумлены тем, что народное предание оказалось реальностью. Даже по тибетским стандарта этот район считался пустынным и недоступным, и Генри понял, что они, похоже, являются единственными представителями Запада, которые стали свидетелями этого прекрасного зрелища.

Генри приказал группе остановиться. Пока они счищали снег с соседних камней и усаживались, он снял рюкзак и вытащил из кармашка тонкий блокнот. Лора подошла к нему, когда он листал исписанные странички.

— Опять сверяешься? — с легкой иронией спросила она. — А я думала, ты уже выучил их наизусть.

— В немецком я не очень силен, — напомнил он ей, отыскав нужную страничку. Бумага выцвела и была покрыта ржавыми пятнами.

Эти секретные документы «Аненербе» — Германского общества наследия предков, подразделения СС, которым непосредственно руководил Генрих Гиммлер, — были найдены за каменной кладкой в подвале Вевельсбергского замка в северной Германии. В Вевельсберге находилась штаб-квартира СС и оккультный центр. В конце войны замок должны были взорвать, но кто-то решил не подчиниться этому приказу и документы припрятал.

И теперь они были в распоряжении Уайлдов.

А вышло так, что сообщил Генри об этом открытии Бернд Руст, старый друг и коллега. Большая часть найденных документов СС была передана правительству Германии, однако, памятуя о заинтересованности Уайлдов, Руст — с немалым для своей карьеры риском — тайком придержал несколько страниц, где упоминалась Атлантида. Даже из рук друга они обошлись в круглую сумму, но Генри знал, что они того стоили.

Несмотря на то что ему было крайне неприятно пользоваться в своих поисках нацистскими материалами — до такой степени, что он даже не рассказал об этом дочери, поделившись информацией лишь с Лорой и коллегой-американцем из их группы, — он все же понимал, что без нацистов никогда бы не нашел Атлантиду. Каким-то образом, за полвека до него, они смогли дойти до самых тайников знаний об Атлантиде.

Нацисты организовывали экспедиции в Тибет в 1930-х годах и даже в 1940-х, когда в Европе вовсю шла война. По приказу верхушки, членов зловещего общества «Туле», в том числе самого Гиммлера, в Азию были направлены три экспедиции. В «Туле» считали, что под Гималаями существуют подземные города, построенные легендарными потомками атлантов, которые имеют общих предков с расой арийских господ. Несмотря на то что исследователи сделали множество открытий в области истории Тибета, они не нашли ничего, связанного с атлантами, и вернулись в Германию с пустыми руками.

Но в бумагах, имеющихся в распоряжении Генри, сообщалось, что была четвертая экспедиция, которую держали в тайне даже от самого Гитлера.

Фюрер не очень доверял мифам. Когда война разгорелась в полную силу, он прагматично решил, что ресурсы страны лучше тратить на нацистскую военную машину, а не на посылку экспедиций за тридевять земель в погоне за легендами.

Но Гиммлер был истым адептом идеи, а находки «Аненербе» убедили его, что до легенды — рукой подать.

Для Генри оказалось настоящим потрясением, что они с Лорой стоят на том же самом пути… но с опозданием на полвека. Складывая обрывки информации из сотен исторических источников в одну целостную картинку, Уайлды с дочерью десять лет назад приехали на побережье Марокко. К радости Генри, они обнаружили следы старинного поселения, спрятанного под африканскими песками. Но их радость обернулась отчаянием, когда они поняли, что кто-то их здесь опередил. Если не считать нескольких никчемных клочков, все там было выметено начисто.

Теперь Генри знал, кто это сделал.

Наци разгадали головоломку и отправили экспедицию в Марокко. Горстка документов, которыми располагал Генри, содержала лишь намеки на то, что они нашли, но на основе тех находок была организована новая экспедиция в Южную Америку. Неизвестно, что именно было там обнаружено, в документах говорилось лишь о конечном результате. Он привел нацистов в Тибет, к Золотой Вершине.

Сюда.

— Просто хотелось бы иметь побольше информации, — объяснил Генри. — Я бы не отказался узнать, что именно они нашли в Южной Америке.

— Мы получили достаточно. Они помогли нам оказаться здесь. — Она взяла ветхую, выцветшую страницу и прочитала: — «Говорят, что Золотая Вершина сияет в лучах рассвета между двумя темными горами». Я бы сказала… — она взглянула на вершину горы, — сведения прямо как в ценнике.

Генри, несмотря на то что прочел текст сотни раз, еще раз сверился с ним — убедиться, не ошибся ли в переводе.

Он не ошибся. Это было именно то место.

— Значит, вход должен находиться в конце Тропы Луны… что бы это ни было. — Он осмотрел в бинокль склон, но не увидел ничего, кроме камней и снега.

— Почему в легендах обязательно присутствуют зашифрованные названия? Тропа ведет к Луне? Или следует за движением Луны? Или что?

— Думаю, что она похожа на Луну, — уверенно сказала Лора. — Точнее, на месяц.

— Почему ты так думаешь? — Он по-прежнему не видел ничего, даже отдаленно напоминающего Луну.

— Потому что, — ответила она, положив руку на бинокль и мягким движением отодвинув прибор от лица мужа, — я вижу его прямо перед собой.

Генри заморгал, пытаясь сообразить, о чем она говорит, и внезапно увидел тропу.

Она все время была перед ним, но он настолько сосредоточился на поисках какой-то мелкой, особой детали, что общая картина ускользала от него.

Длинная изогнутая тропа поднималась по боковой грани горы и, прежде чем соскользнуть вниз справа, заканчивалась чуть выше, на широком карнизе. На фоне темных камней и клочков снега тропа действительно походила на ослепительно белый полумесяц. Генри не мог поверить, что не замечал его раньше.

— Лора?

— Да?

— Это один из тех моментов, когда я просто счастлив, что женился на тебе.

— Я знаю. — Они улыбнулись друг другу и поцеловались. — Ну, — сказала она, — и сколько, по-твоему, до него?

— С милю, видимо… Примерно пять сотен футов вверх. Довольно круто.

— Если древние атланты забирались туда в сандалиях, думаю, и мы в туристских ботинках сможем.

— Я тоже так думаю. — Генри положил блокнот в рюкзак и помахал рукой остальным членам экспедиции: — Нашли! Идем дальше!

Двигаться по тропе оказалось труднее, чем ожидалось. Снег скрывал поверхность, засыпанную слоем осыпей, что делало опасным каждый шаг.

К тому времени, когда они достигли карниза, солнце ушло за вершину горы, погрузив в тень весь восточный склон. Генри, помогая Лоре преодолеть последние несколько футов, обернулся и осмотрел горизонт. С севера накатывались тяжелые тучи. Он не замечал их во время нелегкого подъема, но температура явно упала.

— Неважно с погодой? — спросила Лора, проследив за его взглядом.

— Похоже, нас ожидает метель.

— Прекрасно. Хорошо, что мы добрались сюда до ее начала. — Она посмотрела на карниз, который даже в самом узком месте выступал из склона горы на добрый десяток ярдов. — Устроить здесь привал не составит проблем.

— Прикажи проводникам ставить палатки, пока не испортилась погода, — сказал Генри. Тропа заканчивалась; каменная стена над карнизом была довольно крутой, и ее вряд ли можно было одолеть без специального альпинистского снаряжения. Это не пугало, поскольку у них имелось все необходимое. Но если документы не обманывают, им оно не должно понадобиться…

Лора передала указания Генри тибетцам и вернулась к нему.

— Что собираешься делать?

— Собираюсь осмотреться. Если здесь есть какие-нибудь входы, ведущие в пещеры, их будет не трудно обнаружить.

У Лоры изогнулась бровь, и в ее ярко-зеленых глазах мелькнуло озорство.

— Только бы не возиться с палатками, а?

— Эй, мы им за это платим! — Он повернулся к мужчине, сидевшему на камне неподалеку: — А ты, Джек? Идешь?

Американец взглянул на них из-под капюшона парки.

— Дай мне отдышаться, Генри! Лучше я подожду здесь, сварю кофе.

— Не можешь даже в Тибете перебороть тягу к кофеину, а? — Муж и жена, насмешливо переглянувшись, двинулись вверх по склону. — Все эти годы из-за поисков Атлантиды он называл нас сумасшедшими, потом, когда мы нащупали надежную нить, он вдруг чуть ли не умоляет взять его с собой, а когда мы оказываемся на самом пороге, он решает варить кофе! — пробурчал Генри. — Чудак.

— Правильно. А мы не чудаки — потратили последние двадцать лет на сбор легенд со всего мира.

— Что ж, мы не будем чудаками, когда отыщем Атлантиду, как считаешь? Мы будем самыми известными археологами со времен…

— Индианы Джонса?

Генри ухмыльнулся:

— Я собирался сказать — Генриха Шлимана, но и он подойдет. Как думаешь, мне пойдет широкополая шляпа?

Лора сделала вид, что осматривает его с ног до головы.

— Думаю, что ты хорош в чем угодно. Или вообще ни в чем.

— Веди себя прилично, шалунья. Подожди, пока мы не очутимся где-нибудь, где есть центральное отопление. Или по крайней мере жаркий костер.

— Я тебе напомню. Кстати, костер — это романтичнее. — Они пошли дальше, вверх по карнизу; снег похрустывал у них под ногами.

Через несколько минут Генри остановился, глядя на каменную стену.

— Что-то есть? — спросила Лора.

— Эти пласты… — Он указал на стену. Миллионы лет назад могучие силы, вызвавшие подъем Гималаев там, где столкнулись индийская и азиатская тектонические плиты, изменили и сами скалы, заставив их слои лежать почти вертикально, а не горизонтально.

— Что с ними?

— Если убрать эти камни, — сказал Генри, — полагаю, получим проход.

Лора посмотрела через его плечо и увидела среди сложившихся пластов зияющий густой чернотой надрез.

— Достаточно большой, чтобы пролезть внутрь?

— Давай проверим! — Он навалился на верхний камень. Посыпались снег и щебень. Темное отверстие стало глубже. — Помоги.

— Ага, значит, ты платишь аборигенам за установку палаток, а как дело доходит до таскания тяжелых булыжников, впрягаешь свою жену…

— Должно быть, здесь был обвал. Это всего лишь верхняя часть входа. — С помощью Лоры он отодвинул еще несколько камней. — Посвети — посмотрим, как далеко он идет.

Лора сняла рюкзак, вытащила фонарик и направила луч в отверстие.

— Задней стенки не видно. — Она постояла, потом крикнула: — Эхо!

Из темной пустоты донеслось слабое отражение ее голоса.

— В любом случае размер немаленький. Почти как твой рот.

Лора отвесила ему легкий подзатыльник.

— Думаю, если отодвинуть и этот камень, мы смогли бы протиснуться внутрь.

— Ты хочешь сказать, я смогла бы протиснуться внутрь.

— Ну конечно! Дамы, вперед.

— Глупая галантность, — шутливо парировала Лора. Они навалились на камень, уперлись поудобнее ногами и стали толкать. Мгновение ничего не происходило, затем камень с противным хрустом подался. Проход теперь был фута три в высоту и всего немногим больше фута в самой широкой части и сходился наверху под острым углом.

— Думаешь, пролезешь? — спросил Генри.

Лора просунула руку внутрь и пошарила.

— Проход дальше расширяется. Если я пролезу, потом будет легче. — Она припала к проходу и направила луч фонарика вниз. — Ты был прав насчет обвала. Тут довольно круто.

— Я буду держать тебя на веревке, — сказал Генри, сбрасывая рюкзак. — Если что, вытащу.

Когда веревка была привязана к поясному ремню. Лора собрала волосы в узел и медленно полезла в отверстие — ногами вперед. Оказавшись внутри, она осторожно встала на ноги, и было слышно, как сдвинулись лежавшие внавал камни.

— Что ты видишь? — спросил Генри.

— Пока только камни. — Подождав, когда ее глаза привыкнут к темноте. Лора снова включила фонарик. — На дне более ровный пол. Похоже… — Она снова подняла фонарь. Луч уперся в каменные стены, а затем в ничто, в сплошную темноту. — Здесь проход, довольно широкий, и я даже не представляю, как далеко он ведет. Но далеко. — Ее голос зазвучал взволнованно. — Мне кажется, что он рукотворный!

— Ты можешь спуститься вниз?

— Попробую. — Раскинув руки для баланса, она сделала пробный шаг. Мелкие камешки покатились вниз по осыпи. — Поверхность довольно ненадежная; возможно, мне придется…

Тут под ее правой ногой с хрустом сдвинулся большой камень. От неожиданности она упала на спину и беспомощно поехала вниз. Фонарь со стуком катился впереди нее.

— Лора! Лора!

— Все, я в порядке! Просто поскользнулась. — Она поднялась на ноги. Плотная одежда спасла ее от сильных ушибов.

— Тебя вытащить?

— Нет, со мной все в норме. Раз уж я внизу, нужно здесь осмотреться. — Она подняла фонарик (он был из прочного металла и не разбился), на мгновение застыла — скорее от потрясения, чем от страха. Любопытство взяло верх, и она осторожно осветила пространство вокруг себя. — Дорогой? — позвала она Генри.

— Ага?

— Помнишь ту секретную экспедицию наци, которая отправилась на Тибет и о которой больше никто и никогда не слышал?

— Знаешь, я совсем о ней забыл! — крикнул он, не скрывая сарказма. — А что?

В голосе Лоры прозвучали победные нотки.

— Думаю, я только что ее нашла.

В пещере находилось пять тел. Сразу стало ясно, что они погибли не под обвалом, который засыпал вход; судя по тому, что трупы были почти мумифицированы, наиболее вероятной причиной смерти являлся холод Гималаев, который сохранил и высушил их. Пока другие члены экспедиции занимались осмотром остальной части пещеры, Уайлды сосредоточили внимание на ее «обитателях».

— Видимо, погода испортилась, — задумчиво проговорил Генри, опустившись на корточки и внимательно рассматривая останки. — Поэтому они здесь укрылись… но так и не вышли отсюда.

— Не хотела бы я умереть от холода, — скорчила гримасу Лора.

Один из тибетцев-проводников, Сонам, позвал их из глубины:

— Профессор Уайлд! Здесь что-то есть!

Генри и Лора двинулись в темноту. Как Лора и предполагала, проход был искусственного происхождения — его вырезали в скале. Футах в тридцати впереди фонари остальных членов экспедиции освещали то, что находилось в дальнем конце.

Это был алтарь — или могила.

Джек уже занимался осмотром странного сооружения в центре прямоугольной камеры.

— Это не тибетское, — объявил он подошедшим Уайлдам. — Эти надписи… они на глозеле или на родственном ему языке.

— Глозель? — переспросил Генри, и в его голосе смешались удивление и радость. — Я всегда говорил, что он главный претендент на язык атлантов!

— Уж очень далеко он забрался от дома, — отметила Лора.

Она осветила стены. От пола до потолка высились высеченные из камня колонны, чопорные, почти агрессивные в своей функциональности. Лора подумала, что наци чувствовали бы себя здесь как дома. Автором этого архитектурного сооружения вполне мог быть Альберт Шпеер.

Между колоннами виднелись барельефы с изображением человеческих фигур. Генри приблизился к самой крупной. Несмотря на то что композиция барельефа была незнакомой и столь же стилизованной, как и все в этой камере, он сразу понял, кто это должен быть.

— Посейдон… — прошептал он.

Лора подошла к нему.

— Боже, это и впрямь Посейдон!

Изображение божества отличалось от традиционной греческой версии, но, судя по трезубцу в правой руке, несомненно, это был он.

— Что ж, — сказал Джек, — мистер Фрост уж точно будет доволен, что экспедиция удалась…

— К дьяволу мистера Фроста, — хмыкнула Лора, — это наше открытие. Он всего лишь помог с деньгами.

— Ну-ну, — сказал Генри, шутливо похлопав ее по плечу. — По крайней мере благодаря ему нам не пришлось тратить деньги, отложенные на учебу дочери или продавать машину! — Он огляделся. — Сонам, здесь еще что-нибудь есть? Еще какие-нибудь комнаты или проходы?

— Нет. Это тупик.

— Ах! — разочарованно выдохнула Лора. — Это и все, что есть? В смысле, это очень важная находка, но я была настроена на большее…

— Ну, мы же еще не осмотрели, — успокоил ее Генри. — Вдоль карниза могут быть еще могилы. Продолжим поиски.

Он пошел назад. Лора и Джек последовали за ним. Трупы, закутанные в ветхую зимнюю одежду, сидели, прижавшись друг к другу и уставившись на них пустыми глазницами из потемневшей, похожей на пергамент кожи. — Интересно, среди них есть Краусс?

— Это он. — Лора указала на одну из фигур. — Это и есть руководитель нашей экспедиции.

— Откуда ты знаешь?

Она вытянула обтянутый перчаткой палец, почти коснувшись им груди мертвеца. Генри, поднеся фонарик, увидел прикрепленный к материи маленький металлический значок. Череп…

По его телу прошла дрожь, никак не связанная с холодом. Это была стилизованная эмблема дивизии СС «Мертвая голова». Уже больше полувека эта организация не существует, но до сих пор еще способна повергать в ужас.

— Юрген Краусс, — проговорил он наконец. Печальная ирония времени — руководитель экспедиции теперь сам напоминал череп на эсэсовском значке. — Никогда не думал, что встречусь с тобой. Но что же привело тебя сюда?

— Почему бы не выяснить? — спросила Лора. — Его рюкзак здесь — вероятно, все записи там. Взгляни.

— Подожди, ты хочешь, чтобы я это сделал?

— Конечно! Я не собираюсь прикасаться к мертвому наци. Фу!

— Джек?

Джек покачал головой:

— Эти тела намного свежее тех, с которыми я привык иметь дело.

— Черт! — Выругавшись, Генри потянулся к трупу и, стараясь как можно меньше его тревожить, стал расстегивать рюкзак.

Сверху его содержимое было вполне прозаичным: карманный фонарик с пузырями коррозии на проеденном разложившимися батареями корпусе; мятые свертки из жиронепроницаемой бумаги, содержащие последние крохи продуктов экспедиции. Но под этими печальными остатками лежали более интересные вещи: свернутые карты, тетради в кожаных переплетах, листки бумаги со скопированными значками глозеля, исцарапанный лист меди с выгравированной на ее поверхности картой или планом… и что-то аккуратно завернутое в несколько слоев материи, в которой он с удивлением узнал темный бархат.

Лора взяла медяшку.

— Отполировано песком… Не думаешь, что они могли найти это в Марокко?

— Возможно. — Генри следовало бы в первую очередь изучить тетради, но его настолько заинтриговал таинственный предмет — плоский, меньше фута в длину и удивительно тяжелый, — что он осторожно положил его рядом с фонарем и стал разворачивать материю.

— Что это? — спросила Лора.

— Понятия не имею. Хотя мне кажется, что это металл. — Бархат, покоробившийся от времени и холода, с неохотой отдавал свое содержимое. Генри снял последний слой.

Джек ошеломленно округлил глаза.

В бархат был завернут брусок металла примерно двух дюймов в ширину, один конец скруглен и помечен стреловидной фигурой, отпечатанной на поверхности. Даже в холодном голубоватом свете фонарика предмет переливался, лучась красновато-золотым сиянием.

Пораженный, Генри наклонился, чтобы получше разглядеть находку. На бруске не было ни малейшей отметины возраста или эрозии, и казалось, что его только что отполировали. Этот металл не был ни золотом, ни бронзой, но…

Лора тоже приблизила свое лицо, и от ее дыхания холодная поверхность бруска на мгновение затуманилась.

— Это то, о чем я подумала?

— Похоже. Боже, я не могу поверить! Наци действительно нашли артефакт, сделанный из орихалка. Точно как у Платона. Честное слово, настоящий артефакт от атлантов! И они добыли его пятьдесят лет назад!

— Когда вернемся домой, тебе следует извиниться перед Ниной, — съязвила Лора. — Она всегда считала, что та штука, найденная в Марокко, была кусочком орихалка.

— Думаю, да, — сказал Генри, осторожно поднимая брусок. — Совершенно невероятно, что это было просто обесцвеченной бронзой. — Он обратил внимание, что с другой стороны поверхность не такая гладкая — на прямоугольном конце оказалась округлая выпуклость. На том же конце, но с лицевой стороны, виднелся небольшой лаз, расположенный под углом сорок пять градусов. — Мне кажется, что это было частью чего-то большего, — заметил он. — Например, должно было к чему-то подвешиваться.

— Или качаться на чем-то, — предположила Лора. — Вроде плеча маятника.

Генри провел пальцем вдоль стрелки.

— Указатель?

— Что это за метки? — спросил Джек. По всей длине бруска с обеих сторон шла тонкая линия с одинаково нечеткими символами. Группки крошечных точек, до восьми в каждой.

— Еще значки глозеля, — сказал Генри. — Но не совсем такие, как те, что в могиле… Смотрите, некоторые из них больше напоминают иероглифы. — Он сравнил их с теми, что были на листах из рюкзака Краусса. — Тот же стиль. Все любопытнее и любопытнее.

Джек взглянул повнимательнее.

— Они очень похожи на ольмекское или родственное ему письмо. Странная смесь…

— Что там написано? — спросила Лора.

— Не имею представления. Это не тот язык, которым я владею в совершенстве. Ну, скажем, пока. — Он скромно прокашлялся.

— Похоже, значки нанесли на уже готовый предмет, — отметил Генри. — Надписи значительно грубее, чем стрелка. — Он положил таинственный брусок на бархат. — Одно это уже оправдывает наш приезд сюда! — Он вскочил на ноги, победоносно заухал и обнял Лору. — Мы сделали это! Мы нашли реальное доказательство, что Атлантида не миф!

Она поцеловала его.

— Теперь нам только осталось найти саму Атлантиду, а?

— Ладно, не все сразу.

Их внимание привлек крик из глубины пещеры.

— Здесь что-то есть, профессор! — позвал Сонам.

Оставив брусок на полу, Генри и Лора поспешили к тибетцу.

— Посмотрите, — сказал Сонам, освещая фонарем стену могилы. — Я думал, что это всего лишь трещина в камне, но потом кое-что заметил. — Стащив одну перчатку, он просунул кончик мизинца в щель и медленно провел им вверх по стене. — Ее ширина совершенно одинакова по всей длине. А здесь есть точно такая же. — Он указал на стену футах в девяти от них.

— Дверь? — спросила Лора.

Генри направил луч фонаря вдоль щели вверх и обнаружил футах в восьми едва заметную горизонтальную линию. Большая дверь. Джек должен это увидеть. Он оглянулся.

— Джек? Джек! — громко позвал он. Только эхо ответило ему. — Где он?

Лора покачала головой:

— Ну конечно, самое время отлить. Важнейшее археологическое открытие века, а он…

— Профессор Уайлд! — крикнул другой тибетец. — Что-то снаружи! Послушайте!

Все замолчали, затаив дыхание. Стал слышен гул, сопровождавшийся частыми ударами и противным воем.

— Вертолет? — изумленно спросила Лора. — Здесь?

— Пошли, — бросил Генри, спеша ко входу в пещеру. Небо снаружи заметно потемнело. Он воспользовался веревкой, чтобы выбраться по каменной осыпи наверх, Лора следовала за ним.

— Китайские военные? — спросила она.

— Как они узнали, что мы здесь? Даже мы сами не знали точно, куда направляемся, пока не добрались до Сюйлаодана. — Генри протиснулся в проход и вышел на широкий карниз. Погода явно портилась, ветер крепчал.

Но сейчас его беспокоило другое. Он поискал глазами вертолет; звук стал громче, но его пока нигде не было видно.

И Джека тоже.

— Где он? — спросила Лора.

Мгновение спустя вертолет появился в поле их зрения.

Генри сразу понял, что не китайский. Нет красных звезд и вообще никаких опознавательных знаков, даже хвостового номера. Зловещий темно-серый камуфляж заставил его подумать о войсках особого назначения. Но чьих?

Он не так хорошо разбирался в летательных аппаратах, чтобы определить тип вертолета, но машина была достаточно велика, чтобы в ее пассажирском отделении могли поместиться несколько человек. Он видел за стеклом кабины пилотов, которые вертели головами, словно что-то высматривая.

Они явно кого-то искали.

Генри похолодел, поняв кого.

— Назад, в пещеру! — крикнул он Лоре.

Тревожно взглянув на него, она исчезла во мраке.

Вертолет подлетел ближе. Винты подняли водовороты снега. Генри попятился ко входу в пещеру.

Один из пилотов указал на землю. На него.

Машина повернулась вокруг своей оси подобно гигантскому насекомому, чтобы огромные глаза окон кабины могли получше его разглядеть. Затем открылась дверь. Через мгновение из нее вылетели веревки и заскользили к земле две темные фигуры.

Генри сразу заметил, что незваные гости вооружены: за спинами болтаются автоматы.

Единственным оружием экспедиции было простое охотничье ружье, которое они взяли с собой, чтобы отпугивать хищников, но сейчас не было и его — осталось в лагере.

Не успела первая пара достичь земли, как по веревкам начала спускаться вторая. И тоже с оружием.

Генри прыгнул в проход и съехал вниз по камням, сильно ударившись об пол пещеры.

— Генри! — крикнула Лора. — Что происходит?

— Не думаю, что они с добрыми намерениями, — мрачно проговорил он. — Их четверо, и все вооружены.

— О Боже! А что Джек?

— Не знаю, я его не видел. Нам нужно открыть ту дверь. Идем. — Лора поспешила к могиле, а Генри инстинктивно подхватил брусок, заворачивая его на бегу в бархат.

Четверо тибетцев лихорадочно обшаривали стены.

— Ничего нет!

— Должно что-то быть! — крикнул Генри. — Открывающий механизм, замочная скважина, что угодно! — Он оглянулся. На фоне входа в пещеру появилась темная фигура.

Через секунду она исчезла, словно ее поглотила земля, а на ее месте появилась другая.

— Черт! Они уже в пещере!

Лора схватила его за руку.

— Генри!

Еще один силуэт, и еще, и еще…

Пятеро. Все с оружием.

Западня захлопнулась.

Красные пунктиры прорезали темноту — лазерные прицелы, за ними ударили мощные световые пучки галогенных фонарей. Слепящие потоки света метались из стороны в сторону, пока не замерли на кучке людей в могильной камере.

Генри, ослепленный, замер, не зная, что делать. Им было некуда бежать, а пляшущие по их телам красные точки лазерных прицелов означали, что и сопротивляться бесполезно.

— Профессор Уайлд!

Генри был поражен. Им известно его имя?

— Профессор Уайлд! — повторил голос. Низкий, звучный, с акцентом. Грек? — Оставайтесь на месте. Вы тоже, доктор Уайлд, — обратился он к Лоре.

Непрошеные гости придвинулись ближе.

— Кто вы? — спросил Генри. — Что вам нужно?

Люди с фонарями остановились, и лишь одинокая высокая фигура шла прямо к ним.

— Меня зовут Джованни Кобра, — сказал мужчина. Света, который отражался от стен, было достаточно, чтобы Генри смог разглядеть его лицо. Жесткое, угловатое, с крупным римским носом, черные волосы были так гладко зачесаны назад, что напоминали лыжную шапочку. — А нужны мне, к сожалению… вы.

Лора в замешательстве смотрела на него.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что не могу позволить вам продолжать поиски. Мир подвергается слишком большой опасности. Примите мои извинения. — Он на мгновение опустил голову, затем сделал шаг назад. — Здесь нет ничего личного.

Пунктиры лазеров скрестились на Генри и Лоре.

Генри открыл рот:

— Подождите…

В тесноте могилы треск автоматов был оглушающим.

Ожидая, когда эхо выстрелов стихнет, Кобра смотрел на шесть изрешеченных пулями тел. Затем стал быстро раздавать приказы:

— Соберите все, что относится к их экспедиции: карты, записи — все. — Потом указал на мертвых наци: — Я полагаю, что это останки экспедиции Краусса. Одна историческая тайна разгадана… — добавил он, когда его люди разделились, чтобы обыскать трупы.

— Джованни! — крикнул один их них, сидевший на корточках у тела Генри.

— Что там, Юрий?

— Посмотри-ка на это.

Кобра подошел.

— Боже!

— Это ведь орихалк, не так ли? — Юрий Волган осветил предмет, который только что развернул. Темно-оранжевое сияние заиграло на лицах мужчин.

— Да… но мне не приходилось прежде видеть сделанный из него цельный предмет, только куски…

— Он прекрасен… и, должно быть, стоит целое состояние. Миллионы долларов, десятки миллионов!

— По меньшей мере. — Кобра долго не отводил взгляд от бруска, видя, как в металле отражаются его глаза, затем резко выпрямился. — Но о нем никто не должен знать.

Он взял фонарь и осмотрел стены могилы, но не увидел ничего, кроме барельефов, изображавших древних богов. Повернувшись к алтарю, он быстро пробежался глазами по надписям.

— Глозель… но ничего об Атлантиде.

— Может, обыщем могилу? — предложил Волган, в последний раз пристально взглянув на находку, прежде чем снова завернуть ее в бархат.

Кобра подумал.

— Нет, — ответил он наконец. — Здесь ничего нет — ее, должно быть, разграбили. Я и впрямь думал, что Уайлды помогут нам продвинуться к самой Атлантиде, но это очередной тупик. Нам нужно выбраться отсюда, пока не началась буря. — Он повернулся и зашагал к выходу из пещеры.

Волган, оглянувшись, чтобы удостовериться, что никто за ним не наблюдает, быстро засунул завернутый в бархат брусок под толстую куртку.

Кобра, стоя на краю карниза, подал сигнал кружившему в стороне вертолету, потом повернулся к человеку, который стоял рядом:

— Вы правильно поступили.

Капюшон скрывал лицо Джека.

— Я не горжусь этим. Они были моими друзьями. А что будет с их дочерью?

— У нас не было выбора, — сказал Кобра. — Братство не может допустить, чтобы Атлантиду нашли. — Он нахмурился. — И уж точно не Кристиан Фрост. Субсидируя посредников вроде Уайлдов… он знает, что мы за ним следим.

— Что… что, если Фрост заподозрит, что я работаю на вас? — нервно спросил Джек.

— Вам придется убедить его, что произошел несчастный случай. Мы отвезем вас километров за десять от Сюйлаодана. Там едва ли кто-нибудь увидит вас с нами. Потом вы пешком доберетесь до деревни, свяжетесь с Фростом и сообщите ему неприятные новости: что вы единственный, кто выжил после обвала, оползня… сами выбирайте. — Кобра протянул руку: — Радио?

Джек порылся у себя в рюкзаке и вернул владельцу увесистый передатчик, который он использовал, чтобы сообщить команде Кобры местоположение Золотой Вершины.

— Мне придется беседовать и с другими — с китайскими властями, американским посольством…

— Просто не отклоняйтесь от своей версии, и перед возвращением в Америку вас будет ожидать приличная сумма. Вы, конечно, дадите мне знать, если кто-нибудь еще попытается идти по следам Уайлдов?

— Естественно, за это вы мне и платите, — угрюмо проговорил Джек.

Холодно улыбнувшись, Кобра посмотрел на приближающийся вертолет. Его навигационные огни мерцали на фоне быстро темнеющего неба.

Через пять минут он улетел.

 

Глава 1

Нью-Йорк, десять лет спустя

Доктор Нина Уайлд глубоко вздохнула, остановившись перед дверью. Из затемненного стекла на нее задумчиво взглянуло ее отражение. Сегодня она в официальном темно-синем брючном костюме, который надевала чрезвычайно редко; обычно Нина носила удобные тенниски и брюки с многочисленными карманами. Каштановые с рыжиной волосы до плеч были собраны сзади в плотный узел. Это очень важная встреча, и, несмотря на то что она знала всех участников, ей все же хотелось произвести как можно более солидное впечатление. Отметив, что выглядит хорошо и на щеках не видно случайно размазанной губной помады, Нина взялась за ручку двери и при этом почти инстинктивно потянулась к шее, чтобы прикоснуться к кулону. Своему талисману.

Она нашла этот изогнутый кусочек металла, отполированный жесткими песками Марокко, двадцать лет назад, когда восьмилетней девочкой отправилась вместе с родителями в экспедицию. В то время она была поглощена рассказами об Атлантиде и верила, что эта вещица сделана из орихалка, металла, который Платон называл принадлежностью исчезнувшей цивилизации. Теперь, глядя на вещицу более критичным, взрослым взглядом, она думала, что отец был прав: это не более чем обесцвеченная бронза, бесполезный обломок, на который не обратили внимания или просто отбросили за ненадобностью те, кто был на том месте до них. Но был он явно рукотворным — это доказывали полустертые значки на его вогнутой внешней грани, и поскольку это была ее первая настоящая находка, родители позволили ей оставить вещицу.

По возвращении в Соединенные Штаты отец сделал из кусочка металла кулон. Тогда под впечатлением момента Нина решила, что кулон принесет ей счастье. И хотя научных успехов она добивалась благодаря собственным мозгам и кропотливой работе, а счастливого лотерейного билета ждать не приходилось, она знала точно: в тот день, когда не надела кулон, случайно забыв его у подруги, ее родители погибли.

Многое переменилось в ней с тех пор, но одно оставалось неизменным: кулон она надевала каждый день.

Нина сжала вещицу в ладони — сегодня ей очень нужна удача — и, успокоившись, открыла дверь.

Три профессора, сидевшие за солидным дубовым столом, подняли на нее глаза. Профессор Хогарт — представительный приветливый пожилой мужчина, не любивший бюрократии в делах и прослывший человеком, который помогал в финансировании, если видел, что проект действительно интересный. Нина надеялась, что ее проект ему понравится.

Но даже самый убедительный проект в мире, при исполнении которого был бы представлен живой динозавр или средство от рака, ни за что не поможет получить поддержку профессора Ротшилд — эта тонкогубая зловредная старуха терпеть не могла Нину, как, впрочем, и любую другую женщину моложе тридцати лет.

Итак, это значит — одно «нет» и одно «возможно».

Джонатан Филби был другом семьи. Именно он сообщил ей о смерти родителей.

Теперь все зависело от него, поскольку он не только имел решающий голос, но был еще и главой департамента. Заполучи его на свою сторону — и деньги у тебя в кармане.

В другом направлении она не могла позволить себе даже думать.

— Доктор Уайлд, — сказал Филби. — Здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответила она с ослепительной улыбкой.

Хогарт благожелательно посмотрел на нее, а Ротшилд поджала губы.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Нина села на одинокий стул перед советом.

— Что ж, — сказал Филби, — все мы имели возможность в общих чертах ознакомиться с вашим предложением. Должен сказать, оно весьма… необычного свойства. Такие предложения не каждый день поступают в этот департамент.

— О, мне оно показалось в высшей степени интересным, — заявил Хогарт. — Прекрасно продумано и к тому же очень смело. Это просто вызов рутинной ортодоксальности.

— Боюсь, что не разделяю вашего мнения, Роджер, — произнесла Ротшилд противным надтреснутым голосом. — Мисс Уайлд, мне всегда казалось, что темой вашей докторской диссертации является археология. Не мифология. А Атлантида — миф и не более того.

— Троя, Убар и семь храмов-ратха Махабалипурама тоже были мифами, пока их не нашли, — отпарировала Нина и подумала: «Надо же, не „доктор Уайлд“! Мелочная старая сука!» Поскольку Ротшилд уже явно все для себя решила, она собиралась бороться.

Филби кивнул.

— Тогда, может быть, вы более детально представите свою теорию?

— Конечно. — Нина присоединила свой старенький, но надежный лэптоп «Эппл» к стационарному проектору.

Экран ожил, высветив карту Средиземного моря и часть Атлантического океана к западу от него.

— Атлантида, — начала она, — одна из самых живучих легенд в истории человечества, но основывается она на весьма скромном количестве источников. «Диалоги» Платона наиболее известны, но и у других древних культур есть упоминания о великом государстве в Средиземноморье; особенно это касается сказаний о народе моря, который покорял прибрежные территории, где сегодня расположены Марокко, Алжир, Ливия и Испания. Но большая часть из того, что нам известно об Атлантиде, изложена в «Тимее» и «Критии» Платона.

— Причем оба произведения, несомненно, являются беллетристикой, — отрубила Ротшилд.

— Это подводит к первой части моей теории, — сказала Нина, которая ожидала критических замечаний. — Нет сомнения, в произведениях Платона присутствуют элементы беллетристики — это облегчило ему возможность изложения своей точки зрения, как, например, сжимаются временные периоды и комбинируются персонажи в современных жизнеописаниях. Однако Платон не писал свои диалоги как художественные произведения. Другие его труды приняты как исторические документы, так почему не быть таковыми тем, в которых упоминается Атлантида?

— Значит, вы хотите сказать, что все написанное Платоном об Атлантиде является правдой? — спросил Филби.

— Не совсем так. Я хочу сказать: он думал, что это правда. Но ему рассказал об этом Критий, который опирался на записи своего деда, Крития «старшего», в детстве узнавшего об Атлантиде от Солона, а тому о ней поведали египетские жрецы. Таким образом, налицо игра в китайский телефон — ну, можно сказать, в эллинский телефон, — Хогарт хохотнул при этой шутке, — в которой неизбежны искажения первоначальной информации, как при копировании копии с копии. Так вот, областью, и которой с наибольшей вероятностью со временем могли появиться неточности, является область измерений. Я имею в виду странную особенность «Крития», где содержатся практически все детальные описания Атлантиды, которая настолько очевидна, что, похоже, никто не замечает ее.

— И в чем же она заключается? — спросил Хогарт.

— В том, что все размеры Атлантиды, данные Платоном, не только округлены, но и приведены в греческих мерах! Например он говорит, что размеры равнины, на которой размещалась столица Атлантиды, составляли три тысячи на две тысячи стадиев. Очень строгие пропорции, не правда ли? И ее размеры поразительно точно укладывались в греческие меры — особенно если учесть, что информация пришла из египетского источника! — Нина поняла, что начинает волноваться, и попыталась унять пыл, но это оказалось непросто. — Даже если цивилизация атлантов и использовала какую-то меру длины, которая называлась стадием, едва ли она совпадала по размеру с египетской — и тем более с греческой.

Ротшилд язвительно скривила губы.

— Все это очень интересно, — произнесла она тоном, который предполагал совершенно обратное, — но каким образом это дает вам возможность найти Атлантиду? Раз ни вам, ни кому-то другому не известно, какие меры длины использовались в Атлантиде, я не представляю, для чего все это.

Прежде чем ответить, Нина тихонько вздохнула. Она понимала, что это самое слабое место в ее теории и если ученые, выжидательно глядящие на нее, не примут ее объяснения, тогда всему конец…

— На самом деле это ключ к моему предложению, — сказала она уверенно. — Попросту говоря, если принять размеры Платона — один стадий равен ста восьмидесяти пяти метрам, что чуть меньше шестисот семи футов, — то Атлантида была очень большим островом, который имел по меньшей мере триста семьдесят миль в длину и двести пятьдесят — в ширину. Это больше Англии! — Она указала на светившуюся на экране карту. — В мире не много мест, где может — даже под водой — скрываться нечто таких размеров.

— А как насчет Мадейры? — спросил Хогарт, ткнув в карту. Этот португальский остров отстоял примерно на четыре сотни миль от африканского берега. — Мог бы здесь разместиться затонувший остров?

— В какой-то момент я допускала такую возможность, однако с точки зрения топографии она вряд ли подходит. В реальности в восточной Атлантике негде разместить описанный Платоном остров.

Ротшилд победоносно хмыкнула. Нина язвительно, насколько позволяла ситуация, взглянула на нее, прежде чем вернуться к карте.

— Но именно этот факт и составляет основу моей теории. Платон говорил, что Атлантида находилась в Атлантическом океане, за Геркулесовыми столбами — это вход в Гибралтарский пролив еще он говорил, что в переводе на современные меры, Атлантида имела почти четыреста миль в длину. Поскольку свидетельства, которые отвечали бы обоим этим заявлениям, отсутствуют, то Атлантида находится либо не там, где он указывал, либо приведенные им размеры неверны.

Филби молча кивнул. Нина все еще не могла определить его настроение — но неожиданно у нее возникло чувство, что он уже принял решение.

— Итак, — сказал он, — где же все-таки находится Атлантида?

Это был не тот вопрос, которого Нина ожидала именно сейчас, поскольку она собиралась ответить на него с соответствующей моменту драматической подкладкой в самом конце своего выступления.

— Хорошо, она находится в Кадисском заливе, — ответила она, волнуясь, и ткнула указкой в расположенную примерно в сотне миль от Гибралтара точку в океане. — Я полагаю.

— Вы полагаете? — усмехнулась Ротшилд. — А я надеялась, что у вас имеется нечто большее, чем простое предположение, чтобы подтвердить это заявление.

— Если позволите мне привести мои обоснования, профессор Ротшилд, — сказала Нина, заставляя себя оставаться вежливой, — то я покажу, откуда появился такой вывод. Центральная посылка моей теории заключается в том, что Платон был прав и Атлантида действительно существует. Он ошибался в измерениях.

— А не в местоположении? — спросил Хогарт. — Вы отбрасываете все современные гипотезы, заявляющие, что Атлантидой на самом деле был Санторин возле Крита и что предполагаемой цивилизацией атлантов в действительности была минойская культура?

— Определенно. Во-первых, древним грекам уже было известно о минойцах. Опять же не совпадает временная шкала. Извержение вулкана, уничтожившее Санторин, произошло примерно за девятьсот лет до Солона, а Атлантида исчезла и вовсе за девять тысяч лет.

— Допущенная Солоном погрешность на один нуль широко используется как способ связать минойцев с мифом об Атлантиде, — напомнила Ротшилд.

— Египетские символы, обозначающие сотню и тысячу, совершенно различны, — ответила ей Нина. — Чтобы спутать их, нужно быть или слепцом, или полным идиотом. — Ротшилд поморщилась, но промолчала. — Кроме того, Платон в «Тимее» однозначно поместил Атлантиду в Атлантику, а не в Средиземноморье. Платон был довольно умным парнем; думаю, что он мог отличить восток от запада. Я считаю, что в процессе передачи информации от самих атлантов древним египтянам, потом — почти девять тысяч лет спустя — от египетских жрецов Солону, а затем, через несколько поколений семьи Критиев, — Платону, возникла путаница в измерениях.

У Филби взметнулась бровь.

— Путаница?

— Возможно, я изложила это не самым научным образом, но суть в этом. Даже несмотря на то что названия одни и те же — фут, стадий и так далее, — разные цивилизации пользовались различными единицами измерения. Каждый раз, когда информация переходила из одного места в другое, числа округлялись и даже преувеличивались, чтобы показать, сколь значительной была в действительности исчезнувшая цивилизация. Ошибка росла. По моему предположению, какую бы единицу измерения, которую перевели как стадий, ни использовали атланты, она была значительно меньше той, которой пользовались эллины.

— Это всего лишь предположение, — не унималась Ротшилд. Нина почувствовала, что ей захотелось произнести старую поговорку: «Когда ты возражаешь, как будто воз рожаешь».

— Я могу логически подкрепить его, — сказала она. — В «Критии» приводятся разные измерения, касающиеся Атлантиды, но самые важные относятся к цитадели, расположенной на острове в центре системы круговых каналов столицы атлантов.

— Там находились храмы Посейдона и Клейто, — задумчиво отметил Филби, теребя ус.

— Да. Платон говорил, что диаметр острова составляет пять стадиев. Если мы воспользуемся греческой системой, то он будет чуть больше полумили в ширину. Даже если стадий атлантов меньше, то ненамного, так как в «Критии» говорится, что на острове помешалось еще много чего. Храм Посейдона был крупнейшим сооружением длиной в стадий, но ведь там были и другие храмы, дворцы, бани… Он был плотно застроен, почти как Манхэттен!

— А как велик — или, скорее, как мал, — по-вашему, был стадий у атлантов? — спросил Хогарт.

— Я думаю, что он не мог быть меньше двух третей греческого стадия, — пояснила Нина. — Примерно четыреста футов. Тогда цитадель будет более трети мили в поперечнике, и если прибавить размеры храма Посейдона, то на острове останется довольно места и для всего остального.

Хогарт начал набрасывать цифры на листке бумаги.

— При таком способе измерения размеры острова составят… давайте-ка посмотрим…

Нина моментально произвела расчеты в уме.

— Он должен быть двести сорок миль в длину и более ста шестидесяти в ширину.

Хогарт еще несколько секунд писал, чтобы получить те же результаты.

— Гм-м… Это не просто в Кадисском заливе… это должен быть весь Кадисский залив.

— Но нужно не забывать и о возможности других погрешностей, — сказала Нина. — Площадь в три тысячи на две тысячи стадиев, приведенная Платоном для центральной равнины острова, явно округлена. Она также может быть преувеличена, если не Платоном, то египтянами, пытавшимися произвести впечатление на Солона. Думаю, следует допустить возможность погрешности примерно в пятнадцать процентов.

— Очередное предположение, мисс Уайлд? — злобно блеснув глазами, прошипела Ротшилд.

— Даже если допустить погрешность в двадцать процентов, длина острова все же составила бы сто девяносто миль, — добавил Хогарт.

— Еще есть вероятность путаницы в числах при переводе из одной системы в другую… — Нина оглушала, что теряет контроль над ситуацией. — Я не говорю, что все мои цифры верны. Потому-то я здесь — у меня есть теория, которая отвечает имеющимся данным, и я хочу… хотела бы, — поправилась она, — получить возможность проверить ее.

— Прощупывание сонаром всего Кадисского залива было бы довольно дорогим способом ее проверки, — съязвила Ротшилд.

— Но если я права, то это будет величайшее археологическое открытие после Трои! — запротестовала Нина.

— А если вы ошибаетесь, то департамент выбросит на ветер миллионы долларов в погоне за мифом!

— Я не собираюсь тратить впустую средства департамента! У меня на руках все документы, подкрепляющие мою версию, все исторические ссылки — я два года потратила на эти исследования и не стала бы все это вываливать перед вами, если бы не была уверена в своей правоте.

— Зачем вам это, Нина? — неожиданно спросил Филби.

Личный тон вопроса застал Нину врасплох.

— В каком смысле?

— Я хотел спросить, — сказал Филби, с печальным сочувствием глядя на нее, — вы преследуете эту цель ради себя… или ради ваших родителей?

Нина попыталась заговорить, но у нее перехватило горло.

— Я очень хорошо знал Генри и Лору, — продолжал Филби. — Они могла сделать блестящую карьеру… если бы не были зациклены на одной легенде. Сейчас я слежу за вашей карьерой. Некоторые ваши работы просто замечательны. Лично я считаю, что в вас заложен даже больший, чем в отце, потенциал. Но… вы можете оказаться на пути, по которому шли ваши отец и мать.

— Джонатан! — почти непроизвольно вскрикнула Нина; в ее душе смешались потрясение, злость и боль.

— Мне жаль, но я не могу позволить вам пренебречь всеми вашими достижениями ради этой… этой пустой затеи. Столь дорогостоящий провал принес бы громадный вред вашей репутации, возможно даже — непоправимый.

— Меня не волнует моя репутация! — возразила Нина.

— Однако нас волнует репутация этого университета, — с легкой усмешкой сказала Ротшилд.

— Морин, — одернул ее Филби, прежде чем снова взглянуть на Нину. — Доктор Уайлд… Нина. Ваши родители погибли из-за этого. Если вы последуете их путем, то же самое может случиться и с вами. И ради чего? Ответьте себе честно — стоит ли умирать ради легенды?

У нее было чувство, словно кто-то только что ударил ее в живот — такой жуткий эффект произвели слова Филби.

— Это означает, что мое предложение отвергнуто? — сквозь зубы процедила она.

Трое обменялись многозначительными взглядами и вновь повернулись к ней. Филби в течение нескольких секунд смотрел Нине прямо в глаза.

— Боюсь, да.

— Понятно. — Она отвернулась и отсоединила свой компьютер от проектора. Экран погас. Губы у нее дрожали. — Раз так, то спасибо за потраченное вами время.

— Нина, — сказал Филби. — Не принимайте это близко к сердцу. У вас есть все для того, чтобы сделать по-настоящему прекрасную карьеру.

— Если?

— Если… вы не окажетесь в той же западне, что и ваши родители. Вы знаете, профессор Ротшилд права. История и мифология — это разные вещи. Не растрачивайте свое время, свой талант на мифы.

Прежде чем ответить, Нина пристально посмотрела на него.

— Спасибо за совет, профессор Филби, — с горечью проговорила она. Затем развернулась и вышла, хлопнув дверью.

Нине потребовалось десять минут, чтобы, спрятавшись в кабинке женского туалета, понять — она снова готова показаться на люди. Первоначальное потрясение в ее душе сменилось саднящей злостью. Как смеет Филби приплетать сюда ее родителей? Он должен был оценить ее предложение как самостоятельное, а не с личных позиций!

Со времени смерти отца и матери Филби был конечно, не заменой родителей — никто не мог бы заменить их, — но незримой поддержкой, наставником в период ее научного созревания.

И он отверг ее. Это было настоящим предательством.

— Сукин сын! — выдохнула она, ударив кулаком в кафельную стену.

— Доктор Уайлд? — послышался из соседней кабинки знакомый голос профессора Ротшилд.

Черт!

— Э-э… нет, я не говорить по-английски! — протараторила Нина, лихорадочно выбегая из дамской комнаты с компьютером под мышкой. Вконец смущенная, она оказалась у главного выхода из здания. Снаружи ее встретили знакомые небоскребы Манхэттена.

Ладно, что теперь?

Несмотря на столь сокрушительное поражение, она не верила в окончательный проигрыш и теперь думала только об одном: что же делать дальше?

Для начала — ехать домой. Самое лучшее решение. Наесться, напиться, а утром сожалеть о содеянном.

Она сошла по ступеням на тротуар и стала высматривать такси. И в тот момент, когда подняла к глазам сумочку, чтобы убедиться в наличии денег, Нина поняла, что за ней наблюдают. Какой-то мужчина — всего на мгновение дольше — задержал на ней взгляд, прежде чем перевести его на другой объект. Он стоял, прислонившись к стене университета: широк в плечах, с короткими редеющими волосами, одет в джинсы и потертую черную кожаную куртку. Его приплюснутый нос выглядел так, словно его ломали не один раз. Он был не намного выше Нины — чуть более пяти футов, — но его мускулатура говорила о большой физической силе, а едва уловимая опасность, исходившая от его квадратного лица, подсказывала, что он прибегает к ней без малейшего колебания.

Живя в Нью-Йорке, Нина привыкла встречать типов с угрожающей наружностью, но в этом было что-то такое, что заставило ее занервничать. Она уставилась на приближающийся поток машин, но краем глаза продолжала следить за мужчиной.

Никаких сомнений, он снова смотрел на нее. Даже несмотря на то что на многолюдной улице был час пик, Нина ощутила странную тревогу.

Такси! Спасибо тебе, Господи!

Она энергично замахала рукой. К ее облегчению, такси затормозило рядом. Забравшись внутрь и сказав, куда ехать, Нина посмотрела в заднее окно. Мужчина — на ее взгляд, лет тридцати пяти, хотя из-за грубых черт лица точно определить его возраст было невозможно — провожал глазами такси, когда оно тронулось с места. Затем его закрыл автобус. Нина облегченно вздохнула.

Итак, шпик, унижение и позорный провал. Она поудобнее уселась в кресле. Что за дурацкий день!

Вернувшись домой, в маленькую, но уютную квартирку в Ист-Виллидже, Нина решила начать с обильной еды. В холодильнике нашлись две бутылки вина, но — после минутного раздумья — она предпочла оставить их на потом.

С большим пакетом картофельных чипсов и банкой «Бен-энд-Джерри» Нина прошла в гостиную, взглянув по пути на автоответчик. Никаких посланий. Никаких сюрпризов.

Она распустила волосы и уселась на тахту, прикрывшись большим вязаным пледом. «Еще бы компакт-диск с умными грустными песнями и трех-четырех кошек — и портрет печального одинокого неудачника завершен», — грустно подумала Нина.

Она подтянула ноги к груди и открыла пакет с чипсами. Рука непроизвольно погладила кулон.

— Не много же удачи ты принес, — пожаловалась она вслух, держа кулон на ладони. Хотя вещица была сильно поцарапана, она все же засияла странным красноватым светом, когда Нина поднесла ее к лампе. На одной стороне ясно виднелись значки — группки крошечных «галочек», от одной до восьми, под короткими линиями, нанесенными по всей длине. Не в первый уже раз она подумала, что они могли бы означать, но ответа, как всегда, не было.

Нина решила снять кулон, подумав, что хуже сегодня уже не будет, но передумала и оставила талисман на месте. Не стоит искушать судьбу.

Только она захрустела первым чипсом, как зазвонил телефон. Звонков она не ожидала — кто бы это мог быть?

— Алло, — промычала она в трубку.

— Это доктор Нина Уайлд? — спросил мужской голос.

Прекрасно. Какой-нибудь торгаш.

— Да, и что? — Она сунула в рот еще пару чипсов и уже собралась вешать трубку.

— Меня зовут Джейсон Старкмен, я работаю на фонд Фроста.

Нина прекратила жевать.

Фонд Фроста? Филантропическая организация, действующая по всему миру. Производит лекарства и вакцины, субсидирует все виды научных исследований.

В том числе — археологические экспедиции.

Она прижала трубку к уху.

— Да, слушаю вас!

— Я с сожалением услышал, что университет сегодня отверг ваше предложение, — сказал Старкмен. — С их стороны это было очень недальновидно.

Нина нахмурилась:

— Откуда вы это знаете?

— У фонда в университете есть друзья. Доктор Уайлд, я перейду к делу. Ваших коллег, видимо, не заинтересовала ваша версия местоположения Атлантиды, а вот нас — напротив. Кристиан Фрост, директор фонда, лично попросил меня связаться с вами и выяснить, не согласитесь ли вы обсудить с ним вопрос об экспедиции сегодня вечером.

У Нины подпрыгнуло сердце. Кристиан Фрост? Она не могла вспомнить, на каком точно месте он стоит в списке самых богатых людей мира, но никак не ниже первой двадцатки. Она заставила себя оставаться спокойной.

— Я, конечно же, не откажусь обсудить это, да. Но… э-э… цель нашей беседы?

— Естественно, финансирование экспедиции. Полное океанографическое обследование, чтобы проверить верность вашей теории.

— Ах… ну, в таком случае… да! Да, конечно же, я готова обсудить это!

— Великолепно. В таком случае я пришлю машину, которая доставит вас в нью-йоркское отделение фонда. В семь часов удобно?

Она взглянула на часы, светившиеся на видеомагнитофоне: едва перевалило за пять тридцать. Полтора часа на то, чтобы собраться. Особой спешки нет, но…

— Я… очень удобно, да!

— В таком случае увидимся в семь. И захватите с собой записи — это здорово поможет. Уверен, что у мистера Фроста будет много вопросов.

— Нет проблем, никаких проблем, — пролепетала она, когда мистер Старкмен повесил трубку. Отодвинувшись от телефона, она минуту сидела неподвижно, затем отшвырнула плед и издала радостный крик.

Кристиан Фрост! Не только один из богатейших людей в мире, но… Ладно, обычно ее не привлекали мужчины в возрасте, однако, судя по фотографиям Кристиана Фроста, которые ей приходилось видеть, он вполне мог заставить ее изменить это мнение.

Нина снова взяла в руку кулон и поцеловала.

— Мне кажется, что ты все-таки приносишь счастье!

 

Глава 2

Нина взволнованно мерила комнату шагами и каждый раз, проходя мимо окна, смотрела на улицу, в постепенно сгущавшиеся сумерки. После звонка Старкмена она достала кредитку и купила синее платье с декольте, подходящее, по ее мнению, для обеда с миллиардером.

Она все еще с трудом верила в происходящее. Кристиан Фрост хочет с ней встретиться, чтобы обсудить ее взгляды на местоположение Атлантиды! Она остановилась и мысленно пробежалась по пунктам, которые ей предстоит изложить. Если она убедит Фроста в своей правоте, тяжба за крохи, которые способен предложить университет, останется в прошлом. Не будет нужды в аренде дорогостоящих исследовательских судов — у Фроста есть свои.

Она снова выглянула в окно. Ни одной машины.

Но кто это?

Ее дом находился на углу квартала. Кто-то шмыгнул за угол жилого дома напротив.

Человек в черной кожаной куртке.

Она внимательно смотрела на тротуар. Мимо проходили люди, но мужчины нигде не было. Просто совпадение. Нью-Йорк — большой город, и множество мужчин носит черные кожаные куртки.

Ее внимание привлекла большая серебристая машина, подкатившая к дому. Она взглянула на часы. Еще немного, и будет семь.

Какой-то человек вышел из машины и направился к подъезду, еще через секунду загудел интерком.

— Алло?

— Доктор Уайлд? — донесся глухой голос с улицы. — Это Джейсон Старкмен.

— Уже спускаюсь! — сказала она, хватая заранее приготовленную папку с бумагами. Нина остановилась у зеркала возле двери, чтобы проверить, все ли в порядке — волосы аккуратно расчесаны и уложены, макияж умеренный и элегантный, — и выскочила за дверь.

Старкмен ожидал внизу. Она не смогла сформировать его мысленный образ по голосу — заметила лишь, что у него был легкий техасский акцент, — но то, что она увидела, произвело впечатление. Старкмен был высок, хорошо сложен и одет в дорогой синий костюм с белоснежной рубашкой. Он выглядел лет на тридцать семь, а кожа вокруг глаз говорила о том, что он много путешествует. Нине доводилось видеть такие высушенные солнцем морщины у других мужчин, и прежде всего — у отца.

Он протянул крупную руку:

— Рад с вами познакомиться, доктор Уайлд.

— Взаимно. — Она пожала его руку; кожа показалась шершавой.

Он взглянул на ее кулон в разрезе платья, а уже потом на папку.

— Это ваши записи?

— Да. Здесь, надеюсь, все необходимое для того, чтобы убедить мистера Фроста в моей правоте! — сказала она с нервным смешком.

— После того, что мы уже слышали о вашей версии, сомневаюсь, что его нужно будет долго убеждать. Вы готовы ехать?

— Конечно!

Он повел ее к машине, которую Нина поначалу приняла за «роллс-ройс», но потом поняла, что это «бентли». Не менее роскошный, но поспортивнее. Ей никогда не доводилось сидеть в таком.

— Хорошая машина, — прокомментировала она.

— Мистер Фрост всегда покупает самое лучшее. — Старкмен открыл заднюю дверцу.

Салон «бентли» был роскошным, как она и предполагала, а сиденья и детали внутренней отделки оказались из мягкой кожи цвета бледных сливок. За рулем сидел водитель в костюме. Старкмен закрыл за ней дверцу и сел на переднее пассажирское сиденье. Он сделал знак, и машина, отъехав от тротуара, остановилась на перекрестке. Нина по привычке осмотрелась и на другой стороне улицы заметила мужчину в черной куртке, который говорил по мобильному телефону, не спуская с нее глаз.

Она с трудом перевела дыхание.

— Что-то не так? — обернувшись к ней, спросил Старкмен.

— Я… — Машина тронулась и завернула за угол, мужчина пропал из поля зрения. Она хотела рассказать Старкмену о человеке, который за ней следит, но передумал. Если он опасен, то для этого существует полиция, и, кроме того, Старкмена она знала едва ли лучше человека в кожаной куртке. — Просто показалось, что я увидела одного знакомого.

Старкмен кивнул и отвернулся. Автомобиль снова повернул и устремился на запад.

Это показалось Нине странным. Она посмотрела в Интернет, где находится нью-йоркская штаб-квартира фонда Фроста. Она располагалась на востоке центральной части города, неподалеку от ООН. Самый простой способ попасть туда от ее дома — ехать на восток, а потом по Первой авеню.

Она решила немного подождать, прежде чем высказать эту мысль вслух. У «бентли» спутниковая система навигации; возможно, где-то в городе проблемы с движением и объездной путь будет быстрее.

Но они проехали на запад еще квартал, затем еще.

— Куда это мы едем? — с наигранной беспечностью спросила она.

— В фонд Фроста, — ответил Старкмен.

— Разве это не в Ист-Сайде?

Нина заметила в зеркало заднего вида, как у водителя забегали глаза, выдавая беспокойство.

— Сначала мы сделаем небольшой крюк.

— Куда?

— Это не займет много времени.

— Я спрашивала не об этом.

Мужчины обменялись взглядами.

— Ох дьявол! — сказал Старкмен, и его техасский акцент стал сильнее. — Я рассчитывал сначала добраться до места, но… — Он повернулся на сиденье, полез под пиджак и вынул пистолет!

Нина ошеломленно посмотрела на него:

— Что это?

— А на что это похоже? Я полагал, что ваша докторская степень предполагает наличие сообразительности.

— Что происходит? Что вам нужно?

Старкмен протянул свободную руку:

— Ваши записи для начала. — Пистолет был направлен ей в грудь. Потеряв дар речи, она протянула ему папку. — Очень плохо, что вы не захватили свой компьютер. Думаю, нам придется забрать его после.

— После чего? — Его молчание и каменное лицо заставили Нину прийти к ужасному выводу. — О Боже! Вы собираетесь меня убить?

— Здесь нет ничего личного.

— Вы полагаете, что от этого мне легче? — Нина в отчаянии стала озираться, лихорадочно пытаясь отыскать способ вырваться из западни.

Она дернула ручку — дверь едва сдвинулась. Понимая, что это бессмысленно, она упала на сиденье и попробовала открыть другую дверь. Та тоже не открывалась. Ловушка!

От охватившего ее страха перехватило дыхание. Расширившимися от ужаса глазами Нина смотрела на Старкмена.

Выражение на его лице стало удивленным, взгляд метнулся от Нины на заднее окно.

Вдруг Нину бросило вперед — сзади что-то врезалось в машину. Старкмен от удара громко выдохнул, зло выпрямился и прицелился. Нина взвизгнула и нырнула вниз.

— Это Чейз! — крикнул Старкмен. — Сукин сын!

— Как ему удалось нас найти? — удивился водитель.

— Дьявол его разберет! Столкни этого выродка с дороги, и уматываем отсюда!

«Бентли» резко дернуло в сторону. Нина заскользила по гладкой поверхности сиденья и ударилась головой о дверь. Старкмен водил пистолетом, стараясь прицелиться.

Снова удар!

На этот раз он пришелся сбоку, и двухтонная машина резко вздрогнула и завиляла. Нина в окошко увидела другой автомобиль — большой черный внедорожник.

Старкмен начал стрелять. Когда боковое стекло разлетелось и осыпалось сверкающими осколками, Нина вскрикнула и зажала уши руками. Внедорожник, завизжав покрышками, отстал. Сквозь разбитое окно засвистел ветер.

Еще два выстрела — и заднее стекло обратилось в стеклянную пыль. Вокруг отчаянно гудели машины, но звуки клаксонов быстро затихли, как только «бентли» набрал скорость. Водитель выругался и, уворачиваясь, резко дернул руль. Нина опять поехала по сиденью.

— Давай направо! — крикнул Старкмен. Нина едва успела выдохнуть. «Бентли» снова резко свернул.

— Черт! — ругнулся водитель, когда машина с глухим стуком что-то сбила. Человека — с ужасом поняла Нина. Снаружи донеслись крики и вопли, кто-то слетел с крыши их автомобиля, но водитель не остановился.

Старкмен выстрелил еще дважды. Нина слышала, как позади ревет мощный двигатель другой машины. Когда ее похититель целился в очередной раз, пистолет оказался прямо над ней.

Она вцепилась обеими руками в запястье Старкмена, дернула вниз и изо всех сил впилась зубами.

Мужчина заревел от боли… и нажал на спусковой крючок. Вспышка ослепила ее, а грохот, раздавшийся над головой, заглушил все чувства. Пуля вошла в спинку сиденья.

Старкмен вырвал руку. У Нины в глазах плясали радужные круги. Слух стал возвращаться к ней как раз в тот момент, когда зазвучали новые выстрелы.

Но не из пистолета Старкмена.

Подголовник водителя разлетелся на части, взорвавшись обрывками кожи и набивки, а спустя какую-то долю секунды то же произошло и с головой водителя. Темная кровь и серые ошметки мозга брызнули на светлую материю потолка и ветровое стекло.

«Бентли» завихлял, тело водителя осело набок. Старкмен завопил и схватился за руль. Машина выровнялась. Нину, все еще находившуюся в полубессознательном состоянии, швырнуло на сиденье.

Внедорожник снова врезался в них.

Выругавшись, Старкмен вытянулся над мертвым водителем, открыл дверцу, расстегнул ремни безопасности и выпихнул труп из машины. Затем он переполз через консоль и рухнул в кресло водителя как раз в тот момент, когда внедорожник ударил еще раз. «Бентли» заметался, пока Старкмену не удалось выровнять машину. Он навалился на руль и резко бросил автомобиль влево, одновременно надавив на педаль газа. Покрышки возмущенно взвизгнули, корпус тяжелой машины заскрипел.

Нина при повороте опять ударилась о правую дверь и подумала: если Старкмен занят управлением машиной, то не может воспользоваться пистолетом.

Другой автомобиль — это был «рейнджровер» — поравнялся с ними. Она узнала сидевшего за рулем — человек в кожаной куртке! В его руке был громадный серебристый пистолет.

— Пригнитесь! — крикнул ей мужчина.

Она снова рухнула на сиденье, и тут же снаружи донесся такой грохот, словно выпалила пушка. Старкмен пригнулся и закрыл лицо руками — лобовое стекло лопнуло, осколки ветром затащило внутрь салона.

Удерживая руль одной рукой, он развернулся и трижды выстрелил через левое плечо. Нина услышала, как завизжали покрышки «рейнджровера», когда тот вильнул за своей добычей.

Опять зазвучали клаксоны, когда Старкмен стал продираться сквозь вечерний поток машин. Нина выглянула. Они находились в районе Семнадцатой или Восемнадцатой улицы и быстро приближались к западной части Манхэттена. Перед ними были лишь широкие полосы Уэст-Сайдского шоссе, а дальше холодные волны реки Гудзон.

Старкмен завозился с пистолетом, едва удерживая руль. Нина поняла, что он делает. Затвор пистолета в заднем положении — похититель его перезаряжает.

Это означает, что он не может стрелять!

Она резко выпрямилась и впилась ногтями Старкмену в лицо. Он отпихнул ее и попытался ударить. Нина отклонилась в сторону, ощутив что-то мягкое под средним пальцем правой руки.

Глаз.

Она нажала на него ногтем. Старкмен взвыл, яростно тыча в нее пистолетом.

— Остановите машину! — крикнула она. Быстро взглянув на спидометр, она увидела, что «бентли» несется по улице прямо на машины, сгрудившиеся у светофора, со скоростью шестьдесят миль в час.

Она снова вскрикнула, на этот раз от страха, и отдернула руки от лица Старкмена. Ее пальцы были в крови. Он заметил опасность как раз вовремя и вывернул руль вправо, бросив «бентли» на тротуар. От удара их бампера в воздух взлетел мусорный бак, но это меньше всего тревожило Нину, так как они летели прямо в поток машин на Уэст-Сайдском шоссе.

К ее ужасу, Старкмен нажал на газ. «Бентли» соскочил с тротуара и плюхнулся на дорогу, ударившись об асфальт. Нина видела вспышки фар и слышала отчаянный визг тормозов. Машины выворачивали в разные стороны, чтобы избежать столкновения, в них тут же врезались задние автомобили, находившиеся слишком близко и не успевавшие вовремя затормозить.

Они пронеслись через полосы в северном направлении, добрались до разделительной линии, Старкмен вклинился в поток на другой стороне и понесся к окраинам — прямо против движения транспорта, ехавшего на юг!

— О Боже! — пискнула Нина, когда он бросил «бентли» между полосами для легковых автомобилей и грузовиков. Машины мелькали по обеим сторонам всего в нескольких дюймах от них, водители лихорадочно старались уклониться от столкновения. Впереди и сзади ревели клаксоны — оркестр злости и страха. — Остановите машину, пока не угрохали нас обоих!

Она снова попыталась вцепиться ему в глаза, но на этот раз он был начеку: пистолетом ударил ее в лоб, и Нина откинулась назад от резкой боли. Голова сразу закружилась, к горлу подступила тошнота, а Старкмен тем временем бросил «бентли» резко влево и влетел через металлические ворота на один из пирсов.

«Бентли» мчался вдоль причалов, ветер свистел в разбитом салоне. Нине не без труда удалось сесть прямо, и она увидела, как мимо них пролетают сараи и покрытые ржавчиной борта судов.

А впереди — ничего, кроме воды Гудзона и далеких огней Нью-Джерси.

Она ойкнула, сообразив, что задумал Старкмен.

Он оглянулся и на мгновение задержал на ней взгляд. Его правый глаз был плотно закрыт, через веко тянулись глубокие царапины, по щеке стекала кровь.

Потом он открыл дверь и вывалился наружу, выставив вперед руки, чтобы не разбиться при палении. Мгновение — и он исчез, а «бентли» продолжат нестись к концу пирса!

Пробив хлипкую ограду из проволочной сетки, машина по дуге полетела в темнеющую воду.

Внезапный удар швырнул Нину на спинку водительского сиденья. Словно цунами на нее обрушились потоки ледяной воды, прорвавшиеся сквозь разбитые окна. Вокруг забурлили пузыри воздуха, и тяжелый передок «бентли» клюнул вниз, утаскивая машину и ее пассажирку на дно реки.

Нина попыталась выбраться через заднее окно, но путь ей преградили высокие подголовники сиденья. Нина в отчаянии дергала ручку на дверце, но она по-прежнему не поддавалась.

Боковое окно!

Стекло было разбито. Она ухватилась за раму и стала протискиваться наружу. Плечи прошли, грудь…

Она застряла!

Платье зацепилось за прутья, торчавшие из развороченного подголовника.

Нина забила ногами, пытаясь освободиться. Безуспешно — дурацкое платье держало ее цепко. Она сильнее оттолкнулась ногой и, чтобы удвоить усилие, налегла на раму окна. Материя лопнула, но не порвалась.

Грудь разрывалась от боли — Нина не могла даже вздохнуть.

Профессор Филби был прав: погоня за Атлантидой приведет ее к гибели.

Нет, она не позволит ему быть правым!

Но ей нечего противопоставить ему. Она в ловушке, машина погружается на дно Гудзона, и оказаться последним может каждый вздох…

Вдруг она почувствовала, как кто-то схватил ее за платье. Она была так изумлена, что перестала дышать. Чья-то рука, крепко обхватив ее за талию, потянула вверх. Платье с треском разорвалось, и спаситель вытащил ее через окно, мощно разбивая ногами воду. «Бентли» медленно исчезал в темноте реки.

С отчаянно колотящимся сердцем Нина вынырнула на поверхность и, захлебываясь, жадно втянула воздух, не чувствуя больше противного привкуса воды. Все еще обнимая девушку одной рукой, спаситель стал подталкивать ее к берегу. Боль и страх начали отступать, и Нина оглянулась, чтобы посмотреть на спасшего ее человека.

Человек в кожаной куртке улыбнулся ей, показав солидную щель между двумя передними зубами.

— Держитесь, док?

— Вы?

— Ну и ну! И это, по-вашему, выражение благодарности! Они доплыли до пирса, и мужчина помог ей взобраться по ржавой лестнице на бетонный карниз, расположенный ниже уровня причала. Мужчина последовал за ней, вода потоками лилась с его куртки.

— Отличное платье.

— Что? — смущенно спросила Нина и тут же поняла, что подол платья оторван практически до пояса. — О Боже! — Она прикрыла руками низ живота.

— Ладно, — сказал мужчина, проведя рукой по коротким волосам. — Если это все, что вас тревожит, то вы, похоже, в порядке. — У него был английский акцент, но какой точно, Нина определить не могла. — Нам нужно поскорее выбираться отсюда. — Он подал ей руку, сильно потянул и поднял на ноги. Только тут она обнаружила, что потеряла обе туфли.

— Кто вы? — спросила Нина, когда он вел ее к лестнице на пристань. — Что происходит?

— Меня зовут Чейз. Эдди Чейз. Не беспокойтесь, я не маньяк. — Он широко улыбнулся, но его улыбка девушку совсем не убедила. — Просто я сумасшедший: нырнул в реку, чтобы спасти женщину, присматривать за которой меня наняли.

— Наняли?

— Да. Я ваш телохранитель!

Они поднялись на верхнюю ступеньку. На пристани уже собралась небольшая группа зевак. Некоторые из них аплодировали.

— Состоял в спецназе ВВС. Теперь я своего рода свободный художник. — Нина увидела, что его «рейнджровер» стоит с открытой дверцей и все еще работающим двигателем.

К ним пыхтя, подбежал грузный мужчина в форме охранника.

— Эй! Что здесь происходит?

— Все в норме, приятель, — сказал Чейз. — Все под контролем.

— Черта с два! Какая-то машина только что влетела в ворота и свалилась с пирса! Мне нужны разъяснения!

Чейз вздохнул и вытащил пистолет. Вблизи он показался Нине еще грознее: длинный ствол усиливала стальная полоса с прорезями.

— Мистер «магнум» ответит на любой вопрос, — сказал он, помахав пистолетом перед носом охранника. Зеваки поспешно ретировались. — У тебя есть вопросы?

Охранник постарался не показать испуга.

— Они могут подождать, сэр.

— Хорошо. Хотя, возможно, тебе захочется поискать малого, который выпрыгнул из машины, перед тем как она нырнула. Вот он действительно плохой парень. А сейчас мне нужно отвезти даму в безопасное место. Договорились?

— Конечно! — отступил охранник.

Не опуская пистолета, Чейз открыл перед Ниной дверцу «рейнджровера», затем обежал машину и, вскочив на водительское место, на большой скорости погнал по пирсу. В конце пирса сделал резкий поворот, несколько сотен ярдов проехал по пустому тротуару и, миновав десяток припаркованных автомобилей, выбрался на Уэст-Сайдское шоссе.

— Полагаю, стоит включить печку, — взглянув на съежившуюся Нину, сказал он и нажал на газ. Вдали в ночном воздухе послышался вой сирен. Она стиснула зубы.

— Что, черт возьми, происходит?

— Страдаете близорукостью? Плохие парни хотят вас убить. Хорошие парни хотят их остановить. Я — один из хороших парней.

— Почему они хотят меня убить? Что я такого сделала?

— Дело не в том, что вы сделали, док, а в том, что можете сделать. Тот малый в «бентли», Старкмен, в прошлой жизни был моим напарником. Вместе работали, пока не разлетелись. Операции по всему миру.

— Он говорил, что работает на фонд Фроста, на Кристиана Фроста, — сказала Нина.

Чейз расхохотался.

— А я точно знаю, что нет.

— Как так?

— Потому что это я работаю на Кристиана Фроста. Хотите с ним встретиться?

 

Глава 3

Норвегия

— Взгляните, док, — сказал Чейз. — Довольно неплохо, правда?

— Что да, то да, — согласилась Нина, рассматривая через иллюминатор поразительно красивую местность, которая раскинулась внизу.

Дом и штаб-квартира фонда Кристиана Фроста располагались у Равенсфьорда, в трех милях от побережья Норвегии к югу от Бергена. Фьорд, давший имя этому району, делил его обширные пространства на две части. На южной стороне находился комплекс служебных зданий, архитектура которых идеально вписывались в окружающую местность. От них дорога вела к стройному, в виде пологой арки мосту, переброшенному через фьорд. Возвышаясь над этим мостом — даже над всей местностью, как она поняла, — стояло еще одно большое, аккуратное здание, своим цветом и линиями совершенно сливаясь со скалами, на которых покоилось.

— Это дом Фроста, — сказал Чейз.

— Это дом? — выдохнула Нина. — Он огромный! Я думала, это еще одно служебное здание!

— Чуть больше вашей квартиры, а?

— Совсем чуть-чуть.

Служебный самолет «Гольфстрим V», раскрашенный в цвета фонда Фроста, сделал вираж над фьордом. Нина заметила еще несколько ультрасовременных строений у основания скалы, а затем и частный аэродром на северной стороне.

— Все это принадлежит Кристиану Фросту?

— Да, довольно много. Он управляет отсюда всеми своими делами и почти никогда не выезжает. Думаю, он не любит путешествовать.

Нина в последний раз посмотрела в иллюминатор и откинулась на спинку кресла. «Гольфстрим» начинал снижение.

— Здесь, наверное, приятно жить. Правда, далековато.

— Если ты миллиардер, весь мир сам идет к тебе. Вот как мы, например.

Самолет приземлился и подкатил к крохотному терминалу. Нина, ступив на бетонную полосу, поплотнее запахнула пальто.

— Холодновато? — спросил Чейз.

— Смеетесь? Я привыкла к нью-йоркским зимам. Никакого сравнения с этим!

На самом деле, даже если не считать промозглого ветра с побережья, температура была близка к нулю, но теперь ей приходилось терпеть.

— Ладно, мы скоро будем там, где намного теплее.

Нина вопросительно посмотрела на Чейза, но тот лишь усмехнулся.

— Вот наша тачка.

К самолету подкатил белый джип «гранд-чероки». Из него вышел мужчина с короткими светлыми волосами и бычьей шеей. Мышцы так распирали его, что хорошо сшитый темный костюм едва не трещал по швам.

— Доктор Уайлд, — сказал он, демонстрируя немецкий акцент. — Я — Йозеф Шенк, руководитель службы безопасности мистера Фроста здесь, в Равенсфьорде.

Нина пожала протянутую руку. Несмотря на то что его пожатие было легким, она почувствовала, что при желании он мог бы переломать каждую косточку ее ладони.

— Рад познакомиться.

— Спасибо. — Нина обратила внимание, что Чейз и Шенк смотрят друг на друга, как боксеры перед схваткой. Они были одинаково сложены, и ей подумалось, что у них одинаковое — а может, и по разные стороны линии фронта — военное прошлое.

— Джо, — приветствовал Чейз.

— Мистер Чейз, — ответил Шенк, открывая перед Ниной заднюю дверь джипа. — Прошу вас, доктор Уайлд. Я отвезу вас к мистеру Фросту.

Нина забралась в салон. Чейз, с легкой насмешкой бросив «молодец», последовал за ней и захлопнул за собой дверцу. Глаза Шенка сверкнули. Он обошел внедорожник и сел на водительское место.

— В чем дело? — спросила Нина.

— Он до мозга костей человек компании, — быстро пояснил Чейз, чтобы Шенк не слышал. — Не любит наемников, думает, что я собираюсь ободрать его босса.

— А вы собираетесь? — не удержалась Нина.

— Я профессионал, — ответил Чейз, на мгновение посерьезнев. — И всегда выполняю свою работу.

Шенк сел, и машина тронулась. Нина увидела несколько ангаров с западной стороны полосы. У самого большого из них стоял громадный самолет; логотип фонда Фроста — контур трезубца в букве «о» инициала — на борту был выполнен только наполовину. Крошечные фигурки на специальных лебедках суетились над ним.

— Ух! Здоровенный самолет.

— Грузовой «Ан-380», — сказал Шенк. — Последнее приобретение для воздушного флота мистера Фроста.

Нина оглянулась на длинную полосу. С востока за ней поднимались крутые горы.

— Надеюсь, у него хорошие тормоза! Те горы кажутся чуть ближе, чем хотелось бы.

— Он может взлетать только в западном направлении. Это, конечно, неудобно, но, к счастью, когда его запустят в эксплуатацию, он будет летать по всему миру, а не стоять здесь.

Джип выехал с аэродрома и миновал мост. Нина ожидала, что они повернут на запад, к служебным зданиям, но машина покатила по извилистой дороге к дому на скале. Вблизи его чистые, элегантные линии казались еще великолепнее.

Шенк припарковался и повел Нину и Чейза в дом.

— Сюда, пожалуйста.

Комната, в которую он их провел, произвела на Нину неизгладимое впечатление. Дальняя стена была закруглена, из огромного окна открывалась обширная панорама: от гор вокруг аэродрома за фьордом и служебных зданий, лежащих внизу, до Северного моря.

Комната поражала не только видом, открывающимся из окна. Она сочетала в себе роскошную гостиную и картинную галерею. Скульптура Генри Мура, картина Пикассо, бережно защищенная от прямого солнечного света, Пауль Клее, еще несколько картин, которые она не узнала с первого взгляда, но явно не менее ценные.

— Удивительный дом, — с благоговением произнесла она.

— Спасибо, — ответил женский голос. Нина обернулась и увидела входящую в комнату высокую красивую блондинку. Ее блестящие волосы свободно спадали ниже плеч. По виду она была одного с Ниной возраста или немного моложе. Величественность, с которой она держалась, оттенялась модной одеждой — облегающий белый топик, который заканчивался на животе и открывал идеально загорелую талию, столь же облегающие черные кожаные джинсы и сапожки на высоких каблуках. Подойдя, она осмотрела Нину с головы до ног, словно не совсем понимая, что с ней делать.

— Доктор Уайлд, — сказал Шенк, — это Кари Фрост, дочь мистера Фроста.

— Рада знакомству. — Нина протянула руку, и Кари крепко тряхнула ее.

Нина с изумлением отметила: Чейз старается, чтобы не особенно бросалось в глаза, что он сдает ее с рук на руки.

— Я тоже, доктор Уайлд, — ответила Кари. — Мистер Чейз, я слышала, ваши услуги понадобились в Нью-Йорке?

— Можно и так выразиться. Вы правильно поступили, наняв меня! — Он бросил на Шенка самодовольный взгляд, и тот нахмурился.

— Я рада, что вам понравился дом, — повернувшись к Нине, сказала Кари. — Я сама проектировала его. Архитектура — одно из моих… ну, я бы сказала, хобби, но это было бы нескромно. У меня ученая степень в этой области. — Он говорила на идеальном английском с едва заметным акцентом. Нине показалось, что она уже слышала этот голос и встречала это имя.

— Он прекрасен, — повторила Нина.

— Спасибо.

— Значит, ваш отец здесь? — спросил Чейз, придерживая большими пальцами карманы куртки.

Кари, как показалось Нине, несколько прохладно встретила его бесцеремонность.

— Нет, он в биолаборатории. Я пришла, чтобы отвести вас к нему.

И тут Нина вспомнила.

— Простите за любопытство, но… не вас ли упоминали в теленовостях из Африки в прошлом году? Медицинская программа в Эфиопии?

— Да, это была я, — ответила Кари. — Я участвовала в организации помощи.

— Мисс Фрост делает гораздо больше, чем просто содействует, — сказал Шенк. — Она руководит медицинскими программами фонда Фроста по всему миру. Пожалуй, нет страны, которую она не посетила бы за последние пять лет.

— Это способ накапливать мили в полете, — пошутил Чейз.

— Вы работаете над программами искоренения болезней, не так ли? — спросила Нина.

— Да. Фонд Фроста пытается сделать этот мир более пригодным для жизни. Цель масштабна, не спорю, но я уверена, что мы сумеем ее достичь.

— Надеюсь, что сумеете, — кивнула Нина.

— Спасибо. — Кари показала на дверь. — Если вы не против, я отведу вас к отцу.

Она провела их вниз, в огромный гараж под домом. Нину поразило его содержимое: все пространство было уставлено дорогими спортивными машинами и мотоциклами — от старинных классических моделей до новейших итальянских суперкаров.

— Моя личная коллекция, — пояснила Кари. — Отец не очень одобряет, но я просто обожаю свободу и возбуждение, которые дарит скорость.

— Классные колеса, — пробормотал Чейз, разглядывая сначала красный «феррари» с откидным верхом, а затем стоявший рядом с ним мощный сине-серебряный мотоцикл.

— «Сузуки GSX-R1000», — сказала Кари, не скрывая гордости — первое проявление эмоций с того момента, как она встретила Нину. — Самый быстрый из производимых в мире мотоциклов. Один из моих любимцев. Поедем с ним на гонки в Европу. Если позволит график работы. Но это зависит от доктора Уайлд.

— Что вы имеете в виду? — спросила Нина.

Кари, подводя их к «мерседесу», одарила ее таинственным взглядом.

Шенк вел машину к футуристическим строениям, которые Нина видела с самолета. Когда они подъехали, она поняла, что комплекс в действительности состоит из двух частей: связанные между собой двухэтажные здания на земле у фьорда и расположенные над ними секции, встроенные в скалу.

— Наша биолаборатория, — пояснила Кари. — Под землей находится запретная зона. Там содержатся потенциально опасные культуры, поэтому в случае необходимости она может быть полностью изолирована. — Она указала на округлое сооружение, выступающее из поверхности скалы: — Кабинет отца наверху.

— Кабинет вашего отца находится прямо над изолированной зоной? — занервничала Нина. При мысли о том, чтобы войти в здание, заполненное инфекционными болезнями и вирусами, у нее по коже забегали мурашки.

— Он уверен в конструкции. Кроме того, он всегда держит руку на пульсе нашей работы.

Они въехали в гараж под главным зданием, вышли из машины и поднялись в лифте на цокольный этаж. За большим подковообразным столом из черной стали и мрамора сидели три охранника в униформе, которые уважительно кивнули Кари. За столом находились двери, ведущие в коридор со стеклянным потолком, сквозь который Нине был виден кабинет Фроста. Место было оживленным.

— Сколько человек здесь работает? — спросила она.

— Количество людей меняется, — сказала Кари, — но обычно пятьдесят — шестьдесят исследователей плюс штат службы безопасности.

Нина заметила в конце коридора, у больших дверей из стекла и стали, еще один пост охраны.

— У вас солидный штат охраны…

— Безопасность необходима, — сухо ответила Кари. — Некоторые материалы, с которыми мы работаем, могут быть использованы биотеррористами. К тому же у Фонда Фроста, к сожалению, есть враги. С некоторыми из них вы уже познакомились.

— Не бойтесь, док, — сказал Чейз. — Со мной вы в безопасности.

При виде на двери логотипа биологической опасности в форме трилистника Нина замедлила шаги.

— Вы… уверены, что здесь безопасно?

— Абсолютно, — заверила ее Кари. — Эти двери — часть воздушного шлюза. Они сделаны из керамико-алюминиевого оксинитрида — прозрачного алюминия, который эквивалентен шестидесятисантиметровой бронированной плите. Ее фактически невозможно разбить. Проникнуть в изолированную зону или выйти из нее — будь то микроб или человек — можно только с нашего разрешения.

— Рада это слышать!

Кари переговорила с охранниками, и тяжелые шлюзовые двери с шипением открылись. Группа вошла и стала ждать, когда сработают внутренние двери. Дизайн изолированной зоны был чисто функциональным, почти бездушным. Стены покрыты белой плиткой, полы выстланы нескользкой резиной, чтобы облегчить их помывку. Резкий свет галогенных светильников равномерно заливал каждый угол, и еще Нина увидела призрачное красное свечение ультрафиолетовых ламп — они обеспечивали дополнительную стерилизацию воздуха.

Когда они оказались внутри, Кари провела их к лифту, который доставил посетителей в кабинет Фроста. У Нины внезапно возникло ощущение, словно их перевезли назад в дом — оформление было точно таким же. Через окна она увидела и сам дом, стоявший на вершине утеса.

Но не этот вид, не архитектура или objects d'art привлекли ее внимание. Она во все глаза смотрела на мужчину, который ожидал их.

Кристиан Фрост в реальной жизни оказался более импозантным, чем на фотографиях. Значительно выше шести футов и впечатляюще мускулистый в свои шестьдесят лет, в темно-синей водолазке, он больше напоминал закаленного морем рыбака, чем бизнесмена-миллиардера. Его волосы и борода начали седеть, но глаза были полны молодой энергии и живого ума.

— Доктор Уайлд, — сказал он, — добро пожаловать в Равенсфьорд.

Она немного смутилась, когда вместо того, чтобы пожать руку, он наклонился и поцеловал ее.

— Мистер Фрост… — начала она.

— Прошу вас, зовите меня Кристиан! — Его английский был не столь безупречен, как у Кари, глубинные перекаты в его голосе выдавали скандинавские корни. — Очень рад с вами познакомиться. Мистер Чейз оказался настоящим профессионалом.

— Тогда, полагаю, я должна поблагодарить вас за спасение моей жизни!

Фрост широко улыбнулся:

— Счастлив быть полезным.

— Но… зачем кому-то убивать меня? В чем дело?

— Прошу вас, садитесь, и я все объясню, — сказал Фрост, подводя ее к длинному дивану. Нина села. Кари примостилась на другом конце дивана. — Боюсь, что поиски Атлантиды сделали вас мишенью для человека по имени Джованни Кобра.

— И кто такой этот Джованни Кобра? — спросила Нина.

— Безумец, — сказала Кари.

— A-а. Не просто убийца, а сумасшедший убийца. Превосходно.

— Кобра и его последователи, — начал Фрост, — которые называют себя Братством, верят в то же, во что верю я… и вы. Если между нами есть что-то общее, то это вера в то, что легенда об Атлантиде вовсе не миф. Я был уверен в этом всю жизнь и вложил значительную часть своего состояния в попытки это доказать. — Он подошел к широкому окну. Море вдали сверкало, словно по его глади были разбросаны крошечные бриллианты. — К сожалению, без особого успеха. Как вы знаете, информации, с которой можно работать, мало, а общественную можно интерпретировать как угодно.

— Это так, — подтвердила Нина. — Так что с этим Коброй?

Он повернулся и посмотрел ей в глаза.

— Мы с вами хотим найти Атлантиду, чтобы вернуть миру древнее чудо. С другой стороны. Кобра… — Его лицо помрачнело. — Он хочет сохранить и защитить тайну ради своих целей. И не гнушается убийством, чтобы добиться своего. Ваша версия о местонахождении Атлантиды, может, и не убедила комиссию университета, но она наверняка убедила Кобру. Он — как, между прочим, и я — считает, что вы на верном пути. И не дает вам двигаться дальше.

— Постойте, — нахмурилась Нина. — А как вы узнали о моей версии?

— У фонда Фроста есть друзья в академических кругах по всему миру. Они знают, что любая новая идея о местоположении Атлантиды будет мне интересна, и поэтому держат меня в курсе. А ваши идеи… — Он улыбнулся. — Перейду прямо к делу. Я готов полностью субсидировать экспедицию для проверки вашей теории.

Нина едва сумела справиться с волнением.

— Правда?

— Абсолютно. Однако есть условие. — Он увидел, что ее взгляд померк, и усмехнулся: — Ничего плохого, обещаю. Но Кадисский залив на самом деле довольно велик, и хоть я и располагаю большими ресурсами, они все же небезграничны. Я бы хотел, чтобы вы сузили поиски, более точно установили район.

— Но в том-то и проблема, — сказала Нина. — Исходной информации очень мало, и я не знаю, удастся ли сузить район поисков.

— Информации может быть больше, чем вы думаете. — Она вопросительно взглянула на него. — Я объясню позже. А пока… вам интересно?

— Интересно ли мне? — вскинулась Нина. — Конечно! Фрост подошел к ней и протянул правую руку. Она помедлила, затем пожала ее.

— Прекрасно. Доктор Уайлд, вместе мы найдем Атлантиду.

Светящийся предмет висел в воздухе, не подчиняясь силе тяготения.

Нина с изумлением смотрела на него. Ей еще не доводилось видеть свободно плавающую голограмму, она даже представить себе не могла, что это возможно вне мира фантастики и кино.

— Что это? — спросила она наконец, неохотно отрывая взгляд от голограммы.

— То, что способно помочь вам сузить район поисков. Так по крайней мере заявляет человек, который хочет это мне продать.

— Продать? — Нина опять посмотрела на голограмму. Проекция, парившая над цилиндрическим пьедесталом, в котором разноцветные огоньки мелькали чаще, чем мог уловить ее глаз, видимо, была в реальных размерах — чуть меньше фута в длину и примерно два дюйма в ширину. Плоский металлический брусок, нижний конец закруглен, верхний — прямой, из него выступает круглая шишечка. По цвету металл напоминал золото, однако с необычным красноватым оттенком.

Как ее кулон.

Она бессознательно притронулась к кусочку металла на шее. Приблизившись к голограмме, она стала двигаться вокруг пьедестала, чтобы взглянуть на предмет с другой стороны. К ее разочарованию, там ничего не было, кроме странного, с искаженной перспективой, перевернутого изображения этой же стороны, сквозь которое она видела Фроста, Кари и Чейза.

— Продавец хотел лишь дать нам попробовать это на зубок, — сказала Кари. — Он говорит, что на лицевой стороне артефакта есть значки, которые могут оказаться полезными для нас… но он не позволит нам увидеть их, пока мы не согласимся заплатить.

— Сколько же он хочет? — спросил Чейз.

— Десять миллионов долларов.

— Дьявольщина! Кругленькая сумма за какую-то линейку.

— Она может стоить и больше, — заметила Нина. Хоть она и знала, что там ничего нет, все же не смогла удержаться, чтобы не притронуться к предмету пальцем. Кончик ногтя прошел сквозь голограмму и там, где ее палец прервал лазерные лучи, часть изображения исчезла. — Это орихалк, не так ли?

— Похоже на то. — Фрост показал ей стеклянное блюдечко, на котором лежал маленький кусочек металла того же цвета, что и брусок. — Вместе с голограммой он прислал нам пробу. Говорит, что отрезал кусочек от грани артефакта, и я сделал анализ. Это сплав золота с медью, но с очень необычным содержанием углерода и серы, которое сказалось на его цвете.

— Как при вулканизации?

— Да.

— Это соответствует тому, что Платон говорил об орихалке в «Критии»! — Нина заволновалась, поняв, что из этого следует.

— Подождите, подождите, я не понял, — сказал Чейз.

— По словам Платона, орихалк — редкий металл — добывался в Атлантиде, — объяснила Нина. — Но в периодической системе нет места для этого металла, а значит, это сплав. Однако сплавы не добывают, их производят — если, конечно, они не возникли благодаря природным процессам. Вулканическая деятельность могла послужить причиной того, что залежи золота и меди сплавились между собой в новый материал, и если он имелся в значительном количестве, то его могли добывать из горной породы.

— Атланты использовали орихалк для покрытия стен своей цитадели, — сказала Кари. — Они ценили его почти как золото. Но предмет вроде этого будет значительно дороже, чем драгоценный металл. Если он настоящий, он будет первым обнаруженным артефактом — доказательством того, что Атлантида существует.

Фрост кивнул Шенку, и тот включил свет. Голограмма поблекла, утратив иллюзию объемности.

— Итак, что это? И у кого оно находится? — спросила Нина.

— Продавца зовут Юрий Волган, он выходец из России, — начал Фрост. — Прежде он был одним из людей Кобры. Видимо, он хочет выйти из Братства и, продав этот артефакт, получить солидный куш, чтобы спрятаться от Кобры. Он прислал кусочек орихалка и голограмму через посредника, иранца Файлака Хаджара.

Нина нахмурилась:

— Я слышала это имя.

— Неудивительно. Он продает старинные персидские артефакты… те, которые не для продажи.

— Разоритель могил, — неприязненно произнесла Нина.

— Прежде был, хотя сомневаюсь, что в последние годы он пачкает собственные руки. Он сильно разбогател, продавая сокровища своей страны частным коллекционерам за границей, и иранское правительство закрывает глаза на некоторые его делишки.

— Кроме того, он стучит на своих конкурентов, — добавил Чейз, — чтобы полиция сидела у них на хвосте, а не у него. Я лично с ним не знаком, но знаю людей, которые имели с ним дело. Этого малого не очень-то любят, но если он продает эту вещь, то, похоже, знает, что она настоящая. Может, он и подонок, но подонок, дорожащий своей репутацией.

— Он обладает ресурсами, чтобы организовать продажу этого артефакта и защитить Волгана от Кобры, — сказал Фрост. — Вот поэтому я и склонен считать, что вещь подлинная. Однако я не собираюсь отдавать десять миллионов долларов без всякой проверки. И вот здесь в дело вступаете вы.

— Я? — Нина заморгала.

— Я хочу, чтобы вы осмотрели артефакт и сделали заключение.

— Вы хотите, чтобы я поехала в Иран? — выдохнула она. — В часть «оси зла», где ненавидят Америку, в тот Иран?

Чейз рассмеялся.

— Я там присмотрю за вами. Я и несколько приятелей. Не о чем тревожиться.

— Вы бывали прежде в Иране?

— Никогда.

— Мистер Чейз и его коллеги позаботятся о вас, — сказал Фрост. — И Кари тоже поедет — в качестве моего представителя.

— Но почему вы уверены, что я смогу определить, настоящий это артефакт или нет? — спросила Нина.

— Вы ведь специалист по древним языкам, не так ли? — сказала Кари.

— Я не стала бы говорить — «специалист», — возразила она. — Я изучала эту область и могу отличить финикийский язык от нумидийского, но я не специалист.

— Судя по тому, что я о вас слышал, вы даже лучше любого специалиста. Возможно, даже профессиональнее своей матери. — Нина удивленно посмотрела на Фроста. — Я знал ваших родителей. Да, и финансировал экспедицию на Тибет, в которой они… — Он сделал паузу и отвел глаза. — Большая трагедия. Большая потеря.

— Они не говорили, что вы их субсидировали…

— По моей просьбе. Теперь, зная, на что способен Кобра, вы понимаете, почему я так волнуюсь о вашей безопасности. Кобра сделает все, что в его силах, чтобы никто не смог найти Атлантиду, и у него есть значительные ресурсы. И влиятельные друзья по всему миру.

— Кто, например?

— Возможно, вам лучше этого не знать. Что касается артефакта: если слова Волгана — правда, то вы должны подтвердить его подлинность, прочтя текст. И просто представьте себе, — продолжил Фрост с некоторой театральностью, — вы получите возможность держать в руках реальный предмет из Атлантиды!

— Если он подлинный.

— А определить это сможете только вы.

Нина взвесила его слова. Ее по-прежнему не радовала мысль о поездке в страну, открыто враждующую с Западом и американцами, но она и прежде бывала в экспедициях в не особо дружественных странах, а приз, который ожидал ее в случае успеха, превосходил по ценности все, что ей до сих пор доводилось находить.

Кроме того, как сказал Фрост, она поедет не одна.

И если она решит не ехать, то что тогда делать? Возвращаться в Нью-Йорк, где ей отказали в финансировании и где ей постоянно придется оглядываться, чтобы убедиться — люди Кобры снова не охотятся за ней?

— Хорошо, — решилась она. — Я согласна. Итак, когда едем?

Фрост улыбнулся:

— Как только будете готовы.

— Мне нравится ход ваших мыслей, — сказала Нина, улыбнувшись в ответ. — Атлантида ждала одиннадцать тысяч лет, но это вовсе не означает, что мы должны ждать.

— Тогда, — подытожила Кари, — давайте приниматься за дело.

 

Глава 4

Иран

Нина, поморщившись, потерла плечо:

— Еще болит.

— Вы ведь не хотите подхватить какую-нибудь страшную восточную болезнь, не так ли? — весело проговорил Чейз. — Лучше уколоться, чем потом жалеть.

— Это я знаю. Просто противно, вот и все. — Вакцинация была неприятной частью их договора и проводилась в стерильных условиях биолаборатории. Хоть прививка и была менее болезненной, чем другие, которые ей приходилось терпеть в прошлом, но крошечная капелька крови долго не подсыхала.

— Это ерунда! Господи, если бы видели шприцы, с которыми мне доводилось встречаться в САС! Иголки вот такие здоровые. И вы не представляете, куда они их втыкали.

«Гольфстрим», направляясь в Иран, только что пролетел над Черным морем и Турцией. Он полетел из Норвегии не по прямой, а сделал крюк — в Праге к ним подсел еще один пассажир. Таким образом, в самолете, помимо Нины, Чейза и Кари, усевшейся перед компьютером в конце салона, был еще один мужчина, которого Чейз представил как Хьюго Кастилля. По тому, как они подшучивали друг над другом, было видно, что это старые приятели.

— Да, мы с Эдвардом давно знаем друг друга, — подтвердил длиннолицый энергичный европеец. «Француз», — определила Нина по акценту. — Участвовали во многих натовских операциях. Совершенно секретных, — добавил он, притронувшись к своему длинному носу.

— Значит, вы были во французской армии?

Кастилль так и подскочил в кресле, его глаза гневно вспыхнули, он прижал кулак к груди.

— Французской? Умоляю вас! Я бельгиец, мадам!

— Простите! Я не знала! — Нина принялась извиняться, пока не поняла, что Чейз давится от смеха.

Лицо Кастилля расплылось в улыбке.

— Вы меня разыгрываете?

— Просто веселимся, — сказал Чейз. — Хьюго исполняет свое: «Француз? Да как ты смеешь!» — уже многие годы. Он родом из Бельгии, и это его единственная хохма.

— Английская свистулька, — хмыкнул Кастилль. Он достал из кармана куртки блестящее красное яблоко и тщательно осмотрел его, прежде чем надкусить.

— Так чего мне ожидать в Иране, мистер Чейз? — спросила Нина.

— Зовите меня Эдди. — На его лице появилось деловое выражение. — Надеюсь, вам не придется слишком много общаться с местным населением. Работа у нас простая: приезжаем, встречаемся с Хаджаром, решаем, подлинная вещь или нет, затем босс, — он кивнул в сторону Кари, все еще увлеченной компьютером, — переводит деньги и мы уезжаем. Это если все пройдет гладко.

— А если нет?

Он похлопал по своей кожаной куртке, которая лежала на подлокотнике сиденья. Оттуда выглядывала рукоять пистолета.

— Тогда будут проблемы. Но вы не беспокойтесь, все будет хорошо. Я позабочусь о вас, док.

— Мы позаботимся о вас, — поправил Кастилль, жуя яблоко.

— Спасибо. — Нина улыбнулась.

Компьютер Кари издал мелодичный звук. Она удивленно посмотрела на экран и, на мгновение поймав взгляд Нины, что-то быстро напечатала. Потом с силой ударила по клавише «ввод», закрыла ноутбук и пересела в кресло перед Ниной.

— Что-то не так? — спросила та.

— Нет, просто электронное сообщение от отца, для меня несколько неожиданное. Не о чем беспокоиться, хотя это хорошая новость. Но сейчас это не важно… — Она подалась вперед и улыбнулась — в первый раз с тех пор, как Нина познакомилась с ней, — обнажив безупречно белые зубы. — Думаю, что должна извиниться перед вами, доктор Уайлд.

— За что?

— Я была не самой лучшей хозяйкой. У меня очень много работы в фонде, и еще экспедиция… Прошу извинить, если я показалась вам холодной и отчужденной.

— Не стоит извиняться, — ответила Нина. — Вы очень заняты. Я знаю, что вам одновременно приходится разбираться с массой дел.

— Начиная с этого момента я все свое внимание отдаю вам и этой миссии. Я хочу, чтобы она прошла успешно. И еще я хочу сделать так, чтобы с вами ничего не случилось.

— Спасибо. — Нина улыбнулась.

Кари взглянула на Чейза.

— Мистер Чейз, — обратилась она к нему с неодобрительным выражением на лице, — вы что, пытаетесь заглянуть в вырез моего топика?

Нина сдержала смешок, а Кастилль скрыл радость, поспешно засунув в рот поляблока. Чейз явно был пойман с поличным, но вместо того чтобы это отрицать, спокойно откинулся на спинку кресла.

— Если мне это удается, то удастся и любому иранскому малому, который вас увидит, а они по-своему относятся к женщинам в откровенной одежде. Нам не следует привлекать к себе больше внимания, чем это нужно. Я думаю, вам стоит переодеться во что-нибудь чуть более старомодное, прежде чем мы приземлимся.

Кари была в том же облегающем белом топике и кожаных джинсах, что и в Равенсфьорде.

— Дело говорите. К счастью, я все, что нужно, приготовила.

— А что касается дока, то ей нужно только пальто.

Нина уничтожающе взглянула на него:

— Вы хотите сказать, что я и так выгляжу старомодно, мистер Чейз? — Она бы применила слова «скромно» или «практично», описывая свой наряд, состоявший из джинсов, тенниски и крепких ботинок.

— Вы выглядите прекрасно, — улыбнулась Кари. — Если вам что-нибудь будет нужно, скажите мне. — Она прошла в хвостовой салон.

Кастилль догрызал яблоко.

— О, Англия! — объявил он. — Страна очарования, утонченности и романтики. И еще родина Эдварда Чейза.

— Ох, отстань, Хьюго!

Кастилль незаметным движением метнул в него огрызок, который Чейз тут же поймал, выбросив руку вперед, словно атакующая змея — тело.

— Он всегда такой? — спросила Нина Кастилля.

— Боюсь, что да.

— А дамам это нравится, — сказал Чейз, кладя огрызок в свой пустой стакан из-под воды. Кастилль поцокал языком и закатил глаза. Чейз взглянул на часы и потянулся в кресле.

— Устраиваетесь поудобнее? — спросила Нина.

— Просто стараюсь использовать все по максимуму, — ответил он. — Мы приземлимся через полчаса. И я готов биться об заклад, что, когда мы окажемся на земле, поездка наша уже не будет такой мягкой.

Чейз оказался совершенно прав: «лендровер», который вез их на встречу с Файлаком Хаджаром, видел и лучшие дни, а дорогой явно не занимались с начала ее существования.

«Гольфстрим» приземлился на аэродроме, обслуживавшем иранский город Исфахан, в западной части страны. Несмотря на то что их группе без проблем удалось пройти таможню — Нина предъявила американский паспорт (фонд Фроста предоставил Ирану значительную помощь после страшного землетрясения в 2003 году, заслужив этим признательность иранского правительства), — их провожало немало подозрительных взглядов. Все женщины, которых Нина видела при выезде из Исфахана, носили платки, а многие были закутаны в паранджу. Иран не был столь строг, как его исламские соседи вроде Саудовской Аравии, в правилах, как следует одеваться женщине, но просторная верхняя одежда, скрывающая женские формы, была обязательна даже для иностранок.

Кари предложила Нине бледно-коричневую хламиду, доходившую ей до колен. Нина была рада, что не придется прятать лицо под паранджой, однако не могла не позавидовать длинному белому плащу, которое Кари выбрала для себя. Оно, с одной стороны, несомненно, отвечало букве иранского закона, но, плавно зауженное в талии, подчеркивало ее прекрасную фигуру.

В аэропорту Кари повязала головной платок, но как только «лендровер» тронулся, скинула его. Нина сделала то же самое — когда машина выехала за пределы города.

За рулем «лендровера» сидел мужчина, которого Чейз представил как своего коллегу. «Мой старинный приятель», — сказал он. На добрый десяток лет старше и Чейза, и Кастилля, Хафез Маррадеджан был коренастым, загорелым, с пышной седеющей бородой, еще он был заядлый курильщик — к неудовольствию Нины, тем более когда она узнала, что им предстояло ехать почти час.

— Значит, — сказал Хафез (он предпочитал говорить по-английски), — ты вернулся к работе, Эдди?

— Угу, — ответил Чейз. Он сидел на переднем пассажирском сиденье, а Нина была зажата между Кари и Кастиллем на заднем. — Та же работа, только новые боссы. — Он кивнул в сторону Кари.

— Я бы сказал: «Добро пожаловать в Иран, мисс Фрост», — если бы не нынешнее правительство. Фу! Не заслуживает вашего уважения. — Разговаривая, Хафез постоянно оборачивался к Кари, вынуждая Нину зажмуриваться всякий раз, когда отводил взгляд от загруженной дороги. — В конце концов мы получили правительство, которое по крайней мере старалось быть прогрессивным, и что происходит? Оно вылетает в трубу по результатам следующих выборов! Демократия, а? От нее нет толку, если люди идиоты! — Он издал звук, который был чем-то средним между смехом и сухим кашлем. — Все-таки приятно видеть тебя снова, Эдди.

— Значит, вы все же бывали раньше в Иране? — спросила Нина.

— He-а, никогда, — быстро выпалил Чейз. Кастилль с невинным видом глазел в окно.

Хафез опять засмеялся-закашлялся.

— Западники и их тайны! А произошло вот что…

— Абсолютно ничего, — отрезал Чейз. — Специальные подразделения НАТО никогда не проводили операций на территории Ирана. — Он сделал страшные глаза, но Хафез лишь хохотнул и в очередной раз глубоко затянулся.

— Тогда я, должно быть, помогал призракам. Между прочим, одна из коробочек, которые вы с собой никогда не привозили, лежит в багажнике, как вы и просили.

Кастилль перегнулся через задние сиденья и поднял грязный металлический контейнер размером с большую коробку из-под обуви.

— Клад! — объявил он, затем открыл контейнер и достал оттуда черный автоматический пистолет, несколько обойм с патронами и, к ужасу Нины, ручную гранату. — Ну-ка держите.

Нина ойкнула, когда он легкомысленно уронил гранату ей в ладонь. Кастилль быстро и со знанием дела проверил оружие, зарядил и опустил в карман куртки.

Чейз взглянул на Нину, которая все еще в оцепенении смотрела на гранату.

— Здесь нечего бояться. — Он забрал «игрушку». — Она не взорвется, если не вытащить чеку. Вот так.

Нина завизжала.

— У этой гранаты запал рассчитан на пять секунд, — сообщил Чейз. — Не беспокойтесь, она не сработает, если не отпустить эту штучку. — Он вставил чеку на место, затем убрал большой палец с изогнутой металлической скобы, выступавшей с одного бока гранаты. — Видите?

Кастилль и Хафез захихикали.

— Это было вовсе не смешно! — крикнула Нина.

— Джентльмены, — добавила Кари, — мне бы хотелось, чтобы вы перестали пугать самого важного члена нашей экспедиции. — Слова были мягкими, но в голосе явственно прозвучали властные нотки.

— Простите, босс. — Чейз вернул гранату Хьюго, а тот положил ее в контейнер. — Просто это способ убить время.

Нина сморщилась:

— В следующий раз захватите с собой «ай-под»!

Через час путешествия Нине уже хотелось, чтобы «ай-под» был у нее самой.

Горы сначала произвели впечатление, но через некоторое время коричневые вершины примелькались и выглядели совершенно одинаковыми, а ухабистое шоссе стало казаться гладким по сравнению с покрытой рытвинами извилистой дорогой, по которой они ехали теперь. Временами дорога суживалась в грязную тропу над угрожающе крутым склоном. Громыхающий дизельный локомотив на железнодорожных путях дымил, таща длинную вереницу чумазых цистерн. Еще один поезд Нина увидела в долине на ответвленной ветке в миле от этого состава.

— Сколько еще, Хафез? — спросил Чейз.

— Недалеко, — ответил тот, указав в направлении долины. — За разъездом.

— Слава тебе Господи, — вздохнула Нина. От тощих сидений и тряски у нее разболелась поясница. — И зачем этот тип забрался так далеко? Могли бы встретиться в «Тегеран-Хилтоне».

— Я был бы не против, — согласился Чейз. — Только он очень осторожен. А это значит, что и нам следует поостеречься.

— Вы ждете неожиданностей? — спросила Кари.

— Мы собираемся в глухом уголке Ирана заплатить десять миллионов долларов за ценнейшую археологическую находку, украденную маньяком у очень ловкого малого. А вы не ждете?

Она сузила глаза.

— И опять вы правы.

Через десять минут езды по ухабам Хафез остановил машину у пустующего сельского дома. Разъезд остался позади, скрытый от глаз поворотом долины; даже рельсы исчезли в туннеле. Крутая пыльная возвышенность над домом была покрыта кустарником и низкорослыми деревьями, а с другой стороны строения склон резко обрывался к долине.

— Хьюго, проверь за домом, — сказал Чейз, снова собранный и деловой. — Хафез, оставайся с доктором Уайлд и мисс Фрост. При малейшем признаке опасности увози их отсюда.

— Вы куда? — спросила Кари.

— Удостовериться, что дом пуст. — Эдди выпрыгнул из автомобиля и вытащил из кармана мощный светодиодный фонарь. — Если не выйду через пару минут, — сказал он Хафезу, — считай, что это и есть признак опасности.

Иранец кивнул, и двое мужчин направились к дому.

Чейз появился через минуту. Кастилль, завершив обход дома, показался сразу после него.

— Все чисто, — сказал Чейз. — Всего две комнаты, и спрятаться просто негде.

— Сзади тоже никого, — добавил Кастилль.

— Я так и думал, просто хотел подстраховаться. Тогда что ж, эта дорога — единственный путь сюда и отсюда. Если кто-нибудь будет приближаться, мы сразу увидим.

— Не думаю, что он приедет на машине, — сказал Кастилль со странным выражением отвращения на лице.

— Почему?

— Разве ты не слышишь?

Чейз склонил голову к плечу, затем усмехнулся.

— Точно, — сказал он, хлопнув бельгийца по плечу. — Это звук твоих ночных кошмаров! У-у, он летит, чтобы тебя забрать!

— Как вы элегантно выражаетесь в Англии, отвали.

Нина наклонилась к открытой двери, чтобы послушать.

— В чем дело? — Теперь и ей было слышно характерное стрекотание, эхом отражающееся от окрестных гор.

— У Хьюго однажды был неприятный случай с вертолетом, — сказал Чейз. — Поэтому у него развилась фобия. Вертолетофобия! Каждый раз, когда он видит вертолет, ему кажется, что что-то обязательно сломается и убьет его.

— Их вертушки крутятся с сумасшедшей скоростью! — возразил Кастилль. — Разве это не опасно?

— Хорошо, ты просто останься здесь и пригни голову, а я встречу его, когда он приземлится. — Чейз подмигнул другу, потом добавил тише и более серьезным тоном: — Держи ушки на макушке.

Кастилль кивнул.

Вертолет скользнул над возвышенностью за домом. Тип его был знаком Нине по сотням кинофильмов и телевизионных шоу — она дважды даже летала на нем: «белл-джет-рейнджер», рабочая гражданская лошадка, которую можно увидеть где угодно в мире. Он быстро развернулся над домом, потом завис и приземлился футах в ста от автомобиля.

Чейз подождал, пока винты сбросят обороты, и вышел на открытое место. Хаджар прибыл с компанией. Помимо пилота в вертолете находились еще трое. Эдди повел плечами, почувствовав тяжесть в кобуре под пиджаком, и приготовился к неожиданностям. Так, на всякий случай.

Задние двери вертолета открылись. Двое крупных, бородатых мужчин в темных костюмах и солнечных очках выпрыгнули оттуда и стали осматривать местность, пока их глаза, напоминающие черные дыры из-за очков, не остановились на Чейзе. Он безо всякой робости смотрел на них. По тому, как они себя вели, можно было понять, что это бывшие военные — но обычные, не спецназ. До уровня САС им далеко. С ними он справится.

Один из новоприбывших подошел к вертолету и что-то сказал на фарси. Открылась дверь, и появился Файлак Хаджар.

В отличие от своих телохранителей Хаджар был одет в традиционный арабский халат, а его очки были намного дороже.

За ним спустился еще один, европеец, с короткими торчащими волосами, давно не бритый и явно настороженный. Чейз догадался, что это, видимо, Юрий Волган.

— Вы Чейз? — спросил Хаджар.

— Да!

— Где мисс Фрост?

— Где артефакт?

Хаджар бросил на него сердитый взгляд, сунул руку в кабину вертолета и вынул оттуда небольшой черный кожаный кейс. Кивнув, Чейз попятился к автомобилю.

— В дом, — коротко приказал Хаджар, махнув кейсом. — От ветра подальше, да?

— Какого ветра? — пробормотал Чейз. Теперь, когда винты не крутились, ветер поднимался лишь изредка. Он еще раз осмотрелся, чтобы проверить, нет ли поблизости еще кого-нибудь, но никого не увидел.

Он подошел к «лендроверу».

— Ну как? — спросила Кари.

— На первый взгляд все спокойно, однако… — Он снова осмотрел местность. Если даже никого не видно — это вовсе не значит, что поблизости нельзя спрятаться. — Просто будьте осторожны, хорошо?

— Вы ему не верите? — спросила Нина.

— Господи! Конечно, нет. Но я еще не знаю, насколько именно не верю ему. Хафез, жди здесь. Заметишь что, подай сигнал клаксоном.

— Сделаю. — Хафез вытащил револьвер и положил на колени.

Чейз открыл дверцу перед Ниной, Кастилль подал руку Кари.

— Должна сказать, что немного нервничаю по поводу всего этого оружия, — призналась Нина.

— А я думал, что вы, археологи, стрелять умеете, вроде Индианы Джонса.

Она прищурилась.

— Это вряд ли. Единственное оружие, которым я пользуюсь, — фотоаппарат.

— Надеюсь, что так и будет, — сказала Кари, направляясь к дому. Полы ее белого плаща распахивались во время ходьбы.

Хаджар и его спутники стояли перед дверью домика как завороженные, не в силах отвести от нее глаз.

— После вас, — обратилась она к ним, указывая на дверь собственным тонким стальным кейсом.

Внутри дома было темно, единственный источник света — небольшое окно. Мебель из дома была вывезена, когда владельцы покидали его, в середине комнаты остался лишь длинный стол, сколоченный из грубо обструганных досок.

Кастилль вытащил из кармана куртки большой химический факел, согнул его, чтобы сломать стекло внутри. Химикаты соединились и стали испускать живой оранжевый свет наподобие света костра. Такая сильная реакция — Нина это знала — может продолжаться самое большее пятнадцать минут. Значит, у них запланировано, что вся сделка должна завершиться до истечения этого времени. Она почувствовала раздражение. Ведь это означало, что ей придется определять аутентичность артефакта в большой спешке. И если она ошибется, Фросты потеряют десять миллионов долларов. Она вполне обошлась бы без такого рода давления.

Значит, ошибка недопустима.

Хаджар с телохранителями стоял у одного конца стола, Чейз, Кари и Кастилль — у другого. Нина оказалась лицом к лицу с Волганом. Он явно нервничал, его пальцы дрожали.

— Вы готовы перевести деньги? — спросил Хаджар.

— Когда увидим предмет, — спокойно ответила Кари. — И когда доктор Уайлд подтвердит его подлинность.

— Уайлд? — изумленно переспросил Волган. Нина заметила, что он внезапно отвел взгляд. — Генри и Лора Уайлд — ваши родственники?

— Да, это мои родители. А что?

Волган не ответил, а Хаджар нетерпеливо заговорил, прежде чем она успела задать следующий вопрос:

— Предмет подлинный. Вот.

Он положил свой кейс на стол и набрал нужную комбинацию цифр на кодовом замке. Нина с удивлением увидела, что правой руки у него нет, а на ее месте из рукава торчал стальной крюк. Она не могла отвести от него глаз.

— Видимо, думаете, что я вор? — бесстрастно спросил он.

— Э-э… нет, я…

Хаджар покачал головой.

— Западники всегда напичканы штампами и предубеждениями, — сказал он, открывая замки на кейсе. — Я не вор. Я потерял руку во время аварии на мотоцикле.

— По крайней мере не мелкий воришка, — озорно заметил Чейз. — Во всяком случае, так говорят.

Хаджар замолчал и бросил на него враждебный взгляд.

— Вы пытаетесь меня оскорбить, мистер Чейз?

— He-а. Вы бы точно знали, если бы я вас оскорблял.

— Можно нам взглянуть на вещь? — напомнила Кари.

Хаджар зло посмотрел на Чейза, прежде чем щелкнуть замком и откинуть крышку кейса.

Внутри на пенопластовом ложе покоился артефакт атлантов.

Нина знала, что он должен быть сделан из орихалка. Никакой другой материал не давал бы такого красноватого блеска.

Он был тщательно и аккуратно отполирован. На нем не было ни пятен, ни отпечатков пальцев. Единственным изъяном оказалась маленькая зазубрина на боковой грани, откуда Волган взял образец металла. Без всякого сомнения, это тот предмет, который она видела на голограмме.

И вот теперь она видит его целиком. На лицевой поверхности под углом располагалось небольшое продолговатое отверстие, а под ним значки…

— Могу я осмотреть предмет? — спросила Нина благоговейным шепотом.

— Конечно.

Нина надела латексные хирургические перчатки и аккуратно вынула брусок из кейса. Он был тяжелее, чем выглядел, что говорило о высоком содержании золота. На закругленном конце предмета была начертана стрелка, на обеих гранях по всей длине проходила волнистая линия с крошечными значками по обе стороны. Но ее внимание привлекла строчка букв, идущая параллельно этой линии. Она повернула брусок, чтобы поймать свет из окна.

— Что это такое? — спросила Кари.

— Это знаки глозеля или его очень близкого варианта. По крайней мере большинство знаков. — Нина указала пальцем на отдельные значки. — А вот эти — что-то другое. Другой алфавит.

— Можешь определить какой?

— Выглядит знакомым, но я не могу понять, что это. Нестандартный алфавит. Возможно, другой временной период? Мне нужно проверить по своим источникам.

— У тебя будет все, что нужно, — сказала Кари. — Но это подлинная вещь?

Нина опять перевернула брусок. Оборотная сторона была в точности такой, какой она видела ее на голограмме; в верхней части она нащупала металлическую шишечку. Других отметок там не было.

Когда она снова переворачивала предмет, ее пальцы надавили на округлый конец.

Подсознательная память…

Форма напоминала ей что-то, изгиб металла был почти интуитивно знаком…

— Доктор Уайлд? — Кари тихонько прикоснулась к ее руке, и она вздрогнула, поняв, что несколько секунд смотрит на артефакт, утратив ощущение времени. — Он настоящий?

— Выглядит подлинным. Но чтобы подтвердить это, нужно будет провести анализ.

— Боюсь, я не захватила с собой тигели и спектрограф, — слегка улыбнувшись, сказала Кари. — Здесь важно ваше мнение.

— Хорошо. — Нина глубоко вздохнула, в горле пересохло. Десять миллионов долларов! Это огромные деньги, больше, чем она способна увидеть за несколько жизней. — Если это подделка, то очень дорогая. И блестяще выполненная. В мире не много людей, способных писать на глозеле.

— Вы можете прочесть, что здесь написано? — спросил Чейз.

— Часть. — Нина перевела некоторые слова: — «С севера», «устье», «река». Я бы сказала, что эта линия, — она указала на линию, прочерченную по всей длине предмета, — является картой или своего рода путеводителем. Инструкцией.

Кари, просияв, мгновение смотрела на Нину, затем ее лицо снова приняло деловое выражение.

— Этого для меня достаточно. Мистер Хаджар, я согласна на сделку.

— Прекрасно, — сказал иранец, тоже сияя улыбкой, правда, хищной. — Переводим деньги?

Кари жестом попросила положить артефакт на место и закрыла крышку кейса. Нина испытала некоторую досаду, когда мерцающий металл исчез из поля зрения. Чейз передвинул вещь на свою сторону, а Кари открыла свой кейс.

Нина почти воочию представила, что он полон банкнот, однако вместо денег она увидела электронное устройство, размером и формой напоминающее «ручной навигатор», с присоединенной к нему небольшой телефонной трубкой.

Кари взяла телефон, вытащила толстую антенну, затем нажала на кнопку и приложила его к уху.

— Перевод, — сказала она, когда кто-то ей ответил, и через несколько секунд продолжила: — Подготовлен заранее, код разрешения «два-ноль-один-танго-фокстрот». Десять миллионов долларов США. — Она помолчала, внимательно слушая. — Да, подтверждаю.

Она приложила большой палец правой руки к пустому экрану устройства в кейсе, затем кивнула Хаджару.

— Мне придется воспользоваться большим пальцем левой руки, — ухмыльнулся тот, махнув крюком в сторону Нины.

Кари подождала подтверждения аутентичности оттиска ее пальца, потом снова кивнула Хаджару. Иранец повернулся к Волгану, очень довольный собой:

— Ну вот. Ваш пенсионный фонд увеличится на семь миллионов долларов.

— Вы берете тридцать процентов? — спросил Чейз. — Дьявольщина! Мне показалось, вы говорили, что не воруете…

Хаджар нахмурился, но промолчал и повернулся к Кари:

— Осталось совсем немного, мисс Фрост…

— Знаю, — ответила она с ноткой нетерпения. — Приготовьтесь к завершающей проверке безопасности. — Она заговорщицки взглянула на Нину, а потом заговорила в трубку: — «В храме они поставили статуи из золота; сам Бог стоял на колеснице, управляя шестью крылатыми конями, и был такого размера, что касался головой крыши строения».

Нина мгновенно узнала выдержку из «Крития», но не могла понять, зачем Кари ее цитирует. Может, это своего рода пароль? Но разве отпечатка большого пальца и всех остальных кодов, которые она сообщила, не достаточно, чтобы подтвердить ее личность?

Какова бы ни была причина, это сработало.

— Спасибо, — сказала Кари и убрала антенну, поймав озадаченный взгляд Нины. — Это система анализа голосовых распечаток и напряженности, — пояснила она. — Одна из новинок в области безопасности. Если мой голос покажет, что я напряжена, что я действую по принуждению, перевод денег будет отменен.

— Но все было в порядке, — сказал Хаджар. — Спасибо, мисс Фрост. — Его глаза мгновенно скользнули по потолку. — Наша сделка успешно завершена. — Он повернулся, чтобы уйти.

Рука Чейза взлетела вверх, его «уайлди» нацелился прямо в голову Хаджара.

— Стоять!

Иранец и телохранители застыли на месте. Кастилль тоже выхватил свой пистолет и навел на них.

— Что такое? — прошипел Хаджар.

— Мистер Чейз? — удивленно вскрикнула Кари.

— Где «жучок»? — спросил Чейз. — Это была кодовая фраза, кто-то из твоих нас слушает.

— Я не…

— Говори, где «жучок», или я стреляю. — Он с намеренно громким щелчком взвел курок пистолета.

Хаджар, тяжело дыша через стиснутые зубы, снова посмотрел вверх.

— На балке.

Чейз кивнул Кастиллю. Тот вспрыгнул на стол и провел рукой вдоль балки на потолке. Через несколько секунд он был на полу, держа в руке маленькую черную коробочку.

— Передающее устройство.

Нина в смятении переводила взгляд с одного на другого.

— Что происходит?

— Это ловушка, — сказал Чейз. — Он хотел дождаться, когда деньги будут переведены, и оставить вещь у себя. Думаю, это и есть самое лучшее доказательство ее подлинности. — Он снова посмотрел на Хаджара, направив пистолет ему в лицо: — Сколько у тебя там людей?

— Единственный, кто там есть, — это пилот, — оскалился Хаджар.

На груди Чейза появилась ярко-красная точка от лазерного прицела, через мгновение к ней присоединилась вторая. Два лучика протянулись от окна с грязным стеклом. Снаружи послышался топот бегущих людей.

Оскал на лице Хаджара превратился в издевательскую ухмылку.

— Но у моего друга, капитана иранской армии Махджада, примерно двадцать солдат.

Нина испуганно отпрыгнула назад, когда дверь распахнулась. Четверо вооруженных мужчин в военной форме влетели в дом.

— Понятно, — сказал Чейз, — прослушка и подстава.

 

Глава 5

Отобрав вещи, солдаты вывели пленников во двор, держа всех под прицелом. Хаджар следовал за ними с кейсом, где находился артефакт, и на его пухлом лице играла злорадная улыбка.

Чейз увидел, что Хафез стоит на коленях с руками на затылке возле «лендровера», а все дверцы машины распахнуты. Еще два солдата охраняли его. Остальные иранцы окружили дом. Чейз мгновенно понял, что произошло: солдаты скрывались на вершине крутого холма за домом, а для быстрого спуска были использованы веревки.

Он обратил внимание, что двое иранцев держат в руках снайперские винтовки Драгунова российского производства, которые были снабжены, помимо телескопического, еще и лазерным прицелом. Это объясняет, почему Хафез не сумел предупредить их. Оказавшись, как бабочка на иголке, на острие луча лазерного прицела и зная, что через мгновение на месте светящейся красной точки может разорваться летящая с громадной скоростью пуля, кто угодно предпочтет остаться неподвижным.

— Прости, Эдди, — сказал Хафез. — Их было слишком много.

Один из стражников пнул его ногой.

— Думаю, на этот раз мы все обгадились, — ответил Чейз. Ему даже в голову не пришло, что Хаджар может привлечь военных. Коррупционные связи этого деляги простирались дальше, чем он предполагал.

Вдалеке он заметил коричневый грузовик, который лениво тащился по пыльной дороге. Должно быть, его оставили в укрытии, а теперь, когда задача солдат была выполнена, вызвали сюда.

Хаджар подошел к офицеру и обменялся с ним рукопожатием, повесив кейс на крюк, торчавший вместо правой руки.

— Капитан Махджад! Позвольте представить вам моих знакомых по бизнесу.

Махджад, долговязый бородатый мужчина, улыбнулся пленникам:

— Очень приятно. Файлак, так что ты намерен с ними делать?

— Блондинку и Юрия я беру с собой.

Махджад злобно посмотрел на Кари, и та ответила ему ледяным взглядом.

— Про него не скажу, но уж точно знаю, зачем вам она!

— Ничего такого. Хотя… — Хаджар задумался, потом снова рассмеялся. — Что касается остальных, мне все равно. Во всяком случае, до тех пор, пока они не станут мне досаждать.

— Не проблема. Министерство культуры как раз охотится на иностранцев, которые пытаются вывозить наши сокровища. Они получат по крайней мере двадцать лет тюрьмы… если доживут до суда.

— Оставляю это на ваше усмотрение. — Хаджар щелкнул пальцами, подзывая своих телохранителей. — Наденьте на них наручники, — сказал он, указав на Кари и Волгана.

— Куда ты ее забираешь? — крикнул Чейз.

Один из солдат ударил его прикладом в спину. Он упал на землю.

— К себе домой. Не беспокойтесь, с ней ничего не случится. Пока ее отец будет паинькой.

— Вы собираетесь потребовать за меня выкуп? — ошеломленно спросила Кари.

Один из телохранителей завел ей руки за спину и защелкнул на запястьях наручники.

— Думаю, еще десять миллионов долларов будет честной сделкой, как вы полагаете? — сказал Хаджар Чейзу, не обращая на нее внимания. — Если бы у меня была такая красивая дочь, я счел бы это разумным предложением. — Он понизил голос, и тон стал угрожающим. — Чтобы быть уверенным, что она останется красивой.

— Только тронь ее, — прорычал Чейз, — и я тебя убью!

— Это твоя самая страшная угроза? — хмыкнул Хаджар.

— После того, как ты станешь меня умолять об этом.

Хаджар пожал плечами:

— Уже лучше. Меня это обеспокоит… через двадцать лет.

— Мистер Чейз, — сказала Кари, когда телохранители уводили ее и Волгана прочь, — помните, для чего вас нанимали. Оберегайте доктора Уайлд. Это ваша главная задача.

— Но…

— Вы поняли?

Чейз нехотя кивнул.

Она переключила внимание на вертолет, затем на Хаджара.

— Там только пять мест, а нас шестеро. Или вы собираетесь болтаться на своем крюке на шасси?

— Вы можете посидеть у Юрия на коленях, — с грязной ухмылкой отозвался тот. — Он заслуживает последнего удовольствия, прежде чем я продам его обратно Кобре.

От лица Волгана отлила кровь.

— Что? Нет! Нет, Файлак, мы же заключили сделку!

— А я уверен, что сделка с Коброй будет еще лучше. Для чего мне соглашаться на три миллиона, когда я могу взять все десять, и еще я заставлю Кобру заплатить за то, что верну ему вас и артефакт?

— Нет! — взвизгнул Волган. Несмотря на то что руки у него были скованы за спиной, он всем телом кинулся на телохранителя; тот, потеряв равновесие, отлетел в сторону.

Другой телохранитель согнулся пополам, выпустив из рук Кари, — русский изо всех сил пнул его ногой в живот. Волган перепрыгнул через упавшего и неуклюже побежал к дому. Солдаты, застывшие было от неожиданности, вскинули оружие.

— Не стрелять! — крикнул Хаджар.

Махджад удивился, но поспешно повторил команду.

Солдаты чуть помедлили, балансируя между выработанным навыком и приказом командира.

Этого мгновения Чейз только и ждал.

Он ухватил за ствол винтовку ближайшего к нему солдата, резко дернув ее из его рук и вывернув в обратном направлении, а другой рукой надавил на курок. Солдат отлетел назад, пуля прошила его насквозь, забрызгав «лендровер» кровавыми ошметками.

Прежде чем остальные успели среагировать, Чейз снова развернул винтовку и, переведя флажок селектора огня на автоматическую стрельбу, выпустил очередь в солдат с винтовками Драгунова. Те упали. Если бы оставшиеся начали стрелять в него, они рисковали бы попасть в своих товарищей, и это их задержало.

— Нина! — крикнул он. Но она, оглушенная, только непонимающе смотрела на него. Он потянулся, чтобы схватить ее за руку, однако реакция одного из наемников оказалась быстрее, чем у сослуживцев, и он прижал девушку к земле. Чейз не мог стрелять, не задев при этом Нину.

Он немедленно изменил тактику.

— Хьюго! — позвал он, мотнув головой в сторону «лендровера».

Кастилль уже действовал, схватившись с одним из солдат, но другой иранец ударил его автоматом по затылку, и Кастилль упал.

Услышав стон, Чейз быстро обернулся. Хафез попытался встать, но один из охранников ударом ноги снова уложил его на землю. Другой целился в Чейза из «G-3»…

Чейз нырнул на заднее сиденье «лендровера». У него хватило времени захлопнуть за собой дверь, прежде чем стекло вдребезги разлетелось и пули начали с чавканьем прошивать алюминиевый корпус внедорожника.

— Эдди! — закричала Нина, когда солдат рывком поставил ее на ноги и грубо потащил прочь от «лендровера». Она вырывалась, пиналась, но он был намного сильнее и отделаться от него она не могла. Двое других прижимали к земле Кастилля.

Солдат продолжал стрелять, выпустив в машину весь магазин.

На мгновение повисла тишина. Потом он взялся за ручку изрешеченной пулями дверцы и распахнул ее.

«Лендровер» был пуст. Солдат в смятении смотрел внутрь. Вдруг он услышал слабый шорох и посмотрел вниз.

Между сиденьями машины медленно прокатилась и остановилась граната.

Он открыл рот, чтобы закричать, но тут граната взорвалась, отбросив его назад.

Солдаты, державшие Кастилля, как и оставшийся возле Хафеза охранник, попали под взрыв. Пленники, прижатые к земле, не пострадали, и смертельные осколки прошли над ними.

Чейз лежал за задним колесом машины, зажав ладонями уши. Дверцу взрывом сорвало с петель. Он видел, как она летела, крутясь в воздухе, а потом врезалась в землю.

Чейз выглянул из-под машины. Многие солдаты были ранены, другие мертвы, однако остальные постепенно приходили в себя. Осталось человек десять.

Он вдруг увидел белое пальто Кари, мелькавшее возле вертолета. Один из телохранителей Хаджара держал ее, а иранский капитан, наведя на нее пистолет, давал команды своим людям.

Нина…

Озлобленный солдат, обхватив ее за плечи, тащил назад.

Чейз не рискнул стрелять. Да и в его «G-З» осталось всего лишь несколько патронов.

Он лихорадочно оценивал ситуацию.

В данный момент Нина в относительной безопасности, даже в положении пленницы, но, видимо, скоро иранцы догадаются использовать ее в качестве заложницы, чтобы заставить его сдаться. Хаджар и капитан Махджад говорят по-английски — и они слышали, как Кари приказала ему в первую очередь защищать Нину.

А это означает — чтобы защитить, он вынужден пока бросить ее.

Он схватил «G-З» и, пригнувшись, попятился назад. Затем резко вскочил и веером выпустил оставшиеся пули. Он намеренно взял выше, вынуждая противников присесть, стараясь ошеломить, а сам со всех ног бросился к крутому склону, обрывающемуся в долину.

У него за спиной затрещали винтовки — солдаты открыли огонь.

Внизу открывалась долина, где ленивый изгиб рельсов исчезал в пасти туннеля.

Пуля просвистела возле головы, достаточно близко, чтобы ощутить вызванное ее полетом колебание воздуха. Он перелетел через край обрыва и приземлился на что-то твердое.

Дверь от «лендровера»!

Она заскользила вниз, таща за собой хвост пыли и щебня. Чейз вцепился в нее, как ребенок в разгоняющиеся по ледяному склону санки.

Он понимал, что дверь не увезет его далеко — на склоне много крупных камней, — но этого и не требовалось. Ему просто нужна была фора в несколько ярдов, прежде чем солдаты добегут до края обрыва и начнут стрелять ему вслед.

Впереди, выступая из склона, словно гнилой зуб, торчал валун. Чейз снова прыгнул, отклоняясь в сторону, и больно ударился о землю. Дверь на полном ходу врезалась в камень и смялась, как картонка. Он пытался тормозить ногами, но из-за большой скорости не сумел и беспомощно покатился под гору. Ему в лицо, ослепляя, летели каменные крошки.

Выстрелы сверху!

Что-то хлестнуло по щеке. Жесткая трава и низкорослые кусты. Это значит, что он уже почти в самом низу. Но сколько все же осталось до дна?

Он с трудом разлепил глаза, которые резало от пыли, и увидел, что земля уходит из-под ног.

С криком, который эхом донесло до самой вершины склона, Чейз полетел в пустоту.

Один из солдат поморщился:

— Ух! Будет больно. Иностранец мелькнул над верхней частью въезда в туннель и скрылся из виду, упав на пути.

— И поделом этому ублюдку! — оскалился мужчина, стоявший рядом с ним. — Будь ты хоть трижды спецназовцем, а падение с такой высоты на сталь и бетон железнодорожных путей — это перелом костей, а может, и вообще смерть.

Махджад подошел к ним и посмотрел вниз. Путь англичанина по склону определить было легко: шлейф пыли указывал направление к туннелю.

— Возьмите веревки, — приказал он. — Я хочу, чтобы трое спустились туда и нашли его. Если он мертв, отнесите тело к разъезду. Если жив… — его лицо дернулось, отразив смесь злости и садистского юмора, — отнесите тело к разъезду.

— Есть, сэр! — отдали честь солдаты, и трое из них стали готовиться к спуску.

Махджад вернулся к Хаджару. Сбежавший Волган был снова пойман и теперь стоял среди остальных пленников.

— Это все ваша вина! — бросил Махджад, ткнув пальцем в лицо Хаджару. — Вы не сказали мне, что это тренированный головорез!

— Я сам не знал! — выпалил Хаджар. — Я думал, что он просто бывший солдат, которого она наняла телохранителем! — Он жестом указал на Кари, смотревшую на него с холодным отвращением.

— У меня четверо погибших и трое раненых! Как я все это объясню? Как?

Хаджар нервно облизнул губы. Несмотря на прохладный ветер, он весь вспотел.

— Может… какое-нибудь вспомоществование их семьям? И их начальнику?

— Я скажу вам. Файлак, какое вспомоществование, — оскалился Махджад. Он немного помолчал. Хаджар еще сильнее занервничал. — Очень крупное вспомоществование.

— Я все организую, как только вернусь домой, — с облегчением промямлил иранец.

Махджад холодно взглянул на него:

— Да уж, постарайтесь.

— Даю слово. А сейчас, — он снова посмотрел на Кари, — мне нужно уходить. Мне надо позаботиться о кое-каких срочных делах… и лучше, чтобы нас не видели вместе здесь… Печальный инцидент.

Махджад нехотя кивнул, и его солдаты повели Нину, Кастилля и Хафеза прочь, а остальные стали грузиться на борт «джет-рейнджера». Волган, слишком напуганный, чтобы возмущаться, сел на центральное сиденье сзади, телохранители разместились по бокам, а Кари усадили ему на колени. В наручниках и накрепко пристегнутая к Волгану ремнем безопасности, она совершенно не могла сопротивляться.

Хаджар уселся на место второго пилота.

— Ах, мисс Фрост, — сказал он, потянувшись и взяв ее за подбородок, — не нужно так смотреть. С вами будут хорошо обращаться — вы слишком ценны. По крайней мере пока ваш отец будет покладистым.

Кари дернула головой, освобождаясь от его руки.

— Вы сделали самую большую ошибку в своей жизни, Хаджар.

Он самодовольно улыбнулся:

— Ну-ну. Не надо горячиться. Просто сидите и наслаждайтесь поездкой. А если хотите помочь Юрию расслабиться… — он взглянул на выглядывавшее из-за ее спины пепельно-серое лицо Волгана, — то постарайтесь побольше ерзать. Уверен, он это оценит. Последнее удовольствие обреченного, а? — Его улыбка стала холодной. — Только не ерзайте слишком сильно. Будет жаль, если мои телохранители подумают, что вы пытаетесь освободиться, и застрелят ненароком.

Один из телохранителей для пущей убедительности ткнул ей в бок стволом пистолета.

— Я запомню, — гневно сказала она.

— Хорошо! — Хаджар повернулся к пилоту: — Поехали.

Нина была потрясена и с ужасом смотрела, как вертолет оторвался от земли и полетел прочь. За два дня превратиться из нью-йоркского научного работника в иранского пленника. Что происходит в ее жизни?

И теперь Кари будут держать для выкупа, а что касается Чейза…

Она не многое понимала из того, о чем говорили солдаты, но по их неторопливости было ясно, что, по их мнению, он мертв.

К дому подъехал большой армейский грузовик. Когда солдаты вталкивали их в кузов, она едва не расплакалась.

Чейз набрал полную грудь воздуха и сжался как пружина.

Ему удаюсь, переваливаясь через верхний край туннеля, ухватиться одной рукой за небольшой каменный выступ. Болтаясь словно марионетка, он с трудом подтянулся, чтобы закрепиться в этом положении.

Нельзя сказать, что это спасало.

Он висел прямо над рельсами. Носки его ботинок находились футах в восемнадцати от них, и это было бы нелегким приземлением даже для человека из САС — внизу не было ничего, что могло бы смягчить падение.

Однако выбора у него не было. Крики и предостерегающий грохот камней, скатывающихся по склону, говорили ему, что у него вот-вот появится компания.

Итак — прыжок!

Несмотря на то, что он был готов к удару, подогнул колени и сделал кувырок, ноги все же прострелило так, словно по ним прошлись железной палкой. Он задохнулся от боли, со всего размаха ткнувшись грудью в металл рельса. Превозмогая боль, он заставил себя отползти с путей.

Обе ноги страшно болели, основной удар пришелся на левую лодыжку, но переломов не было.

Он сел, скривившись от нового приступа боли, на этот раз в области ребер, и подумал, что, если бы не было кожаной куртки, ему пришлось бы намного хуже. Сделав несколько глубоких вдохов, Чейз встал.

И яростно зарычал.

Это было не столько выражением боли, сколько способом ослабить ее, взять под контроль. Навыки САС по преодолению боли грубы и незамысловаты, но они действуют.

— Ох, вот теперь полная задница, — прохрипел он.

Донесшийся сверху звук привлек его внимание. Он шел не от солдат, спускавшихся за ним, а от вертолета Хаджара, скрывавшегося за холмом. Этот выродок увозит Кари и планирует выудить выкуп у ее отца.

Что делать?

Кари Фрост — его работодатель, и ее отец вряд ли его поблагодарит, если с ней что-то случится. Подобное фиаско тут же положит конец его карьере. Никто больше не станет его нанимать.

С другой стороны, как наниматель она отдала ему очень конкретный приказ.

Оберегать Нину Уайлд.

И если она у солдат, то там же, вероятно, и Кастилль с Хафезом. Грузовик, который он видел, может ехать только одним путем: обратно по дороге мимо железнодорожного разъезда.

Разъезд.

Если удастся добраться туда вовремя, то наверняка можно будет найти какой-нибудь способ сесть им на хвост.

И вытащить их.

Скрипнув зубами от боли, прострелившей лодыжку, Чейз побежал вдоль линии рельсов.

 

Глава 6

— Не бойтесь, — сказал Кастилль Нине, когда грузовик покатил вниз по пыльной дороге, — все будет хорошо.

— Каким образом? — спросила она, подняв руки в наручниках. — Нас схватили, Кари похитили, а Чейз погиб!

Она удивилась, увидев, что Кастилль и Хафез развеселились.

— Эдди доводилось оказываться и в худших передрягах, — сказал Хафез.

— Что может быть хуже, когда в тебя стреляют, а потом ты падаешь со скалы?

— Ну, однажды, когда мы были в Гайане… — начал было Кастилль, но один из солдат заорал на него на фарси, ткнув стволом винтовки в живот.

— Ох! Похоже, эти идиоты предпочитают, чтобы мы молчали.

— Эти идиоты, — рявкнул другой солдат, — тоже умеют говорить по-английски!

— Но, готов спорить, они не говорят по-французски, — плавно перешел Кастилль на один из своих родных языков.

— Наверняка не говорят! — поддержала его Нина на том же языке. Ей это стоило злого окрика одного из солдат, а Кастиллю очередного тычка под дых.

Дальше они ехали в молчании. Нина старалась смотреть на Кастилля, чтобы не видеть трупов, лежавших на полу.

В конце концов грузовик, взвизгнув тормозами, замер на месте. Нина зажмурилась от яркого света, когда солдаты выволокли ее из кузова.

Они находились у разъезда, который она видела раньше. На ближайшем пути стоял короткий состав: три пассажирских вагона с попыхивающим головным дизельным локомотивом. Более длинный грузовой поезд ожидал на другом пути. Из вагонов доносилось блеяние животных: видимо, овец или коз.

Капитан Махджад стоял перед пленниками, уперев руки в бока.

— Что вы собираетесь с нами делать? — спросила Нина.

— Предать вас суду за убийство моих людей. Вас признают виновными и казнят.

— Что? Но ведь мы ничего не сделали!

— Не спорьте, — сказал Кастилль. — Он повязан, вы не сможете его уговорить…

Один из солдат с силой размахнулся и прикладом ударил Кастилля по спине, повалив на землю.

— Радуйтесь, что я не приказал застрелить вас прямо на месте, как бы при попытке к бегству, — оскалился Махджад.

На мгновение Нине показалось, что капитан обдумывает такую возможность, но он начал отдавать приказания. Солдаты затолкали Нину и Хафеза в головной вагон поезда, потом подхватили под руки Кастилля и затащили внутрь следом за ними.

Планировка вагона была старой: узкий коридор по одной стороне и ряд восьмиместных купе — по другой. Кастилля и Хафеза завели в последнее купе, там же разместились четверо солдат. Охранник Нины начал подталкивать ее туда же, но Махджад что-то сказал ему. Солдат постарался скрыть грязную усмешку и отвел ее в купе в дальнем конце коридора. Оно, видимо, когда-то принадлежало первому классу, но сейчас сиденья были ободраны и грязны.

— Садитесь, — сказал Махджад, входя в купе следом за ней. Нина хотела отказаться, но не успела она открыть рот, как он толкнул ее на сиденье у окна, а сам сел напротив. Солдат занял пост у двери — его было видно в узенькое окно.

Она ждала, что Махджад заговорит, но он просто сидел и его непроницаемый взгляд медленно скользил по ее телу. Она намеренно притронулась к волосам; это движение тут же привлекло внимание капитана, его глаза остановились на ее лице.

Нина все с большим ужасом осознавала, что находится одна в купе с Махджадом и что солдат, стоящий снаружи, несомненно, будет сквозь пальцы смотреть на все, что может случиться.

Или еще хуже… сам примет участие.

Она поежилась. Махджад уловил это непроизвольное движение. Уголок его губ злорадно пополз вверх, когда поезд дернулся и тронулся с места.

Долгие вынужденные пробежки были Чейзу привычны. Но совсем другое дело — бежать, испытывая такую адскую боль.

Через каждые пятьдесят ярдов он оглядывался на преследователей. К тому моменту, когда они вбежали в туннель, он имел перед ними преимущество примерно в четыре сотни ярдов. Но они его нагоняли: молодые, здоровые.

Пока Чейз находился вне зоны точного выстрела, и, даже окажись он в этой зоне, риск, что в него попадут, будет невелик: он знал об уровне подготовки иранских солдат. Но в конце концов они нагонят его и смогут завалить. Если до того времени не доберется до разъезда.

Что он сделает, когда доберется туда, он пока и сам не знал.

Он решил обогнуть его.

На боковых путях стояли грузовой состав и короткий пассажирский поезд. Возле пассажирского стоял армейский грузовик.

Чейз оживился, в крови заиграл адреналин. Это тот самый грузовик! Видимо, пленников привезли к разъезду, а это означает, что похитители собирались сесть в поезд.

Чейз быстро оглянулся. Трое иранцев находились в двустах ярдах от него, и расстояние между ними продолжало сокращаться. Когда он достигнет разъезда, у него будет совсем немного времени, чтобы…

Черт!

Пассажирский поезд уходит! Он услышал стук дизельного двигателя, увидел грязные выхлопы дыма, вылетавшие в прозрачное небо над горами.

Он опоздал! Учитывая состояние дороги впереди, у него нет шансов догнать поезд, даже если он угонит грузовик.

Но надо найти какой-нибудь способ спасти Нину, не говоря уже о друзьях.

Поезд пока шел медленно, чтобы пройти стрелки, которые выводили его на главный путь. Вагоны один за другим проскакивали поворот. Чейз, не обращая внимания на боль, прибавил ходу. Быть может, еще есть шанс.

Шансов не было. Он едва успел добежать до стрелок в конце боковых путей, когда поезд прошел стрелки в другом. Грохот ускоряющего ход локомотива превратился в гортанный рев.

Теперь ему оставался грузовик… или другой поезд.

Одинокий солдат, стоя позади грузовика, смотрел вслед удалявшемуся поезду. Он услышал шаги, захрустевшие по щебню за спиной, оглянулся… и получил ногой в грудь. Чейз, как бы продолжая движение, нанес упавшему удар кулаком в лицо. Итак, несколько минут у него есть!

Подхватив винтовку солдата, Чейз бросил взгляд на спешащих по путям преследователей и побежал к головному вагону грузового состава.

Он услышал, как первая пуля впилась в дерево обшивки одного из вагонов. Животные в страхе заблеяли. Чейз упал и перекатился под ближайшим вагоном, выскочив с другой стороны состава. На несколько мгновений он прикрыт, но солдатам не потребуется много времени, чтобы обежать поезд.

Локомотив был прямо перед ним — закопченная металлическая чушка с кабинами по обоим концам. Но сначала нужно кое-что сделать.

Чейз нырнул в пространство между локомотивом и первым вагоном. Сцепной механизм был стандартного шарнирного типа; он потянул рычаг, и механизм тяжело клацнул. Теперь, когда локомотив тронется, механизм автоматически разъединится и весь состав останется позади.

Он обернулся. Двое солдат бежали к нему по левой стороне — значит, с другой стороны всего один. Он вскочил на сцепку и перепрыгнул на другую сторону вагона, высунувшись из-за угла с поднятой винтовкой. Третий солдат бежал в его сторону.

Чейз плавно опустился на колено, прицелился и выстрелил. Его винтовка громыхнула трижды, но цель была поражена с первой пули. Солдат повалился на землю.

Он побежал к передней части локомотива. В открытой двери показалась чья-то голова — это машинист выглянул посмотреть, что происходит. Ситуацию он оценил очень быстро.

— Привет. — Чейз навел оружие на машиниста. — Я одолжу твой поезд?

Ошеломленный, мужчина поднял руки, лихорадочно озираясь, затем развернулся и с душераздирающим воплем выбросился из кабины через противоположную дверь.

— По крайней мере я спросил, — пробормотал Чейз, взбираясь по лестнице наверх. В тесной кабине было пусто, из-за узкой дверцы в задней стене доносилось бормотанье двигателя, работавшего на холостом ходу. В лобовое стекло он увидел удиравшего машиниста, бежавшего к будке стрелочника.

Самая большая ручка на приборной панели, видимо, дроссель. Значит, следующая по размеру — тормоз.

Он на это надеялся.

Чейз для пробы толкнул ручку дросселя вперед. Двигатель взвыл, локомотив вздрогнул, но тормоз удержал его на месте.

Он отпустил то, что считал ручкой тормоза. Раздался пронзительный скрежет металла, и локомотив дернулся. Он тут же перевел ручку дросселя вперед. Большой дизельный двигатель за спиной зарычал, стрелки приборов на панели разом прыгнули в красную зону, но Чейз, не обратив на них внимания, выглянул в открытую дверь.

Локомотив в самом деле отошел от остального состава, значит, не придется тащить за собой животных. Солдаты уже почти добежали до начала головного вагона…

Чейз поставил «G-З» на полный автомат и пустил очередь вдоль локомотива. Один из солдат сразу упал, из его груди вылетело кровавое облачко. Другой плюхнулся на землю прямо под колесо неподвижного вагона.

Чейз переключил внимание на приборы и пути впереди. Первая группа стрелок быстро приближалась.

Он еще с давней детской поры, когда играл с игрушечной железной дорогой, знал, что стрелки нужно проезжать на пониженной скорости. Тогда из-за его любопытства — что произойдет, если скорость не снижать, — экспресс слетел на пол, и ему больше не позволяли управлять дорогой.

Но сейчас выбирать ему было не из чего — он должен догнать поезд и спасти Нину.

Локомотив опасно накренился, слишком быстро громыхая на стрелках, металл заскрежетал по металлу. Все повторилось, когда шесть колес задней пары протащились по стрелке. Потом локомотив выровнялся, но навстречу уже летели следующие стрелки.

Позади локомотива, вне поля зрения Чейза, вдоль пути бежал последний солдат. Машина набирала скорость, и ужасный грохот почти оглушил его, но злость и жгучее желание отомстить за своих товарищей придавали сил.

Он сделал отчаянный прыжок, стараясь уцепиться за поручни…

И уцепился.

Потом подтянулся к лестнице и забрался в заднюю кабину.

Под днищем в очередной раз раздался такой металлический скрежет, что у Чейза заныли зубы, но он продолжал давить на ручку дросселя, несмотря на то, что резкий поворот грозил выбросить его из кресла машиниста.

Еще немного — и он будет на главных путях за другим поездом. Если выжимать из локомотива всю возможную мощность, то он быстро нагонит его, а если он рассчитал верно, то можно будет уравнять скорости и автоматически присоединить его локомотив к хвосту переднего поезда, потом вылезти из кабины и перепрыгнуть.

Впереди блеснул металл: что-то двигалось.

Последнюю группу стрелок перевели!

Чейз быстро осмотрелся по сторонам и заметил, что, когда он проносился мимо будки стрелочника, оттуда выглядывали два испуганных лица. Машинист, видимо, убедил стрелочника попытаться остановить его, и теперь локомотив так и останется на путях, параллельных ходу другого поезда.

А это значит, что, попались ему встречный состав, он столкнется с ним лоб в лоб!

Но если они думают, что это его остановит, то ошибаются.

Застонав, локомотив прогрохотал на стрелках и выскочил на основной путь. Чейз передвинул дроссель до конца вперед. Стрелки снова прыгнули, но его интересовала только одна — стрелка спидометра. Тридцать километров… сорок…

Рельсы, проходя мимо гор, разветвлялись в разные стороны. Другого поезда он пока не видел. Но он не мог быть очень далеко.

Догнать его уже не проблема.

Проблема — попасть на него.

Кастилль и Хафез обменялись взглядами. У обоих был большой опыт общения с солдатами, и они внимательно следили за появлением красноречивых признаков скуки и невнимательности, которые почти неизбежно начинают донимать караульных во время службы.

У солдат, которые их стерегли, эти признаки уже проявлялись. Охранники вдвое превосходили по численности своих пленников и имели оружие, поэтому изначально чувствовали превосходство, что без труда могло перерасти в благодушие. Когда их привели в купе, солдаты держали оружие наготове, а теперь опустили. Потребуется лишь мгновение, чтобы снова поднять его.

Просто надо подождать.

Чем больше Нина старалась не обращать на Махджада внимания, тем сильнее ощущала на себе его взгляд. Она могла лишь отвернуться от него и прижаться к окну, глядя на горный пейзаж, открывающийся за грязным стеклом.

Махджад немного передвинулся. Нина взглянула на него и замерла в ужасе, увидев, что он поигрывает пистолетом Чейза.

— Мне было бы проще, если бы вы и ваши друзья были застрелены при попытке к бегству, — сказал он. — Меньше бумажной волокиты, меньше вопросов от начальства. Возможно, мне следовало бы вас убить по пути и снять с себя некоторую часть работы. — Пистолет медленно поднялся, его черный зрачок уставился на нее. Нина съежилась в кресле. — Но… вы могли бы убедить меня передумать. Спасти своих друзей.

— Каким образом? — спросила Нина, хотя ответ она уже знала.

— Вы знаете каким, — ответил капитан, откинувшись назад, на его лице появилась плотоядная улыбка.

— Вы больны.

Улыбка стала шире.

— Я вполне разумный человек, — сказал он, посмотрев на часы. — Я дам вам несколько минут подумать. Если вы не примете моего предложения… — его лицо дернулось в зловещей ухмылке, — я убью ваших друзей. А вас отдам своим людям. Боюсь, они не станут… как это сказать? Миндальничать, как я.

Парализованная страхом, от которого ее даже затошнило, Нина снова отвернулась. Ее переполняло чувство полной потерянности и одиночества.

Локомотив мчался теперь со скоростью более семидесяти километров в час и продолжал ускорение. Чейз напряженно смотрел вперед на длинный изгиб путей, ожидая, когда покажется поезд.

Вот он!

Примерно в полумиле, но Чейз настигает.

Две минуты, чтобы догнать. Может, даже меньше.

Расстояние между двумя путями футов десять, но от поезда до поезда оно должно быть меньше, не более пяти футов. Перепрыгнуть не сложно.

По крайней мере когда поезда не делают почти пятьдесят миль в час.

Чейз попытался как следует рассмотреть последний вагон поезда. Он был старого образца, с открытой платформой перед дверью. Это упрощает дело. Все, что от него требуется, — это правильно рассчитать время для прыжка.

Все, что от него требуется. Всего-то перепрыгнуть с одного движущегося поезда на другой. Нет проблем.

Чейз поставил рычаг в нужное положение и закрепил, повесив на него за ремень винтовку. Если отпустить его прямо перед тем, как поезда поравняются, то их скорость станет примерно одинаковой, что облегчит ему прыжок. Он подошел к открытой двери и высунулся, чтобы оценить силу ветра.

И получил удар в спину. Он упал, со всего размаха врезавшись плечом в металлический порог, — это из коридора, соединявшего переднюю и заднюю кабины, выскочил солдат.

Солдат пытался вытолкнуть Чейза через дверь. Пролетавшие внизу шпалы расплывались у Чейза перед глазами. Одна его рука онемела от удара. Единственное, до чего он мог дотянуться в поисках опоры, был поручень снаружи корпуса локомотива, но для этого ему пришлось еще дальше высунуться из двери кабины.

Тогда-то он и увидел головной прожектор другого локомотива, который мчался прямо на них!

 

Глава 7

Солдат схватил Чейза за горло и стал душить, пытаясь одновременно выпихнуть за край подножки.

Чейз старался вздохнуть, но солдат изо всех сил вдавливал большие пальцы ему в кадык.

Чейз боковым зрением видел все более яркие огни встречного поезда.

Иранец всей тяжестью навалился на него, его губы зловеще растянулись.

— Умри, американский выродок!

— Американский? — выдавил Чейз. Тело налилось новой силой, и свободная рука метнулась вверх, врезавшись в лицо иранца. Под ударом хрустнули хрящи, кровь брызнула из расплющенного носа. Солдат, задохнувшись от боли, оторвался от его горла и дернулся назад.

Чейз вонзил колено ему в живот. Солдат взвыл и скатился с него. Чейз успел подтянуться.

— Я британец, урод!

Поезд истошно гудел.

Сквозь лобовое стекло Эдди видел, что другой локомотив уже совсем близко, из-под колес вырываются снопы искр — машинист лихорадочно тормозил. Локомотив тащил за собой длинный состав белых цистерн, заполненных топливом или химическими веществами.

Поезд Нины находился почти рядом с ним.

Машинист, спасаясь, выбросился из кабины.

Последний вагон еще не совсем поравнялся с ним, но времени уже не было.

Солдат сел и завопил.

Чейз прыгнул, и ему удалось ухватиться за ограждающие заднюю часть открытой платформы перила. Он сумел лишь кончиками пальцев вцепиться в проржавевший металл. В этот момент произошло столкновение.

Локомотив от удара встал на дыбы. Его корпус моментально превратился в груду искореженного металла.

Затем рама ударилась о прочный блок громадного дизельного двигателя. Локомотив Чейза весил почти сотню тонн, но по сравнению с поездом в несколько тысяч тонн, мчавшимся со скоростью пятьдесят миль в час, удар этот был для него сродни столкновению с железной стеной.

Локомотив затрещал, его задняя часть взлетела над рельсами. Какое-то мгновение он находился в воздухе вверх колесами, потом рухнул на другой локомотив. Оба дизеля от удара развалились. Сотни галлонов солярки вылились наружу и вспыхнули.

Головная цистерна, наполненная горючим, сошла с рельсов и наткнулась на искореженную груду металла. Ее содержимое брызнуло из пробоин.

— Ваше время истекло, — сказал Махджад. Он потянулся к Нине, на его лице застыла злорадная улыбка, когда он дотронулся до ее ноги. Передернувшись от отвращения, она попыталась отстраниться, но отодвинуться было некуда. — Итак, каково ваше…

На параллельных путях мимо них пронесся другой поезд. Махджад посмотрел на него, затем снова перевел взгляд на Нину. Он открыл рот, чтобы что-то сказать…

Вагон тряхнуло от взрыва.

Чейзу не один раз доводилось бывать в неприятной близости от целей натовских авиаударов высокой точности, но разрыв тысячетонной бомбы с лазерным наведением был всего лишь ночным фейерверком Гая Фокса по сравнению с тем колоссальным взрывом, который поднял на воздух головную цистерну. Поезд, за который он сейчас отчаянно цеплялся, тащил его прочь, но взрыв все же оглушил его, а жар от разраставшегося огненного шара, летящего ему вслед, был так силен, что опалил волосы на руках.

Вагоны с грохотом налезали друг на друга и валились с путей.

Еще взрыв! Взорвалась вторая цистерна состава, а через мгновение — и третья.

Весь состав скоро взлетит на воздух, повинуясь цепной реакции, и череда взрывов намного быстрее, чем его поезд. Они его настигают!

Если Чейз не найдет укрытие в ближайшие десять секунд, его разнесет на куски или он вообще испарится.

Он напрягся — жилы напружинились, словно стальные тросы, — и с рычанием подтянулся. Переваливаясь через перила на деревянную платформу, он чувствовал, как жжет кожу. Он вскочил и дернул ручку двери.

Заперта!

Обжигающий ветер летел впереди огненных шаров. Чейз прижался спиной к двери, ему некуда было деться.

Вдруг он упал навзничь внутрь вагона и, глядя снизу вверх, увидел солдата, который только что открыл дверь.

Чейз откатился в сторону. Солдат от неожиданности обалдело уставился на него, затем поднял глаза и увидел стену жидкого огня, обрушившуюся на хвост состава.

Он не успел даже закричать, когда пламя от взрыва последней цистерны ворвалось в раскрытую дверь, струя огня прошла по коридору, закручиваясь водоворотами внутри вагона. Охваченный огнем, солдат взвыл от боли и, размахивая руками, пошел на Чейза.

Чейз снова перекатился, когда огненный ад пролетал над его головой, и как раз вовремя, успев уклониться от горящего топлива, лившегося с солдата. Он вскочил на ноги, не обращая внимания на упавшего и извивавшегося на полу иранца. Теперь, когда он на поезде, ему есть чем заняться.

Махджад растерялся при первом взрыве, затем уже испугался, когда взрывы, следующие один за другим, загрохотали громче и ближе. Забыв про Нину, он быстро встал и распахнул дверь купе, выкрикивая приказания.

Она не имела ни малейшего представления, что происходит, но было такое впечатление, что поезд бомбят!

Может, это Чейз каким-то образом оказался здесь, чтобы ее спасти? Она не могла вообразить, каким именно образом, но, во всяком случае, происходящее напугало Махджада.

Быть может, это даст ей возможность сбежать.

Кастилль и Хафез снова обменялись взглядами, когда один из их перепуганных охранников открыл дверь. Из другого конца вагона в их сторону бежал Махджад. На этот раз взгляд был сигналом, подтверждением того, что оба настроены на одну длину волны.

Приготовиться!

Чейз открыл тяжелые раздвижные двери и оказался в коридоре купейного вагона старого образца — в настоящем «Хогвартс экспрессе». Он с облегчением отметил, что все купе, мимо которых он проходил, были пусты. Если там солдаты, жди реальных неприятностей.

Шаги!

Пол задрожал под тяжелыми сапогами вбежавших в вагон с противоположной стороны солдат, межвагонная дверь с грохотом врезалась в стенку. Неприятностей все же не избежать.

Он нырнул в ближайшее купе и закрыл дверь, оставив шелку. Шаги прогромыхали мимо: пять человек. Чейз припал к окну в двери. В коридоре, едва ли в двух футах, повернувшись к нему спиной, стоял солдат.

— Эй!

Солдат оглянулся, на его лице мелькнуло вопросительное выражение, сменившееся изумлением за долю секунды до того, как в него впечатался кулак. Чейз втащил его в купе, на всякий случай ударил еще раз и схватил его винтовку. Он одним движением переставил «флажок» на «G-З» на полный автомат, снова метнулся в коридор и выпустил длинную очередь. Солдаты попадали.

Он отсоединил опустошенный рожок, нырнул назад в купе, чтобы взять запасные магазины у лежащего солдата, вставил один из них и снова вышел в коридор с поднятым автоматом. Кастилль, Хафез и, самое главное, Нина где-то здесь, и ему нужно их найти.

Один из охранников Кастилля и Хафеза уже покинул купе: Махджад послал его выяснить, что происходит в других вагонах, а остальные удивленно озирались, заслышав далекую, но отчетливую автоматную стрельбу.

Глаза Кастилля впились в лицо друга. Начали!

Он вскочил со своего места, вырвав винтовку из рук солдата, сидевшего справа, тут же развернулся и впечатал ботинок в лицо парня, расположившегося напротив. Под подошвой клацнули зубы. Одновременно Хафез бросился вперед и нанес удар ногой охраннику слева от Кастилля, выбив у него оружие.

Хьюго выпрямился и, снова развернувшись корпусом, вонзил локоть в горло солдату слева от него. Он почувствовал, как под локтем что-то с мокрым хрустом сломалось.

В тот момент, когда он обернулся, Хафез каблуком ударил охранника по коленной чашечке — по звуку было понятно, что кость не выдержала удара. Солдат застонал, а Хафез прыгнул, схватил винтовку и, как дубину, опустил ему на затылок. Охранник беззвучно опустился на пол.

— Хорошая работа! — Хафез кивнул на неподвижные тела солдат.

— Ты тоже здорово постарался.

— Я бы, конечно, взял и второго, если бы он попал под руку.

— Конечно, взял бы, старина. — Кастилль шутливо закатил глаза. — Я очень надеюсь, что у одного из этих болванов есть ключи от наших наручников.

Чейз вбежал во второй вагон, миновав закрытую дверь туалета, и, обойдя угол, попал в следующий коридор. Навстречу бежали четверо солдат с поднятыми винтовками.

Он быстро отступил за угол, успев выпустить пару пуль. Истошный крик показал, что он попал в цель. Деревянные панели на стене коридора разлетелись вдребезги, когда в них ударили пули, повсюду полетели щепки.

— Боже! — Эдди закрыл глаза ладонью, защищаясь от деревянного крошева. Размеры «G-З6» означали, что ему придется стрелять вслепую из-за угла, в то время как противник мог прятаться в купе, чтобы сдерживать его до подхода подкрепления.

Или, с ужасом понял он, они могут просто сделать то, что, похоже, и намереваются: катнуть по коридору гранату!

Один из солдат крикнул на фарси: «Огонь в дыру!» — и, когда его товарищи прекратили стрельбу, Чейз услышал щелчок отскочившей от корпуса гранаты предохранительной скобы.

Чейзу потребовалось бы несколько секунд, чтобы спрятаться за тяжелой дверью вагона, но граната взорвется раньше.

Быстро перехватив винтовку за ствол, Эдди, как клюшкой, отшвырнул гранату назад и снова нырнул за угол. Взрывной волной повыбивало все окна.

Ветром моментально выдуло дым, и Чейз выглянул в коридор. На полу распласталось несколько мертвых тел, но Махджада среди них не было — видимо, он вместе с пленниками в переднем вагоне.

Снова перевернув в руках винтовку, Чейз поспешил к голове поезда.

— Граната? — спросил Хафез.

— Да.

— Эдди?

— Наверняка. — Кастилль открыл иранские наручники. — Готов?

— Всегда готов.

— Тогда — вперед!

С винтовками наготове мужчины — спина к спине — выпрыгнули из купе: Кастилль — лицом к хвосту поезда, Хафез — к голове.

Кастилль не увидел ничего, кроме деревянных стен коридора.

— У меня чисто.

И в этот момент у него за спиной почти одновременно грохнули два выстрела, причем один явно из винтовки Хафеза.

Хафез попятился назад, навалившись на Кастилля, на его левом бедре стало расплываться алое пятно. В дальнем конце коридора солдат, охранявший купе, где была Нина, нырнул в укрытие, и пуля Хафеза срезала кусок дерева с косяка двери.

Хьюго свободной рукой подхватил друга и, затащив за угол в конце коридора, бережно опустил на пол.

Хафез зажал левой рукой рану, из которой хлестала кровь.

— Ха! Этот ублюдок подстрелил меня!

Кастилль по опыту знал, что такие раны не смертельные, если быстро оказать первую помощь. Это если предположить, что они вообще смогут выбраться отсюда…

— Ты пока можешь стрелять?

Хафез взвесил винтовку на руке.

— Я еще не умер… и не умру, пока не отстрелю этому выродку яйца! Иди помоги Эдди!

Хьюго хлопнул его по плечу и открыл тяжелую дверь в тамбур.

Чейз услышал впереди какое-то движение. Кто-то шел в его сторону…

Нырнув в ближайшее купе и затаив дыхание, он подождал, пока шаги приблизятся, затем с поднятой винтовкой выскочил в коридор.

Менее чем в десяти футах, направив оружие прямо на него, стоял Кастилль.

— Эдвард!

— Хьюго! — Чейз облегченно вздохнул. — Типичная ситуация: я вынужден переживать все эти треклятые неприятности, чтобы тебя спасти, а ты просто транжиришь мое время!

— Ты меня знаешь, мне просто надоело ждать, когда ты неторопливо…

— Не двигаться! — рявкнул кто-то позади Чейза.

Друзья обменялись взглядами, бельгиец быстро опустил глаза. Чейз в ответ едва заметно кивнул.

— Бросайте ору…

Эдди ничком бросился на пол, а Хьюго мгновенно открыл огонь. Из дальнего конца вагона донесся сдавленный крик, а затем глухой стук упавшего тела. Оглянувшись, Чейз увидел еще одного солдата: тот оседал по изрешеченной пулями задней стенке вагона, винтовка со стуком выпала из его безжизненной руки.

— Ты пришел спасать меня, а что в результате, — хитро улыбнулся бельгиец.

— Ну, теперь квиты. — Чейз поднялся. — Оказывается, он притаился в сортире! Где Нина?

Лицо Кастилля помрачнело.

— Не знаю, я ее не видел. Тот капитан увел ее в другое купе. Да, еще Хафез ранен, его подстрелили в ногу.

— Где это произошло?

Кастилль махнул рукой в сторону головы поезда.

— Туда, быстро!

Они вбежали в головной вагон. Хафез по-прежнему лежал на полу, прикрывая подход.

— Эдди! — сморщившись от боли, воскликнул он. — Приятно тебя видеть! Как тебе…

— Слышал все эти взрывы?

— Да.

— Вот так. Где Нина?

Хафез указал стволом винтовки:

— Думаю, что в купе в конце вагона, но гаденыш, который сотворил это со мной, — он посмотрел на свою раненую ногу, — сторожит его. Махджад, вероятно, тоже там.

Чейз залез в один из карманов и достал оттуда маленькое стальное зеркальце, повернув его так, чтобы было видно дальний конец коридора. Как он и ожидал, его движение вызвало пару выстрелов, но за мгновение до того, как отдернуть руку, он увидел все, что ему было нужно.

— Один парень, последнее купе, сидит на корточках. — Чейз кивнул Кастиллю: — Готов?

— Я займу дальнюю сторону.

— Угу. Прошлого парня ты добыл для меня. Я займу дальнюю сторону. — Чейз приготовился выпрыгнуть, чтобы занять позицию у внешней стенки коридора. Это даст ему лучший угол обстрела, но он будет и больше открыт.

— Психология от противного опять сработала, — сказал Кастилль и поднял оружие. — Готов?

Чейз проделал то же самое.

— Бьемся до конца.

— Бьемся до конца, — эхом отозвался Кастилль.

Чейз потянулся к какому-то проводу.

Весь состав резко дернулся: это сработал аварийный тормоз, завизжали колеса. Изготовившись, Чейз подождал, когда поезд остановится…

— Ну, пошли!

Кастилль высунулся из-за угла и прицелился. Солдат, который еще приходил в себя после неожиданной остановки, выглянул из укрытия. В тот же момент Чейз, прислонившись спиной к внешней стене, переключил внимание охранника на себя.

Винтовки бывших коммандос рявкнули одновременно. Солдат был мертв еще до того, как у него появился шанс выстрелить, и, как сломанная кукла, завалился в купе.

Чейз услышал испуганный вскрик Нины.

— Вперед! — Он рванулся по коридору.

Кастилль помчался следом.

Тело солдата загораживало открытую дверь купе. Не останавливаясь, Чейз нырнул в перекат, успев бросить взгляд внутрь купе. Выпущенная из пистолета пуля проделала дыру в оконном стекле в нескольких дюймах позади него.

Жестами он просигналил Кастиллю: «Один заложник, один плохой парень. Начинаем разом: три, два, один…»

В дверном проеме они появились одновременно с винтовками наготове.

Махджад левой рукой с зажатым в ней пистолетом удерживал Нину, а правой приставил «уайлди» Чейза к ее виску.

Нину била дрожь.

— Эдди!

— Бросьте оружие! — завопил Махджад. — Считаю до трех. Если вы не бросите оружие, я…

Чейз и Кастилль обменялись молниеносными взглядами.

— Три! — выпалил Чейз.

Две пули вошли в лоб Махджаду в сантиметре друг от друга. Ему буквально разнесло затылок, свет в помещении мгновенно приобрел красноватый оттенок. Тело упало на колени и завалилось навзничь, с хлюпающим звуком ударившись о стенку.

— Только любители ведут беседы, — сказал Эдди в ответ на одобрительный кивок Хьюго, прежде чем обратить внимание на Нину. Его обеспокоило, что она никак не отреагировала на стрельбу, даже с места не двинулась.

— Доктор Уайлд? — Ответом ему был отсутствующий взгляд. — Нина!

Ее ресницы дрогнули.

— Что…

— Нина, посмотрите на меня, хорошо? Просто посмотрите и сделайте шаг вперед.

— Да… — безвольно ответила она и шагнула. К ней стали возвращаться эмоции. — Почему я должна на вас смотреть?

— А что в этом плохого?

Она сделала еще шаг.

— Ну, э-э…

Чейз надул губы:

— Спасибо, мисс!

— Не за что! Нет, ничего плохого в вашем лице нет! — замахала она руками, спеша оправдаться. — Просто я хотела узнать, зачем вам нужно, чтобы я смотрела на вас.

Он поймал ее за руки и, переступив через труп солдата, быстро выдернул из купе.

— А я просто не хотел, чтобы вы увидели парня, у которого нет половины головы, вот и все!

Она посмотрела вниз на солдата, ноги которого высунулись в коридор.

— И даже при том, что этого парня с развороченной грудью прикончили прямо у меня на глазах?

Чейз покачал головой:

— Некоторым не нравится…

— О Боже! — вдруг прошептала она. — Вы выстрелили в него, когда он держал пистолет у моего виска! А что, если бы у него, например, палец свело судорогой?.. Он же мог меня убить!

Кастилль вышел из купе, передав Чейзу его «уайлди», потом освободил Нину от наручников.

— Такое вообще-то вряд ли возможно.

— Если попадаешь в голову, — добавил Чейз. — Попадешь в корпус — тогда другое дело. Гидростатический шок, спазматическое сокращение мышц. Но при чистом попадании в голову — почти никогда. Он не…

Бах!

Нина завизжала.

— Ой, — сказал Кастилль извиняющимся тоном и, заглянув в купе, увидел, как из дула пистолета Махджада поднимается дымок. — Этот оказался подвержен судорогам. Мне следовало забрать и второй его пистолет, n’est-ce pas?

Нина осуждающе посмотрела на Чейза.

— Я сказал «почти никогда», — пробормотал он, осматривая пистолет, затем засунул его в кобуру под пиджаком. — В любом случае у «уайлди» курок намного туже, чем у его занюханного китайского пистолетика. И зачем мы вообще это обсуждаем? Нам нужно убираться отсюда!

— Как? — спросила Нина, поглаживая натертые запястья. — Мы по-прежнему торчим в самом сердце Ирана! И как быть с Кари?

— Я думаю над этим. — Чейз взглянул на убитого солдата. — Это тот, у кого были все наши вещи?

Кастилль кивнул, стаскивая с него ранец:

— Здесь.

Чейз быстро пошарил в нем и вытащил мобильный телефон.

— Вот оно! Надеюсь, что не забыл зарядить аккумулятор.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Нина.

Он улыбнулся:

— Позвонить другу.

 

Глава 8

Кари ходила по крошечной комнатке. Дом Хаджара, как она заметила с вертолета, был не простым загородным домом: угнездившийся на скале в горах Загроса, он был и дворцом, и крепостью.

И как всякая уважающая себя крепость, он имел свои собственные застенки.

Правда, здесь речь шла не о сырых средневековых подземельях. Массивная архитектура строения подсказала Кари, что его возвели примерно три десятилетия назад по заказу имевшего кучу денег, но страдавшего отсутствием вкуса человека с деспотическим характером. Это указывало на бывшего шаха Ирана. Своего рода убежище, этакий укрепленный Кэмп-Дэвид с высоченными стенами и нелепыми украшениями.

Для каких бы целей его ни строили, сейчас им владел Хаджар, и у Кари было такое ощущение, что они с Юрием Волганом далеко не первые обитатели этого застенка.

От Волгана, который находится в соседней камере, никакого толку. Предательство Хаджара потрясло его, и достаточно было одного упоминания о Кобре, чтобы он впал в панику.

Она стала думать о Хаджаре. Иранец ведет крайне опасную игру, пытаясь получить за нее выкуп. Он, видимо, даже не представляет, насколько опасную игру. Отец перевернет небо и землю, чтобы вернуть ее в целости и сохранности. Но он ни за что не удовлетворится только тем, что дочь вернулась.

Она тоже.

Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем он прикажет привести их к себе. Предположительно он пытается связаться с Коброй и отцом, чтобы выставить им обоим свои требования.

Ей придется использовать это время, чтобы попытаться сбежать.

— Простите, — сказала она, подходя к двери и обращаясь к охраннику, который сидел снаружи. — Мне требуется помощь.

Охранник нахмурился:

— Что?

— Мне нужно… ну, вы понимаете. — Она покрутила бедрами — руки были по-прежнему в наручниках. — Сходить.

— И?..

— И я надеялась, что вы сможете меня отвести. — Охранник подошел к двери, оценив глазами ее фигуру. Кари изобразила на лице невинную мольбу. — Пожалуйста.

Коренастый бородатый мужчина ухмыльнулся:

— Дайте-ка я отгадаю. Вы попросите расстегнуть вам пальто, потом помочь стянуть с вас эти облегающие кожаные брюки, и я разомлею, потому что я забитый иранец, оказавшийся перед белокурой красавицей. А потом вы попросите снять наручники, и я это сделаю, так как буду думать только о том, что находится между ног. И вот тут вы продемонстрируете несколько хитрых приемчиков из арсенала боевых искусств, чтобы вырубить меня и сбежать. Примерно так?

Кари язвительно взглянула на него:

— Могли бы просто сказать «нет».

Охранник расхохотался и вернулся на свой стул.

— Мне платят деньги не за то, чтобы я вел себя как идиот. Хотя попытка неплохая.

Кари в раздражении повернулась к нему спиной. Теперь она думала о том, что делать, если ей на самом деле потребуется в туалет.

Они покинули поезд — Чейз и Кастилль несли раненого Хафеза с наспех забинтованной ногой.

Нина даже представить себе не могла, куда они направляются и что Чейз намеревается делать. По телефону он говорил на арабском языке, и поскольку спешил убраться от поезда, пока не прибыли иранские войска, то сообщать дополнительную информацию не было времени.

Местность была не столь суровой, как та, где они встретились с Хаджаром, но быстро передвигаться все же они не могли, особенно с раненым на руках. К счастью, растительность тоже оказалась богаче, и когда Нина услышала жужжание приближавшегося вертолета, они уже были под сенью леса в полумиле от железной дороги.

— Так куда мы все-таки идем? — спросила она. — И кто этот друг, которому вы звонили? И как он собирается нас отыскать? Мы же забрались в такие дебри!

Невзирая на боль, Хафез выдавил улыбку.

— У Эдди много друзей, — сказал он. — По всему миру.

Нина искоса взглянула на Чейза:

— Даже в Иране, где, как считается, вы никогда прежде не были?

— Меня многие знают, — пожав плечами, ответил он.

— Его слава бежит впереди него, — добавил Кастилль.

— Это точно. Но если мне будет позволено пролезть в ваше общество взаимного восхищения, то как насчет того, чтобы посвятить меня в ваши планы?

— Ладно, — сказал Чейз. — Сначала убраться отсюда. Примерно в миле к югу есть дорога — кое-кто нас там встретит.

Нина оглядела незнакомую местность.

— Как ваш друг нас найдет? Вы даже не знаете, где мы находимся!

— Я просто сообщил ориентиры. Их довольно легко отыскать на карте.

— На самом деле?

— Это не сложно — базовые навыки. Потом… мы пойдем и заберем мисс Фрост.

— Ты знаешь, где она? — спросил Кастилль.

— У Хаджара есть загородный домик милях в тридцати отсюда. Мы заскочим к нему — поприветствовать.

— Я слышал о нем, — предупредил Хафез. — Местечко, куда нелегко пробраться.

— Мы пробирались и в худшие места, — весело отметил Кастилль. — Как тогда в Конго…

— Хьюго, — сказал Чейз, помахав пальцем.

Кастилль вздохнул и замолчал.

— Да ладно уж, — проворчала Нина, — еще одна страна, где официально вы никогда не были?

Чейз с видом заговорщика повел бровью.

— Что-то вроде этого.

Они продолжали двигаться среди деревьев. Лес наконец стал реже, впереди показалась грунтовая дорога.

— Это то самое место? — спросила Нина.

Чейз осмотрелся.

— Должно быть. Нам нужно поискать ручей. — Он указал на ближайший холм: — Там она обещала нас ждать.

— Она? — удивилась Нина.

— В чем дело, док? — отозвался Чейз. — Ревнуете?

— О, жутко! — ответила она, театрально прижав руку к груди. Кастилль и Хафез прыснули. Чейз хмыкнул и повел их по дороге.

Через несколько минут они увидели видавший виды микроавтобус. Чейз приказал всем вернуться под прикрытие деревьев.

Нина смотрела, как он легко и быстро пробирался через заросли, что было почти комично при его массивном телосложении. Чем ближе он подходил к автомобилю, тем ниже пригибался, пока вообще не исчез из поля зрения. Он затаился ярдах в десяти от цели, затем метнулся вперед и скрылся за машиной.

Она обратила внимание, что Кастилль вытащил пистолет, и даже Хафез вооружился одной из винтовок, которые они прихватили с поезда.

— На всякий пожарный, — успокоил ее бельгиец.

Они напряженно ждали, но ничего не происходило, часы неумолимо тикали. Наконец появился Чейз и махнул им рукой.

— Все спокойно, — сказал Кастилль, убирая пистолет.

— А что, если кто-то держит его на мушке? — спросила Нина.

— Тогда он прижал бы большой палец к ладони.

— Вы, парни, просто обожаете всякие хитрости и секреты, — с восхищением сказала она.

— Благодаря им мы живы. — Он поднял Хафеза, Нина тоже помогала поддерживать его, пока они шли к микроавтобусу.

Чейз беседовал с кем-то в салоне.

— Хочу познакомить вас с моим очень хорошим другом, который поможет нам убрать отсюда задницы! Это Шала Язид.

Из машины вылезла молодая женщина лет двадцати пяти, очень красивая и на большом сроке беременности.

— Ух ты, — пробормотал Кастилль, не в силах сдержать улыбку. — Такого я не ожидал. Это то, о чем ты позабыл рассказать нам после своего последнего визита, а, Эдвард?

— Возможно, ты помнишь Хьюго Кастилля, — раздраженно бросил Чейз. — Это тот глупый бельгиец, который совершенно не умел себя вести.

Шала улыбнулась:

— Конечно, я его помню. Хотя у вас были… — она притронулась к своей верхней губе, — усы?

— Ага, и мы все очень рады, что их больше нет.

— Bonjour, — изобразив полупоклон, сказал Кастилль. — И поздравления! Как я понимаю, после того как мы виделись в последний раз, вы вышли замуж?

— За удивительного человека, — ответила она, просияв.

Нине показалось, что Чейз на мгновение растерялся, прежде чем представить остальных.

— Это Хафез, — сказал он, — он бывал и в лучшей форме…

— Подумаешь, всего лишь царапина! — возмутился тот.

— И самая в данный момент важная женщина в моей жизни — доктор Нина Уайлд.

Шала весело взглянула на Чейза:

— Вы с ней женаты?

— Нет! — выпалила Нина.

— Черт побери, вы не могли сказать это еще быстрей? — сказал Чейз с шутливой обидой, а потом повернулся к Шале: — Нет, я ее телохранитель. И — о Боже! — ее тело нужно еще как охранять!

— И ты хочешь отвезти ее к Файлаку Хаджару? — спросила Шала. — Тогда ее тело придется охранять еще тщательнее.

— Я не повезу, мы ведь только что сбежали от дружков этого прохвоста. Но он похитил моего босса. Мы должны ее вызволить.

— Понадобится час, чтобы туда добраться, — сказала Шала. — Может, больше. У меня в машине есть радиосканер, полицейские и военные сильно зашевелились. Ваша работа?

— Э-э… да. — Чейз почесал шею. — Я, кажется, устроил крушение поезда. Или двух.

— О, Эдди! — Она потыкала пальцем ему в предплечье. — Ты удивительный человек, и я благодарна тебе за все, что ты сделал для моей семьи, но тебе действительно необходимо разрушать мою страну каждый раз, когда ты здесь появляешься?

— Ни один гражданский не пострадал! — возразил он. — Возможно. Я совершенно уверен, что машинист другого поезда приземлился нормально…

Шала раздраженно покачала головой, а потом посмотрела на Нину.

— Все, к чему он прикасается, рушится! Он на десять лет старше меня, но ведет себя как мой младший брат, когда играет в машины!

Нина кивнула в знак согласия. Ее тон стал озорным.

— Так откуда вы знаете Эдди? Он упорно твердит, что никогда не бывал в Иране. Точнее, официально.

— Моя семья, скажем так, не дружит с нынешним режимом, — ответила Шала. — Поэтому мы оказали помощь при организации тайных операций, которые проводились… — она улыбнулась Чейзу и Кастиллю, — некоторыми джентльменами.

— Вроде взрыва мощностей по производству «тяжелой воды» в Араке, — улыбнувшись в ответ, подсказал Кастилль.

Чейз несколько раз громко кашлянул.

— Не для разглашения! — отрубил он. Улыбка Кастилля превратилась в глупую усмешку. — Как бы там ни было, — нетерпеливо проговорил Чейз, — нам нужно поторапливаться. Хьюго, вы с Доком укладываете Хафеза на заднее сиденье. Ты привезла аптечку? — Шала кивнула. — Отлично. Обработаем его по пути. Вы вряд ли сильны в медицине, док?

— Нет, и, пожалуйста, прекратите меня так называть.

— Как прикажете, доктор Уайлд.

— Уже лучше.

— Если вы двое не женаты… то вам следует пожениться, — с улыбкой заявила Шала, заставив их обоих смущенно замолчать.

Кастилль и Хафез довольно хохотнули.

Кари подняла глаза, когда появился другой охранник, вооруженный автоматом «МР-5».

— Хаджар хочет их видеть.

Бородатый охранник за решеткой ухмыльнулся:

— Если повезет, Хаджар позволит вам сходить в туалет. Я уверен, что уж он-то с удовольствием поможет вам с одеждой!

Она не удостоила его ответом, с нетерпением ожидая, когда наконец отопрут дверь.

Шала остановила микроавтобус на обочине горной дороги.

— Здесь, — сказала она, ткнув пальцем.

Чейз вытянул шею, чтобы посмотреть.

— Ух ты! Это не то, что я ожидал.

Нина проследила за его взглядом. Вершину крутой скалы венчало нелепое сооружение.

— Боже, кто его проектировал? Уолт Дисней?

— Его построил шах, — сказала Шала. — Это был один из его летних дворцов, но до революции он бывал здесь всего несколько раз. После этого тут хозяйничали муллы, пока дворец у правительства не перекупил Хаджар.

— Он словно из мультяшек, — заметила Нина. — Похоже, со вкусом у шаха были проблемы.

— А я собирался сказать, что он выглядит шикарно, — сказал Чейз, — но теперь не скажу. — Он осмотрел крепость в бинокль. — Как туда подобраться?

— Снаружи — только по подвесной дороге или вертолетом, — ответила Шала.

Кастилль издал глухой стон.

— Нет подвесной дороги? — спросил Чейз.

— Нет.

— Жаль. Я всегда хотел поучаствовать в новой экранизации романа «Там, где парят орлы».

— Полагаю, подвесная дорога охраняется, — пробормотал Кастилль.

Шала кивнула:

— Да. Ворота есть внизу, а вдоль дороги, ведущей ко вторым воротам, установлены телекамеры. Мы в течение какого-то времени наблюдали за Хаджаром — обычно в охране у него четыре человека. И ограда под током.

Чейз перевел бинокль на окружающие холмы.

— Полагаю, нам не удастся просто взорвать подводы электроэнергии или перерезать провода?

— Ну ты опять за свое! Крепость оснащена автономными генераторами.

— Так я и предполагал. — Он опустил бинокль и задумался. — Ты говорила, что снаружи есть только два пути, чтобы туда попасть. А что, есть какой-то внутренний путь?

— Да, есть и другой путь. — Шала оглянулась через плечо. — Доктор Уайлд, будьте любезны, передайте мне синий рюкзак.

Нина послушно вытащила его из кучи вещей, валявшихся в багажнике микроавтобуса. Шала покопалась в рюкзаке и достала пачку строительных чертежей.

— Мой отец раздобыл это до революции. Он рассчитывал воспользоваться ими, чтобы пробраться в крепость и убить шаха, но, к сожалению, революция произошла раньше.

Нина смущенно наморщила лоб:

— Разве революция не подразумевала свержения шаха?

— Есть разные революционеры, — загадочно вставил Чейз.

— Он решил сохранить их на тот случай, если там разместится аятолла, но этого так и не случилось. Однако они, быть может, пригодятся вам. — Шала щелкнула пальцем по нижнему углу чертежа. — Здесь есть шахта, ведущая вверх, в служебный цокольный этаж крепости. Ее построили, чтобы иметь доступ к канализационному стоку, который ведет к реке.

Нина повела носом:

— Ой! Они просто сбрасывают нечистоты в реку?

— В буквальном смысле гадят людям, — сказал Чейз. — Однако эта шахта… мы можем попасть в нее через трубу стока?

— Да. Но здесь возникает одна проблема…

Кастилль хлопнул себя ладонью по лбу:

— Ну конечно!

— Труба, — сказала Шала, — она… довольна мала. Слишком мала для тебя, Эдди. Боюсь, и для вас, Хьюго.

— Не нужно извиняться, — отозвался Кастилль. — Ползать по трубе, полной merde? Я, как говорится, там был, кое-что пил, да только рубашку порвал.

— Значит, слишком мала для меня и Кастилля, да? — пробормотал Чейз. — Хафез тоже не в том состоянии, и уж точно тебя с животом мы не можем послать… — На его лице медленно разгоралась коварная улыбка. — Доктор Уайлд…

— Да? — До Нины не сразу дошло, почему он улыбается, а все остальные выжидательно смотрят на нее. — Нет!

Кари отметила, когда ее и Волгана вывели из камер, что внутренняя отделка верхних этажей дома Хаджара не менее помпезна и вычурна, чем наружная. Подпольная торговля персидской стариной — очень прибыльное дело, и, похоже, Хаджар тратит солидную часть своих доходов на украшения и золото. В отличие от ее дома богатство убранства здесь не являлось свидетельством хорошего вкуса.

Кабинет Хаджара представлял собой круглую комнату, расположенную в самой высокой башне с куполом. Стук ее каблуков по отполированному мрамору пола гулким эхом уносился ввысь. Сам Хаджар восседал за огромным полукруглым столом, крышка которого тоже была сделана из мрамора и инкрустирована золотым орнаментом. На стене за его спиной висел массивный плазменный экран, и Кари обратила внимание на черный акулий глаз видеокамеры, встроенной в его нижнюю рамку.

— Мисс Фрост! Юрий! — вскричал Хаджар с фальшивым радушием. — Как я рад, что все позади!

— Не тратьте время, — холодно отрезала Кари. — Просто скажите, что вам нужно.

Иранец сделал обиженное лицо.

— Очень хорошо. Вот-вот начнутся переговоры с вашим отцом, и я захотел, чтобы вы присутствовали — нужно убедить его в серьезности моих намерений. Кстати, до него невероятно трудно дозвониться. Я уже начал терять терпение.

— У него много дел.

— Это точно. С ним почти так же трудно связываться, как с вашим конкурентом, мистером Коброй.

— Ты говорил с Коброй? — выдохнул Волган.

— Лично пока нет, но скоро поговорю. В конце концов, ради такого важного дела… — Он взял артефакт с бархатной подстилки на столе. Яркие блики на его поверхности словно огонь осветили его лицо. — Я знаю, что ему захочется со мной поговорить.

— Сколько бы Кобра вам ни предложил за артефакт, отец даст больше, — сказала Кари.

— Я в этом не сомневаюсь, но вещица, похоже, идет в паре с Юрием. А Кобра очень хочет снова его увидеть.

— Прошу вас, мисс Фрост, — взмолился Волган, — вы должны мне помочь. Кобра убьет меня! — Его обезумевший взгляд остановился на бруске. — Я много могу рассказать вам об этой находке… Я много могу рассказать о Кобре! Я работал на него двенадцать лет, мне известны его тайны.

Хаджар щелкнул пальцами, и один из охранников ударил Волгана по голове рукояткой пистолета. Тот тяжело повалился на блестящий мрамор.

— Довольно, — сказал Хаджар. Его внимание привлек тихий мелодичный звук, донесшийся из стоявшего на столе компьютера, и он улыбнулся. — Мисс Фрост, звонит ваш отец. Встаньте, пожалуйста, так, чтобы вас было видно в камеру. — Охранник толкнул ее вперед. — Спасибо. А его уберите в сторону. — Другой охранник поволок Волгана по полу, как мешок с мукой.

Хаджар ткнул пальцем в компьютер и развернул свое красное кожаное кресло так, чтобы быть лицом к гигантскому экрану на стене. Экран вспыхнул, и на нем появилось изображение Кристиана Фроста, в его кабинете в Равенсфьорде. Глаза Фроста были скошены в одну сторону — он смотрел на свой экран.

— Кари!

— Мистер Фрост, — сказал Хаджар, прежде чем она успела ответить, — я чрезвычайно рад, что вы наконец со мной связались. Мне казалось, что жизнь дочери для вас важнее, чем ваш деловой график. — На его лице появилась самодовольная усмешка.

Фрост с брезгливым презрением посмотрел на него.

— Кари, с тобой все в порядке? Эта личность не обижает тебя?

— У меня все хорошо… на данный момент, — сказала она.

— Что с артефактом? И с доктором Уайлд?

— Доктор Уайлд арестована иранскими военными и будет предана суду за нелегальную торговлю антиквариатом, — вмешался Хаджар, — и, возможно, также за соучастие в убийстве нескольких солдат. Что касается артефакта… о нем можете больше не беспокоиться.

— Сколько вы хотите, Хаджар?

Иранец откинулся на спинку кресла.

— Как я понимаю, прямо к делу. Очень хорошо. За возвращение вашей дочери целой и невредимой я хочу десять миллионов долларов, американских.

— В дополнение к десяти миллионам, которые я заплатил вам за артефакт? — прорычал Фрост.

— Ради экономии времени вы можете перевести их на тот самый счет, — с важным видом заявил Хаджар.

— А артефакт?

— Я же сказал, что он больше не продается.

— Даже еще за десять миллионов долларов?

Прежде чем ответить, Хаджар помолчал. Жадность дельца явно грозила поменять его планы.

— Нет, даже за них, — наконец сказал он с видимой неохотой.

— Пятнадцать миллионов.

Хаджар, вздрогнув, взглянул на Кари.

— Вы оцениваете это… этот кусок металла дороже, чем дочь?

— Я бы предложила и двадцать, — сказала она.

На лице Фроста, застывшем на большом экране, мелькнула гордость, затем оно снова превратилось в камень.

— Тогда двадцать миллионов.

Хаджар лишился дара речи, его взгляд метался между Фростами, потом он поспешно развернулся лицом к экрану.

— Нет! Я не продам вам артефакт ни за какие деньги! Десять миллионов долларов за вашу дочь — это единственная сделка, которую я предлагаю. Вы позвоните мне еще раз через час, чтобы подтвердить перевод. Через час! — Он опять развернулся и ткнул в компьютер, прерывая разговор, прежде чем Фрост успел что-то сказать.

— Хаджар, — сказала Кари с наигранным восхищением в голосе. — Вы меня удивили! Немногие способны так разговаривать с моим отцом. Отказаться от двадцати миллионов долларов!

Хаджар обежал стол.

— Двадцать миллионов! — прохрипел он и прокашлялся. — Двадцать миллионов долларов! За это… за эту вещь? — Он махнул крюком на артефакт. — Что это такое? Что в ней такого важного?

На мгновение в глазах Кари загорелось нечто похожее на суеверный огонь.

— Это ключ к прошлому… и к будущему. — Чуть склонив голову, она одарила Хаджара обольстительным взглядом. — Вы могли бы стать частью сделки, Файлак. Продайте артефакт, и я обещаю, что отец ничего вам за это не сделает. А я…

— Что — вы? — В глазах иранца мелькнуло подозрение, смешанное с любопытством.

— Я вас прощу, полностью. А может, даже и более того. Я уже говорила, немногие осмеливаются возражать отцу. — Она чуть изменила позу, качнула бедрами и повела плечами. — Это произвело на меня очень большое впечатление.

Любопытство взяло верх.

— В самом деле? — Он облизнул губы, внимательно следя за ее движениями. — Тогда мы, возможно, могли бы…

— Сэр, — вмешался охранник, который не поддался ее чарам в камере. — Кобра будет скоро звонить. Вам нужно подготовиться к разговору.

Лицо Хаджара досадливо сморщилось.

— Ты прав. Нужно. Да. — Он глубоко вздохнул и повернулся к Кари спиной. — Подожди с ней там, пока не позвонит ее отец. Ты, — он щелкнул пальцами в сторону другого охранника, — тащи сюда Юрия.

— Отличная попытка, сучка, — шепнул охранник на ухо Кари.

Она вздохнула. Попытаться все равно нужно было.

Но чтобы Хаджар отказался от двадцати миллионов долларов… Сколько же предлагает Кобра?

— Это просто смешно, — возразила Нина.

Оставив Хафеза, который переживал, что не способен ничем помочь, в микроавтобусе. Шала повела остальных к небольшой речке у подножия скалы. Противоположный берег поднимался отвесно, затем на высоте тридцати футов выравнивался — по его краю шла опоясывавшая всю крепость ограда под током.

Речка была быстрой, но достаточно мелкой, чтобы перейти ее вброд. Шала сняла ботинки и подтянула пальто, когда Чейз и Кастилль переносили ее на другой берег, просто шлепая по воде, даже не удосужившись разуться. А Нина считала, что выглядит довольно глупо в костюме для подводного плавания.

— Ну не знаю, — сказал ей Чейз, помогая Шале сесть, — по мне, так выглядите вы просто здорово. Правда, признаюсь, я всегда был неравнодушен к женщинам в резине.

— Лучше помолчите! — Водолазный костюм, который нашли для Нины, скорее подходил для того, чтобы покрасоваться на серфинговой доске, а не для скрытного просачивания: он был черного цвета, с ярко-розовой полосой, шедшей от горла вниз и затем вверх по спине; такие же полосы были на ногах и руках. Сам костюм казался вполне новым, другое дело — тесные и грязные тапочки.

— Вы стопроцентно уверены, что никто из вас не пролезет в эту трубу?

— Посмотрите сами, — предложила Шала.

Обрезок ржавой трубы выступал из скальной поверхности крутого берега в футе над водой, и из него струйкой стекала вода. Надежды Нины, что ей удастся уговорить долговязого худого Кастилля занять ее место, разбились вдребезги, когда она поняла, насколько толст был металл. В реальности труба внутри была не больше восемнадцати дюймов в диаметре — слишком мала для Кастилля, а Чейзу не удалось бы просунуть туда даже плечо.

Но сумеет ли пролезть она, Нина?

— Вы пролезете, — словно прочитав ее мысли, сказал Чейз. — Заду, видимо, будет тесновато, но…

— Эй!

— Шутка. — Ом ухмыльнулся и открыл рюкзак, который они взяли из микроавтобуса. — Вот ваше снаряжение: фонарь, двухканальное радио и наушники — сообщить, когда отключите ток на ограде, сможете. Пистолет…

— Я никогда не пользовалась пистолетом, — сказала Нина, когда он вытащил небольшой автоматический пистолет в матерчатой кобуре с обмотанным вокруг нее ремнем.

— Да? А я-то думал, что все янки начинают стрелять, еще не научившись ходить. Повернитесь.

— Я действительно не уверена, смогу ли… — бормотала она, когда Чейз опоясал ее ремнем так, что кобура легла в изгиб нижней части спины.

— Всего лишь на всякий случай; будем надеяться, что вы никого не встретите. — Он прицепил на ремень «уоки-токи», затем развернул Нину и, подмигнув, пристроил у нее на голове наушники. — Но если встретится, просто вспомните Лару Крофт. Пиф-паф! — Его взгляд переместился на ее кулон. — Не хотите, чтобы я присмотрел за этим?

— Нет, спасибо. Это мой талисман, который приносит удачу.

Чейз удивленно приподнял бровь.

— Принимая во внимание пережитый день, чертовски интересное у вас представление об удаче.

— Я ведь пока жива.

— Логично.

Нина спрятала кулон под костюм и застегнула «молнию» до горла. На лице Чейза снова расцвела улыбка, обнажившая щель между зубами.

— Пора вас запихивать.

Когда Нина опустилась на колени, чтобы посмотреть на трубу, ее смущение сменилось открытым отвращением.

— О Боже! Здесь воняет!

— А чего вы ожидали? Это все-таки канализация!

У нее свело живот.

— Мне дурно, я не думаю, что у меня получится…

— Послушайте, — сказал Чейз, положив ладонь ей на руку, — я знаю, что вы сумеете. Вы ведь археолог, верно? Вам наверняка приходилось ковыряться в дерьме и разных других гадостях, верно?

— Ну да, но…

— Труба совсем не длинная. Самое большее — пятьдесят ярдов, потом она выходит во впускную шахту. В шахте — лестница, по ней вы сможете подняться наверх. Вы сумеете.

— А если наверху кто-нибудь будет? Если…

— Нина. — Он сжал ее руку. — Оберегать вас — моя работа. Если бы я думал, что это опасно, вы бы никуда не пошли.

— Но вы все же дали мне пистолет.

— Нигде не бывает абсолютной безопасности, правильно? — Это ее не успокоило. — Смотрите: как только вы отключаете электричество, мы с Хьюго будем внутри меньше чем через пять минут. План простой — мы проникаем внутрь, бьем Хаджару морду и выручаем Кари.

— Бить морду — ваш основной способ решения проблем, не так ли? — промямлила Нина.

— Почему нет, если это срабатывает? В любом случае я всегда буду с вами на связи по радио. Кроме того, у нас есть план этого места: я буду говорить вам, куда нужно идти. Когда сделаете свое дело, просто затаитесь в укромном месте и будете в безопасности. Верьте мне.

Нина закрутила волосы и с нескрываемым отвращением полезла головой вперед в загаженную трубу.

— Выбора-то у меня все равно нет.

— Это… лучше, чем ничего, — сказал Чейз, включая свой приемник. — Ну-ка я помогу вам влезть. Проверим связь. — Он принялся заталкивать ее внутрь.

Его радио затрещало.

— Не вздумайте меня за задницу лапать.

— Я и не думал, — сказал Чейз, одобрительно посмотрев на ее обтянутые гидрокостюмом ягодицы. Он еще раз подтолкнул ей ногу, и Нина исчезла в темноте.

Вытянув перед собой руку с фонарем, она ползла по наклонной трубе. На мгновение она остановилась и направила луч прямо вдоль трубы. Там не было ничего, кроме темноты.

— Готова спорить, что Лара Крофт никогда не пробиралась через чей-то унитаз, — пробормотала Нина со вздохом.

Кари видела, что в ожидании звонка Кобры у Хаджара портится настроение: его пальцы отстукивали дробь по крышке стола. Похоже, он не из тех, кто привык ждать.

— Файлак, — сказала она. — Мне нужно в ванную. Пожалуйста.

— Не начинайте сначала, — шепотом отозвался ее охранник, но Хаджар нетерпеливо махнул рукой в сторону двери. Кари встала и тихонько торжествующе хмыкнула. — Я не стану снимать с вас наручники, — прошипел он, выводя ее из комнаты.

— Как дела? — спросил Чейз, прорываясь сквозь статические разряды.

— О, прекрасно, — проворчала Нина. — Жду не дождусь, чтобы описать это восхождение в «Международном археологическом журнале».

В наушниках послышался звук приглушенного смешка.

— Вы молодец. Конец виден?

Она направила луч фонаря вперед.

— Думаю… да! Я вижу его! И еще что-то слышу. — Она прислушалась. — Что-то вроде свистящего гула… Похоже на движущуюся по трубе воду! — О, черт! Какая мерзость!

Она съежилась и едва сдержалась, чтобы не завизжать, когда на нее обрушилось несколько галлонов холодной воды.

Жизнерадостная реакция Чейза не подняла ей настроения.

— По крайней мере они не забыли за собой смыть.

— Вам стало легче? — с насмешкой поинтересовался Хаджар, когда Кари снова привели в круглую комнату.

— Манеры сопровождающего оставляют желать лучшего, — презрительно хмыкнула она. — Надеюсь, я не пропустила Кобру?

— Нет, но он может позвонить в любую минуту. Поэтому вы как раз вовремя. — Он сделал знак, и охранник проводил ее к креслу. Волган умоляюще посмотрел на нее, но промолчал.

— Помните, что говорил отец, — сказала Кари. — Что бы Кобра ни предложил…

Компьютер ожил. Иранец прищелкнул пальцами, и охранник опустил свою тяжелую руку на плечо Кари. Она замолчала и стала смотреть на Хаджара, который повернулся лицом к экрану.

Кари впервые видела Кобру «вживую», прежде она видела его только на фотографиях. А те давно устарели. Его черные волосы поседели на висках, на лице появились новые морщины — но взгляд был, как всегда, острым.

И таким же безжалостным.

— Мистер Хаджар, — проговорил Кобра. По тону было понятно, что ему неприятно иметь дело с иранцем.

— Мистер Кобра, — с деланным добродушием отозвался Хаджар. — Очень рад возможности наконец поговорить с вами.

— Вы что-то хотели мне предложить, — нетерпеливо бросил Кобра.

— На самом деле у меня два предложения! — Хаджар поднес к камере артефакт атлантов. — Как я понимаю, эта вещь взята у вашего…

— Уничтожьте ее, — перебил его Кобра, — переплавьте. Я заплачу вам пятнадцать миллионов долларов, когда получу кассету с полной записью ее уничтожения.

— Уничтожить это? — Хаджар был изумлен. — Да, я могу это сделать, у меня есть все оборудование, необходимое для работы с драгоценными металлами, но… — Он недоверчиво покачал головой. — Вы уверены?

— Расплавьте эту вещь. Полностью. Золото и другие металлы, которые вы извлечете из нее, можете оставить себе, но я хочу, чтобы она была уничтожена. Она принесла достаточно неприятностей.

Потрясенный, Хаджар положил артефакт на стол.

— Уничтожить это… За пятнадцать миллионов долларов, вы сказали?

Кобра кивнул.

Кари наблюдала за происходящим, она была ошеломлена. Если артефакт будет уничтожен, то это значит, что окажется навсегда утраченной единственная ниточка к Атлантиде.

С огромным облегчением Нина вылезла из трубы.

Помещение, в котором она оказалась, было прямоугольным, примерно шесть на восемь футов, сверху в него входили многочисленные трубы. Пол был залит затхлой водой.

— Я внутри, — ответила она в микрофон, посветив фонарем на стены. Грязная лестница вела наверх.

— Хорошо, — сказал Чейз, — теперь поднимайтесь по лестнице. И что бы вы ни делали…

— Да?

— Не поскользнитесь.

— Спасибо за совет. — Нина начала подниматься по лестнице; вода, смешанная с грязью, стекала с ее костюма.

Она осторожно надавила на металлическую крышку, в которую упиралась лестница, и, к ее радости, та подалась. Нина отодвинула ее в сторону и пролезла в люк. — Я наверху.

— Хорошо. Вы должны быть в комнате с одной дверью.

Она повела фонарем вокруг себя.

— Да.

— Осторожно удостоверьтесь, что за дверью никого нет, потом идите налево. В конце коридора есть еще одна дверь. Пройдите через нее.

С неожиданно забившимся сердцем Нина чуть-чуть приоткрыла дверь и посмотрела в образовавшуюся щель. Коридор с каменными стенами снаружи был тускло освещен, и, если не считать слабого гудения, здесь было тихо. Она посмотрела в другом направлении. Наверх вел узкий пролет ступеней.

— Здесь чисто, — прошептала она.

— Прекрасно, идите.

Нина сбросила мокрые тапочки, чтобы не оставлять следов, и бесшумно двинулась по коридору.

— Ох! Проблема!

Даже сквозь статические разряды она различила тревожные нотки в голосе Чейза.

— В чем дело?

— Здесь две двери.

— На плане только одна: должно быть, они что-то пристроили. Но за одной из них должна быть генераторная. Попробуйте обе.

На обеих дверях были нарисованы знаки, предупреждающие о высоком напряжении, так что визуально определить нужную не представлялось возможным. Собравшись с духом, Нина попробовала сначала открыть ближайшую дверь.

К счастью, в этой комнате не было технического персонала. Она узнала в одной стойке с оборудованием компьютерный сервер — возможно, Хаджар пользуется собственной защищенной интернет-линией. К нему были присоединены разные черные ящики, а также персональный компьютер — в мониторе плавала экранная заставка.

Из любопытства — комната была маленькая, компьютер на расстоянии вытянутой руки от двери — она тронула «мышку». На экране высветились многочисленные окна. По большей части это были дисплеи с непонятными функциями, но ее взгляд моментально остановился на одном из них. Он был поделен надвое.

Мужчина с суровым лицом на одной из частей был ей не знаком, но другой…

Хаджар.

— Нина, — прошипел Чейз, — что происходит?

— Это компьютерная комната.

— Тогда забудьте о ней! Идите в другую, быстро!

Другая комната была тем, что она искала. Почти все пространство занимали два больших генератора. На стене возле них был установлен сложный набор коробок с предохранителями и рубильниками.

— Опять проблема, — тихо проговорила она. — Все надписи на арабском!

— Как я вижу, у вас тут и Юрий, — сказал Кобра.

— Джованни! — в отчаянии воскликнул Волган, вставая на непослушные ноги. Охранник поднял пистолет, намереваясь снова оглушить его, но Хаджар покачал головой. — Пожалуйста, прости! Я совершил ошибку, я знаю, но прости!

Кобра усмехнулся:

— Юрий… я доверял тебе. Я доверял тебе, а ты предал меня и все Братство! И ради чего? Ради денег? Братство обеспечивает себя, ты это знаешь. Но тебе захотелось больше? Так мыслят те, кого мы стремимся остановить!

— Прошу тебя, Джованни! — взмолился Волган. — Я больше никогда…

— Хаджар, мне он не нужен, и уверен — вам тоже. Я заплачу вам пять миллионов долларов, если вы убьете его прямо сейчас.

— Пять миллионов долларов? — У Хаджара отвисла челюсть.

Кобра кивнул.

— Джованни! — завизжал Волган. — Пожалуйста, не нужно!

Хаджар несколько секунд сидел неподвижно, явно задумавшись. Затем открыл узкий ящик, вделанный в стол, вытащил оттуда серебристый револьвер и выстрелил.

Голос Чейза снова зазвучал в наушниках:

— Я нашел схему. Там должны быть три высокие панели с рядом больших тумблеров под ними.

Нина увидела их.

— Да!

— Средняя панель. Выключите третий, четвертый и шестой.

Каждый из тумблеров, когда Нина их выключала, издал громкий щелчок.

— Сделала. Теперь что?

— Все. Вы закончили. Найдите место, где спрятаться, и мы увидимся через пять минут. — Радио хрустнуло и смолкло.

— Подождите, Эдди… Эдди!

Кари не верила своим глазам, глядя на труп Волгана. Даже охранники, казалось, были ошарашены происходящим.

Кобра отреагировал на ее голос с осторожным удивлением:

— Хаджар! Кто там еще у вас?

Хаджар отвернулся от окровавленного тела и взглянул на экран.

— У меня в руках ваша, можно сказать, конкурентка. Кари Фрост.

Кобра застыл.

— Кари Фрост? Дайте взглянуть!

Чейз и Кастилль быстро взобрались по обрыву над рекой. Чейз попробовал ограду кусачками. Не искрит. Электричество отключено.

— Вперед! — приказал он.

Кастилль быстро вскрыл кусачками нижнюю часть ограды. Чейз поднял ее как полог палатки. Они вполне могли проползти.

Оказавшись на другой стороне, они вскочили на ноги и стали смотреть на крепость. Каменистый склон вел к изгибу подвесной дороги и главному входу в здание. Охраны не видно, но, судя по словам Шалы, она должна быть где-то там.

Помимо своего пистолета у Кастилля по-прежнему оставалась одна трофейная винтовка «G-З». У Чейза был его «уайлди» и видавший виды «узи», который ему дала Шала.

Он проверил оружие. В полной готовности.

— Итак, — сказал он, — настало время подвигов.

Они побежали.

Нина решила, что комната с сервером не хуже любого другого убежища. Кроме того, она могла еще раз взглянуть в компьютер.

Понадобилась всего секунда, чтобы развернуть окно с видео и прибавить звук. Хаджар и другой мужчина разговаривали о…

Кари!

Больше того, она появилась позади Хаджара: охранник впихнул ее в поле обзора камеры.

— Что она там делает? — спросил Кобра.

— У меня кое-какое дельце с ее отцом, — усмехнулся Хаджар. — Вас это не касается.

— Очень даже касается! — Кобра почти кричал. — Убейте ее.

Хаджар уставился на экран.

— Что?

— Убейте ее! Сейчас же.

От леденящего страха у Кари внутри все сжалось. Оружие все еще было в руке Хаджара. Если он послушается приказа Кобры, то она, быть может, доживает последние мгновения.

— Вы в своем уме? — воскликнул Хаджар. — Она принесет мне десять миллионов долларов! Ее отец уже согласился заплатить выкуп!

— Послушайте меня, — сказал Кобра, подаваясь вперед, его лицо заполнило весь экран, — вы даже не представляете, насколько она опасна. Она с отцом пытается отыскать то, что Братство в течение многих веков старается скрыть от глаз человечества! Если им это удастся…

Хаджар взмахнул руками:

— А мне плевать! Все, что меня заботит, — это десять миллионов, которые отец заплатит за ее возвращение!

Что-то похожее на отчаяние появилось в голосе Кобры.

— Хаджар, я заплачу вам двенадцать миллионов, если вы ее убьете.

— Вы просто не в себе!

— Пятнадцать! Хаджар, я заплачу столько, сколько вы скажете! Но только уничтожьте Кари Фрост, прямо сейчас!

 

Глава 9

Нина, оцепенев, смотрела в монитор. Этот человек очень хочет, чтобы Кари умерла. А судя по тому, что она уже видела, жадность Хаджара очень скоро заставит его клюнуть на кровавые деньги!

И она ничего не может сделать, чтобы остановить эту сделку.

Если только…

— Два охранника у нижних ворот, — сказал Кастилль.

— Вижу, — ответил Чейз. — Чтобы добраться сюда, им понадобится пара минут. Плюнь пока на них. Что там наверху?

— Они, видимо, за воротами. Какую тактику выберем? Что-нибудь изящное?

Чейз поднял «узи».

— Изящное мне подходит.

Хаджар в смятении переглядывался с охранниками и даже с Кари, словно надеясь, что ему подскажут, как быть.

— Пятнадцать миллионов? — выдавил он наконец. — Почему? Почему для вас так важно, чтобы она умерла?

— Двадцать! — закричал Кобра. — Двадцать миллионов долларов, если убьешь ее сейчас же! Не задавай вопросов, делай!

Экран погас.

Как и всё в комнате — лампы, компьютер Хаджара, всё. Единственным освещением были узкие закрашенные окна.

Хаджар и его охранники растерянно хлопали глазами.

Кари сдвинулась с места.

Отключая ток в изгороди, Нина заметила в основании панелей большие красные тумблеры. Ей не нужен был арабский язык, чтобы понять, для чего они предназначены.

Она выключила все. И все погасло.

Включив фонарь, Нина поспешила прочь из комнаты. Кто-нибудь наверняка придет посмотреть, в чем дело. Пробегая темным коридором, она передвинула ремень так, чтобы легко было дотянуться до кобуры.

Главные ворота представляли собой арку в толще южной стены. Чейз воспользовался своим зеркальцем, чтобы заглянуть за угол.

— Двое парней в крошечной сторожке в дальнем конце, слева, — сказал он Кастиллю, — примерно пятнадцать футов. Не похоже, что нас здесь ждут.

Кастилль приготовил винтовку.

— По-прежнему действуем изящно?

Чейз кивнул, рассматривая сторожку в зеркальце:

— Давай…

Огни в сторожке, как и экраны мониторов, погасли. Охранники пришли в замешательство.

— Ох, черт! — прошипел Чейз. — Она вырубила все электричество!

Под аркой эхом зазвучали голоса охранников, один из них начал говорить по «уоки-токи».

Кастилль поморщился:

— Значит, с изяществом покончено.

— Бьемся до конца?

— Бьемся до конца.

Кивок — и оба вбежали в ворота. Пули прошили и сторожку, и тех, кто в ней находился.

Кари крутанулась вокруг оси с отработанной грацией балерины, резко присев на одной ноге. В тот же момент ее другая нога, выброшенная в сторону, подсекла колени охранника сзади. Тот упад навзничь, со всего маха ударившись головой о мраморный пол.

Она подпрыгнула, высоко подтянув колени и сжавшись в комок, и перебросила под ногами вперед скованные руки.

Ее каблуки резко щелкнули по полу, когда она подняла руки перед собой. Она услышала, как где-то снаружи затрещали автоматные очереди.

Чейз!

При слабом свете она видела, что Хаджар по-прежнему сидит за столом, уставившись в мертвый плазменный экран. Другой охранник ковырялся со своим «МР-5».

У лежащего перед ней человека есть пистолет, но он в кобуре. Дверь слишком далеко.

Значит, остается только…

Кари с разбегу взлетела на стол Хаджара и заскользила задом по его блестящей поверхности — как раз в тот момент, когда он поворачивался вместе с креслом. Ее ноги впечатались в лицо иранцу, отбросив его на спинку кресла, а она, скользнув через край стола, шлепнулась к нему на колени. Вертящееся кресло от удара повернулось, и высокая спинка скрыла Кари и Хаджара от глаз охранника.

И в тот же момент Кари вывернула Хаджару руку и завладела его пистолетом.

Один выстрел — и пуля пробила охраннику лоб. Он замертво свалился на пол.

Другой охранник уже пришел в себя и, повернувшись к ней, тащил из кобуры пистолет. Кари опять ударила Хаджара ногами и, воспользовавшись им как трамплином, подпрыгнула вверх. Кресло с грохотом опрокинулось. Идеальное сальто назад — и пуля ударилась в стену позади нее.

Кари, еще находясь в воздухе вверх ногами, нажала на курок. Пуля, взорвавшись кровавыми брызгами, разворотила грудь охраннику, когда она была уже на полу.

Кари холодно взглянула на труп своего бывшего охранника:

— Ты был прав насчет боевых искусств.

Услышав позади себя шум, она быстро повернулась. Хаджар выполз из-под кресла и прижался спиной к стене под плазменным экраном. Когда он поднял свой крюк к лепному украшению, шедшему по основанию стены, на его кровоточащих губах мелькнула торжествующая улыбка. Пол под ним провалился, и он скрылся в темноте. Прежде чем Кари успела среагировать, потайной люк, щелкнув, встал на место, и лишь едва заметный шов в мраморе выдавал его наличие.

Она подбежала к стене и стала надавливать на детали лепнины. И хоть одна из них немного подалась, ничего не произошло. Потайная дверь была снабжена специальным замком или часовым механизмом, которые не позволяли преследовать того, кто ею воспользовался.

Артефакт!

Кари лихорадочно обшарила взглядом стол.

Его там не было!

Должно быть, она смахнула брусок прямо Хаджару на колени. А он сбежал с ним!

Выругавшись по-норвежски, Кари сунула револьвер в карман, забрала у убитого охранника «МР-5» и выбежала из комнаты.

Спиральный скат доставил Хаджара в комнатушку двумя этажами ниже. Как и во всей крепости, в комнате было темно. Но когда глаза привыкли к темноте, он быстро сориентировался. В комнате было все, что могло понадобиться при срочном отходе. Правда, он никак не ожидал, что когда-нибудь придется этим воспользоваться. Особенно при бегстве от той, что еще несколько секунд назад была у него в руках! Кобра оказался прав — Кари Фрост и в самом деле намного опаснее, чем казалась.

Он нашел фонарь и включил. В комнате все было так, как он оставил. Он бросил брусок из орихалка в рюкзак, закинул его на плечо, а затем принялся выбирать оружие.

Физический недостаток ограничивал его выбор: ему нужно было небольшое легкое оружие. Он взял «ингрэм», который был чуть больше обычного пистолета, но обладал высочайшей скорострельностью: шестьсот выстрелов в минуту. А этот экземпляр был особой модификации — его сделали по личному заказу владельца: магазин, торчавший из основания рукояти, заканчивался барабаном, который более чем вдвое увеличивал его вместительность, поскольку смена магазинов при наличии одной руки была трудной задачей.

Потом Хаджар отвинтил крюк от металлической чашечки, прикрывавшей обрубок правого запястья, и вместо него прикрепил восьмидюймовый зазубренный клинок.

На случай чрезвычайной ситуации его пилот имел четкий приказ — бежать на вертолетную площадку и держать двигатель в рабочем состоянии. У Хаджара было много врагов, и он не питал иллюзий по поводу неприступности своей крепости. Он предпочитал бежать от опасности, оставив разбираться с ней своих людей.

Но если ему придется по пути столкнуться с врагами, он хотел быть подготовленным.

Нина поднялась по лестнице и оказалась в другом коридоре, роскошно отделанном красным бархатом. Высокие окна в обоих концах давали достаточно света, и фонарь можно выключить. Сквозь ближайшее окно ей были видны окрестные горы; другое выхолило в расположенный в центре крепости двор.

Оттуда доносилась стрельба. Чейз и Кастилль прокладывали себе путь.

Еще она услышала топот бегущих ног, приближавшийся к ней из-за угла, — видимо, кто-то спешит в генераторную, чтобы включить электричество. Нина пырнула в ближайшую дверь. Прежде чем дверь была закрыта и комната погрузилась во тьму, она успела заметить, что это библиотека — стены уставлены книжными шкафами с каталогами и старинными фолиантами. Хаджар основательно изучал то, чем торговал.

Дрожащими руками Нина вынула из кобуры пистолет и, отступив назад, навела его на дверь. Шаги зазвучали ближе.

Если дверь откроется, хватит ли ей силы воли нажать на спусковой крючок?

Выяснять это ей не пришлось. Шаги затихли. Звук переместился на лестницу цокольного этажа.

Облегченно вздохнув, Нина снова включила фонарь. Библиотека — подходящее место, где можно спрятаться. Едва ли люди Хаджара в этой суматохе захотят проверить исторические каталоги. Ей просто нужно подождать, когда за ней придет Чейз.

Вдруг Нина озадаченно застыла. Комната ярко осветилась, словно фонарь каким-то волшебным образом стал вдвое мощнее.

Она испуганно обернулась.

Меньше чем в трех футах от нее стоял Хаджар — он только что появился из-за отъехавшего в сторону книжного шкафа. Иранец был удивлен не меньше — но не настолько, чтобы забыть об оружии.

— Доктор Уайлд, — пробормотал он и, с ног до головы осмотрев ее, приставил к ее горлу клинок. — Рад новой встрече с вами.

Двор представлял собой вытянутый прямоугольник, главные ворота — в центре южной стены. По обеим сторонам высились мраморные вазы с цветами — по три в каждом ряду. Чейз и Кастилль укрылись за одной из них, чтобы определить местоположение.

— К камерам внизу должна вести та дверь, — сказал Чейз, указав вперед.

— Она может находиться в другом месте, — ответил Кастилль. — Нам нужно разделиться, чтобы осмотреть верхние этажи.

— А что же его люди?

— Он уголовник, а не военный диктатор! Вряд ли у него под рукой имеется личная армия.

Дверь, на которую указывал Чейз, распахнулась, и из нее во двор выскочили пятеро мужчин, вооруженных «МР-5».

— С другой стороны… — поморщился Чейз, пустив очередь из «узи».

Кастилль привстал и пальнул из «G-З» поверх цветов. Двое из людей Хаджара были убиты на месте. Оставшиеся разделились: двое укрылись за клумбами, расположенными по диагонали напротив Чейза и Кастилля, а третий нырнул за ту, что стояла прямо перед ними.

Чейз поискал глазами путь к отступлению. Помимо главных ворот, ближайшим выходом со двора были арочные французские окна в западной стене, но добраться до них можно было, лишь пробежав почти сорок футов по совершенно открытому пространству.

— Если они прижмут нас здесь надолго, парни от нижних ворот ударят нам в спину!

— А что, если… — начал Кастилль, и тут же цветы над ним разлетелись под градом пуль, осыпав его лепестками. — Excusez-moi! — завопил он. — Как насчет тех окон?

Чейз проследил за его взглядом — в десяти футах от них в южной стене, примерно на высоте груди, были прорезаны два окна. Но оба в ширину были меньше двух футов.

— Маловаты, как считаешь? — Он стал считать выстрелы, уже уловив рисунок боя: вскакивает — очередь из трех выстрелов, присаживается, а его приятель повторяет операцию…

Он помедлил секунду, затем высунулся из-за торцевой стороны укрытия. Словно по сценарию, один из охранников вскочил, целясь в них, и отлетел назад, когда Чейз одиночным выстрелом снял его.

— Готов! Если удастся пришить другого, то мы сможем, прикрывая друг друга, добраться до тех дверей.

Еще один куст ни в чем не повинных цветов превратился в зеленое крошево. Кастилль движением руки смахнул его с лица. Цветочный запах причудливо смешивался с вонью сгоревшего пороха.

— Хорошо, что у них нет гранат.

— Ага, и очень плохо, что их нет у нас! Мы могли бы… — Чейз замолчал, услышал предостерегающий крик. — Тебе обязательно нужно было искушать судьбу, да? Граната!

Они вскочили и рванулись к окнам, стреляя на ходу. Граната, прилетевшая из другого конца двора, смачно шлепнулась в мягкую почву цветника.

Стекло разлетелось, когда Чейз прошил его очередью сверху вниз, нырнув головой в узкий зев окна. Кастилль проделал то же самое. В тот же момент взорвавшаяся граната вырвала из клумбы кусок мрамора, разметав в воздухе землю и растения. Осколки полетели в разные стороны. Чейз и Кастилль лежали на полу, оставшиеся в рамах стекла осыпались на них словно острое как бритва конфетти.

Чейз стряхнул осколки и огляделся. Комната представляла собой своего рода галерею, вдоль стен стояли статуи. В ушах у него звенело, затылок жгло от пореза стеклом. К тому же он расшиб при падении локти и колени.

— Ты в порядке?

Кастилль поморщился:

— Бывало и лучше! — Он поднял левую руку; рукав был распорот и открывал длинный зигзагообразный порез, который тянулся по всему предплечью. Из него торчали окровавленные осколки стекла.

— Драться можешь?

— Всегда! — Он поднял «G-З».

Чейз поискал глазами «узи», но его нигде не было, видимо, ударившись о раму, он упал снаружи.

Чейз вынул «уайлди» и прижался спиной к стене у разбитого окна. Кастилль сделал то же самое с другой стороны окна. Двумя очередями они остановили охранников, бежавших через двор к окнам.

— Пошли, — бросил Чейз. — Нужно срочно найти Кари и Нину.

Когда они покидали галерею, лампочки вдруг замигали и вспыхнули.

Кари была уверена, что Хаджар попытается покинуть крепость. Поскольку ее спасители атакуют со стороны главных ворот, он направится к вертолетной площадке, встроенной в северную часть здания.

Она мысленно соединила проделанные ею маршруты от вертолетной площадки до камер, потом от камер — в кабинет Хаджара. Этажом ниже, затем направо…

Включив электричество, один из людей Хаджара поспешил вверх по лестнице и наткнулся на своего босса, который ждал его с неожиданным гостем. Сегодня в крепости явно день прекрасных западных женщин.

Правда, он заметил, что это совсем другая, а вовсе не та высокая пепельная блондинка, которую он видел раньше, рыжая с хвостом, и ей явно нужен душ.

— Прихвати ее, — приказал Хаджар.

Телохранитель схватил Нину за плечо и приставил к спине дуло «МР-5».

— Где Кари? — спросила Нина. — Что вы с ней сделали?

Хаджар обернулся на бегу, вокруг носа и рта были видны потеки крови.

— Что я с ней сделал? Вам следует спросить, что она сделала со мной! Если бы я знал, что она так опасна, то приказал бы связать ей ноги!

Нину разбирало любопытство, но он замолчал — впереди показался изгиб коридора. Большое окно смотрело на горы, а еще на вертолет, стоявший внизу на площадке. Лопасти винта вращались, набирая скорость.

Хаджар отдал телохранителю приказ на фарси, и мужчина сделал шаг назад, укрывшись за углом. Затем он повернулся к Нине:

— А вы стойте здесь! Ждите своих друзей!

— Чтобы он их застрелил? Черта с два!

Он резко приставил свою руку-клинок ее к груди, оцарапав острием. Нина вскрикнула.

— Когда они покажутся здесь, вы помашете им рукой — пусть все выглядит естественно. Если произнесете хоть слово или попытаетесь подать предостерегающий знак, он вас убьет. Вам ясно?

— Как белый день, — пробормотала она, посмотрев на автомат в руках телохранителя.

Хаджар кивнул и повернулся.

— Постойте! А где артефакт?

Он похлопал ладонью по рюкзаку:

— Будет жаль уничтожать предмет такой исторической ценности, но пятнадцать миллионов долларов, которые Кобра мне заплатит, — это целая куча денег.

— Плюс десять миллионов от Кристиана Фроста, — с отвращением бросила Нина.

Хаджар пожал плечами:

— Что я могу сказать? Сегодня был хороший день для бизнеса. — Он нахмурился, заслышав звуки выстрелов, эхом разносящиеся по мраморным коридорам. — Хотя и плохой для моего дома. Похоже, часть денег придется потратить на ремонт. Но это лучше, чем на собственные похороны! До свидания, доктор Уайлд!

Он побежал к вертолету.

Телохранитель повел стволом автомата, требуя, чтобы Нина встала по центру коридора. Любой, кто будет идти с другой стороны, увидит ее, а не ее похитителя, который держится в тени.

— Ты слышишь это? — спросил Кастилль, когда они с Чейзом торопливо шли по крепости.

— Вертолет, — подтвердил Чейз. Далекий, но все нарастающий вой турбины «джет-рейнджера» узнавался без труда.

— Merde! Я знал, что придется иметь дело с той штуковиной, я знал!

— Идем вниз.

Они завернули за угол.

Подходя к перекрестку коридоров, ведущих к вертолетной площадке. Кари услышала шаги. Она подняла «МР-5»…

Из-за угла выскочили Чейз и Кастилль, оба целились прямо в нее!

— Боже, — выдохнул он, и на его лице появилась улыбка. Он опустил «уайлди». — Что сегодня происходит с людьми — им не нужно, чтобы я их спасал?

Кари улыбнулась в ответ:

— Похоже, стоит потребовать деньги назад.

— Давайте не будем заходить так далеко, — сказал Кастилль.

— Где Нина?

— Прячется, если сделала так, как я сказал, — ответил Чейз. — Как вы? Где Хаджар?

— Я-то в норме… а вот артефакт у Хаджара!

Кастилль скорчил гримасу.

— Я сразу догадался — вертолет!

— Да! Вперед!

Они побежали по коридору, Чейз впереди.

— Наследующем пересечении — налево, а потом никуда не сворачивайте! — сказала Кари.

— Сколько с ним людей?

— Не знаю. Я застрелила двоих, охранявших меня.

Чейз изучающе взглянул на нее:

— Вы их убили?

— Да. — Она жестко посмотрела ему в глаза. — Вы удивлены?

— Нет! Просто не привык, что клиенты выполняют работу за меня!

Шагая по коридору, они вдруг увидели впереди знакомую фигуру.

— Нина! — крикнула Кари.

— Я сказал ей, чтобы не высовывалась, — возмутился Чейз. — Док! У вас все в порядке?

Прижавшись к стене, телохранитель показал стволом автомата: «Помаши им, подзови к себе». Нина подняла руку.

Чейз схватил Кари за руку.

— Погодите! — приказал он, потянув ее назад.

Нина им машет, а ее большой палец прижат к ладони.

Сигнал опасности, который использовали между собой Чейз и Кастилль.

Чейз бросился к повороту коридора. Немного не добежав до него, он нырнул, переворачиваясь на спину и поднимая пистолет.

Телохранитель выскочил из-за угла, прижав к плечу «МР-5», и остолбенел.

Чейз выстрелил три раза.

Удары пуль «магнума» были настолько сильны, что телохранителя отбросило назад и автомат вылетел у него из рук. Он выбил спиной окно и с высоты пятнадцати футов рухнул на вертолетную площадку. Вой «джет-рейнджера» ворвался в крепость.

— У вас все хорошо? — спросил Чейз.

— Хорошо, хорошо! — прокричала Нина.

Кари подбежала к ней и — к удивлению Нины — заключила в объятия.

— Благодарение Господу, вы невредимы! — Она немного отстранилась, наморщив нос. — Что это за запах?

— Это он виноват, — сказала Нина, хмуро кивнув в сторону Чейза, который как ни в чем не бывало смотрел в сторону. Поднятый вертолетом ветер не позволил ей высказаться до конца.

— Хаджар! У него артефакт!

— Ах ты! — Чейз подбежал к разбитому окну. Вертолет начал подниматься над площадкой. — Возможно, мне удастся попасть в двигатель и заставить его сесть…

— Нет времени, — бросила Кари. Оторвавшись от Нины, она перехватила свой «МР-5» и быстро пошла к окну, поливая огнем кабину вертолета.

Пули разнесли вдребезги окно, за которым сидел пилот. Лобовое стекло покрылось красными брызгами. Пилот дернулся в кресле, и вертолет, лишившись управления, завертелся на месте. Хвост вертолета стало заносить в сторону, его вертикальные лопасти напоминали циркулярную пилу.

— Ложись! — крикнул Чейз и, схватив одной рукой Кари, а другой Нину, упал.

Кастилль почти завороженно смотрел на надвигавшийся на него вертолет, затем резко сорвался с места и нырнул в коридор как раз в тот момент, когда лопасть винта врезалась в каменный наличник окна и разлетелась на части. Кусок лопасти вонзился в стену едва ли в трех дюймах от его головы.

Потеряв вертикальный винт, вертолет еще быстрее завертелся на месте. Хаджар завопил и стал хватать торчавшие перед ним ручки дублирующего управления. Но даже если хвост вертолета был бы цел, он не смог бы управлять машиной.

Лопасти главного винта разбились на тысячи фрагментов, ударившись о неподатливый камень и бетон. Вертолет завалился набок и с треском рухнул на площадку, подмяв под себя полозья шасси.

Чейз прикрыл Нину своим телом.

— Вы как?

— Думаю, я умерла, — простонала Нина.

— С вами все в порядке. Но вам нужно срочно под душ!

Она ткнула его кулаком в ребра.

— Мисс Фрост? Вы целы?

Кари вскочила на ноги.

— Артефакт! Нужно его достать! — Она побежала к ступенькам, выводившим на площадку.

— Это опасно! — крикнул Чейз, но было слишком поздно. — Разрази меня гром!

— Mon dieu! — охнул Кастилль, ошеломленно глядя на кусок винта, торчащий из стены. — Вертолеты! Всегда эти гребаные вертолеты! Я знал!

— Ты все еще жив, Хьюго, поэтому кончай причитать! Пошли! — Чейз поднялся. Нина тоже хотела встать, но он покачал головой: — Это слишком опасно. Побудьте здесь. — Он бросился за Кари, Кастилль последовал за ним.

Вертолет не загорелся, но стоял сильный запах горючего. Двигатель по-прежнему работал, поломанные лопасти винта вращались вокруг покореженного фюзеляжа. Корпус вертолета был накренен почти под углом в сорок пять градусов, нос раздавлен, как скорлупа яйца. Кари поднырнула под вращающийся винт, чтобы добраться до двери.

— Мисс Фрост! Подождите! — снова закричал Чейз, преодолевая ступени. — Кари! Это небезопасно!

— Нужно достать артефакт! — ответила она, дергая ручку двери. Она видела Хаджара, осевшего в кресле; кровь текла из порезанного лба. Замок щелкнул, и она рывком открыла дверь.

Хаджар вдруг ожил, выбросив правую руку и полоснув по рукаву ее плаща. Она вскрикнула, кровь брызнула на белую материю. Кари инстинктивно зажала рану другой рукой.

В этот момент Хаджар выскочил из кабины и сбил ее с ног. Прижав женщину к земле коленом, он приставил ей к горлу зазубренный клинок. В другой руке Хаджар держал модифицированный «М-11».

— Бросайте оружие, или она умрет! — крикнул он. — Немедленно!

Чейз понял, что в данной ситуации не поможет даже выстрел в голову — упав, Хаджар неизбежно вонзит кинжал в шею Кари. Не имея выбора, он выпустил из руки «уайлди». Кастилль тоже бросил винтовку. Они отфутболили оружие подальше.

— Хорошо, — сказал Хаджар. Не убирая клинка от Кари, он встал на корточки и повел автоматом в сторону Чейза и Кастилля. — Она пока нужна мне живой. Вы? Не то чтобы…

Он поперхнулся.

Пуля с чмоканьем ударила в корпус вертолета, пробив дыру в тонком листе металла. Все подняли глаза и увидели Нину, которая, стоя у разбитого окна, целилась в вертолет из «МР-5».

— Отпустите ее, Хаджар! — крикнула она.

— Нина, не стреляйте! — предупредил Чейз. — Если он упадет, то перережет ей горло!

— Отпустите ее!

— Вы ведь никогда прежде не стреляли, не так ли? — насмешливо отозвался Хаджар. — Это видно уже по тому, как вы держите оружие! Вы и в самом деле думаете, что попадете в меня раньше, чем я ее прирежу?

— Я в вас и не целилась.

Кастилль вскинул бровь.

— Надеюсь, вы не целились в мисс Фрост! — В голосе Хаджара все еще слышались издевательские нотки. — Тоже нет? Тогда куда?

— В бак с горючим.

Все головы разом повернулись к разбитому вертолету. Грязно-черный дым выбивался из-под кожуха двигателя, его тут же сносило ветром от вращающегося ротора.

Осознав новую опасность, Хаджар испуганно вздрогнул, давление на клинок на мгновение ослабло.

Кари мгновенно выбросила вверх левую руку и отвела кинжал от горла.

Она почувствовала, что один из зубцов клинка рассек ей кожу, но это была только царапина. В тот момент, когда холодная сталь оказалась в стороне от ее горла, Кари, воспользовавшись арсеналом карате, нанесла Хаджару удар под подбородок. Неудобное положение не позволило ей хорошенько размахнуться, однако ребро ладони все же достаточно сильно врезалось в нижнюю челюсть, заставив ее громко клацнуть при соприкосновении с верхней. С окровавленных губ Хаджара слетел булькающий звук, и он откинулся назад. Кари откатилась в сторону, а Чейз бросился на противника.

— Хватайте эту штуковину! — крикнул он Кари, вцепившись иранцу в запястья.

Хаджар оказался сильнее, чем выглядел, под жиром чувствовались мышцы. Кроме того, у него в обеих руках было смертельное оружие, а Чейз мог рассчитывать только на свои кулаки.

Кари с трудом поднялась на ноги и, пригнув голову, чтобы не попасть под обломки лопастей, прошла к открытой двери кабины.

— Нет, Кари! Он в рюкзаке! — крикнула Нина.

Чейз посмотрел вниз. У Хаджара через плечо была перекинута лямка рюкзака.

Короткого замешательства было достаточно, чтобы движимый болью и яростью Хаджар вывернул левую руку и надавил на спусковой крючок «ингрэма». На конце ствола маленького злого автомата забилось пламя, оно было так близко, что обожгло Чейзу щеку и шею, когда пули пошли в небо. Кастилль, который бросился на помощь партнеру, резко сменил направление и оттащил Кари — выстрелы теперь пятнали корпус вертолета.

Хаджар передвинул автомат для последнего выстрела.

Чейз резко впечатал лоб в лицо иранца, превратив его нос в кровавую лепешку.

— Получи-ка!

Вертолет задымил сильнее, треск пламени заглушал даже звук двигателя.

Не отпуская Хаджара. Чейз рывком поставил его на ноги.

— Хаджар! — крикнул он. — Руки вверх! — Он поднял руки Хаджара…

Тот понял, что должно было произойти, но слишком поздно.

Его здоровая рука и «ингрэм», который она сжимала, мгновенно превратились в месиво под вращающимися лопастями винта. Судьба руки-кинжала была не лучше. Восьмидюймовый клинок сломался как тростинка, и в следующий момент лопасть сделала обрубок правой руки Хаджара еще на два дюйма короче.

Хаджар с испуганным недоверием смотрел на то, что осталось от его рук. И в этот момент англичанин потянул его на себя.

Огромный кулак Чейза, словно кувалда, снова впечатался прямо в середину окровавленного лица Хаджара. Тот, попятившись, завалился в кабину вертолета, а Чейз поймал лямку рюкзака и сдернул его с плеча иранца.

От толчка вертолет вздрогнул, его корпус зловеще заскрипел — стал смещаться центр тяжести.

Чейз развернулся и побежал прочь, видя, что Кастилль уже спешит под прикрытие лестницы, и Кари рядом с ним.

Вертолет окончательно завалился набок, и из покореженного фюзеляжа, завернувшись вокруг кожуха двигателя, вырвался первый язык пламени. То, что осталось от лопастей винта, врезалось в бетон и разлетелось на части, нос заскрежетал по площадке. Горючее из разорванных баков хлынуло в горящий двигатель…

Хаджар в ужасе закричал, но его крик утонул в грохоте взрыва.

Кастилль и Кари нырнули в арочную дверь у подножия ступеней. Чейзу, который отстал от них на несколько ярдов, оставалось лишь броситься на землю. Горящие обломки сыпались дождем, но фюзеляж принял основную часть взрыва на себя. Несколько мелких кусков раскаленного металла ударили ему по спине и ногам. Чейз взвыл от боли.

— Эдвард! — крикнул Кастилль, кинувшись к нему.

— Черт! — Чейз с трудом встал, прижав руки к ноге. — Такое ощущение, что меня лягнула взбесившаяся лошадь!

Нина сбежала по ступеням к Кари.

— Вы не ранены?

— Нет, все чудесно! — ответила Кари; ее глаза благодарно засияли.

Обе женщины обернулись к Чейзу.

— Как вы? — спросила Нина, и они обменялись улыбками.

— Видели? Вертолеты! — пробормотал Кастилль, махнув рукой в сторону горящих обломков. — Эта тварь дважды чуть не убила меня за каких-то пять минут! Дьявольское изобретение!

— Хьюго, заткнись, — устало бросил Чейз и захромал к своему «уайлди».

— Артефакт? — напомнила Кари.

Он вручил ей рюкзак.

— Вот. Надеюсь, эта штука стоит наших мук.

— Стоит, — сказала она, открывая рюкзак и бережно доставая оттуда металлический брусок. Отразив огонь, его грани заблестели еще ярче. — Вот он, — проговорила она, торжественно передавая артефакт Нине. — Вот он — путь к Атлантиде.

Нина взяла его, глядя на выгравированные на поверхности металла символы — на первый взгляд знакомые и все-таки таинственные. Потом она посмотрела на Кари.

— Не хочу опускать всех на землю, но прежде чем мы отправимся искать Атлантиду, напомню: мы засели в Иране.

— Я не стал бы утверждать, что мы уж совсем здесь засели, — возразил Чейз. — Я видел кое-что, что нам могло бы быть полезным…

Люди Хаджара разбежались. Когда Чейз вел всех к центральному двору, больше никакого сопротивления они не увидели.

В северо-восточном углу было несколько больших дверей. Чейз стал распахивать их одну за другой.

— Хаджаровская служба такси, — объявил он, обведя рукой ряды дорогих автомобилей. — Коллекция не так хороша, как ваша, босс, но и она сойдет. Итак, что желаете?

— Не думаю, что мы далеко уедем на «феррари», — заметил Кастилль, увидев стоящий у дверей «F-355», — учитывая местные дороги. Кроме того, это, видимо, было бы слишком… гламурно.

— Отследить «хаммер» тоже будет нетрудно, — добавила Кари, с презрением оглядев ярко-зеленый «Н-3».

— У вас есть какие-нибудь предпочтения, док? — спросил Чейз.

— Пожалуйста, прекратите меня так называть. Мне подойдет что угодно, лишь бы убраться отсюда как можно быстрее.

— Ну, в таком случае, — его взгляд остановился на одном автомобиле, — можно сделать это с шиком. В конечном счете Хаджар был не столь уж плох…

Спустя несколько минут серебристый «рейнджровер» мчался по извилистой дороге, а потом повернул в горы.

 

Глава 10

Франция

Иран далеко позади. «Слава Богу», — думала Нина, обозревая Париж с балкона отеля. Из номера в пентхаусе ей открывался прекрасный вид на город. Собор Парижской Богоматери, Эйфелева башня высились в своем сияющем великолепии на фоне вечернего неба.

Однако с осмотром города придется подождать. Сначала работа.

Кто-то постучал и дверь.

— Войдите! — крикнула она, поворачиваясь к двери. Это бежала Кари.

— Ты готова, Нина?

— Даже не знаю… — Нина огорченно посмотрела на артефакт, который лежал под освещенным увеличительным стеклом в окружении ее записей. — Я сделала сколько смогла, но этого недостаточно. Я все еще не могу перевести некоторые символы. А что, твой отец ждет меня?

Кари кивнула, потом улыбнулась:

— Не беспокойся. Ты одна из очень немногих людей в мире, которых он готов ждать.

— Ладно, я польщена, но от этого нервничаю нисколько не меньше.

— Нет причин, чтобы нервничать. Ты ближе к Атлантиде, чем кто-либо со времен древних афинян.

— И посмотри, через что мне пришлось пройти — через что нам пришлось пройти, — чтобы добраться до этой точки. Мне все еще кажется, что от моих волос идет тот жуткий запах.

На самом деле путешествие по канализационной трубе было не самым плохим из ее воспоминаний, но о других она и думать не хотела.

Кари прикоснулась к ее волосам.

— Ты чудесно пахнешь, — заверила она Нину. — Пойдем расскажем отцу, что тебе уже удалось обнаружить.

Нина взяла артефакт, и Кари повела ее в смежную комнату — гостиную в центре их номера. Чейз маячил у двери; он был без куртки, и плечевая кобура его «уайлди» была у всех на виду. Кастилль отсутствовал. Нина подозревала, что он охраняет коридор снаружи.

— Привет, док, — весело обратился к ней Чейз. Он кивнул в сторону стоявшего на столе лэптопа последней модификации. — Надеюсь, вы припудрили носик — нам придется выступать перед камерой.

— О, это будет видео мост?

— Отец любит беседовать с глазу на глаз, даже когда нет такой возможности в буквальном смысле, — сказала Кари. — Проходи, садись. Хочешь чего-нибудь?

— Нет, спасибо. — Хотя ей не помешал бы сейчас глоток спиртного, чтобы привести в порядок нервы.

Нина села перед лэптопом. Кари устроилась рядом и нажала на клавишу компьютера. Экран ожил, появился Кристиан Фрост. Он сидел за столом в своем кабинете.

— Доктор Уайлд! Рад снова видеть вас!

— А я рада, что вы меня видите! — сказала Нина. — Все оказалось намного страшнее, чем я ожидала.

— Я слышал об этом. Возникали ли проблемы в связи с выездом из Ирана?

— Ничего серьезного, — ответила Кари. — Знакомые мистера Чейза из местных доставили нас в Исфахан, а влияние фонда на правительство позволило нам без досмотра покинуть страну.

— А Хаджар?

— Мертв.

Фрост кивнул:

— Хорошо. С десятью миллионами долларов получилось неприятно, но это ничтожная цена. — На его лице мелькнуло нетерпение. — Итак, доктор Уайлд, расскажите мне, пожалуйста, что вам удалось обнаружить.

Нина прокашлялась.

— Ну, боюсь, что это, к сожалению, не прямой путь к Атлантиде. Но у нас появилась своего рода карта. — Она подняла металлический брусок и поднесла к камере. — Линия, которая тянется по всей длине, обозначает реку — слово на глозеле не дает в этом усомниться. И есть еще знаки, которые мне удалось частично перевести. — Она посмотрела в свои записи. — «Начиная от устья» такой-то «реки. Семь, юг, запад. Следовать далее до города»… э-э… такого-то. «Там найти…» Боюсь, что это пока все. Однако думаю, что знаки по обеим сторонам линии указывают число притоков, которые необходимо миновать, чтобы добраться до пункта назначения. Четыре слева, семь справа и так далее.

Фрост был явно заинтригован.

— Как я понимаю, слова, которые вы не можете перевести, не на глозеле.

— Нет. Они больше похожи на иероглифы, чем на буквы, на часть другой лингвистической системы. Самое досадное, что они кажутся знакомыми, но я пока не могу ассоциировать их с чем-либо. Они могут быть местной разновидностью…

— Интересно. Кари, можешь сфотографировать эти знаки и прислать мне? Я хочу повнимательнее их рассмотреть.

— Конечно, па. — Кари взяла у Нины артефакт и запустила в лэптопе программу фотографирования при помощи встроенной камеры.

Пока она работала, подошел Чейз.

— Так кто такие эти глозелийцы, док? Я проходил в школе курс истории, но никогда о них не слышал.

Нина рассмеялась:

— Вы и не могли слышать, потому что их не существует.

Он был явно озадачен.

— Как так?

— Глозель — по крайней мере на данный момент — самый древний из известных письменных языков, — объяснила она, — своего рода прародитель нескольких других, включая винка-тордос и библос. — Выражение на лице Чейза не изменилось. — О которых, полагаю, вы тоже ничего не слышали!

— Я сказал, что проходил курс истории. Я не сказал, что прошел его.

— Язык назван по именем города, где он был обнаружен. Кстати, это здесь, во Франции.

Кари закончила фотографирование, положила артефакт на место и, отсылая файлы отцу, повернулась к Чейзу.

— Таблички с глозелем нашел в 1924 году в пещере Эмиль Фраден. Поскольку они оказались более раннего происхождения, чем любой другой известный в то время язык, их сочли подделками. Но когда спустя пятьдесят лет их проверили при помощи новых технологий, то оказалось, что они и в самом деле были сделаны по меньшей мере за десять тысяч лет до Рождества Христова.

Чейз присвистнул.

— Это действительно очень давно!

— В Европе существовала цивилизация, при которой пользовались сложным письменным языком, еще за несколько тысячелетий даже до древних греков, — сказала Нина, — и эта цивилизация повлияла на языки финикийцев, греков, иудеев и даже римлян и персов.

— И эта цивилизация… — Чейз посмотрел на артефакт: золотой отраженный свет окрасил его лицо снизу. — Вы считаете, что это была Атлантида?

— Она так считает, — подтвердила Кари. — И я тоже.

— Вот как? Тогда я тоже так считаю. — Он улыбнулся Нине. — Так как нам узнать, какую реку нужно исследовать?

— В этом-то и проблема, — нехотя отозвалась Нина. — Я не знаю. Эта фигура на главной надписи, — она указала на группу из семи крошечных точек, — похоже, является какой-то мерой длины. Слова, которые следуют за ней, означают «юг» и «запад».

Чейз более внимательно посмотрел на артефакт.

— Значит, это может означать семь миль на юго-запад от какого-то места или семь на юг, а затем на запад.

— Именно. Дело в том, что я не знаю, какая мера длины здесь использована и даже с чем она соотносится… их «нулевая отметка».

— Тут надо хорошенько подумать.

Нина с наигранным восхищением взглянула на него.

— Я время от времени шевелю мозгами.

— Доктор Уайлд, — послышался голос Фроста, привлекая общее внимание. — Я только что просмотрел знаки. Я не думал, что мои знания обширнее ваших, и не ошибся. Я тоже не узнаю их. Но, — продолжил он, увидев, что лицо Нины помрачнело, — я попрошу взглянуть на артефакт одного специалиста по древним языкам.

Лицо Нины совсем увяло.

— Значит, я вам больше не нужна, или…

Кари засмеялась:

— Не будь смешной. Нина! Ты самое важное лицо во всей этой миссии! Без тебя не было бы и самой миссии.

— Кари абсолютно права, доктор Уайлд, — твердо сказал Фрост. — Вы незаменимая.

— В самом деле? — Нина просияла. — Меня прежде так никогда не называли.

— Могу предположить несколько вариантов того, как вас называли, — ухмыльнувшись, сказал Чейз.

Кари и Нина испепелили его взглядами.

— Наш специалист по приезде в Париж сможет расшифровать оставшиеся иероглифы, — сказал Фрост. — Потом, когда будем знать, какую реку следует искать, мы основательно подготовимся к экспедиции.

— Не проще направить этому парню фотографии по электронной почте? — спросила Нина.

— После того, что вы недавно пережили, я бы не хотел, чтобы кто-то видел артефакт. Чем меньше людей знает об этом, тем лучше.

— Есть смысл.

Фрост одарил ее широкой улыбкой.

— Не вешайте нос, доктор Уайлд! Вы проделали отличную работу! Думаю, сейчас мы ближе к Атлантиде, чем когда бы то ни было. Примите поздравления!

Похвала немедленно взбодрила Нину.

— Спасибо!

— Поскольку на данный момент вы больше ничего не можете сделать, я бы предложил вам устроить себе передышку и насладиться Парижем. Кари может поводить вас по городу. Скоро мы снова побеседуем. До свидания.

Экран погас.

Кари взглянула на часы.

— К сожалению, уже поздно водить тебя по городу. Пора отправляться спать.

— Неужели? — Чейз демонстративно вздохнул. Кари снова стрельнула в него глазами. — Прошу прошения, босс, — пробормотал Эдди, но за его усмешкой не было видно ни тени раскаяния.

— Ты бывала в Париже, Нина? — спросила Кари.

— Да, недолго. С родителями — они приезжали на археологическую конференцию. А мне было всего девять лет, так что я не могла оценить его в полной мере.

Кари улыбнулась:

— В таком случае завтра ты увидишь кое-что, что ты сможешь оценить.

Этим «кое-чем» оказались искусство, кухня и магазины.

Они провели утро в Лувре; Чейз сопровождал их, а Кастилль остался в отеле сторожить артефакт. Затем они попали в потребительский центр Парижа.

— Это не для меня, — сказала Нина, замешкавшись у входа в магазин «Кристиан Лакруа» на Рю-дю-Фобур Сент-Оноре. — Моя кредитная карта сгорит, даже если я только взгляну на цены. Для таких девушек, как я, скорее подходит «Ти-Джей Макс».

— Спасибо тебе, Господи! — воскликнул Чейз с насмешливой улыбкой. — Нет ничего скучнее, чем стоять и смотреть, как женщина меряет одежду. Если, конечно, это не бикини.

Нина скорчила гримасу, отчего его улыбка стала еще шире.

— О деньгах не беспокойся, — сказала Кари. — Начиная с этого момента у тебя неограниченный кредит. Фонд Фроста заплатит за все, что тебе понадобится.

— Серьезно? — спросила Нина.

Кари кивнула:

— Абсолютно. Ну, в пределах разумного. Если тебе вдруг захочется купить «ламборгини», то сначала, видимо, нужно спросить! Но ты можешь получить все, что тебе вздумается. Решай сама.

— Спасибо, — сказала Нина, несколько смешавшись от такой щедрости. К такому она не привыкла, а потому решила сдерживать себя.

Час спустя Нина с изумлением обнаружила, что потратила почти тысячу евро. И это составляло едва ли четверть суммы, указанной в чеке Кари.

— Поостерегитесь, док, — сказал Чейз. — Если привыкнете тратить такие деньги, у вас будут неприятности, когда вернетесь в Нью-Йорк и пустите деньги, отложенные на аренду квартиры, на туфли!

Он шутил, но Нина осознавала, что в его словах есть резон.

— Не думаю, — возразила Кари. — Когда мы найдем Атлантиду, деньги станут последним, о чем тебе придется беспокоиться. Мы позаботимся о тебе.

— В самом деле? Спасибо, — пробормотала Нина.

Кари улыбнулась ей:

— Мы всегда печемся о своих.

Нина хотела спросить, что именно она имеет в виду, но Кари уже махала рукой, подзывая такси.

Следующим был ресторан «Л’Опера». Там было полно народу: ухоженные парижане наслаждались традиционно продолжительным французским ленчем.

Нина подумала, что здесь вряд ли найдется свободный столик, но вскоре обнаружила, что для дочерей миллиардеров-филантропов свободные столики появляются в мгновение ока.

— Ненавижу толпу, — вздохнула Кари, переговорив с метрдотелем на прекрасном французском. Персонал лихорадочно задвигался. — Она всегда напоминает мне, что на нашей планете слишком многолюдно. Имеющиеся у нас ресурсы не предназначены для населения почти в семь миллиардов человек.

Нина кивнула:

— Жаль, что с этим ничего нельзя поделать.

— Посмотрим. Фонд Фроста сделает все, что сможет.

Пока они ожидали, Чейз изучал меню и морщился.

— Я скорее предпочел бы рыбу с чипсами, — пробурчал он. — Сейчас просто пересяду к бару и срублю гамбургер.

— Сначала вы заявили, что «Мона Лиза мелковата и грязна», а теперь это? Вы самый настоящий зануда, Эдди, — сказала Нина, развеселившись. — Вы же не собираетесь просто напиться, не так ли?

— Нет, пока стою на часах. Кроме того, от бара мне будет лучше виден вход. Пригляжу, чтобы никто не испортил вам аппетит.

— Вы считаете, что могут возникнуть проблемы?

Чейз улыбнулся, но его улыбка была одновременно и обнадеживающей, и зловещей.

— Проблемы могут возникнуть лишь в том случае, если кто-нибудь попытается что-нибудь предпринять. Вы наслаждайтесь едой, а я позабочусь обо всем остальном.

Еще раз оглядев посетителей, он отправился в бар и взгромоздился на табурет у стойки, откуда можно было контролировать зал.

Когда столик был готов, метрдотель подвел к нему Нину и Кари. Нина бросила взгляд в сторону Чейза.

— Ты считаешь, что нам действительно может угрожать опасность? — спросила она Кари.

— Такую возможность никогда нельзя сбрасывать со счетов, — ответила та. — Кобра и его люди наверняка обнаружили, что мы уехали из Ирана. Именно поэтому нам и следует работать как можно быстрее — чем больше времени это у нас займет, тем больше риск, что они нас найдут.

— И опять попытаются меня убить?

— Мы не позволим этому случиться, — твердо сказала Кари. Потом ее лицо смягчилось. — Нина, я так и не поблагодарила тебя как полагается.

— За что?

— Ты спасла мне жизнь! В крепости Хаджара, когда выстрелила в вертолет. Это было очень умно и невероятно смело.

Нина залилась румянцем.

— Ох, на самом деле я страшно боялась. А вдруг вертолет взорвался бы моментально!

Кари снова рассмеялась:

— Такое случается только в фильмах! Нет, ты действовала очень смело, и я жутко благодарна тебе за это. — Она нежно пожала Нине руку. — Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится — что угодно, — просто скажи мне.

Немного смущенная, Нина не знала, что ответить.

— Спасибо, — наконец выдавила она.

Прежде чем выпустить руку Нины, Кари еще на мгновение задержала ее.

— Для тебя все, что угодно.

— Значит, Эдди и Кастиллю обещано то же самое? — спросила она, снова зардевшись от внимания к своей персоне.

Улыбка Кари стала более шутливой.

— Не совсем. В конце концов, им платят за то, чтобы они заботились о нас.

— Судя по словам Эдди, тебе, похоже, не требуется ничья забота. Ты действительно самостоятельно ушла от Хаджара?

— И в этом мне помогла тоже ты! Когда выключила электричество, — добавила она, заметив недоумение на лице Нины. — Они были в замешательстве, и я… Ну, я немного занималась техникой самообороны. Думаю, Хаджар уже был готов принять предложение Кобры и застрелить меня.

— Это был Кобра? — Нина вспомнила лицо, которое видела на двойном экране во время видеомоста.

— Ты видела его?

— Да, там в цоколе была компьютерная комната, и я видела его на мониторе.

Лицо Кари посерьезнело.

— Значит, теперь ты знаешь, кто играет против нас. И насколько он безжалостен. Он предложил Хаджару пять миллионов долларов, чтобы тот убил Юрия — прямо там, на месте. Он крайне опасный человек, психопат, и он сделает все, чтобы не допустить нас к Атлантиде. Я раньше недооценивала его. Но в данный момент мы в безопасности. У нас в руках артефакт, и, что еще важнее, у нас есть ты. Мы найдем Атлантиду, я знаю. А теперь — ты готова заказывать?

Когда они вернулись в отель, Нина чувствовала себя изможденной. Сколько в этом было усталости от Парижа, а сколько запоздалой реакции организма на иранские испытания — она не знала, но точно знала, что до прибытия обещанного Фростом специалиста по древним языкам ей необходимо поспать.

Однако даже огромная удобная кровать не дала стопроцентного отдыха. Ее мозг продолжал анализировать страшные события, свидетелем и участником которых она стала. Ее научная жизнь в Нью-Йорке казалась теперь другим миром.

И даже в полусне Нина думала о таинственном бруске, пытаясь расшифровать загадку. Что-то было в этой вещи, что-то странно волновало память, когда она держала ее в руках в том деревенском доме.

Что-то знакомое.

Что-то, находящееся совсем рядом.

Нина вдруг проснулась, как от толчка. Она поняла, откуда ей знакома эта вещь. Она лежала, свернувшись калачиком, колени подтянуты почти к самой груди, одна рука покоилась у основания шеи.

Она сжимала в ладони свой кулон.

Вот откуда волнение памяти.

Нина вскочила с кровати и подбежала к столу. Она вытащила артефакт из-под увеличительного стекла, сдернула кулон и придвинула обе вещицы друг к другу.

Вот она — связь! А она этого не понимала.

Телефон, зазвонив, заставил ее вздрогнуть. Все еще держа в руках обе вещи, она неуклюже подняла трубку.

— Да! Алло?

— Нина? — Это была Кари. — У тебя все нормально?

— Да-да, все хорошо! Я только что проснулась. — Она уже собралась рассказать Кари о своем открытии, но норвежка заговорила первой:

— Я только хотела сказать, что специалист уже здесь, поэтому, когда будешь готова, захвати, пожалуйста, с собой артефакт.

Нина взглянула в зеркало. Волосы с той стороны, на которой она спала, торчали дыбом.

— Можешь дать мне пять минут?

— Семь минут, — шепнул Чейз, когда Нина вошла в гостиную.

— Ох, помолчите, — шепнула она в ответ, оглядывая комнату. Кари ожидала в кресле, Кастилль, прислонившись к ведущей в коридор двери, ел апельсин, а на кушетке, потягивая из чашки кофе, сидел…

— Привет, Нина, — сказал, вставая, Филби.

— Что вы здесь делаете, Джонатан? — выпалила Нина. Она не верила своим глазам. Из всех, к кому Кристиан Фрост мог обратиться за помощью, он выбрал профессора Джонатана Филби?

— Думаю, я здесь из-за этого, — ответил Филби, посмотрев на завернутый в материю предмет, который Нина держала в руках. — Вчера утром мне позвонил сам Кристиан Фрост и сказал, что вы нашли выдающуюся вещь, но затрудняетесь с переводом надписей на ней. Он спросил, не хочу ли я вам помочь. Все было так неожиданно, но… — Он взглянул на Кари: — Ваш отец в самом деле умеет делать предложения, от которых нельзя отказаться!

— Что, заполучили в постель голову лошади? — спросил Чейз.

Филби непонимающе уставился на него:

— Нет, довольно щедрое подношение университету. И полет в частном самолете! Такого удовольствия я никогда не испытывал!

— Итак, Джонатан, — сказала Нина, вопросительно глядя на него, — с каких это пор вы считаетесь крупнейшим в мире специалистом по древним языкам?

— Ну, Нина, — отозвался Филби, — не хочу хвалиться, но я был вправе надеяться, что вы прочли мои последние работы в «Международном археологическом журнале». Как-никак я вхожу в пятерку главных мировых авторитетов в этой области и, уж конечно, являюсь лучшим специалистом на Западе. Хотя, уверен, Риббсли из Кембриджа с этим не согласится!

Он хихикнул, но тут же замолчал, поняв, что при отсутствии в комнате его студентов никто не станет смеяться вместе с ним.

— Ну ладно, — продолжил он, — давайте посмотрим, что вы там нашли.

Нина осторожно положила артефакт на стол, а Кари пододвинула к нему лампу. Глаза у Филби округлились.

— О, ведь это… выдающаяся вещь. — Он посмотрел на Кари: — Могу я подержать ее?

— Пожалуйста.

Филби взял брусок и взвесил на руке.

— Тяжелый, но не чистое золото, не тот цвет. Золото и бронза… нет, больше похоже на смесь золота и меди.

— Название, которое вы ищете, — методично проговорила Нина, — орихалк.

— Давайте не будем делать поспешных выводов. Металлургический анализ уже сделан?

— Не всего бруска, — сказала Кари, — но маленький образец уже исследовали.

— И?..

— И я считаю, что доктор Уайлд права.

Нина самодовольно посмотрела на Филби.

— Понятно. — Филби явно хотел сказать что-то еще, но сдержался. Он повертел брусок в руках. — Маленькое круглое углубление с обратной стороны, а на поверхности… ах! — Он слащаво улыбнулся Нине. — Нина. Я разочарован! Вы, конечно, можете это перевести!

— Я перевела большую часть, — бросила Нина. — Это карта, маршрут от города вверх по реке. Я не смогла определить остальные значки, но они точно не глозель.

— Ну конечно, это не глозель, — сказал Филби. — Как вы могли не узнать ольмекские иероглифы?

Она присмотрелась.

— Что? Это не ольмекское письмо.

— Не классическое ольмекское письмо, однако родственные признаки неоспоримы. Разве вы не видите? — Он указал на некоторые значки. — Отдельные символы перевернуты или стилизованы, но они явно…

— О Боже! — воскликнула Нина. — Как же я этого не увидела?

Кари внимательно посмотрела на артефакт.

— Значит, это действительно ольмекское письмо.

— Да! Как сказал профессор Филби, не классическая иероглифика, но явно ее вариация. — Она взглянула на Филби, ожидая подтверждения.

Он кивнул:

— Почти наверняка. Они не так изысканны и, возможно, носят влияние глозеля в отдельных местах. Очень странно. — Он откинулся на спинку. — Влияние алфавита глозеля на протоольмекскую иероглифику? Это должно кое у кого взъерошить перья.

— Кто — или что — такое «ольмеки»? — спросил Чейз.

— Ранняя южноамериканская цивилизация, — сказала Нина. — Период ее расцвета приходился на 1150-е годы до нашей эры. Она в основном привязана к южному побережью Мексиканского залива, но ее влияние распространялось в глубь континента.

Чейз пожал плечами:

— Ах это те ольмеки.

— Профессор, — обратилась к Филби Кари, — как же расшифровывается оставшаяся часть надписи? Я поняла, что вы можете перевести ольмекские знаки.

— Я, конечно, могу попытаться. Может, перевод будет не совсем точным; как я уже сказал, иероглифы написаны не совсем в традиционном стиле, но… Хорошо, давайте посмотрим. — Он пристроил на носу очки и склонился над столом; Нина сделала то же самое.

Теперь, когда она знала, что именно находится перед ней, она была искренне раздосадована, что не смогла проделать эту работу сама.

— Этот первый значок — может, «аллигатор»?

— «Аллигатор» или «крокодил», — подтвердил Филби.

Кастилль встрепенулся:

— Река с крокодилами? Мы с Эдвардом бывали в таких местах. Однажды в Сьерра-Леоне…

— Следующее слово — это комбинация символов, — продолжил Филби, не обращая на него внимания, — «бог»… и «вода»?

— Или «океан», — предположила Нина. — Да! Это «бог океана»! Посейдон! — Они с Кари произнесли это слово одновременно.

— «Начиная от устья реки с крокодилами», — продолжил Филби.

— «Семь, юг, запад». Возможно, «река, семь, юг, запад», — пробормотала Нина, — ведет к городу Посейдона. «Там найдете…» Что найдете? — Она попыталась уловить смысл оставшихся значков. — Нет, я не очень сильна в ольмекском.

— Дайте-ка я взгляну, — сказал Филби, водя пальцем по артефакту. — Этот первый символ похож на тот, который означает «дом», но у него есть дополнительные нюансы. Он очень похож на «потомок»… нет, на «преемник», но это не совсем подходит к тексту.

— Очень даже подходит, — вдруг поняла Нина. — «Дом-преемник» — это новый дом. «Там найдете новый дом»…

— Гм-м… — Филби наклонился так низко, что его дыхание затуманило поверхность бруска. — А вот этот я совершенно не узнаю. Он может представлять чье-то имя или название племени…

— «Атланты». — Все повернулись к Кари. — «Новый дом атлантов». Вот что там написано.

Филби поджал губы.

— Мисс Фрост, вероятно, здесь вы принимаете желаемое за действительное.

— Нет, — возразила Нина, взяв в руки артефакт. — Она права. Это должны быть атланты. Им больше негде быть. После того как их остров ушел под воду, атланты построили себе новый дом где-то в Южной Америке. А эта вещь является картой, которая приведет нас прямо к нему. Все, что нам нужно, — это идентифицировать реку. Если мы сумеем понять, что означают числа…

— Или просто ответить на вопрос викторин, которые устраивают в пабах, — усмехаясь, влез Чейз. — Я серьезно. Док! Южная Америка! Большая река, полная крокодилов! Что сразу приходит в голову?

— Амазонка? — предположила Нина, не уверенная в том, что Чейз опять не хохмит.

— В точку! А теперь посмотрите, сколько отметок слева и справа на этой вашей карте, и у каждой из них проставлено число. Если оно обозначает, сколько притоков нужно миновать, то это чертовски большая река. И если там есть затерянный город, то он должен находиться в бразильских дождевых лесах, потому что в другом месте его бы уже давно нашли. — Он оглянулся на комнату Нины. — У вас ведь есть атлас, не так ли? Подождите минуту.

Чейз выбежал в смежную комнату и, вернувшись с большим атласом, открыл его.

— Вот. Северное устье у Байлика, и если вы двинетесь вверх по реке, то придется миновать четыре притока по левой и семь притоков по правой стороне. — Он тщательно изучил путь на запад, сравнивая его с отметками, нацарапанными на бруске. — Вот первая большая река у Сантарема.

— Здесь, как указано, нужно двигаться направо, — сказала Нина.

— Значит, пока все сходится. — Они продолжали «двигаться» вверх по реке, пока маршрут в конце концов не ушел в сторону от Амазонки, свернув на приток более чем в тысяче миль в глубине материка. Тонкая голубая линия на странице атласа шла на запад еще с сотню миль, пока не прервалась. На артефакте оставалось еще несколько отметок-указаний, в каком направлении следует двигаться.

— Нам нужна более подробная карта, — сказала Кари. — И съемка со спутника.

— Но по крайней мере нам известен сам район, — взволнованно сказала Нина. — Где-то в бассейне реки Тефе. В самом сердце дождевых лесов!

— Протоольмекская цивилизация — и так далеко от побережья? — удивленно протянул Филби. — Это не соответствует ни одной из нынешних теорий относительно ее истоков и распределения населения.

— Это касается и Атлантиды, но все, похоже, пока сходится, — с иронией заявила Нина.

Филби занервничал.

— И каким же образом, по вашей теории, атланты могли плавать от Кадисского залива через всю Атлантику? Даже если мы согласимся, что народ моря из древней легенды действительно атланты, путешествовать в триремах несколько сотен миль — это несколько не то, что ходить за несколько тысяч. Особенно когда не умеешь ориентироваться в море!

— На самом деле, — возразила Нина, — они умели ориентироваться.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Кари.

— Я поняла это непосредственно перед твоим звонком. — Нина подняла артефакт. — Что-то в нем казалось знакомым, но до сего момента я не могла понять, что именно. Смотрите. — Она взяла брусок пальцами у округлого выступа и слегка покачала его как маятник. — Он должен висеть — вот так. А затем… — Она приложила свой кулон к закругленному концу артефакта. — Они четко подходят друг другу. На моем кулоне помечено несколько чисел, и если провести его по закруглению, а также продолжить сочетание чисел… И при наличии системы наведения, например зеркала, которое вставляется в эту небольшую щель, получаем возможность измерять углы склонения объекта относительно линии горизонта!

— Объекта — вроде звезды? — спросила Кари с волнением. — Или солнца?

— Именно! Это секстант! Атланты в десятом тысячелетии до нашей эры владели навигационным инструментом, который вновь изобрели лишь в шестнадцатом веке!

— Представляю, какое преимущество в военном отношении это давало им перед любым другим государством того времени… — задумчиво пробормотала Кари.

На лице Чейза было заметно сомнение.

— Если бы они имели джи-пи-эс, тогда другое дело.

— Ну, конечно, чтобы получить долготу, нужен очень точный хронометр, и считать, что атланты были настолько продвинуты, большая натяжка, — заметила Нина. — Однако секстант позволяет высчитать широту с достаточной точностью — по солнцу или по какой-нибудь звезде. А это могла делать любая древняя цивилизация, знакомая с астрономией. — Она взяла два куска орихалка и стала поворачивать кулон в разные стороны, как будто это была часть большей по размеру дуги, центрованной на шарнире бруска. — Без приборов единственный способ плавать по морю — это держаться прибрежной линии, высматривая ориентиры на берегу, или двигаться на авось. Просто идти в определенном направлении и надеяться, что не собьешься с курса.

— А умение определять широту дает возможность совершать долгие путешествия, — добавила Кари.

— Верно. — Нина снова показала Чейзу знаки на бруске. — Вот «семь», потом «юг» и «запад» — «семь» здесь может означать широту в какой-то использовавшейся атлантами системе исчисления, а дальше — по компасу. — Мысль, которая крутилась у нее в мозгу, наконец оформилась. — Здесь указание, как добраться от Атлантиды до указанной на карте реки! Идите на юг до широты, которую они называли семеркой, затем поворачивайте на запад. Пока вы находитесь на нужной широте, остается только двигаться строго на запад, и в конечном итоге достигаете места назначения. Поскольку нам известно, где находится их широта «семь», то…

Кари закончила ее мысль:

— Это значит, что если мы сумеем определить, сколько градусов заключалось у атлантов в единице измерения широты, то, двигаясь в обратном направлении, сможем получить точное местоположение Атлантиды!

— Итак, — подытожил Чейз, — все, что нам нужно для поисков Атлантиды, — это снарядить экспедицию в сердце амазонских джунглей, найти затерянный город и посмотреть, не сохранилось ли там каких-нибудь древних карт?

Нина кивнула:

— Примерно так.

— Я готов. — Чейз с наигранной безнадежностью пожал плечами.

Филби встал.

— Мисс Фрост, быть может, это не ко времени, но раз уж ваши первоначальные построения показывают, что где-то в бассейне Тефе действительно может находиться затерянный город, нельзя ли мне присоединиться к вашей экспедиции?

— Постойте, Джонатан, дайте-ка я сначала все назову своими именами, — сказала Нина, предвкушая победу. — Вы хотите сказать, что теперь верите, что я была права и что Атлантида реально существует?

— На самом деле, — пропыхтел Филби, — я больше думал об обнаружении доказательств существования протоольмекской цивилизации и возможности первым приступить к изучению ее языка. Это было бы выдающейся находкой. А связь с Атлантидой… стала бы своего рода бонусом.

Ответ Филби слегка покоробил Кари.

— Я поговорю с отцом, профессор, но… Вы уверены, что для вас это будет интересно с практической точки зрения? Мы собираемся в джунгли. А как же ваши обязательства перед университетом?

— Думаю, что смогу организовать себе отпуск, — я же, в конце концов, руководитель кафедры! — Филби засмеялся. — Кроме того, если доктор Уайлд может сорваться с места по первому зову в кругосветную экспедицию… — Он многозначительно посмотрел на Нину. — Я уже несколько лет по-настоящему не работал в поле, но, поверьте, бывал в местах и похуже джунглей.

— Тогда, как я уже сказала, я поговорю с отцом. А пока… — Они пожат и друг другу руки. — Добро пожаловать на борт, профессор.

— Спасибо, — ответил Филби.

Нина надела кулон на шею и положила артефакт на карту Бразилии. Она смотрела на зеленое пространство вокруг реки Тефе, пытаясь представить, что там найдет.

— Значит, вот куда вы ушли… — прошептала она.

 

Глава 11

Бразилия

— Добро пожаловать в джунгли! — пропел Чейз, выходя из самолета.

Несмотря на то что Нина объехала весь мир, тропики для нее всегда были неприятным потрясением. Приспособиться к сухому жару пустыни для нее было проще, чем выйти из кондиционированного салона самолета в липкую, влажную атмосферу джунглей.

А забираться в их глубь и вовсе нелегко. Тефе находилась в самом сердце амазонского бассейна, где температура воздуха превышала восемьдесят градусов по Фаренгейту, а влажность была такой, что одежда прилипала к телу.

Изучение карт, спутниковых фотографий и аэрофотоснимков этой местности сузило район поисков до восьми миль в диаметре. Затерянный город, по их предположению, находился примерно в сотне миль вверх по Тефе. Ближайший населенный пункт — небольшая деревушка — отстоит от района поиска на тридцать с лишним миль. Нина видела аэрофотоснимки: мощный зеленый ковер, монотонность которого сглаживают лишь похожие на змей реки.

Это самое девственное покрывало джунглей и определило способ передвижения экспедиции. Вертолет мог добраться от Тефе до места меньше чем за полтора часа — и Кристиан Фрост задействовал его на случай непредвиденных обстоятельств, требующих быстрой эвакуации. Но ему негде было бы приземлиться — и людей и снаряжение пришлось бы сбрасывать в джунгли. Чейз, отвечавший за обеспечение операции, счел это — к огромному облегчению Кастилля — слишком рискованным.

Вместо этого они решили плыть вверх по реке на судне. Но это будет не простое судно.

Экспедиции потребуется два судна. «Нереида» — главное. Моторная яхта «Сансикер-иредэйтор-108», аккуратное суденышко, выкрашенное в оттенки угольно-серого и серебристого цветов, с ярким логотипом Фроста по борту. Нина с удивлением узнала, что ее за три дня интенсивной подготовки к экспедиции перевезли из Европы в Бразилию по воздуху. Яхта прилетела в город Манаус в чреве громадного транспортного самолета фирмы Антонова «Ан-225», а затем прошла три сотни миль по реке, чтобы взять пассажиров на Тефе. Объем средств, которые Кристиан Фрост был готов вложить в поиски Атлантиды, потрясал.

Несмотря на свои размеры — от форштевня до кормы «Нереида» составляла больше сотни футов, — она должна была быстро и с удобствами доставить экспедицию к точке, находившейся всего в десяти милях от места назначения, невзирая на все повороты и изгибы реки. Малая осадка яхты — менее четырех футов — и набор носовых и кормовых подвижных килей позволяли ей разворачиваться на месте; яхтой будет легко управлять на сравнительно крупных реках.

А там, где «Нереида» не сможет пройти, в дело вступит второе судно. Вспомогательным судном была пятнадцатифутовая надувная пирога «Зодиак», которая крепилась на талях на корме «Нереиды». Полная противоположность роскошной «Нереиде», но, если все пойдет по плану, она понадобится только на последнем этапе путешествия.

Потребность в судне таких размеров, как «Нереида», возникла из-за увеличения числа участников экспедиции. К главной команде: Нина, Кари, Чейз и Кастилль — добавился Филби и еще четыре человека. Двое из них обслуживали «Нереиду»: бородатый полный капитан Аугустин Перес и его «первый помощник» — так его называли в шутку — Хулио Танега. Он улыбался часто и широко, чтобы показать не один, а целых два золотых зуба.

Третьим новичком был Агнальдо ди Сальво, широкоплечий, мощного телосложения бразилец лет пятидесяти, которого, казалось, ничто не могло удивить или испугать. Кари представила его как проводника — знатока этого района, но сам ди Сальво сказал, что он «индейский следопыт». Нина постеснялась спросить, в чем разница между первым и вторым. К ее удивлению, оказалось, что Чейз и Кастилль довольно хорошо его знают.

Сопровождал ди Сальво — и не то чтобы с его полного согласия — еще один американец, высокий, тонкий как тростинка студент выпускного курса из Сан-Франциско Гамильтон Пендри. Он был экологом и изучал влияние коммерческой эксплуатации дождевых лесов на их туземных обитателей. А еще он был племянником конгрессмена-демократа, который и убедил бразильское правительство позволить ему участвовать в экспедиции. Похоже, ди Сальво досталась короткая спичка. Поскольку Фросты специально запросили ди Сальво в качестве сопровождающего, то в довесок получили и Гамильтона, хотя о конкретной цели миссии ему не сообщили. Просто за компанию. Длинноволосый юноша казался искренним в своем энтузиазме по охране индейцев-аборигенов и мест их обитания. Но Боже! Он болтал без умолку.

Чейз рассчитывал, что к ним присоединится еще одна женщина, но причина, по которой она не смогла этого сделать, стала понятна Нине с первого взгляда, когда они встретились на пристани. Его подруга Мария Каскарилло оказалась такой же красивой, как Шала, и тоже беременной.

— Клянусь, это простое совпадение! — нисколько не смутившись, заявил Чейз развеселившимся Нине и Кастиллю через плечо Марии, когда они обнялись.

— Конечно же, мы вам верим, — сказала Нина. — Правда, Хьюго?

— О, конечно, — ответил Кастилль, жуя банан.

Хоть Чейз и расстроился, узнав, что Мария не пойдет с экспедицией, настроение его заметно улучшилось, когда он открыл один из ящиков, которые она привезла на пристань. Нина не видела его содержимое, но догадаться, что это, было легко.

— Оружие? — спросила она, когда Мария уехала.

— И кое-какие другие игрушки, — весело отозвался Эдди. — Нас едва не прищучили в Иране. Я не собираюсь допустить этого снова. Кроме того, если учесть, что Агнальдо рассказывал о местных, нам может понадобиться кое-что для их отпугивания.

— А что он рассказывал о них?

— Ну, он лично с ними никогда не встречался — он только слышал о них. Потому что люди, которые встречались с ними…

— Что? — Нина покачала головой. — Нет, это опять сказки про Индиану Джонса. Все эти штучки с «затерянными племенами джунглей» больше не работают. Мы живем в двадцать первом веке.

— Вы — может быть, — вступил в разговор ди Сальво, словно из ниоткуда появившись у нее за спиной и заставив вздрогнуть. Для такого крупного мужчины он обладал непостижимой способностью передвигаться бесшумно. — А вот они — нет. Вы думаете, все это россказни, но каждый год десятки людей — дровосеки, золотоискатели, даже туристы — становятся жертвами индейских племен из джунглей. — Он прищурился и обвел взглядом причал, где стояли многочисленные зеваки, подозрительно их разглядывая. Нина этому не удивлялась: в сравнении с видавшими виды лодчонками, подходившими к причалу, сверкающая «Нереида» походила на спустившийся с неба НЛО. — Эти люди ненавидят здешних индейцев, так как племенные земли защищены законом и все, чем они живут, может быть уничтожено за одну ночь, если обнаружится какое-нибудь новое племя. А индейцы без всякой жалости убивают пришельцев. Вот и меня они тоже ненавидят, потому что моя работа заключается как раз в том, чтобы отыскивать этих индейцев.

— Это возмутительно! — пронзительно крикнул Гамильтон. Нина слышала, как он подошел: его сандалии шлепали по палубе. — Совершенно не нужно подтверждать наличие племени, чтобы брать район под защиту. Весь этот регион должен быть защищен! Рубка деревьев, горная добыча, животноводство — все это губит дождевые леса! Они просто выжигают по тысяче акров за день, чтобы построить загоны для скота! Это то же самое, что вырезать собственные легкие и продать их за несколько долларов, чтобы купить себе гамбургер!

Чейз исподтишка быстро улыбнулся Нине.

— Да, выжигание леса — просто ужас, не так ли? Пустая трата.

— Я знаю! — Гамильтон замахал руками, взлетели «фенечки» у него на запястьях. — Это просто… немыслимо!

— Я имею в виду, — продолжал Чейз, — что достаточно одного ствола красного дерева, чтобы сделать десятки стульчаков для унитаза. Один такой у меня есть дома. Вам доводилось когда-нибудь сидеть на стульчаке из красного дерева? Это самое удобное устройство при чтении газеты. Приятно и тепло.

Гамильтон уставился на него с открытым ртом.

— Это… это возмутительно! — наконец выдавил он. — Это образец культурной слепоты бесчувственного насильника, которая, которая, которая… — Он запутался. Испепелив Чейза взглядом, он развернулся и ушел. Нина, которая обычно поддерживала защитников окружающей среды, не могла сдержать улыбку, а ди Сальво покатился со смеху.

— Эдди, — всхлипнув, сказал он, — ты сделал за пять минут то, что я не сумел за пять дней: заставил мальчишку заткнуться! Ты действительно человек многих талантов.

— Что ж, я такой. — Чейз скромно разгладил лацканы куртки.

— Это было нечестно, — заметила Нина, все еще улыбаясь.

— Да ладно! Он мог бы с тем же успехом повесить себе на грудь дощечку с надписью: «Пожалуйста, пописайте на меня».

Из рубки на ют вышла Кари и поинтересовалась:

— Все готово? Капитан Перес хочет знать, когда будем отчаливать.

— Наши пожитки на борту, — ответил Чейз. — Осталось погрузить сундук с парижскими обновками Нины.

— Это всего лишь чемодан, и он уже в моей каюте. — Нина игриво надула губы.

Кари взглянула на пристань — удостовериться, что все уже перенесено на яхту.

— Если мы готовы, то чего ждем? Чем скорее мы тронемся, тем раньше будем на месте. Я прикажу Хулио отшвартовываться. — Она вернулась в рубку.

— Прогулка по Амазонке, — сказал Чейз, переходя на другой борт и оглядывая ширь реки. — Давненько я этим не занимался.

— Ну, точнее — по Тефе, — поправила Нина. Город Тефе был построен на берегу давшей ему имя реки прямо перед ее слиянием с Амазонкой, на восточном берегу большого, длиной в тридцать миль, озера.

— Все верно, доктор Всезнайка. В любом случае я буду счастлив, если на этот раз мне не придется мериться силой с кровожадными крокодилами. — Он поднял один из ящиков и направился в каюту вслед за Кари.

Нина хихикнула:

— Ну да! Мерился силами с крокодилами! Неужели?

— Вы правы, — сказал Кастилль, берясь за второй ящик и следуя за Чейзом. — Это были кайманы.

— Кайманы? — повторила Нина. — Но разве это, вообще говоря, не то же самое, что… Эй! — И она побежала за Хьюго.

«Нереида», запустив двигатели на полную мощность, всего за час дошла до юго-западной оконечности озера. Отсюда Тефе превращалась в бесконечно длинные, однообразные повороты. По прямой она текла не больше пары сотен футов на каждом отрезке. Местами река была более двухсот футов в ширину, а иногда берега чуть ли не сливались. Деревья по обоим берегам порой были такими большими и так наклонялись к воде, что яхта двигалась в сплошном зеленом туннеле.

Опускались сумерки, и Нина вышла на бак посмотреть на закат солнца. На экваторе день переходит в ночь с пугающей быстротой. Она увидела Кари, которая стояла на носу, прислонившись к лееру.

— Привет.

— Привет! — ответила Кари, обрадовавшись. — Где ты была? Я почти не видела тебя после отхода.

— Я снова просматривала спутниковые снимки.

— Нашла что-нибудь?

Нина покачала головой, присев на скамейку, встроенную в палубу.

— Если там что-то есть, то оно полностью скрыто под покровом деревьев. Чтобы заглянуть туда, нам потребуется обшарить местность радаром. Не думаю, что твой отец доставит сюда радар.

— Он предлагал. Но чтобы вывести спутник на нужную орбиту, потребуется больше времени, чем просто сходить и посмотреть самим, так что… — Она села рядом с Ниной и показала на проплывавшие мимо заросли: — Ты видела это? Я имею в виду, ты смотрела на это по-настоящему? Просто невероятно. Такое разнообразие, такие уникальные формы жизни! А люди прямо жаждут срубить и выкорчевать — чтобы иметь возможность потреблять.

— Я знаю. Гамильтон может раздражать, но в целом он прав. — Нина откинулась назад и посмотрела на темнеющее небо. — Я думала о том, что ты сказала в Париже — что в мире слишком много людей. Это правда. Все борются за одни и те же ресурсы, все считают, что у них больше прав на существование, чем у кого бы то ни было. — Она вздохнула. — К нашему стыду, ничего с этим поделать мы не можем.

Кари повернулась к ней с полуулыбкой на губах.

— Кто знает? Быть может, в будущем мы изменимся к лучшему.

— Ну… Такова уж человеческая природа, и ее трудно изменить. К тому же я не считаю, что действительно принадлежу к тому типу людей, которые способны менять мир.

— Ты станешь такой, — сказала Кари, опуская ладонь ей на руку. — Когда найдешь Атлантиду, — пояснила она, заметив, что Нина смутилась. — Это изменит мир. Не многие способны переписать историю человечества.

— Твоя роль в этом равна моей. Более того. Без тебя меня здесь даже не было бы. Это ты и твой отец сделали возможной эту поездку.

Кари покачала головой:

— Нет-нет. Деньги без цели ничего не значат. Мы с отцом верим в цели, для достижения которых тратим наши деньги. И ты тоже. — Она помолчала, обдумывая слова. — Я думаю, у нас много общего.

— Ну, если не считать миллиардов долларов…

— Не знаю. На мой взгляд, открытие Атлантиды будет стоить дорого!

Натужный гул двигателей утих, когда их перевели на холостые обороты. Движение «Нереиды» вверх по течению замедлилось, неумолчное бурление воды за кормой превратилось в легкие шлепки волн по корпусу.

— Почему мы останавливаемся? — спросила Нина. — Что-нибудь не так?

— Наоборот, — ответила Кари. — Плавать по реке в темноте, особенно на таком большом судне, очень рискованно. Капитан Перес печется о безопасности. — В этот момент под палубой что-то громко затрещало, затем послышался всплеск упавшего в воду якоря. — И еще, думаю, обед уже готов. Тебя ждет угощение. Хулио — прекрасный повар.

Кари не разыгрывала ее. Нина ожидала, что питание в поездке будет легкое — сандвичи и консервированные бобы, однако Хулио умудрился в крошечном камбузе «Нереиды» сварить суп из свежих овощей, запечь свинину под сырной корочкой и даже на десерт подать свежий шоколадный мусс.

Еда была вкуснее всего, что она ела в супердорогих ресторанах, куда Кари водила ее в Париже.

Насытившись и немного опьянев от вина, она вышла на ют — не только для того, чтобы подышать свежим воздухом, но и чтобы скрыться от политизированного спора, который разгорелся между Гамильтоном, ди Сальво и Филби. Освещения на судне хватало, чтобы она могла различить деревья на берегах Тефе.

Она смаковала вино и смотрела на звезды. Какие бы неудобства ни сопровождали работу в поле, вдали от цивилизации, возможность лицезреть совершенную красоту и величие небес…

— Я, кажется, обожрался, — сказал Чейз, появившись из темноты. Кастилль шел за ним, откусывая кусочки гуавы. — Что делаете, док? Вышли помечтать в одиночестве?

— Хотела полюбоваться на звезды.

Чейз задрал голову.

— Да. Довольно симпатично.

— И это все, что вы можете сказать? — разозлилась Нина. — Вы на Амазонке, у вас над головой невообразимое небо, и вас хватает только на то, чтобы сказать «довольно симпатично»?

— А чего вы ожидали? — вмешался Хьюго. — Он же англичанин, а они думают, что п-о-э-з-и-я, — он специально растянул это слово, — это род дерева, которое рубят для производства стульчаков!

Нина засмеялась.

— Я сказал, что небо довольно симпатичное, потому что видел и покрасивее, — немного обиженно возразил Чейз. — В Алжире. В пустыне Большой Эрг. Ни единого огонька на пятьдесят миль, и воздух такой прозрачный, что в небе видно каждую звездочку. Даже ушел из лагеря и полчаса пролежал на камне, глядя на все это. Восхитительно.

— В самом деле? — Чейз никогда не казался Нине звездочетом.

— А когда это ты был в Алжире? — подозрительно прищурился Кастилль.

— Четыре года назад. Когда мне нужно было переброситься парой слов с тем поставщиком оружия. Как там его звали, Феккеш?

— A-а! Так вот что с ним случилось. Они так и не нашли его…

— Так-то, док, — быстро перебил его Чейз. — Я тоже — не меньше других — способен оценить красивое небо. Я побывал во многих местах и могу разглядеть красоту природы.

Говоря это, он в упор смотрел на Нину. Она отвернулась к реке, надеясь, что он не заметит, как вспыхнули ее щеки.

— Простите. Я вовсе не хотела вас обидеть. Я не думаю, что вы…

— Неотесанный, грубый, невоспитанный чурбан из Йоркшира?

— Я не говорила «чурбан»!

Чейз хохотнул.

— Взгляните вон туда. — Он потянулся мимо Нины к стоявшему на краю палубы ящику, как бы невзначай прикоснувшись к ней, и взял оттуда фонарь. — Хьюго, дай-ка мне это.

— Эй-эй! — запротестовал Кастилль, когда Чейз вырвал у него из рук гуаву и швырнул недоеденный плод в реку. Послышался всплеск, за которым вдруг, словно эхо, в темноте последовали многочисленные всплески.

— Смотрите, — сказал Чейз и снова коснулся ее, вытянув горящий фонарь над темной водой. Словно из ниоткуда, как драгоценные камни, разбросанные по поверхности реки, в ответ засветились десятки пар желтых огоньков.

— Что это? — спросила Нина, когда одна пара огоньков мигнула. Она вздрогнула и инстинктивно подалась назад.

— Крокодилы, — ответил Эдди. — Или, может быть, кайманы. Я никак не могу запомнить, в чем разница. — Чейз поднял другую руку, указывая на них, и Нина оказалась между его мускулистыми руками.

У нее на мгновение перехватило дыхание.

— Видите, как плывут — медленно, почти на поверхности, притворяются, что не двигаются. Мне доводилось видеть этих гадин вблизи. Они очень терпеливы. Они будут ждать сколько нужно, пока что-нибудь не окажется в пределах досягаемости, а потом…

Чувствуя на себе холодные взгляды чудовищ, Нина занервничала.

— Нам ничто не угрожает?

— Пока они не научились лазить по лестнице, которая спускается с лодочной палубы, — нет. Но кажется, по другому борту их еще больше. Я просто решил показать их на тот случай, если вам вздумается устроить полуночное купание голышом.

— Это вряд ли, — бросила она, отступив от него.

Чейз медленно обвел фонарем дугу вокруг кормы яхты, в воде тут же засветились новые десятки злобных глаз.

— Даже если бы их не было так много, я все же не рекомендовал бы лезть в воду. Возможно, там еще и пираньи. Эти отвратительные маленькие ублюдки заплывут куда угодно, если вам, например, придет в голову отлить в воде.

— Я вовсе не собираюсь делать ничего подобного.

— Конечно, нет, вы для этого слишком воспитанны. — Чейз выключил фонарь и громко выпустил газы. — Ух, теперь легче!

— Ужас! — возмутилась Нина, но вдруг почувствовала, что готова расхохотаться.

— Пойду-ка проверю, уж не испачкал ли я брюки! — Он вручил фонарь Нине и вернулся в каюту.

— Что с ним? — нахмурилась Нина.

— Просто он такой, — ответил Кастилль, опершись на леер.

— Лучше бы он таким не был. Для чего ему нужно казаться таким… неотесанным? Он что, с ума сошел?

К ее удивлению, Кастилль даже вздохнул.

— Боюсь, что это защитная реакция. Он старается не слишком сближаться со своими клиентами. Особенно когда они… ну… такие привлекательные. Но он не всегда был таким. Когда я с ним познакомился, еще в САС, он был… как это сказать?

— Вежливым?

— Галантным, именно так.

— Так что же произошло?

Кастилль сделал трагическую мину.

— Я не должен рассказывать это.

— Да ладно, вы же сами начали! Что произошло?

— Ох, мне вообще не следовало ничего говорить. Обещаете, что он не узнает? — Нина кивнула. — Он однажды влюбился в женщину, которую должен был охранять.

— Что же произошло? — Ей показалось, что она уже знает ответ. — Она умерла?

Кастилль хмыкнул:

— Что вы, нет! Эдвард не такой неумеха. Он женился на ней.

— Он был женат? — Такое ей даже в голову не приходило.

— Да. Но недолго. Они были очень разными людьми, и она плохо к нему относилась. А потом она… — Он взглянул на дверь каюты и продолжил шепотом: — У нее была интрижка. С Джейсоном Старкменом.

— Как?! — воскликнула Нина. — Вы говорите о том самом парне, который пытался…

Кастилль кивнул:

— Мы прежде вместе работали во время совместных операций для НАТО. Джейсон в то время был лучшим другом Эдварда. Потом Джейсон исчез и неизвестно по какой безумной причине присоединился к Кобре, и уже после этого Эдвард узнал правду. Это было неподходящее время. Ему показалось, что его предали все, кому он верил.

— Кроме вас.

— Эх, если бы Эдвард не верил мне, то кто бы стал оберегать его от неприятностей?

Нина поняла, что Кастилль закрыл тему. Она снова посмотрела на реку, на этот раз зная, что за ней самой наблюдают. От этой мысли в ее душу закрался холодок. Допив вино, Нина поспешила в каюту.

 

Глава 12

Как только рассвело, «Нереида» подняла якорь и, петляя по реке, продолжила плавание. Ход яхты был настолько плавным, что Нина даже не проснулась. Только когда в ее роскошную каюту проникли запахи завтрака, она открыла глаза.

Умывшись, она вышла на мостик. Там Кари, Чейз и Перес рассматривали картинку на лэптопе Кари. Хулио аккуратно вел судно по изгибам русла.

— Доброе утро, солнышко, — поприветствовал ее Чейз.

— Приветик. Что делаем?

— Нам прислали последние аэрофотоснимки. — Кари развернула лэптоп. Изгибы и повороты реки были еще более четкими и походили на детские каракули. Местами Тефе даже поворачивала вспять, образуя круглые острова, окруженные естественными каналами. — Судя по характеру местности, можно выделить четыре района, где скорее всего находится город.

Нина внимательно изучила снимок. Яркая зелень джунглей на фотографии была менее однородной, просматривался скрытый под их сенью мир. Она дала максимальное увеличение на один из четырех отмеченных районов. Между деревьями появилось грязно-серое пятно.

— Это может оказаться развалинами?

— Вполне, — кивнул Чейз. — А может, просто скала. В таких джунглях можно спрятать самолет, — глядя с воздуха, его и не заметишь. Единственный способ выяснить — пошлепать ботинками по грязи.

Кари поднесла карту к экрану.

— Капитан Перес полагает, что мы сможем подойти на «Нереиде» к точке, отстоящей от зоны на три мили, прежде чем река сузится и станет непроходимой для яхты.

— Это намного ближе, чем мы предполагали, — сказала Нина, разглядывая карту. — Сколько времени потребуется, чтобы добраться туда?

Перес посмотрел на приборы.

— Сейчас мы делаем двенадцать узлов, но сомневаюсь, что мы долго продержимся на такой скорости. Следующие пятнадцать километров мы будем идти по притоку, с более крутыми петлями, и придется сбросить скорость. Но мы вчера хорошо поработали. Если река не преподнесет сюрпризов, то нам понадобится всего каких-то четыре часа.

— Значит, задолго до наступления темноты, — сказала Нина. — Итак, что будем делать, когда придем на место?

— Это тебе решать, — ответила Кари.

— Мне?

— Это твоя экспедиция.

Нина покачала головой:

— Нет, Кари, она твоя! А я… ну не знаю… скажем, советник.

Кари улыбнулась:

— Тогда советуй мне! Что нам делать по прибытии? Будем ждать до завтра на яхте, чтобы работать целый день?

Чейз захлопал в ладоши:

— По мне, это здорово! Готовит опять Хулио, да?

— Или возьмем «Зодиак» и начнем поиски сразу же?

Все взгляды обратились к Нине.

— Мы пойдем на «Зодиаке», — наконец решила она.

— Ух, дьявольщина! — наигранно огорчился Чейз.

— Хорошо, — сказала Кари. — В таком случае давайте готовиться. Я не хочу тратить время впустую. — Она закрыла лэптоп и покинула мостик.

— Вы просто трудоголик какой-то, — упрекнул Чейз Нину, когда Кари ушла. — Мы могли бы провести еще одну прекрасную ночь на яхте, если бы вы так не торопились отыскать этот город! Знаете, он там простоял десять тысяч лет и завтра никуда бы не делся.

— Согласна. Но вам ведь интересно найти его не меньше, чем мне!

— Может, и так. Но, — сказал он, посерьезнев, — вам придется мне кое-что пообещать. Если мы найдем это место — а я думаю, мы его найдем, вы ведь знаете, что делаете…

— Спасибо.

— Я хочу, чтобы вы пообещали не шуметь.

— Что вы имеете в виду?

— Я не хочу, чтобы вы от радости носились сломя голову, а потом упали в яму или столкнули на себя громадный валун, или что еще похуже.

— Вы явно насмотрелись приключенческих фильмов, — поддела его Нина. — Вы сами сказали, что он простоял десять тысяч лет. Даже если город нашпигован жуткими ловушками, что крайне маловероятно, все эти механизмы едва ли будут в рабочем состоянии по прошествии столь длительного времени. Они либо заросли, либо сгнили.

— Вы прекрасно поняли, о чем я сказал. — Чейз явно волновался. — Просто я не хочу, чтобы с вами что-нибудь приключилось.

— Хорошо-хорошо. Если нам попадутся какие-нибудь ловушки с копьями, я буду держаться подальше.

— Обещаете?

— Обещаю.

— Хорошо. — Чейз улыбнулся. — Кстати, критики сочли, что это самая бездарная роль Харрисона Форда из всех им сыгранных.

— О, мне было бы приятно узнать, что у вас получилось лучше, — съязвила Нина. — С вашим-то акцентом кокни.

— Кокни! — Чейз притворно возмутился. — Я не кокни, я йоркширец! Следовало бы вас за такие слова сбросить в эту чертову реку. А? — Он оценивающе посмотрел на Нину.

— Нет, вы не можете… — Нина отступила.

— Время поплавать, док!

Она взвизгнула и побежала, Чейз с леденящим кровь хохотом бросился следом.

В последний раз вздрогнув, двигатели «Нереиды» замолкли.

— Дальше идти мы не можем, — объявил капитан Перес.

Судя по данным навигатора, они находились почти в трех милях от зоны поиска. Немного ближе, чем предрекал Перес, но чутье относительно проходимости реки его не обмануло. И не только потому, что повороты на сужающемся притоке были слишком тесны для длинного «предэйтора», но и потому, что в мутной воде попадалось все больше топляка. Несмотря на все усилия Переса избегать столкновений, некоторые из плывших по реке деревьев цеплялись за корпус яхты.

Нина смотрела через окошко рубки на джунгли. Они были такими же, как и вчера, только теперь берега так сблизились, что деревья казались намного выше. Джунгли таили угрозу.

— До заката чуть больше пяти часов, — сказал Чейз. — Времени достаточно, чтобы мы успели здесь все вытоптать. Может, нам повезет и мы сразу набредем на нужное место.

— Было бы хорошо, — отозвалась Нина. Она провела весь день в кондиционированной каюте, и атмосфера снаружи показалась ей более влажной и душной, чем обычно.

— «Зодиак» готов, мистер Чейз? — спросила Кари.

— Все в норме. Осталось только спустить на воду.

Все разбрелись по каютам собирать вещи и оборудование. Нина решила взять с собой как можно меньше вещей, ограничившись самым необходимым: вода, еда и средства против насекомых. Чейз, Кастилль и ди Сальво разделят между собой все необходимое для команды снаряжение. Однако прежде чем поднять свой рюкзак, она секунду помедлила, глядя на брусок, который лежал на столе. Она прикоснулась к кулону и ненадолго задумалась, потом решительно взяла брусок и завернула в материю.

Кари постучалась в приоткрытую дверь.

— Можно?

— Привет! Конечно.

— Ты берешь это с собой? — спросила Кари, видя, что Нина кладет артефакт в рюкзак. — Я думала, ты оставишь его в безопасном месте.

— Я хотела, но… — Нина неуверенно пожала плечами. — Не знаю, просто мне кажется, что он может пригодиться. Если нам повезет и мы что-нибудь найдем, возможно, мне удастся сравнить с ним какой-нибудь текст, чтобы удостовериться, что мы в нужном месте.

— Думаю, что мы на месте. Я знаю, что это так.

Тишину прорезал пронзительный свист.

— Эй, док! Вы готовы? — позвал снаружи Чейз. — Шевелите задницей!

— Иду! — Задорно взглянув на Кари, Нина перебросила через плечо рюкзак и вышла из каюты.

Чейз уже ждал их.

— Вам не бывает в этом жарко? — спросила Нина, прикоснувшись пальцем к рукаву его кожаной куртки.

— Если это подходило для Индианы Джонса… Вообще говоря, я потею, только когда меня достают.

— И как часто это у вас бывает?

— С тех пор как познакомился с вами, значительно чаще!

«Зодиак» загрузили, Перес и Хулио спустили его на воду.

Вода была густой от водорослей и опавших листьев. Чейз палкой отвел в стороны гниющую растительность, чтобы увидеть цвет воды.

— Главная задача дня, — объявил он команде, — не залезать в воду. И уж точно ее не пить.

— Но вода наверняка должна быть идеального качества, — заявил Гамильтон. Он вырядился в ярко-красную рубашку — в отличие от других, которые были в камуфлированной одежде. — Это свежая дождевая вода, без всяких искусственных загрязнителей!

— Хорошо, если хотите, погрузите в реку соломинку и пососите. Правда, потом вам придется вычищать болотную ряску из штанов.

Гамильтон смутился.

— Болотную ряску? Мы идем в болото?

Чейз вздохнул и покачал головой.

Они погрузились на «Зодиак». Чейз расположился на округлом носу, а Кастилль занялся подвесным мотором. Нина и Кари сели друг против друга на толстых, надутых бортах лодки за Чейзом. Ди Сальво, Гамильтон и Филби тоже забрались внутрь. Сидений не было, однако мешки с оборудованием для лагеря — Чейз решил приготовиться к любым неожиданностям — послужили им заменой.

Был один мешок, на который никто не захотел садиться: угловатые выпуклости показывали, что в нем лежит оружие.

— Отлично, — сказал Чейз, когда все разместились в лодке, — все на борту «Скайларка»! — Он махнул Хулио, и тот отвязал веревку.

Кастилль запустил мотор, аккуратно провел «Зодиак» вокруг борта яхты, затем поддал газу и повел лодку вверх по реке.

— Господи, — пробормотал Чейз, — как во времена апокалипсиса.

Они находились уже в зоне и высматривали место для высадки, но им мешал густой туман. Несмотря на то что берега виднелись всего в каких-то двадцати футах, клубящаяся дымка была такой плотной, что скрывала деревья.

Температура заметно упала. Нина думала, что обрадуется избавлению от давящей, удушливой жары, однако вместо этого ощущала какой-то дискомфорт. Затихли даже голоса птиц и зверей.

Ди Сальво и Чейз явно чувствовали то же самое. Оба внимательно всматривались в берега, и что-то в их позах говорило о полной готовности к действию.

— В чем дело? — спросила она Чейза, когда лодка обогнула очередной поворот.

— Похоже, здесь мы не одни. — Его обычная развязность исчезла, он был воплощением деловитости.

— Эдди, — тихо проговорил ди Сальво, указывая влево.

Нина проследила за взглядом Чейза, но ничего не заметила.

— Ага, вижу, — ответил он.

Нина видела только деревья.

— Что там?

Чейз вытянул руку.

— Следы ног на глине.

Но даже с его помощью она не могла ничего различить.

— Отлично! — как всегда громко, заявил Гамильтон, и тут же в него уперлись раздраженные взгляды Чейза и ди Сальво. — Это все, на что я надеялся! Мы будем первые, кто встретит это племя, не так ли, Агнальдо?

— Вряд ли, — зловеще прошипел ди Сальво. — Просто другие не вернулись, чтобы рассказать о встрече.

— Хьюго, — тихо бросил Чейз и провел ладонью по шее.

Кастилль моментально заглушил мотор.

— Что там? — прошептала Нина.

Вместо ответа Чейз указал вперед.

Что-то выступило из тумана, «Зодиак» по инерции бесшумно двигался вперед. Казалось, предметы плывут над водой, пока туман не развеяло и не стало видно, что они привязаны к бамбуковым шестам.

Не привязаны. Насажены на них.

Нина поежилась, когда разглядела, что это такое. Трупы. Человеческие скелеты. Большая часть плоти давно сгнила и была растащена зверьем. Остались только кости и обрывки одежды…

Тупой нос лодки ткнулся в первый бамбуковый шест. Чейз сделал жест ди Сальво, тот передал ему весло, а себе взял другое.

— Как думаешь, они долго здесь?

Ди Сальво посмотрел на труп.

— Долго. Годы. Последнее сообщение о том, что кто-то пропал в этом районе, поступило семь лет назад.

— Похоже, мы его нашли. — Чейз оттолкнулся веслом и стал грести, обводя лодку вокруг первого шеста. Впереди показались другие зловещие фигуры.

— Поразительно, — сказал Гамильтон, глядя на первый проплывающий мимо труп со смешанным выражением трепета и отвращения. — Настоящее затерянное племя, полностью изолированное от цивилизации.

— У меня такое чувство, что они хотят, чтобы все так и оставалось. Это явное предупреждение: «Убирайтесь отсюда!» — сказала Нина.

— Мы должны показать им, что не представляем для них опасности, — выдохнул Гамильтон. — Подумайте, какой антропологический материал мы можем у них получить.

— Именно поэтому я предпочитаю археологию, — пробормотала Нина. — Все находки безобидны, они не могут водрузить тебя на шест… О Боже! — Она вскочила, накренив лодку, и стала настойчиво дергать Чейза за куртку. — Эдди, Эдди! Остановите лодку! Стойте!

Чейз выхватил из кобуры «уайлди» и только потом понял, что Нина взволнована, а не испугана.

— Господи, вы доведете меня до инфаркта, — проворчал он, табаня веслом. — В чем дело?

— Тот труп…

— Что с ним?

Она указала на один из трупов. Он сохранился меньше, чем первый, челюсти и одной руки не было, все ткани были объедены. Одежда была такой же ветхой, но даже сквозь въевшуюся в нее грязь и глину был заметен блеск металла.

Значок.

Один вид его заставил Нину поежиться. Такого не должно было быть, его сила умерла со временем, но он еще обладал способностью устрашать. Знак зла.

«Мертвая голова» СС.

— Какого черта тут делает эта штука? — громко поинтересовался Чейз. — Наци? Здесь?

— Должно быть, это одна из экспедиций «Аненербе», — сказала Нина. — Археологическое подразделение СС, — добавила она, встретив озадаченный взгляд Чейза. — Наци по всему миру рассылали команды, которые искали артефакты, связанные с мифами об Атлантиде. Они считали, что арийская раса пошла от древних правителей мира. Но их экспедиции были сконцентрированы в Азии, а не в Южной Америке.

— Что-то привело их и сюда, — заметила Кари и кивнула в сторону рюкзака Нины, где лежал рычаг секстанта. — Возможно, та же вещь, что и нас.

— Нет, это едва ли, — вступил Филби, задумчиво сдвинув брови. — Во времена нацистов таблички с глозелем считались фальшивками и были дискредитированы. Они не смогли бы перевести надписи. Видимо, это что-то другое, что-то, чего мы не видели…

Кари рассматривала останки скорее с любопытством, чем с отвращением.

— Судя по состоянию других трупов, все эти люди умерли в одно время. Но их всего четверо. Для экспедиции это маловато. Немцы на такое дело посылали десятки человек.

— Возможно, эта группа просто бегала недостаточно быстро, — сказал Чейз, продемонстрировав черный юмор. — Так что будем делать? Нас здесь явно не ждут.

— Нам нельзя останавливаться, — решительно заявила Кари. — Мы же проделали весь этот путь не для того, чтобы испугаться племени дикарей и их… пугал.

— Вот, вот видите? — Гамильтон укоризненно помахал перед ней пальцем. — Вы самим подбором слов демонстрируете предубеждение, характерное для подавляющей культуры. Эти люди живут в полной гармонии с тем, что их окружает в течение тысячелетий. Скорее всего мы по сравнению с ними настоящие дикари!

Нина еще не видела Кари такой раздраженной.

— Да заткнитесь наконец, глупый человечек! — Ди Сальво едва сдержался, чтобы не расхохотаться при виде обиженной мины Гамильтона. — Мистер Чейз, где же мы все-таки высадимся?

Чейз стал вглядываться в клубящийся туман.

— Трудно сказать. Там, на правом берегу, должно быть какое-нибудь местечко. — Он снова принялся грести, ди Сальво присоединился к нему, и они повели лодку подальше от зловещих призраков.

Среди густой растительности действительно нашелся небольшой пятачок, и спустя несколько минут «Зодиак» подошел к берегу. Как только люди оказались на земле, все оборудование было выгружено, а оружие, к неудовольствию Нины и возмущению Гамильтона, роздано.

— Вы на полном серьезе предлагаете, чтобы первый контакт с этими людьми состоялся под дулом оружия? — заверещал он, когда Чейз передал компактные автоматические винтовки Кастиллю и ди Сальво.

— Глядя на те трупы, я бы сказал, что их встретили наконечниками копий, поэтому — да, — ответил Чейз. В мешке оставалась еще одна винтовка; после секундного размышления он вынул ее и вручил Кари. — Вы знаете, как…

Она взяла из его рук винтовку.

— «Кольт» «Коммандо М4А1», калибр 5.56 миллиметра, штурмовая винтовка, вместимость магазина тридцать патронов, максимально эффективная дистанция огня — триста шестьдесят метров. — Не отрывая от него взгляда, она отсоединила магазин, надавила большим пальцем на верхний патрон, чтобы убедиться, что магазин полный, вставила его в казенник и дослала патрон в патронник, так ни разу и не посмотрев на оружие.

Это произвело на Чейза впечатление.

— Прекрасно! Я добавляю это к перечню качеств, которые мне нравятся в женщинах.

— А я вам больше не нужна? Вы разбиваете мне сердце, — сказала Нина.

— Эх, у нас… — он взглянул на часы, — три с половиной часа до заката солнца, поэтому, что бы ни случилось, что бы мы ни нашли, все должны быть у лодки через три часа. Пока мы не разузнаем о тех, на шестах, лагерь разбивать не будем. Мы с Агнальдо идем первыми, Хьюго позаботится о наших тылах. Все остальные находятся между нами — но не сбивайтесь в кучу. Нина, не отходите от мисс Фрост. Смешно, но я начинаю думать, что она могла бы сделать неплохую карьеру в качестве телохранителя.

Кари улыбнулась и приняла военную стойку.

— Ладно! Пошли искать этот затерянный город!

— Какой затерянный город? — спросил Гамильтон, когда все тронулись вслед за Чейзом и ди Сальво. — Подождите, мне о чем-то забыли рассказать?

Им потребовался почти час, чтобы добраться до первого из четырех мест, где мог находиться город, и еще двадцать минут, чтобы убедиться, что там ничего нет. То, что на аэрофотоснимках казалось намеками на древнюю цивилизацию, на земле оказалось не чем иным, как голыми скалами, поваленными деревьями и игрой света.

— Ну хорошо, нельзя ожидать, что цель будет поражена с первой попытки, — успокоил Чейз Нину и, сверившись с компасом, посмотрел на карту. Находясь под сенью деревьев, установить визуальный контакт со спутником джи-пи-эс весьма проблематично. — Осталось осмотреть еще три.

— Как далеко находится второе место? — спросила она.

Чейз показал.

— В миле или около того отсюда. Если поторопимся, то, прежде чем стемнеет, успеем побывать и в третьем. Или можем повернуть прямо сейчас. Готов спорить, что у Хулио в печке стоит что-нибудь вкусное для нас.

Нина улыбнулась:

— Соблазнительно, но — нет.

— Как знаете, — сказал он громче. — Внимание, выдвигаемся!

Группа перестроилась и пошла за Агнальдо и Эдди. Ди Сальво примостил винтовку на плече и принялся махать мачете. Через десять минут подлесок стал значительно реже. Время от времени он вскидывал руку с мачете, чтобы обрубить какую-нибудь мешающую ветку, но в основном путь был свободен и команда могла двигаться быстрее.

— Я бы подумал, что дорога слишком хороша, чтобы иметь естественное происхождение, — заметил Чейз.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Нина. Они с Кари шли в десяти футах позади него, памятуя о предостережении не сбиваться в кучу.

— Мы на тропе. Потому-то нам и не приходится прорубаться сквозь заросли. — Он показал на густую растительность по обеим сторонам.

Нина опасливо огляделась.

— Значит, мы можем наткнуться на индейцев, идущих в обратном направлении?

— Надеюсь, что этого не случится. Я не хочу пропускать обед!

Они продолжали путь, подныривая под низкие ветви. Туман все еще цеплялся за деревья, ограничивая видимость. Ди Сальво вдруг остановился и поднял руку, призывая других сделать то же самое.

— След, — сказал он, склонившись над землей.

Чейз присел на корточки рядом с ним.

— Свежий?

— Меньше дня. Точно индеец.

— Откуда вы знаете? — спросила Нина. Она с трудом различала на земле и опавших листьях едва заметные контуры босой ступни.

— Пальцы расплющены от постоянного хождения без обуви. — Ди Сальво поднялся и стал всматриваться в туман. — Даже если не найдем ваш затерянный город, обнаружим неизвестное племя. Еще один повод для лесорубов и фермеров ненавидеть меня.

— Нет, это просто невероятно! — Гамильтон протиснулся между Ниной и Кари. — Мы действительно станем первыми, кто вступит в контакт с этим племенем! Когда мы установим мирные отношения, то получим возможность узнать от них столько…

Копье пронзило Гамильтону грудь; ярко-красная рубашка сразу потемнела от крови.

Нина вскрикнула. Глаза Гамильтона округлились от шока, он упал на колени, а затем на бок. Проткнувшее его копье торчало из спины почти на четыре фута.

Чейз и Кастилль подняли оружие, целясь в том направлении, откуда прилетело копье. Кари схватила Нину и заставила ее опуститься на землю, а сама приготовилась к стрельбе.

Стрела ударила ди Сальво в правую руку, зазубренный наконечник глубоко впился в бицепс. Он выронил мачете и, закричав от боли, попятился и упал на тело Гамильтона.

В тот же момент что-то мелькнуло в воздухе и, попав Чейзу в голову, обмоталось вокруг нее.

Болас.

Чейз зашатался и рухнул на землю, раздирая веревки, впившиеся в кожу.

Нина услышала, как позади придушенно вскрикнул Кастилль. Еще один болас прихватил его за шею, сдавив горло.

Филби ничком бросился на землю рядом с Кари и Ниной. Очередное копье просвистело всего в футе у них над головами.

Кари лихорадочно искала цель, но не видела ничего, кроме деревьев и тумана.

Между стволов замелькали колеблющиеся тени. Она повела стволом вслед за одной из призрачных теней — и получила мощный удар по затылку. Не болас и даже не копье. Самое древнее из всех орудий — простой камень, но брошенный с большой точностью и силой. Его оказалось достаточно, чтобы Кари рухнула на землю и потеряла сознание.

Винтовка выпала у нее из рук. Нина секунду смотрела на оружие, оцепенев от страха, потом потянулась к нему.

Но было слишком поздно.

Там, где еще мгновение назад были лишь джунгли, теперь, словно из-под земли, появились люди.

За их примитивным, но смертоносным оружием маячили темные волосы, темная кожа и свирепые лица.

Все они целились в нее.

 

Глава 13

Нина едва осмеливалась дышать.

Индейцы приближались, бесшумно ступая по влажной земле. Впереди застонал Чейз. Она все еще слышала хрипы Кастилля.

Ближайший из индейцев держал в руке копье с черным наконечником и мог ударить в любую секунду.

Нина посмотрела на винтовку Кари, затем отвела взгляд, очень медленно сняла со спины рюкзак и отстегнула верхний клапан.

— Что вы делаете? — зашипел Филби. — Хватайте ружье! Они собираются нас убить!

Она пропустила его слова мимо ушей, не отрываясь глядя на человека с копьем. Шесть футов. Еще пара шагов — и он проткнет ее, не выпуская копья из рук.

Ее пальцы нащупали мягкую ткань, в которую была завернута тяжелая железка. Не спуская с индейца глаз, она вытащила из рюкзака рычаг секстанта, дав материи соскользнуть с него. Склонив голову в знак повиновения, она подняла брусок и протянула ему.

Молчание.

Нина слегка приподнялась и увидела ноги мужчины в каком-то ярде от себя. Расплющенные пальцы… она отметила это совершенно отрешенно. Если он намеревается ее убить, то это случится в следующие несколько секунд.

Неожиданно индеец что-то взволнованно прокричал — язык был совершенно незнакомым. Другой индеец ответил озадаченно. Языки отличаются друг от друга, но их эмоциональная окраска одинакова в любой части света.

Он выхватил брусок из рук Нины. Индейцы окружили ее и грубо поставили на ноги. Теперь вокруг нее стояло человек двенадцать. Остальных членов экспедиции заставили встать на ноги таким же образом. Кари вскрикнула от боли, она все еще не могла сфокусировать взгляд, а ди Сальво издал придушенное рычание, когда один из индейцев схватил его за раненую руку.

Они знают, что такое ружья, а значит, бесспорно, контактировали с внешним миром. Винтовки быстро утащили, а у Чейза и Кастилля, прежде чем снять с них боласы, отобрали пистолеты.

— Нина! Кари! — позвал Чейз. — Вы живы?

Один из индейцев приставил к его шее острие ножа. Эдди пристально посмотрел на него, но промолчал.

— Кари ранена, — сказала Нина.

— Нет, я в норме, — хрипло отозвалась Кари. — Что произошло?

— Я отдала им артефакт.

При этих словах взгляд Кари прояснел, и она недоверчиво взглянула на Нину.

— Думаю, что это спасло нам жизни. Смотри.

Кари проследила за ее кивком и увидела, как один индеец, повернув рычаг секстанта к свету, с благоговением изучал его. Остальные тоже выглядели изумленными и время от времени подозрительно поглядывали на своих пленников, когда те обменивались вопросами.

— Агнальдо, — шепнула Нина. — Вы их понимаете?

— Кое-что. — Ди Сально поморщился от боли. — Им известно, что это такое, но не думаю, что кто-либо из них видел это прежде.

— Вы можете поговорить с ними?

— Попытаюсь.

— Скажите им… скажите, что мы хотим вернуть им это. Скажите, что мы принесли это назад… в город Водного Бога.

Превозмогая боль, ди Сальво недоверчиво посмотрел на нее:

— Это непросто.

— Переводите! — приказала она.

И Кари, и Чейз одарили Нину взглядами, в которых смешивалось удивление и восхищение, а ди Сальво последовал ее приказу и начал, запинаясь, переводить. Индейцы слушали настороженно, приходя в замешательство, когда бразилец что-то в переводе упускал, но суть до них явно дошла. Человек, державший в руках артефакт, что-то сказал.

— Вы его поняли? — спросила Нина.

— Думаю, они собираются отвести нас в свою деревню. Что-то там о старейшинах племени… я не все разобрал.

— Они не станут нас убивать? — подал голос Филби. — О, благодарение Господу!

— А Гамильтон? — мрачно сказала Нина.

Лицо Филби осунулось.

— Я бы пока не стал радоваться, — добавил Чейз. — Если мы не понравимся их старейшинам, то закончим свой путь на реке в качестве новых знаков «Не подходить».

Связав пленникам руки за спиной, индейцы повели их в глубь джунглей.

— Не могу поверить, что нас так легко взяли из засады, — почти извиняющимся тоном сказал Чейз Нине и Кари. — Такого ни за что не случилось бы, будь я по-прежнему в САС. Видимо, я глупею и старею.

— Вы не виноваты, — попыталась успокоить его Нина. — Эти люди живут здесь. Это их земля. И они знают, как обходиться с незваными гостями.

— Не в этом дело! Ни разу и никому не удалось заманить САС в ловушку во время патрулирования в джунглях!

— Никто из нас не заметил их, Эдвард, — сказал Кастилль. Он все еще хрипел после боласа.

— Да, но…

— Эдди, — улыбнулась Нина, — мы пока живы, и это самое главное. Если бы вы начали стрелять, многие из нас могли погибнуть. Может быть, даже все мы.

— День еще не закончился, — мрачно напомнил Эдди.

Тропа пошла вверх по какому-то холму, выдававшемуся над гигантскими плоскими пространствами бассейна Амазонки. Нина замечала все больше признаков присутствия людей. От тропы, по которой они шли, разбегались другие тропинки, ведущие в одном направлении.

Подъем стал круче, тропа пошла зигзагами к вершине, а лес начал редеть.

— Боже! — выдохнула Нина, когда они оказались наверху.

Холм был невысок, но отсюда оказалось видно все, что лежало внизу. Сплошная зелень, по которой змеился рукав реки, а в просветах между деревьями виднелись развалины древних строений, обветшалые останки того, что некогда, должно быть, представляло собой крупное поселение.

Однако было одно строение, которое полностью сохранилось. И Нина не могла отвести от него глаз.

С воздуха оно было скрыто деревьями, но с этого ракурса Нина видела его отчетливо: тяжелое грозное сооружение. И впечатляющих размеров — примерно шестидесяти футов в высоту, четыре сотни футов в длину и около двухсот в ширину.

Ей вспомнилась строчка из «Крития»: «Тут располагался собственный храм Посейдона, который имел стадий в длину, половину стадия в ширину и пропорциональную этому высоту; внешний вид его был по-варварски странен». Строение из темного камня определенно отвечало этому описанию; древние греки считали варварским практически все иноземное. Нине оно показалось похожим на сооружения инков или майя: крупные блоки резного камня, подогнанные с невероятной тщательностью. Из углов поднимались зазубренные пики; опавшие листья еще больше маскировали строение. В нижние части стен были встроены ступени, делавшие всю конструкцию похожей на зиккурат, однако изгиб крыши наводил на мысль о чем-то более современном. Ангар для самолетов?

Она смотрела на храм Посейдона, бога морей.

Или, скорее, на его копию. Оригинал, по словам Платона, был покрыт драгоценными металлами, а этот построен из простого камня, покрытого мхом и вьющимися растениями. Кроме того, он меньше, намного короче в длину, чем греческий стадий — 607 футов.

Если только она изначально не была права — стадий у атлантов и в самом деле был меньше греческого. А коли так, потребуются серьезные поправки в определение местоположения острова.

Для дальнейших размышлений на эту тему у Нины не было времени, так как индейцы погнали их вниз по склону. Сейчас она видела, что, хоть город и лежал в руинах, его не забросили. У ближайшей к ним стороны храма расположилась деревня. Нина насчитала пятнадцать округлых хижин из дерева и камня. Либо племя разбросано по территории, либо его численность очень мала. Судя по всему, здесь проживало чуть больше сотни человек.

Пленников провели в деревню. Фасад храма, словно защищая, нависал над ней.

Индейцы — молодые и старые мужчины, женщины, дети — выходили из домов поглазеть на них; в их черных глазах они видели откровенное недоверие. У самого подножия храма стояла хижина, размером превосходившая все остальные.

— Они зовут старейшин, — сказал ди Сальво, прислушиваясь к взволнованной скороговорке индейцев.

Звериная шкура, закрывавшая вход в хижину, отодвинулась, пропустив троих мужчин. Очень старые лица под украшенными перьями головными повязками изрезаны морщинами, но еще сильные и полные энергии.

— Потрясающе, — прошептала Кари, скорее себе, чем Нине. — Генетика… При такой малочисленности и такой изоляции кровосмешение должно было бы привести к генетическим уродствам. Но ни в одном из этих людей нет и намека на вырождение. Высший геном… Как бы я хотела заполучить образец ДНК для исследования в фонде.

— Давайте сначала убедим их не сажать нас на колья, а уж потом спросим, можно ли выкачать из них немножко крови, ладно? — пробормотал Чейз.

Индейцы построили пленников в неровную шеренгу. Старейшины смотрели на них с холодным презрением, слушая предводителя охотников. Выражение на их лицах переменилось, когда охотник предъявил им артефакт атлантов, — благоговение, смешанное с гневом.

Один из старейшин что-то резко спросил, и охотник указал на Нину. Старейшина подошел к ней и, хмурясь, стал внимательно рассматривать ее лицо. Она пыталась не показывать страха, который сковал все ее тело. Спустя мгновение старик произнес что-то отстраненное и переключил внимание на Кари. Когда он заглянул в ее голубые глаза, а затем прикоснулся к светлым волосам, на его суровом лице появилось что-то вроде одобрения.

Потом он снова повернулся к Нине и что-то спросил. Она беспомощно посмотрела на ди Сальво.

— Он спрашивает об артефакте. Мне кажется, он хочет узнать, где вы его нашли.

— Вам кажется? — Ее голос зазвенел, поднявшись на пару октав. — Если я скажу не то, он может меня убить!

— Скажите ему, что знаете! Я постараюсь перевести поточнее. Их диалект похож на язык племен, обитающих гораздо севернее.

— «Похож» не то же самое, что «одинаков»! — сказала Нина.

Старейшина продолжал холодно смотреть на нее.

— Ладно! Скажите ему, что мы забрали его у вора в другой стране и что мы воспользовались изображенной на нем картой, чтобы вернуть его тем, кому он принадлежит.

Ди Сальво начал переводить.

— Вы уверены, что он отсюда? — тихо спросил Чейз.

— Уверена. Им известно, что это такое.

Старейшина снова заговорил, ди Сальво внимательно выслушал его, а потом перевел:

— Он говорит, что эта вещь была украдена белым человеком во времена его прадеда. Они наказали нескольких белых людей, но остальные сбежали.

— Экспедиция наци, — сказала Кари. — По всей вероятности.

Чейз скорчил гримасу:

— Посадить на кол — теперь это называется наказанием.

На лице ди Сальво отразилось смятение.

— Он спрашивает о… Я не понял. Он хочет знать, не является ли мисс Фрост одной из… старых людей.

Кари и Нина обменялись взглядами.

— Спросите, что он имеет в виду.

— Старых людей, которые построили храм, — перевел ди Сальво. — Он говорит, что у них были волосы, похожие на белое золото.

— Скажите им, что поэтому мы и приехали сюда, — сказала Кари. В ее голосе появилась уверенность.

— Вы считаете, что это хорошая идея? — пробормотал Чейз. — Если они решат, что вы лжете, то ясно, кто будет первым кандидатом на кол!

Старейшина снова заговорил, индейцы дополняли его. Ди Сальво изо всех сил старался ухватить смысл сказанного.

— Они говорят, что артефакт — они называют его «указующий перст» — должен быть возвращен на свое место в храме. Они хотят, чтобы это сделали вы, мисс Фрост.

— Я? — Кари закусила губу.

— Он говорит, возвращение будет доказательством того, что вы действительно одна из старых людей… нет, дитя старых людей.

— А что будет, если она таковой не окажется? — спросила Нина.

Чейз огорченно вздохнул и постучал себя пальцем по лбу, скосив глаза на все еще нацеленные на них острые копья.

— Ну же, док. Думайте!

Ди Сальво продолжил:

— Думаю, они хотят, чтобы вы вошли в храм и выдержали… три испытания. Испытание силы, испытание ловкости и испытание… ума, вероятно.

Нина нахмурилась:

— Думать — не то что знать!

— Если вам удастся пройти испытания, то вы докажете, что достойны войти в храм. Если не удастся… — Ди Сальво поджал губы. — Что там Эдди недавно говорил? Это будет со всеми.

Чейз наморщил лоб.

— А все остальные просто пешки?

Кари набрала полную грудь воздуха.

— Скажите ему, что я согласна.

— Ты согласна… на что? — ужаснулась Нина.

— В самом деле? — изумленно спросил ди Сальво.

— И еще скажите, что мои друзья пойдут вместе со мной. — Она указала на Чейза и Нину.

— Сошла с ума? — прошипела Нина.

— Там вы будете в большей безопасности, чем здесь, — сказала Кари. — По крайней мере внутри храма у нас будет хоть какой-то шанс. К тому же я не умею читать на их языке. У меня такое подозрение, что мне понадобится кто-то, кто умеет, а профессор Филби, на мой взгляд, не очень-то готов к испытаниям.

На какой-то момент обида на лице Филби почти стерла страх.

— Между прочим, я думаю, что…

Старейшина прервал его, а один из охотников предостерегающе ткнул в спину. Ди Сальво продолжал переводить:

— Он говорит, что испытания рассчитаны на двоих. Поскольку вы женщина, он позволит вам иметь больше помощников.

Кари кивнула:

— Не думала, что скажу такое, но слава Богу, что на свете есть дискриминация по половому признаку.

— У вас есть время до темноты. Если вы не вернетесь к сроку, остальные будут… — ди Сальво побледнел, — преданы смерти. Вы, если выйдете, тоже.

Кастилль посмотрел на небо.

— До заката всего лишь час. Может, и того меньше.

— В таком случае, — сказала Кари, величественно посмотрев на старейшин, — нам лучше приступить к делу, не так ли? Скажите ему, чтобы с нас сняли веревки. И еще спросите, что мы можем взять с собой. — Она взглянула на рюкзаки, сваленные в кучу неподалеку.

— Взрывчатка, веревки, ломик или даже два… — тихонько предложил Чейз.

Охотники развязали им руки.

— Он говорит, что вы можете взять с собой только то, что на вас надето, и факелы, — сказал Агнальдо. — Это все, что вам понадобится, если вы способны выдержать испытание.

— Мне кажется, что это плохая идея, — сказала Нина, растирая затекшие руки.

— Тогда помоги мне выдавить из нее все, что можно, — ответила Кари.

— Как тебе удастся оставаться такой невозмутимой?

— Да меня просто трясет от страха. Но я не собираюсь показывать его перед всей этой публикой. И тебе не советую. — Кари взяла Нину за плечи. — Я знаю, что у нас получится. Верь мне.

Несмотря на леденящий душу страх, Нина ощутила, что уверенность Кари странным образом ободрила ее.

— Хорошо. Но если нас убьют…

— Не убьют.

Нина нервно хихикнула.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Закат через пятьдесят восемь минут, — сказал Чейз, посмотрев на часы. — Поэтому, если вы закончили со своими женскими штучками, думайте, как выкрутиться.

Один из индейцев вынес из хижины несколько длинных палок, концы которых были обмазаны чем-то наподобие смолы.

— Факелы? Думаю, мы могли бы придумать что-нибудь получше. — Подняв обе руки, Чейз вопросительно посмотрел на рюкзаки и начал очень медленно, бочком, передвигаться к ним. Индейцы мгновенно натянули тетиву луков. — Ребята, я совершенно безвреден: смотрите, какая у меня широкая дружелюбная улыбка…

Обливаясь потом — и не только от жары, — он добрался до рюкзаков. Прекрасно понимая, что одно неверное движение будет означать быструю и очень болезненную смерть, он плавно вытянул из рюкзака светодиодный фонарь.

— Видите? Это не оружие. Всего лишь фонарь. Он ведь не принесет вам вреда, верно? Агнальдо, переведи им. — Он включил фонарь и осветил сначала себя, чтобы показать, какой работает, затем стоявших вокруг охотников. Некоторые из них от неожиданности отпрянули, жмурясь от яркого света, но, на его счастье, ни один не выпустил стрелу. Какой-то охотник вышел вперед и помахал рукой перед линзой, изумившись, что от нее не идет жар. Он что-то сказал, обращаясь к старейшинам. Те обдумали его слова, прежде чем ответить.

— Они позволят вам воспользоваться этим, — перевел ди Сальво.

— Отлично. Теперь относительно той взрывчатки…

— Времени у нас остается все меньше, — напомнила Кари, твердым шагом подошла к старейшине и протянула руку.

Чуть удивившись, он вложил в нее брусок.

— Нина, мистер Чейз, идемте.

— До скорой встречи, — сказал Кастилль, когда их подвели ко входу. — Очень прошу.

Темный коридор был около шести футов в высоту. Нина и Чейз шли спокойно, а вот Кари едва не касалась макушкой потолка, и ей непрерывно приходилось пригибаться под свисающими пучками мха и побегами лиан. По мере их продвижения температура и уровень влажности быстро падали.

Чейз посветил фонарем в проход, и Нина заметила что-то на одной из стен.

— Эдди, постойте. Посветите-ка сюда.

В луче появилась длинная строка символов, вырезанных в камне. Знакомых символов.

— Это тот же язык, что и на артефакте, — подтвердила Нина. — Здесь написано… Думаю, что это описание здания храма. — Она приблизилась к знакам. Среди значков глозеля и ольмекских иероглифов было кое-что новое: группы черточек и уголков. — Похоже, это числа. Возможно, даты или…

— Нина, прости, но у нас нет времени, — напомнила Кари. — Они могут подождать нашего возвращения.

Не без досады Нина отошла от стены.

Вскоре они добрались до левого поворота. Чейз осветил фонарем стены и потолок.

— Мистер Чейз, что-то не так? — спросила Кари.

— Не знаю, как у вас, а у меня плохое предчувствие по поводу всей этой затеи с тремя испытаниями, — сказал он. — Просто хочу убедиться, что мы не идем прямо в какую-нибудь ловушку.

— Эдди, — вздохнула Нина. — Я уже говорила вам, что даже если здесь и есть ловушки, то они перестали работать столетия назад.

— Да? — Чейз направил луч фонаря назад, в сторону входа. — А что, если наши друзья с перьями обслуживают их? В противном случае особых испытаний не предвиделось бы, как считаете?

— Ой… — У Нины заныл живот, когда до нее дошло, что Чейз, возможно, прав. — Тогда будем осторожны.

Коридор казался безопасным, и они зашагали дальше. Их ждал еще один поворот.

— Испытание Силы, как думаете? — спросил Чейз, когда они остановились при входе в небольшую камеру.

Она была немного шире коридора — около восьми футов. У правой стены помешался прямоугольный каменный блок, который перегораживал камеру примерно на высоте колен и напоминал скамью. Внизу был еще проход, шириной чуть больше четырех футов. Над изголовьем скамьи виднелась толстая перекладина, уходившая в отверстие в стене. К ее концу — в форме буквы «Т» — была приспособлена еще одна перекладина. Больше в камере ничего не было.

Чейз жестом приказал женщинам ждать, а сам осторожно пошел вперед, осветив узкий проход.

— Что видите? — спросила Кари.

— Небольшая полоса препятствий. Проход футов двадцать длиной, но здесь с потолка опускаются шесты, так что между ними придется покрутиться. — Он поморщился. — Шесты с шипами. Полагаю, что они не для танцев.

— А что это за деревянная штука? — спросила Нина, указав на скамью.

— Это? Это похоже на приспособление в нашем спортзале! — Чейз кивком позвал их, затем оседлал скамью и лег на спину под перекладину. — Думаю, ее нужно поднимать, как штангу, лежа, и если силы хватит, то откроется выход. — Тут он заметил прямо над собой углубление в потолке, которое по форме и размерам соответствовало скамье, но не смог понять, для чего оно.

Кари взяла фонарь. На дальней стене обнаружилось квадратное отверстие.

— Или так: один удерживает вес, а другой идет туда и приводит в действие механизм. Старейшины говорили, что для испытаний нужны двое.

— Так почему бы просто не пройти к той стене еще до того, как кто-то поднимет эту перекладину? — спросила Нина.

— Потому что это было бы слишком просто. — Чейз вытянул руки и попробовал приподнять перекладину. Она легко сдвинулась на пару дюймов, а затем он почувствовал сопротивление. — Так, что делаем? Я поднимаю эту штуку, и смотрим, что произойдет, или… А может быть, сначала все же добраться до того конца?.. Что думаешь, Нина?

— Я? — Нина напряженно взглянула на двухдюймовые шипы, торчащие из металлических шестов. Между ними пролезет даже Чейз, но всем придется изрядно потрудиться, чтобы не напороться на шипы. Она посмотрела вверх и увидела, что каждый шест входит в отверстие в потолке. Диаметр — дюймов пять, и солидный зазор. Странно, но отверстия в полу обхватывают шесты плотно. — Ума не приложу.

— Пятьдесят три минуты, док, — сказал Чейз, показав на часы.

Мучаясь от необходимости принимать решение, Нина посмотрела в глубь прохода. Углубление в стене достаточно велико, чтобы просунуть руку; возможно, там находится рычаг, открывающий дверь.

— Ладно, пошли к той стене. Когда дойдем, вы поднимете перекладину. А там посмотрим.

— Хорошо. И еще, Нина…

— Да?

— Не оцарапайтесь. Вы тоже, босс. Уколы от столбняка очень болезненные.

— Мы постараемся. — Уголки губ Нины дрогнули.

Кари пошла первой, повернувшись боком, и без усилий стала медленно пробираться между шестами. Нина неуклюже следовала за ней. Кари освещала шест и делала несколько шагов, затем брала фонарь в другую руку, чтобы Нине было лучше видно.

— Не молчите, — попросил Чейз. — Давайте мне знать, как далеко вы продвинулись.

— Осталось еще примерно десять метров, — сообщила Кари, шагнув вперед. — Выхода я пока не вижу, но думаю, что эта ниша…

Что-то щелкнуло у нее под ногой.

— Что это было? — выдохнула Нина. Из швов между блоками посыпалась пыль. — О, вот дерьмо!

— Не останавливайся! — крикнула Кари, схватив Нину за руку и потащив по коридору между шестами. Потолок с треском начал опускаться. Отдельные блоки одновременно пошли вниз.

Даже в полумраке Чейз увидел, что потолок опускается на него. Дверь со стуком закрылась, замуровав вход. Вот тут-то он и понял, для чего сделано углубление над скамьей — оно позволяло потолку опуститься до самого пола, не оставляя места, чтобы спрятаться.

 

Глава 14

Нина вскрикнула.

Торчащий шип рассек ей рукав. Она отпрянула и наткнулась на другой: шип вошел ей в левое плечо.

Чейз отчаянно давил на перекладину, не зная, что еще можно сделать. Она была тяжелой, но не настолько, чтобы он не мог ее удерживать.

Потолок стал опускаться медленнее.

— Я держу! — крикнул он. — Двигайтесь живее!

Нина взвизгнула от боли, когда Кари пыталась дернуть ее вперед. Шип повернулся в ране. Кари тут же отпустила ее руку. Опускавшийся потолок заставил ее почти присесть на корточки, а в таком положении маневрировать было трудно.

— Двигайся вперед! — крикнула Нина, показывая в конец коридора. По ее лицу текли слезы.

— Я не брошу тебя! — Кари опять схватила ее за руку. — Давай! Ты сможешь!

Сдержав мучительный стон, Нина освободилась от шипа. Кровь залила ей рубашку.

— Давай! — Кари снова потянула ее между шестами. Они прошли уже половину коридора.

Потолок продолжал опускаться, пыль вперемешку со щебнем сыпалась с блоков. Они висели уже почти на уровне головы Нины. Кари, сгорбившись, передвигалась впереди.

Чейз продолжал упираться в перекладину.

Он услышал еще один щелчок, потом раздался звук, словно за отверстием в стене провернулось что-то большое и тяжелое.

Давление на руки вдруг заметно возросло.

— Господи! — выдохнул он, захваченный врасплох. Еще пятьдесят фунтов добавилось к грузу, который он уже держал. Локти согнулись… и потолок пошел вниз еще быстрее. — Нет! — Напружинив мышцы, он снова выпрямил руки.

Потолок замедлил ход. Высота коридора теперь составляла всего пять футов и продолжала уменьшаться.

— Не останавливаемся! — крикнула Кари. Осталось совсем немного, но каждый ее шаг был короче, так как она старалась удерживать равновесие, находясь в неестественной позе.

Чейз услышат, как механизм за стеной снова провернулся.

— Осторожно! — прохрипел он в тот момент, когда почувствовал, что вес опять увеличился, и зарычал, удерживая на вытянутых руках новую нагрузку. Теперь он держал намного больше трехсот фунтов, и уже сам удар сброшенного на него груза едва не выбил перекладину из рук.

Еще один довесок — и испытание будет закончено. Потолок резко пошел вниз, потом снова замедлил ход. Кари почувствовала удар, споткнулась и упала на шест. Зазубренный шип глубоко вошел в левый бицепс. Она захлебнулась в крике, пытаясь освободиться от шипа, но потолок неумолимо давил, загоняя его еще глубже.

— Нина! — простонала она. — Меня пришпилило! Тебе придется идти одной!

Нина взглянула вдоль коридора. Всего шесть футов, но Кари перекрыла самый простой путь между шестами.

— Я не смогу!

— Нет, сможешь! Должна! Нина, вперед!

Чейз — его лицо заливал пот — опять услышал, как заработал механизм. Вот-вот упадет новый довесок.

— Я не удержу его!

Нина пошла вперед.

Согнувшись, касаясь головой вздрагивающего потолка, она изо всех сил вжалась в одну из стен и стала протискиваться между ней и первым шестом. Шип распорол рубашку, но она прошла.

Четыре фута.

Чейз приготовился к удару нового груза, понимая, что не сможет его удержать.

Нина пролезла еще между двумя шестами, но потолок висел слишком низко, чтобы она могла двигаться на ногах. Она упала на четвереньки, и очередной шип оцарапал ей бедро.

Холодные каменные блоки давили Кари на плечи, вдавливая шип в рану.

Два фута…

Щелчок!

Нина увидела, что темное отверстие в дальней стене начинает исчезать под крайним блоком потолка.

Боль в руке стала нестерпимой. Кари закричала.

Чейз взревел. Его руки стали сгибаться под страшным напором последнего груза.

Потолок толкнуло вниз.

Нина, прыгнув вперед, просунула руку в отверстие — последний блок опускался словно гильотина.

Ее рука что-то схватила: это была деревянная ручка. Она потянула ее.

С хрустом, который разнесся эхом, потолок замер.

Чейз открыл глаза. В отблеске света далекого фонаря он увидел, что деревянный брус находится в каком-то дюйме от его шеи, а над ним едва ли на длину ладони застыл холодный камень, готовый его раздавить.

Кари старалась не шевелиться. От любого движения боль пронзала все тело. Она попыталась посмотреть, что с Ниной.

Правая рука Нины была зажата в отверстии стены. Потолок опустился так низко, что вытащить ее наружу она уже не могла. Еще дюйм, и ей бы сначала раздробило кость, а затем расплющило и всю руку.

И вдруг страшно захрустели камни, новые потоки пыли заполнили пространство. Потолок пошел вверх.

Чейз скосил глаза. Заблокированная дверь опять открылась.

Нина поспешно вытащила руку и оглянулась. Лицо Кари, которое фонарь подсвечивал снизу, было искажено страданием. Но еще на нем промелькнуло выражение невероятного облегчения. Нина прошла назад мимо шестов, чтобы помочь ей. Кари со стоном оторвалась от шипа. Через дыру в ее рукаве хлестала кровь.

Нина зажала рану рукой.

— Эдди, Эдди! Кари ранена, ей нужна помощь!

— Не только ей, — прохрипел Чейз, выползая из-под перекладины и с трудом поднимаясь на ноги. Руки онемели и не слушались. — Мне нужно немного света.

Нина взяла фонарь и осветила коридор, чтобы Чейз смог пройти среди шестов. К тому моменту, когда он проделал полпути, потолок встал на свое обычное место и ужасный скрежет прекратился.

Опять послышался щелчок — на этот раз в тупиковой части коридора.

Нина быстро направила туда фонарь и увидела, что в стене появился проход — один из каменных блоков провернулся вокруг своей оси, и за ним была кромешная тьма.

— Нина… — Кари заметила кровь у нее на плече.

— Не обращай на меня внимания, ты пострадала сильнее. Эдди!

Едва протискиваясь между шестами — шипы скребли его кожаную куртку, — Чейз добрался до них.

— Ну что? Дайте-ка посмотреть.

Нина подняла фонарь.

— Один из шипов достал ее.

— Бог ты мой, — пробормотал Чейз, аккуратно отводя намокшую ткань, чтобы было лучше видно. — Рана глубокая… а аптечка в деревне.

— Забудьте, — сказала Кари, не без труда поднимаясь на ноги. — У нас нет времени, надо идти. Сколько у нас осталось?

Чейз хотел поднять руку, чтобы взглянуть на часы, но сдавленно охнул.

— Что с вами? — спросила Нина.

— Такое ощущение, словно на меня уронили машину. У нас… сорок девять минут.

— И еще два испытания, — печально сказала Нина.

— Мы справимся, — твердо заявила Кари.

Когда они вошли в коридор, Чейз настоял на передышке, чтобы обработать женщинам раны. Оторвав изрезанный рукав Кари, он сумел обвязать им руку, чтобы замедлить кровотечение. Рана на плече Нины была не столь глубокой, поэтому он просто туго стянул рукав.

— Вот и все, что я могу пока сделать, — извиняющимся тоном сказал он. — Когда мы выберемся, вам обеим понадобятся скобки. Ну и уколы. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь гадкий насекомец вас чем-нибудь заразил.

Нину передернуло.

— Просто не верится, что мы выбрались.

— Осталась еще парочка, — напомнил Чейз.

— Спасибо, что успокоили. А вы, между прочим, вспотели.

— Полагаю, что происходящее можно расценивать как ситуацию, когда меня достали.

— Мы прошли испытание силы, — осторожно согнув руку и слегка поморщившись, сказала Кари. — Значит, нас еще ждут испытания ловкости и ума.

— Хотелось бы надеяться, что они будут легче этого, — вставил Чейз, — но что-то мне в это не верится.

— Мне тоже, — согласилась Кари. — Но я точно знаю, что мы сумеем их выдержать. Сколько осталось?

— Сорок шесть минут.

— Ну ладно. Давайте посмотрим, в чем заключается испытание ловкости.

Они осторожно пошли по новому коридору, который несколько раз вильнул. К их шагам добавился еще какой-то звук. Чейз направил фонарь вперед. Коридор переходил в просторное помещение.

— Вода, — сказал он.

— Внутри храма? — удивилась Нина.

— Вы же говорили, что это храм Водного Бога… — Они пошли быстрее. — Определенно звук бегущей воды. Возможно, та речушка, которую мы видели возле деревни, протекает еще и через храм.

Эта мысль получила подтверждение спустя несколько секунд, когда узкий коридор расширился. Они оказались на платформе, тянущейся по краю огромного прямоугольного бассейна, наполненного омерзительно-зеленой водой. Потолок над платформой был так же давяще низок, как и в коридоре, но высота помещения над бассейном была больше.

Чейз посветил на воду, и по стенам поползли колеблющиеся полосы. С одного края бассейна на другой было перекинуто то, что Нина поначалу приняла за веревку. И лишь потом поняла, что на самом деле это узкий деревянный брус толщиной чуть больше дюйма, который стоял на поднимавшихся из воды столбиках. Брус располагался на два фута ниже платформы и всего в шести дюймах над поверхностью воды.

— И что теперь? — поинтересовался Чейз.

Кари указала на противоположную сторону бассейна:

— Что это там?

В свете фонаря блеснул золотой кинжал, установленный клинком вниз в узкой нише прямо над концом бруса. Футах в десяти над нишей виднелся карниз, идущий вдоль всей дальней стены, но добраться до него, похоже, было невозможно.

— Что ж, это испытание ловкости, — сказала Нина, подойдя к краю платформы и присев на корточки, чтобы лучше рассмотреть деревянный брус. — Только балансируя по нему, можно перейти на ту сторону и взять кинжал.

У каменной стены Чейз обнаружил еще кое-что интересное.

— А потом эта штука опустится вниз, чтобы остальные смогли перейти на ту сторону. — В дальнем конце помещения виднелся подвязанный веревками узкий перекидной мост. Чейз провел указательным пальцем дугу в воздухе.

— А почему бы просто не переплыть на ту сторону? — сказала Нина. — Не знаю, насколько здесь глубоко, но…

Унылая зеленая поверхность воды вдруг вспенилась. Пара раззявленных челюстей метнулась к Нине…

Кари успела схватить ее за ворот и оттащить от края как раз в тот момент, когда кайман щелкнул пастью. Двенадцатифутовый хищник бился и царапал края бассейна, пытаясь достать свою жертву, но вертикальная каменная стена была неприступна. Не сумев зацепиться за берег, он со злобным шипением соскользнул в воду.

Нина была так ошеломлена, что утратила дар речи.

— Как ты? — спросила Кари.

К ней вернулся голос.

— Какой ужас!

— Вот почему нельзя просто переплыть на ту сторону, — сказал Чейз. — Не удивлюсь, если тут есть и пираньи.

— Как эта штука сюда попала? — крикнула Нина. Ее била крупная дрожь. — Мы ведь в храме, которому пять тысяч лет!

Чейз с опаской смотрел в бассейн на успокаивающуюся рябь.

— Так же, как и до сих пор работающие ловушки… это те ублюдки, которые послали нас сюда.

— Ну же, все хорошо, все хорошо, — пыталась успокоить Нину Кари. — Мистер Чейз, вы видите еще что-нибудь?

Стоя на безопасном расстоянии от края, Чейз наклонился над бассейном, светя в потолок.

— Там, над брусом, что-то есть, но я не могу разглядеть, что именно. Вроде углубления в стене.

— Вы можете дотянуться до него?

— Нет, слишком высоко. Ага, я понял. Чтобы разглядеть, что там, нужно перебраться через бассейн, туда, где кинжал.

— Тогда, полагаю, мне придется туда сходить и посмотреть.

— Тебе? — возразила Нина. — Но ведь ты ранена!

— Вы уверены? — спросил Чейз. — Я хочу сказать, брус узкий, но я, возможно, справился бы с ним.

В ответ Кари без всяких усилий сделала кувырок и встала вверх ногами, удерживая себя в вертикальном положении на здоровой правой руке. Изящное сальто — и она снова оказалась на ногах.

— Убедили, — кивнул Чейз. — Значит, вы идете и берете кинжал…

Нина с беспокойством посмотрела на бассейн.

— Кари, ты уверена? Если одно из этих чудищ тебя увидит…

— У нас нет выбора, — отозвалась та, подходя к брусу. — Сколько осталось времени?

— Сорок одна минута, — ответил Чейз.

— Тогда мне лучше поспешить. — Она осторожно ступила с платформы на деревянный брус. Он, слегка прогнувшись, скрипнул. Чейз поднял фонарь, чтобы освещать ей путь. Собравшись с духом. Кари раскинула руки для баланса, едва слышно застонав от мгновенной боли в ране. — Ладно, пошла.

Она сделала первый шаг, брус скрипнул громче. К общей тревоге, он еще и зашатался. Опорные столбики заходили ходуном, по воде пошли круги.

Зарябило возле акведука в той части помещения, где вода вытекала. Над поверхностью показались злые глаза каймана, остальная часть его длинного тела была едва видна в заполненной водорослями воде.

— Кари! — предостерегающе крикнула Нина.

— Я вижу его, — отозвалась она, сосредоточивая все внимание на брусе, по которому она осторожно, шаг за шагом, двигалась вперед. Кари находилась на полпути между двумя столбиками, когда брус опасно прогнулся, — от него до поверхности воды было не больше двух дюймов.

Кайман сдвинулся с места и поплыл к ней, мерно водя хвостом из стороны в сторону.

Кари не обращала на него внимания, следя лишь за тем, чтобы сохранять равновесие. Брус перестал прогибаться, но вся конструкция по-прежнему шаталась.

Едва слышный всплеск заставил Нину обернуться, и она увидела второго каймана, всплывшего на другой стороне бассейна. Он был еще больше первого и, казалось, даже не думал скрываться, плавая на поверхности словно бревно.

Бревно с зубами. Он лениво раскрыл пасть, издав зловещее шипение.

Кари ускорила шаг. Она была уже на середине, и брус снова просел под ее тяжестью. С каждым шагом он колебался чуть сильнее.

Она теперь отчетливо видела кинжал. Его кончик покоился в маленькой металлической чашке, которая, похоже, соединена с чем-то за узким углублением. Очередная идиотская ловушка?

Над самым концом бруса она заметила очень узкий уступ. Меньше трех футов в ширину и не более дюйма в глубину, как раз чтобы можно было упереться пальцами ног. Он сделан строителями храма явно специально, но их замысел пока не ясен. У Кари появилось отчетливое ощущение, что ответ, когда он придет, будет ей не по вкусу.

Брус зашатался.

Она всего на мгновение отвлеклась на таинственный уступ, но этого оказалось достаточно, чтобы она потеряла равновесие. Кари отчаянно пыталась выпрямиться, но центр тяжести уже сместился. Через секунду она упадет в бассейн, прямо в пасть кровожадному кайману…

Она бросилась вперед и, упав на живот, ухватилась за брус обеими руками. Она сжала коленями заходивший ходуном хлипкий мостик, пытаясь удержаться и не перевернуться в воду.

— Кари! — закричала Нина.

Чейз скинул куртку.

— Черт, она не успеет!

Кайманы, привлеченные шумом, приближались.

— Не лезь! — закричала Кари. Ей удалось ботинками зажать брус, чтобы толчками двигаться вперед.

Длинная голова ближайшего каймана появилась над водой. Он открыл пасть, показывая свои зазубренные зубы…

— Ого-го! — заорал Чейз и спрыгнул на конец бруса, с силой ударив ногой по воде, отчего брызги, как осколки, полетели в сторону чудища. — Сюда! Эй ты!

Огромный кайман, ударив хвостом, поменял направление и поплыл к нему. Первый же, продолжая быстро скользить к Кари, повернул голову на шум… и получил мощный удар каблуком ее ботинка по боковой части черепа.

Клацнув зубами, чудовище выпустило воздух, ударило хвостом и ушло под воду. Кари лихорадочно ползла по брусу, оглядываясь через плечо на огромную рептилию. Та описала круг — на воде образовалась зловещая полоса — и снова поплыла к ней.

Чейз еще раз взбудоражил воду и перелетел на платформу в тот момент, когда кайман с раскрытой пастью вынырнул из ряски. Мощные когти царапнули по камню, когда его тяжелая туша ударилась о брус.

От удара Кари едва не свалилась в воду и вцепилась в брус что было сил, а кайман снова и снова наваливался на него, пытаясь добраться до Чейза, пока наконец не признал поражение и не убрался восвояси.

Другой кайман все еще не отставал — из пасти, когда появлялся на поверхности, стекала зеленоватая жижа. На этот раз он усвоил урок и выбрал объектом атаки верхнюю часть тела Кари, держась подальше от ног. Сосредоточившись, она снова поползла вперед.

Ее пальцы коснулись холодного камня, и она нащупала ногтями крошечный уступ. Закинув одну ногу, она рывком подтянулась наверх.

Кайман взмыл вверх как стрела…

Кари с криком схватила кинжал с подставки и ударила между желтых глаз, глубоко вогнав клинок в череп рептилии.

Кайман всей тяжестью рухнул на брус, а потом, когда она вырвала кинжал из раны, безжизненной тушей соскользнул в бассейн.

И там, где кровь расползалась по темной воде, все вдруг забурлило, закипело от мельтешащих внизу десятков плавников.

Чейз был прав.

Пираньи!

Кари вжалась в стену. Одна нога стояла на брусе, содрогавшемся каждый раз, когда тело каймана касалось его. Самый кончик каблука опирался на крошечный уступ. Она подождала, пока брус перестанет вибрировать, осмотрелась, чтобы понять, что произошло, когда она убрала кинжал. Что-то щелкнуло, когда она схватила его.

Две неожиданности случились одновременно.

Откуда-то сверху над Чейзом и Ниной раздался металлический стук. Кари увидела, как что-то мелькнуло в углублении, на которое обратил внимание Чейз, но было слишком темно, и она ничего не поняла.

Однако у Кари не было времени, чтобы ломать над этим голову, потому что брус под ней пришел в движение и стал уходить в стену позади нее. Опорные столбики двигались вместе с ним, образуя V-образную рябь на поверхности воды, — вся конструкция была установлена на какой-то раме, расположенной на дне бассейна, и теперь исчезала с пугающей скоростью.

— Эдди, сделайте что-нибудь, остановите его! — вскричала Нина, беспомощно глядя на уползающий от платформы брус.

— Как? — спросил он, озираясь и пытаясь сообразить, что можно сделать, чтобы остановить это неумолимое движение. Ничего не приходило в голову.

Находясь на грани паники. Кари попыталась притормозить брус ногой, но тот через несколько мгновений снова притянул ее к стене. Судя по скорости, с которой он движется, у нее есть минута, прежде чем он полностью исчезнет и она окажется в воде вместе с дохлым кайманом, пираньями и второй, живой рептилией.

В руке она по-прежнему сжимала кинжал — вдруг он пригодится.

Кинжал!

Нужно что-то сделать с кинжалом, а не просто убрать его с места.

— Бросьте мне фонарь! — крикнула она.

— Она упадет! — запротестовала Нина, когда Чейз размахнулся.

— Она в любом случае упадет через минуту! — бросил он. — Кари! Готова?

— Да!

Он бросил фонарь. Яркий луч описал дугу, словно падающая звезда. Кари вытянула раненую руку, и фонарь со шлепком упал ей в ладонь. Качнувшись, чтобы восстановить равновесие, она подняла его и направила луч в углубление, расположенное высоко над другим берегом бассейна. Оно оказалось подобием алькова, кубической формы. Внутри блестел металлом — медь или золото — поставленный вертикально круглый предмет, похожий на щит.

Или на мишень.

От бруса оставался всего метр; в ее распоряжении только несколько секунд — и он исчезнет полностью.

Кари встала на него обеими ногами, замахнулась правой рукой и метнула кинжал. Клинок сверкнул в луче фонаря и громко ударил в мишень, в самый ее центр. Металлический диск опрокинулся назад, исчезнув из поля зрения.

Брусок остановился. Скрипнув, узкий перекидной мост упал вниз, с глухим стуком ударившись о лежавший напротив карниз.

Кари взглянула вниз. Торчавшего из стены остатка бруса было достаточно лишь для того, чтобы она могла поставить обе ноги, носками ботинок в стороны.

Она оперлась свободной рукой о стену, ощущая свою полную беспомощность.

— Ну и что теперь прикажете мне делать? — громко спросила она.

Словно в ответ на ее вопрос, наверху послышался какой-то шум. С проходящего вдоль стены карниза упала утяжеленная обрубком толстого сука веревка с узлами.

Чейз и Нина уже шли к мосту.

Кари взялась за веревку и потянула ее на себя, проверяя ее прочность, — может, это очередная дурацкая ловушка.

Веревка оказалась крепкой. Работая в основном правой рукой. Кари взобралась на карниз. Он был всего в фут шириной, но по сравнению с тем, на чем она только что стояла, карниз показался просторным, как шоссе.

Нина и Чейз ожидали ее у входа на перекидной мост.

— Это был потрясающе меткий бросок, — сказал Чейз, когда Кари в изнеможении прислонилась к стене. — Какого размера была мишень?

Она развела руки, а Нина стала проверять состояние ее повязки.

— Не думаю, что я смог бы проделать такое. Они не шутили, называя это испытанием ловкости.

— У нас осталось еще одно испытание, — напомнила Нина.

— Испытание ума? Это, похоже, уже ваша чашка чаю, док. Вы готовы?

Она нервно улыбнулась:

— А у меня есть выбор?

— Сколько у нас осталось времени? — устало спросила Кари.

— У нас… тридцать шесть минут.

Все устремили взгляды в коридор, уводивший в глубину храма. Несмотря на то что этот коридор ничем не отличался от тех, которые они прошли, почему-то казалось, что он таит в себе еще не виданную опасность.

— Что ж, — сказала Нина с беспечностью, которой вовсе не ощущала. — Надеюсь, мои мозги справятся с этим испытанием.

 

Глава 15

Они осторожно пошли по коридору.

Что-то тревожило Нину, но она не понимала что. Это была не просто адреналиновая реакция на то, что она находилась на волосок от смерти. Это было что-то другое, какое-то ощущение, даже уверенность, что она пропускает нечто жизненно важное.

Однако времени, чтобы задуматься над этим, не было. Впереди появилось еще одно помещение.

— Погодите — сказал Чейз, останавливаясь у входа. Он посветил внутрь. — Меньше последнего.

В сравнении с помещением, где был бассейн, оно казалось крошечным — всего-то футов пятнадцать в поперечнике. Нина успела заметить, что стены были покрыты значками — тот же самый язык, что на рычаге секстанта атлантов и на входе в храм.

— Опасности, похоже, нет, — объявил Чейз, — но цитировать меня не нужно. Просто будем осторожны. — Он вошел в комнату и остановился, ожидая, не будет ли приведена в действие очередная ловушка, потом подал сигнал Нине и Кари следовать за ним. — Значит, испытание ума. Ну давайте, док.

— Ладно, — сказала она, беря фонарь, чтобы осмотреть вырезанные на стенах надписи. — О Боже! Чтобы это перевести, нужно несколько дней!

— У нас только тридцать три минуты до заката солнца. Думайте быстро.

— Нина, сюда! — Кари ушла к стене напротив входа. Каменный блок походил на дверь, а рядом с ним было то, что выглядело почти как…

— Это весы, — сказала Нина. Она направила луч под них. Основание было вырезано из камня, и на нем лежало сто или около того свинцовых шариков размером с вишню. — Думаю, мы должны положить на весы нужное количество шариков. Но как выяснить, сколько именно нужно?

У медной чаши весов имелся рычаг; она потянулась к нему, но Кари ее остановила.

— У меня такое ощущение, что у нас есть только одна попытка. — Она указала на потолок. Над ними висела большая металлическая решетка с пиками длиной в фут, готовыми при падении проткнуть любого, кто находится в комнате.

Нина поспешно отдернула руку от рычага и, осветив стены, увидела вырезанные прямо над дверью крупные значки. Они были размещены в три ряда, один над другим, группами из шести различных символов в верхнем ряду и из пяти в двух остальных. Нина тут же узнала первый символ. Мелкие значки, похожие на апострофы.

— Это числа, — объявила она. — Это какая-то математическая головоломка. В полученном ответе будет указание, сколько шариков нужно положить в чашу.

— И всего-то? — почти разочарованно протянул Чейз. — Даже я могу это сделать. Давайте посмотрим… верхний ряд, тут три маленькие точки, пять перевернутых V, семь наклоненных L, две продольные стрелки с подчеркиванием, четыре написанных в обратную сторону N и такая же N с черточкой рядом. Это 357, 241. Элементарно.

— Вот и ошибаетесь, — улыбнулась Нина. — Порядок цифр, по сравнению с принятым у нас, идет наоборот — первый символ, маленькая точка, на самом деле самая меньшая цифра; каждая из них представляет одну группу. Поэтому в действительности первое число 142, 753. Это тот же символ, что и на рычаге секстанта, потому что в противном случае мы ни за что не нашли бы это место.

— Ладно, разумница, — усмехнулся Чейз. — Значит, остальные номера… 87, 527 и 34, 164. Так что, будем их вычитать? Получится… э-э…

— 21, 062 — в один голос сказали Нина и Кари.

Чейз удивленно присвистнул.

— Прекрасно! Значит, обойдемся без калькулятора. Но такого количества шариков просто нет.

— А что, если здесь комбинация действий? — предположила Кари. — Вычитание второго числа из первого и деление на третье?

— Слишком сложно, — отозвалась Нина, глядя на числа. — Тут нет символа, который указывал бы на необходимость совершения таких действий. Кроме того… — Она нахмурилась, производя расчеты. — Результатом будет дробь, а значит, ответ неправильный.

Чейз подмигнул.

— Мне становится больно даже при мысли о том, чтобы произвести такие вычисления в уме.

— Первое число, сложенное с третьим и поделенное на второе, дает две целых две сотых, — сказала Кари. — Сомневаюсь, что они производили расчеты с точностью до одной пятидесятой. Возможно, округляли результат до двух целых…

— Это по-прежнему слишком сложно! — крикнула Нина. — И еще это слишком условно. Первое плюс второе, поделенные на третье? Это напоминает разгадывание кроссворда без ключевых слов! — Она показала на другие стены: — Ключ должен находиться где-то еще, в других текстах. Просто нужно его найти.

— Тик-так, док, — сказал Чейз, пальнем постучав по часам. — Двадцать девять минут.

Нина опустилась на колени перед одной из стен, рассматривая символы. Через минуту она с досадой выдохнула:

— Тут все только о строительстве города и об истории людей, живших в нем. Я не вижу здесь ничего относящегося к этой головоломке.

— Ничего о том, что было до их приезда сюда из Атлантиды? — спросила Кари.

— Во всяком случае, я этого не вижу. — Нина поспешила к противоположной стене. — Практически то же самое. Это похоже на летопись, история племени год за годом. Сколько детей родилось, сколько было скота… Здесь, видимо, собрана информация за два века. Но нет ничего, что было бы связано с испытанием! — Она со злостью ткнула пальцем в символы над дверью.

— Мне вот что пришло в голову, — сказал Чейз. — Эта штука — испытание ума, так? Ну а что, если это своего рода головоломка на сообразительность?

— Что вы хотите сказать? — спросила Кари.

— Видите — это явно дверь. — Чейз подошел к ней. — А мы даже не подумали о том, чтобы просто открыть ее.

— Так попробуйте! — приказала Нина.

Чейз протянул руку и толкнул дверь. Она не поддалась. Он попробовал с одной стороны, потом с другой. Ничего. Для чистоты эксперимента он также попробовал приподнять ее, потом потянул на себя. По-прежнему — ничего.

— Все напрасно! — воскликнул он, отступив. — А я было подумал, что это сработает.

— Кто-то еще тоже так думал, — сказала Нина, подходя к нему. — Смотрите! Я только сейчас поняла, что дверь не совсем подходит по цвету ко всему остальному в помещении. Ее вырезали из другого камня. И на камнях вокруг нее видны отметины — зарубки от зубила и лома. А на самой двери их нет. Это новая дверь — индейцы заменили ее. Кто-то не хотел разгадывать загадку и попросту выбил дверь.

— Наци? — поинтересовалась Кари.

— Похоже на их методы, — сказал Чейз. — По всей видимости, они уговорили индейцев, чтобы те разрешили им захватить с собой значительно больше, чем один фонарь.

Кари кивнула:

— Вероятно, угрожая оружием.

— Верно. Но у нас лома нет. Значит, придется изрядно потрудиться.

Нина подбежала к боковой стене.

— Думаю, у нас еще есть возможность. Эти числа… с ними что-то странное. Смотрите. — Она стала водить пальцем по строчкам символов. — Видите? Они собраны в группы по восемь единиц. Никогда по девять или десять. Восемь здесь, восемь здесь и здесь…

— Полагаешь, они основывались на восьмеричной системе? — спросила Кари.

— Вполне возможно. И они не единственная древняя цивилизация, которая пользовалась ею.

— Что вы обнаружили? Что это за восьмеричная штука? — спросил Чейз.

— Думаю, мы должны сейчас говорить о людях, строивших этот храм, — сказала Нина, и ее глаза взволнованно блеснули. — Мы сочли, что они пользовались, как и мы, десятеричной системой исчисления. — Она поймала вопросительный взгляд Чейза. — Наша система чисел основана на кратности десяти. Десятки, сотни, тысячи…

— Потому что у нас десять пальцев, все верно. Я проходил математику в средней школе, — сказал он. — Это так, к слову.

— Это очень распространенная система, — продолжала Нина. — Древние греки пользовались ею, римляне, египтяне. Она проста, потому что буквально лежит перед вами. — Она подняла кисти рук. — Но это не единственная система.

Исчисление у шумеров основывалось, например, на числе «шестьдесят».

— Шестьдесят? — прыснул Чейз. — Кому, черт побери, пришло бы в голову его использовать?

Кари улыбнулась:

— Например, вам. Каждый раз, когда вы смотрите на свои часы. Это основа всей нашей системы исчисления времени.

— Ох, и верно. — Чейз с глупым видом закивал головой.

— У древних цивилизаций было много и других систем, — развивала тему Нина. — Майя пользовались кратностью двадцати, европейцы бронзового века имели восьмеричную систему… — Она повернула голову, чтобы снова посмотреть на символы. — Кратность восьми! Вот оно!

— Почему кому-то могло понадобиться использовать восьмерку? — спросил Чейз. В ответ Кари еще раз подняла руки, но с прижатыми к ладоням большими пальцами. — А-а, я понял — они большими пальцами при счете загибали остальные пальцы, а вот сами большие пальцы в расчет не принимали.

— Такова теория, — проговорила Нина, вглядываясь в надписи. — Итак, вместо одного, десяти, ста числа идут в следующей последовательности: один, восемь, шестьдесят четыре… — Она бросилась назад к двери. — Значит, в первой колонке простые числа, во второй — кратные восьми: шестьдесят четыре, пятьсот двенадцать, четыре тысячи девяносто шесть и…

— Тридцать две тысячи семьсот шестьдесят восемь, — закончила Кари.

— Верно. Значит, число будет… давай посмотрим… три отдельных числа плюс пять восьмерок, сорок, плюс шестьдесят четыре раза по семь…

Чейз замычал, как от боли.

— Оставляю все подсчеты вам.

Кари первая получила ответ.

— Пятьдесят тысяч шестьсот шестьдесят семь.

— Молодец! — сказала Нина. — Ты работаешь над вторым числом, а я над третьим. Очередной поток сделанных в уме арифметических вычислений дал ответ: 36, 695 и 14, 452. — Ладно! Значит, первое минус второе минус третье равно…

Обе глубоко задумались. Чейз, внимательно наблюдавший за ними, увидел, как их лица почти одновременно помрачнели.

— Что? Каков ответ?

— Минус четыреста восемьдесят, — уныло ответила ему Нина. — Это не восьмеричная система.

— А девятеричная? — спросила Кари. — Если десятеричная система дает слишком большой результат, а восьмеричная — слишком маленький…

— Ответ все равно составит тысячи! — Нина вопросительно посмотрела на Чейза.

— Двадцать четыре минуты.

— Времени в обрез! — Она со злостью пнула дверь ногой. — Что же мы упускаем?

Чейз присел и принялся перебирать свинцовые шарики, надеясь найти какой-нибудь скрытый ключ. Его не было.

— А если нам просто остановиться на лучшем предположении и отсчитать в чашу это количество шариков? Есть шанс, что нам повезет.

Нина притронулась к своему кулону.

— Это будет самая большая в мире удача.

— Это все, что у нас есть. Просто так бросить это занятие мы не можем — даже если вернемся назад, индейцы убьют нас, как только мы выйдем наружу. И остальных тоже.

— Если мы ошибемся, то все равно погибнем, — напомнила ему Кари, указав на висевшие на потолке пики.

— Может, удастся повернуть рычаг снаружи этой комнаты…

Но Нина больше не слушала их. Кое-что из слов Чейза занимало сейчас все ее мысли.

Назад, через пройденные испытания…

Именно это тревожило ее, уже как песчинка в глазу. И теперь, когда она поняла, в чем дело…

— Есть другой путь! — выпалила Нина. — Должен быть! Племя обслуживает храм и ловушки. Они должны это делать, ловушки необходимо перенастраивать и ремонтировать. — Она показала на каменную дверь. — Но ведь строители храма не могли заставить людей, которые должны оберегать его, проходить через все испытания каждый раз, когда им нужно попасть внутрь. Одна небольшая ошибка — и они трупы! Поэтому здесь должен быть безопасный путь, по которому они могут ходить, не рискуя каждый раз головой.

— Черный ход? — спросил Чейз.

— Да, вроде служебного хода или просто способ открывать двери при каждом испытании без необходимости его проходить. — Нина еще раз направила луч фонаря на стены. — Видимо, есть рычаг или подвижный блок, чтобы открыть дверь.

Они принялись торопливо осматривать стены, пальцы шарили по холодному камню в поисках любой зацепки.

— Есть! — спустя минуту громко возвестил Чейз.

Девушки подошли к нему. На уровне пола, в месте соединения двух стен, виднелась небольшая вертикальная щель. При сравнении с точной пригонкой других блоков стало ясно, что это не погрешность в работе каменщиков, а сделано намеренно.

— Что внутри? — спросила Кари.

— Не имею представления. Она слишком мала, чтобы я мог просунуть туда руку. Нина, у вас красивые изящные пальчики — поройтесь.

— И я бы хотела, чтобы они оставались красивыми, — пробормотала Нина, но все же присела возле щели. — Остается только надеяться, что там нет какой-нибудь штуки для обрубания пальцев или скорпиона…

Она стала осторожно просовывать пальцы между блоками, еще немного… еще…

Кончик пальца коснулся какого-то предмета. Она вздрогнула, испугавшись, что это тонкий пусковой механизм, который сбросит на них пики. Но ничего подобного не произошло.

— Что там? — спросила Кари.

— Тут что-то металлическое.

— Что-то вроде тумблера?

— Не знаю… постойте. — Нина попыталась ощупать предмет. — Может быть.

Чейз придвинулся ближе.

— Можете нажать на него?

— Дай мне, — сказала Кари. — Нина, ты должна ждать в коридоре. На случай непредвиденных обстоятельств.

— Если эта штука не работает, то мы в любом случае скоро умрем, — отозвалась Нина. — Вы оба уходите отсюда. Быстрее! — добавила она, прежде чем они успели возразить. Она несколько раз глубоко вздохнула, пока Чейз и Кари пятились назад. — Поехали…

Она обхватила пальцами металлический штырек, застыла на мгновение и надавила на него.

Раздался щелчок.

Подвешенная к потолку конструкция с пиками осталась на месте.

Потом они услышали еще один, более громкий металлический щелчок. Нина шумно выдохнула.

— Думаю, что сработало…

— Уходите из комнаты, — приказал Чейз и, махнув Кари, чтобы та оставалась на месте, пошел к двери. Нина с благодарностью подчинилась. Он с разбегу навалился на камень. Дверь со скрежетом открылась. Очередной темный коридор.

— Ты сделала это! — крикнула Кари.

— Хорошая работа, — сказал Чейз. — Но нам действительно нужно двигать — у нас всего двадцать одна минута.

— Тогда пошли. — Нина похлопала Чейза по руке. — А вы были правы насчет сообразительности.

— Из нас получилась довольно неплохая команда, правда? — улыбнулся он. — У вас мозги, у меня мышцы, у Кари…

— Красота? — подсказала Нина.

Кари хмыкнула.

— Я собирался сказать — ловкость, но ваш вариант тоже подходит. — Он взял у Нины фонарь. — Итак, мы прошли три испытания. Теперь что?

— Теперь мы положим артефакт на место, а потом удираем отсюда, — сказала Нина, проходя в коридор.

Кастилль пристально смотрел на запад. Солнце давно уже скрылось за кронами деревьев, но яркие лучи света все еще пробивались сквозь густую листву. Однако оно висело очень низко над линией горизонта. И небо над головой, по мере того как подступали сумерки, быстро приобретало темно-синий оттенок.

Он оглянулся на вход в храм. В черном квадрате не заметно никакого движения.

— Поторопись, Эдвард, — пробормотал он тихо.

— А ч-что, если они погибли? — спросил Филби. Его перепуганное лицо блестело от пота.

Трое пленников стояли на коленях перед входом в хижину старейшин в окружении нескольких охотников.

— Они пройдут, — сказал Кастилль, желая чувствовать такую же уверенность, какая прозвучала в его голосе.

Неожиданно сквозь говор индейцев и гомон птиц пробился резкий треск. Он доносился от рюкзаков.

— Поисковая команда, слышите меня? Это Перес. Вы слышите меня? Прием.

Индейцы были ошеломлены и тут же отреагировали, став в оборонительную позицию и выставив оружие в сторону деревни, словно ожидая нападения.

— Поисковая команда, ответьте, ответьте, прием.

— Если сумеем ответить, он может вызвать вертолет, — шепнул ди Сальво. — С подкреплением.

— И оружием! — с надеждой добавил Филби.

— Если нам удастся уговорить их передать нам радио, — сказал Кастилль. Индейцы уже поняли, откуда исходит звук, и осторожно обследовали рюкзаки, тыкая в них копьями.

— Поисковая команда, не знаю, слышите ли вы меня…

Один из индейцев пнул рюкзак Кастилля, на мгновение заглушив передачу.

— …у меня гости. Слышу по крайней мере одну приближающуюся ко мне вертушку, может, две. Это не наши, повторяю, это не наши вертолеты. Пожалуйста, ответьте.

— Военные? — обеспокоенно спросил Кастилль.

— Мне бы сказали, если бы у них была запланирована какая-нибудь операция в джунглях, — ответил ди Сальво.

— Merde. — Кастилль начинал догадываться, кто мог быть в вертолетах. — Агнальдо, попытайся заставить их принести нам радио.

Один из индейцев вытащил переговорное устройство. Голос Переса теперь звучал отчетливее:

— Поисковая команда, я вижу одну из вертушек! Это…

Из динамика вырвался пронзительный писк, индеец от страха уронил радио. Филби в смятении переводил взгляд с Кастилля на ди Сальво.

— Что произошло? Что это было?

Кастилль мрачно посмотрел на него, кивнув в направлении реки. Через несколько секунд до них долетел звук, похожий на далекий удар грома.

— Это взорвалась «Нереида», — сказал он.

— Что?

— Это Кобра. Он нашел нас.

Чейз посмотрел на часы.

— У нас осталось всего восемнадцать минут.

— Тогда не останавливаемся, — сказала Кари. Она вытащила рычаг секстанта. — Ищем, куда нужно его пристроить.

— Может, просто оставить здесь и притвориться, что мы вернули его на место? — полушутливо предложила Нина.

— Думаю, они могут проверить, — усмехнулся Чейз.

— Ладно, просто подумалось. Ой…

Они подошли к концу коридора.

Чейз поднял фонарь. Его яркий луч растворился в огромном помещении, которое им открылось.

— Храм Посейдона, — прошептала Нина.

Чейз изумленно присвистнул.

Нина прикинула: зал имел в длину пару сотен футов и почти столько же в ширину, что составляло половину всего сооружения. Сводчатый каменный потолок, украшенный золотом и серебром и поднимавшийся наподобие купола в соборе, подпирали по всему периметру опоры, расставленные у стен. В каждой напоминавшей альков нише между опорами стояла статуя — судя по блеску, все были сделаны из золота. Немыслимое богатство!

Но не они приковывали взгляды троих храбрецов. В дальнем конце зала, доходя почти до потолка, высилась другая статуя.

Посейдон!

— Боже мой! — Нина и думать позабыла о ловушках. — Она точно такая, как ее описывал Платон…

— «Там был сам бог, стоявший в колеснице, запряженной шестью крылатыми конями, который был таких размеров, что касался головой крыши здания», — процитировала Кари.

— Вы заработали бы несколько фунтов в интернет-конкурсе, — заметил Чейз.

— А это, видимо, сто нереид, — сказала Кари, пропустив его остроту мимо ушей и указывая на значительно меньшие по размеру статуи, окружавшие колесницу Посейдона.

— Мне кажется, до сотни не добирают, — заявил Чейз, подходя вместе с ними к гигантской статуе.

— Готова спорить, их шестьдесят четыре, — сказала Нина. — В восьмеричной системе это число имеет такую же нагрузку, как сто в десятеричной. Платон использовал слово, переведенное из другой системы исчисления, но конкретное число, которое оно обозначало, было другим…

— Я насчитала семьдесят три, — перебила ее Кари.

— Как семьдесят три? — недоверчиво переспросила Нина. — Какая же система станет использовать семьдесят три в качестве ключевого числа?

— Нина, серьезно, нам наплевать, — сказал Чейз. — Мы на месте! Так давайте сделаем то, что должны сделать, прежде чем нас всех здесь не порешат.

— Хорошо. — Нина сникла. — Однако это все равно бессмыслица…

Позади массивной статуи было открытое пространство, которое выходило на лестничный пролет. Они поднялись по ступеням и обнаружили еще одно помещение, меньшее, чем основной храм, но еще более роскошное и необычное. Несмотря на то что оно было ниже, потолок был сводчатым и соответствовал архитектуре главного храма. Но выполнен из какого-то другого материала.

— Слоновая кость, — сказала Кари, когда Чейз направил луч фонаря вверх. Она нахмурилась. — По словам Платона, крыша всего храма должна быть выложена слоновой костью…

— Это не храм Посейдона, — отозвалась Нина. — Это копия. Атланты пытались воссоздать цитадель Атлантиды в своем новом доме. Полагаю, слоновую кость сюда доставлять было труднее, поэтому они воспользовались тем, что имелось в наличии. — Она вдруг резко остановилась. — Эдди, дайте мне фонарь. — Она буквально вырвала его из руки спутника. — Мы нашли то, за чем пришли.

Она навела фонарь на заднюю стену помещения. Теплое отраженное сияние заполнило зал. Орихалк!

Вся стена была отделана этим металлом; на тонких листах — линия за линией — выступали строки древнего текста. Нина сразу увидела, что это был еще один вариант языка, более древний, но не менее развитый.

Ее внимание привлекла большая картина, которая занимала две трети стены. Очень знакомые очертания…

— Это карта? — недоверчиво спросил Чейз.

— Атлантический океан, — прошептала Нина, — и то, что за ним.

Хоть и не совсем точные в деталях, очертания континентов нельзя было не узнать. Восточные побережья Северной и Южной Америки — слева, Европа и Африка — справа. А за Африкой на карте был изображен Индийский океан, и сама Индия, и даже другие части Азии. Более тонкие линии соединяли различные точки, явно указывая маршруты между портами и отмечая пути к поселениям на суше.

Большая часть этих линий сходилась на какой-то территории в восточной Атлантике — острова такой формы не найти на современных картах.

У Нины на мгновение возникло ощущение, что у нее остановилось сердце.

— Мы нашли ее — Атлантиду! Именно там, где я говорила.

— Ты нашла ее! Нина, ты ее нашла! — Кари вышла вперед, чтобы получше рассмотреть карту.

— Мы нашли, — поправила ее Нина. — Мы сделали это, мы нашли Атлантиду! — Она была готова прыгать от счастья, но вспомнила, где находится. — Эдди, сколько у нас времени, чтобы вернуться?

— Четырнадцать минут. Мы можем уложиться и в восемь, если поспешим. — Чейз отошел от карты, заметив что-то в заднем углу комнаты.

— Значит, на то, чтобы здесь осмотреться, у нас всего шесть минут? — Нина с досадой ударила себя кулаком по бедру. — Мне нужно больше времени!

Кари вытащила артефакт.

— Давай посмотрим, куда он подойдет. Если мы вовремя вернемся в деревню, возможно, нам удастся уговорить их еще раз пустить нас в храм. Пообещав, что мы отсюда ничего не возьмем. Все, что нам нужно, — это фотографии…

— Этого недостаточно, — простонала Нина. Она понимала, что никаких шансов на то, что индейцы разрешат им снова войти в храм, нет. Если, конечно, всех участников экспедиции не убьют, чтобы сохранить втайне сам факт его существования.

— Эй! — Чейз, кажется, обнаружил другой выход. Быстрый осмотр показал, что он завален обломками камней. То, что этот мусор далек от взыскательных стандартов отделки храма, не ускользнуло от его внимания. Но поблизости было кое-что более интересное. — Сюда!

Нина и Кари подбежали к нему и увидели алтарь — высокую тумбу из черного отполированного камня. На нем лежало несколько предметов — все из орихалка.

— Вероятно, это и есть детали секстанта, — сказала Кари, указывая на плоскую, в форме среза пирога вещицу с выгравированными на ней математическими знаками.

Нина быстро сняла свой кулон и приложила его к основанию секстанта. Они идеально подошли друг к другу.

— Значит, при мне всегда была его часть, — обрадовалась она, надевая кулон на шею. — Дай мне рычаг.

— Почему наци не взяли весь прибор? — спросил Чейз.

— Вероятно, люди, которые несли остальное, — это те, кого мы видели на реке. — Нина быстро прикоснулась выпуклостью на обратной стороне рычага к отверстию на вершине треугольника, провернув его по кругу так, чтобы стрелка, нанесенная на его поверхности, попеременно указывала на отметки над каждой цифрой. — Он работает, — заявила она; ей было горько от сознания, что она больше никому не сможет показать свое открытие. — То, что они использовали в качестве зеркал, отсутствует, но здесь видны отверстия, куда их вставляли. Они действительно умели рассчитывать широту, более десяти тысяч лет назад…

— Эта штука вернулась домой, а мы пошли, — сказал Чейз.

Нина замахала руками:

— Подождите, подождите!

— Нина, они убьют Хьюго и остальных, да и нас тоже, если мы не успеем!

— Одну минуту, всего одну минуту! Пожалуйста!

— Пусть, — твердо сказала Кари.

Чейз неохотно уступил, но демонстративно поднял руку с часами.

Нина почти бормотала, торопясь объяснить:

— Смотрите на карту. Пункты в концах торговых путей пронумерованы и имеют рядом с собой указатели по частям света. Устье Амазонки здесь, — она показала пальцем, — там указано «семь», «юг» и «запад», как и на рычаге секстанта. — Она провела пальцем по карте, прикасаясь к очертанию Африки, к южной оконечности континента. — Но взгляните на это! Мыс Доброй Надежды тоже помечен… Тут показана его широта относительно Атлантиды!

Чейз потряс рукой, показывая на часы:

— Время, Нина! Не забывай!

— Не видите, что ли? Нам уже известно, как расположено устье Амазонки относительно Атлантиды — семь единиц широты, — а теперь мы знаем, насколько южнее, по их расчетам, отстоит мыс… Значит, поскольку нам известно их положение по отношению друг к другу в современных измерениях, мы можем воспользоваться разницей, чтобы точно вычислить величину единицы широты атлантов, а затем отступить назад, на север, и найти саму Атлантиду! Мы можем это сделать! Теперь, когда я поняла их систему, нам больше не нужен артефакт. Все, что нам нужно, — это время, чтобы сделать расчеты!

— У нас нет времени, Нина, — сказал Чейз; по его тону стало понятно, что больше никаких споров не будет. — Нам нужно убираться отсюда. Немедленно! — Он взял у нее фонарь. — Вас это тоже касается. Кари! Идем!

Они выбежали из комнаты, минуя статую Посейдона. Нина напряглась, вслушиваясь в звук, который сопровождал топот их шагов, эхом разносившийся по огромному залу.

— Что это за шум? Я что-то слышу!

Чейз тоже слышал гул, нараставший с каждой секундой.

— Похоже на вертушку…

Весь храм содрогнулся, когда от страшного взрыва в его крыше образовалась зияющая дыра.

 

Глава 16

— Ложись! — крикнул Чейз, прикрывая собой Нину, когда вокруг начали разлетаться осколки разбитого камня. Крупные блоки падали на пол храма из дыры, с оглушительным треском разлетаясь на части.

Ветер яростно задувал в отверстие, сворачивая клубы пыли в вертящиеся воронки. Чейз откатился от Нины и, прищурившись, посмотрел в закатное небо, которое почти тут же оказалось чем-то закрыто.

Рев двигателей вертолета и треск лопастей был таким мощным, что он практически кожей ощущал их. «Ми-26» — самый большой в мире вертолет, сконструированный русскими для переброски больших грузов на дальние расстояния.

Больших грузов… или большого количества солдат.

Вертушка зависла прямо над дырой. Двери в фюзеляже были открыты, и в любой момент из них могли быть выброшены веревки для спуска в храм.

— Вперед! — заорал Чейз; его голос был едва слышен в грохоте вертолета. Он помог женщинам подняться. — В коридор! Бегом!

— Что происходит? — спросила Нина.

— Это Братство! Быстрее в коридор! Бежим! — Он схватил все еще не пришедшую в себя Нину за руку и потащил за собой. Кари бежала рядом.

Шесть черных веревок упали под корпус вертолета. Они натянулись, когда люди, одетые в черную военную амуницию и бронежилеты, стали умело спускаться вниз. Яркие лучи фонарей, приспособленных у них на груди, били во все стороны. Чейзу было достаточно взгляда через плечо, чтобы понять, что это профессионалы, бывшие военные.

И каждый был вооружен автоматом «хеклер и кох UMP-40», а возможно, и другим оружием.

Они добрались до коридора. Чейз бежал впереди с фонарем в вытянутой руке. Звук вертушки был все еще слышен, несмотря на то что они, преодолев многочисленные изгибы и повороты, вбежали через дверь в комнату, где проходило испытание ума.

— Как им удалось нас найти? — спросила Кари.

— Не знаю, — ответил Чейз, когда они входили в следующий коридор. — Может, они установили маячок на яхту?

Нина задыхалась, она не привыкла к такому темпу.

— Что им надо?

— То же, что и нам, — отозвалась Кари. — Только они хотят все уничтожить, чтобы никто не смог воспользоваться имеющейся здесь информацией для поиска Атлантиды.

— А заодно и нас угробить, — добавил Чейз.

— О Боже! — выдохнула Нина. — А как же Джонатан и Хьюго?

— Остается надеяться, что они направились прямо к храму, миновав деревню, — мрачно пробормотал Чейз.

Они подбежали к подвесному мосту. Эхо топота ног бегущих позади них людей гулко разносилось по коридору.

— Идите к выходу, — вручив Нине фонарь, сказал Чейз, когда они перебегали мост. Он прогибался под их тяжестью. — Там ждите меня.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Нина.

— Попытаюсь остановить их. Бегите! — Он встал у конца моста, пропустив Нину и Кари. Потом взялся за крайнюю доску и, напрягшись, приподнял ее над платформой, а потом изо всех сил дернул вбок. Мост затрещал по всей длине.

Чейз с хриплым рыком спихнул его в бассейн. Когда он отпустил доску, дерево попыталось вернуть свою изначальную форму, упершись в вертикальную стенку. Он ударом ноги отправил брус в воду. Неожиданно проявив интерес к происходящему, всплыл кайман.

— Под их тяжестью конец моста уйдет под воду, — сказал Чейз, когда они бежали по коридору. — А там посмотрим, голоден ли еще тот крокодил.

— А я думала, это был кайман. — Нина задыхалась.

— Какая разница! А вот и шесты. Кари, вы первая, за вами — Нина.

Шипы цеплялись за одежду. В конце концов они оказались в камере испытания силы. Здесь Чейз снова встал впереди.

— Так, — на бегу говорил он, — я хочу, чтобы, как только мы выберемся наружу, вы обе во весь дух бежали в джунгли. Отойдите подальше от храма, найдите укрытие и сидите там.

— А вы? — спросила Нина. — А остальные?

— Я пойду к ним. Очень надеюсь, что индейцы обделались при мысли, что Кобра взорвет их храм. Если нам повезет, охраны там не будет.

— А если не повезет? — спросила Кари.

— Тогда, думаю, мы влипли! — Они обогнули последний угол, впереди показался квадрат угасающего дневного света. — Готовы?

— Нет, — простонала Нина.

— Вы сумеете, Нина. Кари, присмотрите за ней. Я вас найду, как только смогу.

— Присмотрю, — пообещала Кари. Они уже были почти у самого выхода.

— Приготовились… пошли!

Они выбежали на открытое место…

И остановились. Бежать было некуда.

Образовав у выхода полукруг, их ждали еще десять человек в черной форме с оружием на изготовку. Между хижинами лежали трупы четырех индейцев; остальных не было видно. Кастилль, ди Сальво и Филби стояли на коленях перед…

— Привет, Эдди, — сказал Джейсон Старкмен.

Он выглядел не так, как в Нью-Йорке, когда Нина с ним познакомилась. Костюм заменила военная форма — бронежилет, сетчатая раскладка с магазинами и ножом в ножнах; за спиной болтался предмет, напоминающий абордажный крюк. На правом глазу черная повязка. Ее передернуло от тошнотворного воспоминания, как ее палец погружается во что-то влажное.

— A-а, дружок! — отозвался Чейз, криво ухмыльнувшись и поднимая руки. — Хочешь поиграть в пирата, да?

Старкмен холодно посмотрел на него:

— Я вижу, у тебя такой же черный юмор, как всегда.

— Ты хочешь сказать, полувидишь?

Лицо Старкмена на мгновение застыло, потом он переключился на Нину:

— Доктор Уайлд! Я очень рад снова встретиться с вами.

Чейз и Кари, прикрывая Нину, встали перед ней.

— Оставьте ее в покое, — бросила Кари.

У Старкмена дернулась бровь.

— Кари Фрост! Никогда не думал, что познакомлюсь с вами. Хаджару следовало принять предложение Джованни — это помогло бы нам избежать многих проблем. — Он подал знак, и его люди подошли ближе. Над головами кружили уже два вертолета; нижняя тяга этих громадин раскачивала деревья, словно при урагане.

— Что стало с индейцами? — спросила Нина.

— Большинство убежали. — Старкмен оглянулся на трупы. — В любом случае они проворные ребята. Некоторые из них серьезно полагали, что могут справиться с нами.

Чейза, Кари и Нину обыскали.

— Как вы намерены с нами поступить, Старкмен? — спросила Кари, прищурившись. — Убить?

— Ага. — От его будничного тона у Нины похолодело в груди. — Но сначала я хочу выяснить, что находится в храме. — Он отвернулся, сняв с пояса радиопередатчик, и Нина могла рассмотреть странный предмет у него на спине. Это, как она и думала, был абордажный крюк, но торчал он из приспособления, напоминающего обрез ружья с толстым стволом. Большинство членов группы были оснащены примерно так же. — Орел-вожак вызывает передовую команду, прием. — Старкмен прислушался.

— Что это ты? Янки — и вдруг орел? — Чейз насмешливо улыбнулся. — Я-то привык скорее считать вас волнистыми попугаями.

Старкмен щелкнул пальцами. Один из его людей, почти на фут выше Чейза, сцепил кулаки и, как дубиной, ударил его по основанию шеи. Чейз упал на колени.

— Эдди! — вскрикнула Нина.

Старкмен изобразил удивление:

— С клиентами по имени, Эдди? Или… она нечто большее? Тебе следует с этим быть поосторожней — знаешь ведь, что случается.

— Захлопни свою мерзкую пасть! — прорычал Чейз.

Старкмен хмыкнул и собрался что-то сказать, но затрещало его радио.

— Передовая группа — Орлу-вожаку, — говорил мужчина по громкой связи. — Мы в храме, и нам удалось установить местонахождения украденного артефакта. Он в меньшем помещении за статуей. Джейсон, это невозможно описать!

— Уверен, что так и есть, — оборвал Старкмен. — Что вы еще обнаружили, Гюнтер?

— Ты не поверишь, но здесь есть карта, настоящая карта! Она выгравирована на здоровенной пластине из орихалка, вделанной в стену. На ней показано местоположение Атлантиды!

Старкмен смягчился.

— Насколько она точна?

— Континенты довольно сильно искажены, но узнаваемы. И здесь есть еще кое-что, Джейсон. Карта… она показывает расположение ориентиров относительно Атлантиды. Мы можем использовать их для вычисления точного местоположения Атлантиды! — Мужчина явно волновался. — Северное устье Амазонки помечено на широте «семь-юг», точно так же, как и на украденном Юрием артефакте, а мыс Доброй Надежды на… здесь шесть точек и перевернутая буква «V». Из наших архивов известно, что этот символ впервые появляется после восьми одиночных чисел, поэтому он должен означать «девять». Девять плюс шесть — значит, широта — пятнадцать.

— Мыс расположен на тридцати четырех градусах южной широты, — сообщил ему Старкмен. — Верхняя точка дельты Амазонки — примерно на первом градусе северной широты.

— Значит, между ними расстояние тридцать пять градусов. Таким образом, одна единица равна… тридцать пять делить на восемь… — Радио на несколько секунд замолкло, пока он делал расчеты. — Это 4,375 градуса!

— Так на какой широте находится Атлантида? — спросил Старкмен.

— Дайте-ка я проверю на лэптопе… 4,375 умножить на семь — это 30,625, и добавить один градус с учетом положения дельты… Атлантида расположена где-то между тридцать первым и тридцать вторым градусами северной широты!

Старкмен насмешливо взглянул на Нину:

— Это довольно далеко. К югу от Кадисского залива. Думаю, нам вовсе и не нужно было тревожиться по поводу вашей теории.

Нина промолчала. Карта в храме совершенно определенно показала, что Атлантида лежит внутри Кадисского залива. Очертания континентов неточны, но настолько далеко?

Гюнтер опять заговорил:

— Даже допуская наличие погрешностей — система атлантов не так точна, как наша, — для прочесывания сонаром этого района потребуется всего несколько дней.

— А потом мы можем быть уверены, что никто и никогда Атлантиду не найдет, — обрадовался Старкмен. — Хорошая работа, Гюнтер. Закладывай термитные заряды и приготовься к эвакуации. Расплавь там все!

— Вы собираетесь это уничтожить? — изумленно воскликнула Кари.

Старкмен остановил на ней холодный взгляд.

— Мы сделаем все, что должны сделать, чтобы не дать людям, вроде вас и вашего отца, найти Атлантиду.

— Величайшая археологическая находка в истории, а вы служите безумцу, который хочет сохранить знания только для себя! — крикнула Нина; омерзение, которое она ощущала, пересилило страх. — Меня от вас тошнит.

Старкмен недоверчиво хмыкнул:

— Господи! Вы что, и в самом деле не понимаете, что происходит?

— Почему бы вам меня не просветить? — ухмыльнулась она.

— Вы полагаете, что для вашей приятельницы Кари и ее папаши поиски Атлантиды — хобби? — сказал Старкмен. — Вам известно, сколько они потратили на это денег? Десятки миллионов долларов, а может, даже сотни! Даже для миллиардера это еще то хобби!

— Мы делаем это во имя благородной цели, — отозвалась Кари. — В отличие от Кобры.

— Я знаю, какова ваша цель. Поэтому я и присоединился к Джованни. — Он вопросительно посмотрел на Нину, затем перевел взгляд на Кари. — А она знает? Вы рассказали ей, почему так отчаянно хотите отыскать Атлантиду?

— То, что они не намерены ее уничтожить, уже достаточно хорошо для меня, — сказала Нина.

Кари одобрительно взглянула на нее.

— Вы могли бы переменить свои взгляды, — пробормотал Старкмен, когда его радио снова затрещало. — Однако теперь у вас такого шанса уже не будет.

— Орел-вожак, у нас все в порядке. Закладываем заряды, — сказал Гюнтер.

— Вас понял. — Старкмен посмотрел вверх: два вертолета по-прежнему медленно выписывали круги в двух сотнях футов над землей, — и переключил каналы. — Вертушка-два, это Орел-вожак. Займите позицию подхвата.

— Понял, — ответил пилот. Один из вертолетов лениво вильнул и направился к храму. С его борта вниз полетели веревки.

— Что ж, полагаю, все кончено. — Старкмен снова смотрел на пленников. — Жаль, конечно, Эдди, но у меня приказ.

— Можешь засунуть свое сочувствие… Двуличный козел! — скривился Чейз. — Надо было не мешать тем оборванцам из Аль-Каиды шлепнуть тебя в Афганистане.

— Мир порадуется тому, что ты этого не сделал. Прощай, Эдди. — Старкмен подал знак своим людям, и те заставили Нину и Кари встать на колени рядом с Чейзом.

Нина почувствовала, как холодное твердое дуло уперлось ей в затылок, и закрыла глаза.

И услышала какой-то шипящий звук.

Человек, который стоял у нее за спиной, издал булькающий хрип и рухнул на землю. Нина открыла глаза и увидела, что над головой летят копья и стрелы. Один из военных вскрикнул — стрела пронзила ногу. Он потянулся, чтобы вырвать ее, но его глаза вдруг стали вылезать из орбит. Со скрюченными пальцами, задыхаясь, он повалился на бок.

Отравленная стрела!

Старкмен крутанулся на месте, и ему в грудь ударила другая стрела. Но она только оцарапала его бронежилет.

— Огонь! — крикнул он, спрятавшись за ближайшую хижину и выпустив в окружающие заросли длинную очередь из «UMP-40».

Люди, стоявшие возле Нины и Кари, отпрыгнули назад и по примеру Старкмена стали поливать джунгли из автоматов. Кари тронула Нину за руку:

— Бежим!

Она потащила за собой Нину. Военный развернулся, чтобы застрелить их, но из джунглей вылетел болас — два шнурка с грузами рванули автомат в сторону от цели. Камень размером с кулак на третьем шнурке, кроша зубы, врезался ему в лицо.

Чейз, мгновенно оценив ситуацию, со страшной силой ударил локтем назад, стараясь попасть охраннику в пах.

Он промахнулся. Мужчина зарычал от боли, но удар пришелся всего лишь в верхнюю часть бедра. Чейз посмотрел вверх и поймал его горящий злобой взгляд. Наемник стал поворачивать автомат…

Чейз всем телом ударился о его колени, пытаясь сбить противника с ног. Тот зашатался и упал на Чейза, врезавшись коленями в его грудь. Извернувшись, Чейз ухватился за «UMP-40» и получил удар в лицо. Он услышал, как с резким хрустом сломался нос, и удивился отсутствию боли, но опыт подсказывал, что она появится потом, и достаточно скоро.

Кулак взлетел, готовясь снова ударить. Чейз отпустил автомат и перехватил руку противника, с силой сжал ее, пытаясь поломать пальцы…

Кари и Нина бежали в сторону Кастилля и остальных пленников.

— Быстро в хижину! — крикнула Кари, когда в воздухе прямо у них за спинами просвистело копье.

— Нет, нужно им помочь! — отозвалась Нина. У нее на пути лежал убитый индеец. Она подхватила его нож. — Вперед!

Старкмен пускал очередь за очередью в сторону зарослей, крича в переговорное устройство:

— Вертушка-один! Мне нужен подавляющий огонь по опушке! Немедленно!

В одного из наемников сзади ударило копье; острый, как бритва, наконечник глубоко вошел ему в череп. Продолжая давить на спусковой крючок автомата, он навалился на стену хижины, которая, не выдержав его тяжести, развалилась.

Великан с ревом вырвал руку из зажима Чейза и изо всех сил вдавил колени в его грудную клетку. Чейз попытался крикнуть, но воздуха в легких не осталось.

Воспользовавшись тем, что их охранники утратили бдительность, Кастилль и ди Сальво к тому моменту, когда Нина и Кари добежали до них, были уже на ногах. Нина схватила Филби и стала разрезать веревку, которой были связаны его руки, а Кари — распутывать узлы на Кастилле.

— Наше оружие! — сказал Кастилль, указав на груду рюкзаков.

Еще один из людей Старкмена упал, получив отравленную стрелу прямо в горло.

Ураганный ветер прошелся по деревне, когда над ней завис один из вертолетов. На землю градом посыпались стреляные гильзы — это установленная в кабине шестиствольная барабанная пушка начала поливать огнем раскачивающиеся во все стороны деревья.

Филби был свободен.

— Кари! — крикнула Нина, перебрасывая ей нож. Кари поймала его на лету и стала резать веревки на руках ди Сальво. Кастилль бросился за винтовками. — Давайте в хижину, ложитесь! — Она буквально зашвырнула Филби внутрь хлипкого строения. Стрела вонзилась в деревяшку у входа.

Один из наемников, уклоняясь от стрелы, прижался спиной к другой хижине и увидел, что пленники на свободе.

«Гало» развернулся на месте. Нижняя тяга его главного ротора была настолько мощной, что хижины просто разметало.

Громила наклонился и сжал Чейзу шею, с силой надавив большими пальцами на сонную артерию.

Пульсирующий рев крови у Чейза в ушах заглушил даже грохот вертолета. Он видел его почти у себя над головой, лопасти ротора сливались в расплывчатый круг. Чейз поднял руки, чтобы ударить противника в лицо, но тот был слишком велик, а его руки были длиннее…

Тьма стала наплывать на него, голова набухала болью. Он не мог дотянуться до лица человека, который ломал ему грудь, но мог достать его корпус…

Предпринятая из джунглей атака прекратилась. Из зарослей раздавались жуткие крики.

Кастилль выхватил из рюкзака винтовку, развернулся и увидел, что один из людей Старкмена уже целится в него из «UMP».

Наемник нажал на спусковой крючок как раз в тот момент, когда ди Сальво бросился вперед и прикрыл Кастилля. Три пули ударили ди Сальво в бок и бедро. Обливаясь кровью, он со стоном упал на землю.

Кастилль выстрелил в ответ. Он целил в голову. Все пули легли точно в цель. Череп противника разлетелся на части.

Другой наемник, услышав выстрелы, повернулся, чтобы встретить врага.

Каблук ботинка врезался ему в лицо.

Он попятился, а Кари, крутанувшись вокруг своей оси, нанесла ему сокрушительный удар ногой в пах. Он отлетел назад и распластался на земле.

Кари подняла его автомат, долю секунды помедлила, принимая решение, а потом выстрелила ему в голову.

Чейз чувствовал, что сознание покидает его. Противник нависал над ним как демон; вращающийся винт вертолета казался темным ореолом за его головой.

Из последних сил его правая рука наконец дотянулась до цели, к которой он стремился: до ружья с абордажным крюком.

Он нажал на спусковой крючок.

Крюк с громким хлопком полетел почти вертикально вверх, таща за собой трос в нейлоновой оболочке. Прямо в винты грузового вертолета.

Сам крюк разнесло в куски, а трос был почти моментально захвачен вращающимся винтом и стал наматываться на него.

Глаза наемника остекленели от шока, когда он понял, что вот-вот произойдет. Затем его рвануло от земли с такой силой, что затрещали ребра. Взлетев в воздух, словно выпущенный из катапульты — трос неумолимо тащил его в винт, — он словно взорвался от соприкосновения с лопастями; кровавые клочья упали на землю.

Вертолет нырнул, потеряв управление.

— В укрытие! — заорал Чейз.

Кари огляделась. Старкмен несся к боковой части храма. Над головой неуклюже вертелся огромный вертолет; в рев двигателей вплетался визг получившего повреждение оборудования. Поблизости от Чейза на ногах оставался лишь один из людей Старкмена.

Она и Кастилль выстрелили в него почти одновременно.

Вертолет стало заносить. Из двери кабины с воплем вывалился человек. Он упал головой на крышу хижины старейшин и сломал шею. Потеряв управление, вертолет начал смещаться в сторону храма и быстро терять высоту.

Пилот второго вертолета, увидев, что поврежденная машина приближается к нему, лихорадочно выжал до конца газ и дернул на себя ручку, увеличивая высоту. Человека, которого он вытаскивал через дыру в крыше храма, ударило об острые края, и он, сорвавшись, полетел вниз.

Дымя двигателями, вертящийся вертолет врезался в крышу храма. Округлая каменная конструкция, уже и без того ослабленная взрывом, развалилась. Машина рухнула внутрь. Ее винты, ударившись о массивные каменные блоки, разлетелись вдребезги; огромные лопасти подбросило на сотни футов в воздух, откуда они, словно бумеранги, полетели вниз.

Тяжелый аппарат упал почти вертикально к подножию статуи Посейдона и там взорвался.

Огненный шар сметал все на своем пути, пламя пожирало оставшихся внутри храма людей. Огромная статуя накренилась и упала вперед на пылающие обломки вертолета. Ее золото плавилось от сильного жара, который уже добрался до термитных зарядов в комнате с алтарем.

Они сдетонировали, и температура внутри помещения мгновенно поднялась до двух тысяч градусов. Находившиеся здесь золотые и орихалковые артефакты не просто расплавились — они испарились.

Кастилль обернулся на звук взрыва и инстинктивно отпрыгнул назад. Рваный кусок винта более метра в длину, подобно копью, вонзился в землю между его ног.

— Merde! — заорал он. — Эти вертолеты!

Остальная часть крыши храма не выдержала — тысячи тонн камня завалились внутрь, хороня все, что там находилось. Ударная волна прошлась по всем коридорам и помещениям; огромная туча пыли и обломков, как поезд-экспресс, вылетела из входа в храм. Чейз едва успел отскочить в сторону, когда она пролетала мимо него.

Древнее воспроизведение храма Посейдона со всеми его тайнами, прятавшееся в джунглях в течение многих тысяч лет, было разрушено навсегда.

Нина, прикрывая ладонью глаза от разлетавшейся повсюду пыли, выглядывала из хижины.

— Господи! — шептала она. — Господи!

Чейз, цепляясь за стену храма, поднялся на ноги. Он тыльной стороной ладони стер с лица кровь. Сломанный нос начинал болеть. Сквозь пыль он увидел Кари и Кастилля, бегущих к нему.

— Где Старкмен? — прохрипел он.

— Там! — указал Кастилль. Старкмена уже не было видно за поворотом стены разрушенного сооружения.

— Нина?

— В одной из хижин, — сказала Кари.

— Дайте мне вашу винтовку.

Кари передала ему «кольт».

— Что ты намерен делать? — спросил Кастилль.

— Не дать этому ублюдку уйти! Кари, присмотрите за Ниной. Где Агнальдо?

— Его подстрелили.

— Так помогите ему! Оба, давайте же! — Чейз шагнул в пыльное облако.

Старкмен вспрыгнул на ступенчатое основание храма и побежал, крича в переговорное устройство:

— Вертушка-два! Это Орел-вожак, меня нужно подобрать, немедленно! — Уцелевший вертолет завис над джунглями в нескольких сотнях футов от него.

В погоне за Старкменом Чейз обежал угол храма.

Вот он!

— Нет, тебя уже ничто не спасет! — прорычал он, взбираясь на первый ярус ступеней.

Кари побежала к развалинам хижины, где, как она видела, укрылись Нина и Филби. Она откинула звериную шкуру.

— У вас все в порядке?

— У нас все прекрасно! — отозвалась Нина.

— Говорите за себя, — пробормотал Филби.

Нина не обратила на него внимания.

— Как остальные? Где Эдди?

— Ди Сальво ранен, — ответила Кари. — Хьюго оказывает ему первую помощь. Чейз погнался за Старкменом.

— Что? Пошли, ему нужно помочь! — Выскочив наружу, Нина увидела Чейза, поднимавшегося по стене храма, и направилась к нему.

— Это слишком опасно! — крикнула Кари. — Нина! Черт побери! — Она метнулась к снаряжению экспедиции, схватила винтовку Чейза и побежала за Ниной.

Вертолет приближался, осторожно облетев столб густого черного дыма, который поднимался над рухнувшей частью храма. Когда он снизился, болтающиеся под ним веревки стали задевать листву деревьев.

Старкмен перешел с бега на трусцу, не прекращая вопить в радио:

— Давай быстрее! Вытащи меня отсюда! — Он замахал руками, подзывая вертолет.

В темные камни около него ударили пули.

— Джейсон! — крикнул Чейз, не прекращая стрельбу.

Старкмен вскочил на следующий ярус и стал отстреливаться, на конце ствола его автомата заплясало пламя. Чейз пригнулся. Пули зацокали у него над головой, обсыпав пылью и каменной крошкой. Он прополз несколько футов, прежде чем снова вскочить и выпустить новую очередь.

Нина, услышав автоматную стрельбу, нырнула под прикрытие нижнего яруса, затем осторожно выглянула оттуда. Чейз вел огневую дуэль со Старкменом, который находился чуть выше. Вертолет приближался, под брюхом машины болтались веревки.

Чейз дал еще очередь… и его оружие клацнуло затвором.

Магазин пуст!

Старкмен тоже умеет считать патроны. Он поймет, что Чейз на нуле. Пробравшись еще на несколько футов вперед, Чейз выглянул и моментально спрятался. Как он и ожидал, это движение вызвало огонь, каменные осколки снова осыпали его. Старкмен не экономит патроны.

Ветер от вертолета рванул одежду. Находясь на низкой высоте, вертолет потоком воздуха без труда способен сбить человека с ног.

Целиться при этом будет очень непросто.

Чейз рывком влетел на следующий ярус, тут же перекатившись вдоль стены; пули снова застучали по древним камням. Он с трудом разобрал, как Старкмен крикнул в радио: «Застрели его!»

Он взглянул на вертолет. Какой-то человек высунул голову из кабины и посмотрел на него. Затем он скрылся… и через секунду появился снова с оружием в руках.

Это был не какой-нибудь автомат, а снайперская винтовка «М-82», из которой можно проделать дырку в черепе человека с расстояния в восемьсот ярдов. А Чейз находился не более чем в пятнадцати ярдах под вертушкой!

— Нина! — Кари догнала Нину. У нее в руках была винтовка.

— Они собираются стрелять в него! — крикнула Нина, показывая вверх.

Кари мгновенно все поняла. Тяжелый вертолет готовится занять позицию над Старкменом, чтобы дать ему возможность ухватиться за одну из веревок, а потом втянуть его на борт. И кто-то высовывается из кабины, прицелившись из снайперской винтовки прямо в Чейза.

Она подняла винтовку и выпустила весь магазин в корпус вертолета.

Снайпер дернулся и вывалился из кабины; винтовка полетела вниз. Старкмен отскочил в сторону. Ствол винтовки ударился о твердый камень, а ее владелец упал прямо на нее. Приклад пробил ему ключицу и глубоко вошел в грудную клетку. Тело, насаженное на винтовку, нелепо запрыгало вниз по ступеням храма.

Старкмен изловчился и ухватил правой рукой одну из веревок, закинув автомат за плечо и крикнув пилоту, чтобы тот поднимал.

— Эдди! — Кари старалась перекричать нарастающий грохот двигателей вертолета. Он услышал ее и оглянулся. — Лови! — Она бросила ему «уайлди».

Чейз, вскочив, ловко поймал пистолет одной рукой, развернулся и навел оружие на вертолет, под которым качался Старкмен. «Гало» быстро набирал высоту, его нос слегка наклонился.

Чейз прицелился и дважды выстрелил. Обе пули угодили вертолету в брюхо неподалеку от носа — помешал ветер. Машина нисколько не пострадала.

Старкмен быстро продвигался по наматывавшейся на барабан веревке.

Мимо мелькнула другая веревка, черная нейлоновая змея закручивалась спиралью в воздушном потоке. Чейз прыгнул и ухватился за нее.

— О Боже! Нет, идиот, нет! — беспомощно взвизгнула Нина, когда его сдернуло со стены храма.

Держась за веревку левой рукой, Чейз поднял правую с «уайлди» и прицелился в удаляющуюся фигуру Старкмена. Тому оставалось еще несколько футов до относительной безопасности кабины.

— Получишь сполна, ублюдок…

«Уайлди» рявкнул дважды. Раскачиваясь на веревке, Чейз не видел, куда попала первая пуля, но вторая прошила фюзеляж над Старкменом, осыпав того хлопьями краски.

Старкмен посмотрел вниз и увидел Чейза. Сначала тот подумал, что противник пытается снять с плеча «UMP», чтобы отстреливаться, потом понял, что Старкмен вынимает боевой нож.

Чейз вдруг ясно осознал свое положение. Он висит на одной руке, уцепившись за веревку, под вертолетом, который уже поднялся на семьдесят футов и продолжает подниматься над джунглями.

Он поймал взгляд здорового глаза Старкмена. Тот осклабился… и рубанул ножом по веревке, с одного раза перерезав ее.

— Вот подонок! — успел выдохнуть Чейз, полетев на покрывало джунглей, расстилавшееся внизу.

 

Глава 17

Рука все еще сжимала веревку. За долю секунды до того, как коснуться кроны деревьев, Чейз выпустил из правой руки пистолет и ухватился за черный нейлоновый трос.

Ветви хлестали его, когда он пролетал сквозь них, каждая толще и гибче предыдущей. Одна сломалась, и Чейз успел забросить веревку на обнажившийся сук.

Веревка, натянувшись, лопнула.

Он изо всех сил вцепился в ее остатки, крича от боли в обдираемых ладонях. Падение на секунду замедлилось.

Но конец веревки проскользнул сквозь пальцы и он опять полетел вниз.

После удара наступила полная темнота.

Чей-то далекий голос произносит что-то знакомое…

Его имя.

— Эдди? — Женский голос. — Эдди!

Чейз открыл глаза. Он различал вечернее небо в просветах густой листвы джунглей; крупный просвет находился прямо над ним.

Понадобилось несколько секунд, чтобы мысль смогла облечься в слова.

— Просто я падал! — с трудом проговорил он, пытаясь сесть.

И немедленно пожалел об этом. Каждый его мускул болел, словно после жестоких побоев. Он со стоном повалился на землю.

— Эдди!

— Нина? — Он скосил глаза на склонившееся над ним встревоженное лицо. — Господи, как ты красива…

— Что ж, по крайней мере он способен видеть, — сказал другой голос. Кари посмотрела наверх. Листья, кружась, падали вокруг них, словно зеленый снег. — Высота, видимо, была больше двадцати метров…

Нина опять склонилась над ним:

— Просто не верится, что он остался жив!

— Чтобы убить меня, этого недостаточно, док, — проговорил он, выдавив страдальческую улыбку. Болели даже мышцы лица.

Она смотрела на него, и различные чувства отражались на ее лице. Затем неожиданно принялась молотить его кулаками по груди:

— Ты кретин! Ты абсолютный, полный идиот! О чем ты думал? Зачем ты это сделал? Что на тебя накатило?

— Ну-ну! Слишком длинный перечень… — Чейз осторожно отклонился и приподнял голову. В ней сосредоточилась боль всего тела, но она не была пронзительной, как при переломах.

Ну, если не считать носа.

К изумлению Нины и Кари, он засмеялся — это было хриплое всхлипывание, радость от осознания, что он жив.

— Как сильно болит! А я даже не попал в того ублюдка! — Его лицо перекосилось от боли, когда он все же медленно сел. Нина присела рядом, чтобы помочь. — Что произошло? Как долго я был в отключке?

— Недолго, — сказала Кари. — Вертолет улетел, он направился на северо-восток.

— У вас, видимо, сотрясение, — предупредила Нина. — Не двигайтесь.

То, что Чейз увидел, заставило его забыть о боли.

— Думаю, что это меньшая из наших забот, — очень медленно пробормотал он.

Нина проследила за его взглядом. И застыла.

Их окружали индейцы.

Нину и Кари, поддерживавших Чейза, отвели назад в деревню.

Несмотря на отсутствие открытой враждебности, Нина видела, что индейцы разозлены. И это неудивительно: многие из них убиты, дома разрушены, а от храма, который их предки охраняли в течение тысячелетий, остались дымящиеся развалины. Поразительно то, что вообще участники экспедиции еще живы.

Ее удивление усилилось, когда они добрались до деревни. Горел костер, и ди Сальво лежал возле него, живой и в сознании. Его окровавленная одежда была разрезана, а на пулевые раны наложены бинты. Рядом с ним Кастилль при помощи Филби оказывал первую помощь одному из индейцев.

— Эдвард! — крикнул он, когда группа подошла ближе. — Mon dieu! Ты все еще жив!

— Вроде того, — прохрипел Чейз. — Что здесь происходит?

— У нас появились новые друзья. Ну, возможно, «друзья» — не совсем то слово. Не враги, во всяком случае. — Кастилль кивнул в сторону индейцев.

— Что произошло? — спросила Нина, когда они с Кари усадили Чейза на землю. Индейцы, которые их привели, отступили назад и с опаской наблюдали за ними.

— Когда они увидели, что мы воюем с Джейсоном и его людьми, у них, похоже, переменилось мнение о нас. Как там говорится? «Враг моего врага — мой друг»? Возможно, наивно так думать, но это нас спасло.

Нина посмотрела на индейцев. Некоторые из них перебирали вещи, взятые с трупов людей Старкмена, складывали их в кучки и явно пересчитывали, делая пометки на похожем на пергамент куске коры. Патроны вызывали особый интерес — две женщины большими пальцами выщелкивали их из запасных магазинов, поднося блестящие цилиндрики к огню.

— Как считаете, это хорошая идея — позволять им таким образом играть с патронами?

— Это лучше, чем если бы они играли с заряженными винтовками, — хмыкнул Чейз. — Как Агнальдо?

Кастилль посмотрел на своего пациента.

— Я сделал ему укол, но он сможет нам переводить. Эдвард, мы должны вызвать помощь. Я уверен, что яхта уничтожена, а капитан Перес и Хулио погибли.

На лице Кари мелькнул испуг.

— О нет, — тихо проговорила Нина. — Постойте, если «Нереида» уничтожена, то как мы вызовем помощь?

Чейз попытался улыбнуться.

— Так же, как заказываем пиццу. Позвоним по телефону. В одном из рюкзаков есть спутниковый.

— Все это здорово, — бросил Филби, и в голосе его зазвенела досада, — но неужели я единственный, кого заботит, что в буквальном смысле бесценная археологическая находка только что взлетела на воздух?

— Вы даже не видели того, что было внутри, Джонатан, — печально сказала Нина. — Это было невообразимо. Копия храма Посейдона — все было так, как описывал Платон. И еще там была карта, на которой показано местоположение Атлантиды…

Она замолчала. Карта. Что-то с этим связано…

— К сожалению, ваши вооруженные до зубов друзья уже туда отправились, — пробормотал Филби.

Она не обратила на его слова внимания, задумавшись по поводу виденного в храме.

— Нина? В чем дело? — спросила Кари.

— Карта… Атлантида точно находилась в Кадисском заливе, — объявила Нина. — Парень Старкмена наверняка ошибся. Атланты умели пересекать целые океаны… Они никак не могли ошибиться на сотни миль при определении положения собственного дома! Что-то мы упустили, что-то касающееся системы… — Она оглянулась на женщин, которые считали патроны. Ее внимание привлекло то, как они считают, и ее мысли заработали в неожиданном направлении.

Она присела возле ди Сальво.

— Агнальдо? Вы меня слышите?

Его лицо блестело от пота, но он еще реагировал на окружающую действительность, несмотря на введенное ему болеутоляющее средство.

— Да, слышу. Что нужно?

— Мне нужно, чтобы вы мне перевели.

— Я постараюсь… Что вы хотите сказать?

— Во-первых, я хочу узнать, можно ли мне подойти к тем женщинам и посмотреть, что они пишут.

Ди Сальво обратился к двум уцелевшим старейшинам и кивнул Нине, получив от них ответ. С поднятыми руками она медленно подошла к женщинам. Они были удивлены и немного испуганы, но Нине не потребовалось много времени, чтобы убедить их показать ей кусок коры.

Ее предположение оправдалось: это был реестр. Она поднесла его к огню, чтобы лучше разобрать символы, затем нашла среди снаряжения химический факел. Она согнула его, и факел засветился ярким голубым светом. Индианки отпрянули, потом стали возвращаться. Остальные члены племени, очарованные зрелищем, окружили ее. Нина успокаивающе улыбнулась и снова переключила внимание на числа.

К ней подошла Кари.

— Ну и что?

— Помнишь, я думала, что система счета у атлантов основана на кратности восьми? — начала Нина, ведя пальцем вниз по колонкам и стараясь не смазать сделанные углем записи. — Но это не сработало при испытании ума, так? И статуи нереид в храме — по Платону, их должно быть сто, а ты насчитала семьдесят три?

Кари кивнула.

— Ты поняла почему?

— Не уверена… — Нина взглянула на лежащие на земле патроны. Рядом с ними были сложены пустые магазины. Она подняла один из них. — Эдди! Сколько патронов входит в такой?

— «UMP»? Тридцать.

— Значит, здесь больше сотни патронов. Хорошо, давайте посмотрим…

Опустившись на колени, она придвинулась к одной из индианок и одарила ее, как она надеялась, дружеским, миролюбивым взглядом. Женщина подозрительно посмотрела на нее, но не отодвинулась, когда Нина взяла кусок угля и чистый обрывок коры. Она сделала на нем маленькую отметку — значок единицы, — потом она подняла патрон, показала на отметку и вопросительно подняла брови.

— Один, да? Один?

Женщина некоторое время удивленно смотрела на нее, потом вдруг улыбнулась и что-то сказала.

— Она говорит — да, — перевел ди Сальво.

— Прекрасно! — Нина взяла пригоршню патронов и положила их возле своих колен. Она отделила два патрона и, прежде чем сделать вторую отметку, опять спросила: — Два?

Женщина снова кивнула. Нина прибавила еще шесть патронов и сделала еще отметки. Восемь маленьких «галочек» в линию…

Опять кивок. Нина улыбнулась и положила девятую пулю, добавив еще одну «галочку».

— Девять?

Женщина покачала головой. Нина стерла девять «галочек» и вместо них нарисовала перевернутую букву «V» и снова указала на патроны:

— Девять?

Опять отрицательный жест. На этот раз он сопровождался чем-то похожим на раздражение и насмешливым комментарием, обращенным к другим индейцам. Некоторые из них захихикали, им вторил ди Сальво.

— Что она сказала? — спросила Нина.

— Она не может поверить, что вы даже считать не умеете, — ответил он, невольно улыбнувшись.

Женщина взяла у нее уголь и, указывая на девять патронов, добавила значок единицы перед нарисованным символом.

— Значит, это девять? — задумчиво проговорила Нина.

— Что ты поняла? — спросила Кари.

— Парень Старкмена считал, что этот перевернутый символ сам по себе означает число «девять», — сказала Нина, лихорадочно соображая. — Но это не так… Я начала понимать, обратив внимание на то, как они считают. Они не пользуются пальцами — они пользуются выемками между ними. Смотри. — Она убрала одну пулю, потом ударила пальцем одной руки между большим и указательным пальцами другой: — Один. — Туземка во все глаза смотрела на Нину, не сразу поняв, что она делает. Нина положила вторую пулю рядом с первой и снова тронула кожу между большим и указательным, а затем указательным и средним пальцами. — Один, два?

Женщина, улыбаясь, закивала. Она подняла ладони и быстро, мизинцами обеих рук, пересчитала промежутки между всеми пальцами, получив восемь.

Нина поняла, что означает фигура, которую та изобразила руками — кончики мизинцев касаются друг друга. Перевернутая «V» означает восемь промежутков. Таким образом, девять — это один «перевертыш» плюс единица, и это означает, что… Она показала на реестр, где точка предшествовала двум «перевертышам»:

— Это семнадцать — один плюс восемь плюс восемь. Но посмотрите, они не обозначают «шестнадцать» двумя «перевертышами», а используют восемь единиц и один «перевертыш». Они как бы заполняют промежутки.

— Это нелинейная прогрессия, — сказала Кари, начиная понимать.

— Неудивительно, что мы не смогли разгадать головоломку в храме, — воспользовались не той системой! Это вроде странного гибрида системы обозначения и системы положения!

— Говорите по-английски, док, — прохрипел Чейз.

— Хорошо, хорошо… В нашей системе каждый раз, когда умножают на десять, добавляют новый ноль, так? Десятки, сотни, тысячи — это обычная прогрессия. А в их системе, которая, похоже, и есть система атлантов, новые символы, которые мы видели в комнате с головоломкой, не создаются такой же обычной прогрессией — вместо этого они заполняют промежутки… — Она растопырила пальцы. — Если бы они просто пользовались кратностью восьми, следующий символ, перевернутая «V», такой домик…

— Я знаю, что такое перевернутая «V», док, — раздраженно пробубнил Чейз.

— Прошу прошения. Она представляла бы «восемь» в нормальной восьмеричной системе. Но здесь она значит «восемь», но появляется только тогда, когда вы доходите до «восемь плюс один». А следующий символ, наклонная «L», в восьмеричной системе был бы числом «шестьдесят четыре». Но поскольку это скорее кумулятивная, чем линейная прогрессия, где вы не двинетесь вперед, пока не заполните каждый промежуток между пальцами…

— Она возникает после восьми групп из восьмерок плюс восемь, — продолжила Кари, взволнованно ткнув в нужную группу символов в реестре.

— Правильно! И в первый раз она появляется при восьми группах из восьмерок плюс восемь… и потом плюс один. Или…

— Семьдесят три! — в унисон воскликнули они.

— Как количество статуй? — спросил Чейз.

— Да! Конечно! Вот почему Платон говорил, что их было сто! Неправильное восприятие на протяжении веков системы счета, существовавшей у атлантов. В их системе эквивалент сотни — это когда появляется третий знак… Она не десятеричная, но и не восьмеричная. Это совершенно уникальная система.

— А Кобра этого не узнает, — заметила Кари. — Это означает, что, когда он переведет показатели с карты в современные числа, они окажутся неточны.

Нина мысленно представила карту.

— Нет, они будут далеко от подлинного местоположения! Они думают, что «перевертыш» сам по себе обозначает цифру «девять», а «перевертыш» плюс «галочка» — десятку. Но перевернутая «V» плюс «галочка» на самом деле равняются девяти. Их цифры ошибочны — у них погрешность в единицу! Они думали, что мыс Доброй Надежды лежит на широте пятнадцать «юг», а в действительности его широта — четырнадцать! Значит, им следовало делить разницу в тридцать пять градусов на семь единиц, а не на восемь, а это означает, что одна единица широты атлантов равняется пяти градусам. Атлантида находится на семь единиц севернее Амазонки, а семь раз по пять будет…

Чейз рассмеялся:

— Даже мне это по плечу! Тридцать пять градусов северной широты.

— Плюс один градус с учетом широты дельты Амазонки по отношению к экватору, — добавила Кари. — Итак, Атлантида находится на тридцать шестом градусе северной широты — то есть в Кадисском заливе! Ты была права!

— Они промахнулись на сотни миль! — не в силах сдержать волнение, вскричала Нина. — Мы можем первыми найти ее, мы еще способны утереть им нос!

Кастилль закончил обрабатывать раненого индейца.

— Все это хорошо и даже прекрасно, но у меня есть предложение. Прежде чем поздравлять друг друга, мы хоть можем выбраться из этих джунглей?

— Спутниковый телефон у меня в рюкзаке, Хьюго, — устало повторил Чейз. — Брось его мне, и я вызову кавалерию.

— Ох, — пробубнил Кастилль, отправляясь на поиски рюкзака. — Очередной вертолет.

Нина обвела взглядом индейцев, которые по-прежнему наблюдали за ней.

— Что будем делать с племенем? Их дома из-за нас превращены в гору мусора. Им понадобится помощь.

— Об этом я позабочусь, — сказал ди Сальво. — Как представитель правительства Бразилии, я могу считать, что местоположение племени официально определено и с ним установлен контакт. Это означает, что они отныне находятся под охраной.

— Это был не совсем тот контакт, на какой мы рассчитывали, — заметила Нина. — Они убили Гамильтона, не забыли?

— По крайней мере нас-то не убили, — напомнил ей Чейз, когда Кастилль вручил ему телефон.

— Я прослежу, чтобы они получили все, в чем нуждаются, — сказала Кари. — Фонд Фроста имеет кое-какое влияние на правительство Бразилии: мы предоставляли стране помощь. В конце концов, они, вполне возможно, единственные прямые потомки атлантов. Анализ ДНК был бы очень интересен… — Она смотрела в темноту, окутавшую храм.

Ди Сальво, как мог, объяснил индейцам ситуацию. Некоторые из них, особенно старейшины, выглядели крайне удрученными.

— Они боятся, что появятся другие пришельцы и попытаются ограбить храм, — сказал он Кари.

— Что там взять? — саркастически заметил Чейз. — Запчасти для вертолета? Там больше нечего красть!

— Нет, они правы, — сказала Нина. — Даже если значительная его часть уничтожена, там по-прежнему много золота.

— Безопасность я могу обеспечить, — отозвалась Кари. — У фонда есть надежные люди, которых не волнуют деньги; они могут защитить племя и оказать ему помощь. И еще мне кажется, лучше всего, чтобы информация о том, что именно содержится в храме, осталась нашей тайной, как считаете?

— Я не видел никакого золота, — по завершении звонка прокомментировал Чейз с невинным лицом. — Все, что я видел, — это падающие на голову тяжести, крокодилов с большими зубами и головоломку, которую мы так и не разгадали.

— Кстати, то число было «сорок», — как бы между прочим сказала Нина, оставив его сидеть с открытым ртом. — Сорок свинцовых шариков. Теперь, когда понятна система чисел, это легко.

— Вы ведь шутите, правда? — спросил он. Нина только многозначительно улыбнулась в ответ. — Ладно. Как бы там ни было, они высылают за нами вертушку. Она будет через пару часов, хотя — даже с помощью джи-пи-эс — им все же придется поискать нас в темноте.

— Агнальдо протянет столько времени? — спросила Кастилля Нина. — Разве мы не должны доставить его в больницу?

— Обо мне не беспокойтесь, — сонно проговорил ди Сальво. — Это не первое ранение, выдержу.

— У него стабильное состояние, — сказал Кастилль. — Пока мы ждем, я сделаю все, что смогу, для других индейцев.

Кари подошла к Чейзу и взяла телефон.

— Позвоню отцу и расскажу ему обо всем, что произошло, чтобы он мог договориться по всем вопросам с бразильцами. А потом… — она вернулась к Нине и присела рядом, — нам нужно доставить тебя к карте. Может, мы и потеряли навсегда этот храм, но пока способны добраться до Атлантиды раньше Кобры. Гонка продолжается.

 

Глава 18

Гибралтар

Чейз в номере отеля изучал разложенную на столе морскую карту, водя пальцем вдоль линии, обозначающей тридцать шесть градусов северной широты.

— Придется прочесать солидную часть моря.

— К счастью, такой необходимости нет, — сказала Кари. — Один из гидрографических самолетов отца уже ведет обследование морского дна в районе залива. Если под осадочными породами что-то скрыто, радар покажет — пусть даже на двадцати метровой глубине.

— А если глубина больше?

— Тогда, как вы любите выражаться, мы в… Есть что-нибудь о Кобре?

— О да, — сказал Чейз. — У меня есть приятельница в Марокко, у нее все под контролем.

— И она тоже беременна, правда? — не удержалась Нина.

— Странные ассоциации… Она говорит, что Кобра вчера отбыл из Касабланки. У него гидрографическое судно — не такая сверкающая штучка, как у вас, Кари, но на борту есть подводный аппарат. Вы были правы, Нина, — он ищет не в том месте. Если он будет следовать тем же курсом, то окажется более чем в двухстах милях к юго-западу от нас.

— Нам остается только надеяться, что он не тронется оттуда, — проговорила Кари. — Меня по-прежнему тревожит то обстоятельство, что его люди так быстро сумели вычислить нас в Бразилии.

— «Нереида» не могла не привлечь к себе внимание, — предположил Чейз, — но мне не нравится, что Старкмен так точно вышел на нас. Возможно, на борту был маячок, но теперь уже этого не узнать. — Сгоревший остов «Нереиды» нашли на реке — он плавал кверху килем. Яхта была подбита противотанковой ракетой с одного из вертолетов. — Значит, нам следует сделать так, чтобы информацией о том, куда мы направляемся, располагало как можно меньше людей. Сколько человек в команде вашего судна?

— Двадцать четыре, — сказала Кари, — но все они преданы отцу.

— Вы абсолютно — на сто процентов — уверены в этом? — Ответом для Чейза послужило уже то, что Кари не сразу подала голос. — Если бы я был на вашем месте, то до прибытия на место сообщил, куда мы пойдем, только капитану и штурману. И даже в этом случае…

— Нам остается подождать, что покажут результаты обследования дна, — проговорила Кари задумчиво. — Спасибо, мистер Чейз.

— Если понадоблюсь — я в соседней комнате, — прежде чем уйти, сказал он.

— Пока. — Нина снова внимательно изучала карту. Северный и южный берега Кадисского залива отстоят друг от друга миль на триста. Атлантида, по описанию Платона, больше. Но уже доказано, что цифры у древнего философа неверны. Реальный размер должен составлять примерно две трети от указанного Платоном. И это если принять, что стадий у атлантов равен греческому стадию, что теперь кажется маловероятным. Если храм в джунглях был точным воспроизведением оригинала, тогда один стадий атлантов — длина храма Посейдона — составлял всего четыреста футов; значительно меньше, чем одноименная мера у эллинов.

При общем сокращении масштабов размер Атлантиды уменьшается до ста двадцати пяти миль в длину и меньше сотни — в ширину. Такой остров легко помещается в заливе и, что самое важное, может находиться на относительно небольших глубинах континентального шельфа, не провалившись в глубины Атлантики. Старкмен будет вести поиски довольно далеко от цели.

Она молча смотрела на карту.

— О чем ты думаешь? — спросила Кари.

— Я думаю о Братстве. О Кобре. — Она взглянула на Кари. — Кто он, этот парень? Почему он так отчаянно стремится помешать нам найти Атлантиду? — Она наморщила лоб, вспомнив слова Старкмена. — Или, скажем так, почему он так отчаянно стремится остановить вас с отцом?

— Я… — На лице Кари отразилась борьба чувств.

— Что? В чем дело, Кари?

Кари показала на диван:

— Нина, присядь, я хочу кое-что рассказать тебе.

Не зная, что и думать, Нина села рядом с ней.

— Понимаешь, кроме самой Атлантиды, мы с отцом ищем еще кое-что.

— Кое-что еще? — повторила Нина. — Что еще может там быть?

— Это может показаться странным, но… поиски Атлантиды — это лишь первый этап того, что мы делаем. Ты знаешь, что фонд Фроста участвует в программах медицинской помощи по всему миру? — Нина кивнула. — Кроме того, мы берем генетические пробы у максимального количества разных людей. Анализы крови.

Рука Нины тронула крошечную метку на плече, оставшуюся от прививки перед поездкой в Иран.

— Да, у тебя тоже, — сказала Кари. — Пожалуйста, не делай выводов, пока я не расскажу тебе все! То, чем мы занимаемся, служит хорошим целям.

— Вы исследовали мою кровь? — спросила Нина. Она была поражена. — Не сказав мне ни слова?

— Мы должны были держать это в тайне. Прошу тебя, дай мне объяснить! Хорошо?

— Продолжай, — поджав губы, сказала Нина.

— Мы с отцом открыли, нет, скорее, отец — первое свидетельство он обнаружил, когда я еще была ребенком, — что существует особый геном, присутствующий лишь примерно у одного человека из каждой сотни. Он редок, но при этом широко распространен. Мы обнаружили его наличие по всему миру. Мы считаем… — Кари помолчала, словно ей не хотелось открывать долго хранившуюся тайну. — Мы полагаем, что следы этого генома ведут к самим атлантам. Другими словами, те люди, которые обладают особым сочетанием генов в своих ДНК…

— Являются потомками атлантов?

Кари кивнула:

— Именно. Атлантида могла погибнуть, но ее народ имел империю, с которой в течение последующих девяти тысяч лет ничто не могло сравниться. Он стал диаспорой, распространившись на своих бывших территориях и за их пределами. Мы обнаружили концентрации генома в таких отдаленных местах, как Намибия, Тибет, Перу… и Норвегия.

— Норвегия?

— Да. — Кари взяла Нину за руки. — Атланты никогда не исчезали. Они всегда были среди нас. Они — это мы. У нас с отцом в ДНК есть этот геном. — Она посмотрела прямо в глаза Нине. — И у тебя тоже.

— У меня? Но…

— Ты одна из нас, Нина. Ты потомок атлантов. Вот что мы пытаемся найти. Не одни только древние руины, но и народ, который живет и поныне.

У Нины начала кружиться голова. Она хотела вырваться из рук Кари, но не могла. При всем смятении и изумлении, ее мозг аналитика и ученого требовал дополнительных сведений.

— Каким образом?

— Мы считаем, что обнаружение Атлантиды поможет проследить распространение диаспоры. Мы уже видели, как их цивилизация пыталась воспроизвести себя в Бразилии. Мы думаем, что есть и другие места, где они занимались тем же. Карта в храме показывает, как далеко распространялись их исследования — до самой Азии. Мы хотим найти эти места, пройти их путями. Быть может, даже…

— Найти их потомков?

— Индейцы интересовались, не являюсь ли я одной из «старых людей». Наверняка существует расовая память, предания передаются из поколения в поколение.

— Значит, по крайней мере нам известно, что атланты были светловолосыми, — сказала Нина, слегка улыбнувшись. Кари улыбнулась в ответ. — Итак, при чем же здесь Кобра?

Лицо Кари помрачнело.

— Он считает, что потомки атлантов представляют угрозу.

— А это так?

— Это ты мне скажи. Ты одна из них.

Нина не знала, что на это ответить.

— Так чем они… мы его не устраиваем? — спросила она. — Ему известно о геноме ДНК?

— Почти наверняка. Примерно год назад мы узнали, что у него есть крот в нашем институте, занимающемся генетическими исследованиями, хотя отец считает, что он давно шпионит за нами. Теперь уже очевидно: Кобра пойдет на все, чтобы не дать нам найти Атлантиду. И чем ближе мы к открытию, тем безрассуднее он будет действовать.

Нина тяжело вздохнула:

— У меня начинает возникать такое чувство, что лучше было бы заняться НЛО или снежным человеком, а не Атлантидой.

— Я рада, что это не так. — Кари успокаивающе сжала ей ладони. — Без тебя мы ни за что не ушли бы так далеко. А теперь, когда нам известно, каковы ставки, мы сделаем все, чтобы ты была в безопасности.

Нина снова посмотрела на карту.

— Рада это слышать. Это доказывает, что нам уже удалось найти Атлантиду.

— Если там, внизу, что-то есть, радар обнаружит.

— Но как мы доберемся до нее? Бог знает, какой мощности будут донные отложения. Потом, там ведь не станешь просто копать. Даже на мелководье раскопки трудное дело, а о глубине в несколько сотен футов и говорить нечего.

Кари многозначительно улыбнулась:

— Ты еще не видела наши подводные аппараты. Они производят впечатление.

— Аппараты? Во множественном числе?

— Старкмен был прав, когда говорил, что поиски Атлантиды для моего отца больше чем просто хобби. Больше чем весь его бизнес, даже фонд, — это самое важное в его жизни.

— И для тебя тоже?

— Да, и для меня. — Кари отпустила ее руки, — еще нужно некоторое время для получения первых результатов работы радара, поэтому… — Она указала на окна. Отель выходил на порт Гибралтара, за которым высилась скала. — Может, чем-нибудь займемся?

Нина покачала головой:

— Я… я не знаю. Кари. Я просто потрясена всем этим.

— Ну, как знаешь. — В голосе Кари послышалась досада. — Если передумаешь…

— Спасибо.

Кари неохотно вышла из комнаты. Нина вернулась к карте.

Не в первый раз она подумала: «Во что же это я вляпалась?»

Потребовался еще день, чтобы наблюдение с воздуха дало какие-то результаты, и Нину стало немного угнетать замкнутое пространство. Чейз прямо заявил, что вне отеля ее без сопровождения не оставят; и хоть ей была приятна компания Чейза и Кастилля, само их присутствие неотвратимо напоминало о грозящей опасности. Кари пыталась вытащить ее на воздух, но Нина после ее откровений избегала общения с ней. Она подозревала, что Кари обижает ее отстраненность, но ей было нужно время, чтобы все обдумать самой.

Но Нина так и не успела разобраться в своих чувствах.

— Вот, смотрите, — сказал Кристиан Фрост во время видеомоста. На втором мониторе, подсоединенном к лэптопу, воспроизводилась увеличенная распечатка результатов работы радара. Курсор на экране обвел красным кружком нужное место.

У Нины, когда она всмотрелась в отмеченный Фростом район, от волнения перехватило дыхание. Изображение на распечатке было окрашено в серый цвет, оттенки которого соответствовали силе отражения сигнала радара, когда он пронзал толщу воды, выявляя рельеф морского дна.

На распечатке выделялись концентрические кольца, сужающиеся по мере приближения к центру. А в самом центре…

— Каков масштаб? — спросила она.

— В одном миллиметре пять метров, — сказала Кари, передавая ей линейку. Нина приставила ее, чтобы измерить центральный круг.

— Сто двадцать пять миллиметров в диаметре… это шестьсот двадцать пять метров. Чуть больше двух тысяч футов. А пропорция колец при движении от центра… — Она взглянула на Кари, волнение заставило позабыть об обидах. — Они соответствуют тому, о чем писал Платон. Разница только в размерах, но…

Она передвинула линейку к объекту в центре внутреннего круга — прямоугольнику, изображенному в белом и черном цветах в отличие от серых тонов остальных частей распечатки…

— Четыреста футов в длину и двести в ширину, — объявила она, быстро переведя цифры из метрической системы в имперскую. — Точно такого же размера, что и храм в Бразилии!

— А может, эти круги являются какими-нибудь естественными образованиями? — спросил Филби. — Взорвавшийся вулкан или кратер от метеорита?

— У них слишком правильная форма, — ответила Нина. — Они рукотворные. Какова глубина?

У Фроста был готов ответ.

— Поверхность дна находится на глубине двести сорок метров, и примерно… — он бросил взгляд в сторону, сверяясь с чем-то на другом экране, — пять метров донных отложений.

— Восемьсот футов, — сказала Нина, обернувшись к Чейзу, когда тот состроил страдальческую мину, пытаясь произвести вычисления в уме.

— Глубоковато, — пробормотал он, поворачиваясь к Кари. — Просто здорово, что у вас есть подводные аппараты. Мы бы на такой глубине смогли оставаться под водой лишь несколько минут.

— У нас есть и новейшее водолазное оборудование, — ответила она. — Я покажу, когда будем на судне.

— А что делать с осадочными породами? — спросила Нина.

Кари улыбнулась:

— Я уже говорила: подожди, пока не увидишь наши подводные аппараты. Мы построили кое-что особое. Это будет первым опытом использования их в реальной обстановке.

Филби приблизился, чтобы получше рассмотреть распечатку.

— Я прав, считая, что чем светлее изображение на картинке, тем сильнее отражение радара?

— Не совсем. Белая окраска — это скорее тени, пустые места, где луч радара блокируется. Черные объекты являются особо мощными отражениями, — пояснила Кари.

— Это означает, что внизу должно быть много массивных объектов. Посмотрите, например, сюда. — Филби указал на восток от центра. — Мне кажется, что это напоминает сделанную с воздуха фотографию развалин. Все разбросано, словно стены обрушились, но сохраняются совершенно правильные очертания.

— Это Атлантида, — сказала Нина. — Должна быть! Слишком похоже на описание Платона, чтобы быть чем-то другим. Три кольца воды вокруг крепости, канал, ведущий на юг… — Она постучала пальцем по темному прямоугольнику. — А это… это храм Посейдона, оригинал. Ничем другим это быть не может!

— Как же он оказался на такой глубине? — поинтересовался Чейз. — Восемьсот футов — это очень глубоко.

— Крупный тектонический сдвиг или разрушение подземной вулканической кальдеры легко могут вызвать опущение части континентального шельфа за короткий промежуток времени. А со временем он мог продолжить движение и погрузиться еще глубже. К тому же уровень Мирового океана поднялся после ледникового периода — примерно десять тысяч лет назад, после гибели Атлантиды. Объедините эти два события и получите нечто, что никто никогда не найдет. Если только не знать, где именно искать.

— А тебе это было известно. — Кари устремила на Нину восхищенный взгляд. — Боже, Нина, ты сделала это! Ты нашла то, что люди считали всего лишь легендой!

— Да, они так и считали, не правда ли? — сказала Нина, подчеркнуто внимательно посмотрев на Филби.

— Да-да, — пробормотал он. — Очевидно, я ошибался. — Он протянул руку: — Мои поздравления, доктор Уайлд.

— Спасибо, профессор, — ответила она, пожимая ему руку.

Он вдруг потянулся и обнял ее одной рукой.

— Молодец, Нина, — сказал он. — Великолепная работа!

— Что ж, не хочу прерывать эту археологическую оргию, — вмешался Чейз, — но нам еще нужно добраться до места. Восемьсот футов воды — помните это?

— Об этом я позабочусь, — сказал Фрост с экрана. — Я прикажу капитану «Ивенора» выйти в море как можно скорее. Он уже закончил все приготовления — вы можете завтра полететь к нему на вертолете. — Он улыбнулся. — Еще раз, доктор Уайлд, примите заслуженные поздравления. Вы сделали очередное невероятное открытие. Я бы очень хотел быть там и увидеть все своими глазами.

— Я тоже, па, — заявила Кари.

— К следующему нашему разговору… — Фрост снова улыбнулся, еще шире, — вы уже увидите Атлантиду. Я в этом уверен. До свидания… и удачи. — Экран погас.

— Я присоединяюсь к этому, — сказала Кари, — поздравления, Нина! — Она подошла к мини-бару и взяла бутылку шампанского «Боллинджер». — Мы должны это отметить!

— Из мини-бара? — расхохотался Чейз. — Нет, это обойдется вам в гораздо большую сумму, чем та, что затрачена на всю экспедицию!

— Думаю, что повод есть. Принимай, Нина. — Она вручила ей бутылку. — Ты заслужила это.

— Только не взбалтывайте! — добавил Чейз. — Не хочу зря расходовать пену.

Нина сорвала с пробки фольгу и раскрутила проволоку, а Кастилль подал бокалы. Она раскачала пробку.

— Ох, я всегда не любила этот момент. Боюсь выбить кому-нибудь глаз.

— Как Джейсону Старкмену? — жестко усмехнулся Чейз.

— Это не смешно… Ой! — Пробка вылетела из горлышка, и Чейз стал ловить ртом вырвавшуюся на свободу пену.

— Спасибо!

— Не за что. Залейтесь. Она ваша.

— Пытаетесь меня напоить?

— Ага, уверена, что вы станете настоящим джентльменом, когда напьетесь! Держите. — Он взял у нее бутылку, а ей передал полный бокал и стал наливать всем остальным.

— За Нину, — провозгласила Кари, поднимая бокал. Все поддержали тост.

Нина помолчала.

— Спасибо… но, я думаю, мы должны вспомнить людей, которые пострадали или… не смогли проделать этот путь вместе с нами. Хафеза, Агнальдо, Хулио, Гамильтона, капитана Переса…

Все торжественно повторили эти имена.

— Это хорошая идея, — сказал Филби.

— Просто мне показалось, что так будет справедливо. А теперь за то, что нам предстоит найти!

— Так и будет, — заверила ее Кари. — Мы найдем ее!

 

Глава 19

Кадисский залив

— Вот он! — воскликнула Кари, прижавшись к лобовому стеклу вертолета.

Перед ними расстилалась яркая голубизна Кадисского залива, солнце сверкало на его поверхности. Они находились в девяноста милях от побережья Португалии, в сотне — от Гибралтара, а цель их полета, «Ивенор», двигалась с постоянной скоростью двенадцать узлов в глубь Атлантики. «Ивенор» выглядел ослепительно белым на фоне бескрайней голубизны. Это было двухсот шестидесятифутовое океанографическое судно — последняя модель в области подводных исследований. Как и во всем, Кристиан Фрост не стал мелочиться.

— Ох, наконец-то, — промычал Кастилль. Бельгиец во время полета сильно нервничал, вызывая этим веселье у остальных пассажиров. — Жду не дождусь, когда моя нога ступит на твердую почву. — Он немного подумал. — Твердую палубу. Качающуюся палубу. A-а, лишь бы не вертолет!

— Ты хоть представляешь, как трудно посадить вертолет на движущееся судно? — с намеком спросил Чейз.

Кастилль кисло взглянул на него, достал из кармана зеленое яблоко и с хрустом надкусил.

— Никаких проблем не будет, сэр, — сказал пилот, когда «Белл-407» начал снижаться. — Я проделывал это сотню раз.

— Меня тревожит как раз число «сто один», — проговорил Кастилль, усиленно пережевывая яблоко. Тут уж даже Филби не удержался он насмешливых замечаний.

Нина смотрела через плечо Кари вниз. Исследовательское судно имело ультрасовременный и, на ее неопытный взгляд, какой-то странный дизайн. Сам корпус был обычным, но вот надстройка на первый взгляд выглядела тяжелой и неуклюжей: высокий конусообразный блок с мачтой радара наверху был вдавлен в среднюю часть корпуса.

Причина этой необычной конструкции стала понятной, когда они подлетели ближе. На корме, на кормовом подзоре, выступая над винтами, находилась вертолетная площадка, а большая часть палубы в носовой части была отведена под тяжелые краны и лебедки для двух подводных аппаратов, которыми был снабжен «Ивенор». Люди вынуждены были размещаться в пространстве, оставленном работающими на них машинами.

— Ему всего год, — сказала Кари, когда они подлетели. — Три тысячи двести метрических тонн, пять офицеров и девятнадцать человек команды способны обеспечивать работу тридцати ученых в течение двух месяцев. Гордость и радость моего отца.

— В первую очередь твоя, надеюсь, — отозвалась Нина.

— Иногда и мне интересно, — отшутилась Кари.

Как и обещал пилот, посадка прошла быстро и спокойно. Кастилль буквально выпрыгнул из кабины, как только матросы закрепили машину на палубе.

— Наконец я и безопасности! — объявил он.

— Только не размахивайте от радости руками, — сказала ему Нина, указывая на лопасти винта, которые все еще крутились над ним. — Помните, что случилось с Хаджаром!

— По крайней мере там тебе не будут угрожать никакие вертолеты, — сказал Чейз, глядя на воду. Море было спокойным, ласковые волны идеально маскировали то, что лежало под ними.

Кари повела группу в надстройку, в ходовую рубку, которая находилась на четвертом уровне. Их встретил командир «Ивенора», капитан Лео Мэттьюс, высокий канадец в белоснежном кителе. Когда все были представлены друг другу, он рассказал о положении дел.

— Мы подойдем к объекту примерно через три часа. Вы уверены в том, что хотите спустить при первом же погружении сразу оба аппарата, мэм? — спросил он Кари. — Возможно, было бы лучше послать один «Атрагон», чтобы сначала осмотреть дно.

Кари покачала головой:

— Время, капитан, время! Корабль Кобры уже в море — он ведет поиск не в том месте, но он уже, видимо, в курсе, что мы идем. Рано или поздно он все выяснит, и, я боюсь, это будет скорее рано.

— Вы обеспокоены возможностью нападения?

— Это было бы не в первый раз, — сказал Чейз.

Мэттьюс улыбнулся:

— Что ж, «Ивенор», может, и не военный корабль, но… давайте скажем так: мы сумеем за себя постоять. — Он повернулся к Кари: — Ваш отец прислал кое-какое специальное снаряжение. Мы будем готовы к любым неожиданностям, мэм.

— Спасибо, капитан.

Мэттьюс приказал одному из матросов проводить членов экспедиции в их каюты. Хоть Нине — на основании того, что она заслуживает эту должность, — и было предложено помещение научного руководителя, эту каюту, которая располагалась под ходовой рубкой, заняла Кари, а Нина разместилась по соседству с Чейзом уровнем ниже.

— Прекрасно, — хихикнул он, просунув голову в дверь ее каюты. — У меня своя комнатка. Хоть на этой посудине не нужно делить ее с Хьюго.

— Он храпит?

— Намного, намного хуже. — К счастью для Нины, он не стал развивать эту тему. — Здесь не так шикарно, как на «Нереиде», но взорвать судно будет значительно труднее.

— Пожалуйста, не надо даже шутить по этому поводу.

— Я и не шутил. — Чейз пролез в каюту. — Как сказала Кари, Кобра неизбежно узнает, что мы здесь. Понятно, она считает, что команда состоит из преданных людей, но посули им достаточную сумму, и кто-нибудь да позарится.

— Вы считаете, что у Кобры на судне есть шпион? — Нина сидела на кровати, на ее лице застыла тревога.

— Я бы поставил на это. Кстати… — Он замолчал.

— Что?

Он сел рядом с ней и зашептал:

— Там, в Бразилии, Старкмен нашел нас чересчур быстро. Те вертушки не могли просто следовать за нами, когда мы плыли по реке, то шли очень медленно. Они бы остались без горючего. Это означает, что, когда они взлетели, им было точно известно, где мы находимся. Либо на борту было наводящее устройство, что возможно, либо кто-то на судне сообщил им наше местоположение.

Несмотря на то что в каюте было тепло, Нина поежилась.

— Кто?

— Идиот эколог этого сделать не мог: никто не рассказывал ему, для чего на самом деле мы ехали туда. О мертвых плохо не говорят, а вот капитан Перес и Хулио у меня на подозрении.

— Но ведь они погибли при взрыве «Нереиды». Вы видели их тела.

— Старкмен мог убить их, чтобы обрубить концы. Значит, они пока в списке. С другой стороны, я в какой-то степени уверен, что Кари не продает собственного отца… — Он усмехнулся. — Вы тоже, так и быть, вне подозрений.

Нина улыбнулась:

— Рада, что вы так думаете.

— Проблема в том, что возможных подозреваемых остается немного. Это Агнальдо, профессор и еще мы с Хьюго.

— Это не Джонатан, — тут же заявила Нина. — Я знаю его много лет. Он не стал бы вредить мне.

— Тогда ладно, — сказал Чейз, вскинув бровь. — Я доверяю Агнальдо, а Хьюго верю, как самому себе. Поэтому остается… эх, в хвост и в гриву. Оказывается, это я? Дудки.

Нина улыбнулась:

— Думаю, вас-то можно вычеркнуть.

— Уж надеюсь. Не хотелось бы выбивать дух из самого себя. — Он устало покачал головой. — Ну не знаю. Любой на «Нереиде» мог иметь спрятанный в личных вещах спутниковый телефон. Я проверял только те вещи, которые мы загрузили в Тефе. А что касается этой скорлупы… — Он вздохнул. — Все, что мы можем, — это посматривать по сторонам: вдруг увидим что-нибудь смешное.

— Что вы будете делать, если обнаружите кого-нибудь? — спросила Нина.

Чейз встал.

— Заставлю ублюдка прогуляться по доске за борт.

Она видела, что Чейз не шутит.

Нина, познакомившись с «Ивенором», пришла на бак, чтобы взглянуть на подводные аппараты. Кари уже была там и беседовала с двумя молодыми людьми в неряшливых шортах и в расстегнутых пестрых гавайских рубашках, о которых можно было сказать, что они переплюнули даже пляжный стиль — в них и на пляж бы скорее всего не пустили.

— Нина, — сказала Кари, — это те, кто управляет нашими подводными аппаратами. Они же — конструкторы.

— Джим Байар, — представился более высокий, как и Мэттьюс, канадец, только с вялой речью. Нина пожала ему руку, и браслет из мелких ракушек на запястье молодого человека тихонько затрещал. — Значит, вы считаете, что нашли Атлантиду? Чудовищно!

— Вы хотите, чтобы ее откопали? Мы откопаем, — сказал тот, что поменьше, полноватый, дочерна загорелый австралиец с обесцвеченными лохматыми волосами. — Мэтт Трулли. Если она находится под водой, мы ее откачаем для вас.

— Рада познакомиться. — Она посмотрела на подводные аппараты. — Значит, это и есть ваши подлодки? У них не тот вид, какого я ожидала. Они больше напоминают бульдозеры, чем подводные лодки.

— Вы думали, что у них на носу будут стеклянные кабины, так? — с энтузиазмом сказал Трулли. — Вам этого не нужно! Одна трещинка — и буль-буль! Ну, может быть, вы бы захотели иметь такую, если бы занимались только фотографированием странных рыб или осмотром «Титаника», а вот эти красавцы — мы построили их, чтобы работать. Ох, хороши!

Байар указал на большую бело-оранжевую металлическую сферу в передней части меньшего аппарата; на нем красивыми буквами было написано: «Атрагон».

— Поставьте такую на лодку, и она станет намного прочнее, а вы сможете погружаться намного глубже.

— Как из нее смотреть? — Нина увидела в корпусе сферы иллюминатор, но тот был слишком мал — всего несколько дюймов в диаметре.

— Вместо стекляшек для обзора мы используем виртуальную систему формирования изображения LIDAR — это нечто вроде радара, но с применением сине-зеленых лазеров. На американском флоте ее приспособили для связи с ракетными подлодками. Они работают на такой длине волны, которая не блокируется морской водой.

— Два лазера, — вмешался Трулли, — по одному на каждый глаз. Идеальная стереоскопия! Лазеры испускают перед лодкой сигнал двадцать раз в секунду, и каждую штучку, которая дает отражение, мы видим, сидя в своей скорлупе. Мы же способны видеть на целую милю!

— А так как у нас значительно большая широта обзора, чем через стекло, мы можем намного быстрее работать манипуляторами, — сказал Байар, протянув руку и постучав по одной из внушительных стальных лап. — Это революционный дизайн.

— В точку! — Трулли ударил ладонью по ладони партнера. — Даже слишком революционный. Никто другой даже и разговаривать не хотел о том, чтобы рискнуть дать нам денег на разработку. А отец Кари — сразу! Как только он понял нашу задумку, мы тут же оказались в деле.

— И теперь вам нужно в лучшем свете показать свою конструкцию, — сказала Кари.

— Не подведем, — пообещал Байар.

— Лучше не скажешь, — согласился Трулли.

Нина улыбнулась, когда они снова ударили по рукам.

— Так что они делают? — спросила она. — Я догадываюсь, что «Атрагон» — нечто вроде обычной подлодки, а вот этот? — Она показала на больший подводный аппарат, ярко-желтое чудище с отверстием, похожим на входной клапан в пылесосе, которое было расположено под сферой для экипажа. От сопла отходила толстая труба, которая скрывалась в основном корпусе судна; в его задней части вторая труба — гибкий набор соединений, который, похоже, можно было наращивать на некоторую длину, уходил во второй отсек, способный, как поняла Нина, отсоединяться от конструкции подводного аппарата. И еще один довольно длинный отрезок трубы свисал с кормы этого модуля словно хвост. На боку сферы в стиле граффити были написаны слова «BIG JOBS».

— Знаете, что это? — гордо отозвался Трулли. — Он похож на «Шаркдозер».

— Это автономный подводный экскаватор, — сказал Байар, указав на две мощные лапы. — Лапы передвигают крупные камни, а вакуумный насос, — он показал на входной клапан насоса под сферой, — убирает ил и осадочные породы…

— А поскольку модуль основного насоса может быть отсоединен, — вступил Трулли, показав на «висящую» часть судна, — мы можем устанавливать его вдали от места работ, чтобы дрянь, которую мы вычищаем, не висела в воде и не мешала видимости.

На Нину их рассказ произвел впечатление.

— Сколько времени надо, чтобы убрать слой ила?

— Пять метров? — уточнил Байар. — Да пара пустяков; по крайней мере чтобы увидеть, что под ним что-то есть.

— А чтобы рассмотреть, что это такое…

Трулли пожал плечами:

— Зависит от того, какую дыру вы хотите прокопать. Она что, шириной двести футов? Если там только ил, то мы можем отсосать его с одной стороны за пару часов.

— Потом, если там что-то есть, мы можем воспользоваться либо манипулятором «Атрагона», чтобы поднять его, либо послать «Могучего Джека», — добавил Байар.

— Кого? — переспросила Нина.

Байар показал на небольшую клетку, прикрепленную к «Атрагону», внутри которой виднелась ярко-синяя коробочка, которая оказалась самым настоящим крошечным суденышком.

— «Могучий Джек» — это наш ДУА, дистанционно управляемый аппарат, робот — «Камерон системс ВВ-101». Он соединен с «Атрагоном» оптико-волоконным кабелем, и мы снабдили его стереоскопической камерой, так что я могу управлять им прямо из скорлупы. У него есть даже маленькая рука.

Нина улыбнулась:

— И это будет их первое применение?

— Мы их испытали, но это первая реальная операция, — сказал Трулли. — Жду не дождусь увидеть, что мы найдем!

— Я тоже. — Кари посмотрела на расстилавшийся впереди горизонт. — Мы должны быть на месте через два часа. Вы готовы приступить к работам?

— Мы можем провести всю подготовку по пути. На все остальное… примерно час, — ответил Байар.

— Мы уже установили дублирующие мониторы в главной лаборатории, — сказал Трулли. — Вы сможете наблюдать все, что мы видим, — тоже в трехмерном изображении! Шикарно, а?

— Звучит заманчиво. — Нина волновалась: а вдруг внизу ничего не будет?..

Кари заметила ее состояние.

— Ты в норме?

— Я еще не привыкла к качке, — слукавила Нина. — Думаю, нужно немного полежать. Скажешь, когда мы прибудем?

— Нет, позволю тебе пропустить момент, когда мы откроем Атлантиду. — Кари хмыкнула.

— Не начинай, пожалуйста — взмолилась Нина, когда на губах Кари заиграла улыбка. — Мне не справиться с двумя чересчур остроумными друзьями!

Нина вернулась в каюту и ненадолго прилегла на койку, пытаясь не думать о том, сколько задействовано людей и какие огромные суммы Фросты вложили в ее догадки. Когда она в конечном итоге поняла, что это тщетная надежда, мысль об «остроумных друзьях» побудила ее встать и постучать в дверь Чейза. Она получила приглашение войти и была немного удивлена, увидев Чейза лежащим на койке и читающим книгу. И удивилась еще больше, когда увидела обложку.

— Платон? — протянула она.

— Ага, — ответил Чейз, садясь. — Вас это потрясло? Я иногда читаю. Триллеры в основном, но… Вы так часто упоминаете о нем, и я подумал, что и мне следовало бы прочесть эти вещи. Знаете, но вообще-то старик не больно много говорит об Атлантиде.

Нина присела рядом с ним.

— Да, не так уж много.

— Я в том смысле, что в «Тимее» всего три абзаца об Атлантиде. Все остальное какая-то чушь о значении Вселенной.

Нина рассмеялась.

— Это не обычное научное описание… Но вы правы.

— А в «Критии» он вообще начинает говорить об Атлантиде лишь через пять страниц. И вот тут… это интересно. — Он задумался на мгновение. Нина с любопытством посмотрела на него:

— Что именно?

— Я не говорю об описании места и том, насколько точен он был, повествуя о храме. Я имею в виду людей, правителей. Как-то не сходится.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что здесь в сносках некоторые ученые высказывают мнение, что «Критий» был наброском Платона к описанию идеального общества, так? Но на самом деле это не так. Вдумайтесь, что он в действительности говорит об атлантах — у него они предстают в довольно неприглядном виде. Они завоеватели, вторгающиеся в другие страны и порабощающие их население; это полностью военизированное общество, цари обладают властью над жизнью и смертью подданных, демократией и не пахнет… — Чейз полистал страницы. — И дальше: «Человеческая природа взяла верх. Они, не в силах вынести собственное богатство, стали вести себя непристойно, и для того, кто имел глаза, чтобы видеть, все больше деградировали». Поэтому Зевс и созвал всех богов, чтобы покарать их. И буль-буль. На мой взгляд, не похоже, что они были такими уж великими. В действительности возникает такое чувство, что миру без них стало лучше.

— Я потрясена, — сказала Нина. — Прекрасный анализ.

— Я был тупицей в математике и истории, но с английским языком у меня все было в порядке. — Он положил книгу и придвинулся к ней. — Не хочется показаться смешным или вроде того, но прочитанное заставляет задуматься, зачем вам так нужна эта Атлантида.

Нина почувствовала странное неудобство — словно ее в чем-то обвинили. Рассказывала ли Кари Чейзу о геноме ДНК? Вряд ли.

— Это влекло меня всю жизнь, — ответила она. — Да и моих родителей тоже. Я вместе с ними объехала весь мир в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы указать, где находится Атлантида. — Она вытащила из-под рубашки кулон и поднесла к лившемуся из иллюминатора свету. — Ирония в том, что осколок этой цивилизации всегда был при мне, а я этого не знала.

— Вашим родителям удалось найти что-то еще?

Она опустила кулон.

— Этого я не знаю, действительно. Они думали, что нашли, но я так и не увидела, что это было. В том году, когда они… умерли… — У нее перехватило горло.

— Простите, я не хотел… — начал Чейз.

Она покачала головой:

— Ничего. Просто я не часто рассказываю об этом. Они отправились в экспедицию на Тибет, когда я сдавала вступительные экзамены в университет.

— Тибет? — спросил Чейз. — Это черт знает где от Атлантического океана.

— Он издавна связан с легендой об Атлантиде. Наци неоднократно отправляли туда экспедиции, даже во время войны.

— Опять наци… — задумался Чейз. — Эти ублюдки повсюду. Значит, они отыскали храм в Бразилии и увели оттуда часть секстанта. Но они, вероятно, нашли и еще что-то, что заставило их поехать в Тибет.

— Могло быть что-то на карте… Там точно были сведения о том, что атланты посещали Азию. У меня не было времени посмотреть.

— Почему ваши родители поехали туда?

— Опять же не знаю. Они что-то обнаружили, но что именно, мне не сказали. — Она нахмурилась. — Само по себе это странно, потому что я всегда во всем участвовала.

— Может, они не хотели отвлекать вас от экзаменов.

— Может, и так. — Нина продолжала хмуриться. — Но самой последней весточкой от них была открытка. Из Тибета. Я все еще ее храню.

— Что там было написано?

— Не много — только то, что они собираются выходить из гималайской деревни под названием Сюйлаодан. Они собирались отсутствовать неделю, но…

Чейз успокаивающе положил руку ей на плечо.

— Эй! Не будем говорить об этом, если вам не хочется.

— Нет, все в порядке. Хотя смешно. До настоящего момента я даже не принимала в расчет, что это как-то связано с наци. А отец и в самом деле за год до того ездил в Германию… Может, это именно то, чем они располагали, — что-то из экспедиций «Аненербе». То, что привело их в Тибет. Но почему они мне не рассказали?

— Потому что не хотели посвящать вас в то, что вынуждены пользоваться документами нацистов? — предположил Чейз.

— Возможно. — Она печально вздохнула. — Какое теперь это имеет значение. Они попали под лавину где-то южнее Сюйлаодана, и почти вся экспедиция погибла. Тел так и не нашли. Поэтому то, что у них было, утеряно навсегда.

Чейз прищурился.

— Почти вся? Кто выжил?

— Джонатан.

— Джонатан? Вы имеете и виду Филби? Профессора?

— Да, конечно. Я думала, вы знаете. Он был вместе с ними в экспедиции. Вот поэтому-то мы так близки… Хотя он, я в этом уверена, ничего не мог сделать. Филби говорил, что чувствует себя виноватым в том, что не сумел их спасти. С тех пор он присматривает за мной.

Чейз откинулся на койке назад.

— Филби?..

— Что?

Он посмотрел в сторону.

— Ничего. Просто не знал, как вы познакомились.

— Он многие годы работал вместе с родителями, они были друзьями.

Нине показалось, что Чейз что-то недоговаривает, но, прежде чем она успела об этом спросить, в дверь постучали. Не в дверь Чейза, а в дверь ее собственной каюты.

— Я здесь!

Кари осторожно протиснулась внутрь.

— Я не помешала?

— Хотелось бы! — пошутил Чейз.

— Я пришла вам сказать, что мы уже почти в нужных координатах. Капитан Мэттьюс намерен использовать позиционирующие двигатели, чтобы держаться в точке, а не бросать якоря — мы не хотим рисковать, чтобы не повредить что-нибудь внизу, — а затем опустить подводные аппараты. Я подумала, а вдруг вам захочется посмотреть.

— Такого пропустить нельзя, — сказала Нина, поднимаясь. — Эдди, вы идете?

— Через пару минут, — ответил он. — Вы будете на палубе возле подлодок?

— Да.

— Значит, увидимся наверху.

Кари и Нина вышли. Чейз с непроницаемым лицом смотрел им вслед.

— Филби… — пробормотал он.

На «Ивеноре» было всего несколько мест, которые не просматривались с бака или юта. Однако после долгих поисков Джонатан Филби нашел узкий проход на втором уровне, одна сторона которого была открыта в сторону моря.

Он нервно огляделся. Впереди маячила верхняя часть крана, переносящего большой подводный аппарат на воду. Для работы его джи-пи-эс-приемника нужен был широкий обзор, но он боялся перевеситься для этого через борт судна — его могли заметить.

Выбора нет. Он должен сделать звонок.

Компактный спутниковый телефон всегда был при нем, с тех пор как он проинформировал Кобру о том, что Фросты вышли с ним на контакт. Необходимость всякий раз доставать его из тайника приводила Филби в трепет; достаточно, чтобы кто-нибудь из коллег увидел его, даже Нина, — тут же возникнут подозрения, и все будет кончено. В Гибралтаре найти возможность сообщить приблизительную цель «Ивенора» было относительно просто, но вот передача информации о последней остановке «Нереиды» в Бразилии едва не стоила ему сердечного приступа от страха.

Здесь было немногим лучше. Двери с обоих концов прохода были без окон. В любой момент мог кто-нибудь появиться. Затаив дыхание, он ждал.

— Да? — раздался голос. Старкмен.

— Это Филби. У меня мало времени. Мы почти в точке — вот мои текущие координаты. — Он передал координаты. — Финальная точка. «Ивенор» будет в нескольких милях к западу отсюда.

— Финальная точка. «Ивенор» будет в восьмистах футах под тем местом, — сказал Старкмен. — Мы уже в пути. Хорошая работа, Джек. Вас наградят.

— Единственная награда, которую я хочу, — выбраться из всего этого. — Филби утер пот со лба. — На этот раз все будет кончено, правда?

— О да, — твердым голосом ответил Старкмен. — Охота за Атлантидой закончится здесь.

Оба подводных аппарата были спущены на воду, по одному с каждого борта «Ивенора». Их рулевые были уже внутри; «ковбои», матросы в непромокаемых костюмах, стоя на крышках, проверяли, все ли системы в порядке и надежно ли закреплены антенны связи, прежде чем отсоединить их от кранов и лебедок. Оказавшись на свободе, подлодки мгновенно нырнули под воду. «Ковбоев» подобрал «Зодиак» и высадил у кормы.

Несмотря на то что нужно было пройти сквозь толщу воды в восемьсот футов, спуск занял чуть меньше десяти минут. Нину удостоили места в лаборатории перед многочисленными экранами мониторов. Кари сидела рядом с ней. Филби, Чейз и Кастилль, как и несколько человек из команды «Ивенора», разместились за ними.

Нина не сразу привыкла к обстановке. Каждый из двух больших дисплеев, расположенных перед ней, показывал именно то, что видели рулевые, сидя внутри герметичных сфер и используя автостереоскопический жидкокристаллический дисплей, дающий возможность получать трехмерное изображение без специальных очков. Во время погружения ощущение глубины практически отсутствовало, но всякий раз рыба, проплывающая перед сканерами лазеров, отражалась на экране вспышкой зеленого, как в приборе ночного видения, цвета.

— Семь-пятьдесят футов, — передал по связи Трулли. — Мы в трубе пять на пять. Замедляем спуск.

— «Ивенор», пожалуйста, подтвердите наведение на цель, — попросил Байар.

— «Атрагон», доверните на два-ноль-ноль градуса, — сказала Кари в головной микрофон. — Вы меньше чем в трехстах метрах в стороне. «Шаркдозер», стойте на месте, пока контакт не будет подтвержден.

Морское дно выступило перед Ниной резким объемным рельефом. Она могла различить даже крабов, копошившихся на рифленой поверхности осадочных пород.

Она переключила внимание на обзор с аппарата Байара, который двигался вперед со скоростью шага, зависнув над дном на высоте двадцати футов. На малом экране появилось изображение освещенного участка, как от стандартной видеокамеры, но картинка охватывала значительно большее пространство.

Морское дно впереди поднималось.

— «Ивенор», у меня здесь что-то есть, — доложил Байар. — Получаю очень мощный сигнал радара… это не ил. Что-то массивное. Возможно, обломки корабля…

— Это не обломки корабля, — прошептала Нина, когда объект выплыл на экран. Контуры она узнала мгновенно. Они были такими же, как у копии храма Посейдона в бразильских джунглях.

И в отличие от уже разрушенного сооружения это было в целости и сохранности.

— Неужели?.. — пробормотал Чейз, приподнявшись у нее за плечом.

— Что это? «Ивенор», вы видите это? — спросил Байар.

— Мы видим, — подтвердила Кари, передавая Нине наушники с микрофоном. — Нина, ты руководишь.

— Я? Но я ничего не знаю о подводных лодках!

— Тебе и не нужно. Просто говори ему, куда тебе надо смотреть, и он будет показывать.

— Хорошо… — взволнованно проговорила Нина, вдруг испугавшись, что она случайно может стать причиной аварии подводного аппарата. Она надела наушники, соединенные с микрофоном. — Джим, это Нина. Вы меня слышите?

— Громко и отчетливо, — ответил канадец. — Я примерно в ста пятидесяти метрах от вас. У вас хорошая картинка?

— О да. — Нижние части стен храма были скрыты под покатым холмом из осадочных пород, но верх его округлой крыши поднимался над морским дном на добрых тридцать футов. Отраженный свет лазера был ярким в тех местах, где, несмотря на длительное пребывание под водой, на каменной кладке сохранилось покрытие из драгоценных металлов. — Не могу поверить, что он все еще стоит.

Филби приник к экрану. Не в силах совладать со стереоскопическим эффектом, он просто закрывал один глаз.

— Конструкция, видимо, выполнена с изумительной точностью, так что каждый блок удерживает свой собственный вес. Когда остров погружался в воду, он уцелел, невзирая на то что все остальное разрушилось. Поразительно!

— Какое здесь течение? — спросила Кари.

Трулли озвучил показание прибора:

— Меня сносит со скоростью примерно полузла на северо-восток.

— Неудивительно, что он не исчез полностью, — сказал Байар. — Если это основное течение, то оно должно уносить значительное количество осадочных пород в сторону побережья Испании.

— На поверхности есть что-нибудь еще? — спросила Нина.

Изображение дернулось, сбивая зрителей с фокуса: «Атрагон» не изменил курс, но лазерные сканеры были перенаправлены на одну из сторон.

— Вижу несколько вспучиваний в местах, где под поверхностью может что-то быть. Какова высота этой штуки?

— Если он имеет те размеры, что мы думаем, то высота должна составлять примерно шестьдесят футов. Восемнадцать метров.

— Если так, то строение выглядывает, видимо, наполовину. Вокруг него собралось много ила. — Картинка вновь вернулась к храму.

— «Шаркдозер», подойдите ближе, — приказала Кари. — Идите к северному окончанию и держитесь в стороне от «Атрагона».

— Понял, — сказал Трулли. Второй экран показал его продвижение.

— Джим! — позвала Нина. — Вы могли бы обойти строение? Я хочу посмотреть, каково оно с другой стороны.

Байар подчинился. Маневр занял пару минут, показав примерно такую же картинку, какую они видели при первом приближении к храму. Чуть скругленная стена, частично покрытая донными отложениями, напомнила Нине черепаший панцирь.

— Эй, «Ивенор», — заволновался Трулли, — это с северной оконечности, здесь осадочные породы ниже. Их, должно быть, уносит течением. Мне видна большая часть стены.

Нина быстро перевела взгляд на экран «Шаркдозера». С северной стороны храма было видно гладкое углубление, словно кто-то выбрал ил гигантским ковшом.

— Можете подобраться ближе?

— Не проблема. Секундочку.

Через несколько минут Трулли подвесил тяжелый аппарат вблизи стены храма.

— Я собираюсь снять показания с радара, — объявил он. — Подождите.

На одном из мониторов появился ломаный график. Нина не могла понять, где начало или конец кривой, но для рулевого она была ясна как фотография.

— Здесь есть что-то под донными породами… или это отверстие в стене.

— «Могучий Джек» пройдет? — спросил Байар.

— Возможно. «Ивенор», разрешаете расчищать осадочные породы?

Кари взглянула на Нину, и та взволнованно кивнула. В храм можно проникнуть!

— Вперед, «Шаркдозер»!

Работа длилась так долго, что Нина уже едва сдерживалась, чтобы не забарабанить по столу, когда Трулли отводил аппарат от храма. Он осторожно опустил насосный модуль на дно, выставив его «хвост» по направлению течения, затем вернулся к храму. Когда «Шаркдозер» возвращался на свою позицию над основанием северной стены, LIDAR-экран «Атрагона» показывал отрезок трубы, протянувшейся от насосного модуля к судну. Весь процесс занял больше двадцати минут.

— «Ивенор» готов к работе, — наконец доложил Трулли. — Скажите хоть словечко.

— Задайте ему жару! — крикнула Нина, развеселив всех присутствующих.

Насос заработал.

«Шаркдозер», как огромный пылесос, принялся засасывать в свою зияющую пасть отложившийся ил. Разница давлений, которую создавал насос, не была большой, но ее хватало, чтобы затягивать в трубу целые слои пород и затем через подсоединенный модуль и его «выхлопную» трубу выбрасывать их в ста метрах от места работы. Течение неторопливо оттягивало от храма увеличивающееся облако взвеси. Вся ценность этой техники, которая поначалу показалась Нине сверхсложной, теперь была ясна: если бы ил просто откапывали, видимость исчезла бы за несколько секунд.

Прошло еще десять минут. «Атрагон» обеспечивал прекрасную картинку: «Шаркдозер» скользил из стороны в сторону вдоль подножия храма, каждый раз снимая новый слой ила.

— Думаю, у меня здесь что-то есть! — воскликнул австралиец. Потревоженный ил немного затуманивал изображение, но не настолько, чтобы сердце Нины не забилось от увиденного. — Похоже, это проход внутрь.

Коридор на экране исчезал во тьме. Было трудно судить о величине, но если храм имел те же размеры, что и его двойник в Бразилии, то коридор в диаметре должен составлять примерно четыре фута.

— Я запущу вспомогательный насос, чтобы расчистить его, — сказал Трулли. «Шаркдозер» вытянул одну из лап, выпустил из-под нее тонкую металлическую трубу, ввел ее в проход и начал отсасывать собравшиеся внутри наслоения.

Чейз, наклонившись к Нине, смотрел на экран, их щеки едва не соприкасались.

— А знаете… если у этого храма такая же конструкция, как у двойника, то этот проход может вести прямо в комнату с алтарем. Там в задней части размещалась шахта, но она была завалена камнями.

Нина укоризненно посмотрела на него:

— Шахта, значит? Почему же вы не сказали об этом мне?

— Времени не было! Знаете, бывает, когда вдруг смерть приближается.

— Коридор для жреца, — задумчиво проговорила Кари. — Тайный выход.

Трулли поработал еще несколько минут, прежде чем убрать лапу.

— Расчистил столько, сколько смог. Джимми, разогревай «Могучего Джека»!

Когда Трулли отвел «Шаркдозер» назад, Байар расположил свой аппарат у кромки расширенного углубления вокруг северной стены.

— «Ивенор», — объявил он, — я выпускаю ДУА.

Все взгляды устремились на дисплей «Атрагона», на котором одноцветье системы LIDAR сменилось красочной видеокартинкой, как только «Могучий Джек» покинул свою клетку и направился к храму. У маленького робота не было лазерной видеосистемы, но стереокамеры все же были. Когда он вплыл внутрь, теснота коридора создала эффект головокружительной скорости.

На полу все еще громоздились кучи донных пород, но аппарат двигался свободно. Пока не наткнулся на стену.

— Нет! — разочаровано выдохнула Нина. — Это тупик!

Аппарат повернулся налево, затем направо, его фонари не обнаружили ничего, кроме сплошной стены.

— Что мне сделать? — спросил Байар.

Нина уже хотела сказать, чтобы он возвращал робота, но Чейз перебил, склонившись к ее плечу, чтобы говорить в микрофон.

— Джим, это Эдди. Эта штуковина может идти строго вверх?

— Да, конечно. Но…

— Выполняй.

После секундного колебания аппарат начал осторожно подниматься к потолку.

И не останавливался.

— Ух ты! — воскликнул Байар, вращая «Могучего Джека» вокруг оси и осматривая боковые стены. — Откуда вы узнали, что нужно пустить его вверх?

— Интуиция, — сказал Чейз, улыбнувшись Нине. — Однако будьте внимательны — на пути могут встретиться ловушки.

Она мягко оттолкнула его от микрофона.

— Эдди, я почему-то сомневаюсь, что кто-нибудь обслуживал этот храм в последние одиннадцать тысяч лет.

— Не знаю, не знаю; эти русалки такие коварные сучки…

Нина улыбнулась и снова сосредоточилась на экране.

— Я что-то вижу, — объявил Байар. На стене шахты быстро проявлялась темная линия.

Картинка вдруг сдвинулась и вернулась в горизонтальное положение. Экран заняла каменная стена.

— Джим! — позвала Нина. — Что случилось? Ты во что-то врезался!

— Секундочку… — Робот медленно повернулся, картинка по-прежнему подрагивала. Ничего, кроме стен, не было видно. — Полагаю, что дальше «Могучий Джек» пройти не может.

— Что вы имеете в виду? — спросила Кари. — Он на чем-то застрял?

Байар чуть не расхохотался.

— Вовсе нет. Просто… ну, «Могучий Джек» сконструирован так, что может работать только в воде. Поэтому, начиная с этого места, нужен другой способ обследования.

— Почему? — спросила Нина.

— Потому что мы вылезли из воды. «Могучий Джек» плавает на поверхности. Внутри храма есть воздух.

 

Глава 20

Подводные аппараты вернулись. «Шаркдозер» был подцеплен и поднят на борт «Ивенора», а «Атрагон» остался на воде — к нему подключили кабель для подзарядки батарей.

Шла подготовка ко второму погружению. На этот раз к обследованию храма подключались члены экспедиции.

— Хотелось бы и мне отправиться вместе с вами, — сказала Нина. Кари, Чейз и Кастилль натягивали костюмы для спуска под воду.

— Спорю, вы жалеете, что не захватили с собой водолазный сертификат? — пошутил Чейз, когда один из матросов помогал ему надеть шлем.

На ныряльщиках были глубоководные костюмы новой конструкции — что-то среднее между традиционным снаряжением аквалангиста и похожим на доспех, почти роботовидным тяжелым водолазным костюмом, предназначенным для глубокого и долгого погружения. Твердые скафандры, соединенные с резиновыми кольцами вокруг бедер и плеч, предохраняли от неожиданностей.

На глубине восемьсот футов, близкой к предельной для ныряния с аквалангом, давление на тело человека составляет более двадцати пяти атмосфер, что требует, чтобы кислород поступал под таким же давлением. Но дыхание смесью не проходит бесследно: попавший в кровь сжатый газ начинает расширяться, когда ныряльщик всплывает и давление вокруг него уменьшается. Пузырьки азота в кровеносных сосудах разбухают, вызывая дикую боль, разрушение тканей и даже смерть.

Болезнь декомпрессии. Ломка.

Глубоководные костюмы защищают тело твердой оболочкой, способной противостоять внешнему давлению; ныряльщики дышат воздухом всего при одной атмосфере, а их руки и ноги под водой более подвижны, чем в тяжелой, неуклюжей водолазной амуниции.

— Ты же сможешь наблюдать за нами по видео, — пообещала Кари.

— Это не то же самое. При таких открытиях нужно самому присутствовать.

— Не беспокойтесь, — сказал Кастилль, — мы притащим вам золотую нереиду.

— Нет-нет! Прошу вас, оставьте все, что найдете, на месте! И еще вот что… — Она повернулась к Чейзу. — Вам действительно необходимо брать с собой взрывчатку?

— Если наверху коридор окажется заблокированным, она нам может понадобиться, чтобы расчистить проход. Не беспокойтесь, я не собираюсь взрывать там все! Я знаю, что делаю.

— Надеюсь. — Она постучала по шлему. — Как там внутри?

— Тесно. Хорошо, что я не страдаю клаустрофобией.

— Счастливчик, — вздохнул Кастилль. Он посмотрел на желтый панцирь, покрывавший его тело. — У меня такое ощущение, что я замурован в громадном куске мыла.

— Или затянут в корсет, — добавила Кари, положив руку на талию. Если у Чейза и Кастилля костюмы были безразмерными, величина регулировалась передвижением изолирующих колец на конечностях, то у нее он был сделан на заказ, точно по размерам, и демонстрировал под сталью и поликарбонатом женственность фигуры. — Должно быть, викторианские дамы чувствовали себя точно так же!

— Ага, когда падали с «Титаника», — пошутил Чейз.

— Те были эдвардианские, а не викторианские, — поправила его Нина.

— Этот историк готов завалить все мои шутки. — Он посмотрел на своих спутников — матросы проверяли последние застежки на их костюмах. — Прекрасно. Готовы?

— Абсолютно, — твердо сказала Кари.

— Готовы опять идти навстречу опасности? — спросил Кастилль. У него не было уверенности Кари. — Ну, если я должен…

— Ладно тебе, Хьюго, ты их обожаешь, — усмехнулся Чейз. — И, кстати, там, внизу, тебе не нужно будет опасаться вертолетов.

— А что такое спускаемый аппарат? Подводный вертолет!

Чейз хлопнул рукой по шлему Кастилля:

— А теперь прекращай стонать и засовывай под воду свой бельгийский зад!

«Атрагон» и ныряльщики скрылись в пучине океана.

Нина наблюдала за погружением, а затем поспешила в командную рубку. На правом плече Чейза была видеокамера, которая передавала изображение по оптико-волоконному кабелю на «Атрагон», а аппарат через свою антенну транслировал его на судно.

— Эй, Кари, я тебя вижу, — сказала она, надев наушники. Фигурка на экране помахала свободной рукой.

— Ныряльщики, можем проверить связь? — спросил Трулли, сидевший у соседнего монитора. — Эдди?

— Громко и четко, — ответил Чейз. Его голос был немного искажен, но не больше, чем если бы он отвечал по телефону.

— Кари?

Ее голос был искажен сильнее, слышались статические разряды.

— Я вас слышу, но масса помех.

— У меня то же самое, — подтвердил Кастилль.

— Каков радиус действия передатчиков? — спросил Филби. Коммуникационные системы Чейза были соединены с подводным аппаратом проводами, а Кари и Кастилль во избежание риска, что провода запутаются, были снабжены подводной радиосвязью, которая использовала аппарат как релейную станцию.

— Самое большее, видимо, пятнадцать метров, — сказал Трулли. — Зависит от концентрации соли в воде. Если она очень высокая, то затухание сигнала может быть таково, что он пройдет всего два или три метра. На таком расстоянии лучше просто кричать.

— Ребята? — позвала Нина в микрофон. — Держитесь все вместе, хорошо? — Кари подняла вверх большие пальцы.

Погружение происходило медленнее первого, но капитан Мэттьюс поставил судно прямо над храмом, чтобы сократить время передвижения по дну. Вскоре сооружение появилось на LIDAR-экране.

— Ныряльщики? — сказал Байар. — Я собираюсь встать там же, где стоял раньше, у края раскопок.

Нина посмотрела на изображение с камеры Чейза. На «Атрагоне» было меньше прожекторов, чем на обычной подлодке, поэтому храм казался массивной тенью на фоне почти сплошной черноты моря. Небольшая воронка песка закрутилась под двигателями малой тяги, когда аппарат с легким стуком опустился на дно.

— «Ивенор», — объявил Байар, — мы на месте. Ныряльщики? Удачи.

Чейз отпустил трубу бампера и опустился на дно. Кари и Кастилль последовали его примеру.

— Так. Проверка радиосвязи.

— Я вас слышу, — сказала Кари.

— Проверка связи, — подтвердил Кастилль. — У меня чешется спина, прямо посередине, — перешел он на свой обычный стиль. — Вернусь-ка я на судно, чтобы почесаться.

— Что, и пропустишь удовольствие пройтись по узкому каменному коридору, не зная, что там наверху? — Чейз для пробы сделал несколько шагов. Ласты взвихрили ил. Даже при той плавучести, которую обеспечивал глубоководный костюм, его жесткий скафандр в лучшем случае позволял ему передвигаться вперевалку, как утка. А когда Чейз попытался пойти вперед, широкая плоская грудь встретила удивительно сильное сопротивление воды. — Нет, если передвигаться по дну, потребуется вечность. Попробуем движки.

Он оттолкнулся от дна, переходя в горизонтальное положение. Кастилль и Кари последовали за ним. Когда они подплыли, Чейз тронул левой рукой пульт управления, торчащий на гибком проводе из груди.

— Держитесь поближе ко мне, — приказал он. — Если у нас возникнут проблемы или у кого-нибудь выявятся неполадки со связью, надо будет сразу возвращаться к аппарату и ждать остальных. Пошли.

Он надавил большим пальцем на колесико, размещенное в торце пульта. Управлять вмонтированными в костюм движками было просто: три скорости вперед, одна назад, а если отпустить колесико, то моторчики автоматически остановятся. Он поплыл на самой низкой скорости, работая ногами, чтобы сохранить равновесие. Удостоверившись, что полностью контролирует движение, Чейз перевел рычажок во второе положение, чтобы ускорить ход.

Кастилль тоже выровнял скорость.

— Очень даже просто! — сказал он. Голос был искажен даже на таком коротком расстоянии. — Я впустую потратил все эти годы, работая при плавании ногами…

— Только не врежься головой в стену, — весело предупредил Чейз. — Кари, как у вас?

Она плыла за ним без усилий, словно пробка вращаясь вокруг своей оси.

— Как вы думаете, кто помогал конструировать эти костюмы? Кроме археологии и архитектуры, у меня появляются и другие пристрастия!

— Обожаю боссов, которыми движет страсть, — пошутил Чейз. Храм быстро приближался, приобретая цвет под вмонтированными в их костюмы фонарями. — Так, тормозим.

— Эдди, мне не видно ничего, кроме дна, — пожаловалась по радио Нина. — На каком расстоянии от храма вы находитесь?

Чейз бросил пульт и принял вертикальное положение, нацелив камеру на храм.

— Вот мы где. Видите это?

— Отчетливо, — с трепетом ответила она.

Они остановились около того места, где из насыпи донных пород поднималась наклонная стена. Неровные листы орихалка блестели. Рыбы метались над поверхностью храма.

— Где вход? — спросил Чейз.

— Примерно в шести метрах слева от вас, — ответил Байар.

Группа направилась туда. Чейз и Кари, помимо вмонтированной подсветки, держали в руках мощные фонари. Чейз оглянулся на «Атрагон». Хотя он ясно различал его прожекторы и таинственное мерцание сканирующих лазеров, сама подлодка была едва видна в густом сумраке.

— Здесь! — сказала Кари.

Чейз сделал попытку присесть на корточки, направляя фонарь внутрь прохода. До вертикальной шахты было не так далеко, как он ожидал.

— Я иду первым. Хьюго, пристегни меня. — Кастилль прицепил трос от катушки у себя на раскладке к застежке на спине Чейза. — Если в шахте будет недостаточно места, чтобы развернуться, выдернешь меня.

Кастилль подергал за трос — убедиться, что он держится надежно, — затем перебрался к дальней части проема, чтобы он не перепутался с проводом связи.

— Если бы ты ел больше фруктов и меньше мяса, то не боялся бы застрять.

— Ну, ты знаешь, куда можно засунуть твои фрукты… Ладно, я пошел.

Кари и Кастилль помогли ему принять горизонтальное положение и направили в проход. Вытянув вперед правую руку с фонарем, Чейз взял в левую пульт управления и включил движки на самую малую мощность. Каменные стены поползли назад. В нормальных условиях двигаться по коридору в четыре фута шириной было бы нетрудно даже под водой, однако жесткий панцирь глубоководного костюма заставлял его соблюдать осторожность.

Вскоре Чейз достиг конца коридора. Он перевернулся на спину и посмотрел вверх, в шахту, уходившую в темноту.

— Я возле шахты.

— Шахта! — охнула Нина. — Вы можете в нее протиснуться?

— Собираюсь попробовать.

Угол был неудобным, шлем несколько раз царапнул по стене, но ему без особых трудов удалось пролезть вверх.

— Я прошел! — сказал он с облегчением. — Давайте посмотрим, что здесь.

Он снова включил движки. Пропеллеры в трубках тихо зажужжали, и Чейз поплыл вверх. Шахта была с отвесными стенами. Он увидел темный квадрат, где остановился «Могучий Джек» и куда поднимавшаяся вода выдавила воздух.

Он был от него всего в трех футах, в двух, в одном…

Чейз выскочил на поверхность. Вода потоками лилась по стеклу шлема. Посветив фонарем, он увидел, что находится в шести футах от конца шахты. Над ним чернела пустота.

Не проблема. Он прицепил фонарь к раскладке и снял пневматическое ружье с крюком-кошкой. Неуклюже раскачиваясь, как громадная пробка, в тесноте шахты, он прицелился и выстрелил. В трубе шахты раздался хлопок, усиленный эхом, и крюк полетел вверх. Через несколько секунд Чейз услышал, как он звякнул, ударившись о камень. При помощи движка он подтянул трос и стал напряженно ждать.

Крюк за что-то зацепился. Чейз пару раз дернул за трос для страховки, затем прикрепил ремень ружья к костюму и стал подниматься.

— Посмотрите! — воскликнула Нина. Она, почти не мигая, наблюдала за картинкой. В видоискателе камеры Чейза показалась алтарная комната, точно такая же по размерам, что и в Бразилии.

Но великолепие ее просто потрясало! Даже на зернистом видеоизображении Нина различала красный блеск орихалка, блики золота и серебра, вспыхивающие, как кошачьи глаза, вмурованные в стены драгоценные камни…

— Бог мой, — пробормотал Филби, — просто невероятно! Все помещение, видимо, отделано драгоценными металлами!

— Это не только украшение, — сказала Нина. — Эдди? Ответьте. Что вы видите?

— Я вижу… Будь у меня ножницы по металлу и ломик, я мог бы с этим уйти на покой.

— Очень смешно. Вы можете приблизиться к одной из стен?

— Господи, мне хотя бы сначала встать на ноги. — Изображение запрыгало, когда Чейз вылезал из шахты и отстегивал ружье с тросом. — Я не ошибся по поводу шахты — она на том же месте, что и заваленная в Бразилии. Должно быть, они пользовались одним планом. Стены… Они использовали металл как обои. Тут лист за листом из орихалка, и все они исписаны.

— Дайте взглянуть, дайте взглянуть! — воскликнула Нина, от нетерпения подпрыгивая на стуле.

Чейз придвинулся, его фонарь заскользил по одной из секций стены. Нина мгновенно узнала письмо: глозель, однако без иероглифических знаков, что были в бразильском храме.

Филби теребил усы, уставившись в экран.

— Интересно. Может, они ассимилировали язык индейцев… Храм в Бразилии строился годы, его возводили поколения. Этого времени должно было хватить, чтобы две системы перемешались…

— Эдди, дайте мне осмотреть все помещение, пожалуйста.

Чейз отошел от стены и стал медленно поворачиваться на месте, ведя камерой по комнате.

— Стойте, стойте! — крикнула Нина, увидев что-то. — Чуть-чуть назад, вправо… вот! Идите прямо туда!

— Теперь я знаю, что ощущает «Могучий Джек», — добродушно пробурчал он, бредя вразвалку через комнату. — Что вы увидели? Тут ничего нет.

— Именно! — Кусок стены был покрыт орихалком, как и остальная часть помещения, но текст резко обрывался на половине листа. — Вся комната — это история Атлантиды. И вот здесь она заканчивается! Значит, это последняя запись, сделанная атлантами! Подойдите ближе, дайте мне прочесть! — Она торопливо проверила, записывается ли изображение.

— Или, может, вы позволите мне отстегнуть эту веревку от моего зада и укрепить ее на чем-нибудь, чтобы Хьюго и Кари тоже могли залезть сюда? — сказал Чейз. — Помните Кари? Такая привлекательная блондинка, высокая, у нее еще есть фотоаппарат?

— Это тоже может быть полезным, — ответила она, немного смутившись, но по-прежнему горя от нетерпения взглянуть на то, что было написано на стене.

Одиннадцать тысяч лет никто не видел этого текста…

Она ждала, пока Чейз отстегивал веревку. Наконец он объявил, что Кари поднимается.

— Раз уж мы ждем, не могли бы вы вернуться к последней записи?

— Какой деспотизм! Мне нравится это в женщинах… иногда. — Он направил камеру на текст.

Нина посмотрела на Трулли:

— Мэтт, можно ли получить с этого видео отдельный кадр?

— Конечно. Магнитофон цифровой, он будет продолжать запись. На какой экран вам его вывести?

— На мой большой.

— Это будет не трехмерное изображение.

— Переживу. — Через несколько секунд на экране показалось изображение последней части текста. Картинка была немного расплывчатой, цвета смазанными, но изображение было достаточно четким, чтобы она могла различать буквы. Нина смотрела на них в глубокой задумчивости.

Один из матросов поспешно вошел в командирскую рубку.

— Капитан Мэттьюс? К нам приближается какое-то судно.

— Что? — бросил Мэттьюс. — Дистанция?

— Примерно пять миль. Когда мы в первый раз заметили его на радаре, оно держало курс на Лиссабон, но пару минут назад повернуло к нам.

— Скорость?

— Примерно двенадцать узлов, сэр.

— Это Кобра? — Нина тревожно обернулась к Мэттьюсу.

— Очень может быть. Судно по характеристикам похоже на то, которое отплыло из Касабланки.

— Проклятие! — Мэттьюс задумчиво поскреб подбородок. — Хорошо. Сообщите всем, что у нас появилась компания, пусть приготовятся. Если судно окажется в радиусе двух миль или спустит лодки, раздайте оружие. Я буду на мостике.

— Да, сэр. — Матрос ушел, Мэттьюс последовал за ним.

— Эдди, вы слышали это? — спросила Нина. — Они полагают, что к нам идет Кобра!

— Что?! — На одном из малых экранов Нина видела, как он помогает Кари выбраться из шахты. — Что мне делать?

— Записывайте все, что сможете, и как можно быстрее. Как только я услышу еще что-нибудь, сразу сообщу. Его судно пока в пяти милях от нас. Капитан Мэттьюс будет держать нас в курсе.

— Всего в пяти милях? Мы не успеем подняться на поверхность и взять на борт подлодку!

— Подводным аппаратом можно пожертвовать — мы можем бросить его, если потребуется, — сказала Кари, не обратив внимания на хриплое негодование Байара. — Мы сможем построить другой, а вот имеющаяся здесь информация бесценна. Записывайте на видео столько, сколько сможете, — обработаем все позже. Я буду фотографировать.

— Хьюго, ты все слышал? — спросил Чейз.

Ответ был малоразборчивым, его забивали статические разряды.

— Большую часть. Что мне делать?

— Тебе нет смысла сейчас подниматься сюда. Оставайся у входа, на случай если нам потребуется помощь.

— Понял, mon ami. Не задерживайтесь слишком долго.

Нина видела, как Чейз возвращается к испещренным надписями стенам. Она повернулась к застывшей картинке на главном экране, пытаясь расшифровать ее секреты.

Невидимая с борта «Ивенора», над поверхностью океана под кормой судна появилась чья-то голова. Затем еще одна и еще…

В тридцати футах другие пловцы покидали быстроходные аппараты, способные перевозить трех человек. Брошенные мини-подлодки медленно погружались во тьму, а их пассажиры молча собирались у лодочной палубы «Ивенора». Судно маневрировало двигателями малой мощности, чтобы удерживаться на месте; винты не работали.

Первый человек добрался до лестницы и стал осторожно подниматься, заглядывая через край палубного настила. Один из матросов «Ивенора» стоял на вертолетной площадке спиной к нему, примерно в двадцати футах. Больше никого видно не было.

Пловец присел, снимая оружие — «хеклер и кох МР-7» — и одним легким движением большого пальца вытаскивая красную резиновую заглушку из толстой трубки глушителя. Проделав все это, он снова тихо поднялся на верхнюю ступеньку и прицелился.

Если не считать резкого металлического щелчка затвора, стояла полная тишина; гильза от пули, прежде чем удариться о палубу, оказалась в сетчатом мешочке, прилаженном под автоматом. Матрос еще падал, когда пловец, запрыгнув на палубу, перебежал в укрытие под козырьком, ожидая тревожных криков. Однако, кроме плеска волн и печальных криков чаек, круживших над головой, до него не донеслось ни звука.

Остальные пловцы быстро поднялись на «Ивенор» и стали рассредоточиваться. Первый человек снял маску, на его глазу была черная повязка.

Джейсон Старкмен.

— Захватите судно, — приказал он.

Чейз продолжал кружить по алтарной комнате, сканируя тексты на стенах. Видеокамера на его костюме была зафиксирована в одном положении, и то, что он не мог сгибаться, делало этот процесс непростым.

Он подошел к ступеням. Если строение идентично бразильскому, то они должны вести в громадный главный зал. Он посветил вниз. Вода отразила луч, и мерцающие волны покатились по стенам и потолку.

— Хорошо, что мы не сняли шлемы, — сказал он, пересекая лестничный пролет, чтобы осмотреть стену на другой стороне. — Если давление воды снаружи двадцать пять атмосфер, то и давление воздуха здесь и в храме будет таким же.

— Вы хотите сказать, что и сам храм не затоплен? — спросила Кари.

— Лишь частично. Пол здесь выше, чем в храме, но потолок примерно такой же высоты. Там тоже должен остаться воздух.

В ее голосе послышалась досада.

— Если бы у нас было время все осмотреть! Это поразительно, что храм не затопило.

— Думаю, что они тогда строили навечно. Как вы?

Ее камера снова стрельнула вспышкой.

— Наполовину закончила.

Кастилль стоял у входа, наблюдая за слабыми колебаниями оптико-волоконного кабеля, вызванными движениями Чейза. Надо же было Кобре появиться именно сейчас! Чейз, несомненно, прав: кто-то передал противнику их координаты. Но кто?

Фонари его глубоководного костюма заглушали более мощный, но рассеянный в толще воды свет прожектора «Атрагона». Поэтому он не заметил, что свечение постепенно становится ярче: к огням подлодки Байара добавился еще один источник света.

Находясь в ходовой рубке «Ивенора», Мэттьюс наблюдал за приближающимся судном в мощный бинокль. Оно теперь находилось в трех милях и шло прямо на них.

Судно предназначалось для глубоководных исследований, на баке была лебедка для спускаемого аппарата, а это означает, что оно почти наверняка арендовано Коброй. Он каким-то образом узнал об истинном местонахождении находки Нины Уайлд и на полной скорости направил его сюда. И через несколько минут это судно достигнет двухмильной отметки.

Однако признаков того, что на воду спускаются какие-то плавсредства, нет. Группа людей способна добраться до «Ивенора» намного быстрее, чем само судно.

В этом случае их будет ждать сюрприз. Оружия, которым обеспечил Кристиан Фрост — по автомату «Р-90» на каждого члена команды, пара крупнокалиберных пулеметов и несколько гранатометов, — будет более чем достаточно, чтобы отбиться от любого, кто захотел бы захватить его корабль.

Никаких лодок не спускали… Так ведь и лодок как таковых нет!

И если это лебедка для спускаемого аппарата, то где же сам аппарат?

Мэттьюс вскочил, осознав, что происходит. Но было слишком поздно — дверь в ходовую рубку с треском распахнулась.

В сферической рубке «Атрагона» Байар отбивал пальцами мелодию на одной из приборных досок. На экране он видел Кастилля, который стоял к нему спиной и осматривал вход в затопленный храм.

Он подумал, что это один из недостатков системы. Из-за отсутствия цвета, когда ничего не происходит, смотреть на экран очень скучно. Он взглянул на монитор главной видеокамеры подводного аппарата. Картинка в цвете была не намного лучше — строение скрывалось за толщей воды, поглощавшей слишком много света, чтобы можно было рассмотреть какую-нибудь конкретную деталь.

Но что это?

Краем глаза он уловил какое-то движение за крошечным иллюминатором.

Рыба? Нет, что-то другое…

Его словно окатили холодной водой.

Изменилась освещенность!

Он не поворачивал внешние прожектора, и подлодка стоит на месте.

— «Ивенор»! — крикнул он в микрофон. — «Ивенор», здесь другая подлодка…

В его наушниках послышался громкий треск, и наступила тишина. Все лампочки индикаторов на панели связи из зеленых вдруг стали красными.

— «Ивенор»! Слышите меня? Что происходит?

Ответ пришел спустя мгновение. Что-то с противным скрежетом ударилось о крышку верхнего люка, длинный предмет мелькнул перед башенкой LIDAR, падая вниз.

Антенна. Срублена под основание.

Через иллюминатор хлынул свет — это приближался невидимый противник.

Байар схватился за ручку управления, запуская моторы и резко отрывая «Атрагон» от дна.

— Хьюго! Меня атакуют! Уходи оттуда!

Что-то ударилось в борт судна, его бросило на стальную стенку.

Резкое жужжание, раздавшееся у Чейза в ушах, заставило его поморщиться. Кари тоже вздрогнула.

— Что это было?

Все подводные соединения «Ивенора» отключились одновременно, некоторые экраны стали черными, другие — ярко-синими, по ним поплыло предупреждение «Нет сигнала».

— Что это? — спросила Нина.

— Это, доктор Уайлд, — послышался голос у нее за спиной, — конец вашей экспедиции.

Нина резко обернулась.

— Вы?!

Старкмен холодно смотрел на нее сверху вниз, по бокам стояли двое его людей в резиновых водолазных костюмах. В руках — автоматы.

— Не соизволите ли присоединиться к остальным членам команды на юте?

Кастилль, услышав в наушниках сдавленный крик, повернулся и увидел, что прямо на них несется вторая подлодка!

Судно Байара только-только начало подниматься, когда незваный гость, небольшая стандартная подводная лодка с толстой стальной решеткой вокруг застекленной рубки, врезался ему в борт. «Атрагон» отбросило, и он исчез в облаке взбаламученных донных пород.

— Merde! — выдохнул Кастилль. — Эдвард! Эдвард, слышишь меня? Кари!

Ответа не последовало. Радиоретранслятор на подводном аппарате вырубился, отрезав его от остальных ныряльщиков.

Напавшая лодка вынырнула из облака ила и круто развернулась, оставляя густой след из пузырьков воздуха. Ее прожектора уперлись в бело-оранжевый металл, окутанный донной взвесью.

Кастилль подумал, что она собирается снова таранить «Атрагон», но из лодки вдруг появилась лапа манипулятора. В ее клешнях было что-то зажато — квадратный сверток, который она почти нежно поместила сбоку от рубки управления.

Заметив тень лапы манипулятора, которая мелькнула мимо иллюминатора. Байар понял, что должно произойти что-то плохое. Спустя секунду послышался легкий скрежет по герметичной сфере.

LIDAR был выведен из строя и, если не считать крошечных иллюминаторов, слеп. Зажав ладонью глубокий порез на виске и стараясь не паниковать, Байар включил управление двигателями малой мощности.

Оно не сработало. Хотя они с Трулли старались сделать свои аппараты прочными, их не готовили к сознательному уничтожению. На панели управления электрическими системами мигали многочисленные красные лампочки.

Он быстро просчитал варианты. Можно заменить поврежденные цепи и попытаться подать ток на двигатели или просто отключить электромагниты, удерживающие на брюхе аппарата тяжелые стальные плиты балласта, и система аварийного спасения менее чем за три минуты доставит его на поверхность.

Этот вариант означает, что он бросает троих на дне. Но он не может помочь им, поскольку ослеплен, а другая подлодка по-прежнему кружит рядом, угрожающе светя прожекторами через иллюминаторы.

Он принял решение и дернул за красный рычаг.

Кастилль в ужасе смотрел, как «Атрагон» сбросил плиты балласта, которые, словно бомбы, упали на дно, подняв очередное крутящееся облако ила. Их глухой удар был так силен, что он почувствовал его через толщу воды.

Освободившись от веса, подводный аппарат, мигая прожекторами, стал быстро подниматься к поверхности. Оптико-волоконный кабель пошел вверх вместе с ним, извиваясь словно пастуший кнут.

— Нет! — беспомощно крикнул он.

Будто услышав его крик, лодка противника развернулась, ее прожектора, как горящие глаза стрекозы, уставились на него. Лапа манипулятора пошла назад, умело ухватила что-то уложенное на стальной боковой раме и снова вытянулась.

Еще один сверток, больше прежнего.

Чутье подсказало Кастиллю, что это.

Бомба!

Пока «Атрагон» поднимался, Байар изо всех сил старался восстановить подачу питания. Никакие его усилия, казалось, не приносили плодов…

Он застыл, услышав неожиданный звук. Аппарат при всплытии скрипел и стонал, но это были настолько знакомые звуки, что на них фактически не обращаешь внимания. Здесь было что-то еще.

Ритмичный, механический звук, доносившийся от боковой части сферы. Оттуда, где скреблась механическая рука.

Тиканье…

У Байара даже не было времени, чтобы осознать весь ужас ситуации. Направленный заряд взорвался, продырявив стальную обшивку герметичной сферы. Копье воды ударило его, убив на месте.

Даже через шлем и толстые каменные стены храма Чейз услышал низкий гул.

— Что это за шум? — спросила Кари.

— Взрыв.

— Вы уверены?

— Да, — сказал он. — Или кто-то сбросил на судно тысячефунтовую бомбу. Или только что взорвался подводный аппарат. — Он посмотрел на свой глубоководный костюм. — Что означает… ох, скорее… Перережьте мой кабель связи, быстрее!

— Но мы окажемся без связи!

— Мы уже отрезаны! Делайте же!

Кари отложила фотоаппарат и неуклюже заспешила к нему, вытаскивая на ходу водолазный нож. Кабель, прикрепленный к спине костюма Чейза, был покрыт защитным пластиком. Она схватила его и принялась пилить ножом.

— Ну же, ну! — крикнул Чейз.

— Я пытаюсь!

Кабель наконец поддался; из обрубка ударил тонкий синий лучик. Спустя мгновение другую часть кабеля вырвало из ее обтянутой перчаткой руки. Кабель хлестнул по стене, прежде чем исчезнуть в шахте.

— Что же произошло?

— Если подводный аппарат взорвался, то балласт должен был автоматически отсоединиться, как только прекратилась подача тока. И значит, эта штуковина несется к поверхности со скоростью ракеты, а с собой она пыталась утащить и меня. — Он повернулся к девушке. — Спасибо. Простите, что я разорался.

— В данных обстоятельствах нет нужды извиняться! — Кари посмотрела на шахту. — Если подводный аппарат уничтожен, то что нам делать?

— Для начала убираться отсюда к чертовой матери. — Он склонился над шахтой. — Хьюго? Слышишь меня? Хьюго?

— Я по-прежнему слышу вас по радио, — сказала Кари.

— Ага, но вы-то стоите в пяти футах и на воздухе, а ему приходится принимать сигнал через футы камня и воды. Хьюго!

Кастилль схватил пульт и включил движок на своем костюме на полную мощность. Он взлетел вверх в струе пузырьков воздуха в тот момент, когда подлодка начала пикировать на него. Она была достаточно близко, чтобы он мог разглядеть слово «Зевс» на сфере кабины управления и человека, лежавшего внутри на животе. Изогнутое стекло сферы увеличивало и искажало черты лица этого человека.

Лапа манипулятора дернулась к Кастиллю, но тот перевернулся, работая ластами, изменил направление и поднырнул под нее. Кастилль оглянулся — человек в сфере держал сверток со взрывчаткой, намереваясь установить его на место.

Вероятная цель была только одна.

Вход в храм.

— Эдвард! — крикнул он, понимая, что шансы быть услышанным равны нулю. — Уходите оттуда! Уходите!

Двигатели малой мощности подлодки выплевывали пузырьки воздуха, винты включились на реверс. Манипулятор выдвинулся, мягко вошел в проход, затем пошел назад.

Блестящие стальные когти были пусты.

Кастилль нащупал большим пальцем кнопку на пульте управления. Если он сумеет достаточно быстро добраться туда, то, возможно, ему удастся вытащить взрывчатку наружу.

Тот, кто управлял подлодкой, не собирался давать ему такой шанс. С поднятой над корпусом, как хвост скорпиона, лапой судно снова развернулось, приступив к охоте.

Прожектора ослепили Кастилля. Новая струя пены из-под винтов подлодки толкнула ее вперед.

Прямо на него.

— Очень хорошо… — прошептал он. Отпустив пульт управления, Кастилль потянулся к раскладке со снаряжением.

Подлодка разгонялась, ее лапа снова опустилась и вытянулась вперед подобно пике.

Кастилль неподвижно ждал.

Затем он выхватил ружье с крюком и выстрелил прямо в округлое стекло сферы.

Заостренный стальной конец крюка ударился в стекло и застрял, чуть войдя в него, прежде чем его сорвало струями воды. Он лязгнул где-то под брюхом подлодки, потащив за собой трос.

Кастилль к тому моменту уже отбросил ружье и снова включил движок. Он подался в сторону. Человек в лодке, испуганный толчком, не сумел среагировать достаточно быстро, чтобы направить лапу манипулятора в его сторону.

Но Кастилль был достаточно ловок, чтобы резко развернуть подлодку и приготовиться к преследованию.

Кастилль знал, что мощность его движка не позволит оторваться от подлодки. Он надеялся, что этого не понадобится.

Человек злобно оскалился, увидев ярко-желтую скорлупу скафандра Кастилля, и перевел рычаг на полную мощность, приготовившись к тарану.

Крошечная отметина от крюка вдруг стала увеличиваться. Иззубренные трещины поползли в стороны. Раздался скрежет ломающегося стекла. Неумолимое давление океана всей тяжестью навалилось на новый изъян тверди, стремясь расширить его.

С громким, как пушечный выстрел, хлопком стекло рубки вдавилось внутрь. Громадные осколки вонзились в человека со скоростью звука. Кровавое облако стало всплывать, поддерживаемое пузырями воздуха. Подлодка ткнулась носом в дно, подняв огромный столб песка.

Кастилль повернулся. Быть может, еще есть время, чтобы добраться до взрывчатки…

Но времени уже не было.

Из прохода вырвалась ударная волна. Оглушительный взрыв отбросил Кастилля, он беспомощно закувыркался в огромном облаке потревоженных донных отложений.

Через толщу воды прошли мощнейшие колебания. Массивные каменные блоки, рухнувшие в туннель, замуровали его здесь навсегда.

В алтарную комнату снизу хлынула вода. Гейзером ударив в помещении, она сбила Чейза и Кари с ног. Градом посыпались крупные обломки, по скафандрам словно колотили молотком.

— Чейз! — вскрикнула Кари. Впервые за все время знакомства с ней Чейз видел, что она на грани паники. — Что это? Что случилось?

— Кари, Кари! — Он сжал ей плечи, стараясь успокоить. — С нами все в порядке, все хорошо! Давайте-ка проверим ваш костюм.

Они помогли друг другу подняться на ноги и осмотрели костюмы. Герметичность не была нарушена. Хотя, понял Чейз, это уже и не важно.

— Что случилось? — снова спросила Кари.

Чейз посмотрел на шахту.

— Они взорвали коридор. Нас закупорили внутри.

Люди Старкмена согнали пассажиров и команду «Ивенора» на вертолетную площадку. Быстрый подсчет показал Нине, что восемь человек из команды погибли.

Другое судно подошло к борту; матросы стали соединять их. Кранцы, свисавшие по бортам судов, раздражающе скрипели, когда терлись на волне друг о друга.

На борт «Ивенора» поднялся высокий мужчина, которого сопровождали двое вооруженных охранников. Он твердым шагом пошел по юту, подав знак подвести к нему Нину. Капитан Мэттьюс запротестовал, но уткнувшиеся ему в лицо автоматы быстро заставили его замолчать.

Нина знала, кто стоит перед ней. Она уже видела это жесткое угловатое лицо.

— Доктор Уайлд, — сказал он. — Наконец мы встретились. Меня зовут Джованни Кобра.

 

Глава 21

— Я знаю, кто вы, — сказала Нина, стараясь не показать страха. — Что вам нужно?

— Что мне нужно? — На его суровом лице мелькнула едва заметная тень удивления. — Я хочу того же, чего все, доктор Уайлд. Я хочу, чтобы на планете царили мир и безопасность. И благодаря вам я могу теперь это обеспечить. — Он перевел взгляд на Филби. — И благодаря вам, Джек. После нашей последней встречи прошло немало лет. Десять, да?

— Я надеялся, что больше никогда вас не увижу, — пробормотал Филби. Его голос дрогнул.

Нина повернулась к нему:

— Вы знакомы с ним, Джонатан?

— Джек, или Джонатан — думаю, это имя более подходит для профессора, — всегда помогал мне, — сказал Кобра. Он подал знак одному из своих людей, и тот вывел Филби из группы пленников. — А теперь… — Он взмахнул рукой над безбрежной пустотой океана. — Атлантида будет скрыта навсегда, потому что ее уничтожат.

— Почему? — спросила Нина. — Какая тут может быть сокрыта тайна, которая стоит того, чтобы уничтожить самое выдающееся в истории археологическое открытие? И жизней погубленных вами людей?

— Если бы вы знали все, то никогда не задали бы этот вопрос, — ответил Кобра. — Вы бы стали помогать мне. Но вижу, что ваш разум отравлен Фростами, как и разум ваших родителей. Досадно. Вы могли бы многого добиться, если бы не встали на ошибочный путь.

— Погодите, что вы сказали о моих родителях?

Но Кобра отвернулся, а из надстройки появился Старкмен.

— Я уничтожил накопители на жестких дисках с записями подводных съемок, Джованни, — объявил Старкмен. — Нам нужно только уничтожить сам храм, и не останется ни одного следа.

— Прекрасно, — сказал Кобра. Он собрался добавить что-то еще, но кто-то взволнованно позвал его. Один из его людей бежал к вертолетной площадке.

— Сэр! Что-то внизу пошло не так!

— В чем дело? — спросил Кобра.

— «Зевс» уничтожил подводный аппарат Фроста. — Трулли стал вырываться, выкрикивая проклятия в адрес Кобры, но двое охранников дулами автоматов впихнули его назад. — И подорвал заряд. Но… наши акустики слышали звук внутреннего взрыва.

— Это могла быть подлодка Фроста?

— Нет, сэр. Она всплывала, и в это время произошел взрыв, на дне. Видимо, «Зевса» подорвал один из ныряльщиков.

Кобра повернулся к Филби в ожидании объяснений.

— Кари… в смысле, мисс Фрост… и Чейз находятся внутри храма, — сказал профессор, едва не заикаясь от волнения. — Должно быть, Кастилль.

— Молодец, Хьюго! — без особой радости проговорила Нина. Старкмен злобно посмотрел на нее единственным глазом.

Морщины на лбу Кобры стали еще глубже.

— Нам был нужен «Зевс», чтобы установить взрывчатку! Сколько понадобится времени, чтобы прислали замену?

— По меньшей мере пять дней, сэр.

— Слишком долго. Фрост может к тому времени успеть перебросить сюда людей и оборудование. И на этот раз они будут готовы к нашему появлению.

— А их второй подводный аппарат? — спросил Старкмен, указав в сторону носа «Ивенора» и «Шаркдозера».

— Только я знаю, как им управлять, — вызывающе заявил Трулли. — И если вы, ублюдки, думаете, что я стану вам помогать, после того как вы убили моего приятеля, то можете убираться прямо к дьяволу!

Старкмен раздраженно посмотрел на него и поднял оружие, но Кобра покачал головой.

— Прикажи перенести оставшиеся заряды с нашего судна на это, — сказал он после нескольких секунд раздумий. — Пусть разместят две трети ниже ватерлинии в носу, а остальные — на корме.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Нина.

— Поскольку я не могу уничтожить храм взрывчаткой, — сказал Кобра, обернувшись к ней, — мне нужен другой способ. Три тысячи тонн стали, сброшенные прямо на него, должны будут стать эффективной альтернативой.

Капитан Мэттьюс рванулся вперед:

— Кобра! А как же моя команда? Что вы намерены делать с нами?

Кобра с безразличием взглянул на него:

— Я полагаю, что, по морской традиции, капитан должен уйти под воду вместе со своим кораблем. В данном случае это будет применимо и к его команде. — Он посмотрел на Нину. — А также к пассажирам.

— Сукин сын! — плюнул Мэттьюс.

— Вы собираетесь нас утопить? — испуганно пролепетала Нина.

Кобра покачал головой:

— Нет, нет. Я не жестокий человек и не спятивший садист, что бы там ваши друзья Фросты ни наговаривали на меня. Когда корабль утонет, вы уже будете мертвы.

Чейз проверил запас воздуха. Глубоководные костюмы были предназначены для длительного пребывания под водой, но и они имели ограничения. Воздуха у него оставалось примерно еще на час.

Только на час. После этого они с Кари станут вечными обитателями этого древнего храма…

Кари думала о том же.

— Должен же быть другой выход, — сказала она, указав на ведущие вниз ступени. — Вода не могла заполнить главное помещение через тайный проход, в противном случае эту комнату тоже затопило бы.

— Это не означает, что нам удастся им воспользоваться, — напомнил ей Чейз, когда они стали спускаться по ступеням.

— Придется попытаться.

— Знаю, просто готовлюсь к худшему. Это чисто по-британски. Сколько у вас больших химических факелов? Нам будет нужно максимальное количество света.

Кари посмотрела на сумку, прилаженную к поясу.

— Шесть.

— Здесь столько же. Хорошо, давайте посмотрим.

Они вошли в холодную воду.

Кастилль вернулся к тому месту, где был вход. Вокруг еще висело облако осадочных пород, поднятое взрывом, и по опыту он знал, что пройдут многие часы, прежде чем вода снова станет прозрачной.

Однако он бесстрашно вошел в это облако. Оно напоминало очень густой коричневый туман — даже луч фонаря почти полностью терялся во взвешенных частицах породы.

Он понял, что проход прочно закупорен. Под его ногами валялись большие куски разбитого камня. Обнаружив кабель, который Чейз тащил через туннель, он потянул за кончик для пробы. Кабель не поддался ни на дюйм.

Воспользовавшись движком на костюме, чтобы выйти в чистую воду, Кастилль проверил запас воздуха. Остается час. Он мог бы без проблем вернуться на поверхность…

Но он понимал, что ситуация наверху не предвещает ничего хорошего. К данному моменту судно Кобры уже должно было подойти к «Ивенору». Если не считать ножа, он безоружен и на поверхности в массивном глубоководном скафандре будет почти полностью беспомощен.

А это значит, что он еще сможет попытаться помочь Чейзу и Кари выбраться из храма.

Если они живы.

Атмосфера на вертолетной площадке становилась все более нервной. Некоторые из команды были готовы удариться в слезы, другие читали молитвы. Люди Кобры стояли с автоматами на изготовку…

— Подождите, — сказала Нина, пряча ужас под решительностью, на какую только была способна.

— Чего? — спросил Кобра.

— Я предлагаю сделку. Позвольте команде сесть на спасательные плоты, прежде чем пустите корабль на дно, а… — Она глубоко вздохнула. — А я вам сдамся.

Старкмен хмыкнул, а Кобра издал невеселый смешок.

— Вы у меня в руках, доктор Уайлд! Вам нечего мне предложить — все, что нужно, у меня уже имеется. Я знаю местоположение Атлантиды и теперь собираюсь ее уничтожить!

— Кое-чего, однако, вы не знаете, — усмехнувшись, сказала Нина. — Местоположение третьего храма Посейдона.

Лицо Кобры чуть напряглось.

— Третьего храма не существует, доктор Уайлд. Есть один в Бразилии, который разрушен, и один под нами; его вскоре постигнет та же участь. След атлантов кончается здесь.

— Не-а. — Нина покачала головой. — Есть третий. И рано или поздно кто-нибудь его отыщет. Вы считаете, что разрушение храма уничтожит все следы? Теперь известно, где находится Атлантида. Информация выйдет наружу. Здесь внизу целый город, а не только храм. Рано или поздно кто-нибудь сопоставит факты и сумеет напасть на след. Тайна, которую вы пытаетесь спрятать, будет раскрыта, и с этим вы ничего не сможете поделать. Если только…

— Если только что? — В голосе Кобры зазвучала угроза, но он был явно заинтригован.

— Если только я не расскажу вам, где он находится. Чтобы вы лично могли его уничтожить.

— Чушь, — вклинился Старкмен. — Она ничего не знает, просто пытается выиграть время и спастись.

— Мистер Кобра, прикажите этой Черной Повязке заткнуться к чертовой матери, — храбро сказала Нина. Старкмен ощетинился, но промолчал. — Существует третий храм, третья цитадель. Перед потопом атланты готовились основать две новые колонии. Одна экспедиция отправилась на запад, в Бразилию, другая… В общем, я знаю, куда они направились. И я вам расскажу, если пощадите команду.

Старкмен приставил пистолет к голове Мэттьюса.

— Или мы будем просто убивать их одного за другим, пока вы нам все не расскажете.

— Поскольку вы нас всех приговорили, это будет не особенно убедительно, — парировала Нина.

Кобра резко повернулся к Филби:

— Она говорит правду?

— Вполне… э-э… может быть, — заволновался Филби. — Последние надписи в храме, похоже, действительно говорили о том, что атланты намеревались расселиться в разных местах, но у меня не было времени для перевода такого большого куска. — Он с подозрением посмотрел на Нину. — И я не понимаю, откуда оно могло взяться у нее.

— Я быстро учусь, Джек, — ухмыльнулась Нина.

— Вы можете перевести остальное? — спросил Кобра.

Филби покачал головой и вздохнул:

— Больше не могу.

— Ха! — Нина скорчила гримасу Старкмену. — Бьюсь об заклад, вы теперь не рады, что уничтожили накопители на жестких дисках, а? — Она обратилась к Кобре: — Итак, как быть? Я сделала предложение, оно все еще в силе. Пощадите команду, и я приведу вас к последнему оплоту атлантов.

— Вы приведете нас? — повторил Старкмен. — Что, хотите превратить все в приятную прогулку?

Она сложила руки на груди и устремила на Кобру решительный взгляд.

— Я ищу Атлантиду всю жизнь. И если мне суждено из-за этого умереть, то я хочу знать, за что именно. Я хочу увидеть полную картину. Не думаю, что прошу слишком многого.

— Доктор Уайлд, это слишком опасно, — сказал Мэттьюс. — Вы же понимаете, что он в любом случае убьет нас.

— Я предлагаю ему честную сделку. Надеюсь, что и он поступит так же. Как, мистер Кобра? — спросила она. — Вы не считаете себя жестоким человеком. А как насчет честности?

Старкмен не отрывал от нее пронзительного взгляда, но Кобра был непроницаем. Он придвинулся, его кремнисто-серые глаза смотрели прямо на нее.

— Вы, конечно, понимаете, что, даже разрушив последний храм, мы не сможем оставить вас в живых? Вы все еще готовы к сделке, чтобы спасти их?

Прежде чем ответить, она проглотила ком в горле.

— Да.

На какой-то момент Нине показалось, что ее ответ произвел на него впечатление.

— Вы очень смелая женщина, доктор Уайлд. И благородная. Я не мог ожидать этого, принимая во внимание вашу… наследственность.

— Что вы хотите этим сказать?

Он отступил.

— У нас еще будет время обсудить это. Но я пощажу людей на этом судне, если вы согласитесь показать мне путь к последнему храму. Сделка заключена?

— Заключена.

Кобра кивнул:

— Очень хорошо. Джейсон! Приготовьте плоты и высадите на них команду.

— Вы уверены, что это правильное решение? — спросил Старкмен.

— Посмотрим. Но сначала всех обыщите — убедитесь, что у них нет радиопередатчиков или сигнальных ракет. Я хочу знать, что у нас будет достаточно времени, чтобы покинуть этот район, прежде чем их подберут. — Он показал на север. — Побережье Португалии — в ста сорока километрах, капитан. Надеюсь, что ваши матросы смогут туда добраться.

Мэттьюс бросил на Кобру ненавидящий взгляд, когда Старкмен и другие люди уводили команду.

— А что будет с теми, кто в океане? — спросила Нина. — Мои друзья все еще находятся под водой.

— Там они и останутся, — ответил Кобра.

— Как? Подождите, мы договорились…

Кобра схватил ее за плечи и, притянув к себе, зашипел ей в лицо:

— Мы договорились, что я пощажу тех, кто на этом корабле, доктор Уайлд. Они же не находятся на этом корабле. Если у вас есть по этому поводу возражения, я прикажу перестрелять команду! Вы меня понимаете?

— Да, — признавая поражение, проговорила Нина.

— Доктор Уайлд, — сказал Мэттьюс, когда один из людей Кобры указал ему дулом автомата, чтобы он следовал вместе со всеми, — у вас есть родные, с кем я могу связаться?

— Нет, боюсь, что нет, — вздохнула она. — Только… если увидите Эдди, передайте, что я пришлю ему почтовую открытку.

Мэттьюс был явно озадачен, но ничего не успел сказать, так как его увели прочь. Кобра махнул рукой в сторону своего судна:

— А теперь, доктор Уайлд, прошу вас на мой корабль…

Даже на три четверти заполненный холодной темной водой, храм производил более сильное впечатление, чем его копия в Южной Америке.

— Это просто невероятно, — сказала Кари. Трепет перед великолепием окружающей их обстановки заставил ее позабыть об ужасе их положения. Над головой ряды стройных переборок, украшенных золотом, серебром и орихалком, уходили к верхней части округлого потолка. — Посмотрите на крышу! Она вся вымощена слоновой костью, прямо как у Платона!

Чейз подплыл к ней.

— Как будто внутри грудной клетки какого-то существа. Тому парню, который снял фильмы «Чужие», здесь понравилось бы. — Он сломал еще одну палочку химического факела и бросил ее в другой конец помещения. Она закачалась на воде, распространяя мягкое оранжевое сияние. Голова Посейдона возвышалась над водой, устремив на них надменный взгляд пустых золотых глаз. — Вы обнаружили какой-нибудь выход?

— Нет. А вы?

Чейз показал на южный конец:

— Он такой же, как тот, другой храм; я хочу сказать, точно такой же. Готов биться об заклад, что если бы мы прошли по всему коридору, то обнаружили бы те же самые ловушки.

— Там есть коридор? Мы можем выбраться тем путем?

Он покачал головой:

— Это нижний уровень, помните? Выход погребен под тридцатью футами осадочных пород.

— Можно было бы попытаться. Так как крыша цела, вода, видимо, поступала внутрь по коридору. Мы могли бы тем же путем выбраться наружу.

— Есть более быстрый путь, — сказал Чейз и поднял над собой один из зарядов взрывчатки.

— Нет, это слишком рискованно, — возразила Кари. — Если пробить дыру в потолке, вся конструкция может рухнуть!

— Я не собираюсь взрывать здесь все. Смотрите. — Он подплыл к секции стены, где облицовка из слоновой кости отвалилась, обнажив камень. — Нам лишь нужно проделать дыру, в которую можно пролезть… Достаточно сдвинуть один из этих блоков.

— Если предположить, что ваша бомба не обрушит всю крышу.

— Ну что такое жизнь без риска? — Он направил луч фонаря на оголенные камни, осматривая швы между ними. Как и в Бразилии, они были плотно пригнаны друг к другу, вся конструкция держалась на их собственном весе. Попытавшись просунуть в один из швов нож, Чейз обнаружил, что лезвие вошло лишь на несколько миллиметров. — Нам нужно найти самое слабое место, чтобы поставить заряды. — Он оттолкнулся от стены и посмотрел вверх, на статую Посейдона. — «Такой большой, что касался головой крыши…»

Кари удивленно посмотрела на него:

— Вы читали Платона?

— Решил, что мне следует познакомиться с ним. Ну, видите? Если взобраться на этого старого головастика, то нам удастся прикрепить заряды под самой верхней точкой крыши. Блоки, расположенные ниже, на стенах, прочно удерживают вес всех камней, которые уложены выше, а вот наверху их ничто не удерживает, кроме собственной силы тяжести.

— И давления воды в двадцать пять атмосфер, — добавила Кари. — Если вы проделаете отверстие в верхушке конструкции, то затопите весь храм. Вы его уничтожите! И нас тоже!

— Если мы не выберемся отсюда в течение часа, то ни то ни другое особого значения уже иметь не будет. У нас нет времени на расчистку туннеля. Пошли. — Он с помощью движка поплыл к статуе. Кари без всякой охоты последовала за ним.

Кастилль продолжал осмотр храма, огибая его южную сторону. Не было и намека на какие-либо отверстия, громадный ребристый купол крыши был монолитен, как панцирь черепахи.

Повинуясь внутреннему импульсу, он прислонился к камням стены. Кладка может быть толстой, но если приблизиться на достаточно близкое расстояние, то радиоволны должны проходить через нее.

— Эдвард? — крикнул он. — Кари? Слышит меня кто-нибудь?

Он замолчал, стараясь почти не дышать, чтобы шипение регулятора подачи воздуха на костюме не могло заглушить тихого ответа. Ничего.

— Merde! — Оттолкнувшись, он направился к западной стороне храма.

Спасательные плоты качались на воде. Разместившиеся на них люди отгребали подальше от исследовательского судна. Нина обреченно наблюдала за ними с мостика судна Кобры в окружении двух вооруженных охранников. Последний из его людей вернулся с борта «Ивенора».

На мостике появился Старкмен.

— Джованни! Взрывчатка установлена. — Он вручил Кобре радиодетонаторы. — Этот подрывает заряды в носу, этот — в машинном отделении.

— Люки открыли? — спросил Кобра.

— Да — все готово к тому, чтобы получилась кувалда. Взрываем нос, и две трети корабля заполняются водой. Когда нос окажется под водой, приводим в действие остальные заряды. И три тысячи тонн падают прямо на дно.

Кобра осмотрел детонаторы.

— Дамоклов меч…

— Очень умно, — с горечью проговорила Нина. — Жаль, что ваши способности вы не направляете на что-нибудь конструктивное.

— Вы даже представить себе не можете, сколько времени и усилий я приложил к тому, чтобы быть конструктивным, доктор Уайлд.

— Ну а почему бы вам меня не просветить?

— Может быть, я так и поступлю. Кто знает, а вдруг вы перейдете на мою сторону.

— Сомневаюсь, — хмыкнула она.

— К сожалению, — вздохнул Кобра, — я тоже. — Он обратился к капитану: — Отведите нас на безопасное расстояние, затем разверните судно носом к «Ивенору». Я хочу понаблюдать.

Те, кто создавал статую, явно не рассчитывали, что кто-то будет стоять у нее на голове. Платон был не совсем точен — Посейдон не касался потолка, хотя, если смотреть снизу, такое впечатление создавалось. На самом деле там был небольшой промежуток, куда Чейз неуклюже вползал на спине. Голову статуи обвили водоросли, и Чейз все время соскальзывал.

— Как вы там? — спросила Кари.

— Почти на месте. — Он соединил оба заряда так, чтобы они взорвались одновременно. Детонатором был простой механический таймер, сконструированный так, что сохранял герметичность даже на глубине в сотни футов. После того как таймер будет запушен, в его распоряжении останется одна минута, чтобы убраться на безопасное расстояние. В открытом океане, да еще с движком в костюме, это не должно составить проблемы.

Но с другой стороны, они в стенах храма.

— Я все же считаю, что это плохая идея.

— Если не получится, можете меня уволить. Так, готово. — Взрывчатка была кое-как прикреплена к потолку. Вопрос в том, какая часть силы взрыва окажется направленной вверх, в потолок?

За плечами у Чейза был многолетний опыт обращения со взрывчаткой, но в данном случае он полагался на удачу. Это все, что ему оставалось.

— Держитесь подальше, — сказал он Кари. — И нырните как можно глубже.

— Хорошо. — Она перевернулась и исчезла под колышущейся поверхностью воды, огни на ее костюме по мере погружения светили все слабее и слабее.

Чейз снова посмотрел на детонатор.

— Ладно, — пробормотал он, подбадривая себя. Процесс запуска таймера состоял из двух этапов: требовалось повернуть и удалить головку заводного механизма, а затем уже нажать на кнопку детонатора. После этого элементарный, но эффективный часовой механизм начинал отсчитывать шестьдесят секунд. — Поехали…

Механизм бомбы взведен. Как только он нажмет кнопку, пути назад уже не будет.

— Итак, Кари, — сказал он, хотя не был уверен, что радиосигнал от передатчика в его костюме дойдет до нее сквозь воду, — приготовьтесь. Шестьдесят секунд… отсчет!

Он нажал кнопку и стал скатываться с головы статуи.

И накрепко застрял — раскладка зацепилась за корону!

— О, черт! — Он попытался, отталкиваясь ногами, освободиться. Безрезультатно. — Вот дерьмо!

Таймер неумолимо отсчитывал секунды.

— Пятьсот метров, сэр, — доложил капитан.

— Хорошо, — отозвался Кобра. Он смотрел на сияющий белизной «Ивенор», который стоял впереди, подставив беззащитный борт. Ярко-желтая туша «Шаркдозера» слегка покачивалась на лебедках на баке. Спасательные плоты рассыпались в разные стороны, пытаясь убраться как можно дальше от обреченного судна.

— Прошу вас, — взмолилась Нина, — вам не обязательно это делать…

Кобра даже не взглянул на нее, его глаза были прикованы к судну.

— Боюсь, что обязательно.

Он поднял первый детонатор и нажал на спуск.

Кастилль отключил движок и плавно остановился прямо над крышей храма. Он только что услышал что-то в наушниках, какой-то короткий хрип, похожий на обрывок ругательства.

— Эдвард? — позвал он опускаясь вниз, к каменной площадке. — Эдвард, это ты? Слышишь меня?

Потом он услышал что-то еще.

Звук донесся через толщу воды. Это был протяжный, отдающийся эхом рокот.

Звук, который был ему очень хорошо знаком. Взрыв в воде прямо над ним.

Означать это могло только одно.

Нина ожидала, что огромный огненный шар поглотит нос «Ивенора», но взрыв оказался до странного невыразительным. Судно кашлянуло паром из открытых люков, за ним вылетели мелкие осколки и листки бумаги. Из-под ватерлинии появилась и быстро осела пена.

Потом нос судна почти мгновенно осел с креном на правый борт. Незакрепленные вещи скатились по палубам в воду, «Шаркдозер» закачался за бортом. Вертолет на юте сдвинулся с места и повис на тросах крепления.

Скорость погружения изумила Нину. Она завороженно смотрела, как нос исчезает в океане, как сжатый воздух выдувает из люков мусор, еще немного — и «Ивенор» уйдет под воду.

Чейз изо всех сил старался отцепить свою раскладку от короны, но, стесненный скорлупой скафандра, никак не мог ухватиться за нее половчее.

Сорок секунд…

Приглушенный треск в наушниках — сквозь статические разряды прорывался чей-то голос. Кари…

Нет! Кастилль!

— Эдвард! Слышишь меня? Эдвард!

Если радио работает без ретранслятора, значит, он совсем близко, очень близко.

— Хьюго! — крикнул Чейз. — Уходи оттуда! Я поставил бомбу! Уходи!

— Эдвард! Повтори еще…

Тридцать секунд.

— Бомба! — заорал Чейз. Он нащупал нож. Раскладка плотно обтягивала грудь его скафандра; он стал лихорадочно рубить ее, пытаясь просунуть острие ножа под покрытый пластиком шнур.

Глаза Кастилля округлились. Большую часть фразы Чейза исказили помехи, но последнее слово прозвучало очень отчетливо.

Он с силой оттолкнулся от крыши, включив движок на полную мощность.

Крен «Ивенора» стал угрожающим, палуба теперь находилась под углом почти сорок пять градусов, весь нос скрыли волны. Вертолет оборвал крепления и заскользил по площадке. Хвостовая часть ушла под воду первой, воздух, оставшийся в кабине, несколько секунд удерживал нос на поверхности, но затем вес машины утащил под воду и его.

На баке один из тросов, поддерживавших «Шаркдозер», лопнул, тяжелый аппарат стал раскачиваться как маятник и ударился о воду, подняв фонтан брызг. Лебедка, не выдержав нагрузки, оторвалась от своей основы и, скользя по накренившейся палубе, проткнула подлодку. В зияющее отверстие хлынула вода, и «Шаркдозер» затонул в считанные секунды.

Корма судна поднялась над океаном, с винтов потоками стекала вода.

Кобра взял второй детонатор и с каменным выражением лица нажал на кнопку.

Двадцать секунд…

— Ну давай же, ублюдок!

Чейз начал толкать нож снизу вверх, как рычаг, кончик упирался в колет его скафандра. Что-то треснуло, и раскладка поддалась. Он полетел с высоты в воду и упал на спину, ударившись головой о внутреннюю часть шлема. Но времени думать о боли не было, потому что на то, чтобы убраться подальше, у него оставалось меньше пятнадцати секунд.

Судовые генераторы остановились, когда через кормовые помещения внутрь хлынула вода, но аварийное освещение еще работало, лампочки автоматически вспыхнули по всему кораблю, как только отключилась основная сеть. Пустив из кормы струю пара и дыма, «Ивенор» исчез в океане. Последний разнесшийся эхом вздох, который издало умирающее судно, напоминал стон смертельно раненного животного. В бурлящем водовороте бешено крутились сотни кусков пенопласта, слишком легкого, чтобы утонуть вместе с судном.

Кобра повернулся к капитану:

— Давайте в порт. Полным ходом.

— Слушаюсь, сэр. — Капитан отдал распоряжения матросам на мостике. Забытая всеми, Нина зажала рот ладонью, чтобы не разрыдаться.

Это ей не удалось.

Чейз поставил движок на полную мощность. Времени уже не оставалось. Он оттолкнулся от статуи и нырнул. Пять секунд, четыре, три…

Он заметил под собой слабое свечение — Кари! — и повернул к нему.

Детонатор сработал.

 

Глава 22

Голова статуи Посейдона, который пережил гибель Атлантиды и одиноко возвышался над залом храма более одиннадцати тысяч лет, разлетелась на куски. Потолок из слоновой кости разрушился, острая как бритва щепа посыпалась в затопленное помещение.

Каменный блок, расположенный над зарядами, принял на себя всю силу взрыва.

Под огромным давлением воды блок приподнялся почти на фут.

Однако этого было достаточно.

После сотен веков терпеливого ожидания воды Атлантики наконец нашли путь к своей давней добыче. Холодная морская вода хлынула в образовавшуюся щель, колоссальная сила ударила в древние камни. Потолок прогнулся, дыра расширилась до двадцати футов. Тысячи тонн воды, как гигантский молот, превратили то, что осталось от статуи Посейдона, в золотой лом.

Мощная ударная волна прокатилась по храму. Статуи оторвало от пола и понесло, словно игрушечные.

У Чейза было такое ощущение, что его сбил грузовик. Фонарь вырвался из рук, и его закрутило в бурлящем водовороте. Чейз врезался в стену. Удар был таким сильным, что Чейз не мог сдвинуться с места, придавленный к камням, словно бабочка, пришпиленная к доске.

Потом грохот стал стихать, давление понизилось, крутящиеся потоки постепенно утихомиривались. Он почувствовал острую жгучую боль в левом запястье. Было смутное воспоминание, что ударился рукой о стену. Мозг наконец стал способен воспринимать происходящее.

Фонари на его костюме еще работают, но пока они бесполезны. Покоившиеся на полу храма донные отложения, возбужденные яростью воды, сделали ее не более прозрачной, чем молоко.

Но теперь, когда храм был полностью затоплен, поступление воды прекратилось. Значит, он может выбраться наружу через дыру в потолке.

Кари!

Ее должно было потрепать не меньше, чем его.

Чейз попытался вызвать ее по радио.

— Кари! Кари, вы меня слышите? Где вы? Кари!

Ответа не было.

Она может быть вне зоны досягаемости, или ранена, или даже мертва.

Он спустился к полу и, морщась от боли в руке, поплыл вперед. Если воспользоваться движком, было бы быстрее, но он мог врезаться во что-нибудь — видимость нулевая.

Чейз ощущал под ногами осколки статуи и раздробленные камни.

Он увидел слабый свет впереди. В заиленной воде расстояние скрадывается; похоже, он в футах сорока — пятидесяти.

— Кари! — крикнул он, когда свечение стало обретать форму. Это были фонари на ее костюме. Скорее, один фонарь.

Кари неподвижно висела над самым полом.

Он привел ее в вертикальное положение. Они столкнулись шлемами, когда он пытался различить сквозь муть ее лицо. Глаза Кари были закрыты, и он не мог понять, дышит она или нет. Глубоководный костюм представлял замкнутую систему, при дыхании воздух не выпускался.

— Кари!

У нее дрогнули ресницы.

— Слава Богу! — обрадовался Чейз. — Кари, ну давайте же, приходите в себя! Нам нужно уносить отсюда ноги.

Она открыла глаза и рассеянно посмотрела на него:

— Эдди? Что произошло?

— Вам короткую версию? Бух! Хлюп! Дыра. Как вы?

Ее лицо напряглось от боли.

— Ноги болят…

— Этот домик еще может рухнуть. Нам нужно выбираться… Если мы поднимемся вверх, нужно будет пошарить на потолке, пока не обнаружим дыру.

— Получилось?

— Ага. Получилось. — Он взял ее за руку. — Включайте движок и поехали наверх. — Он притронулся к своему пульту управления. — На счет «три». Готовы? — Кари кивнула.

Она пошла вертикально вверх. Чейз остался на месте.

— Эй, эй, стойте! — закричал он, подпрыгивая на полу. Жужжание движка смолкло.

— В чем дело?

Чейз и так и эдак давил большим пальцем на колесико управления. Никакой реакции.

— У меня не работает движок.

— Скафандр у вас цел?

— Вроде да. А эта штуковина — первый звоночек.

Она хлопнула рукой по его груди.

— Эти костюмы такие — если повреждена одна из систем, то может оказаться, что будут проблемы и с другими. Подача воздуха работает?

— Похоже, что норма, но… — Он замолчал. — Постойте-ка. Или я только что описался, или у меня течь. — Он неуклюже подвигался. В верхней части ног возникло ощущение холода и мокроты, причем внутри костюма. — Черт! Протекает.

Словно по заказу между ними проплыл крошечный пузырек воздуха, коснулся шлема Чейза и исчез в вышине.

— Хватайтесь за меня и, что бы ни случилось, не отпускайте, — приказала Кари.

Чейз вцепился в ее раскладку, заметив, что почти все ее снаряжение оборвано. Она запустила движок, который от дополнительного груза натужно завизжал, и они стали подниматься вверх.

— Помедленнее, — предупредил Чейз, когда они стали подплывать к потолку. — Вы же не собираетесь его таранить.

— А вы не собираетесь тонуть! — Но она все же сбросила скорость и, выставив над собой свободную руку, нащупала что-то массивное. — Мы на месте. Здесь еще сохраняется воздушная подушка, я ее чувствую. — Кари стала подниматься, пока не уткнулась шлемом в слоновую кость потолка. Ее глаза оказались над уровнем воды.

К ее удивлению, там было светло. Палочки химических факелов все еще покачивались на поверхности.

— Что вам видно? — спросил Чейз.

— Метрах в десяти отсюда крыша просела, потому-то здесь и сохранился воздух. — Она развернулась. — Я вижу одну из концевых стен.

— Это южная стена, где мы уже были. Нам нужно в другую сторону.

Она нырнула на несколько футов, увлекая Чейза за собой, затем приняла горизонтальное положение и поплыла вдоль конька крыши. Мягкий оранжевый свет химических фонарей указывал ей путь к просевшей секции потолка.

— Осторожней, камни могут держаться на честном слове, — предупредил Чейз.

Она стала ощупывать потолок более осторожно, когда обнаружила, что взрыв расщепил слоновую кость и повсюду торчат острые осколки.

Неожиданно она ощутила наверху слабое течение. Кружащиеся в воде частицы тонкой струйкой уходили наружу.

— Эдди! Думаю, мы нашли что искали!

— Здорово! Будьте осто…

Один из громадных каменных блоков, не выдержав собственного веса, с треском вывалился из кладки и потащил за собой крупные куски обшивки из слоновой кости. Он задел Кари, и она покачнулась.

Чейз схватил ее за предплечье и подтянул наверх.

— Я же говорил — осторожно! Как вы? — Он осмотрел ее костюм. Верхняя часть выпуклой емкости, содержащей кислородные баллоны и систему регенерации воздуха, была вмята и треснула, словно яичная скорлупа. — Ваш костюм гробанулся… Вы пока можете дышать?

Кари с опаской втянула воздух.

— Что-то не так… воздух пока поступает, но дышать стало труднее. Похоже, поврежден регулятор!

Чейз успокаивающе сжал ее ладонь.

— Кари, держитесь! Мы почти выбрались из храма. Выплывем наружу, найдем Хьюго и будем всплывать. Понадобится каких-нибудь пятнадцать минут. Просто экономьте воздух, дышите медленно. Хорошо?

— Хорошо. — Она кивнула, но выражение ее лица было тревожным.

Они подобрались к дыре. Кари выплыла из храма и стала вытаскивать за собой Чейза. Вода быстро очищалась. Чейз стал озираться, высматривая огни. Он увидел несколько светящихся точек, но это были незнакомые огни.

— Другой подводный аппарат, — сказала Кари, увидев обломки судна. Несмотря на то что его рубка была вдавлена внутрь, аккумуляторный отсек еще не пропускай воду, подпитывая бесполезные уже прожекторы. — Кобра уже здесь.

— Хьюго где-то поблизости. — Чейз полностью выбрался из дыры. — Хьюго? Слышишь? Мы снаружи храма, повторяю: мы выбрались наружу. Ты меня слышишь?

— Эдвард! — Голос был слабым, едва различимым из-за статических разрядов, но он не мог принадлежать никому, кроме бельгийца. — Я слышу тебя! Вы где?

— Над северной оконечностью храма. А ты?

— Я спускаюсь с юго-запада! Ты меня видишь? — Чейз поднял глаза. Точно, он видит приближающиеся огни на костюме Кастилля. — Ты в норме?

— У Кари поврежден костюм… мой тоже гробанулся: протекает и не работают движки. Нам нужно всплывать как можно быстрее.

Кастилль осветил своим фонарем костюм Чейза.

— Вот где протекает, — сказал он, показывая на пояс.

Чейз понял, в чем причина: когда он ножом отрезал раскладку, острие проткнуло поликарбонатную оболочку костюма. Крошечный пузырек воздуха из прорехи полетел вверх.

— У тебя есть что-нибудь, чем это можно заделать?

Кастилль покачал головой.

— Эдвард, слушай, наверху что-то произошло. Я слышал…

Дзинь!

— Что за дела? — насторожился Чейз. Неожиданный звук был таким, словно по камню ударили металлическим предметом. Он обернулся. Что-то неясно поблескивало, предмет лежал совсем рядом. Он приблизился к нему, чтобы рассмотреть. Измеритель.

Звяк!

Новый звук, громче и резче. Они увидели вертикально стоящую на крыше длинную жердь. Она медленно наклонилась и покатилась вниз.

Кастилль поплыл за ней, но остановился, поняв, что это такое.

— Это багор, — сказал он.

Боковым зрением Чейз увидел еще какие-то падающие предметы. Просто металлический дождь. Он поднял глаза…

— Хьюго! В сторону!

Слишком поздно.

Вертолет с «Ивенора» рухнул хвостом вперед, словно гильотина. Бельгийца придавило к крыше храма.

Одна из лопастей винта проткнула его скафандр.

— Нет! — прорычал Чейз. Он поплыл к другу, но ударная волна отбросила его назад.

Темное распухающее облако погасило огни на костюме Кастилля.

Кровь.

— Хьюго! — Волна прошла, и он снова поплыл, изо всех сил работая ногами, не обращая внимания на боль в руке.

Кари ухватила его за скафандр и оттащила назад.

— Его больше нет! — крикнула она. — Нам нужно убираться отсюда! Немедленно!

Чейз резко повернулся к ней, его душили гнев и отчаяние.

— Я не могу бросить его!

— Придется! Смотрите! — Она ткнула рукой вверх.

Многочисленные обломки тяжело падали вниз. Инструмент, крышки люков, куски ограждений, даже часть купола радара «Ивенора».

И что-то большое, что-то страшное и желтое летело из мрака прямо на них.

Кари на полной скорости рванулась в сторону, увлекая за собой Чейза. Мимо них пронесся «Шаркдозер». Он пробил крышу храма, едва не задев их. За ним тянулась цепь, ее звенья скребли по камням. Лебедка рухнула на храм и запрыгала вниз по стене. Оказавшись в стороне от храма. Кари остановилась.

Чейз посмотрел вверх.

— Вправо! Быстрей!

Кари повиновалась, повернув голову, чтобы бросить взгляд… и сердце у нее сжалось от страха.

Это было целое созвездие, кружево огней!

«Ивенор»!

С горящими аварийными огнями, с жутким скрежетом и стоном судно весом три тысячи тонн падало прямо на них!

Кари еще сильнее вдавила палец в пульт управления. Их отбросило в сторону.

«Ивенор» разорвался на дне как бомба.

Нос от удара расплющился, мощь воды ломала переборки, сварные швы лопались. Небольшое количество воздуха, которое оставалось внутри, с шумом вырвалось из сотен прорех. Заклепки, иллюминаторы и даже двери полетели в стороны, как осколки гранаты.

Оказавшись в зоне ударной волны, почти оглохшие. Кари и Чейз беспомощно кувыркались в темной мути, вокруг летали куски изуродованного судна, раздирая оболочки их костюмов.

«Ивенор» стал медленно переворачиваться, падая набок и разрезая храм, словно нож гильотины.

Крыша вылетела наружу, когда корпус судна вытеснил воду из главного зала. Лишившись опоры, стены рухнули, сокрушая все внутри.

Храм Посейдона, сердце цитадели Атлантиды, теперь был утрачен навсегда.

Шум стих, но в ушах звенело. Чейз почти с испугом осознал, что все еще жив.

Кари…

Они не смогли удержаться друг за друга, их растащило в стороны. Он повернулся, пытаясь найти ее.

— Кари! Где вы? — Во тьме не было ни малейшего намека на ее присутствие.

— Я здесь, — слабо, сквозь помехи, донесся ее голос. — Позади вас, примерно на пять метров ниже. Поднимаюсь.

Чейз посмотрел вниз. По-прежнему ничего.

— Я вас не вижу!

— Мои фонари вырубились. Подождите. — Спустя мгновение возникло оранжевое сияние, призрачные очертания ее подводного костюма стали проявляться за палочкой химического факела, которую она держала в правой руке. — У меня повреждена система подачи воздуха… становится трудно дышать.

— Движки у вас еще работают?

— Да. Как с вашей протечкой?

Чейз пошевелил ногой. Холод стал ощутимее.

— Думаю, она стала сильнее.

— Дырка, полагаю, маленькая, иначе вы уже были бы мертвы. Но она будет увеличиваться. — Кари подплыла к нему и поднесла факел к поврежденному месту.

— Вы можете как-нибудь заткнуть ее?

— Нет. А вот вы можете.

— Каким образом?

— Закройте ее большим пальцем.

— О! — Чейз смутился — мог бы и сам догадаться. Он посмотрел на храм. Среди раз ватин еще вспыхивали огни «Ивенора». — Хьюго…

— Я тревожусь о Нине, — сказала Кари. — Кобра не оставляет свидетелей. — Несмотря на то что она находилась рядом и радиопомехи были минимальными, ее голос звучал очень слабо.

Она запустила движки, и они начали всплытие. Чейз одной рукой держался за ее пояс, а большим пальцем другой зажимал прореху на своем костюме. Внутри его шлема был встроен маленький цифровой глубиномер, но цифры показывали, что поднимались они очень медленно. С дополнительной нагрузкой движки могли развивать меньше половины максимальной скорости.

Он старался сообразить, сколько времени им понадобится, чтобы достичь поверхности. По меньшей мере двадцать минут. Нет, скорее тридцать. А учитывая то обстоятельство, что у Кари повреждена система подачи воздуха…

— Как вам дышится? — спросил он.

— Все труднее. Регулятор словно залипает. Голова какая-то легкая. И немного кружится.

Первые симптомы гипоксии. Кислородное голодание. Чейз это знал. Кари вряд ли сможет оставаться в сознании долгое время, пока они не всплывут. Это означает, что ему придется самому управлять движками.

И еще ему придется открыть прореху. Ему понадобятся обе руки — пульт управления не приспособлен для того, чтобы на нем висели. Если он повиснет на нем всем своим весом, пульт оторвется и оба они будут обречены.

— Кари, — сказал он, стараясь, чтобы его голос был спокойным, — держите палец на кнопке столько, сколько сможете, хорошо? Если у вас возникнут проблемы, я перехвачу управление. Не беспокойтесь. Мы обязательно выберемся на поверхность.

— Но если вы возьмете управление на себя, разве вам не…

— Обо мне не тревожьтесь. У нас все получится.

— Хорошо… — ответила она сонным голосом.

Они поднимались в тишине еще несколько минут. Чейз посмотрел на глубиномер: 650 футов. Еще далеко.

— Эдди?

— Да.

У нее был такой голос, что казалось, она вот-вот уснет.

— Мне жаль, что Хьюго погиб. Он мне нравился.

— Мне тоже жаль, — ответил он, закипая злостью. Чейз постарался справиться с ней. Это не поможет. Пока. — Обычно я не сторонник мести, это непрофессионально, но Кобре придется еще обо всем пожалеть.

— Это хорошо. Мы так близки, ему нас не остановить…

— Близки к чему? — Ответа не последовало. — Кари?

Движки остановились. Рука Кари безвольно упала с пульта управления.

— Вот невезуха, — пробормотал он. Шестьсот футов. На этой глубине его скафандр все еще испытывал давление воды почти в двадцать атмосфер. Если дыра расширится, то вода будет поступать внутрь уже не тонкой струйкой. Это будет струя.

Но выбора у него нет.

Чейз больной левой рукой обхватил Кари за талию, а в правую взял пульт управления. Влажный холод распространялся внутри костюма. Он поежился.

Сейчас не до этого.

Чейз включил движки на полную мощность. Они снова с визгом ожили, глубиномер начал обратный отсчет. Чейз работал ногами, делая все возможное, чтобы ускорить их всплытие. Несмотря на подготовку и закаленность, он быстро уставал, давление и холод океана забирали силы.

Пятьсот футов. Наверху по-прежнему мрак. Холод обволакивает тело.

На глубине четырехсот футов на него упал первый блик света с поверхности, кромешный мрак стал постепенно уступать место удивительно красивому чернильно-синему свечению. Мимо проплывало все больше рыб, которые равнодушно смотрели на них прозрачными глазами.

Он взглянул на Кари. Она выглядела почти умиротворенной. Чейз даже не мог разобрать, дышит ли она. Либо дыхание такое слабое, что он не может заметить едва уловимых движений ноздрей, либо она уже мертва.

Двести футов.

Чейз понял, что видит солнце — яркое пятно света.

Движки остановились.

Чейз сильнее надавил пальцем на пульт, надеясь, что он просто онемел от холода и рука соскользнула. Нет. Колесико с насечкой было отжато до предела.

Глубоководные костюмы должны использоваться в сочетании с подводным аппаратом и при погружении, и при всплытии. Они не предназначены для самостоятельного путешествия.

Аккумуляторы сели.

А они еще на глубине более ста футов от поверхности.

— В хвост и в гриву…

Чейз посмотрел на Кари, затем потряс ее — он хотел, чтобы она очнулась и помогла ему. Но ее глаза оставались закрытыми.

Он плыл из последних сил и тащил за собой Кари. Она весила около шестидесяти трех килограммов, но из-за громоздкого скафандра казалось, что он затаскивает по лестнице грузного спецназовца в полном снаряжении.

Девяносто футов. Восемьдесят. Семьдесят.

Каждый фут на счетчике держался целую вечность. Больше всего ему хотелось отдохнуть, восстановить дыхание и подождать, пока не утихнет жжение в мышцах, но он должен был спасти Кари.

Сорок. Тридцать.

Блики солнечного света вспыхивали на волнах у него над головой.

Десять футов, девять, восемь.

Он ощущал колебание волн. Пять, четыре… Он уже задыхался. Еще немного — и мышцы не выдержат…

Выплыл!

Он вырвался на поверхность и сощурился от яркого света — над горизонтом висело красное солнце. Собрав все силы, он подтянул к себе Кари. Вода стекала со шлема. В глубине было невозможно разглядеть истинный цвет ее лица; теперь же, при теплом солнечном свете, ее кожа казалась бледной, с голубым отливом.

Костюмы застегивались на многочисленные кнопки и замочки, и, чтобы снять их, была необходима помощь двух человек, однако сейчас об этом нечего было и думать. Онемевшими пальцами Чейз пытался ослабить уплотнительное кольцо на шее Кари. Потом двумя руками обхватил ее шлем и стал осторожно поворачивать его.

Сняв шлем, он отбросил его в сторону. Голова Кари безвольно опустилась.

— Кари! Ну же, очнитесь! — Чейз легонько шлепнул Кари по щеке, стараясь удерживать ее в вертикальном положении, чтобы вода не попала в горловину ее костюма. Ей было необходимо искусственное дыхание, но он не мог снять с себя шлем, не отпустив ее. — Кари! Ну же!

Она сделала резкий вдох и закашлялась, жадно ловя ртом воздух. Ее веки затрепетали.

— Эдди? — едва слышно прошептала она.

— Вы живы! — Чейз расплылся в широкой улыбке. — Мы выбрались! Как вы себя чувствуете?

— Меня тошнит… и страшно болит голова.

— Но вы живы, и это главное. Помогите мне снять с головы это гребаное ведро. — Она дотронулась до его шлема. — Хотя…

— Что такое?

Он уныло посмотрел на нее:

— Все без толку. Мы в сотне миль от берега, а обломки нашего корабля разбросаны по всему дну Атлантического океана. Это расстояние великовато для плавания.

К его удивлению, Кари улыбнулась:

— Не думаю, что нам придется плыть.

— Почему это?

— Потому что я вижу капитана Мэттьюса, который направляется к нам.

Он оглянулся.

— Глазам не верю! — Спасательный плот находился в сотне ярдов, но Мэттьюс в своем белоснежном кителе был отчетливо виден на носу — он махал им. — Значит, Кобра оставил их в живых…

— Это вообще не в его правилах, — озадаченно, но с облегчением проговорила Кари. — Видимо, что-то случилось. О Боже! — Она схватила Чейза за руку. — Нина! Он, должно быть, захватил с собой Нину!

— Зачем это ему? Он хотел убрать ее… Для чего ему менять планы?

— Должно быть, ей что-то известно, — поняла Кари. — Что-то из увиденного нами в храме, какая-то новая информация, достаточно важная, чтобы выторговать пощаду для команды…

— Что ж, мы сможем узнать это у них. Давайте же, снимите с меня этот чертов шлем.

— Я думаю, вам лучше не делать этого, пока мы не окажемся в лодке.

Чейз хмуро взглянул на нее:

— Почему?

— Потому что у меня такое чувство, что ваше встроенное радио — единственное, что у нас есть…

Уже через несколько минут Чейз наконец дышал свежим морским воздухом.

Кари была права: команду «Ивенора» оставили в море без связи. Но когда спасательный плот вернулся к остальным, один из инженеров попробовал наладить передатчик, встроенный в скафандр Чейза. Радиус его действия будет невелик, но другого и не требовалось. Кадисский залив, по морским стандартам, был оживленным местом. Хотя, как заметил Мэттьюс, воспользоваться им они пока не могут — нет смысла посылать сигнал бедствия, если ближайшим кораблем остается судно Кобры.

Чейз и Кари узнали наконец, что произошло на борту «Ивенора».

— Значит, Нина добровольно сдалась, чтобы спасти вас? — спросила Кари.

Мэттьюс кивнул:

— Несмотря на то что Кобра все равно бы ее уничтожил. Мы все обязаны ей.

Кари замолчала, задумчиво глядя на заходящее солнце.

Чейз обнял ее за плечи.

— Эй, эй! Она жива, слава Богу. Те тайны, которые ей известны, она не станет сразу ему выбалтывать. Она будет тянуть как можно дольше. Мы еще можем найти ее.

— Каким образом? — мрачно спросила Кари. — Даже если нам удастся найти корабль в порту, его на нем не будет. Он воспользуется вертолетом или доберется до берега на быстроходном катере задолго до того, как мы сможем послать кого-то на перехват.

— Что-нибудь придумаем. — Чейз отклонился и посмотрел вверх: на ясном небе появились первые звезды.

— Да, я вспомнил, — сказал Мэттьюс, — доктор Уайлд оставила устное послание, хотя ума не приложу, что оно означает. Она просила передать его вам, сэр, когда я вас увижу.

Чейз выпрямился.

— Что она сказала?

— Не много. Только… что она пришлет вам почтовую открытку.

— Открытку? — Кари озадаченно наморщила лоб. Она еще больше удивилась, когда Чейз расхохотался. Радость буквально распирала его. — Что? Что это значит?

Он немного успокоился, но широкая улыбка осталась сиять на его лице.

— Это значит, — объявил он, — что я точно знаю, куда они направляются.

 

Глава 23

Тибет

Вертолет стрекотал, то поднимаясь, то опускаясь в горных потоках воздуха. Солнце еще не поднялось над Гималаями, но Нина видела предрассветное сияние на востоке.

Она находилась в заднем салоне под охраной: по обеим сторонам от нее расположились вооруженные люди. Напротив сидели Кобра, Старкмен и Филби. Бывший наставник в течение всего полета ни разу не осмелился посмотреть ей в глаза.

За ними — она это знала — следовал второй вертолет с людьми, которые везли с собой большой тяжелый ящик. Вряд ли что-то хорошее.

— Продолжайте, — напомнил ей Кобра. — Вы говорили об извержении…

— Да, — Картинка с изображением надписей на стене храма снова встала перед ее мысленным взором. — Остров опускался, на севере был действующий вулкан — судя по всему, они об этом знали. Не думаю, что, когда все произошло, они понимали, насколько быстро наступит конец.

— Не очень быстро, — заметил Кобра. — Некоторые из них успели убежать.

Нина покачала головой:

— У вас действительно серьезные счеты с атлантами… Принимая во внимание, что их империя была разрушена одиннадцать тысяч лет назад, хранить такую неприязнь…

— Их империю так до конца и не разрушили, доктор Уайлд, — пробормотал Кобра. — Она все еще существует, даже сегодня.

— О, по всей видимости, это должна быть могущественная, но невидимая империя атлантов.

Кобра не обратил внимания на ее сарказм.

— Если под словом «невидимая» вы подразумеваете, что никто не знает о ее существовании, то да, вы правы. Потомки атлантов все еще среди нас, и они стремятся подавить всех, кого считают ниже себя. Разница сейчас лишь в том, что их контроль осуществляется не только силой оружия, но и силой богатства.

— Прямо всемирный заговор, — хмыкнула Нина. — Вы хотите сказать, что атланты на самом деле являются иллюминатами.

— Это вряд ли. Мы иллюминаты-просветители.

Нина недоверчиво посмотрела на него:

— То есть?..

— Не в том смысле, в каком, я уверен, вы себе представляете. Наша организация возникла задолго до того, как начиная с шестнадцатого столетия какие-то секты стали присваивать себе это название. Это слово — иллюминаты — имеет латинское происхождение. А наше — древнегреческое. Братство селасфоров — носителей света.

— Древние греки? — Нина повернулась к Филби за поддержкой против этой глупости, но поскольку он по-прежнему не мог смотреть на нее, ничто на его лице не выдавало сомнений в словах Кобры. — Значит, вы хотите сказать, что являетесь руководителем тайной организации, которая возникла две с половиной тысячи лет назад? Чушь!

— Она уходит корнями в глубинную историю, — невозмутимо ответил Кобра. — Уверен, вы помните «Критий» — там есть упоминание о войне между афинянами и царями Атлантиды.

— Конечно. «Война, которая, как рассказывают, вспыхнула между теми, кто проживал за Геркулесовыми столбами, и всеми проживающими до них». Но это единственное упоминание, если не считать нескольких строк в «Тимее».

Кобра покачал головой:

— Нет. Есть и другие.

— «Критий» так и остался незаконченным.

— «Критий» был запрещен, — возразил Кобра. — Братством. Полный текст включал описание войны между двумя великими державами и того, как афиняне и их союзники изгнали захватчиков из Средиземноморья. Еще там говорится о контрнаступлении афинян на саму Атлантиду, которое закончилось тем, что их армия оказалась в ловушке на острове, когда он уходил под воду.

— Это не соответствует «Тимею», — парировала Нина. — «И в один день и одну ночь бедствия все твои воинственные мужи, как один, уйдут под землю, а остров Атлантида сходным образом исчезнет в пучине моря». Два разных события.

— В соответствии с оригинальным текстом «Крития» — одно и то же событие.

— Но это… — Нина замолкла, когда смысл сказанного Коброй дошел до нее. — Вы имеете в виду изначальный текст? Тот, что составлен прямо со слов Платона?

— В наших хранилищах собрано больше, чем вы можете вообразить, в том числе и полный текст «Крития»… и третий из диалогов Платона об Атлантиде — «Гермократы».

— Но «Гермократов» никогда не было…

— Мы убедили в этом мир. Братство тысячи лет трудится над тем, чтобы не допустить нового открытия Атлантиды. Мы идем на любые меры, чтобы не дать потомкам атлантов завладеть информацией, которая могла бы помочь им в их поисках.

— Любые меры включают убийство, — усмехнулась Нина.

— Мы этим не гордимся, но порой это бывает необходимо. В другие времена… это было оправданно.

— Но почему? — спросила Нина. — Ведь это безумие! Да, Атлантида является одной из самых известных миру древних легенд, но в конечном счете это всего лишь место для археологических раскопок, мертвый город, лежащий в руинах!

Кобра встал.

— Город, может быть, и мертв, но то, что он олицетворяет, очень даже живо, доктор Уайлд. И он сегодня так же опасен, как и в 9500 году до нашей эры. Открытие Атлантиды послужит сплочению всех потомков атлантов, объединению их в могущественную силу зла.

— Атлантида уже открыта, — сказала Нина. — Мной. И все на «Ивеноре» знают, где она находится. Вы думаете, что сумеете это замолчать?

— Место, может, и открыто, но знание, которое оно содержит, уничтожено. К тому же Братство пользуется влиянием во многих областях. — Он посмотрел на Филби. — Академический мир мы сумеем отвлечь.

— Значит, вот почему вы отвергли мое предложение, Джонатан? — спросила Нина. — Вы все время были у них в кармане?

— Я пытался уберечь вас, — ответил Филби. — Я не знал, может ли ваша теория принести какие-либо плоды. Но я не мог рисковать. Поверьте, я не знал, что они попытаются вас убить прямо на Манхэттене, чтобы заткнуть вам рот! Я никогда не желал вам зла!

— Я так благодарна вам за заботу.

Филби, покраснев, отвел глаза.

— Что же касается других проявляющих интерес… — продолжал Кобра, — есть способы отвлечь и их внимание. Но теперь это, вероятно, уже и не понадобится. Если вы говорите правду относительно последнего оплота древних атлантов, то мы его тоже сумеем уничтожить. Утратив последнюю нить, их потомки никогда не смогут объединиться для начала новой завоевательной войны.

— Едва ли Фросты — поджигатели войны, — возразила Нина. — Если, конечно, не считать филантропию проявлением мании войны.

Кобра хрипло рассмеялся:

— Филантропию? Бросьте! Все, что сотворил Кристиан Фрост, нацелено на его конечную цель — восстановление правления атлантов во главе с ним. Вложение миллионов в медицинские программы — лишь средство для этого. Неужели вы и в самом деле считаете, что деятельность фонда Фроста имеет что-то общее с помощью страждущим?

— Тогда с чем же?

— Кристиан Фрост прикрывается медицинскими проектами фонда Фроста для изучения распространения в мире генома атлантов, для поиска людей, обладающих такой же, как у него, ДНК, — сказал Кобра. — Людей вроде вас. Да, нам известно, что Фросты провели исследование вашей ДНК, еще нам известно, что за последние десять лет он выделил огромные деньги на поиски Атлантиды — значительно большие, чем те, о которых он информирует общественность и, подозреваю, вас. Вы не первая, кто носится с теорией об Атлантиде, чью экспедицию он финансировал.

— Их вы тоже пытались убить? — Взгляд Кобры красноречиво подтверждал, что так и было. — О Боже!

— Я уже говорил: мы не гордимся этим, но это нужно было сделать. Однако несмотря ни на что, благодаря вам Фросты приближаются к кульминационной точке своего плана.

— И что же это за план?

— Детали нам неизвестны. Ни один из наших агентов не смог достаточно глубоко внедриться в организацию Фроста, чтобы выяснить его истинные цели, но мы узнали достаточно, чтобы понять: его план включает в себя не просто открытие Атлантиды, но и овладение определенными артефактами атлантов. Однако Братство ни за что не допустит этого. — Он посмотрел в окно. — Мы подлетаем к Золотой Вершине.

Выглянув, Нина увидела первые лучи утреннего солнца, встававшего над грядами Гималаев, а три пика на западе излучали такой ослепительный оранжевый свет, что создавалось впечатление, будто их вершины объяты пламенем. Даже полоски гладкой породы, пробивавшейся сквозь белоснежную шапку снега, казались горящими, солнце сверкало в тонких прожилках золота, скрытых в холодном камне.

— Боже мой! — прошептала она.

— Золотая Вершина, — сказал Кобра. — Местная легенда, которая, как считают, скрывает великое сокровище. Наци полагали, что это связано с Атлантидой. Как и ваши родители, впрочем.

При упоминании о ее семье Нина резко вскинула голову, но Кобра отвернулся, чтобы отдать распоряжение пилоту. Вертолет начал снижаться, заскользив к горе, и приземлился на широком заснеженном карнизе.

— Тропа Луны, — объявил Кобра. Он вылез из вертолета, под его ботинками заскрипел снег. — Даже подумать не мог, что снова увижу это место.

Выходя из машины вслед за ним, Нина поплотнее закуталась в пальто: постоянные стражи не отходили от нее.

— Вы бывали здесь раньше?

— Да, но я думал, что здесь нет ничего ценного. Похоже, ошибался. — Он положил руку на плечо Филби. — Видимо, нам с вами нужно было побыть здесь дольше. Это избавило бы нас от многих проблем.

— Вы тоже здесь бывали? — спросила Нина.

Филби издал неопределенный звук.

— Он был здесь с вашими родителями, — сказал Кобра. Нина ошеломленно смотрела на него.

— Джованни, прошу вас, не нужно, — взмолился Филби. — Нет никакой необходимости…

Кобра сурово взглянул на него:

— Я мало чем горжусь, но признаю ошибки. Вы должны поступать так же… Джек.

— Джонатан? — Нина пошла на него, не обращая больше никакого внимания на охранников. — Что это значит? Мои родители приезжали сюда? Что вам известно?

Он попытался отвернуться.

— Я… Нина, мне жаль…

Нина вцепилась ему в пальто.

— Что вам известно, Джонатан?

— Идемте туда, доктор Уайлд. — Показав на склон, Старкмен оттащил ее от Филби. Несмотря на холод, профессор обливался потом.

Группа двинулась в гору. Второй вертолет возвестил о своем прибытии обжигающим фонтаном ледяного крошева. Кобра шел впереди, внимательно вглядываясь в поверхность скалы. Наконец он остановился.

— Там, — сказал он.

Нина сначала не увидела ничего, кроме снега и голого камня. Но вскоре она заметила черное пятно на фоне холодной голубоватой серости горы.

Щель в скале, отверстие.

— Трудно будет протиснуться, — заметил Старкмен.

В самом широком месте щель была меньше фута.

— Видимо, был еще один обвал. Прикажите принести инструменты.

Старкмен распорядился. Через несколько минут от второго вертолета подошли еще десять человек и стали кирками расчищать скрытую под снегом каменную осыпь. Вскоре отверстие было расширено настолько, чтобы в него уже можно было пройти, но Кобра приказал продолжать копать.

— Нам нужно пронести через него бомбу.

— Бомбу? — выдохнула Нина. — Какую бомбу?

Он почти нетерпеливо взглянул на нее:

— Это не археологическая экспедиция, доктор Уайлд. Мы пришли сюда, чтобы уничтожить последнюю ниточку, ведущую к Атлантиде. Что бы ни находилось внутри этой горы, больше никто и никогда этого не увидит.

— Вы хуже талибов, — проворчала Нина. — Они уничтожали бесценные артефакты из-за своих догматов. Вы делаете то же исходя из теории заговора!

— Заговора, который, я счастлив объявить, умрет здесь. Как только этот последний оплот исчезнет, все следы древних атлантов сгинут навсегда.

— А что потом? Вы поедете отдыхать на Багамы? Или собираетесь продолжать убивать людей только потому, что вам не нравится их набор ДНК?

Кобра не ответил, он смотрел на расширяющийся проход.

— Несите бомбу, — приказал он. — Мы идем внутрь.

Люди пошли назад к вертолетам, а Кобра направился в пещеру. За ним двинулись Старкмен, Филби и Нина с двумя охранниками по бокам. Лучи мощных фонарей устремились в темноту. Нине показалось, что это естественная полость, ведущая в глубь горы.

— Сюда, — сказал Старкмен, посветив куда-то в сторону.

Нина остановилась от неожиданности, увидев то, что он осветил.

Трупы.

Пять иссохшихся тел смотрели на них пустыми глазницами. Их кожа съежилась и истончилась. То, как они сидели — рядком у одной из стен пещеры, — заставило Нину предположить, что они умерли от холода, но еще было ясно, что после смерти кто-то обыскивал их.

— Четвертая экспедиция «Аненербе», — мрачно проговорил Кобра. — Юрген Краусс со своими людьми. Они прошли от Марокко до Бразилии, а затем до Тибета.

— Четвертая экспедиция? — переспросила Нина. — Их было всего три.

— Всего три зафиксированных. По крайней мере в известных документах. Ведь были и другие бумаги. — Его лицо стало угрюмым. — Несколько таких источников попали в руки вашего отца. Именно они привели его сначала в Тибет для поисков Золотой Вершины, а потом сюда.

— Сюда? — тихо переспросила Нина. В ней уже зародилось ужасное предчувствие.

— Сюда. — Кобра направил фонарь в заднюю часть помещения, кивнув Старкмену, чтобы тот подвел Нину.

Филби маячил позади, на его лице застыл страх.

И что-то еще, поняла Нина.

Чувство вины?

Она пошла за Коброй по проходу. Его фонарь осветил то, что находилось в конце прохода.

Это была могила, могила атлантов. Агрессивная архитектура и надписи на глозеле ни с чем не спутать. А потом Нина увидела…

Новые трупы.

Но в отличие от немцев эти люди умерли насильственной смертью. Они лежали у стены, застыв в позах агонии. Она увидела выбоины в камнях — отметины от пуль, — окруженные выцветшими коричневыми пятнами. Это могла быть только давно засохшая кровь.

И среди мертвецов были…

Нина зажала рот ладонью.

— Нет… — прошептала она.

Кобра оглянулся и подал знак Старкмену, и тот подтолкнул ее вперед. Нина упиралась, и ему пришлось буквально тащить ее.

— Нет! — На этот раз это был вопль, безотчетный всплеск ужаса и отчаяния.

Время и холод сделали кожу сухой и коричневой, мягкие ткани давным-давно истлели, глазницы превратились в черные дыры. Но Нина все же узнала лица. Последние десять лет она вспоминала их каждый день.

Ее родители.

Они погибли не под лавиной, а здесь. Их расстреляли.

Убили.

Она не в силах была отвести глаз.

— Это сделали вы! — крикнула она Кобре. — Ты убил их! Ублюдок, скотина! Я прикончу тебя!

Охранники дернулись, чтобы защитить босса, но тот поднял руку, приказывая им стоять на месте. Крики Нины перешли в злые, мучительные рыдания.

— Мне жаль, — тихо проговорил Кобра. — Но это нужно было сделать. Нельзя было позволить Кристиану Фросту завладеть секретами атлантов.

— Какими секретами? — с горечью крикнула Нина. — Здесь ничего нет! Это всего лишь могила! — Она с ненавистью сузила глаза. — Ты убил моих родителей ни за что, сукин сын.

— Нет… — Кобра медленно провел лучом фонаря по стенам. — Десять лет назад я думал, что здесь ничего нет, что могилу разграбили. Но если заключительные надписи в храме содержат правду, в этом месте должно быть что-то еще. — Он повернулся к двум охранникам: — Осмотрите каждый сантиметр стен. Ищите все, что может указывать на другой проход: щель, неплотно прилегающий блок, скважину, — все, что угодно!

Когда они ушли. Кобра сам стал тщательно осматривать стены. Старкмен продолжал держать Нину.

Она перестала плакать. Лицо превратилось в холодную, бесстрастную маску.

Почти бесстрастную. Лишь глаза выдавали клокотавшую в ее душе ярость.

Через несколько минут один из охранников позвал Кобру. Все поспешили к тому месту, где он стоял, внимательно разглядывая линию, едва видную между колоннами.

— Двери, — сказал Кобра, ведя пальцем вдоль узкой щели. — Похоже, что снаружи они не открываются. Придется взломать.

Одного из охранников послали к вертолетам за необходимым инструментом. Тем временем подоспела еще группа. Они тащили на тележке с толстыми шинами большой ящик — Нина видела, как его грузили в вертолет. От страха у нее по спине побежали мурашки: явно бомба, причем огромная.

Между тем в камне высверлили отверстие размером с кулак и Кобра заложил туда взрывчатку — толстенький диск не больше серебряного доллара.

— Вы собираетесь взорвать дверь? — спросила Нина.

— Да.

— А как быть с ними? — показала она на тела. — Вы и их собираетесь разнести в куски? Вам недостаточно, что их убили, вы намерены еще и осквернить тела?

Старкмен раздраженно засопел, но Кобра молчал, обдумывая ее слова.

— Джейсон, выдели несколько человек, чтобы они отнесли тела ко входу, — сказал он наконец.

— Это пустая трата времени, Джованни, — с едва скрытым раздражением ответил Старкмен. — Нам нужно выполнить работу и не задерживаться. К тому же какая им разница? Они же мертвы.

— Доктор Уайлд права. Унесите их, — повторил Кобра.

Старкмен нахмурился, но подчинился приказу. Нина не могла смотреть на это. Когда подняли труп одного из тибетцев, она почувствовала, как подступает новая волна почти невыносимой тоски. Это все, что осталось от этих людей, от ее семьи — одна оболочка. У нее от горя так перехватило горло, что она едва могла дышать. Однако Нина решила держаться, чтобы враги не думали, что она сломлена.

Когда тела унесли, Кобра снова сосредоточился на взрывчатке. Он присоединил к ней таймер и быстро попятился, приказав всем остальным отойти назад к пещере.

— Это, — объяснил Старкмен Нине, хотя она ни о чем его не спрашивала, — самая мощная из всех химических взрывчаток. Кусочек размером с кружок печенья способен пробить дыру в шестидюймовой броневой плите.

— Это должно произвести на меня впечатление? — ядовито поинтересовалась Нина.

— Может, и нет. Но, вероятно, вам следует закрыть уши.

Нина увидела, что остальные поступили именно так, и поспешила последовать их примеру. В следующий момент раздался оглушительный грохот, взвихрились клубы пыли.

Кобра двинулся первым, луч его фонаря, словно лазер, прорезал облако пыли.

— Уберите все обломки от дверей, чтобы можно было завезти бомбу, — приказал он. — Джейсон, Джек, доктор Уайлд, идите за мной. — Нину не удивило, что двое ее охранников пошли вместе с ними.

Там, где была стена, теперь зияла дыра. Огромные куски двери были разбросаны по всему полу могилы. Вторая дверь устояла, хотя и была сильно повреждена.

За дверью — темнота.

Кобра перешагнул через обломки и пошел вниз по коридору, который вел еще глубже — в сердце горы.

Воздух был прохладным и, к удивлению Нины, свежим, без каких-либо признаков затхлости — запаха древности, который ассоциировался у нее с закупоренными на долгое время помещениями. Видимо, был и другой вход или по крайней мере доступ воздуха снаружи.

Как и помещение при входе, этот длинный туннель был естественного происхождения. Просто его потом расширили. Учитывая его протяженность, видимо, многие годы ушли на то, чтобы сделать это примитивными ручными инструментами.

А если говорить о том, что ждало впереди…

— Он куда-то выходит, — сказал Кобра. Расстояние превращало кружок от луча его фонаря в крошечную монетку. Эхо их шагов стало тише — значит, они вот-вот выйдут на открытое пространство.

Но это невозможно. Они находятся внутри горы.

Значит, пространство, на которое они должны выйти, огромно.

Они оказались на дороге, широкой мощеной дороге, уходившей вдаль. По обеим сторонам прятались в тени внушительные колонны. Блестя золотом и орихалком, они уходили в черную высь.

— Господи, оно огромно, — проговорил Старкмен. Он сложил ладони рупором и крикнул: — Э-эй! — Спустя две секунды вернулось очень слабое эхо.

— Нам нужно больше света, — сказал Кобра.

Старкмен кивнул, снял рюкзак и вытащил оттуда толстоствольную ракетницу. Он быстро зарядил ее и выстрелил под углом вверх. Вспыхнула, зашипев, ярко-красная ракета и поплыла в вышине на маленьком парашюте.

Все оцепенели, потрясенные зрелищем.

— Боже! — пролепетала Нина.

 

Глава 24

Перед ними открылась захватывающая, вызывающая благоговейный трепет картина, возникшая где-то на заре истории.

Нина тут же узнала еще одну копию храма Посейдона.

Храм окружали другие строения, не столь большие, но не менее грандиозные. Архитектурный стиль был знаком: поразительно элегантный и в то же время какой-то бездушный.

Там были дворцы и храмы — цитадель Атлантиды, как ее описывал Платон, словно не было тысяч миль, отделявших ее от прародины. И в отличие от тех, лежащих в руинах, эти выдержали испытание временем, защищенные от воздействия стихий, идеально сохранившиеся.

Однако когда глаза Нины привыкли к мигающему свету ракеты, она поняла, что картина имеет незавершенный вид. Даже сам храм Посейдона был не полным — было видно, что атланты пытались вырезать часть стены под строение.

Ракета зашипела и погасла, пещера снова погрузилась в кромешную тьму. Единственным светом были лучи фонарей.

— Это… невероятно, — пробормотал Филби. — Джованни, мы по крайней мере должны все сфотографировать. Это более важная находка, чем даже сама Атлантида!

— Нет, — решительно ответил Кобра. — Ничего нельзя оставлять. Ничего! Наследие атлантов умрет здесь! — Он повернулся спиной к Филби и обратился к Старкмену: — Эта дорога ведет прямо в центр цитадели. Позови остальных и распорядись, чтобы они подвезли бомбу.

— Каких размеров эта бомба? — с тревогой спросил Филби.

— Это тысячефунтовый топливно-воздушный заряд, — сказал Старкмен. — В ее основе пятьдесят фунтов «CL-20». По разрушительной силе лучше ее только тактический ядерный заряд.

— Господи! — ужаснулся Филби.

— Это те самые люди, с которыми вы делите кров, — холодно напомнила ему Нина. — Разрушители и убийцы. Надеюсь, что вы горды собой.

— Нина, прошу вас, — взмолился он, шагнув к ней. — Мне очень, очень жаль! Я никогда не хотел зла Генри и Лоре… я отправился в экспедицию с ними, рассчитывая, что они ничего не найдут!

— И все же вы выдали их. Ему. — Она бросила на Кобру взгляд, полный холодной ненависти. — Они погибли из-за тебя, Джонатан. Их убили из-за тебя! Ты сукин сын!

Прежде чем охранники успели среагировать, Нина ударила его по лицу. Боль, вспыхнувшую в костяшках пальцев, затмило удовлетворение при виде падающего на спину Филби. Из ноздри у него побежала струйка крови. Онемев от изумления, он уставился на нее снизу вверх.

Охранники оттащили ее, а Старкмен, ухмыляясь, помог Филби подняться на ноги.

— Отличный удар, доктор Уайлд. Берете уроки у Эдди?

По радио пришло сообщение, что бомбу привезут по туннелю примерно через пятнадцать минут. Кобра взглянул на часы, потом посмотрел на Филби и Нину:

— Джек, у вас именно столько времени, чтобы осмотреть это место. Доктор Уайлд, я обещал, что у вас будет возможность увидеть последний оплот атлантов. Я человек слова.

— Вы имеете в виду, прежде чем меня убьют? — с горькой улыбкой отозвалась Нина.

— Как я сказал, я держу слово.

— Верно. Уверена, что это помогает вам спать по ночам.

Старкмен выпустил еще одну ракету, и они пошли по дороге к крепости. Нина ощущала волнение от сделанного ею открытия, но в то же самое время с болью сознавала, что каждый ее шаг — это шаг к смерти.

В резком колеблющемся свете ракеты она увидела перед храмом еще одно строение — оно громоздилось на крутой насыпи и было окружено стеной высотой около пятнадцати футов. Стеной из…

— Золото! — потрясенно пробормотал Старкмен. — Здесь его, должно быть, тонны. Сколько стоит унция золота? Пятьсот долларов? Шестьсот? Здесь сотни миллионов долларов!

— Осторожней, — предупредил Кобра. — Такие мысли привели Юрия к предательству. Мы здесь, чтобы уничтожить, а не извлечь выгоду.

Они подошли к блестящей стене. Она полностью опоясывала маленькое сооружение и не имела никакого видимого входа.

— Это храм Клейто, супруги Посейдона, — сказала Нина. — Платон говорил, что в него нет доступа.

— Значит, неприступный? — усмехнулся Старкмен, снимая свою ношу и беря в руки ружье с крюком. — Это мы посмотрим.

— Джейсон! — Одного слова Кобры было достаточно, чтобы он замолчал.

— Да бросьте, — подначила Нина. — Неужели вам нисколько не любопытно, что там внутри? Это самые начала Атлантиды, копия места, на котором она была основана. Насколько нам известно, там может храниться изначальное содержимое храма, вывезенное из самой Атлантиды. Не хотите узнать, с чем сражались все эти голы? Не хотите увидеть своего врага?

Кобра оценивающе посмотрел на стену, потом кивнул Старкмену, который вынул крюк из ружья и стал отматывать кусок троса. Затем Старкмен отошел и перебросил крюк через стену, потянул за трос — крюк зацепился.

— Так, теперь выясним, что там находится, — сказал Старкмен и полез по тросу. Один из охранников Нины забросил другую веревку и стал тоже подниматься, но медленнее.

Добравшись до верха, Старкмен развернулся на животе.

— Доктор Уайлд, ваша очередь. — Он подал знак охраннику подсадить Нину, чтобы он мог за руки втянуть ее на стену.

— Вы понимаете, что я могу просто толкнуть вас и вы сломаете себе шею! — тихо сказала она, оказавшись на стене.

— Вы понимаете, что я могу просто прострелить вам обе ноги и оставить умирать в страшных мучениях? — парировал Старкмен. Он спустил Нину на другую сторону стены.

Следующим шел Филби, за ним следовали второй охранник и Кобра. «Кобра удивительно подвижен и гибок для своего возраста, — подумала Нина. — Аналог Кристиана Фроста, отражение в темном зеркале».

Ко входу в храм вели ступени, сделанные в крутой насыпи. Кобра опять шел впереди; на этот раз Нина шла сразу за ним, решив во что бы то ни стало увидеть, что находится внутри.

Но обнаружили они совсем немного. Пара золотых статуй: Посейдон, уже не тот гигант, который стоял в храме, но все же крупнее обычного человека, и стоявшая к нему лицом Клейто, его супруга. За ними было еще что-то.

— Это мавзолей, — сказала Нина. Заднюю часть комнаты занимали два больших саркофага из простого, почти не обработанного камня, который резко контрастировал с драгоценными металлами, покрывавшими стены.

— Ага, только чей? — поинтересовался Старкмен. Он направил фонарь на надпись, врезанную в торец одного из каменных гробов. — Что здесь написано?

Нина и Филби начали одновременно переводить, однако Филби тут же ретировался.

— Здесь говорится, что это могила Местора, последнего царя новой Атлантиды, — сказала Нина. Буквы по стилю отличались от знакомого глозеля, но скорее всего это простая небрежность. Она перешла ко второму гробу. — А тут его царица… Калеа, похоже. — Написание было столь же небрежным.

— Последний царь? — задумчиво проговорил Филби. — Что случилось с его преемниками? Если даже у него не было наследников, в очереди на трон всегда найдется кто-то…

— Дайте мне ваш фонарь, — приказным тоном обратилась Нина к Старкмену и почти вырвала фонарь из его руки, наклоняясь, чтобы прочесть остальные надписи.

— Прошу вас, возьмите, — саркастически ухмыльнулся Старкмен, но она не обратила внимания на издевку, сосредоточившись на письменах.

— Они вымирали, — поняла Нина, вчитываясь в текст. — Они рассчитывали, что смогут отсюда возродить новую империю, править землями вокруг Гималаев, а горы использовать в качестве естественной крепости. Они ошиблись.

— Что произошло? — спросил Кобра.

— Что случается со всеми империями? — отозвалась Нина. — Они разрастались, становились изнеженными, развращались и — давайте посмотрим правде в глаза — не перенимали у мира все лучшее, чтобы использовать при обустройстве. Думаю, они полагали, что смогут заставить покоренные народы приносить все нужное им в виде дани, но не получилось. — Она почти рассмеялась, читая дальше. — Последний оплот великой империи атлантов. Они покинули это место. Царь и царица были единственной причиной для того, чтобы кто-то вообще остался здесь. И как только они умерли, все остальные ушли, а это место замуровали. Я не удивлюсь, если они сами убили царя и царицу, чтобы ускорить процесс.

— Куда они делись? — спросил Старкмен.

— Я думаю так же, как ваш босс, — в другие общества. Только… — на этот раз Нине удалось демонстративно рассмеяться, — они пришли не как завоеватели. Они были ассимилированы точно так же, как ассимилируются люди сегодня: как эмигранты, беженцы. Они попали на самое дно своих новых обществ.

— Этого не может быть! — прорычал Кобра.

— Это точное толкование текста, — подтвердил Филби. — Люди, писавшие его, понимали, что их общество умирает и единственный способ выжить — это интегрироваться в другие культуры этого региона.

— Вот и вся ваша теория заговора, Кобра, — сказала Нина, даже не стараясь скрыть презрения. — Ваше братство тысячи лет борется с тем, чего даже не существовало.

— Оно существует! — возразил Кобра. — Атланты никогда не смирились бы с тем, чтобы быть в подчинении у людей, которых считали ниже себя. Это их образ мышления, это у них в генах. Они непременно стали бы пробиваться наверх… это заняло бы поколения, но они снова пришли бы к власти.

— Где доказательства? — крикнула Нина, вскочив на ноги и, словно меч, вонзив в Кобру луч фонаря. — Кристиан Фрост ищет потомков атлантов по коду ДНК и хочет найти саму Атлантиду, величайшую легенду в истории человечества. Разве это означает, что он стремится установить власть над всем миром?

Кобра резко повернулся к Нине, ослепив ее светом своего фонаря.

— Вы не знаете, на что способен Кристиан Фрост.

— Он нисколько не хуже вас!

Он прищурился.

— Вы даже не представляете…

Его на полуслове прервало радио Старкмена.

— Они доставили бомбу, — объявил он, выслушав сообщение.

— Пусть немедленно приготовят ее к взрыву, — бросил Кобра. — Идем. — Все двинулись к выходу из храма, но он поднял руку, останавливая Нину. — Это вас не касается.

— Как?

— Вы остаетесь здесь. Место вполне подходящее.

Ужас, вызванный словами Кобры, сдавил ей грудь словно ледяные тиски.

— Подождите, нет… вы собираетесь просто оставить меня здесь? Вы собираетесь оставить меня здесь до тех пор, пока не взорвется ваша гребаная бомба?

Старкмен положил руку на кобуру пистолета.

— Если вам так хочется, мы могли бы просто пустить вам пулю в лоб.

— Вы не успеете почувствовать боли, — сказал Кобра. — Просто мгновенно испаритесь.

— Да, это радует! Вы не смеете бросить меня здесь!

— Прощайте, доктор Уайлд. — Кобра бросил неиспользованную палочку химического факела к ногам Нины и покинул храм. Остальные пошли за ним. Филби оглянулся: на его лице застыло страдальческое выражение, — хотел было что-то сказать, но промолчал.

Нина хотела бежать за ними, чтобы оборвать веревки, когда они будут перелезать через стену, но не смогла. Тело отказывалось повиноваться, признав поражение, несмотря на то что мозг требовал борьбы. Она, прижавшись спиной к саркофагу царя, безвольно осела на покрытый пылью каменный пол.

Нина осталась в темноте.

Вот так она должна умереть? Запертая в могиле с последними правителями Атлантиды?

Она глубоко вздохнула, потом нащупала химический фонарь, который, хрустнув, засветился противным зеленоватым светом. Не зная, что еще можно сделать, Нина повернулась к гробу и снова посмотрела на вырезанный на камне текст.

Значит, вот как закончилась история Атлантиды: не в ударах волн, смывающих великую державу с лица земли, а в позорном бесславии от разложения и коррупции, как все остальные империи в истории.

В определенном смысле это хорошо. Легенда все равно останется. Величайшая тайна всех времен.

Но ей от этого не легче.

До Нины доносились звуки из-за стены — лязг и стук. Это люди Кобры открывали ящик и готовили бомбу к взрыву. Сколько осталось жить? Пятнадцать минут? Десять?

Снаружи она услышала громкие голоса и подняла голову. Их тон внезапно переменился: смятение, смешанное с тревогой.

С факелом в руке Нина поспешно спустилась по ступеням и встала у стены. Кобра кричал, Старкмен вызывал кого-то по радио.

И никто не отзывался.

Потом Кобра громко выкрикнул слова, от которых у нее внутри все замерло:

— Включить таймер!

Нина услышала, как люди побежали в сторону туннеля. Звуки шагов быстро затихли.

— Нет!.. — К ней вернулось желание жить. Она обежала стену, пытаясь найти запасной выход.

Ничего не было. Цельное кольцо из металла. Золото, укрепленное железом, полностью опоясывало храм.

Храм…

Возможно, есть какой-нибудь тайный ход, вроде того, что был в храме Посейдона! Нина побежала по ступеням назад в мавзолей, в душе тлела искра надежды. Но она очень скоро погасла. Стены и пол внутри казались монолитными, что-то могло быть скрыто только в одном месте — в гробах. Нина быстро поняла, что сил, чтобы сдвинуть тяжелые каменные крышки, у нее не хватит.

Минуты проходили бесполезно, Нина в ужасе закрыла глаза.

Неожиданный шум заставил ее вскочить. Стрельба!

Далекий треск автоматов. Далекий, но приближавшийся.

Что происходит? Она сбежала по ступеням, припала ухом к стене. Снова эхо выстрелов прокатилось по пещере. Ухнул взрыв. Граната? За ним, несколько секунд спустя, еще один. Потом крик, оборванный резким ударом.

Пещеру залил красный свет. Осветительные ракеты. Нина бросилась назад на верхнюю ступеньку, чтобы посмотреть через стену.

Кобра и его группа, хоть и в меньшем количестве, бежали в ее сторону, бешено отстреливаясь от каких-то людей, которые рассредоточивались среди строений. Из дул автоматов вылетало пламя. Один из бежавших упал.

Потом появилось какое-то другое оружие. Атакующие стреляли из гранатометов! Осколки камней летели во все стороны. Нина присела.

Кобра пытался добраться до бомбы, но уже был отрезан от нее гранатометчиками. Трещали автоматы, добавляя нот в симфонию разрушения. Яркие вспышки и оглушительные хлопки световых гранат ослепляли обороняющихся. Заговорили пулеметы. А затем — новые взрывы гранат и грохот обрушившегося здания. По пещере покатилось эхо криков.

Она услышала голос Старкмена:

— Прекратить огонь! Прекратить огонь!

Треск автоматов стих. Они сдаются!

Нина слышала, как нападавшие бегут к храму.

— Эй! — крикнула она и побежала вниз, перепрыгивая через ступеньки. — Эй! Я здесь! Слышите меня? Вытащите меня отсюда!

Новые голоса… Потом с громким звяканьем через стену перелетел крюк, кто-то стал взбираться по тросу.

Над краем стены вспыхнул фонарь, за ним маячило знакомое лицо. Лысоватый мужчина со щелью между зубами, но в данный момент это было самое прекрасное в мире лицо.

— Вот и я, док, — сказал Чейз, улыбаясь ей с нескрываемой радостью. — Соскучились по мне?

 

Глава 25

— Вы не ранены? — спросил Чейз, спуская Нину с золотой стены.

— Нет. Спасибо. Очень рада, что и вы в норме… Я думала, что вас уже нет в живых.

— Чтобы от меня избавиться, одного тонущего корабля мало. — Торжество на его лице быстро померкло.

— Что случилось? — спросила Нина, боясь услышать худшее.

Он сжал губы.

— Хьюго погиб.

— Ох… — Она прикоснулась к его руке. — Боже, мне очень жаль…

— Да. — Он секунду помолчал, потом покачал головой. — А Кари жива. Она идет сюда.

— Кари здесь? — взволнованно спросила Нина.

— Ага, я приказал ей держаться позади, пока не прекратится стрельба.

Нина обвела взглядом освещенную фонарями и факелами пещеру. Восемь оставшихся в живых из команды Кобры, включая его самого, Старкмена и Филби, стояли на коленях, заложив руки за голову, в окружении мужчин в черной униформе и бронежилетах, еще десять человек обыскивали все вокруг. Она не узнала ни одного из них.

— Кто эти парни?

— Служба безопасности Фроста, они работают на Шенка в Равенсфьорде. Бывшие военные. Конечно, не уровень САС, но работают хорошо. Все, кого я мог собрать в спешке. Я решил, что чем раньше мы придем, тем будет лучше.

— Вы не ошиблись. — Она показала на бомбу — зловещий тупорылый цилиндр, формой напоминающий нагреватель для воды. — Они подготовили ее к взрыву.

— Знаю. Мы остановили таймер, когда до взрыва оставалось примерно пять минут.

— Пять минут? — Нина содрогнулась при мысли, как близко от смерти она находилась. — Надеюсь, вы ее отключили?

— Она на паузе. Не беспокойтесь, — добавил Чейз, заметив встревоженный взгляд Нины, — никто не собирается играть с этой дурацкой штуковиной.

— Как вы меня нашли?

Чейз усмехнулся:

— Я получил вашу открытку, так сказать. Хорошо, что запомнил название деревни, иначе нас бы здесь не было. Тибет — большое местечко.

— Вы так быстро нашли меня благодаря «открытке»? — Нина думала, что данная Мэттьюсу наводка была очень туманной, но любое более конкретное указание, вероятнее всего, обернулось бы для капитана — и, может, для нее самой — мгновенным смертным приговором. — Я так и не смогла никому сообщить об информации, которая содержалась в последней надписи из Атлантиды, — как они двигались по Гангу к Гималаям, как нашли Золотую Вершину. Ничего из этого.

— А этого и не нужно было. Фрост воспользовался своими связями в китайском правительстве, чтобы нас пустили в страну, и мы на вертолетах прилетели прямиком в Сюйлаодан. Оказывается, там еще помнят, как много лет назад несколько иностранцев приезжали познакомиться с одной из местных легенд. Кари выпытала у них направление, и мы прилетели прямо сюда. Мы поняли, что добрались до места, увидев вертолеты Кобры. Кстати, теперь от них остались лишь обломки. — Чейз оглянулся на пленников и нахмурился. — Жаль, что этот ублюдок не сидел в одном из них. Расплатились бы за Хьюго.

— Что вы собираетесь с ними делать?

— Ума не приложу. Думаю, пусть решает Фрост…

— Нина!

Нина обернулась и увидела Кари, которая во весь опор мчалась к ней. Она была одета во все белое, светлые волосы волнами ниспадали на плечи. Кари обогнула пленников, подбежала к Нине и обняла.

— Боже мой, ты жива!

— Да все в порядке! — ответила Нина. — И я очень рада, что у тебя тоже все хорошо! Когда Кобра потопил «Ивенор», я думала, что больше никогда не увижу тебя.

— Еще немного, и не увидела бы. — Кари еще раз сжала ее в объятиях и отпустила. — Я не выжила бы, если бы не Эдди.

— Больше не «мистер Чейз»? — спросила Нина, озорно посмотрев на Кари.

Та улыбнулась почти застенчиво:

— Видимо, отношения работодателя и работника как-то меняются, после того как он раз шесть спасет тебе жизнь.

— Можете вместе как следует отблагодарить меня, но немного позже. — Чейз усмехнулся. Кари шутливо погрозила ему.

— Видно, кое-что изменилось, — устало заметила Нина. — Но, Кари, ты можешь в это поверить? Ты представляешь, что мы нашли?

— Что ты нашла, — поправила Кари и отдала какой-то приказ на норвежском одному из людей отряда. Тот выпустил ракету, которая осветила все постройки неестественным красным светом. — Копия цитадели Атлантиды, почти нетронутая…

Чейз взглянул на руины одного из ближайших зданий.

— За это прошу прошения.

Нина дотронулась до его руки:

— Учитывая обстоятельства, я вас прощаю.

— И еще один храм Посейдона, — сказала Кари. — Потрясающе.

— Потрясающе то, что находится внутри, — ответила Нина, показав на значительно меньший храм за золотой стеной.

— Это храм Клейто? — спросила Кари.

Нина кивнула.

— Правда, его использовали как мавзолей. И догадайся, кто в нем? Последний царь Атлантиды и его царица!

От искренней радости Кари на мгновение потеряла дар речи.

— Ты уверена? — наконец проговорила она. — Там настоящие мумии?

— Ну, я не смотрела, но так написано на саркофагах…

— Покажите мне, — раздался новый голос, низкий и властный. Нина обернулась и, к своему удивлению, увидела Кристиана Фроста в белой зимней куртке. Он бросил быстрый взгляд на Кобру и других пленников. За ним тенью следовали мускулистый мужчина, в котором Нина узнала Йозефа Шенка, и высокий молодой человек с квадратной челюстью и военной стрижкой под бокс.

— Отец, — почтительно произнесла Кари.

Фрост указал на храм Клейто:

— Это там?

— Да, — кивнула Нина, — но внутрь прохода нет, вам придется лезть через стену…

Фрост щелкнул пальцами. Блондин снял со спины рюкзак и вынул оттуда электрическую циркулярную пилу. Он подошел к стене, осторожно ощупал ее, словно выискивая изъяны, затем надел защитные очки и включил пилу. Когда она вонзилась в золото, раздался пронзительный визг.

— Что ж, так тоже можно, — пробормотала шокированная Нина. — Только как насчет сохранности этого места? Надо попытаться все здесь сохранить в неприкосновенности.

— В данный момент меня интересует то, за чем я сюда приехал, — сказал Фрост. — Сколько нужно времени, чтобы прорезать стену?

— Пару минут, — ответил блондин.

— Значит, времени достаточно, чтобы заняться нашими делами. — Фрост снял перчатки и, неторопливо похлопывая ими по ладони, повернулся. — Джованни, наконец мы встретились.

— Надеюсь, вы простите меня, если я не стану пожимать вашу руку, — оскалился Кобра.

Фрост пошел к нему, охранники расступились, давая дорогу.

— Что нам с вами делать? Все было бы проще, если бы вас застрелили во время боя, а теперь…

— Делайте что хотите. Но не надейтесь победить Братство. Что бы вы ни делали, оно всегда будет бороться с вами.

Фрост рассмеялся:

— Нет. Не будет. После того как я возьму то, что находится в храме. — Он на мгновение скосил глаза на мавзолей. — Знаете, мне почти хочется отпустить вас с миром. Просто чтобы вы в полной мере осознали, насколько сокрушительное поражение потерпели вы и ваша организация. Все, за что вы боролись, ради чего убивали, — все напрасно.

Губы Кобры изогнулись.

— Полагаете, что, убив меня, положите конец существованию Братства?

— Вы действительно не представляете, что произойдет, да? — Фрост снова засмеялся. — Думаю, я больше, чем нужно, беспокоился по поводу ваших агентов.

— Делайте со мной что угодно! — прорычал Кобра.

— Я ничего делать не собираюсь, — сказал Фрост. — Полагаю, это привилегия доктора Уайлд.

— Что? — в смятении пролепетала Нина.

Фрост подошел к ней, его голос превратился в бархатное мурлыканье.

— Доктор Уайлд… Нина. Этот человек убил ваших родителей и должен заплатить за содеянное. Правосудие должно свершиться.

— Единственный преступник здесь — вы, Фрост! — крикнул Кобра. Один из охранников ударил его ногой в грудь, и он задохнулся.

— Да, но… — Нина посмотрела на Кобру. — Разве не следует за все, что он сделал, предать его суду?

— Кто его будет судить? Этот человек над законом. Он в течение десятилетий безнаказанно совершал убийства по всему миру. — Фрост расстегнул «молнию» на куртке и достал пистолет. — Единственный вид правосудия, которого он заслуживает, — это тот, что, по его мнению, совершает он. — Он вложил пистолет в ладонь Нины. — За все совершенные им преступления, за все горе, которое он принес вам… Вы знаете, что делать.

Нина недоверчиво смотрела на оружие, потом подняла глаза на Фроста. Его лицо говорило, что он настроен весьма серьезно.

— Подождите минуту, — тревожно вступил Чейз. — Я хочу, чтобы этот ублюдок сдох, не меньше вашего. Но вот так просто застрелить? Это не правосудие, это убийство. И вы не можете предлагать Нине стать убийцей!

— Прошу вас не вмешиваться, мистер Чейз, — сказал Фрост почти приказным гоном. — Это решение может принять только доктор Уайлд.

— Кари! — Чейз посмотрел на нее, ища поддержки. Она, казалось, не знала, как быть: ее взгляд метался между Фростом, Ниной и Чейзом.

— Это… решает мой отец, — наконец проговорила она неуверенно.

Фрост положил руки на плечи Нины, его голос перешел почти в шепот.

— Вам решать, Нина. Вы знаете, что он сделал, знаете, что должен заплатить. — Одна его рука мягко опустилась на пистолет, прижимая ее пальцы. — Он убил ваших родителей, Нина. Он убил их прямо здесь, внутри горы. Вы должны отобрать у него то, что он отобрал у вас. Сделайте это.

Глаза Нины наполнились слезами, губы сжались, подбородок задрожал, и она посмотрела мимо Фроста на стоявшего на коленях Кобру.

— Па… — начала Кари, но Фрост одним взглядом заставил ее замолчать. Он отпустил Нину и отошел назад.

Нина сделала шаг вперед, каждый мускул, каждый нерв был напряжен до предела. Она ощущала в руке холодную тяжесть металла. Кобра смотрел на нее в упор. На его лице не было страха или злобы — только холодное презрение.

Жгучая боль в ее сердце начала приобретать форму.

«Ненавижу».

— Нина! — раздался у нее за спиной голос Чейза, но она едва слышала его.

Она подняла пистолет, направив его в грудь Кобры, затем — более решительно — ему в лицо. Старкмен напрягся, но не двинулся с места, в его единственном глазу металась тревога.

Кобра молча смотрел на нее. Этот человек пытался убить ее, убил ее друзей, Кастилля и команду «Нереиды».

Он убил ее родителей, самых близких людей, которых она любила…

Слезы застилали ей глаза. Она смахнула их, чувствуя, как капли остывают на щеках. Кобра снова выплыл в фокус, по-прежнему холодно глядя на нее.

Ее палец начал надавливать на спусковой крючок. Он стал медленно отходить назад, для выстрела требовалось чуть более сильное нажатие…

У Нины на глазах снова выступили слезы, она опустила руку с пистолетом.

— Не знаю, кем вы меня считаете, — прошептала она, — но вы ошибаетесь. Мои гены не управляют моими поступками. Мне хотелось, чтобы вы это знали. — Она осторожно отпустила спусковой крючок. — Я не могу убить его. И не хочу.

К ее удивлению, Фрост развеселился.

— Ну конечно же, не можете! — воскликнул он, забирая у нее пистолет. — Я и не думал, что сможете. Но на тот случай, если бы вы меня удивили… он не был заряжен.

— Что вы… — Нина поперхнулась. — Вы меня проверяете?

— Простите. Но я хотел точно знать, что вы на самом деле за человек.

Кари подбежала к Нине и встала между ней и Фростом, как бы закрывая ее собой.

— Ты не имеешь права проделывать с ней такое! Как ты мог не поверить моей оценке?

— Простите, — повторил он. — Как сказал, я должен быть уверен в вас.

Визг пилы внезапно смолк, и спустя секунду раздался тяжелый удар — это выпиленная секция стены упала на землю.

— Присмотрите за ними, — приказал Фрост охранникам. Затем прошел к стене и заглянул в образовавшуюся дыру. Он взял у блондина фонарь, протиснулся в узкий проход и оглянулся на Нину и Кари: — Идемте.

Переглянувшись, они последовали за ним. Чейз пошел без всякого приглашения, из-за чего, как заметила Нина, Фрост раздраженно нахмурился. Потом пролез Шенк, а блондин встал перед проходом, словно прикрывая его.

Фрост поспешно поднялся по лестнице в храм. К тому моменту, когда туда вошла Нина, он уже осматривал крышку саркофага царя.

— Помоги мне, — приказал он Шенку, и тот подошел, держа в руках ломик.

Он давил на лом всей своей тяжестью. Чейз, Кари и Нина помогали ему, припав к крышке саркофага. Крышка немного поддалась.

— Ну давай, давай! — рычал Чейз. — Раз, два, три!

Они снова навалились — и на этот раз крышка сдвинулась, еще рывок — стало видно содержимое саркофага. Третий — и каменная плита упада на пол храма, расколовшись пополам. Нина поморщилась при виде такого варварства.

Фрост взял фонарь и склонился над саркофагом.

— Бог мой, посмотрите на это!

Нина и Кари заглянули внутрь. Нина непроизвольно вздрогнула: лицо смерти смотрело на нее словно видение из ночного кошмара. Тело внутри саркофага, замурованное в камень на тысячи лет, почернело и съежилось, остатки истлевших губ растянулись в зловещую ухмылку, открывая зубы.

— Привет, мумия, — прошептал, усмехнувшись, Чейз. Нина ткнула его в бок локтем.

Фрост внимательно осмотрел тело.

— Последний царь атлантов… — Он вынул из куртки небольшой пакет, достал оттуда похожий на иглу зонд и осторожно потыкал им мумию. — Откройте второй, быстро, — бросил он Шенку и Чейзу.

— К чему такая спешка? — спросил Чейз. — Не похоже, чтобы они куда-нибудь собрались.

— Просто сделайте, что я сказал! — рявкнул Фрост. Он переложил зонд в другую руку, вытащил из пакета скальпель и склонился над черепом царя, словно хирург.

— Что вы намерены делать? — обеспокоенно спросила Нина.

— Мне нужен образец ДНК, — сказал Фрост так, словно это все объясняло. Едва слышный скрип скальпеля утонул в скрежете камня, когда Чейз и Шенк сдвинули крышку со второго саркофага.

— Но ведь мы должны… — Нина снова поежилась, когда вторая крышка грохнулась на пол. Она подошла посмотреть на то, что внутри, когда Фрост еще был занят с первой мумией: он укладывал кусочек среза остатков губы царя в пластиковый контейнер.

Тело царицы Калеа было в том же состоянии, что и тело ее супруга; лишь истлевшие остатки одежды указывали на то, что перед ним женщина.

— Это Камилла Паркер-Боулз! — весело воскликнул Чейз, заглянув в саркофаг.

— Заткнитесь, будьте любезны, — попросила Нина.

— Кари, — сказал Фрост, не отрываясь от своей операции, — думаю, что будет безопаснее, если ты отведешь Нину к вертолету.

— Безопаснее? Я уверена, что люди Йозефа способны контролировать людей Кобры.

— Я тоже хочу быть уверенным. Идите, Кари.

— Но здесь еще так много работы. Мы еще даже не начали осматривать другие храмы, — возразила Нина.

— Раз это место открыто, мы можем вернуться сюда в любое время. Это была спасательная операция, а не археологические изыскания, — у нас нет специального оборудования.

— Если, конечно, не считать вашего хирургического набора…

Фрост остановил на ней тяжелый взгляд.

— Я не собираюсь обсуждать это. Кари, ты говорила, что ее безопасность беспокоит тебя в первую очередь. Так отведи ее к вертолету. Ты поняла?

Кари хотела возразить, но раздумала.

— Да, па, — сказала она. — Пошли, Нина.

— А как быть с Коброй? — с сомнением спросила та.

— Мы сдадим его и его людей китайским властям, сказал Фрост, захлопывая контейнер с образцами и переходя ко второму саркофагу. — Он бесчинствовал на их территории, и они могут им заняться.

— Доказать это через столько лет будет нелегко, — вмешался Чейз. — И мне показалось, вы говорили, что он над законом.

— Я имею кое-какое влияние на китайцев. — Фрост взглянул на Кари и Нину: — Пожалуйста, отправляйтесь к вертолету. Я обо всем позабочусь.

— Хорошо, — с некоторой неохотой проговорила Кари, беря Нину за руку.

Нина была откровенно раздосадована. Чейз помахал ей рукой. Она махнула в ответ.

— Он прав, — сказала Кари. — Так будет безопаснее, по крайней мере пока мы не проверим здесь все.

— Такое впечатление, что тебя это не убеждает, — заметила Нина.

— Мне… обидно, — призналась Кари. — Я, как и ты, хотела осмотреть это место. Но… — Она посмотрела на охранников в черном, окружавших пленников. — Отец прав, здесь небезопасно.

Она попросила двух людей Фроста сопроводить их к вертолету, и они стали выбираться из пещеры.

— Готово, — сказал Фрост, закрывая второй контейнер. Он аккуратно положил его в пакет рядом с первым и засунул в карман. — Вот так. Это все, за чем я приехал.

— Я думал, что вы приехали спасти Нину, — съязвил Чейз.

Фрост не обратил внимания на его реплику и вышел из храма. Шенк последовал за ним. Чейз скорчил гримасу и спустился по лестнице.

Он пролез в проход и осмотрелся. Нины и Кари не было, а Кобра и его спутники по-прежнему стояли на коленях. Фрост и Шенк тихо переговаривались.

Чейз решил еще раз проверить бомбу.

— Может, нам стоит обезвредить эту штучку? — обратился он к Фросту.

— Пока сойдет и так, мистер Чейз, — ответил Фрост и возобновил беседу.

Чейз пожал плечами и подошел к пленникам. Он остановился перед Старкменом, руки которого были по-прежнему заложены за голову.

— Ну, Джейсон, теперь, когда мы можем поболтать в нормальной обстановке, не хочешь рассказать, что заставило тебя предать своих товарищей и связаться с этим типом? — ткнул он пальцем в Кобру.

— Потому что он хороший парень, Эдди, — сказал Старкмен. Его глаз сверкнул в свете фонаря.

— Убийство ни в чем ни повинных людей, взрывы, потопление кораблей… Да, он просто добрый самаритянин!

— Все это во имя добра, поверь мне. Ты меня знаешь…

— Я тебя знал, — перебил Чейз. — Думал, что знаю тебя. А сейчас? Да я понятия не имею, что у тебя в голове.

— Но ты все же должен знать, что я не берусь за работу, если не верю в то, ради чего это делаю. Это не менялось в течение всех лет, что мы знакомы.

— Да, ты веришь, — вынужден был признать Чейз. Техасец никогда не изменял себе. — Но от этого дело твое не становится праведным.

— Кое от чего я не в восторге, это точно. Но альтернатива и того хуже. Ты помогаешь Фросту заполучить то, что не должно попасть ему в руки.

— Я уже получил то, что мне нужно, мистер Старкмен, — вмешался Фрост.

— А для чего вам это? — с вызовом спросил Кобра. — Вы нашли последний оплот атлантов и взяли образцы их ДНК. Но ради какой цели?

Фрост посмотрел на него сверху вниз, и на его губах заиграла полуулыбка.

— Вы могли уйти в могилу, так и не узнав правды. Но… — Улыбка исчезла, его лицо превратилось в каменную маску. — Мы намерены сделать мир таким, каким он должен быть. С правящей элитой из чистокровных атлантов. И без бесполезного человеческого мусора.

Недоверие на лице Кобры медленно сменялось ужасом.

— Бог мой! Вы еще более безумны, чем я думал. Вы стремились получить чистый образец ДНК не для того, чтобы распознавать потомков атлантов. Он был вам нужен, чтобы выработать у себя иммунитет! Ваша лаборатория… она существует для разработки биооружия!

— Подождите, что вы сказали? — спросил Чейз, взволнованно переводя взгляд с одного на другого. — Биооружие? Это правда?

— Вас это не касается, мистер Чейз, — сказал Фрост, не сводя глаз с Кобры. — И теперь, Джованни, теперь, когда вам известна правда, теперь, когда вы понимаете, что Братство проиграло… все кончено.

Он достал пистолет и выстрелил.

Он солгал Нине. Пистолет был заряжен.

Филби закричал и попытался отползти в сторону, но охранник пинками заставил его вернуться на место.

— Боже! — ошеломленно выдавил Чейз.

— Поднимите его, — бросил Фрост одному из своих людей, указав на Филби. Профессор завизжал от страха, когда его поставили на ноги. — Замолчите! — рявкнул Фрост. — Мы забираем вас с собой.

Филби отвели в сторону, а другие охранники, повинуясь кивку Шенка, подняли свои «МР-7».

— Подождите, подождите, стойте! — запротестовал Чейз, встав между Старкменом и ближайшим охранником. — Что вы делаете? Вы не можете просто взять и расстрелять их!

— Теперь, мистер Чейз, — сказал Фрост, — могу. В сущности, теперь, когда у меня в руках то, за чем я пришел… — Его лицо окаменело. — Я разрываю наш контракт. — Он отдал распоряжение по-норвежски, и Чейз увидел, что автоматы охранников нацелились на него.

— Что за гребаные дела, босс? — спросил он, поднимая руки.

Шенк отобрал у него «уайлди» и подтолкнул к пленникам.

— Это конец. — Фрост посмотрел на Шенка. — Запусти таймер.

— Там осталось всего пять минут, — заметил тот. — Мы успеем убраться отсюда?

— Если побежим.

— Подождите, — сказал Чейз, — после всего, что было пережито, вы собираетесь просто все тут взорвать?

Фрост пожал плечами:

— Мне больше ничего не нужно. Эти образцы ДНК стоят любых древних сокровищ. Запускайте таймер, — снова приказал он Шенку.

Немец кивнул и отправился выполнять приказ.

— Я тебе говорил, — тихо проговорил Старкмен.

— Значит, вы намерены взорвать нас всех? — спросил Чейз.

Фрост хмыкнул:

— Нет, я намерен убрать вас, чтобы вы не смогли помешать мне. Приготовиться!

Каждый из автоматчиков выбрал цель. Чейз увидел, что в него целятся два человека.

Нужно что-то делать.

Но он безоружен, и никто его не прикроет.

Если только не…

Он сделал шаг назад, словно попятившись от автоматов, и наткнулся на стоявшего на коленях Старкмена.

— Джейсон? Мне понадобится вспышка вдохновения… Старкмен немного передвинулся у него за спиной, его поднятые руки коснулись бедра Чейза.

И когда Фрост глубоко вздохнул, чтобы скомандовать «Огонь!», его мизинец потянулся и дернул.

Старкмен сорвал с пояса Чейза одну из световых гранат, чека болталась на пальце. Они зажали руками уши, когда черный цилиндр, описав дугу, шлепнулся у них за спинами.

Металлический стук упавшей на пол гранаты отвлек внимание охранников, все взгляды непроизвольно метнулись в его сторону…

Через секунду за ослепительной вспышкой последовал оглушительный взрыв. Несмотря на то что он по силе уступал взрыву настоящей боевой гранаты, два охранника остались лежать на земле.

— Вперед! — крикнул Чейз.

Годы тренировок и опыт в долю секунды подсказали Чейзу все, что нужно было делать. Автоматчики, застигнутые врасплох, на короткое время ослепли и ничего не соображали. Но остальные уже пришли в себя.

Он ударил в лицо ближайшего охранника. От удара у того с хрустом сплющился нос. У него за спиной Старкмен нанес удар другому боевику.

Чейз вырвал из рук поверженного «МР-7» и повел им по кругу. Струи огня сорвались с дула компактного автомата. Пули пробивали бронежилеты насквозь.

Этой очередью он уложил четверых. Другие залегли: они не могли отвечать огнем, опасаясь задеть своих товарищей.

Снова раздался треск автомата — это Старкмен открыл огонь по охранникам, стоявшим с другой стороны круга. Трое упали, заслон распался.

Чейз увидел, что двое пленников, которые сумели закрыть при взрыве уши, бросились на врагов. Остальные были оглушены, как и люди Фроста.

Он ничего не мог сделать для них. Сейчас каждый выживал сам.

Он развернулся и заметил, что Фрост кружит на месте, схватившись за голову. Если снять Фроста, его план рухнет…

Молодой блондин, Рукер, казалось, вынырнул из ниоткуда. Когда Чейз поднял оружие, он толкнул Фроста на землю. Чейз выстрелил, на спине Рукера возникли рваные дыры. Фроста пули не задели.

Теперь его люди могли открыть огонь.

За гробницей Чейз видел храм Посейдона. Туда!

Он ударил локтем в лицо охраннику и побежал.

— Все к храму! — крикнул он.

У него не было времени взглянуть, кто последовал за ним. Да и думать об этом — тоже. В стороне, возле золотой стены, Шенк склонился над бомбой. Но Чейз не мог ему помешать — сзади начали стрелять.

Пули зажужжали со всех сторон, но он бежал к храму.

 

Глава 26

Чейз укрылся за гробницей. Людям Фроста потребуется несколько секунд, чтобы обойти ее и достать беглеца.

Он услышал топот бегущих людей: Старкмен и двое его напарников.

Луч от фонаря, прикрепленного на груди Чейза, бешено прыгал по стене храма. Вход должен находиться где-то рядом…

Глухой стук металла о металл — это пули ударили в золотую стену. Кто-то вскрикнул, послышался звук удара тела о землю.

Чейз не оглядывался. Вход выделялся на фоне стены черным квадратом. Старкмен почти поравнялся с ним. Этот мерзавец всегда был отличным бегуном.

Перекрывая выстрелы, зазвучал голос Фроста:

— Убейте их! Убейте их всех!

Снова лихорадочный треск «МР-7» и крики людей. Расстреливают пленников!

Черный квадрат становился все больше, прыгающий луч фонаря выхватывал очертания уходящего вдаль туннеля.

Одна пуля пролетела так близко, что Чейз ощутил ее жар, но он был уже внутри!

— Эти выродки убили моих людей! — выдохнул прямо у него за спиной Старкмен.

— А ты как будто бы поступил иначе! — бросил через плечо Чейз.

Первый поворот уже близко.

Оранжевые сполохи осветили туннель. Смертоносная подсветка — преследователи достигли входа и открыли огонь. Приотставший напарник Старкмена принял все пули на себя. Его тень причудливо дергалась на стене перед Чейзом.

Поворот.

Чейз нырнул за угол, Старкмен последовал за ним, отстав на шаг; пули зацокали по стене. Осколки камня летели во всех направлениях. Чейз вытащил из раскладки гранату и вырвал чеку — металлическая скоба со звоном отскочила.

Он посчитал про себя до трех, затем швырнул гранату за угол, навстречу бегущим.

Осколки засвистели в воздухе. Чейз упал на землю, потянув Старкмена за собой. Грохот взрыва стих. Шагов уже не было слышно.

Старкмен сел, подобрав свой автомат.

— Спасибо.

— Не благодари меня пока, — прорычал Чейз. — Я еще не решил, оставлять тебя в живых или нет.

— У меня автомат, — напомнил Старкмен.

— А я единственный, кому известно, как выбраться из храма. Пошли! — сказал Чейз, подтолкнув Старкмена. — Через пять минут все здесь полетит в тартарары!

— Бомба поставлена! — доложил Шенк. — Я вывел из строя управление. Теперь ее не остановить!

— Если хотите остаться в живых, бегите! — крикнул Фрост Филби и бросился к пещере.

Всхлипнув от страха, Филби побежал следом за ним.

Вниз по туннелю, поворот… Вот она — комната испытания силы. Деревянная перекладина над каменной скамьей давно превратилась в труху.

— Черт! — рявкнул Чейз, увидев, что вертикальные шесты с шипами, хоть и были источены ржавчиной, все еще закрывали проход, как в Бразилии. — Я-то думал, что они уже давно сгнили!

— Что это такое? — спросил Старкмен.

— Заноза в заднице! — Чейз взял последнюю гранату и двинулся по узкому проходу к стене. — Подожди!

Граната покатилась по каменному полу и взорвалась где-то в середине прохода. Взрыв разорвал в куски проржавевшие шесты. Пурга металлических снежинок закружилась в воздухе.

Чейз посмотрел в проход. Уцелело лишь несколько шестов.

— Слушай меня! На счет «три» со всех ног беги за мной!

— А что будет, если не побегу?

— Превратишься в лепешку! Раз, два, три!

Чейз рванул по проходу, лавируя между обрубками шестов. Неверный шаг — и один из ржавых шипов может глубоко вонзиться в ногу.

Хотя столбняк в данный момент является наименьшей из угроз.

— Приготовься к…

Щелк!

Каменная плита под его ногой сдвинулась с места.

Блоки потолка со стоном начали опускаться, из швов посыпалась пыль.

— Что происходит? — остановился Старкмен.

— Ловушка для идиотов! Нам нужно добраться до стены, пока нас не расплющило!

Чейз отпрыгнул в сторону, чтобы не задеть похожий на сталактит остаток шеста. Поскольку на каменной скамье никого не было, чтобы замедлить его движение, потолок опускался намного быстрее, чем в Бразилии. Но и бежать Чейз мог быстрее.

Конец прохода был всего в футе от него, но последние два шеста стояли как ни в чем не бывало и щель между ними была такой узкой, что шипы тут же вопьются в него.

Чейз ударил ногой ближайший шест. Тот сломался пополам, и верхняя половина, вывалившись из отверстия в потолке, полоснула его по ноге.

Но обращать внимание на боль времени не было — потолок по-прежнему опускался.

Он миновал последний шест и стал водить фонарем из стороны в сторону, пытаясь найти рычаг.

— Чейз! — раздался за спиной крик Старкмена. — Помоги!

Чейз оглянулся. Старкмену, который был выше его ростом, приходилось продвигаться согнувшись, и пустая кобура зацепилась за один из сломанных шестов.

Но если Чейз пойдет назад, чтобы освободить его, потолок через несколько секунд раздавит их обоих.

— Эдди!

Чейз не откликался. Он лихорадочно обшаривал стену.

Здесь! Темное углубление в камне.

Он просунул ладонь в квадратное отверстие.

Ничего, кроме сухих щепок.

Потолок продолжал опускаться. Чейз встал на четвереньки, еще несколько секунд — и крайний блок достигнет отверстия в стене и сломает ему руку.

Механизм должен быть из чего-то более крепкого, чем дерево, или он неминуемо сгниет.

Чейз глубже засунул руку.

Куски дерева, холодный камень, металл!

Шпенек какого-то рычага. Он как можно крепче зажал его пальцами и потянул.

Он сдвинулся с места!

Сдвинулся совсем немного, но этого было достаточно. Потолок остановился.

Пыль сыпалась отовсюду. Чейз вытащил руку из отверстия и увидел на ладони кровь. Края металлического шпенька были столь же остры, как и шипы ржавых шестов.

Он развернул фонарь. Между двумя блоками образовалась новая щель. Он уперся ногой в камень — тот сдвинулся.

— Поможешь? — послышался тихий голос.

Старкмен согнулся в три погибели, зацепившись за шест.

Потолок был меньше чем в трех футах от пола. Механизм, который возвращал на место каменные блоки в Бразилии, здесь явно не работал.

Чейз протянул Старкмену здоровую руку, затем откинулся назад и стал тянуть. Несколько секунд ему казалось, что Старкмен засел прочно, потом шест не выдержал и с резким хрустом сломался; американец по инерции шлепнулся на живот.

— Спасибо, — сказал он и пополз вперед. Чейз оттолкнул в сторону укрепленный на шарнирах блок.

— Здесь нужно пройти еще два таких препятствия, — предупредил он, проползая в образовавшуюся дыру.

Старкмен быстро последовал его примеру.

— Сколько у нас времени?

— Три с половиной минуты! Пошли!

— Этого хватит?

— Должно хватить.

Коридор был таким же, как в Бразилии. Пока все ничего — шанс остаться в живых еще есть.

Маленький, но…

Эхо от их шагов стало звучать по-другому. Туннель переходил в помещение. Испытание ловкости.

Чейз осветил стены фонарем. Кайманов и пираний здесь нет, каменный бассейн совершенно сух. Все, что осталось на дне канала глубиной девять футов, — это сухие, потерявшие цвет остатки водорослей.

Он посмотрел направо. Выход там был, а мост отсутствовал. Он давно сгнил и рухнул.

— Нам нужно добраться туда. — Чейз указал на выход и прыгнул в канал.

— Сколько осталось времени?

— Чуть больше двух минут!

Они побежали. Чейз взглянул наверх. Он мог бы подпрыгнуть и ухватиться за край стены.

— Подсади меня! — сказал Старкмен.

— А может, ты меня подсадишь? — возразил Чейз.

— Ты мне не веришь?

— Конечно, нет!

— Довольно честно, но ты знаешь, как отсюда выбраться, а я нет!

— В этом есть смысл, — согласился Чейз, наклоняясь и подставляя руки, чтобы Старкмен воспользовался ими как ступенькой. Американец взобрался на стену и исчез за ее срезом.

Чейз вдруг подумал, что тот не вернется, но Старкмен нагнулся и протянул ему обе руки. Еще несколько секунд — и Чейз вскарабкался на стену.

— Подумал, что я решил исчезнуть, а? — спросил Старкмен, когда Чейз встал на ноги.

— Это было бы не в первый раз, не так ли? — Чейз посмотрел на часы. Две минуты. — Черт! Бежим!

Они понеслись по туннелю. Следующая остановка — испытание ума, но по крайней мере он знает, как найти черный ход.

Чейз влетел в помещение и осмотрелся.

— Здесь в стене есть потайной рычаг, — начал он, поспешив в угол.

И не нашел ничего, кроме сплошной каменной стены.

Ни отверстия. Ни рычага.

Ни черного хода.

Он бросился к основанию стены, стараясь найти хоть какое-то укромное место, какое-нибудь указание на то, что строители этого храма несколько изменили проект.

Ничего!

— В чем дело? — спросил Старкмен.

— Его здесь нет! Здесь нет гребаного черного хода! — Он оглянулся на каменную дверь, перекрывавшую выход, и увидел символы, вырезанные на стене.

И еще чашу со свинцовыми шарами и металлические весы. С потолка свешивалась та же решетка с пиками, готовая упасть вниз и проткнуть всякого, кто даст неправильный ответ.

Ответ…

Чейз нахмурился, отчаянно пытаясь вспомнить. Нина сказала ему ответ, она все сообразила. Что там было, что там было?

Сорок два…

Нет, это в «Руководстве по путешествию автостопом»!

Сорок!

— Нам нужно положить сюда сорок штук! — сказал он, указав на весы и схватив пригоршню тяжелых шариков. — Две партии по десять штук! Быстрее!

Старкмен послушно принялся за работу.

— А что, если собьемся со счета?

— Умрем! — Чейз отсчитал десять шариков, ссыпал их в чашу и зачерпнул новую пригоршню.

Старкмен сделал то же самое, а Чейз отсчитывал второй десяток. Двадцать, тридцать…

Сорок!

Он ухватился за рычаг, секунду помедлил в надежде, что подсчеты Нины были верны, и дернул его.

Щелк.

Каменная дверь чуть сдвинулась.

— Обожаю умных женщин! — крикнул Чейз. — Помоги! — Они вместе открыли дверь.

Они вбежали в последний коридор, Старкмен тяжело дышал у него за спиной.

— Теперь беги, как ужаленный в задницу! — крикнул Чейз.

Он не мог взглянуть на часы, но знал, что у них осталось не больше тридцати секунд.

Главный зал храма, повсюду — золото и орихалк. Но им важно добраться до статуи Посейдона в дальнем конце зала. Там — пролет ступеней.

Чейз надеялся, что потайной выключатель, которого не было в последней комнате испытаний, был единственным изменением, внесенным архитекторами.

— Наверх! — крикнул он, прыгая через три ступеньки. Мышцы ног горели, пот разъедал глубокий порез на икре, но он не останавливался. — Задняя часть комнаты, там должна быть шахта!

— Должна быть? — пропыхтел Старкмен.

— Если ее нет, можешь подать на меня в суд! — Они добрались до верха ступеней. Повсюду сверкали богатства алтарной комнаты, но для Чейза единственным сокровищем была шахта.

Бомба взорвалась.

Страшный смерч пронесся по пещере. Храмы падали, дворцы рушились под воздействием ударной волны. Огненный шар сжигал и плавил все, к чему прикасался.

Даже древние стены храма Посейдона были не в силах устоять перед мощью современного оружия. Каменные блоки в несколько тонн весом в мгновение превращались в пыль.

Так же быстро уступила разрушительной силе и сама пещера. Вместе с рухнувшим потолком вниз устремились тысячи тонн камня, стирая цитадель с лица земли.

Чейз слышал, как ударная волна приближается со скоростью мчащегося поезда. В алтарную комнату ворвался ветер.

Проход жреца всего в футе.

Он нырнул туда. Нет времени, чтобы проверить, засыпан он или нет. Потому что если засыпан, то он будет мертв через несколько секунд.

В отличие от вертикальной шахты в Атлантиде эта была наклонной и шла круто вниз под углом шестьдесят градусов. Они заскользили по шахте.

Ветер превращался в ураган.

Пилоты вертолетов получили по радио приказ приготовить машины к быстрому взлету. Нина и Кари в ужасе наблюдали, как Фрост и его спутники выбежали из пещеры и бросились по снегу к вертушкам.

Кари испуганно вскрикнула, когда Фрост и Шенк заскочили в кабину. Двое боевиков зашвырнули Филби во второй вертолет.

— Что случилось?

— Пошел! Пошел! — заорал Фрост на пилота. — Кобра сбежал и вновь запустил таймер! Остановить его не смогли!

— Где Эдди? — крикнула Нина.

— Убит! Они его застрелили!

У нее перехватило дыхание.

— Как? Нет! — Лицо Кари застыло.

— Быстрее! Бомба вот-вот…

Огромная струя дыма, пыли и обломков камней вырвалась из пещеры с невероятным уханьем, словно кто-то ударил в барабан диаметром в милю. Нина ощутила, как взрыв отозвался у нее в груди.

Пилот резко повернул вертолет в сторону, чтобы не попасть в лавину.

Второй вертолет последовал примеру первого. Летящие камни, как невиданный град, застучали по его корпусу. Лавина пошла вниз и, словно гигантское лезвие, срезала со склона горы громадную скалу; карниз разрушился, оставив после себя огромное облако пыли.

Тропа Луны исчезла навсегда. Дороги к последнему оплоту Атлантиды больше не было.

Прижав ладони к стеклу иллюминатора, Нина с ужасом смотрела на бушевавшие внизу силы разрушения. Новый поток камней покатился вниз по склону горы. Золотая Вершина сотрясалась до самого основания.

А все, что внутри ее, навсегда утрачено.

— Эдди… — прошептала она. Один раз потерять его было тяжело. Второй — почти непереносимо. Ее глаза наполнились слезами.

Чейз закричал от боли, когда взрывной волной его поволокло вниз.

Свет в туннеле становился все ярче…

Но это был не дневной свет — огонь гнался за ними.

Его сияние переходило из красного в оранжевое и желтое.

Неожиданно перед ним вспыхнул прямоугольник дневного света. Снег, прикрывавший выход, выдуло горячим ветром. У Чейза не было времени раздумывать над своим везением. Когда его выбросило из шахты на покрытые снегом камни, он, действуя исключительно по наитию, бросился в сторону и сильно ушибся — слой снега почти не смягчил удара.

Снег моментально превратился в пар, когда из шахты выкатился огненный шар.

Чейз даже не успел почувствовать боль — доносившийся сверху шипящий гул предупредил его, что по склону идет каменная лавина.

Он перекатился и распластался под скалой, молясь, чтобы нависающая громада оказалась достаточно прочной и смогла защитить его от камней.

Камни разлетались над ним на куски, как гранаты. Чейз прикрывал голову, а остальные части тела безжалостно терзали падающие осколки. Он кричал, но голос его растворялся в грохоте.

Когда кошмар прекратился, Чейз с трудом встал на колени — осколки и пыль посыпались с его одежды. Он осмотрелся.

Небольшой выступ на поверхности скалы спас его. Неподалеку лежал валун, расколовшийся от удара на две части. Упади такой на него, голова бы треснула, как арбуз. Сквозь завесу пыли виднелись белые пики Гималаев.

Посмотрев вниз, Чейз увидел, что находится на карнизе над широкой долиной. Склон казался достаточно пологим, чтобы по нему можно было спуститься без специального альпинистского снаряжения.

Да теперь все его снаряжение состояло из содержимого карманов. Он потерял даже фонарь.

До него долетел странный запах. Пар. Легкий ветерок уносил клочковатый туман, поднимавшийся из тех мест, где огонь растопил снег. Чейз осмотрелся и увидел Старкмена, наполовину заваленного камнями. Чейз подобрался к нему.

— Джейсон! Ну давай, очнись, — сказал он, отбрасывая в сторону булыжники. — Ты меня слышишь?

— Эдди? — отозвался слабым голосом Старкмен. — Это ты?

— Ага, это я. Ты ранен? Можешь двигаться?

— Не знаю, дай мне… ох…

— Что? — спросил Чейз. — Что такое? — Если у Старкмена серьезные повреждения, он не сможет спустить его с горы.

— Я приземлился на свои ключи…

Чейз недоверчиво посмотрел на него, потом начал хохотать.

— Ах ты, ублюдок, комедиант недоношенный, — наконец прохрипел он. Старкмен тоже захохотал. — Давай отрывай от земли свой ленивый американский зад.

Старкмен сел. У него сорвало повязку, и под бледным стянутым веком была видна провалившаяся глазница.

— Сукин сын! — прорычал он. — Ведь больно же…

Чейз посмотрел вверх, на склон. По бокам плыли облака дыма и пыли.

— Что ж, твой босс добился чего хотел, — вздохнул он. — Все здесь пошло в тартарары. Больше никто ничего отсюда не получит.

— Ага, но и твой босс получил чего хотел, — напомнил ему Старкмен.

— Он перестал быть моим боссом в ту самую секунду, когда предал меня, — холодно бросил Чейз. — Думаю, с этим выродком придется перемолвиться парой слов.

— Ты ведь всегда ненавидел предательство, не так ли? — со значением проговорил Старкмен.

Чейз долго молча смотрел на него.

— Ты прав.

— Все еще не научился прощать?

— Нет, — отрезал он. — Но есть вещи, которые я могу понять, а потом… простить. Временно.

Здоровый глаз Старкмена взволнованно смотрел на него.

— Я ни разу не прикоснулся к ней, Эдди. Что бы она тебе ни говорила, я никогда не трогал твою жену. Я бы ни за что так не поступил с другом.

— Знаешь, Джейсон, — сказал Чейз, протягивая руку, — а ведь я тебе верю.

— Предлагаешь перемирие, Эдди?

— На данный момент.

Старкмен протянул руку, и Чейз рывком поставил его на ноги.

— Думаю, мы оба хотим одного. Мы хотим заставить этого ублюдка Фроста расплатиться за содеянное. А мне еще нужно спасти Нину.

— Тебе прекратили платить за ее охрану с того самого момента, когда Фрост перестал быть твоим боссом.

— Знаешь, с некоторого времени я ее охраняю уже не из-за денег, — сказал Чейз, поймав удивленный взгляд Старкмена.

Они стали озираться, заслышав знакомый звук. Вертолеты Фроста, отражая иллюминаторами утренний свет, облетали гору. Гул винтов уходил вниз, в долину. Чейз долго смотрел им вслед, потом повернулся к Старкмену:

— Хоть Кобра и мертв, у тебя по-прежнему есть доступ к ресурсам Братства?

— К некоторым, — ответил Старкмен. — Что у тебя на уме?

— Увлекательная поездка в Норвегию. Тебе это интересно?

— Определенно. — Они обменялись рукопожатиями. — Бьемся до конца, Эдди?

— До конца.

Старкмен огляделся по сторонам.

— Только одна небольшая проблемка — мы сидим в Гималаях без транспорта и снаряжения.

Чейз улыбнулся:

— Хорошо, что, прежде чем отправиться сюда, я заглянул в карту. — Он указал на долину. — Если ты не против прогуляться, есть здесь деревушка. Нам нужно суметь добраться до нее к вечеру. Там у меня знакомая девушка…

 

Глава 27

Норвегия

«Гольфстрим» начал снижение. Внизу расстилались суровые красоты Равенсфьорда, однако Нина едва ли замечала их.

Ее мысли были далеко, она думала о событиях последних дней. Несмотря на все попытки Кари растормошить ее, она все еще ощущала печаль и подспудное чувство утраты. Вновь пережитое горе при виде останков родителей, гибель Чейза. И гибель Атлантиды. Последний след цивилизации, стертый Коброй. Все безвозвратно исчезло; поиски, определявшие смысл ее существования, вдруг завершились.

Привычная жизнь, полная творческого азарта, закончилась. Все изменилось в ее мире.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Кари.

— Все хорошо. А что?

— У тебя был такой вид, словно ты где-то далеко.

— Да? — Нина отвернулась от окна. — Видимо, так и было. Я просто думала.

— О чем?

— О том, как нашла Атлантиду… Но теперь ее нет. Все стало другим. И я… я не знаю, что делать.

Кари улыбнулась:

— А делать, доктор Уайлд, вы будете вот что: займете свое место среди нас. Ты одна из нас, а мы всегда заботимся о своих.

— Я еще не поблагодарила тебя за это. За все, что ты сделала.

— Тебе не нужно благодарить меня. И ты вовсе не потеряла Атлантиду.

— Как?..

— Потому что теперь мы можем построить новую Атлантиду. Нам больше нет нужды смотреть в прошлое, потому что мы будем создавать будущее.

Нина откинулась на спинку кресла.

— И когда ты собираешься рассказать мне, как именно вы намерены создавать будущее? Я пока не понимаю, как образец одиннадцатитысячелетней ДНК может изменить мир.

— Изменит, поверь мне. — Кари придвинулась к ней. — Мне кажется, ты готова.

— Готова к чему?

— Пришло время показать тебе, что мы собираемся делать. Как мы планируем переделать мир.

Самолет плавно опустился на длинную посадочную полосу.

Чейз подозрительно взглянул на Старкмена:

— Если вы давно задумали эту операцию, почему, черт побери, не осуществили ее и не избавили всех от больших неприятностей?

— Мы не знали точно, что делает Фрост. А Джованни не хотел рисковать, атакуя первым, — объяснил Старкмен. — Братство могли обнаружить. Больше нельзя было бы сохранять в тайне его существование.

— Похоже, время игры в прятки заканчивается. — Чейз поднялся с кресла и прошел по отсеку самолета, чтобы выглянуть в иллюминатор. Самолет, двухвинтовая грузовая машина, несколько минут назад пересек береговую линию Норвегии и теперь летел над заснеженной землей.

Вскоре им предстоит резкое снижение.

Чейз оглянулся на остальных пассажиров отсека. Двенадцать людей Кобры, соратники Старкмена. Все — члены Братства. Их удалось собрать сразу же после возвращения с Золотой Вершины.

Ему оставалось надеяться, что двенадцати человек будет достаточно.

Кари привела Нину в кабинет отца. Фрост сидел за столом, широкая панорама Равенсфьорда открывалась за его спиной.

— Думаю, время пришло. Нина готова, па.

Нина по лицу Фроста поняла, что сам он в этом уверен не до конца. Но он промолчал.

— Что вы хотели мне рассказать? — спросила она. — Что за великий секрет? Кари очень таинственно намекала на него.

— Великий секрет, доктор Уайлд… — начал Фрост. Кари бросила на него взгляд. — Я хотел сказать — Нина. С вами все в порядке?

— По-моему, да, — улыбнувшись, ответила она.

Фрост улыбнулся ей в ответ и встал.

— Великий секрет, как вы сказали, заключается в том… Мы собираемся переменить мир. Навсегда.

— Это трудная задача.

— Естественно. Но это та задача, над которой я работаю всю жизнь. И благодаря вам теперь ее можно решить. После того как вы нашли Атлантиду.

— Но ведь все разрушено, — заметила Нина. — Возможно, мы сможем достать что-то из-под осадочных пород, но все сооружения, все артефакты… Их больше нет.

— Это не имеет значения, — твердо сказал Фрост.

— Не имеет? Но…

— Образцы ДНК, которые я взял у мумий последнего царя и царицы, стоят больше, чем золото или орихалк. Это они изменят мир. Даже спасут его.

— Каким образом? — спросила Нина. — Вы воспользуетесь ими, чтобы синтезировать вакцину или что-то в этом роде?

— Что-то в этом роде, — ответил Фрост и снова улыбнулся, на этот раз немного таинственно. — Идемте со мной, и я вам все покажу. — Он обошел стол и хотел подойти к Нине, но на столе зазвонил интерком. Раздосадованный тем, что его прервали, он нажал на клавишу. — В чем дело?

— Сэр, — раздался из динамика голос Шенка, — с диспетчерской вышки только что сообщили, что какой-то самолет запрашивает разрешение на аварийную посадку. У него проблемы с двигателем, и он не дотянет до Бергена.

— Где он сейчас?

— Примерно в десяти минутах полета, идет с юга.

Фрост сжал губы.

— Очень хорошо. Дайте им разрешение на посадку. Но не спускайте с них глаз.

— Да, сэр. — Шенк отключился.

— Простите меня, — сказал Фрост, подходя к Нине.

— Не стоит, — отозвалась она. — Я думаю, что, если собираешься спасти весь мир, можно начать и с одного самолета, верно?

— В самом деле, — улыбнулся Фрост. — А теперь следуйте за мной.

— Они дали нам разрешение на аварийную посадку! — крикнул Старкмен. — Десять минут.

— Есть проблемы? — спросил Чейз.

— Норвежская Служба авиационного контроля не отстает с вопросом, почему у них нет нашего полетного плана. Пилот забалтывает их, но, мне кажется, они начинают что-то подозревать.

— Пока они не пошлют за нами истребители, это не имеет значения. — Чейз повернулся к команде. — Хорошо! Десять минут, парни! Лучше вам приготовиться к прыжку!

Фрост повел девушек в защищенную зону; они миновали еще одну шлюзовую дверь и направились в глубь подземных сооружений.

Дверь в конце коридора была стальной — в отличие от алюминиевых в других лабораториях. На металле был изображен логотип в виде трезубца. Фрост приложил большой палец к биометрическому считывающему устройству, и тяжелая дверь скользнула в сторону.

— Прошу, входите, — сказал он. — Сначала вы, Нина.

Войдя, Нина не сразу поняла, куда попала. Что-то из научного оборудования было ей смутно знакомо, но большая часть сверкающих установок была для нее загадкой. Накопители суперкомпьютеров она определила сразу: высокие голубые шкафы, подключенные к системам жидкостного охлаждения. В одном из углов огромной лаборатории находился изолятор с окнами, но они были затемнены.

— Это, — начал Фрост, приняв театральную позу, — место, где наконец осуществляется мечта всей моей жизни. Все остальное в моей деловой империи всего лишь содействует тому, что делается в этой комнате. В течение тридцати лет я использовал ресурсы фонда, чтобы изучать мир, чтобы устанавливать генетические связи каждой группы населения планеты.

— Искали гены атлантов? — спросила Нина.

— Именно. Всего один процент населения планеты несет в себе то, что я считаю «чистой» формой этого генома. Мы входим в этот один процент.

— Один процент населения планеты. Это сколько? Шестьдесят пять миллионов человек?

— Эквивалентно населению Соединенного Королевства. Но все они распылены по земному шару, находятся в каждой этнической группе. Кроме того, есть носители так называемой нечистой формы генетической метки — из-за смешения с теми, у кого ее нет, или из-за естественных мутаций. Эти люди составляют примерно пятнадцать процентов населения.

— Девятьсот семьдесят пять миллионов, — тут же подсчитала Нина.

Фрост улыбнулся:

— Вы точно одна из нас. Одна из характерных особенностей генома атлантов — врожденный талант к логическим системам вроде математики.

— Учитывая твои открытия, — добавила Кари, — теперь мы знаем, что потомки древних атлантов стоят у истоков развития всех основных систем.

— Даже после того как сама Атлантида погибла, пережившие катастрофу атланты оставались движущей силой человеческой цивилизации, — продолжал Фрост. — Они были вождями, изобретателями, исследователями. Они создавали системы, позволяющие человечеству процветать и разрастаться, — языки, сельское хозяйство, медицину. Но весь парадокс в том, — он нахмурился, — что, делая все это, они сеяли семена собственной подчиненности. До того как они дали миру цивилизацию, выживание человеческой расы было полностью в руках естественного отбора. Слабые гибли. Но, уменьшая угрозу от внешних сил природы, атланты сделали возможным процветание для слабых. И этот процесс, выйдя из-под контроля, ускорился в последние пятьдесят лет. Прогнозируется, что через четыре года население земного шара достигнет семи миллиардов. Семь миллиардов человек! Непомерное количество. И восемьдесят четыре процента из них не обладают геномом. Это означает, что более четырех пятых всего населения планеты бесполезно.

Нину ошеломила кощунственность его слов.

— Что вы имеете в виду под словом «бесполезно»?

— Именно это и имею в виду. Все эти миллиарды не имеют для человечества никакой ценности. Они ничего не создают, не творят и даже не мыслят. Они просто существуют, размножаются и потребляют.

— Как вы можете говорить такое? — возмутилась Нина. — Это… это просто…

— Нина, — сказал Фрост, придвинувшись к ней, — взгляните хотя бы на свою страну, и сами все увидите. Америкой управляют изнеженные, тупые, невежественные массы, которые ничего не делают, только потребляют. Демократия увековечивает эту систему, поскольку разрешает массам идти по пути наименьшего сопротивления, разрешает избегать процесса мышления. Ну а результаты мы видим. А те, кто должен был бы выводить их из этого состояния, поражены алчностью, они эксплуатируют эти массы ради денег! — Он почти с отвращением произнес это слово. — Не в этом роль лидера! Атланты знали, что для прогресса общества народ необходимо вести, а не потакать его лени, обжорству, низменным инстинктам.

— Но ведь атланты угодили в ту же самую ловушку, — напомнила ему Нина. — Помните, в «Критии»: «Они выглядели блестящими и счастливыми в то самое время, когда погрязали в алчности и неправедной власти»? И боги за это уничтожили их.

— Это ошибка, которая не повторится.

— Ее всегда будут повторять! Атлант он или нет, человек всегда остается человеком. «Человеческая природа всегда берет верх». Опять Платон.

— Мы извлечем уроки из прошлого.

— Каким образом? — спросила Нина. — Вы намерены сделать… что? Изменить мир при помощи образца ДНК, взятого из трупа, которому одиннадцать тысяч лет?

— Именно это мы и собираемся сделать! — Фрост указал на суперкомпьютеры: — До сих пор эти машины работали над моделированием, выдавая миллион, миллиард вариантов одного и того же. Но без образца чистой, без примесей ДНК атлантов в качестве основы не было возможности узнать, какой из них оптимальный. Даже у нас ДНК со временем в определенной степени видоизменяется, а мы ведь ближе всех в современном мире к чистокровным атлантам. Но теперь… — Он взглянул на помещение с затемненными окнами. — Теперь я точно знаю, каковы эти изменения. И я могу учесть их.

— Учесть для чего? — спросила Нина.

— Чтобы восстановить мир в том виде, в каком он существовал, каким он всегда должен оставаться. Мир, в котором атланты снова займут место полноправных правителей человечества, чтобы вести его к новым высотам, сбросив бремя бесполезной, инертной массы населения.

Он пошел по лаборатории. Кари — за ним. Нина почти против собственной воли двинулась следом. Она никак не могла переварить то, что говорил Фрост. Может, он сошел с ума, как и Кобра?

Фрост указал на стеклянный шкаф с толстыми резиновыми уплотнителями:

— Это то, что позволило мне наконец обнаружить ДНК атлантов. Вот один из выданных компьютером вариантов.

Нина заглянула в шкаф. Внутри стояли стеклянные и стальные цилиндры, наполненные бесцветной жидкостью.

Она была уверена, что это не простая вода.

— Что в них? — тревожно спросила она.

— Я называю это «трезубец», — сказал Фрост. — Могучее оружие Посейдона. В каждом из этих цилиндров содержится в виде суспензии генетически составленный вирус.

Нина отшатнулась от стекла.

— Что?

— Он совершенно безопасен, — заверила ее Кари, — по крайней мере для нас.

— Что значит — для нас?

— У нас иммунитет, — пояснил Фрост, — вирус безвреден для нас. Он сконструирован таким образом, что не может воздействовать на уникальное сочетание генов, имеющееся в ДНК атлантов, даже если это сочетание подверглось мутации. А вот для тех, у кого отсутствует такое генное сочетание, он стопроцентно смертелен.

У Нины появилось такое ощущение, словно из комнаты откачали весь воздух.

— Боже мой! — ужаснулась она. — Вы сошли с ума? Нет, не отвечайте. Вы определенно безумны!

— Нет, Нина, пожалуйста, послушай, — вступила Кари. — Я понимаю, тебе это непросто принять, но в глубине души, абстрагируясь от своей социальной зашоренности, ты знаешь, что мы правы. Мир — помойка, и ситуация становится все хуже. Единственный способ не дать ему перейти черту, из-за которой нет возврата, — это восстановить правление атлантской элиты.

— Считать, что массовое убийство — это чудовищно, не означает социальной зашоренности! — крикнула Нина. — Вы на полном серьезе говорите мне, что планируете стереть с лица земли восемьдесят четыре процента человечества? Это же почти пять с половиной миллиардов живых людей!

— Это необходимость, — сказал Фрост. — Если мы не сделаем этого, человечество захлебнется в собственных отходах. Бесполезные будут численно превосходить нас в сотни раз и станут потреблять ресурсы, пока они не иссякнут. Фонд Фроста объединит выживших на всей планете.

Нина медленно попятилась.

— С вами во главе? Вы говорите о людях, а не о мусоре! И когда же вы планировали начать ваш маленький апокалипсис?

Фрост мрачно усмехнулся:

— Я ничего не планирую, доктор Уайлд. Я уже делаю это.

Нине опять стало трудно дышать.

— Что?

— На другой стороне фьорда на взлетной полосе стоит самолет, грузовой «Ан-380». Через пятнадцать минут он взлетит и направится сначала к Парижу, потом к Вашингтону. Во время полета он распылит вирус «Трайдент» над Европой, потом в североатлантическом воздушном потоке и, наконец, над восточным побережьем Соединенных Штатов. Наши прогнозы показывают, что в течение месяца вирус достигнет каждой населенной части планеты. Все не имеющие генома атлантов будут инфицированы.

— А что потом? — прошептала Нина.

— А потом… — Фрост подошел к изолятору и стал нажимать кнопки на пульте. Черные окна деполяризовались и приобрели прозрачность. — Случится это.

Нина медленно шагнула вперед. Антисептическая, совершенно белая камера, пустая, за исключением унитаза из нержавеющей стали и низкой скамьи, на которой лежал…

Она зажала руками рот, сдерживая крик.

— Джонатан…

Глаза Филби были устремлены в потолок, белки кроваво-красные из-за лопнувших сосудов. Его кожа казалась влажной, мертвенно-бледной, грудь ходила ходуном от затрудненного дыхания.

— Он был инфицирован вчера, — сказал бесстрастно Фрост: от его тона по телу побежали мурашки. — Вирус «Трайдент» поражает периферийную нервную систему, отключая органы. Если все пойдет так, как показывает моделирование, он умрет через шесть часов.

Нине стало дурно, и она отвернулась.

— Вы не можете дать ему умереть. Прошу вас: вы уже доказали свою правоту, — дайте ему антидот, какую-нибудь вакцину…

— Нет никакой вакцины, — ответил Фрост. — Она бы свела на нет цель, ради которой все делается. Раз вирус выпущен на волю, он сделает то, для чего создан. Единственным исцелением является смерть.

— Нина, — тихо сказала Кари, — он получил то, что заслуживает. Он предал нас, предал тебя, продал твоих родителей Кобре. И собирался сделать то же самое с тобой. Он не был тебе другом, а заботился о тебе лишь из чувства вины.

— Никто не заслуживает такого, — проговорила Нина. Кари положила ей руку на плечо, но она со злостью стряхнула ее. — Не прикасайся ко мне.

— Нина…

Она резко развернулась к ним, ее душил гнев.

— Вы что думали, я смирюсь с этим… геноцидом? Это безумие! Это было бы величайшим актом зла в истории человечества! За кого вы меня принимаете?

— Ты одна из нас, — настойчиво заявила Кари.

— Нет! Я совсем не такая, как вы! И не собираюсь участвовать в этом!

— А жаль, — холодно бросил Фрост. — Потому что сложилась ситуация, при которой вы либо с нами, либо против нас.

— Вы правы, я против вас!

— Тогда вы умрете. — Фрост полез в карман пиджака. Нина видела, как он достал плоский серебристый пистолет. Блестящий ствол повернулся, черный глаз дула уставился ей в грудь. Ей хотелось повернуться и бежать, но шок от увиденного и услышанного пригвоздил ее к полу. Она видела, как вены на тыльной стороне его ладони напряглись, палец вот-вот надавит на спусковой крючок…

— Па! Нет!

Кари толкнула руку отца как раз в момент выстрела. Пуля пролетела мимо, ударившись в стену позади нее. Нина попыталась закричать, но из горла вырвался лишь придушенный хрип.

На лице Фроста было выражение едва сдерживаемой ярости, когда дочь отчаянно о чем-то умоляла его на норвежском. Затем он успокоился.

— Моя дочь только что спасла вам жизнь, доктор Уайлд, — сказал он. — Пока.

— Нина, пожалуйста, — быстро заговорила Кари. — Я понимаю, что это все обрушилось на тебя как лавина, но, прошу тебя, выслушай меня. Я знаю тебя, я знаю, что ты одна из нас, что ты думаешь так же, как и мы. Разве ты этого не видишь? У тебя может быть все, что угодно, абсолютно все, если ты присоединишься к нам. Пожалуйста, просто подойди к этому рационально.

— Рационально? — взорвалась Нина. — Вы планируете искоренить большую часть человечества, а ты предлагаешь мне подходить к этому рационально?

— Это бесполезно, — сказал Фрост. — Я знал, что она отреагирует именно так, еще после ее отказа убить Кобру. Она слишком напичкана моралью своего общества. Ее не переубедить.

— Можно переубедить, — продолжала настаивать Кари, в ее голосе слышалось отчаяние. — Я знаю, что ее можно переубедить!

— Хорошо, — сказал он наконец. — У нее есть время до запуска первой партии вируса. Если она будет по-прежнему упорствовать, ты уничтожишь ее.

Кари осеклась.

— Нет, па, я не могу…

— Да. — Лицо Фроста застыло. — Ты убьешь. Ты поняла меня, Кари?

Она опустила голову.

— Да, па.

— Ладно. Тогда отведи ее в самолет.

На лице Кари мелькнуло смятение.

— В самолет?

— Пилот сумеет определить для тебя точное время для первого выброса вируса. Я полагаю, ты хочешь дать ей еще время, чтобы принять правильное решение? — Кари кивнула. — Тогда вы обе будете точно знать, сколько у нее времени. Если она не передумает, убей ее и избавься от тела над морем.

По-прежнему держа Нину на прицеле, он подошел к телефону и набрал номер.

— Службе безопасности, это Фрост. Пришлите в лабораторию «Трайдент» двух людей, чтобы сопроводить мою дочь и доктора Уайлд на летное поле. Доктор Уайлд находится под арестом. Я хочу, чтобы она была в наручниках. Если попытается бежать, убейте ее. — Он взглянул на Кари. — Даже если моя дочь будет против этого. Приказ вам понятен. — Он положил трубку.

— Я должна вас благодарить за это? — усмехнулась Нина.

— Благодарите Кари, еще как благодарите!

Дверь отъехала в сторону, вошли два охранника в униформе, держа оружие наготове. Когда на нее надевали наручники, Нина не сопротивлялась и лишь смотрела с ненавистью.

— Сойдешь в Париже и вернешься домой на одном из самолетов компании, — сказал Фрост дочери, когда они уходили. — Доктор Уайлд, надеюсь, у вас хватит здравого смысла, чтобы по пути назад оказаться в самолете вместе с Кари, — бросил он Нине.

Она не ответила, и дверь щелкнула у нее за спиной.

Чейз смотрел через окно кабины. Впереди расстилался Равенсфьорд.

— И последнее! — сказал он Старкмену, придя в грузовой отсек и пристегивая вытяжной шнур парашюта к направляющей. — Некоторые из этих людей — гражданские. То, что они просто работают на Фроста, не делает их мишенями. Стреляйте только в тех, кто стреляет в вас!

— Ты всегда был сама добродетель, а, Эдди? — отозвался Старкмен.

— Просто мне не нравится убивать без необходимости.

— А если наткнемся на юристов компании?

— Это соблазнительно… Но все же — нет! Итак, всем пристегнуться!

Чейз нажал на кнопку, чтобы опустить крышку хвостового люка. Самолет быстро снижался. Внутрь вместе с морозным ветром ворвался оглушающий скрежет двигателей.

Внизу проплывали офисные здания; дом Фроста быстро увеличивался в размерах.

Самолет пронесся почти над домом, затем земля стала резко удаляться. Минимальная высота для раскрытия парашюта составляет двести пятьдесят футов…

— Прыгаем!

Чейз выбросился из люка. Вытяжной шнур вырвал парашют из укладки за спиной. На такой высоте, если парашют уложили неправильно, он расшибется, прежде чем успеет что-то предпринять.

Трава, снег и камни летели ему навстречу, какая-то машина направлялась к мосту через фьорд…

Вдруг он ощутил удар от резкого уменьшения скорости падения, парашюте хлопком открылся, лямки сдавили грудь.

Он приготовился…

Это было тяжелое приземление. Не обращая внимания на боль от удара о землю, он стал гасить купол парашюта и осматриваться по сторонам. Рядом тяжело падали другие парашютисты. Чейз надеялся, что люди Старкмена знают, на что идут. Любой получивший повреждение при приземлении не жилец — у них нет ни времени, ни людей тащить раненого с собой.

Выбросив своих пассажиров, «С-123» сделал резкий разворот и начал набирать высоту.

Полоса дыма протянулась от берега фьорда, ракета «земля — воздух» «стингер» устремилась к цели.

И взорвалась!

С оторвавшимся крылом самолет беспомощно потянулся к долине между крутыми склонами гор и врезался в каменную стену. Он разлетелся на части, оставив после себя только огненное облако.

— Вот ведь дерьмо! — зарычал Старкмен.

— Такое впечатление, что мы идем домой! — крикнул в ответ Чейз. Освободившись от парашюта, он взял на изготовку оружие, автомат «хеклер и кох UMP-45».

 

Глава 28

Нина видела из «мерседеса», как самолет врезался в скалу.

— Люди Кобры!.. — крикнула Кари. — Предпринимают последнюю попытку!

— Что ж, «ура» им! — Нина развернулась, чтобы посмотреть в заднее окно. Последние из парашютистов уже приземлились. — Надеюсь, что они взорвут все здесь к чертовой матери, и твоего отца заодно!

Кари ударила ее по лицу. Нина отшатнулась. Жгучий след на щеке был не столько болезненным, сколько унизительным, и это еще больше усугубляло ситуацию.

«Мерседес» приближался к мосту.

— Позвони в службу безопасности и сообщи, что у нас четырнадцать незваных гостей, которые направляются в биолабораторию! — Кари отдала распоряжение по телефону и повернулась к водителю: — А ты гони к самолету, быстрее!

Отряд бежал к биолаборатории.

— Начинаем размораживать замороженного Фроста… — проговорил Старкмен.

Чейз оценивал тактическое положение. На открытом пространстве спрятаться практически негде — и для людей Фроста, и для людей Старкмена. Строения могут кое-как укрыть противника, но их легко обойти.

«Стингер» ударил из здания службы безопасности в северо-западном углу комплекса. Если у людей Фроста есть какое-то тяжелое оружие, то оно должно быть именно там.

— Джейсон! Шесть человек, прикрытие! — Чейз рубящим жестом указал в сторону корпуса службы безопасности.

Старкмен кивнул.

Шесть человек отделились от основного отряда. Чейз быстро приближался к биолаборатории. Там было несколько выходов — кроме главных дверей и шлюзового входа, войти и выйти оттуда можно лишь через пожарные лестницы и наклонную дорогу, ведущую в подземный гараж. А значит, ближайшее место, откуда может появиться охрана, — это…

Темные стеклянные двери главного входа распахнулись. Вооруженные охранники с автоматами «МР-7» выбежали на площадку.

— Бейте по ним! — крикнул Чейз, падая на землю и выставляя свой «UMP». Старкмен и оставшиеся шесть человек сделали то же самое. На лицевой стене биолаборатории поднялись фонтанчики пыли — по ней ударили пули сорок пятого калибра. Двери разлетелись черными осколками, несколько охранников были убиты.

«МР-7» затрещали слева от Чейза — это боевики Фроста выбежали через блок службы безопасности. Они были подготовлены лучше, чем их погибшие коллеги, к тому же им было где укрыться — они засели за стенками по обе стороны от лестницы.

Вторая группа Старкмена находилась примерно в тридцати ярдах от них, люди бежали по открытой местности к дороге. Они разделились: трое залегли и стали прикрывать огнем спешащих к ближайшему строению.

Сотрудники службы безопасности стали стрелять, пытаясь достать бегущих людей, прежде чем они доберутся до укрытия. Охранник выглянул из-за стенки, и пуля попала ему в голову. Он упал, разбрызгивая кровь.

Но остальные продолжали стрелять.

Один из бегущих ткнулся в землю. Его спутники даже не замедлили шага, пока не добрались до здания и не оказались в укрытии.

Охранники стали стрелять по лежавшим на земле. Пули вырывали из земли комья дерна.

Мелькнули две гранаты, точно брошенные из укрытия людьми Старкмена, и взорвались над ступенями. Все окна в радиусе тридцати футов разлетелись.

— Главные двери! — крикнул Чейз и бросился ко входу.

Старкмен и остальные последовали за ним, распределившись так, чтобы в случае необходимости прикрыть.

Чейз подбежал к разбитым дверям и, вжавшись в стену с одной стороны, заглянул внутрь. В комнате, кроме стола в форме подковы, ничего не было. Трупы охранников лежали на полу.

Старкмен занял позицию с другой стороны дверей. Чейз вбежал в вестибюль, другие прикрывали его. Позади стола находился вход в центральный коридор со стеклянной крышей; с одной стороны была лестница.

Открылась дверь, и Чейз вскинул автомат. Юная блондинка при виде его замерла от страха.

— Привет, — сказал Чейз, махнув рукой Старкмену, чтобы тот не стрелял. — Говорите по-английски?

Женщина испуганно кивнула.

— Уходите из здания. Быстро. — Он поискал глазами кнопку пожарной сигнализации. — Там еще кто-то есть?

Она снова кивнула — от испуга она не могла говорить.

— Скажите всем, чтобы уходили. И бегите что есть духу! — Он разбил стекло на кнопке сигнализации прикладом. Кругом зазвенело. Чейз поморщился — будет труднее услышать приближение охранников, — но чем быстрее гражданские покинут здание, тем лучше.

Через пять минут никакого здания не будет.

Он распахнул ногой следующую дверь. Пост охраны. Пусто.

Но Чейз понимал, что где-то в здании есть еще охрана.

Старкмен и его люди прошли в вестибюль сквозь поток бегущих людей.

— Ставьте заряды там! — крикнул Чейз, стараясь перекрыть трезвон сигнализации, и указал на дверь, из которой вышли сотрудники Фроста. — Но сначала удостоверьтесь, что все гражданские покинули здание!

— Здесь будет еще то месиво! — вздохнул Старкмен. Люди с верхнего этажа бежали по лестницам. — Если среди персонала затешутся несколько охранников…

— Тогда цельтесь получше! Вы ведь, янки, помните, как это делается, а? — Чейз насмешливо улыбнулся Старкмену, потом спрятался за стол и принялся внимательно наблюдать за лестницами и центральным коридором. Сотрудники биолаборатории толпились в вестибюле. Научные работники, техники…

И охрана! Расталкивая толпу, с автоматами наизготовке.

Чейз надеялся, что гражданским достанет благоразумия пригнуться. Он дал очередь поверх голов и присел. Люди закричали. Охрана пустила в ход оружие. От мраморной крышки стола полетели осколки.

Группа Старкмена ответила огнем. Раздались крики, и огонь прекратился. Чейз выглянул из-за стола и с облегчением отметил, что пули нашли только охранников.

— Ты был прав! — крикнул ему Старкмен. — Главное — прицелиться.

Чейз усмехнулся и обернулся к застывшим на ступенях сотрудникам центра:

— Все уходят! Джейсон, пошли своих ребят на парковку — пусть заложат заряды под опорные колонны.

— А ты? — спросил Старкмен.

Чейз кивнул на центральный коридор:

— Фрост держит вирус в защищенной зоне. Нам нужно обвалить скалу и убедиться, что он там и останется!

— Заманчиво. Я тебя прикрою. Аристид, Лайм, за мной! Остальные ставят заряды в цоколе и покидают здание!

Чейз заглянул в коридор. Оттуда мчались люди с искаженными от страха лицами.

— Быстрее! Уходите из здания! Бегом!

— У нас компания! — крикнул Старкмен, кивнув на другой конец коридора. Чейз увидел двух человек в униформе, засевших за тумбой.

Он бросился в сторону. Пуля задела сотрудника, который из-за страха и нерешительности замешкался посередине коридора.

— Быстрее! — рявкнул Чейз. Но гражданские по-прежнему беспомощно метались по коридору, не позволяя ему прицелиться, а охранникам было наплевать на несчастных.

Кровавое пятно расползалось на плече женщины, находившейся в нескольких ярдах от него. Она упала, ее лицо было забрызгано кровью.

Выбора нет.

Он поднял «UMP» и дал очередь по посту охраны, пытаясь не задеть гражданских. Охранники присели.

— Прикройте! — крикнул Чейз. Какой-то мужчина попытался пробежать мимо него; он схватил его и кивнул на раненую женщину: — Выносите ее отсюда!

Чейз выпустил еще очередь, побежал по коридору, держась стенки, чтобы Старкмен имел пространство для стрельбы. Чейз перепрыгнул через какого-то парня, сжавшегося в дверях.

Один из охранников появился из-за тумбы и отлетел к стене в брызгах крови, когда Чейз разрядил в него весь магазин. Сам он бросился вниз и упал на полированный пол. Второй охранник выпрыгнул из-за укрытия.

Чтобы перезарядить оружие, нужно по крайней мере три секунды…

Охранник увидел его и навел автомат.

И тут же его голова дернулась назад — пуля Старкмена угодила ему в лоб.

Чейз обернулся и увидел, что остальные трусцой бегут к нему. Он вставил в автомат новый магазин и поднялся.

— Классный выстрел!

— Да, воистину классный, — послышался знакомый голос. Чейз резко развернулся.

Фрост!

Он открыл огонь одновременно со Старкменом, их автоматы били длинными очередями, обрушив шквал огня на стекло.

Но расплющенные пули падали под дверь. На алюминиевой броне не осталось даже следов.

— Сукин сын! — пробормотал Старкмен.

Фрост сделал шаг вперед. Его голос доносился из динамика под прибором, считывающим рисунок папиллярных линий большого пальца.

— Мистер Чейз, должен признать, не ожидал снова увидеть вас.

— За вами должок, — сказал Чейз, лихорадочно думая, как открыть дверь. Возможно, на посту охраны есть блокировка.

— Не старайтесь, — заявил Фрост. — Эта часть лаборатории закупорена наглухо. Вам не пробраться внутрь.

— Может, мы и не сумеем войти внутрь, но я намерен сделать так, чтобы вы не вышли оттуда, — сказал Старкмен. Он открыл один из подсумков, висевших на ремне, и вынул содержимое. — «CL-20». Два фунта. Мы обрушим на вас всю эту махину, как вы на нас в Тибете.

Фрост усмехнулся:

— Желаю удачи. — Он пошел прочь.

— Фрост! — крикнул Чейз. — Где Нина?

Фрост оглянулся:

— Доктор Уайлд находится вместе с моей дочерью. Кари уговорила меня сохранить ей жизнь. Она надеется убедить ее прислушаться к здравому смыслу и присоединиться к нам, пока вирус не запущен.

— И когда это будет?

— Зависит от того, сколько минут их самолету понадобится, чтобы набрать высоту в тридцать тысяч футов. — Чейз и Старкмен ошеломленно посмотрели друг на друга. — Да, процесс уже идет. Вы опоздали, мистер Старкмен. Кобре не удалось остановить меня, и у вас это не выйдет. Быть может, вам захочется поразмышлять над этим… перед смертью. Это произойдет в течение следующих двадцати четырех часов. — Он снова усмехнулся. — Прощайте, джентльмены.

С этими словами он ушел. Вторая пара дверей захлопнулась за ним.

Старкмен со злостью выпустил в дверь еще одну очередь.

— Подонок!

— Если есть что-то, что я ненавижу, — сказал Чейз, — так это самодовольных ублюдков вроде этого.

— Думаешь, он врет? Я имею в виду — про вирус?

— Если самолет еще не взлетел, у нас остается шанс. Если уже взлетел, то мы пропали, как, впрочем, и весь остальной мир. Как бы там ни было, мы сделаем то, зачем сюда пришли, — взорвем все это к чертям собачьим.

«Мерседес» остановился под массивным крылом «Ан-380». Огромный грузовой самолет стоял в кармане взлетной полосы перед ангаром, двигатели работали в холостом режиме. Кари подтолкнула Нину на трап, двое охранников последовали за ней.

У «Ан-380» три палубы; на пассажирской модели средний этаж, на который они поднялись, был бы нижним из двух уровней, предназначенных для пассажиров, но в варианте громадного грузовика все три палубы были рассчитаны на контейнеры с грузом. Они вошли в салон для экипажа. Задняя дверь выходила в грузовой отсек. Нина заглянула туда. Отсек без единого иллюминатора был заполнен примерно на треть.

Она знала, что где-то среди контейнеров был вирус, который могут выпустить на свободу.

Пролет крутых ступеней вел на верхнюю палубу. Кари подтолкнула Нину к лестнице. Нина ожидала увидеть наверху еще один просторный грузовой отсек, но с удивлением обнаружила, что находится в роскошном салоне.

— Отец устроил здесь личный кабинет, — пояснила Кари, снимая с Нины наручники. — Пожалуйста, садись.

Нина неохотно села и стала осматриваться. По обеим сторонам салона шли ряды иллюминаторов, а дверь в конце помещения, видимо, выводила в верхний грузовой отсек. На столе в форме буквы «L» стоял монитор компьютера и пара встроенных в него телефонных аппаратов.

Кари расположилась на кожаном диване напротив нее. Охранники не стали подниматься вместе с ними и остались внизу. Нина прикинула, сможет ли она одолеть Кари и бежать с самолета, пока он не взлетел, но сразу же отказалась от этой идеи. У нее нет ни единого шанса взять верх над Кари.

— Не знаю, чего ты намерена добиться, — сказала Нина. — Если думаешь, что я соглашусь работать с вами…

— Я не жду, что ты прибежишь по щелчку пальцев. Я понимаю, что тебе трудно принять все в совокупности. Но придется принять…

— Тебе заморочили голову. Кари! Неужели ты на полном серьезе думаешь, что я когда-нибудь захочу иметь с тобой что-то общее?

У Кари был обиженный вид.

— Пожалуйста, успокойся, Нина! Разве ты не понимаешь? Ты одна из нас. Ты истинная атлантка, представительница лучшей части человечества! Ты заслуживаешь того, чтобы править миром! — Она встала и пошла по салону. Нина подумала, что Кари ударит ее, но та опустилась перед ней на колени. — Я не хочу тебя убивать, не хочу! Только скажи, что передумала. Пусть даже это будет неправда! Однажды все переменится. Я знаю, что ты поймешь, что мы правы. Но тебе придется сказать это, если хочешь остаться в живых.

— Ты все-таки меня убьешь, хоть я и одна из самых лучших? — усмехнулась Нина.

— Я не могу ослушаться отца. — Кари потянулась к рукам Нины, но та отдернула их. — Одно слово — это все, о чем я прошу. Солги! Пожалуйста, мне все равно!

— И не надейся, — сказала Нина.

Низкий гул моторов перешел в рев. Огни замигали, «Ан-380» дернулся и покатил вперед.

— Первая партия вируса будет выпущена примерно через пятнадцать минут после взлета, — сообщила Кари, возвращаясь на диван. — Так что еще не поздно передумать. Нина, прошу тебя. Не вынуждай меня…

Нина отвернулась и стала смотреть в иллюминатор правого борта. В груди была полная пустота.

Чейз слышал доносившуюся снаружи прерывистую стрельбу. Автомат находился у него в руках, но, когда они выскочили из здания, времени на перестрелку не было. Главное сейчас — как можно дальше убраться от биолаборатории.

Они неслись по открытому пространству. Чейз видел убегавших сотрудников. Два белых джипа «гранд-чероки» блокировали дорогу. За ними укрывались несколько охранников и стреляли по двум оставшимся в живых бойцам Старкмена.

А на другой стороне фьорда он увидел самолет, медленно двигавшийся по взлетной полосе. Белоснежный «Ан-380».

Вирус на борту. Возможно, еще есть шанс нарушить безумные планы Фроста.

Нина тоже в самолете.

Он приказал себе не думать об этом. Охранники из-за джипов увидели их и вновь начали стрелять. Чейз отвечал огнем с одной руки, понимая, что попасть в кого-нибудь на бегу довольно сложно. Но ему нужно было просто пугнуть их, чтобы успеть подальше отбежать от лаборатории.

Лайм грохнулся на землю — пуля попала ему в бедро. Сердце толкало Чейза вернуться и оттащить Лайма в безопасное место, но сейчас безопасного места просто не было.

Взрыв прогремит в любую секунду…

Нина вскочила: комплекс, который она только что видела из окна, вдруг исчез, многочисленные взрывы превратили его в тонны обломков, взлетевших на сотни футов в воздух. Как ударная волна от ядерного взрыва, все пространство накрыли клубы пыли.

Кари подбежала к иллюминатору.

— О Господи!

— Вот тебе и последняя попытка, — торжествующе сказала Нина. — Люди Кобры добились успеха!

Но вдруг до нее дошло: это уже не имеет никакого значения.

Вирус уже в самолете. Через пятнадцать минут его выпустят на волю. Братство уничтожило не ту цель!

Чейз с трудом выпрямился, в ушах стоял звон. Он поднял руку, прикрывая глаза от пыли и осколков, и огляделся.

Больше в него никто не стрелял. Оба джипа, бортами приняв ударную волну, перевернулись, раздавив укрывавшихся за ними людей.

Биолаборатория практически перестала существовать. Те немногие секции, что устояли, были изуродованы до неузнаваемости, стены торчали как поломанные зубы. Согнутые стальные балки выступали из-под груды обломков.

Чейз, сощурившись от пыли, пытался понять, какой ущерб причинен подземной изолированной зоне. Вход в нее был завален. И еще он в смятении увидел, что открывшаяся для обзора часть кабинета Фроста на горе почти не разрушена. Фасад был в выбоинах и трещинах, но по-прежнему стоял крепко. Даже окна уцелели во время взрыва — явно были сделаны из той же прозрачной брони, что и шлюзовые двери.

Это означало, что и Фрост, и вирус тоже выжили.

Вирус…

Чейз бросил взгляд на другой берег фьорда. «Ан-380» все еще неспешно двигался к восточной оконечности полосы. Добравшись туда, он развернется, разгонится по гладкому бетону, взлетит и направится вдоль береговой линии, чтобы сбросить свой смертоносный груз.

Рядом застонал Старкмен. Аристид лежал в нескольких ярдах позади, его мертвые глаза были широко открыты. Чейз подбежал к американцу и стал поднимать его.

— Ну же, Джейсон! Вирус в самолете… Мы еще можем остановить его!

Старкмен стряхнул с лица землю.

— Он готовится к взлету, Эдди. — И показал на мост, соединяющий берега фьорда. — Мы не успеем туда.

Чейз показал на дом:

— Я знаю, где взять очень быструю машину…

На столе ожил монитор, осветивший встревоженное лицо Кари.

— Мисс Фрост, — раздался женский голос, — на видеосвязи ваш отец.

— О, благодарение Господу! — воскликнула Кари. — Я думала, ты погиб.

В динамиках салона зазвучал голос Фроста:

— Со мной все хорошо. Изолированная зона сохранилась, она почти не пострадала.

— Это были люди Кобры? Я видела, как приземлялись парашютисты.

— Это были Старкмен… и Эдвард Чейз.

— Что? Но ведь ты сказал, что Кобра его…

— Эдди! — Нина вскочила и подбежала к столу. — Вы хотите сказать, что он жив? Что случилось? Он не ранен?

— Кари, сообщи доктору Уайлд, чтобы она не радовалась этому обстоятельству, — сказал Фрост желчно. — Чейз вместе со Старкменом действовал против нас.

Кари нахмурилась:

— Ты лгал мне! Если ты знал, что он не погиб…

— Это не важно, — оборвал ее Фрост. — Важно то, что им ничего не удалось. Мы по-прежнему владеем культурами вируса в изолированной зоне, а Шенк направляет группы службы безопасности, чтобы не дать им перебраться через мост и атаковать твой самолет. Я думал, Чейз и Старкмен уже мертвы. Ну, так скоро точно будут.

— Классные колеса! — Старкмен был ошеломлен. Они с Чейзом стояли в гараже, где находилась собранная Кари коллекция авто и мотоциклов. — Какая из них самая быстрая — «ламборгини», «макларен»?

Чейз открыл шкафчик с ключами от машин.

— Нет, нам нужна с откидным верхом, «феррари». — Он указал на ярко-алый «Е-430 спайдер», обратив при этом внимание, что отсутствует гоночный мотоцикл Кари, и принялся искать нужный ключ. Его было нетрудно найти — он сразу узнал свою школьную мечту, черно-желтого скачущего коня.

— Откидной верх? Зачем?

— Потому что придется стрелять на ходу. Охранники не дадут нам просто так проехать через мост! — Он бросил ключи Старкмену. — Поехали! Ты ведешь!

— Что ты задумал? — спросил Старкмен, когда Чейз запрыгнул на пассажирское место.

— Не знаю, соображу по пути!

— Мудришь, как всегда? — Старкмен сел на место водителя и вставил ключ в зажигание. Мотор «феррари» взревел почти по-звериному. — Думаешь сбить самолет одним выстрелом?

— Я не собираюсь его сбивать — Нина на борту! Вперед!

«Феррари», взвизгнув, сорвался с места, когда Старкмен резко нажал на педаль газа.

— У-ух! И тронуть малышку нельзя! — Он слегка отпустил педаль и повернул к главным воротам, которые при их приближении автоматически открылись. — Попытаешься спасти ее? Хочешь заскочить в самолет при взлете?

— Если придется! — Чейз взглянул на снаряжение, прилаженное у Старкмена на спине. — Дай-ка мне свое ружье с крюком.

— Тебе отшибло последние мозги! — запротестовал Старкмен, но подчинился.

Дверь поднялась достаточно высоко, чтобы приземистый «феррари» мог проскочить наружу. Старкмен надавил на акселератор, двигатель взвыл. Машина пулей метнулась на волю.

— Мне всегда хотелось иметь такую! — Чейз проверил магазин своего автомата и посмотрел вперед: дорогу к мосту перегораживали еще два «гранд-чероки», а за ними на середине моста стоял серебристый «БМВ».

Старкмен кивнул: за джипами, пригнувшись, притаились охранники.

— Неприятно говорить тебе это, но «феррари» не бронирован!

— Джипы тоже! Готов? — Машина вошла в последний поворот.

— Всегда готов! — Старкмен схватил оружие в левую руку, удерживая руль одной правой.

— Огонь!

«Феррари» стал набирать скорость. Чейз открыл огонь, целясь в правый джип. Старкмен высунул руку наружу и стал стрелять по другому внедорожнику; гильзы застучали по лобовому стеклу.

Чейз увидел, как упал один человек. Он не рассчитывал уложить всех охранников, ему нужно было лишь прижать их, пока «феррари» не проскочит мимо.

— Давай на тротуар! — крикнул он.

— Куда?

— На боковую, боковую!

Внедорожники блокировали обе полосы движения, но справа была дорожка для пешеходов.

— Мы не пролезем!

— Давай, пролезем!

Выбора у них не было — ясно, что легкая итальянская спортивная машина не выдержит столкновения с мощным американским внедорожником.

Старкмен бросил «феррари» вправо. Автомат Чейза щелкнул пустым затвором. Пули глухо застучали по борту — охранники открыли ответный огонь.

— Черт! — заорал Старкмен. — Мы не пройдем!

— Дави! — крикнул Чейз, собравшись в комок, когда машина ударилась о бордюр. Передний спойлер от удара разлетелся в куски, колеса с силой врезались в твердый бетон. Ему показалось, что по позвоночнику прошлись молотком.

«Феррари» с визгом скользнул боком по перилам моста, переднее крыло зацепилось за джип и завернулось назад как фольга. Оба боковых зеркала были срублены, мужчин засыпало осколками стекла.

— Пригнись! — заорал Чейз, когда Старкмен снова вывернул «феррари» на дорогу. Пули стучали по машине, одна звякнула по трубе каркаса в нескольких дюймах от головы Чейза.

Старкмен снова утопил педаль газа. Чейза вдавило в кресло, а «феррари» стал быстро удаляться от джипов. Он ойкнул.

— Хороший выбор машины! — перекрикивая вой ветра, сообщил Старкмен. — Значит…

Лобовое стекло разлетелось в пыль.

Старкмен дернулся, кровь брызнула из раны на груди через рваную дыру в бронежилете. Обороты двигателя резко упали, когда его нога соскользнула с педали акселератора. «Феррари» стал быстро терять скорость.

— Боже! — крикнул Чейз. Он схватился за руль, пытаясь уйти в сторону, чтобы не врезаться в «БМВ».

Рядом с машиной с блестящим пистолетом в руках стоял человек, которого Чейз узнал мгновенно.

Шенк.

Пистолет он тоже узнал. Начальник службы безопасности Фроста только что застрелил Старкмена из «уайлди».

Его «уайлди».

Чейз поднял оружие, слишком поздно вспомнив, что нужно поменять рожок. Шенк нацелил длинный серебристый ствол прямо на него.

Он бросил руль, кинулся вбок и вышиб ногой дверцу. До него донесся отчетливый звук выстрела, и пуля «магнума» проделала в спинке его сиденья дыру размером с кулак. Чейз ударился о землю и покатился.

Снова грохнул выстрел. Кусок асфальта взлетел в воздух в нескольких дюймах от его ног. Он снова перекатился; ружье с крюком врезалось в спину. Послышался скрежет металла — это замедливший ход «феррари» врезался в бок внедорожника и остановился. Мотор заглох. Шенк отпрыгнул и укрылся за машиной.

Чейз вскочил и кинулся к «БМВ». Шенк его увидел и снова выстрелил, но Чейз уже выхватил новый рожок.

Нет!

Одного прикосновения был достаточно, чтобы понять: что-то не так. Открытый конец магазина был погнут, потерял форму. Он смял его собственным весом, когда катился по дороге. Его не вставить в приемник автомата.

Чейз бросил бесполезный рожок, перехватил автомат за дуло и, когда Шенк выскочил с «уайлди» в руке, ударил его по ногам.

Выстрел немца ушел в небо. Шенк потерял равновесие и попятился, размахивая руками.

Чейз, как в регби, кинулся на него и толкнул назад. Шенк врезался в ограждение моста. Чейз попытался с ходу перекинуть его через перила.

Шенк был слишком тяжел, чтобы даже Чейз мог одолеть его при помощи грубой силы. Это была гора мускулов. Он понял всю опасность своего положения и согнул колени, перенеся центр тяжести. Его рука взлетела вверх, и рукоять пистолета опустилась на шею Чейза. От пронзительной боли Чейз упал на колени. Ботинок Шенка врезался ему в висок. Чейз завалился на бок. Перед глазами все поплыло, он с трудом взглянул вверх.

Пистолет был направлен прямо ему в лицо. Немец ухмылялся…

Чейз моргнул.

Но выстрелил не «уайлди».

Это был мини-автомат Старкмена. Последняя пуля из его магазина пробила дыру в правом плече Шенка. «Уайлди» выпал из руки немца, тот отлетел к перилам.

Чейз схватил пистолет и крутанул его на пальце за скобу.

— Мне кажется, это мой.

Он выстрелил. Пуля попала Шенку в левый глаз. Глазное яблоко, брызнув кровью, ушло внутрь. Шенк закинул голову и, перевалившись через ограждение, полетел в ледяную воду.

Прижав ладони к вискам, Чейз, пошатываясь, подошел к «феррари». Старкмен сидел, откинувшись на дверь, с его губ, пузырясь, стекала кровь. Сначала Чейз подумал, что тот мертв, но вдруг веко его единственного глаза дрогнуло и Старкмен шевельнулся.

— Готов поспорить, что ты сейчас рад, что не убил меня, а? — слабым голосом проговорил он и попытался выпрямиться. — Давай, тебе еще нужно догнать самолет…

Чейз открыл дверь, чтобы перенести его на пассажирское сиденье, но Старкмен покачал головой:

— Оставь меня, мне крышка, к тому же к нам гости… — Он посмотрел на дорогу. Один из джипов уже приближался к ним. Еще несколько машин спешили от комплекса. — Я остановлю их…

— Чем?

У Старкмена губы дрогнули в полуулыбке. Он поднял брусок «CL-20» — таймер был уже включен.

— Только постарайся сделать так, чтобы через двадцать секунд тебя здесь не было, — прохрипел он, сползая к ногам Чейза. — Бьемся до конца, Эдди…

— До конца, — отозвался Чейз. Он смотрел на Старкмена, и его сердце сжалось от боли. — Прощай, Джейсон…

Он вскочил в машину и включил зажигание. Дав заднюю скорость, он откатился от «БМВ», затем переключился на первую передачу и до упора вдавил педаль газа.

Ускорение было резким, словно при взлете на реактивном самолете. К тому моменту, когда он вспомнил, что нужно переключить скорость, машина уже разогналась до шестидесяти миль в час. Двигатель за спиной утробно выл.

В зеркале заднего вида он заметил джип, который почти поравнялся со Старкменом; остальные машины въезжали на мост.

До взрыва оставались мгновения.

«Феррари» выжимал уже сто миль в час, и скорость увеличивалась, но до берега еще несколько секунд…

Картинка в зеркале исчезла в яркой вспышке. Через мгновение раздался страшный треск, похожий на мощный грозовой разряд, а сразу за ним — низкий, еще более зловещий гул.

Ровная поверхность моста на глазах превращалась в покатую…

Мост рушился!

Бомба Старкмена разнесла середину центрального пролета. Все, что оставалось Чейзу, — это давить на газ и надеяться, что «феррари» долетит до конца моста, прежде чем он провалится!

«Феррари» прыгнул на землю в тот миг, когда мост загремел во фьорд. Глушитель оторвало при ударе днищем о землю, звук двигателя превратился в надрывный хрип.

Чейз, изо всех сил стараясь удержать пошедшую юзом машину, надавил на тормоз. «Феррари» затрясло, когда включилась антиблокировочная система, но его продолжало тащить боком. Шины визжали.

Он крутанул руль, и машина развернулась.

Скрипнув измученной резиной, «феррари» в облаке ядовитого дыма от шин остановился в каком-то футе от стены аэродрома. Чейз закашлялся.

Через разбитое лобовое стекло он увидел огромное пыльное облако. Минуту назад там еще был мост. Сотрудники службы безопасности исчезли в воде вместе со своим боссом.

И Старкменом.

Чейз постоял секунду, мысленно произнося слова благодарности своему соратнику.

Потом повернулся и посмотрел на взлетную полосу.

На фоне окрестных гор он увидел белую громаду «Ан-380», готового к взлету.

Он развернул разбитый «феррари» и с визгом рванул к самолету.

 

Глава 29

«Ан-380» замедлил движение перед подъездной дорожкой и приготовился к широкому полуразвороту, чтобы встать на двухкилометровую взлетную полосу.

Давя на педаль газа и автоматически передвигая рычаг скоростей, Чейз не сводил глаз с самолета. Встречный ветер бил в лицо, глаза болели от пыли и напряжения, но он летел вперед.

Он ничего не знал о внутреннем устройства самолета. Придется попотеть, попав на борт.

Придется попотеть и для того, чтобы попасть на борт. Попытаться заблокировать взлетную полосу при помощи «феррари»… Но это то же самое, что попробовать остановить танк картонной коробкой. Огромный самолет просто отбросит спортивную машину в сторону или расплющит в лепешку.

Стрелять по самолету тоже нельзя — там Нина. Если он загорится, она может погибнуть.

Хотя, если речь идет о том, чтобы уничтожить вирус, это может оказаться необходимой жертвой — он тоже разделит ее участь.

Скорость была больше ста сорока, он уже не видел спидометр — глаза застилали слезы. Самолет казался расплывающимся белым пятном.

На размышления оставались секунды.

— Мисс Фрост! — послышался в динамике голос пилота. — На взлетной полосе машина!

Кари прошла к левому борту салона и посмотрела вниз.

— Что? — выдохнула она.

Нина припала к иллюминатору рядом с ней. Она увидела уходившую вдаль взлетную полосу, по которой несся алый «феррари» с откидным верхом!

Машина летела с чудовищной скоростью, ее единственного пассажира было хорошо видно. Даже на таком расстоянии она с первого взгляда узнала лысеющую голову.

— О Боже! Это же Эдди!

Кари побледнела и подошла к переговорному устройству.

— Это Кари Фрост. Ни при каких обстоятельствах не откладывать взлет. Что бы он ни сделал, поднимайте самолет в воздух. Это приказ. — Она вернулась к иллюминатору. — Какого черта он делает?

— Пытается тебя остановить, — сказала Нина.

Кари сжала челюсти, ее лицо окаменело.

— Это ему не удастся. — Она прошла к лестнице и крикнула вниз охранникам: — Приготовьте оружие и откройте люк! Кое-кто пытается помешать нам.

Нина мгновенно сообразила, что Кари стоит спиной к ней, держась за поручень.

Инстинктивно Нина вытянула вперед обе руки и бросилась на Кари. Словно таран, она толкнула ее с лестницы.

Застигнутая врасплох. Кари не удержалась, с криком полетела по металлическим ступеням и с грохотом упала на пол, окровавленная и неподвижная.

Нина замерла в шоке, но инстинкт взял верх. Драться или бежать…

Бежать!

Она помчалась в конец салона, молясь, чтобы дверь была не заперта. Она была открыта. Влетев внутрь, Нина оказалась в верхнем грузовом отсеке — сводчатом туннеле из металлических ребер, где были установлены контейнеры с грузом. Белые светодиодные лампы, встроенные в потолок, разливали по отсеку мертвенный свет.

На двери не было замка. Она стала лихорадочно осматриваться в поисках чего-нибудь, чем можно было бы ее забаррикадировать или закрепить.

Ближайший контейнер находился всего в нескольких футах, и его удерживали на месте толстые ремни, прикрепленные к растяжкам в полу. Она дернула за что-то, надеясь, что это рычаг, с помощью которого открывается контейнер. Ремень с громким щелчком отстегнулся. Нина продела его в скобу в борту и закрутила вокруг дверной ручки. Дверь все равно можно было приоткрыть, но пролезть в узкую щель оказалось непросто.

Она отошла на шаг и стала осматривать отсек.

Вирус…

Чтобы распылить вирус в воздухе, контейнер в любом случае следовало как-то прикрепить к наружной обшивке самолета. И если она найдет контейнер, то можно будет придумать способ, как его обезвредить.

Она услышала, что кто-то бежал вверх по лестнице.

Нина бросилась в глубь отсека.

«Ан-380» завершал разворот, а Чейз находился еще в самом конце взлетной полосы. Он яростно протер глаза, пытаясь разглядеть самолет.

Шасси убираются в брюхо самолета через специальные люки, которыми можно воспользоваться, чтобы попасть внутрь, если он сможет забраться на одну из ног шасси.

Придется испытать судьбу. Сейчас или никогда. Четыре турбины «Ан-380» набирали обороты.

Шины «феррари» снова взвизгнули, когда он дернул машину к обочине полосы — не для того, чтобы убраться с пути самолета, а чтобы иметь минимальный радиус для разворота и не потерять скорость, въезжая под его брюхо.

Ружье с крюком лежало наготове на пассажирском сиденье.

У него будет в буквальном смысле только один выстрел — если он промахнется, то может погибнуть, когда «феррари» окажется в струе газов из турбин.

Даже если у него получится, он, вероятно, все же погибнет. Но попытаться он должен.

Лицо обдало жаром, когда Чейз проскакивал под левым крылом; «феррари» едва не пошел юзом, и он чуть-чуть отпустил педаль газа — если сейчас совершить ошибку, то потом самолет уже не догнать.

Люк в носовом отсеке открылся. Кто-то высунулся оттуда с пистолетом в руках.

Шины из последних сил цеплялись за бетон.

Находясь теперь прямо под фюзеляжем, Чейз выровнял машину — ему нужно оказаться между двумя парами шасси, торчавшими из брюха «Ан-380».

Шум турбин перешел в рев, и самолет начал ускорять движение.

Сгоревшее топливо, как ураганный ветер, ударило в «феррари». Вильнув, он оказался под хвостом самолета. Массивный фюзеляж закрывал Чейзу обзор.

Он уже между задними шасси; машина движется все еще быстрее самолета, но это ненадолго.

Чейз схватил ружье с крюком.

Вот он поравнялся с передними стойками шасси. Легкий поворот руля приблизил его к левой стойке.

Один выстрел.

Колеса самолета были меньше чем в футе от бока «феррари».

Когда самолет начал уходить вперед, Чейз прицелился в колодец люка.

Единственный шанс.

Огонь!

Крюк вылетел, трос метнулся за ним. Эдди влетел в темноту люка и ударился о внутреннюю стенку. Если он вывалится, все кончено…

Он держится!

Крюк пробил металлическую обшивку.

Нужно только, чтобы он продержался несколько секунд. Ударив по рычагу втягивания троса, Чейз просунул ружье в руль, набросив на него петлю троса. Затем он бросил руль, преодолевая рвавшийся навстречу ветер, и, держась за натянувшийся трос, встал.

«Феррари», который самолет тащил за собой, стал болтаться из стороны в сторону.

Чейз перепрыгнул через дверь и на руках попытался продвинуться по тросу. Пыль и каменная крошка из-под шасси летели ему в лицо. Осталось преодолеть всего несколько футов, но трос уже опасно натянулся и врезался в ладони, между пальцами сочилась кровь.

Стойка шасси всего в футе — еще одна подтяжка…

Трос дернулся, «феррари» кинуло в сторону. Чейз почувствовал, как завибрировали стальные жилы. Крюк больше не мог выдерживать нагрузку.

Он с отчаянным усилием рванулся к стойке шасси, окровавленные пальцы обхватили металл как раз в тот момент, когда трос вылетел из люка.

«Феррари», беспомощно завертевшись, полетел назад. Трос просвистел мимо, смертоносный шип крюка мелькнул совсем близко от его лица. Чейз инстинктивно проследил за ним взглядом и увидел, как «Ан-380», наскочив на автомобиль, мгновенно расплющил его. Изуродованные части полетели в разные стороны.

От удара самолет вздрогнул. Чейз цеплялся за стойку, молотя ногами в отчаянной попытке найти опору, чтобы не разделить судьбу автомобиля.

Его ботинок во что-то уперся. Если его догадка не верна и здесь нет люка, то шасси просто раздавит его.

Он посмотрел вверх и не увидел ничего, кроме блестящего металла жгутов проводов и гидравлических тяг.

Когда «Ан-380» с оглушительным ревом оторвался от взлетной полосы, шасси стало подтягиваться, уходя в колодец для колес. Чейз в отчаянии озирался; его потащило к потолку, металлические ребра фюзеляжа вот-вот разрежут его на куски… Люк!

Съемная панель для обслуживания стойки, два фута в ширину, с ручкой в виде кольца у основания. Он взялся за кольцо.

Оно не поддавалось.

Либо замок еще не разработан, либо люк заперт. Он положился на первое и с силой повернул кольцо. Люк открылся. Чейз протиснулся в узкий лаз и неуклюже завалился на бок; шасси, хлопнув, встало на место у него за спиной.

Когда створки внешнего люка закрылись, освещенность резко уменьшилась, звук двигателей перешел в равномерный рев. Чейз осмотрелся. Он находился в лазе меньше четырех футов в высоту, освещенном небольшими, но яркими светодиодными панельками. По стенам змеились провода, уходившие к центральной части самолета.

Он закрыл люк и пошел по проводам, высматривая проход в грузовые отсеки.

Нина услышала, как кто-то колотит в дверь. Она еще быстрее пошла по отсеку.

Она не имела ни малейшего представления о том, что в контейнерах, — понятно было лишь, что ни один из них не соединен с корпусом самолета. Цепляясь за ремни креплений — «Ан-380» круто шел вверх, — она двигалась в сторону хвостовой части.

Стук в дверь стал более настойчивым. У нее совсем мало времени, а еще предстоит осмотреть две палубы.

Чейз открыл еще один люк и оказался в переднем нижнем грузовом отсеке. Нижняя палуба «Ан-380» была разделена шасси на две части, и он решил идти не назад, а вперед, рассчитывая добраться до кабины и припугнуть пилотов.

Если вирус в заднем отсеке, то это конец.

Отсек забит до отказа, протиснуться между серебристыми контейнерами невозможно, а расстояние между ними и потолком не больше фута. Он взобрался на ближайший контейнер и быстро пополз вперед.

Кари пролезла под ремнем, которым была привязана дверь, затем оглядела отсек, заметив какое-то движение в его дальнем конце.

Она стерла кровь с нижней губы, задержав на мгновение взгляд на красном пятне.

— Ох, Нина, лучше бы ты этого не делала…

Кари подняла пистолет и пошла вперед.

Чейз увидел дверь и, открыв ее, обнаружил справа от себя грузовой лифт, достаточно большой, чтобы туда поместилась тележка с питанием. Рядом с ним была лестница, которая привела Чейза в заставленное шкафами складское помещение. Он бросил взгляд на таблички на шкафах — оборудование для аварийных ситуаций. Затем вытащил «уайлди» и, чуть приоткрыв дверь, заглянул в щелку.

Никого не видно. Он где-то ближе к носу самолета. Помещение, по всей вероятности, предназначалось для экипажа: кресла у задней стены, рядом — открытая дверь, через которую был виден главный грузовой отсек. Другая дверь вела вперед.

Там должна быть кабина.

Чейз вышел из складского помещения. Слева от него находился пролет лестницы, ведущей на следующий этаж; он посмотрел наверх, но там никого не было.

Что делать? Ему нужно найти Нину. Фрост сказал, что вирус будет выпущен, когда самолет достигнет полетной высоты, а поскольку «Ан-380» круто шел вверх, много времени для этого не понадобится.

Чейз принял решение.

Он прошел к кабине и резко открыл дверь. Второй пилот оглянулся, ожидая увидеть кого-нибудь из членов экипажа, и по-норвежски крикнул что-то пилоту.

Пилот развернулся в кресле и потянулся за оружием. Чейз увидел пистолет и среагировал именно так, как ему подсказал опыт. В тесноте кабины выстрел «уайлди» прогремел как пушечный залп. Пуля прошила спинку кресла, ранив пилота, и засела в экране одного из мониторов. Кровь забрызгала приборную панель.

Пилот упал грудью на приборы, рука сползла с рычага управления. Самолет резко вильнул в сторону, отбросив Чейза к стене кабины. Тот мгновенно восстановил равновесие и бросил взгляд на второго пилота, который лихорадочно доставал пистолет.

«Уайлди» громыхнул еще раз.

Два сотрудника службы безопасности, бежавшие за Ниной, услышали выстрелы. «Ан-380» дернулся в сторону, и они поняли: произошло что-то серьезное. Они бросились назад к кабине пилотов.

Нина взвизгнула, когда ее швырнуло на один из контейнеров. Она схватилась за ремень и поднялась на ноги.

Она была уверена, что слышала отчетливый звук выстрела.

— Эдди… — прошептала она, боясь даже поверить в такую возможность. Неужели ему каким-то образом удалось проникнуть на борт?

Самолет тряхнуло еще раз.

Если он на борту, то покажет себя!

Чейз с трудом протискивался между креслами мертвых пилотов. В этом самолете громоздкий штурвал был заменен на небольшой рычаг. Так удобнее для пилота, но вот Чейзу добраться до него было труднее.

Ему удалось схватить рычаг и сдвинуть его в сторону. Самолет начал выравниваться.

Потом до Чейза дошло — он ведь понятия не имеет, что делать дальше. Он вообще не знает, как управлять самолетом, не говоря уже о таком чудище весом в пять сотен тонн.

Эдди в отчаянии посмотрел на контрольные приборы. Единственное, что он с первого взгляда понял: самолет продолжает набирать высоту, причем задирает нос круче, чем ему хотелось бы.

Где же автопилот?

Вот где! В верхней части приборной панели. Он щелкнул тумблером и с опаской отпустил рычаг управления. Синтезированный женский голос объявил, что автопилот включен, и самолет плавно выровнялся по высоте. Чейз поискал глазами альтиметр. «Ан-380» находился на высоте чуть больше двенадцати тысяч футов — значительно ниже полетной высоты.

Он надеялся на то, что система для сброса вируса не активируется таймером.

Кари выпрямилась, когда «Ан-380» перешел на горизонтальный полет. Два громких выстрела со стороны кабины пилотов могли означать, что оба пилота мертвы. И стрелял Чейз.

Чейз! Как он проник на борт?

То, что он здесь, — серьезная угроза.

Большая, чем Нина? Она на минуту задумалась. Канистры с вирусом находятся внутри контейнера в конце средней палубы, к ним присоединены трубки, которые должны выпустить смертоносный состав наружу из хвостовой части самолета. Если Нине удастся открыть контейнер, то она сможет испортить выпускной механизм.

Но сначала ей нужно найти контейнер, а потом еще и взломать.

А Чейз — в кабине пилотов. Он представляет большую опасность.

Бросив последний взгляд на убегающую Нину, Кари повернула назад.

Нина добралась до конца верхнего отсека. Ни один из контейнеров не был соединен с внешней частью самолета.

Значит, вирус находится на другом этаже.

Она боялась, что ей придется вернуться в переднюю часть отсека и столкнуться с преследователями, но вдруг обнаружила в задней переборке люк. Он вел в небольшое помещение. Там были большие силовые щиты, соединенные с толстыми жгутами проводов, расположенных на стенах.

И еще один люк в полу. Она вползла в помещение, сдвинула на люке задвижки и открыла его. Внизу она увидела еще один металлический контейнер, а перед ним поддон, к которому ремнями был прикреплен большой блестящий сине-серебряный мотоцикл. Она узнала гоночный мотоцикл Кари, которым та очень гордилась.

Нина спрыгнула вниз.

Поставив самолет на автопилот, Чейз отошел от приборов.

Если повезет, он выиграет немного времени. А как вернуться на землю, когда оба пилота мертвы, — это уже другой вопрос…

За спиной послышались шаги. Эдди отпрыгнул к правой стене. Пули пролетели мимо, врезавшись в приборную панель. Через дверь кабины он увидел человека, присевшего за переборкой.

Чейз выстрелил первым. Одиночная пуля пробила переборку, и охранник ткнулся лицом в пол.

Но снаружи оставался еще один.

Пули засвистели по кабине. Щепки пластика и дерева отскакивали в разные стороны. Второй охранник использовал его же прием — стал стрелять через переборку. Чейз бросился плашмя на пол.

Ему был виден пистолет убитого. Видимо, у другого такое же оружие, а это значит, что у него в обойме пятнадцать патронов. Из них выпущено тринадцать. Четырнадцать…

Пятнадцать!

Если он просчитался, ему конец.

Чейз перекатился, вытянув перед собой руки, к открытой двери и увидел охранника, который лихорадочно вставлял в пистолет новую обойму.

«Уайлди» громыхнул. Охранник отлетел к задней стенке салона.

Чейз вскочил, отфутболив подальше валяющиеся пистолеты — на случай, если эти двое еще живы. Но достаточно было взгляда, чтобы понять — они погибли.

Если нет других членов экипажа, на борту осталась только Кари.

И Нина.

Нина присела рядом с мотоциклом, опасаясь, что пули могут попасть в грузовой отсек.

Последний выстрел явно принадлежал «уайлди» Чейза. Значит, его слово было последним…

— Эдди! — крикнула она. — Эдди!

Чейз услышал женский голос, доносившийся из грузового отсека.

Кто это — Нина или Кари? Из-за шума двигателей определить было трудно. Он подошел к двери. Ничего, кроме металлических контейнеров, залитых голубоватым светом.

— Нина! Это вы?

Из-за контейнеров вынырнула голова. Чейз мгновенно узнал эти темно-рыжие волосы.

— Нина!

Он вбежал внутрь.

Кари услышала голос Чейза, когда возвращалась к кабине пилотов. Она помедлила, глядя вниз, чтобы убедиться, что он не устроил где-нибудь засаду, затем тихо спустилась по лестнице.

Держа пистолет наготове, она вошла в отсек для экипажа. Два охранника неподвижно лежат на полу. Дверь в кабину открыта. Она поняла, что пилоты тоже убиты.

Кари могла бы запереться в кабине и восстановить контроль над самолетом, однако дыры в переборке свидетельствовали: это было бы рискованно. Чейз застрелит ее прямо через дверь.

К тому же, если она запрется в кабине, Чейз и Нина сразу обнаружат и обезвредят емкости с вирусом.

Кари решила зайти в кабину, чтобы взглянуть на приборы. Несколько панелей были повреждены пулями, но получить самую нужную информацию она сумела. Автопилот включен, «Ан-380» находится на высоте 12 000 футов, скорость полета — 320 миль в час. Из-за того, что самолет отклонился от курса и не набрал нужную высоту, а также из-за отсутствия связи авиадиспетчеры, видимо, уже забили тревогу. Если воздушное судно не отвечает несколько минут, то на перехват высылаются военные самолеты.

Но самолет должен вернуться на землю еще до того, как вмешаются военные. Если Кари вернется в Равенсфьорд, на частный аэродром, то события на борту удастся скрыть — все спишут на ошибку пилотов. Повторную попытку запустить вирус можно предпринять позже.

Она проверила приборы настройки автопилота, которые, к счастью, не пострадали. Компьютеры на «Ан-380» были последним достижением науки и техники, а взлетно-посадочная полоса в Равенсфьорде снабжена новейшей навигационной системой; в случае непредвиденной ситуации самолет мог без вмешательства людей долететь до места и совершить мягкую посадку.

И это прекрасно, так как на борту не осталось никого, кто мог бы управлять огромной машиной.

Кари включила систему аварийной посадки.

Чейз стал протискиваться мимо контейнеров к Нине — она ждала его возле гоночного мотоцикла. Он обнял ее.

— Господи, ты жива!

— Я думала, что тебя убили! — Нина поцеловала его.

— Меня — нет, рыбка, я неуязвимый. — Он посмотрел на мотоцикл. — Ого, привет! Он-то здесь как оказался?

— Как я рада тебя видеть! — Улыбка вдруг слетела с ее лица. — Эдди, послушай, где-то на самолете находится…

— Вирус, я знаю. Но вот где может быть контейнер?

— В верхнем отсеке ничего нет.

— Здесь, в носовой части, тоже ничего похожего, — сказал Чейз, — и на нижней палубе чисто.

— Тогда осталось осмотреть совсем немного! Пошли! — Нина потянула его в хвостовой отсек. — Проверяй те, что слева, а я займусь правой стороной.

На стороне Чейза было меньше контейнеров, и они ничем не отличались от других. Он подошел к громадному грузовому люку и остановился, чтобы посмотреть на приборы управления.

— Эдди! — Он оглянулся, тут же забыв про люк. Нина лихорадочно махала ему из хвоста самолета. — Сюда, я нашла!

Чейз поспешно прошел в конец отсека. Нина стояла возле стальных рукавов, которые шли от самого крайнего контейнера к вмонтированным в хвостовую переборку фитингам.

— Вот! — сказала она. — Но как остановить запуск вируса?

Он покачал головой:

— Обычно, когда приходилось иметь дело с такими штуками, мы просто взрывали все к чертовой матери! — На передней стенке контейнера висел замок, но пары ударов рукоятью «уайлди» хватило, чтобы снять его.

Нина заглянула внутрь. После того, что Фрост показывал ей в биолаборатории, она ожидала увидеть небольшие сосуды. Емкости же, которые были перед ней, больше напоминали бочки для горючего.

— И что теперь делать?

— Выводить это из строя, — сказал Чейз, указывая на электрический насос на крышке одной из бочек. Рядом с ним находилась простенькая панель управления. При нажатии на одну кнопку открывались клапаны, при нажатии на другую содержимое емкости закачивается в рукава и выбрасывается за борт.

— А вдруг здесь мина-ловушка?

— Зачем? Они ведь нас не ожидали! — Он навел пистолет на панель.

— Ой, подожди! — крикнула Нина. — Нельзя же просто так расстрелять эту штуковину! А что, если из-за этого случится короткое замыкание и произойдет выброс вируса?

Чейз бросил на нее взгляд.

— Я мог бы разобрать ее, но у нас со временем туго! — Он снова прицелился.

«Ан-380» накренился, заставив обоих потерять равновесие.

— Что это было? — Чейз озадаченно посмотрел на Нину.

— Это Кари. Она, наверное, в кабине! Что она делает?

— Разворачивает самолет, — мрачно сообщил Чейз, — чтобы доставить нас в Равенсфьорд, где нам готовят встречу пятьдесят парней.

— Но… она не умеет управлять этой машиной!

— А ей это и не нужно, компьютер все сделает за нее. Вот. — Он достал швейцарский армейский нож. — Здесь есть отвертка и ножницы. Сними переднюю панель и перережь все провода, которые сумеешь обнаружить.

— Я археолог, а не электрик! А что ты собираешься делать?

— Позабочусь о Кари. — Он подбросил «уайлди» и направился в сторону носовой части.

Нина попыталась открыть тугие лезвия и тут же сломала ноготь. Она попыталась еще раз, и опять безуспешно.

— Эдди, подожди! — Он не отозвался, и, раздосадованная, она побежала за ним.

Чейз добрался до кабины и осторожно заглянул внутрь. Никого.

Он поднял пистолет и вошел в помещение. Два трупа лежали на том же месте.

Где Кари?

Они не могли разминуться в грузовом отсеке, она все еще в носовой части. Значит, она либо поднялась на верхнюю палубу, либо прячется в кабине, либо затаилась в подсобке.

Не отрывая взгляда от двери в кабину, он подошел к подсобной комнате, немного постоял — и распахнул дверь, направив «уайлди» внутрь.

Пусто.

Чейз закрыл дверь и прислонился к ней спиной, приготовившись нырнуть за угол.

Вперед!

Никого.

Он с облегчением вздохнул. И тут Кари, которая пряталась прямо над ним, прыгнула вниз, обеими ногами ударив его в лицо.

 

Глава 30

Чейз попятился назад, глаза заволокло слезами от вспыхнувшей боли в сломанном носу. Он едва сохранил равновесие.

Кари, не давая ему опомниться, резко крутанулась, и каблук ее ботинка врезался ему в грудь. Он задохнулся.

Ее нога снова взлетела, ударив его по руке, в которой был зажат пистолет. «Уайлди» отлетел в сторону, стукнувшись о переборку.

Чейз ударил наотмашь, и голова Кари откинулась назад — его кулак попал ей в скулу. Она вскрикнула — скорее от неожиданности, чем от боли, — и, прищурившись, отступила на шаг.

Чейз увидел, что из-за пояса ее кожаных джинсов торчит пистолет. Кари заметила, как его глаза скользнули по оружию. Когда она выхватывала пистолет, он бросился на нее плечом вперед и со всего размаха вмял в дверь подсобки, выдавив воздух из легких.

Раздался выстрел и Чейз ощутил обжигающую боль в левом бедре. Нога мгновенно отключилась, и он упал на бок. Он зажал рану рукой. Пуля прошла навылет, не задев кость, но штанина мгновенно пропиталась кровью.

Самолет выровнялся, автопилот взял курс на Равенсфьорд.

Кари ловила воздух широко открытым ртом.

— Будь ты проклят, Эдди! — прокаркала она. Дымящийся пистолет смотрел ему в лицо.

Прошла секунда, вторая, палеи Кари дрожал на спусковом крючке.

— Кари!

Нина стояла в дверях, с «уайлди» руках.

— Опусти пистолет, — сказала она.

— Нина? — Кари удивленно посмотрела на Нину, но пистолета от Чейза не отвела.

— Кари, опусти пистолет. Опусти его!

— Нина, у тебя еще есть время передумать. — Голос Кари стал почти умоляющим. — Ты еще можешь быть с нами!

Нина сжала челюсти.

— Я не позволю тебе уничтожить Эдди.

— А я не могу позволить ему сорвать наш план. — Кари снова посмотрела на Чейза. Сморщившись от боли, он держался за раненую ногу и не мог ответить. Он повернулся к Нине, пытаясь взглядом приказать ей стрелять. «Только дилетанты ведут беседы», — хотел сказать он, но сил не хватало.

— Ваш план безумен! — крикнула Нина. — Твой отец — сумасшедший!

Лицо Кари перекосилось от гнева.

— Не смей так говорить!

— Ты знаешь, что он сумасшедший. Кари! Ты многие годы работала, чтобы спасать людей по всему миру! Подумай о тех, кому ты помогла! Неужели все это для тебя пустой звук?

— Я вынуждена делать это, — сказала Кари, хотя на ее лице появилось смятение. — Я не могу ослушаться отца.

— Ты уже ослушалась! — напомнила ей Нина. — Когда не дала ему расправиться со мной. Ты могла убить Эдди, но не сделала этого. Потому что он тебе тоже не безразличен! Он спасал тебе жизнь! И не раз!

— Но он не наш…

— Кари, здесь нет «нас» и «их», — возразила Нина. — Мы все — люди, человеческие существа. А мировые проблемы… Они всегда были и будут!

Кари неуверенно взглянула на нее:

— Но мы можем их решить…

— Убив миллиарды людей! Это ваш способ решения проблем? — Не опуская пистолета, Нина шагнула к ней. — Кари, я знаю тебя. Опусти оружие.

— Не могу.

— Я не дам тебе убить Эдди. Ты никого больше не убьешь!

Пистолет качнулся. Кари целилась в Нину.

— Я не хочу этого, — сказала она. — Пожалуйста, не вынуждай меня…

— Нина, стреляй, — со стоном выдавил Чейз.

— Я тоже не хочу этого… Но я выстрелю, Кари… — Нина с трудом удерживала тяжелый пистолет.

— Я считаю до трех, Нина. Прошу тебя, брось пистолет. Один…

— Стреляй! — прохрипел Чейз.

— Два…

— Кари, опусти пистолет!

— Три!

Кари нажала на спусковой крючок.

На таком расстоянии промахнуться было невозможно, но она промахнулась, в последний момент вывернув запястье, чтобы стрельнуть в сторону. Пуля пролетела мимо Нины и ударила в заднюю стенку кабины.

Нина инстинктивно вздрогнула и тоже выстрелила.

Кари, вскрикнув, откинулась на дверь. Яркое пятно вспыхнуло на металле. Она медленно сползла по двери и опустилась на пол рядом с Чейзом.

Нина в ужасе смотрела на нее. «Уайлди» упал на пол.

— Боже мой… — выдохнула она, не в силах принять то, что сделала мгновение назад.

— Нина… — прошептала Кари, и по щеке скатилась слезинка. Потом ее глаза закрылись.

— О Боже мой! Боже мой! — повторяла Нина. — Я не хотела…

— Она всего лишь собиралась нас грохнуть! — прорычал Чейз, снова вцепившись в раненую ногу и пытаясь сесть. — Ну же, помоги мне. — Поколебавшись секунду, не в силах отвести глаз от Кари, Нина усадила его.

Она осмотрела ногу, заметив, что брюки пропитаны кровью.

— Нужно найти бинты…

— Нет времени. Помоги добраться до кабины: я должен отключить автопилот.

Нина помогла ему подняться. Чейз застонал — ногу пронзила резкая боль.

— А что потом? — спросила она.

— Мы не допустили распыления вируса. Надо связаться с властями и предупредить их о планах Фроста.

— А как быть с вирусом, который остался в биолаборатории? К тому времени, когда тебе удастся убедить хотя бы одного человека, что Фрост намерен уничтожить миллиарды людей, он успеет поднять в воздух другой самолет!

Чейз остановился.

— Биолаборатория…

— Что — биолаборатория?

— Я взорвал строения, но изолированная зона уцелела. Мы должны ее уничтожить.

— Каким образом?

Чейз отвернулся от нее и обвел взглядом помещение.

— Пятьсот тонн металла и полные баки горючего вскроют эту чертову зону и испепелят все внутри, — мрачно проговорил он.

— Но ведь мы погибнем! Если, конечно, на борту нет парашютов…

Он покачал головой:

— Отсюда не выбраться. Правда… — У него изменилось лицо, он развернулся и посмотрел назад. — Забудь про кабину, помоги добраться до грузового отсека, быстро!

Фрост стоял у окна кабинета и смотрел на все еще дымившиеся руины биолаборатории. За ними виднелся фьорд и разрушенный мост. Чейз со своими спутниками нанес громадный урон его владениям. Ему уже звонили представители местных властей, желая узнать, что происходит.

Но все это не имеет значения. Изолированная зона невредима, и Чейзу, несмотря на то что ему каким-то образом удалось пробраться на «Ан-380», не удалось его уничтожить.

— Сэр, с диспетчерской башни только что сообщили, что самолет на автопилоте возвращается в Равенсфьорд.

— Есть какие-нибудь сведения от моей дочери?

— Пока нет.

Фрост посмотрел в сторону аэродрома.

— Когда он будет приземляться?

— Примерно через шесть минут.

— Держите меня в курсе. — Он отключил связь и стал смотреть вдаль, ожидая появления самолета. То, что включены аварийные автоматические системы, тревожило, но сам факт, что «Ан-380» возвращается домой, обнадеживал: его люди по-прежнему держат ситуацию под контролем. Чейз попытался бы посадить его где-то в другом месте и оповестил бы норвежские власти.

Главное, чтобы самолет приземлился.

План остается в силе.

— Отцепи все ремни, которые их держат, — приказал Чейз, указав на три последних контейнера по правому борту.

— Но они будут перемешаться при движении самолета, — сказала Нина. Она ничего не понимала.

— Даже больше того. Давай-ка быстро.

Когда Нина начала возиться с креплениями, Чейз, тяжело ступая на больную ногу, пошел к грузовому люку.

— Что ты собираешься делать?

— Взорвать этот люк.

Нина замерла.

— Что сделать?

— Нам нужно убрать контейнеры с дороги. Видишь этот мотоцикл?

Нина оглянулась.

— И что? — Вдруг до нее дошло, о чем думал Чейз. — Нет! Не выйдет, ты сошел с ума!

— Это единственный способ выбраться из самолета! Если просто выпрыгнуть, то все равно будешь лететь со скоростью больше ста миль в час. При ударе на такой скорости не выжить!

— Не представляю — прыгать из летящего самолета на мотоцикле!..

— Ну, план не идеальный! Но лучше так, чем нас застрелят после посадки!

— Мне кажется, что вместе с кровью ты лишился и части мозгов. — Нина совсем сникла, однако продолжала отцеплять контейнеры.

Чейз прочел инструкцию.

— Хорошо! — крикнул он, когда Нина отсоединила последний ремень. — Теперь отойди к мотоциклу и крепко держись! — Она отбежала, а он схватился одной рукой за ребро фюзеляжа. Другой рукой он повернул выкрашенный в красный цвет рычаг, включающий взрывные замки.

Затем второй…

Треск зарядов, вырвавших петли грузового люка, не шел ни в какое сравнение с ревом ветра и моторов, который ворвался в отсек, когда отлетела дверь. «Ан-380» снижался, поэтому декомпрессии не случилось, но он продолжал лететь со скоростью более трехсот миль в час.

Самолет затрясло. Компьютеры пытались снивелировать неожиданное движение, но первый контейнер сдвинулся с места и с жутким скрежетом поехал назад по полозьям. Он врезался в контейнере вирусом и нырнул в открытый люк. Его тут же завертело в воздушном потоке за хвостом самолета.

Чейз смотрел, как он падает. Пока они находились над морем, но через несколько минут под ними будет земля.

«Ан-380» снова покачнулся, когда автопилот сделал поправку на уменьшение веса. Второй металлический контейнер заскрежетал по полу, сдавая в сторону. Прямо на Чейза!

Он отпустил ребро и бросился назад. Ветер подхватил его, сбивая с ног.

Задняя рама грузового люка словно нож разрезала поле его зрения пополам. Слева от нее было узкое пространство между контейнером с вирусом и стеной отсека, справа — небо и неизбежная смерть.

Он ударился о раму, на мгновение ветер словно приклеил его к ней.

И потащил влево.

Чейз схватился за ремень крепления и держался за него, пока контейнер не прогрохотал по полозьям и не вывалился в люк. Третий контейнер шел сразу за вторым, как вагон поезда. Ветер буквально выдул его в открытый люк.

С трудом открыв глаза, Чейз оглядел отсек. Нина цеплялась за контейнер возле мотоцикла. Через дверь ему была видна темная линия на горизонте. Берег Норвегии.

Чейз подтянулся. Каждое движение отдавалось страшной болью, словно в его тело загоняли спицу. Он продолжал двигаться вперед, в сторону Нины, хватаясь за ремни контейнеров, установленных по левому борту.

Вдалеке от люка ветер был немного слабее. Наконец он добрался до Нины.

— Отцепи мотоцикл и заведи! — прокричал Чейз, перекрывая стоявший в отсеке шум.

— А если в нем нет горючего?

— Тогда нам крышка! Приготовь его, мне нужно сходить в кабину пилотов!

— Зачем?

— Отключить автопилот!

Держась за контейнеры, Чейз миновал отсек и вышел в салон экипажа. Из-за виражей самолета трупы охранников откатились к стене кабины, а Кари лежала лицом вниз у подножия ступеней. Он нашел свой «уайлди» и попытался нагнуться за ним, но боль в ноге не позволила. «Подберу по пути назад», — решил он.

Он вошел в кабину и посмотрел на дисплей автопилота. Как он и ожидал, Кари активировала все аварийные системы самолета. «Ан-380» держал курс на основную полосу Равенсфьорда, принимая сигналы с земли, которые наводили его на посадку.

Через лобовое стекло Чейз видел посадочные огни, хотя до аэродрома еще оставалось несколько миль — самолет пока находился над Северным морем. Он посмотрел на другие приборы. Самолет теряет скорость, турбины сбрасывают обороты, машина снижается по пологой дуге для максимально удобной посадки.

Полоса черного дыма отмечала местоположение биолаборатории.

Его цели.

Значит, ему необходимо повернуть самолет на несколько градусов вправо.

Он посмотрел на альтиметр. Восемь тысяч футов.

С трудом перегнувшись через мертвого пилота, Чейз взялся одной рукой за рычаг управления, другой выключил автопилот.

Заверещал сигнал тревоги, но он не обратил на него внимания. Он мягко повел рычаг вправо, слегка заваливая самолет. Посадочные огни медленно поплыли влево от рамы стойки окна. Чейз удерживал рычаг в этом положении, пока столб дыма не оказался прямо впереди, потом вернул его в исходную позицию. Самолет чуть вильнул, прежде чем выровнять движение.

Пока все идет хорошо. Теперь самая опасная часть.

Он толкнул рычаг вперед. Самолет клюнул носом, цифры на альтиметре ускорили бег. Ему придется все рассчитывать на глазок: слишком высоко — «Ан-380» пройдет над целью; слишком низко — и он врежется в скалистый берег фьорда.

Самолет снизился до отметки меньше четырех тысяч футов. Впереди маячила береговая линия. Времени не остается.

Чейз еще сильнее толкнул рычаг, заставляя самолет снижаться круче. Снова сигнал тревоги. Три тысячи футов.

— Да знаю, знаю. — Он взглянул на показатель скорости — чуть меньше сотни миль.

Скорость слишком велика, но сейчас он ничего не мог с этим поделать. Если чрезмерно уменьшить ее, самолет может войти в штопор.

Две тысячи футов.

Береговая линия быстро приближается. Самолет по-прежнему нацелен на развалины биолаборатории. Он дотянулся до панели автопилота и несколько раз ударил кулаком по кнопке с указателем «отмена», рассчитывая, что стер все введенные Кари команды. Если самолет будет выполнять прежнюю команду и совершит аварийную посадку в Равенсфьорде, то все пропало.

Тысяча футов.

В кабине раздался громкий звуковой сигнал и одновременно синтезированный женский голос:

— Предупреждение. Опасная близость земли. Предупреждение. Опасная близость земли…

— Я знаю!

Шестьсот футов, пятьсот…

Он начал выравнивать самолет. Линия искусственного горизонта неторопливо вернулась в прежнее положение.

Четыреста футов. Триста семьдесят. Триста пятьдесят.

Выравниваемся. Местность на южной стороне фьорда поднимается над уровнем моря примерно на триста футов. Чейз посмотрел вперед. Если «Ан-380» будет следовать этим курсом и держаться этой высоты, то пройдет прямо над фьордом, над биолабораторией и врежется в скалу прямо за ней.

Если он задал верную высоту. Если нет…

Он включил автопилот, придерживая рукой рычаг управления на тот случай, если компьютеры попытаются увеличить высоту или развернуть самолет к посадочной полосе. Этого не произошло. Все прежние программы стерты, автопилот удерживает машину на постоянном курсе и скорости.

Он повернулся и сжал ладонью ногу, не обращая внимания на боль. Он уже ощущал, как сознание туманится от потери крови, тошнотворная слабость начинает кружить вокруг него, словно стая шакалов, выбирающих момент, чтобы напасть. Времени совсем мало. Прихрамывая, Чейз вышел из кабины.

И в ужасе остановился.

Кари на месте не было.

Цепочка кровавых пятен вела к двери грузового отсека.

Он с трудом подхватил свой пистолет и, покачиваясь, подошел к двери.

— Нина!

«Сузуки» был освобожден от ремней и стоял на подножке. Ключи находились в пластиковом пакете, приклеенном скотчем к топливному баку. Нина вскрыла пакет и достала ключи. Документы, которые лежали там же, мгновенно развеял порыв ветра.

Несмотря на ограниченный опыт общения с мотоциклами, ей удалось завести «сузуки». Но стрелка указателя топлива стояла на отметке «пусто»: почти весь бензин был израсходован на транспортировку. Она оглянулась, услышав шаги.

И увидела Кари.

Ногой она сбила Нину с мотоцикла. Обе женщины тяжело рухнули на пол. Нина попыталась оттолкнуть Кари, но та резко ударила ее локтем в висок и вцепилась в горло. Лицо норвежки, обрамленное гривой светлых волос, было перекошено от боли и ярости.

— Сука! — взвизгнула она, и на ее зубах была кровь. — Я дала тебе все, а ты меня предала!

Нина не могла дышать. Она схватила Кари за руки, но хватка у той была железная — избавиться невозможно. Нина чувствовала, как подступает темнота. В ушах стоял свист, который заглушал даже рев ветра.

В глубине отсека Чейз увидел, как Кари душит Нину. Но девушки находились слишком близко друг к другу, чтобы можно было рискнуть и выстрелить…

Сознание мутилось. Нина видела перед собой страшное разъяренное лицо Кари. Она сделала последнее слабое усилие, чтобы оторвать от горла ее руки.

Пальцы скользнули по чему-то холодному и твердому. Кулон!..

Из последних сил Нина сжала кусок орихалка и полоснула им по внутренней стороне правого запястья Кари.

Та завизжала. Она отпрянула назад и отпустила Нину. Кровь фонтаном била из пореза. Кари ошеломленно смотрела на руку.

Нина кулаком ударила ее в лицо. Она упала, стукнувшись затылком об пол, и потеряла сознание.

— Классный удар! — крикнул Чейз.

— Я подумала, что следует попробовать действовать по-твоему, — задыхаясь, сказала Нина.

— Садись на мотоцикл!

Самолет находился уже в двух милях от биолаборатории. Это значит — у них осталась минута.

Он оседлал «сузуки», Нина устроилась за ним. Она понимала все безумие того, что они собирались сделать. Шансов остаться в живых практически не было.

Но даже крошечный шанс лучше, чем ничего. Она обхватила Чейза за талию.

— Вперед!

Чейз повернул рукоять. Заднее колесо завертелось на месте, звук двигателя перешел в оглушительный визг, когда мотоцикл сорвался с поддона и понесся по отсеку к открытому люку.

Кари очнулась и попыталась схватить Нину за ногу, но было поздно.

На скорости семьдесят миль в час «сузуки» мчался к двери люка.

Чейз чуть повернул руль, и мотоцикл вылетел наружу.

Ускорение, с которым они покинули самолет, погасило часть скорости его курсового движения, но этого оказалось недостаточно. Они оказались над землей и быстро падали!

Он просчитался со временем, и теперь им конец.

— Закрой глаза! — крикнул он Нине.

И вдруг увидел, что под ними пронесся обрыв северной стороны Равенсфьорда.

Они падают в фьорд!

Чейз посмотрел вниз. Вода мчалась им навстречу с ужасающей скоростью…

— Прыгай!

Кари поплелась назад в кабину, истекая кровью. Если удастся перестроить автопилот, компьютеры еще могут вывести «Ан-380» на аварийную посадку.

Но, войдя в кабину пилотов, она поняла, что опоздала.

Ее дом мелькнул справа. Руины биолаборатории быстро увеличивались в размерах, а прямо перед ней был склон горы и огромные окна кабинета отца…

Она закричала.

Фрост, будто парализованный, смотрел, как самолет летит над фьордом, направляясь прямо к нему. На мгновение вернулась способность двигаться, и он бросился к двери. Но бежать было некуда и слишком поздно.

Чейз оттолкнулся здоровой ногой от переворачивающегося мотоцикла. Нина сделала то же самое. Они вместе летели в воду…

«Ан-380» врезался в гору.

Перед пятью тоннами металла не могла устоять даже укрепленная зона. От удара четыре громадных двигателя оторвались от самолета и, словно бомбы, упали на стены из бетона и стали. Вспыхнуло топливо. Комплекс залила волна жидкого пламени, испепеляя все, что попадалось на пути.

Адское пламя добралось до самых отдаленных уголков. Лаборатория, в которой вырабатывался и хранился вирус, взорвалась, огонь сожрал все, что находилось внутри, и положил конец мучениям Джонатана Филби. Потом рухнула и сама гора, возвращая себе отобранное пространство.

Чейз знал, что вода, если падать в нее с высоты, становится твердой, как бетон.

Если только что-нибудь сначала не нарушит поверхность.

Тяжелый мотоцикл ударился о воду, подняв вверх огромный фонтан брызг. Спустя долю секунды в воду упали и они.

Нарушена поверхность или нет, но ощущение было таким, словно он выбросился из окна высокого дома. Он просто ослеп от боли — подогнулась раненая нога. Вода была ледяной.

Вдобавок он ударился обо что-то твердое.

Мотоцикл…

Машина упала на бок, сопротивление воды замедлило погружение. И вот теперь он валится прямо на мотоцикл!

Но ему нужно выжить! Ему нужно плыть, выбраться на поверхность, дышать.

Вдруг он понял, что одежда зацепилась за какую-то деталь. Чейз дернул ногой, пытаясь освободиться. Никакого эффекта. Мотоцикл тонет, как якорь, и тащит его на дно фьорда.

Его охватила паника. Он отчаянно забился, не обращая внимания на боль, но так и не смог освободиться.

Он утонет!

После того, что ему пришлось пережить, такой конец…

Кто-то подхватил его.

Нина!

Чейз ощутил ее пальцы у себя на ноге — они рвали его джинсы. Скоро мотоцикл ушел в холодную тьму. Нина изо всех сил заработала ногами, увлекая Чейза наверх.

Он вырвался на поверхность и лихорадочно втянул в себя холодный воздух.

— О Боже! — выдохнул он. — Я уж подумал, что мне оттуда не выбраться!

— Просто возвращаю должок, — сказала Нина, поддерживавшая его. Они поплыли к ближайшему берегу. — Господи, не могу поверить, что мы это сделали!

— Ты-то как?

— У меня все тело ноет, но, думаю, переломов нет. А что случилось с самолетом?

Чейз мотнул головой в сторону, где в небо поднимался густой маслянистый столб черного дыма.

— Жесткое приземление.

— А вирус?

— Изжарился. Вместе с остальными.

Нина печально взглянула на черное облако:

— Кари…

Они добрались до каменистого берега, Нина выволокла Чейза из воды.

— Ужас! — воскликнула она, увидев его ногу. Она прижала к ране ладонь, чтобы остановить кровотечение. — Тебе нужен врач, срочно!

— Это точно, — сказал Чейз, скрипнув зубами. — Тут клиника на вершине скалы, в штаб-квартире корпорации. Не думаю, что они нам очень обрадуются…

Будто в подтверждение его слов, камень рядом с Чейзом разлетелся на куски. Над фьордом прокатилось эхо винтовочного выстрела.

— Не шутят! — проговорила Нина. На противоположном берегу, на фоне неба она увидела нескольких людей, которые явно тоже их заметили.

Вторая пуля вонзилась в землю неподалеку, обсыпав их каменной крошкой.

— В укрытие! — приказал Чейз.

— Я тебя не оставлю! — возразила Нина. Она наклонилась, чтобы ухватиться за его ремень. — Господи, помоги!

— Нина, не нужно!

— Я тебя не оставлю! — повторила она и потащила его за камни.

Что-то пролетело мимо нее, едва не чиркнув по волосам, еще один камень разлетелся в пыль.

— Пристреливаются, — простонал Чейз.

Нина присела, обняв Чейза и припав щекой к его лицу.

— Эдди…

Внезапно воздух прошили пулеметные очереди — стреляли где-то над ними. Один из нападавших полетел вниз и рухнул на каменистый выступ.

— Что это? — удивленно проговорил Чейз.

Ответ пришел через секунду, когда из-за обрыва показались три вертолета, раскрашенные в цвета норвежской армии; в кабинах сидели пулеметчики. Две вертушки полетели через фьорд, а третья снизилась к воде и развернулась носом к Нине и Чейзу.

— Откуда они взялись? — удивилась Нина.

— Видимо, кто-то вызвал пожарных. Вероятно, кто-нибудь из норвежцев захотел узнать, почему это владения Кристиана Фроста взрываются к чертовой матери.

Через динамик с вертолета загремел голос.

— Говоришь по-норвежски? — спросил Чейз.

— Ни слова.

— Я тоже. — Чейз, поморщившись, поднял руки. — Ты лучше тоже подними. Не хочешь же ты, пройдя через все это, схлопотать пулю от какого-нибудь норвежского оболтуса.

— Не особенно. — Она подняла одну руку, второй по-прежнему поддерживая Чейза. — Эдди?

— Что?

Она поцеловала его.

— Спасибо, что спас мне жизнь. Снова.

Он вернул ей поцелуй.

— Спасибо, что спасла мне жизнь. Даже если… — он усмехнулся, открыв щербинку между зубами, — мы не совсем сравнялись в этих делах.

Нина улыбнулась. Они снова поцеловались.

Вертолет завис, вниз стали спускаться люди.

 

Эпилог

Нью-Йорк

Нина открыла дверь своей квартиры и устало вошла внутрь. Все здесь было так, как она оставила, покидая ее несколько недель назад.

Она бросила пачку корреспонденции на стойку в кухне и наполнила чайник. Придется пить черный кофе.

Поставив чайник на конфорку, она плюхнулась на кушетку. Квартира была прежней и в то же время чуть-чуть чужой. На нее нахлынули воспоминания. После всего пережитого она снова в Нью-Йорке, дома, словно ничего не случилось.

Только это неправда. Она открыла Атлантиду. А потом снова ее потеряла. Она переписала историю человечества, но ничем не может это подтвердить.

Нина прикоснулась к своему кулону. Безумные планы Фроста разрушены, все результаты его исследований в области вирусов уничтожены. Она повернула голову и посмотрела в окно на огни Манхэттена. Узнают ли когда-нибудь миллиарды людей, как близко они находились от гибели?

Вероятно, нет. Раз уж вмешалось правительство Норвегии, затем его союзники по НАТО… Понятно, что истинные цели фонда Фроста останутся тщательно охраняемым секретом.

Нина, вытянувшись, лежала на кушетке, пока не закипел чайник. Она взяла кружку и открыла шкаф в поисках кофе. Куда она его засунула?

Что-то шлепнулось на стол рядом с кружкой, заставив ее подпрыгнуть. Она быстро повернулась.

В дверях стоял Чейз в своей потрепанной кожаной куртке. Он и сам выглядел еще потрепанным, но при этом весьма симпатичным и улыбался.

— Попробуй это, — сказал он, показывая на пакетики с чаем, которые только что бросил на стойку. — Это лучше, чем кофе.

— Эдди! — воскликнула Нина, обрадованная и удивленная одновременно. Она бросила взгляд на дверь. Все замки были закрыты. — Как ты вошел?

— У меня свои пути и методы. — Он просиял. — Иди ко мне, док… Нина, — быстро поправился он под ее ласковым взглядом. Они нежно обнялись и расцеловались.

— Что ты здесь делаешь? — наконец спросила Нина. — По-моему, ты собирался вернуться в Англию.

— Собирался. Но мне предложили новую работу. Я поэтому и… здесь.

У Нины взметнулась бровь.

— Да? Значит, ты пришел не просто потому, что хотел побыть со мной?

— Нет, но… это чертовски щедрый бонус! Шучу, — добавил он, снова обняв ее. — Я действительно пришел повидаться с тобой. Дело в том, что моя новая работа, приму я ее или нет, зависит от тебя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, теперь, когда влиятельные политики знают, что Атлантида действительно существует, они думают, что, возможно, есть и другие древние мифы, которые могут оказаться правдой. Так вот, они хотят, чтобы никто вроде Фроста не наложил на подобные открытия лапы. И в ООН собираются учредить международное агентство по охране археологических находок. А возглавить его хотят предложить… тебе!

— Мне? — воскликнула Нина. — Почему мне?

— Потому что ты единственный человек в мире, который знает об Атлантиде все. Ты знаешь, что нужно искать. Итак, берешься?

— А какова во всем этом твоя роль?

— Моя? Ну, можно надеяться, что мне придется присматривать за горячей американской девочкой, которая однажды спасла мне жизнь…

— Будешь ее телохранителем? — улыбнулась Нина.

— Вообще-то я надеялся это тело не только охранять!

— Думаю, это можно устроить…

Улыбка осветила лицо Чейза.

— Значит, ты согласна?

Нина улыбнулась, взяла его за руку и повела в сторону спальни.

— Зачем спешить с ответом? Атлантида ждала одиннадцать тысяч лет. Может подождать еще один день.