Франция

Иран далеко позади. «Слава Богу», — думала Нина, обозревая Париж с балкона отеля. Из номера в пентхаусе ей открывался прекрасный вид на город. Собор Парижской Богоматери, Эйфелева башня высились в своем сияющем великолепии на фоне вечернего неба.

Однако с осмотром города придется подождать. Сначала работа.

Кто-то постучал и дверь.

— Войдите! — крикнула она, поворачиваясь к двери. Это бежала Кари.

— Ты готова, Нина?

— Даже не знаю… — Нина огорченно посмотрела на артефакт, который лежал под освещенным увеличительным стеклом в окружении ее записей. — Я сделала сколько смогла, но этого недостаточно. Я все еще не могу перевести некоторые символы. А что, твой отец ждет меня?

Кари кивнула, потом улыбнулась:

— Не беспокойся. Ты одна из очень немногих людей в мире, которых он готов ждать.

— Ладно, я польщена, но от этого нервничаю нисколько не меньше.

— Нет причин, чтобы нервничать. Ты ближе к Атлантиде, чем кто-либо со времен древних афинян.

— И посмотри, через что мне пришлось пройти — через что нам пришлось пройти, — чтобы добраться до этой точки. Мне все еще кажется, что от моих волос идет тот жуткий запах.

На самом деле путешествие по канализационной трубе было не самым плохим из ее воспоминаний, но о других она и думать не хотела.

Кари прикоснулась к ее волосам.

— Ты чудесно пахнешь, — заверила она Нину. — Пойдем расскажем отцу, что тебе уже удалось обнаружить.

Нина взяла артефакт, и Кари повела ее в смежную комнату — гостиную в центре их номера. Чейз маячил у двери; он был без куртки, и плечевая кобура его «уайлди» была у всех на виду. Кастилль отсутствовал. Нина подозревала, что он охраняет коридор снаружи.

— Привет, док, — весело обратился к ней Чейз. Он кивнул в сторону стоявшего на столе лэптопа последней модификации. — Надеюсь, вы припудрили носик — нам придется выступать перед камерой.

— О, это будет видео мост?

— Отец любит беседовать с глазу на глаз, даже когда нет такой возможности в буквальном смысле, — сказала Кари. — Проходи, садись. Хочешь чего-нибудь?

— Нет, спасибо. — Хотя ей не помешал бы сейчас глоток спиртного, чтобы привести в порядок нервы.

Нина села перед лэптопом. Кари устроилась рядом и нажала на клавишу компьютера. Экран ожил, появился Кристиан Фрост. Он сидел за столом в своем кабинете.

— Доктор Уайлд! Рад снова видеть вас!

— А я рада, что вы меня видите! — сказала Нина. — Все оказалось намного страшнее, чем я ожидала.

— Я слышал об этом. Возникали ли проблемы в связи с выездом из Ирана?

— Ничего серьезного, — ответила Кари. — Знакомые мистера Чейза из местных доставили нас в Исфахан, а влияние фонда на правительство позволило нам без досмотра покинуть страну.

— А Хаджар?

— Мертв.

Фрост кивнул:

— Хорошо. С десятью миллионами долларов получилось неприятно, но это ничтожная цена. — На его лице мелькнуло нетерпение. — Итак, доктор Уайлд, расскажите мне, пожалуйста, что вам удалось обнаружить.

Нина прокашлялась.

— Ну, боюсь, что это, к сожалению, не прямой путь к Атлантиде. Но у нас появилась своего рода карта. — Она подняла металлический брусок и поднесла к камере. — Линия, которая тянется по всей длине, обозначает реку — слово на глозеле не дает в этом усомниться. И есть еще знаки, которые мне удалось частично перевести. — Она посмотрела в свои записи. — «Начиная от устья» такой-то «реки. Семь, юг, запад. Следовать далее до города»… э-э… такого-то. «Там найти…» Боюсь, что это пока все. Однако думаю, что знаки по обеим сторонам линии указывают число притоков, которые необходимо миновать, чтобы добраться до пункта назначения. Четыре слева, семь справа и так далее.

Фрост был явно заинтригован.

— Как я понимаю, слова, которые вы не можете перевести, не на глозеле.

— Нет. Они больше похожи на иероглифы, чем на буквы, на часть другой лингвистической системы. Самое досадное, что они кажутся знакомыми, но я пока не могу ассоциировать их с чем-либо. Они могут быть местной разновидностью…

— Интересно. Кари, можешь сфотографировать эти знаки и прислать мне? Я хочу повнимательнее их рассмотреть.

— Конечно, па. — Кари взяла у Нины артефакт и запустила в лэптопе программу фотографирования при помощи встроенной камеры.

Пока она работала, подошел Чейз.

— Так кто такие эти глозелийцы, док? Я проходил в школе курс истории, но никогда о них не слышал.

Нина рассмеялась:

— Вы и не могли слышать, потому что их не существует.

Он был явно озадачен.

— Как так?

— Глозель — по крайней мере на данный момент — самый древний из известных письменных языков, — объяснила она, — своего рода прародитель нескольких других, включая винка-тордос и библос. — Выражение на лице Чейза не изменилось. — О которых, полагаю, вы тоже ничего не слышали!

— Я сказал, что проходил курс истории. Я не сказал, что прошел его.

— Язык назван по именем города, где он был обнаружен. Кстати, это здесь, во Франции.

Кари закончила фотографирование, положила артефакт на место и, отсылая файлы отцу, повернулась к Чейзу.

— Таблички с глозелем нашел в 1924 году в пещере Эмиль Фраден. Поскольку они оказались более раннего происхождения, чем любой другой известный в то время язык, их сочли подделками. Но когда спустя пятьдесят лет их проверили при помощи новых технологий, то оказалось, что они и в самом деле были сделаны по меньшей мере за десять тысяч лет до Рождества Христова.

Чейз присвистнул.

— Это действительно очень давно!

— В Европе существовала цивилизация, при которой пользовались сложным письменным языком, еще за несколько тысячелетий даже до древних греков, — сказала Нина, — и эта цивилизация повлияла на языки финикийцев, греков, иудеев и даже римлян и персов.

— И эта цивилизация… — Чейз посмотрел на артефакт: золотой отраженный свет окрасил его лицо снизу. — Вы считаете, что это была Атлантида?

— Она так считает, — подтвердила Кари. — И я тоже.

— Вот как? Тогда я тоже так считаю. — Он улыбнулся Нине. — Так как нам узнать, какую реку нужно исследовать?

— В этом-то и проблема, — нехотя отозвалась Нина. — Я не знаю. Эта фигура на главной надписи, — она указала на группу из семи крошечных точек, — похоже, является какой-то мерой длины. Слова, которые следуют за ней, означают «юг» и «запад».

Чейз более внимательно посмотрел на артефакт.

— Значит, это может означать семь миль на юго-запад от какого-то места или семь на юг, а затем на запад.

— Именно. Дело в том, что я не знаю, какая мера длины здесь использована и даже с чем она соотносится… их «нулевая отметка».

— Тут надо хорошенько подумать.

Нина с наигранным восхищением взглянула на него.

— Я время от времени шевелю мозгами.

— Доктор Уайлд, — послышался голос Фроста, привлекая общее внимание. — Я только что просмотрел знаки. Я не думал, что мои знания обширнее ваших, и не ошибся. Я тоже не узнаю их. Но, — продолжил он, увидев, что лицо Нины помрачнело, — я попрошу взглянуть на артефакт одного специалиста по древним языкам.

Лицо Нины совсем увяло.

— Значит, я вам больше не нужна, или…

Кари засмеялась:

— Не будь смешной. Нина! Ты самое важное лицо во всей этой миссии! Без тебя не было бы и самой миссии.

— Кари абсолютно права, доктор Уайлд, — твердо сказал Фрост. — Вы незаменимая.

— В самом деле? — Нина просияла. — Меня прежде так никогда не называли.

— Могу предположить несколько вариантов того, как вас называли, — ухмыльнувшись, сказал Чейз.

Кари и Нина испепелили его взглядами.

— Наш специалист по приезде в Париж сможет расшифровать оставшиеся иероглифы, — сказал Фрост. — Потом, когда будем знать, какую реку следует искать, мы основательно подготовимся к экспедиции.

— Не проще направить этому парню фотографии по электронной почте? — спросила Нина.

— После того, что вы недавно пережили, я бы не хотел, чтобы кто-то видел артефакт. Чем меньше людей знает об этом, тем лучше.

— Есть смысл.

Фрост одарил ее широкой улыбкой.

— Не вешайте нос, доктор Уайлд! Вы проделали отличную работу! Думаю, сейчас мы ближе к Атлантиде, чем когда бы то ни было. Примите поздравления!

Похвала немедленно взбодрила Нину.

— Спасибо!

— Поскольку на данный момент вы больше ничего не можете сделать, я бы предложил вам устроить себе передышку и насладиться Парижем. Кари может поводить вас по городу. Скоро мы снова побеседуем. До свидания.

Экран погас.

Кари взглянула на часы.

— К сожалению, уже поздно водить тебя по городу. Пора отправляться спать.

— Неужели? — Чейз демонстративно вздохнул. Кари снова стрельнула в него глазами. — Прошу прошения, босс, — пробормотал Эдди, но за его усмешкой не было видно ни тени раскаяния.

— Ты бывала в Париже, Нина? — спросила Кари.

— Да, недолго. С родителями — они приезжали на археологическую конференцию. А мне было всего девять лет, так что я не могла оценить его в полной мере.

Кари улыбнулась:

— В таком случае завтра ты увидишь кое-что, что ты сможешь оценить.

Этим «кое-чем» оказались искусство, кухня и магазины.

Они провели утро в Лувре; Чейз сопровождал их, а Кастилль остался в отеле сторожить артефакт. Затем они попали в потребительский центр Парижа.

— Это не для меня, — сказала Нина, замешкавшись у входа в магазин «Кристиан Лакруа» на Рю-дю-Фобур Сент-Оноре. — Моя кредитная карта сгорит, даже если я только взгляну на цены. Для таких девушек, как я, скорее подходит «Ти-Джей Макс».

— Спасибо тебе, Господи! — воскликнул Чейз с насмешливой улыбкой. — Нет ничего скучнее, чем стоять и смотреть, как женщина меряет одежду. Если, конечно, это не бикини.

Нина скорчила гримасу, отчего его улыбка стала еще шире.

— О деньгах не беспокойся, — сказала Кари. — Начиная с этого момента у тебя неограниченный кредит. Фонд Фроста заплатит за все, что тебе понадобится.

— Серьезно? — спросила Нина.

Кари кивнула:

— Абсолютно. Ну, в пределах разумного. Если тебе вдруг захочется купить «ламборгини», то сначала, видимо, нужно спросить! Но ты можешь получить все, что тебе вздумается. Решай сама.

— Спасибо, — сказала Нина, несколько смешавшись от такой щедрости. К такому она не привыкла, а потому решила сдерживать себя.

Час спустя Нина с изумлением обнаружила, что потратила почти тысячу евро. И это составляло едва ли четверть суммы, указанной в чеке Кари.

— Поостерегитесь, док, — сказал Чейз. — Если привыкнете тратить такие деньги, у вас будут неприятности, когда вернетесь в Нью-Йорк и пустите деньги, отложенные на аренду квартиры, на туфли!

Он шутил, но Нина осознавала, что в его словах есть резон.

— Не думаю, — возразила Кари. — Когда мы найдем Атлантиду, деньги станут последним, о чем тебе придется беспокоиться. Мы позаботимся о тебе.

— В самом деле? Спасибо, — пробормотала Нина.

Кари улыбнулась ей:

— Мы всегда печемся о своих.

Нина хотела спросить, что именно она имеет в виду, но Кари уже махала рукой, подзывая такси.

Следующим был ресторан «Л’Опера». Там было полно народу: ухоженные парижане наслаждались традиционно продолжительным французским ленчем.

Нина подумала, что здесь вряд ли найдется свободный столик, но вскоре обнаружила, что для дочерей миллиардеров-филантропов свободные столики появляются в мгновение ока.

— Ненавижу толпу, — вздохнула Кари, переговорив с метрдотелем на прекрасном французском. Персонал лихорадочно задвигался. — Она всегда напоминает мне, что на нашей планете слишком многолюдно. Имеющиеся у нас ресурсы не предназначены для населения почти в семь миллиардов человек.

Нина кивнула:

— Жаль, что с этим ничего нельзя поделать.

— Посмотрим. Фонд Фроста сделает все, что сможет.

Пока они ожидали, Чейз изучал меню и морщился.

— Я скорее предпочел бы рыбу с чипсами, — пробурчал он. — Сейчас просто пересяду к бару и срублю гамбургер.

— Сначала вы заявили, что «Мона Лиза мелковата и грязна», а теперь это? Вы самый настоящий зануда, Эдди, — сказала Нина, развеселившись. — Вы же не собираетесь просто напиться, не так ли?

— Нет, пока стою на часах. Кроме того, от бара мне будет лучше виден вход. Пригляжу, чтобы никто не испортил вам аппетит.

— Вы считаете, что могут возникнуть проблемы?

Чейз улыбнулся, но его улыбка была одновременно и обнадеживающей, и зловещей.

— Проблемы могут возникнуть лишь в том случае, если кто-нибудь попытается что-нибудь предпринять. Вы наслаждайтесь едой, а я позабочусь обо всем остальном.

Еще раз оглядев посетителей, он отправился в бар и взгромоздился на табурет у стойки, откуда можно было контролировать зал.

Когда столик был готов, метрдотель подвел к нему Нину и Кари. Нина бросила взгляд в сторону Чейза.

— Ты считаешь, что нам действительно может угрожать опасность? — спросила она Кари.

— Такую возможность никогда нельзя сбрасывать со счетов, — ответила та. — Кобра и его люди наверняка обнаружили, что мы уехали из Ирана. Именно поэтому нам и следует работать как можно быстрее — чем больше времени это у нас займет, тем больше риск, что они нас найдут.

— И опять попытаются меня убить?

— Мы не позволим этому случиться, — твердо сказала Кари. Потом ее лицо смягчилось. — Нина, я так и не поблагодарила тебя как полагается.

— За что?

— Ты спасла мне жизнь! В крепости Хаджара, когда выстрелила в вертолет. Это было очень умно и невероятно смело.

Нина залилась румянцем.

— Ох, на самом деле я страшно боялась. А вдруг вертолет взорвался бы моментально!

Кари снова рассмеялась:

— Такое случается только в фильмах! Нет, ты действовала очень смело, и я жутко благодарна тебе за это. — Она нежно пожала Нине руку. — Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится — что угодно, — просто скажи мне.

Немного смущенная, Нина не знала, что ответить.

— Спасибо, — наконец выдавила она.

Прежде чем выпустить руку Нины, Кари еще на мгновение задержала ее.

— Для тебя все, что угодно.

— Значит, Эдди и Кастиллю обещано то же самое? — спросила она, снова зардевшись от внимания к своей персоне.

Улыбка Кари стала более шутливой.

— Не совсем. В конце концов, им платят за то, чтобы они заботились о нас.

— Судя по словам Эдди, тебе, похоже, не требуется ничья забота. Ты действительно самостоятельно ушла от Хаджара?

— И в этом мне помогла тоже ты! Когда выключила электричество, — добавила она, заметив недоумение на лице Нины. — Они были в замешательстве, и я… Ну, я немного занималась техникой самообороны. Думаю, Хаджар уже был готов принять предложение Кобры и застрелить меня.

— Это был Кобра? — Нина вспомнила лицо, которое видела на двойном экране во время видеомоста.

— Ты видела его?

— Да, там в цоколе была компьютерная комната, и я видела его на мониторе.

Лицо Кари посерьезнело.

— Значит, теперь ты знаешь, кто играет против нас. И насколько он безжалостен. Он предложил Хаджару пять миллионов долларов, чтобы тот убил Юрия — прямо там, на месте. Он крайне опасный человек, психопат, и он сделает все, чтобы не допустить нас к Атлантиде. Я раньше недооценивала его. Но в данный момент мы в безопасности. У нас в руках артефакт, и, что еще важнее, у нас есть ты. Мы найдем Атлантиду, я знаю. А теперь — ты готова заказывать?

Когда они вернулись в отель, Нина чувствовала себя изможденной. Сколько в этом было усталости от Парижа, а сколько запоздалой реакции организма на иранские испытания — она не знала, но точно знала, что до прибытия обещанного Фростом специалиста по древним языкам ей необходимо поспать.

Однако даже огромная удобная кровать не дала стопроцентного отдыха. Ее мозг продолжал анализировать страшные события, свидетелем и участником которых она стала. Ее научная жизнь в Нью-Йорке казалась теперь другим миром.

И даже в полусне Нина думала о таинственном бруске, пытаясь расшифровать загадку. Что-то было в этой вещи, что-то странно волновало память, когда она держала ее в руках в том деревенском доме.

Что-то знакомое.

Что-то, находящееся совсем рядом.

Нина вдруг проснулась, как от толчка. Она поняла, откуда ей знакома эта вещь. Она лежала, свернувшись калачиком, колени подтянуты почти к самой груди, одна рука покоилась у основания шеи.

Она сжимала в ладони свой кулон.

Вот откуда волнение памяти.

Нина вскочила с кровати и подбежала к столу. Она вытащила артефакт из-под увеличительного стекла, сдернула кулон и придвинула обе вещицы друг к другу.

Вот она — связь! А она этого не понимала.

Телефон, зазвонив, заставил ее вздрогнуть. Все еще держа в руках обе вещи, она неуклюже подняла трубку.

— Да! Алло?

— Нина? — Это была Кари. — У тебя все нормально?

— Да-да, все хорошо! Я только что проснулась. — Она уже собралась рассказать Кари о своем открытии, но норвежка заговорила первой:

— Я только хотела сказать, что специалист уже здесь, поэтому, когда будешь готова, захвати, пожалуйста, с собой артефакт.

Нина взглянула в зеркало. Волосы с той стороны, на которой она спала, торчали дыбом.

— Можешь дать мне пять минут?

— Семь минут, — шепнул Чейз, когда Нина вошла в гостиную.

— Ох, помолчите, — шепнула она в ответ, оглядывая комнату. Кари ожидала в кресле, Кастилль, прислонившись к ведущей в коридор двери, ел апельсин, а на кушетке, потягивая из чашки кофе, сидел…

— Привет, Нина, — сказал, вставая, Филби.

— Что вы здесь делаете, Джонатан? — выпалила Нина. Она не верила своим глазам. Из всех, к кому Кристиан Фрост мог обратиться за помощью, он выбрал профессора Джонатана Филби?

— Думаю, я здесь из-за этого, — ответил Филби, посмотрев на завернутый в материю предмет, который Нина держала в руках. — Вчера утром мне позвонил сам Кристиан Фрост и сказал, что вы нашли выдающуюся вещь, но затрудняетесь с переводом надписей на ней. Он спросил, не хочу ли я вам помочь. Все было так неожиданно, но… — Он взглянул на Кари: — Ваш отец в самом деле умеет делать предложения, от которых нельзя отказаться!

— Что, заполучили в постель голову лошади? — спросил Чейз.

Филби непонимающе уставился на него:

— Нет, довольно щедрое подношение университету. И полет в частном самолете! Такого удовольствия я никогда не испытывал!

— Итак, Джонатан, — сказала Нина, вопросительно глядя на него, — с каких это пор вы считаетесь крупнейшим в мире специалистом по древним языкам?

— Ну, Нина, — отозвался Филби, — не хочу хвалиться, но я был вправе надеяться, что вы прочли мои последние работы в «Международном археологическом журнале». Как-никак я вхожу в пятерку главных мировых авторитетов в этой области и, уж конечно, являюсь лучшим специалистом на Западе. Хотя, уверен, Риббсли из Кембриджа с этим не согласится!

Он хихикнул, но тут же замолчал, поняв, что при отсутствии в комнате его студентов никто не станет смеяться вместе с ним.

— Ну ладно, — продолжил он, — давайте посмотрим, что вы там нашли.

Нина осторожно положила артефакт на стол, а Кари пододвинула к нему лампу. Глаза у Филби округлились.

— О, ведь это… выдающаяся вещь. — Он посмотрел на Кари: — Могу я подержать ее?

— Пожалуйста.

Филби взял брусок и взвесил на руке.

— Тяжелый, но не чистое золото, не тот цвет. Золото и бронза… нет, больше похоже на смесь золота и меди.

— Название, которое вы ищете, — методично проговорила Нина, — орихалк.

— Давайте не будем делать поспешных выводов. Металлургический анализ уже сделан?

— Не всего бруска, — сказала Кари, — но маленький образец уже исследовали.

— И?..

— И я считаю, что доктор Уайлд права.

Нина самодовольно посмотрела на Филби.

— Понятно. — Филби явно хотел сказать что-то еще, но сдержался. Он повертел брусок в руках. — Маленькое круглое углубление с обратной стороны, а на поверхности… ах! — Он слащаво улыбнулся Нине. — Нина. Я разочарован! Вы, конечно, можете это перевести!

— Я перевела большую часть, — бросила Нина. — Это карта, маршрут от города вверх по реке. Я не смогла определить остальные значки, но они точно не глозель.

— Ну конечно, это не глозель, — сказал Филби. — Как вы могли не узнать ольмекские иероглифы?

Она присмотрелась.

— Что? Это не ольмекское письмо.

— Не классическое ольмекское письмо, однако родственные признаки неоспоримы. Разве вы не видите? — Он указал на некоторые значки. — Отдельные символы перевернуты или стилизованы, но они явно…

— О Боже! — воскликнула Нина. — Как же я этого не увидела?

Кари внимательно посмотрела на артефакт.

— Значит, это действительно ольмекское письмо.

— Да! Как сказал профессор Филби, не классическая иероглифика, но явно ее вариация. — Она взглянула на Филби, ожидая подтверждения.

Он кивнул:

— Почти наверняка. Они не так изысканны и, возможно, носят влияние глозеля в отдельных местах. Очень странно. — Он откинулся на спинку. — Влияние алфавита глозеля на протоольмекскую иероглифику? Это должно кое у кого взъерошить перья.

— Кто — или что — такое «ольмеки»? — спросил Чейз.

— Ранняя южноамериканская цивилизация, — сказала Нина. — Период ее расцвета приходился на 1150-е годы до нашей эры. Она в основном привязана к южному побережью Мексиканского залива, но ее влияние распространялось в глубь континента.

Чейз пожал плечами:

— Ах это те ольмеки.

— Профессор, — обратилась к Филби Кари, — как же расшифровывается оставшаяся часть надписи? Я поняла, что вы можете перевести ольмекские знаки.

— Я, конечно, могу попытаться. Может, перевод будет не совсем точным; как я уже сказал, иероглифы написаны не совсем в традиционном стиле, но… Хорошо, давайте посмотрим. — Он пристроил на носу очки и склонился над столом; Нина сделала то же самое.

Теперь, когда она знала, что именно находится перед ней, она была искренне раздосадована, что не смогла проделать эту работу сама.

— Этот первый значок — может, «аллигатор»?

— «Аллигатор» или «крокодил», — подтвердил Филби.

Кастилль встрепенулся:

— Река с крокодилами? Мы с Эдвардом бывали в таких местах. Однажды в Сьерра-Леоне…

— Следующее слово — это комбинация символов, — продолжил Филби, не обращая на него внимания, — «бог»… и «вода»?

— Или «океан», — предположила Нина. — Да! Это «бог океана»! Посейдон! — Они с Кари произнесли это слово одновременно.

— «Начиная от устья реки с крокодилами», — продолжил Филби.

— «Семь, юг, запад». Возможно, «река, семь, юг, запад», — пробормотала Нина, — ведет к городу Посейдона. «Там найдете…» Что найдете? — Она попыталась уловить смысл оставшихся значков. — Нет, я не очень сильна в ольмекском.

— Дайте-ка я взгляну, — сказал Филби, водя пальцем по артефакту. — Этот первый символ похож на тот, который означает «дом», но у него есть дополнительные нюансы. Он очень похож на «потомок»… нет, на «преемник», но это не совсем подходит к тексту.

— Очень даже подходит, — вдруг поняла Нина. — «Дом-преемник» — это новый дом. «Там найдете новый дом»…

— Гм-м… — Филби наклонился так низко, что его дыхание затуманило поверхность бруска. — А вот этот я совершенно не узнаю. Он может представлять чье-то имя или название племени…

— «Атланты». — Все повернулись к Кари. — «Новый дом атлантов». Вот что там написано.

Филби поджал губы.

— Мисс Фрост, вероятно, здесь вы принимаете желаемое за действительное.

— Нет, — возразила Нина, взяв в руки артефакт. — Она права. Это должны быть атланты. Им больше негде быть. После того как их остров ушел под воду, атланты построили себе новый дом где-то в Южной Америке. А эта вещь является картой, которая приведет нас прямо к нему. Все, что нам нужно, — это идентифицировать реку. Если мы сумеем понять, что означают числа…

— Или просто ответить на вопрос викторин, которые устраивают в пабах, — усмехаясь, влез Чейз. — Я серьезно. Док! Южная Америка! Большая река, полная крокодилов! Что сразу приходит в голову?

— Амазонка? — предположила Нина, не уверенная в том, что Чейз опять не хохмит.

— В точку! А теперь посмотрите, сколько отметок слева и справа на этой вашей карте, и у каждой из них проставлено число. Если оно обозначает, сколько притоков нужно миновать, то это чертовски большая река. И если там есть затерянный город, то он должен находиться в бразильских дождевых лесах, потому что в другом месте его бы уже давно нашли. — Он оглянулся на комнату Нины. — У вас ведь есть атлас, не так ли? Подождите минуту.

Чейз выбежал в смежную комнату и, вернувшись с большим атласом, открыл его.

— Вот. Северное устье у Байлика, и если вы двинетесь вверх по реке, то придется миновать четыре притока по левой и семь притоков по правой стороне. — Он тщательно изучил путь на запад, сравнивая его с отметками, нацарапанными на бруске. — Вот первая большая река у Сантарема.

— Здесь, как указано, нужно двигаться направо, — сказала Нина.

— Значит, пока все сходится. — Они продолжали «двигаться» вверх по реке, пока маршрут в конце концов не ушел в сторону от Амазонки, свернув на приток более чем в тысяче миль в глубине материка. Тонкая голубая линия на странице атласа шла на запад еще с сотню миль, пока не прервалась. На артефакте оставалось еще несколько отметок-указаний, в каком направлении следует двигаться.

— Нам нужна более подробная карта, — сказала Кари. — И съемка со спутника.

— Но по крайней мере нам известен сам район, — взволнованно сказала Нина. — Где-то в бассейне реки Тефе. В самом сердце дождевых лесов!

— Протоольмекская цивилизация — и так далеко от побережья? — удивленно протянул Филби. — Это не соответствует ни одной из нынешних теорий относительно ее истоков и распределения населения.

— Это касается и Атлантиды, но все, похоже, пока сходится, — с иронией заявила Нина.

Филби занервничал.

— И каким же образом, по вашей теории, атланты могли плавать от Кадисского залива через всю Атлантику? Даже если мы согласимся, что народ моря из древней легенды действительно атланты, путешествовать в триремах несколько сотен миль — это несколько не то, что ходить за несколько тысяч. Особенно когда не умеешь ориентироваться в море!

— На самом деле, — возразила Нина, — они умели ориентироваться.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Кари.

— Я поняла это непосредственно перед твоим звонком. — Нина подняла артефакт. — Что-то в нем казалось знакомым, но до сего момента я не могла понять, что именно. Смотрите. — Она взяла брусок пальцами у округлого выступа и слегка покачала его как маятник. — Он должен висеть — вот так. А затем… — Она приложила свой кулон к закругленному концу артефакта. — Они четко подходят друг другу. На моем кулоне помечено несколько чисел, и если провести его по закруглению, а также продолжить сочетание чисел… И при наличии системы наведения, например зеркала, которое вставляется в эту небольшую щель, получаем возможность измерять углы склонения объекта относительно линии горизонта!

— Объекта — вроде звезды? — спросила Кари с волнением. — Или солнца?

— Именно! Это секстант! Атланты в десятом тысячелетии до нашей эры владели навигационным инструментом, который вновь изобрели лишь в шестнадцатом веке!

— Представляю, какое преимущество в военном отношении это давало им перед любым другим государством того времени… — задумчиво пробормотала Кари.

На лице Чейза было заметно сомнение.

— Если бы они имели джи-пи-эс, тогда другое дело.

— Ну, конечно, чтобы получить долготу, нужен очень точный хронометр, и считать, что атланты были настолько продвинуты, большая натяжка, — заметила Нина. — Однако секстант позволяет высчитать широту с достаточной точностью — по солнцу или по какой-нибудь звезде. А это могла делать любая древняя цивилизация, знакомая с астрономией. — Она взяла два куска орихалка и стала поворачивать кулон в разные стороны, как будто это была часть большей по размеру дуги, центрованной на шарнире бруска. — Без приборов единственный способ плавать по морю — это держаться прибрежной линии, высматривая ориентиры на берегу, или двигаться на авось. Просто идти в определенном направлении и надеяться, что не собьешься с курса.

— А умение определять широту дает возможность совершать долгие путешествия, — добавила Кари.

— Верно. — Нина снова показала Чейзу знаки на бруске. — Вот «семь», потом «юг» и «запад» — «семь» здесь может означать широту в какой-то использовавшейся атлантами системе исчисления, а дальше — по компасу. — Мысль, которая крутилась у нее в мозгу, наконец оформилась. — Здесь указание, как добраться от Атлантиды до указанной на карте реки! Идите на юг до широты, которую они называли семеркой, затем поворачивайте на запад. Пока вы находитесь на нужной широте, остается только двигаться строго на запад, и в конечном итоге достигаете места назначения. Поскольку нам известно, где находится их широта «семь», то…

Кари закончила ее мысль:

— Это значит, что если мы сумеем определить, сколько градусов заключалось у атлантов в единице измерения широты, то, двигаясь в обратном направлении, сможем получить точное местоположение Атлантиды!

— Итак, — подытожил Чейз, — все, что нам нужно для поисков Атлантиды, — это снарядить экспедицию в сердце амазонских джунглей, найти затерянный город и посмотреть, не сохранилось ли там каких-нибудь древних карт?

Нина кивнула:

— Примерно так.

— Я готов. — Чейз с наигранной безнадежностью пожал плечами.

Филби встал.

— Мисс Фрост, быть может, это не ко времени, но раз уж ваши первоначальные построения показывают, что где-то в бассейне Тефе действительно может находиться затерянный город, нельзя ли мне присоединиться к вашей экспедиции?

— Постойте, Джонатан, дайте-ка я сначала все назову своими именами, — сказала Нина, предвкушая победу. — Вы хотите сказать, что теперь верите, что я была права и что Атлантида реально существует?

— На самом деле, — пропыхтел Филби, — я больше думал об обнаружении доказательств существования протоольмекской цивилизации и возможности первым приступить к изучению ее языка. Это было бы выдающейся находкой. А связь с Атлантидой… стала бы своего рода бонусом.

Ответ Филби слегка покоробил Кари.

— Я поговорю с отцом, профессор, но… Вы уверены, что для вас это будет интересно с практической точки зрения? Мы собираемся в джунгли. А как же ваши обязательства перед университетом?

— Думаю, что смогу организовать себе отпуск, — я же, в конце концов, руководитель кафедры! — Филби засмеялся. — Кроме того, если доктор Уайлд может сорваться с места по первому зову в кругосветную экспедицию… — Он многозначительно посмотрел на Нину. — Я уже несколько лет по-настоящему не работал в поле, но, поверьте, бывал в местах и похуже джунглей.

— Тогда, как я уже сказала, я поговорю с отцом. А пока… — Они пожат и друг другу руки. — Добро пожаловать на борт, профессор.

— Спасибо, — ответил Филби.

Нина надела кулон на шею и положила артефакт на карту Бразилии. Она смотрела на зеленое пространство вокруг реки Тефе, пытаясь представить, что там найдет.

— Значит, вот куда вы ушли… — прошептала она.