Хатч собрала несколько образцов грунта и добавила их к своим соскобам. Кроме того, у нее были и образцы воздуха, взятые с Тихой Гавани с помощью зонда. Она просканировала все это и отправила результаты на станцию «Аутпост».

Исследовательский корабль «Джессика Брендис» появился вполне своевременно, доставив, с надеждой на лучшее, медицинский персонал и группу специалистов-инженеров. Между тем «Мемфис» нашел еще несколько фрагментов тел и точно указал вектора движения большинства крупных обломков.

Хатч с радостью отдала операцию по сбору последствий катастрофы в руки Эдварда Парка, капитана «Брендис».

Им удалось опознать семерых из одиннадцати, бывших на борту «Кондора», в том числе и Пастора. В его случае нашли лишь почерневшую руку, но на безымянном пальце сохранилось кольцо с орлом. Пока Хатч снимала его, внутри у нее все клокотало. Скрывая, как могла, свое горе, она попрощалась с ним, оставив все надежды на то, что он совершит очередное чудо. Затем Хатч упаковала кольцо для передачи ближайшим родственникам.

Когда с этим было покончено, и после того как Парк официально принял руководство, она поборола искушение удалиться в свою каюту и проводила время в отсеке управления или в гостиной, где всегда находился кто-нибудь еще.

Останки экипажа «Кондора» и найденные обломки переместили с «Мемфиса» на «Брендис». Когда эта тягостная операция была закончена, Парк приступил к новым поискам.

Тем временем со станции «Аутпост» поступили результаты сканирования лунной базы.

Там точно определили химический состав различных люков, приборов, стендов и тому подобного. Хатч не заметила в этих данных ничего из ряда вон выходящего. Только вот «возраст» базы был определен в четырнадцать стандартных веков.

От этого у всех округлились глаза. Боже, ее создали во времена Карла Великого, императора Священной Римской империи!

Однако эта датировка совпадала с оценкой возраста по пробам воздуха, определяющей, когда именно имели место ядерные взрывы.

В сообщении содержалось и еще кое-что удивительное: кто бы ни разворотил лазером люки складского помещения, сделано это было приблизительно двенадцать веков назад. Через двести лет после начала войны.

Парк вышел на связь, чтобы сообщить Хатч, что он обнаружил спутник-невидимку, который Пастор поднял на борт корабля перед катастрофой. — Точнее, — поправился он, — несколько его обломков .

— Будь осторожен.

— Мы постараемся .

Хатч поняла: он разделял ее подозрение, что спутник-невидимка каким-то образом связан с разрушением «Кондора».

— Вы сканировали их?

— Собираемся .

— Хорошо. Когда отошлете результаты на «Аутпост», попросите их проверить источник энергии. И еще нам хотелось бы знать «возраст» этого спутника.

Джордж редко появлялся на мостике — только если что-то случалось. Хатч понимала, он любил командовать, а мостик ставил его в невыгодное положение. Но, как бы то ни было, сейчас он неуверенно остановился в дверях. — Не идут у меня из головы эти купола, — заявил он. — Я так и не понял, что же все-таки там произошло.

— Вы имеете в виду случай с «Кондором»?

— И это тоже. Но, главным образом, я не понимаю, кто оказался на луне через двести лет после войны. Там все должны были погибнуть во время военных действий, верно? Я имею в виду, кто же уцелел?

— Не знаю. Но кто-то выжил.

— Да. Кто-то отрезал им путь к лунной базе. — Он прислонился спиной к консоли. — Но кто?

— Понятия не имею, Джордж. И даже не соображу, как это выяснить.

— Я мог бы. — Он оттолкнулся от консоли, пересек мостик и уселся в кресло справа от Хатч. Его взгляд упал на навигационные экраны, отображавшие с различным увеличением картины поверхности. — Думаю, между спутниками-невидимками есть связь. Они — другая часть картинки-загадки, которая никак не складывается. Я хочу сказать, что, возможно, они использовали их для слежки друг за другом. Но зачем тогда размещать их в районе звезды одиннадцать ноль семь?

Хатч не могла ответить и на этот вопрос.

Джордж сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Я хочу знать, каков «возраст» этих спутников.

— Мы узнаем это, когда поступит очередное сообщение со станции «Аутпост». Но могу предположить, что их возраст составляет четырнадцать стандартных веков. Их можно датировать временем начала войны.

— Может быть, — сказал он. — Четырнадцать сотен лет — большой срок.

Верно. Спутник-невидимка у звезды 1107 все еще вел передачу. Очень неплохо для комплекта оборудования, которому сравнялось четырнадцать сотен лет.

— А нельзя взглянуть, нет ли на орбите вокруг Тихой Гавани других спутников-невидимок?

Хатч уже обдумала это и решила, что такая вероятность есть, но не понимала, что можно приобрести, отыскав, скажем, еще один. Честно говоря, будь их там и впрямь несколько, Хатч вряд ли захотела бы приблизиться к ним. Проклятые штуки были очень опасны.

Кажется, Джордж заметил ее беспокойство.

— Мы можем действовать очень осторожно, — заметил он. — Но мы должны взглянуть на них. Ткнуть эту штуку палочкой, если придется.

— Зачем?

— Может быть, веревочка обрывается не здесь.

— Какая еще веревочка ?

— А ты не думала, что аборигены не строили и не запускали эти спутники?

Ценная мысль. Но если не они, то кто ?

— Ты полагаешь, здесь был кто-то еще?

— А разве это не очевидно?

Они предположили, что если бы спутники-невидимки устанавливали для идеального приема, это потребовало бы их размещения на орбите с плоскостью перпендикулярной 1107. — А если так, — сказал Билл, — картина должна быть такая . — Он изобразил вокруг Тихой Гавани орбиту, плоскость которой отклонялась на тридцать семь градусов выше и ниже экватора планеты.

В районе нейтронной звезды удалось проследить сигнал. Здесь же им следовало найти приемную часть этой системы. Для чего нужно подойти ближе и попытаться визуально обнаружить эти спутники. При этом у землян было определенное преимущество — эффективность технологии «невидимости» значительно уступала технологии светомаскировки.

Проблема заключалась в том, чтобы определить высоту орбиты. Где находился спутник-невидимка, когда его перехватил «Кондор»?

Каждому из группы понадобилось почти два дня постоянных наблюдений за экранами, прежде чем Аликс заметила нечто, казавшееся, по ее описанию, «какими-то отражениями».

Хатч тщательнее рассмотрела это и увидела маленький клочок неба, как будто бы чуть более темный, чем окружающее пространство. Более того, две звезды, похоже, были сдублированы. Корабль подошел ближе, и прожектора «Мемфиса» были наведены на эту аномалию. Казалось, лучи искривлялись.

— И что теперь? — спросил Тор. — Если это ловушка, то незачем лезть в нее.

— Давайте кинем туда что-нибудь и посмотрим, что получится. Билл…

— Да, Хатч? — отозвался с самой невинной интонацией.

— Отправь туда что-нибудь, чтобы оно ударилось.

Обычное обличье ИИ тут же появилось на ее экран связи.

— Зонд запущен, — сообщил он.

Зонд представлял собой автономное устройство с набором датчиков и узлов связи, которое обычно сбрасывалось в «тяжелые» атмосферы. Хатч наблюдала за движением зонда, разгоняемого собственными маневровыми двигателями под управлением ИИ.

— Славно, — сказала она.

Билл появился рядом с ней.

— Одна минута .

Компания Джорджа делала ставки на результат. Хатч удивилась: «Что можно подумать о человеческой расе, если ставки — шесть к одному за взрыв?» Она и сама ждала, что рванет.

Зонд вошел в конфликтную зону.

«Брендис» наблюдал за происходящим с безопасного расстояния.

По команде Билла зонд отклонился влево и теперь шел прямо на спутник-невидимку. Он ударил прямо в его неподвижный центр, в середину ромба, и изменил курс.

Ничего не произошло.

Билл развернул зонд, боднул спутник еще пару раз, а затем направил зонд на одну из антенн-«тарелок». В этот момент тот перестал быть полностью управляемым, и удар вышел слишком сильным. «Тарелка» сломалась, мелькнула в зоне видимости и «уплыла», волоча за собой кабель. Кабель, длиной около двадцати метров, натянулся, буксируя «тарелку».

— Довольна? — осведомился Билл.

— Да. Этого достаточно.

— Что теперь? — спросил Парк.

— Взгляну на него поближе, — ответила она. — Слетаю в посадочном модуле.

— Зачем?

Зачем? Хатч толком этого не знала. Она хотела выяснить, что же убило Пастора. Это-то она ему задолжала. Чутье подсказывало ей, что она сумеет сделать это без лишнего риска. Получив предостережение, она была уверена, что могла бы все рассмотреть, не взрывая проклятый спутник.

— Чтобы выяснить, не бомба ли это, — в конце концов отозвалась она.

— Не лучшая мысль, Хатч .

— Знаю. Я осторожно.

Когда она спустилась к модулю, там ее ждал Тор.

— Я с тобой, если не возражаешь.

Она колебалась.

— При условии, что будешь меня слушаться.

— Конечно.

— Без всяких споров.

— Без всяких споров.

— Ладно. Проходи.

Парк все еще пытался отговорить ее.

— То, что взрыв произошел, пока они исследовали эту проклятую штуку, не могло быть совпадением, — настаивал он. (Вывод, не требовавший гениальности.) — Пусть те, кто ставил эту бомбу, выходят и смотрят на нее .

— Для этого потребуется вечность.

И «Брендис» остался безучастным зрителем, а Хатч пустилась в путь на посадочном модуле. Спутник-невидимка плыл все там же, неразличимый, незаметный, но его присутствие выдавали искривление потока света, ощущение движения и сам участок пространства, попеременно становившийся то ярким, то темным без очевидной причины. Это напоминало призрак в тускло освещенной комнате.

Тор смотрел вниз, на атмосферу. Сейчас они пересекали самый большой континент Тихой Гавани, проходя над цепью гор.

Хатч все еще не могла увидеть сам объект и полностью зависела от навигационного сопровождения Билла.

Парк продолжал давать советы:

— Может быть, ты еще передумаешь …

— Теперь поднимайся …

— Не подходи слишком близко …

— Эд, — попросила она, — не мог бы ты на несколько минут заняться чем-нибудь другим?

Она активировала защитный костюм, но когда Тор хотел последовать ее примеру, покачала головой.

— Оставайся здесь. Нет никакой необходимости выходить вдвоем.

Он запротестовал, но стоило ей взглянуть на него, и он сдался.

Хотя спутник и искажал свет звезд, в здешних сумерках эти изменения оказывались почти незаметными. Однако было невозможно не понимать: там что-то есть.

Хатч надела на плечи ранцевый двигатель и шагнула в воздушный шлюз.

— Тогда скажи, что мне делать, — потребовал Тор.

— Просто жди. Если что-то случится, будешь дублером. Спасешь меня. Если не сможешь, уходи. Прикажешь Биллу, чтобы вернул тебя на корабль. Ни при каких обстоятельствах не суйся к спутнику.

Она воспользовалась маневровым двигателем и закружила около объекта, у которого даже на расстоянии нескольких метров не было четкого контура — он походил скорее на вихрящийся водоворот темноты и зеркальных отражений. Хатч не трогала его, пока не закончила полный процесс сканирования. ИИ нашел среди оборудования спутника то устройство, что координировало его свойства невидимости. — Если я отключу его, — сказала Хатч Тору, — мы получим возможность видеть, с чем имеем дело.

— Если ты отключишь его, — ответил Тор, — спутник может взорваться .

— Нет. Не может. — Спутник, который показывал Пастор, был выключен. И он не взорвался.

— Может быть, срабатывает таймер .

Он был прав. А ей все-таки хотелось рискнуть. Выполнив маневр, Хатч приблизилась к спутнику, отыскала переключатель, долю мгновения колебалась, затем передвинула его в противоположное положение. Выключено .

Ничего не произошло.

Она вернулась к посадочному модулю, забралась внутрь, и они удалились от спутника почти на тысячу метров. И стали ждать.

По-прежнему ничего.

Исследователи отвели на ожидание два часа. Время истекло, а спутник остался невредимым. Хатч вернулась к нему.

Она изучила его с помощью сканера, составила его полную схему, взяла новые соскобы и помахала рукой Тору, который с беспокойством наблюдал за ней из кресла пилота. К тому времени она получила множество советов от всех и особенно от Тора. Большая их часть сводилась к следующему: «Ничего не трогай» и «А теперь будь осторожна» .

Закончив, она вернулась в модуль. Они состыковались с «Мемфисом», и Хатч отправила все результаты на «Аутпост».

Размещение объектов было точно таким же, как и на 1107. Хатч, используя координаты найденного спутника-невидимки, вычислила местоположение двух других спутников. Из них один они нашли. Другой, отсутствующий, разумеется, был тем самым спутником, который обнаружил «Кондор». Они поздравляли друг друга с успехом, когда с «Брендис» пришел ответ на запрос.

Это был сюрприз. Спутнику-невидимке, который исследовал экипаж «Кондора» во время трагического инцидента, не было и сотни стандартных лет. А точнее, как считали эксперты, около тридцати.

Полная неожиданность.

В тот же вечер позднее «Брендис» обнаружил секции двигательного отсека. К утру Парк пришел к заключению, что взорвалась двигательная установка. — Мы не знаем почему, — сказал он Хатч, — но, по крайней мере, можем не беспокоиться, что к нам подкрадется какое-то привидение .

— Пожалуй, рада слышать это.

— И кое-что еще: о спутнике, который ты обследовала .

— Что?

— Он активизировался. Телекамеры реагируют на свет. Меняют фокус. Разворачиваются, чтобы «взглянуть» на рассветы и на закаты. Даже внимательно разглядывают нас .

— Они наблюдают за вами?

— Да .

Непонятно .

— И сейчас все еще наблюдают?

— Нет. Мы переместились и находимся позади него. Вряд ли он все еще может нас видеть .

Люди Парка два дня крутились вокруг спутника-невидимки. Аппарат был сложнейшим конгломератом сенсоров, телескопических камер и антенн. У него были и компьютеры, и навигационное оборудование, и маневровые двигатели — все, что позволяло ему подстраивать свое положение. А также радиоприемники и передатчики. Вдобавок ранние анализы показали, что в качестве источника питания он использовал энергию вакуума. Вот взрывного устройства не было. — Неплохо, — заявил один из техников. — Я не уверен, что мы могли бы построить нечто похожее.

— Кое-что не вяжется, — заметил Джордж той же ночью. — Они в состоянии добраться до одиннадцать ноль семь, но не владеют технологией светомаскировки. И линия связи на их лунной базе выглядела очень примитивно.

— Мы тоже демонстрируем разные уровни технологий, — парировал Тор. — У нас на орбите все еще болтаются спутники, запущенные Советами.

— Вот что я хотел бы знать, — сказал Пит. — Тот ли это тип спутника, что вращается по орбите вокруг одиннадцать ноль семь?

Они позволили себе печенье, вино и сыр. Уныние первых дней и последовавшее за этим потрясение, вызванное гибелью «Кондора», отчасти смягчило успешное (то есть нормальное) исследование лунной базы. «Мемфис» обрел свою главную находку. Оставалось несколько вопросов, требовавших ответа, но они не портили общего хорошего настроения. Уже был начат набор в исследовательскую экспедицию, которая в течение нескольких месяцев должна была оказаться здесь. К их торжеству присоединился Парк и некоторые из его людей. Он поздравил «Мемфис» с успехом и сообщил: они сделали все возможное и утром возвращаются на «Аутпост».

Пит почти весь вечер был тихим и молчаливым и с наслаждением уплетал пончики с конфитюром. Он даже перепачкал в сахарной пудре нос, но, казалось, не замечал этого.

— Просто не верю, — неожиданно произнес он. Его глаза отыскали Хатч. — Не может быть, что двигатели случайно взорвались именно в тот момент, когда все начали рассматривать этот спутник.

— А какое еще может быть объяснение? — резонно спросил Ник.

Никто не ответил.

После вечеринки, медленно приближавшейся к несомненному завершению, Парк и его люди вернулись на «Брендис», а Хатч отправилась на мостик. Одним из недостатков длительного пребывания на любом из сверхсветовых кораблей Академии было то, что полностью уединиться здесь можно было только в личной каюте. Здесь не было ни тихих ресторанчиков, ни приспособленных для отдыха верхних площадок, ни садовых скамеек.

Хатч нуждалась в обществе. Считалось, что капитаны должны поддерживать традицию и не крутить романов с пассажирами. Но она чувствовала себя заброшенной и одинокой. Ей хотелось провести где-нибудь вечер с Тором. Не то чтобы она ожидала, что этот давно увядший роман возобновится. Или даже сама хотела бы возобновить его. Но с тех пор, как погиб Пастор, она все сильнее чувствовала необходимость провести с кем-нибудь интимный, а может быть, просто приятельский вечер. Ей нужен был кто-то, с кем можно было поговорить. Кто-то, смотревший на нее со страстью, кто-то, с кем она могла забыть обо всем и делать вид, что прошлой недели не было, не было и не было.

Судьба даровала Хатч лишь несколько часов с Пастором Броули, и тем не менее утрата стала для нее тяжелым ударом. Она начала замечать, что думает о нем в самые странные моменты: во время разговоров с Биллом, на вечеринке (на ней она только что побывала), в часы, которые проводит в спортивном зале. Она вспомнила, как он выглядел в ту дождливую ночь в Арлингтоне.

Грегори Макаллистер где-то написал, что жизнь — это длинная вереница упущенных возможностей. Хатч вспомнила и смотровую площадку, и певичку Бет, и прощальный поцелуй на ночь, и как Пастор ждал такси, и как вернулся туда, откуда они приехали.

К Бет?

Хатч стряхнула воспоминания и очень обрадовалась, что кто-то вошел на мостик. Она заметила, что свет приглушен, и довела яркость до нормы. Это был Ник.

— Прошу прощения. Не помешал? — Он держал в руках бутылку и два стакана.

— Нет, — проговорила она. — Входи.

— Я подумал, что тебе не помешает выпить.

Она предложила ему сесть.

— Кажется, я и так выпила многовато.

Он наполнил стаканы темным вином и протянул один Хатч. Она взяла его, вежливо улыбнулась, глядя на вино, и поставила на консоль.

— С тобой все в порядке? — спросил Ник.

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Здесь было очень тихо. — Он сделал глоток. — Огни притушены. Я просто заметил, что в последнее время ты была сама не своя. Но я могу это понять.

— Со мной все хорошо.

Он кивнул.

— Может быть, пора отправляться домой?

— Это общее мнение?

— Мы говорили об этом. Джордж-то остался бы здесь навсегда, если бы только мог. У него есть несколько головоломок, которые занимают его. И еще он очень хочет спуститься на поверхность.

— Ну, этого он сделать не сможет.

— Я это знаю. Он тоже. И это выводит его из себя. Он считает, что экспедиция Академии, которая через несколько месяцев прибудет сюда, отберет у него Тихую Гавань. Вся эта планета станет игрушкой для кого-то другого.

Вино выглядело прохладным и привлекательным.

— На самом деле мы никогда не получаем того, чего хотим, — сказала Хатч. — Ему повезло. Повезло вам всем. Вы появились здесь и сразу напали на золотую жилу. Нашли место, где существовала цивилизация. Нашли ее развалины. Такое случается примерно раз в двадцать лет. — Она взяла стакан и попробовала вино. — И никто этого у вас не отнимет. Память и о вас, и о «Кондоре» навсегда останется в книгах. Следующая экспедиция?… — Она пожала плечами. — Они придут сюда и будут делать свою работу, но это место всегда будет принадлежать Обществу контактеров.

Некоторое время он сидел молча. Ей нравился Ник. Он был из тех редких людей, в чьем присутствии она чувствовала себя уютно.

— Объясни мне, откуда у директора похоронного бюро, — неожиданно попросила Хатч, — интерес к инопланетянам.

Его лицо просветлело.

— Оттуда же, откуда у всех. В детстве у меня было чересчур развито воображение. Я полагаю, в воде всегда что-то есть. — Ник вгляделся в вино, затем отпил из стакана и остался доволен вкусом. — Практически я всегда был таким. Но с годами мои перспективы изменились.

— В чем?

— Думаю, во многом благодаря Джорджу. Есть ряд вопросов, на которые мне хотелось бы получить ответ.

— Например?

— Существует ли Создатель?

— И ты думаешь получить ответ здесь?

— Нет.

— Тогда я не понимаю

— «Есть ли цель в существовании жизни?» «И есть ли во всем этом смысл?» — Серые глаза Ника встретились с ее взглядом.

Билл, как вечерняя звезда, возник на экране. С каким-то сообщением. То ли не очень срочным, то ли он прорвался на экран просто так, выбившись из графика.

— Мой род занятий весьма специфичен. Мы оказываем услуги, без которых люди не могут обойтись. Но нас никогда не принимают всерьез — разве что, пожалуй, участники похорон. В нас всегда видят каких-то карикатурных персонажей. Предмет насмешек.

Хатч припомнила, как удивилась, в первый раз услышав о профессии Ника.

— Вот почему я до сих пор увлечен инопланетянами. — Он подался вперед, его голос неожиданно обрел силу и значительность. — У меня талант беседовать с людьми в минуты отчаяния. Как у каждого в нашей профессии. Без этого не выжить. Люди переживают тяжелые времена, сталкиваясь со смертью. А я оказываю им добрую услугу, подоспев именно в тот момент, когда вдова или чей-то родич действительно нуждается в участии. — Его взгляд смягчился. — Мне было бы приятно иметь возможность сказать людям, что им не о чем беспокоиться. Что найдется, кто присмотрит за ними.

— Они так или иначе узнаю?т это.

— Но не от меня. — Ник допил вино и поставил стакан. — И хотелось бы верить, что так и есть.

Хатч взглянула на него.

— Ты права, я не найду здесь ответа на свой вопрос. Но при любых обстоятельствах он представляется весьма существенным. Жизнь на Земле поверхностна и неглубока. Здесь же мы приближаемся к ее основам. И если существует Всемогущий, то Он обитает именно здесь. Я почти ощущаю Его присутствие.

— Большая удача, — заметила она.

— Я знаю. Джордж думает, что в конечном счете мы могли бы найти какую-то более «древнюю» расу. Кого-то, кому могли бы задать свой вопрос. Кого-то, кто уже выяснил это.

— И они тоже не будут знать ответа.

— Вероятно, нет. Но шанс есть. И этот шанс как раз то самое, ради чего мы прилетели сюда.

Она протянула руку и коснулась кончиками пальцев его запястья. Ник печально улыбнулся.

Им необходимо было отвлечься, и Хатч переключила внимание на Билла.

— Я помешал ?

— Нет, Билл. — Она вздохнула. — Что у тебя?

— Сообщение со станции «Аутпост» .

— Давай посмотрим, что там.

Это вновь был Джерри Хупер.

— Мы ознакомились со всеми тремя спутниками-невидимками. Это абсолютно идентичные устройства . — Он казался слегка озадаченным. — Первому, который нашла ты, около сотни лет, может больше, может меньше . — Его брови выгнулись, а кончик языка скользнул по уголкам губ. — Что касается остальных, третьего и того, что Пастор поднял на борт, то они появились более двенадцати веков назад .

— То есть перед началом войны, — заметил Ник.

Созданный ими на мостике корабля «теплый уголок» вновь превратился в нечто строгое и официальное. Они пролетали над ночной стороной Тихой Гавани, и Хатч внизу ничего не видела, кроме светящейся атмосферной мглы, тянувшейся вдоль края планеты.

— Разве такое возможно? — спросил он.