Трансформация «Венди» заняла немногим более двух дней. Команда «Мемфиса» наблюдала за происходящим с расстояния свыше двадцати тысяч километров, то есть вполне безопасного.

Корабль таял, распадался на частички железа и огромные клубящиеся облака. По окончании процесса возник новый спутник-невидимка: поблескивавший в свете звезд ромбовидный корпус и параболические «тарелки» антенн, медленно вращавшиеся, как будто проверявшие собственные возможности. Спустя несколько часов после своего появления спутник уже был невидим, а значит, начал функционировать. Вскоре после этого он двинулся на орбиту, где ранее находился экземпляр, демонтированный Тором и Хатч. Антенны спутника были направлены в сторону Рая. Останки корабля наконец взорвались: распад дошел до двигательной установки.

Исчезло из вида и «нечто », пожравшее «Венди».

— Похоже, — сказала Джорджу Хатч, — каждая группа из шести спутников вводится в строй с собственным центром управления, своего рода системой контроля, которая следит за состоянием звена. Если один из спутников выходит из строя, система способна создать ему замену.

Раздумывая об этом, Джордж лишь покачивал головой.

— Чепуха. А если поблизости не окажется корабля, который можно для этого использовать?

— Нам просто не повезло. По чистой случайности в такие моменты рядом со спутниками оказывались наши корабли. Система контроля, должно быть, запрограммирована так, чтобы отыскать в ближнем космосе богатый железом астероид. Возможно, что-нибудь другое, но тоже богатое железом.

Тор после двухдневного отдыха пришел в себя. Его кормили горячим бульоном и обеспечивали покой.

Хатч провела сеансы связи со станцией «Аутпост» и с Академией, сообщив о потере «Венди Джай» и его капитана. Кроме того, она изложила теоретическое предположение относительно системы контроля.

Шаттл как будто бы избежал «заражения», и вскоре после взрыва «Венди» его обследовали и вернули на борт. Но Хатч велела Биллу вести постоянное наблюдение за шаттлом и при первых же признаках чего-либо неблагоприятного «выставить его за дверь».

Тем временем продолжалось обсуждение вопроса: что спутники-невидимки делают возле планеты Торос?

Никаких идей ни у кого не было.

— А вы уверены, — разглагольствовал Джордж, — что ваш уходящий в космос сигнал нацелен именно на эту, как ее там, галактику?

— GCY-7514, — уточнил Билл. — Да, в этом нет никаких сомнений .

Джордж воздел руки:

— Это безумие. Нельзя отправлять сигнал в такую даль.

Хатч задумалась: «А не мог ли тот, кто стоял за созданием этой сети ретрансляторов, добиться определенного прогресса в области передачи информации с использованием сверхсветовых технологий для межгалактической трансляции сигнала?» Она спросила у Билла, был ли передаваемый сигнал достаточно мощным, чтобы «достать» до 7514.

— Он придет туда невероятно ослабленным, — ответил ИИ.

И невероятно «устаревшим». Несомненно, если бы создатели сети располагали сверхсветовыми технологиями, они применили бы некую разновидность гиперсвязи. Применили нечто такое, что намного быстрее прошло бы расстояние в миллионы лет.

— Билл, — попросила Хатч, — не мог бы ты перепроверить, куда направлен выходной сигнал?

Джордж сидел, потряхивая головой.

Этого не может быть. Что-то мы упустили.

Изображение Билла материализовалось в кресле рядом с Джорджем. И взглянуло на него. Взглянуло с беспокойством и смущением.

— Происходит что-то странное, — сообщил Билл.

— Что такое? — сердито осведомился Джордж.

— Сигнал перестал идти в известном нам направлении .

— Ты хочешь сказать, что он больше не нацелен на эту галактику?

— Именно .

Джордж повернулся к Хатч, как будто она могла что-то объяснить.

— Так куда же он направлен, Билл? — поинтересовалась она.

— Кажется, он тянется к двум газовым гигантам. В эту систему. Очевидно, он все время был направлен туда.

Джордж нахмурился. Он все еще мучительно переживал стычку с ангелами, а наложившаяся на это смерть Курта, сказалась на нем тем более тяжело. Он признался Хатч, что устал, что чувствует себя ответственным за смерть многих людей и что его терзает тот факт, что за время путешествия так и не было найдено практически ничего . Энтузиазм, который поддерживал его несколько первых недель, окончательно пропал.

— Я полагаю… — начал Билл.

— …что сигнал отправляли во внешнюю часть системы, — закончила за него Хатч.

— Надо проверить, — сказал Ник.

Тор, несомненно полностью пришедший в себя после своих приключений, сидел за столом с Аликс и пил кофе.

— Во всяком случае, вреда от этого не будет, — заметил он.

— Далеко они? — спросила Хатч. — Эти газовые гиганты?

— Около ста миллионов километров . — Билл вывел изображение на экран, и тут же все дружно ахнули.

Пара покрытых облаками дисков, пара Сатурнов. У каждого кольца. Но была еще третья группа колец, затянутых мглой, с нечетко выраженными границами, колец, окружавших всю систему.

— Они удалены друг от друга приблизительно на три миллиона километров. Расположены очень близко. Особенно для объектов такого размера .

В помещении стало удивительно тихо.

На полпути между двумя планетами, в самом центре масс, плыло облако. Оно было чудовищных размеров, достаточных, чтобы накрыть любой из гигантов. Его прорез?ли стрелы молний. И само оно скорее напоминало третью планету. Широкие ленты облаков опоясывали каждый из этих миров, блекло-серые на одном из них и серебристо-голубые на другом.

— Никогда не видела ничего хоть отдаленно похожего, — нарушила Хатч затянувшееся молчание.

У кого-то в стакане позвякивали кубики льда.

Близнецы были удалены от центрального светила чуть больше чем на триллион километров. Чтобы добраться до них, «Мемфису» предстоял долгий переход, на который с его термоядерными двигателями требовалось около двух недель. Хатч предпочла короткий прыжок в эту зону, который можно было выполнить чрезвычайно точно. В течение часа корабль завершил переход и стремительно вышел на небосвод, представлявший удивительное зрелище. Цепочки светящихся частиц и газов вихрящимся водоворотом прорезали почти целиком опутавшую миры-близнецы ночь. Обе планеты были «сплющены» и деформированы гравитацией. — Диву даешься, как все это не разваливается, — заметил Ник.

Все сидели в кают-компании. Билл включил главный экран, притушил свет и высветил для землян все происходившее в небе, создав впечатление присутствия на открытой веранде, откуда они могли с изумлением разглядывать эту картину.

— Может быть, это и есть причина их появления, — сказала Аликс, понизив голос почти до шепота.

«Мемфис» входил в систему сбоку, так что планеты-близнецы, одна освещенная, другая темная, одна яркая, теплая, пестрая, другая сумеречная, зловещая и унылая, располагались по разные стороны оси равновесия.

— Здесь не так много лун, — сообщил Билл. — В плоскости системы я обнаружил их девять, не считая мелких камешков. Разумеется, при такой планетной системе это не удивительно .

Все луны располагались за внешним кольцом.

— В плоскости системы, — напомнила Хатч.

— Верно. Есть и еще одна, десятая. В необычной позиции . — Билл вывел изображение. Луна вращалась вертикально, под прямым углом к большому кольцу. Некая разновидность полярной орбиты, как и все прочие, располагавшейся вокруг центра масс.

Из центрального облака «выкатывались» длинные завитки. Билл предоставил наблюдателям их изображение с посекундной фиксацией, так что земляне видели все удлинения и сокращения этих завитков, как будто те были живыми и тянулись к планетам, точно щупальца кальмаров, но так и не касались их.

Вертикально обращающаяся луна была большой , почти с Марс величиной, и, похоже, некогда претерпела весьма грубое обращение. У нее была огромная вмятина с одной стороны, как будто от удара чем-то крупным, почти таким же, как она сама. От места удара расходились глубокие трещины. В других местах поверхность была нарушена горными пиками, расселинами и оврагами. Все вместе представляло весьма неприглядный земельный участок.

Билл сообщил, что ее орбита не идеально перпендикулярна и имеет небольшой, в несколько градусов, угол наклона.

Все луны-спутники уже были зафиксированы приливными силами, так что смотрели на планеты всегда одной стороной. На десятой луне вмятина была обращена наружу.

Хатч нахмурилась, глядя на сделанный Биллом набросок системы: вертикальная орбита имела наклон в несколько градусов по отношению к той оси, вокруг которой обращались две планеты.

— Не сказала бы, что это устойчивая орбита, — заметила она.

— Так она и не устойчива, — сказал Тор.

Его комментарий удивил Хатч. Откуда бы ему знать?

— Эту луну в конечном счете либо выдавит, либо втянет в систему. — Тор перехватил обращенный к нему взгляд. — Художникам необходимо знать кое-что и об орбитальной механике, — произнес он с улыбкой довольного кота, только что отведавшего сливок. — Вот вам еще одно большое и важное открытие. Мы сейчас видим настоящую сенсацию.

Джордж пожал плечами.

— Это всего лишь камень.

Тор покачал головой.

— А может, нечто большее. Такое расположение элементов системы… И в таком месте…

— В каком «таком» месте? — спросил Джордж.

— Таком загадочном и таком прекрасном. — Тор смотрел куда-то вдаль. — У меня есть к тебе вопрос, Джордж.

Джордж издал урчание, подобное звуку бегущей по камням воды.

— Ну, спрашивай.

— Посмотри внимательно на эту систему. Множество лун-спутников свободно «плавают» в плоскости колец. Если бы ты собирался жить именно здесь, то где бы тебе захотелось поселиться? Чтобы иметь наилучший обзор? Где, по твоему мнению, разместил бы художник свой мольберт?

— На «вертикальной» луне. Аликс вмешалась в разговор быстрее, чем Джордж успел задуматься над вопросом.

Голубые глаза Тора отыскали Хатч. В последнее время всякий раз, когда они смотрели на нее, ее наполняла уверенность, что в них — послание, возможно, неосознанное.

— Дело в том, — сказал художник, — что луны никогда не занимают подобных орбит естественным путем.

Все тотчас взглянули на изображение. Хатч решила, что, вероятнее всего, Тор ошибается. Орбита была необычной и временной, но такое вполне могло случиться. И доказательство было у них перед глазами.

— Есть здесь какие-нибудь признаки спутников-невидимок? — спросила Аликс.

— Билл ищет, — ответила Хатч. — Он сообщит нам. Придется, как видно, потратить некоторое время и провести здесь исчерпывающий осмотр.

— Ты согласна с Тором? — поинтересовался Джордж.

— Нет. Я не считаю, что это — непреложный факт.

— Думаю, он может быть и прав, — промолвил Джордж. — Такое место… Вертикальная луна. Здесь все возможно.

Кто-то поместил ее здесь. Кто-то, кто хотел иметь хороший обзор .

— Но как бы ценно ни было это место, — заметила Хатч, — вряд ли хоть раз хоть кто-то прошелся по этой орбите сверху донизу.

— Остается только гадать, — продолжил Джордж, — действительно ли такое расположение луны имеет искусственную природу. Неужели это в очередной раз чья-то идея создать сад камней?

При этих словах по спине у Хатч пробежал холодок. Она вновь взглянула на Тора. Тот задумчиво исследовал кофейную чашку.

— Это потребовало бы определенного инженерного мастерства, — заявила Хатч. — Нет, очень трудно поверить, что это объект искусственного происхождения.

— Жаль, — вздохнула Аликс. — Так приятно думать, что существует «нечто», обладающее такой вот разновидностью эстетического чувства.

У Хатч не было ни малейшего желания встречаться с теми, кому по силам сотворить увиденное ей, независимо от того, покровительствуют они искусствам или нет.

Джордж прислушивался к разговору вполуха.

— Знаешь, — проговорил он, — я думаю, мы должны учесть соображения Тора и отправиться туда, взглянуть на эту вертикальную луну.

Внутренняя часть системы засверкала. Светящаяся спираль словно цепью соединила обе группы колец с центральным облаком. Будто скрученное алмазное ожерелье.

* * *

Хатч целый день провела на мостике, отдавая указания Биллу. Получить изображение одного объекта , оценить гравитационные свойства другого , провести сенсорное исследование состояния облаков. Запустить зонды.

И еще к ней вереницей шли посетители. Джордж забежал поздравить ее с отлично выполненной работой и намекнуть, что когда все это закончится и Хатч начнет подумывать о новом деле, то он с удовольствием позаботится об этом, поскольку у него множество друзей.

Хатч посчитала, что это в высшей степени благородно с его стороны, и так ему и сказала.

— Но, вероятнее всего, — добавила она, — после рейса я уйду в отставку. Я собиралась сделать это еще до начала нашего полета. А уж после…

— Как ты можешь, Хатч? Ведь это историческая экспедиция!

Она лишь взглянула на него.

Джордж кивнул.

— Нет, я не упрекаю тебя. Я и сам не уверен, что хотел бы снова пройти через все это.

Ненадолго забежала Аликс, рассказать Хатч о том, что подумывает положить полет «Мемфиса» в основу нового мюзикла.

— Хотя у меня есть некоторые сомнения. Получается ужасно мрачно. — Она казалась искренне расстроенной. — Боюсь, никто на него не пойдет.

Нику хотелось поговорить о разных случаях в похоронном бизнесе. Например, один покойный записал на пленку обращение к собственной вдове — все, что он никогда не посмел бы высказать ей в лицо (и нанял адвоката для гарантии, что Ник не забудет проиграть ей эту запись). На просмотр вместо нее приходит другая женщина. Вдова же на похоронах объявляет собравшимся, что на самом деле это, в общем, хорошо — покойный был ей всего лишь виртуальным мужем.

И наконец Тор.

— Могу я пригласить тебя на минуту в общий отсек? — спросил он. Выглядел он хорошо. На щеки вернулся румянец, а на лицо — улыбка. Но в глазах все еще оставалось что-то тревожное. Он не хотел говорить о своем приключении и особенно о Курте.

— Конечно. — Хатч поднялась и направилась к переходу. — А в чем дело?

— У меня есть для тебя кое-что.

Остальные были уже там — очевидно, ждали. Тор попросил ее сесть и встал у стола, на котором лежали четыре тубуса для холстов.

Хатч оглянулась на остальных, желая понять, знает ли кто-то хоть что-нибудь о происходящем. Но они лишь пожимали плечами.

— Спасибо, что пришли, — сказал Тор. — Вы, друзья, помогли мне в тяжелую минуту, и я хочу поблагодарить всех вас.

Он стоял и слушал набор фраз, который всегда звучит в подобных обстоятельствах. Не за что, Тор. Мы все готовы были оказаться там. Ты сделал бы то же самое .

Он открыл первый тубус и достал оттуда рисунок.

— Джордж, это тебе в знак моей признательности и благодарности. — Тор развернул работу и держал так, чтобы каждый мог видеть. Там был Джордж, героическая фигура в открытом грузовом люке «Мемфиса», позади него сеть и на подходе — кабинка. Тор проставил на холсте имя Джорджа, а в углу подпись и дату.

На другом рисунке Аликс стояла на шаттле, широко расставив ноги, и привязывала кабель к основанию передней антенны, контржурный свет далекого солнца облекал ее светящейся аурой.

На третьем Ник «прилип» к корпусу распадавшегося «Венди Джай» с зажатым в правой руке ярко блестевшим лазерным резаком.

И наконец Хатч.

Она не была уверена, чего ей следовало ожидать.

Неуклюжая фигура внутри отсека? Вырезающая с помощью лазера туалет?

Тор развернул холст, и перед ними вырос небосвод над Торосом. Там сиял всеми своими огнями «Мемфис», плавно скользивший вдоль горизонта. А на фоне мягкого серебристого света звезд и корабля вырисовывалась сама Хатч, спокойно вглядывавшаяся вниз. Лицо и плечи представлены призрачным абрисом. Это была настоящая, великолепная Хатч, воплощение ее собственных представлений. Ее можно было не сразу узнать, но она понимала, что такая, какая есть, она никогда бы не произвела столь сильного впечатления.

— Тор, — сказала она, — картина просто потрясающая. Они все потрясающие.

— Тебе нравится?

— Да. Конечно. — И через минуту: — Спасибо.

Когда несколько минут спустя они остались одни, Тор заметил, что единственная сложность пребывания на борту звездолета — невозможность достать розы.

— Так что это тебе вместо роз.

Он прижался губами к ее губам.

— Тор, — выдохнула она, — это куда приятней, чем розы.