В то самое время, когда в портативной палатке Тора отключилась энергия, «Маккарвер» и «Лонгворт» сообщили, что они уже в пути, с запасом тросов и соединителей. Билл включил постоянную радиопередачу, так что им было совсем несложно отыскать «Мемфис» после того, как они вышли из «мешка».

Все происходящее становилось для Аликс до невозможности восхитительным. Когда Хатч, извинившись, решила отправиться наружу, чтобы начать готовить к операции Собачью Кость, Аликс вызвалась сопровождать ее.

— Ты уверена? — спросила Хатч, после того как Ник перечислил целый ряд возможных опасностей.

Уверена?! Аликс начинала чувствовать себя ветераном. Она уверенным шагом спустилась в грузовой отсек, без посторонней помощи надела защитный костюм, подключила баллоны с воздухом и активировала поле Фликингера. Хатч пристегнула портативную двигательную установку и подхватила три связки тросов — все, что у них было в наличии. Связав две из них вместе, третью она передала Аликс, которая перекинула связку через плечо. Женщины прошли в воздушный шлюз (Аликс все еще прихрамывала, но сейчас было не до мелких травм) и взглянули на Собачью Кость: та плыла достаточно близко, казалось, ее можно коснуться рукой. Камень был просто громадный . Валун больше, чем три четверти их корабля.

— Невероятно! — воскликнула Аликс. — И мы собираемся разогнать вот это до нескольких тысяч километров в секунду?

— Надеюсь, что это удастся, — сказала Хатч. — Но у нас будет помощь.

Хотя валун выглядел слишком массивным, для того чтобы свободно передвигаться по нему, он был чересчур мал. Совсем не то, что на лунной базе в системе 1107. Или даже на чинди . Аликс пришло в голову, что она ввязалась в куда более пугающее предприятие, чем все предыдущие. Но оказалось, что сейчас она боится меньше, чем ожидала. Наоборот, ей даже пришлось по возможности умерить свой восторг. (Неужели она действительно горела воодушевлением, поставив себя под такой удар?) А если повезет, то Билл мог бы сделать серию снимков, которые стали бы популярными по всему миру. АЛИКС БЕЛЛИНДЖЕР, БЕССТРАШНЫЙ СПАСАТЕЛЬ.

Прекрасно .

Хатч легко оттолкнулась от люка, пересекла пустоту, мягко опустилась на Собачью Кость, повернулась и помахала рукой. Вот так, в два счета. Она вполне могла иметь большой успех как танцовщица.

Аликс помахала в ответ и последовала за ней. Гравитация тут же исчезла, и женщина обнаружила, что перелетела к астероиду так легко, будто была рождена для этого. На всякий случай она все же была привязана к Хатч, которая при ее появлении улыбнулась и похлопала ее по плечу: отличное шоу, ничего не скажешь. От ее похвал Аликс просияла.

Билл отслеживал перевороты и вращения астероида с такой точностью, что казалось, будто «Мемфис» лишь медленно плывет по небосклону. Это хорошо помогало справляться с тошнотой и головокружением.

Хотя звезды все-таки вращались слишком быстро. И еще: горизонт исчез. Аликс словно стояла на скале, а вокруг, куда ни глянь, простиралась бездонная пропасть. Звезды, цепляясь друг за друга, взмывали по кругу вверх с одной стороны и медленно плыли вниз с другой.

— Не смотри на них, — предупредила Хатч. — Старайся смотреть в землю.

В такую, какая есть .

Спасатели прошли по астероиду, осматривая поле будущей деятельности. Хатч нашла, что искала: относительно гладкое пространство почти на середине длинной оси.

— Здесь мы разместим «Маккарвер», — решила она. Затем они обернули вокруг объекта все три куска троса, буквально пройдя по поверхности камня метр за метром. Аликс предпочла бы предоставить Хатч самой обойти камень, но они были в одной связке, и ей пришлось отправиться следом.

Они подтянули трос, чтобы закрепить его. Хатч начала осматривать камень и, гримасничая, постукивая пальцем, приговаривала:

— Да, именно здесь. Я думаю, получится.

Еще Хатч потратила уйму времени на беседу с Тором. Она подробно описала ему, что они собираются предпринять, и заверила, что стремятся сделать все как можно быстрее. Она сообщила ему расписание, ободряя его и уверяя, что сейчас ситуация обнадеживает. Временами она переключала связь на Аликс, для которой было привычным делом болтать в эфире с аудиторией, понятия не имея, слышит ли ее кто-нибудь. И она старалась.

— Как замечательно будет вернуть тебя, Тор, — сказала Аликс. И продолжила: — Хатч уверена, что мы сможем успешно провести эту операцию. — И еще: — Мы планируем вечеринку в твою честь.

Продюсер Генри Клеймора, некто по имени Истер, вышел на связь в самый разгар их деятельности, когда подсоединяли дополнительный трос к основной связке. Он был в восторге оттого, что в этой экспедиции ему удалось отыскать Аликс. Не согласится ли она на интервью?

Разумеется, согласится . Клеймор был очень популярной фигурой с огромной аудиторией. Аликс следила за тем, как он давал свои комментарии: Клеймор на Ближнем Востоке, Клеймор об укреплении веры в условиях фактов расширения «механизации» Вселенной, Клеймор о прекращении проекта «Мафусаил», сулившего тысячелетний жизненный цикл.

С профессиональной точки зрения он был скучноват и довольно консервативен, и поэтому Аликс предпочла бы дать интервью человеку, более близкому по духу молодому поколению. Но, как говорится, находясь в захолустье, пользуйся тем, что есть.

Приблизительно через девять часов женщины закончили все, что было в их силах, и теперь бездельничали, поджидая остальные корабли.

— Так вот, значит, как выглядит комета, — сказала Аликс, притопнув по промерзшей поверхности. — Это вовсе не похоже на часть облака Оорта. Я, кроме этого камня, больше вообще ничего здесь не вижу.

— И не увидела бы и в нашем родном облаке Оорта, — ответила Хатч. — Эти камни обычно рассеяны на очень обширном пространстве.

Осколку, на котором они стояли, вероятнее всего, было несколько миллиардов лет, и он остался после формирования планетной системы.

— Нам повезло, — заметила Хатч. — Эта «штучка» оказалась у нас под боком. Как раз там, где требовалось.

— А у нас дома оно далеко простирается?

— Ты имеешь в виду облако Оорта? Примерно на один световой год от Солнца.

— А это?

— На расстоянии всего нескольких световых дней . — Хатч продолжала следить за часами.

— Интересно, почему это происходит? — спросила Аликс.

Хатч пожала плечами. Она не была знакома с деталями.

— Облака Оорта формируются на самых разных расстояниях от солнца. Создается впечатление, что этот процесс зависит от числа, размера и расположения планет, а также от солнечных масс.

— А теперь давай кое-что уточним, — попросила Аликс. — Когда придет время, кто будет перерезать трос на «Мемфисе»?

— Надеюсь, на одном из кораблей найдется квалифицированный доброволец.

Самой, Хатч, разумеется, полагалось быть на борту «Маккарвера». И еще требовались три человека для такой же работы на «Лонгворте».

— Ты действительно надеешься найти там кого-то?

— Вероятнее всего.

— А как насчет меня?

— У тебя нет опыта работы в открытом космосе.

— Извини, Присцилла , а сейчас мы, по-твоему, где? И куда мы то и дело выходили за несколько прошедших недель?

— Я помню, что ты выходила в космос, Аликс. Но ты по-прежнему новичок в этом деле. А мне бы хотелось использовать более опытных людей.

— Послушай. Я вполне могу сделать это. Ведь это не так уж сложно. И вообще, ведь ты сама признаешь, что, возможно, больше никого не найдется.

— Я понимаю. Я сама собиралась просить тебя. — Хатч уставилась на ледяную поверхность.

— Ведь нужно всего-навсего перерезать трос, верно? Я уже знаю, где надо резать. И управлять лазером, мне кажется, совсем несложно. Что еще от меня требуется?

— Ты должна уметь управлять ранцевым двигателем.

— Зачем?

— На случай, если свалишься.

— Так научи меня.

— Сейчас?

— А что еще ты собираешься делать в оставшуюся пару часов? — Аликс попыталась заглянуть в ее синие глаза. — Послушай, ведь я часть всего этого. Как и ты. Я хочу помочь. Я готова помочь — и могу!

Хатч обратила к ней сияющий взгляд.

— Спасибо, Аликс.

Они коротко обнялись. Уголком глаза Аликс уловила какую-то слабую вспышку — что-то блеснуло, но тут же исчезло, как только она попыталась приглядеться. «Игра звездного света и проносящегося льда», — подумалось ей.

— «Лонгворт» только что завершил «прыжок» в наш район, — сообщил Билл. — Расчетное время прибытия пятьдесят шесть минут .

«Лонгворт» был огромен. Он еще больше подчеркивал скромные размеры «Мемфиса» и Собачьей Кости. Оказалось, что они получили столь же огромное подспорье. С полдюжины добровольцев — некоторые из них знакомились с техникой защитных костюмов, а некоторые, очевидно, освоили их — вышли наружу и помогли закрепить камень на буксире сразу у двух кораблей. Они же доставили существенное количество тросов. Люди в шортах и рубашках с эмблемами и девизами университетов, роя?сь как пчелы, заполонили лед, натягивали тросы, закрепляли связки и таким образом опутывали камень сетью. К сожалению, у них не было устройств дистанционного управления, которые бы позволили в нужный момент отделить кабели от кораблей. Это предстояло сделать вручную.

Могамбо очень удивил Хатч именно тем, что сам отыскал ее и представил двум людям, которых хотел взять с собой на «Маккарвер». Он пытался держаться очень дружелюбно, но это стоило ему больших усилий. Профессору так отчаянно хотелось попасть на борт чинди , что Хатч заподозрила: если их попытка окажется тщетной и его планы потерпят неудачу, Могамбо хватит удар.

Два помощника, физик и инженер, мужчина и женщина, оба достаточно взрослые, чтобы не загореться идеей влезть на борт чинди . Они поздравили ее со столь оригинальным «изобретением», и тем самым завоевали ее симпатии. Хатч знала, что в этих делах новичок. А кто в этой области не новичок? Она посоветовала им держаться от чинди подальше, но они, похоже, пропустили это мимо ушей.

Могамбо спросил, удалось ли ей договориться о его переходе на борт «Маккарвера».

— Бронштейн ведет себя как упрямый осел. Он не понимает, насколько это важно.

Хатч попросту было не до того.

У нее не было контактов с капитаном «Маккарвера». Но обычно пилоты помогают друг другу.

— Я была немного занята, профессор. Позвольте посмотреть, что можно сделать.

— А ты не забудешь?

Она слабо кивнула.

— Сделаю все, что могу.

«Маккарвер» доложил о подходе. Он только что появился на дальнем краю этого вектора, но уже держал курс к ним и собирался прибыть через пару часов.

Хатч руководила окончательным формированием «паутины» и старалась придерживаться конструкции силовой оплетки астероида, разработанной Биллом. Но попадались проблемные участки, и особенно — группа каменных гребней вблизи того места, которое постепенно становилось «кормой» Собачьей Кости. Эти заостренные пики могли перетереть поперечную обвязку, так что «строителям» приходилось «тупить» их лазером. В итоге от этого пришлось отказаться: на обработку камней уходило много времени и требовались большие переделки всей конструкции. Когда работа была закончена (к общему полному удовлетворению) и «паутина» оказалась достаточно прочной, добровольцы протянули буксирные тросы к «Лонгворту» и закрепили их под нижней частью его фюзеляжа. Билл развернул «Мемфис» вдоль длинной оси и подогнал его как можно ближе к противоположной стороне астероида. В обоих направлениях были переброшены, а затем закреплены и натянуты тросы. Теперь астероид удерживала между двух кораблей связка тросов длиной около шестидесяти метров.

А затем последовал томительный час — ждали «Маккарвер». Невыносимо долго. Казалось, этот час тянулся целую вечность.

Если все задуманное осуществится, спасатели отправятся в погоню за чинди . И вот тогда время полетит стрелой.

Хатч воспользовалась преимуществами этой вынужденной задержки, чтобы переговорить с Бронштейном.

— Я не люблю его, — сказал тот. У него был акцент, который она не смогла распознать. Скорее, восточно-европейский.

— Окажите мне любезность, — настаивала Хатч, включая прежнее обаяние.

Она стояла под корпусом «Лонгворта». Корабль казался неуклюжим и громоздким, длинным и очень массивным, беспорядочным скоплением прямоугольных секций самых разных размеров, состыкованных друг с другом словно детская головоломка. Единственной уступкой эстетике была симметрия.

Бронштейн пристально смотрел на нее, и Хатч поняла, что он ищет компромисс.

— А если с кем-нибудь из них что-то случится?

— Вы не будете нести никакой ответственности. У меня есть письменное соглашение.

После долгой паузы:

— Хорошо, я сделаю это для тебя .

— Спасибо, капитан. — Она сменила тон. Да, старые друзья, только между нами . — Были какие-то проблемы?

— Он «забыл» попросить об одолжении. Начал распоряжаться: он-де должен быть у меня на борту, а я должен сделать то-то и то-то .

— Да, я понимаю. Ладно. Я заставлю его обратиться к вам еще раз.

— Тогда все в порядке. Хочешь, приходи вместе с ним .

Она переговорила и с Тором — сообщила, что операция идет по плану, и заверила: все складывается очень хорошо.

— Мы на подходе, — сказала она. — Главное, не рыпайся.

Не рыпайся . Хатч пожалела об этом замечании едва ли не раньше, чем оно слетело у нее с языка. Но сделанного не воротишь.

— Они уже здесь, — сообщила Хатч Тору, увидев двигавшиеся по небосводу огни. «Маккарвер», или «Мак», был чуть больше яхты. — Хорошо, — произнес кто-то. — Давайте заворачивать.

«Мак» произвел торможение маневровыми двигателями, выравнивая скорость относительно других кораблей, и медленно опустился между ними, заняв свое место возле астероида. В отличие от них, он коснулся камня корпусом.

«Маккарвер» был вдвое меньше «Мемфиса». А Собачья Кость — значительно крупнее его .

Рабочая бригада закрепляла его с помощью тросов.

Главный люк корабля открылся как раз когда Хатч и Юркевич занимались окончательной проверкой «паутины». Появился Бронштейн, помахал им и спустился на поверхность.

— Извините за опоздание, — сказал он.

Хатч пожала ему руку и поблагодарила за содействие и помощь. Тем временем вокруг корабля журналистов затянули последние тросы, и он был прочно закреплен на астероиде.

Появился Могамбо в сопровождении помощников. Он объявил Бронштейну, что очень рад вновь видеть его (похоже, профессор слегка поумнел), и представил своих коллег, Тери Ханката с космической станции у планеты Каракуа и Антонио Сильвестри, который руководил инспекционной группой, пытавшейся выяснить, почему процесс формирования грунта на этой планете почти не дал результата. У них были пристегнуты ранцевые двигатели и имелось другое снаряжение, которое они с разрешения Бронштейна разместили на «Маккарвере».

Они принесли с собой палатку, значительно больше той, что у Тора, которую собирались использовать, разбив лагерь на чинди . Кроме того, Могамбо сделал все возможное, чтобы убедить всех и каждого.

— Я понимаю, это большое неудобство, — проговорил он. — Но мы хотим заглянуть туда лишь на минутку.

— Надеюсь, что так, — буркнул Бронштейн. — Вам известно, что мы должны некоторое время двигаться «привязанными» к этой штуке. И в это время мне будет все равно, где вы — рядом со мной или там. Но я надеюсь, что когда соберусь уходить, вы немедленно вернетесь. Без малейшей задержки.

— Да, разумеется.

— Я не могу позволить себе роскошь, поджидать вас в сторонке. И если, когда я буду готов к вылету, вас не окажется на борту, это будет сайонара .

Могамбо не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне, и изо всех сил старался сохранить дружескую обстановку.

Хатч и всех остальных собравшихся представили Генри Клеймору — важничающему самодовольному типу, обладающему особым навязчивым обаянием и никогда не пытающемуся его хотя бы временно «выключить». Темные волосы, темные глаза и голос, который, казалось, придавал особый смысл каждой детали бытия. Он вел себя очень отстраненно и тщательно старался выглядеть не озабоченным. «Все эти черты, — подумалось Хатч, — были, к тому же, усилены курсом омоложения, устранявшим внешние последствия возраста, но не делавшим человека юным». Клеймор походил на одного из тех неудачников, которые никогда не были молоды. Хатч никак не могла представить его веселым.

«Маккарвер» лежал в плоскости Собачьей Кости. Его прикрепили стальным канатом за центральный форштевень и за корпус.

Хатч хотела помочь с укладкой тросов, но оказалось, что рабочая бригада уже заканчивает.

— В сторонку, мадам, — сказал ей один из добровольцев.

И все завершилось — быстрее, чем она могла ожидать.

Хатч попрощалась с Аликс и Ником.

— Было очень приятно. Увидимся у себя. — Она предложила им кого-нибудь с другого корабля на случай, если понадобится помощь. Они отказались, и Хатч напомнила, что, возможно, им придется отсиживаться на «Мемфисе» неопределенно долгое время. Аликс заявила, что с ними все будет в порядке и они сумеют позаботиться о себе. Ник выглядел радостным и счастливым. Так привязался к Аликс? Парень мог здорово увлечься.

Рабочая бригада известила, что все готово к отлету, и Бронштейн, не тратя лишнего времени, предупредил всех, что отправляется и в течение двух часов будет находиться в режиме «полный вперед» (он имел в виду, что его будут разгонять).

— Поехали, — сказал он.

Как только добровольцы разошлись по кораблям (все, кроме одного, на «Лонгворт»), Бронштейн пригласил Хатч на мостик. Они ждали еще несколько напряженных минут, обмениваясь замечаниями о том, как бы им не хотелось вновь пройти через нечто подобное. Наконец ИИ сообщил о готовности к отлету. Капитан предупредил пассажиров, наклонился и пожал руку Хатч.

— Удачи.

На «Мемфисе» и «Лонгворте» заработали двигатели. Корабли пришли в движение.

Два сверхсветовых корабля с большой осторожностью «стянули» с орбиты Собачью Кость, развернулись в сторону чинди и начали разгон. Хотя Билл и предсказывал, что тросы обязательно будут испытывать большие напряжения, но все равно было неприятно видеть, как сплетенная из них сеть между камнем и кораблями начала растягиваться. Билл транслировал на «Маккарвер» все сколько-нибудь значительные данные. Хатч особенно переживала по поводу температуры двигателей. Силовая установка была рассчитана максимум на час непрерывной работы, чего — при нормальных условиях — было более чем достаточно, чтобы снабжать соответствующей энергией двигатели, работающие на «прыжок». Но в теперешнем чрезвычайном режиме из-за висевшей на буксире дополнительной нагрузки им, чтобы добиться поставленной цели, требовалось более двух часов непрерывного ускоренного движения.

Бронштейн налил кофе, и теперь они сидели, обсуждая и отслеживая приращение скорости, не забывая поглядывать на часы. Временами Хатч связывалась с Тором и с «Мемфисом» — с Аликс и Ником. И, разумеется, с Биллом.

Они набрали уже 0,005 c. Половину процента от скорости света. Намеченная же скорость составляла 0,26 c.

— Я поверю в это, только когда увижу, — сказал Бронштейн.

Юркевич доложил, что на «Лонгворте» все в порядке.

— Правда, топлива сожгли больше, чем я предполагал. Но мы уже кое-что подрегулировали .

Позже, в виртуальной реальности, рядом с ней возник Клеймор.

— Хатч, я собираюсь сделать передачу с твоим участием. Но сначала я хотел бы узнать кое-что о твоей жизни. Это не ты оказалась в прошлом году на Обреченной? Когда спасали Грегори Макаллистера?

Дело обстояло не совсем так, но уточнения его не интересовали. Он расспрашивал Хатч, где она росла, как стала пилотом. Почему она стала пилотом, есть ли у нее дети и чем она занимается в свободное время. И что связывает ее с тем малым, который застрял в ржавой инопланетной посудине? С этим, как его там… Тором?

— Он просто пассажир, — ответила Хатч.

— Просто пассажир? — Клеймор смотрел подозрительно и разочарованно. — Ничего личного?

— Он пассажир . Ведь я в ответе за всех своих пассажиров.

Хатч отвечала на его вопросы сколько могла и наконец попросила извинить ее:

— Мне нужно переговорить с ним по эфиру.

— С кем?

— С Тором.

Клеймор явно удивился.

— У тебя есть с ним связь? Как же я не догадался… Ну, неважно. А я могу поговорить с ним?

— Он не сможет вам ответить.

— Почему?

— Он очень далеко отсюда. Передатчик на чинди недостаточно мощный, чтобы работать на таких расстояниях.

— А откуда тогда известно, что этот малый слушает? И откуда нам знать, что он еще жив?

— Мы знаем, что несколько часов назад он был в порядке.

— Как же вы узнали это?

Она показала ему изображение. Тор стоял на самом верху гребня, подняв вверх руки. И махал. Люк был открыт.

— Великолепно. Вот это и есть внешняя поверхность чинди ? Да, разумеется, это так…  — Клеймор замялся, — … так эффектно. Отличный материал .

Бронштейн взглянул в ее сторону.

— Проходим 0,008 c, — сообщил он.

— Восемь тысячных от скорости света? Разве это так существенно, Хатч?

— Это чуть меньше одного процента. Но мне никогда еще не доводилось летать так быстро.

— Хатч, — сказал Билл, — у нас перегревается двигатель номер два . До «прыжка» все еще оставалось около пятидесяти минут.

— Я знаю, — отозвалась Хатч. — Мы наблюдали это еще на борту.

При такой длительной работе двигателя некоторое повышение температуры было неизбежно. Менее чем через шесть минут та же картина сложилась и на «Лонгворте». Но при этом на кораблях существовала целая система мер, которые можно было принять. Можно было модифицировать хладагент, или адаптировать топливную смесь, или пригасить некоторые процедуры. При необходимости двигатель можно даже выключить на несколько минут, но именно сейчас нельзя было прерывать его работу.

Хатч посовещалась с Биллом и предложила ряд изменений. Температура стабилизировалась.

На связь несколько раз выходил Могамбо — скорее всего, чтобы лишний раз успокоить себя. Все ли идет по расписанию? Держат ли режим двигатели? Есть ли вообще хоть какие-то доказательства присутствия на чинди живых существ? Насколько далеко и глубоко им удалось проникнуть в пространство корабля? Видели ли они хоть какой-нибудь признак наличия там чисто служебных мест или помещений?

К ним на мостик поднялся Антонио Сильвестри, который перешел на борт вместе с Могамбо.

— Вы так и не припомнили меня, верно? — спросил он.

Низкорослый, не выше Хатч. Оливковая кожа, черные волосы, темные глаза. Достаточно красивый, с почти женственными чертами.

Она где-то видела его, но, увы, не могла вспомнить.

— Зовите меня Тони, — обезоруживающе сказал он. — Однажды, несколько лет назад, вы перевозили меня со станции на Пиннакл. — Сильвестри говорил по-английски с легким итальянским акцентом. — Рейс был короткий, двухдневный, и я, в общем-то, не ожидал, что вы меня запомните. Но я запомнил вас . — Его глаза вспыхнули. — Я понимаю, как вы переживаете за своего пассажира, мистера Кирби. Он ведь художник, да? — Хатч кивнула. — Когда я узнал… я пересмотрел его работы. — Сильвестри улыбнулся. — Этого человек стоит спасти. И если я могу чем-то помочь, пожалуйста, без колебаний обращайтесь ко мне.

Еще несколько минут Хатч провела с Тери Ханкатой, второй сопровождающей Могамбо. Она куда больше походила на своего босса: внешне вежлива, но очень честолюбива, как показалось Хатч, и отчаянно хотела попасть на борт чинди .

— Тридцать девять минут до системного прыжка, — сообщил местный ИИ, который отзывался на имя Дженнифер и в отличие от Билла вел себя строго и по-деловому. — Две минуты до старта . Бронштейн кивнул и известил пассажиров.

— Не то чтобы это действительно имело значение, — добавил он. — Не думаю, что вы заметите хоть какую-то разницу.

Капитан передал весь объем операций Дженнифер (а вовсе не Дженни — это Хатч усвоила, попытавшись использовать уменьшительное имя). ИИ отсчитывал последнюю минуту в десятисекундных интервалах. А затем, в самом конце, приращение стало секундным, что было достаточно драматично. Потом, секунда в секунду, включились двигатели яхты. «Маккарвер» поднялся, насколько позволяли крепящие к астероиду тросы. Он не мог создать большую тягу, но усилия, которые он прикладывал, уменьшали нагрузку на остальные корабли. Увеличение температуры в их двигателях, достигавшее аварийных значений, сменилось частичным спадом. Очередной же подъем происходил значительно медленнее.

— Жрем топливо со страшной силой, — сообщил им с «Лонгворта» Юркевич.

— Нам предстоит делать это ближайшие полчаса, — откликнулась Хатч.

Между тем, они приближались к 0,018 c и тщательно проверяли все показания, чтобы определить, какой именно скорости достигли.

— А все-таки мы сделали это, утащили сукина сына за собой. — Бронштейн ткнул большим пальцем в сторону Собачьей Кости.

На линии вновь появился Клеймор. На этот раз без изображения.

— Хатч? Ты занята? Можно оторвать тебя на минуту?

— Да, мистер Клеймор? Чем я могу помочь?

— Хатч, ты правда собираешься выйти наружу, когда два больших корабля будут отцеплены?

— Нет, — ответила она, тут же сообразив, к чему он клонит, — я никуда отсюда не тронусь.

— Я слышал другое. — Он был явно разочарован. И перенес свое внимание на Бронштейна. — Юрий?

— Да, сэр?

— Можете организовать мне выход наружу во время операции? Хочу сделать несколько снимков крупным планом?

— Не очень хорошая мысль, мистер Клеймор.

— Почему? — Он слегка повысил голос.

— Мы должны закончить операцию в возможно более короткое время.

— Я могу выйти и войти всего за пару минут.

— Сэр, но мы все еще ускоряемся. Вас просто сорвет с корпуса и уничтожит. И вообще, это плохо скажется на вашем пищеварении.

— Ох-хо .

— Все совсем не так, как в прошлый раз.

Бронштейн не объяснил, к чему относился «прошлый раз» , но Хатч поняла, что журналисту позволили прогуляться где-то в защитном костюме.

— Проклятье, — сказал Клеймор. — Здесь разворачиваются чертовски интересные события, а мы упускаем нужные снимки .

— Мы получим снимки прямо с телескопических камер.

— Я уже наблюдал за их работой. Качество низковато .

— Не имеет значения, когда нет физической возможности.

— Брони, ведь ваши люди собираются наружу, чтобы перерезать тросы. Значит, должно быть возможно и это.

Он был прав. В течение пары минут двигатели будут выключены. Но бригада собиралась работать очень быстро, там не будет времени для «фотографий». Но, конечно, если журналисты упустят свое «окно» — все будет кончено.

— Я не буду никому мешать . — Казалось, Клеймор вновь обращался к Хатч.

Бронштейн бросил на нее быстрый взгляд. Его глаза говорили, что ход за ней.

— Он твой босс? — спросила она.

То-то и оно .

Она вернулась к журналисту.

— Мистер Клеймор, капитан абсолютно прав. Если вы выйдете туда — мы потеряем вас. Но если вы настаиваете, знайте: вам придется вернуться по моему первому слову…

— О, да. Нет проблем .

— Вы умеете пользоваться защитным костюмом?

— Разумеется .

— Юрий считает, что я должна взять вас с собой наружу, так что вы еще успеете.

— Спасибо и вам, Юрий .

Температура двигателей на «Лонгворте» вновь начала расти, но Юркевич заверил, что все будет в порядке, он продержит их в нужном режиме столько, сколько нужно. Однако Хатч должна знать, что как только все это закончится, ему понадобятся новые двигатели.

Билл доложил о небольшом перегреве, который, впрочем, поддавался регулированию.

— Хотя при этом мы и израсходовали почти все запасы топлива. Мы используем его на полную катушку .

И на «Лонгворте», и на «Мемфисе» в систему двигательных установок были встроены средства аварийной защиты, которые отключали двигатели, если условия их эксплуатации становились недопустимыми. Фактически защита на «Лонгворте» должна была сработать уже давно, если только Юркевич не вырубил ее. Соответствующая система на «Мемфисе» не позволяла произвести ее блокировку. Но рабочие режимы двигателей здесь были не столь жесткими.

Бронштейн протянул ей сэндвич.

— Отвлекись, — сказал он. Хатч даже не заметила, откуда перед ними появилась еда.

— Выходим в режим «прыжка», — сообщила Дженнифер. — Восемь минут до отключения двигателей .

Ни у «Лонгворта», ни у «Мемфиса» после этого не останется топлива, достаточного для того, чтобы уменьшить скорость до разумной. «Когда разгон закончится, — подумалось Хатч, — спасать потребуется их всех ».

Сэндвич был с жареной говядиной. Она медленно жевали, пытаясь сосредоточиться на этом. Пытаясь улучшить настроение.

Для Аликс наступил пресловутый миг славы. Она отстегнула ремни безопасности и встала с кресла. То же самое должны были сделать сейчас на «Лонгворте» люди Юркевича. Твердым шагом она направилась в грузовой отсек, на ходу активируя защитный костюм, подключила баллоны с воздухом и взяла лазерный резак. Затем пристегнула ранцевый двигатель.

— Три минуты, — объявил Билл. — Напоминаю еще раз: резку наружных тросов нужно провести максимально быстро . — ИИ транслировал указания на все три корабля.

Аликс открыла воздушный шлюз. Маршрут был знакомый: она однажды уже выходила на корпус.

Она вошла внутрь, прислонилась к шпангоуту, чтобы удержать равновесие в условиях постоянного ускорения. Закрыла внутренний люк и сбросила давление.

Хатч прямо с «Маккарвера» провела короткую проверку. Все ли готовы на «Лонгворте»? Да, все были на местах. Трем добровольцам предстояло перерезать восемь тросов, два из них — малодоступные, то есть находящиеся на значительном расстоянии от воздушных шлюзов, о чем Аликс приходилось беспокоиться меньше всего.

Двигатели на «Маке» тоже раскалились. Маленькой яхте, хоть и с посторонней помощью, пришлось слишком долго тащить чересчур большую массу. Бронштейн заметил взгляд Хатч, брошенный на дисплей с данными, и покачал головой. Мы слегка перегрелись, словно сообщал он, но на самом деле все в порядке.

— Аликс готова?

— Да, готова .

— Тридцать секунд, — сказал Билл.

Аликс открыла наружный люк, но по-прежнему держалась поодаль от него. Корабль все еще двигался в режиме ускорения, и она то и дело теряла равновесие; только то, что она прижималась к дальнему шпангоуту, не давало ей выпасть наружу.

Билл вел обратный отсчет последних десяти секунд. Когда время вышло, на всех трех кораблях отключили двигатели. Сила, прижимавшая Аликс к шпангоуту, исчезла. Аликс оторвалась от стены, обрела равновесие и вышла из люка. В тот же миг три человека покинули «Лонгворт». Она видела проблески их фонарей, когда они передвигались вдоль корпуса.

«Мемфис» соединяли с астероидом тросы, закрепленные в трех местах. В кормовой части — на швартовочном механизме, в центральной части — на грузовом подъемнике и в носовой части — на добавочном многоцелевом стыковочном узле. Первой целью Аликс был швартовочный механизм. Она передвигалась по корпусу очень быстро, борясь с искушением воспользоваться ранцевым двигателем, хотя ей очень хотелось этого. Но она вместе с Хатч уже работала вне корабля и знала, что торопиться не стоит. А если она начнет «полеты» и затянет операцию, это может обойтись непомерно дорого.

Аликс в рекордное время добралась до швартовочного механизма, активировала резак и принялась за работу.

Вся сцена была словно выгравирована на фоне звездного неба: и огромный грузовой корабль, и средних размеров «Мемфис», и миниатюрная яхта, и свободная часть поверхности астероида, и красные клинки лазеров. Звезды, с головокружительной скоростью мчавшиеся по небосводу, когда Аликс с Хатч несколько часов назад впервые ступили на Собачью Кость, теперь застыли, словно став на якорь.

Трос щелкнул, разделившись на две части, и один его конец, хлестнувший пустоту, едва не захватил ее руку.

Женский голос, принадлежавший, вероятно, кому-то из людей с «Лонгворта», предупредил Аликс, что тросы под нагрузкой и могут повести себя непредсказуемо.

— Следи за ними, когда они начнут разделяться .

Она уже почти выучилась этому — весьма опасным способом.

Ощущая прилив адреналина, Аликс направилась вперед, к грузовому механизму, где ее ждала вторая фаза работы. Она опережала расписание приблизительно на минуту. Люди на «Лонгворте» громко переговаривались, обсуждая инструкции, и нередко чертыхались.

Трос был закручен вокруг самого основания грузового подъемника, и Аликс не вполне понимала, как его срезать, не пробив отверстие в корпусе корабля. Вот к чему приводит спешка . Она продвинулась как можно дальше вдоль натянутого троса и наконец оказалась в пустоте. Держась за трос одной рукой, чтобы не свалиться в пространство, другой рукой она орудовала лазером. Кто-то спросил Аликс, понимает ли она, что делает, но ей некогда было отвечать.

Юркевич предупредил по общей связи своих людей, что им следует поторопиться.

Стальной канат почернел. Аликс старалась удерживать луч строго на тросе и следила, как тот разделялся.

И вот отрезанные концы троса уже свободно парили в пространстве, а Аликс, державшаяся за один из них, беспомощно болталась там же. Она не успевала вернуться на корпус корабля, подтягиваясь на руках вдоль свободно болтавшегося конца троса. Вот чертовщина . Настал тот самый миг, которого она так ждала: она запустила ранцевый двигатель и почти мгновенно развернула его, вспомнив, как это делала Хатч. И сразу «гладко» проплыла назад, ухватилась за грузовой подъемник, свалилась рядом с ним на металлическую поверхность и быстро поползла вперед. Слава богу, она успевала.

— Аликс, — сказал Билл. — Две минуты .

— Почти готова.

Она торопливо добралась до стыковочного узла, который размещался точно над мостиком. Подошла к нему, выбрала оптимальный угол, запустила резак и закончила работу.

Когда Аликс переместилась вперед, к носовой части корабля, она выпала из зоны обзора телекамеры и Хатч потеряла ее из вида. Со смесью гордости и беспокойства она смотрела, как Аликс воспользовалась ранцевым двигателем и «уплыла» с экрана. Но на линии связи не было криков, не было никаких истерических «Боже-мой-я-плыву-по-течению-что-же-мне-теперь-делать». Значит, на самом деле с Аликс все было в порядке. Хатч не решалась первой заговорить с ней — не хотела отвлекать, не хотела показывать, что в чем-то не доверяет.

Затем послышался голос Аликс, ровный, спокойный, взвешенный:

— «Мемфис» свободен.

— Аликс, ты превращаешься в легенду, — заявила Хатч.

— Я уже легенда, капитан, — отозвалась она.

Бронштейн прижимал наушники.

— Что задерживает «Лонгворт»? — спросил он.

— Через минуту будем готовы . — Голос Юркевича звучал спокойно и невозмутимо.

— Дженнифер, готовь перезапуск, — велел Бронштейн.

Хатч открыла канал связи с Биллом.

— Я хочу, чтобы ты прекратил общее управление через тридцать секунд после того, как освободится «Лонгворт». Управление возьмет на себя Дженнифер. — Она вновь переключилась на Аликс. — Молодец. Когда вернемся, представим тебя к награде.

— Не стоит об этом, дорогая .

— А теперь отправляйся внутрь.

— Да, мамочка .

Женщина была легкомысленна и грубовата.

— «Лонгворт» свободен, — сообщил Юркевич.

На верхнем экране появилось изображение Билла.

— Всем мои поздравления. Текущая скорость составляет 0,02633 от скорости света .

Хатч ощутила прилив бурной радости. Это значение лежало за нижним пределом параметров, которые они рассчитывали получить в этой точке.

— Передаю управление «Маккарверу», — объявил Билл.

Дженнифер подтвердила.

Бронштейн казался довольным.

— Запускай двигатели, — приказал он.

«Лонгворт» и «Мемфис», освободившись от астероида, уплыли в стороны.

Теперь вся ответственность ложилась на «Мак». «На маленький корабль, способный на великие дела», — подумала Хатч. Двигатели заработали, и «Маккарвер» начал разгон, подтягивая за собой Собачью Кость.

«Мемфис» развернулся вокруг своей оси, направил дюзы в сторону от «Лонгворта», яхты и астероида, запустил двигатели и очень осторожно начал отходить. Он удалился на безопасное расстояние, и аналогичный маневр проделал «Лонгворт». На обоих кораблях оставалось так мало топлива, что теперь они будут вынуждены идти все тем же маршрутом с почти той же скоростью, пока кто-то им не поможет.

— Желаю удачи, — сказала Аликс, уже находившаяся внутри, в полной безопасности.

— Две минуты до «прыжка», — сообщила Дженнифер. — Все идет по расписанию .

Температура двигателей на «Маке» вновь поднялась.

Хатч связалась с каютой Клеймора.

— Вы готовы, мистер Клеймор? — спросила она.

— О да. Разумеется, готов .

— У нас будет всего несколько минут. Встречаемся в грузовом отсеке.

— Уже иду .

— Будьте осторожны. Мы все еще набираем ускорение. — Возможно, она принимала желаемое за действительное. Астероид был массивный, и приборы, сконструированные для совершенно иных ситуаций, выдавали показания, ставящие в тупик. Повсюду мерцали красные лампы.

Бронштейн, растянув губы, оскалился, обнажив множество удивительно белых зубов, и цедил через них воздух, как это делают при виде грозящей кому-то опасности. Над его головой размещался экран состояний двигателей.

— Будь добр, выключи, — попросил он. — Даже если это понадобится всего на пару минут.

— Кажется, все идет хорошо, Юрий, — сказала Хатч.

Он кивнул. Чертовски верно .

Хатч поднялась с кресла, прошла по шикарно оборудованному коридору. Да, «Всеобщие новости» очень хорошо устраивали своих журналистов. Затем Хатч спустилась на нижнюю палубу, где Клеймор уже торопливо надевал защитный костюм. На жилете у него была закреплена телекамера.

Он как будто бы хорошо знал, что делать, и Хатч занялась собственным снаряжением.

— Хатч, — окликнул ее Клеймор, — я вам очень благодарен.

— Всегда к вашим услугам, мистер Клеймор.

— Друзья зовут меня Генри .

— Генри, — еще раз предупредила она его, — будьте осторожны, когда окажетесь там. Все произойдет очень быстро. Нацелились, сняли и бегом назад.

— Я понимаю.

Хатч пристегнула ранцевый двигатель и закрепила резак.

Голос Бронштейна предупредил:

— Одна минута .

Хатч услышала, как капитан заглушил термоядерные двигатели. Их ровный шум сменил непривычный — и неритмичный — гул двигателей Хейзелтайна. Она присела на палубу, знаком велела Клеймору последовать ее примеру и стала ждать, когда желудок подскажет ей, что они совершили «прыжок».