Мы все еще вращались по орбите вокруг луны, когда Белль доложила, что обнаружила «Бремерхафен».
– Последний фрагмент головоломки, – сказала я.
– Посмотрим.
Он был меньше, стройнее и длиннее «Искателя». Двигатели были целы. Мы не увидели никаких повреждений, кроме вмятин – вероятно, их нанесли дрейфующие в космосе куски камня и льда. Корпус корабля украшал такой же, как на «Искателе», флаг и надписи, выполненные в несколько ином стиле.
Человеческих останков внутри не обнаружилось. Некоторые предметы неплохо смотрелись бы в каталоге «Рэйнбоу», но Алекс решил, что с «Бремерхафена» мы ничего брать не станем. Причины он не объяснил, сказав лишь:
– Оставим все Винди.
Открыв панели на мостике, мы увидели отсоединенные провода и пустоту на месте черных ящиков. Алекс бродил вокруг, топая магнитными башмаками, и светил фонарем во все открытые места.
– Чейз, – наконец произнес он, – ответь мне на один вопрос. После того как черные ящики переставили на «Искатель», этот корабль мог куда-нибудь добраться своим ходом?
– Сомневаюсь.
– Но уверенности нет?
– Я мало что знаю о нем. Вполне возможно, например, что на борту есть вспомогательный центр управления.
– Ладно, – сказал Алекс. – Можно ли установить это наверняка?
Я вспомнила о преобразователях энергии с «Бремерхафена» в машинном отделении «Искателя».
– Давай взглянем на двигатели, – предложила я.
Я уже говорила, что плохо знакома с технологиями третьего тысячелетия. Но вовсе не требуется знать их хорошо, чтобы понять, каких деталей не хватает и какие кабели отсоединены. Достаточно было одного лишь взгляда, чтобы понять: своим ходом «Бремерхафен» никуда добраться не мог.
Мы ничего не стали трогать – лишь сделали видеозапись, после чего вернулись на «Белль-Мари» и налили себе кофе.
Мысли Алекса блуждали где-то вдалеке.
– Что? – наконец спросила я.
Он сделал большой глоток.
– Думаю, та планета с джунглями и есть Марголия.
– Несмотря на то, что орбиты не совпадают?
– Да. Мне почему-то кажется, что эта планета стала их могилой.
Никаких признаков того, что на планете когда-то жили люди, не наблюдалось. Но, разумеется, за несколько тысячелетий густая растительность, которую мы видели перед собой, поглотила бы и Андиквар. Мы опустились на планету и немного побродили по ее поверхности, пытаясь отыскать какие-либо свидетельства, но ничего не нашли. Чтобы получить подтверждение – или опровержение, – требовалось специализированное оборудование.
– Чейз?
– Да, Белль?
Алекс просматривал снимки, сделанные на поверхности, а я дремала на мостике.
– Я исследовала орбиту «Бремерхафена».
– И что?
– Третьего марта две тысячи семьсот сорок пятого года он находился в тридцати миллионах километров отсюда.
– От этой планеты? – спросил Алекс.
– Да.
Мы переглянулись.
– И как это объяснить? – поинтересовалась я.
– Давай пока считать это просто аномалией.