– И ты не спросил, почему она так расстроилась?
– Нет, Джейкоб. Она не была расположена отвечать на вопросы.
– Я вижу только одно объяснение. Вспомни, по ее словам, экспедицию Артоса Лландмена погубили происки ашиуров. Поэтому, думаю, Квинда Арин боится, что ты мог выдать связанную с этим информацию.
– Но какую? Мне же ничего не известно.
– Мне кажется, она думает иначе. Во всяком случае, у меня есть новости. Возможно, мы получим дополнительную информацию о Таннер и узнаем, что она делала в те годы, которые пока остаются для нас белыми пятнами. Посмотри, пожалуйста, на монитор.
Свет померк и появилось сообщение:
ANG/54/Y66133892/261, Марнет Плейс, Тьюфманоил.Хэмел Райч.
М-р Бенедикт. У меня имеется материал о Лейше Таннер, который может вас заинтересовать. Я имею удостоверенную копию ее записей, охватывающих период 1202-1219 гг. Мне бы не хотелось ни снимать копию с документа, ни выпускать его из своих рук. Если вам интересно изучить его с целью дальнейшей покупки, сообщите, пожалуйста, по коду, приведенному выше.
– Пришло ночью. Это ответ на общий запрос, который я разослал несколько дней назад. Но кому-нибудь придется отправиться за записями.
– Почему? Давай просто свяжемся с ним и посмотрим.
– Я уже предлагал.
Джейкоб вывел на экран следующее сообщение:
«Ваше предложение создает возможность копирования рукописи. Сожалею, но я не согласен».
– Это же бессмысленно, – сказал я. – Мы можем скопировать только увиденный кусочек. Очень маленький кусочек.
– Хочешь отправить ему еще одно послание?
– Я поговорю с ним.
– Он не подключен к сети, Алекс. Ты не можешь связаться с ним непосредственно, может, только по трансинтеркому.
– Давай, – сказал я. – Где ближайший терминал?
– В одной из гостиниц Тьюфманоила. Зная, что ты захочешь с ним связаться, я уже пытался это сделать. Они ответили, что адресат живет где-то за городом, им придется отправить туда кого-нибудь, чтобы привезти его к ним. Они не горели желанием проделать это.
– Отшельник, – проворчал я. – Интересно, а вдруг это опять «Записные книжки»? Она вела дневник?
– Очевидно, да, – предположил Джейкоб.
– Невероятное количество писанины, как у нее хватало времени на что-то еще? Узнай, сколько хочет Райч за свою вещь и купи ее.
– Алекс, – Джейкоб явно собирался взывать к моему здравому смыслу, – сам знаешь, такие артефакты стоят неимоверно дорого, к тому же велика вероятность, что этот вообще незаконный. – Сообщение на экране, мигнув, погасло. – Не хочу учить тебя, но...
– Спасибо, Джейкоб. Где находится Тьюфманоил?
– В Сулиасе.
Ему не удалось скрыть удивления. Сулиас расположен в другом полушарии.
– Ладно, – сказал я, – полечу к нему.
– Я заказал билет на вечерний рейс, – ответил Джейкоб.
* * *
Я пересек два океана и около полуночи по местному времени приземлился на восточной стороне Гряды Сулия. Было очень холодно, и когда я вышел из межконтинентального лайнера, в воздухе висела густая изморось.
Я сел в аэробус и к утру прибыл в Тьюфманоил, маленький курортный городок. На склонах тонким слоем лежал снег, солнце ярко светило в безоблачном небе, а улицы заполняли люди, направляющиеся к горным склонам.
Туристический центр находился в вестибюле лыжной базы. Пожилая дама поздравила меня с прибытием в Долину лыжников «Серебряный пик» и поставила передо мной чашечку кофе.
Я принял ее с благодарностью и дал ей адрес Райча. Она ввела его в компьютер, на карте за ее спиной появилась голубая звездочка, как раз возле лыжни, примерно на расстоянии шести километров к западу от городка.
– Марнет Плейс, – объяснила она. – Кого вы ищете?
– Хамела Райча. Вероятно, торговца антиквариатом.
– О, да. Не знаю, как насчет антиквариата, но у него там небольшой домик. Хотите что-нибудь еще?
– Нет, спасибо.
Я взял напрокат снегоход и через несколько минут уже стоял у жилища Райча, красно-белого трехэтажного домика с большим количеством стекла и дюжиной пар лыж на крыльце.
Из дома вышли несколько человек. Это были ребята, по большей части, студенты колледжа. Проходя мимо, некоторые помахали мне, а одна девушка даже пригласила меня присоединиться к ним.
Я поднялся на крыльцо и постучал.
Дверь открыл поджарый, бородатый молодой человек, который выглядел ненамного старше студентов.
– Я ищу Хамела Райча, – сказал я.
Он слегка наклонил голову и посторонился, пропуская меня.
– Мы знакомы?
– Мое имя Бенедикт. Я прилетел по поводу Лейши Таннер.
– Кого?
Незнакомец выглядел искренне озадаченным. И он не был похож на человека, которого интересуют художественные ценности нашего мира.
– У вас есть копии ее записок, – настаивал я.
– Не имею ни малейшего представления, о чем идет речь, сэр.
– Поблизости есть еще какой-нибудь Хэмел Райч? – спросил я. – Может, ваш отец?
– Нет.
Он начал отступать.
– Вы послали ответ на запрос о материалах, связанных с Лейшей Таннер и сообщили, что располагаете ее записками.
– Вы меня с кем-то перепутали, – ответил он. – Ничего подобного я не делал. Я сдаю комнаты. Хотите снять?
Оказавшись снова на улице, я вызвал на связь Джейкоба. Тот ответил, что все это довольно странно.
– Что ты об этом думаешь? – спросил я.
– Телеграмма – явная фальшивка. Возможно, тебе придется соблюдать осторожность.
От такой мысли мне стало неуютно.
– Кто-то захотел убрать тебя отсюда, – продолжал Джейкоб. – Есть ли необходимость напоминать тебе, что мы имеем дело с людьми, не останавливающимися перед взломом и проникновением в чужой дом? Если то, к чему стремился твой дядя, имеет какую-то реальную ценность, возможно, тебя пытаются устранить.
– Зачем посылать меня на другую половину планеты?
– Бывают несчастные случаи, – сказал он. – Особенно в путешествиях. Может, я поддаюсь панике, но, прошу тебя, будь осторожен.
* * *
Расписание оказалось неудачным, и я добрался до Андиквара только через тридцать часов. Никто не покушался на мою жизнь, хоть я отметил несколько подозрительных личностей среди попутчиков. Я даже спросил себя, не захотят ли «они», как я мысленно называл теперь своего противника, уничтожить межконтинентальный лайнер со всеми находящимися на его борту, чтобы добраться до меня. Я обдумывал такую возможность, все время ожидая объявления, что вот-вот откажут магниты или готово отвалиться крыло.
Я даже допускал дикую вероятность, что Гейба убили.
Нет. Я прогнал от себя эту мысль. Смехотворно.
Тем не менее, я с радостью ступил на твердую землю.
Когда мой скиммер пересек Мелони и начал снижаться к Нортгейту, был уже поздний вечер. Едва показался дом, я сразу понял: что-то не так. Окна не светились, а Джейкоб любил свет. К тому же, в его программу входило держать гостиную ярко освещенной, когда я отсутствовал.
– Джейкоб, – сказал я в переговорное устройство. – Свет, пожалуйста.
Никакого ответа. Даже нет несущей волны.
– Джейкоб?
Свет уличных фонарей не доходил до площадки, и она была погружена в абсолютную темноту. Мы опустились на свежевыпавший снег. Счетчик подсчитал плату и вернул мою карточку.
– Благодарю вас, мистер Бенедикт, – сказал автомат. – Доброго вечера.
Не дожидаясь, пока дверь откроется до конца, я выскочил наружу, поспешно прошел вдоль дома и взбежал на крыльцо. От легкого прикосновения дверь распахнулась. Значит, энергия отключена.
Я наощупь пробрался в кухню, нашел переносную лампу и спустился в подсобное помещение. Там стоял холод, в выбитое окно летели снежные хлопья.
Как и в прошлый раз несколько электрических кабелей были выдернуты из своих гнезд. Кто бы мог подумать, что они вернутся?
Я вставил провода на место, почувствовал успокаивающее гудение в стенах, увидел зажегшийся наверху свет и услышал голос Джейкоба:
– Алекс, это ты?
– Да. – Я поднялся на кухню. – Могу догадаться, что произошло.
– Мы не приняли мер предосторожности.
– Вот именно, – сказал я. – Я хотел, но так и не собрался.
– Мы даже не задействовали систему охраны. На этот раз грабители могли работать сколько угодно.
– С тобой все в порядке? Они снова пытались добраться до тебя?
– Нет. Очевидно, не пытались. Наверное, мы должны придумать для меня какой-то способ самозащиты. Может, систему нервно-паралитического действия.
– Подумаем.
– Просто, чтобы помешать им действовать. Я бы не хотел причинить кому-нибудь вред.
– Они ушли? Или кто-нибудь еще здесь?
Я прислушивался к звукам на верхних этажах.
– Я не отмечаю в здании никакого движения крупных существ. Который час?
– Около девяти. Без двенадцати.
– Я был отключен почти одиннадцать часов.
– Что они взяли?
– Я сейчас произвожу инвентаризацию. Все системы данных, по-видимому, сохранили свою целостность. Вряд ли они что-либо взяли. По крайней мере, из того, что связано с моими цепями. Все занесенные в каталог предметы на месте. Датчики показывают беспорядок в твоей спальне. Там что-то произошло.
Мы двинулись, в заднюю часть дома. Когда я подошел, Джейкоб уже включил все освещение.
Кровать оказалась развороченной, вокруг разбросаны простыни и подушки, ночной столик перевернут, остальное было на месте.
– Что, черт возьми, происходит?
– Не могу представить, зачем кому-то понадобилось атаковать твою постель, Алекс.
Мир неожиданно показался мне очень пустынным и очень холодным.
– Сегодня я посплю внизу, Джейкоб.
Я собрался уходить, но тут же вернулся в комнату.
– Книга, – мгновенно догадался Джейкоб.
«Слухи Земли» Уолдорфа Кэндлза! Раньше книга стояла на ночном столике, теперь ее нигде не было. Опустившись на колени, я заглянул под кровать.
– Ты где-нибудь ее видишь, Джейкоб?
– В доме ее нет.
– Как насчет других книг Кэндлза?
Пауза.
– Они здесь.
– Бред какой-то. Разве это редкое издание?
– Нет. По крайней мере, насколько мне известно.
– Значит, ее можно купить?
– Думаю, довольно легко.
Я поправил столик, поднял подушки и спустился вниз. Похоже на сумасшествие.
* * *
– Джейкоб, что нам известно об экспедиции Лландмена?
– Могу предоставить многочисленные отчеты. Несколько отличных книг подробно рассказывают о ней.
– Не хочу ничего читать. Расскажи мне сам.
– В течение сорока лет Лландмен был уважаемым археологом. Он создал себе репутацию на Влендиволе...
– Ладно. Думаю, это можно пропустить. Что там по поводу «Регалии»?
– 1402 год. Ты знаешь, что твой дядя был в этой экспедиции?
– Да. Но, как я понял, они потеряли находку. Очевидно, это создало большие проблемы.
– Единственным известным фрегатом деллакондцев, уцелевшим после войны, был «Раппопорт». Он выставлен в Хранварском космическом музее на Деллаконде. В значительной степени он и есть музей, но всегда служил поводом для крупных споров. На нем отсутствуют двигательная система, системы обработки данных и вооружение. Они всегда отсутствовали. Теоретически, все это могло снять руководство музея, чтобы никому не удалось, скажем, выпустить ядерный заряд по служебному офису.
– Вполне разумный подход, – заметил я.
– Да. К сожалению, тот, кто снял системы, не сохранил их. Есть много такого, о чем историкам хотелось бы знать, но без этих систем «Раппопорт» – не более, чем пустая оболочка. Пользы от него никакой.
– Следовательно, находка предположительно подлинного боевого корабля деллакондцев была бы чудесным открытием.
Я подумал о Лландмене и «Регалии».
Джейкоб догадался.
– Ему повезло, – сказал он. – Тем не менее, находка корабля являлась значительным достижением. Он работал над этой задачей сорок лет. Они нашли его на расстоянии 175 миллиардов километров от места сражения, что дает представление о масштабах вычислений.
– Квинда считает, что корабль намеренно уничтожили, Джейкоб. Разве нам известно, что там произошло в действительности?
– Возможно, она права. Стоило исследовательской группе подняться на борт, как включилась система автоподрыва одной из ядерных торпед. Сработал таймер, и начался отсчет времени. Поврежденные системы, неосторожное обращение, диверсия – никто не знает. Лландмен чуть не погиб, пытаясь сбросить торпеду, но так ничего и не смог сделать. Они плохо знали устройство.
– А что случилось потом?
– Некоторое время поговаривали о следующей экспедиции. Еще за одним кораблем. Но ничего не вышло, и, в конце концов, остались только насмешки. Лландмен впал в депрессию, заболел и ушел на пенсию. Какое-то количество насмешек пришлось на долю твоего дяди. Однако Гейб был сделан из более прочного материала, он послал насмешников подальше.
– А Лландмен?
– Я ищу запись. Он принял слишком большую дозу лекарств. Результаты вскрытия не публиковались. Он страдал от различных заболеваний, поэтому нельзя с уверенностью говорить о самоубийстве. По-видимому, записки он не оставил.
– Почему ты говоришь «по-видимому»?
– Один из его родственников заявил, что видел ее. Даже если это так, семья не отрицала ее существования.
– Их можно понять.
– Да. Неудачный конец талантливого человека.
Я вспомнил, как Лландмен водил меня по затерянным местам мертвых городов, как держал меня за руку, помогая перебираться через обломки или обходить археологическое оборудование.
– Поговаривали даже, что он сам взорвал корабль. Намеренно.
– Чепуха!
– Мысль закономерная. – Тон Джейкоба отверг эту идею, как не стоящую внимания. – Пока тебя не было, я наткнулся на дополнительные сведения о Мэтте Оландере.
– О ком?
– О Мэтте Оландере. Пропавшем друге Лейши Танцер. Оказывается, он похоронен на Илианде. Я читал путеводитель, составленный их специалистами по туризму. Илианда – очень популярный туристический объект.
Этого я не знал.
– Большая часть планеты все еще представляет собой дикую, неисследованную территорию, великолепная охота и рыбная ловля, вдобавок руины, происхождение которых никто еще не объяснил. Они там очень любят Кристофера Сима, если судить по количеству бульваров, парков и университетов, названных в его честь. По-моему, причина в том, что во время самых беспросветных дней Сопротивления он их спас.
– Эвакуация, – сказал я.
– Да. Во время войны все население планеты собрали в Пойнт-Эдварде. Там было двадцать тысяч человек, и Сим каким-то образом узнал, что ашиуры собираются бомбить город.
– Еще одна головоломка, – сказал я. – В этот период войны ни один из противников не нападал на населенные районы.
– За исключением Пойнт-Эдварда. Ты сможешь еще раз навестить своего друга Соколина и расспросить его? Во всяком случае. Сим прибыл со всем флотом, который ему удалось собрать, – большими гражданскими лайнерами, взятыми взаймы у Токсикона и Абервела, а также со своими собственными фрегатами. Они вывезли почти всех, но по неизвестной причине бывший друг Таннер остался. У жителей Илианды существует легенда, согласно которой раньше он жил в Пойнт-Эдварде и встретил там свою жену.
– Джилл, – подсказал я.
– Да, Джилл. Она погибла во время нападения на Корморал. Как бы там ни было, илиандцы говорят, что он остался в Пойнт-Эдварде, поскольку предвидел гибель города и считал себя обязанным его защищать. Могила его находится в космопорте. Из нее сделали мемориал и разбили вокруг парк.
Тебя еще кое-что может заинтересовать. Я копался в списках транспортных перевозок. Формально они засекречены, но в компании «Локвей Трэвел» у меня есть доступ к регистрационным файлам. Привилегированный пользователь. Твой дядя летал на Деллаконду приблизительно за два месяца до исчезновения «Капеллы».
– Деллаконда – родина Кристофера Сима.
– Да. По-видимому, за последние полтора года Габриэль летал туда несколько раз.
– Джейкоб, все дороги возвращают нас к Сопротивлению. Я уже столько думал об этом и не могу представить себе связи между войной, закончившейся двести лет назад, и «Тенандромом».
– Я тоже. Возможно, кто-то сбежал с платежной ведомостью и спрятал ее где-то в Даме-под-Вуалью.
– Проклятье, – сказал я. – Наверное, пора взглянуть на места боев.
Джейкоб согласился со мной. Свет померк, потом погас, и посреди комнаты зажглась россыпь звезд.
– Поле боя можно определить как область шириной около ста двадцати световых лет и глубиной в сорок, простирающуюся примерно между Мироголом и Вендриканом. – Две звезды, плавающие у противоположных стен, на мгновение вспыхнули, одна белым, другая голубым светом. – Минимальное время перелета между ними в гиперпространстве заняло бы не менее шести дней.
– А для современных кораблей?
– Примерно столько же. Двигатель Армстронга используется уже почти пятьсот лет, но за все это время скорость гиперперелета практически не увеличилась. Не знаю почему, но, если хочешь, могу узнать.
– Не надо.
– Мы, кстати, смотрим на эту область со стороны Земли. Передний край зоны влияния ашиуров находится на противоположной стороне комнаты.
Скопление из дюжины звезд засияло ярче, затем снова померкло. Кроме темно-красного солнца, которое я узнал.
– Йенмаси, – сказал Джейкоб.
Там все и началось. Колония землян, обосновавшаяся на Имариосе, четвертой планете Йенмаси, подняла бунт из-за налогов. Рядом находился Мистинмор, желтое солнце их родины, планеты Корморал, чьи боевые корабли вмешались в конфликт. Их уничтожение и взбудоражило пограничные планеты.
Все они были там: голубой сверхгигант Мэджнихан, родина несчастных бендириан, которые послали свой единственный корабль на помощь деллакондцам, золотистый Кастлманз, где Сим потерял несколько фрегатов в тщетной попытке спасти Город на Скале; дюжина звезд, симметричный узор которых образовал цилиндр длиной в несколько световых лет известный под названием Щель, где небольшой флот союзных кораблей нанес сокрушительное поражение ашиурской армаде; желтое солнце Минкиад, так похожее на светило Земли, название которого до сих пор является символом вероломства, потому что две его населенные планеты вступили в сговор с захватчиками; белый карлик Каспадел, светило Илианды; и сверкающий белый Ригель, где погибли Сим и его корабль...
– Давай посмотрим на Даму-под-Вуалью.
– Меняю масштаб, – сказал Джейкоб.
Зона боевых действий съежилась в сверкающее облако размером с камин и отодвинулась к окну. В центре комнаты появилось яркое пятно.
– Дама-под-Вуалью. Расстояние от ближайшего пункта зоны боевых действий до переднего края скопления – чуть больше тысячи ста световых лет.
– Шестьдесят дней пути в одну сторону от Ригеля, – сказал я.
– Примерно. Очень далеко от зоны боев. Не могу представить, какая связь между Дамой-под-Вуалью и этой войной.
– Кто-то что-то там спрятал. Ничего другого быть не может.
– Сожалею, Алекс, но мне трудно вообразить себе объект, заслуживающий подобной секретности.
Проклятье, у меня не было ответа, хотя я продолжал считать, что это как-то связано с Семеркой. Откинувшись на подушки, я уставился на светящийся клубок.
Снова зажглись лампы.
– Уже поздно, сэр.
В комнате было тепло и безопасно. Знакомые картины, книги, бар с напитками – мой мир, который можно охватить умом и понять.
Я налил немного бренди. Кристалл с записями нескольких сценариев из библиотеки, лежал в футляре на столике.
– Думаю, мне пора увидеть конец Сима, – сказал я.