Ровно в девять часов утра Тид был уже в здании городской мэрии и входил в кабинет главы городской администрации – своего друга-начальника Пауэла Деннисона.
Тот приветствовал его с искренним радушием:
– Что ж, рад, рад, что ты все-таки передумал, Тид. Наш друг Севард только что звонил и передал мне, что ты, скорее всего, задержишься. Буквально несколько минут назад... Значит, решил вернуться вчера вечером?
– Нет, сегодня рано утром. Кстати, а Севард, случайно, не говорил тебе, почему он там вчера оказался? Причем в такое время...
– Как он сказал, по чьей-то анонимной наводке. Вчера вечером кто-то совершенно неожиданно позвонил ему по телефону.
Тид, повернувшись, плотно закрыл за собой входную дверь, прошел к письменному столу Деннисона и сел в стоявшее рядом с ним кресло.
– Вот об этом-то, Пауэл, я и хочу поговорить. Происходит что-то странное, очень странное, хотя пока еще я толком не могу сказать, что именно! Вчера днем мне вдруг позвонила жена мэра миссис Фелисия Карбой, причем говорила она на редкость таинственно. Сказала, что ей надо сообщить мне что-то крайне важное. И как можно скорее. Даже намекнула, что речь пойдет о вещах настолько «горячих», что она до смерти боится открыто прийти сюда, в офис, и рассказать все это тебе лично. Ну, чуть подумав, я предложил ей встретиться в одном местечке в городе, но она настаивала, что встреча должна состояться только где-нибудь за городом. Что мне оставалось делать? Вот я и рассказал ей, как добраться до того самого кемпинга на берегу моего любимого Канадского озера.
– И что же ей, интересно, так хотелось тебе сообщить?
– В том-то все и дело, Пауэл. Она так и не появилась. Вот почему я там задержался. Ждал, ждал... Ждал, что она все-таки приедет. Может, Севарда тоже вытащили туда, чтобы он застукал меня с миссис Карбой? По каким-то известным только им причинам...
– Если бы все оказалось именно так, Тид, то скандальчик вышел бы что надо. Громкий, яркий, сочный! Она ведь весьма привлекательная женщина, ты не находишь?
– Как тебе кажется, Пауэл, у нее для нас на самом деле было что-то действительно важное или...
Деннисон задумчиво сложил губы трубочкой.
– Трудно сказать. Насколько я понимаю, о том, как Раваль со своей шайкой обделывают свои темные делишки, Марку Карбою мало что известно. Он, похоже, совсем не из тех, кого допускают к секретам, с позволения сказать, «семейной фирмы». Мэр честный, глупый, неуклюжий и на редкость добросовестный человек, который с искренним энтузиазмом выполняет чужие приказы. От кого бы они ни исходили. Но Карбой мог совершенно случайно узнать что-то на самом деле достаточно важное. А все, что становится известным ему, немедленно становится известным и его жене. Это, прости за невольный каламбур, известно всем. Может, ей что-то помешало приехать на встречу с тобой? Что-то совершенно неожиданное. Или именно так ими и было задумано? С привлечением прессы в лице самого Севарда из «Дерон таймс»... Тид, думаю, тебе лучше всего попытаться связаться с ней самой. Причем как можно быстрее. Боюсь, время не ждет!
– Время-то, может, и не ждет, Пауэл, но и твое предложение, боюсь, далеко не из самых лучших. Потому что если просьба миссис Карбой была искренней, то любые наши действия такого рода могут поставить ее в крайне неудобное положение.
– Сейчас, сейчас, дай немножко подумать. – Пауэл Деннисон шумно отодвинул стул от письменного стола, скрестил мощные вытянутые ноги, задумчиво постучал обратной стороной остро отточенного карандаша по верхней губе. – Ну а если мы попросим мисс Андерсон связаться с ней по телефону из ближайшего магазинчика, чтобы звонок не проходил через коммутатор мэрии?
– И что сказать?
– Сказать, что встречу, пропущенную по тем или иным причинам вчера, можно повторить сегодня. Она сразу же все поймет. После чего ты сможешь спокойно вернуться в свой кемпинг на озере, ждать ее приезда и... будем надеяться, важных новостей!
– Ладно, так и сделаем, – пожал плечами Тид, как бы выражая полное согласие с «разумным» предложением.
– Отлично. Тогда не сочти за труд, проинструктируй, пожалуйста, мисс Андерсон, что и как сделать.
Внимательнейшим образом все выслушав, мисс Андерсон коротко кивнула, аккуратно сложила свои бумаги в верхний ящик письменного стола и отправилась выполнять поручение. Тид же, не забыв ее поблагодарить, вернулся в кабинет Деннисона, чтобы там дождаться результатов ее попытки связаться с мисс Фелисией Карбой... Миссис Андерсон вернулась неожиданно быстро – минут через пять, не более. Выглядела она при этом заметно более бледной, чем обычно.
– Мистер Деннисон, боюсь, у нас большая проблема. Снявшая трубку, как я полагаю, горничная громко рыдала и бормотала что-то не совсем внятное. Понять ее было, поверьте, просто невозможно. Но когда я, естественно, тут же вернулась сюда, по дороге до меня дошли кое-какие сплетни. Кажется, что-то о том, что мэру надо куда-то ехать, чтобы опознать труп...
Деннисон грохнул здоровенным, крепко сжатым кулаком по столу с такой силой, что стоявшая на нем тяжелая стационарная зажигалка подскочила вверх и с громким стуком упала на пол.
– Черт побери! Только этого нам не хватало! Тид, давай бегом в полицию, узнай там все, что сможешь, и сразу же назад...
Узенькую крытую дорожку от мэрии до приземистого здания полиции Тид преодолел чуть ли не в несколько торопливых длинных шагов... И сразу же налетел на патрульного в полицейской дорожной форме и одутловатого человечка с обгрызенной кухонной спичкой в уголке рта, которые оживленно беседовали с дежурным сержантом, сидевшим за зарешеченным окошком.
Как только Тид появился перед ними, они прекратили свой разговор и окинули его взглядами, какими обычно умудренные жизненным опытом люди одаривают шестерок известных политиков.
– Послушайте, ребята, секретарь мистера Деннисона только что сообщила нам о слухах в отношении мэра города. Он что, попал в аварию?
Человечек с одутловатым лицом отодвинул засаленную шляпу на затылок, перекинул изжеванную спичку в другой уголок рта.
– Вы, кажется, работаете на Деннисона, так ведь?
– Да. Меня зовут Тид Морроу.
– Его самая верная ищейка.
Тид с трудом сдержался:
– Послушайте, мистер Деннисон специально послал меня выяснить, имел ли место несчастный случай, или произошло что-нибудь другое. И если да, то что именно. Это моя работа.
Человек со спичкой во рту повернулся к дежурному сержанту:
– Джордж, как по-твоему, это был несчастный случай?
Тот задумчиво почесал уже заметно лысеющую голову.
– А знаешь, Гарри, мне почему-то кажется, парень сделал это совсем не случайно. Думаю, это не несчастный случай.
Одутловатый, в сдвинутой на затылок засаленной шляпе, громко захохотал. Точнее говоря, заржал.
– Да, Джордж, рано или поздно мы из тебя все-таки сделаем настоящего полицейского. Самого настоящего копа!.. Нет, дружище, это был не несчастный случай, – довольно сообщил он, поворачиваясь к Тиду. – Мы думаем, жену мэра убили. Сначала оглушили, раздели догола, изнасиловали, ну а затем удушили. Местные ребята нашли ее труп на городской свалке. Сегодня утром. Где-то часа полтора назад. Я ответил на ваш вопрос?
– А когда точно это случилось, уже известно?
– В такую погоду, особенно если тело, возможно, пролежало чуть ли не всю ночь, это довольно трудно определить, сэр. Врачи считают, что ее убили где-то около полуночи. Место ведь там пустынное. Судя по всему, мэр уже поехал в морг на формальное опознание тела.
– Изнасиловать и ограбить жену мэра? И кому, интересно, такое могло бы прийти в голову?
Полицейский в форме только пожал плечами:
– Моя патрульная смена была с четырех до восьми. Когда я ее обнаружил, то тут же сообщил куда надо по рации, а затем накрыл тело куском брезента, валявшимся неподалеку, и стал ждать ребят из убойного отдела. – Он заметно нахмурился, как бы пытаясь вспомнить что-то очень важное. – Красавицей ее тогда назвать, конечно, было трудно, но все равно голой она выглядела ничего, совсем ничего! – Он громко причмокнул губами и довольно покачал головой.
– Надеюсь, тебе не пришло в голову залезть к ней под брезент, Дистом? – язвительным тоном поинтересовался Джордж.
От столь явной обиды Дистом даже стал заикаться.
– Что ты мелешь, Джордж?! Думай, что говоришь! Неужели... неужели, по-твоему, я способен на такое?!
Впрочем, Джордж не обратил на его возмущенные слова ровно никакого внимания.
– Слушай, Гарри, а ты, случайно, раньше ее никогда не видел? – спросил он у одутловатого.
– Видел? Конечно же видел! Черт побери, ведь мы с Бастером Янгом сторожили свадебные подарки во время их венчания... Так, когда же это было?.. Да, вспомнил: ровно четыре года тому назад. Как сейчас помню, мэр не поскупился, дал нам с Янгом по двадцать баксов каждому... Хотя тогда он был еще не мэром, а... а комиссаром по делам общественной безопасности, вот! Мэром тогда был Кеннелти. Да, Сэм Кеннелти. Нас многих тогда, помню, здорово удивило, с чего бы это такой цыпочке выходить замуж за Карбоя! Когда она была в своих любимых темных очках, про нее трудно было сказать что-либо определенное, но когда она их снимала, то... У нее в глазах можно было видеть такое, Джордж, что никогда не забудешь! А походка! Совсем как у сексуально голодной кошки, это уж точно! Скорее всего, вчера ее, не зная, кто она такая, просто сдернули с тротуара какие-то отвязные панки, отвезли на свалку, ну и там, как говорят, оторвались по полной программе. Нанюхались какой-нибудь дури, ну и... – Вдруг до него дошло, что Тид все еще здесь и все слышит. – Простите, мистер Морроу, это все, что вы хотели узнать?
– Да, да, конечно, благодарю вас.
– Не за что, мистер Морроу.
Когда Тид, чувствуя себя так, будто с его плеч гора свалилась, торопливо шел по узенькой крытой дорожке назад, то ничуть не сомневался, что полицейские смотрят ему вслед и с ухмылкой перемывают косточки «самой верной ищейке главы городской администрации». Войдя в здание мэрии, он сразу же заглянул в офис Пауэла Деннисона и рассказал шефу все, что ему удалось разузнать.
В одиннадцать часов утра вышел срочный выпуск «Дерон таймс», первая полоса которого была практически точной копией вчерашнего вечернего номера.
Мисс Андерсон немедленно принесла два экземпляра в офис. Тид, положив ноги на стол и поудобнее откинувшись на спинку стула, просмотрел газету. Точнее говоря, ту самую статью... Они использовали ее свадебную фотографию. С фатой и всем прочим. Заголовок гласил: «Жестокое убийство жены мэра!» А под ним шел текст: «...ее полностью обнаженное тело было найдено сегодня рано утром, где-то около семи тридцати, на городской свалке прямо за рекламными щитами Тормана. Сам мэр после опознания тела жены оправляется от полученного шока в местном госпитале...»
Читая эти газетные строки, Тид невольно чувствовал себя так, будто он не имел к случившемуся ровным счетом никакого отношения. Хотя, читая между строк, в них можно было без особого труда заметить нотки крайнего раздражения и чуть ли не истерии...
Интересно, как теперь все это воспримут те двое в масках-близнецах, которые, вдоволь поиздевавшись над ней, оставили ее мертвой там, в его комнате, в кемпинге у озера? Ну а тот, кто дал им этот чудовищный приказ? Как, узнав обо всем этом, чувствует себя он? Наверняка до смерти шокирован и крайне разозлен...
Однако дальше в газете сообщалось буквально следующее: «После проведения должных исследований найденного мертвого тела местный коронер доктор П.К. Муриель констатировал, что женщина умерла в результате насильственной смерти. Затем работникам полицейской лаборатории удалось обнаружить две довольно важные улики. Первая – на теле имелось пятно машинного масла, которое никак не могло быть нанесено на месте его обнаружения, что, по мнению следователя, свидетельствует о том, что тело было доставлено с места преступления на городскую свалку, скорее всего, в багажнике автомобиля. Кроме того, степень разрушения тканей и шейных суставов жертвы свидетельствует об огромной физической силе убийцы. Вторая – под одним из ногтей убитой женщины был найден небольшой кусочек тонкой резины, окрашенный в красный цвет с внешней стороны, причины появления которого пока еще не могут быть достаточно достоверно объяснены. По утверждению сотрудников полиции, у них имеются и другие улики, которые в интересах следствия они пока не желают разглашать. По настоятельной просьбе комиссара по делам общественной безопасности мистера Колвица, первый заместитель шерифа Уоллес Ветцель, в свое время бывший начальником отдела по расследованию убийств, взял это дело под свой личный контроль».
Тид медленно опустил газету на стол. Одна из строк полицейского отчета – о багажнике автомобиля – была для него как удар молотом между глаз! Значит, дождь полностью смыл следы, которые он оставил ее парусиновыми туфлями на толстой подошве специально для них, для полиции!.. Затем ему вспомнилась другая строка – о кусочке тонкой резины у нее под ногтями. Значит, Фелисия отчаянно сопротивлялась и даже пыталась сорвать с одного из них маску! Просто убить ее у него в комнате им было мало, нет, им надо было ее еще и изнасиловать! Интересно, явилось ли это спонтанным животным экспромтом или так изначально было предусмотрено сценарием? Скорее всего, да, было. Чтобы он, Тид, выглядел еще большим чудовищем, чтобы, узнав о его зверствах, люди не испытывали по отношению к нему даже намека на симпатию...
В картинках, которые невольно рисовались в его возбужденном всеми этими событиями мозгу, присутствовала какая-то закономерная неизбежность. Купленные свидетели готовы под присягой показать, что миссис Карбой действительно говорила им о своем твердом намерении поехать в тот самый день в тот самый кемпинг на озере на встречу с тем самым Тидом Морроу, личным помощником Пауэла Деннисона. Другие, тоже купленные, свидетели будут утверждать, что видели машину мистера Морроу именно там-то и там-то и именно в то самое время. Короче говоря, как им прикажут. А Севард, как честный человек, искренне покажет, что во время встречи с ним и его коллегой фотографом Карлом Энгалундом в том самом кемпинге у Канадского озера мистер Тид Морроу был заметно пьян. А затем кто-нибудь найдет ржавую консервную банку с ее часами и деньгами, что сразу же поставит полный и окончательный крест на версии возможного ограбления...
Далее: поскольку Фелисия ехала на встречу с ним средь бела дня, кто-нибудь наверняка вспомнит, что видел, как ее машина ехала по дороге, ведущей к озеру... Тид снял ноги со стола и с грохотом поставил их на пол. Его спонтанный план, который вчера в темноте ночи казался ему шедевром находчивости, теперь, при свете дня, выглядел просто убогим... Ведь человек, способный без особого труда нанять профессиональных убийц, так же легко может найти и любое количество требуемых лжесвидетелей. На все случаи!
Может, именно сейчас они уже обыскивают его квартиру и уже нашли ту самую фотографию, которую он взял у нее всего две недели назад? Какой же он дурак! На той фотографии она стоит на том самом причале, в том самом купальнике, готовясь прыгнуть в то самое озеро, и при этом радостно улыбается не кому-либо, а именно ему через плечо... У него хватило ума уничтожить все ее записки, сам он ей никогда не писал, но эта фотография, эта проклятая чертова фотография!..
Тид решительно вскочил со стула, скороговоркой предупредил мисс Андерсон, что вернется сразу же после обеда, и торопливо пошел к выходу. Но внизу лестницы его неожиданно остановил Хорас Дью, неприятный, безмерно общительный и чересчур разговорчивый человечек из городского комитета по налогообложению, – ему почему-то просто не терпелось поговорить о точке зрения господина Пауэла Деннисона в отношении предстоящей реформы системы штрафования злостных неплательщиков за потребление коммунальных услуг. Через пять минут, поняв, что просто так от него не отделаешься, Тиду пришлось прибегнуть к откровенной грубости, чтобы все-таки продолжить свой путь... Он как пуля вылетел со стоянки и, практически не соблюдая никаких правил дорожного движения, понесся к своему дому. Район был спокойным, полным дикой зелени и недорогих, но приятных кирпичных домиков...
Торопливо припарковавшись, Тид вышел из машины и... замер! Рядом, совсем рядом с его машиной стояло потрепанное авто Фелисии! То самое, с откидным верхом...
По-прежнему еще ничего толком не понимая и все время оглядываясь, Тид на деревянных, почти негнущихся ногах добрался до своего домика, открыл дверь и вошел в квартиру. Торопливо прошел через маленькую светлую гостиную в спальную комнату, резким движением выдвинул верхний ящик высокого бюро, немного там покопался и вытащил оттуда тоненькую пачку фотографий. Та, которую он искал, с улыбающейся Фелис, оказалась в пачке третьей. И единственной. Чтобы убедиться в этом, Тид внимательнейшим образом просмотрел всю пачку еще раз. Да, на фотографии его коттеджа в кемпинге у Канадского озера отчетливо просматривался зад ее автомашины с открытым верхом. И номерным знаком! Со всеми остальными фотографиями никаких проблем вроде бы быть не должно, но на всякий случай... Он тут же сжег их все в туалете, бросая в унитаз остатки, как только пламя доходило до его пальцев... На двери ванной комнаты висел пластиковый пакет с грязным бельем, предназначенным для стирки в прачечной. Вывалив его содержимое на пол, он нашел там свой носовой платок со следами ее губной помады. Даже самый поверхностный спектрографический анализ, сделанный в полицейской лаборатории, сразу же покажет, что это именно ее губная помада. И что же делать? Сжечь, как и фотографии? Нет, нет, так не пойдет. Слишком много вони, которая может привлечь внимание соседей. Лучше поступить иначе: сначала порвать платок на шесть частей, затем каждую из них еще на шесть и еще... А потом – в унитаз и вниз, туда, в канализацию, вслед за остатками той чертовой фотографии...
Так, что еще? Запах ее духов на его одежде? Нет, вряд ли. Ведь в его городской квартире она никогда не бывала, только там, в кемпинге у озера. А вот там наверняка надо бы просмотреть все куда внимательнее, чем ему удалось вчера вечером, это уж точно.
Теперь – что делать с машиной? С ее обшарпанным авто с открытым верхом, поставленным не где-нибудь, а прямо рядом с его домом! Сейчас полиция, само собой разумеется, разыскивает автомобиль по всему городу. Не исключено также, что миссис Киддер уже обратила на него внимание. Она замечает все и всех. Машину поставили сюда, очевидно, на рассвете. Значит, миссис Киддер могла подумать, что он провел здесь всю ночь не один. Скорее всего, с гостьей...
Самым худшим – и он прекрасно знал это – было бы попытаться тайком перегнать машину Фелисии куда-нибудь подальше. Ведь уже слишком много людей видели ее и слишком многие из них наверняка вспомнят об этом. Особенно если их об этом очень попросят! Проблема, да еще какая... Тот, кто спланировал всю эту подлость, – настоящий профессионал. И настоящий подлец! Сначала убитую женщину находят в комнате личного помощника главы администрации мистера Тида Морроу в кемпинге у озера, затем машину убитой жены мэра города Марка Карбоя обнаруживают не где-нибудь, а припаркованной прямо у подъезда городской квартиры Тида Морроу... «Скажите, как ее машина оказалась у вашего дома, мистер Морроу?» – «Не знаю, сэр». – «Как это – не знаете? Она что, сама поставила ее сюда? Приехала специально, чтобы повидаться с вами? Ну и вы предложили ей прокатиться к озеру на вашей машине? Поплавать, хорошо провести время, так ведь, мистер Морроу? А затем вы напились, стали приставать к ней, она изо всех сил сопротивлялась, вот вы в пьяном угаре, практически уже ничего не соображая, и убили ее! Предварительно зверски избив и изнасиловав... Ну и что вы теперь на это скажете?» – «Нет! – в отчаянии воскликнул мистер Тид Морроу. – Нет, нет, я не убивал, не убивал!»
Тид обеими руками с силой обхватил голову. Что же делать? Что?.. Что?.. А вот что! Он даже прищелкнул пальцами. Затем нашел редакционный номер телефона «Дерон таймс» и отнес его вниз, к столу домоправительницы. Миссис Киддер быстро соединила его с газетой.
– Простите, но мистера Севарда сейчас здесь нет... Хотя подождите, подождите, кажется, я ошиблась, вот он как раз входит...
– Алло, Ричи? Это Тид Морроу. Помнишь нашу милую беседу вчера поздно вечером? Ты обещал прикрыть меня, если кому-то вдруг захочется надо мной «подшутить». Так вот, переночевав в том кемпинге у озера, утром я приехал прямо в офис, провел там часа три-четыре, а потом приехал к себе домой... Где-где?.. Да, на Баннок-роуд. Номер 11. Второе здание слева после ворот от въезда. И знаешь, что я увидел прямо рядом со входом в мой дом? Тот самый «понтиак» сорок шестого года с откидным верхом. Серый. Слегка обшарпанный. Не совсем уверен, но, кажется, он принадлежит... нет, теперь уже принадлежал миссис Карбой.
От удивления Севард даже громко свистнул в трубку.
– Ничего себе! Ну и как все это следует понимать?
– Это вполне может быть связано с тем, о чем мне, наверное, следовало бы тебе рассказать еще вчера вечером. Да, я на самом деле ждал ее приезда в кемпинг на озере. Она сама просила меня об этой встрече. Обещала рассказать что-то весьма интересное о мэре, то есть о своем муже. Но почему-то так и не приехала. Признаться, я очень, очень боялся, что она появится именно в тот момент, когда вы с Карлом были там, и что вы можете сделать из этого совершенно неверные выводы... Если хотите, можете проверить все это у самого Пауэла Деннисона.
Голос Севарда вдруг стал вкрадчивым. Как у хищника, заманивающего свою жертву в западню.
– Думаешь, ее могли убить именно потому, что она, собиралась кое-что тебе сообщить?
– Нет, честно говоря, тогда я так не думал. Во всяком случае, до тех пор, пока собственными глазами не увидел здесь ее машину. Может быть, это совсем даже не машина миссис Карбой, хотя лично мне кажется, все-таки ее... Ну а теперь предположи сам: полиции каким-то образом стало известным, что она на самом деле собиралась приехать туда на встречу со мной и что ее труп был перевезен на городскую свалку, где его обнаружили сегодня рано утром, причем в багажнике какой-то легковой машины! И в какое, интересно, пусть даже вполне теоретическое положение это ставит лично меня? Кстати, ты не забыл, что сам настоятельно рекомендовал мне бояться даже штрафов за неправильную парковку?
– У тебя испуганный голос, Морроу. С чего бы это?
– А какой в моем положении, Ричи, был бы у тебя?
– Не знаю. Может, такой же... Послушай, только не вздумай изображать из себя эдакого суперумника и попробовать тайком отогнать ту машину куда-нибудь подальше.
– Что ты?! Даже не прикоснусь к ней!
– Хорошо. Тогда сиди тихо и не высовывайся. Кстати, ты успел прочитать в нашей газете, что это дело берет под свой личный контроль сам помощник шерифа Ветцель?
– Да, успел. И что из этого?
– Толком пока еще не знаю. Известно только то, что на этом настоял Колвиц, ну а уж этот шагу не сделает, не вздохнет и даже не плюнет, пока ему не прикажет это сделать Лонни Раваль. Но при этом Ветцель в приказном порядке забрал дело у капитана Герба Лейтона, нынешнего начальника убойного отдела и единственного не продавшегося офицера во всей городской полиции! Что невольно наводит меня на одну интересную мысль. Я постараюсь как можно скорее найти Лейтона, и мы прямо сейчас вместе приедем к тебе на квартиру. Так что скоро жди нас. И ради бога, только не вздумай высовываться, понял?
– Понял, понял. Даже носа отсюда не высуну, не сомневайся.
Повесив трубку, Тид вынул из кармана смятый носовой платок и вытер вдруг взмокшее от пота лицо...
Ричи Севард прибыл приблизительно минут через двадцать пять. Вместе с высоченным и бледным как смерть человеком, которого Тиду не раз приходилось встречать в здании мэрии. Рукопожатие Герба Лейтона оказалось вялым, влажным и холодным, он смутно напоминал бритого Авраама Линкольна. Впечатление сходства с президентом еще больше усиливал его тонкий, необычайно высокий голос.
– Да, это машина миссис Карбой, – коротко заметил Лейтон, как только взаимные представления были закончены. – После звонка Ричи я еще раз проверил номера...
Он бросил на Тида абсолютно лишенный жизни взгляд, ибо зрачки его глаз выглядели так, будто они были запрятаны под толстенным слоем пыли, потом неторопливо сложил свои мощи в кресло, стоящее в самом углу комнаты. Невольно создавалось впечатление, будто природа наделяла этого человека энергетикой в последний день творения, когда сама умирала от крайней усталости. А когда Лейтон вдруг зевнул, Тид успел заметить его крохотные, как у ребенка, зубы...
– Кто-то явно собирается шарахнуть по вашей голове здоровенной дубинкой, мистер Морроу. – Увы, это был не вопрос, а непреложная констатация факта.
– Да, вы правы, похоже, именно так оно и есть.
– Должен заметить, она была на редкость «занятой» женщиной. По крайней мере, с тех пор, как вышла замуж за Марка. Мне точно известны по меньшей мере трое парней, с которыми она умудрилась переспать. За весьма короткое время. – Он медленно отсчитал их на влажных и желтых от никотина пальцах. – Лонни Раваль, Люк Колвиц, судья Кеннелти... В прошлом году собственными ушами слышал, как на пикнике они обменивались своими, так сказать, впечатлениями. Наверное, у нее была непреодолимая тяга к «зрелым дядям». – На его лице появилась и исчезла совершенно нерадостная улыбка. – Послушай, Рич, когда ты пишешь о скандалах в мэрии, ты включаешь в свои репортажи эту тему тоже?
На лице Севарда, как ни странно, появился смущенный румянец. Это у профессионального-то репортера!
– В общем-то как-то раз мне действительно довелось побывать у них, чтобы взять интервью лично у самого Марка Карбоя, – отозвался он. – Но мэра совершенно случайно не оказалось дома, поскольку ему неожиданно пришлось уехать срочно улаживать какие-то проблемы с покупкой автобусов... Зато его жена была дома, и уже минут через десять до меня вдруг дошло, что, задержись я там еще хоть на пару минут, мне придется писать о нашем мэре только хорошее и исключительно в превосходной степени. Хотя бы для того, чтобы, как мне тогда казалось, облегчить мою провинившуюся совесть! Поэтому я немедленно, как у нас в газете принято говорить, сделал ноги. Боюсь, она тогда очень плохо обо мне подумала...
Лейтон лениво перевел сонные, «покрытые пылью» глаза на Тида Морроу:
– Кстати, мой юный друг, мне кажется, она готова вертеть хвостом перед любым, кто реально поможет Марку либо, по крайней мере, принесет меньше вреда. В силу чего я собираюсь внести вас в мой личный список тоже. Не возражаете?
Тид с трудом заставил себя усмехнуться:
– Надо же, а мне почему-то искренне казалось, что всему виной мое личное обаяние, и только. Ладно, капитан, согласен. Если все это не какая-то странная игра и вы на самом деле собираетесь помочь мне, может, это даже и к лучшему. Валяйте, добавляйте меня в ваш личный список грешников.
Севард странно посмотрел на него – как ему показалось, с презрением – и тут же отвернулся.
А Лейтон странно мягким тоном заметил:
– Полагаю, вы все-таки возили ее туда, в этот кемпинг у озера. Причем не один раз.
– Нет, обычно... то есть в последнее время она туда ездила сама. Чтобы встретиться со мной. Днем в конце недели, поскольку другие кемпинги были уже закрыты.
Севард молча стоял у окна, сцепив руки за спиной и покачиваясь с носков на пятки и обратно.
– Она пыталась выкачать из вас информацию? Узнать, что именно ваш Деннисон планирует предпринять?
– По-своему, да, конечно же пыталась. Но ей это так и не удалось: я никогда и ни при каких обстоятельствах ничего ей не говорил. Мы окончательно расстались, когда... когда она попыталась заставить меня дать твердое обещание, что с ее мужем «обойдутся полегче».
– Полагаю, кто-то все-таки видел, как она ездила на своей машине туда, а затем обратно?
– Честно говоря, не знаю.
Капитан тяжело вздохнул:
– Севард, похоже, считает, что я готов на все, лишь бы вытащить вас из трудного положения, Тид.
– Боюсь, теперь я в этом уже совсем не уверен! – не поворачиваясь, резко ответил Севард.
– Дело тут совсем не в морали, Ричи, – мягко возразил ему Лейтон. – Просто речь идет об убийстве, только и всего. Меня держат в полиции только для того, чтобы при виде моей потрепанной одежды, обшарпанной старой колымаги и чертовой закладной на убогий домишко кричать на всех углах: «Смотрите, у нас, в полиции Дерона, самый честный полицейский в мире!» Ну а я тоже изо всех сил стараюсь держать мои руки чистыми, кристально чистыми, мистер Морроу! Поэтому, когда ради чего-то приходится идти на сознательный риск, мне совсем не хочется, чтобы какой-то сукин сын отрубил их по самые локти! А теперь, Тид, прекрати прожигать взглядом этот старый протертый коврик и подними глаза на меня. Скажи: ты убил ее? – Его противный тонкий голос звучал так, будто ржавую железяку изо всех сил терли крупным наждаком.
– Нет, не я... Клянусь, я ее не убивал!
– Хорошо, пошли дальше. Вчера вечером она была вместе с тобой в том самом кемпинге у озера?
– Нет.
– Ты получал от нее какие-либо подарки на память, которые могли бы связать вас двоих вместе?
– Нет.
– Они могут найти что-либо дискредитирующее тебя среди ее личных вещей?
– Исключено!
Капитан медленно вытащил свои кощеевы мощи из кресла.
– Послушай, Тид, в отличие от Севарда у меня нет ни малейшего желания осуждать тебя по моральным соображениям. На такое попадались люди и куда лучше нас с тобой, дружок. Думаю, ты просто недооценил жену мэра... Или тех, кто стоял за ней.
– Да, теперь мне это понятно. Более чем понятно!
– Скорее всего, им очень хотелось через тебя ударить Деннисона. Причем ударить как можно больнее! Одним ударом порушить все то, что вы вместе собираетесь сделать в городе... Мне, например, не нравится, совсем не нравится, что они подкинули ее машину именно сюда, к твоему дому. Может, хотят, чтобы тебя задержали «по подозрению» и выбили нужные показания? Если это именно так, то как считаешь: ты сможешь такое выдержать?
– Думаю, да, смогу... Во всяком случае, постараюсь.
– Учти, они приложат все силы, чтобы заставить тебя рассказать им все, абсолютно все о планах Пауэла Деннисона. И поскольку мало кто способен выдерживать все это достаточно долго, как только я разберусь с ее «понтиаком», то сразу же свяжусь с Армандо Рогалем. Он на редкость крутой итальянец, еще упрямее, чем ирландец. Адвокат и настоящий боец, который к тому же неплохо знает, что и как надо делать. После предъявления обвинения они, нисколько не сомневаюсь, поспешат на какое-то время упрятать тебя в один из своих полицейских участков, ну а я тут же натравлю на них Армандо. И если кто-либо тебя спросит, помни и твердо стой на своем: он твой законный адвокат, и точка!
– А как ты собираешься разбираться с ее машиной? – в упор глядя на него, поинтересовался Тид.
Капитан Лейтон снисходительно посмотрел на него:
– Что значит «как»? Проверю все относящиеся к делу мелочи, постараюсь выяснить, кто именно и когда ее сюда пригнал... Если повезет, узнаю кое-что важное еще до того, как они начнут официальное расследование. И тут же сам им сообщу по телефону все, что надо. Если они упекут тебя так прочно, что даже Армандо не сможет вытащить тебя оттуда, то тогда Ричи Севард напустит на них свою «Дерон таймс». Обвинит их в нарушении законов и грубом полицейском произволе. Поэтому все, что от тебя потребуется – это суметь продержаться, думаю, часов шесть – восемь, не больше, и не дать им развязать твой язык. За столь короткое время они не посмеют предъявить тебе официальное обвинение в убийстве, так как просто не успеют нарыть или хотя бы состряпать достаточно конкретных доказательств. Если вообще что-нибудь успеют...
Закончив этот короткий, но объемный монолог, он медленно пошел к двери и плотно закрыл ее за собой.
– Ну и как он тебе? – с едва заметной улыбкой спросил Севард.
– Странный, весьма и весьма странный человек, не находишь?
– Возможно, но репутация его при этом выше всяких похвал. Улаживает в управлении полиции практически все споры, поскольку все знают, что он предельно честен, справедлив и объективен. К тому же ему известно на удивление много буквально о каждом, и он никогда ничего не забывает. Так сказать, навечно хранит в памяти и не упускает из внимания. Пьяным мне довелось увидеть его всего один только раз, не больше. Это случилось в тот день, когда на электрическом стуле казнили трех человек, которых он в свое время выследил и арестовал. Тогда в пьяном виде он много говорил об убийствах. В частности, сказал: «Ни одно человеческое существо не убивает другое человеческое существо, не убивая при этом самого себя»; Я попытался было оспорить его утверждение, заметив, что многим, очень многим людям удалось избежать справедливого наказания. На что он только устало улыбнулся и ответил: «А много, и даже очень много мертвых людей по-прежнему ходят по улицам»... Знаешь, в каком-то смысле его можно назвать и сентименталистом, и мистиком одновременно. Я рад, что ты не попытался выкручиваться, сказал ему правду. Он все равно докопался бы, после чего ни тебе, ни мне, никому на всем белом свете не удалось бы заставить его даже пальцем пошевелить, чтобы спасти тебя. Он ненавидит лжецов! Причем ненавидит в полном и прямом значении этого слова.
– Да, похоже, врать ему, как говорят, себе дороже.
– Равно как и пытаться его убить, – заметил Севард с нотками искреннего уважения. – У него дома можно увидеть кусочек свинца, который в свое время врачи из него вытащили. Он хранит его в стеклянной посудине на каминной полке. Когда смотришь на него в первый раз, кажется, что перед тобой не смертоносное орудие, а просто-напросто детская конфетка.
– Послушай, Ричи, почему бы нам не пообедать вместе? Тогда сможешь собственными глазами увидеть, как меня будут забирать, и в деталях напишешь обо всем этом в своей газете.
– Может, тебе лучше сначала предупредить о такой возможности самого Пауэла Деннисона? Может, он тогда сочтет нужным пустить в ход все, что вам уже удалось собрать?
– Ну а как тогда обо всем этом узнаешь ты?
– Тид, черт тебя побери, это же мой город! Точно так же, как город Герба Лейтона и даже самого Лонни Раваля... Всем давным-давно прекрасно известно, что вы с Деннисоном собрали уже вполне приличную коллекцию интереснейших материалов, причем многие из нас просто ждут не дождутся, когда же вы, наконец, пустите эти «бомбы» в ход. Если вы сделаете это достаточно быстро, большинство людей будет на вашей стороне, но если у вас вдруг задрожат коленки или вам захочется перестраховаться и ждать еще и еще, то вы с полковником очень скоро останетесь, считай, вдвоем. Сейчас за вас, помимо всего прочего, Энди Трим, наш окружной прокурор. Он на редкость честолюбив в хорошем смысле этого слова и заигрывал с Равалем, пока в этом был некий полезный для него смысл. Но как только ему представится случай разделаться с Лонни таким образом, что его репутация подскочит вверх во всем штате, он без малейших колебаний выбросит своего «компаньона» за борт. Так что давай, Тид, дерзай. Значит, сделаем так: я подожду, пока ты посоветуешься с Пауэлом Деннисоном, ну а потом мы с тобой поедем и хорошенько пообедаем вместе.
По дороге в мэрию Севард неотступно следовал за ним в своей машине. Как говорят, проводил от двери до двери...