В пятницу, в одиннадцать часов утра Александр Дойль направился по берегу к коттеджу Проктора, захватив с собой две удочки со спиннингами. Когда он был в ста футах от коттеджа, из домика вышла Селия Макганн и двинулась к нему навстречу.

— Я ждала вас вчера, мистер Дойль.

— Извините, но кое-что произошло.

— У вас не было этих ужасных синяков на руках и ногах, когда мы с вами вчера разговаривали. Вы что, упали?

— Можно сказать, что я упал на помощника шерифа, мэм. Он заехал поболтать. Правда, большую часть времени помощник разговаривал с помощью дубинки. Это было в среду, а вчера у меня слишком все болело, чтобы что-нибудь делать.

— Почему он избил вас?

— Пожалуй, все дело в принципе.

— Его фамилия Капп?

— Да, он самый. Донни Капп.

— У меня тоже были сложности с этим человеком. Донни Капп мне очень не понравился. Он был полон решимости надоедать полковнику, а я была полна не меньшей решимости помешать ему надоедать брату. Помощник шерифа вел себя очень грубо.

— Я принес спиннинг и все остальное для вашего брата.

— Сколько я вам должна?

— Вот чек, мэм.

Селия попросила его подождать и скрылась в домике, потом принесла точную сумму без сдачи и заявила, что полковник выйдет через несколько минут.

Полковник Кроуфорд Макганн вышел из коттеджа и медленно спустился по ступенькам. Это был высокий худой мужчина, с волевым лицом, на котором проглядывало полное безразличие ко всему и всем.

— Макрель была поразительно вкусной, мистер Дойль. Мы с сестрой вам очень благодарны.

Они втроем подошли к воде, и Дойль показал полковнику Макганну, как обращаться со спиннингом. Затем Селия попрощалась и вернулась к дому, сославшись на то, что ей необходимо готовить обед.

Дойль с полковником поймали несколько маленьких лососей и отпустили их.

— Большое спасибо за урок, мистер Дойль, — поблагодарил Кроуфорд Макганн, вышел на сухой песок и сел. — Пожалуй, я отдохну несколько минут. Очень быстро устаю.

Дойль сел рядом.

— Ополосните катушку и удочку в свежей воде, когда вернетесь домой.

— Да, конечно.

Дойль повернулся, чтобы видеть лицо Макганна, и сообщил:

— У них до сих пор большие трудности со схемой Хендерсона, сэр.

Полковник Кроуфорд Макганн долго смотрел на Гольфстрим, его лицо оставалось непроницаемым, но постепенно равнодушие и отрешенность исчезли, и Дойль понял, что перед ним на самом деле сильная личность.

— Вы умный человек, мистер Дойль, если это ваше настоящее имя. Кто вас послал?

— Полковник Прессер.

— Как же я сразу не догадался! Остин всегда питал слабость к таинственности и мелодраме.

— Я бы этого не сказал, сэр. Проблема заключалась в том, чтобы установить с вами контакт. Люди, которых он посылал в Рамону, не могли этого сделать. Ваша сестра…

— Селия с большим рвением защищает меня от всех просьб и требований. То, что вы провели ее, не доставит ей радости. Она, похоже, никак не может понять, что я хочу ответить «нет»… будь то Остин Прессер или кто-то другой.

— Можете мне объяснить, почему вы хотите ответить «нет», полковник? Из-за… плохого здоровья?

Полковник опять перевел взгляд на Гольфстрим.

— Нет, силы ко мне постепенно возвращаются. В качестве гражданского консультанта я вполне мог бы еще поработать. Но у меня сейчас такое состояние, будто всю работу сделал кто-то другой… где-то очень далеко и очень давно. Я не могу вернуться, Дойль. У меня серьезные личные проблемы. Их можно назвать эмоциональными, и я не собираюсь вдаваться в подробности. До тех пор, пока они не будут разрешены… если это когда-нибудь произойдет… я не смогу думать ни о чем другом.

— А если я… решу для вас эту эмоциональную проблему?

— Тогда я вернусь к работе и сделаю Остина счастливым. Но видите ли, мистер Дойль, одним из возможных решений моей проблемы будет проверка, как далеко и как быстро я смогу пробежать по берегу.

— Не понимаю.

— Я и не думал, что вы поймете. Порой человек может очутиться в лабиринте, из которого нет выхода. Лабораторные крысы в таких случаях просто прекращают бороться, бросаются на спину и перегрызают себе передние лапы. Какое трогательное решение, вы не находите? Человек, занятый поиском решения неразрешимой, на его взгляд, задачи, не склонен тратить свои время и энергию на прежнюю работу, какой бы важной она ни была. Можете передать Остину, что мне жаль, но я не могу вернуться.

Дойль с отвращением вспомнил следующий раздел в его инструкции, касающийся разговора с полковником Кроуфордом Макганном.

— У полковника Прессера сложилось впечатление, что вы до сих пор сильно переживаете из-за смерти жены, полковник. Он составил толстое досье на Дженну Ларкин. Поверьте, в нем совсем мало приятных фактов, и я могу сообщить вам некоторые подробности.

— Меня не интересуют подробности о Дженне, Дойль. Я совершил очень большую ошибку, когда женился на ней. К сожалению, на это у меня ушло очень много времени. Моя жена оказалась безрассудной и неверной эгоисткой. Я встретил Дженну на том этапе ее жизни, когда она, наверное, испытывала тоску по респектабельности.

— Тогда я не понимаю…

— Вам и не надо ничего понимать.

— Полковник Макганн, если бы убийца вашей жены был найден, вы бы вернулись к работе?

Кроуфорд Макганн бросил на него странный взгляд, как будто Дойль произнес что-то ужасное.

— Наверное, мог бы.

— К нам идет ваша сестра. Вы расскажете ей обо мне?

— Не вижу смысла. Мне непонятно, как вы можете что-нибудь изменить.

Селия подошла к ним, и они пошли обратно к коттеджу. Макганн опять спрятался в свою раковину, зато Селия была очень общительной. Дойль отказался от приглашения пообедать. Когда он оглянулся, они уже поднялись на крыльцо, и Селия открыла перед братом сетчатую дверь.

Дойль медленно побрел к своему коттеджу. «Наступит день, и у меня будет, что вам сказать, полковник, — подумал он. — Я уже вижу вдали свет. В убийстве Дженны, конечно же, есть мотив, и я, кажется, знаю, почему ее убили.»

В два часа Алекс отправился в город и заехал на верфь Ларкинов, которая находилась в самом конце Фронт-стрит. Он помнил верфь, заваленную хламом и ржавыми железками, с покосившимися сараями и гнилыми причалами. В его юности, много лет назад, она производила удручающее впечатление.

Сейчас у входа на посыпанную гравием парковочную стоянку рядом с маленькой конторой стояли белые столбы. Кроме знакомого джипа и недавно покрашенного пикапа с фамилией Ларкинов на дверце, Дойль увидел на стоянке с полдюжины машин. Выйдя из «доджа», он услышал треск арифмометра и пишущей машинки, пронзительный визг поперечной пилы и вой испытываемого лодочного мотора. По пути к домику конторы Алекс заметил три новых широких причала, далеко уходящих в бухту. На самом конце ближайшего причала находились топливные насосы. На территории верфи расположились большой рабочий цех без одной стены со стороны бухты, стапели и спусковые салазки, какие-то складские постройки, ангар для хранения лодок с алюминиевой крышей, которая слепила глаза на ярком солнце.

Когда Александр Дойль вошел в контору, Бетти печатала на машинке, а женщина средних лет что-то считала на арифмометре. В чистой и аккуратной комнате кипела работа.

Бетти Ларкин радостно улыбнулась, быстро встала и представила его своей помощнице, миссис Вест. Потом повела на экскурсию по верфи. В этот день Бетти надела темно-красную блузу и юбку в красную и белую полоску. Непокорные волосы самых разнообразных оттенков темно-коричневого и кремового цветов были зачесаны назад и собраны в не очень аккуратный конский хвост.

— Это место сейчас сильно отличается от того, каким оно было в дни моей юности.

— Пришлось много поработать, чтобы сделать его таким. Алекс. К тому же основная доля верфи принадлежит до сих пор банку. Но дела у нас идут неплохо. У меня работает пятнадцать человек. Работаем мы хорошо, и рыбаки являются прекрасной рекламой, когда рассказывают друзьям, какой у нас замечательный ремонт. Такая реклама лучше любой другой. Мы можем вытащить из воды судно до семидесяти футов длиной… А вот и Бадди. Наверное, он подрос с тех пор, как вы его видели в последний раз.

Они подошли к мужчине, стоящему к ним спиной и энергично скребущему корпус маленькой двухвинтовой яхты. Бадди Ларкин был огромным парнем, значительно выше шести футов, бронзовым от загара, с очень короткими волосами соломенного цвета. Бетти окликнула брата, и Бадди повернулся к ним. Из-под густых бровей настороженно смотрели маленькие серые глазки, в любую минуту готовые вспыхнуть гневом. Ларкин отлично подошел бы на роль злодея в картине о викингах, подумал Александр Дойль.

— Рад снова вас видеть, Алекс, — сказал Бадди Ларкин, и они обменялись рукопожатием. — Слышал, Донни приготовил вам гостеприимную встречу.

— По полной программе.

— Ничего, мы заставим его оставить вас в покое. В последнее время этот парень зашел чересчур далеко.

— Чуть не забыла, — перебила его Бетти. — Мне нужно срочно позвонить. Покажи Алексу верфь, Бадди, и познакомь с Джоном Гиром. После того, как все посмотрите, Алекс, зайдите в контору. Можете отвезти меня в бар и угостить пивом.

Когда Бетти скрылась из виду, Бадди уважительно произнес:

— Без Бетти ничего этого не было бы. Бумажки, они сводят меня с ума… Пойдемте, познакомлю вас со своим партнером Джоном Гиром.

Джон Гир возился с мотором, его руки были грязные по локоть. Этот неуклюжий парень немного смахивал на Гарри Купера, только у него были близко посаженные карие глаза и отвислая нижняя губа.

Бадди водил гостя по верфи, и Алекс подумал, что парень любит хорошие материалы и хорошую работу. После того, как они побывали на складе, Дойль увидел под крышей сарая на желтом трейлере маленькую аккуратную яхту со снятой мачтой. На борту было написано «Божья коровка».

— Это яхта Бетти? — поинтересовался он.

— Ее любимица. У Бетти она делает все, разве что не летает. Бетти выходит на ней в море в самую ужасную погоду и ничего не боится.

— Она смелая девушка, Бадди.

Бадди Ларкин поставил ногу на колесо трейлера, закурил и потряс спичку, чтобы потушить пламя.

— Вы ей нравитесь, Алекс. Но я не хочу, чтобы вы причинили ей боль.

— Я знаю, Бадди. У меня и мысли такой не было — причинить ей боль.

— Ну тогда, наверное, больше особенно и не о чем разговаривать.

— А вон тот ялик, Бадди, случайно не принадлежал вашему отцу?

— Да, это ялик отца. Мы давно уже собираемся поставить на него новый мотор, но все как-то руки не доходят.

— Я хочу у вас кое-что спросить. Когда вы были маленьким, ваш отец часто возил на пикники Дженну, правильно?

— Да. На этом самом ялике, почти каждое воскресенье.

— И воскресенья считались днями Дженны, да?

— Спенс избаловал ее, Алекс. Он больше всех виноват в том, что из нее получилось.

— Мистер Ларкин возил ее в какое-то особое место?

— На пикники? Не думаю.

— Может, все-таки какое-то место им особенно нравилось?

Бадди надолго замер, пытаясь заглянуть в прошлое.

— Вообще-то было одно такое место, но это было очень давно. Прошло двадцать лет. Конечно, Дженна часто нас дразнила. Говорила, будто это большой секрет, о котором она не должна никому рассказывать. А почему вы… — Бадди Ларкин неожиданно замолчал и удивленно, почти со страхом, посмотрел на собеседника. Потом произнес таким голосом, будто разговаривал сам с собой: — Вот, значит, где он спрятал деньги!

— У меня тоже промелькнула эта мысль.

— Значит, у вас тоже промелькнула эта мысль, да? А кто вы такой, черт побери, Дойль? С чего это вдруг у вас вспыхнул такой большой интерес к деньгам? Зачем все эти вопросы?

— Подождите минутку…

— Чего мне ждать? Я не знаю, откуда вы взялись. Несколько дней назад вы свалились в Рамону, как с неба, и уже успели навешать Бетти лапши на уши. Рассказали, будто в жизни не украли и десяти центов, и она поверила вам. А потом уговорили ее сказать мне, какой вы прекрасный парень.

— Я ничего не уговаривал Бетти вам рассказывать, Ларкин.

— Что мне о вас известно? А может, вы просидели все эти годы за решеткой? Вы были одним из дружков Дженны. Вы узнали о ее убийстве. Все газеты полгода назад раструбили на всю страну, что деньги старика так и не нашли. Репортеры пытались связать их с убийством, но у них ничего не получилось. Откуда мне знать, что вам рассказала Дженна и что вы помните? И вот сейчас вы являетесь сюда и задаете вопросы. Да идите к черту, Дойль!

— Успокойтесь, Бадди. Пораскиньте своими мозгами. Если бы мне были нужны деньги вашего отца, с какой стати я стал бы в открытую расспрашивать вас о них? Я бы делал это потихоньку.

— Нет, я думаю, что вы умный парень, Дойль. Мне кажется, что вы явились в Рамону не просто так, а для какой-то цели. Может, Донни пришла в голову эта же мысль, и он решил на всякий случай постучать вас по черепу.

— Вы хотите узнать, кто убил Дженну?

— Конечно, но…

— Тогда нам нужно объединить усилия и попытаться разобраться, замешаны ли в этом деле деньги, которые спрятал ваш отец.

— Но вам-то какое дело до того, кто убил Дженну?

Александр Дойль понял, что попал в ловушку. Он не мог рассказать брату Бетти об истинной причине своего желания раскрыть преступление. И не мог так сразу придумать какую-нибудь правдоподобную причину, чтобы объяснить свой интерес.

— Вы просто лезете не в свое дело! — решительно заявил Бадди. — Убирайтесь отсюда! И мой вам совет: держитесь подальше от Бетти. Мы уж как-нибудь сами разберемся со своими проблемами. И с этими словами он грубо оттолкнул гостя.

От этого грубого толчка в голове Алекса Дойля вспыхнуло белое ослепительное пламя гнева. Нервное напряжение последних дней вырвалось на поверхность и материализовалось в сильный правый, угодивший Бадди Ларкину прямо в челюсть. От удивления и боли Бадди раскрыл рот, и его глаза остекленели. Он сделал два шага назад и тяжело сел.

Они сейчас находились в закрытом месте, и их никто не видел. Рев мотора, который проверял Гир, заглушил шум драки. Прошло всего несколько секунд, и Бадди Ларкин пришел в себя от изумления от неожиданного удара. Он вскочил на ноги и с удивительной для своих габаритов быстротой бросился на обидчика, прижав подбородок к груди, а огромные кулаки держа у пояса. Дойль увернулся от двух мощных хуков, пытаясь найти возможность самому нанести сильный удар. Но прежде чем у него появилась эта возможность, он получил мощный удар в грудь, который отбросил его на ялик. Бадди кинулся вслед за противником. Алекс выскочил из-за кормы, и они встретились у лодки. Дойль получил еще один сильный удар и неожиданно обнаружил, что стоит на коленях, упирается в землю руками и трясет головой. Он медленно поднялся и слепо нанес удар в сторону огромной расплывчатой фигуры, приближающейся к нему. В кулаке вспыхнула резкая боль, и он снова растянулся на земле. Бадди Ларкин сидел в восьми футах от него. Они пялились друг на друга, жадно хватая ртами воздух.

— Ладно, хватит, — пробурчал Бадди, отдышавшись. — Тебе не нравится, когда тебя толкают. Постараюсь это запомнить… Вернемся к старику. Он всегда уплывал один. Возвращался из деловых поездок и первым делом куда-то отправлялся на ялике. Спенс очень любил тайны. Наверное, у него было место, куда он все время плавал. Черт, и скорее всего он никогда не плыл туда сразу, чтобы замести следы. Всегда направлялся на юг и выходил из бухты.

— Бадди, я знаю деталь, которая могла бы, наверное, помочь, — сказал Александр Дойль. — В ночь убийства Дженна какое-то время разговаривала с Лукасом Пеннивизером, и они договорились куда-то отправиться на лодке на следующий день. Этот разговор и является одной из причин, которые заставили меня подумать о деньгах. Дженна бы не стала ласково разговаривать со стариком, если бы чего-то от него не хотела. Ты знаешь это так же, как я, а может, даже лучше. Видимо, она захотела отыскать место, куда ее возил в детстве отец, Лукас мог по ее описанию найти его. И Лукас уехал сразу после ее убийства.

Ларкин медленно покачал головой.

— Нет, старик не мог убить ее. Он не знал, что в конце концов за ним приедет дочь. Она долго грозилась забрать его, но все откладывала, а тут вдруг неожиданно взяла и приехала. Пеннивизер приходил прощаться. Вполне приличный старик, Алекс.

— Значит, он не догадался, к чему она клонит… если только, конечно, мы правы.

— Лукас чертовски хорошо разбирается во всем, что связано с морем, погодой, рыбой и детьми, но не отличается особой проницательностью в отношении людей. Особенно людей типа нашей Дженны. Он относился ко всем по внешнему виду. И ты сам знаешь, как Лукас любит поболтать. Она наверняка не сказала ни слова о деньгах.

— Конечно, ты прав. Скорее всего. Дженна просто попросила повозить ее по местам, куда она плавала в детстве с отцом. Сказала, что хочет вспомнить добрые старые дни.

Бадди пнул ногой колесо трейлера.

— Все это прекрасно, Алекс, но один момент как бы зависает. Почему Дженна так неожиданно вспомнила о деньгах?

— Не знаю. Ты сам сказан, что с тех пор прошло много лет.

— Даже если Дженна была права, деньги по-прежнему лежат там.

— Вдруг она вспомнила какие-нибудь отличительные детали? Лукас мог узнать остров, и отвезти ее туда.

— Тогда нам необходимо поговорить с Лукасом.

— Это единственный способ выяснить, правы мы или нет. Смотри, мы знаем береговую материковую линию и береговую линию островов, Бадди. На то, чтобы все обыскать, уйдут долгие годы, даже если бы у нас была хоть какая-то зацепка. Бессмысленно искать место, очищенное от кустов и деревьев, потому что последнее путешествие туда твой отец совершил девять лет назад.

Бадди Ларкин неожиданно невесело усмехнулся.

— Если тебе нужно еще какое-нибудь доказательство, то я как раз вспомнил одно. Отец держал удочку и ящик с принадлежностями для рыбалки у себя в кабинете на верфи. После его смерти я заглянул в ящик. Приличных размеров ящик, но кроме пары наживок, в нем ничего не было. Практически пустой! Я долго искал, но так и не сумел найти остальные принадлежности, которые по идее он должен был возить с собой. И я совсем забыл о ящике до этой самой минуты. Отец любил иметь дело с наличными деньгами. Он возвращался после сделок по продаже земли с кучей денег, перекладывал их из портфеля в этот ящик с принадлежностями для рыбной ловли и велел приготовить ялик. Потом куда-то уплывал. Черт, когда после его смерти начались энергичные поиски сокровищ, я подумал, что он запрятал денежки где-нибудь в бухте. Наверное, и все остальные подумали о том же. Но нам никогда даже в голову не приходило, что у Спенса мог быть любимый островок, о котором никто не знал. Все как-то забыли о маленькой Дженне и о том, как они почти каждое воскресенье плавали на пикники.

— Бетти рассказала мне, что воскресенья в вашей семье назывались днями Дженны. Слушай, нам надо как-то связаться с Лукасом Пеннивизером. Но не исключено, что если мы правы, привезем Лукаса в Рамону и уговорим найти остров, денег там не будет. Кто-то мог подслушать разговор Дженны и Лукаса, догадаться, в чем дело, и сам найти остров…

— Тогда этот человек и должен был убить Дженну.

Алекс Дойль медленно и задумчиво закурил. Потом спокойно осведомился:

— Никто не думал о Донни Каппе?

Бадди изумленно уставился на собеседника.

— Донни?

— Он что, неприкосновенный? Взгляни на факты. Донни был в тот вечер в «Маке». Он пришел в самом конце разговора и подсел к ним. Затем устроил целый спектакль с торжественными клятвами, будто обязательно найдет убийцу Дженны. И чертовски упорно противился любой попытке раскрыть это убийство.

— Да, но…

— Смотри… Донни услышал достаточно, чтобы догадаться, что Лукас может отвезти его на тот остров, который описала Дженна. После ухода Дженны он ушел не сразу и какое-то время еще разговаривал с Лукасом. Возможно, пьяная Дженна оказалась не такой хитрой, как думала, и выболтала какую-нибудь отличительную особенность острова. Донни понял, о чем идет речь. Поэтому вышел из бара и принялся поджидать ее, думая о деньгах старика Спенса. Может, он попытался договориться с ней о дележе, но Дженна не хотела даже слышать о Донни Канне. И ему ничего не оставалось, как убить ее. Он задушил Дженну. Теперь ему нужно было дождаться, когда стихнет шум, и уговорить Лукаса незаметно отвезти его на тот остров, который описала Дженна. Он мог бы легко избавиться от Лукаса, бросить его тело в глубокое место и оставить пустую лодку. Все бы подумали, будто старик утонул. Потом Донни придумал бы правдоподобную причину, чтобы уйти в отставку, и спокойненько уехал бы с деньгами. Но он не рассчитывал, что за Лукасом неожиданно приедет дочь и так быстро увезет его. Отъезд Пеннивизера поставил его в трудное положение. Донни не мог отправиться за Лукасом и привезти его в Рамону без того, чтобы не привлечь к себе ненужное внимание. И убийство Дженны неожиданно стало бессмысленным. По-моему, нервы у него сейчас на пределе. Он в панике, не знает, что делать дальше, и начинает ошибаться. То, как он меня обработал, является, на мой взгляд, доказательством того, что нервы у него напряжены, словно натянутая струна, и он может сорваться в любую минуту.

— Донни Капп… — тихо проговорил Бадди. — Вкалывает по двадцать четыре часа в сутки и никогда не пытался заработать даже лишних десяти центов. Хочешь посмеяться? Донни всю жизнь охотился и терпеть не мог рыбалки. Но накануне Рождества неожиданно пришел к нам и купил двенадцатифутовую алюминиевую лодку с очень мощным мотором. Мы с Гиром попытались объяснить ему, что этот мотор слишком велик для такой маленькой лодочки, но Донни сказал, что у него мало времени, и он предпочитает плавать побыстрее, даже если мотор слишком велик. И можешь мне поверить, Алекс, большую часть зимы в Рамоне нельзя было найти рыбака прилежнее, чем Донни Капп. Он по-прежнему плавает на своей лодке, но уже не так часто, как раньше. Держит ее на противоположной стороне Бей-стрит, у причала «Гарнерс Бейт». Я не раз видел, как он проносится под мостом в своей здоровенной шляпе. Порой мне кажется, будто Донни даже спит в ней.

— Значит, он пытался найти остров сам.

— Ты заходишь слишком далеко, Алекс. Я знаю Донни довольно хорошо и не могу представить, как он… убивает мою сестру.

Алекс задумался на несколько минут.

— Если ты отправляешься искать такие деньги, что должен с собой взять?

— Лопату, конечно. Сразу после смерти отца в Рамоне начался такой лопатный бум, какого никто у нас еще никогда не видел.

— И ты едва ли стал бы таскать лопату в лодку всякий раз, когда отправляешься на поиски?

— Верно, это было бы довольно смешно. Я понял, что ты имеешь в виду. Пошли.

Бадди Ларкин заглянул в контору и сказал Бетти, что они скоро вернутся. Бадди повел голубой джип по Фронт-стрит, потом переехал через бухту и проехал три квартала к Гарнеру. Они вышли на причал.

— Вот она, — сказал Ларкин.

Алюминиевая лодка была привязана носовым линем к крепительной утке, а кормовой лежал на причале. Бадди отвязал носовой линь, подтянул лодку к гнилым ступенькам и с удивительным для человека такого веса проворством спустился в нее. Он сел на корточки и сунул руку под невысокий фордек. Вытащил сверток, завернутый в выцветший зеленый брезент, и развернул его. Несколько секунд Алекс и Бади смотрели на складную лопату. Потом Ларкин вновь завернул ее и положил на место. Он взобрался на причал и начал быстро привязывать носовой линь. Какое-то шестое чувство подсказало Алексу оглянуться, и он увидел быстро шагающего к ним по причалу Донни Каппа.

— Что тут происходит? — строго осведомился тот.

Бадди Ларкин равнодушно посмотрел на помощника шерифа.

— Привет, Донни! Алекс надумал купить лодку, и я рассказал ему о той, которую мы продали тебе. Он захотел посмотреть на нее.

— Обязательно нужно было спускаться в лодку, чтобы показать ее?

— Честно говоря, Донни, я забыл, сколько лошадиных сил в твоем моторе. Поэтому пришлось поднять крышку и посмотреть на маркировку.

— Он немного великоват для такой лодки, — кивнул Алекс Дойль.

— Но тебя, наверное, такой устраивает, Донни, — проговорил Бадди.

— Вполне, — ответил помощник шерифа, резко развернулся и медленно пошел по причалу.

— Мне необходимо что-нибудь выпить, — негромко заявил Бадди.

Они отправились к «Маку» и вошли в бар. За стойкой стояла Джейни Кеммер. Алекс и Бадди сели за столик подальше от стойки около кегельного автомата и заказали пиво. Когда Джейни собралась отходить от их столика, Бадди попросил принести ему с пивом и виски.

Ларкин проглотил виски и одним глотком осушил полстакана пива.

— Мне позарез нужно было выпить что-нибудь крепкое, — тихо сообщил он. — Как я с ним разговаривал?

— Не знаю. Если я прав, то он сейчас видит подвох в каждой мелочи. Предположим, мы оба уверены, что Капп убил Дженну. Что делать дальше?

— Тебе не удастся найти доказательства. На месте преступления не было ни одной улики. И я не думаю, что Донни расколется.

— Нам во что бы то ни стало необходимо найти Лукаса Пеннивизера и привезти его сюда. Если потребуется, нужно оплатить ему дорогу. Посмотрим, не сможет ли он отвезти тебя на место, которое описала Дженна… если она описала какое-то определенное место. По-моему, игра стоит свеч. У тебя есть законное основание искать деньги. И… будет интересно посмотреть, как отреагирует Капп на возвращение старика Лукаса.

— Смотри, Бетти идет. Ничего ей не рассказывай, ладно?

Девушка подошла к их столу:

— Ну и ну! Мои шпионы донесли, что джип стоит перед баром. Вот времена пошли! Захотелось девушке выпить пива, так она сама должна идти в бар. Одно пиво, пожалуйста.

— А кто остался в лавочке? — строго поинтересовался Бадди.

— Опытная миссис Вест и опытный мистер Гир. Понравилась экскурсия, Алекс?

— Да. Я посмотрел все и даже видел «Божью коровку».

— Это мой ангел. Могу полюбопытствовать, что с вами обоими стряслось? Вы ведете себя как-то странно…

— Мы поладили, Бетти.

Она с сомнением посмотрела на них.

— Хотелось бы надеяться.

Они еще немного поболтали о лодках и вернулись на верфь. Бетти отправилась в контору, а Бадди подошел вместе с Алексом к «доджу».

— Я достану адрес и позвоню Лукасу. Если со здоровьем у него все в порядке, попрошу приехать и пообещаю оплатить дорогу. Будем надеяться, что Дженна подробно описала ему островок, и он сумеет найти его… Сейчас же поеду в город, найду адрес и позвоню.

Дойль посмотрел на часы.

— Уже пятый час. Хочу заехать к Мире Даклин. Может, вы с Бетти позже приедете, и ты мне все расскажешь?

— Хорошо.

Дойль нанес визит Мире Даклин и в начале шестого отправился в свой коттедж. Когда он приехал, голубой джип уже стоял в его заднем дворе. В доме никого не было. Алекс разделся, надел плавки и отправился к морю. Ларкины плавали в сотне ярдов от берега. Бетти помахала ему рукой, и он поплыл к ним.