лмаз прочитал стихотворение маме, запинаясь через слово.

— Оно такое замечательное, правда? — воскликнул мальчик.

— Да, хорошее, — отозвалась мама.

— По-моему, оно кое-что значит, — продолжал Алмаз.

— Ты о чём? — не поняла мама.

— Интересно, а это тот же мальчик… да, наверно, тот же. Сейчас проверим… как это там?

— Конечно, тот же самый, потому что у него тоже «дудка пастушья и барабан». Он тоже ходил с дудочкой!

— А ведь ему нужно было за ними следить. А он и думать забыл о работе. И дальше:

— Вот, мамочка, слышишь? И потом ещё, смотри:

— Так его никто и не разбудил, наверно. Я думаю, он ужасно капризничал, если его разбудить. А когда он сам проснулся и увидел, что натворили коровы в пшенице, то не пошёл домой к маме, а убежал в лес и потерялся. Разве так не бывает, мамочка?

— Отчего ж, бывает, — ответила мама.

— Видишь, какой он непослушный: потерялся, а всё равно не хотел домой идти. Ведь его могли отвести домой все, кто ему встречался, стоило только попросить. Все, кроме змеи. А он-то пошёл за змеёй, и она завела его ещё дальше. Наверно, это была дочка того змея, который соблазнил Адама и Еву. Помнишь, прошлым воскресеньем отец нам про него рассказывал.

«Ну и сын у меня!» — подумала мама, а вслух добавила, заметив, что мальчик замолчал и ждёт: — И что же дальше?

— Не знаю, мамочка. Тут есть ещё что-то, но я не могу ухватить. Я только знаю, что он убил змею. Вот зачем ему были барабанные палочки. Дудкой ведь её не убьёшь.

— Алмаз, детка, ты же не веришь, что всё это было на самом деле?

— Я думаю, было. Всё так похоже. Особенно, как он змею убил. Я тоже часто так делаю.

Мама с беспокойством взглянула на сына. Алмаз широко ей улыбнулся и прибавил:

— То есть, когда плачет наш малыш или вы с папой говорите, сколько бед свалилось на вашу голову.

Такое объяснение не успокоило маму. И если мои читатели разделяют её недоумение, я отважусь ещё раз им напомнить, что Алмаз побывал в Стране Северного Ветра.

Не дождавшись от мамы ответа, Алмаз продолжал:

— Наверное, я уже через неделю смогу пойти к тому высокому джентльмену и сказать, что я научился читать. А ещё я попрошу его объяснить мне про это стихотворение.

Но не успела неделя закончиться, как у Алмаза появилась другая важная причина навестить мистера Реймонда.

Третий день подряд приезжая вместе с отцом на стоянку у Национальной галереи, Алмаз не видел там девочки, подметавшей улицу. В конце концов Алмаз стал не на шутку волноваться, не заболела ли она. Не встретив её и на четвёртый день, он спросил у отца, когда тот уже готов был тронуться в путь с очередным пассажиром:

— Папа, а можно мне навестить ту девочку? Она, наверное, заболела.

— Хорошо, — разрешил отец, — только будь осторожен, Алмаз.

С этими словами он забрался на козлы и уехал.

Видите, он полностью доверял сынишке и не опасался за него, что бы ни произошло. Знай он, где жила та девочка, он бы дважды подумал, прежде чем отпускать Алмаза одного. Однако сам мальчик нисколечко не боялся, хотя прекрасно понимал, куда отправляется. Из разговоров с девочкой он неплохо представлял себе, как найти её дом, да и адрес тоже помнил. И вот, спрашивая дорогу у полицейских почти на каждом углу, он наконец добрался до места. Последний полицейский взглянул на мальчика с высоты своего двухметрового роста и ласково поинтересовался:

— А что тебе там надо, малыш? Не похоже, что ты сам оттуда.

— Нет, сэр, — ответил Алмаз. — Я живу в Блумсбери.

— Далековато будет, — заметил полицейский.

— Да, далеко, — кивнул мальчик, — но я легко нашёл дорогу. Мне подсказывали добрые полицейские.

— Что ж тебе там понадобилось?

Алмаз рассказал ему, куда и зачем он идёт, и, конечно, полицейский ему поверил, ведь мальчику всегда верили. Иногда люди считали, что он ошибается, но никому и в голову не приходило, что он говорит неправду.

— Неприятное это место, — произнёс полицейский.

— А до него ещё далеко? — спросил Алмаз.

— Да нет, оно в соседнем квартале. Только там небезопасно.

— Мне никто не причинит вреда, — сказал мальчик.

— Лучше мне пойти с тобой.

— Нет, пожалуйста! Не надо! — запротестовал Алмаз. — Они решат, что я суюсь не в своё дело, поэтому и вас привёл, а ведь это не так.

— Как знаешь, — не стал настаивать полицейский и подробно рассказал мальчику, как пройти.

Алмаз отправился дальше, не подозревая, что полицейский — он был добрый человек, и к тому же, у него были свои дети — идёт за ним по пятам, прячась за домами. Вскоре мальчику показалось, что он узнаёт дорогу. Так это было или же он просто хорошо запомнил объяснения полицейского, но вскоре он добрался до подвала старой Сал.

«Сообразительный парнишка. Выглядит дурачком, — подумал полицейский, — а ни разу не ошибся! Только вот не стоит такому ребёнку идти к старухе Сал в гости утром.

Трезвой она хуже, чем навеселе. Я её такой видал, да она б его просто растерзала».

К счастью для Алмаза, старуха Сал отправилась за джином. Когда он спустился в подвал и постучался, никто не ответил. Он приложил к двери ухо, и ему послышалось, будто внутри кто-то стонет. Мальчик потянул за ручку, дверь оказалась незапертой! Внутри было темно и мрачно — единственное подвальное окно располагалось ниже улицы и было сильно залеплено грязью. К тому же над ним стояла решётка, чтобы никто не свалился вниз. Торговец подержанной мебелью поставил на неё комод, и он совсем загородил свет. А что за вонь там была! Какое-то время Алмаз стоял неподвижно, потому что не мог ничего разглядеть, зато теперь он явственно слышал чьи-то стоны. Когда же глаза привыкли к темноте, он увидел свою подругу: бледная, с осунувшимся лицом, она лежала, закрыв глаза, в углу на куче тряпья. Алмаз подошёл ближе и заговорил с ней, она не ответила. Она даже не заметила мальчика, и тот понял, что один он ничем не сможет ей помочь. Вытащив из кармана леденец, который купил для неё по дороге, Алмаз положил его рядом с девочкой и вышел, решив сходить к высокому джентльмену, мистеру Реймонду, и попросить его помочь Нэнни — так звали девочку.

Он поднялся по ступенькам наверх, где его уже поджидали три или четыре женщины. Они видели, как он входил, и хотели забрать у него одежду для своих детей, только не решились спуститься, чтобы не наткнуться на Сал. Но стоило ему снова появиться, как они набросились на него и все разом стали что-то кричать — каждая хотела опередить соседок. Однако мальчик ни капли не испугался и спокойно им объяснил, что пришёл узнать, как дела у Нэнни.

— Да откуда ты знаешь про Нэнни? — злобно начала одна. — Погоди, вот вернётся старуха Сал, она тебе задаст. Ходишь тут, вынюхиваешь чего-то у неё дома, когда её нет. Не отдашь мне сейчас же свою курточку, пойду приведу её.

— Я не могу отдать вам курточку, — ответил Алмаз. — Она принадлежит моим папе и маме. Видите, она не моя, и я не могу её отдать. Вы ведь не думаете, что это хорошо — отдавать чужое?

— Отдавать чужое! Не-ет, ни за что, я лучше себе оставлю, — противно захохотала она. — А если куртка не твоя, разве хорошо её никому не давать? А ну поторопись, Шерри. На всех не хватит.

Они разом ухватились за куртку и стали стягивать её с Алмаза, мальчик наклонился и расставил руки, чтобы им помешать. Вдруг женщины бросились врассыпную, не успев причинить ни Алмазу, ни куртке никакого вреда. Оглянувшись, мальчик увидел высокого полицейского.

— Тебе не стоило отказываться от моей помощи, малыш, — произнёс он, заглядывая в раскрасневшееся от борьбы лицо ребёнка.

— Вы так вовремя появились, спасибо большое, — поблагодарил Алмаз. — Они не успели мне ничего сделать.

— Они бы сделали, не сомневайся, не окажись я поблизости.

— Да, но вы же оказались рядом, так что у них ничего бы не вышло.

Возможно, в этих словах скрывался более глубокий смысл, чем полагали и Алмаз, и полицейский. Они вместе пошли дальше, и мальчик рассказал новому другу, как сильно заболела бедняжка Нэнни, и что он собирается пойти к высокому джентльмену за помощью. Полицейский показал мальчику самый короткий путь до Блумсбери, и Алмаз, прибавив шагу, добрался до мистера Реймонда меньше чем за час. Постучав, мальчик спросил, дома ли мистер Реймонд, а слуга, в свою очередь, поинтересовался, что ему нужно.

— Мне надо с ним поговорить.

— Не стану я тревожить хозяина по такому поводу.

— Он позвал меня прийти, когда я научусь читать. Я научился.

— Откуда мне знать, что это так?

Алмаз изумлённо на него посмотрел, а потом ответил:

— Как откуда? Я ведь вам только что сказал.

Но этот человек оказался сделан из другого теста, чем полицейский. Он не понял, что мальчик не способен обмануть, а, наоборот, принял его ответ за дерзость и со словами «Так я тебе и поверил» захлопнул дверь у Алмаза перед носом.

Мальчик устроился на пороге, рассудив про себя, что высокий джентльмен должен когда-нибудь выйти или войти, так что лучше места, чтобы с ним встретиться, и не придумать. Ему не пришлось долго ждать, и вскоре дверь снова открылась, но оглянувшись, Алмаз увидел лишь слугу.

— Убирайся отсюда, — произнёс он. — Чего уселся на пороге?

— Мне нужен мистер Реймонд, — ответил мальчик, поднимаясь.

— Его нет дома.

— Я подожду, пока он вернётся, — не отступал Алмаз и, улыбнувшись, сел на прежнее место.

Не знаю, как дальше разворачивались бы события, но тут в гостиной послышались шаги и, обернувшись ещё раз, Алмаз увидел высокого джентльмена.

— Кто там, Джон? — спросил он.

— Не знаю, сэр. Какой-то мальчишка уселся на пороге и не уходит.

— Понимаете, сэр, — объяснил Алмаз, — он сказал мне, что вас нет дома, и я решил вас тут подождать.

— Вот оно что! — воскликнул мистер Реймонд. — Джон, Джон! Так не годится. И давно это ты стал прогонять моих гостей? Боюсь, мне тоже придётся кое-кого прогнать, если такое повторится ещё хоть раз. Входи, мой маленький друг. Я полагаю ты пришёл получить свои полшиллинга?

— Нет, сэр. Я пришёл не за этим.

— Как? Ты так и не научился читать?

— Научился. Почти. Но я приду за этим в другой раз. А сейчас я пришёл, чтобы рассказать вам про Нэнни и бабку Сал.

— Кто такая Нэнни?

— Девочка, что мела улицы. Помните, вы ещё с ней тогда разговаривали.

— Ах, да, вспомнил. А что с ней такое? Уж не задавило ли её?

Алмаз всё ему рассказал.

Мистер Реймонд оказался одним из добрейших людей в Лондоне. Он немедленно приказал заложить карету, взял Алмаза с собой, и они отправились в Детскую больницу. Там его хорошо знали, потому что он не только жертвовал на неё много денег, но часто приходил по вечерам и рассказывал детям сказки. Один из врачей пообещал сходить к Нэнни, помочь ей, чем можно, и, если нужно, положить её в больницу.

Той же ночью за девочкой отправили носилки, и поскольку бабке Сал не было в ней никакого проку, пока она болела, старуха не возражала, чтобы девочку забрали. И вскоре та уже лежала впервые в жизни на чистой и свежей постели. Но ей это было всё равно. Она была слишком больна и не понимала, что происходит вокруг.