тром Алмаз встал, как только услышал мужские голоса во дворе. Он заботливо подвернул братику одеяло, чтобы тот случайно не вывалился из кровати, и вышел, оставив открытой дверь своей комнаты, на случай если малыш заплачет. Так мама сразу его услышит. Спустившись во двор, Алмаз увидел, что ворота в стойла только-только отворили.

«Надеюсь, я ранняя пташка, — подумал он, — и мне достанется червячок».

Он не стал никого просить помочь, боясь, как бы взрослые не начали ругаться и не испортили всё дело. С огромным трудом с помощью колченого стула, который мальчик нарочно прихватил из спальни, он надел на старого Алмаза упряжь. Если бы коню вздумалось хоть чуточку сопротивляться, ничего бы, разумеется, не вышло. Но даже когда дело дошло до уздечки, конь послушно открыл рот и взял мундштук, словно это было яблоко, которым мальчик частенько его угощал. Алмаз осторожно застегнул ремешки на обычные дырки, чтобы не поранить своего друга и не дать удилам попасть между зубов. Нелёгкой задачей оказалось набросить седелко, но с помощью стула мальчик одолел и это. Был бы старый Алмаз знаком с физикой так же хорошо, как верблюды, он бы опустился на колени, чтобы мальчику было легче дотянуться до его спины, но нельзя же ожидать от коня так много. Потом мальчику пришлось пробраться под животом лошади, чтобы затянуть подпругу. Тяжелее всего оказалось справится с хомутом, но тут большой Алмаз помог маленькому. Он низко наклонил голову, и мальчик надел и развернул хомут, тогда старый конь распрямил шею и хомут опустился ему на плечи. Нелёгкая это была ноша, но стоило мальчику закрепить постромки на спине коня, и тому стало не так тяжело. Наконец, всё было готово, и Алмаз вывел лошадь из стойла.

К этому времени за мальчиком уже наблюдали несколько кебменов. Но им было настолько любопытно, справится ли он со своей нелёгкой задачей, что никто и не подумал вмешаться. Они вышли во двор вслед за Алмазом и молча наблюдали, как он поставил коня между оглоблей, вставил их одну за другой в кольца, затянул постромки, подпругу, закрепил подхвостье и вожжи.

Он уже было взялся за кнут и забрался на козлы, но тут раздались восхищённые возгласы наблюдавших за всем кебменов. Не могли же они отпустить мальчика, не проверив упряжь, и, хотя всё было в полном порядке, больше, пока болел его отец, они ни разу не позволили мальчику одному запрягать лошадь.

Мать Алмаза тоже услышала крики во дворе, и, подойдя к окну, увидела, как её сын собирается один выехать с кебом в серое промозглое утро. Она дёрнула створку окна, та не поддалось, и прежде, чем ей удалось распахнуть окно, Алмаз, который сильно торопился, уже уехал со двора и почти скрылся из виду. Она крикнула ему вслед: «Алмаз! Алмаз!», но в ответ раздался лишь голос Джека.

— Да не волнуйтесь вы так, мэм, — произнёс он. — Ничего с ним не случится, не съедят его черти, не так их много, как бабки стращают. Уж ежели этот малыш сумел запрячь такую громадину, да ещё очень ловко, пусть даже он опрокинет кеб, ничего с ним не случится.

— Но ведь он не опрокинется, правда, Джек?

— Он-то?! Да что вы, мэм! Не станет он нарочно делать таких глупостей.

— Я и сама знаю, что нарочно не станет. Что это ты такое несёшь?

— Да то, что и самый опытный из нас может опрокинуть кеб, только редкость это. Как хозяин сегодня?

— Лучше, намного лучше, спасибо, — ответила она и закрыла окно, боясь как бы новость о затее Алмаза не разволновала мужа. Но тот был уверен в способностях своего мальчика и, хотя ему тоже было немножко не по себе, он волновался гораздо меньше матери. Однако к вечеру оба они не находили себе места от беспокойства, и каждый раз звуки приближающегося экипажа заставляли отца привставать на постели, а мать — подбегать к окну.

Алмаз решил сразу же отправиться на ту стоянку кебов, где его хорошо знали, и нигде по дороге не задерживаться, чтобы к нему не приставали всякие бездельники. Но не успел он пересечь Оксфорд Стрит, как его нанял один джентльмен. Он опаздывал на поезд и слишком торопился, чтобы обратить внимание на кебмена. Мальчик доставил его на вокзал Кингс Кросс вовремя, получил приличные чаевые, и вновь двинулся на стоянку, страшно довольный своим успехом. До места он добрался безо всяких происшествий и оказался там первым.

Постепенно появились другие кебмены. Они тепло здоровались с мальчиком и расспрашивали об отце.

— Не боишься, что коняга унесёт тебя невесть куда? — спросил один.

— Не унесёт, — ответил Алмаз. — Он ведь понимает, что я зарабатываю деньги для папы. А если и унесёт, так только домой.

— А ты смелый парнишка, хоть с виду и похож на девчонку, — произнёс кебмен. Удачи тебе, малыш.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил Алмаза. — Я постараюсь. Я нарочно приехал на наше старое место, потому что тут меня никто не обидит.

Правда, один кебмен как-то попытался было вытеснить его из очереди, но он оказался чужаком и возмущённые крики остальных быстро поставили его на место. Ему стало так стыдно, что он тихо убрался восвояси.

Один раз на улице к нему подошёл полицейский и спросил его номер. Алмаз показал бляху своего отца и сказал с улыбкой:

— Отец заболел и остался дома. Пришлось выехать мне. Но вы не бойтесь, я умею управлять кебом. К тому же эта лошадь и одна ехать может.

— Да уж, что одна, что с тобой. Пожалуй, разницы немного. Подозрительный из тебя кебмен, — произнёс полицейский. — Не знаю даже, может, не стоит тебя отпускать.

— Я ведь не сделал ничего плохого, — ответил мальчик. — Я не виноват, что ещё слишком маленький. Но я уже большой для своих лет.

— Вот-вот, — заметил полицейский, — маленький ты.

— Откуда вам знать? — спросил Алмаз со своей обычной улыбкой, чуть повернув голову, словно птаха.

— Откуда? Хотелось бы мне посмотреть, что ты будешь делать, когда вся эта толпа двинется вперед.

— А вы забирайтесь ко мне на козлы, — предложил мальчик, — я покажу. Вон фургон уже тронулся. Прыгайте скорей.

Полицейский послушался и вскоре увидел, что мальчик отлично управляется с кебом.

— Что ж, — сказал он, спускаясь, — вижу, незачем мне вмешиваться. Удачи, мой юный друг!

— Спасибо, сэр, — отозвался Алмаз и уехал.

Через несколько минут его окликнул какой-то джентльмен.

— Ты кебмен? — поинтересовался он.

— Да, сэр, — ответил Алмаз, с гордостью показывая бляху.

— Ты самый юный кебмен из тех, что мне приходилось встречать. Хотелось бы верить, что ты не переломаешь мне все кости.

— Скорее я их себе переломаю, — ответил Алмаз. — Но если вам страшно, не садитесь ко мне. Я быстро найду другого пассажира.

— Все же я рискну, — решил джентльмен, открыл дверь и забрался в кеб.

Ехать ему надо было далеко, и он быстро убедился, что мальчик весьма надёжный кебмен. Алмаз же, поскольку дорога была прямая и его уже ничто не отвлекало, вернулся мыслями к загадке мистера Реймонда. Этот джентльмен в кебе выглядел таким умным, что мальчик решил попросить его помочь с разгадкой. Сам он уже давно отчаялся её найти, а приставать к отцу с вопросами, когда тот болел, не решался. Он было нашёл отгадку, но решил, что она неправильная, ведь чтобы понять загадку, требовалось хоть чуть-чуть знать естественную историю. И вот, когда они приехали, мальчик быстро соскочил вниз, и, дотянувшись до окна кеба, попросил, пока джентльмен собирал свои перчатки и газеты:

— Не могли бы вы отгадать загадку, сэр?

— Загадывай, — улыбнулся джентльмен.

Алмаз прочитал загадку.

— Тут всё просто, — ответил джентльмен. — Это дерево.

— Ну, рта-то у него, понятно, нету, а как же тогда оно целый день ест?

— Оно всасывает свою еду через крошечные отверстия в листьях, — объяснил он. — Воздух и есть его еда. Но есть он её может только при свете дня.

— Спасибо, сэр, большое спасибо, — поблагодарил Алмаз. — Жалко, что я сам не додумался. Это понравилось бы мистеру Реймонду куда больше.

— Так не говори ему, что тебе подсказали.

Алмаз посмотрел на него изумлённым взглядом из Страны Северного Ветра, где неведомы такие уловки.

— Но это же обман, — наконец произнёс он.

— А ты разве не кебмен?

— Кебмены не обманывают.

— Да ну? Я бы так не сказал.

— Мой папа точно никогда не обманывает.

— Ладно, сколько с меня, невинный ребенок?

— Мы проехали почти четыре мили, так что с вас два шиллинга. Отец говорит, что шесть пенсов за милю — слишком мало, но мы не можем просить больше.

— Да ты всё знаешь. Однако, думаю, ты ошибся. Мы проехали чуть больше четырёх миль. Немногим, но всё же больше.

— Тогда с вас пол кроны, — ответил мальчик.

— Держи три шиллинга. Так годится?

— Вы очень добры, сэр. Я обязательно расскажу отцу, как хорошо вы со мной обошлись: сначала помогли загадку разгадать, потом поправили меня с расстоянием, а теперь заплатили на целых шесть пенсов больше. Это поможет ему выздороветь скорее, обязательно поможет.

— Надеюсь, мой юный друг. Кажется, ты и вправду хороший мальчик.

На обратном пути Алмаз остановился на стоянке, где ни разу до этого не бывал: пора было задать коню овса и бобов. Вокруг него быстро собрались зеваки и начали его поддразнивать. Он добродушно отвечал на шутки, пока какой-то парень, весьма дурного нрава, не начал приставать к старому Алмазу, грубо пихать коня в бок и насмехаться над ним. Этого мальчик не мог вынести, и на глаза у него навернулись слёзы. Он отвязал торбу, убрал её в ящик для багажа и уже собрался уезжать, но парень не дал ему забраться на козлы. Алмаз попытался было его вежливо урезонить, но парень решил устроить потеху, как он сам сказал. Тут же образовалась толпа бездельников, и Алмазу чуть было не пришлось туго. Но тут подъехал ещё один кеб, и к толпе подошёл кебмен.

— Что тут творится? — спросил он, и Алмаз узнал голос. Он принадлежал кебмену-пьянице.

— Поглядите, этот лягушонок притворяется кебменом, — ответил один из обидчиков.

— Гляжу. И на вас тоже гляжу. Убирались бы вы подобру-поздорову. Никакой он не лягушонок, это ангел во плоти. Спустился к нам на землю, видать, по делам. Пошли прочь, а то я вам сейчас покажу.

Кебмен-пьяница был высоким и широкоплечим, и шутки с ним были плохи.

— Ах, ну раз он ваш друг!.. — произнёс парень, отступая.

Мальчик снова вытащил торбу. Теперь старый Алмаз мог спокойно закончить свой обед.

— Да, он мой друг. Самый лучший из всех, что были. Жалко, что он вам не друг. Вам бы пошло на пользу, да только не его это вина.

Домой в тот день Алмаз привёз один фунт и полтора шиллинга и ещё немного медяков, которые ему давали на чай.

Мама волновалась за сына так сильно, что, услышав в конце концов стук колёс, не смогла даже выйти посмотреть, всё ли с ним хорошо, боясь не сдержаться на глазах у мужа, если что случилось. Но вот показался старый Алмаз, за ним кеб — оба в полном порядке. А на козлах торжествующе восседал маленький Алмаз, и его бледное личико сияло в сумерках, точно полная луна.

Когда мальчик въехал во двор, ему навстречу вышел Джек и после множества дружеских расспросов и поздравлений сказал:

— Беги скорей, обрадуй маму, малыш. Я распрягу старика Алмаза и позабочусь о нём. Он сегодня заслужил капельку внимания, это уж точно.

— Спасибо тебе, Джек, — ответил мальчик и кинулся в дом, прямиком в объятия мамы, которая ждала сына на лестнице.

Бедная испуганная женщина привела Алмаза в его комнату, опустилась на кровать, усадила сына себе на коленки, словно маленького, и расплакалась.

— Как папа? — Алмаз почти боялся спрашивать.

— Ему лучше, сынок, — ответила она. — Только он сильно за тебя переживает, родной мой.

— А ты разве не сказала ему, что я стал ранней пташкой и полетел искать червячков?

— Вот как ты всё придумал, проказник? — сообразила мама, начиная успокаиваться.

— Так или ещё как-нибудь, — ответил Алмаз так тихо, что мать чуть отстранилась и внимательно посмотрела на него.

— Нет, таких детей… — только и произнесла она.

— А вот и мой червячок, — продолжал мальчик.

Надо было видеть мамино лицо, когда сын высыпал ей на коленки шиллинги и пенсы! Она снова расплакалась и побежала с деньгами к мужу.

А уж как тот обрадовался! Ему сразу стало гораздо лучше. Пока он считал деньги, Алмаз подошёл к малышу, который лежал в колыбельке и сосал свой любимый большой палец, поднял его и воскликнул:

— Кроха ты мой! Целый век тебя не видел.

И, как обычно, Алмаз принялся петь. Он был слишком счастлив, чтобы придумать свою песенку или вспомнить что-то серьёзное, поэтому он стал петь песенку из книжки мистера Реймонда.