В конференц-зале «Зефир эйруэйз» его встретили слишком уж яркий свет и жара. Несмотря на то что в огромные, от пола до потолка, от стены до стены, окна, выходящие на летное поле, светило солнце, горели все флюоресцентные лампы. Белые стены украшали картонные модели авиалайнеров. По борту каждого тянулась надпись «ЗЕФИР ЭЙРУЭЙЗ».
Середину конференц-зала занимал огромный, в форме эллипса, из полированного дерева, стол. Размерами он мог сойти за посадочную полосу.
Около стола стоял мольберт с большим плакатом, на котором красовался «Боинг-707».
В конференц-зале собралось человек пятнадцать мужчин. Практически все сняли пиджаки и распустили узел галстука, многие пили кофе из бумажных стаканчиков. Возрастом они разнились, от двадцати пяти до сорока пяти, но выглядели одинаково: широкие плечи, узкая талия, накачанные мышцы, короткая стрижка, квадратные челюсти.
По терминологии Флинна, фибби и каки.
Один из них, решительного вида, сидел у стола, положив одну ногу на стул, в окружении более молодых коллег.
— Флинн, — представился ему Флинн.
— Местная полиция?
— Да.
Мужчина пренебрежительно фыркнул.
— Тебе следовало прибыть сюда вовремя. Чем ты занимался, подыскивал себе ботинки?
Флинн попытался передать ему коробку из-под обуви.
Мужчина на нее даже не посмотрел, зато пронзил Флинна яростным взглядом.
— Послушай, Флинн, от местных лопухов нам ничего не нужно, кроме минимального содействия. Подай-принеси. И если вас просят встретить самолет в десять часов и двадцать минут, его должно встречать именно в указанное время!
Искоса глянув на Гроувера, Флинн увидел, что тот побледнел. По мнению сержанта, фибби использовал наиболее эффективный способ воздействия.
— Давай установим несколько основных правил, — продолжал мужчина. — Первое, в любой момент ты находишься у нас под рукой. Второе, ты не путаешься под ногами, делаешь только то, что тебе велено и когда велено. Третье, ты следишь за тем, чтобы управление бостонской полиции обеспечивало нас тем, что нам требуется, в тот самый момент, когда мы это затребовали. Четвертое, никого из полиции ты к нам и близко не подпускаешь. Мы не хотим, чтобы местные рвались в герои этого расследования. Пятое, ты не подпускаешь к нам репортеров, как местных, так и приезжих, пока у нас не возникнет желания пообщаться с ними. Это ясно?
Флетч улыбнулся.
— А скажите мне, ваш отец сказал вашей матери, как его зовут, в ночь, которую провел с ней?
Мужчины вытаращились на Флинна. Некоторые отступили на шаг.
Мужчина постарше возрастом, из тех немногих, кто не снял пиджак, подошел к ним.
— Инспектор Флинн? — Он протянул руку. — Джек Ронделл, ФБР. — Обмениваясь рукопожатием с Флинном, спросил мужчину, которого только что озадачил своим вопросом Флинн: — Вы уже ввели инспектора в курс дела, Хесс?
— Да, сэр.
— Хорошо. Я уверен, что мы можем рассчитывать на вашу помощь, инспектор. Все в сборе. Приступим.
Флинн передал коробку из-под обуви Ронделлу, тот — Хессу, далее коробка переходила из рук в руки, пока не попала к самому младшему из всех. Он открыл коробку, заглянул в нее, побледнел, покачнулся и рухнул на пол, лишившись чувств.
— Бедный Рансей, — вздохнул Ронделл. — Это его первое задание, не так ли?
* * *
После того как Рансея унесли, вместе с вещественной уликой, оставшиеся расселись вокруг стола. Первым представился Натан Баумберг: вице-президент авиакомпании «Зефир эйруэйз», ответственный за предполетную подготовку. Рядом с ним сидел Пол Киркман, руководивший обслуживанием пассажиров рейса Бостон — Лондон, подтянутый, на удивление хорошо выбритый мужчина, в свежей рубашке, словно он заступил на службу только сейчас, а не с полуночи.
А вот Баумберг, когда брился, порезал левую щеку, глаза его переполняла тревога, одна пуговица на рубашке, на уровне пупка, отлетела, а рукава, судя по всему, закатывали и раскатывали несколько раз.
— Прежде всего позвольте доложить вам то, что мы знаем, а потом я и Пол ответим на все ваши вопросы.
— Это не пресс-конференция, — бросил Хесс.
— Вы можете предложить более удобный способ обмена информацией? — спросил Баумберг.
— Нам не нужно ничего, кроме содействия.
— Продолжайте, мистер Баумберг, — прервал дискуссию Ронделл.
— Да, сэр. Посадка на рейс восемьдесят авиакомпании «Зефир» началась в два часа сорок минут по местному времени. Вылет по расписанию — три часа десять минут.
Вопрос: «Сколько летело пассажиров?»
Киркман: «Самолет был загружен полностью. Сорок восемь человек летело первым классом, шестьдесят два — экономическим, плюс восемь человек экипажа».
В.: «То есть на борту было сто восемнадцать человек?»
Киркман: «Да, сэр».
В. (Флинн): «Как я понял из сообщения по радио, вы уже составили список пассажиров?»
Киркман: «Да, сэр. Сейчас его размножают. Через несколько минут вам всем раздадут копии».
В. (Флинн): «Фамилии и адреса?»
Киркман: «Да, сэр. Те адреса, которые у нас есть. Пассажиры далеко не всегда называют свои адреса. Я хочу сказать, для снижения налогов пассажиры, если они летят по делам, называют адреса своих предприятий».
В. (Флинн): «Кому вообще охота лететь в Лондон в три часа десять минут утра?»
Реплика (Хесс): «Дерьмо!»
Киркман: «Вы спрашиваете, почему вылет назначен на три часа десять минут утра?»
Р. (Флинн): «Совершенно верно».
Киркман: «На этот рейс собираются пассажиры с трех стыковочных рейсов: из Атланты, Чикаго и Сан-Франциско».
В. (Флинн): «То есть проживающих в Бостоне среди пассажиров лишь малая часть. Вам известно, какая именно?»
Киркман: «Еще нет, сэр. Сверка адресов это покажет».
Р. (Хесс): «Давайте перейдем к вопросам».
Баумберг: «Передний и центральный грузовые отсеки обслуживала смена, работавшая с четырех дня до полуночи. Таким образом, к полуночи она их заперла. Кормовые грузовые отсеки оставались открытыми до трех часов ночи, то есть практически до взлета. В них загрузили багаж пассажиров».
В.: «Какой груз находился в самолете?»
Баумберг: «Сейчас сказать не могу. С грузовыми декларациями работают. Будет составлен полный перечень».
В.: «Не было ли на борту опасного груза?»
Баумберг: «Нет, сэр. Это абсолютно исключено».
В. (Хесс): «Если вы не знаете полного перечня груза, как вы можете говорить, что на борту не было ничего опасного?»
Баумберг: «Это не допускается внутренними инструкциями компании. Опасный груз не отправляется пассажирскими рейсами».
Р. (Хесс): «Чушь собачья».
Баумберг: «Предполетную подготовку этого самолета вела смена, работавшая с четырех дня до полуночи. Формуляры, подтверждающие готовность самолета, заполнили и подписали до полуночи, а к двенадцати сорока пяти их проверил мой заместитель. В них нет ничего необычного. Все системы самолета функционировали как должно. Смена, заступившая в полночь, осмотрела самолет между двумя и тремя часами ночи. Никаких замечаний не возникло».
В.: «И когда они это фиксировали документально?»
Баумберг: «Сразу же после взрыва самолета».
В.: «Мистер Баумберг, технические средства обеспечения безопасности прошлой ночью работали нормально?»
Киркман: «Да, сэр. Я лично наблюдал за посадкой. Ничего необычного или подозрительного. Некоторые пассажиры, особенно из Сан-Франциско, были, конечно, навеселе…»
В.: «Что это значит?»
Киркман: «Они уже провели в воздухе несколько часов, прилетели из Сан-Франциско, в полете им предлагались спиртные напитки…»
В.: «Их багаж сканировался?»
Баумберг: «Да и нет».
Киркман: «Ручная кладь сканировалась. Ничего подозрительного».
Баумберг: «Установки сканирования багажа, которые установлены в грузовых отсеках, не очень надежны. Обычно мы сканируем те ящики и чемоданы, которые вызывают подозрение».
В.: «В то утро чей-нибудь багаж вызвал подозрение?»
Баумберг: «Насколько нам известно, нет. Разумеется, большая часть багажа поступила со стыковочных рейсов. Пассажиры между рейсами этот багаж не получали. Так что оснований для подозрений не было».
В.: «Другими словами, багаж, который поступал в грузовые отсеки, не сканировался вовсе?»
Баумберг: «На этот вопрос мы сможем ответить только после проведения внутреннего расследования».
В.: «Итак, мистер Баумберг, если мы правильно вас поняли, до выполнения рейса восемьдесят в Лондон этот самолет дожидался пассажиров в бостонском аэропорту?»
Баумберг: «Да, сэр. После того, как прибыл из Лондона в пять сорок вечера».
В.: «В Лондон на самолете полетел тот же экипаж?»
Баумберг: «Нет, сэр. Новый. Экипаж, прибывший вчера из Лондона, обратно поведет самолет завтра утром».
Киркман: «Если будут пассажиры».
В.: «Когда в последний раз проводилось техническое обслуживание самолета?»
Баумберг: «Вы хотите сказать, полная проверка всех бортовых систем?»
Р.: «Да».
Баумберг: «Шесть недель тому назад. Проверялось все: двигатели, электропроводка, шасси, фюзе…»
В.: «Выявлены какие-нибудь дефекты?»
Баумберг: «Нет. Этим утром я поднял все материалы. К самолету нет никаких претензий».
В.: «Мистер Баумберг, вы можете сказать, как и что взорвалось?»
Баумберг: «Нет, сэр. Сейчас в заливе работают водолазы. Военные моряки пришлют своих водолазов и специальное оборудование. Они приступят к работе во второй половине дня. Береговая охрана также поможет поднять на поверхность обломки самолета. „Зефир эйруэйз“ выделила ангар Д…»
Р.: «Как мило с их стороны».
Баумберг: «Все, найденное на дне залива, будет доставляться туда для дальнейшего осмотра».
В.: «Как я понимаю, „черный ящик“ еще не обнаружен?»
Баумберг: «Нет, сэр. И я не уверен, что от него будет какая-то польза. Самолет находился в воздухе меньше минуты».
В.: «И он бы не взлетел, будь обнаружена хоть одна неисправность?»
Баумберг: «Разумеется, нет. Утром я прослушал запись переговоров диспетчерского пункта и экипажа. Абсолютно ничего необычного».
В.: «И какое у вас сложилось впечатление от записи?»
Баумберг: «Рутина».
В.: «А как отреагировал пилот? В смысле, на взрыв?»
Баумберг: «Шумно втянул в себя воздух».
В.: «Вы хотите сказать, ахнул».
Баумберг: «Пожалуй. Пилот ахнул. Копии пленки вы получите».
— Что ж… — Джек Ронделл, положив одну руку на стол и прикрыв ее второй, похоже собрался подвести черту.
— Э… — Баумберг помялся. — В сегодняшней газете написано, что есть свидетель, из Дорчестера, который видел, как в самолет попала ракета, запущенная с моря.
— Конечно, — покивал Хесс. — Конечно, конечно, конечно. Самолет сбили террористы.
В конференц-зал вошла девушка, вручила каждому список пассажиров.
— Что ж, — продолжил Ронделл. — Полагаю, первым делом мы должны подготовить подробное донесение нашему руководству.
* * *
— Гроувер, загляни к людям, которые продают предполетную страховку, и выпиши имена и адреса тех пассажиров рейса восемьдесят, кто застраховался в аэропорту. Не с этого ли должен начать опытный полисмен?
— Да, сэр.
Они стояли в терминале «Зефир эйруэйз», каждый с копией списка пассажиров.
— Я возьму машину и вернусь на работу. Ты доберешься туда, как сумеешь.
— Инспектор, я не думаю, что вам следовало называть сотрудника ФБР ублюдком.
— Почему нет? Он же назвал тебя лопухом.
— Не так уж часто обычному полисмену выпадает шанс поработать с ФБР, да еще при расследовании такого важного дела.
— Я не думаю, что у меня радужные перспективы в ФБР.
— Но у меня они могут и быть.
— Интересная мысль. Действительно. Может, ты там и приживешься.
Флинн смотрел на дверь конференц-зала.
— А вот и наш ублюдок.
Хесс вышел из двери. В сопровождении троих мужчин. Двое охраняли его с боков, третий — сзади.
— Флинн!
Флинн двинулся к выходу из терминала.
— Куда это ты идешь?
— Иду искать убийцу, или убийц, ста восемнадцати человек.