В похоронном бюро Жоба Перейры Флетч попытался найти кнопку звонка, чтобы позвонить, дверь, чтобы постучать. Безуспешно.
Похоронное бюро, большое каменное здание, располагалось в густой тени растущих вокруг деревьев.
— Эй! — позвал Флетч. — Есть тут кто-нибудь?
В здании царила могильная тишина.
Он ступил в прохладу вестибюля. Ни столика служителя, ни звонка. Лишь низенькие пальмы в кадках в каждом углу.
— Эй!
Ему ответило лишь отразившееся от стен эхо.
Флетчу потребовалось несколько больше получаса, чтобы добраться до похоронного бюро из «Желтого попугая».
Сидя на краешке кровати, он заказал по телефону еду.
Не опуская трубки на рычаг, позвонил в отель «Жангада» и попросил соединить с номером 912.
Никакого ответа.
И миссис Джоан Коллинз Стэнуик так и не забрала конверт, оставленный мистером Флетчером.
Каждый шаг, каждое движение причиняли боль. Флетч раздвинул портьеры. В комнате напротив мужчина продолжал красить стены. Вероятно, другой радости в жизни у него не было. Флетч открыл дверь на балкон. Его обдало волной, теплого, сухого воздуха. По телевидению все еще транслировали Карнавальный парад.
Жизнь продолжалась.
Бритье напоминало хождение голыми ступнями по битому стеклу. Закончив, ему пришлось налепить на щеку еще один кусок пластыря.
Потом он позавтракал, с трудом двигая распухшими губами и саднящими челюстями.
Каждую минуту он ожидал возвращения Лауры.
Наконец, надев чистые шорты, тенниску, теннисные туфли и носки, он спустился вниз на лифте. Портье и еще несколько человек, оказавшихся в вестибюле, коротко глянули на него и тут же отвели глаза. С многочисленными синяками на лице и теле он уже не тянул на рождественский подарок.
Никогда он не видел такой пустой авениды. Люди то ли все еще смотрели Карнавальный парад, то ли отсыпались, устав от телевизора.
Ему удалось поймать такси. И на других улицах никого не было. По пути к похоронному бюро он слушал, как радиокомментатор расписывает достоинства последней школы самбы, замыкающей парад.
— Эй! Есть тут кто-нибудь?
Не похоронное бюро, а могила. Ни радиоприемника, ни телевизора, комментирующих завершение Карнавального парада.
Прихрамывая, Флетч прошел в большую комнату слева от вестибюля. Тяжелые складчатые гардины закрывали окна, приглушая яркий солнечный свет.
Несколько открытых гробов. На отдельных пьедесталах. Флетч заглянул в один. Пусто. Комната продажи гробов. Он переходил от гроба к гробу, заглядывая в каждый. Гробы из разного дерева, от сосны до дорогого, красного.
Позади послышался какой-то звук.
— Привет, — произнес вроде бы знакомый, усталый голос. Флетч обернулся.
В дверях, белый, как морская пена, стоял Норивал.
Норивал Пасаринью.
В белых туфлях, белых брюках, белой рубашке. С животом, нависшим над поясом. С мокрыми, слипшимися, падающими на лоб волосами. С опухшим лицом.
Норивал Пасаринью!
Флетч мигнул.
Норивал мигнул.
Флетч глубоко вдохнул прохладный воздух комнаты, где продавались гробы.
— А, Жаниу Баррету, — Норивал, подволакивая ноги, двинулся к Флетчу. Норивал даже вытянул руку, чтобы пожать руку Флетчу. — Наконец-то я могу познакомиться с тобой.
Пол комнаты вздыбился.
Флетч упал.