Они уже два дня наблюдали за высоткой. В универмаге «Румбольд и Закс», в кафе, нашелся уютный столик на двоих, за колонной, откуда очень удобно было под прикрытием фикусов наблюдать за входом в Тайрон-тауэр. Тебе все видно, а тебя никто не видит. Сиди хоть целый день, смотри и записывай без помех.
— Тебе все еще мало? — жалобно спросила Сен.
Слежка — занятие совсем не в ее духе. Целый день сидеть, не спуская глаз с противоположной стороны улицы, и делать заметки ей было скучно. Она начинала ерзать, озираться вокруг, а иногда и вовсе отправлялась гулять по магазину: «Шмотки у них тут очень даже бона» — или пыталась втянуть Эверетта в разговор, как раз когда он был занят изучением фотографий, которые только что загрузил с мобильника на «Доктора Квантума».
— Что?
— Чаю хочешь, спрашиваю?
— Я только что пил.
— Я знаю. А еще хочешь?
— Нет, спасибо.
Эверетт с утра выпил столько чаю, что казалось, мочевой пузырь уже задубел. Стоп, не пропустил ли он чего-нибудь важного, то и дело бегая в уборную?
— Точно не хочешь?
— Точно.
— А я еще возьму.
— Возьми.
— А булочку хочешь, бижусенькую?
— Нет! — обозлился Эверетт. — Не надо мне бижусенькой булочки!
Сен сейчас же ощетинилась.
— А я возьму венскую слойку! — объявила она и встала, шумно отодвинув стул.
— Извини, Сен…
Прощала Сен так же легко, как обижалась.
— Точно-точно не хочешь булочку?
Не дожидаясь ответа, она отправилась к прилавку самообслуживания.
Все-таки наблюдательный пункт в кафе на третьем этаже был не самый удачный, хоть отсюда и просматривался вход в высотку. Подыскивая место для слежки за штаб-квартирой Пленитуды, Эверетт быстро углядел идеальный вариант: столик в эркере, в чайной на втором этаже. Ближе к улице, можно лучше рассмотреть лица, и ракурс более удачный, и лучше укрыто от посторонних глаз: покупательницы с полными сумками рождественских подарков и перевязанными ленточкой коробками надежно заслоняют сидящих за столиком. Едва Эверетт успел спрятать «Доктора Квантума», положив на него меню, как к ним подошел официант в белоснежном фартуке и с такой же белоснежной салфеткой на согнутой руке.
— Мне, пожалуйста, кофе, — попросил Эверетт. — Суматранский, если можно.
— Мне чаю, — сказала Сен. — И булочки. Вы не принесете сюда вон то большое блюдо?
— Боюсь, не получится, — ответил официант.
— Простите? — удивился Эверетт.
— Боюсь, не получится. На выход, оба.
— Я хочу заказать кофе!
— На выход, — повторил официант, наклонившись поближе, чтобы его не услышали за соседними столиками. — Таких, как вы, не обслуживаем.
— Что? — спросил Эверетт так громко, что на них начали оглядываться дамы, попивающие свой утренний кофе за соседними столиками.
— То есть не обслуживаете аэриш, — уточнила Сен.
— Покиньте помещение, — сказал официант.
— Так же нельзя! — возмутился Эверетт. — Это расизм! Я хочу поговорить с управляющим.
— Не стоит устраивать скандал, — промолвил официант.
Весь персонал чайной, оставив свои рабочие места, выстроился полукругом в полной готовности прийти на помощь коллеге. Среди них были довольно рослые дядьки. Когда тебя физически вышвыривают за дверь — это унизительно, а главное, слишком заметно.
— Да называй как хочешь, — сказала Сен. — Я не желаю находиться там, где мне не рады. Пошли отсюда, Эверетт Сингх!
Эверетт сунул «Доктора Квантума» под мышку. Очень хотелось сдернуть со стола скатерть, вывалить на пол серебряный молочник и сахарницу, и вазу с розами, и вилочки-ложечки, украшенные символикой универмага, и опрокинуть аккуратные рождественские елочки с мигающими синими гирляндами. Только это мелкое пакостничество, и ничего этим не добьешься, разве что привлечешь к себе лишнее внимание. И все же по пути к выходу он сгорал от унижения и злости, чувствуя, что все на него смотрят. Аэриш!
— Все нормально, это постоянно случается, — сказала Сен, с вызовом тряхнув головой в сторону двух пингвиноподобных официантов в дверях.
— Это ненормально, — выдавил Эверетт сквозь стиснутые зубы.
— Ну, пусть ненормально. Не нам это менять.
— А почему нет? В моем мире изменили.
— Да ну? Молодцы.
— Ты видела его лицо?
— Гаденькие усики.
— У него кожа такого же цвета, как у меня.
— А правда!
Сен искренне удивилась. Она заметила эту деталь, придя утром в кафе, и тут же забыла. «В нашем мире это невозможно», — подумал Эверетт.
— За мной, Эверетт Сингх! На третьем есть кафе-самообслужка. Наверняка оттуда тоже хорошо видно. Им все равно, кто пьет у них чай. — Сен гордо выпрямилась и распушила волосы. — Может, я и отребье, зато первоклассное отребье!
Так и вышло, что Сен с Эвереттом уже два дня занимали столик за колонной в кафе на третьем этаже, и ни одна живая душа их не тревожила — только официантка подходила каждый час унести грязную посуду и робот-уборщик, похожий на помесь крысы и трилобита, шустро пробегал под столом, подъедая крошки. Впрочем, робот механический, его нельзя считать живой душой.
Сен поставила на стол чайную чашку и тарелочку с двумя венскими слойками.
— Я для тебя тоже взяла, на всякий случай.
Она шумно отхлебнула чай, потом съела бледную рассыпчатую слойку, держа ее обеими руками, и вытерла рот. Эверетт в жизни не встречал такой сладкоежки. В прошедшие три дня он еле успевал готовить для Сен индийские сладости.
Она посмотрела на оставшуюся слойку.
— Будешь?
Эверетт мотнул головой.
— Вроде мы наснимали почти достаточно.
Он вывел на экран планшетника только что загруженные фотографии. Номер первый: Шарлотта Вильерс, десять снимков за два дня и сегодняшнее утро. Блондинка-суперзвезда одевалась по-зимнему: меховые боа, меховые шапки, теплые пальто и перчатки. Эверетт запустил вывод изображений в режиме слайд-шоу.
— Это Шарлотта Вильерс. Знаешь ее?
— Шляпка бона, — заметила Сен.
— Она — пленипотенциар Земли-3 в нашем мире. Я думаю, это по ее приказу похитили моего папу. Она хочет забрать Инфундибулум. Она умная, очень умная. Только взглянула на «Доктора Квантума» и практически сразу все поняла. Только она, скорее всего, действует не сама по себе. Колетта говорила, что папа думал, в Пленитуде есть целая группа, у которой имеется какой-то особый план. Я пока не знаю, кто они и что им нужно, но вместе с Шарлоттой Вильерс я встретил еще одного человека. Вот он.
Эверетт вывел на экран фотографию, на которой Ибрим Ходж Керрим вылезал из роскошного черного электромобиля. В руке он держал кожаный портфель, на его тюрбане сверкал изысканный драгоценный камень, а лицо было усталое и встревоженное. Дверцу машины придерживал то ли адъютант, то ли секретарь, одетый по моде Земли-3.
— Это Ибрим Ходж Керрим, пленипотенциар Земли-2 в моей вселенной. Я не думаю, что они заодно. Не знаю, почему — просто чувствую, что ему можно доверять.
Эверетт вызвал изображение светловолосого человека в обычном с виду деловом костюме.
— Не знаю, кто это.
Сен нахмурилась.
— Может, он из твоего мира, или с Земли-4, или с Земли-8. Или еще откуда-нибудь. Не везде так хорошо одеваются, как у нас.
— А вот посмотри! — Эверетт открыл изображение Шарлотты Вильерс и поместил его рядом с фотографией неизвестного. — Убери волосы и шляпу. Тебе не кажется, что они похожи?
Сен всмотрелась в экран.
— Вроде того.
— Вроде? Да они как близнецы! Нет, гораздо ближе. Я думаю, он — это она, только из другой вселенной. Или она — это он. Или они оба — разные варианты одного и того же человека.
Сен еще раз посмотрела на снимки и брезгливо скривила губы.
— Не…
— Почему нет?
— Неправильно это. Если они встретятся — разве не будет, типа, взрыв?
— Да нет, с чего бы? Очень может быть, что в этом мире и я где-нибудь есть.
— В Хакни? В Стоуки? Я бы знала, Эверетт Сингх!
Эверетт открыл еще четыре фотографии и расположил их в кружок. Двое мужчин, две женщины.
— Эти люди чаще всего входили и выходили — столько же раз, как Шарлотта Вильерс и Шарль Вильерс.
— Это его имя?
— Я его так называю. По-моему, эти шестеро работают вместе. Они и организовали папино похищение.
— Замечательно, — сказала Сен без особой убежденности. — И что?
— А то, что начинаем второй этап операции. Тут дело немножко сложнее. Мне нужно осмотреть здание изнутри.
— Эверетт Сингх, тебе туда нельзя! Тебя там знают, эта пафосная палоне отправила своих кьяппов тебя искать, а ты вдруг входишь через парадную дверь: здрасьте! Оглянуться не успеешь, как окажешься вместе со своим папочкой.
— Я утром взял в библиотеке планы всех этажей.
— А, так вот чем ты занимался.
После их изгнания из чайной Эверетт понял, отчего библиотекарша на него косилась — куда суровей, чем в тот первый вечер. Эверетт вырос в многонациональном Хакни, где царило смешенье разных культур, и не привык к предрассудкам, с которыми здесь относились к аэриш. Он зашел в отдел архитектуры и вызвал базу данных по лондонским зданиям. Сен пока листала модные журналы, качалась на стуле и напевала себе под нос — достаточно громко, чтобы отвлекать на себя внимание, но не настолько, чтобы их выгнали. Эверетт сфотографировал планы всех этажей Тайрон-тауэр. Громадная высотка в готическом стиле, вонзившаяся в самое сердце Блумсбери, была построена всего двадцать лет назад. На Земле-3 любили богов и химер.
Эверетт убрал с экрана группу заговорщиков и вывел планы вражеской штаб-квартиры. Собрал их в стопочку, один поверх другого, открыл программу работы с изображениями и убрал белый фон, оставив только тонкие линии чертежей: Тайрон-тауэр в разрезе.
— Бона! — оценила Сен.
Еще несколько преобразований, и на экране оказалась трехмерная модель башни. Эверетт коснулся экрана пальцем и помчался по лабиринту схематических коридоров.
— Проблема в том, что…
— Это просто красивые картинки, — сказала Сен. — Мы не знаем, что там на самом деле. Может, вот в этой комнате у них спрятан портал Эйн… Гейзенберга, а может, просто тубзик.
— Поэтому мне и нужно самому посмотреть…
Эверетт вздрогнул от удивления — Сен приложила ему палец к губам.
— Ш-ш, Эверетт Сингх! Посмотреть ему нужно… Я пойду.
— Но ты же…
— Что я, Эверетт Сингх? — Сен умела взглянуть из-под копны белоснежных волос, наклонив голову к плечу и криво улыбаясь, так что слова превращались в бронебойные снаряды. Она была просто неотразима. — Хочешь сказать, аэриш туда не пустят? — Она хлопнула по своей кожаной сумке, которую называла торбой. — Посылка для мистера Тумджамфлипа! Мы постоянно выполняем такие поручения — курьерская служба, возим документы, органы для больниц. Я буду не первая из наших в этой высотке. Между прочим, нас многие ценят. Спецдоставка! Распишитесь, пожалуйста.
— А если тебя поймают?
— Эверетт Сингх, ну откуда им меня знать?
— Мне нужны фотографии.
— Поделись своей иномирной техникой.
Эверетт открыл мобильник, настроил блютус и камеру. Сен взяла телефон, как будто это живое существо, которое может умереть, если она его уронит.
— Снимки будут сразу пересылаться мне по радиоканалу. Лучше всего включить его, как только войдешь в здание, и пусть работает.
Сен пристегнула телефон к ремню торбы.
— Не слишком на виду? — спросил Эверетт.
— Лучше, чем размахивать им направо и налево. Не забывай, Эверетт Сингх, здесь таких штуковин в глаза не видели. Никто на него и не посмотрит. А мне на что надо смотреть?
— Ищи вот этого человека.
Эверетт пододвинул к Сен «Доктора Квантума». На снимке они с Теджендрой в футболках с символикой любимой команды сидели на Северной трибуне с пирожками в руках. Рты у обоих были раскрыты перед тем, как откусить очередной кусок. Насколько помнил Эверетт, Винни откусил от своего пирожка только после того, как «Шпоры» выиграли у миланского «Интера» в Лиге чемпионов со счетом 3:1. Неожиданно защипало в глазах и горло перехватило.
— В общем, на все смотри. Постарайся пройти как можно дальше.
— Я умею убеждать, — сказала Сен. — Ох, интересно как, прямо дрожь пробирает! Ладно, я пошла.
И все же она медлила. «Тебе страшно, — подумал Эверетт. — Ты вызвалась пойти, потому что ты из тех, кто всегда бросается первым, а теперь вдруг поняла, что это не игра, не погоня по крышам, и Шарки не явится со своими дробовиками тебя спасать, если что. Ты одна и боишься. Но это ничего. Тут любой испугался бы».
— Эверетт Сингх, выбери карту!
Она разложила карты веером. Эверетт вытянул одну. Сен перевернула ее рубашкой вниз. На рисунке старик на костылях готовился пройти через калитку в каменной стене, ведущую в темноту.
— Врата смерти… Очаровательно!
— Может быть, там не смерть, — сказал Эверетт. — Может, это дверь в другую вселенную.
— Поцелуй меня на удачу, Эверетт Сингх!
Сен выжидательно наклонилась вперед. Эверетт робко коснулся губами ее щеки. Ее нелепые, чудесные волосы лезли в глаза. Кожа у нее была горячая. Что за духи такие, почему они так много разного ему напоминают?
— Вот и ладно, Эверетт Сингх.
Сен исчезла. Эверетт снова уселся за столик у окна и налил себе остывшего кофе. В этой вселенной не умеют делать хороший кофе. Эверетт проверил заряд батареи у планшетника — пока нормально. Открыл блютус — ничего. Рано еще. За окном прохожие и машины спешили мимо пугающе величественного входа в Тайрон-тауэр. После ветра и дождя в Лондоне установилась ясная холодная погода. Покупатели, выходящие из универмага с сумками и свертками, явно радовались морозцу. Настоящая рождественская погодка! Раскрасневшиеся лица, пар от дыхания, поднятые воротники и туго затянутые шарфы.
Эверетт смотрел на все это сверху, издалека, и вдруг почувствовал ком в груди, здоровенный и твердый, как кулак. Словно вся жизнь полетела под откос. Эверетт не сразу нашел название этой отравы: одиночество. Ему полагалось встречать Рождество в иной вселенной. Он сейчас должен бы набивать покупками багажник на стоянке возле торгового центра «Брент-Кросс», веселиться на школьной дискотеке, готовить подарок для папы — что там на сайте Divorcedads.com советуют дарить папам на первое после развода Рождество? Эверетт попытался представить, как мама и Виктория-Роуз встречают праздник без него — и не смог. Они не смогут. Он убил Рождество. Сначала папа, а потом Эверетт, оба исчезли без единого слова. Он не подумал о тех, кого оставляет. Все мысли были только о своем безумном плане, самом разумном из всего, что приходило в голову. Эверетт мечтал о той минуте, когда снова соберет всю семью где-нибудь в безопасном месте, и не подумал о других минутах: когда он не придет домой из школы, когда мама станет звонить ему на мобильник и отправлять эсэмэски, а потом еще и еще, а потом обзванивать его школьных друзей, потом родню и в последнюю очередь — полицию. И снова она будет в полицейском участке писать заявление о пропавшем человеке, и снова Ли-Леанна-Леона с Усатым Миллиганом явятся к ней на кухню, пить ее чай, поедать ее гренки и выражать ей сочувствие. Эверетт не представлял себе ее, одинокую, испуганную, как она плачет и не может понять, что случилось и кто пропадет следующим.
Он подумал об этом только сейчас, и словно ледяная рука в железной перчатке вырвала ему сердце.
— Прости меня, — прошептал Эверетт.
Краем глаза он заметил движение за окном: Сен, как всегда, ни с чем не считаясь, бросилась через дорогу наперерез идущему транспорту. Вот она поднимается по ступенькам ко входу между каменными львами и колоннами, поддерживающими портик — такой просторный, что там в футбол играть можно. Вот дотрагивается до крохотного приборчика, прицепленного к ремню сумки через плечо. «Не оглядывайся! — мысленно приказал ей Эверетт. — Ты же умница, не оглядывайся!»
Сен прошла через тяжелые вертящиеся двери. На столике ожил «Доктор Квантум». Картинка с примитивной камеры была зернистая, движения на экране — дерганые из-за медленной связи по блютусу. Изображение покачивалось в такт шагам. Время от времени в кадр попадали случайные прохожие — камеры в мобильниках, как правило, широкоугольные. Вестибюль казался необъятным.
«Остановись на минутку, пожалуйста!» — подумал Эверетт, глядя в экран.
Сен остановилась, как будто услышала. Начала медленно поворачиваться кругом. Эверетт делал скриншоты. Вестибюль в штаб-квартире Пленитуды поистине эпическими пропорциями напоминал постройки древних: Карнак, Петра, греческий Пантеон, руины Римской империи. Капители колонн не вмещались в кадр, а сами колонны были массивные и высокие, как секвойи. Пол из черного мрамора расстилался, подобно безбрежному океану. Вдали виднелись регистрационные стойки. За ними висел транспарант, метров тридцать в ширину — такое же черное, как мрамор, полотнище, и на нем девять серебряных звезд. По одной на каждый мир Пленитуды. «Это вам придется переделать», — подумал Эверетт. Миров-то уже десять.
— Насмотрелся?
Эверетт вздрогнул, услышав голос из динамиков «Доктора Квантума». Видно, Сен сообразила, как включить аудиосвязь.
— Бона полоне! — заорал Эверетт.
Долготерпеливая официантка, убиравшая посуду с соседних столиков, обернулась на его крик.
— Иду дальше.
— Подожди!
Эверетт видел невысокий барьер поперек вестибюля и двух здоровенных охранников в форме. За регистрационными стойками маячил второй ряд охраны. Нельзя рисковать!
Но Сен его не слышала. Изображение снова задергалось — она шла вперед. Секундочку! Эверетт открыл приложение для работы с эсэмэсками и напечатал: «Сен, если получила это сообщение, скажи о'кей». Отправил. Ну заметь! Почувствуй вибрацию на груди, где проходит ремень от сумки. Заметь и посмотри! Он еще раз отправил эсэмэску. «Сен, если получила это сообщение, скажи о'кей». «Сен, если получила это сообщение, скажи о'кей». «Сен, если получила это сообщение, скажи о'кей».
— О'кей.
Есть контакт! И тут Эверетт отвлекся от происходящего в вестибюле, заметив за окном движение. По улице шла длинная вереница детей. Они приблизились ко входу в Тайрон-тауэр и начали подниматься по ступенькам к вращающейся двери. Человек сорок-пятьдесят, идут гуськом, через каждые десять детей — по-взрослому. Все тепло одеты. Очевидно, школьная экскурсия в штаб-квартиру Пленитуды. А почему бы и нет? Эверетт ездил с классом на экскурсии в Парламент и в Гринвичскую обсерваторию. И в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке тоже водят детишек. НАСА демонстрирует школьникам космические ракеты. А тут аналог того и другого: и государственная организация, и достижения науки. Для школьников — не особо интересная поездка. Вот бы увидеть, как кто-нибудь в самом деле отправится через портал Гейзенберга! По крайней мере, не надо торчать на уроках и можно купить карандаши и ластики в сувенирной лавочке. А для Эверетта это шанс.
Он набрал сообщение:
«Идет большая толпа школьников».
— Вижу, — ответила Сен.
«Давай с ними».
Изображение снова дернулось, замелькали румяные от мороза лица, шапки, шарфы, капюшоны и варежки.
«Слишком близко не подходи».
— Эверетт Сингх, не учи ученого.
Школьники двинулись к стойкам регистрации.
«Что они делают???»
— Получают гостевые значки.
Опасность! Кто-нибудь из учителей обязательно заметит, что Сен — посторонняя. А без значка не пропустят внутрь.
«Можешь показать значок?» — набрал Эверетт.
Сен затесалась в толпу школьников, которые старательно цепляли пропуска на карманы и отвороты воротников. Эверетт, шипя сквозь зубы, старался снять значок крупным планом. Они слишком быстро двигались и никак не попадали в кадр. Наконец один значок выплыл прямо на середину экрана. Эверетт быстро взял его в рамку и щелкнул. Готово! За полминуты в программе обработки изображений прибавить резкость, увеличить размер и заменить имя.
«Лови картинку!»
И вот изображение уже на экране смартфона, который у Сен прикреплен к ремешку сумки. Стоит приглядеться получше, обман сразу раскроется, но при беглом взгляде в толпе галдящих школьников сойдет. Сен держалась ближе к хвосту группы и как ни в чем не бывало прошла мимо охранника.
На экране мелькнула женщина в строгом деловом костюме с именным значком и блокнотом — видимо, экскурсовод. Красота! Эверетт выждал, пока группа покинет вестибюль, и отправил Сен сообщение:
«Подойди ближе, чтоб я слышал экскурсовода».
Был последний день посещений перед Рождеством, экскурсовод явно скучала, так же как и школьники, а для Эверетта это был настоящий клад. «Мы с вами находимся в Палате Совета миров. От каждого мира по двадцать советников. Должность Президента занимают поочередно представители всех миров Пленитуды. Вверх по эскалатору, пожалуйста. Следите, чтобы шнурки от обуви не застревали между ступеньками. На этих этажах расположены посольства Девяти известных миров. Каждое посольство занимает один этаж. Пожалуйста, держитесь за поручни. На этом этаже идет ремонт — здесь будет посольство десятого мира».
Сен поворачивала камеру то вправо, то влево. Эверетт, как заведенный, делал скриншоты и еле удерживался, чтобы не расхохотаться в голос. Всё, ну всё, что только можно было желать! Зал Совета. Посольство Земли-2. Посольство Земли-4. Посольство Земли-5. Палата пленипотенциаров — круглый стол и десять обтянутых черной кожей стульев с высокими спинками. Скрытые в стенах светильники бросали тени на потолок, отделанный деревом. Все вместе напоминало декорации из фильмов о Джеймсе Бонде.
— А сейчас мы подойдем к порталу, — объявила женщина-экскурсовод.
Школьники заволновались. Наконец что-то интересное! А то все комнаты, комнаты. Эверетта комнаты увлекали безумно. В одной из них был заперт его отец.
— На этом этаже находятся двадцать порталов Эйнштейна, — рассказывала экскурсовод, шагая по длинному изогнутому коридору.
Стеклянные окна с внутренней стороны позволяли заглянуть в помещения, где располагались порталы. Сен снова отстала, чтобы Эверетт мог без помех сфотографировать каждое окно, не заслоненное толпой любопытных мальчишек. Здесь все было устроено намного цивилизованней, чем в заброшенном тоннеле под Ла-Маншем. Один изогнутый стол с тремя стульями, а напротив — металлическое кольцо около четырех метров в диаметре, и все. Самое подходящее оформление для врат в иную вселенную.
— Вам повезло! — Голос экскурсовода с трудом прорывался сквозь общий гам. — Сейчас будет осуществляться переход через двенадцатый портал.
Сен, не дожидаясь подсказки, протолкалась вперед и направила камеру мобильника на окно. Эверетт увидел затылки школьников, а за ними — затылки трех техников за компьютерами. Сверкнула яркая вспышка. Портал открылся. Из ослепительного сияния вышел человек в пальто по моде Земли-3. Портал закрылся. Техники за руку поздоровались с прибывшим, проверили его паспорт и дали на подпись какие-то бумаги.
— На ваших глазах произошло плановое перемещение через портал одного из работников нашего посольства на Земле-7, — объявила экскурсовод таким довольным тоном, словно она только что выполнила сложный фокус. — А теперь за мной!
Школьники отправились дальше. Сен задержалась, чтобы отснять, как дипломат, завершив все формальности, выходит из зала с порталом.
План был ужасен. Дурацкий, невозможный, совершенно бестолковый план. Сен так и сказала Эверетту, когда они еще только начали наблюдение за Тайрон-тауэр.
— Значит, ты разведаешь, где держат твоего папу, проникнешь в здание, заберешь папу, отведешь его к ближайшему порталу Эйн… Гейзенберга, включишь свой Инфундибунди, вернешься домой, прихватишь маму с сестрой, — пока кто-то будет держать для тебя открытый портал, — и опять-таки через Инфундименталку переправишь всю семью в такое место, где Пленитуда вас не найдет никогда в жизни?
— Да, — ответил Эверетт.
— В жизни не слышала такого идиотского плана.
— Можешь придумать лучше?
— Нет.
На самом деле Сен права. План чудовищный, вообще ни на что не похожий. Но он работает! Понемножку, шажок за шажком, все получается. По крайней мере, это разумней, чем тащить Кольцо на гору Судьбы. Эверетт захихикал. Штаб-квартира Пленитуды — его персональная Темная башня.
Экскурсовод начала объяснять, что перед уходом они зайдут в сувенирный магазин.
— Эверетт Сингх, — зашептала Сен. — Я пойду теперь одна погуляю. Варда, что здесь и как.
«Куда пойдешь?» — напечатал Эверетт.
— Вниз, в то новое посольство, которое строят для вашего мира.
«Осторожней там…» — набрал Эверетт и задержал руку над кнопкой отправления. Сен и без его поучений сообразит, что делать.
Она опять приотстала и дождалась, пока последний школьник скроется за изгибом коридора. Детишки были счастливы: они видели, как мелкий сотрудник дипкорпуса вернулся через портал из чужой вселенной. А Сен повернула назад, к лифтам. Эверетт отслеживал ее спуск на компьютерной модели Тайрон-тауэр. Выйдя из кабины, Сен сразу окунулась в грохот пневматических молотков и электродрелей. Пол коридора устилали куски картонных коробок и мешковины, в воздухе висела густая пыль. Двое рабочих пили чай, сидя на куче гипсокартона.
— Заблудилась, красавица?
— У меня посылка для Алана Пардью.
— Не знаю такого.
— Это двадцать второй?
— А то.
— Я его найду.
Сен прошла мимо рабочих и, как только они отвернулись, шмыгнула в анфиладу комнат. Ремонт здесь был в самом разгаре: с потолка свисали электрические провода без лампочек, на стенах болтались розетки, электропроводка вся еще оставалась на виду. Под готической внешностью скрывался вполне современный небоскреб. Из первой комнаты Сен перешла во вторую, тоже еще не до конца отделанную: только-только настелили паркет, и в покрывающем его слое опилок оставались отпечатки ног Сен. Стены уже были обшиты деревянными панелями, с потолка свисали люстры. Сен принялась вертеться, снимая на мобильник панораму помещения.
— Хорошо видно, Эверетт Сингх?
«Думаешь, он здесь?»
— Удобней всего прятать что-нибудь на самом виду. Так, а что там?
Камера показала занавеску из толстого, полупрозрачного полиэтилена.
— Давай-ка посмотрим.
Сен отвела в сторону пластиковое полотнище и вдруг ахнула:
— Эверетт!
Он и сам видел: в этой части двадцать второго этажа ремонт был полностью завершен. Растения в горшках, картины по стенам, удобные кресла и столики в нишах, мягкий рассеянный свет и пушистый ковер. Хорошего качества журналы, свежие цветы. Словно холл пятизвездочного отеля. Эверетт вдруг заметил, что задерживает дыхание, и заставил себя вдохнуть. Спохватившись, начал сохранять снимки.
Сен подергала дверную ручку. Заперто. Короткий коридор в конце раздваивался. Сен повернула камеру влево, потом вправо. Справа стояла тележка вроде тех, что у горничных в гостиницах. Сен подскочила к ней раньше, чем Эверетт успел набрать эсэмэску. На тележке лежали аккуратно сложенные простыни, одеяла и подушки и кучка туалетных принадлежностей на подносе. На ручке тележки висел серый полотняный мешок для мусора. Камера заглянула в мешок. То, что появилось на экране, выглядело совершенно обыденным — Эверетт даже не сразу сообразил, что именно видит: смятую газету и пластиковую бутылку из-под воды.
Пластик делают из нефти. Пластиковая бутылка — в мире, где нет нефти.
У Эверетта сердце чуть не выскочило из груди. «Газету», — напечатал он. Сен вытащила ее из мешка и развернула перед объективом. «РЕДНАПП ВПЕРВЫЕ ПОСЛЕ ТРАВМЫ ВЫПУСКАЕТ НА ПОЛЕ БЕЙЛА В МАТЧЕ ПРОТИВ ЧЕЛСИ». Статья о «Тоттенхэм Хотспур»! В мире, где популярный в народе спорт — регби. Где самый известный игрок, безусловно, не Гарет Бейл, а тренер, безусловно, не Гарри Реднапп.
Сен перевернула газету. «Дейли телеграф». Теджендра по доброй воле ни за что не стал бы это читать. Он убежденный сторонник «Индепендент». Сен приблизила камеру, чтобы Эверетт мог прочесть дату: двадцать первое декабря. Сегодняшняя.
Сен взялась за ручку двери и начала поворачивать. Эверетт изо всех сил ударил по клавишам.
«Стой!!!»
Сен замерла, не выпуская дверную ручку.
«Тележка! В комнате кто-то есть».
Сен отступила от двери.
«Уходи, быстро!»
Сен уже двинулась прочь, когда мобильник передал Эверетту звук открывающейся двери. Сен обернулась. Возле тележки стояли двое: невысокая женщина в фартуке и косынке и высокий, худой человек с бритой головой. Несмотря на ужасное качество изображения нельзя было не узнать Громилу-в-деловом-костюме.
— В чем дело? — спросил Громила.
— Посылка для Алана Пардью.
— Как ты сюда попала?
— Рабочие…
— Сюда нельзя.
— Извините.
— Ты не должна здесь находиться.
— Бона. Ухожу. Уже ушла.
«Он точно здесь», — подумал Эверетт. Вывел на экран план Тайрон-тауэр. Двадцать второй этаж, юго-восточный угол. Конец коридора. Папа здесь, за этой дверью. Как будто в гостинице, из которой нельзя выписаться. Пятизвездочная клетка. Специально для него отремонтировали эту часть этажа. Каждое утро доставляют из иной вселенной воду в бутылке и свежий номер «Дейли телеграф». Если бы не тележка, Сен могла бы подсунуть записку под дверь. Да, но без тележки Эверетт никогда бы не узнал, что именно здесь держат Теджендру. «Пап, я знаю, что ты здесь. Я иду к тебе».
— Эй! — вскрикнул Эверетт, заметив краем глаза какое-то движение на экране.
В том конце коридора, куда направлялась Сен, открылась дверь и оттуда вышла женщина — безупречно одетая, в туфлях на высоких каблуках, в высокой меховой шапке и палантине из такого же меха. Рука в серой перчатке, в тон идеально скроенному костюму, сжимала крошечную сумочку. Шарлотта Вильерс.
Сен бодрым шагом прошла мимо. Шарлотта Вильерс не удостоила ее взглядом. Дойдя до еще одной полиэтиленовой занавески, отгораживающей лифтовый холл, Сен оглянулась. Шарлотта Вильерс изучающе смотрела на нее издали и хмурила брови. Потом ее взгляд упал на мобильник, и она вспомнила, где видела такую иномирную технику.
«Ходу, ходу! — набрал Эверетт. — Она знает!»
Сен рванулась вперед. На бегу бросила прощальный взгляд сквозь толстый полупрозрачный пластик. Шарлотта Вильерс неторопливо шла по коридору. Наклонив голову, она как будто что-то говорила себе в воротник.
Впереди висела еще одна пластиковая занавеска. Сен проскочила на другую сторону и чуть не налетела на изумленных рабочих.
— Нашла его, красавица?
— Кого?
— Кому ты посылку несла.
— Нет. Все-таки этаж не тот.
На экране появилось табло лифта. Кабина была слишком далеко.
— А где лестница?
Второй рабочий ткнул большим пальцем через плечо. Эверетт увидел, как распахнулась дверь. На мгновение он заглянул в бездонный провал лестничной клетки, а потом Сен с дикой скоростью помчалась вниз по бетонным ступенькам. Один неверный шаг — она покатится вниз и уже не сможет остановиться. Один пролет, другой, круг за кругом, без конца. Ну и спортивная же девчонка! Эверетт слышал ее дыхание. Вниз, вниз, вниз. Где она сейчас? Эверетт потерял счет поворотам и лестничным площадкам. На дверях виднелись номера, но Сен бежала так быстро, что Эверетт не успевал прочитать. С каждым пройденным этажом на него наваливался страх. Шарлотта Вильерс наверняка предупредила охрану в вестибюле. Там Сен и повяжут. Нужно дать ей знать.
«Внизу тебя ждут», — напечатал он и задержал палец над клавишей. Вниз, вниз… Вдруг ступеньки кончились, а впереди была дверь с надписью «Цокольный этаж». Эверетт отправил сообщение. Сен застыла, уже коснувшись дверной ручки.
— Другой выход есть?
Эверетт и не глядя на план знал, что другого выхода нет. Он мог только предупредить.
«Сен, прости…»
— Ничего. Есть идея, бона.
Сен толкнула дверь и шагнула через порог.
— Не надо! — завопил Эверетт, сидя в уютном кафе через дорогу, где пахло кофе и Рождеством.
Он в ужасе схватился за голову. На экране было хорошо видно охранников у барьера, разделяющего пополам огромный вестибюль. И у выхода еще охрана. Стоят себе в сторонке, поглядывая на выходящих людей. Они прекрасно знают, кого искать. Правда, они смотрели на лифты и на эскалатор, не ожидая, что Сен способна так быстро преодолеть двадцать два лестничных пролета — в этом было ее первое преимущество. А второе состояло в том, что Сен двигалась не в том направлении, как они ожидали. Она шла поперек вестибюля… Куда? Качающаяся камера показывала только ярко освещенные окна. А потом показался магазинчик сувениров.
— Умница! — восхитился Эверетт.
От радости он готов был обнять сам себя. В магазине все еще толпились школьники. Сен юркнула внутрь, сбросила приметную куртку и затолкала ее в торбу. Уверенно сдернула с витрины вязаную шапку с помпоном и натянула на свои пушистые волосы. Теперь она вполне сливалась с толпой. Эверетт слышал, как учителя собирают детей. Заканчивайте скорее покупки, автобус ждать не будет! Школьники нехотя отвалились от прилавков, учителя подгоняли отставших к выходу. Сен в гуще толпы вышла из магазина, благополучно миновав пост охраны. Люди в строгих костюмах даже не посмотрели на шумную толпу детишек. Через вестибюль, мимо регистрационных стоек, под огромным, во всю стену, черно-серебряным знаменем Пленитуды известных миров и наружу через вращающуюся дверь. Эверетт откинулся на спинку стула, еле переводя дух.
— Все получил, что надо? — спросила Сен в микрофон.
Эверетт отправил ей смайлик с поднятым вверх большим пальцем, а потом напечатал: «Ой, мамочки, я думал, капец тебе».
— Не, — сказала Сен. — Не родился еще тот кьяпп, который поймает Сен Сиксмит!
Эверетт уже видел в окно, как она спускается по ступенькам, на ходу натягивая куртку, стаскивает с головы шапку и встряхивает своими замечательными волосами. Подойдя к краю тротуара, она швырнула ворованную шапку под колеса электромобилей. Школьники свернули направо, Сен — налево.
— Эверетт Сингх, собирай барахло, встретимся около стоянки такси на Кливленд-стрит. Надеюсь, у тебя динари еще остались, потому что пешком я домой не пойду.