Глава 1. Уборка мусора

Чтобы проследить за началом этой удивительной истории, придется нам переместиться эдак в первую декаду июля-месяца.

Жаркое субботнее утро в московском районе Лианозово. Сидим мы на скамеечке в уютном дворике, что с тыльной стороны местной сберкассы, и, чтобы скоротать время, пьем пиво.

Теплое пиво. Опьяняет, но не бодрит. Расслабляет разве что только еще более прежнего.

— Сколько кстати сейчас время?

Первая фраза за последний десяток минут.

Ну сколько ему можно говорить, что часы я давно посеял?…

Снова молчание.

Отвалившись на спинку лавки, лениво наблюдаю за улицей. В нескольких десятках шагов впереди, у первого подъезда, скучает сотрудник милиции. Скучает уже довольно долго. То ли ждет кого-то, то ли просто от жары в тенечке прячется. А может и за порядком смотрит, кто его знает. Да вот только кому в такое пекло в голову хулиганить придет — лениво ведь. А все любители распивать с утра водку — они по квартирам сидят, в тени да прохладе…

Пока я размышлял, друган уже успел узнать время у случайного прохожего.

— Все, мне как раз пора в сбербанк идти. Да вот — как назло — мент там торчит, хрен его теперь обойдешь.

Да, хоть и всего одна баклашка на двоих, в жару крышу сносит и с этого.

Друган уже не уверен, что сможет сохранить строго прямолинейное направление движения.

— А ты прогони его усилием воли да и ступай, — дал я такой вот неординарный совет.

— Ну, так это у нас только ты умеешь.

— Могу научить.

— Нет уж не надо…

— Да, кстати, — неожиданно оживился я, — Как-то еще давно ты говорил мне, что не поверишь, пока сам не увидишь. Так вот, случай как раз и представляется.

— Ну тогда убирай его отсюда, желательно вон в том направлении. И побыстрее, уже опаздываю.

— А у меня энергии сейчас мало (эта обычная отговорка была на этот раз близка к правде). — Да и не мне это надо. Если хочешь, давай попробуем вместе, в унисон. От тебя кстати даже и ничего сложного не потребуется…

Тут даже мне эта затея вдруг показалась довольно занятной. После недолгих уговоров друган согласился на необычный эксперимент. Прежде всего я предупредил, что для успеха он должен, не сачкуя, честно выполнить все, что я скажу. И, естественно хотя бы на время прекратить мысли о том, является ли эта затея полной ерундой или не является.

— Итак, приступим. Сесть, полностью расслабиться. Никаких лишний эмоций. Теперь спокойно закрываем глаза…

— Как, я я думал, что на него обязатяльно прямо в упор смотреть надо, чтобы контролировать…

(Понятно, фильмов насмотрелся).

— Нет, как раз смотреть и не надо. Зрение здесь только помешает. Закрываем глаза… А теперь представляем дом, подъезд, и там мент… Стоит пока у подъезда… Затем медленно, как бы нехотя, трогается с места… Трогается и потихоньку так уходит, уходит, уходит… Сберкассу видишь? Заворачивает за угол сберкассы…

— Нет, за угол не надо, — Опомнился вдруг приятель, не открывая глаз. — Мне же идти как раз туда. Пусть идет прямо.

— Как скажешь. Вот он идет дальше, прямо, прямо, прямо…

* * *

Конечно, Всеведущуму Ежу и на этот раз было ясно, что сотрудник милиции к подъезду навечно не прирос. Однако, в том случае все получилось на редкость быстро и гладко. Не прошло и полминуты, как я рискнул открыть глаза.

Сотрудник милиции к тому времени уже покинул свой «пост» и медленно, но верно дифилировал в точном соответствии с указанным направлением.

— Все, дело сделано. Прекращаем.

Я умышленно сказал эту фразу так, как будто бы совершилось самое рядовое событие, которое, к тому же, нисколько меня не волнует.

— И ты что, хочешь сказать, что от ушел так прямо из-за нас?

— Да ничего я тебе не хочу сказать. Ты сам все прекрасно видел.

— Все равно в эту глупость не верю. Все, пошел я, жди меня здесь…

Так я остался один на скамейке, с недопитой баклашкой пива. — «Ну что же, не верит — его дело», — Думал я. — «А я что ли сам в это на все сто верю? Да и укреплять кого-то в вере нет желания — зачем отбирать хлеб у попов да всяких фанатиков. Да и как это сделать? Разве что прямо вот так из рук файрбол кастануть… Но мы же в реальной жизни, а не в „диабле“. Пиво еще есть, поэтому почему бы просто не переключиться на мысли о Вечном…».

 

Глава 2. Оператор-кассир меняет фамилию

Пустая баклашка из-под пива полетела в детскую песочницу — в качестве бесплатной игрушки для будущих посетителей этой самой песочницы. Мысли о Вечном кончились.

Ну где он так долго? Натрепаться что ли никак не могут…

На небе уже давно появились первые облака. Пока еще тонкие. Их верхняя граница, как впрочем и нижняя, пока находилась на одном уровне для всех облаков. Это означало, что вверху образовалась «инверсия», то есть там находится более теплый, чем внизу, слой воздуха. В такой ситуации никакой дождь, а с ним и спад жары, невозможен. Возможно, после полудня, когда прогреется нижний слой воздуха, инверсия исчезнет, облака потихоньку начнут расти вверх — чтобы к вечеру снова бесследно рассеятся. Разве что самые везучие районы Москвы получат несколько капель. По подобному сценарию прошли последние несколько дней. Да и что тут поделаешь — мы в глубокой… Простите, в глубоком антициклоне. Хотя…

Вспомнив полушутливый случай с милиционером, вбил вдруг я неожиданно в свою голову крамольную мысль. Сначала все это показалось полной ерундой, но потом пущеные ростки взошли, и вскоре мысли все мои стали сводиться к одной и той же теме «А почему бы и не попробовать?». Вскоре я убедил себя, что пробовать надо как раз именно сейчас. Здесь. Конкретно. Конечно, устроить что-либо экзотическое «А-ля 22.05.93» я врядли бы смог — насчет недостатка «энергии» я по большому счету не врал. Но тут вдруг появилась неожиданная возможность получить помощь от другого человека. К тому же парень, как говорится в рекламе, что надо. Как-то даже пару — тройку лет назад прикол был: на пикнике одна наша общая подруга, помешанная на религиозных вопросах, решила убрать у него зубную боль — естественно не с помощью всякого там колдовства, а методом воззвания к своему любимому Богу. И после первых же пассов подопытный впал в настоящий транс: как стоял, так и рухнул в общем. Потом говорил, что ничего не помнит. Неплохая восприимчивость к «магическим потокам». Плюс довольно удачный «эксперимент» всего полчаса назад. Ладно, попробуем. А вот и он кстати появился.

— А мент кстати никуда не ушел, просто поменял дислокацию. Вон, у тех кустов ошивается.

— А что же ты хотел, чтобы он прямо-таки побежал прочь из города до самой границы? — Ответил я с идиотским смехом. — Очистили путь, и то хорошо. Да, вот я заметил, что у нас вдвоем неплохо получается. У меня вот к тебе дело. Тебе эта жара еще не надоела? Помоги мне ее отменить.

Постороннего или малознакомого человека такая заява надолго лишила бы дара речи. Но мой приятель знал все мои многочисленные «бзики» не хуже своих собственных. Поэтому не удивился.

— И как я тебе это сделаю, я что, умею что ли?

…Можно подумать, что он раньше умел ментов отгонять, не правда ли?

Тем не менее, разливное пиво оказалось холодным и вкусным. А при таком допинге красноречия у меня хоть отбавляй.

Сначала я сетовал на то, что, так как приличных дождей в последнее время небыло, а влажность невысока, да и тепла хоть отбавляй, земля на моей даче в Клину совершенно высохла. А мать на этот раз дофига там посеяла, и без полива вместо урожая будет большая фига. Поэтому таскать воду обычно запрягают меня. А так как наше болото давно пересохло, воду приходится возить в 80-литровой бочке из колодца, что очень быстро надоедает, ибо возить приходится много, тем более что это занятие отнюдь не для такого истинного представителя интиллигенции, каким я являюсь.

Потом меня понесло еще дальше. Я стал грузить, что засуха вовсе не ограничивается моей дачей: она уже охватила огромную территорию европейской части России. Конечно, заметил я, такого голода, как в начале века, не будет — все-таки мы живем на цивилизованной планете, и хлеб всегда можно будет закупить где-нибудь в Канаде. Но на это нужны большие деньги, которых постоянно не хватает нашему бюджету. А мы вот так запросто, от нечего делать, можем съэкономить государству одну — другую сотню миллионов баксов, если не больше — надо всего лишь уделить пару минут на то, чтобы отменить засуху…

— Да отстань ты от меня со своими глупостями, достал уже. У меня вот к тебе более важное дело есть, — Вот так была обломана тема разговора. — Нужно придумать переделку одной фамилии…

В курс этого «важного» дела я вошел быстро. Друган только что ходил в сбербанк, где работает его гражданская подруга. И в общем так бывает, что эта самая подруга иногда то ли в шутку, то ли всерьез ссорится с одной из своих коллег. А метод поставить оппонента на место уже отработан: достаточно просто изменить одну — две буквы в фамилии, причем так, чтобы это нововведение быстро подхватил весь коллектив. И горе тому, на кого падет сия кара. Однажды он как-то посоветовал подруге назвать сотрудника по фамилии Чистяков «Ништяковым», и вскоре бедному парню пришлось перебраться в другой филиал, ибо по-другому его уже больше не называли. Однако, на этот раз с переделкой фамилии возникли большие трудности.

Конечно, мой друган обратился по адресу. Ибо никто в нашей компании не мог так удачно, как я, «переделывать» различные попсовые песенки нашей отечественной эстрады. Фамилия, которую требовалось переделать в этот раз, была «Тюшевская». Ну, берегись…

— Так, ладно, баш на баш, — Начал я торг. — Я переделываю фамилию, а ты помогаешь мне делать погоду.

— Да все равно, хрен ты ее переделаешь. Сам я уже долго думал, но так ничего не выходит. Так что можешь считать, что согласен.

Действительно, как я ни напрягал свой мыслительный центр, ничего такого, чтобы было одновременно и остроумно, и обидно и без мата, в голову не приходило. Тушевская? Неоскорбительно, ибо «объект», как оказалось, не склонен к полноте. Дюсшевская? Совершенно неостроумно. Вскоре я сдался и высказал предположение, что отменять засуху мне придется самому, что скорее всего кончится полной неудачей.

…Хотел я в тот день, отбросив нахлынувшую из-за жары лень, все-таки пойти и заработать денег, тем более что сумка с товаром была при мне. Но когда появилась перспектива выпить что-либо посерьезнее пива, я без колебаний согласился, ибо работа не волк, в лес не убежит. Наш с друганом путь пролегал через продуктовую палатку аккурат во временно пустующую кваритру той самой «гражданской подруги».

На кухне стоял телевизор. У них там в каждой комнате по телевизору. И в этом самом телевизоре офигевший от жары диктор вещал своим телезрителям о том, как мощный поволжский антициклон, уже давно распостранив свое влияние на всю европейскую часть России, успешно заблокировал все возможные ветра с запада, и, вследствии этого, жара и засуха продлятся еще как минимум дней пять. В то же время у нас, в Лианозово, первая партия огненной воды уже растеклась по граненым стаканам.

— Слушай, как фамилия у этой… Которую переделать надо?

— Да достал ты, который раз переспрашиваешь. Тюшевская.

Содержимое моего стакана благополучно переместилось в недра моего желудка. И тут меня осенило.

— Эврика! Течевская!!!

— Что? — Ах да, это ты уже думаешь в нужном направлении…

— Как это в нужном? — Это точно в цель, я выполнил обещание. С тебя причитается. Сейчас сядем за стол, закроем глаза, а дальше ты все уже и так знаешь…

 

Глава 3. Фонтаны поднебесья

Тем не менее, садиться за стол и заниматься всяким там камланием друган наотрез отказался. Дело, как мне кажется, было не просто в нежелании «заниматься всякой ерундой». Ибо, как я наблюдал, даже закоренелые «материалисты», которые никогда ни во что не верят, все-таки подсознательно чувствуют, когда горячо, и со всякими вещами вроде колдовства предпочитают не связываться. Тем не менее, не тот совсем это был случай, чтобы вот так просто «кидать». Как показывает опыт, подобные, пусть даже опрометчивые, обещания все равно выполняются — не мытьем, как говорится, так катанием.

…Японский видеомагнитофон в очередной раз демонстрировал японскому же телевизору гайдаевскую экранизацию булгаковского «Иван Васильича». Скорее для фона, ибо все приколы из этого фильма мы с друганом знали наизусть еще в детстве. Как-то еще не так давно я, сделав стоп-кадр на титрах, как нельзя лучше доказал, что Булгаков — это на самом деле круто, но это уже совсем другая история. А там, в нашей истории, водка кончалась, и уже давно пора было идти на работу.

Я подошел к окну. Там, в небе, уже произошли небольшие изменения: некоторые из облаков уже не ограничивались, как раньше, общей планкой, но стали потихоньку расти вверх. Слой «инверсии» потихоньку исчезал. Ну что ж, самое время приступать.

— Оппа, — воскликнул я, отходя от окна. — Самый нужный момент! Давай сюда руку, быстрее. Больше ничего от тебя не потребуется — просто дай руку.

Никакими бутафорскими трюками я развлекаться не стал — в том случае, как мне казалось, это только помешает. Все должно быть на обычном, «бытовом» уровне. Разве что попросил человека расслабиться, чтобы «не препятствовать потоку энергии».

Я представлял, как некая белая субстанция перекачивается прямо на мои сложенные горстью ладони. И собирается на этих ладонях в некое подобие белого же шара. Видеть этот шар пусть даже вымышленным зрением мне тогда было необязатяльно — достаточно просто хотя бы временно поверить, что он (этот самый шар) там есть, и его существование не подвергается сомнению.

— Все, хватит, свободен.

Снова подошел я к окну, держа в горстях все тот же «шар» из вымышленной «белой субстанции». Резкий взмах руками, глаза закрыты — шар взметнулся в небо, и там, на огромной, немыслимой высоте, распался в моем воображении на мельчайшие брызги, и пролились это брызги метеоритным дождем на огромной территории во много миль вокруг…

* * *

— Дело сделано.

Мой приятель не сразу оправился от происшедшего. Так вот внаглую взяли, «откачали энергию», потом раз — да и расплескали по небу. Но что поделаешь, обещание есть обещание.

— И что, теперь значит скоро дождь пойдет?

— Вообще-то было бы совсем неплохо, однако цель у нас более глобальная. Как я уже сказал, мы должны прекратить засуху, в общем изменить весь характер погоды. Ждать начала этих самых изменений придется день-два, — Здесь я позволил себе на всякий случай перестраховаться, — Хотя не исключено, что первые изменения произойдут уже сегодня — если сила нашего совместного воздействия действительно, как я думаю, не удваивается, а удесетеряется…

Во я грузанул его, а?

Вообще говоря, на том самом шаре из «некой белой субстанции» свет клином не сошелся: техника воображения в этом деле может быть какой угодно. Ибо она — всего лишь вспомогательный фактор. А можно и вовсе обойтись без всякой «техники»: просто пожелать — и все. Более важном фактором в том самом эпизоде я считаю слова. Убедить человека — пусть даже на подсознательном уровне — что теперь на все, что происходит на небе, так или иначе влияем мы. А в чудеса, как известно, хотят верить все. И теперь, симотря на небо, мой друган каждый раз будет лить воду на мою мельницу. Ибо я ведь сделал так, чтобы он ХОТЕЛ, чтобы у нас с погодой все получилось! А там уже, если потребуется, любой мелкий дождичек можно будет выдать за окончание засухи — на тот случай, если воздействие окажется слишком слабым. Однако, как показали дальнейшие события, это был как раз вовсе не тот случай.

Спустя некоторое время, когда я все-таки покинул квартиру в Лианозово и отправился на работу, проходя мимо метного пруда (этот пруд — отдельная история), наблюдал я в небе интересные явления. Маленькие кучевые облачка прямо-таки вытянулись вверх высокими столбами. Эдакие фонтаны в небе. Неужели, — подумал я в шутку, — это следствие тех самых «брызг»? Ладно, — Подумал я, — поглядим, что будет дальше…

* * *

Все-таки при жаре покупательная способность населения заметно снижается. А недавно принятое спиртное и вовсе не располагало к энергичной деятельности. Поэтому, немного покатавшись под землей, решил все-таки забить я на работу. Тем более, что большая часть заработанных денег тратилась на пиво во время романтических (сам с собой) прогулок по лесопарку возле метро Алтуфьевская.

По дороге домой (живу я в Отрадном) я однако заметил, что в небе, в отличии от подземелья, все идет по плану: кучевые облака уже приняли форму гиганстких гор и башен. И хотя заветной пелены дождя еще нигде небыло видно, вероятность этого самого дождя увеличивалась с каждым часом. Придя после работы домой, я позвонил в Лианозово. Уже пришедшая с работы подруга сказала, что мой друган спит и разбудить его нет никакой возможности. Интересно, пили мы вроде одинаково, но вот я что-то далек от отключения. Или слишком много энергии я у него откачал?

Что-то вот и меня тоже как раз в сон потянуло. Ибо, наверное, добавил все-таки я кое-что от себя в тот самый шарик, расплескавшийся в моем воображении по всему небу…

 

Глава 4. Под серым одеялом

Вечером меня разбудили сильные раскаты грома. Центр грозы был совсем рядом.

Тогда, выглянув в окно, я грешным делом подумал, что эксперимент уже можно считать удачным, ибо шумевший за окном ливень автоматически отменял засуху. Однако, как оказалось, не настолько я крут, чтобы дозировать воздействие, тем более погода — вещь, вообще говоря, инерционная. Если уж действительно получилось, то получится до логического конца, и последующие события на небе уже будут происходить без твоего участия.

Через два дня после вышеописанного случая у меня была намечена поездка в подмосковное Аксаково. Одна из целей этой поездки — освежить детские воспоминания. Еще одна цель — посмотреть на волны, отбрасываемые катером типа «Ракета» на мелководье. Хоть и полная, казалось бы, нелепость, откладывать эту самую поездку было дальше уже некуда.

Проснувшись в тот день рано утром, я первым делом подошел к окну. После описанных событий я был готов увидеть за занавеской все, что угодно, но на этот раз, признаться, мое радостное офигение превысило все ожидания. Все небо было затянуто плотной пеленой облаков, и нигде в этих облаках небыло заметно ни малейшего просвета.

В тот момент я пожалел, что так и не удосужился приобрести барометр. Ибо откуда взялась такая облачность, и куда делся антициклон? Да еще и полное безветрие. Да, с каждым разом все интереснее…

…Автобуз довез меня только до Федоскино, и оставшиеся несколько километров пришлось пройти пешком. И шагал я по пустынному шоссе, и не переставал удивленно оглядывать окружающую среду. Серая пелена облаков по-прежнему неподвижно висела над головой, и нигде небыло этому одеялу ни конца, ни края. И вместо недавней изнуряющей жары — прохлада. Интересно, как бы я себя чувствовал, шагая эти же самые километры под палящим солнцем? А ведь едва только полутора суток прошло. И это был как раз тот самый случай, когда во мне все сильнее и сильнее стало пробуждаться шестое чувство, и название суть ему — чувство глубокого удовлетворения.

Поездка в Аксаково состоялась, хотя ни одной ракеты я так и не дождался — слишком уж редко стали они заходить на Пяловское водохранилище. Так что пришлось довольствоваться волнами от обычного катера. Плотная облачность, кстати, держалась еще весь день и всю ночь, хотя за все это время так и не пролилось ни капли дождя. Температура воздуха в тот день не превышала двадцати градусов — несмотря на почти тридцатиградусные обещания синоптиков. Эксперимент полностью удался.

* * *

Вскоре я приехал на дачу. Как оказалось, все дожди да грозы до сих пор обходили этот район стороной — как была земля абсолютно сухой, так и осталась. Мать перед отъездом впихнула мне длинный список тех грядок, которые требовали полива в первую очередь. В списке были и лежащие безмолвными фаллистическими символами кабачки, и только что посаженная свекла, уже успевшая, тем не менее, пожелтеть, и все содержимое парника (и нафига я его построил таким огромным?), и, конечно же, мой любимый горох — орудие для спецэффектов. Однако, возить воду на себе, как тому «обиженному» из известной пословицы, мне в этот раз не пришлось: уже на следующий день начался грозовой ливень, который не прекращался пять часов подряд. Сначала я боялся, что ливень кончится слишком быстро, но потом уже стали появляться другие опасения, что река, как и три года назад, снова выйдет из берегов и зальет все посевы нафиг. Однако, в этот раз всю влагу впитала сухая земля, и наводнения не случилось. Догадавшись во-время подставить ту самую бочку под водосток, я получил достаточне количество воды для полива парника. И вот, казалось бы, на этом наша история долна была бы и счастливо закончится, но на самом деле она ведь только началась. Ибо дальше, как назло, стало еще интереснее…

 

Глава 5. Inferno

Каждму из вас, наверное, в школе не уроках физики показывали такой вот шарик на пружинке. Толкнешь его — он потом толкнется в обратную сторону. Если, конечно, сил не хватит сломать пружину толчком этим. Качнешь маятник — тот, что на ниточке, — он потом обратно качнется. Толкнешь изо всех сил боксерскую грушу — получишь в ответ по корпусу. А дашь подзатыльник самому боксеру — получишь в ответ по морде. Ой, к чему это я? Ах да, действие рождает противодействие.

Причем на предметах сложнее маятника это самое противодействие может оказаться довольно непредсказуемым, как, например, в известном случае с граблями.

Было очень мне интересно, что же думают о никем не предвиденной облачности официальные инстанции. Тем более, в век информационных технологий удовлетворение подобных желаний не представляет особой проблемы. Вскоре на одном из «погодных» сайтов я нашел, что искал. Оказывается, «большой и могучий» поволжский антициклон разделился на две области — холодную и теплую. И на границе раздела возникло волновое возмущение, что и вызвало облака. В общем понятно, что ничего не понятно. У них там что, атмосферные вихри уже как амебы делиться начали? Еще там предсказывали, что жара вскоре вернется. Вот на этот раз они полностью угадали.

Те из москвичей, что предпочли не взять отпуск и не отправиться от греха подальше куда-нибудь в Австралию, вскоре почувствовали, что такое настоящее пекло.

Уже с раннего утра термометр приближался к 30-градусной отметке, и после полудня далеко переходил эту черту. Гиганские толпы на городских пляжах с утра до поздней ночи. Смрад от потных тел в транспорте, духота в служебных помещениях, уже не теплое, а горячее пиво в магазинах — холодильник не всегда выдерживает. Душно стало даже ночью — здания и тротуары щедро отдавали впитанное за день тепло. И с каждым днем жара усиливалась. Уже был побит рекорд температуры воздуха за всю историю наблюдений. Казалось всем, нет этой жаре ни конца ни края, хотя я, зная предшествующие события, подозревал, что все это в конце концов закончится какой-нибудь крупной природной пакостью. Так оно, впрочем, вскоре и оказалось.

 

Глава 6. Синоптическое явление

Как-то после работы вышел я из метро «Отрадное». Начав «трудовой день» с раннего утра, заработал я достаточно денег, чтобы закончить раньше. Повезло. Остался бы под землей — такое шоу пропустил бы…

Еще на выходе из подземки, заметил я, что вся западная часть неба имеет темно-лиловый цвет. Весь предшествующий характер погоды не очень-то располагал к подобным сюрпризам. Обычно те грозовые облака, что образуются в антициклоне, очень невелики по площади, и только дождевая завеса часто создает обманчивое впечатление, что туча тянется до самого горизонта. Но в этот раз все было по-честному: и влево, и вправо туча, со всеми ее мельчайшими деталями, казалась бесконечной. Я тогда в шутку подумал — уж не мой ли недавний «партнер по колдовству», поверив в свои силы, это сотворил. Все-таки работать на грузовике в жару не очень-то приятно. Но это, конечно же, было не так. Да и грех ему жаловаться: мало того, что на машинке катается, так еще и деньги за это получает, а мне вот чуть ли не «асканьем» зарабатывать приходится.

Сначала показалось мне, что туча от нас уходит, ибо до сих пор преобладали ветры восточных направлений. Нo, определив направление ветра более внимательно, убедился я, что туча аккурат двигается на нас — хоть и медленно, но очень верно.

Торговцы на оптовом рынке, глядя на небо, пытались угадать, что их ждет: дождь, ливень или град. А самые сообразительные уже сворачивали свои лотки. Был полный штиль, но Москва ждала бури. Туча надвигалась.

Возле рынка — лоток с хлебом. Спешно сворачиваются. Вспомнил я, что дома хлеба нет. — «Дайте мне что ли батончик белого. Может успею купить, прежде чем вас снесет…». Однако, невинная шутка оказалась неуместной. — «Да дай ты ему нахрен этот батон, пусть отваливает». Грубиян. Однако, пока я вытаскивал мелочь, последний батон, оставшийся на прилавке, ушел более расторопному гражданину, влезшему впереди меня. Ну что за день такой! То вот недавно на Янгеля машинист, услышав, что происходит в вагоне, вырубил мне освещение. Я потом сказал ему: чем так шутить, дал бы лучше в кабине покататься. А он меня в известное место послал. А я ведь уже два раза в кабине метро катался, да в электричке разок. И вот второй раз облом. Ладно, что поделаешь, купим хлеб в другом месте.

Когда я уже переходил улицу Санникова, внезапный и резкий порыв ветра поднял в воздух столбы пыли — начался предгрозовой шквал.

Насколько я представляю себе всю эту механику, в середине грозовой тучи всегда образуются восходящие потоки воздуха. Точнее говоря, сама туча и есть лишь следствие этих восходящих потоков. То, что фонтаном взмывает вверх, должно где-то снова опуститься вниз. И так как вверху ветер обычно сильнее, чем внизу, поднятый воздух опускается прямо перед наступающей грозовой тучей, и, прижавшись к земле, дует уже горизонтально. И со стороны создается впечатление, что грозовая туча как бы гонит перед собой волну шквала. Чем мощнее туча, тем мощнее образовавшие ее восходящие потоки, и тем сильнее эта волна. Три года назад, когда с юга к Москве подошло грозовое облако размерами эдак в несколько десятков километров, это самое предгрозовое явление возвели в ранг урагана, хотя с настоящим торнадо оно имеет мало общего. При этом ни одна метеостанция не зафиксировала порывов сильнее 15 метров в секунду. Дело в том, что флюгера находятся на немалой высоте, да еще и на открытой местности. А вот у самой земли дуло посильнее: весь мир обошли кадры с изображением вековых дубов, поваленных на Кремлевскую Стену. Тогда во время шквала, который длился не более пяти минут, смотрел я в окно, но из-за темноты так толком и не понял, что происходит на улице. И только потом, когда молнии высветили завалы из поваленных деревьев, не смог я уже усидеть дома. И тогда, три года назад, гулял я всю ночь — под ливнем, под непрекращающейся световой иллюминацией, под непрерывным грохотом, и радовался…

В нашей же истории пока все шло по тому же сценарию — за тем исключением, что большая темноватая туча пришла не с юга, с северо-запада.

Нa открытой местности, том самом сквере, что разделяет улицу Хачатуряна и улицу Санникова, происходило действо. Порывы ветра, сдув пыль и мусор с тротуаров, то сплетались в причудливые столбы, то внезапно обрушивались вниз, распугивая не успевших покинуть сквер любителей пива. Я видел, как ту самую палатку-шатер с хлебом, уже опустевшую, опрокинуло на бок и поволокло по асфальту. Правильно, грубить нехорошо. Хотя, впрочем, даже отменная вежливость не спасла бы их от стихии. Через несколько минут представление завершилось. Ветер затих, и на раскаленный асфальт упали первые дымящиеся капли долгожданного ливня. Пора было топать домой.

И разверзлись хляби небесные, и мгновенно превратились в реки все автомобильные дороги дворового значения. Прятаться от ливня я не стал — шагал себе дальше. И чего люди обычно так дождя боятся? Я ведь все равно сегодня хотел поехать купаться, и не думаю, что вода в Академическом пруду чище той воды, что с неба…

Вскоре характер грозы стал отклоняться от обычного сценария. Уже на полпути от метро, то есть в шести минутах ходьбы от дома, поднялся настолько сильный ветер, что струи дождя из вертикальных стали горизонтальными, хлеща то в грудь, то в спину. Народ исчез с улиц полностью. Вот продуктовый магазинчик, возле которого обычно торгуют арбузами да длинными огурцами. Торговцев нет, разбежались торговцы, а часть товара осталась — бери, не хочу. Да вот только ворую я исключительно по настроению.

Ветер усиливался. Вскоре мне уже пришлось идти спиной вперед, иначе дышать было невозможно. Обычные дождевые капли хлестали по спине подобно граду. А какой-то момент, уже возле своего дома, я почувствовал, что очередной порыв ветра либо собьет меня с ног, либо поднимет в воздух, поэтому пришлось в спешном порядке спрятаться от ветра за стоящей рядом бойлерной. Потом, когда буря на некоторое время утихла, на подходе к своему подъезду я увидел первое поваленное дерево, лежащее поперек проезжей части. И тогда я понял, что идет ураган. Понял с той же отчетливостью, с которой в известном анекдоте Штирлиц опознал лыжников…

* * *

Потом, придя домой, я долго стоял у открытого настежь окна, наблюдая за происходящим. И видел я две реки. Одна река текла прямо по асфальту. Но была и другая река, в сотни метров высотой, и весь наш микрорайон находился на ее дне. Благодаря дождевым струям, порывы ветра стали отчетливо видимыми, и вся эта байда неспено текла вдоль домов, огибая крыши зданий-башен, стремительно проносясь мимо длинных двенадцатиэтажек, хлестая по высоким деревьям, гнущимся, подобно водорослям в речном потоке.

Вскоре и это видение погасло: все вокруг скрыла сплошная серая мгла, исчезли в этой мгле даже близжайшие строения, и видно было только, как гнутся под бурей деревья, и все это сопровождал непрерывный грохот где-то там, в небесах. Наверное, подумал я, вот также когда-то давно, смотрел император Нерон на объятый пламенем Рим, и, вдохновленный пожаром, сочинял свои стихотворные вирши.

Буря стала понемногу стихать только через несколько десятков минут. Температура воздуха за это время опустилась с тридцати двух до четырнадцати градусов. Стало холодно. Накинув прямо на майку зимнюю куртку — «аляску» с мехом внутри (когда она была еще чистой, я называл ее «эльфийским плащом» за неподражаемый светло-серый цвет), пошел я на улицу, чтобы погулять, обозревая по ходу дела последствия случившегося.

 

Глава 7. Волны на озере

Первое, что удивило меня на улице — насмотря на непрекращающееся громыхание (центр грозы опять же был совсем рядом!), дождь едва накрапывал. Как пытался я для себя объяснить эту странность, в задней части тучи по-прежнему находились устойчивые восходящие потоки, образовывалась новая облачность, давая новую пищу для бури, и ветер гнал эту бурю дальше — пугать лосей на Лосином Острове. Что же касается завалов, то все было, как и в прошлый раз: где-то не разгребешь, а рядом — ни одного поврежденного дерева. Впрочем, для городского квартала с его домами, арками да переулками, вполне объяснимо. Зайдя в магазин за пивом (стационарные строения, как и в прошлый раз, практически не пострадали), решил направиться я в сторону Лихоборки — нашей главной реки Отрадного. Интересно ведь было, что там с уровнем воды в реке произошло…

Вообще говоря, в тот день мы с друзьями собирались опять совершить поездку на Академический пруд, который в народе называют «Байкалом», но вовсе не из-за кристальной чистоты, а из-за стоящего рядом одноименного кинотеатра. «Опять» — это потому, что еще всера мы там отдыхали. Тогда, как помнится, я даже сумел вписаться в играющую в волейбол компанию. Хотя из-за выпитого на жаре пива я при отбивании мяча с вероятностью 1/2 падал на песок, было довольно весело. А теперь пляж, конечно, отменялся. А развлечений все еще хотелось. И так, в раздумьях, подошел я к тому месту, которое можно условно назвать «городом пяти религий» — по количеству находящихся там церквей, синагог да мечетей.

Привычное место на этот раз было не узнать: там, где раньше была улица Хачатуряна, плескалось озеро размерами эдак в сотню метров. Так, с бутылкой пива в руке и в грязно-серой куртке начал я бесцельно бродить по его берегам. Движение на перекрестке никто не регулировал, и самые находчивые водители объезжали эту лужу прямо по пешеходным тротуарам. Те же, кто посмелее, осторожно отправлялись на машине вплавь. Те, что погорячее — еще и с разгона. Некоторые застревали. И только нашим родным грузовикам было все пофигу. Почти не снижая скорости, они, всем на зависть, поднимали в озере большую волну. Подходя к берегу, волна неспешно затапливала обширные низменные территории, чтобы потом так же неспешно отойти обратно. Однажды, не успев вовремя отбежать, попал я под одну такую волну, и тут же промок до колена. Но не расстроился, ибо ведь почти именно это я и хотел посмотреть на Пяловском водохранилище, когда после прохода ракеты возникают волны — одна приливная, несколько обычных. И та самая, первая, которая напоминает обычный прилив — отлив, на некоторый участках берега может вдруг ни с того ни с сего обрушиться отвесно…

Наблюдая за таким вот прибоем, вдруг осознал я, что взял опрометчиво слишком уж мало денег — осталась всего десятка. А пиво кончается, погулять я хотел бы подольше, да вот только нормального пива на эту самую десятку уже не купишь — жара взвинтила цены. В импровизированном прудике пыхтели застрявшие легковые автомобили… — «А черт с ним, все равно уже ноги замочил», — подумал я, и шагнул в озеро.

Большинство сидевших в луже водителей, как водится, никуда не спешили. Предпочли ждать у моря погоды. Другие надеялись выбраться самостоятельно, насилуя стартер. Поэтому моя помощь потребовалась только на третий раз. Вытолкнул я жигуленок из лужи, прямо на технический промежуток между двумя разделяющими полосами.

— Сколько с меня?

— Да вот, на пиво пятака не хватает…

Водитель попытался сунуть мне двадцатку, хотя на пиво не хватало всего пятерки. Сошлись в итоге на десяти рублях.

В тот момент операция по выталкиванию застрявших машин из лужи показалось мне настолько прикольной, что я даже напрочь забыл о пиве. Ибо допив последний глоток я, вместо того, чтобы идти в магазин, снова вошел в озеро, и, разгребая воду, направился к очередной застрявшей машине.

Дальше все шло, что называется, как по писанному. Курсировал я туда-сюда по луже, глубина которой местами достигала метра. Вскоре я измерил ее всю. Вот опять застряла машина. — «Помощь нужна?» — «Сколько?» — «А, чирик». — «Пойдет»…

Прикид у меня был веселый. Особенно если учесть и ту самую «эльфийскую» грязно-серую куртку, и небритую физиономию. Водители, которым я предлагал помощь, не сомневались, что я — это местный бич, зарабатывающий на стакан водки. Да и что с того, что, бросив заниматься этим делом, мог я прямо сейчас, зайдя домой за заработанными сегодня в метро деньгами, купить хоть литр этой самой водки, да и не один вовсе. А надо будет — хоть завтра побреюсь и одену пиджак с галстуком. Все равно ведь в этой самой зимней куртке с капюшоном меня никто из знакомых издали не узнает…

— Вот и все, приехали, десятка с вас. Стартер лучше не трогайте. Через минут пятнадцать трамблер обсохнет, поедете дальше.

Моральное право давать подобные советы я вполне заслужил. Ведь в свое время аж три машины поменять удалось, и, конечно, не раз приходилось вот так же сидеть в луже. Да и что с того, что все эти машины были подержанными…

Вскоре заметил я, что вовсе не я один занимаюсь «спасением на водах». Еще сразу двое ребят, лет 17–18 на вид, подходят к застрявшим машинам, и, коротко поговорив с водителем, вдвоем начинают толкать тачку. Ну, поговорил я с конкурентами. Берут они не десять, как я, а аж двадцатник. Зато на двоих. Нарушением конвенции это назвать трудно, ибо толкаю тачки я значительно медленее, чем они. На том и порешили. Договорились, что если застрянет что-то крупное, берем за услуги тридцатник на всех. Да вот только, как оказалось, на всяких газелях да пазиках, где обычно работают наемные водители, от помощи отказываются, зная не хуже меня, что заглохшая машина в скором времени снова заведется, а все остальные участники движения пока объедут, ибо не трамваи. Поэтому пришлось нам с ребятками пробавляться исключительно вечно куда-то спешащими частниками на легковушках. «Оппа — это наша машина! А вон та уже точно твоя!» Весело очень однако было.

Вскоре появился еще и мужик с видеокамерой, чем вызвал явное неудовольствие моих конкурентов. «Чего, и так не ясно — деньги зарабатываем!». Мне, правда, до этой видеокамеры было пофигу. Мужик оправдывался, что он снимает дескать не наш заработок, а последствия бесхозяйственности соответствующих служб. Ну-Ну. Тем не менее, отстали. И вот снова, с разгребая бурлящую воду ногами, побрел я к очередной застрявшей машине. — «Помощь нужна?»…

* * *

…В очередной раз я едва ни сел в лужу — как в прямом, так и в переносном смысле. Иномарка слишком тяжела оказалась, вдобавок, заднее сиденье пассажирами нагруженно. Подлез под кузов, корячусь, а скорость — несколько сантиметров в секунду. И тут вдруг как по волшебству — машинка как будто сама под горку пошла. Ах, да, это оказывается водитель, сняв ботинки и засучив брюки, стал толкать со стороны своей водительской двери. Хоть и едва ли в таком положении возможно сильно толкнуть, тачка пошла под горку на порядок быстрее. И тут вдруг что-то уж очень недавнее все это напомнило. Толкаем вдвоем — едем не в два раза, а в десять раз быстрее! Прямо «Дежа-вю» какое-то.

Водитель иномарки расплачивается стольником. А я даже на сдачу еще не заработал. Послал бы если водитель меня куда подальше, сильно бы я не обиделся, ибо один бы, как обещал, машину все равно бы не вытолкнул. Тем не менее, получил я этот стольник — в обмен на четыре десятки. За труды.

В восточной части неба сверкнула молния — несмотря ни на что, гроза продолжалась. Идиотская шутка насчет заработка в этой самой луже зашла слишком далеко. Лужа потихоньку уходила в водосток. Ребята — конкуренты уже свалили. Пора было сваливать и мне.

Итак, заработал я минут за сорок аж девяносто рублей. Очень даже неплохо. Если бы это все на месячный заработок просчитать. Да не получится, ибо все-таки ураганы в Москве не слишком уж частое явление.

Через несколько дней я узнал от знакомого автолюбителя, что в аналогичной луже на Дмитровском шоссе ребята предлагали аналогичную помощь аж за стольник! Неужто я продешивил? Впрочем какая разница — я ж таки не работал, я ж таки прикалывался.

 

Глава 8. Гнутый лес

В ночь после урагана снился мне такой странный сон. Видел я наш район. Там были и те дома, которые есть сейчас, и те, высокие, что, возможно, еще только будут построены. И огромные снежные комы, много метров в диаметре на крышах этих домов. Комы нагромождались друг на друга огромными башнями и пирамидами, размер которых был сравним с высотой самих сданий. Время от времени какой-либо из комов с грохотом падал вниз, и горе бы было неосторожному прохожему, однако улицы были еще пустынны- стояло раннее утро. Потом я волшебным образом переместился на чердак одного из домов. Там какие-то люди что-то скрепляли, возможно, пытались удержать комы от падения. Попросили, чтобы не мешал — и я таким же волшебным образом снова оказался внизу, среди домов с нависающими снежными комками.

Почти проснувшись, я так усердно пытался досмотреть этот занятный сон, что едва не пропустил «Телепузиков».

Потом мне позвонил друган — да, да, тот самый «партнер по колдовству», который на этот раз находился в Отрадном. Предложил зайти к нему пива попить. Ответственность за приобретение пива возлагалась, конечно, на меня.

Оказалось, что он не меньше чем я ждал утренних новостей. Половина эфирного времени этих новостей, как и ожидалось, была посвящена вчерашнему урагану. Пересказывать содержание этих новостей не буду: кому интересно, те уже все и так видели. Отмечу лишь, что, оказывается, это был и не ураган вовсе, ибо максимальная скорость ветра, зафиксированная на ВДНХ, не привышала двадцати восьми метров в секунду, и поэтому в репортажах вчерашнюю бурю упорно называли «синоптическим явлением». Не ураган в общем это, а так, «на два чатла дешевле». Веселенько.

Я тогда напомнил случай более чем полумесячной давности и сделал предположение, что наше воздействие, если, конечно, предположить, что такое в принципе возможно в природе, так вот, то самое совместное воздействие неожиданно оказалось настолько сильным, что последующая за «отменой засухи» жарища и вчерашняя буря — следствие того, что все там раскачалось в типе как маятник. На этот раз мой друган почему-то не стал заявлять, что все это чушь. Скажем так, вообще ничего не стал заявлять. Оно и понятно. Если не идиот, уже и без меня все понял. Но какой идиот, находясь в здравом уме, будет серьезно говорить о таких вещах, если учесть, что буря, вообще говоря, вызвала в Москве и области жертвы и разрушения. А идиоты среди моих друзей не числятся. Да и среди подруг — большая редкость.

Хотя иногда мне почему-то кажется (а можно ли серьезно говорить только о том, что лишь кажется?), что у любого более-менее физически здорового человека так называемой «энергии» может хватить не только на приличную грозу, но и даже на небольшое землетрясение — естественно, в сейсмически активных районах. Вопрос только в том, как суметь этой самой «энергией» воспользоваться…

* * *

Потом я поехал «с инспекцией» по разным районам города, ибо работа позволяла. Дело в том, что мое занятие на тот момент заключалось во впаривании пассажирам метро шариковых ручек под видом «почти гелевых». Хоть и ерундой занимаюсь, однако несколько лет назад подобное занятие приносило очень даже приличную прибыль, едва ли не каждый год машины менял. И что с того, что каждую из них я так или иначе убил? Зато неплохо покатался, есть что вспомнить, но это уже совсем другая история. Так вот, в тот момент полем моей деятельности была вся серая линия метро. Так как проходить в подземку я умею бесплатно, мне ничего не стоило выходить на любой станции этой линии и любоваться красотами местности.

…Станция Дмитровская. Вдоль железнодорожной насыпи повалено несколько деревьев. Скорее всего, их положили рядами рабочие, разобрав завал на рельсах. Других разрушений не видно.

…На Боровицкой все обошлось валяющимися на асфальте сломаными ветками.

…На Тульской единственное, что я заметил — сломанная ветром ветка одного из растущих вдоль шоссе деревьев.

…На Янгеля — никаких последствий.

Максимальные разрушения были возле метро Алтуфьево. Там и валяющиеся прямо поперек тротуаров стволы деревьев, сорванный рекламный щит, покореженные гаражи — «ракушки», которые, очевидно, хозяева не закрыли перед грозой, и, в дополнение, сплошные завалы в близжайшем к метро лесопарке.

На следующий день, купив газету, смог я ознакомиться с ситуацией более подробно: там была нарисована карта, в которой в зависимости от разрушений разные районы Москвы и области были раскрашены разными оттенками серого цвета. И эта карта полностью подтвердила мою догадку: центр бури действительно прошел над районом Лианозово! Именно с событий, произошедших в этом районе и началась, если вы помните, наша история…

В той же газете было много еще интересного. Аналогичные бури и грозы прошли по многим районам России. Да что там ограничиваться одной страной — заливало по всему миру — от Индии до Америки. В очередной раз подтопило многострадальный Тайвань. А в пустыне Саудовской Аравии и вовсе снег пошел (летом!!!), причем, как сказано в газете, в сорокоградусную жару. Свыше сотни местных жителей госпитализированны. Но не из-за обморожений. То ли из-за мистического ужаса, то ли из-за безудержного смеха, ибо ничего подобного не было там, похоже, с библейских времен, когда посыпалась с неба манна небесная, спасшая от жажды Народ Израилев. И полной ерундой на фоне этого события казались сообщения о снежных завалах в Аргентине. Ибо все-таки зима там, хоть и тропики. А в Канаде тоже дождь был, правда метеоритный. Ой, а это-то я к чему приплел…

* * *

Зашев как-то погулять в пострадавший от бури лес, обнаружил я, что в Москве новая историческая достопримечательность появилась. Те из берез, что так и не упали, самым наиуральным образом… Погнулись!

Вначале, у земли, стволы растут прямо. Потом постепенно загибается. А уже у самой верхушки растут горизонтально. И так — у почти всех деревьев на большой площади. Если думаете, что я брешу — милости просим, метро Алтуфьево, северный выход, три минуты пешком на северо-восток. Открывшееся вам зрелище леса гнутых деревьев несомненно возвесилит душу любого истинного пaнка.

В лесу бригада рабочих в ораньжевых комбинезонах распиливала поваленные стволы. Настроение веселое. Подошел к ихнему бульдозеру, умышленно сделав озабоченный и деловой вид.

— Скажите, вот это вы сейчас распилите и увезете. А как вот с этим быть, — указал я на погнутые березы. — Ведь некрасиво совсем. Выпрямлять-то вы их будете или нет?

— А хрен его знает, мать его так, если прикажут, вот тогда пусть кто сумеет тот и выпрямляет.

Судя по дружному хохоту рабочих, шутка удалась.

* * *

Там же, гуляя с бутылочкой пива по лесу, увидел я такую картину. Прямо на просеке стояла машина. Ржавая, давно брошенная хозяевами. И огромный ствол дерева, завалившийся на крышу, как бы окончательно подтверждал ее гибель. Чем-то вызвало у меня это неоднозначную ассоциацию с вооруженным солдатом, который в безумии всаживает пулю за пулей в полуразложившиеся тела давно умерших врагов.

Да, это было еще одним подтверждением тому факту, что стихия слепа. Но часто ведь бывает так, что слепым управлять легче, чем зрячим. Так что до новых встреч. А может и до новых ураганов, кто знает…

P. S. Так как автор этой истории все лето находился в состоянии ограниченной дееспособности, он ни за что не отвечает. Хотя, как и все психи, нисколько не сомневается в своих словах. Ку-ку!

(Alex Makeev, 2:5020/[email protected])