В каюте Крячко было зажжено одно-единственное бра, и от этого лица сидевших по всем углам мужчин казались зловещими, точно у заговорщиков. Гуров с забинтованной головой был похож на главаря.

Он сбежал из лазарета, не пролежав и суток. Перспектива отправиться обратно в Афины его нисколько не прельщала. Тем более, поразмыслив хорошенько, он пришел к выводу, что госпитализация не решит его проблем с Ариной – у этой девчонки хватит нахальства и в самом деле сопровождать его куда угодно. Насчет нее он продумывал одну неплохую комбинацию, а пока решил держаться подальше от больниц – даже плавучих.

Теперь, когда ситуация разрешилась и роль подсадной утки была отыграна, Гуров со всей серьезностью задумал разобраться с теми странностями, которые исходили от великановской компании.

Последнее сообщение Крячко поразило Гурова до глубины души. Он не мог не верить старому другу, но, откровенно говоря, поверить было трудно. Стрелять в оперуполномоченного на круизном теплоходе, вдобавок не занятого непосредственно никаким уголовным делом, – какой сумасшедший на это пойдет? Гуров так сразу и сказал Крячко, когда тот выложил свою новость.

– Клянусь тебе, стреляли! – горячо возразил Крячко. – Неужели ты думаешь, что такой стреляный воробей, как я, мог ошибиться в этом вопросе? Пуля свистнула над самым моим ухом. Пушка была, конечно, с глушителем – скорее всего, какая-то дешевая импортная пукалка. Да и стрелок тот еще – наверняка нервничал и боялся каждой тени. Хотя момент, надо сказать, был самый удачный – на судне творился такой кавардак, будто за борт упал, по крайней мере, капитан или даже сам морской министр… Однако, если бы этот стрелок попал – так легко, как ты, я бы не отделался! Тут все мои мозги и выплеснуло бы в море!

– Не обольщайся, – сказал Гуров. – Говорят, у ментов нет мозгов. Это даже полковников касается. Но зачем же в тебя стрелять?

– Да все та же контрабанда, Лева! – воскликнул Крячко. – Великанов же уверен, что он у нас на крючке, а у него товару, видимо, навалом. А он не только прибылью рискует, но и вообще безо всего может остаться – если мы его с контрабандой накроем, тюрьма ему обеспечена! А тут он вдруг слышит, что ты за борт упал! Так ему в этот момент самый резон в меня стрелять!

– Ну, допустим. А ты, значит, намерен его накрыть?

– Мы, Лева, мы!

– У тебя есть план? Есть ресурсы?

Крячко пообещал, что свой план представит вечером. Они договорились встретиться в каюте Стаса, чтобы все подробно обсудить. Оказалось, что Крячко пригласил и всю четверку Баранова. Когда все собрались, Стас щедрым жестом выставил коробку баночного пива и притушил свет.

– Все должно быть в обстановке глубокой секретности, – пояснил он. – Это вам не лохов из класса "люкс" выманивать.

Баранов, потягивающий в своем углу пиво, юмористически покосился на него, но ничего не сказал. Зато кто-то из его ребят лениво поинтересовался:

– А в чем, собственно, проблема? У меня эта секретность вот где сидит! Класс "люкс"! Проторчали в этой консервной банке, суточные нищенские… А ради чего, спрашивается? Полковнику все равно не помогли. Да он и один бы справился… Нет, в следующий раз вы меня в круиз не заманите!

– Не скули! – добродушно сказал ему Баранов. – Из Неаполя домой самолетом рванем, спецрейсом, я уже с руководством договорился. – Он обернулся к хозяину каюты: – Так что извини, друг, мы только до Неаполя. Дальше на нас можешь не рассчитывать.

– А дальше и не надо, – ответил Крячко. – Штука вот какая. Есть серьезные подозрения, что тут ребята контрабанду затарили. Наши старые знакомые. Вернее, знакомый один, но у меня такое чувство, что я эту компанию всю жизнь знаю. Так вот, пока я еще с ними в хороших отношениях пребывал, мне их девочки между делом обмолвились, что они этим маршрутом третий раз плывут. Сначала я не придал этому большого значения, но потом, когда приспичило, вспомнил одну интересную деталь… – Он обвел всех загадочным взглядом и принялся вскрывать банку с пивом.

– Стас, не разбегайся – прыгай! – взмолился Гуров. – Ты же не сказку рассказываешь!

– Так вот, я и говорю, – невозмутимо продолжил Крячко, сделав большой глоток из банки. – Интересная деталь. Древний город Мессина на Сицилии. У "Гермеса" там стоянка. Пассажирам предлагается экскурсия в город.

– И что же тут интересного? – вырвалось у Баранова.

– А то, что девушки простодушно обмолвились, что Мессину они не видели. На берег в Мессине сходили мужчины, а подруг оставили сидеть на теплоходе.

– И что же из этого следует? – настороженно спросил Баранов.

– Может быть, и ничего, – пожал плечами Крячко. – Только во всех других портах они выходили все вместе.

Гуров сообразил первым.

– Ты думаешь, что в Мессине у них налаженный канал сбыта? – заинтересованно спросил он.

– Предполагаю, – скромно ответил Крячко. – Во всяком случае, эту мысль стоит проверить. Вот увидите, в Мессине они непременно сойдут на берег. Главное, не проворонить, когда они будут выносить товар. Но тут следует помнить, что товар, скорее всего, не у них, а у бравого помощника капитана по фамилии Серегин. Я выяснял, он у них тут отвечает за погрузку-разгрузку, так что насчет припрятать что-нибудь – ему все карты в руки, как говорится. Запросто могут нас вокруг пальца обвести. Поэтому я и хотел бы, чтобы твои ребята нас поддержали, – обратился он к Баранову.

Тот допил пиво и швырнул банку в коробку, стоящую на полу.

– Честно говоря, все это на авантюру смахивает, – сказал он. – На художественную самодеятельность. За такие дела можно звездочек лишиться. А если у вас имеются подозрения насчет контрабанды – доложите капитану. Самое разумное решение в данном случае, между прочим.

– Что-то сам ты не пошел к капитану выяснять, что за птицы плывут у него на борту! – вмешался Гуров. – Выказал заочно недоверие. А если капитан проговорится о контрабанде?

– Ну ты сравнил, Лев Иванович! – покачал головой Баранов. – Во-первых, за то дело я отвечал лично. И у меня приказ был. Во-вторых, капитан может нас запросто послать, и что ты тогда будешь делать? Он здесь хозяин, а у тебя, хочу напомнить, никаких полномочий на досмотр корабля и пассажиров и в помине не имеется. Даже удостоверения с собой нет.

– Зато у тебя есть, – сказал Гуров. – Неужели ты вот так спокойно можешь отпустить преступников? Ты же на Интерпол работаешь!

– У меня конкретный приказ, – упрямо произнес Баранов.

Наступило молчание. Не глядя друг на друга, все тянули пиво. Вдруг один из команды Баранова сказал:

– А может, поможем мужикам, Анатольич? Все равно ведь груши околачиваем. Хоть разомнемся маленько!

– Ага, а потом нас разомнут! – с угрозой сказал Баранов. – Между прочим, этой контрабанды никто и в глаза не видел. Одни разговоры. Сунемся в дерьмо по самые ноздри, а потом что? Нам еще по нашей основной разработке отдуваться, – он зловеще усмехнулся. – Еще объяснять, как получилось, что товарищ полковник едва не погиб при исполнении…

– За это я сам отвечу, – перебил его Гуров. – Да и вообще, не думаю, что будут какие-то претензии. В конце концов, фамилии тех, кто должен был выйти на контакт с киллером, названы, а ведь это главное.

– Это тебе так кажется, – зло сказал Баранов. – Может, для тебя это и главное, может, для господина Сапко главное, а у нас все только начинается. Вся долговременная бодяга. Рука отсохнет отписываться. А то ты не знаешь, как это бывает.

– Так я понял, что писать ты мастер, – с невинным видом сказал Гуров.

Баранов с упреком посмотрел на него, помолчал еще немного и вдруг сказал:

– Вообще-то мы могли бы вам помочь, если у вас что-то толковое нарисовалось… Чтобы в дураках потом не ходить.

– У нас комар носа не подточит! – обрадованно провозгласил Крячко. – Я все продумал!

– Ну, раз продумал, докладывай! – сурово сказал Баранов.

Крячко придвинулся поближе, напустил на себя чрезвычайно деловой вид и приступил к докладу:

– Значит, слушайте меня внимательно…